Страница:
А мальчишка, которого веснушчатая девчонка называла Кольком, продолжал:
– В общем, неспроста они поджружились. Вот обучит ведьма этих чужаков своим мудреным секретам и заговорам, и они все вместе обязательно будут вредить деревне!
– С чего бы это? – недоуменно признес Серый.
Колек словно ожидал этого вопроса. Он занял местечко поудобнее, отбросил ветку в сторону и начал доходчиво объяснять непосвященным в легенду их деревеньки:
– Мать рассказывала мне вот какую историю. Старуха эта в молодости жила в деревне и была нормальной девкой. Отец ее был одним из самых зажиточных, поэтому к девице сватались многие женихи. Один их них пришелся папаше по сердцу своим капиталом, вот он и решил отдать за него дочь. А дочь на это взбунтовалась и сбежала из дому – в город поехала. Правда, через полгода вернулась, потому что не на что ей было жить в городе, и стала просить у отца прощения. А тот был сурового нрава и не простил. Говорит: «Живи, так тому и быть, но не в моем доме!» И поселил ее на окраине. Там раньше другая колдунья жила, которая и научила ее всем своим ведьмовским премудростям.
– Так, значит, ей по наследству тот старый дом достался? – послышался вопрос.
– Угу. Когда старая ведьма умерла, молодая стала ходить в деревню, а местные испугались и прогоняли ее палками и камнями. Вот она и зареклась ходить к нам, и с тех пор в деревню – ни ногой! Я вот что думаю: она боялась воевать с нами в одиночку, поэтому и решила взять к себе в обучение этих чужаков, чтобы потом с их помощью отомстить деревенским за прошлое!
– Тихо, тс-с-с! – зашипела на него девочка, которая забралась на скамейку с ногами и которой сверху была видна поросшая мелкой травой дорога, ведущая в деревню из леса. – Смотрите, еще один новенький идет!!!
Вся компания одновременно обернулась: из леса выходил светленький взъерошенный мальчишка. Местная детвора, затаив дыхание, следила за его действиями.
Вот он оглянулся и, помахав кому-то на прощание рукой, пошел дальше. Мальчику трудно было не заметить тусовку деревенских ребят, приютившихся у изгороди, тем более, что они все, как один, уставились на него. Женька даже обернулся на всякий случай – может, объект столь пристального внимания не он, а кто-то другой? Разве его скромная персона сможет вызвать живой интерес многочисленной толпы? Нет, за ним вроде бы никто не увязался, и кроме него на пустынной дорожке никого не было. «Странно, что же их так насторожило?» – подумал Женька.
Подходить к ребятам он не решился – уж слишком недоброжелательны были из взгляды – и просто прошел мимо. Как только мальчик отошел на несколько метров, Колек не выдержал:
– Вот, и этот еще! И он с этим колдовским отродьем сдружился! Приехал только с неделю назад, а уже нашел себе достойных дружков!
– Такое ощущение, – глубокомысленно изрекла Кристи, поправляя на носу очки, – что старуха собирает под свое крылышко всех приезжих!
– Ясное дело! – поддержал ее Колек. – А для чего? Ответ напрашивается сам собой: собирает ополчение на деревню! Сто пудов!
– И правда, – согласился с высказанным предположением другой мальчишка, которого можно было бы назвать верзилой, и это было бы абсолютно верно. – Сначала со старухой-ведьмой общалась только эта странная семейка, а теперь еще и этот новенький. Все это неспроста!
– Только что приехал, а туда же, – согласился коротышка-Колек. Вообще-то его звали Коля, но из-за маленького роста за ним закрепился такой вариант имени.
– Нам надо что-то делать, – вступила в разговор девчонка, которую все называли Маришка. По характеру она была настоящим сорванцом, и общалась только с мальчишками. – Скоро эти колдуны выживут нас из деревни, вот увидите.
– Да пусть только попробуют! – возмутился Колек.
– Мы им зададим перцу, они нас еще попомнят, – высказал Славка, тот самый верзила.
– Давайте придумаем план, как их самих из нашей деревни выжить, – предложила Маришка. – Нечего им тут делать! Попортят нам урожай, подожгут дома, наведут всякую порчу... Да и мало ли чего от этой нечистой силы можно ожидать! Лучше сразу дать им понять, что мы просто так не сдадимся!
– Давайте, – обрадовались мальчишки. Новая идея пришлась им по вкусу – вести настоящую войну с колдуньей и ее свитой это тебе не хухры-мухры! Это даже не казаки-разбойники. Кстати, эта игра всем уже порядком поднадоела...
И компания принялась бурно обсуждать стратегию выживания «чужаков» из деревеньки.
ГЛАВА 6
ГЛАВА 7
– В общем, неспроста они поджружились. Вот обучит ведьма этих чужаков своим мудреным секретам и заговорам, и они все вместе обязательно будут вредить деревне!
– С чего бы это? – недоуменно признес Серый.
Колек словно ожидал этого вопроса. Он занял местечко поудобнее, отбросил ветку в сторону и начал доходчиво объяснять непосвященным в легенду их деревеньки:
– Мать рассказывала мне вот какую историю. Старуха эта в молодости жила в деревне и была нормальной девкой. Отец ее был одним из самых зажиточных, поэтому к девице сватались многие женихи. Один их них пришелся папаше по сердцу своим капиталом, вот он и решил отдать за него дочь. А дочь на это взбунтовалась и сбежала из дому – в город поехала. Правда, через полгода вернулась, потому что не на что ей было жить в городе, и стала просить у отца прощения. А тот был сурового нрава и не простил. Говорит: «Живи, так тому и быть, но не в моем доме!» И поселил ее на окраине. Там раньше другая колдунья жила, которая и научила ее всем своим ведьмовским премудростям.
– Так, значит, ей по наследству тот старый дом достался? – послышался вопрос.
– Угу. Когда старая ведьма умерла, молодая стала ходить в деревню, а местные испугались и прогоняли ее палками и камнями. Вот она и зареклась ходить к нам, и с тех пор в деревню – ни ногой! Я вот что думаю: она боялась воевать с нами в одиночку, поэтому и решила взять к себе в обучение этих чужаков, чтобы потом с их помощью отомстить деревенским за прошлое!
– Тихо, тс-с-с! – зашипела на него девочка, которая забралась на скамейку с ногами и которой сверху была видна поросшая мелкой травой дорога, ведущая в деревню из леса. – Смотрите, еще один новенький идет!!!
Вся компания одновременно обернулась: из леса выходил светленький взъерошенный мальчишка. Местная детвора, затаив дыхание, следила за его действиями.
Вот он оглянулся и, помахав кому-то на прощание рукой, пошел дальше. Мальчику трудно было не заметить тусовку деревенских ребят, приютившихся у изгороди, тем более, что они все, как один, уставились на него. Женька даже обернулся на всякий случай – может, объект столь пристального внимания не он, а кто-то другой? Разве его скромная персона сможет вызвать живой интерес многочисленной толпы? Нет, за ним вроде бы никто не увязался, и кроме него на пустынной дорожке никого не было. «Странно, что же их так насторожило?» – подумал Женька.
Подходить к ребятам он не решился – уж слишком недоброжелательны были из взгляды – и просто прошел мимо. Как только мальчик отошел на несколько метров, Колек не выдержал:
– Вот, и этот еще! И он с этим колдовским отродьем сдружился! Приехал только с неделю назад, а уже нашел себе достойных дружков!
– Такое ощущение, – глубокомысленно изрекла Кристи, поправляя на носу очки, – что старуха собирает под свое крылышко всех приезжих!
– Ясное дело! – поддержал ее Колек. – А для чего? Ответ напрашивается сам собой: собирает ополчение на деревню! Сто пудов!
– И правда, – согласился с высказанным предположением другой мальчишка, которого можно было бы назвать верзилой, и это было бы абсолютно верно. – Сначала со старухой-ведьмой общалась только эта странная семейка, а теперь еще и этот новенький. Все это неспроста!
– Только что приехал, а туда же, – согласился коротышка-Колек. Вообще-то его звали Коля, но из-за маленького роста за ним закрепился такой вариант имени.
– Нам надо что-то делать, – вступила в разговор девчонка, которую все называли Маришка. По характеру она была настоящим сорванцом, и общалась только с мальчишками. – Скоро эти колдуны выживут нас из деревни, вот увидите.
– Да пусть только попробуют! – возмутился Колек.
– Мы им зададим перцу, они нас еще попомнят, – высказал Славка, тот самый верзила.
– Давайте придумаем план, как их самих из нашей деревни выжить, – предложила Маришка. – Нечего им тут делать! Попортят нам урожай, подожгут дома, наведут всякую порчу... Да и мало ли чего от этой нечистой силы можно ожидать! Лучше сразу дать им понять, что мы просто так не сдадимся!
– Давайте, – обрадовались мальчишки. Новая идея пришлась им по вкусу – вести настоящую войну с колдуньей и ее свитой это тебе не хухры-мухры! Это даже не казаки-разбойники. Кстати, эта игра всем уже порядком поднадоела...
И компания принялась бурно обсуждать стратегию выживания «чужаков» из деревеньки.
ГЛАВА 6
ВОЛШЕБНАЯ МУЗЫКА
Женька не отходил от окна: он нетерпеливо ждал, когда за ним зайдут его новые друзья. Сегодня они опять договорились пойти на прогулку вместе. Кирилл с Викой обещали познакомить его с теми лесными обитателями, с которыми они уже успели подружиться, а Женька как всегда надеялся, что ему удастся записать пение еще каких-нибудь птиц. Но новые приятели почему-то задерживались.
Виновником Женькиного ожидания был Кирилл. Но он таковым себя не считал, а во всем винил видеокамеру: он бы не заставил себя ждать, если бы не ее прихоти! С непривычки он совсем подзабыл, что перед очередной съемкой ее необходимо подзаряжать.
– Кирилл, пойдем, мы же опоздаем, – торопила брата Вика.
– Сейчас, Вичка, ты же знаешь, что я хотел сегодня взять камеру, подожди чуть-чуть, мне надо ее подзарядить, а то я не смогу ничего толком снять, – попросил Кирилл. – Еще немного.
Сестренка-непоседа вертелась рядом, теребила брата за рукав, хныкала и скулила – одним словом, всячески мешала успешному завершению работы. Мальчик давно бы уже закончил возиться с камерой, если бы не эта егоза.
– Ты приготовила угощение для зверей? – пытался занять чем-нибудь сестренку Кирилл, чтобы она не приставала к нему каждую секунду.
– Я уже давно все приготовила, – ответила Вика.
– А для Гришки? – уточнил брат.
– А для Гришки в первую очередь, – сестренка даже разозлилась, что он считает ее такой бестолковой. – Ты скоро там?
– Все, – ответил Кирилл. – Можем идти.
Идти? Как бы не так! Они уже на целых полчаса опоздали! Вика не шла, а скорее бежала и подгоняла все время Кирилла. Когда они пришли к нужному дому, то Женька, увидев ребят из окна, выскочил навстречу им, не дожидаясь стука, и укоризненно сказал:
– Я уже хотел без вас уходить, думал, что вы не придете.
– Извини, это я виноват, – сказал Кирилл. – Мне надо было камеру зарядить. Я подумал, что может быть мне все-таки удастся снять какую-нибудь птичку, правда, до сих пор мне этого сделать не удавалось. Они такие пугливые. Но вдруг мне повезет, как ты думаешь?
– Ну разве что долго где-нибудь в засаде просидеть, – высказал свое мнение Женька.
Одна из лесных тропинок привела их прямо на полянку. Кирилл издал непонятный звук, похожий на какое-то фырчание. Женька удивился, но ничего не стал спрашивать, а только оглядывался по сторонам. Вскоре он увидел, как сбоку зашевелились кусты, и через минуту показался симпатичный медвежонок.
Вика сразу же достала угощенье, чтобы Гришка не убежал, когда увидит незнакомца. Медвежонок с опаской посмотрел на Женьку, но есть ему все-таки хотелось, да еще Вика все время приговаривала что-то ласковым голоском. На Женьку это произвело большое впечатление. Особенно когда ему дали хлебный мякишек и позволили угостить Гришку. Такого ему еще никогда делать не приходилось.
– Вот умница, вот молодец, – приговаривала Вика, поглаживая жесткую медвежью шерстку, чтобы медвежонок не сбежал от Женьки.
– Григорий у нас совсем ручным стал, – засмеялся Кирилл, снимая эти уникальные кадры на пленку.
– Конечно, он же растет! – сказал Вика. – Растет, значит взрослеет, умнеет, начинает соображать, что к чему. Теперь ему понятно, что люди добрые, что от них не нужно ждать только неприятностей.
– А вы не боитесь, что медвежонок, привыкнув к человеческому обществу, повстречает однажды кого-нибудь злого и жестокого, с недобрыми намерениями? Есть ведь и такие, к сожалению, среди людей! Гришка потянется к нему по наивности своей, а тот его и поймает!
– Да что ты такое говоришь! – воскликнула Вика. – Кто посмеет обидеть моего Гришеньку?!
– Да мало ли кто? Вот вы уедете через три недели, и даже не узнаете, как сложится его судьба.
– Мы будем Ефросинье Матвеевне писать. Она не оставит Григория одного, – успокоил ребят Кирилл. – К тому же, медвежонок не так-то прост. Он кого ни попадя к себе не подпускает. И тебя-то принял с опаской, да и то – только потому, что мы его с тобой познакомили. А с человеческими кознями он уже знаком с самого детства: месяц назад мы с Викой собственноручно вытащили его из капкана!
– Да, я помню, вы рассказывали, – кивнул Женька.
– Поэтому защитная реакция у него выработалась на всю жизнь после такой неприятной истории. Так что за нашего косолапого подопечного можешь не волноваться!
– Кирилл, – потянула Вика брата за рукав. – А кто же будет носить Гришке лакомства, когда мы уедем?
– Через месяц он подрастет и уже сможет самостоятельно добывать себе пищу. И наши заботы будут ему совсем не нужны.
– Смотрите, смотрите! – вдруг воскликнул Женька. – Он на сосну полез! Вот приколист!
Ребята посмотрели в ту сторону, куда указывал мальчик. Зрелище и в самом деле было очаровательное и забавное! Кирилл, будучи прирожденным оператором, не мог упустить такие уникальные кадры и посему снова вооружился камерой.
Кадры действительно стоили увековечивания на пленке! Гришка, фырча и рыча, проворно взбирался на одну из толстых нижних веток высокой сосны, находящейся примерно на уровне пяти-шести метров над землей. Ствол дерева был шершавый, и медвежонку было довольно удобно цепляться за бугорки и выступы своими сильными мохнатыми лапами. Он обхватил дерево и, перебирая всеми четырьмя, быстро добрался до ветки, почти горизонтально отходящей от дерева.
Как только Гришка перелез на ветку, тут же почувствовал себя свободно – она оказалась такой толстой, что по ней можно было запросто разгуливать взад и вперед, не рискуя свалиться на землю и сломать себе шею. Довольный косолапик расхаживал по бугристой поверхности, покровительственно поглядывая на своих друзей сверху вниз. В один прекрасный момент он так зазнался, что не заметил, как ветка ближе к краю стала слишком тонкой, чтобы выдержать его немалый вес.
Тут началось самое интересное! Ветка подозрительно качнулась и хрустнула. Медвежонок понял намек и настороженно замер. Ветка под ним покачивалась.
– Разворачивайся и ползи обратно! – посоветовал ему Кирилл, не отрываясь от глазка видеокамеры.
– Только осторожнее, не свались оттуда! – добавила заботливая Вика.
Медвежонок, похоже, и без лишних советов знал, что ему делать. Он извернулся и переставил передние лапы назад, стараясь по возможности не раскачивать ветку. Ветка предательски скрипела – ребятам снизу показалось, что она настолько непрочная, что может переломиться в любой момент.
– Быстрее, быстрее! – Женька так волновался и переживал за медвежонка-недотепу, словно это не Гришка, а он сам находился на опасной ветке и рисковал с грохотом свалиться вниз.
Мишкины нервы тоже, судя по всему, начинали сдавать: он стал скулить и издавать жалобные звуки, застряв в скрюченном – весьма неудобном, особенно для такой высоты положении и не решаясь пошевелиться, дабы окончательно не сломать ветку. Перспектива рухнуть на землю его не прельщала.
Неизвестно, сколько времени провисел бы Гришка на коварной ветке, если бы не белка-летяга, шмыгнувшая стрелой с соседнего дерева на одну из нависших над медвежонком веток. Правда, шустрый зверек тут же скрылся из виду, не останавливаясь ни на миг, но ее появления было вполне достаточно для того, чтобы вывести Григория из состояния окоченевшей мумии. Испугавшись внезапного вторжения неизвестного зверя на его дерево (он едва успел разглядеть того, кто так бесцеремонно прыгал с дерева на дерево!), и подумав, что это качнулась не верхняя, а его собственная ветка, медвежонок собрался с силами и, оттолкнувшись всеми четырьмя лапами, прыгнул к основанию ветки.
Ветка, ясное дело, переломилась в том самом месте, где мишка был еще секунду назад, но, к счастью, отчаянному «дереволазу» удалось зацепиться передними лапами за ее основание и повиснуть над землей. Под бурные аплодисменты и взрывы восторга неотрывно наблюдающей за его маневрами публики медвежонок ловко забрался на ветку, а оттуда поковылял к стволу, любовно обхватил его и, то и дело оборачиваясь и поглядывая вниз – далеко еще там до земли? – неуклюже спустился.
– Бедняга! Испугался, дрожит весь, как осиновый листочек! – сочувственно приговаривала Вика, с жалостью заглядывая в черные, блестящие мишкины глазенки.
– Ничего, – рассудительно сказал Кирилл, облегченно вздохнув после столь напряженной сцены, свидетелем которой ребятам пришлось стать минуту назад. – Это приключение послужит ему достойным уроком на будущее. Впредь не будет по тонким веткам лазить!
А медвежонок уже успокоился, словно позабыл о пережитом. Он радостно кувыркался в траве, а потом принимал остатки угощений из добрых рук его заботливых друзей. Но встреча с Гришкой была далеко не единственно целью сегодняшней прогулки: ребятам еще много чего нужно было успеть.
Друзья двинулись дальше. Прогулка оказалась очень интересной и Кирилл даже запечатлел с помощью своей любимой камеры белку-летягу. Птиц и на этот раз ему заснять не удалось – не везло, они пугались даже малейшего шума. Тогда Женька попросил больше не пугать пернатых, а позволить хоть ему что-нибудь записать на диктофон.
– Давайте послушаем лесную музыку, – сказал он. – Вы, наверно, гуляя по лесу, никогда не задумывались, что даже лесная тишина удивительно музыкальна.
– Как это? – удивилась Вика. – Разве тишина может звучать?
Кирилл, конечно, понял, что хотел сказать Женька, но этой наивной девчонке нужно было объяснять все на пальцах.
– Понимаешь, – начал он нетерпеливо, но Женя остановил его жестом молчания.
– Прислушайтесь! – еле слышно сказал он. – Музыка леса все объяснит Вике лучше, чем кто-либо на словах!
И ребята присели на мягкий мшисто-травяной ковер этого зеленого Царственного Дворца Сибири, ее королевского величества, и замолчали.
И вот лесная тишина, не нарушаемая посторонними звуками, постепенно зазвучала – поначалу робко, нерешительно, а затем с каждым мгновением все увереннее и полнозвучнее, и спустя минуту ребята услышали самый настоящий концерт лесных музыкантов.
Аккомпанементом, мягким морским фоном шуршала свою песню листва деревьев, в свободном ритме поскрипывали на ветру засохшие сучья, некоторые из самых мелких срывались и падали в траву. О чем-то таинственно шептала трава, среди которой притаились слушатели, в воздухе слышалось монотонное жужжание и стрекотание неизвестных и невидимых глазу насекомых. Казалось, легкий ветерок тоже напевал свою едва слышную мелодию. И вот наконец зазвучало первое соло:
– Итя-итя-и! Итя-итя-и-и-и!
Вика восторженно посмотрела на Женьку, который в ответ приложил указательный палец в губам, призывая девочку к молчанию. Ребята боялись пошевелиться, чтобы случайным движением не выдать свое присутствие и не спугнуть певца.
Их старания были тут же вознаграждены – к одинокому солисту постепенно подключались все новые и новые голоса, один другого звонче и певучей:
– И-чири-чири-чири!
– Трю-трю-трю!
– Чри-чри-чри-чри!
– Тень-тянь! Тень-тянь! Тень-тинь-тянь-тпень!
– Вить-вить-твить-уить-вить!
– Тр-р-р-р-р-р! Тр-р-р-р-р-р!
Кирилл и Вика, завороженные многоголосной симфонией, не заметили, как их новый друг потихоньку нажал на кнопку записи диктофона. «А ведь Женька прав! Они действительно поют самые настоящие арии, да какие виртуозные!» – подумал Кирилл, но не решился произнести вслух ни слова, чтобы не потревожить «солистов».
Вдруг, звучащую партитуру ансамбля лесных музыкантов нарушил громкий, торопливый стук:
– Тук-тук-тук-тук-тук! Тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук!
– Это же наш утренний гость! – не сдержала восклицания маленькая Вика. – Помнишь, Кирилл? Правда, это он прилетал к нам на прошлой неделе?!
Кирилл кивнул, а Женька только замахал на нее обеими руками, всем своим переполошившимся видом говоря: «Тише, что ты так раскричалась!»
– Ой! – только и оставалось сказать Вике, испуганно прикрыв рот ладошками.
Но было уже поздно: пугливым и чутким птицам было достаточно ее негромкого выкрика, чтобы срочно перенести продолжение своего концерта в другое, более безопасное место таежного леса – туда, где никто не потревожит их и не нарушит выступления.
Девочка виновато посмотрела на мальчишек:
– Я не хотела, я совсем забыла, что они могут испугаться...
Женька успокоил ее:
– Ладно, не расстраивайся. Ничего страшного – я уже записал многое из того, что хотел.
– Записал?! – удивился Кирилл. – А я и не заметил, что ты успел включить диктофон! Как настоящий профессионал: действуешь незаметно и оперативно!
– Еще бы, – скромно наклонил светлую голову парнишка. – Я ведь не первый год этим занимаюсь. Езжу по разным лесам – у меня в Поволжье родственники есть, и на Дальнем Востоке, и в Подмосковье. В общем, я во многих краях побывал. Знаете, это так интересно! В каждом лесу живут свои обитатели, по своим законам. У каждого леса – своя собственная музыка, не похожая на другие. Вот, например, таежный лес звучит гулко, ветренно, а подмосковный – мягко, шелестом, ласковым говорком листвы.
Мальчишка оживился, увлеченный рассказом о своем любимом деле, его карие глаза загорелись огоньком азарта при воспоминании о том, как он записывал голоса птиц. К каким только средствам ему не приходилось прибегать, чтобы услышать песню нужной птицы! И крошки хлебные подсыпал – подманивал поближе, и ветками себя прикрывал – маскировался, и на деревья залезал, рискуя подобно Гришке свалиться на землю...
Но цель стоила того! Начинающему композитору удалось записать множество разнообразных птичьих голосов!
– А зачем тебе все это? – спросил Кирилл, с интересом слушая рассказ парнишки.
– Это – материал, необходимый для создания моих будущих симфоний, – охотно объяснил Женька. – Я ведь на композиторское отделение поступил, хотя меня уже давно преследует эта идея – написать «Симфонию леса» для большого симфонического оркестра.
– Как красиво звучит! – сказала Вика. – «Симфония для большого симфонического оркестра!» Очень красиво! Только непонятно...
– А что тут непонятного? – удивился юный композитор. – Симфония – это такое музыкальное произведение, которое состоит из нескольких частей (обычно трех или четырех) и написано для всех инструментов – духовых, струнных, ударных... Они все вместе и составляют оркестр. Может, ты видела по телевизору, как дирижер в черном фраке машет палочкой? Это он исполнением управляет, помогает всем музыкантам одновременно и слаженно сыграть то, что написал композитор. Таких симфоний – пруд пруди, их писал каждый уважающий себя композитор.
– Так уж и каждый? – не поверил Кирилл.
– Практически. Но вот Шопен, например, писал музыку в основном только для фортепиано. И симфоний у него действительно нет. Но его случай, пожалуй, относится скорее к разряду исключений, чем правил. Я и не припомню, кто еще из классиков не писал симфоний...
– Значит, и ты хочешь написать такую симфонию? – спросила Вика.
– Не совсем такую, – поправил ее Женька. – Моя симфония будет состоять из мелодий птичьего пения. Я для этого и записываю голоса птиц, чтобы потом перевести их на язык музыкальных звуков и поручить исполнить инструментам.
– Ух ты, как здорово! – восхитился Кирилл. – И ты сам это придумал?
– Ну, не совсем. Такую музыку уже писал один человек. Он жил в начале-середине нашего века, (то есть не нашего, а прошлого, ведь мы уже в двадцать первом веке), во Франции, и звали его Оливье Мессиан...
– Оливье?! – засмеялась маленькая девочка. – Моя мама на Новый год и на папин день рождения готовила такой салат – вкусный-превкусный! Он тоже назывался «Оливье»! Разве такое бывает, чтобы и человека и салат звали одинаково?
– Глупая! – потрепал сестренку по волосам Кирилл. – Салат твой изобрел какой-то француз, которого тоже звали Оливье, как Женькиного композитора, поэтому и назвали это блюдо его именем в честь изобретателя! Значит, этот салат родом из Франции. Да, Жень?
– Точно! – засмеялся парнишка. – Так вот, этот самый Мессиан тоже бродил по лесам своей родной Франции, а также ездил в другие страны – для того, чтобы записать голоса птиц. А потом он тоже расшифровывал их, записывал нотными знаками и создавал свои произведения. Таких больше ни у кого нет! Когда слушаешь его музыку, стоит только закрыть глаза, как целиком переносишься из концертного зала или кабинета фонотеки в лес, и как будто в самом деле слышишь не инструментальную игру, а живое пение птиц! Удивительно похоже! Я, когда послушал его «Каталог птиц», тоже загорелся подобной идеей. Только я хочу воссоздать в своем произведении не просто голоса птиц, но и шорох травы, трепет листвы, гул ветра... Не знаю, получится ли это у меня...
– И не сомневайся! – убежденно сказал Кирилл. – У тебя обязательно получится! Ты, я смотрю, так же увлечен своей музыкой, как я – киносъемками!
– Наверно, – улыбнулся Женька.
– А у людей, которые хотят чего-то добиться в жизни, всегда все получается! – заверил его друг. И добавил: – Во всяком случае, так говорит мой папа, а он слов на ветер не бросает!
Очень интересно было болтать с будущим композитором, но солнце уже клонилось к закату и таежный лес помрачнел, затих. Ребята повернули обратно. Все, что имеет начало, обязательно должно закончиться – вот и эта волшебная прогулка подошла к своему завершению. На развилке возле кромки леса друзья попрощались и разошлись в разные стороны, ступая осторожно, словно несли хрусталь: это магическим, волшебным кристаллом в их сердцах звучала лесная музыка, и ее нужно было бережно хранить.
Виновником Женькиного ожидания был Кирилл. Но он таковым себя не считал, а во всем винил видеокамеру: он бы не заставил себя ждать, если бы не ее прихоти! С непривычки он совсем подзабыл, что перед очередной съемкой ее необходимо подзаряжать.
– Кирилл, пойдем, мы же опоздаем, – торопила брата Вика.
– Сейчас, Вичка, ты же знаешь, что я хотел сегодня взять камеру, подожди чуть-чуть, мне надо ее подзарядить, а то я не смогу ничего толком снять, – попросил Кирилл. – Еще немного.
Сестренка-непоседа вертелась рядом, теребила брата за рукав, хныкала и скулила – одним словом, всячески мешала успешному завершению работы. Мальчик давно бы уже закончил возиться с камерой, если бы не эта егоза.
– Ты приготовила угощение для зверей? – пытался занять чем-нибудь сестренку Кирилл, чтобы она не приставала к нему каждую секунду.
– Я уже давно все приготовила, – ответила Вика.
– А для Гришки? – уточнил брат.
– А для Гришки в первую очередь, – сестренка даже разозлилась, что он считает ее такой бестолковой. – Ты скоро там?
– Все, – ответил Кирилл. – Можем идти.
Идти? Как бы не так! Они уже на целых полчаса опоздали! Вика не шла, а скорее бежала и подгоняла все время Кирилла. Когда они пришли к нужному дому, то Женька, увидев ребят из окна, выскочил навстречу им, не дожидаясь стука, и укоризненно сказал:
– Я уже хотел без вас уходить, думал, что вы не придете.
– Извини, это я виноват, – сказал Кирилл. – Мне надо было камеру зарядить. Я подумал, что может быть мне все-таки удастся снять какую-нибудь птичку, правда, до сих пор мне этого сделать не удавалось. Они такие пугливые. Но вдруг мне повезет, как ты думаешь?
– Ну разве что долго где-нибудь в засаде просидеть, – высказал свое мнение Женька.
Одна из лесных тропинок привела их прямо на полянку. Кирилл издал непонятный звук, похожий на какое-то фырчание. Женька удивился, но ничего не стал спрашивать, а только оглядывался по сторонам. Вскоре он увидел, как сбоку зашевелились кусты, и через минуту показался симпатичный медвежонок.
Вика сразу же достала угощенье, чтобы Гришка не убежал, когда увидит незнакомца. Медвежонок с опаской посмотрел на Женьку, но есть ему все-таки хотелось, да еще Вика все время приговаривала что-то ласковым голоском. На Женьку это произвело большое впечатление. Особенно когда ему дали хлебный мякишек и позволили угостить Гришку. Такого ему еще никогда делать не приходилось.
– Вот умница, вот молодец, – приговаривала Вика, поглаживая жесткую медвежью шерстку, чтобы медвежонок не сбежал от Женьки.
– Григорий у нас совсем ручным стал, – засмеялся Кирилл, снимая эти уникальные кадры на пленку.
– Конечно, он же растет! – сказал Вика. – Растет, значит взрослеет, умнеет, начинает соображать, что к чему. Теперь ему понятно, что люди добрые, что от них не нужно ждать только неприятностей.
– А вы не боитесь, что медвежонок, привыкнув к человеческому обществу, повстречает однажды кого-нибудь злого и жестокого, с недобрыми намерениями? Есть ведь и такие, к сожалению, среди людей! Гришка потянется к нему по наивности своей, а тот его и поймает!
– Да что ты такое говоришь! – воскликнула Вика. – Кто посмеет обидеть моего Гришеньку?!
– Да мало ли кто? Вот вы уедете через три недели, и даже не узнаете, как сложится его судьба.
– Мы будем Ефросинье Матвеевне писать. Она не оставит Григория одного, – успокоил ребят Кирилл. – К тому же, медвежонок не так-то прост. Он кого ни попадя к себе не подпускает. И тебя-то принял с опаской, да и то – только потому, что мы его с тобой познакомили. А с человеческими кознями он уже знаком с самого детства: месяц назад мы с Викой собственноручно вытащили его из капкана!
– Да, я помню, вы рассказывали, – кивнул Женька.
– Поэтому защитная реакция у него выработалась на всю жизнь после такой неприятной истории. Так что за нашего косолапого подопечного можешь не волноваться!
– Кирилл, – потянула Вика брата за рукав. – А кто же будет носить Гришке лакомства, когда мы уедем?
– Через месяц он подрастет и уже сможет самостоятельно добывать себе пищу. И наши заботы будут ему совсем не нужны.
– Смотрите, смотрите! – вдруг воскликнул Женька. – Он на сосну полез! Вот приколист!
Ребята посмотрели в ту сторону, куда указывал мальчик. Зрелище и в самом деле было очаровательное и забавное! Кирилл, будучи прирожденным оператором, не мог упустить такие уникальные кадры и посему снова вооружился камерой.
Кадры действительно стоили увековечивания на пленке! Гришка, фырча и рыча, проворно взбирался на одну из толстых нижних веток высокой сосны, находящейся примерно на уровне пяти-шести метров над землей. Ствол дерева был шершавый, и медвежонку было довольно удобно цепляться за бугорки и выступы своими сильными мохнатыми лапами. Он обхватил дерево и, перебирая всеми четырьмя, быстро добрался до ветки, почти горизонтально отходящей от дерева.
Как только Гришка перелез на ветку, тут же почувствовал себя свободно – она оказалась такой толстой, что по ней можно было запросто разгуливать взад и вперед, не рискуя свалиться на землю и сломать себе шею. Довольный косолапик расхаживал по бугристой поверхности, покровительственно поглядывая на своих друзей сверху вниз. В один прекрасный момент он так зазнался, что не заметил, как ветка ближе к краю стала слишком тонкой, чтобы выдержать его немалый вес.
Тут началось самое интересное! Ветка подозрительно качнулась и хрустнула. Медвежонок понял намек и настороженно замер. Ветка под ним покачивалась.
– Разворачивайся и ползи обратно! – посоветовал ему Кирилл, не отрываясь от глазка видеокамеры.
– Только осторожнее, не свались оттуда! – добавила заботливая Вика.
Медвежонок, похоже, и без лишних советов знал, что ему делать. Он извернулся и переставил передние лапы назад, стараясь по возможности не раскачивать ветку. Ветка предательски скрипела – ребятам снизу показалось, что она настолько непрочная, что может переломиться в любой момент.
– Быстрее, быстрее! – Женька так волновался и переживал за медвежонка-недотепу, словно это не Гришка, а он сам находился на опасной ветке и рисковал с грохотом свалиться вниз.
Мишкины нервы тоже, судя по всему, начинали сдавать: он стал скулить и издавать жалобные звуки, застряв в скрюченном – весьма неудобном, особенно для такой высоты положении и не решаясь пошевелиться, дабы окончательно не сломать ветку. Перспектива рухнуть на землю его не прельщала.
Неизвестно, сколько времени провисел бы Гришка на коварной ветке, если бы не белка-летяга, шмыгнувшая стрелой с соседнего дерева на одну из нависших над медвежонком веток. Правда, шустрый зверек тут же скрылся из виду, не останавливаясь ни на миг, но ее появления было вполне достаточно для того, чтобы вывести Григория из состояния окоченевшей мумии. Испугавшись внезапного вторжения неизвестного зверя на его дерево (он едва успел разглядеть того, кто так бесцеремонно прыгал с дерева на дерево!), и подумав, что это качнулась не верхняя, а его собственная ветка, медвежонок собрался с силами и, оттолкнувшись всеми четырьмя лапами, прыгнул к основанию ветки.
Ветка, ясное дело, переломилась в том самом месте, где мишка был еще секунду назад, но, к счастью, отчаянному «дереволазу» удалось зацепиться передними лапами за ее основание и повиснуть над землей. Под бурные аплодисменты и взрывы восторга неотрывно наблюдающей за его маневрами публики медвежонок ловко забрался на ветку, а оттуда поковылял к стволу, любовно обхватил его и, то и дело оборачиваясь и поглядывая вниз – далеко еще там до земли? – неуклюже спустился.
– Бедняга! Испугался, дрожит весь, как осиновый листочек! – сочувственно приговаривала Вика, с жалостью заглядывая в черные, блестящие мишкины глазенки.
– Ничего, – рассудительно сказал Кирилл, облегченно вздохнув после столь напряженной сцены, свидетелем которой ребятам пришлось стать минуту назад. – Это приключение послужит ему достойным уроком на будущее. Впредь не будет по тонким веткам лазить!
А медвежонок уже успокоился, словно позабыл о пережитом. Он радостно кувыркался в траве, а потом принимал остатки угощений из добрых рук его заботливых друзей. Но встреча с Гришкой была далеко не единственно целью сегодняшней прогулки: ребятам еще много чего нужно было успеть.
Друзья двинулись дальше. Прогулка оказалась очень интересной и Кирилл даже запечатлел с помощью своей любимой камеры белку-летягу. Птиц и на этот раз ему заснять не удалось – не везло, они пугались даже малейшего шума. Тогда Женька попросил больше не пугать пернатых, а позволить хоть ему что-нибудь записать на диктофон.
– Давайте послушаем лесную музыку, – сказал он. – Вы, наверно, гуляя по лесу, никогда не задумывались, что даже лесная тишина удивительно музыкальна.
– Как это? – удивилась Вика. – Разве тишина может звучать?
Кирилл, конечно, понял, что хотел сказать Женька, но этой наивной девчонке нужно было объяснять все на пальцах.
– Понимаешь, – начал он нетерпеливо, но Женя остановил его жестом молчания.
– Прислушайтесь! – еле слышно сказал он. – Музыка леса все объяснит Вике лучше, чем кто-либо на словах!
И ребята присели на мягкий мшисто-травяной ковер этого зеленого Царственного Дворца Сибири, ее королевского величества, и замолчали.
И вот лесная тишина, не нарушаемая посторонними звуками, постепенно зазвучала – поначалу робко, нерешительно, а затем с каждым мгновением все увереннее и полнозвучнее, и спустя минуту ребята услышали самый настоящий концерт лесных музыкантов.
Аккомпанементом, мягким морским фоном шуршала свою песню листва деревьев, в свободном ритме поскрипывали на ветру засохшие сучья, некоторые из самых мелких срывались и падали в траву. О чем-то таинственно шептала трава, среди которой притаились слушатели, в воздухе слышалось монотонное жужжание и стрекотание неизвестных и невидимых глазу насекомых. Казалось, легкий ветерок тоже напевал свою едва слышную мелодию. И вот наконец зазвучало первое соло:
– Итя-итя-и! Итя-итя-и-и-и!
Вика восторженно посмотрела на Женьку, который в ответ приложил указательный палец в губам, призывая девочку к молчанию. Ребята боялись пошевелиться, чтобы случайным движением не выдать свое присутствие и не спугнуть певца.
Их старания были тут же вознаграждены – к одинокому солисту постепенно подключались все новые и новые голоса, один другого звонче и певучей:
– И-чири-чири-чири!
– Трю-трю-трю!
– Чри-чри-чри-чри!
– Тень-тянь! Тень-тянь! Тень-тинь-тянь-тпень!
– Вить-вить-твить-уить-вить!
– Тр-р-р-р-р-р! Тр-р-р-р-р-р!
Кирилл и Вика, завороженные многоголосной симфонией, не заметили, как их новый друг потихоньку нажал на кнопку записи диктофона. «А ведь Женька прав! Они действительно поют самые настоящие арии, да какие виртуозные!» – подумал Кирилл, но не решился произнести вслух ни слова, чтобы не потревожить «солистов».
Вдруг, звучащую партитуру ансамбля лесных музыкантов нарушил громкий, торопливый стук:
– Тук-тук-тук-тук-тук! Тук-тук-тук-тук-тук-тук-тук!
– Это же наш утренний гость! – не сдержала восклицания маленькая Вика. – Помнишь, Кирилл? Правда, это он прилетал к нам на прошлой неделе?!
Кирилл кивнул, а Женька только замахал на нее обеими руками, всем своим переполошившимся видом говоря: «Тише, что ты так раскричалась!»
– Ой! – только и оставалось сказать Вике, испуганно прикрыв рот ладошками.
Но было уже поздно: пугливым и чутким птицам было достаточно ее негромкого выкрика, чтобы срочно перенести продолжение своего концерта в другое, более безопасное место таежного леса – туда, где никто не потревожит их и не нарушит выступления.
Девочка виновато посмотрела на мальчишек:
– Я не хотела, я совсем забыла, что они могут испугаться...
Женька успокоил ее:
– Ладно, не расстраивайся. Ничего страшного – я уже записал многое из того, что хотел.
– Записал?! – удивился Кирилл. – А я и не заметил, что ты успел включить диктофон! Как настоящий профессионал: действуешь незаметно и оперативно!
– Еще бы, – скромно наклонил светлую голову парнишка. – Я ведь не первый год этим занимаюсь. Езжу по разным лесам – у меня в Поволжье родственники есть, и на Дальнем Востоке, и в Подмосковье. В общем, я во многих краях побывал. Знаете, это так интересно! В каждом лесу живут свои обитатели, по своим законам. У каждого леса – своя собственная музыка, не похожая на другие. Вот, например, таежный лес звучит гулко, ветренно, а подмосковный – мягко, шелестом, ласковым говорком листвы.
Мальчишка оживился, увлеченный рассказом о своем любимом деле, его карие глаза загорелись огоньком азарта при воспоминании о том, как он записывал голоса птиц. К каким только средствам ему не приходилось прибегать, чтобы услышать песню нужной птицы! И крошки хлебные подсыпал – подманивал поближе, и ветками себя прикрывал – маскировался, и на деревья залезал, рискуя подобно Гришке свалиться на землю...
Но цель стоила того! Начинающему композитору удалось записать множество разнообразных птичьих голосов!
– А зачем тебе все это? – спросил Кирилл, с интересом слушая рассказ парнишки.
– Это – материал, необходимый для создания моих будущих симфоний, – охотно объяснил Женька. – Я ведь на композиторское отделение поступил, хотя меня уже давно преследует эта идея – написать «Симфонию леса» для большого симфонического оркестра.
– Как красиво звучит! – сказала Вика. – «Симфония для большого симфонического оркестра!» Очень красиво! Только непонятно...
– А что тут непонятного? – удивился юный композитор. – Симфония – это такое музыкальное произведение, которое состоит из нескольких частей (обычно трех или четырех) и написано для всех инструментов – духовых, струнных, ударных... Они все вместе и составляют оркестр. Может, ты видела по телевизору, как дирижер в черном фраке машет палочкой? Это он исполнением управляет, помогает всем музыкантам одновременно и слаженно сыграть то, что написал композитор. Таких симфоний – пруд пруди, их писал каждый уважающий себя композитор.
– Так уж и каждый? – не поверил Кирилл.
– Практически. Но вот Шопен, например, писал музыку в основном только для фортепиано. И симфоний у него действительно нет. Но его случай, пожалуй, относится скорее к разряду исключений, чем правил. Я и не припомню, кто еще из классиков не писал симфоний...
– Значит, и ты хочешь написать такую симфонию? – спросила Вика.
– Не совсем такую, – поправил ее Женька. – Моя симфония будет состоять из мелодий птичьего пения. Я для этого и записываю голоса птиц, чтобы потом перевести их на язык музыкальных звуков и поручить исполнить инструментам.
– Ух ты, как здорово! – восхитился Кирилл. – И ты сам это придумал?
– Ну, не совсем. Такую музыку уже писал один человек. Он жил в начале-середине нашего века, (то есть не нашего, а прошлого, ведь мы уже в двадцать первом веке), во Франции, и звали его Оливье Мессиан...
– Оливье?! – засмеялась маленькая девочка. – Моя мама на Новый год и на папин день рождения готовила такой салат – вкусный-превкусный! Он тоже назывался «Оливье»! Разве такое бывает, чтобы и человека и салат звали одинаково?
– Глупая! – потрепал сестренку по волосам Кирилл. – Салат твой изобрел какой-то француз, которого тоже звали Оливье, как Женькиного композитора, поэтому и назвали это блюдо его именем в честь изобретателя! Значит, этот салат родом из Франции. Да, Жень?
– Точно! – засмеялся парнишка. – Так вот, этот самый Мессиан тоже бродил по лесам своей родной Франции, а также ездил в другие страны – для того, чтобы записать голоса птиц. А потом он тоже расшифровывал их, записывал нотными знаками и создавал свои произведения. Таких больше ни у кого нет! Когда слушаешь его музыку, стоит только закрыть глаза, как целиком переносишься из концертного зала или кабинета фонотеки в лес, и как будто в самом деле слышишь не инструментальную игру, а живое пение птиц! Удивительно похоже! Я, когда послушал его «Каталог птиц», тоже загорелся подобной идеей. Только я хочу воссоздать в своем произведении не просто голоса птиц, но и шорох травы, трепет листвы, гул ветра... Не знаю, получится ли это у меня...
– И не сомневайся! – убежденно сказал Кирилл. – У тебя обязательно получится! Ты, я смотрю, так же увлечен своей музыкой, как я – киносъемками!
– Наверно, – улыбнулся Женька.
– А у людей, которые хотят чего-то добиться в жизни, всегда все получается! – заверил его друг. И добавил: – Во всяком случае, так говорит мой папа, а он слов на ветер не бросает!
Очень интересно было болтать с будущим композитором, но солнце уже клонилось к закату и таежный лес помрачнел, затих. Ребята повернули обратно. Все, что имеет начало, обязательно должно закончиться – вот и эта волшебная прогулка подошла к своему завершению. На развилке возле кромки леса друзья попрощались и разошлись в разные стороны, ступая осторожно, словно несли хрусталь: это магическим, волшебным кристаллом в их сердцах звучала лесная музыка, и ее нужно было бережно хранить.
ГЛАВА 7
НЕУЛОВИМЫЕ МСТИТЕЛИ
– Кирилл, не пора ли снимать белье? – спросила Вика у брата. Они только недавно вернулись с прогулки по лесу. Денек был солнечный, и легкий ветерок наверняка уже все высушил.
– Точно, я и забыл совсем, – ответил Кирилл и направился во двор, где оно было развешано.
Но через минуту брат вернулся, и вид у него был какой-то встревоженный.
– Вик, пойдем я тебе кое-что покажу, – выпалил он. – По-моему, пока нас не было, кто-то заходил к нам в гости.
– В гости? – удивилась Вика, подумав на какого-нибудь зверя. В их уединенный домик никто из людей не забредал. С деревенской детворой Кирилл и Вика не сдружились за время пребывания в этом селении, а с Женькой они только что распрощались. Кто же, и с какой целью приходил к ним? И почему Кирилл такой взволнованный? Ответ на эти вопросы не заставил себя долго ждать.
Когда они вышли во двор с черного хода, то девочка увидела, что все белье, с таким трудом выстиранное и развешанное на веревках, было перепачкано грязью. Это явно были чьи-то проделки. Само оно никак не могло испачкаться – вокруг было чисто и сухо. Вика вспомнила, сколько пришлось Кириллу приложить усилий, чтобы все это перестирать, и подошла к брату поближе, чтобы его пожалеть.
– Кто же это мог так сделать? – возмутилась Вика. – Разве у нас есть враги?
– Оказывается, есть, – подтвердил Кирилл. – И теперь они нам мстят. Вот только за что?
– Надо стирать все заново, – осторожно произнесла сестренка, опасаясь Кириллова гнева.
– Да, – вздохнул мальчишка, но, к удивлению Вики, не стал ругаться и начал снимать все с веревки.
Пока брат заново все перестирывал, Вика решила, что она обязана внести свою лепту в домашние дела, и занялась приготовлением пищи. Правда, раньше ей никогда не приходилось иметь дела с продуктами и газовой плитой, но девочка, справедливо рассудив, что «когда-нибудь все равно придется начинать, так почему же не сейчас?», приступила к этому непростому действу. Для начала можно сотворить что-нибудь простенькое, например – насобирать овощи с грядок, порезать их в салатик и залить сметаной.
Казалось бы, проще некуда, но на самом деле и это блюдо далось не так-то легко: кусочки огурцов и помидоров получались какие-то неровные, разные по размерам, соли девочка посыпала сверх меры от щедрот душевных, а сметана и вовсе пролилась на стол. Попытка перемешать все это закончилась тем, что половина салата сама собой «выпрыгнула» из миски, что окончательно расстроило Вику.
– И как это у мамы все получается?! – вырвался горестный возглас. – Но я так просто не отступлю: попробую сварить картошку!
– Окна-то вы открыть не догадались? – поинтересовалась хозяйка.
– Нет, – ответил Кирилл, который и не заметил, когда появилась Ефросинья Матвеевна.
– Точно, я и забыл совсем, – ответил Кирилл и направился во двор, где оно было развешано.
Но через минуту брат вернулся, и вид у него был какой-то встревоженный.
– Вик, пойдем я тебе кое-что покажу, – выпалил он. – По-моему, пока нас не было, кто-то заходил к нам в гости.
– В гости? – удивилась Вика, подумав на какого-нибудь зверя. В их уединенный домик никто из людей не забредал. С деревенской детворой Кирилл и Вика не сдружились за время пребывания в этом селении, а с Женькой они только что распрощались. Кто же, и с какой целью приходил к ним? И почему Кирилл такой взволнованный? Ответ на эти вопросы не заставил себя долго ждать.
Когда они вышли во двор с черного хода, то девочка увидела, что все белье, с таким трудом выстиранное и развешанное на веревках, было перепачкано грязью. Это явно были чьи-то проделки. Само оно никак не могло испачкаться – вокруг было чисто и сухо. Вика вспомнила, сколько пришлось Кириллу приложить усилий, чтобы все это перестирать, и подошла к брату поближе, чтобы его пожалеть.
– Кто же это мог так сделать? – возмутилась Вика. – Разве у нас есть враги?
– Оказывается, есть, – подтвердил Кирилл. – И теперь они нам мстят. Вот только за что?
– Надо стирать все заново, – осторожно произнесла сестренка, опасаясь Кириллова гнева.
– Да, – вздохнул мальчишка, но, к удивлению Вики, не стал ругаться и начал снимать все с веревки.
Пока брат заново все перестирывал, Вика решила, что она обязана внести свою лепту в домашние дела, и занялась приготовлением пищи. Правда, раньше ей никогда не приходилось иметь дела с продуктами и газовой плитой, но девочка, справедливо рассудив, что «когда-нибудь все равно придется начинать, так почему же не сейчас?», приступила к этому непростому действу. Для начала можно сотворить что-нибудь простенькое, например – насобирать овощи с грядок, порезать их в салатик и залить сметаной.
Казалось бы, проще некуда, но на самом деле и это блюдо далось не так-то легко: кусочки огурцов и помидоров получались какие-то неровные, разные по размерам, соли девочка посыпала сверх меры от щедрот душевных, а сметана и вовсе пролилась на стол. Попытка перемешать все это закончилась тем, что половина салата сама собой «выпрыгнула» из миски, что окончательно расстроило Вику.
– И как это у мамы все получается?! – вырвался горестный возглас. – Но я так просто не отступлю: попробую сварить картошку!
* * *
Когда Ефросинья Матвеевна возвращалась домой, то еще издалека заметила подозрительный дым. Она прибавила шагу, не на шутку испугавшись, вдруг что-то с ребятами случилось. В кухне стоял такой чад, словно тут быка зажарили, не меньше. Кирилл и Вика ходили с полотенцами и размахивали ими, чтобы поскорее избавиться от ужасного запаха. Кроме того, старушка заметила несколько луж на полу и на столе – видимо, здесь на самом деле был пожар.– Окна-то вы открыть не догадались? – поинтересовалась хозяйка.
– Нет, – ответил Кирилл, который и не заметил, когда появилась Ефросинья Матвеевна.