Айронс Моника. Белая ворона

   — Она ведет в ту часть дома, которую я использую для бизнеса. Анабелла никогда туда не ходит. К тому же дверь эта постоянно заперта.
   — Похоже, ты ошибаешься, — заметила Синти, потянув за ручку и заглядывая в коридор.
   Пухлая матрона по имени синьора Берчелли — позже Синти узнала, что когда-то она прочила Анабелле в мужья своего сына — шустро направилась к ним с неискренней улыбочкой на широком лице.
   — Бедняжка Анабелла, наверное, отправилась прилечь отдохнуть. — Дама с удивительной для своей комплекции ловкостью прошмыгнула мимо Синти в коридор. — Это здесь находится ваш кабинет, синьор де Бальцано? Советую заглянуть сюда, вдруг ваша невеста перепутала комнаты. — Синьора Берчелли взялась за круглую ручку двери.
   — Нет! — крикнула Синти, которой вдруг все стало ясно, в частности и то, что сейчас произойдет.
   Если бы у девочки хватило ума запереть дверь на замок…
   Но нет. В следующую секунду старуха настежь распахнула дверь хозяйского кабинета, и все увидели Анабеллу, которая страстно обнималась с Тино.
   Казалось, время остановилось. В течение ужасной паузы толпа любопытных гостей заполнила коридор. Молодые люди замерли от неожиданности, представляя собой весьма живописную картину. Красиво уложенные волосы Анабеллы растрепались, несколько длинных прядей повисли вдоль спины. Одно плечико платья было сдвинуто, почти полностью обнажив красивую, сливочного оттенка грудь. Помада размазалась по губам, взгляд затуманенный, как у женщины, приведенной в неистовство поцелуями.
   Анабелла первой пришла в себя. Шагнув вперед, она гневно оглядела толпу.
   — Ну что уставились? Никогда не видали влюбленных? Это Тино. Он меня любит. А я — его. И собираюсь выйти за него замуж. — Она резко повернулась к Феличе. — Слышишь? За него, а не за тебя!
   — Замолчи! — предупреждающе произнес Феличе.
   — Не замолчу! Что ты себе вообразил? Запер меня здесь и объявил, что я должна выйти за тебя замуж, правится мне это или нет!
   — Я никогда не…
   — Запер, запер! Какой у меня выбор? Великий властелин Феличе де Бальцано удостаивает меня чести! С ума сойти… А я отказываюсь от этой чести. Я тебя ненавижу!
   По толпе прокатился смешок. Похоже, для Анабеллы он явился последней каплей. Мужество покинуло ее, и она с рыданиями бросилась в объятия Тино.
   Феличе двинулся за ней, но тут уж не выдержала Синти. Она быстро шагнула вперед, став перед молодой парой.
   — Оставь их. Теперь не время и не место для выяснения отношений. А вы, — повернулась Синти к усмехающимся наблюдателям, — мог ли бы пожалеть девочку. Она еще почти ребенок. Как нам не совестно стоять здесь и тешиться ее несчастьем? Стыдно, господа.
   Феличе был бледнее смерти, но, когда заговорил, его голос звучал уверенно.
   — Верно, сейчас не время и не место. Пожалуйста, отведи Анабеллу в ее комнату и побудь там с ней. А ты, — повернулся он к Тино, — должен немедленно покинуть этот дом, потому что злоупотребил моим гостеприимством!
   Синти повела Анабеллу к выходу, оставив сконфуженного Тино в одиночестве.
   — Убирайся пока цел! — в тихой ярости повторил Феличе.
   Однако после исчезновения Тино он вновь превратился в радушного хозяина и стал с улыбкой извиняться за раннее окончание вечера. Ему несложно было избавиться от гостей. Виконт де Бальцано был слишком богат и обладал слишком большой властью, чтобы иметь врагов. Кроме того, многие из приглашенных сами поторопились прочь, спеша поделиться с соседями пикантной новостью.
   Когда дом опустел и Синти справилась с истерикой сначала Анабеллы, а затем Марии, она направилась на поиски Феличе, которого обнаружила в кабинете.
   Джентльмен, чье мягкое обращение ранее растопило сковывавший ее сердце лед, исчез. Вместо него возник чужак со сверкающими ненавистью глазами.
   — Думаешь, я не знаю, кто во всем этом виноват? — проскрежетал Феличе.
   — Ты сам, — твердо произнесла Синти.
   — А разве не ты предупреждала меня о чем-то подобном? Кто открыто говорил, что будет действовать против меня, и унизит перед всем светом? Как последний идиот, я не поверил тебе. После этого я никогда больше не буду доверять женщине!
   — Ты обвиняешь меня? — гневно бросила Синти.
   — Кого же еще? Ты угрожала использовать все свое влияние и заставить Анабеллу изменить мне. И не вздумай это отрицать!
   — Я сказала, что открою ей глаза, но никак не ожидала подобной эскапады.
   — Не лги! — яростно крикнул Феличе. — Ты толкнула Анабеллу в объятия этого смазливого молокососа. Сначала ты пригласила его в мой дом, потом рассказала о том, что вы отправляетесь кататься на водных лыжах. А когда я обнаружил с вами молодого наглеца, ты намекнула мне, что он будто бы отправился за тобой, поддавшись романтизму былой влюбленности, — Я в самом деле так подумала! — воскликнула Синти, ужаснувшись тому, в каком свете представляется сейчас их невинное путешествие.
   — Неужели ты думаешь, что я в это поверю? — горестно покачал головой Феличе.
   Синти вспыхнула.
   — Не смей подозревать меня во лжи!
   — А что мне еще остается? Ты ославила меня перед всем светом! Знаешь, как это называется?
   — Ты не понимаешь. Во всем виновата цепь случайных событий…
   — Подумать только, я сам настоял на твоем приезде сюда! — вздохнул Феличе, словно не слыша ее.
   — Если помнишь, мне не хотелось отправляться с вами, — сухо заметила Синти. — Но ты, как всегда, сделал по-своему. Привез меня сюда в качестве компаньонки своей невесты, а не прошло и двух дней, как ты попытайся соблазнить меня.
   — Не будь ханжой. Ты современная женщина и сама выбираешь, с кем лечь в постель.
   — К счастью, с тобой не легла и очень этому рада. Для тебя это не более чем игра, но, как я уже говорила, надо мной ты власти не получишь.
   — Ну да, ты предпочитаешь держать власть в собственных руках, — блеснул Феличе глазами. — И нынче вечером замечательно это продемонстрировала.
   — Как мне убедить тебя, что в сегодняшнем происшествии не было злого умысла? — вздохнула Синти.
   — Даже не пытайся. Все сложилось слишком удачно, чтобы оказаться обычной случайностью.
   Синти пожала плечами, — Думай, как хочешь. Спорить я с тобой не стану. Давай просто покончим с этим.
   — Интересно, каковы твои предложения на сей счет?
   — По-моему, все предельно ясно. Мне пора отправляться домой. Думаю, ты ждешь не дождешься, когда я уберусь отсюда, — Феличе некоторое время молча смотрел на нее.
   — Неужели ты, в самом деле, полагаешь, что сможешь покинуть мой дом, не возместив причиненного вреда?
   — Каким образом? Если ты вообразил, что в моих силах заставить Анабеллу выйти за тебя…
   Феличе сделал нетерпеливый жест.
   — Разумеется, нет! Брак с Анабеллой уже невозможен. Однако у меня существует масса договоренностей — с церковью, с падре Витторио, с поварами и официантами. Я ожидаю, прибытия сотен гостей, которые будут находиться здесь в течение десяти дней.
   — Ничего не поделаешь, придется все отменить. Люди не обидятся.
   — Разумеется. Они просто помрут со смеху.
   — Но что ты можешь сделать? Что случилось, то случилось.
   — Не прикидывайся, Синти, ответ совершенно ясен. Я собирался жениться, значит, так и поступлю.
   — Но у тебя уже нет невесты! — изумленно воскликнула Синти. — Что ты предпримешь? Возьмешь одну из прежних подружек? Любая подойдет?
   В глазах Феличе промелькнуло странное выражение.
   — Нет, не любая, — медленно произнес он. — Ты.
   Синти молча уставилась на него. Затем что-то пискнуло и ее горле, и она принужденно рассмеялась.
   — Я не шучу, — тихо произнес Феличе.
   — Верно. Это самая несмешная шутка, которую мне только доводилось слышать.
   — Говорю тебе, я и не думал шутить. Ты плохо разбираешься в нашем понятии чести. Возможно, у американцев его вообще не существует, но здесь оно действует безоговорочно. Если человек причиняет другому вред, он должен или понести наказание, или каким-то образом возместить ущерб. Ты нарушила мои планы, следовательно, тебе и исправлять положение.
   — Ты с ума сошел?
   Феличе кивнул.
   — Возможно. У меня сейчас в голове полная сумятица, И тебе придется считаться с моим безумием, дорогая, потому что оно не терпит противостояния. Сумасшедшие асоциальны. Они делают все, что хотят, и их трудно остановить. — Иногда и безумцам приходится руководствоваться соображениями здравого смысла. Во-первых, потребуется взять разрешение на брак у властей, а это займет не меньше месяца…
   — У меня есть знакомые, которые проследят, чтобы дело не затягивалось.
   — Ах да, твои влиятельные знакомые! Они что, смогут доставить из Нью-Йорка мое свидетельство о рождении? А также свидетельство о смерти моего мужа?
   — Это сделает Антонио.
   — Он не успеет.
   — Успеет. Завтра утром мой секретарь вылетает в Америку.
   — Я тоже.
   Феличе взял ее за руку повыше локтя и едва слышно произнес;
   — Нет. Ты останешься здесь, потому что через несколько дней состоится наша свадьба.
   Синти впервые по-настоящему почувствовала силу его воли. Он объявил о своем желании и осуществит его. Посмотрев в глаза Феличе, Синти почти поверила, что безропотно подчинится ему.
   Почти. Потому что некий внутренний стержень не позволял ей сдаться без боя. Она резко высвободила свою руку. — Свадьбы не будет. Я сожалею обо всем, что с тобой произошло, но ты сам вырыл для себя яму. Сегодняшняя история навсегда осталась бы для нас камнем преткновения, поэтому предложенный тобой союз теряет смысл. Мне лучше исчезнуть из твоей жизни. А теперь я прощаюсь, потому что завтра рано утром уеду. Больше мы не увидимся.
   Можно было ожидать, что Феличе попытается ее остановить, однако он остался стоять, молча, наблюдая, как она уходит.
   — Ты, правда, хочешь бросить меня? — грустно произнесла Анабелла, глядя, как Синти укладывает чемодан.
   — Прекрати ныть! Сегодня вечером ты наломала дров, так что не жди от меня сочувствия.
   Анабелла горестно вздохнула.
   — Феличе сказал, что не позволит мне выйти за Тино.
   — А чего ты от него ожидала после всего, что натворила? — Синти порядком раздражал детский эгоизм Анабеллы.
   — Ведь ты сама хотела, чтобы я бросила Феличе! — напомнила та.
   — Не перед толпой гостей. Почему ты не поговорила с ним наедине?
   — Струсила. К тому же я не думала, что нас с Тино застанут в кабинете.
   Анабелла никогда ни о чем не думает. Несмотря на всю свою живость и очарование, она не обладает сильным характером. Все это время девочка предпочитала плыть по течению, пока, наконец, не произошло то, что произошло.
   — Догадываюсь, куда ты бегала, пока я примеряла платье в салоне синьоры Ванетти, — сухо заметила Синти.
   — Да, я встречалась с Тино. Мы влюбились друг в друга с той самой минуты, как ты нас познакомила.
   — Ладно, ладно, не стоит снова напоминать, что я тоже сыграла определенную роль во всей этой истории. Полагаю, на мысе Карбонара Тино тоже появился не случайно?
   — Конечно. Только Феличе все испортил. Нам с Тино приходилось обниматься украдкой.
   — Послушай, прекрати изображать из себя героиню трагедии, иначе я рассержусь. Феличе не изверг, хотя временами действует жестко. Однако тебе уже исполнилось восемнадцать, поэтому едва ли он сможет помешать вам с Тино пожениться.
   — Феличе будет управлять моими деньгами и недвижимостью, пока мне не исполнится двадцать один год, — удрученно сообщила Анабелла.
   — Знаешь, если Тино настолько озабочен твоим наследством, тебе лучше держаться от него подальше! — резко произнесла Синти. — Ступай к себе, мне нужно все обдумать.
   Никогда еще она не говорила с Анабеллой подобным тоном. Ей, в самом деле, не жаль было девочку, похоже, не понимавшую, какую встряску она устроила Феличе. Сам виконт вызывал у нее гораздо большее сочувствие. Уж в одном он точно был прав: вся округа будет смеяться над его несостоявшейся свадьбой…
   Все, чемодан собран. Через несколько часов Синти навсегда покинет этот дом и его обитателей с их нервными срывами и всплесками эмоций.
   Она выключила свет и вышла на балкон. За рекой все было погружено во мрак, но слева, в парке, горели фонари. После сегодняшней праздничной суеты он выглядел особенно пустынным.
   Впрочем, нет: кто-то сидит на скамье. Синти поначалу не заметила темного силуэта. Очертания согбенной фигуры могли принадлежать человеку, который в одночасье потерял невесту, честь, достоинство и авторитет.
   Чушь все это! — сказала себе Синти. Другие на месте Феличе не делали бы трагедии из пустяков. Тем более что он даже не любит Анабеллу. И вообще, сам, но всем виноват.
   И все равно Синти не могла не чувствовать сочувствия. Попытка Феличе принудить ее вступить с ним в брак, конечно, глупость, но совершенно ясно, что она являла собой, жест отчаяния.
   Синти спустилась в зал, где до сих пор стояли неубранные столы. Найдя два чистых бокала, она наполнила их вином и направилась в парк.
   Феличе не слышал, как она подошла. При виде застывшего на его лице выражения сердце Синти сжалось. Высокомерие покинуло его, сменившись душевной усталостью.
   И это справедливо, подумала Синти. Потому что он обладает властью, но ему неведомо душевное тепло. У него есть авторитет, однако нет любви.
   Феличе поднял голову, увидел Синти и удивленно нахмурился. Тем не менее, он принял протянутый ему бокал.
   — Благодарю. Как ты догадалась, что мне нужно выпить?
   — Не знаю. Само собой получилось.
   Она улыбнулась, давая ему понять, что он прощен.
   — У тебя тоже есть вино? Да? Так за что выпьем? За твой последний вечер здесь?
   — Да. Мне пора уезжать. Так будет лучше.
   — Возможно, ты и права.
   — Согласись, ты выдвинул безумную идею.
   — Со временем в ней мог бы появиться смысл.
   — Просто ты поддался отчаянию, — уверенно произнесла Синти. — Однако Синьор де Бальцано прислушивается только к голосу здравого смысла.
   — Смеешься надо мной? — сдавленно произнес Феличе.
   Синти прикоснулась к его плечу.
   — Ни и малейшей степени.
   — Да… — протянул виконт. — Нужно было серьезнее отнестись к твоим словам. Думаешь, мне легче от мысли, что я сам устроил для себя ловушку?
   — Напротив, я понимаю, что осознание этого лишь усугубляет хандру, — мягко возразила она.
   Внезапно все погрузилось во мрак. Фонари погасли.
   — Они выключаются автоматически, — пояснил Феличе. — А я забыл! Давай вернемся в дом. Там ты изложишь мне свое видение ситуации. Как знать, может, в итоге я с ним соглашусь…

6

   Они вновь пришли в его кабинет. На этот раз Синти обратила внимание на два портрета. Оба изображенных на них мужчины обладали острым взглядом и примечательным носом с горбинкой. Они были настолько похожи на Феличе, что Синти догадалась на портретах изображены его отец и дед.
   Виконт достал из бара бутылку вина и два бокала. Один подал Синти.
   — Сегодня мне хочется напиться, — мрачно произнес он. — Конечно, я этого не сделаю, но мысль соблазнительная.
   — А почему бы тебе не напиться?
   Он пожал плечами.
   — Это не и моем стиле. Я никогда не напиваюсь.
   — Может, разок стоит попробовать? Ты постоянно себя контролируешь. На твоем месте я бы запила неприятности вином, упала на эту кушетку, а утром проснулась с головной болью, которая заставила бы меня забыть обо всем остальном.
   Феличе вяло улыбнулся.
   — Ты почти убедила меня попробовать. Но я уже очень давно принял решение не пить больше того, что способен безболезненно выдержать. Мой дядя был пьяницей. И позором всей семьи. Глядя на него, я поклялся, что надо мной никогда не будут смеяться. И вот сейчас случилось это! — Его голос зазвенел. — Я оказался выставлен на всеобщее посмешище! — Он подошел к стене и остановился перед двумя портретами.
   — Если бы кто-то посмел поступить подобным образом с моим отцом, то пожалел бы, что появился на свет, — с горечью произнес он. — Если бы подобную шутку сыграли с моим дедом, тот просто прикончил бы своих обидчиков. Но я современный человек и могу только краснеть от стыда. — Он обернулся и взглянул на Синти, — Ты не понимаешь, о чем я говорю, верно?
   — Немного понимаю. Мой дед был итальянцем. Что-то передалось мне от него, поэтому я хотя бы частично могу почувствовать твое состояние. Но убийство…
   — Мы здесь различаем убийство и месть. В последнем случае человек восстанавливает свою честь. Вы, американцы, этого не понимаете, потому что у вас холодная кровь и вы давно уже не принимаете всерьез отношений между мужчиной и женщиной. Вы привыкли часто менять партнеров, можете делать это хоть каждую неделю. А мы относимся к подобным вещам совершенно по-другому. Мы считаем, что союз мужчины и женщины является центром всей жизни и отсюда проистекает все остальное.
   — Но если выбор изначально был сделан не правильно, — возразила Синти, — не лучше ли разорвать ошибочную связь и предпринять новую попытку, чем мучиться всю оставшуюся жизнь? Не думай, что я ничего не понимаю. Однако выбор должен быть верным, только в этом случае фундамент отношений окажется крепким.
   Феличе скрипнул зубами.
   — Эк, ты повернула! Поневоле начнешь сомневаться в своей правоте. С тобой всегда так!
   — Тем более тебе следует избегать моего общества, — подхватила Синти, и Феличе бросил на нее подозрительный взгляд. — Не горюй по поводу нынешних неприятностей, Феличе. Пару дней люди будут обсуждать эту новость, а потом произойдет что-нибудь еще и их внимание переключится на другой объект.
   Феличе допил вино, и Синти взяла у него пустой бокал, чтобы поставить на стол. Их пальцы соприкоснулись. Он взглянул на точку соединения.
   — Люди всегда будут со смехом вспоминать эту историю. Я слишком удобная цель для насмешек.
   Так и есть, подумала Синти. И он может с этим не справиться, потому что прежде никто над ним не смеялся.
   Ее захлестнула волна сочувствия. Ей почему-то представилась отвратительная картина: лев, окруженный завывающими шакалами.
   Феличе мрачно улыбнулся.
   — Почему ты не хочешь помочь мне, Синти? Выдай какую-нибудь шутку в американском стиле, может, мне полегчает…
   — Не думаю, что сейчас тебе помогут американские шутки.
   — Разве ты не можешь научить меня смеяться над собой?
   — Этому нельзя научить, — мягко произнесла Синти.
   — По-твоему, у меня напрочь отсутствует чувство юмора?
   — Временами мне так казалось. Однако сегодня особый случай. Нынче тебе не до смеха.
   — Верно, Я привык управлять любой ситуацией, но сейчас она управляет мной в лице глупой девчонки и смазливого парня.
   — Но ведь ты не можешь их убить. Это превысит уровень самообороны.
   Феличе состроил гримасу.
   — Когда не срабатывает юмор, на помощь приходит американский здравый смысл. Скучно вы живете, ребята, у себя в Штатах!
   — Феличе, неужели ты и впрямь думаешь, что я нарочно все устроила?
   — Нет. Ты не могла бы опуститься так низко. В гневе я наговорил много лишнего, прости меня.
   — Уже простила.
   — Значит, расстанемся друзьями?
   — Конечно.
   Феличе вновь взглянул на их все еще соприкасающиеся пальцы. Затем поднял руку Синти и прижался к ней сначала губами, затем щекой. Сейчас, стоя со склоненной головой, он выглядел очень трогательно. Сердце Синти дрогнуло.
   — Феличе, — шепнула она. — Не думай о нашей разлуке, нe противься судьбе.
   — Не буду. Ведь это было бы неразумно, верно? А о чем ты думаешь, Синти? Что тебя заботит?
   Она молчала так долго, что он поднял голову. Быстрый взгляд подсказал ему, что Синти насторожилась. Некая потайная дверца в ее душе захлопнулась.
   — Не могу сказать, чтобы меня что-то особенно заботило, — тихо произнесла она. — Во всяком случае, сейчас больше не заботит.
   — Надеюсь, это правда.
   — Иначе нельзя. Слишком опасно.
   — В твоих глазах только что промелькнуло выражение, которого я прежде не замечал. Если ты сейчас уедешь, я никогда не узнаю твоей тайны.
   — Никакой тайны нет. Просто в юности я приняла неверное решение, потому что была слишком наивна. Позже выяснилось, что это западня.
   — Как-то не верится, что ты могла сделать что-то не правильное.
   — Все было гораздо хуже, чем просто «не правильное». Я совершила глупость, а это всегда наказуемо.
   — Знаю, — кивнул Феличе. — Сегодня я тоже попал в переплет, помнишь? — Он вновь прижался щекой к ее пальцам.
   Чуть помедлив, она тоже склонила лицо к темным волосам Феличе. Таким я его и запомню, подумала она. Не надменным, а ранимым.
   Когда Феличе поднял лицо, Синти затаила дыхание, потрясенная выражением его глаз. Настолько беззащитным она Феличе никогда не видела.
   Движимая непреодолимым желанием утешить Феличе, Синти прильнула к его губам.
   Поначалу он как будто слегка растерялся. Его губы слегка приоткрылись и замерли. Он словно ожидал ее дальнейших действий.
   Сердце Синти наполнилось теплом. Как приятно целовать Феличе без оглядки на условности или иные сдерживающие факторы, вроде злости или чувства вины. Поцелуй казался естественным, как и желание погладить кончиками пальцев мужское лицо, а затем прижаться грудью к мускулистому торсу и ощутить крепкие руки на своих плечах.
   Феличе углубил поцелуй, быстро перейдя от нежности к напору. Он настолько искусно действовал языком, что сердцебиение Синти участилось, и она понемногу начала терять над собой контроль. Но ведь изначально подразумевалось совсем другое, верно… или нет?
   Сделай над собой усилие, Синти вяло произнесла:
   — Феличе, пусти…
   — Нет. Ты меня поцеловала, и теперь тебе придется пожинать последствия.
   — Ты дьявол… — шепнула она.
   — Разве я один? В тебе тоже достаточно чертовщины, дорогая. Твой взгляд полон обещания, и с его помощью ты вселяешь в мужские сердца самые сладостные грезы.
   — Ты можешь по глазам прочесть мои мысли?
   — Да. И занимаюсь этим с первого мгновения нашей встречи! — произнес он, касаясь ее губ своими. — Твои мысли похожи на мои — горячие, яростные, они заставляют забыть обо всем остальном мире. Ты знаешь, чего хочешь от меня, разве нет? Скажи, разве нет?
   — Да, — выдохнула Синти, едва соображая, что говорит и что означает это короткое слово.
   — А потом ты узнаешь, каким образом можно воодушевить меня на выполнение твоих желаний. Думаю, ты весьма искусна и ласках, которые способны свести мужчину с ума. Какое колдовство ты использовала, что одних поцелуев с тобой недостаточно? Не успокоюсь, пока мы не окажемся постели!
   В намерениях Феличе не осталось никакого сомнения. Синти осознавала все предельно ясно и шла в западню с открытыми глазами. Феличе твердо решил сделать ее своей женой так или иначе. Не добившись своего словами, он перешел к действиям. Создав у Синти ощущение безопасности, он тем самым заставил ее приблизиться к нему. Сейчас она находится там, где Феличе больше всего хотел ее видеть: в его объятиях. И Синти понимала, что ей не будет позволено отстраниться до тех пор, пока она не скажет «да».
   Не бывать этому! — твердил ее разум. Однако тело кричало о другом. Синти попыталась разозлиться, но это ей не удалось, чему немало способствовало осознание того, что Феличе теперь свободен, ведь Анабелла отказалась от него. Так что она могла дать полную волю своим желаниям, не испытывая чувства вины.
   Конечно, у Феличе скверный характер. Он прямолинеен, циничен, заносчив и привык любым способом добиваться желаемого. Но его губы дарят такие сладостные ощущения, что хочется забыть обо всем остальном.
   Целуя Синти, Феличе ловко действовал руками. Вскоре ему удалось расстегнуть молнию на бархатном вишневом платье и стянуть его быстрыми решительными движениями. Вскоре оно упало на пол. За ним последовал лифчик и трусики Синти.
   Забыв обо все на свете, она принялась срывать одежду с Феличе. Вскоре они оба оказались обнаженными.
   Феличе притянул ее к себе, покрывая обжигающими поцелуями. Они слишком долго ждали этого — с памятной ночи в парке, когда Синти улизнула от него. От чего она убегала? От своих эмоций, глубина которых еще тогда испугала ее?
   Теперь она могла отдаться чувствам безоглядно, измерить их глубину, узнать Феличе. Тот увлек ее на кушетку и властно придавил к шелку обивки своим обнаженным телом.
   Синти взглянула ему в лицо, ожидая увидеть выражение триумфа, однако ничего подобного не заметила. Феличе обуревали другие эмоции. Он был потрясен, ошеломлен, встревожен тем, что перестает владеть собой, и одновременно сгорал от желания пройти весь путь до конца.
   Синти испытывала то же самое. Глядя в глаза Феличе, она словно видела зеркальное отражение собственных чувств.
   Феличе снова поцеловал ее, глубоко и страстно, вплотную приближая к моменту истины. Синти ответила с не меньшим жаром. С ней происходило нечто невообразимое. Глубинный природный инстинкт подсказывал ей, чего Феличе желает и что может дать взамен.
   Восторг заструился по ее жилам как молодое вино. В течение четырех последних лет тело Синти словно оставалось глухим и немым. Сама она сделала горькие выводы относительно предательского характера чувственности и постаралась заглушить в себе ее истоки. Однако сейчас затворы распахнулись под половодьем бурных эмоций.
   Когда Феличе просунул колено меж бедер Синти, она сама раздвинула ноги. И тут ее ожидал новый сюрприз. Вместо того чтобы закрепить свой триумф, Феличе вошел в нее медленно, почти нежно, дав время, в течение которого она смогла освоиться, вспомнить ощущение твердой мужской плоти внутри себя.