Страница:
– Что я должен был сделать, по-твоему? Избить его? Выкручивать ему руки? Поджарить на костре? – Де Кок усмехнулся. – Видел бы ты, как этот доктор категорически заявил, что Розалинда ван Эвертсоорд не его пациентка и что он никогда не направлял ее в больницу Южного Креста!
– И вы ему поверили…
Лицо Де Кока страдальчески сморщилось, он заерзал на сиденье.
– Если предположить, – тщательно выбирая слова, сказал он, – что доктор Ван Акен солгал… хотя именно он направил Розочку в больницу Южного Креста, тогда спросим себя: зачем ему понадобилась эта ложь? Признаюсь, я не нахожу ответа на этот вопрос. Просто не могу себе представить, какой смысл был этому доктору скрывать правду.
– А если мы объявим доктору Ван Акену, что Бертус держал в руках его направление?
– Боюсь, что это ничего не даст.
Фледдер недоверчиво покосился на инспектора.
– Думаете, он и на этот раз скажет, что Аннетье Схеепстра не его пациентка и что он не посылал ее в амстердамскую больницу?
– Скорее всего так и будет!
– Но это же невозможно! – воскликнул Фледдер. – И это… очень странно…
Де Кок вяло кивнул.
– Да и вся история очень странная… – Инспектор погладил затылок. Если главный врач больницы Южного Креста господин Ван Беммелен сдержит свое слово и пришлет нам список дежуривших в тот день сотрудников, мы организуем еще один сеанс.
– Что за сеанс? – спросил Фледдер.
– Устроим для этого доктора Ван Акена «очную ставку». Мы привезем в больницу Рихарда Недервауда и соберем всех, кто дежурил в больнице в то утро, когда исчезла Розалинда ван Эвертсоорд.
– И чего мы этим добьемся?
– Рихард Недервауд покажет нам медсестру, которая увела Розочку.
– И вы решитесь провести этот эксперимент в больнице?
Де Кок кивнул.
– Если ты прав, – сказал он спокойно, – и больница Южного Креста не имеет никакого отношения к исчезновению обеих женщин, наша «очная ставка» подтвердит это.
Фледдер упрямо покачал головой.
– Для этого не требуется никакого эксперимента, – проворчал он. – Совершенно бессмысленная и бесполезная затея. Не понимаю, зачем вам все это понадобилось. – Он замолчал и сердито уставился на дорогу. – А что вы решили по поводу Бертуса? – спросил он наконец.
Де Кок улыбнулся.
– Вряд ли мы можем рассчитывать на его помощь, – сказал он. – Исчезновение Аннетье Схеепстра его ничуть не волнует. Для своего дела он в любую минуту может заполучить столько женщин, сколько ему заблагорассудится. Кроме того, как ты помнишь, этот тип испытывает непреодолимое отвращение к больницам. Несколько лет назад Бертуса зверски избили его конкуренты, но даже и тогда он отказался лечь в больницу. Я помню, когда его нашли лежащим на земле в глухом переулке, первое, что он произнес: «Только не в больницу… я скорее умру, чем позволю себя туда увезти».
Фледдер снизил скорость: они приближались к Пюрмеренду.
– Куда нам теперь? – Он повернулся к инспектору.
Де Кок вынул из нагрудного кармана пиджака скомканную бумажку и развернул ее.
– Насколько мне известно, доктор Ван Акен живет на улице Капрейнсвег, но будет лучше, если мы сначала отправимся в его врачебный кабинет.
– На Хедерсфлейтстраат?
– Да.
– А мы застанем его там… в такой час?
– Я на это и не рассчитываю, – ответил Де Кок. – Но как я понял, его милая и очень предупредительная ассистентка живет в том же доме, этажом ниже. Мы узнаем у нее, где можно найти доктора Ван Акена.
Полицейский «фольксваген» медленно покатил вдоль квартала Веермолен с его красивыми домами, освещенными ярким солнцем, и остановился возле массивного серого здания. Отсюда они пешком прошли на Хедерсфлейтстраат. У дверей висела доска с объявлением о приемных часах доктора Ван Акена. Де Кок позвонил. Дверь отворилась, и на пороге появилась очаровательная молодая женщина в белой блузке с пышными рукавами и плотно облегающих фигуру джинсах. Она вопросительно смотрела на двоих незнакомых мужчин.
Де Кок приподнял шляпу.
– Вы меня не помните? Я наведывался к вам сегодня утром.
Она слегка наклонила голову.
– Если не ошибаюсь, вы инспектор полиции из Амстердама?
– Совершенно верно, – улыбнулся Де Кок. – Дело в том, что у нас появились новые факты и мы хотели бы еще раз повидать доктора Ван Акена.
Молодая женщина покачала головой.
– Это невозможно.
– Почему?
– Он уехал.
– Уехал? – удивился Де Кок.
– Сегодня днем… улетел, – подтвердила она.
– Куда?
– В Шри Ланка, на три недели.
Всю дорогу до Амстердама Де Кок и Фледдер подавленно молчали. Этот неожиданный отъезд доктора в далекую страну поразил обоих. Для большей уверенности они заехали на квартиру к доктору, но на их звонки никто не ответил. Дома явно не было никого.
– Уехал на три недели! – проворчал Де Кок. – Не могу же я отложить расследование на целых три недели! – Он ухмыльнулся. – И потом у меня никакой уверенности, что комиссар не придумает за это время какое-нибудь новое задание для нас!
Фледдер не ответил и только еще крепче вцепился в баранку.
– Вы верите, Де Кок, тому, что сказала ассистентка доктора? – мрачно спросил он инспектора.
– Ты имеешь в виду, верю ли я, что у доктора Ван Акена в результате тяжелой перегрузки действительно расшатались нервы и ему срочно потребовалось отдохнуть?
– Да. – Молодой следователь иронически улыбнулся. – И именно поэтому доктор быстренько собрал чемоданы и умчался на три недели на край света! – Фледдер покачал головой. – Верится с трудом. Такое путешествие требует длительных приготовлений.
А тут… так сразу… По-моему, доктор попросту сбежал! Де Кок поднял левое плечо.
– Сбежал… от кого? Фледдер махнул рукой.
– От нас… От правосудия… Испугался ареста. После вашего утреннего посещения он смекнул, что вы начинаете раскручивать эту историю.
Старый сыщик сдвинул на затылок шляпу и поднял глаза к потолку.
– Какую историю?
– Историю с исчезнувшими женщинами, – пояснил Фледдер.
На лбу у Де Кока обозначились резкие складки.
– Интересно, откуда ты взял, что он испугался ареста?
Молодой следователь ответил не сразу.
– Я это только предполагаю, – сказал он, – и пока еще не знаю, с какой стороны подступиться к делу…
Де Кок рассмеялся.
– Когда ты так уверенно заявил, что доктор испугался ареста, я подумал, что у тебя уже в руках доказательства его преступления.
– Да нет, я просто перебирал всевозможные мотивы его бегства, – примирительно сказал Фледдер. – Вот и все. Пока мы с вами еще не докопались, какое отношение имеет доктор Ван Акен к исчезновению двух женщин, но его поспешное бегство наводит на мысль, что тут дело нечисто.
– Я вижу, ты занимаешься самым настоящим вишфюл-финкингом! – заметил Де Кок.
– А это еще что за штука?
Старый следователь всем телом повернулся к Фледдеру.
– Попробую изложить, – миролюбиво сказал он. – Постольку поскольку у тебя недостаточно улик, а ты непременно хочешь доказать причастность доктора Ван Акена к исчезновению двух женщин, ты подгоняешь все под свою схему и старательно подбираешь факты, которые подтвердили бы твою гипотезу. Вот что такое вишфюл-финкинг. Самое постыдное дело для следователя… – Он помолчал и провел рукой по небритому подбородку, ощупывая пальцами колючую щетину. – Каждый человек переживает такие периоды в своей жизни, – продолжал инспектор, – когда ему хочется уйти от всех сложностей и сменить обстановку. Почему не допустить, что доктор Ван Акен и в самом деле смертельно устал и близок к нервному срыву? Мы же знаем, что он действительно очень много работает…
Фледдер упрямо стиснул зубы, так что на скулах натянулась кожа и запылали розовые пятна.
– Я уверен, что это бегство!
Де Кок откинулся на спинку сиденья и промолчал.
Фледдер поставил машину на деревянном помосте позади полицейского управления, и они отправились на Вармусстраат.
Народу здесь заметно поубавилось. Из кафе на Ланге Низел доносилась громкая музыка. Де Кок и Фледдер вошли в полицейское управление, и когда проходили мимо стойки дежурного, бригадир Ян Кустерс, оторвавшись от регистрационной книги, коротко бросил:
– Наверху вас ждут.
Де Кок приблизился к нему и взглянул через стойку на ручные часы бригадира.
– Так поздно? – удивился он.
– Этот тип пришел около часа назад и спросил вас. По-моему, он немного не в себе.
– Что за тип?
– Какой-то молодой человек. Сказал, что убита проститутка э-э… кажется, ее звали Аннетье Схеепстра.
– Что?!
– И еще он сказал, что ему известно, из-за чего ее убили… – флегматично добавил Ян Кустерс.
5
6
– И вы ему поверили…
Лицо Де Кока страдальчески сморщилось, он заерзал на сиденье.
– Если предположить, – тщательно выбирая слова, сказал он, – что доктор Ван Акен солгал… хотя именно он направил Розочку в больницу Южного Креста, тогда спросим себя: зачем ему понадобилась эта ложь? Признаюсь, я не нахожу ответа на этот вопрос. Просто не могу себе представить, какой смысл был этому доктору скрывать правду.
– А если мы объявим доктору Ван Акену, что Бертус держал в руках его направление?
– Боюсь, что это ничего не даст.
Фледдер недоверчиво покосился на инспектора.
– Думаете, он и на этот раз скажет, что Аннетье Схеепстра не его пациентка и что он не посылал ее в амстердамскую больницу?
– Скорее всего так и будет!
– Но это же невозможно! – воскликнул Фледдер. – И это… очень странно…
Де Кок вяло кивнул.
– Да и вся история очень странная… – Инспектор погладил затылок. Если главный врач больницы Южного Креста господин Ван Беммелен сдержит свое слово и пришлет нам список дежуривших в тот день сотрудников, мы организуем еще один сеанс.
– Что за сеанс? – спросил Фледдер.
– Устроим для этого доктора Ван Акена «очную ставку». Мы привезем в больницу Рихарда Недервауда и соберем всех, кто дежурил в больнице в то утро, когда исчезла Розалинда ван Эвертсоорд.
– И чего мы этим добьемся?
– Рихард Недервауд покажет нам медсестру, которая увела Розочку.
– И вы решитесь провести этот эксперимент в больнице?
Де Кок кивнул.
– Если ты прав, – сказал он спокойно, – и больница Южного Креста не имеет никакого отношения к исчезновению обеих женщин, наша «очная ставка» подтвердит это.
Фледдер упрямо покачал головой.
– Для этого не требуется никакого эксперимента, – проворчал он. – Совершенно бессмысленная и бесполезная затея. Не понимаю, зачем вам все это понадобилось. – Он замолчал и сердито уставился на дорогу. – А что вы решили по поводу Бертуса? – спросил он наконец.
Де Кок улыбнулся.
– Вряд ли мы можем рассчитывать на его помощь, – сказал он. – Исчезновение Аннетье Схеепстра его ничуть не волнует. Для своего дела он в любую минуту может заполучить столько женщин, сколько ему заблагорассудится. Кроме того, как ты помнишь, этот тип испытывает непреодолимое отвращение к больницам. Несколько лет назад Бертуса зверски избили его конкуренты, но даже и тогда он отказался лечь в больницу. Я помню, когда его нашли лежащим на земле в глухом переулке, первое, что он произнес: «Только не в больницу… я скорее умру, чем позволю себя туда увезти».
Фледдер снизил скорость: они приближались к Пюрмеренду.
– Куда нам теперь? – Он повернулся к инспектору.
Де Кок вынул из нагрудного кармана пиджака скомканную бумажку и развернул ее.
– Насколько мне известно, доктор Ван Акен живет на улице Капрейнсвег, но будет лучше, если мы сначала отправимся в его врачебный кабинет.
– На Хедерсфлейтстраат?
– Да.
– А мы застанем его там… в такой час?
– Я на это и не рассчитываю, – ответил Де Кок. – Но как я понял, его милая и очень предупредительная ассистентка живет в том же доме, этажом ниже. Мы узнаем у нее, где можно найти доктора Ван Акена.
Полицейский «фольксваген» медленно покатил вдоль квартала Веермолен с его красивыми домами, освещенными ярким солнцем, и остановился возле массивного серого здания. Отсюда они пешком прошли на Хедерсфлейтстраат. У дверей висела доска с объявлением о приемных часах доктора Ван Акена. Де Кок позвонил. Дверь отворилась, и на пороге появилась очаровательная молодая женщина в белой блузке с пышными рукавами и плотно облегающих фигуру джинсах. Она вопросительно смотрела на двоих незнакомых мужчин.
Де Кок приподнял шляпу.
– Вы меня не помните? Я наведывался к вам сегодня утром.
Она слегка наклонила голову.
– Если не ошибаюсь, вы инспектор полиции из Амстердама?
– Совершенно верно, – улыбнулся Де Кок. – Дело в том, что у нас появились новые факты и мы хотели бы еще раз повидать доктора Ван Акена.
Молодая женщина покачала головой.
– Это невозможно.
– Почему?
– Он уехал.
– Уехал? – удивился Де Кок.
– Сегодня днем… улетел, – подтвердила она.
– Куда?
– В Шри Ланка, на три недели.
Всю дорогу до Амстердама Де Кок и Фледдер подавленно молчали. Этот неожиданный отъезд доктора в далекую страну поразил обоих. Для большей уверенности они заехали на квартиру к доктору, но на их звонки никто не ответил. Дома явно не было никого.
– Уехал на три недели! – проворчал Де Кок. – Не могу же я отложить расследование на целых три недели! – Он ухмыльнулся. – И потом у меня никакой уверенности, что комиссар не придумает за это время какое-нибудь новое задание для нас!
Фледдер не ответил и только еще крепче вцепился в баранку.
– Вы верите, Де Кок, тому, что сказала ассистентка доктора? – мрачно спросил он инспектора.
– Ты имеешь в виду, верю ли я, что у доктора Ван Акена в результате тяжелой перегрузки действительно расшатались нервы и ему срочно потребовалось отдохнуть?
– Да. – Молодой следователь иронически улыбнулся. – И именно поэтому доктор быстренько собрал чемоданы и умчался на три недели на край света! – Фледдер покачал головой. – Верится с трудом. Такое путешествие требует длительных приготовлений.
А тут… так сразу… По-моему, доктор попросту сбежал! Де Кок поднял левое плечо.
– Сбежал… от кого? Фледдер махнул рукой.
– От нас… От правосудия… Испугался ареста. После вашего утреннего посещения он смекнул, что вы начинаете раскручивать эту историю.
Старый сыщик сдвинул на затылок шляпу и поднял глаза к потолку.
– Какую историю?
– Историю с исчезнувшими женщинами, – пояснил Фледдер.
На лбу у Де Кока обозначились резкие складки.
– Интересно, откуда ты взял, что он испугался ареста?
Молодой следователь ответил не сразу.
– Я это только предполагаю, – сказал он, – и пока еще не знаю, с какой стороны подступиться к делу…
Де Кок рассмеялся.
– Когда ты так уверенно заявил, что доктор испугался ареста, я подумал, что у тебя уже в руках доказательства его преступления.
– Да нет, я просто перебирал всевозможные мотивы его бегства, – примирительно сказал Фледдер. – Вот и все. Пока мы с вами еще не докопались, какое отношение имеет доктор Ван Акен к исчезновению двух женщин, но его поспешное бегство наводит на мысль, что тут дело нечисто.
– Я вижу, ты занимаешься самым настоящим вишфюл-финкингом! – заметил Де Кок.
– А это еще что за штука?
Старый следователь всем телом повернулся к Фледдеру.
– Попробую изложить, – миролюбиво сказал он. – Постольку поскольку у тебя недостаточно улик, а ты непременно хочешь доказать причастность доктора Ван Акена к исчезновению двух женщин, ты подгоняешь все под свою схему и старательно подбираешь факты, которые подтвердили бы твою гипотезу. Вот что такое вишфюл-финкинг. Самое постыдное дело для следователя… – Он помолчал и провел рукой по небритому подбородку, ощупывая пальцами колючую щетину. – Каждый человек переживает такие периоды в своей жизни, – продолжал инспектор, – когда ему хочется уйти от всех сложностей и сменить обстановку. Почему не допустить, что доктор Ван Акен и в самом деле смертельно устал и близок к нервному срыву? Мы же знаем, что он действительно очень много работает…
Фледдер упрямо стиснул зубы, так что на скулах натянулась кожа и запылали розовые пятна.
– Я уверен, что это бегство!
Де Кок откинулся на спинку сиденья и промолчал.
Фледдер поставил машину на деревянном помосте позади полицейского управления, и они отправились на Вармусстраат.
Народу здесь заметно поубавилось. Из кафе на Ланге Низел доносилась громкая музыка. Де Кок и Фледдер вошли в полицейское управление, и когда проходили мимо стойки дежурного, бригадир Ян Кустерс, оторвавшись от регистрационной книги, коротко бросил:
– Наверху вас ждут.
Де Кок приблизился к нему и взглянул через стойку на ручные часы бригадира.
– Так поздно? – удивился он.
– Этот тип пришел около часа назад и спросил вас. По-моему, он немного не в себе.
– Что за тип?
– Какой-то молодой человек. Сказал, что убита проститутка э-э… кажется, ее звали Аннетье Схеепстра.
– Что?!
– И еще он сказал, что ему известно, из-за чего ее убили… – флегматично добавил Ян Кустерс.
5
Как только Де Кок и Фледдер поднялись на второй этаж, со скамейки навстречу им поспешно встал молодой человек. Инспектор окинул его внимательным взглядом с ног до головы. На вид юноше было не больше двадцати. Короткая шея, атлетическая крепкая фигура с широкими плечами и узкими бедрами – все говорило о том, что этот молодец не один год занимался спортом.
Одет он был странно и почти забавно: непомерно широкий ярко-желтый пиджак из грубого твида в крупную клетку очень напоминал яркое детское пальто, которое выглядело смешно и нелепо на его коренастой фигуре.
Молодой человек приблизился к Де Коку, видимо, сразу определив, что тот старший по званию.
– Вы господин Де Кок? – спросил он, нервно теребя ворот своего свитера.
Старый сыщик молча кивнул.
– Инспектор полиции Де Кок! – торжественно представился он.
– Я жду вас уже больше часа. – Молодой человек слегка прикусил губу.
Инспектор насмешливо поклонился.
– Восхищен вашей выдержкой, молодой человек, – сказал он. – Я полагаю, вы явились с каким-то важным сообщением?
– Да!
Де Кок, не глядя на посетителя, прошел в комнату следователей, молодой человек и Фледдер двинулись за ним следом. Инспектор указал посетителю на стул рядом со своим столом, после чего уселся за стол и приготовился слушать. Его широкое лицо изобразило напряженное внимание.
– Итак, с кем имею честь? – весело осведомился он.
Молодой человек расстегнул свой клоунский пиджак.
– Меня зовут Пауль… Пауль ван Флодроп.
– Вы когда-нибудь имели дело с полицией? Молодой человек решительно замотал головой.
– До сих пор мне удавалось избегать цепких когтей правосудия!
Де Кок засмеялся.
– В наше время это почти геройство! Однако вы можете спокойно опустить слово «цепкие» – современное правосудие, к сожалению, не отличается большим рвением… – Старый следователь наклонил голову. – Кто вас направил ко мне?
Пауль ван Флодроп почему-то указал глазами на окно.
– Блондиночка Минтье, – ответил он.
– Кто это такая?
– Одна проститутка с Валов.
– Вас с ней связывают какие-то отношения?
– Нет, если вы имеете в виду интим. Эта Блондиночка Минтье – подруга Аннетье Схеепстра, когда-то они вместе работали на Валах… и надо сказать, неплохо зарабатывали своим ремеслом…
– Значит, эта самая Минтье назвала вам мое имя? Молодой человек утвердительно кивнул.
– Да. Она сказала: «Иди в Кит и спроси инспектора Де Кока, это лучше всего».
Де Кок прищурился.
– Лучше чего, например?
– Лучше, чем самому начать раскапывать это дело.
Де Кок нахмурил брови.
– Давайте-ка расскажите все сначала. Что произошло? Где?
– Когда исчезла Аннетье Схеепстра, я хотел сам заняться расследованием, но ее подружка Минтье отговорила меня, сказала, что это небезопасно. – Он вопросительно посмотрел на Де Кока. – Вы же знаете, что Аннетье Схеепстра неожиданно исчезла?
Следователь еле заметно кивнул.
– Да, мы узнали об этом часа два назад.
– От кого?
Де Кок почесал кончик своего носа.
– Люди рассказали… – нехотя пробурчал он. Пауль ван Флодроп облизал сухие губы.
– Аннетье и я жили вместе несколько недель, нет, пожалуй, уже месяца два… Я познакомился с ней на одном из вечеров нашей Лиги. – Он постучал кончиками коротких пальцев по своей широкой груди. – Я, видите ли, боксер. Несколько лет назад едва не стал чемпионом Северной Голландии в среднем весе, а Аннетье давно сходила с ума по боксу. Потому-то ее и пригласили на наш праздник. Мне она сразу очень понравилась, такая милая, веселая, непосредственная! Мой друг познакомил нас, и я назначил ей свидание на следующий день. – Он широко, открыто улыбнулся. – Аннетье согласилась, и назавтра мы встретились с ней в Амстердаме. Мы пошли на дискотеку, потом заглянули в маленькую закусочную, и она рассказала мне всю свою жизнь: у нее была очень тяжелая юность, и ей ничего другого не оставалось, как зарабатывать себе на хлеб проституцией.
Де Кок поднял на него глаза.
– Интересно, как вы отнеслись к такому признанию?
Пауль ван Флодроп сделал неопределенный жест.
– Сначала я был, конечно, огорошен… просто не знал, что сказать. Эта девушка совершенно не походила на проститутку… Но потом я взял себя в руки и спросил: неужели она до конца своих дней собирается вести такую жизнь. Аннетье лукаво так усмехнулась и говорит: «Если не найду себе симпатичного парня…»
– Ты и оказался этим симпатичным парнем? – с улыбкой спросил Де Кок.
– Да. Так она сказала.
– Что было потом?
– Потом она перебралась ко мне, у меня ведь двухкомнатная квартирка в Пюрмеренде, очень славная и уютная. Аннетье она очень понравилась….
– Все было хорошо до того момента, пока она не сказала, что чувствует какую-то вялость и слабость, после чего отправилась к доктору Ван Акену? – спросил инспектор.
– Откуда вы знаете? – удивился спортсмен. Де Кок не ответил.
– Она была апатичной особой?
– Ну нет! – Молодой человек повел широкими плечами. – Скорее наоборот… Аннетье была такая… да иной раз мне было за ней просто не угнаться!
– И тем не менее она отправилась к доктору Ван Акену?
– Да.
– Почему?
Пауль ван Флодроп развел руками.
– Да почем я знаю! – воскликнул он в отчаянии. – Она сказала, что все время чувствует какую-то вялость и усталость но я-то ничем не мог ей помочь. В конце концов это ее тело, не мое…
Де Кок, пропустив это замечание мимо ушей, настойчиво продолжал задавать свои вопросы.
– Что сказал ей доктор Ван Акен?
– Он провел обследование и направил Аннетье в амстердамскую больницу Южного Креста.
– Вы видели это направление?
– Да. «Отделение неврологии» – было написано на том конверте, адресованном доктору Лейстерхейзу.
– Доктору Лейстерхейзу?
– Да. Я с трудом разобрал каракули доктора Ван Акена, там стояло не то Нестерхейзен, не то Лейстерхейз. Вы же знаете, как пишут эти врачи!
– В направлении был указан диагноз?
– Я не открывал конверт.
Де Кок задумчиво поводил мизинцем по переносице.
– А почему вы не поехали с Аннетье в амстердамскую больницу?
Молодой человек грустно усмехнулся.
– Она предпочла пригласить с собой Бертуса из Утрехта, – с горечью произнес он. – Аннетье доверяла этому старому грязному негодяю больше, чем мне.
– И с того дня вы ее не видели?
– Нет.
– Имеются ли у вас какие-нибудь предположения насчет того, где она сейчас может быть?
Пауль ван Флодроп плотно сжал губы.
– Либо на небе, либо в аду…
– То есть?
– Она умерла…
Де Кок вскочил со стула, не говоря ни слова, прошел мимо Пауля и зашагал взад-вперед по комнате: он всегда так делал, когда ему надо было выиграть время и что-то обдумать.
Этот Пауль ван Флодроп, размышлял инспектор, может представлять определенный интерес для расследования. Вполне возможно, он является соединительным звеном в цепи событий. Лучше пока не задавать ему лишних вопросов, чтобы не вызывать необдуманных ответов – это только внесет массу неясностей и окончательно запутает дело.
– Умерла, говоришь? – Он повернулся к Паулю ван Флодропу.
– Да. Я уверен! – твердо сказал молодой человек. Де Кок с любопытством посмотрел на него.
– А на чем основана ваша уверенность? Пауль ван Флодроп решительно шагнул вперед.
– Я точно знаю, что она убита. Де Кок наморщил лоб.
– Может быть, вы знаете и того, кто убил ее? Пауль ван Флодроп выпрямился и выпятил подбородок.
– Бертус из Утрехта!
Де Кок заговорил не сразу. Странно, что это обвинение ничуть его не поразило, он словно ожидал чего-то подобного. Инспектор потер кончиками пальцев лоб и махнул рукой.
– А вы знаете, мой молодой коллега Фледдер и я, – вкрадчиво проговорил он, – накануне вечером беседовали с этим Бертусом из Утрехта?
– Вы говорили о ней? Об Аннетье Схеепстра?
– Да.
Пауль ван Флодроп не сводил с инспектора глаз.
– И что же Бертус рассказал вам?
– Он встретился с Аннетье по ее просьбе на Центральном вокзале в Амстердаме, после чего они остановили такси и поехали в больницу Южного Креста. Там Аннетье предъявила в регистратуру направление доктора Ван Акена, и ее увела медсестра.
– Что же было дальше?
– В каком смысле?
Молодой человек нетерпеливо взмахнул руками.
– Я спрашиваю, что было потом? – повторил он. Де Кок с трудом перевел дух.
– Больше она не вернулась, – ответил он. – Бертус просидел в приемной больницы почти полтора часа, в конце концов ему надоело ждать, он сел в трамвай и уехал домой.
– Не дождавшись Аннетье?
– Совершенно верно.
Пауль ван Флодроп усмехнулся.
– И вы верите всей этой чепухе? – В голосе его прозвучали саркастические нотки.
– Так он все описал. – Де Кок пожал плечами. Пауль Ван Флодроп подался вперед.
– Хотите, я вам что-то скажу? – с загадочной улыбкой произнес он. – Аннетье никогда не была в больнице Южного Креста. Она просто не могла там быть!
– Из чего вы это заключили? – строго спросил де Кок, нахмурясь.
Пауль ван Флодроп указал большим пальцем куда-то через плечо.
– Я был в этой больнице, навел там справки. Они перерыли все записи. Об Аннетье Схеепстра там никто ничего не знает… ее фамилия нигде не значится. Следовательно, она там не появлялась. – Он, помолчав, постучал пальцем по груди старого сыщика. – На вашем месте я был поехал к этому Бертусу и спросил его, что случилось с Аннетье.
Де Кок посмотрел на молодого человека. Пронзительно-желтый цвет пиджака до боли резал глаза. Инспектора начинал раздражать этот напористый парень, не хватало еще, чтобы он тут стал командовать, куда им ехать и что делать!
– Я сам соображу, что мне следует предпринять! – отрезал Де Кок.
На лице молодого человека появилась ироническая ухмылка.
– И все же мне кажется, имеет смысл задать Бертусу из Утрехта несколько вопросов… Ну, например, куда подевалась одна прелюбопытная книжица?
– Что за книжица?
Пауль ван Флодроп посмотрел Де Коку в глаза.
– Книжка о сотворении чуда, о появлении чуда… С этими словами Пауль ван Флодроп стремительно вышел из комнаты, и инспектору показалось, что в комнате после его ухода разом погасли все цвета. Прислушиваясь, как в коридоре затихают гулкие шаги, следователи многозначительно переглянулись.
– Итак, убийца – Бертус из Утрехта! – язвительно произнес Фледдер.
Де Кок устало склонил голову.
– По-моему, нет! – выдохнул он. – Это маловероятно. Ты ведь видел его сегодня, вполне приличный господин. – Де Кок пошевелил плечами. – Однако деньги… это порождение дьявола… на них ведь можно купить все!
Фледдер прищурился.
– И даже нанять убийцу!
– Совершенно верно.
– Действительно ли эта пресловутая книжечка о чудесах представляет такой интерес, что ради этой добычи Бертус даже нанимает убийцу?
Де Кок сокрушенно махнул рукой.
– Что мне известно об антиквариате! – воскликнул он. – Я знаю, что иной раз картины старых мастеров продаются на лондонском аукционе за большие деньги. Что ж касается этой книжечки… – Он не договорил и обеспокоенно посмотрел на Фледдера. – Ты делал записи во время допроса?
– Очень краткие, – ответил молодой следователь.
– Давай прочтем их.
Фледдер быстро пробежал глазами листки с записями.
– У Аннетье Схеепстра, – начал он, – есть или, лучше сказать, был дядя по имени Арнольд Фрееденбюрг – старший брат ее умершей матери. Господин Фрееденбюрг являлся директором Христианской школьной общины в Амстердаме и в шестьдесят лет вышел на пенсию, получив скромное обеспечение. Несколько лет назад, после того как он похоронил сестру, господин Фрееденбюрг, видимо, задумался о смерти и составил завещание в пользу своей племянницы Аннетье ван Схеепстра – его единственной наследницы. Две недели назад дядюшка Арнольд скончался. Он никогда не был женат, и после его похорон Аннетье в сопровождении своего друга Пауля ван Флодропа отправилась навести справки, что же оставил после себя любезный ее сердцу дядюшка. Большой радости ей это не принесло. Дядюшка был небогат, арендовал старый грязный заброшенный дом с ветхой мебелью, которую давно пора было отправить на свалку. Оставалась, правда, небольшая сумма на счете в банке, но после уплаты налогов за введение в наследство Аннетье сумела приобрести на эти деньги лишь несколько дешевых летних платьев. Правда, дядюшка оставил ей еще тяжелый старинный сундук с массивным кованым замком, где хранились какие-то старые бумаги и пожелтевшие фотографии, и среди всего этого хлама Аннетье обнаружила ту самую книжку…
Фледдер ненадолго умолк. Потом продолжил чтение.
– Итак, она нашла книгу о явлении чуда в Амстердаме, старинную книгу, иллюстрированную гравюрами на дереве, выполненными Якобом-Корнелисом ван Останеном в 1550 году по заказу капельмейстеров капеллы Святого места, ибо на этом месте, где в 1345 году произошло явление чуда – нетленной просвиры, позднее выстроили Новую капеллу.
Де Кок потер затылок.
– Аннетье Схеепстра подумала, – продолжал Фледдер, – что эта старинная вещь может дорого стоить, но не знала, сколько именно…
Он взмахнул листками и взволнованно продолжал:
– Она знала, что Бертус из Утрехта торгует антиквариатом и, несмотря на протесты Пауля ван Флодропа, отправилась в Амстердам, чтобы показать книжечку старому сутенеру.
Де Кок усмехнулся.
– Бертус явно недооценил эту старинную книгу, он предполагал получить за нее несколько сотен гульденов и пообещал сообщить Аннетье, когда найдет на книжку покупателя.
Фледдер подвел итог:
– Пока все!
Де Кок поднялся из-за стола, потянулся и зевнул.
– Пауль ван Флодроп, – устало сказал он, – уверяет, что эта книжка о чудесах стоит целого состояния, он считает, что, именно желая завладеть этой старинной вещью, Бертус из Утрехта и убил Аннетье.
– А это значит, что мы имеем дело с мотивированным убийством! – воскликнул Фледдер.
– Хотя труп до сих пор не обнаружен, – закончил его мысль Де Кок.
Одет он был странно и почти забавно: непомерно широкий ярко-желтый пиджак из грубого твида в крупную клетку очень напоминал яркое детское пальто, которое выглядело смешно и нелепо на его коренастой фигуре.
Молодой человек приблизился к Де Коку, видимо, сразу определив, что тот старший по званию.
– Вы господин Де Кок? – спросил он, нервно теребя ворот своего свитера.
Старый сыщик молча кивнул.
– Инспектор полиции Де Кок! – торжественно представился он.
– Я жду вас уже больше часа. – Молодой человек слегка прикусил губу.
Инспектор насмешливо поклонился.
– Восхищен вашей выдержкой, молодой человек, – сказал он. – Я полагаю, вы явились с каким-то важным сообщением?
– Да!
Де Кок, не глядя на посетителя, прошел в комнату следователей, молодой человек и Фледдер двинулись за ним следом. Инспектор указал посетителю на стул рядом со своим столом, после чего уселся за стол и приготовился слушать. Его широкое лицо изобразило напряженное внимание.
– Итак, с кем имею честь? – весело осведомился он.
Молодой человек расстегнул свой клоунский пиджак.
– Меня зовут Пауль… Пауль ван Флодроп.
– Вы когда-нибудь имели дело с полицией? Молодой человек решительно замотал головой.
– До сих пор мне удавалось избегать цепких когтей правосудия!
Де Кок засмеялся.
– В наше время это почти геройство! Однако вы можете спокойно опустить слово «цепкие» – современное правосудие, к сожалению, не отличается большим рвением… – Старый следователь наклонил голову. – Кто вас направил ко мне?
Пауль ван Флодроп почему-то указал глазами на окно.
– Блондиночка Минтье, – ответил он.
– Кто это такая?
– Одна проститутка с Валов.
– Вас с ней связывают какие-то отношения?
– Нет, если вы имеете в виду интим. Эта Блондиночка Минтье – подруга Аннетье Схеепстра, когда-то они вместе работали на Валах… и надо сказать, неплохо зарабатывали своим ремеслом…
– Значит, эта самая Минтье назвала вам мое имя? Молодой человек утвердительно кивнул.
– Да. Она сказала: «Иди в Кит и спроси инспектора Де Кока, это лучше всего».
Де Кок прищурился.
– Лучше чего, например?
– Лучше, чем самому начать раскапывать это дело.
Де Кок нахмурил брови.
– Давайте-ка расскажите все сначала. Что произошло? Где?
– Когда исчезла Аннетье Схеепстра, я хотел сам заняться расследованием, но ее подружка Минтье отговорила меня, сказала, что это небезопасно. – Он вопросительно посмотрел на Де Кока. – Вы же знаете, что Аннетье Схеепстра неожиданно исчезла?
Следователь еле заметно кивнул.
– Да, мы узнали об этом часа два назад.
– От кого?
Де Кок почесал кончик своего носа.
– Люди рассказали… – нехотя пробурчал он. Пауль ван Флодроп облизал сухие губы.
– Аннетье и я жили вместе несколько недель, нет, пожалуй, уже месяца два… Я познакомился с ней на одном из вечеров нашей Лиги. – Он постучал кончиками коротких пальцев по своей широкой груди. – Я, видите ли, боксер. Несколько лет назад едва не стал чемпионом Северной Голландии в среднем весе, а Аннетье давно сходила с ума по боксу. Потому-то ее и пригласили на наш праздник. Мне она сразу очень понравилась, такая милая, веселая, непосредственная! Мой друг познакомил нас, и я назначил ей свидание на следующий день. – Он широко, открыто улыбнулся. – Аннетье согласилась, и назавтра мы встретились с ней в Амстердаме. Мы пошли на дискотеку, потом заглянули в маленькую закусочную, и она рассказала мне всю свою жизнь: у нее была очень тяжелая юность, и ей ничего другого не оставалось, как зарабатывать себе на хлеб проституцией.
Де Кок поднял на него глаза.
– Интересно, как вы отнеслись к такому признанию?
Пауль ван Флодроп сделал неопределенный жест.
– Сначала я был, конечно, огорошен… просто не знал, что сказать. Эта девушка совершенно не походила на проститутку… Но потом я взял себя в руки и спросил: неужели она до конца своих дней собирается вести такую жизнь. Аннетье лукаво так усмехнулась и говорит: «Если не найду себе симпатичного парня…»
– Ты и оказался этим симпатичным парнем? – с улыбкой спросил Де Кок.
– Да. Так она сказала.
– Что было потом?
– Потом она перебралась ко мне, у меня ведь двухкомнатная квартирка в Пюрмеренде, очень славная и уютная. Аннетье она очень понравилась….
– Все было хорошо до того момента, пока она не сказала, что чувствует какую-то вялость и слабость, после чего отправилась к доктору Ван Акену? – спросил инспектор.
– Откуда вы знаете? – удивился спортсмен. Де Кок не ответил.
– Она была апатичной особой?
– Ну нет! – Молодой человек повел широкими плечами. – Скорее наоборот… Аннетье была такая… да иной раз мне было за ней просто не угнаться!
– И тем не менее она отправилась к доктору Ван Акену?
– Да.
– Почему?
Пауль ван Флодроп развел руками.
– Да почем я знаю! – воскликнул он в отчаянии. – Она сказала, что все время чувствует какую-то вялость и усталость но я-то ничем не мог ей помочь. В конце концов это ее тело, не мое…
Де Кок, пропустив это замечание мимо ушей, настойчиво продолжал задавать свои вопросы.
– Что сказал ей доктор Ван Акен?
– Он провел обследование и направил Аннетье в амстердамскую больницу Южного Креста.
– Вы видели это направление?
– Да. «Отделение неврологии» – было написано на том конверте, адресованном доктору Лейстерхейзу.
– Доктору Лейстерхейзу?
– Да. Я с трудом разобрал каракули доктора Ван Акена, там стояло не то Нестерхейзен, не то Лейстерхейз. Вы же знаете, как пишут эти врачи!
– В направлении был указан диагноз?
– Я не открывал конверт.
Де Кок задумчиво поводил мизинцем по переносице.
– А почему вы не поехали с Аннетье в амстердамскую больницу?
Молодой человек грустно усмехнулся.
– Она предпочла пригласить с собой Бертуса из Утрехта, – с горечью произнес он. – Аннетье доверяла этому старому грязному негодяю больше, чем мне.
– И с того дня вы ее не видели?
– Нет.
– Имеются ли у вас какие-нибудь предположения насчет того, где она сейчас может быть?
Пауль ван Флодроп плотно сжал губы.
– Либо на небе, либо в аду…
– То есть?
– Она умерла…
Де Кок вскочил со стула, не говоря ни слова, прошел мимо Пауля и зашагал взад-вперед по комнате: он всегда так делал, когда ему надо было выиграть время и что-то обдумать.
Этот Пауль ван Флодроп, размышлял инспектор, может представлять определенный интерес для расследования. Вполне возможно, он является соединительным звеном в цепи событий. Лучше пока не задавать ему лишних вопросов, чтобы не вызывать необдуманных ответов – это только внесет массу неясностей и окончательно запутает дело.
– Умерла, говоришь? – Он повернулся к Паулю ван Флодропу.
– Да. Я уверен! – твердо сказал молодой человек. Де Кок с любопытством посмотрел на него.
– А на чем основана ваша уверенность? Пауль ван Флодроп решительно шагнул вперед.
– Я точно знаю, что она убита. Де Кок наморщил лоб.
– Может быть, вы знаете и того, кто убил ее? Пауль ван Флодроп выпрямился и выпятил подбородок.
– Бертус из Утрехта!
Де Кок заговорил не сразу. Странно, что это обвинение ничуть его не поразило, он словно ожидал чего-то подобного. Инспектор потер кончиками пальцев лоб и махнул рукой.
– А вы знаете, мой молодой коллега Фледдер и я, – вкрадчиво проговорил он, – накануне вечером беседовали с этим Бертусом из Утрехта?
– Вы говорили о ней? Об Аннетье Схеепстра?
– Да.
Пауль ван Флодроп не сводил с инспектора глаз.
– И что же Бертус рассказал вам?
– Он встретился с Аннетье по ее просьбе на Центральном вокзале в Амстердаме, после чего они остановили такси и поехали в больницу Южного Креста. Там Аннетье предъявила в регистратуру направление доктора Ван Акена, и ее увела медсестра.
– Что же было дальше?
– В каком смысле?
Молодой человек нетерпеливо взмахнул руками.
– Я спрашиваю, что было потом? – повторил он. Де Кок с трудом перевел дух.
– Больше она не вернулась, – ответил он. – Бертус просидел в приемной больницы почти полтора часа, в конце концов ему надоело ждать, он сел в трамвай и уехал домой.
– Не дождавшись Аннетье?
– Совершенно верно.
Пауль ван Флодроп усмехнулся.
– И вы верите всей этой чепухе? – В голосе его прозвучали саркастические нотки.
– Так он все описал. – Де Кок пожал плечами. Пауль Ван Флодроп подался вперед.
– Хотите, я вам что-то скажу? – с загадочной улыбкой произнес он. – Аннетье никогда не была в больнице Южного Креста. Она просто не могла там быть!
– Из чего вы это заключили? – строго спросил де Кок, нахмурясь.
Пауль ван Флодроп указал большим пальцем куда-то через плечо.
– Я был в этой больнице, навел там справки. Они перерыли все записи. Об Аннетье Схеепстра там никто ничего не знает… ее фамилия нигде не значится. Следовательно, она там не появлялась. – Он, помолчав, постучал пальцем по груди старого сыщика. – На вашем месте я был поехал к этому Бертусу и спросил его, что случилось с Аннетье.
Де Кок посмотрел на молодого человека. Пронзительно-желтый цвет пиджака до боли резал глаза. Инспектора начинал раздражать этот напористый парень, не хватало еще, чтобы он тут стал командовать, куда им ехать и что делать!
– Я сам соображу, что мне следует предпринять! – отрезал Де Кок.
На лице молодого человека появилась ироническая ухмылка.
– И все же мне кажется, имеет смысл задать Бертусу из Утрехта несколько вопросов… Ну, например, куда подевалась одна прелюбопытная книжица?
– Что за книжица?
Пауль ван Флодроп посмотрел Де Коку в глаза.
– Книжка о сотворении чуда, о появлении чуда… С этими словами Пауль ван Флодроп стремительно вышел из комнаты, и инспектору показалось, что в комнате после его ухода разом погасли все цвета. Прислушиваясь, как в коридоре затихают гулкие шаги, следователи многозначительно переглянулись.
– Итак, убийца – Бертус из Утрехта! – язвительно произнес Фледдер.
Де Кок устало склонил голову.
– По-моему, нет! – выдохнул он. – Это маловероятно. Ты ведь видел его сегодня, вполне приличный господин. – Де Кок пошевелил плечами. – Однако деньги… это порождение дьявола… на них ведь можно купить все!
Фледдер прищурился.
– И даже нанять убийцу!
– Совершенно верно.
– Действительно ли эта пресловутая книжечка о чудесах представляет такой интерес, что ради этой добычи Бертус даже нанимает убийцу?
Де Кок сокрушенно махнул рукой.
– Что мне известно об антиквариате! – воскликнул он. – Я знаю, что иной раз картины старых мастеров продаются на лондонском аукционе за большие деньги. Что ж касается этой книжечки… – Он не договорил и обеспокоенно посмотрел на Фледдера. – Ты делал записи во время допроса?
– Очень краткие, – ответил молодой следователь.
– Давай прочтем их.
Фледдер быстро пробежал глазами листки с записями.
– У Аннетье Схеепстра, – начал он, – есть или, лучше сказать, был дядя по имени Арнольд Фрееденбюрг – старший брат ее умершей матери. Господин Фрееденбюрг являлся директором Христианской школьной общины в Амстердаме и в шестьдесят лет вышел на пенсию, получив скромное обеспечение. Несколько лет назад, после того как он похоронил сестру, господин Фрееденбюрг, видимо, задумался о смерти и составил завещание в пользу своей племянницы Аннетье ван Схеепстра – его единственной наследницы. Две недели назад дядюшка Арнольд скончался. Он никогда не был женат, и после его похорон Аннетье в сопровождении своего друга Пауля ван Флодропа отправилась навести справки, что же оставил после себя любезный ее сердцу дядюшка. Большой радости ей это не принесло. Дядюшка был небогат, арендовал старый грязный заброшенный дом с ветхой мебелью, которую давно пора было отправить на свалку. Оставалась, правда, небольшая сумма на счете в банке, но после уплаты налогов за введение в наследство Аннетье сумела приобрести на эти деньги лишь несколько дешевых летних платьев. Правда, дядюшка оставил ей еще тяжелый старинный сундук с массивным кованым замком, где хранились какие-то старые бумаги и пожелтевшие фотографии, и среди всего этого хлама Аннетье обнаружила ту самую книжку…
Фледдер ненадолго умолк. Потом продолжил чтение.
– Итак, она нашла книгу о явлении чуда в Амстердаме, старинную книгу, иллюстрированную гравюрами на дереве, выполненными Якобом-Корнелисом ван Останеном в 1550 году по заказу капельмейстеров капеллы Святого места, ибо на этом месте, где в 1345 году произошло явление чуда – нетленной просвиры, позднее выстроили Новую капеллу.
Де Кок потер затылок.
– Аннетье Схеепстра подумала, – продолжал Фледдер, – что эта старинная вещь может дорого стоить, но не знала, сколько именно…
Он взмахнул листками и взволнованно продолжал:
– Она знала, что Бертус из Утрехта торгует антиквариатом и, несмотря на протесты Пауля ван Флодропа, отправилась в Амстердам, чтобы показать книжечку старому сутенеру.
Де Кок усмехнулся.
– Бертус явно недооценил эту старинную книгу, он предполагал получить за нее несколько сотен гульденов и пообещал сообщить Аннетье, когда найдет на книжку покупателя.
Фледдер подвел итог:
– Пока все!
Де Кок поднялся из-за стола, потянулся и зевнул.
– Пауль ван Флодроп, – устало сказал он, – уверяет, что эта книжка о чудесах стоит целого состояния, он считает, что, именно желая завладеть этой старинной вещью, Бертус из Утрехта и убил Аннетье.
– А это значит, что мы имеем дело с мотивированным убийством! – воскликнул Фледдер.
– Хотя труп до сих пор не обнаружен, – закончил его мысль Де Кок.
6
Утром следующего дня Де Кок, глубоко засунув руки в карманы брюк, лениво брел по залитому солнцем Дамраку. Отодвинув рукав пиджака, он взглянул на часы. Было почти одиннадцать. Сегодня он позволил себе хорошенько выспаться после вчерашнего сумасшедшего дня. Инспектор почувствовал, что он снова в форме и готов броситься на борьбу с преступностью.
Это слово «борьба» вызвало у инспектора невольную ироническую усмешку, и он, очень довольный своей самокритичностью, быстро зашагал через Аудебрюгстейг в сторону сумрачной Вармусстраат.
Едва он ступил в вестибюль полицейского управления, Ян Кустерс поманил его к себе пальцем. Де Кок приблизился к нему.
– Доброе утро! – бодро приветствовал он коллегу. Однако дежурный бригадир, мрачно взглянув на него исподлобья, указал рукой вверх.
– Там вас ждут неприятности, инспектор!
– Неприятности? Ян Кустерс кивнул.
– Произошел жуткий скандал! Фледдеру даже пришлось обратиться за помощью в контору на Лодовейк ван Досеелстраат, чтобы утихомирить парня, с которым он ездил в больницу.
– Какого парня? – встревожился Де Кок. Бригадир повернулся и сгреб со стола какие-то листки.
– Некий Рихард… Рихард Недервауд… Он учинил такую драку, что поставил всю больницу Южного Креста вверх ногами. – Ян Кустерс покачал головой. – Да, учинил там форменное безобразие… Персонал был в панике, сестры громко вопили, больные рыдали… Нам с трудом удалось с ним справиться.
Старый следователь был в растерянности.
– Когда же это случилось?
– Сегодня утром.
На лбу у Де Кока обозначилась изломанная складка. «Что понадобилось Фледдеру в больнице в такую рань?»
А Яц Кустерс тем временем продолжал:
– Фледдер привез в больницу этого Рихарда Недервауда. Если я правильно понял, он должен был опознать кого-то из персонала. Фледдер сказал, что это ваше общее решение – провести опознание.
Инспектор закрыл лицо руками, постоял так несколько секунд, а потом вдруг повернулся и бросился вверх по лестнице.
Фледдер молча сидел за столом, упершись руками в подбородок. Под левым глазом у него красовалась ссадина, а на скуле – несколько кровоподтеков. Один из лацканов пиджака был оторван.
Де Кок, по своему обыкновению, бросил шляпу на вешалку и уселся напротив своего помощника.
– Ну что ты там натворил? – с притворным участием спросил он.
Это слово «борьба» вызвало у инспектора невольную ироническую усмешку, и он, очень довольный своей самокритичностью, быстро зашагал через Аудебрюгстейг в сторону сумрачной Вармусстраат.
Едва он ступил в вестибюль полицейского управления, Ян Кустерс поманил его к себе пальцем. Де Кок приблизился к нему.
– Доброе утро! – бодро приветствовал он коллегу. Однако дежурный бригадир, мрачно взглянув на него исподлобья, указал рукой вверх.
– Там вас ждут неприятности, инспектор!
– Неприятности? Ян Кустерс кивнул.
– Произошел жуткий скандал! Фледдеру даже пришлось обратиться за помощью в контору на Лодовейк ван Досеелстраат, чтобы утихомирить парня, с которым он ездил в больницу.
– Какого парня? – встревожился Де Кок. Бригадир повернулся и сгреб со стола какие-то листки.
– Некий Рихард… Рихард Недервауд… Он учинил такую драку, что поставил всю больницу Южного Креста вверх ногами. – Ян Кустерс покачал головой. – Да, учинил там форменное безобразие… Персонал был в панике, сестры громко вопили, больные рыдали… Нам с трудом удалось с ним справиться.
Старый следователь был в растерянности.
– Когда же это случилось?
– Сегодня утром.
На лбу у Де Кока обозначилась изломанная складка. «Что понадобилось Фледдеру в больнице в такую рань?»
А Яц Кустерс тем временем продолжал:
– Фледдер привез в больницу этого Рихарда Недервауда. Если я правильно понял, он должен был опознать кого-то из персонала. Фледдер сказал, что это ваше общее решение – провести опознание.
Инспектор закрыл лицо руками, постоял так несколько секунд, а потом вдруг повернулся и бросился вверх по лестнице.
Фледдер молча сидел за столом, упершись руками в подбородок. Под левым глазом у него красовалась ссадина, а на скуле – несколько кровоподтеков. Один из лацканов пиджака был оторван.
Де Кок, по своему обыкновению, бросил шляпу на вешалку и уселся напротив своего помощника.
– Ну что ты там натворил? – с притворным участием спросил он.