Тимка ради интереса подошел поближе к одному такому доспеху, разрубленному вдоль от края до края невероятным по силе ударом. В разошедшихся обручах, словно дохлая гусеница в разрезанном коконе, лежал скелет. Очень неприятный скелет – без ног, с непомерно длинным хребтом и трехпалыми мосластыми руками, с плоским, как кепка, черепом.
– Воин змеиной армии, – вполголоса сказал за спиной Тимки незаметно подошедший Хозяйственный, – завоеватель, будь он неладен.
– А Каник говорил, что у змеев ручек нет, – задумчиво произнес Тим, – ошибся дракоша. Есть, да какие! Вон, посмотри на его когти. Как ножи острые.
– Ишь ты! А вот тот, кто его так уделал, – изумленно сообщил Бонифаций. – Кошка! Натурально, кошка. Но какая здоровущая! – Хозяйственный показал пальцем в сторону.
Тим повернулся: чуть поодаль от змеечеловека лежал тигр, пронзенный серебряным копьем. Или какая другая зверюга, но очень похожая на тех тигров, которых Тимка видел по телевизору и в цирке. Сухой воздух и крепкая шкура не дали зверю разложиться – он превратился в мумию. На лапах тигра блестели стальные манжеты с острыми клинками-когтями, на голове – что-то вроде пристегнутой защитной каски с гребнем-лезвием.
– Это не кошка, а тигр. В моем мире такие водятся. – Тимыч присел рядом с мумией на корточки, потрогал колкие усы. – Наверное, дрессированный был, – подумав, решил Тим. – Видно, его специально обучали на змей охотиться. Раз есть боевые петухи и собаки, почему бы не быть боевым тиграм? – он встал и сердито посмотрел на хихикающего Ворчу. – Чего смеешься?
– Да так, – карлик коротко хохотнул. – Боевые тигры, боевые змеи… Прямо зоопарк какой-то. Не хватает для полного счастья только боевых мышей и крыс. И боевых тараканов.
– Э, не скажи, – остановил его Хозяйственный, – может, и будут еще. – Он наклонился над тигром, осторожно провел рукой по рыжей лапе, пощупал шипастые манжеты.
– Однако, – Боня нахмурился, обнаружив что-то непонятное на лапе зверя, чуть ниже левого манжета, – кажется, наш тигр был не только бойцом, но и большим модником. Смотрите, – Хозяйственный одним движением снял с лапы зверя какой-то предмет. В тот же миг тигр рассыпался в пыль, лишь каска и манжеты отмечали бывшее положение его головы и лап.
– Ух ты, – Тимыч схватил Боню за руку, – почему он рассыпался? Оттого, что ты снял с него эту штуку? – Тим уставился на предмет, зажатый у Бони в кулаке. Хозяйственный разжал пальцы – на ладони у него лежал светло-желтый браслет, собранный из квадратных костяных звеньев. На каждой костяшке был свой рисунок, сделанный нетускнеющей эмалью – где звери, где птицы. Были и вовсе незнакомые Тиму существа, но некоторых он все же узнал: тигра, орла, кита. А на одной из костяшек и вовсе был нарисован голый человечек. Рисунки поражали тонкостью работы – скорее, они походили на маленькие цветные фотографии.
– Колдовство, однозначно, – уверенно сказал Ворча, – вредный браслет. Не вздумай его надевать! Выкинь прочь. А лучше мне отдай, я из него значков понаделаю.
– Значки он делать будет! – рявкнул Хозяйственный. – Надевать мне запрещает! Командир нашелся… А вот возьму и надену, – Боня задрал левый рукав куртки и лихо нацепил браслет на запястье.
– Ну, – насмешливо обратился он к карлику, – колдовство, говоришь?
Ворча задумчиво подергал себя за бороду:
– А теперь сними.
Хозяйственный хмыкнул, но попробовал снять украшение. Не тут-то было – браслет словно прирос к коже. Боня занервничал: он скинул рюкзак, куртку, перевязь с мечом и, пыхтя от усердия, стал сдирать с руки зловещую находку.
– Прилипла, – озабоченно сказал Хозяйственный через минуту, устав от бесполезных попыток, – как же так?
– Давай с мылом, – предложил Тимыч.
– Какое мыло! С ума сошли, что ли? – Ворча упер руки в бока. – Против колдовства мыло не помогает. Говорил же – не надевай! Надел-таки, на свою голову.
– На руку он надел, а не на голову. – Тим схватил браслет обеими руками и резко дернул на себя. Боня взвыл – из-под браслета выступила кровь.
– Голова дурная, вот на руку и нацепил, – Ворча оттолкнул мальчика от Хозяйственного. – У меня нюх на колдовские предметы. Так что сразу говорю: все! Можешь и не пытаться снять, оно к нему насмерть прилипло. Навсегда и навеки. Конечно, можно браслет убрать, можно. Вместе с рукой. Боня, хочешь мы тебе руку отпилим? – карлик плотоядно облизнулся и потер ладошки. – Сейчас пилу позубастей найдем и…
– Да иди ты! – Хозяйственный испуганно отскочил от Ворчи, словно карлик уже кидался на него с ржавыми пилами и топорами. – Пускай себе будет, раз такое дело.
Боня рассеянно потер руку – браслет под его ладонью с щелчком повернулся. Тим и Ворча с недоверием уставились на бонино запястье. Хозяйственный опять, уже специально, осторожно крутанул браслет – тот, пощелкивая, как колесо спортивного велосипеда, послушно повернулся вокруг руки.
– Трещотка какая-то, – пробормотал Хозяйственный, – бестолковый предмет. Как же он снимается? – Боня задумчиво погладил пальцем одну из костяшек, с нарисованным на ней тигром. – Ведь должен быть какой-то замочек или защелка. Или кнопочка какая. Дай-ка… – он сильно ткнул пальцем в тигра.
– Не жми! – закричал Ворча, но было поздно: Хозяйственный затрясся, будто его ударило током. В одно мгновенье он раздался в теле и покрылся рыжей густой шерстью; с треском лопнула вся одежда; сзади из разорванных штанов вынырнул толстый тигриный хвост. Хозяйственный… нет, роскошный полосатый тигр по имени Хозяйственный стоял теперь перед ошарашенным Тимкой, пружинисто упираясь четырьмя лапами в пол. На одной из задних лап был сапог – тигр нервно тряхнул лапой, сбросил обувку и уставился на мальчика янтарными глазищами.
– Гр-р-р, – низким голосом сказал-прорычал тигр, – что со мной?
– Н-нич-чего, – заикаясь, ответил Тим, – т-ты т-только не в-волнуйся…
– Тигрой ты стал, ваше бестолковое величество, – радостно сообщил Ворча, с любопытством оглядывая новоявленного зверя. – Ан нечего пальцами в волшебные картинки тыкать. Вот, дотыкался.
– Тигром? – взвизгнул Боня, подпрыгнув на месте. Шерсть на нем встала дыбом, хвост задрался трубой. – Тигром? – прорычал он и, подбежав к одному из зеркально начищенных доспехов, недоверчиво уставился в нагрудник, так и сяк разглядывая собственное отображение.
– Мяу-у-ур! – по-кошачьи взвыл тигр и неожиданно опрометью кинулся куда-то вдаль, грациозно перепрыгивая через скелеты. Иногда тигр натыкался башкой на прозрачные колонны и тогда, перепуганный, но мощный рык разрывал мертвую тишину подземелья.
– Чего делать-то будем? – спокойно спросил Ворча мальчика, когда горестные тигриные вопли стихли вдали. – Чудеса, само собой, чудесами, а стоять на месте не стоит. Пошли потихоньку?
– Потихоньку, – согласился Тим, – именно что потихоньку. А то и ты вляпаешься ненароком в какое другое волшебство и тоже станешь нечеловеком. Собакой, например. Или поросенком. Мне ихнее колдовство по барабану, но вот ты…
– Да, поросенком – это ужасно, – согласился Ворча, собирая остатки бониной одежды и с трудом впихивая ее вместе с оставленными сапогами и мечом в рюкзак, – могут и съесть. С хреном или горчицей. Знаешь, как вкусно, когда молочный поросенок, да с яблочком в зубах, да запеченный в духовке? Да с гречневой кашей, – Ворча впрягся в лямки большого рюкзака и потащил его за собой по скользкому полу, пространно рассуждая по пути на разные гастрономические темы.
Тимка шел, не обращая внимания на болтовню карлика и думая о том, где теперь Хозяйственный и как ему помочь. Если, конечно, Боня не сойдет с ума со страха и не потеряется насовсем в незнакомом ему месте. И если вообще вернется к ним назад.
Ворча, нагнав себе аппетит своими же разговорами, не таясь выудил из рюкзака кружок копченой колбасы и теперь шел, победно размахивая им над собой, изредка с громким чавканьем вгрызаясь в мясной бублик. Острый запах чеснока и специй попал Тиму в нос – он чихнул.
– Хор-рошая колбаска, – прочавкал карлик, – вкусная до безобразия. А пахнет-то как! На весь подвал, да!.. Ты, Тимыч, не беспокойся – вернется Боня, куда денется. Как проголодается, так и вернется. На запах придет.
Тимка не ответил. Невнятный шорох привлек его внимание, какие-то непонятные скрежещущие звуки. Словно кто-то позади Тимки, в далеком голубом мареве, потихоньку царапал множеством острых ножей по стеклу. Звуки усиливались, сливаясь в слабый, но весьма неприятный шум.
– Слышишь? – Тим насторожился. – Да не жуй ты так громко!
Ворча кивнул и перестал чавкать, застыв на месте с недоеденным кружком колбасы в зубах. Тим тоже остановился, прислушался: шум нарастал, догоняя путников.
– Крысы! – поворачиваясь назад, в ту сторону, откуда они только что пришли, ахнул Ворча. Колбаса выпала у него изо рта и шмякнулась на пол, но карлик не обратил на это никакого внимания.
– Ты где их увидел? – шепотом спросил Тим, внимательно оглядывая дальний пол зала: там никого не было. Ворча толкнул мальчика кулаком в бок и кивнул в сторону колонн. Тимка перевел взгляд – вдоль искристых стен, осторожно огибая скелеты, быстро бежали крысы. Темно-серые твари, большие и горбатые, каждая из которых без труда могла бы загрызть любую кошку – они чувствовали себя уверенно и совершенно не таились. Крысы обгоняли Тимку и Ворчу, явно пытаясь заключить их в кольцо.
– Откуда они? – Ворча вертел головой, тщетно пытаясь найти норы, из которых вылезло крысиное войско.
– Откуда, откуда, – передразнил его Тим, – на колбасу они сбежались, вот откуда. Сам же сказал – на весь подвал запах стоит! Зря ты себе обед устроил, – Тим подобрал недоеденный полукруг колбасы и кинул его в наступавших крыс. Там, куда упала колбаса, началась свалка; крысы дрались насмерть за кусок пахучего мяса, рвали колбасу и друг дружку на куски. Ворча, раскрыв рот, зачарованно глядел на крысиную битву.
– Бежим! – Тимка встряхнул карлика за плечо. Тот вздрогнул и очнулся.
– Момент, – Ворча нырнул в рюкзак, вытащил из него десяток колбасных кружков и сунул часть из них в руку Тимке. Тим зло покрутил пальцем у виска:
– Ты чего, совсем сдурел? Решил, значит, рюкзак бросить, а колбасу спасти?
– Думать надо! – карлик в сердцах огрел Тима колбасным кружком по спине. – Они же сейчас нас загрызут! Стало быть, надо крыс колбасой отвлечь, понятно? Чуть что – кидай кружок в сторону от себя. И подальше! Пока крысы будут колбасу делить, им станет не до нас. Усек?
– Усек, – Тим потянулся к бониному рюкзаку, за мечом.
– А вот этого не надо, – остановил Тимку Ворча, – обороняться нельзя. Только убегать! – Они схватили рюкзак за лямки и пустились наутек – рюкзак легко скользил по гладкому мрамору, изредка подскакивая на крупных костях.
Впереди столпились крысы, нетерпеливо пища и злобно посверкивая глазками.
– Кидай! – Ворча наотмашь швырнул в крысиное месиво колбасный кружок, за ним другой; Тим последовал его примеру. Крысы устроили кипящую телами кучу малу, вернее, две кучи, освободив на недолгое время проход – Тим и Ворча скоростным бульдозером промчались между ними, загребая рюкзаком мусор.
– Молодцы, – выдохнул на бегу Ворча, – успели.
– Верно, – согласился Тим, – но и они тоже успели. Колбасу сожрать успели, вот что! И сейчас бегут за нами. Скоро нас грызть будут.
– Ай-я! – Ворча подпрыгнул, словно его уже укусили за пятку. – Поднажали! Не люблю, когда меня кушают.
Тим только мотнул головой, стряхивая пот с лица. Бежать было жарко и трудно. Усталость наваливалась потихоньку, но неотвратимо – сначала отяжелели ноги, затем руки. А потом стало нечем дышать; сердце в груди стучало африканским тамтамом, в глазах плавали яркие белые точки.
– Все, – Тимка остановился, тяжело дыша, – я больше не могу.
– Ага, – Ворча утер бородой пот с лица, – лады. Тогда будем драться. Ты, главное, отдышись, – карлик поглядел в сторону пока еще далеких крыс, что-то прикинул в уме. – Времени чуток есть. Значит, ты бери саблю, а я дубинку себе сварганю. – Ворча огляделся. Как на грех, рядом никакого оружия не оказалось. Одни скелеты, да и те уже рассыпались от старости.
– Ничего, – карлик подошел к россыпи костей и выудил оттуда длинный окаменевший хребет с блямбой черепа-кепки на толстом конце позвоночника. Обломав об колено тонкую часть хребта, карлик размахнулся для пробы импровизированной дубинкой и остался доволен:
– Сойдет.
Тим ободряюще улыбнулся Ворче и обнажил меч – крысы были уже близко. Очень близко.
Глава 14
– Воин змеиной армии, – вполголоса сказал за спиной Тимки незаметно подошедший Хозяйственный, – завоеватель, будь он неладен.
– А Каник говорил, что у змеев ручек нет, – задумчиво произнес Тим, – ошибся дракоша. Есть, да какие! Вон, посмотри на его когти. Как ножи острые.
– Ишь ты! А вот тот, кто его так уделал, – изумленно сообщил Бонифаций. – Кошка! Натурально, кошка. Но какая здоровущая! – Хозяйственный показал пальцем в сторону.
Тим повернулся: чуть поодаль от змеечеловека лежал тигр, пронзенный серебряным копьем. Или какая другая зверюга, но очень похожая на тех тигров, которых Тимка видел по телевизору и в цирке. Сухой воздух и крепкая шкура не дали зверю разложиться – он превратился в мумию. На лапах тигра блестели стальные манжеты с острыми клинками-когтями, на голове – что-то вроде пристегнутой защитной каски с гребнем-лезвием.
– Это не кошка, а тигр. В моем мире такие водятся. – Тимыч присел рядом с мумией на корточки, потрогал колкие усы. – Наверное, дрессированный был, – подумав, решил Тим. – Видно, его специально обучали на змей охотиться. Раз есть боевые петухи и собаки, почему бы не быть боевым тиграм? – он встал и сердито посмотрел на хихикающего Ворчу. – Чего смеешься?
– Да так, – карлик коротко хохотнул. – Боевые тигры, боевые змеи… Прямо зоопарк какой-то. Не хватает для полного счастья только боевых мышей и крыс. И боевых тараканов.
– Э, не скажи, – остановил его Хозяйственный, – может, и будут еще. – Он наклонился над тигром, осторожно провел рукой по рыжей лапе, пощупал шипастые манжеты.
– Однако, – Боня нахмурился, обнаружив что-то непонятное на лапе зверя, чуть ниже левого манжета, – кажется, наш тигр был не только бойцом, но и большим модником. Смотрите, – Хозяйственный одним движением снял с лапы зверя какой-то предмет. В тот же миг тигр рассыпался в пыль, лишь каска и манжеты отмечали бывшее положение его головы и лап.
– Ух ты, – Тимыч схватил Боню за руку, – почему он рассыпался? Оттого, что ты снял с него эту штуку? – Тим уставился на предмет, зажатый у Бони в кулаке. Хозяйственный разжал пальцы – на ладони у него лежал светло-желтый браслет, собранный из квадратных костяных звеньев. На каждой костяшке был свой рисунок, сделанный нетускнеющей эмалью – где звери, где птицы. Были и вовсе незнакомые Тиму существа, но некоторых он все же узнал: тигра, орла, кита. А на одной из костяшек и вовсе был нарисован голый человечек. Рисунки поражали тонкостью работы – скорее, они походили на маленькие цветные фотографии.
– Колдовство, однозначно, – уверенно сказал Ворча, – вредный браслет. Не вздумай его надевать! Выкинь прочь. А лучше мне отдай, я из него значков понаделаю.
– Значки он делать будет! – рявкнул Хозяйственный. – Надевать мне запрещает! Командир нашелся… А вот возьму и надену, – Боня задрал левый рукав куртки и лихо нацепил браслет на запястье.
– Ну, – насмешливо обратился он к карлику, – колдовство, говоришь?
Ворча задумчиво подергал себя за бороду:
– А теперь сними.
Хозяйственный хмыкнул, но попробовал снять украшение. Не тут-то было – браслет словно прирос к коже. Боня занервничал: он скинул рюкзак, куртку, перевязь с мечом и, пыхтя от усердия, стал сдирать с руки зловещую находку.
– Прилипла, – озабоченно сказал Хозяйственный через минуту, устав от бесполезных попыток, – как же так?
– Давай с мылом, – предложил Тимыч.
– Какое мыло! С ума сошли, что ли? – Ворча упер руки в бока. – Против колдовства мыло не помогает. Говорил же – не надевай! Надел-таки, на свою голову.
– На руку он надел, а не на голову. – Тим схватил браслет обеими руками и резко дернул на себя. Боня взвыл – из-под браслета выступила кровь.
– Голова дурная, вот на руку и нацепил, – Ворча оттолкнул мальчика от Хозяйственного. – У меня нюх на колдовские предметы. Так что сразу говорю: все! Можешь и не пытаться снять, оно к нему насмерть прилипло. Навсегда и навеки. Конечно, можно браслет убрать, можно. Вместе с рукой. Боня, хочешь мы тебе руку отпилим? – карлик плотоядно облизнулся и потер ладошки. – Сейчас пилу позубастей найдем и…
– Да иди ты! – Хозяйственный испуганно отскочил от Ворчи, словно карлик уже кидался на него с ржавыми пилами и топорами. – Пускай себе будет, раз такое дело.
Боня рассеянно потер руку – браслет под его ладонью с щелчком повернулся. Тим и Ворча с недоверием уставились на бонино запястье. Хозяйственный опять, уже специально, осторожно крутанул браслет – тот, пощелкивая, как колесо спортивного велосипеда, послушно повернулся вокруг руки.
– Трещотка какая-то, – пробормотал Хозяйственный, – бестолковый предмет. Как же он снимается? – Боня задумчиво погладил пальцем одну из костяшек, с нарисованным на ней тигром. – Ведь должен быть какой-то замочек или защелка. Или кнопочка какая. Дай-ка… – он сильно ткнул пальцем в тигра.
– Не жми! – закричал Ворча, но было поздно: Хозяйственный затрясся, будто его ударило током. В одно мгновенье он раздался в теле и покрылся рыжей густой шерстью; с треском лопнула вся одежда; сзади из разорванных штанов вынырнул толстый тигриный хвост. Хозяйственный… нет, роскошный полосатый тигр по имени Хозяйственный стоял теперь перед ошарашенным Тимкой, пружинисто упираясь четырьмя лапами в пол. На одной из задних лап был сапог – тигр нервно тряхнул лапой, сбросил обувку и уставился на мальчика янтарными глазищами.
– Гр-р-р, – низким голосом сказал-прорычал тигр, – что со мной?
– Н-нич-чего, – заикаясь, ответил Тим, – т-ты т-только не в-волнуйся…
– Тигрой ты стал, ваше бестолковое величество, – радостно сообщил Ворча, с любопытством оглядывая новоявленного зверя. – Ан нечего пальцами в волшебные картинки тыкать. Вот, дотыкался.
– Тигром? – взвизгнул Боня, подпрыгнув на месте. Шерсть на нем встала дыбом, хвост задрался трубой. – Тигром? – прорычал он и, подбежав к одному из зеркально начищенных доспехов, недоверчиво уставился в нагрудник, так и сяк разглядывая собственное отображение.
– Мяу-у-ур! – по-кошачьи взвыл тигр и неожиданно опрометью кинулся куда-то вдаль, грациозно перепрыгивая через скелеты. Иногда тигр натыкался башкой на прозрачные колонны и тогда, перепуганный, но мощный рык разрывал мертвую тишину подземелья.
– Чего делать-то будем? – спокойно спросил Ворча мальчика, когда горестные тигриные вопли стихли вдали. – Чудеса, само собой, чудесами, а стоять на месте не стоит. Пошли потихоньку?
– Потихоньку, – согласился Тим, – именно что потихоньку. А то и ты вляпаешься ненароком в какое другое волшебство и тоже станешь нечеловеком. Собакой, например. Или поросенком. Мне ихнее колдовство по барабану, но вот ты…
– Да, поросенком – это ужасно, – согласился Ворча, собирая остатки бониной одежды и с трудом впихивая ее вместе с оставленными сапогами и мечом в рюкзак, – могут и съесть. С хреном или горчицей. Знаешь, как вкусно, когда молочный поросенок, да с яблочком в зубах, да запеченный в духовке? Да с гречневой кашей, – Ворча впрягся в лямки большого рюкзака и потащил его за собой по скользкому полу, пространно рассуждая по пути на разные гастрономические темы.
Тимка шел, не обращая внимания на болтовню карлика и думая о том, где теперь Хозяйственный и как ему помочь. Если, конечно, Боня не сойдет с ума со страха и не потеряется насовсем в незнакомом ему месте. И если вообще вернется к ним назад.
Ворча, нагнав себе аппетит своими же разговорами, не таясь выудил из рюкзака кружок копченой колбасы и теперь шел, победно размахивая им над собой, изредка с громким чавканьем вгрызаясь в мясной бублик. Острый запах чеснока и специй попал Тиму в нос – он чихнул.
– Хор-рошая колбаска, – прочавкал карлик, – вкусная до безобразия. А пахнет-то как! На весь подвал, да!.. Ты, Тимыч, не беспокойся – вернется Боня, куда денется. Как проголодается, так и вернется. На запах придет.
Тимка не ответил. Невнятный шорох привлек его внимание, какие-то непонятные скрежещущие звуки. Словно кто-то позади Тимки, в далеком голубом мареве, потихоньку царапал множеством острых ножей по стеклу. Звуки усиливались, сливаясь в слабый, но весьма неприятный шум.
– Слышишь? – Тим насторожился. – Да не жуй ты так громко!
Ворча кивнул и перестал чавкать, застыв на месте с недоеденным кружком колбасы в зубах. Тим тоже остановился, прислушался: шум нарастал, догоняя путников.
– Крысы! – поворачиваясь назад, в ту сторону, откуда они только что пришли, ахнул Ворча. Колбаса выпала у него изо рта и шмякнулась на пол, но карлик не обратил на это никакого внимания.
– Ты где их увидел? – шепотом спросил Тим, внимательно оглядывая дальний пол зала: там никого не было. Ворча толкнул мальчика кулаком в бок и кивнул в сторону колонн. Тимка перевел взгляд – вдоль искристых стен, осторожно огибая скелеты, быстро бежали крысы. Темно-серые твари, большие и горбатые, каждая из которых без труда могла бы загрызть любую кошку – они чувствовали себя уверенно и совершенно не таились. Крысы обгоняли Тимку и Ворчу, явно пытаясь заключить их в кольцо.
– Откуда они? – Ворча вертел головой, тщетно пытаясь найти норы, из которых вылезло крысиное войско.
– Откуда, откуда, – передразнил его Тим, – на колбасу они сбежались, вот откуда. Сам же сказал – на весь подвал запах стоит! Зря ты себе обед устроил, – Тим подобрал недоеденный полукруг колбасы и кинул его в наступавших крыс. Там, куда упала колбаса, началась свалка; крысы дрались насмерть за кусок пахучего мяса, рвали колбасу и друг дружку на куски. Ворча, раскрыв рот, зачарованно глядел на крысиную битву.
– Бежим! – Тимка встряхнул карлика за плечо. Тот вздрогнул и очнулся.
– Момент, – Ворча нырнул в рюкзак, вытащил из него десяток колбасных кружков и сунул часть из них в руку Тимке. Тим зло покрутил пальцем у виска:
– Ты чего, совсем сдурел? Решил, значит, рюкзак бросить, а колбасу спасти?
– Думать надо! – карлик в сердцах огрел Тима колбасным кружком по спине. – Они же сейчас нас загрызут! Стало быть, надо крыс колбасой отвлечь, понятно? Чуть что – кидай кружок в сторону от себя. И подальше! Пока крысы будут колбасу делить, им станет не до нас. Усек?
– Усек, – Тим потянулся к бониному рюкзаку, за мечом.
– А вот этого не надо, – остановил Тимку Ворча, – обороняться нельзя. Только убегать! – Они схватили рюкзак за лямки и пустились наутек – рюкзак легко скользил по гладкому мрамору, изредка подскакивая на крупных костях.
Впереди столпились крысы, нетерпеливо пища и злобно посверкивая глазками.
– Кидай! – Ворча наотмашь швырнул в крысиное месиво колбасный кружок, за ним другой; Тим последовал его примеру. Крысы устроили кипящую телами кучу малу, вернее, две кучи, освободив на недолгое время проход – Тим и Ворча скоростным бульдозером промчались между ними, загребая рюкзаком мусор.
– Молодцы, – выдохнул на бегу Ворча, – успели.
– Верно, – согласился Тим, – но и они тоже успели. Колбасу сожрать успели, вот что! И сейчас бегут за нами. Скоро нас грызть будут.
– Ай-я! – Ворча подпрыгнул, словно его уже укусили за пятку. – Поднажали! Не люблю, когда меня кушают.
Тим только мотнул головой, стряхивая пот с лица. Бежать было жарко и трудно. Усталость наваливалась потихоньку, но неотвратимо – сначала отяжелели ноги, затем руки. А потом стало нечем дышать; сердце в груди стучало африканским тамтамом, в глазах плавали яркие белые точки.
– Все, – Тимка остановился, тяжело дыша, – я больше не могу.
– Ага, – Ворча утер бородой пот с лица, – лады. Тогда будем драться. Ты, главное, отдышись, – карлик поглядел в сторону пока еще далеких крыс, что-то прикинул в уме. – Времени чуток есть. Значит, ты бери саблю, а я дубинку себе сварганю. – Ворча огляделся. Как на грех, рядом никакого оружия не оказалось. Одни скелеты, да и те уже рассыпались от старости.
– Ничего, – карлик подошел к россыпи костей и выудил оттуда длинный окаменевший хребет с блямбой черепа-кепки на толстом конце позвоночника. Обломав об колено тонкую часть хребта, карлик размахнулся для пробы импровизированной дубинкой и остался доволен:
– Сойдет.
Тим ободряюще улыбнулся Ворче и обнажил меч – крысы были уже близко. Очень близко.
Глава 14
Оборотень
Что-то рыжее мелькнуло над Тимкой, легкий ветерок взлохматил ему волосы на затылке – чуть не задев мальчика хвостом, через головы друзей навстречу крысам прыгнул невесть откуда взявшийся Боня-тигр. Мягко приземлясь возле мальчика, он тут же застыл в грозной боевой стойке и оглушительно зарычал, зло размахивая хвостом. Передние ряды крыс в испуге остановились, но задние напирали и лезли на стоявших впереди: через миг перед тигром вырос живой копошащийся вал серых тел.
– Здрастье вам, – с облегчением выдохнул Ворча и опустил костяную дубину, – вернулся-таки! Молодца. Вот теперь потеха будет! Крысы, Тимыч, самое что ни на есть кошачье занятие, – карлик удобно оперся о дубинку и с интересом стал наблюдать за происходящим. Словно в цирк пришел.
Тим тоже опустил меч, но прятать его в ножны не стал – мало ли, вдруг потребуется. Однако тигр, повернув морду вполоборота к мальчику, пророкотал:
– Прячь меч и немедленно отступайте! Дальше по коридору есть выход на улицу. Я вас догоню, – и шагнул навстречу крысам.
– Раз тигра приказал нам отступать, значит – даем деру! – решил карлик и привычно ухватился за лямку рюкзака.
– Но… – Тим растерянно посмотрел на Ворчу.
– Никаких «но»! – карлик нахмурился. – Не боись, он справится. Вспомни, как такая зверюга змеечеловека уделала! Так тот в броне был. А здесь – тьфу, мышки поганые. Мелочь.
Тимыч молча ухватился за другую лямку, и они побежали. Позади раздался рев, одновременно взвизгнул хор тонких голосков, затем послышались звуки глухих ударов – словно кто-то быстро-быстро шлепал тяжелой лопатой по мокрой глине.
– Кровушку им пускает, – сообщил Ворча, оглянувшись на ходу, – там такое месиво началось! Ты лучше не смотри, а то муторно станет… Где же тот выход окаянный?
Тимка не ответил. Хотя он и передохнул немного в ожидании крысиной атаки, но усталость все еще давала о себе знать, на разговоры не хватало воздуха.
– Вот же он! – Ворча резко дернул лямку в сторону. – Мы оказывается, чуток до него не добежали, когда в первый раз от крыс улепетывали.
Тимка повернул голову – справа, за колоннами, в искристом сиянии стены чернело неровное пятно пролома. От него к центру тоннеля тянулся длинный язык пыли и песка, нанесенных за многие годы слабым сквозняком. Карлик, пробуксовывая на мусоре, торопливо направился к выходу, Тимка еле поспевал за ним.
– Славно, – сказал Ворча, останавливаясь возле дыры в стене, – чувствуешь, ветерком потянуло? Значит, точно выход есть, – и, сняв кепку, стал ей обмахиваться.
– Раз это выход, так чего мы стоим? – Тим нетерпеливо дернул рюкзак, – пошли.
– Тигру только подождем, – карлик нацепил кепку на голову, – после и пойдем. У нашего кошачьего величества зрение теперь – во! В любой темноте что хочешь увидит. Первым его и пустим, на разведку, стало быть. Не то я в потемках себе ноги-руки попереломаю. Зачем мне такие хлопоты?
– А фонарик на что? – Тимка похлопал себя по карману.
– Фонарик экономить будем, – рассудительно ответил карлик. – Тигров здесь небось много, а фонарик всего один. Надо поберечь.
Тимка усмехнулся, но спорить с Ворчей не стал, сел на измазанный грязью большой рюкзак и прислушался. Видимо, битва успела закончиться, пока они бежали к выходу, потому что уже с минуту не было слышно ни звука; тишина стояла абсолютная. До звона в ушах.
– Сейчас прибежит, – карлик уверенно потрепал Тимку по плечу, – куда он денется! Потому что мыши кошек не едят. А кошки не едят собак. А собаки…
– Боня! – Тимка вскочил с рюкзака: из-за ближних колонн показался тигр. Правда, на могучего зверя он походил теперь мало, скорее напоминал драную кошку: шерсть клочьями свисала с боков и головы, лапы и брюхо были коричневыми от запекшейся крови, уши порваны. Тигр шел, с трудом передвигая лапы и низко опустив голову.
– Ворча, за мной! – Тимка кинулся к Боне и, сунув руки под липкое брюхо, подхватил его с одного бока. Ворча таким же манером помог с другой стороны. Общими усилиями тигр доплелся до рюкзаков и рухнул на песок, как неживой.
– Эк его, – присвистнул Ворча, озабоченно разглядывая спящего тигра и одновременно оттирая песком кровь с рук, – досталось котику. Не ходок он нынче, да-с. Вон как крысюки его отделали!
Тимка хмуро оглядел тигра – Ворча был прав. Глубокие порезы исполосовали всю шкуру зверя, лапы были искусаны до кости, уши разорваны бахромой. Тигр тяжело застонал во сне, вздрогнул.
– Интересно, а крысы к нам по его следу случаем не пожалуют? – Ворча опасливо поглядел на кровавые полосы, что тянулись за тигром от самых колонн. – Дубинки-то у меня нет. И тигра наша пока что не боец.
– Если бы могли, так давно уже здесь были бы. – Тим сел возле тигра на корточки. – Ворча, поищи-ка в рюкзаке бинт. Надо лапы перевязать.
Карлик кивнул и направился было к мешку, когда тигр внезапно взревел – крупная судорога прошла по его рыжему телу, рывками задергались лапы.
– Умирает! – в ужасе отпрянул Тим. – Честно слово, умирает!
– Погоди ты, – Ворча подскочил к мальчику, оттащил его от зверя, – еще цапнет зубами ненароком! Или когтем зацепит.
Тимка заплакал, утирая глаза рукавом.
– Не реви, – карлик задумчиво почесал в затылке. – Может, и не помирает наша тигра вовсе. Может, она просто во сне за собаками гоняется… О, гляди чего делается!
Тим вытер глаза и замер, уставясь на Бонифация.
Наборной колдовской браслет на левой лапе тигра налился оранжевым апельсиновым светом. Крысиная кровь исчезла с его костяных звеньев, ясно стали видны поразительно четкие и яркие фигурки на каждом фрагменте браслета. Золотистое сияние, сначала не сильное, но с каждой секундой разгорающееся все ярче, охватило израненного зверя.
– Светится, – опасливо прошептал Ворча и спрятался за Тима, – как твой фонарик, ей-ей! Ох, не нравится мне это…
Сияние стало нестерпимым, и Тим закрыл глаза рукой: ладонь и лицо заметно припекло, словно стоял Тимка сейчас не возле больного Хозяйственного, а перед жгучим костром. И тут все кончилось – и сияние, и жар. Тимка боялся убрать руку от лица – вдруг теперь вместо Бони-тигра одни обугленные косточки остались…
– Вы чего такие напуганные? – рявкнул кто-то знакомым рычащим голосом. – От моего вида отвыкли, что ли?
Тимка опустил ладонь и взвизгнул от радости: тигр, совершенно целый и без единой царапинки, чистый и опрятный – словно его основательно искупали в волшебном свете – стоял перед ним и явно улыбался. По-своему, по тигриному. Кому другому эта улыбка показалась бы опасным хищным оскалом, но только не Тиму: он кинулся на шею к тигру и поцеловал его в нос. Нос был теплый и влажный. Нормальный кошачий нос.
– Хватит обниматься, – стараясь говорить сурово, сказал Боня, – надо уходить. Крыс я разогнал, но кто его знает, что здесь еще может быть. Запах тут… опасный запах, не крысиный… Я-то чувствую!
– Уходим-уходим, – сразу засуетился Ворча, – право, засиделись мы в этом крысятнике. Я, конечно, ничего не боюсь, но раз нашей тигре опасность угрожает… – карлик перебросил бороду через плечо и торопливо потрусил к пролому в стене, – догоняйте!
– А как же поломанные ручки-ножки? – со смехом крикнул Тим в спину убегающему Ворче, – с ними как быть?
– Авось обойдется, – карлик напоследок помахал рукой из темноты, – голова дороже! – и пропал. Боня насмешливо рыкнул, укусил рюкзак за лямку и поволок его к выходу; Тимка зашагал следом.
Войдя в темноту, он включил фонарик и повел лучом перед собой. Узкий туннельчик стрелой уходил прямо и вверх. На полу явственно выступали частые ступеньки, стертые ветром и временем в пологие волны.
– Словно по стиральной доске идем, – заметил Тимка. – Боня, тебе помочь? – он легонько дернул тигра за хвост. Хозяйственный недовольно зарычал, отрицательно помотал головой.
– Ну и ладно, – Тим не стал настаивать и направил луч вперед. Вдалеке красным пятном высветилась маленькая фигурка Ворчи: карлик стоял на месте, выглядывая приближающихся друзей. Одной рукой он держался за голову.
– Вот, из-за тебя схлопотал, – потирая лоб, укоризненно сказал Ворча Тиму, когда тигр и мальчик подошли поближе, – теперь шишка будет. О, уже проклюнулась… Не мог раньше свет включить!
– Нечего одному в потемках бегать, – Тимка посветил над Ворчей, – обо что ты так?
Луч фонарика вырвал из темноты крепко сколоченную из широких досок невысокую дверь, изогнутую ручку и мощные поворотные петли. Дверь была заперта на кованый засов и, кроме того, приперта толстым брусом.
– Подержи, – Тимка сунул фонарик Ворче, тот немедленно направил луч себе в лицо, глупо захихикал.
– Сюда свети! – Тим сердито постучал кулаком по двери.
– Я нечаянно, – стал оправдываться карлик. – Мне давно интересно, что у него там внутри горит! Уголек? Светлячок? Или кусочек солнца?
– Лампочка, – Тимка отбросил брус ногой в сторону и навалился на засов. Железная полоса нехотя сдвинулась с места, с лязгом выскочила из скобы – Тим потянул дверь за ручку. Свежий, хотя и безвкусный воздух хлынул в туннель, тусклый свет прямоугольным пятном лег на волнистый пол.
– Погодите, – Боня одним прыжком подлетел к выходу, бесшумно скользнул в дверной проем. Чуть погодя он заглянул в туннель:
– Идите, все спокойно, – и опять скрылся за дверью.
– Чур, я первый, – Ворча кинул тревожный взгляд в темноту позади Тимки, ухватился за бонин рюкзак и поспешил к свету. Тим переступил через порожек, плотно закрыл за собой дверь.
Они оказались внутри громадного зала.
Возможно, раньше это был театр, или храм. Высокие мозаичные стены уходили ввысь, плавно смыкаясь куполом в туманной высоте; в куполе зияло множество пробоин, через них-то неяркий солнечный свет и попадал в зал – окон в стенах не было. Мозаика во многих местах осыпалась, но сохранившиеся куски блестели и переливались насыщенными цветами, словно были сложены из кусочков разноцветных зеркал; мозаичные звери, птицы и драконы переплелись на стенах в бесконечном танце-полете. Посреди зала темнело квадратное возвышение, наподобие боксерского ринга, только без канатов.
– Вот здесь и передохнем, – Ворча облегченно вздохнул, – уютно, тихо. Опять же покушать можно в спокойной обстановке.
– Да ты же недавно ел! – Тимка рассмеялся. – Всех крыс на ноги поднял своим обедом.
– Много ты понимаешь, – фыркнул карлик, – у меня от страха вся еда в животе рассосалась. Ух, какой я голодный!
Боня поглядел на друзей, остановился и сел, а затем чисто человеческим движением озабоченно потер голову лапой.
– Что же это получается? – возмущенно спросил тигр сам себя. – Вечно мне, что ли, хищником теперь быть? Я же и есть по-людски не смогу. Да и не хочу! Чаю не хочу, от пирожных меня воротит, колбаса чесноком воняет… Мяса хочу, с кровью!
– Эй-эй, ты потише! – Ворча отскочил от него в сторону. – Я невкусный, учти.
– Что же делать? – тигр с тоской посмотрел на Тима. Мальчик подошел к Хозяйственному, взял его за лапу с браслетом и поднес ее к тигриным глазам. Прощелкнув браслет на пару оборотов, Тим нашел то, что искал – костяшку с изображением голого человечка.
– Попробуй надавить, – посоветовал Тимыч тигру, – хуже не будет.
– Ну… – Боня замялся, мельком глянул на Ворчу.
– Дави, – кивнул карлик, – может, и станешь опять нормальным. А то мяса он, понимаешь, свеженького хочет…
Тигр зажмурился и осторожно надавил когтем на браслетную костяшку: превращение произошло так же быстро, как и из человека в тигра, только с точностью до наоборот. Через несколько секунд голый Хозяйственный, покрытый гусиной кожей от холода, выдергивал из рюкзака остатки своих вещей и быстро натягивал их на себя.
– Вот елки-палки, – только и сказал он, увидев, что осталось от брюк, – сплошное рванье, а не королевский походный костюмчик! Тим, у нас есть бечевка штаны подлатать?
– А ты, наше рваное величество, в следующий раз перед превращением одежку-то с себя снимай, – благодушно посоветовал Ворча, передавая Боне клубок, – так оно экономнее будет.
– Превращаться? Ни за что и никогда! – сквозь зубы отрезал Хозяйственный, одновременно пытаясь отгрызть кусок бечевки. – Такую глупость я повторно не совершу.
– Да ну! – ехидным голосом изумился карлик. – Так я и поверил. Иметь волшебный браслет и не пользоваться им – это… это все равно как голодному держать в руке колбасу и не есть ее! – довольный удачным сравнением, Ворча широко заулыбался.
– Кстати, о колбасе, – Тим порылся в бонином рюкзаке, – колбасы нет.
– Как… нет? – у Ворчи отвалилась челюсть.
– Вот так, – Тимка развел руками, – всю крысам скормили.
– Здрастье вам, – с облегчением выдохнул Ворча и опустил костяную дубину, – вернулся-таки! Молодца. Вот теперь потеха будет! Крысы, Тимыч, самое что ни на есть кошачье занятие, – карлик удобно оперся о дубинку и с интересом стал наблюдать за происходящим. Словно в цирк пришел.
Тим тоже опустил меч, но прятать его в ножны не стал – мало ли, вдруг потребуется. Однако тигр, повернув морду вполоборота к мальчику, пророкотал:
– Прячь меч и немедленно отступайте! Дальше по коридору есть выход на улицу. Я вас догоню, – и шагнул навстречу крысам.
– Раз тигра приказал нам отступать, значит – даем деру! – решил карлик и привычно ухватился за лямку рюкзака.
– Но… – Тим растерянно посмотрел на Ворчу.
– Никаких «но»! – карлик нахмурился. – Не боись, он справится. Вспомни, как такая зверюга змеечеловека уделала! Так тот в броне был. А здесь – тьфу, мышки поганые. Мелочь.
Тимыч молча ухватился за другую лямку, и они побежали. Позади раздался рев, одновременно взвизгнул хор тонких голосков, затем послышались звуки глухих ударов – словно кто-то быстро-быстро шлепал тяжелой лопатой по мокрой глине.
– Кровушку им пускает, – сообщил Ворча, оглянувшись на ходу, – там такое месиво началось! Ты лучше не смотри, а то муторно станет… Где же тот выход окаянный?
Тимка не ответил. Хотя он и передохнул немного в ожидании крысиной атаки, но усталость все еще давала о себе знать, на разговоры не хватало воздуха.
– Вот же он! – Ворча резко дернул лямку в сторону. – Мы оказывается, чуток до него не добежали, когда в первый раз от крыс улепетывали.
Тимка повернул голову – справа, за колоннами, в искристом сиянии стены чернело неровное пятно пролома. От него к центру тоннеля тянулся длинный язык пыли и песка, нанесенных за многие годы слабым сквозняком. Карлик, пробуксовывая на мусоре, торопливо направился к выходу, Тимка еле поспевал за ним.
– Славно, – сказал Ворча, останавливаясь возле дыры в стене, – чувствуешь, ветерком потянуло? Значит, точно выход есть, – и, сняв кепку, стал ей обмахиваться.
– Раз это выход, так чего мы стоим? – Тим нетерпеливо дернул рюкзак, – пошли.
– Тигру только подождем, – карлик нацепил кепку на голову, – после и пойдем. У нашего кошачьего величества зрение теперь – во! В любой темноте что хочешь увидит. Первым его и пустим, на разведку, стало быть. Не то я в потемках себе ноги-руки попереломаю. Зачем мне такие хлопоты?
– А фонарик на что? – Тимка похлопал себя по карману.
– Фонарик экономить будем, – рассудительно ответил карлик. – Тигров здесь небось много, а фонарик всего один. Надо поберечь.
Тимка усмехнулся, но спорить с Ворчей не стал, сел на измазанный грязью большой рюкзак и прислушался. Видимо, битва успела закончиться, пока они бежали к выходу, потому что уже с минуту не было слышно ни звука; тишина стояла абсолютная. До звона в ушах.
– Сейчас прибежит, – карлик уверенно потрепал Тимку по плечу, – куда он денется! Потому что мыши кошек не едят. А кошки не едят собак. А собаки…
– Боня! – Тимка вскочил с рюкзака: из-за ближних колонн показался тигр. Правда, на могучего зверя он походил теперь мало, скорее напоминал драную кошку: шерсть клочьями свисала с боков и головы, лапы и брюхо были коричневыми от запекшейся крови, уши порваны. Тигр шел, с трудом передвигая лапы и низко опустив голову.
– Ворча, за мной! – Тимка кинулся к Боне и, сунув руки под липкое брюхо, подхватил его с одного бока. Ворча таким же манером помог с другой стороны. Общими усилиями тигр доплелся до рюкзаков и рухнул на песок, как неживой.
– Эк его, – присвистнул Ворча, озабоченно разглядывая спящего тигра и одновременно оттирая песком кровь с рук, – досталось котику. Не ходок он нынче, да-с. Вон как крысюки его отделали!
Тимка хмуро оглядел тигра – Ворча был прав. Глубокие порезы исполосовали всю шкуру зверя, лапы были искусаны до кости, уши разорваны бахромой. Тигр тяжело застонал во сне, вздрогнул.
– Интересно, а крысы к нам по его следу случаем не пожалуют? – Ворча опасливо поглядел на кровавые полосы, что тянулись за тигром от самых колонн. – Дубинки-то у меня нет. И тигра наша пока что не боец.
– Если бы могли, так давно уже здесь были бы. – Тим сел возле тигра на корточки. – Ворча, поищи-ка в рюкзаке бинт. Надо лапы перевязать.
Карлик кивнул и направился было к мешку, когда тигр внезапно взревел – крупная судорога прошла по его рыжему телу, рывками задергались лапы.
– Умирает! – в ужасе отпрянул Тим. – Честно слово, умирает!
– Погоди ты, – Ворча подскочил к мальчику, оттащил его от зверя, – еще цапнет зубами ненароком! Или когтем зацепит.
Тимка заплакал, утирая глаза рукавом.
– Не реви, – карлик задумчиво почесал в затылке. – Может, и не помирает наша тигра вовсе. Может, она просто во сне за собаками гоняется… О, гляди чего делается!
Тим вытер глаза и замер, уставясь на Бонифация.
Наборной колдовской браслет на левой лапе тигра налился оранжевым апельсиновым светом. Крысиная кровь исчезла с его костяных звеньев, ясно стали видны поразительно четкие и яркие фигурки на каждом фрагменте браслета. Золотистое сияние, сначала не сильное, но с каждой секундой разгорающееся все ярче, охватило израненного зверя.
– Светится, – опасливо прошептал Ворча и спрятался за Тима, – как твой фонарик, ей-ей! Ох, не нравится мне это…
Сияние стало нестерпимым, и Тим закрыл глаза рукой: ладонь и лицо заметно припекло, словно стоял Тимка сейчас не возле больного Хозяйственного, а перед жгучим костром. И тут все кончилось – и сияние, и жар. Тимка боялся убрать руку от лица – вдруг теперь вместо Бони-тигра одни обугленные косточки остались…
– Вы чего такие напуганные? – рявкнул кто-то знакомым рычащим голосом. – От моего вида отвыкли, что ли?
Тимка опустил ладонь и взвизгнул от радости: тигр, совершенно целый и без единой царапинки, чистый и опрятный – словно его основательно искупали в волшебном свете – стоял перед ним и явно улыбался. По-своему, по тигриному. Кому другому эта улыбка показалась бы опасным хищным оскалом, но только не Тиму: он кинулся на шею к тигру и поцеловал его в нос. Нос был теплый и влажный. Нормальный кошачий нос.
– Хватит обниматься, – стараясь говорить сурово, сказал Боня, – надо уходить. Крыс я разогнал, но кто его знает, что здесь еще может быть. Запах тут… опасный запах, не крысиный… Я-то чувствую!
– Уходим-уходим, – сразу засуетился Ворча, – право, засиделись мы в этом крысятнике. Я, конечно, ничего не боюсь, но раз нашей тигре опасность угрожает… – карлик перебросил бороду через плечо и торопливо потрусил к пролому в стене, – догоняйте!
– А как же поломанные ручки-ножки? – со смехом крикнул Тим в спину убегающему Ворче, – с ними как быть?
– Авось обойдется, – карлик напоследок помахал рукой из темноты, – голова дороже! – и пропал. Боня насмешливо рыкнул, укусил рюкзак за лямку и поволок его к выходу; Тимка зашагал следом.
Войдя в темноту, он включил фонарик и повел лучом перед собой. Узкий туннельчик стрелой уходил прямо и вверх. На полу явственно выступали частые ступеньки, стертые ветром и временем в пологие волны.
– Словно по стиральной доске идем, – заметил Тимка. – Боня, тебе помочь? – он легонько дернул тигра за хвост. Хозяйственный недовольно зарычал, отрицательно помотал головой.
– Ну и ладно, – Тим не стал настаивать и направил луч вперед. Вдалеке красным пятном высветилась маленькая фигурка Ворчи: карлик стоял на месте, выглядывая приближающихся друзей. Одной рукой он держался за голову.
– Вот, из-за тебя схлопотал, – потирая лоб, укоризненно сказал Ворча Тиму, когда тигр и мальчик подошли поближе, – теперь шишка будет. О, уже проклюнулась… Не мог раньше свет включить!
– Нечего одному в потемках бегать, – Тимка посветил над Ворчей, – обо что ты так?
Луч фонарика вырвал из темноты крепко сколоченную из широких досок невысокую дверь, изогнутую ручку и мощные поворотные петли. Дверь была заперта на кованый засов и, кроме того, приперта толстым брусом.
– Подержи, – Тимка сунул фонарик Ворче, тот немедленно направил луч себе в лицо, глупо захихикал.
– Сюда свети! – Тим сердито постучал кулаком по двери.
– Я нечаянно, – стал оправдываться карлик. – Мне давно интересно, что у него там внутри горит! Уголек? Светлячок? Или кусочек солнца?
– Лампочка, – Тимка отбросил брус ногой в сторону и навалился на засов. Железная полоса нехотя сдвинулась с места, с лязгом выскочила из скобы – Тим потянул дверь за ручку. Свежий, хотя и безвкусный воздух хлынул в туннель, тусклый свет прямоугольным пятном лег на волнистый пол.
– Погодите, – Боня одним прыжком подлетел к выходу, бесшумно скользнул в дверной проем. Чуть погодя он заглянул в туннель:
– Идите, все спокойно, – и опять скрылся за дверью.
– Чур, я первый, – Ворча кинул тревожный взгляд в темноту позади Тимки, ухватился за бонин рюкзак и поспешил к свету. Тим переступил через порожек, плотно закрыл за собой дверь.
Они оказались внутри громадного зала.
Возможно, раньше это был театр, или храм. Высокие мозаичные стены уходили ввысь, плавно смыкаясь куполом в туманной высоте; в куполе зияло множество пробоин, через них-то неяркий солнечный свет и попадал в зал – окон в стенах не было. Мозаика во многих местах осыпалась, но сохранившиеся куски блестели и переливались насыщенными цветами, словно были сложены из кусочков разноцветных зеркал; мозаичные звери, птицы и драконы переплелись на стенах в бесконечном танце-полете. Посреди зала темнело квадратное возвышение, наподобие боксерского ринга, только без канатов.
– Вот здесь и передохнем, – Ворча облегченно вздохнул, – уютно, тихо. Опять же покушать можно в спокойной обстановке.
– Да ты же недавно ел! – Тимка рассмеялся. – Всех крыс на ноги поднял своим обедом.
– Много ты понимаешь, – фыркнул карлик, – у меня от страха вся еда в животе рассосалась. Ух, какой я голодный!
Боня поглядел на друзей, остановился и сел, а затем чисто человеческим движением озабоченно потер голову лапой.
– Что же это получается? – возмущенно спросил тигр сам себя. – Вечно мне, что ли, хищником теперь быть? Я же и есть по-людски не смогу. Да и не хочу! Чаю не хочу, от пирожных меня воротит, колбаса чесноком воняет… Мяса хочу, с кровью!
– Эй-эй, ты потише! – Ворча отскочил от него в сторону. – Я невкусный, учти.
– Что же делать? – тигр с тоской посмотрел на Тима. Мальчик подошел к Хозяйственному, взял его за лапу с браслетом и поднес ее к тигриным глазам. Прощелкнув браслет на пару оборотов, Тим нашел то, что искал – костяшку с изображением голого человечка.
– Попробуй надавить, – посоветовал Тимыч тигру, – хуже не будет.
– Ну… – Боня замялся, мельком глянул на Ворчу.
– Дави, – кивнул карлик, – может, и станешь опять нормальным. А то мяса он, понимаешь, свеженького хочет…
Тигр зажмурился и осторожно надавил когтем на браслетную костяшку: превращение произошло так же быстро, как и из человека в тигра, только с точностью до наоборот. Через несколько секунд голый Хозяйственный, покрытый гусиной кожей от холода, выдергивал из рюкзака остатки своих вещей и быстро натягивал их на себя.
– Вот елки-палки, – только и сказал он, увидев, что осталось от брюк, – сплошное рванье, а не королевский походный костюмчик! Тим, у нас есть бечевка штаны подлатать?
– А ты, наше рваное величество, в следующий раз перед превращением одежку-то с себя снимай, – благодушно посоветовал Ворча, передавая Боне клубок, – так оно экономнее будет.
– Превращаться? Ни за что и никогда! – сквозь зубы отрезал Хозяйственный, одновременно пытаясь отгрызть кусок бечевки. – Такую глупость я повторно не совершу.
– Да ну! – ехидным голосом изумился карлик. – Так я и поверил. Иметь волшебный браслет и не пользоваться им – это… это все равно как голодному держать в руке колбасу и не есть ее! – довольный удачным сравнением, Ворча широко заулыбался.
– Кстати, о колбасе, – Тим порылся в бонином рюкзаке, – колбасы нет.
– Как… нет? – у Ворчи отвалилась челюсть.
– Вот так, – Тимка развел руками, – всю крысам скормили.