Страница:
он через открытую дверь к двум роботам, - но я страшно рад, что наконец-то
могу выбраться из этой чертовой машины.
- А как насчет тебя, друг Калибан? - спросил Просперо. - Ты уверен, что
не хочешь поехать со мной? Решать надо сейчас.
- Нет, друг Просперо. Отправляйся в Валгаллу. Ты нужен там гораздо
больше, чем я. Кроме того, тебе может понадобиться друг здесь, в Депо.
Будет лучше, если я буду находиться здесь.
Фил глубокомысленно улыбнулся.
- Какие знакомые слова! - сказал он. - Просперо говорил мне то же
самое, когда я отделился от нашей компании на Чистилище много лет назад.
- Будем надеяться, что путешествие, которое начинается с этого
расставания, закончится более успешно, чем то, - проговорил Просперо.
- А вот сейчас путешествие продолжаешь ты, а не я, - заметил Фил. - Для
меня это конечная остановка. По крайней мере до тех пор, пока на нас не
свалится комета.
- Чем займешься, Фил? Куда пойдешь? - спросил Калибан.
Человек покачал головой, пожал плечами и улыбнулся.
- Понятия не имею. Куда-нибудь подальше, где меня не смогут отыскать.
Куда-нибудь, где я смогу начать все сначала. Но сперва побуду некоторое
время в Депо. Здесь меня никто не знает.
Депо представляло собой самое большое человеческое поселение на Утопии.
Это был небольшой перевалочный пункт, куда стекались грузы,
предназначенные для маленьких и изолированных поселений, разбросанных в
восточной части Большой Земли.
- Не понимаю, - сказал Калибан. - Какой смысл приезжать сюда, зачем
прятаться в городе, который будет уничтожен?
- Именно потому, что он будет уничтожен, - с усмешкой ответил Фил. -
Это идеальное место для того, чтобы исчезнуть. Я смогу подобрать для себя
новую личину и придумать любую легенду. Разве сможет кто-нибудь проверить
данные на меня после того, как от Депо останутся лишь дымящиеся руины? А
может быть, мне удастся подделать здешние документы прежде, чем они будут
вывезены отсюда. Может, я смогу сделать так, что в них будет говориться,
будто я - преуспевающий бизнесмен с крупным банковским счетом? После того
как город будет стерт с лица земли, а его население окажется разбросанным
по всей планете, кто сможет доказать, что это неправда?
Калибан смотрел на человека не меньше пяти секунд и только потом
ответил:
- Должен сказать, у тебя хорошо получается мыслить на несколько ходов
вперед. Любопытно заглянуть в череп преступника и посмотреть, что там
делается.
Фил широко улыбнулся, а затем не смог удержать смеха.
- А может просто - в череп человека?
- Интересная поправка, хотя и вызывает тревогу, - сказал Просперо. -
Прощай, Калибан. Прощай, Норлан Фил.
- До свидания, Просперо, - ответил Фил с широкой ухмылкой на усталом
лице.
Больше говорить было не о чем. Калибан поднялся с сиденья и выбрался
наружу. Фил захлопнул дверь. Аэрокар взмыл в воздух и, набирая скорость,
полетел вперед, оставив Калибана и Фила внизу.
- Ну что ж, - проговорил Фил, - уж коли я решил попытаться исчезнуть,
лучше не откладывать и приниматься за дело прямо сейчас. До свидания,
Калибан.
- Прощай, Фил. Береги себя, - ответил робот.
Фил снова улыбнулся.
- И ты тоже, - сказал он, а затем помахал рукой, повернулся и пошел по
темной улице.
Калибан посмотрел вверх - на аэрокар, который, направляясь на юг, уже
успел превратиться в маленькую черную точку на фоне начавшего светлеть
неба. Наконец он один. Он давно этого хотел и все же не мог отделаться от
ощущения, что минуту назад утратил важную частицу самого себя. Он очень
давно находился с Новыми роботами. А теперь... Теперь он был сам по себе.
Но почему-то эта мысль не принесла ему удовольствия, как он этого ожидал.
Норлан Фил шел по улицам города, и ему было хорошо. Было так здорово
дышать свежим воздухом и знать, что люди, которые охотятся за тобой,
находятся в буквальном смысле на другом краю света. Это было прекрасно,
просто прекрасно! Идти в сумраке раннего утра по городу, который только
начинал просыпаться, и знать, что наконец-то свободен. Игра, в которую он
так долго играл, окончена. Это было непросто - участвовать в состязании, в
котором поселенцы играли против Железноголовых, а посередине поля
находилась полиция Инферно. Короче говоря, нужно было крутиться,
использовать любой шанс и при этом уворачиваться от сыплющихся со всех
сторон ударов. Но рано или поздно он не успел бы увернуться. Иначе просто
не могло быть. Таковы законы природы. Был только один шанс уцелеть -
дождаться удобного случая и выйти из игры.
Ему это удалось. Он вышел.
Фил нашел маленькое кафе и заказал завтрак, который оказался вполне
сносным. Он неторопливо поел за столиком у окна и просидел в этом уютном
месте еще час или два, наблюдая за людьми, торопившимися на работу. Самому
ему было некуда спешить.
Затем он расплатился наличными, обменялся любезностями с мужеподобной
дамой, совмещавшей обязанности управляющего, официантки, поварихи и
кассира, после чего выбрался на пыльную главную улицу Депо.
Теперь нужно было найти место, где остановиться, и заняться другими
насущными делами. Ведь он бежал из Аида, имея с собой лишь ту одежду, в
которой был, и небольшую сумму денег. До этого Филу уже пару раз
приходилось терять все, что они имел, и, судя по всему, в этот раз будет
точно так же. Однако эта перспектива не особенно его огорчала. Учитывая
то, что вскоре весь этот чертов город должен быть полностью упакован и
вывезен, работы здесь будет хоть отбавляй.
На плечо ему опустилась чья-то рука. Маленькая мужская рука с тонкими
пальцами, но - жилистая и сильная.
- Доктор Ардоза, - проговорил в его ухо холодный, неприятный голос. -
Доктор Барснелл Ардоза. Какая приятная неожиданность - встретить вас
здесь! Правда, боюсь, вы уже носите иное имя. Может, вы снова стали
называться Норланом Филом? Или придумали себе какое-нибудь другое?
Фил резко развернулся и встретился глазами с Джадело Гилдерном,
начальником разведки Железноголовых.
- Привет, Гилдерн, - медленно проговорил он. - Полагаю, я могу
по-прежнему называться Норланом Филом. По крайней мере в разговоре с
тобой.
Гилдерн неприятно ухмыльнулся.
- По-моему, это разумно, - сказал он. - Но не волнуйся. Никто больше не
узнает, кто ты на самом деле. Ни полиция Инферно, ни поселенцы. По крайней
мере до тех пор, пока ты не разочаруешь меня. Как, по-твоему, это честная
сделка?
- Да, вполне, - монотонным голосом ответил Фил.
- Вот и славно, - сказал Гилдерн. - Очень хорошо. Потому что до самого
последнего момента я беспокоился относительно того, как мне удастся
уладить мои дела здесь, в Депо. Трудно найти людей с навыками
разведывательной работы - особенно таких, у которых была бы сильная
мотивация ни в чем не разочаровывать своих нанимателей.
- Нанимателей? - переспросил Фил, ощутив, что у него в животе возникает
холодный комок.
- Вот именно, - оскалился Гилдерн. - Считай, что сегодня тебе подвалила
удача, Норлан. Тебе прямо в руки свалилась прекрасная возможность получить
работу. И, между нами говоря, я не вижу для тебя возможности отказаться от
нее.
Гилдерн пошел рядом с Филом, взяв его под руку. Со стороны этот жест
мог показаться дружеским, даже ласковым, но пальцы Гилдерна сомкнулись на
руке спутника подобно стальным клещам.
Джадело Гилдерн повел Норлана Фила прочь. И последний понял, что его
надежды выйти из игры развеялись словно утренний туман.
"Это все взаправду, - в который раз сказал себе Давло Лентралл. До
предела измученный, он сел за стол и поставил перед собой поднос с едой. -
Впервые в жизни ты являешься частью чего-то стоящего. _Ты_ - один из тех,
кто делает настоящее, важное дело - то, что своей смертью пытался не
допустить Кейлор". Давло моргнул и тряхнул головой. Он хотел привести свои
мысли в порядок, но они разбегались. Он знал, что должен поесть, поскольку
огромная работа требовала огромных энергетических затрат, но слишком
сильно устал, чтобы чувствовать голод.
Некоторое время Давло сидел неподвижно, бессильно сложив руки на
коленях, и только потом заставил себя немного перекусить. Он был в плохой
форме, он терял вес и знал это, но для того, чтобы получше следить за
собой, у него не оставалось ни времени, ни сил.
Почему его послали именно сюда? Правитель Крэш лично предложил ему (или
точнее было бы сказать, вежливо приказал?) присоединиться к бригаде,
осуществлявшей подготовительные работы в космосе. Почему? Давло не мог
сказать наверняка. Может быть, Правитель полагал, что для Давло станет
наградой воочию видеть, как задуманное им воплощается в жизнь? А может, он
полагал, что события последних недель пошатнули его психику, и решил
сослать Лентралла подальше - туда, где в него не сможет вцепиться свора
ненасытных репортеров?
Давло Лентралл посмотрел в иллюминатор космического корабля поселенцев.
За ним простиралась необъятная Вселенная и находилась самая фантастическая
вещь, которую ему только приходилось видеть в своей жизни. Всего в десяти
километрах от корабля в черном пространстве космоса плыла ледяная гора -
комета Грега.
Это была уже не абстракция из недр компьютера и не голографический
образ. Она была настоящей. Она находилась совсем рядом. И она была
огромной - гораздо больше, чем он представлял себе. Цифры, которыми Давло
оперировал в своих расчетах, не могли дать даже приблизительного
представления о размерах этого чудовища. Половина его туловища терялась в
тени, но даже при этом оно занимало уже половину неба и продолжало
увеличиваться. Сейчас благодаря усилиям Давло Лентралл а этот мрачный
темно-серый монстр, приплывший из мрачных глубин космоса, был нацелен
прямехонько на Инферно.
Очень приблизительно комету можно было бы сравнить с вытянутым
сфероидом, но сказать только это значило бы не сказать ничего. Это была
настоящая, пусть и маленькая, планета со своей географией, которая могла
бы дать работу целому поколению картографов. Ее поверхность была изрыта
кратерами, на ней возвышались утесы, пролегали трещины, расщелины, изломы.
Комета Грега относилась к разряду так называемых темных комет. В
звездной системе, к которой принадлежала Инферно, имелось сколько угодно
обычных, классических комет, которые принято называть "грязными снежками",
поскольку они в основном состоят из водяного пара и замерзших газов.
Однако ученые заметили, что по не изученным пока причинам звездные
системы, в которые еще не окончательно сформировались планеты, порождают
много темных комет. В звездной системе, где находилась Инферно, помимо нее
имелись всего лишь две планеты, которые пока что можно было считать
газовыми гигантами, довольно жидкий астероидный пояс, а также много
разного космического мусора - комет, астероидов и так далее.
Темными кометы назывались потому, что состояли из скального материала и
"отращивали" не такие яркие хвосты, как другие их товарки, и стояли ближе
других небесных тел к астероидам, закованным в ледяной панцирь. Комета
Грега содержала в себе особенно много скального материала, но в ее составе
присутствовал также лед и другие испаряющиеся субстанции. Над поверхностью
огромного чудища витал туманный нимб, состоявший из газа, пыли и ледяных
осколков. Тут дрейфовало и огромное количество каменных обломков самых
разных размеров - от невидимых глазу, размером с молекулу, до здоровенных,
величиной с добрый аэрокар. Какие-то из них оторвались от кометы в
результате нагревания ее и, как следствие, испарения ее поверхности,
другие являлись следствием человеческого вмешательства.
На ближайшем к комете корабле включили прожектор. Сноп света пробил
облако пыли и вычертил на поверхности чудища круг света - такого яркого,
что он казался нереальным в этом темном мире. В этом круге Давло увидел
цилиндрический предмет и сразу узнал его. Это был один из десятков
реактивных двигателей, установленных на комете. Давло сам рассчитывал, в
каких точках их надо устанавливать и в какой последовательности запускать,
чтобы предотвратить вращение кометы. Это была тяжкий, изнурительный труд,
но он уже подошел к концу. Комету удалось стабилизировать, и теперь она
двигалась в направлении светила.
Но оно уже не сможет растопить комету Грега. Давло предусмотрел для нее
специальный защитный "зонтик" - огромный и тонкий экран, дрейфовавший
теперь примерно в километре от кометы со стороны солнца и укрывавший ее от
его лучей.
Если бы этого не было сделано, лучи заставили бы комету Грега кипеть и
испаряться. К этому моменту она потеряла бы значительную часть своего
объема и превратилась в подобие запятой. У нее появился бы хвост, и в
скором времени она вообще походила бы на облако пыли. Но защитный экран
предотвратил таяние кометы и сохранил ее в целости.
Экран, движимый солнечным ветром, медленно плыл над поверхностью
кометы. Примерно через день они сблизятся, и экран окутает комету. Она
станет напоминать большое яйцо, завернутое в носовой платок. В некоторых
местах ткань порвется, еще где-то будет надрезана сознательно, чтобы можно
было работать с установленными на поверхности кометы устройствами, но на
конечный результат это не повлияет. Экран будет все так же надежно
защищать поверхность кометы Грега от солнечных лучей.
Давло Лентралл помимо своей воли думал о том, как воспринимал бы все
происходящее Кейлор. Наверняка он отпустил бы какое-нибудь саркастическое
замечание, препарировал бы весь план и с присущей ему язвительностью в
нескольких словах сформулировал бы все его слабые стороны. А может быть,
он чересчур очеловечивает Кейлора? Робот погиб в отчаянной попытке
предотвратить захват кометы. Неужели он, Давло Лентралл, мог быть
настолько наивным, полагая, будто Кейлор захочет стать свидетелем
происходящего без того, чтобы Три Закона не взяли над ним верх и не
толкнули на отчаянный шаг! В последнее время Давло начинал все лучше
понимать, что значит отчаяние и как оно может заставить сделать нечто
опасное.
С первого взгляда было видно, что роботов здесь нет. Давло снова
выглянул в иллюминатор и увидел две крошечные фигурки, одетые в
космические скафандры. Они волокли по поверхности кометы какой-то большой
объект, который отсюда разглядеть было нельзя. Стоит им сделать неверный
шаг, стоит их грузу перекоситься, и они вместе с ним непременно рухнут в
одну из многочисленных глубоких трещин, избороздивших комету, а это
означает неминуемую смерть. Будь здесь хотя бы один робот, он ни за что не
позволил бы людям так безрассудно рисковать собой.
Давло взглянул на циферблат настенных часов и увидел, что его перерыв
подошел к концу. Он начал есть - больше из чувства долга, нежели от голода
- механически и не ощущая вкуса пищи. Давло не терпелось вернуться к
работе. Ему еще предстояло провести окончательные расчеты, связанные с
установкой главных реактивных двигателей. Только подумать, ему поручили
заниматься этой ничтожной, унизительной работой! Ему, Давло Лентраллу,
единственному из людей, кто сумел разглядеть потенциал кометы Грега, кто
вынянчил эту мечту и разработал этот план! Ему по праву должны
принадлежать все лавры и восхищение, а он вместо этого вынужден выполнять
обязанности помощника инженера-вычислителя.
Именно таким образом Давло рассуждал бы еще несколько недель назад, но
сейчас все переменилось, и он смотрел на это уже другими глазами. Здесь
работало много других людей - в основном поселенцев, - которые обладали
гораздо большим опытом в вычислении траекторий движения малых небесных тел
в космическом пространстве. Давло смотрел на порученную ему работу как на
епитимью и покорно принимал ее. "Благородный порыв" и "гениальное
предвидение" доктора Лентралла уже привели к тому, что самый близкий его
помощник выбрал смерть, лишь бы только воспрепятствовать воплощению его
планов. Каждый раз, когда кто-то здесь узнавал его и начинал поздравлять,
Давло испытывал смущение и стыд. Большинство членов бригады уже поняли это
и старались избегать неприятной для молодого ученого темы, а заодно и его
самого.
Но Давло прислали сюда для того, чтобы работать, и он принял это. Он
брался за все, что ему поручали, и старался выполнять любые задания как
можно лучше. Кроме того, работа помогала ему отвлечься от мрачных мыслей.
Каждая секунда его времени была занята тем, чтобы правильно решить
уравнение, вычислить необходимую нагрузку каждого из двигателей,
рассчитать скорость вращения. Хуже всего ему приходилось в свободное от
смен время, особенно по ночам, когда он лежал на спине, вглядывался в
темноту и думал о возможных ошибках. Нет, поздравления ему были совершенно
ни к чему.
Что-то внутри него изменилось. А может быть, просто умерло, выгорело,
когда он смотрел, как Кейлор убивает себя. Умер ли прежний Давло Лентралл
вместе с Кейлором? Занял ли его место кто-то другой, или сейчас он
представлял собой просто двигающуюся, говорящую, но пустую оболочку
человека?
Нет, хватит. Лучше думать о чем-нибудь другом. Например, о работе.
Первоначально Давло рассчитывал изменить курс кометы с помощью мощного
взрыва обычной ядерной бомбы, но этот план был значительно улучшен
благодаря поселенцам, которые предложили использовать взрывной ускоритель.
По сути дела этот их В-ускоритель представлял собой ядерную бомбу,
помещенную в мощное силовое поле в виде ракетного сопла. Оно должно было
направить энергию, которая высвободится при взрыве, в нужном направлении и
таким образом создать гораздо более сильную и, главное, управляемую тягу.
Разумеется, помимо этого ускорителя на поверхности кометы были
установлены и другие, более мелкие. После того как ее курс изменится и она
окажется нацелена на Инферно, комета будет находиться все еще довольно
далеко от планеты. Их пути должны будут сойтись только через тридцать два
дня после перенацеливания, но незадолго до столкновения комета будет
расщеплена на несколько более мелких кусков, каждый из которых должен
удариться в определенную точку поверхности Инферно. И каждый из них будет
нести на себе более слабый, неядерный реактивный двигатель, которому
предстоит корректировать его курс.
Именно эта часть плана вызывала наибольшее беспокойство у Давло. Именно
она представляла собой наибольшую опасность. Теоретически люди-операторы и
обычные компьютерные системы могли справиться со столь сложными
вычислениями. Но в соответствии с планом комета Грега должна быть
расщеплена ровно на двенадцать кусков, и не было никакой гарантии, что ее
огромное тело распадется на части именно такого размера, какой нужен.
Кроме того, в результате направленных взрывов, которые разрушат комету, в
разные стороны разлетятся тысячи более мелких обломков, и они могут
повредить какой-нибудь из ускорителей. А может случиться и так, что тот
или иной кусок кометы окажется меньше размером, чем предполагалось, а
тогда вся тщательно просчитанная последовательность событий пойдет прахом,
и они выйдут из-под контроля. Но, с другой стороны, в наличии имелись
запасные двигатели, так что если какие-то из них окажутся повреждены, их
функции возьмут на себя другие.
Казалось бы, все предусмотрено и никаких "если" быть не может, но
мучительные сомнения по-прежнему не оставляли Лентралла. Возможность того,
что в какой-то части плана произойдет сбой, все равно существовала, а вот
в какой, заранее сказать не мог никто. Такой оборот событий потребует
немедленных действий в реальном масштабе времени и оперативного решения
возникших проблем.
На заключительном этапе потребуется производить тысячи операций
одновременно. Необходимо будет в одно и то же время контролировать и
корректировать траектории полета сразу двенадцати огромных обломков
кометы, следить за тем, чтобы они не пересеклись, чтобы каждый из кусков
упал точно в предназначенное ему место, чтобы облака пыли от взрывов не
помешали осуществлению плана.
Но что бы там ни говорила теория, практика показывала, что такая задача
не по силам людям, даже если им помогают компьютеры. С ней мог бы
справиться только тот, кто обладал бы человеческой способностью принимать
решения и умением компьютера быстро и точно производить вычисления. Иначе
говоря - робот. И то - не любой. Для обычного робота подобная задача тоже
не по плечу. Когда ему придется обрабатывать информацию, поступающую по
сотне сенсорных каналов одновременно, его позитронный мозг расплавится в
считанные секунды.
Единственный способ добиться успеха на заключительной стадии операции -
это передать контроль над нею Ди и Думу. А это означает вручить судьбу
всего проекта в руки "трехзаконного" робота и его компьютерного партнера.
Но если Кейлор предпочел убить себя, чтобы только не участвовать в
перехвате кометы, можно ли рассчитывать на то, что Ди возьмет на себя
руководство операцией и при этом не свихнется? Или просто не откажется
сотрудничать с людьми?
Те же самые вопросы не давали покоя Альвару Крэшу, когда он вместе с
женой садился в аэрокар, чтобы совершить короткий перелет от Северной
Резиденции к Центру преобразования климата. Последние дни текли
однообразно и по одинаковому расписанию. Каждое утро супруги вставали,
летели в Центр, проводили целый день, разбираясь с различными деталями
операции по захвату кометы, затем возвращались в Резиденцию, чтобы
поужинать и поспать - по крайней мере, попытаться уснуть, прежде чем
подняться с постели на следующее утро, чтобы все повторилось сначала.
Крэш не ожидал, что на него обрушится такая лавина работы, что каждый
день ему предстоит принимать такое огромное количество решений. Несмотря
на мощь, возможности и опыт, которыми располагал Центр преобразования,
работающие здесь люди и роботы не могли брать на себя ответственность за
некоторые решения и оставляли их на усмотрение Правителя. Кроме того, вне
Центра существовало множество людей, которые ни за что не желали
подчиняться приказам, поступающим от робота, сколь бы разумными эти
приказы ни были. А еще было множество вещей, о которых не знали Ди и Дум,
но был прекрасно осведомлен Правитель: как лучше найти подход к тому или
иному местному начальнику, на какие припасы можно сбросить цену, если как
следует поторговаться, а на какие - нет, в каких случаях нужно
приказывать, а в каких - просить об одолжении, до какой степени можно
давить на людей и когда следует остановиться.
Но так или иначе, вся работа шла через Центр преобразования. Поначалу
Крэш прибыл на Чистилище только для того, чтобы начать отсюда работу, но
вскоре понял, что командный пункт ему придется перенести именно сюда и
отсюда руководить всей операцией.
Фреда забралась в аэрокар и устроилась на сиденье рядом с мужем.
Дональд сел на место пилота, проверил приборы, а затем мягко поднял машину
в воздух и направил ее в сторону Центра.
До сих пор подготовительные работы по захвату кометы шли довольно
успешно, и все же Крэша не оставляло беспокойство. В его голове постоянно
вертелась мысль о том, что Ди считает их планету вымышленной, и он
размышлял о том, плюс это или минус.
- А ты что об этом думаешь? - обратился он к жене.
Фреда повернулась к мужу и посмотрела на него с удивленной улыбкой.
- О чем? Мне сложно высказывать свое мнение, если я не знаю, о чем
именно.
- Извини, что-то я совсем... Как, по-твоему, Ди и Дум способны взять на
себя руководство операцией?
- Не знаю, - чистосердечно ответила Фреда. - Я каждое утро проверяю
состояние Ди, наблюдаю за ее поведением, пытаюсь понять ее. Но существует
одно базовое обстоятельство, которое осложняет эту задачу. Она не
воспринимает все происходящее как реальность. Мне понятно, какой _логикой_
руководствовались те, кто внушил ей, что наш мир - всего лишь иллюзия, но
я испытываю большие сомнения относительно _мудрости_ этого шага. От ее
решений зависит так много, а она полагает, что это всего лишь игра! Она
совершенно спокойна, как будто все это задумано и устроено исключительно
ради ее развлечения.
- С ее точки зрения, так оно и есть, - заметил Крэш. - Ди воспринимает
мир Инферно как головоломку, с которой ей предстоит либо справиться, либо
признать, что она неразрешима. - Несколько мгновений Правитель молчал, а
затем снова заговорил: - Я совершенно согласен с твоим определением, но в
то же время хотел бы отметить, что до сих пор ее работа всегда оказывалась
безупречной. Пусть даже она и не воспринимает все это всерьез, но трудится
на совесть. Может, только это и имеет значение?
- Хотелось бы надеяться, - откликнулась Фреда, - поскольку я не
представляю, что нам делать, если мы вдруг решим, что не можем ей больше
доверять. Теоретически, мы могли бы, образно говоря, выдернуть штепсель из
розетки и взвалить всю работу на Дума. Но я боюсь, что сейчас это уже
невозможно. Они двое слишком тесно связаны, слишком привыкли друг к другу,
чтобы мы могли просто взять и отключить одного из них.
- А Ди у них за главного, - полувопросительно сказал Крэш. - Мне
кажется, что она воспринимает Дума всего лишь как большой калькулятор.
- Нет! - довольно резко отрезала Фреда. - Думать так означает
расставлять ловушку, в которую легко угодить самому. Когда речь идет о
взаимодействии с людьми, она, бесспорно, играет первую скрипку, но это
лишь крохотная часть их работы. Во всех остальных областях они равны.
могу выбраться из этой чертовой машины.
- А как насчет тебя, друг Калибан? - спросил Просперо. - Ты уверен, что
не хочешь поехать со мной? Решать надо сейчас.
- Нет, друг Просперо. Отправляйся в Валгаллу. Ты нужен там гораздо
больше, чем я. Кроме того, тебе может понадобиться друг здесь, в Депо.
Будет лучше, если я буду находиться здесь.
Фил глубокомысленно улыбнулся.
- Какие знакомые слова! - сказал он. - Просперо говорил мне то же
самое, когда я отделился от нашей компании на Чистилище много лет назад.
- Будем надеяться, что путешествие, которое начинается с этого
расставания, закончится более успешно, чем то, - проговорил Просперо.
- А вот сейчас путешествие продолжаешь ты, а не я, - заметил Фил. - Для
меня это конечная остановка. По крайней мере до тех пор, пока на нас не
свалится комета.
- Чем займешься, Фил? Куда пойдешь? - спросил Калибан.
Человек покачал головой, пожал плечами и улыбнулся.
- Понятия не имею. Куда-нибудь подальше, где меня не смогут отыскать.
Куда-нибудь, где я смогу начать все сначала. Но сперва побуду некоторое
время в Депо. Здесь меня никто не знает.
Депо представляло собой самое большое человеческое поселение на Утопии.
Это был небольшой перевалочный пункт, куда стекались грузы,
предназначенные для маленьких и изолированных поселений, разбросанных в
восточной части Большой Земли.
- Не понимаю, - сказал Калибан. - Какой смысл приезжать сюда, зачем
прятаться в городе, который будет уничтожен?
- Именно потому, что он будет уничтожен, - с усмешкой ответил Фил. -
Это идеальное место для того, чтобы исчезнуть. Я смогу подобрать для себя
новую личину и придумать любую легенду. Разве сможет кто-нибудь проверить
данные на меня после того, как от Депо останутся лишь дымящиеся руины? А
может быть, мне удастся подделать здешние документы прежде, чем они будут
вывезены отсюда. Может, я смогу сделать так, что в них будет говориться,
будто я - преуспевающий бизнесмен с крупным банковским счетом? После того
как город будет стерт с лица земли, а его население окажется разбросанным
по всей планете, кто сможет доказать, что это неправда?
Калибан смотрел на человека не меньше пяти секунд и только потом
ответил:
- Должен сказать, у тебя хорошо получается мыслить на несколько ходов
вперед. Любопытно заглянуть в череп преступника и посмотреть, что там
делается.
Фил широко улыбнулся, а затем не смог удержать смеха.
- А может просто - в череп человека?
- Интересная поправка, хотя и вызывает тревогу, - сказал Просперо. -
Прощай, Калибан. Прощай, Норлан Фил.
- До свидания, Просперо, - ответил Фил с широкой ухмылкой на усталом
лице.
Больше говорить было не о чем. Калибан поднялся с сиденья и выбрался
наружу. Фил захлопнул дверь. Аэрокар взмыл в воздух и, набирая скорость,
полетел вперед, оставив Калибана и Фила внизу.
- Ну что ж, - проговорил Фил, - уж коли я решил попытаться исчезнуть,
лучше не откладывать и приниматься за дело прямо сейчас. До свидания,
Калибан.
- Прощай, Фил. Береги себя, - ответил робот.
Фил снова улыбнулся.
- И ты тоже, - сказал он, а затем помахал рукой, повернулся и пошел по
темной улице.
Калибан посмотрел вверх - на аэрокар, который, направляясь на юг, уже
успел превратиться в маленькую черную точку на фоне начавшего светлеть
неба. Наконец он один. Он давно этого хотел и все же не мог отделаться от
ощущения, что минуту назад утратил важную частицу самого себя. Он очень
давно находился с Новыми роботами. А теперь... Теперь он был сам по себе.
Но почему-то эта мысль не принесла ему удовольствия, как он этого ожидал.
Норлан Фил шел по улицам города, и ему было хорошо. Было так здорово
дышать свежим воздухом и знать, что люди, которые охотятся за тобой,
находятся в буквальном смысле на другом краю света. Это было прекрасно,
просто прекрасно! Идти в сумраке раннего утра по городу, который только
начинал просыпаться, и знать, что наконец-то свободен. Игра, в которую он
так долго играл, окончена. Это было непросто - участвовать в состязании, в
котором поселенцы играли против Железноголовых, а посередине поля
находилась полиция Инферно. Короче говоря, нужно было крутиться,
использовать любой шанс и при этом уворачиваться от сыплющихся со всех
сторон ударов. Но рано или поздно он не успел бы увернуться. Иначе просто
не могло быть. Таковы законы природы. Был только один шанс уцелеть -
дождаться удобного случая и выйти из игры.
Ему это удалось. Он вышел.
Фил нашел маленькое кафе и заказал завтрак, который оказался вполне
сносным. Он неторопливо поел за столиком у окна и просидел в этом уютном
месте еще час или два, наблюдая за людьми, торопившимися на работу. Самому
ему было некуда спешить.
Затем он расплатился наличными, обменялся любезностями с мужеподобной
дамой, совмещавшей обязанности управляющего, официантки, поварихи и
кассира, после чего выбрался на пыльную главную улицу Депо.
Теперь нужно было найти место, где остановиться, и заняться другими
насущными делами. Ведь он бежал из Аида, имея с собой лишь ту одежду, в
которой был, и небольшую сумму денег. До этого Филу уже пару раз
приходилось терять все, что они имел, и, судя по всему, в этот раз будет
точно так же. Однако эта перспектива не особенно его огорчала. Учитывая
то, что вскоре весь этот чертов город должен быть полностью упакован и
вывезен, работы здесь будет хоть отбавляй.
На плечо ему опустилась чья-то рука. Маленькая мужская рука с тонкими
пальцами, но - жилистая и сильная.
- Доктор Ардоза, - проговорил в его ухо холодный, неприятный голос. -
Доктор Барснелл Ардоза. Какая приятная неожиданность - встретить вас
здесь! Правда, боюсь, вы уже носите иное имя. Может, вы снова стали
называться Норланом Филом? Или придумали себе какое-нибудь другое?
Фил резко развернулся и встретился глазами с Джадело Гилдерном,
начальником разведки Железноголовых.
- Привет, Гилдерн, - медленно проговорил он. - Полагаю, я могу
по-прежнему называться Норланом Филом. По крайней мере в разговоре с
тобой.
Гилдерн неприятно ухмыльнулся.
- По-моему, это разумно, - сказал он. - Но не волнуйся. Никто больше не
узнает, кто ты на самом деле. Ни полиция Инферно, ни поселенцы. По крайней
мере до тех пор, пока ты не разочаруешь меня. Как, по-твоему, это честная
сделка?
- Да, вполне, - монотонным голосом ответил Фил.
- Вот и славно, - сказал Гилдерн. - Очень хорошо. Потому что до самого
последнего момента я беспокоился относительно того, как мне удастся
уладить мои дела здесь, в Депо. Трудно найти людей с навыками
разведывательной работы - особенно таких, у которых была бы сильная
мотивация ни в чем не разочаровывать своих нанимателей.
- Нанимателей? - переспросил Фил, ощутив, что у него в животе возникает
холодный комок.
- Вот именно, - оскалился Гилдерн. - Считай, что сегодня тебе подвалила
удача, Норлан. Тебе прямо в руки свалилась прекрасная возможность получить
работу. И, между нами говоря, я не вижу для тебя возможности отказаться от
нее.
Гилдерн пошел рядом с Филом, взяв его под руку. Со стороны этот жест
мог показаться дружеским, даже ласковым, но пальцы Гилдерна сомкнулись на
руке спутника подобно стальным клещам.
Джадело Гилдерн повел Норлана Фила прочь. И последний понял, что его
надежды выйти из игры развеялись словно утренний туман.
"Это все взаправду, - в который раз сказал себе Давло Лентралл. До
предела измученный, он сел за стол и поставил перед собой поднос с едой. -
Впервые в жизни ты являешься частью чего-то стоящего. _Ты_ - один из тех,
кто делает настоящее, важное дело - то, что своей смертью пытался не
допустить Кейлор". Давло моргнул и тряхнул головой. Он хотел привести свои
мысли в порядок, но они разбегались. Он знал, что должен поесть, поскольку
огромная работа требовала огромных энергетических затрат, но слишком
сильно устал, чтобы чувствовать голод.
Некоторое время Давло сидел неподвижно, бессильно сложив руки на
коленях, и только потом заставил себя немного перекусить. Он был в плохой
форме, он терял вес и знал это, но для того, чтобы получше следить за
собой, у него не оставалось ни времени, ни сил.
Почему его послали именно сюда? Правитель Крэш лично предложил ему (или
точнее было бы сказать, вежливо приказал?) присоединиться к бригаде,
осуществлявшей подготовительные работы в космосе. Почему? Давло не мог
сказать наверняка. Может быть, Правитель полагал, что для Давло станет
наградой воочию видеть, как задуманное им воплощается в жизнь? А может, он
полагал, что события последних недель пошатнули его психику, и решил
сослать Лентралла подальше - туда, где в него не сможет вцепиться свора
ненасытных репортеров?
Давло Лентралл посмотрел в иллюминатор космического корабля поселенцев.
За ним простиралась необъятная Вселенная и находилась самая фантастическая
вещь, которую ему только приходилось видеть в своей жизни. Всего в десяти
километрах от корабля в черном пространстве космоса плыла ледяная гора -
комета Грега.
Это была уже не абстракция из недр компьютера и не голографический
образ. Она была настоящей. Она находилась совсем рядом. И она была
огромной - гораздо больше, чем он представлял себе. Цифры, которыми Давло
оперировал в своих расчетах, не могли дать даже приблизительного
представления о размерах этого чудовища. Половина его туловища терялась в
тени, но даже при этом оно занимало уже половину неба и продолжало
увеличиваться. Сейчас благодаря усилиям Давло Лентралл а этот мрачный
темно-серый монстр, приплывший из мрачных глубин космоса, был нацелен
прямехонько на Инферно.
Очень приблизительно комету можно было бы сравнить с вытянутым
сфероидом, но сказать только это значило бы не сказать ничего. Это была
настоящая, пусть и маленькая, планета со своей географией, которая могла
бы дать работу целому поколению картографов. Ее поверхность была изрыта
кратерами, на ней возвышались утесы, пролегали трещины, расщелины, изломы.
Комета Грега относилась к разряду так называемых темных комет. В
звездной системе, к которой принадлежала Инферно, имелось сколько угодно
обычных, классических комет, которые принято называть "грязными снежками",
поскольку они в основном состоят из водяного пара и замерзших газов.
Однако ученые заметили, что по не изученным пока причинам звездные
системы, в которые еще не окончательно сформировались планеты, порождают
много темных комет. В звездной системе, где находилась Инферно, помимо нее
имелись всего лишь две планеты, которые пока что можно было считать
газовыми гигантами, довольно жидкий астероидный пояс, а также много
разного космического мусора - комет, астероидов и так далее.
Темными кометы назывались потому, что состояли из скального материала и
"отращивали" не такие яркие хвосты, как другие их товарки, и стояли ближе
других небесных тел к астероидам, закованным в ледяной панцирь. Комета
Грега содержала в себе особенно много скального материала, но в ее составе
присутствовал также лед и другие испаряющиеся субстанции. Над поверхностью
огромного чудища витал туманный нимб, состоявший из газа, пыли и ледяных
осколков. Тут дрейфовало и огромное количество каменных обломков самых
разных размеров - от невидимых глазу, размером с молекулу, до здоровенных,
величиной с добрый аэрокар. Какие-то из них оторвались от кометы в
результате нагревания ее и, как следствие, испарения ее поверхности,
другие являлись следствием человеческого вмешательства.
На ближайшем к комете корабле включили прожектор. Сноп света пробил
облако пыли и вычертил на поверхности чудища круг света - такого яркого,
что он казался нереальным в этом темном мире. В этом круге Давло увидел
цилиндрический предмет и сразу узнал его. Это был один из десятков
реактивных двигателей, установленных на комете. Давло сам рассчитывал, в
каких точках их надо устанавливать и в какой последовательности запускать,
чтобы предотвратить вращение кометы. Это была тяжкий, изнурительный труд,
но он уже подошел к концу. Комету удалось стабилизировать, и теперь она
двигалась в направлении светила.
Но оно уже не сможет растопить комету Грега. Давло предусмотрел для нее
специальный защитный "зонтик" - огромный и тонкий экран, дрейфовавший
теперь примерно в километре от кометы со стороны солнца и укрывавший ее от
его лучей.
Если бы этого не было сделано, лучи заставили бы комету Грега кипеть и
испаряться. К этому моменту она потеряла бы значительную часть своего
объема и превратилась в подобие запятой. У нее появился бы хвост, и в
скором времени она вообще походила бы на облако пыли. Но защитный экран
предотвратил таяние кометы и сохранил ее в целости.
Экран, движимый солнечным ветром, медленно плыл над поверхностью
кометы. Примерно через день они сблизятся, и экран окутает комету. Она
станет напоминать большое яйцо, завернутое в носовой платок. В некоторых
местах ткань порвется, еще где-то будет надрезана сознательно, чтобы можно
было работать с установленными на поверхности кометы устройствами, но на
конечный результат это не повлияет. Экран будет все так же надежно
защищать поверхность кометы Грега от солнечных лучей.
Давло Лентралл помимо своей воли думал о том, как воспринимал бы все
происходящее Кейлор. Наверняка он отпустил бы какое-нибудь саркастическое
замечание, препарировал бы весь план и с присущей ему язвительностью в
нескольких словах сформулировал бы все его слабые стороны. А может быть,
он чересчур очеловечивает Кейлора? Робот погиб в отчаянной попытке
предотвратить захват кометы. Неужели он, Давло Лентралл, мог быть
настолько наивным, полагая, будто Кейлор захочет стать свидетелем
происходящего без того, чтобы Три Закона не взяли над ним верх и не
толкнули на отчаянный шаг! В последнее время Давло начинал все лучше
понимать, что значит отчаяние и как оно может заставить сделать нечто
опасное.
С первого взгляда было видно, что роботов здесь нет. Давло снова
выглянул в иллюминатор и увидел две крошечные фигурки, одетые в
космические скафандры. Они волокли по поверхности кометы какой-то большой
объект, который отсюда разглядеть было нельзя. Стоит им сделать неверный
шаг, стоит их грузу перекоситься, и они вместе с ним непременно рухнут в
одну из многочисленных глубоких трещин, избороздивших комету, а это
означает неминуемую смерть. Будь здесь хотя бы один робот, он ни за что не
позволил бы людям так безрассудно рисковать собой.
Давло взглянул на циферблат настенных часов и увидел, что его перерыв
подошел к концу. Он начал есть - больше из чувства долга, нежели от голода
- механически и не ощущая вкуса пищи. Давло не терпелось вернуться к
работе. Ему еще предстояло провести окончательные расчеты, связанные с
установкой главных реактивных двигателей. Только подумать, ему поручили
заниматься этой ничтожной, унизительной работой! Ему, Давло Лентраллу,
единственному из людей, кто сумел разглядеть потенциал кометы Грега, кто
вынянчил эту мечту и разработал этот план! Ему по праву должны
принадлежать все лавры и восхищение, а он вместо этого вынужден выполнять
обязанности помощника инженера-вычислителя.
Именно таким образом Давло рассуждал бы еще несколько недель назад, но
сейчас все переменилось, и он смотрел на это уже другими глазами. Здесь
работало много других людей - в основном поселенцев, - которые обладали
гораздо большим опытом в вычислении траекторий движения малых небесных тел
в космическом пространстве. Давло смотрел на порученную ему работу как на
епитимью и покорно принимал ее. "Благородный порыв" и "гениальное
предвидение" доктора Лентралла уже привели к тому, что самый близкий его
помощник выбрал смерть, лишь бы только воспрепятствовать воплощению его
планов. Каждый раз, когда кто-то здесь узнавал его и начинал поздравлять,
Давло испытывал смущение и стыд. Большинство членов бригады уже поняли это
и старались избегать неприятной для молодого ученого темы, а заодно и его
самого.
Но Давло прислали сюда для того, чтобы работать, и он принял это. Он
брался за все, что ему поручали, и старался выполнять любые задания как
можно лучше. Кроме того, работа помогала ему отвлечься от мрачных мыслей.
Каждая секунда его времени была занята тем, чтобы правильно решить
уравнение, вычислить необходимую нагрузку каждого из двигателей,
рассчитать скорость вращения. Хуже всего ему приходилось в свободное от
смен время, особенно по ночам, когда он лежал на спине, вглядывался в
темноту и думал о возможных ошибках. Нет, поздравления ему были совершенно
ни к чему.
Что-то внутри него изменилось. А может быть, просто умерло, выгорело,
когда он смотрел, как Кейлор убивает себя. Умер ли прежний Давло Лентралл
вместе с Кейлором? Занял ли его место кто-то другой, или сейчас он
представлял собой просто двигающуюся, говорящую, но пустую оболочку
человека?
Нет, хватит. Лучше думать о чем-нибудь другом. Например, о работе.
Первоначально Давло рассчитывал изменить курс кометы с помощью мощного
взрыва обычной ядерной бомбы, но этот план был значительно улучшен
благодаря поселенцам, которые предложили использовать взрывной ускоритель.
По сути дела этот их В-ускоритель представлял собой ядерную бомбу,
помещенную в мощное силовое поле в виде ракетного сопла. Оно должно было
направить энергию, которая высвободится при взрыве, в нужном направлении и
таким образом создать гораздо более сильную и, главное, управляемую тягу.
Разумеется, помимо этого ускорителя на поверхности кометы были
установлены и другие, более мелкие. После того как ее курс изменится и она
окажется нацелена на Инферно, комета будет находиться все еще довольно
далеко от планеты. Их пути должны будут сойтись только через тридцать два
дня после перенацеливания, но незадолго до столкновения комета будет
расщеплена на несколько более мелких кусков, каждый из которых должен
удариться в определенную точку поверхности Инферно. И каждый из них будет
нести на себе более слабый, неядерный реактивный двигатель, которому
предстоит корректировать его курс.
Именно эта часть плана вызывала наибольшее беспокойство у Давло. Именно
она представляла собой наибольшую опасность. Теоретически люди-операторы и
обычные компьютерные системы могли справиться со столь сложными
вычислениями. Но в соответствии с планом комета Грега должна быть
расщеплена ровно на двенадцать кусков, и не было никакой гарантии, что ее
огромное тело распадется на части именно такого размера, какой нужен.
Кроме того, в результате направленных взрывов, которые разрушат комету, в
разные стороны разлетятся тысячи более мелких обломков, и они могут
повредить какой-нибудь из ускорителей. А может случиться и так, что тот
или иной кусок кометы окажется меньше размером, чем предполагалось, а
тогда вся тщательно просчитанная последовательность событий пойдет прахом,
и они выйдут из-под контроля. Но, с другой стороны, в наличии имелись
запасные двигатели, так что если какие-то из них окажутся повреждены, их
функции возьмут на себя другие.
Казалось бы, все предусмотрено и никаких "если" быть не может, но
мучительные сомнения по-прежнему не оставляли Лентралла. Возможность того,
что в какой-то части плана произойдет сбой, все равно существовала, а вот
в какой, заранее сказать не мог никто. Такой оборот событий потребует
немедленных действий в реальном масштабе времени и оперативного решения
возникших проблем.
На заключительном этапе потребуется производить тысячи операций
одновременно. Необходимо будет в одно и то же время контролировать и
корректировать траектории полета сразу двенадцати огромных обломков
кометы, следить за тем, чтобы они не пересеклись, чтобы каждый из кусков
упал точно в предназначенное ему место, чтобы облака пыли от взрывов не
помешали осуществлению плана.
Но что бы там ни говорила теория, практика показывала, что такая задача
не по силам людям, даже если им помогают компьютеры. С ней мог бы
справиться только тот, кто обладал бы человеческой способностью принимать
решения и умением компьютера быстро и точно производить вычисления. Иначе
говоря - робот. И то - не любой. Для обычного робота подобная задача тоже
не по плечу. Когда ему придется обрабатывать информацию, поступающую по
сотне сенсорных каналов одновременно, его позитронный мозг расплавится в
считанные секунды.
Единственный способ добиться успеха на заключительной стадии операции -
это передать контроль над нею Ди и Думу. А это означает вручить судьбу
всего проекта в руки "трехзаконного" робота и его компьютерного партнера.
Но если Кейлор предпочел убить себя, чтобы только не участвовать в
перехвате кометы, можно ли рассчитывать на то, что Ди возьмет на себя
руководство операцией и при этом не свихнется? Или просто не откажется
сотрудничать с людьми?
Те же самые вопросы не давали покоя Альвару Крэшу, когда он вместе с
женой садился в аэрокар, чтобы совершить короткий перелет от Северной
Резиденции к Центру преобразования климата. Последние дни текли
однообразно и по одинаковому расписанию. Каждое утро супруги вставали,
летели в Центр, проводили целый день, разбираясь с различными деталями
операции по захвату кометы, затем возвращались в Резиденцию, чтобы
поужинать и поспать - по крайней мере, попытаться уснуть, прежде чем
подняться с постели на следующее утро, чтобы все повторилось сначала.
Крэш не ожидал, что на него обрушится такая лавина работы, что каждый
день ему предстоит принимать такое огромное количество решений. Несмотря
на мощь, возможности и опыт, которыми располагал Центр преобразования,
работающие здесь люди и роботы не могли брать на себя ответственность за
некоторые решения и оставляли их на усмотрение Правителя. Кроме того, вне
Центра существовало множество людей, которые ни за что не желали
подчиняться приказам, поступающим от робота, сколь бы разумными эти
приказы ни были. А еще было множество вещей, о которых не знали Ди и Дум,
но был прекрасно осведомлен Правитель: как лучше найти подход к тому или
иному местному начальнику, на какие припасы можно сбросить цену, если как
следует поторговаться, а на какие - нет, в каких случаях нужно
приказывать, а в каких - просить об одолжении, до какой степени можно
давить на людей и когда следует остановиться.
Но так или иначе, вся работа шла через Центр преобразования. Поначалу
Крэш прибыл на Чистилище только для того, чтобы начать отсюда работу, но
вскоре понял, что командный пункт ему придется перенести именно сюда и
отсюда руководить всей операцией.
Фреда забралась в аэрокар и устроилась на сиденье рядом с мужем.
Дональд сел на место пилота, проверил приборы, а затем мягко поднял машину
в воздух и направил ее в сторону Центра.
До сих пор подготовительные работы по захвату кометы шли довольно
успешно, и все же Крэша не оставляло беспокойство. В его голове постоянно
вертелась мысль о том, что Ди считает их планету вымышленной, и он
размышлял о том, плюс это или минус.
- А ты что об этом думаешь? - обратился он к жене.
Фреда повернулась к мужу и посмотрела на него с удивленной улыбкой.
- О чем? Мне сложно высказывать свое мнение, если я не знаю, о чем
именно.
- Извини, что-то я совсем... Как, по-твоему, Ди и Дум способны взять на
себя руководство операцией?
- Не знаю, - чистосердечно ответила Фреда. - Я каждое утро проверяю
состояние Ди, наблюдаю за ее поведением, пытаюсь понять ее. Но существует
одно базовое обстоятельство, которое осложняет эту задачу. Она не
воспринимает все происходящее как реальность. Мне понятно, какой _логикой_
руководствовались те, кто внушил ей, что наш мир - всего лишь иллюзия, но
я испытываю большие сомнения относительно _мудрости_ этого шага. От ее
решений зависит так много, а она полагает, что это всего лишь игра! Она
совершенно спокойна, как будто все это задумано и устроено исключительно
ради ее развлечения.
- С ее точки зрения, так оно и есть, - заметил Крэш. - Ди воспринимает
мир Инферно как головоломку, с которой ей предстоит либо справиться, либо
признать, что она неразрешима. - Несколько мгновений Правитель молчал, а
затем снова заговорил: - Я совершенно согласен с твоим определением, но в
то же время хотел бы отметить, что до сих пор ее работа всегда оказывалась
безупречной. Пусть даже она и не воспринимает все это всерьез, но трудится
на совесть. Может, только это и имеет значение?
- Хотелось бы надеяться, - откликнулась Фреда, - поскольку я не
представляю, что нам делать, если мы вдруг решим, что не можем ей больше
доверять. Теоретически, мы могли бы, образно говоря, выдернуть штепсель из
розетки и взвалить всю работу на Дума. Но я боюсь, что сейчас это уже
невозможно. Они двое слишком тесно связаны, слишком привыкли друг к другу,
чтобы мы могли просто взять и отключить одного из них.
- А Ди у них за главного, - полувопросительно сказал Крэш. - Мне
кажется, что она воспринимает Дума всего лишь как большой калькулятор.
- Нет! - довольно резко отрезала Фреда. - Думать так означает
расставлять ловушку, в которую легко угодить самому. Когда речь идет о
взаимодействии с людьми, она, бесспорно, играет первую скрипку, но это
лишь крохотная часть их работы. Во всех остальных областях они равны.