– Да, но я все еще не могу поверить, что тебе удалось подобраться к ребенку.
   – Он такой славный, – произнес Кэл, не в силах скрыть своего возбуждения. – Но тебе, должно быть, это уже известно. Ты же видел его.
   – Малыши все такие, – ответил Хэммонд.
   – Но мой, к тому же, очень красив.
   Хэммонд закатил глаза.
   – Кажется, он очаровал тебя.
   – Он вылитый я в детстве, – гордо продолжил Кэл.
   – Значит, анализ ДНК отменяется?
   – Да.
   – Что ж, это твой выбор. – Хэммонд помедлил. – Как отреагировала Эмма, когда узнала, кто ты?
   Кэл отвел взгляд и заерзал в кресле. Наконец он снова посмотрел на своего друга и признался:
   – Я ей этого не говорил. Пока.
   У Хэммонда в буквальном смысле слова отвисла челюсть. Он уставился на Кэла так, словно тот сошел с ума.
   – Не смотри на меня так.
   – Судя по тому, какие фокусы ты выкидываешь, это так. – Хэммонд устало вздохнул.
   – Я знаю, что делаю, Хэммонд.
   – Что-то непохоже.
   Кэл вскочил с кресла.
   – Я пришел сюда не для того, чтобы слушать твои лекции, черт побери.
   – Надеюсь, ты пришел не за отпущением грехов, потому что я не священник.
   – Очень смешно.
   Кэл попытался успокоиться. Он знал, что Хэммонд прав. Не следовало обманывать Эмму. Но он солгал ей, и ему придется какое-то время жить с этим.
   – Послушай, я всего лишь хочу, чтобы ты посоветовал мне, что делать дальше.
   – Скажи ей правду.
   – Это мне не подходит.
   Хэммонд упер руки в бока.
   – Ты хочешь получить своего сына?
   – Безусловно.
   – Хочешь, чтобы он был на твоем полном попечении?
   – Разумеется. Хэммонд тяжело вздохнул.
   – Этого будет нелегко добиться.
   – Почему? В конце концов, он ведь моя плоть и кровь. Почему суд может отказать мне в родительских правах? – недоумевал Кэл.
   – Можно я задам тебе один вопрос?
   – Валяй.
   – Ты спрашивал себя о том, годишься ли на роль отца?
   – Я уверен, что справлюсь, – с вызовом ответил Кэл.
   Хэммонд фыркнул.
   – Ты в этом сомневаешься?
   – Я просто советую тебе хорошенько все взвесить. Чтобы воспитать из ребенка достойного человека, нужно время, терпение и много любви.
   – Как я узнаю, могу ли быть отцом, пока не попробую? – воскликнул Кэл.
   – Не думаю, что судья найдет этот довод убедительным.
   – Спасибо, утешил, – мрачно пробормотал Кэл. – Ты можешь сказать честно, каковы мои шансы?
   – Судья не станет отрывать ребенка от матери и отдавать его чужому человеку, который увезет малыша за границу и передаст на попечение няни, – ответил Хэммонд.
   – Но разве Эмма ему мать? – с вызовом бросил Кэл.
   – Фактически – да. Биологическая мать Логана умерла, а Эмма – его законный опекун.
   Кэл задумчиво почесал в затылке.
   – Значит, я снова оказался между молотом и наковальней.
   – Ты хочешь, чтобы я начал составлять прошение?
   С губ Кэла чуть было не сорвалось «да», но он ответил:
   – Подожди немного. Вдруг мой план сработает, и я смогу завоевать доверие Эммы.
   – В этом случае ты выиграешь лишь половину битвы. Не забывай про Патрика.
   – Я не забыл, но мне нужно с чего-то начинать, и Эмма – слабое звено в этой цепи.
   – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, парень.
   – Я тоже на это надеюсь, – угрюмо ответил Кэл.
   Он собирался ехать на ранчо, но, покинув офис Хэммонда, обнаружил, что направляется в сторону «Питомника Эммы». Было еще довольно рано, и он надеялся, что застанет хозяйку там.
   Кэл не знал, как объяснит ей свое вторичное появление, но он обязательно что-нибудь придумает. Ему хотелось увидеть сына, и он надеялся, что Логан сейчас вместе с Эммой.
   Проблема заключалась в том, что он мог случайно выдать причину своего появления. Ему следует быть осторожнее и не задавать Эмме слишком много вопросов о ребенке, иначе у нее могут возникнуть подозрения. Но ему будет трудно держать рот на замке…
   Черт побери, в какую историю он попал! Во всем виновата Конни. Если бы она сказала ему о своей беременности, то, возможно, все сложилось бы по-другому.
   Кэл почувствовал укол совести. Он не совсем справедлив по отношению к бывшей жене. Что, если она тогда об этом не знала? А даже если и знала, то это все равно бы ничего не изменило, потому что он уже принял присягу и не мог вернуться домой.
   Кэл мрачно выругался. Если он не перестанет об этом думать, то закончит свои дни в сумасшедшем доме.
   Подъезжая к стоянке рядом с питомником, он обнаружил, что она пуста. Не теряя надежды, он выбрался из грузовика, подошел к входной двери и постучал. Через минуту на пороге появилась Эмма. На ее лице было написано удивление.
   – Что вы здесь делаете?
   – Я хотел увидеть вас.
   – Зачем?
   – Вы одна?
   – Нет. – Она нахмурилась. – Со мной Логан.
   – Здорово.
   Она раздраженно посмотрела на него.
   – Почему?
   Немного помедлив, Кэл невозмутимо ответил:
   – Сегодня чудесный день. Как вы смотрите на то, чтобы прогуляться в парке и поесть мороженого?

ГЛАВА 6

   Эмма не подозревала, что настолько доверчива, но то, что она сидела в парке с Барри и Логаном, красноречиво свидетельствовало об этом. Хуже всего было то, что происходящее доставляло ей огромное удовольствие.
   Особенно Эмме нравилось смотреть на Барри. Серая футболка подчеркивала ширину его плеч, потертые джинсы плотно обтягивали мускулистые ноги. На мгновение она представила себе, как он снимает их, чтобы заняться с ней любовью…
   Эмма глубоко вдохнула и задержала дыхание. Она должна перестать думать о нем, иначе сойдет с ума.
   – Какой замечательный день, – сказал Барри, нарушив ход ее мыслей.
   Это действительно было так. Аромат цветов всевозможных форм и размеров будоражил чувства. В кронах деревьев у них над головой бегали белки и пели птицы.
   Однако посещение парка больше всего удовольствия доставило Логану. Он наблюдал за детьми, катающимися на карусели, топал по дорожкам и смеялся. Барри купил малышу мороженое, и он вымазал им себе щеки.
   – Не возражаете, если я его покормлю? – спросил Барри Эмму, когда они нашли свободный столик в тени деревьев.
   – Конечно, нет.
   – Посмотрим, как отнесется к этому наш маленький друг.
   Эмма ухмыльнулась.
   – Ради мороженого он готов на все.
   – Я так и думал, – с улыбкой ответил Кэл, взяв у Эммы стаканчик ванильного мороженого.
   – Ой, подождите, я забыла надеть ему нагрудник.
   – А зачем он нужен? Она рассмеялась.
   – Вы шутите? Даже с нагрудником он весь вымажется и заодно испачкает вас.
   Кэл пожал плечами.
   – Меня это не беспокоит.
   – Только потом не говорите, что я вас не предупреждала.
   Он ухмыльнулся и, посадив Логана себе на колени, сказал:
   – Ну что, малыш, приступим?
   Эмма с благоговейным трепетом наблюдала за тем, как Барри кормит ребенка. Хотя было очевидно, что он делает это впервые, у него хорошо получалось. Он лишь снисходительно улыбался, когда мороженое вытекало у Логана изо рта или малыш выхватывал у него из рук ложку, прежде чем он успевал ее наполнить.
   Судя по тому, как он обращался с ребенком, из него бы получился хороший отец. Разумеется, еще не поздно, и у него могут быть дети. Скорее всего, они у него будут, подумала Эмма, но эта мысль почему-то больно резанула ее по сердцу. Она посмотрела на сына. Логан размазал мороженое по лицу Барри, и все трое рассмеялись.
   Вдруг Эмма почувствовала на себе оценивающий взгляд. Когда Барри, прищурившись, уставился на ее губы, внизу ее живота разгорелся огонь желания. Но тут Логан завизжал, и чары рассеялись.
   Эмма подумала, что больше не должна встречаться с ним взглядом – это слишком рискованно для ее душевного спокойствия. Ей вообще следовало отказаться от прогулки с этим сексуальным незнакомцем.
   Но когда дело касалось Барри, она теряла присутствие духа. Хотя Эмма проклинала себя за слабость, она знала, что от нее в данном случае ничего не зависит. Барри всецело завладел ее мыслями и чувствами.
   Вдруг ее охватила паника. Конни всегда поступала необдуманно и не раз попадала из-за этого в беду. А сейчас она сама делает то, чего поклялась никогда не делать.
   Эмма застонала про себя и закусила нижнюю губу.
   – Он похож на вас.
   Она повернулась и увидела, что Барри улыбается.
   – Вы так думаете?
   – Я не думаю, я знаю.
   – Спасибо, – хрипло ответила она.
   – Позвольте поинтересоваться, как он появился в вашей жизни?
   – Логан сын моей сестры.
   Эмма помедлила, не зная, стоит ли посвящать чужого человека в дела своей семьи, но Барри казался ей вполне безобидным. К тому же правду уже знали большинство жителей Тайлера.
   – В то время она была замужем, – с вызовом добавила она.
   – Вы не обязаны передо мной оправдываться, Эмма.
   Хотя его голос был мягким и спокойным, она уловила в нем насмешку и почувствовала себя виноватой. Но вслед за этим ее охватил гнев на саму себя. Ей не должно волновать, что он о ней думает, однако все было совсем наоборот. Этот мужчина затронул ее душу так, как до него не удавалось никому.
   Эмма нахмурилась…
   Она не могла потерять контроль над своими эмоциями. У нее нет ничего общего с этим человеком. К тому же она не собирается заводить роман. Ее настоящее и будущее были связаны только с Логаном.
   – Вы внезапно замолчали, – заметил Барри, разглядывая ее.
   Интересно, ему нравится то, что он видит?
   Наверное, да, потому что сегодня она немного принарядилась. На Эмме было коралловое платье, подчеркивающее полную грудь и бедра, и яркие босоножки.
   Чувствуя на себе его взгляд, она густо покраснела.
   – Эмма?
   – Я просто думала, почему я должна вам об этом рассказывать, – поспешно ответила она.
   – Мне это интересно, вот и все.
   – Почему? – импульсивно спросила она.
   – Думаю, вы знаете ответ на свой вопрос, – произнес он низким голосом.
   Эмма сглотнула и отвернулась, боясь увидеть в его глазах желание, подобное тому, что раздирало изнутри ее саму.
   – Если не хотите, можете не рассказывать.
   – Когда моя сестра забеременела, она подала на развод. Она решила не говорить своему мужу о ребенке, потому что он был правительственным агентом и собирался уехать из страны. – Эмма пожала плечами. – Короче говоря, она развелась, а затем родила.
   – Только ребенок был ей не нужен…
   Хотя его категоричное утверждение застало Эмму врасплох, она не обиделась. Барри ухватил самую суть.
   – Да, это так. К тому времени она связалась с каким-то мотоциклистом и колесила с ним по просторам страны. – Эмма замолчала и прокашлялась. – Они стали жертвами дорожно-транспортного происшествия. В них врезался грузовик, и оба погибли на месте.
   – Мне очень жаль.
   – Мне тоже.
   За этим последовало молчание, и они несколько минут наблюдали за Логаном, который, словно загипнотизированный, смотрел на вращающуюся карусель.
   – Он хороший ребенок, – заметил Кэл, нарушив тишину.
   Эмма улыбнулась.
   – Я тоже так считаю. Он капризничает, только когда голодный или мокрый.
   – Я тоже.
   Эмма вскинула голову и уставилась на него широко раскрытыми глазами. Его губы изогнулись в ухмылке, и они оба рассмеялись.
   – Мне нравится смотреть на вас, – страстно произнес он.
   Она не могла отвести взгляд, и все ее тело сотрясала дрожь желания.
   – Пожалуйста, не говорите так.
   – Почему?
   – Потому что это неправда.
   – Нет, правда.
   – В нашей семье красавицей всегда была моя сестра, – произнесла Эмма.
   – Вы хотите, чтобы я начал перечислять все ваши достоинства?
   – Нет, – воскликнула она, затем, понизив голос, добавила: – Простите, я не хотела грубить.
   Кэл улыбнулся.
   – Все в порядке. Только пообещайте мне, что как-нибудь присмотритесь к своему отражению в зеркале.
   Эмма закатила глаза.
   – Может, сменим тему?
   – Хорошо, тогда давайте поговорим о Логане.
   Эмма повернулась и нежно улыбнулась малышу, затем, посерьезнев, снова посмотрела на Кэла.
   – Жду не дождусь, когда Логан станет моим официально.
   – Вы уже начали процесс усыновления?
   – Нет, но я всерьез об этом подумываю.
   – Вы боитесь, что могут возникнуть проблемы?
   Она нахмурилась.
   – Вполне вероятно.
   – Почему?
   – Отец Логана вернулся в город и может причинить нам неприятности. – Она остановилась и глубоко вдохнула. – Мой отец презирает его. Боюсь, что, если зять заявит о своих правах на ребенка, все закончится судебным разбирательством. При мысли об этом меня бросает в дрожь.
   – Неужели ваш отец так сильно ненавидит бывшего зятя?
   Эмма невесело рассмеялась.
   – Это еще мягко сказано. Он винит его в смерти Конни и клянется, что придушит Кэла собственными руками, если ему представится такая возможность.
   – Ваш отец настолько злопамятен?
   – Совсем нет. Он просто считает, что такое ничтожество, как Кэл Вебстер, не подходит на роль отца для его внука. – Немного помедлив, Эмма продолжила: – Как я уже сказала, отец винит Кэла в смерти Конни, но это уже другая история, и я не готова вдаваться в подробности.
   – Никаких проблем.
   Чтобы нарушить неловкое молчание, Эмма посмотрела на часы и сказала:
   – Боже мой, уже поздно. Логану пора ложиться спать.
   – Мы можем это повторить? – спросил Кэл, поднимаясь.
   – Что? – произнесла Эмма, притворяясь, что не понимает, о чем идет речь. Барри смотрел на нее так, будто собирался проглотить целиком.
   Барри насмешливо посмотрел на нее.
   – Вы прекрасно меня поняли. Я снова хочу увидеть вас.
   – Я… я не знаю.
   – Когда решите, дайте мне знать.
   Прежде чем Эмма успела ответить, захныкал Логан.
   – Не возражаете, если я посмотрю, в чем дело? – тут же спросил Барри.
   – Конечно, нет, но, думаю, вам вряд ли захочется. Кажется; пора менять памперс.
   – Не имеет значения, – ухмыльнулся Кэл, доставая малыша из коляски. В этот момент Логан заплакал еще сильнее.
   Барри выглядел таким беспомощным, что Эмма рассмеялась.
   – Не принимайте это на свой счет. Я говорила вам, что Логан капризничает, когда он голодный или мокрый.
   Когда Эмма протянула руки, чтобы забрать у Барри малыша, ей на мгновение показалось, что он не хочет его отдавать. Позднее она убеждала себя, что ей действительно показалось.
   – Не плачь, мой сладкий, мамочка здесь, с тобой…
   Логан улыбнулся, и оба взрослых рассмеялись.
   – Кажется, нас только что надули, – сказал Кал, подмигнув Эмме.
   – Не удивлюсь, если так и есть, – согласилась она, направляясь к машине. Ее ноги внезапно стали ватными.
   Эмма знала, что если бы он сейчас еще раз предложил встретиться, она бы не отказалась. При мысли об этом ее охватил страх.

ГЛАВА 7

   – Эй, парень, почему мы никогда не видели тебя под кайфом?
   Кэл внутренне сжался, когда колумбиец подошел к нему и, глядя на него своими глазками-бусинками, коснулся смуглым пальцем кончика иглы шприца. Кэл не пошевелился. Он сохранял спокойствие.
   От этого зависела его жизнь. И все же, если бы он мог выбирать для себя пытку, он бы предпочел русскую рулетку грязному шприцу с кокаином.
   – Потому что я никогда не был под кайфом, – наконец признался Кэл.
   Колумбиец зловеще ухмыльнулся.
   – Мы об этом позаботимся, мой друг.
   Кэла так и подмывало наброситься на наглеца и задушить его, но он знал, что не должен так поступать, если хочет выйти живым из этой передряги. В руке у колумбийца был шприц, по бокам от него стояли двое его сообщников, готовых схватить Кэла, если он сделает резкое движение.
   – Ну, давай же, приступай, – невозмутимо произнес Кэл, хотя его сердце бешено колотилось от страха.
   Колумбиец улыбнулся еще шире.
   – Хороший ответ, мой друг. Ты же знаешь, мы не можем тебя отпустить. Если хочешь присоединиться к нам, тебе нужно зарекомендовать себя и взять шприц.
   – Ну же, чего ты тянешь, давай, – равнодушно ответил Кэл, хотя его душил страх, подступивший комком к горлу.
   – Что здесь, черт возьми, происходит?
   Все четверо мужчин, находившихся в сырой, мрачной комнате, обернулись и увидели главаря банды, которого Кэлу было поручено уничтожить. Это был самый жестокий человек из всех, с кем ему доводилось встречаться. Он мог перерезать человеку главную артерию и наблюдать за тем, как тот истекает кровью, при этом с аппетитом поглощая свой обед.
   Не услышав ответа, главарь громко рявкнул:
   – Вы что все, оглохли?
   Колумбиец со шприцом в руке задрожал. Кэл едва не закричал от облегчения. Однако опасность еще не миновала, напомнил он себе. Главарь мог приказать колумбийцу продолжить начатое. Кэл знал, что в этом случае ему не выжить. Если его не убьет наркотик, это сделает грязная игла.
   – Мы как раз собирались приобщить его…
   – Не сейчас, – отрезал главарь. – У меня есть более срочные дела. Вы все пойдете со мной. Ну же, пошевеливайтесь.
   Колумбиец нагнулся и прошептал Кэлу на ухо:
   – Твое время придет, мой друг. – Он зловеще ухмыльнулся. – Когда ты меньше всего будешь этого ожидать.
   Кэл резко подскочил в постели. Все его тело было покрыто холодным потом, желудок свело судорогой. Он тяжело дышал, его взгляд бешено метался по комнате.
   Осознав, что он находится на своем ранчо в Техасе, Кэл почувствовал слабость во всем теле, затем так сильно задрожал, что застучали зубы. Зная, что бороться с последствиями подобных кошмаров невозможно, он всегда давал выход своему напряжению. Наконец его тело расслабилось, и дрожь прекратилась.
   Он чувствовал себя обессиленным, словно перед этим много часов подряд занимался тяжелым физическим трудом. Глубоко вдохнув, он упал на подушку и поморщился: она насквозь промокла от пота. Хотя ему было некомфортно, он не пошевелился. Потому что не мог. Он был слишком изможден.
   Кэл знал, что, немного полежав, придет в себя. Подобные кошмары постоянно преследовали его, когда он работал на правительство. Его предупреждали о возможных последствиях, он ожидал их, но не мог смириться. Он считал эти кошмарные сны проявлением слабости, которую был обязан преодолеть.
   Для того чтобы жизнь вошла в нормальное русло, понадобится время.
   Кэл часто попадал в ситуации, когда казалось, что каждый его вздох мог стать последним. При этом зачастую ему было все равно. Общаясь с преступниками и отбросами общества, он потерял смысл своего существования.
   Но ему было суждено жить дальше, и теперь он знал, ради чего.
   У него есть сын. Эта мысль повергла его в благоговейный трепет. Ему хотелось кричать об этом на весь мир. Поняв, как это нелепо, мужчина пробормотал вслух:
   – Возьми себя в руки, парень. Ты сходишь с ума.
   В свое оправдание Кэл подумал, что человек, недавно прошедший через ад, имеет право на радость. Если бы только не нужно было принимать во внимание реальное положение дел…
   Реальность была жестокой. С чего он взял, что из него получится хороший отец? Но Кэл снова нашел довод в свою защиту. Он может научиться быть хорошим отцом для Логана. Прежде он не думал о детях. Они с Конни никогда не обсуждали таких важных вопросов. Их связывал только секс.
   Кэл тяжело вздохнул. Хотя о мертвых плохо не говорят, он с самого начала чувствовал: женившись на Конни Дженкинс, он совершил главную ошибку своей жизни. Теперь Кэл так не считал – ведь в результате их союза на свет появился малыш Логан.
   Воспитание ребенка – огромная ответственность. Кэл был вынужден признать, что пока не готов взять ее целиком на себя. Нельзя сбрасывать со счетов эмоциональный груз прошлых лет, который может отрицательно сказаться на его дальнейшей жизни. Ему не хотелось ни с кем обсуждать свое прошлое.
   Выходит, получив опеку над Логаном, он подвергнет своего сына опасности. Этого нельзя допускать.
   Вдруг его осенило: он же ушел в отставку, с секретными операциями покончено.
   Кэл поморщился, вспомнив, что ему предстоит довести до конца еще одно дело. Оно не потребует особых усилий, и не будет представлять опасности ни для него, ни для малыша.
   Кэл был уверен, что, если дело дойдет до суда, он сможет убедить в этом судью.
   А как насчет Эммы?
   Какая роль во всей этой истории отводится ей? Безусловно, она была единственной матерью, которую Логан когда-либо знал. Кэл обнаружил, что его самого влечет к ней. Помимо кошмаров, ему снились эротические сны, в которых он занимался с ней любовью. Он целовал ее сочные губы, пышную грудь, а она выгибалась дугой, желая принадлежать ему.
   Почувствовав приступ возбуждения, Кэл выругался, поднялся с кровати и пошел принимать холодный душ.
   Интимная близость с Эммой Дженкинс абсолютно невозможна. Ставки в игре, которую он ведет, слишком высоки. Лишние осложнения ему ни к чему. После их предыдущего разговора Кэл не сомневался, что и Патрик, и его дочь презирают его и считают виновным в смерти Конни.
   Все же он не собирался упускать Эмму из виду, надеясь на то, что ему удастся расположить ее к себе и уладить дело полюбовно.
   – Я так рада тебя видеть, папочка.
   Патрик улыбнулся Эмме, затем наклонился и поцеловал ее в щеку.
   – Что-то не так, дорогая? – Он посмотрел на Логана, который, сидя на качелях, грыз резиновую игрушку. Судя по следам высохших слез на его щеках, он только что плакал. – Кажется, наш малыш капризничает.
   – Это мягко сказано, – вздохнув, ответила Эмма. – У него была настоящая истерика.
   – Из-за чего?
   – Разве ему для этого нужна причина? – раздраженно спросила Эмма.
   Сегодня, как и много раз прежде, она задалась вопросом, подходит ли она на роль матери. Все же женщина знала, что ни при каких обстоятельствах не сможет расстаться с Логаном.
   Он был ее сыном.
   – Может, мне забрать его на время?
   – О, папочка, это было бы чудесно. Сейчас я просто завалена работой, а Дженет как назло заболела.
   Патрик нахмурился.
   – Почему ты не наймешь еще кого-нибудь? Ты ведь можешь себе это позволить.
   – Дело не в деньгах.
   – Тогда в чем? Ты ведь хочешь больше времени проводить с Логаном.
   – Ты прав. – Эмма запустила руку в волосы. – Я не смогла бы оставить его надолго.
   – Поэтому ты должна нанять еще одну помощницу.
   – Я подумаю, – пообещала Эмма. – Ты ничего больше не слышал о Кэле Вебстере?
   Рот Патрика дернулся.
   – Нет, но я всерьез подумываю о том, чтобы нанять частного детектива и узнать, что он замышляет.
   – Не уверена, что хочу об этом знать.
   – Послушай, давай не будем волноваться раньше времени, – успокоил ее Патрик. – Я уже говорил тебе, что не подпущу Вебстера к нашему малышу. Ты должна мне доверять.
   – Я тебе доверяю, – ответила Эмма, улыбаясь. – Посмотри, кажется, он уснул. Думаю, будет лучше оставить его здесь.
   Патрик нахмурился.
   – Ты уверена? Ты же знаешь, я охотно присмотрел бы за ним.
   – Я очень тебе за это признательна, папочка, но, когда Логан проснется, он раскапризничается еще сильнее.
   – Я тебе не завидую, – ответил Патрик, улыбаясь.
   Он подошел к качелям и нежно поцеловал малыша в щечку, а затем, подмигнув дочери, направился к своей машине.
   Эмма все еще улыбалась, когда полчаса спустя перед входом в магазин послышался шум грузовика. Когда она открыла дверь, ее сердце затрепетало при виде Барри, идущего к дому. Увидев ее, он остановился.
   Они долгое время пристально смотрели друг на друга, затем он зашагал к ней. У нее перехватило дыхание. Почему он всегда так сексуально выглядит?
   Эмма больше не могла отрицать, что ее влечет к этому мужчине. При виде Барри с ее телом творились странные вещи.
   Тряхнув головой, Эмма произнесла:
   – Я на сегодня ничего не заказывала.
   – Я знаю. – Его взгляд блуждал по ее телу.
   Эмма почувствовала, что краснеет.
   – Тогда зачем вы здесь?
   – Я думал, вы знаете.
   Она сглотнула.
   – Нет, не знаю.
   – Знаете, – хрипло произнес Барри. – Я приехал, чтобы увидеть вас.
   – Не думаю, что это хорошая идея.
   – Возможно, вы правы.
   Застигнутая врасплох его согласием, Эмма опустила глаза.
   Он улыбнулся.
   – Но это вовсе не означает, что я сейчас уйду.
   – Барри…
   – Что, Эмма? – спросил он дразнящим тоном. – Как насчет того, чтобы поужинать вместе?
   – Я не могу.
   – Почему?
   – Со мной Логан.
   – Это не проблема. Мы возьмем его с собой.
   – Вы не понимаете.
   – Тогда объясните мне.
   – Барри, – раздраженно произнесла она.
   – Эмма, – насмешливо сказал он. – Пожалуйста.
   Эмма закусила нижнюю губу, зная, что ее отказ подольет еще больше масла в огонь.
   – Хорошо. Приезжайте ко мне, я приготовлю ужин.

ГЛАВА 8

   Она снова это сделала – последовала велению сердца, а не разума. Эмме было некого винить, кроме самой себя. Она приложила огромные усилия, чтобы подготовить дом к визиту Барри, но, даже выполняя физическую работу, не переставала думать о нем.
   Почему ее так влечет к Барри? Когда он предложил ей снова встретиться, она, не раздумывая, согласилась.
   Просто ей хочется заняться с ним любовью.
   При этой мысли ее бросило в дрожь. Она безумно хотела его, поэтому и повела себя так опрометчиво.
   Когда Эмма пригласила Барри на ужин, атмосфера между ними накалилась до предела. Она сама загнала себя в ловушку и боялась, что, когда к ней вернется дар речи, все только усложнится. Она совсем не хотела проводить с ним еще один мучительный вечер наедине. Тогда что ей мешало держать рот на замке?
   – С удовольствием принимаю ваше приглашение, – ответил он.