Страница:
В 1863 г. Боборыкин становится редактором-издателем этого журнала. Одним из важных событий этого периода стала публикация романа Н.С. Лескова «Некуда» (1864). Однако в целом издательский проект оказался неудачным, и в 1865 г. журнал был закрыт. На волне демократической активности «антинигилистическое» произведение и его издатель подверглись резкой критике со стороны Д.И. Писарева, В.А. Зайцева, М.Е. Салтыкова-Щедрина.
В 1865–1867 гг. Боборыкин путешествует по Европе, соединяя частную поездку с работой корреспондента. Очень общительный, он знакомится с лидерами русской эмиграции – Герценом, Огаревым, Лавровым, Бакуниным; присутствует на Брюссельском конгрессе I Интернационала и публикует о нём сочувственные материалы в газете «Голос». В 1871 г. на страницах «Отечественных записок» Боборыкин помещает очерки «На развалинах Парижа», осуждая кровавый разгром Парижской Коммуны. Он утверждал, что поражение Парижской Коммуны свидетельствует о кризисе буржуазной демократической идеи. Заинтересовавшись идеями марксизма, в 1895 г. он знакомится с Ф. Энгельсом. Вообще же писатель придерживался умеренных либеральных взглядов и не разделял модного в 60-е гг. революционного радикализма.
Большое влияние на мировоззрение и эстетические взгляды Боборыкина оказало знакомство с идеями позитивизма. В Европе писатель углублённо изучает концепции О. Конта, И. Тэна, Г. Спенсера, исследует эстетику и художественную практику Э. Золя и братьев Гонкур. В 1876 г. через Тургенева Боборыкин начинает переписываться с Золя, а в 1878 г., во время поездки на Всемирную парижскую выставку и Международный литературный конгресс, лично знакомится с некоторыми французскими писателями. Кроме Золя, это были Э. Гонкур и А. Доде.
В России Боборыкин активно пропагандирует позитивизм и натурализм. В 1876 г. он выступает с циклом лекций «Реальный роман во Франции» (опубликованы в том же году), в 70—80-е гг. печатает свои статьи с Новые приемы французской беллетристики» (1872), «Писатель и творчество» (1882). Он становится не только теоретиком «золаизма», но и создает собственную художественную концепцию, доказывая при этом, что практика натуралистов не была открытием французской литературы, а определилась уже в рамках русской «натуральной школы».
Эстетическая концепция Боборыкина раскрывается в его статьях «Мысли о критике и литературном творчестве» (1878), «Мотивы и приёмы русской беллетристики» (1878), «Наша литературная критика» (1883), «Европейский роман в XIX столетии» (1900), «Русский роман до эпохи 60-х гг.» (1912). Суть творческой установки писателя состояла в максимально полном, предельно объективном и оперативном изображении современной действительности. На это эстетическое представление определенным образом повлияло сотрудничество в газетах. Его привлекала «злоба дня», которую уже ставили в центр внимания публицисты «Современника», но без выраженной социальной идеологии и острой авторской тенденции.
В жанровом отношении писатель был многообразен. Он создавал романы и повести, рассказы и очерки, писал пьесы. При этом романы появлялись с уникальной для русской эпической традиции быстротой, что вызывало у «классиков» раздражённую иронию. Так, И.С. Тургенев, например, писал: «Такой торопливой плодовитости нет другого примера в истории всех литератур! Посмотрите, он кончит тем, что будет воссоздавать жизненные факты за пять минут до их нарождения».
Действительно, Боборыкин в своих произведениях откликается на самые злободневные вопросы. Исканиям героев в послереформенные годы посвящен роман «Солидные добродетели» (1870), становлению буржуазии – роман «Дельцы» (1872–1873), «славянскому вопросу» – роман «Доктор Цыбулька» (1874); неудачному хождению русской интеллигенции в народ – «Лихие болести» (1876); проблемам «свободной любви» и женской эмансипации посвящен рассказ «Посестрие» (1871); повесть «Однокурсники» (1901) выражала непосредственные впечатления от постановок пьес Чехова в Художественном театре и т. д.
В духе французского натурализма Боборыкин не боялся вводить в литературный процесс неосвоенные темы. Ранний роман «Жертва вечерняя» (1868) затрагивал интимные переживания светской женщины. Смелость писателя была неоднозначно встречена читательской аудиторией. Публикация произведения закрепила за ним славу «скандального», безнравственного писателя. На эту «натуралистическую» откровенность Салтыков-Щедрин откликнулся фельетоном «Новаторы особого рода» (1868).
Позже ироническое отношение к Боборыкину сменилось внимательным уважением. Л.Н. Толстой отмечал художественную чуткость писателя; Чехов называл Боборыкина «добросовестным тружеником» и подчеркивал, что его романы «дают большой материал для изучения эпохи». В связи с юбилеями его литературной деятельности в 1900 и 1910 гг. представители нового поколения писателей и критиков, в том числе Чехов, Горький, Л. Андреев, отмечали, что Боборыкин обладает высокой культурой и наблюдательностью и потому его заслугой является то, что он осгетил немало явлений, которые ранее не попадали в поле зрения современной литературы.
Наиболее характерным явлением прозы Боборыкина 70– 90-х гг. были его «социальные» романы, закрепившие за ним славу «певца русского капитализма». В них писатель отходит от натуралистической бесстрастности. Как русский гуманно он сочувственно относится к жертвам буржуазной наживы, однако при этом по-европейски верит в социальную эволюцию, в продуктивность экономических реформ, в практику «малых дел». Будущее Боборыкин связывал с синтезом традиций гуманистической дворянской культуры и людей настоящего; просвященных предпринимателей, чиновников, интеллигенции. Считается, что именно Боборыкин ввёл в литературный язык слово «интеллигенция» в его интеллектуально-этическом русском понимании.
Социально-эстетическая концепция писателя, несколько отдающая интеллигентским, книжным идеализмом, выражается в романах «Солидные добродетели» (1870), «Дельцы» (1872–1873), «Китай-город» (1882), «Василий Тёркин» (1892).
Роман «Китай-город» воспринимается как своеобразная «энциклопедия» становления московского капитализма. Писатель противопоставляет героев-дворян – Палтусова, Пирожкова – купцам-предпринимателям – Осетровым, Нетовым, Калакуцким, Лещевым, Краснолёровым и др. Они не только владеют огромными состояниями, но и активно входят в политическую и культурную жизнь: становятся «коммерции советниками», «мануфактур советниками», открывают учебные заведения, финансируют образование. Характерно, что в финале романа обручившиеся купец Рубцов и дворянка Долгушина идут в знаменитую картинную галерею, основанную купцом Третьяковым.
С другой стороны, Боборыкин показывает, как главный герой романа Андрей Дмитриевич Палтусов, дворянин и бывший офицер, незаметно для себя усваивает принципы новой купеческой морали, основанной на деловом азарте и расчёте, свободном от этических «предрассудков» своего сословия. В итоге он и сам оказывается покорён «привлекательной» фабрикантшей Станицыной.
Поэтика «натуралистического» романа была богата бытовой экзотикой, картинами старой Москвы с её знаменитыми ресторанами «Яром», «Эрмитажем», «Славянским базаром»; биржей и банками, купеческими рядами и амбарами, составляющими «Китай-город»; кремлёвскими соборами и университетом – центром научной и студенческой жизни Москвы. То, что современникам казалось второстепенным, случайным и идейно ненужным, сегодня воспринимается как живописное полотно, как художественный документ эпохи.
В романе «Василий Тёркин» возникает тип просвещённого, политически мыслящего купца, вышедшего из народа. Он стремится не столько к личному обогащению, сколько думает о процветании страны, о благе для трудового народа, труженика. Он думает о сохранении природных богатств, скупая приволжские леса и выступая за очищение реки. Образцами таких характеров могли быть русские просвещённые промышленники, например, С.Т. Морозов, друживший со многими деятелями искусства и просвещёнными людьми своего времени и даже с революционером Н.Э. Бауманом. По мысли М. Горького, сравнивавшего Тёркина с героем романа «Фома Гордеев» (1899) Яковом Маякиным, в персонаже Боборыкина слишком много от мировоззрения интеллигенции конца 80-х гг., чем и определилась положительная оценка критики, мечтавшей о перерождении русского купца-самодура в цивилизованного европейского буржуа.
Однако у Боборыкина главный герой романа изображается отнюдь не в идиллических тонах. Он практик и, так же как другие купцы, наживал капитал сомнительными способами: присвоил чужое наследство, следовал расчёту в отношениях с женщинами.
Духовные искания и судьба интеллигенции раскрываются в повестях «Изменник» (1889), «Поумнел» (1890), романах «Перевал» (1894), «Ходок» (1895), «Княгиня» (1896). Название романа «Перевал» получает символическое содержание. Писатель говорит об «идейном перевале» в жизни русского общества, выступая за последовательное сближение буржуазии и интеллигенции. При этом Боборыкин осуждает такое распространённое социально-психологическое явление того времени, как «ренегатство» – измену былым прогрессивным убеждениям и приспособление к новым условиям (эту проблему по-своему последовательно разрабатывает Потапенко в романе «Не герой»). Роман «Поумнел» ввел в лексикон того времени многозначное, ироническое понятие. Слово «поумнел» стало крылатым в публицистике конца 90-х гг., перекликаясь с эпитетом «премудрый» в сказке Салтыкова-Щедрина «Премудрый пискарь» (1883).
В романе «По-другому» (1897) писатель стремится разобраться в существе идейных споров революционеров разных поколений – народников и марксистов. Произведение вызвало резкую критику в среде марксистов, что выразилось в статье В.И. Засулич «Плохая выдумка» (1897). Стоит заметить, что Боборыкин по самому типу своего творчества ничего не «выдумывал».
Писатель противопоставляет «легального марксистам Шемадурова и вернувшегося из ссылки интеллигента-народника Рассудина. Для марксиста характерно теоретическое доктринерство. Он фанатично верит в «идею», равнодушно воспринимая реальные страдания народа, относясь к рабочим с научным презрением, как к историческому материалу. Рассудин изображается как истинный страдалец за народ. В его концепции преобладает уже не отвлечённая народническая идеология, а живое чувство и знание истинного положения дел.
Интересный характер раскрывается в образе Студенцовой. С одной стороны, она напоминает о важности вечных онтологических идеалов, далеких от политики, а с другой, в её мировоззрении угадывается болезненное декадентское самолюбование. Показателен и финал её судьбы: разорившись, она пытается «красиво» умереть. Однако этот не состоявшийся демонстративный акт личного «освобождения» вызывает у писателя иронию.
Идейные споры составляют специфику романа «Тяга» (1898), где воспроизводится тяжелая жизнь и бесправие рабочих-текстильщиков. Изменения писатель связывает не с революционной борьбой, а с распространением просвещения как в среде рабочих, так и в среде капиталистов.
В «Тяге» появляются оригинальные характеры рабочей элиты, не соответствующие марксистским представлениям о пролетариате. Ткач Иван Спиридонов, прошедший 20-летний путь от рабочего до мастера и смотрителя, по-прежнему мечтает вернуться к крестьянскому труду, чувствует особую притягательную силу земли. Рисовальщик Антон Меньшов изображается как рабочий-интеллигент, однако его идеология не связана с борьбой за права своего класса. Он питается европейской культурой, свободно читает по-французски. Призывая к неповиновению, он остается индивидуалистом. Меньшов презирает рабочих, воспринимая их как стадо баранов. Разделяя теорию Раскольникова у Достоевского, он считает его покаянную концепцию личности постыдной слабостью. Вероятно, кроме Достоевского здесь обнаруживается влияние Ницше.
Изображая фабричный быт, писатель наряду с трудностями показывает и здоровые формы жизни: существование различных культурных объединений (хор, общество трезвости), прочные религиозно-патриархальные традиции. Отмечается продуманная благотворительная деятельность со стороны владельцев фабрики.
Неприятие революции раскрывается и в произведениях, связанных с событиями 1905 г. Это рассказ «Грозные дни (Из записной книжки матери)» (1906) и роман «Великая разруха. Семейная хроника» (1908). Боборыкин показывает искания и растерянность либеральной интеллигенции перед революционной действительностью. Герой «Великой разрухи» старый народник Иван Павлович Чернов видит в революционном насилии возрождение пугачёвщины, с её слепой кровавой ненавистью и бессмысленной жестокостью. События 1917 г. показали, что эти тревожные ожидания и предчувствия были не напрасными. С 1914 г. Боборыкин живёт за границей. Революция 1917 г. не нашла отражения в его творчестве.
Боборыкин внес важный вклад в развитие русского театра Он выступал и как успешный драматург (пьесы «Доктор Мотков» (1884), «Клеймо» (1884), «Сбою» (1891), «Накипь» (1899)), и как театральный деятель. В 1877 г. он руководит частной театральной школой в Москве, читает лекции о новом русском театре в Драматическом обществе (1885–1886), в 1889 г. становится почетным членом конференции Московского театрального училища, в 1891 г. работает заведующим репертуарной и художественной частью театра Е. Горевой в Москве, в 1897 г. избирается председателем Всероссийского съезда сценических деятелей В 1900 г. Боборыкин избран почетным академиком.
Литература
Иезуитова Л.А. О натуралистическом романе в русской литературе конца XIX – начала XX в. // Проблемы поэтики русского реализма XIX б. Л., 1984.
Красовский В. Проблемы натурализма в русской литературе и творчество П.Д. Боборыкина // Из истории русского реализма конца XIX – начала XX в. М., 1986.
Муратов А.Б. Проза 1880-х гг. // История русской литературы. Т. 4 Л., 1983.
А.К. Шеллер-Михайлов (1838–1900)
Г.И. Успенский (1843–1902)
В 1865–1867 гг. Боборыкин путешествует по Европе, соединяя частную поездку с работой корреспондента. Очень общительный, он знакомится с лидерами русской эмиграции – Герценом, Огаревым, Лавровым, Бакуниным; присутствует на Брюссельском конгрессе I Интернационала и публикует о нём сочувственные материалы в газете «Голос». В 1871 г. на страницах «Отечественных записок» Боборыкин помещает очерки «На развалинах Парижа», осуждая кровавый разгром Парижской Коммуны. Он утверждал, что поражение Парижской Коммуны свидетельствует о кризисе буржуазной демократической идеи. Заинтересовавшись идеями марксизма, в 1895 г. он знакомится с Ф. Энгельсом. Вообще же писатель придерживался умеренных либеральных взглядов и не разделял модного в 60-е гг. революционного радикализма.
Большое влияние на мировоззрение и эстетические взгляды Боборыкина оказало знакомство с идеями позитивизма. В Европе писатель углублённо изучает концепции О. Конта, И. Тэна, Г. Спенсера, исследует эстетику и художественную практику Э. Золя и братьев Гонкур. В 1876 г. через Тургенева Боборыкин начинает переписываться с Золя, а в 1878 г., во время поездки на Всемирную парижскую выставку и Международный литературный конгресс, лично знакомится с некоторыми французскими писателями. Кроме Золя, это были Э. Гонкур и А. Доде.
В России Боборыкин активно пропагандирует позитивизм и натурализм. В 1876 г. он выступает с циклом лекций «Реальный роман во Франции» (опубликованы в том же году), в 70—80-е гг. печатает свои статьи с Новые приемы французской беллетристики» (1872), «Писатель и творчество» (1882). Он становится не только теоретиком «золаизма», но и создает собственную художественную концепцию, доказывая при этом, что практика натуралистов не была открытием французской литературы, а определилась уже в рамках русской «натуральной школы».
Эстетическая концепция Боборыкина раскрывается в его статьях «Мысли о критике и литературном творчестве» (1878), «Мотивы и приёмы русской беллетристики» (1878), «Наша литературная критика» (1883), «Европейский роман в XIX столетии» (1900), «Русский роман до эпохи 60-х гг.» (1912). Суть творческой установки писателя состояла в максимально полном, предельно объективном и оперативном изображении современной действительности. На это эстетическое представление определенным образом повлияло сотрудничество в газетах. Его привлекала «злоба дня», которую уже ставили в центр внимания публицисты «Современника», но без выраженной социальной идеологии и острой авторской тенденции.
В жанровом отношении писатель был многообразен. Он создавал романы и повести, рассказы и очерки, писал пьесы. При этом романы появлялись с уникальной для русской эпической традиции быстротой, что вызывало у «классиков» раздражённую иронию. Так, И.С. Тургенев, например, писал: «Такой торопливой плодовитости нет другого примера в истории всех литератур! Посмотрите, он кончит тем, что будет воссоздавать жизненные факты за пять минут до их нарождения».
Действительно, Боборыкин в своих произведениях откликается на самые злободневные вопросы. Исканиям героев в послереформенные годы посвящен роман «Солидные добродетели» (1870), становлению буржуазии – роман «Дельцы» (1872–1873), «славянскому вопросу» – роман «Доктор Цыбулька» (1874); неудачному хождению русской интеллигенции в народ – «Лихие болести» (1876); проблемам «свободной любви» и женской эмансипации посвящен рассказ «Посестрие» (1871); повесть «Однокурсники» (1901) выражала непосредственные впечатления от постановок пьес Чехова в Художественном театре и т. д.
В духе французского натурализма Боборыкин не боялся вводить в литературный процесс неосвоенные темы. Ранний роман «Жертва вечерняя» (1868) затрагивал интимные переживания светской женщины. Смелость писателя была неоднозначно встречена читательской аудиторией. Публикация произведения закрепила за ним славу «скандального», безнравственного писателя. На эту «натуралистическую» откровенность Салтыков-Щедрин откликнулся фельетоном «Новаторы особого рода» (1868).
Позже ироническое отношение к Боборыкину сменилось внимательным уважением. Л.Н. Толстой отмечал художественную чуткость писателя; Чехов называл Боборыкина «добросовестным тружеником» и подчеркивал, что его романы «дают большой материал для изучения эпохи». В связи с юбилеями его литературной деятельности в 1900 и 1910 гг. представители нового поколения писателей и критиков, в том числе Чехов, Горький, Л. Андреев, отмечали, что Боборыкин обладает высокой культурой и наблюдательностью и потому его заслугой является то, что он осгетил немало явлений, которые ранее не попадали в поле зрения современной литературы.
Наиболее характерным явлением прозы Боборыкина 70– 90-х гг. были его «социальные» романы, закрепившие за ним славу «певца русского капитализма». В них писатель отходит от натуралистической бесстрастности. Как русский гуманно он сочувственно относится к жертвам буржуазной наживы, однако при этом по-европейски верит в социальную эволюцию, в продуктивность экономических реформ, в практику «малых дел». Будущее Боборыкин связывал с синтезом традиций гуманистической дворянской культуры и людей настоящего; просвященных предпринимателей, чиновников, интеллигенции. Считается, что именно Боборыкин ввёл в литературный язык слово «интеллигенция» в его интеллектуально-этическом русском понимании.
Социально-эстетическая концепция писателя, несколько отдающая интеллигентским, книжным идеализмом, выражается в романах «Солидные добродетели» (1870), «Дельцы» (1872–1873), «Китай-город» (1882), «Василий Тёркин» (1892).
Роман «Китай-город» воспринимается как своеобразная «энциклопедия» становления московского капитализма. Писатель противопоставляет героев-дворян – Палтусова, Пирожкова – купцам-предпринимателям – Осетровым, Нетовым, Калакуцким, Лещевым, Краснолёровым и др. Они не только владеют огромными состояниями, но и активно входят в политическую и культурную жизнь: становятся «коммерции советниками», «мануфактур советниками», открывают учебные заведения, финансируют образование. Характерно, что в финале романа обручившиеся купец Рубцов и дворянка Долгушина идут в знаменитую картинную галерею, основанную купцом Третьяковым.
С другой стороны, Боборыкин показывает, как главный герой романа Андрей Дмитриевич Палтусов, дворянин и бывший офицер, незаметно для себя усваивает принципы новой купеческой морали, основанной на деловом азарте и расчёте, свободном от этических «предрассудков» своего сословия. В итоге он и сам оказывается покорён «привлекательной» фабрикантшей Станицыной.
Поэтика «натуралистического» романа была богата бытовой экзотикой, картинами старой Москвы с её знаменитыми ресторанами «Яром», «Эрмитажем», «Славянским базаром»; биржей и банками, купеческими рядами и амбарами, составляющими «Китай-город»; кремлёвскими соборами и университетом – центром научной и студенческой жизни Москвы. То, что современникам казалось второстепенным, случайным и идейно ненужным, сегодня воспринимается как живописное полотно, как художественный документ эпохи.
В романе «Василий Тёркин» возникает тип просвещённого, политически мыслящего купца, вышедшего из народа. Он стремится не столько к личному обогащению, сколько думает о процветании страны, о благе для трудового народа, труженика. Он думает о сохранении природных богатств, скупая приволжские леса и выступая за очищение реки. Образцами таких характеров могли быть русские просвещённые промышленники, например, С.Т. Морозов, друживший со многими деятелями искусства и просвещёнными людьми своего времени и даже с революционером Н.Э. Бауманом. По мысли М. Горького, сравнивавшего Тёркина с героем романа «Фома Гордеев» (1899) Яковом Маякиным, в персонаже Боборыкина слишком много от мировоззрения интеллигенции конца 80-х гг., чем и определилась положительная оценка критики, мечтавшей о перерождении русского купца-самодура в цивилизованного европейского буржуа.
Однако у Боборыкина главный герой романа изображается отнюдь не в идиллических тонах. Он практик и, так же как другие купцы, наживал капитал сомнительными способами: присвоил чужое наследство, следовал расчёту в отношениях с женщинами.
Духовные искания и судьба интеллигенции раскрываются в повестях «Изменник» (1889), «Поумнел» (1890), романах «Перевал» (1894), «Ходок» (1895), «Княгиня» (1896). Название романа «Перевал» получает символическое содержание. Писатель говорит об «идейном перевале» в жизни русского общества, выступая за последовательное сближение буржуазии и интеллигенции. При этом Боборыкин осуждает такое распространённое социально-психологическое явление того времени, как «ренегатство» – измену былым прогрессивным убеждениям и приспособление к новым условиям (эту проблему по-своему последовательно разрабатывает Потапенко в романе «Не герой»). Роман «Поумнел» ввел в лексикон того времени многозначное, ироническое понятие. Слово «поумнел» стало крылатым в публицистике конца 90-х гг., перекликаясь с эпитетом «премудрый» в сказке Салтыкова-Щедрина «Премудрый пискарь» (1883).
В романе «По-другому» (1897) писатель стремится разобраться в существе идейных споров революционеров разных поколений – народников и марксистов. Произведение вызвало резкую критику в среде марксистов, что выразилось в статье В.И. Засулич «Плохая выдумка» (1897). Стоит заметить, что Боборыкин по самому типу своего творчества ничего не «выдумывал».
Писатель противопоставляет «легального марксистам Шемадурова и вернувшегося из ссылки интеллигента-народника Рассудина. Для марксиста характерно теоретическое доктринерство. Он фанатично верит в «идею», равнодушно воспринимая реальные страдания народа, относясь к рабочим с научным презрением, как к историческому материалу. Рассудин изображается как истинный страдалец за народ. В его концепции преобладает уже не отвлечённая народническая идеология, а живое чувство и знание истинного положения дел.
Интересный характер раскрывается в образе Студенцовой. С одной стороны, она напоминает о важности вечных онтологических идеалов, далеких от политики, а с другой, в её мировоззрении угадывается болезненное декадентское самолюбование. Показателен и финал её судьбы: разорившись, она пытается «красиво» умереть. Однако этот не состоявшийся демонстративный акт личного «освобождения» вызывает у писателя иронию.
Идейные споры составляют специфику романа «Тяга» (1898), где воспроизводится тяжелая жизнь и бесправие рабочих-текстильщиков. Изменения писатель связывает не с революционной борьбой, а с распространением просвещения как в среде рабочих, так и в среде капиталистов.
В «Тяге» появляются оригинальные характеры рабочей элиты, не соответствующие марксистским представлениям о пролетариате. Ткач Иван Спиридонов, прошедший 20-летний путь от рабочего до мастера и смотрителя, по-прежнему мечтает вернуться к крестьянскому труду, чувствует особую притягательную силу земли. Рисовальщик Антон Меньшов изображается как рабочий-интеллигент, однако его идеология не связана с борьбой за права своего класса. Он питается европейской культурой, свободно читает по-французски. Призывая к неповиновению, он остается индивидуалистом. Меньшов презирает рабочих, воспринимая их как стадо баранов. Разделяя теорию Раскольникова у Достоевского, он считает его покаянную концепцию личности постыдной слабостью. Вероятно, кроме Достоевского здесь обнаруживается влияние Ницше.
Изображая фабричный быт, писатель наряду с трудностями показывает и здоровые формы жизни: существование различных культурных объединений (хор, общество трезвости), прочные религиозно-патриархальные традиции. Отмечается продуманная благотворительная деятельность со стороны владельцев фабрики.
Неприятие революции раскрывается и в произведениях, связанных с событиями 1905 г. Это рассказ «Грозные дни (Из записной книжки матери)» (1906) и роман «Великая разруха. Семейная хроника» (1908). Боборыкин показывает искания и растерянность либеральной интеллигенции перед революционной действительностью. Герой «Великой разрухи» старый народник Иван Павлович Чернов видит в революционном насилии возрождение пугачёвщины, с её слепой кровавой ненавистью и бессмысленной жестокостью. События 1917 г. показали, что эти тревожные ожидания и предчувствия были не напрасными. С 1914 г. Боборыкин живёт за границей. Революция 1917 г. не нашла отражения в его творчестве.
Боборыкин внес важный вклад в развитие русского театра Он выступал и как успешный драматург (пьесы «Доктор Мотков» (1884), «Клеймо» (1884), «Сбою» (1891), «Накипь» (1899)), и как театральный деятель. В 1877 г. он руководит частной театральной школой в Москве, читает лекции о новом русском театре в Драматическом обществе (1885–1886), в 1889 г. становится почетным членом конференции Московского театрального училища, в 1891 г. работает заведующим репертуарной и художественной частью театра Е. Горевой в Москве, в 1897 г. избирается председателем Всероссийского съезда сценических деятелей В 1900 г. Боборыкин избран почетным академиком.
Литература
Иезуитова Л.А. О натуралистическом романе в русской литературе конца XIX – начала XX в. // Проблемы поэтики русского реализма XIX б. Л., 1984.
Красовский В. Проблемы натурализма в русской литературе и творчество П.Д. Боборыкина // Из истории русского реализма конца XIX – начала XX в. М., 1986.
Муратов А.Б. Проза 1880-х гг. // История русской литературы. Т. 4 Л., 1983.
А.К. Шеллер-Михайлов (1838–1900)
Александр Константинович Шеллер (псевдоним А. Михайлов) родился в Петербурге. Отец писателя происходил из семьи эстонских крестьян, был театральным оркестрантом, затем придворным служителем. Мать происходила из обедневшего аристократического рода. Первоначально Александр Константинович получил домашнее образование. Овладев немецким языком, Шеллер окончил немецкую школу в Петербурге. С 1857 по 1861 г. был вольнослушателем историко-филологического факультета Петербургского университета. Участвовал в студенческих волнениях. В период временного закрытия университета Шеллер оставил учебу и, поступив на службу домашним секретарем к графу Апраксину, уехал с его семьёй за границу. Там он, наряду со своей основной службой, занимался самообразованием, увлёкся педагогикой.
Вернувшись в Россию, Шеллер занялся просветительской деятельностью. Он основал школу для бедных, по субботам читал лекции для взрослых. Школа просуществовала до 1863 г. и была закрыта из-за финансовых трудностей.
Мировоззрение писателя имело умеренно-демократическую направленность. Он вёл преимущественно кабинетный образ жизни и в общественных баталиях 60-х гг. практически не участвовал. В памяти современников писатель остался как человек тихий, добрый и отзывчивый. Идейных переворотов Шеллер не испытывал и отличался постоянством нравственно-философских и эстетических взглядов.
Литературная деятельность Шеллера началась в 1859 г. В журнале «Весельчак» он публикует свои сатирические фельетоны под псевдонимом А. Релеш. В них высмеивалась бульварная псевдодемократическая пресса, возникали образы недалеких обличителей, поверхностных газетчиков, увлекающихся сплетнями и скандалами. В 1863 г. Шеллер дебютирует как поэт. В «Современнике» появляются его стихи в духе некрасовской традиции. В гражданско-патетическом стиле звучали мотивы общественного долга, гордого терпения, значимости труда, веры в светлое будущее. В отличие от Некрасова, в них по преимуществу преобладала оптимистическая интонация. Это стихотворения «Пролог» (1864), «Школа» (1873), «Самоучка» (1873), «Моя судьба» (1875), «Пророк» (1875) и др. Занимался он и художественным переводом. Он переводит стихи Ш. Петёфи, Ф. Фрейлиграта, А. Шамиссо, Б. Корнуэдя, Э. По.
Однако в большей степени Шеллер тяготел к прозе, да и сами «гражданские» стихи разрабатывали прежде всего «прозаические» общественные темы. С другой стороны, «общественный» лиризм становится составляющей его прозаического стиля.
В 1864 г. в «Современнике» выходит в свет первый роман Шеллера «Гнилые болота». В следующем году там же он публикует роман «Жизнь Щупова, его родных и знакомых».
Эти произведения имели автобиографическую природу. Писатель сознательно уходит от сложной сюжетной интриги, предлагая простое неторопливое повествование о том, как формируются характеры молодых, честных тружеников, «чернорабочих жизни». Их противостояние тлетворному влиянию жизненных обстоятельств рождало лирически взволнованный стиль авторского рассказа.
В духе демократических настроений и идей писатель стремится внушить симпатию и уважение к обыкновенным, скромным, самоотверженным представителям современного общества, по-своему преломляя классическую тему «маленького человека». Поиск нравственного идеала в окружающем мире перекликается с пониманием «праведности» у Лескова, который, работая над циклом о праведниках, пояснял, что настоящих праведников (т. е. святых подвижников) встретить трудно но просто хороших людей очень много. Шеллер также пояснял свое внимание к скромным хорошим людям тем, что они «сами о себе не кричат: это тихие, но гордые люди. Дурные делают больше шуму…» Концепция «безгеройности», выдвинувшаяся в 80—90-е гг., решалась писателем не в обличительном или депрессивно-рефлексирующем смысле, а получала жизнеутверждающее решение.
Кроме «Современникам, Шеллер сотрудничает и в других изданиях. В 1863–1866 гг. – в «Русском слове», в 1866–1867 гг. – в «Женском вестнике», с конца 1877 г. – в журнале «Дело». С 1877 г. он редактировал еженедельник «Живописное обозрение», стоявший «вне направлений», а с 1893 г. – газету «Сын отечества», название которой ассоциировалось с просветительским патриотизмом в духе ранней идеологии А.Н. Радищева.
В 60—70-е гг. Шеллер пользовался большой популярностью у массового демократического читателя, в особенности у молодежи. Он публикует романы и повести «Засорённые дороги» (1866–1867), «Господа Обнос ковы» (1868), «В разброд» (1869), «Лес рубят – щепки летят» (1871), «Старые гнёзда» (1875), «Хлеба и зрелищ» (1875), «Беспечальное житьё» (1877). Так же продуктивно он работает и в 80—90-е гг. Выходят его прозаические произведения в тех же жанрах: «Голь» (1882), «Непрошеный гость» (1883), «И молотом и золотом» (1884), «Победители» (1889), «Ртищев» (1890), «Загубленная жизнь» (1891) и др.
Кроме художественной прозы, писатель пользовался популярностью как автор социологических исследований. Большинство из них было посвящено положению европейского пролетариата. Это «Очерки из истории рабочего сословия во Франции» (1868), «Жилища рабочих» (1870), «Производительные ассоциации» (1871) и др. В очерках утверждались общедемократические идеалы. Анализируя экономику Франции, он видел торжество «нового духа» в развитии рабочих союзов, которые должны сближаться с прогрессивной интеллигенцией.
Популярность прозы Шеллера была связана с тем, что он активно разрабатывал идеи и характеры «новых людей» 60-х гг. Произведения имели своего читателя, на которого автор сознательно ориентировался. Его привлекали характеры простых и честных людей, стремящихся принести пользу ближним, верящих в эволюционное совершенствование жизни на началах добра и справедливости.
Сюжетно-композиционное построение произведений и типология героев обычно оказывались устойчивыми. В этом смысле Щеллер был не столько «художником», сколько «просветителем». Средствами художественного слова решались общественно-педагогические задачи, в чем виделась традиция дидактики классицизма. Обычно изображался молодой человек, вступающий на самостоятельное жизненное поприще и ради служения обществу борющийся с косной средой. Таков, например, Носович из романа «Жизнь Щупова», воплощающий тип «учителя-развивателя».
В романе «Гнилые болота» положительные герои противостоят казенному благочестию; название становится символическим. В «Господах Обносковых» молодые просветители вступают в борьбу с представителями прошлого, защитниками отживших традиций и привычек. Фамилия Обносковы, как в романе Гончарова «Обломов», становится говорящей. Автор называет героев «старыми обносками человечества».
В произведениях Шеллера возникает и образ молодого «нигилиста». Но, в отличие от тургеневского Базарова, герой Шеллера стремится наладить ровные и спокойные отношения с «отцами». Вместо непримиримого радикализма в отношениях между поколениями и идейными лагерями писатель выдвигает умеренные либеральные принципы.
Вообще, типология героев в произведениях писателя имела во многом схематический характер. Противопоставлялись не столько люди, сколько типы отрицательных и положительных персонажей. Устойчивыми отрицательными героями были деспот-крепостник, разлучающий влюблённых крепостных; злодейка бабушка или тетушка, петербургская «кумушка» сводня, чиновник-взяточник и т. п. На страницах произведений они не «жили», а «играли роль», выполняли иллюстративную функцию. Им противостояли «идеальные» герои – молодые сторонники «скромного», но важного дела, придерживающиеся эволюционных либеральных взглядов на общественный процесс. Эта условность также была проявлением традиций классицизма, которые обновились в посленекрасовской литературе «гражданского» долга. Особую роль в обновлении общества Шеллер отводил интеллигенции, которая должна выдвигаться на ведущие позиции в историческом процессе.
Художественная условность и многолетняя неизменность идеологии Шеллера-Михайлова вызывала критические оценки в радикальных демократических кругах. В частности, Салтыков-Щедрин в 1868 г. отмечал, что «г. Михайлов написал довольно много, но всё вновь написанное оказывается повторением “Гнилых болот”»… Критик упрекал Шеллера даже за то, что его лиризм «…утратил первоначальную свежесть и приобрёл фальшивые тоны». Анализируя в 1878 г. роман «Беспечальное житье», Щедрин язвительно указывает на «либеральное резонёрство» и «безукоризненную ровность автора», которые противоречили подлинному реализму. «Избыток наивности» придавал стилю писателя идиллические черты, характерные для развития «социальных» тем в сентиментализме. В этом смысле Шеллер при всем своем демократизме тяготел к архаическому наследию, своеобразному «примитивизму». Такой «социальный примитивизм» возродится позже в концепции социалистического реализма.
В литературном процессе 80—90-х гг. Шеллер-Михайлов был выразителем «массового» демократического сознания с его достоинствами и недостатками, которые могут оцениваться лишь исторически. Популярность его произведений свидетельствовала о том, что он смог выразить дух этого противоречивого времени в системе собственного умеренно-либерального мировоззрения и самобытной эстетики и узнаваемого стиля.
Литература
Бялый ГА.. Проза шестидесятых годов // История русской литературы. М.; Л., 1956. Т. 8. Ч. 1.
Коковина Н.З. А.К. Шеллер-Михайлов в читательской ситуации 1860-х гт. // Литературное произведение и читательское восприятие. Калинин, 1982.
Вернувшись в Россию, Шеллер занялся просветительской деятельностью. Он основал школу для бедных, по субботам читал лекции для взрослых. Школа просуществовала до 1863 г. и была закрыта из-за финансовых трудностей.
Мировоззрение писателя имело умеренно-демократическую направленность. Он вёл преимущественно кабинетный образ жизни и в общественных баталиях 60-х гг. практически не участвовал. В памяти современников писатель остался как человек тихий, добрый и отзывчивый. Идейных переворотов Шеллер не испытывал и отличался постоянством нравственно-философских и эстетических взглядов.
Литературная деятельность Шеллера началась в 1859 г. В журнале «Весельчак» он публикует свои сатирические фельетоны под псевдонимом А. Релеш. В них высмеивалась бульварная псевдодемократическая пресса, возникали образы недалеких обличителей, поверхностных газетчиков, увлекающихся сплетнями и скандалами. В 1863 г. Шеллер дебютирует как поэт. В «Современнике» появляются его стихи в духе некрасовской традиции. В гражданско-патетическом стиле звучали мотивы общественного долга, гордого терпения, значимости труда, веры в светлое будущее. В отличие от Некрасова, в них по преимуществу преобладала оптимистическая интонация. Это стихотворения «Пролог» (1864), «Школа» (1873), «Самоучка» (1873), «Моя судьба» (1875), «Пророк» (1875) и др. Занимался он и художественным переводом. Он переводит стихи Ш. Петёфи, Ф. Фрейлиграта, А. Шамиссо, Б. Корнуэдя, Э. По.
Однако в большей степени Шеллер тяготел к прозе, да и сами «гражданские» стихи разрабатывали прежде всего «прозаические» общественные темы. С другой стороны, «общественный» лиризм становится составляющей его прозаического стиля.
В 1864 г. в «Современнике» выходит в свет первый роман Шеллера «Гнилые болота». В следующем году там же он публикует роман «Жизнь Щупова, его родных и знакомых».
Эти произведения имели автобиографическую природу. Писатель сознательно уходит от сложной сюжетной интриги, предлагая простое неторопливое повествование о том, как формируются характеры молодых, честных тружеников, «чернорабочих жизни». Их противостояние тлетворному влиянию жизненных обстоятельств рождало лирически взволнованный стиль авторского рассказа.
В духе демократических настроений и идей писатель стремится внушить симпатию и уважение к обыкновенным, скромным, самоотверженным представителям современного общества, по-своему преломляя классическую тему «маленького человека». Поиск нравственного идеала в окружающем мире перекликается с пониманием «праведности» у Лескова, который, работая над циклом о праведниках, пояснял, что настоящих праведников (т. е. святых подвижников) встретить трудно но просто хороших людей очень много. Шеллер также пояснял свое внимание к скромным хорошим людям тем, что они «сами о себе не кричат: это тихие, но гордые люди. Дурные делают больше шуму…» Концепция «безгеройности», выдвинувшаяся в 80—90-е гг., решалась писателем не в обличительном или депрессивно-рефлексирующем смысле, а получала жизнеутверждающее решение.
Кроме «Современникам, Шеллер сотрудничает и в других изданиях. В 1863–1866 гг. – в «Русском слове», в 1866–1867 гг. – в «Женском вестнике», с конца 1877 г. – в журнале «Дело». С 1877 г. он редактировал еженедельник «Живописное обозрение», стоявший «вне направлений», а с 1893 г. – газету «Сын отечества», название которой ассоциировалось с просветительским патриотизмом в духе ранней идеологии А.Н. Радищева.
В 60—70-е гг. Шеллер пользовался большой популярностью у массового демократического читателя, в особенности у молодежи. Он публикует романы и повести «Засорённые дороги» (1866–1867), «Господа Обнос ковы» (1868), «В разброд» (1869), «Лес рубят – щепки летят» (1871), «Старые гнёзда» (1875), «Хлеба и зрелищ» (1875), «Беспечальное житьё» (1877). Так же продуктивно он работает и в 80—90-е гг. Выходят его прозаические произведения в тех же жанрах: «Голь» (1882), «Непрошеный гость» (1883), «И молотом и золотом» (1884), «Победители» (1889), «Ртищев» (1890), «Загубленная жизнь» (1891) и др.
Кроме художественной прозы, писатель пользовался популярностью как автор социологических исследований. Большинство из них было посвящено положению европейского пролетариата. Это «Очерки из истории рабочего сословия во Франции» (1868), «Жилища рабочих» (1870), «Производительные ассоциации» (1871) и др. В очерках утверждались общедемократические идеалы. Анализируя экономику Франции, он видел торжество «нового духа» в развитии рабочих союзов, которые должны сближаться с прогрессивной интеллигенцией.
Популярность прозы Шеллера была связана с тем, что он активно разрабатывал идеи и характеры «новых людей» 60-х гг. Произведения имели своего читателя, на которого автор сознательно ориентировался. Его привлекали характеры простых и честных людей, стремящихся принести пользу ближним, верящих в эволюционное совершенствование жизни на началах добра и справедливости.
Сюжетно-композиционное построение произведений и типология героев обычно оказывались устойчивыми. В этом смысле Щеллер был не столько «художником», сколько «просветителем». Средствами художественного слова решались общественно-педагогические задачи, в чем виделась традиция дидактики классицизма. Обычно изображался молодой человек, вступающий на самостоятельное жизненное поприще и ради служения обществу борющийся с косной средой. Таков, например, Носович из романа «Жизнь Щупова», воплощающий тип «учителя-развивателя».
В романе «Гнилые болота» положительные герои противостоят казенному благочестию; название становится символическим. В «Господах Обносковых» молодые просветители вступают в борьбу с представителями прошлого, защитниками отживших традиций и привычек. Фамилия Обносковы, как в романе Гончарова «Обломов», становится говорящей. Автор называет героев «старыми обносками человечества».
В произведениях Шеллера возникает и образ молодого «нигилиста». Но, в отличие от тургеневского Базарова, герой Шеллера стремится наладить ровные и спокойные отношения с «отцами». Вместо непримиримого радикализма в отношениях между поколениями и идейными лагерями писатель выдвигает умеренные либеральные принципы.
Вообще, типология героев в произведениях писателя имела во многом схематический характер. Противопоставлялись не столько люди, сколько типы отрицательных и положительных персонажей. Устойчивыми отрицательными героями были деспот-крепостник, разлучающий влюблённых крепостных; злодейка бабушка или тетушка, петербургская «кумушка» сводня, чиновник-взяточник и т. п. На страницах произведений они не «жили», а «играли роль», выполняли иллюстративную функцию. Им противостояли «идеальные» герои – молодые сторонники «скромного», но важного дела, придерживающиеся эволюционных либеральных взглядов на общественный процесс. Эта условность также была проявлением традиций классицизма, которые обновились в посленекрасовской литературе «гражданского» долга. Особую роль в обновлении общества Шеллер отводил интеллигенции, которая должна выдвигаться на ведущие позиции в историческом процессе.
Художественная условность и многолетняя неизменность идеологии Шеллера-Михайлова вызывала критические оценки в радикальных демократических кругах. В частности, Салтыков-Щедрин в 1868 г. отмечал, что «г. Михайлов написал довольно много, но всё вновь написанное оказывается повторением “Гнилых болот”»… Критик упрекал Шеллера даже за то, что его лиризм «…утратил первоначальную свежесть и приобрёл фальшивые тоны». Анализируя в 1878 г. роман «Беспечальное житье», Щедрин язвительно указывает на «либеральное резонёрство» и «безукоризненную ровность автора», которые противоречили подлинному реализму. «Избыток наивности» придавал стилю писателя идиллические черты, характерные для развития «социальных» тем в сентиментализме. В этом смысле Шеллер при всем своем демократизме тяготел к архаическому наследию, своеобразному «примитивизму». Такой «социальный примитивизм» возродится позже в концепции социалистического реализма.
В литературном процессе 80—90-х гг. Шеллер-Михайлов был выразителем «массового» демократического сознания с его достоинствами и недостатками, которые могут оцениваться лишь исторически. Популярность его произведений свидетельствовала о том, что он смог выразить дух этого противоречивого времени в системе собственного умеренно-либерального мировоззрения и самобытной эстетики и узнаваемого стиля.
Литература
Бялый ГА.. Проза шестидесятых годов // История русской литературы. М.; Л., 1956. Т. 8. Ч. 1.
Коковина Н.З. А.К. Шеллер-Михайлов в читательской ситуации 1860-х гт. // Литературное произведение и читательское восприятие. Калинин, 1982.
Г.И. Успенский (1843–1902)
Глеб Иванович Успенский – самый яркий талант среди писателей-народников, поднявший жанр очерка до уровня высокого искусства. Он родился в семье тульского чиновника. В 1861 г., окончив гимназию, поступил на юридический факультет Петербургского университета, закрытого зимой этого же года из-за студенческих беспорядков. Попытка продолжить обучение в Московском университете оказалась безуспешной – не хватало средств для платы за обучение. После смерти отца в 1864 г. Успенскому пришлось взять на себя содержание многочисленной семьи. Он поступил на должность корректора в газету «Московские ведомости», вскоре сам начал писать. Один из первых очерков («Михалыч», 1862) был опубликован в журнале JI.H. Толстого «Ясная Поляна». В 1860-е гг. Успенский активно сотрудничал с журналами «Современник», где в 1866 г. начали печатать его «Нравы Растеряевой улицы», и «Отечественные записки», сотрудником которых был с 1868 г., когда журнал возглавил Н.А. Некрасов, до его закрытия.
Свой незаурядный писательский талант Успенский добровольно, подчиняясь духу времени, ограничил жанровыми рамками очерка и цикла очерков, желая показать жизнь настоящую, а не «литературную». В его стиле одинаково сильны художественная, образная – и научная, аналитическая и статистическая, составляющие. Он тяготеет к преувеличенно-заострённому изображению нелепостей жизни, часто использует в своих произведениях парадокс, иронию, гиперболу, гротеск.
Первый крупный цикл очерков – «Нравы Растеряевой улицы» – посвящён описанию характеров и бытовым зарисовкам русской провинциальной городской жизни. Успенский выводит социальные типы ремесленников, мелких чиновников, лавочников, мещан. Характеры и бытовые зарисовки не связаны общим сюжетом, что обусловлено жанровой природой цикла очерков. Художественный образ в нравоописательном очерке становится иллюстрацией авторского размышления. Такими яркими иллюстрациями авторской мысли об уродливой среде, в которой у гнетённые легко становятся угнетателями, являются истории Прохора Порфирыча, Семёна Ивановича Толоконникова, Балканихи, наслаждающихся мелким тиранством над своими ближними. Успенский подчеркивает беспомощность обитателей Растеряевой улицы перед своей бессмысленной уродливой жизнью, их неспособность ни объяснить, ни изменить её.
Свой незаурядный писательский талант Успенский добровольно, подчиняясь духу времени, ограничил жанровыми рамками очерка и цикла очерков, желая показать жизнь настоящую, а не «литературную». В его стиле одинаково сильны художественная, образная – и научная, аналитическая и статистическая, составляющие. Он тяготеет к преувеличенно-заострённому изображению нелепостей жизни, часто использует в своих произведениях парадокс, иронию, гиперболу, гротеск.
Первый крупный цикл очерков – «Нравы Растеряевой улицы» – посвящён описанию характеров и бытовым зарисовкам русской провинциальной городской жизни. Успенский выводит социальные типы ремесленников, мелких чиновников, лавочников, мещан. Характеры и бытовые зарисовки не связаны общим сюжетом, что обусловлено жанровой природой цикла очерков. Художественный образ в нравоописательном очерке становится иллюстрацией авторского размышления. Такими яркими иллюстрациями авторской мысли об уродливой среде, в которой у гнетённые легко становятся угнетателями, являются истории Прохора Порфирыча, Семёна Ивановича Толоконникова, Балканихи, наслаждающихся мелким тиранством над своими ближними. Успенский подчеркивает беспомощность обитателей Растеряевой улицы перед своей бессмысленной уродливой жизнью, их неспособность ни объяснить, ни изменить её.