Авторов Коллектив. 12 великих пьес

Но все же пел: ай тра-ла-ла!
И помню, раз, когда напился
Ай люли! да! тра-ла-ла-ла!
И в грязной яме очутился,
Не унывая пел: тра-ла!
Давно уж создан глупый свет.
Ай люли! да! тра-ла-ла-ла!
И я бы мог еще пропеть,
Да нет, уж спать пора.
 
   Уходит.

Шекспир Уильям. Гамлет

Действующие лица

   Клавдий, датский король.
   Гамлет, сын покойного и　племянник настоящего короля.
   Полоний, обер-камергер.
   Гораций, друг Гамлета.
   Лаэрт, сын Полония.
   Вольтиманд, Корнелий, Розенкранц, Гильденштерн, Озрик – придворные.
   Придворный.
   Священник.
   Марцелло, Бернардо – офицеры.
   Франциско, солдат.
   Рейнальдо, слуга Полония.
   Полковник.
   Посол.
   Тень отца Гамлета.
   Фортинбрас, принц норвежский.
   Гертруда, королева датская и мать Гамлета.
   Офелия, дочь Полония.
   Придворные, офицеры, солдаты, актеры, могильщики, матросы, вестники, слуги и другие.
 
   Действие происходит в Эльсиноре.

Акт I

Сцена I

   Эльсинор. Терраса перед замком.
   Франциско на　часах. Входит Бернардо.
 
   Бернардо

 
Кто здесь?
 

   Франциско

 
Сам отвечай мне – кто идет?
 

   Бернардо

 
Да здравствует король!
 

   Франциско

 
Бернардо?
 

   Бернардо

 
Он.
 

   Франциско

 
Вы вовремя приходите на　смену.
 

   Бернардо

 
Уж за　полночь, иди домой, Франциско.
 

   Франциско

 
Благодарю за　смену. Холод резкий —
И мне неловко что-то на　душе.
 

   Бернардо

 
Что, все спокойно было?
 

   Франциско

 
Как в　гробу.
 

   Бернардо

 
Прощай же, доброй ночи. Если встретишь
Товарищей, Горацьо и　Марцелло,
Так попроси их　поспешить.
 

   Входят Горацио и　Марцелло.
   Франциско

 
Да вот,
Мне кажется, они. Стой! Кто идет?
 

   Горацио

 
Друзья отечества.
 

   Марцелло

 
Вассалы короля.
 

   Франциско

 
Прощайте, доброй ночи!
 

   Марцелло

 
А, прощай,
Мой бравый друг! А　кто тебя сменил?
 

   Франциско

 
Бернардо. Доброй ночи!
 

   Уходит.
   Марцелло

 
Эй! Бернардо!
 

   Бернардо

 
Горацио с　тобой?
 

   Горацио (подавая руку)

 
Отчасти.
 

   Бернардо

 
Здравствуй,
Горацио! Здорово, друг Марцелло!
 

   Горацио

 
Ну что, являлось нынче привиденье?
 

   Бернардо

 
Я не　видел.
 

   Марцелло

 
Горацьо говорит,
Что это все игра воображенья,
И призраку, который мы　два раза
Видали сами, веры не　дает;
Я и　просил его прийти сюда,
Чтоб ночь без сна провесть на　нашей страже
И, если дух появится опять,
Чтоб убедиться, что не　обманули
Глаза нас всех, и с　ним заговорить.
 

   Горацио

 
Вздор, не　придет он.
 

   Бернардо

 
Да, а　между тем
Садись. Позволь атаковать еще раз
Твой слух, так недоступный для рассказа
О том, что нам две эти ночи сряду
Являлось на　часах.
 

   Горацио

 
Пожалуй, сядем.
Бернардо, повтори нам твой рассказ.
 

   Бернардо

 
Прошедшей ночью, в　дивный час, когда
Вон та звезда, от　полюса на　запад,
В пути своем часть неба озаряла,
Где и　теперь горит, – я и　Марцелло,
Мы видели, едва пробило час…
 

   Марцелло

 
Постой! Смотри: опять она идет!
 

   Входит Тень.
   Бернардо

 
Взгляни: точь-в-точь покойный наш король.
 

   Марцелло

 
Горацьо, ты　учен: поговори с　ним.
 

   Бернардо

 
Что – не　похож　ли он на　короля?
Взгляни, Горацио.
 

   Горацио

 
Да, совершенно.
Я трепещу от　страха, изумленья.
 

   Бернардо

 
Он хочет, чтобы с　ним заговорили.
 

   Марцелло

 
Горацио, спроси – заговори с　ним.
 

   Горацио

 
Кто ты, полночным завладевший часом
И образом воинственно-прекрасным,
В котором здесь бродило на　земле
Величество умершего Гамлета?
Я заклинаю небом – говори!
 

   Марцелло

 
Он оскорбился.
 

   Бернардо

 
Он уходит.
 

   Горацио

 
Стой.
И говори – тебя я　заклинаю!
 

   Тень уходит.
   Марцелло

 
Он удалился: отвечать не　хочет.
 

   Бернардо (к Горацио)

 
Ну что, мой друг? Ты　бледен! Ты　дрожишь!
Что ж, эта тень не　больше ль, чем мечта?
Как думаешь?
 

   Горацио

 
Клянусь моим творцом,
Когда　б глаза мне не　были порукой,
Я не　поверил　бы чужим словам.
 

   Марцелло

 
Не правда ли, похож на　короля?
 

   Горацио

 
Как ты　похож на　самого себя.
Точь-в-точь такой на　нем надет был панцирь,
Когда с　норвежцем гордым он　сразился,
И так　же грозно хмурил он　чело,
Когда на　лед, в　упорном поединке,
Низвергнул поляка. Непостижимо!
 

   Марцелло

 
Так дважды он, в　глухой час полуночи,
Шагами Марса мимо нас прошел.
 

   Горацио

 
Что предвещает нам его явленье —
Я не　могу сказать; но по всему
Мне кажется, что Дании грозит
Переворот ужасный.
 

   Марцелло

 
Сядьте здесь —
И тот, кто знает, пусть нам объяснит,
Зачем так строго бдительная стража
Вассалов Дании лишает сна?
Зачем что день, то выливают пушки,
Снаряды свозят из　чужих земель,
Берут людей для корабельных верфей,
Где нет им праздника, а　только будни?
Зачем народ, трудясь и　день и　ночь
В поту лица, не　смеет отдохнуть?
Кто объяснит мне?
 

   Горацио

 
Я. По крайней мере
Так говорят: последний наш король —
Его видение нас нынче посетило —
Из зависти был вызван Фортинбрасом,
Норвежским королем, на　бой. Наш храбрый,
Наш смелый Гамлет – он　таким здесь признан,
На этой бренной половине мира —
Убил врага – и　Фортинбрас утратил
С своею жизнью все свои владенья.
Таков был обоюдный договор,
Гербом и　подписью бойцов скрепленный.
И наш король давал в　залог победы
Свои владения: когда　б он　пал,
Они　бы все достались Фортинбрасу,
Как Гамлету досталась вся страна,
Согласно заключенному условью.
И вот недавно юный Фортинбрас,
С огнем в　груди неукротимо-диким,
Набрал по всем Норвегии углам
Толпу бродяг, готовых из-за хлеба
Поддерживать любое предприятье;
А предприятье это, как известно,
Есть возвращенье злой рукой войны
Потерянных отцом его владений.
Вот почему готовится война,
И пушки льют, и　держат караул,
И в　целой Дании движенье и　работа.
 

   Бернардо

 
Я то　же думаю: оно согласно
С видением, в　доспехах боевых
На стражу к　нам пришедшим из　могилы.
Причиною войны усопший Гамлет,
А призрак так с　ним схож!
 

   Горацио

 
Да, это атом,
Исторгший силу из　очей души.
Когда, как пальма, цвел великий Рим,
Незадолго до　Цезаря кончины,
Покинув гроб, со　стонами и　воплем
Блуждали мертвецы – и　белый саван
Носился вдоль по улицам столицы.
На небесах явились в　солнце пятна,
Кометы с　огненным хвостом, и　падал
Кровавый дождь. Владычица морей,
Звезда Нептунова, померкла в　вышине,
Как будто　бы пришла кончина мира.
И нам земля и　небо ниспослали
Такой　же знак переворотов страшных,
Предвестника грозящей нам судьбы.
 

   Тень является опять.

 
Постой! Смотри: опять явился он!
Пускай меня виденье уничтожит,
Но я, клянусь, его остановлю.
Виденье, стой! Когда людскою речью
Владеешь ты – заговори со　мною.
Скажи: иль подвигом благим могу я
Тебе покой твой возвратить,
Или судьба грозит твоей отчизне
И я　могу ее　предотвратить?
О, говори! В　твоей минувшей жизни
Ты золото не　предал　ли земле,
За что, как говорят, вы, привиденья,
Осуждены скитаться по ночам?
О, дай ответ! Постой и　говори!
 

   Петух поет.

 
Останови его, Марцелло!
 

   Марцелло

 
Не нанести　ль удар ему?
 

   Горацио

 
Ударь,
Когда остановиться он не　хочет.
 

   Бернардо

 
Он здесь.
 

   Горацио

 
Он здесь.
 

   Тень исчезает.
   Марцелло

 
Исчез. Мы　оскорбили
Величественный, королевский призрак;
Мы удержать его хотели силой,
А он　мечу, как воздух, недоступен,
И наш удар – лишь злое оскорбленье.
 

   Бернардо

 
Ему петух ответить помешал.
 

   Горацио

 
И вздрогнул он, как грешное творенье
При вопле ужаса. Я　слышал, что петух,
Трубач зари, своею звонкой песнью
Сгоняет сон с　очей дневного бога,
И по его пронзительному крику
Из вод, огня, эфира и　земли
Стекаются блуждающие духи
В свою страну – и　истину поверья
Нам доказал мертвец, нас посетивший.
 

   Марцелло

 
Он вдруг исчез при крике петуха.
Вот говорят, что в　ночь на　Рождество,
Когда мы　ждем Спасителя явленье,
Вплоть до　зари поет предвестник утра.
Тогда блуждать не　смеют привиденья:
Та ночь чиста, созвездия безвредны;
И леший спит, и　ведьмы не　колдуют:
Так эта ночь свята и　благодатна.
 

   Горацио

 
Да, слышал я, и　верится отчасти.
Но вот и　Феб в　пурпуровой одежде
Идет на　холм по жемчугу росы.
Пора. Оставим пост, идем, идем!
И мой совет – виденье этой ночи
Гамлету рассказать. Клянусь вам жизнью,
Дух нем для нас, но с　ним заговорит!
Согласны　ль вы　сказать об　этом принцу,
Как нам велят и　долг наш, и　любовь?
 

   Марцелло

 
Конечно – да; я　вас прошу об　этом.
Я знаю, где его найти.
 

   Уходит.

Сцена II

   Торжественный зал в　замке.
   Входят король, королева, Гамлет, Полоний, Лаэрт, Вольтиманд, Корнелий, придворные и　свита.
 
   Король

 
Хотя свежа еще в　нас память смерти
Гамлета-короля, нам дорогого брата;
Хотя в　душе должны　бы мы　скорбеть
И Дания являла　бы один
Скорбящий лик, – но　наш рассудок светлый
Природу победил, и, вспоминая
Кончину брата с　мудрою тоской,
Мы вместе с　тем себя не　забываем.
Итак – сестру, теперь　же королеву,
Наследницу воинственной страны,
Мы нарекли возлюбленной супругой
С восторгом, так сказать, лишенным силы,
С слезой в　очах и с　ясною улыбкой,
Веселый гимн запев при гробе брата,
За упокой при брачном алтаре,
И на　весах души развесив ровно
Веселье и　печаль. Мы　поступили
Согласно вашей воле, одобрившей
Наш брак, – и мы за　все благодарим!
Теперь　же мы к　другому перейдем.
Вы знаете, что юный Фортинбрас,
Предположив, что я　лишен почтенья
Иль что со　смертью дорогого нам
От дел земных почившего Гамлета
Распались связь и　сила королевства,
В пустых мечтах каких-то мнимых выгод
Не устает послами нас терзать
И требует отдачи всех владений,
Утраченных отцом его в　бою
С покойным королем и　братом нашим.
Теперь о　нас и　нынешнем собранье —
И дело вот в　чем: к　дяде Фортинбраса,
Который слаб, не　покидает ложа
И замыслов племянника не　знает,
Я написал, чтоб ход такого дела
Он прекратил, тем более что деньги,
Набор солдат и　содержанье войску
Берут с　его вассалов и　земель.
Вас, добрый Вольтиманд, и　вас, Корнелий,
Избрал я　передать мое посланье
И мой поклон монарху-старику.
В сношеньях с　ним мы не　даем вам власти
Переступить за　точный смысл письма.
Прощайте же! Пусть ваша быстрота
Покажет нам, как вы　служить готовы.
 

   Корнелий и Вольтиманд

 
Теперь, как и　всегда, мы　наше рвенье
Готовы доказать.
 

   Король

 
Не сомневаюсь.
Счастливый путь!
 

   Корнелий и　Вольтиманд уходят.

 
Что скажешь ты, Лаэрт?
Ты говорил нам о　какой-то просьбе —
В чем состоит она, Лаэрт? Со　мною,
Монархом Дании, разумно говоря,
Слов потерять никто не　может даром.
О чем просить ты　можешь, чтобы Клавдий
Не даровал, еще не　слышав просьбы?
Не столько голова родная сердцу,
Не так рука устам служить готова,
Как датский трон Лаэртову отцу.
Чего желаешь ты, скажи?
 

   Лаэрт

 
Опять
Увидеть Францию, мой государь.
Ее покинул я, в　мою отчизну
Без ропота спешил, чтобы исполнить
Свой долг при торжестве коронованья.
Теперь, когда исполнен он, опять
Во Францию летят мои желанья.
 

   Король

 
Но твой отец? Позволил он　тебе?
Что говорит Полоний?
 

   Полоний

 
Государь,
Он покорил мольбою неотступной
Моей души тяжелое согласье,
И, наконец, к　его усильной просьбе
Я приложил печать соизволенья.
Позвольте, государь, ему уехать.
 

   Король

 
Так пользуйся, Лаэрт, счастливым часом:
Располагай и　наслаждайся им.
А ты, наш друг и　сын, любезный Гамлет?
 

   Гамлет (тихо)

 
Поближе сына, но　подальше друга.
 

   Король

 
Как, над тобой еще летают тучи?
 

   Гамлет

 
О нет: мне солнце слишком ярко светит.
 

   Королева

 
Отбрось ночную тень, мой добрый Гамлет:
Взгляни как друг на　Дании монарха.
Зачем искать с　опущенной ресницей
Во прахе благородного отца?
Ты знаешь: все живое умирает
И переходит в　вечность от　земли.
 

   Гамлет

 
Да, все умрет.
 

   Королева

 
А если так, мой сын,
То что　ж тебе тут кажется так странно?
 

   Гамлет

 
Нет, мне не　кажется, а　точно есть,
И для меня что кажется – ничтожно.
Нет, матушка, ни　траурный мой плащ,
Ни черный цвет печального наряда,
Ни грустный вид унылого лица,
Ни бурный вздох стесненного дыханья,
Ни слез текущий из　очей поток —
Ничто, ничто из　этих знаков скорби
Не скажет истины; их　можно и　сыграть,
И это все казаться точно может.
В моей душе ношу я то, что есть,
Что выше всех печали украшений.
 

   Король

 
Оно прекрасно и　похвально, Гамлет,
Отдать отцу прискорбный долг печали;
Но вспомни же: отец и　дед, и　прадед
Лишались все своих отцов. Потомки
Должны надеть, из　детского почтенья,
На время, в　память их　печальный траур,
Но сохранять печаль с　таким упорством
Есть недостойная мужчины скорбь,
Знак воли, непокорной провиденью,
Души бессильной, слабого ума.
Когда нас опыт научил, что смертью
Мы все должны окончить нашу жизнь,
И если смерть для нас обыкновенна,
Как самая простая из　вещей,
Зачем ее　без должного смиренья
Так к　сердцу принимать? О, это грех
Перед творцом, усопшему обида,
Проступок пред умом, который вечно
Нам говорил о　смерти наших предков
И повторял над трупами людей
От прадедов до　нас: «Так быть должно!»
Прошу, покинь бесплодную тоску
И верь, что в　нас ты　вновь отца находишь.
Пусть знает мир, что ты　ближайший к　трону
И мной любим любовью благородной,
Любовию нежнейшего отца.
Что до　твоей поездки в　Виттенберг,
Она с　моим желаньем не　согласна,
И я　прошу тебя – останься здесь,
В лучах моих тебя любящих взоров,
Как первый царедворец, друг и　сын.
 

   Королева

 
Не заставляй и　мать просить напрасно:
Останься здесь, не　езди в　Виттенберг.
 

   Гамлет

 
Я повинуюсь вам во　всем.
 

   Король

 
Прекрасно.
Вот добрый и　приветливый ответ!
Будь в　нашей Дании нам равным, Гамлет.
Идем! Согласье дружеское принца
Смеется радостью в　моей душе.
Пусть в　честь ему раздастся гром орудий;
Он к　облакам взнесет заздравный кубок,
И гром небес на　гром земли ответит,
Когда король наполнит свой бокал.
Все, кроме Гамлета, уходят.
 

   Гамлет

 
О если　б вы, души моей оковы,
Ты, крепко сплоченный состав костей,
Ниспал росой, туманом испарился;
Иль если　б ты, судья земли и　неба,
Не запретил греха самоубийства!
О боже мой! О　боже милосердный,
Как пошло, пусто, плоско и　ничтожно
В глазах моих житье на　этом свете!
Презренный мир, ты – опустелый сад,
Негодных трав пустое достоянье.
И до　того должно было дойти!
Два месяца: нет, даже и не　два,
Как умер он – такой монарх великий,
Гиперион в　сравненье с　тем Сатиром.
Так пламенно мою любивший мать,
Что и　небес неукротимым ветрам
Не дозволял лица ее　касаться!
Земля и　небо, должен　ли я　вспомнить,
Она ему была так предана;
Ее любовь, казалось нам, росла
Со счастием любви – и　через месяц…
Покинь меня, воспоминанья сила!
Ничтожность, женщина, твое названье!
Один короткий, быстротечный месяц —
И башмаков еще не　износила,
В которых шла, в　слезах, как Ниобея,
За бедным прахом моего отца…
О небо! Зверь, без разума, без слова,
Грустил　бы долее. Супруга дяди,
Супруга брата моего отца!
Но он　похож на　Гамлета-монарха,
Как я на　Геркулеса. Через месяц!
Еще следы ее　притворных слез
В очах заплаканных так ясно видны —
Она жена… О　гнусная поспешность!
Так быстро пасть в　кровосмешенья ложе!
Тут нет добра и　быть его не　может.
Скорби, душа: уста должны молчать!
Входят Горацио, Бернардо и　Марцелло
 

   Горацио

 
Мое почтенье, благородный принц.
 

   Гамлет

 
А, очень рад, что вижу вас здоровым,
Горацио! Иль ошибаюсь я?
 

   Горацио

 
Он самый, принц; всегда слуга ваш бедный.
 

   Гамлет

 
Мой добрый друг, перемени названье.
Зачем из　Виттенберга ты　приехал,
Горацио? Марцелло – ты ли?
 

   Марцелло

 
Принц!
Я очень рад вас видеть. Добрый день!
 

   (К Горацио.)

 
Нет, не　шутя, зачем　же ты　оставил
Свой Виттенберг?
 

   Горацио

 
Из лени, добрый принц.
 

   Гамлет

 
И от　врагов твоих я не　желал бы
Услышать это, а　тем больше ты
Мой слух не　должен оскорблять словами
И клеветой на　самого себя.
Ты не　ленив – я　это очень знаю.
Что　ж привело тебя к　нам в　Эльсинор?
Пока ты　здесь, тебя еще научат
Стаканы осушать.
 

   Горацио

 
Я прибыл, принц,
На погребенье вашего отца.
 

   Гамлет

 
Не смейся надо мной, товарищ детства:
На свадьбу матери ты　поспешил.
 

   Горацио

 
Да, правда, принц! Ее не　долго ждали.
 

   Гамлет

 
Хозяйство, друг Горацио, хозяйство:
От похоронных пирогов осталось
Холодное на　свадебный обед.
Врага　бы злого легче было встретить
Мне в　небесах, чем этот день увидеть!
Отец мой… кажется, его я　вижу.
 

   Горацио

 
Где, принц?
 

   Гамлет

 
В очах души моей, Горацио.
 

   Горацио

 
И я　покойного когда-то видел:
Он благородный был монарх.
 

   Гамлет

 
Да, он
Был человек, во　всем значенье слова.
Мне не　найти подобного ему.
 

   Горацио

 
Мне кажется, мой принц, прошедшей ночью
Его я　видел.
 

   Гамлет

 
Видел ты! Кого?
 

   Горацио

 
Принц, вашего отца и　короля.
 

   Гамлет

 
Как? Моего отца и　короля?
 

   Горацио

 
Умерьте на　минуту изумленье
И слушайте: я　расскажу вам чудо —
И вот они вам подтвердят рассказ.
 

   Гамлет

 
О, говори, я　заклинаю небом!
 

   Горацио

 
Две ночи сряду, в　час их　караула,
Средь мертвой тишины глухой полночи,
С Марцелло и　Бернардо было вот что:
Видение, как ваш отец покойный,
В доспехах бранных с　ног до　головы,
Подходит к　ним величественным шагом;
Торжественно проходит три раза
Пред их　окаменелыми глазами,
Жезлом своим едва их не　касаясь.
Они, от　ужаса лишившись слова,
Стоят и　речи не　заводят с　ним.
И это все с　таинственностью робкой
Они открыли мне. На　третью ночь
Я с　ними был. Все оказалось правдой:
В тот самый час и в　том　же самом виде,
Как рассказали мне, приходит тень.
Я помню вашего отца. Взгляните —
Вот две руки: они не　больше схожи
Одна с　другой.
 

   Гамлет

 
Но где　же это было?
 

   Марцелло

 
Где караул наш: на　террасе замка.
 

   Гамлет

 
Ты с　ним не　говорил?
 

   Горацио

 
Да, говорил.
Но он не　отвечал; однажды только
Он голову, казалось нам, возвысил,
Готовый говорить; но в то　ж мгновенье
Запел петух, и　вместе с　звонким криком
Тень ускользнула и　исчезла.
 

   Гамлет

 
Странно!
 

   Горацио

 
Клянусь вам жизнью, это правда, принц,
И мы　сочли за　долг сказать об　этом.
 

   Гамлет

 
Да, господа, оно меня тревожит.
На эту ночь вы в　карауле?
 

   Все

 
Да.
 

   Гамлет

 
Он был вооружен?
 

   Все

 
Вооружен.
 

   Гамлет

 
От головы до　ног?
 

   Все

 
От темени до　пят.
 

   Гамлет

 
Так вы　лица не　видели его?
 

   Горацио

 
О нет, мой принц! Наличник поднят был.
 

   Гамлет

 
Что ж, грозно он　смотрел?
 

   Горацио

 
В его лице
Скорее скорбь, чем гнев изображался.
 

   Гамлет

 
Он был багров иль бледен?
 

   Горацио

 
Страшно бледен.
 

   Гамлет

 
И очи устремлял на　вас?
 

   Горацио

 
Не отводя.
 

   Гамлет

 
Жаль, очень жаль, что я не с　вами был.
 

   Горацио

 
Вы ужаснулись бы.
 

   Гамлет

 
Весьма, весьма возможно.
И долго пробыл он?
 

   Горацио

 
Покамест сотню
Успеешь насчитать, считая тихо.
 

   Марцелло и　Бернардо

 
О, дольше, дольше!
 

   Горацио

 
Нет, при мне не　дольше.
 

   Гамлет

 
И цвет волос на　бороде седой?
 

   Горацио

 
Да, черный с　проседью, как был при жизни.
 

   Гамлет

 
Я эту ночь не　сплю: случиться может,
Что он　опять придет.
 

   Горацио

 
Наверно, принц.
 

   Гамлет

 
И если вновь он　примет вид отца,
Я с　ним заговорю, хоть самый ад,
Открывши зев, приказывай умолкнуть!
А вас прошу: когда виденья тайну
Вы от　других скрывали до　сих пор,
Так сохраните　же ее и　дольше.
Всему, что встретится нам в　эту ночь,
Всему давайте смысл, но　только молча.
Я вам за　дружбу отплачу. Прощайте.
В двенадцатом часу я на　террасе
Увижу вас.
 

   Все

 
К услугам вашим, принц.
 

   Гамлет

 
Я не　услуг прошу у　вас, а　дружбы,
Какую сам питаю к　вам. Прощайте.
Горацио, Марцелло и　Бернардо уходят
Родителя вооруженный дух!
Неловко что-то здесь; я　злые козни
Подозреваю. О, скорей　бы ночь!
До тех　же пор, душа моя, спокойся!
Злодейство выступит на　свет дневной,
Хоть целой будь засыпано землей.
 

   Уходит.

Сцена III

   Комната в　доме Полония.
   Выходят Лаэрт и　Офелия.
 
   Лаэрт

 
Мои пожитки в　корабле. Прощай.
Да не　забудь, сестра, когда случится
Попутный ветр с　идущим кораблем,
Не спи и　дай мне о　себе известье.
 

   Офелия

 
Ты сомневаешься?
 

   Лаэрт

 
Что до　Гамлета
И до　его любовных пустяков,
Смотри на　них как просто на　учтивость,
Как на　игру в　его крови, фиалку,
Расцветшую в　поре весенних лет,
Но ненадолго: сладкую на　миг,
Красу и　запах одного мгновенья —
Не больше.
 

   Офелия

 
Только? И не　больше?
 

   Лаэрт

 
Нет.
Природа в　нас растет не　только телом:
Чем выше храм, тем выше возникает
Души и　разума святая служба.
Он, может быть, теперь тебя и　любит:
Обман и　зло еще не　запятнали
В нем добродетели души; но　бойся:
Как первый принц, он не　имеет воли,
Он раб происхожденья своего;
Не может он, как мы, простые люди,
Избрать подругу по сердцу себе:
С избранием ее　сопряжены
Упадок сил иль счастье государства —
И потому души его желанья
Ограждены согласием людей,
Которым он　глава. И　если снова
Он о　любви с　тобой заговорит,