Авторов Коллектив. Трагедия Литвы: 1941-1944 годы

   Подобно перечисленным показаниям свидетелей, в следственном деле прокуратуры находится еще целый ряд других показаний, которые разоблачают подробности массовых убийств, совершенных немецкими хищниками в Понарах.
   О фактах массовых убийств в Понарах еще во время немецкой оккупации было широко известно жителям гор. Вильнюса и его окрестностей.
   Однако немецкие бандиты тщательно старались скрыть свое преступление и уничтожить его следы. С этой целью они организовали в конце 1943 г. сожжение трупов расстрелянных людей.
    Свидетель ЗАЙДЕЛЬ Матвей Федорович, род[ился] в 1925 г., прож[ивает] в гор. Вильнюсе, по этому делу показал:

   «В сентябре 1943 г. меня арестовало гестапо и я просидел 4 недели. В октябре 1943 г. меня отвезли на железнодорожную станцию Понары и поместили в бункер. Здесь немцы нас использовали для приготовления дров и сжигания трупов. В декабре 1943 г. мы были окованы в цепи и стали сжигать трупы. Вначале клали дрова, а потом трупы людей до 100 человек, обливали керосином и бензином, а затем опять накладывали трупы. Таким образом сложили около 3000 трупов, обложили кругом дровами, залили нефтью, с четырех сторон положили зажигательные бомбы и подожгли. Этот костер горел 7–8 дней. Среди груды трупов я опознал мать и сестру своего товарища КОВМАНСКОГО Либа. Среди этих трех тысяч сжигаемых большинство были евреи. На другом костре было сложено около 2000 трупов, по большей части красноармейцев и офицеров, а также 500 трупов монахов и ксендзов. Всего было сложено 19 костров. На этих кострах сжигали мужчин, женщин и детей. Потом [нас заставляли] собирать кости сожженных трупов, например зубы, кольца (перстни) и т. п.
   Сжигание мы продолжали по апрель месяц 1944 г., когда мне удалось бежать из Понар. За 5 месяцев немцы уничтожили около 80–90 тысяч трупов».

   Вышеупомянутый А. БЛЯЗЕР, который случайно избежал расстрела в Понарах 13 октября 1941 г., в ноябре месяце 1943 г. опять попал в Понары, на этот раз уже в качестве сжигателя трупов. Свидетель А. БЛЯЗЕР по этому делу показал:

   «По прибытии в Понары нас всех сковали в кандалы. Наша работа заключалась в откапывании всех трупов, которых накопилось с самого начала расстрелов, и сжигание их на специально для этого сложенных кострах. Работа была организована следующим порядком: 15 чел. работали на распилке дров для костров; 10 чел. откапывали из-под земли трупы, 6–8 чел.
   получили специальные крюки длиной в1,5ми толщиной в 25 см с острыми наконечниками. Они должны были всадить этот крюк в тело откопанного трупа и с помощью крюка вытащить труп из ямы. Случалось находить не сгнившие, а высохшие трупы. В этом случае можно было отличить цвет волос. Сильно разложившиеся трупы вытаскивали по кускам: отдельно голова, отдельно рука, нога и т. д. 10 чел. работали с носилками, по 2 чел. на носилки, на которые клали по 1–2 трупа. Два человека беспрерывно работали у костра, на который они складывали принесенные трупы. Трупы складывались рядами, и каждый такой ряд обливался горючим. Один человек с помощью 2-метровой кочерги, постоянно поддерживал огонь в костре, поправляя ею огонь и очищая каналы костра от золы.
   Из первой ямы выкопали 18 000 трупов мужчин, женщин и детей. У большинства из них были прострелены головы разрывными пулями. Первая яма – это был результат ликвидации 2-го гетто гор. Вильнюс. Было много и поляков, которых мы отличали по крестикам на груди. Были также и ксендзы, что доказывалось одеждой. У поляков в большинстве руки были связаны веревками, ремнями, зачастую колючей проволокой. Некоторые трупы были совершенно нагими, другие полунагие, иные только в чулках.
   Из четвертой ямы мы выкопали 8000 трупов, исключительно молодых людей, зачастую с завязанными глазами или головами – полотенцем или рубахами.
   В пятой яме, шириной 25–30 м и в глубину 6 м, было около 25 000 трупов. В этой яме мы нашли трупы жильцов богадельни, а также больных, привезенных вместе с персоналом больницы – это мы узнали по больничной одежде. В этой же яме были расстрелянные дети сиротского дома.
   Таким образом, из всех восьми ям мы выкопали около 68 000 трупов людей».

   Свидетели А. БЛЯЗЕР и М. ЗАЙДЕЛЬ работали в Понарах при сжигании трупов по 15 апреля 1944 г, когда им вместе с другими одиннадцатью человеками, работавшими на той же работе, удалось сбежать по туннелю, вырытому под землей, из лагеря смерти к партизанам.
   Сжигание трупов немцами видели также люди данной окрестности.
    Свидетельница М. ЮХНЕВИЧЕВА об этом говорит:

   «В то время, когда немцы совершали сжигание трупов убитых людей, распространилось ужасное зловоние, так что невозможно было открывать окна».

    Свидетель Антон ВОЙЦЕХОВИЧ, род[ился] в 1880 г., в то время работавший на шоссейной дороге поблизости от станции Понары, говорит:

   «В то время воздух был настолько насыщен трупным запахом, что он проникал в жилые дома и в пищу, так что невозможно было есть, а люди из-за этого зловонья не могли нормально дышать».

   Свидетель ОСТРОВСКИЙ Эдуард показал, что он видел огни костров, на которых были сжигаемы трупы, с октября 1943 по июль 1944 г.
   Все то, что показали свидетели и о чем очень широко говорилось во все время немецкой оккупации среди жителей гор. Вильнюса, подтвердило исследование местности в Понарах, произведенное после освобождения Красной армией гор. Вильнюса и его окрестностей.
   Комиссия произвела раскопку ям, находящихся в Понарах. Из круглообразной ямы № 1, размером в ширину 34–35 м и в глубину свыше 5 м, вместимостью 4000 куб. м, после удаления верхнего слоя земли, перемешанного с золой и сожженными костями людей, были выкопаны 486 трупов, которые были исследованы. После установления точной причины смерти выкопанных останков, имевших общий характер смерти, дальнейшая раскопка ямы № 1 была прекращена. На краях ямы с нескольких рядов трупов был снят песок и они были оставлены лежать на месте. Эти трупы осмотрели тысячи жителей гор. Вильнюса.
   После раскопки круглообразной ямы № 2 вместимостью около 2000 куб. м трупов в ней не обнаружено, однако земля отдавала запахом трупов, а в песке можно было найти остатки сожженных костей.
   Дно круглой ямы № 3, такой же вместимости, как и яма № 1, заросло травой. Из ямы несло запахом трупов, а ее песок был перемешан с сожженными костями людей. Вблизи ямы было разбросано большое количество зубных протезов. При раскопке ямы были найдены туго сжатые 27 трупов.
   В канаве длиной 100 м, шириной 2 м и в глубину 1 м найдены два трупа в военной одежде.
   Всего было выкопано и исследовано 515 трупов.
   Кроме того, во многих местах понарского сосняка в поверхностном пласте песка найдено большое количество сожженных людских костей.
   Сожженные кости найдены в яме № 5 вместимостью 8000 куб. м, а также на месте, приготовленном для братских могил эксгумированных трупов.
   Большинство раскопанных трупов – это местные советские люди.
   Судя по документам, найденным в одежде, большинство убитых принадлежало к еврейской национальности, остальные были поляки, русские и литовцы. На некоторых трупах найдены предметы католического и православного религиозных культов. Найденные в одежде убитых предметы и документы дают возможность установить, что среди расстрелянных находились врачи, инженеры, студенты, шофера, слесаря, железнодорожники, портные, часовые мастера, торговцы и др.
   Некоторые из трупов были опознаны знакомыми и родственниками, например трупы вильнюсского врача ФЕЙГУСА, часовщика ЗАЛКАНДА и др. Гр[аждани]н ШУТАН П.А. из гор. Швенчионис опознал труп своей сестры ГРИНЕВОЙ.
   Состояние большинства эксгумированных трупов свидетельствует о том, что они были убиты выстрелами в затылок.
   Сохранность трупов и найденные в одежде убитых документы указывают на то, что расстрелы в Понарах производились систематически с июля 1941 по июнь 1944 г. Комиссия, основываясь на тщательном ознакомлении с фактами истребления мирных советских людей, установила:
   1. Массовое уничтожение людей в Понарах систематически проводилось немецко-фашистскими захватчиками с июля 1941 по июнь 1944 г.
   2. Уничтожение населения совершалось всевозможными зверскими способами: расстрелом, пытками, избиениями и закапыванием полуживых людей в землю.
   3. С целью скрыть свои злодеяния гитлеровские бандиты [...] их откапывание и последующее сжигание на специально устроенных для этого кострах. Сжигание начали осенью 1943 г. и продолжали до начала лета 1944 г.
   4. Учитывая огромное количество сожженных человеческих костей, рассыпанных по поверхности всей площади, занимаемой лагерем, обнаруженные в ямах еще не сожженные трупы расстрелянных людей и свидетельские показания, общее количество трупов определяется не менее ста тысяч человек.
   За все эти преступления ответственным является правительство гитлеровской Германии, немецкое верховное военное командование и прямые исполнители:
   1. Шеф гестапо ВУЛЬФ из Берлина
   2. Капитан ГЕРТ из Кенигсберга
   3. Оберштурмфюрер НОЙГЕБАУЕР
   4. Оберштурмфюрер РИХТЕР из Берлина
   5. Оберштурмфюрер АРТШВАГЕР из Клайпеды
   6. Обершарфюрер МАЙЕР Герман из Вены
   7. КИТТЕЛЬ быв[ший] киноартист
   8. ШВЕЙНБЕРГЕР из Берлина
   9. Гауптшарфюрер ВАЙЕС Мартин из Карльсруз [Карлсруэ], начальник тюрем гор. Вильнюса. Руководил расстрелами в Понарах
   10. Обершарфюрер ФАУЛЬГАРБЕР из Майнгейма
   11. Шеф района Понар ПЭРР
   12. Начальник охраны района Понар БИНКЕ
   13. ШРЕДЕР – руководил сжиганием трупов в Понарах
   14. ИОНДЕР Берта из Клайпеды
 
   Депутат Верховного Совета СССР СТИМБУРИС
   Председатель Вильнюсского уездного исполнительного комитета Е. ВЕРГАС
   Профессор Вильнюсского государственного университета И. КАЙРЮКШТИС
   Профессор, доктор медицины С. МАРБУРГ
   Профессор Вильнюсского государственного университета П. СЛАВЕНАС
   Доктор медицины И. БУТКЕВИЧЮС
   Писатель К. КОРСАКАС
   Подполковник МОЗЫЛЕВ Педагог А.ЧИПЛИС
 
    ЦА ФСБ России. Арх. Д. Н-18313. Т. 15. Л. 171–179.
    Копия.

№ 10
Из протокола принятия заявления КЕМЗУРЫ Антанаса, участвовавшего в расстрелах евреев в окрестностях Вильнюса, в т. ч. в Понарах

    23 января 1967 г.
    гор. Каунас Литовской ССР
 
   Оперуполномоченный I отделения аппарата уполномоченного КГБ при Совете министров Литовской ССР в гор. Каунасе капитан [...], руководствуясь ст. 127 УПК Литовской ССР, в 9 ч. 00 мин. принял заявление от гр[аждани]на
   КЕМЗУРЫ Антанаса, с. Казиса, 1918 г. р., урож[енца] дер. Пикчюнай, бывш. Вилькийского района Литовской ССР, б/п, образование 6 классов начальной школы, работает пом[ощником] мастера фабрики «Каспинас», прож[ивает]: гор. Каунас, ул. Спартако, 73, кв. 1
   КЕМЗУРА А.К. об ответственности за заведомо ложный донос предупрежден по ст. 138 УК Литовской ССР.
   /Подпись КЕМЗУРА/
    Гр[ажданин] КЕМЗУРА заявил:

   Мой отец КЕМЗУРА Казис в дер. Пикчюнай бывшей Вилькийской волости, ныне Каунасского района, имел в период буржуазного режима в Литве 15 га земли. Семья состояла из 7 человек. Имел отца, мать, брата Стасиса и сестер: Казимира, Мариона и Марциона.
   Примерно в 1927 г. начал учиться в начальной школе, которую окончил примерно в 1933–1934 г. В 1939 г. я был призван на службу в литовскую буржуазную армию, служил рядовым солдатом 4 эскадрона 2 Уланского полка в гор. Таураге. В 1940 г. наша часть переехала в гор. Вильнюс, и мы перешли в распоряжение народной армии. Весной 1941 г. звуковой дивизион, в котором был я, переехал в Варенский полигон. Кто был командиром дивизиона, не помню. Из солдат помню: ЯНАВИЧЮСА, ВАРНЯЛИСА, РУДАЙТИСА, РАЗЛЮКАСА, имена их и откуда они происходят, не знаю [...]
   ...ШЮРНА, КИЗИСА, ЖВИРБЛИСА, ВИЛЕЙТА, ТЕРЛЯЦКИСА, ПРАКОПАВИЧУСА. Все офицеры и сержанты имели пистолеты, а солдаты, как я указал выше, – винтовки.
   Солдат и офицеров других рот не знаю. Командиром батальона, когда мы находились в Ново-Вильне, был офицер МЕШЛЮС. Кто его адъютант, не помню. В казармах в Новой Вильне мы были около месяца, затем батальон переехал в гор. Вильнюс. Там стояли в казармах недалеко от башни Гедиминаса. Название улицы, где мы стояли, не помню.
   В Вильнюсе мы находились до осени 1941 г., затем выехали в гор. Люблин. Жили в зданиях гимназии в гор. Люблине. Тогда несли охрану концлагеря Майданек. В конце 1942 г. или в начале 1943 г. наш батальон возвратился в гор. Каунас для отдыха. По прибытии в гор. Каунас я из батальона дезертировал и скрывался у знакомых на родине.
   Находясь в Ново-Вильне, мне приходилось дважды участвовать в акциях по уничтожению советских людей из числа граждан еврейской национальности.
   В одно утро, числа не помню, в августе 1941 г. лейтенант РАЧКУС приказал всю 3 роту выстроить во дворе казарм. Когда выстроились, тогда РАЧКУС сказал, что сейчас придется выполнить задание. Придется привести колонну евреев на место их расстрела. Тогда нам всем были выданы дополнительные боевые патроны. После этого вся наша третья рота пошла в гетто, которое находилось на расстоянии 400–500 м от казармы. Гетто в это время охранялось солдатами других рот. Все мы остановились у ворот гетто. Через некоторое время из гетто солдатами других рот выводилась колонна евреев примерно 200–300 чел. Там были мужчины, женщины, дети. Были молодые и пожилые люди. Все они имели с собою вещи: кто имел чемодан, кто сумки и т. д.
   Всю колонну евреев мы окружили и под оружием их повели в сторону одного кустарника в расстоянии 1–2 км от гетто.
   Когда вели этих людей на расстрел, то мы – солдаты – находились в 5–6 м на расстоянии друг от друга. Помню, что рядом со мною шли солдаты ВИЛЕЙТА, ТАРЛЯЦКИС, ВАРНЯЛИС. Колонну евреев мы остановили в расстоянии примерно 30–35 м от выкопанной заранее ямы. Тогда РАЧКУС приказал всем людям положить вещи на землю, а самим ложиться на живот. После этого подходили к обреченным 10 солдат нашей роты, брали по группам 10–15 чел., отводили к яме и расстреливали. Перед расстрелом около ямы было приказано всем раздеться до нижнего белья. Расстреливали солдаты из винтовок, а офицеры РАЧКУС, МЕШЛЮС, ДЕВЕЙКИС из пистолетов. Жертвы расстреливались стоя. Команду расстреливать давал РАЧКУС. Когда выстраивались расстреливающие, он давал команду: «Огонь». Я лично видел, как расстреливали людей РАЧКУС, МЕШЛЮС, ДЕВЕЙКИС, АСМИНАС. Кто расстреливал из солдат батальона, сейчас не помню, но когда припомню, расскажу. Во время расстрела солдатам, кто стрелял, давалась водка. Расстреливали до обеда, затем вся рота пошла в казармы обедать. После обеда мы все, солдаты третьей роты, опять пошли в гетто и продолжали водить колонны людей на расстрел. Так, в этот день до вечера было расстреляно несколько сотен человек. Среди жертв, как я уже говорил, были женщины, мужчины разного возраста. Были дети и даже новорожденные.
   Помню, что когда расстреливали мужчин, то им приказывали кальсоны опускать до колен. Это делалось для того, чтобы никто не мог бежать с места расстрела.
   Вечером наша рота после расстрела возвратилась в казармы. Кто закапывал трупы и кто забрал все оставленные вещи убитых, не знаю.
   Прошла примерно неделя после этого расстрела. В одно утро офицеры РАЧКУС, ДЕВЕЙКИС, МЕШЛЮС, АСМИНАС опять выстроили всю нашу роту и сказали, что нужно будет выполнить задание. Нам были выданы дополнительно боевые патроны. Тогда уже мы знали, что пойдем на расстрелы. Так мы пошли строем в это же гетто. Стали около ворот и принимали колонну евреев примерно 200–300 чел. Там были также мужчины, женщины, старики и маленькие дети. Всю колонну мы отвели в этот же кустарник, 1–2 км от гетто, где остановили в 10–15 м от выкопанной другой ямы, размер которой был 20 м длины, 15 м ширины и около 3 м глубины. Расстреливали людей таким же образом. Расстреливали жертв офицеры РАЧКУС, ДЕВЕЙКИС, МЕШЛЮС, АСМИНАС из пистолетов. Выстрел производился ими в голову, в затылок.
   Солдаты также старались стрелять в голову жертвам. Если убитый упал на краю ямы, то солдаты ногой его толкали в яму. Расстреливало 15–20 чел. из третьей роты, но кто именно, сейчас не помню. Команду расстреливать людей давали офицеры. Расстрел закончился к вечеру. Обедать тогда не ходили. После расстрела все возвратились в казармы. Кто в этот раз закопал трупы и взял вещи убитых, не знаю. За участие в расстрелах я ничего из награбленных вещей не получил.
   Прошел месяц после расстрела, наша рота переехала в гор. Вильнюс и остановилась в казармах около башни Гедиминаса. Несколько дней спустя после прибытия в Вильнюс рано утром по приказу офицеров РАЧКУСА, ДЕВЕЙКИСА, МЕШЛЮСА, АСМИНАСА вся рота выстроилась во дворе казарм. Командир роты Рачкус сказал, что пойдем в тюрьму Лукишкис, где получим колонну евреев. Мы все были вооружены винтовками. Имели много боевых патронов. Строем все пошли к Лукишкской тюрьме и остановились у ворот. В это время из тюрьмы была выведена колонна евреев. Там были мужчины, женщины разного возраста и маленькие дети. Все они с собою имели вещи. Мы, солдаты третьей роты, окружили эту колонну и стали их гнать. Винтовки мы тогда держали в руках. Солдат от солдата находился на расстоянии 5–6 м. Рядом со мною шел РУДАЙТИС и ШЕРМУКШНИС. Всю эту колонну, примерно 500 человек, мы отвели в Панеряй [Понары]. Там всю колонну остановили на расстоянии 50–60 м от выкопанной ямы. Как помню, яма была 30–50 м длины, 3–4 м ширины и около 3 м глубины. Когда привели евреев к месту расстрела, то было приказано им все вещи оставить на земле, а самим ложиться на живот. Когда они легли, то к ним подходили солдаты в немецкой форме, вооруженные автоматами. Автоматчиков было около 10 чел. Всех людей выстраивали около ям и тут же автоматчики их расстреливали. Перед расстрелом все евреи были раздеты. Стояли они на краю ямы, лицом в сторону ямы. Дети находились около родителей. Был плач и проклятия в адрес расстреливающих. Расстрелы проходили в течение двух часов. Когда все евреи были расстреляны, мы строем пошли в казармы, участвовали ли в расстрелах наши офицеры, не помню. Солдаты роты в этот раз участия в расстрелах не принимали. Возможно, кто один или другой и расстреливал, но я не заметил. Как в Ново-Вильно, так и в Панеряй [Понары] я лично людей не расстреливал, а охранял место расстрела. Больше в расстрелах советских граждан участия не принимал.
   Осенью 1941 г., как я уже показал выше, выехали в гор. Люблин, где охраняли концлагерь Майданек. Находясь в Люблине, в акциях против советских граждан не участвовал.
   В 1943 г. я из батальона дезертировал. Скрывался у родственников до освобождения территории Литовской ССР от немцев советскими частями. В сентябре 1944 г. я был мобилизован в ряды Советской Армии. Находился в 208 запасном полку в Пабраде. В 1945 г. наша часть выбыла в Пруссию, где собирали немецкие трофеи.
   В 1945 г. был из Советской Армии демобилизован. После демобилизации прибыл в гор. Каунас и поступил работать на предприятия города. С 1947 г. работаю на фабрике «Каспинас».
   Имею награды: медаль «За победу над Германией» и...

   [окончания не имеется]
 
    ЦА ФСБ России. Ф. 100. Оп. 11. Д. 6. Л. 242–246.
    Копия. Машинопись.

№ 11
Предсмертное письмо двух женщин, написанное ими в пути к месту казни Понары и выброшенное на дорогу для передачи евреям

    Доставлено было основателям Еврейского музея в Вильнюсе после изгнания немецких захватчиков в августе 1944 г.
    26 июня [...]
 
   ПРОСЬБА К БРАТЬЯМ И СЕСТРАМ-ЕВРЕЯМ! Любезные мои сестры и братья! Обращаемся к вам с большой просьбой. Прежде всего, простите нас за все злое, что мы вам в жизни сделали; быть может, сделали и злословили. Не знаем, за что обрушилось на нас такое тяжелое наказание: нас лишают жизни. Но лишение жизни, это ничего, главное, это наши дети, которых мучают таким зверским образом, например: 8-летние девочки были взяты для половых сношений. Этим малюткам приказывали брать половой орган в уста и сосать как бы материнскую грудь, а выделения, что мужчина изливает, глотать, говоря при этом, вообразите, что это мед или молоко. Или девочку 12 лет привязывали к скамейке и покуда 6 немцев и 5 литовцев не совершили полового акта по два раза каждый, несчастную не отпускали. А мать принуждали стоять при этом и смотреть, чтобы дитя не кричало. Затем матерей раздевают голыми, ставят к стене с завязанными кверху руками и выщипывают все волосы на обнаженных местах; а язык приказывают высунуть и натыкают шпильками. Потом каждый подходит и спускает свою мочу, а испражнениями глаза вымажет.
   О! А мужчинам приказали выбрать свои половые органы и всадили им туда накаленные прутья, держа так долго, пока прут не почернел. При этом говорили им: довольно жить, иудей, жид, всех истребим, убить это не фокус, надо вас вымучить, чтобы и жить больше не хотелось и Сталина увидеть.
   Отрезывали нам пальцы на руках и ногах, запрещая перевязывать раны, таким образом кровь текла в течение четырех дней. Нас мучили, истязали таким образом каждый день, а потом бросили в автомашину для отправки в Понары.
   Партией, численностью в 45 человек, мы прятались в одном убежище, но мы поддерживали сношения с другой группой через туннель. Там было 67 человек взрослых и детей. С внешним миром мы связывались через посредство одной польки, которая называлась «вдова Марыся». Марыся имела троих детей. Женщина эта брала у нас мужскую одежду, дамские меха, мужские шубы, шелковое белье, все, что мы имели, она брала и доставляла нам продукты, а потом, когда она за наш счет разбогатела, сколотив себе капитал в 40 тысяч – 50, 60 тысяч марок, она начала ехать в Ширвинты и привозила оттуда 3–4 кабана, два пуда сала, 5 центнеров пшеничной муки, масла – 20 кг, яички, все это за наше добро, за наши деньги она спаивала немцев и автомашиной, а нам велела дать 5 кг золота, иначе я вас выдам в руки немецкого гестапо – и назначила срок. Не имея возможности ей дать, мы выслали к этой Марысе еврейку 8-летнюю с просьбой продлить нам срок и обождать. Так это вот дитя обратно не вернулось. Она забрала все, что мы послали: золото, часы, кольца, брошки и др., а девочку убила и сожгла. А затем, по истечении 2-х дней, литовцы и немцы нас нашли. И так нас мучили и истязали, как описано выше, в течение 5 дней, а потом отправили в Понары. Это письмо я выбрасываю по дороге на Понары – к добрым людям для передачи евреям, когда восстановится правда, чтобы они за нас, 112 человек, хотя бы одного убили, то совершат благое дело для своего народа.
   Со слезами на глазах просим: мести. Мести! А по-польски пишу потому, что если кто-либо найдет письмо на еврейском языке, то сожжет, а на польском добрый и благородный человек прочтет и передаст в руки еврейской полиции, чтобы что-либо сделать с этой жестокой женщиной, которая столько крови взяла на себя и своих детей. Просим: погибло 30 наших детей, пусть ее хоть трое погибнут – двух мальчиков и одна девочка с нею вместе.
   Любезные братья, слезно просим все, не милуйте эту бабу. Фамилию ее знаем. Она называется «вдова МАРЫСЯ», имеет 3 детей: два мальч[ика] и одну девочку, проживает ул. Б[ольшая] Погулянка, 34, во дворе налево. Всякий знает спекулянтку около костела Сердца Иисуса, дворник РЫНКЕВИЧ.
   Прощайте, прощайте. Весь мир призываем к мести.
   Это пишут ГУРВИЧ и АСС
 
    ЦА ФСБ России. Д. Н-18313. Т. 18. Л. 236 с об. Перевод с польского.
    Заверенная машинописная копия из Еврейского музея в Вильнюсе.

№ 12
Отчет оперативной группы «А» по Литве за октябрь 1941 – январь 1942 г

    Не ранее января 1942 г.
 
   До вступления большевиков в Литве проживало 153 743 еврея (по переписи 1923 г), т. е. 7,58 % населения [...]. Евреи обоих полов особенно поддерживали деятельность НКВД. Высылка 40 000 литовцев в Сибирь была подготовлена евреями.
   При вступлении германских войск ненависть литовцев к евреям привела к активным погромам, тем более что еврейско-коммунистическая молодежь при помощи заранее заготовленных канистр с бензином подожгла многие города, которые почти не пострадали при прохождении германских танковых частей.
   При погромах, учиненных литовцами, правда при действенной помощи полиции безопасности и СД, было уничтожено в Каунасе 3800 евреев, в небольших городах примерно 1200 евреев.
   Если евреям удавалось убежать, они часто выдавались властям крестьянами. Этих спонтанных акций было недостаточно, чтобы стабилизировать тыловой участок фронта, при том что рвение местного населения скоро уменьшилось. Поэтому специальными командами в Литве – обычно силами 1:8 – освобождались от евреев обоих полов вначале тюрьмы, а затем систематически округ за округом. Всего в этих акциях был ликвидирован 136 421 чел. Примечательно то, что многие евреи набрасывались на проводящих эти акции чиновников и литовские вспомогательные силы, а перед расстрелом заявляли о своей большевистской позиции, прославляли Сталина и поносили немцев.
   [...]
 
    РГВД. Ф. 500-к. Оп. 4. Д. 92. Л. 58–60. Копия.
    Перевод с немецкого.

№ 13
Протокол судебно-медицинской экспертизы места массового захоронения в районе гор. Жагаре

    24 сентября 1944 г.
 
   Комиссия в составе помощника Главного судебно-медицинского эксперта 1-го Прибалтийского фронта капитана медицинской службы – ПРИХОДЬКО и судебно-медицинского эксперта 51-й армии капитана медицинской службы – ФИЛЯКОВА по предложению военного прокурора 8-й пушечной артиллерийской Витебской Краснознаменной дивизии майора юстиции НИКИТИНА, 20 и 24 сентября с. г в районе гор. Жагаре (Литовская ССР) произвела осмотр места массового захоронения трупов – жертв злодеяний немецко-фашистских захватчиков, эксгумацию трупов и судебно-медицинское обследование трупов.