После полудня волны стали выше. Вовремя попасть на гребень такой волны под силу только опытному пловцу. После того как Эшли объяснил Брук технику и показал, как это делается, он с некоторой опаской позволил ей попробовать прокатиться на волне самой, оставаясь все время рядом.
Однако Брук уверенно держалась на воде, отлично владела своим телом. Убедившись, что она справляется не хуже профессиональных спортсменов, Эшли не слишком охотно вернулся на берег и, улыбаясь, стал ждать ее.
Брук наслаждалась, встречая телом волну и взмывая на ее вершину. Но один из самых высоких валов все-таки застиг ее врасплох. Масса тяжелой соленой воды накрыла ее. Пытаясь откашляться от воды, попавшей в горло, она услышала, как Эшли что-то кричит ей. Но уже было поздно, прибой с силой выбросил ее на прибрежные камни. Брук вцепилась в них, как в спасательный круг.
До нового наката Эшли успел подхватить ее на руки. Брук была слишком потрясена, чтобы произнесла хотя бы слово, она лишь безвольно повисла на нем.
Крепко обхватив плечи Брук руками, Эшли засыпал ее вопросами:
– С тобой все в порядке? Что, черт побери, ты делаешь со мной? Скажи хоть слово, Брук! Ради Бога, почему ты молчишь?
Наконец отдышавшись, Брук ответила охрипшим голосом:
– Все нормально. Пожалуйста, помоги мне добраться до покрывала.
Эшли поднял ее на руки и понес. Брук слишком ослабела, чтобы противиться – да и зачем? – вдруг подумала она. В теплых и сильных руках своего спасителя она чувствовала себя в полной безопасности. После того, как он уложил ее на одеяло и убрал с лица прилипшие пряди мокрых волос, Брук, к собственному ужасу, заметила, что бюстгальтер бикини сполз; он болтался на талии. Эшли тоже уставился на ее обнаженную грудь. Его поднятая рука застыла в воздухе, а глаза не отрывались от нежно-розовых сосков.
Наконец он коснулся их и стал ласкать, гладить, казалось, забыв обо всем. Брук покорно обмякла, оказавшись полностью в его власти. У нее не было ни малейшей воли к сопротивлению…
А Эшли, почувствовав ее состояние, уже осыпал поцелуями ее грудь, шею и наконец впился губами в ее губы. С каждым разом поцелуи становились все более страстными. Брук почувствовала, как его язык проник ей в рот, его руки изучали и ласкали ее тело. Они лежали на покрывале, тесно соприкасаясь обнаженными телами, и кудрявая поросль на его груди нежно щекотала ее кожу.
– Брук, родная, как я хотел этого, – пробормотал Эшли и, чуть отстранившись, посмотрел ей в глаза. – Хотел с той минуты, когда впервые увидел тебя.
– Что ты говоришь, Эшли? Я тебя не понимаю, – пролепетала Брук.
– Ничего не говори, – шепнул он. – Ты ведь тоже хотела этого?
Прежде чем она успела ответить, Эшли снова закрыл ей рот поцелуем. Брук всем свои существом откликалась на его ласки и поцелуи и соблазнительную дерзость языка. Но она поняла, что Эшли уже не владеет собой, когда его рука, скользнувшая по ее телу, попыталась ослабить резинку на пояске бикини.
– Эшли! – испуганно запротестовала Брук. – Не надо, пожалуйста…
– Чего ты боишься, дорогая? – нежно прошептал он.
– Тебя, себя, нас…
– Почему, Брук?
– Потому что я такая.
– Я не обижу тебя и не буду делать того, чего не хочешь ты.
– Тогда отпусти меня, – произнесла она дрогнувшим голосом.
– Ты ведь не хочешь, чтобы я тебя отпустил, – хрипло возразил Эшли.
– Нет, хочу, – заявила Брук и попыталась оттолкнуть Эшли.
– О нет, – простонал он, еще теснее прижимаясь к ней, – я не позволю тебе проделать это со мной еще раз. – И он снова впился в ее распухшие от поцелуев губы.
Брук принялась сопротивляться всерьез. Разумеется, она не боялась близости и с радостью уступила бы Эшли, если бы хоть на йоту верила, что у них есть будущее. Но она знала, что его нет. Уступив этому замечательному, красивому и умному мужчине, она никогда уже не сможет уйти от него и повторит судьбу многих других женщин – Брук не сомневалась, что их было немало, – с которыми он поиграл и которых бросил. Но она не собиралась быть несчастной, не собиралась стать очередной жертвой в списке его побед.
Вот почему Брук защищалась изо всех сил. В конце концов ее сопротивление отрезвило его. Он отодвинулся.
– Никогда не брал женщину силой, чтобы получить то, что я хочу, – с горечью сказал Эшли. Затем, бросив на плечи Брук полотенце, не оборачиваясь, зашагал к машине.
Тело Брук ныло, ее била дрожь и терзало сожаление о том, что она сделала. Теперь примирение исключено. Презрения, с которым Эшли бросил полотенце, чтобы она прикрыла голые плечи и грудь, ей никогда не забыть.
Ей оставалось только привести себя в порядок, поправить бикини и начать собирать остатки еды и мусор.
Тем не менее Брук отважилась бросить взгляд в ту сторону, куда удалился Эшли. Тот сидел в машине и курил. Взгляд его был прикован к океану. Брук понимала, что наделала, и отнюдь не гордилась этим. Дважды отвергнуть его в один день – это уже слишком.
Она складывала покрывало, когда, подняв голову, увидела, что Эшли направляется к ней. Ей показалось, он вполне овладел собой. На лице Грэма была привычная маска. Глядя на него, никто бы не поверил, что совсем недавно этот человек сгорал от страсти и не ведал, что творит.
Эшли молча принялся помогать ей укладывать вещи в багажник. За это время никто не проронил ни слова. Молчание начинало нервировать Брук. Лучше бы он накричал на нее, и на этом все бы закончилось. Похоже, неотразимый Эшли Грэм считал, что он ничем не обязан обычной женщине… Неужели она первая из тех, кто отвергла его? Если бы это не огорчало ее безумно, она могла бы праздновать победу.
Прервав ее мысли, Эшли вдруг заговорил:
– Если тебе нужно переодеться, можешь зайти за эти кусты.
Тон его был невыносимо холодным.
Не дожидаясь ответа, он повернулся и направился к машине.
Пожав плечами, Брук последовала его совету. Путь им предстоял неблизкий. Она не сомневалась, что, когда они вернутся в его дом, Эшли потребует, чтобы она завтра же была готова к отъезду в Гонолулу. Брук понимала: это неизбежно, и эта мысль разрывала ей сердце.
Всю дорогу они молчали. Изредка Брук бросала взгляды на недовольное лицо Эшли.
Если бы он только знал, что она не может быть ему хорошей женой, и не только ему, но и вообще никому… Одно слово о том, что у нее никогда не будет детей, заставит отступить любого мужчину. Но Эшли скорее всего далек от мыслей о браке. Ему нужна любовница, притом такая, от которой он мог бы легко уйти. «Если всегда помнить об этом, тогда я спасена», – подумала Брук.
Плохо зная местность, она все же догадалась, что они еще не доехали, когда он остановил машину на обочине. Молчание было оглушительным. У Брук так громко билось сердце, что она была уверена: Эшли слышит его стук.
Тишину нарушил сам Эшли, когда потянулся за сигаретой и зажигалкой. Закурив, он медленно вдыхал табачный дым. Казалось, Грэм что-то обдумывал, какой-то ход в опасной для нее игре. Брук показалось, что, если он тут же не объяснит ей, почему остановил автомобиль, она не выдержит и завизжит. Когда же все объяснилось, она едва не потеряла сознание от шока.
– Выйдешь за меня замуж? – все тем же холодным тоном спросил ее Эшли.
Глава 7
Однако Брук уверенно держалась на воде, отлично владела своим телом. Убедившись, что она справляется не хуже профессиональных спортсменов, Эшли не слишком охотно вернулся на берег и, улыбаясь, стал ждать ее.
Брук наслаждалась, встречая телом волну и взмывая на ее вершину. Но один из самых высоких валов все-таки застиг ее врасплох. Масса тяжелой соленой воды накрыла ее. Пытаясь откашляться от воды, попавшей в горло, она услышала, как Эшли что-то кричит ей. Но уже было поздно, прибой с силой выбросил ее на прибрежные камни. Брук вцепилась в них, как в спасательный круг.
До нового наката Эшли успел подхватить ее на руки. Брук была слишком потрясена, чтобы произнесла хотя бы слово, она лишь безвольно повисла на нем.
Крепко обхватив плечи Брук руками, Эшли засыпал ее вопросами:
– С тобой все в порядке? Что, черт побери, ты делаешь со мной? Скажи хоть слово, Брук! Ради Бога, почему ты молчишь?
Наконец отдышавшись, Брук ответила охрипшим голосом:
– Все нормально. Пожалуйста, помоги мне добраться до покрывала.
Эшли поднял ее на руки и понес. Брук слишком ослабела, чтобы противиться – да и зачем? – вдруг подумала она. В теплых и сильных руках своего спасителя она чувствовала себя в полной безопасности. После того, как он уложил ее на одеяло и убрал с лица прилипшие пряди мокрых волос, Брук, к собственному ужасу, заметила, что бюстгальтер бикини сполз; он болтался на талии. Эшли тоже уставился на ее обнаженную грудь. Его поднятая рука застыла в воздухе, а глаза не отрывались от нежно-розовых сосков.
Наконец он коснулся их и стал ласкать, гладить, казалось, забыв обо всем. Брук покорно обмякла, оказавшись полностью в его власти. У нее не было ни малейшей воли к сопротивлению…
А Эшли, почувствовав ее состояние, уже осыпал поцелуями ее грудь, шею и наконец впился губами в ее губы. С каждым разом поцелуи становились все более страстными. Брук почувствовала, как его язык проник ей в рот, его руки изучали и ласкали ее тело. Они лежали на покрывале, тесно соприкасаясь обнаженными телами, и кудрявая поросль на его груди нежно щекотала ее кожу.
– Брук, родная, как я хотел этого, – пробормотал Эшли и, чуть отстранившись, посмотрел ей в глаза. – Хотел с той минуты, когда впервые увидел тебя.
– Что ты говоришь, Эшли? Я тебя не понимаю, – пролепетала Брук.
– Ничего не говори, – шепнул он. – Ты ведь тоже хотела этого?
Прежде чем она успела ответить, Эшли снова закрыл ей рот поцелуем. Брук всем свои существом откликалась на его ласки и поцелуи и соблазнительную дерзость языка. Но она поняла, что Эшли уже не владеет собой, когда его рука, скользнувшая по ее телу, попыталась ослабить резинку на пояске бикини.
– Эшли! – испуганно запротестовала Брук. – Не надо, пожалуйста…
– Чего ты боишься, дорогая? – нежно прошептал он.
– Тебя, себя, нас…
– Почему, Брук?
– Потому что я такая.
– Я не обижу тебя и не буду делать того, чего не хочешь ты.
– Тогда отпусти меня, – произнесла она дрогнувшим голосом.
– Ты ведь не хочешь, чтобы я тебя отпустил, – хрипло возразил Эшли.
– Нет, хочу, – заявила Брук и попыталась оттолкнуть Эшли.
– О нет, – простонал он, еще теснее прижимаясь к ней, – я не позволю тебе проделать это со мной еще раз. – И он снова впился в ее распухшие от поцелуев губы.
Брук принялась сопротивляться всерьез. Разумеется, она не боялась близости и с радостью уступила бы Эшли, если бы хоть на йоту верила, что у них есть будущее. Но она знала, что его нет. Уступив этому замечательному, красивому и умному мужчине, она никогда уже не сможет уйти от него и повторит судьбу многих других женщин – Брук не сомневалась, что их было немало, – с которыми он поиграл и которых бросил. Но она не собиралась быть несчастной, не собиралась стать очередной жертвой в списке его побед.
Вот почему Брук защищалась изо всех сил. В конце концов ее сопротивление отрезвило его. Он отодвинулся.
– Никогда не брал женщину силой, чтобы получить то, что я хочу, – с горечью сказал Эшли. Затем, бросив на плечи Брук полотенце, не оборачиваясь, зашагал к машине.
Тело Брук ныло, ее била дрожь и терзало сожаление о том, что она сделала. Теперь примирение исключено. Презрения, с которым Эшли бросил полотенце, чтобы она прикрыла голые плечи и грудь, ей никогда не забыть.
Ей оставалось только привести себя в порядок, поправить бикини и начать собирать остатки еды и мусор.
Тем не менее Брук отважилась бросить взгляд в ту сторону, куда удалился Эшли. Тот сидел в машине и курил. Взгляд его был прикован к океану. Брук понимала, что наделала, и отнюдь не гордилась этим. Дважды отвергнуть его в один день – это уже слишком.
Она складывала покрывало, когда, подняв голову, увидела, что Эшли направляется к ней. Ей показалось, он вполне овладел собой. На лице Грэма была привычная маска. Глядя на него, никто бы не поверил, что совсем недавно этот человек сгорал от страсти и не ведал, что творит.
Эшли молча принялся помогать ей укладывать вещи в багажник. За это время никто не проронил ни слова. Молчание начинало нервировать Брук. Лучше бы он накричал на нее, и на этом все бы закончилось. Похоже, неотразимый Эшли Грэм считал, что он ничем не обязан обычной женщине… Неужели она первая из тех, кто отвергла его? Если бы это не огорчало ее безумно, она могла бы праздновать победу.
Прервав ее мысли, Эшли вдруг заговорил:
– Если тебе нужно переодеться, можешь зайти за эти кусты.
Тон его был невыносимо холодным.
Не дожидаясь ответа, он повернулся и направился к машине.
Пожав плечами, Брук последовала его совету. Путь им предстоял неблизкий. Она не сомневалась, что, когда они вернутся в его дом, Эшли потребует, чтобы она завтра же была готова к отъезду в Гонолулу. Брук понимала: это неизбежно, и эта мысль разрывала ей сердце.
Всю дорогу они молчали. Изредка Брук бросала взгляды на недовольное лицо Эшли.
Если бы он только знал, что она не может быть ему хорошей женой, и не только ему, но и вообще никому… Одно слово о том, что у нее никогда не будет детей, заставит отступить любого мужчину. Но Эшли скорее всего далек от мыслей о браке. Ему нужна любовница, притом такая, от которой он мог бы легко уйти. «Если всегда помнить об этом, тогда я спасена», – подумала Брук.
Плохо зная местность, она все же догадалась, что они еще не доехали, когда он остановил машину на обочине. Молчание было оглушительным. У Брук так громко билось сердце, что она была уверена: Эшли слышит его стук.
Тишину нарушил сам Эшли, когда потянулся за сигаретой и зажигалкой. Закурив, он медленно вдыхал табачный дым. Казалось, Грэм что-то обдумывал, какой-то ход в опасной для нее игре. Брук показалось, что, если он тут же не объяснит ей, почему остановил автомобиль, она не выдержит и завизжит. Когда же все объяснилось, она едва не потеряла сознание от шока.
– Выйдешь за меня замуж? – все тем же холодным тоном спросил ее Эшли.
Глава 7
Он пошутил! Однако, взглянув на Эшли, Брук увидела в его глазах победоносный проблеск самоуверенности. Нет, этот человек был серьезен, он знал, на что идет и что делает! Бесполезно скрывать растерянность и удивление, подумала Брук, и даже не стала пытаться сделать это.
Эшли был доволен произведенным впечатлением. Он видел, как побледнела Брук, какими огромными стали ее глаза.
– Ты потеряла дар речи? – спросил он, подняв брови и улыбнувшись.
– Если хочешь знать, да, – решительно ответила Брук. – Не верю, что это хотя бы наполовину правда…
– Но я абсолютно серьезен, – не дал ей продолжить Эшли. – Я еще ни разу не делал в жизни предложения. Поэтому не могу относиться к подобному шагу легкомысленно.
– Но, но… – попыталась возразить Брук, – почему, черт побери, ты решил жениться на мне? Я самая обычная девушка без денег, роду и племени. Что у нас общего?
Эшли с силой сжал рукой руль.
– Например, то, что нас физически влечет друг к другу. Это лишь один аргумент, – ответил он.
Брук почувствовала, как краснеет.
– Едва ли этого достаточно для прочного брака, – парировала она.
– Но этого чертовски достаточно по сравнению с тем, что обычно получает большинство людей, вступая в брак!
– Ты ничего обо мне не знаешь. Мы слишком разные. Стоит нам побыть вместе хоть несколько минут, как мы уже готовы вцепиться друг другу в горло. Откуда такая идея? О тебе ходит масса сплетен, судя по всему, ты не из тех, кто помышляет о женитьбе!
– Я хочу тебя, Брук, – тихо, страстно сказал Эшли. – Хочу, чтобы ты лежала со мной в постели и я чувствовал тебя рядом с собой утром, днем и вечером. Я ясно выражаюсь? И если я решил жениться на тебе ради этого, то женюсь.
– Ты не должен говорить такие вещи, – запинаясь, шепотом возразила Брук. Ее била дрожь, больше всего девушка боялась потерять самообладание.
Все, чего ей сейчас хотелось, – броситься в его объятия и чтобы Эшли любил ее. Тогда, быть может, она справилась бы с мучительным желанием, которое вызывал в ней этот человек. Но Брук знала, что, как бы ни хотела его, она все равно проиграет, и жизнь ее будет разбита на мелкие кусочки. А она приложила столько усилий, чтобы устроить ее после несчастного случая и неудавшейся помолвки! Нет, нужно быть сильной и не позволять своим эмоциям брать верх над разумом.
Нежное прикосновение Эшли вернуло Брук к действительности. Он легонько провел пальцами по ее руке, коснулся ладони, и, прежде чем она успела остановить его и произнести слова отказа, его пальцы коснулись ее губ, а затем соскользнули вниз… Брук почувствовала, как сильнее забилось сердце. Она снова стала пленницей его ласк.
С трепетом ожидая его поцелуев, она вдруг встретила холодность. Эшли внезапно отвернулся и отодвинулся от нее.
– Завтра я отвезу тебя в дом твоего брата, а потом дам тебе двадцать четыре часа, чтобы ты собрала вещи.
– Эшли, я не выйду за тебя замуж.
– Выйдешь, – категорически сказал он.
Брук покраснела от гнева.
– Ты не можешь заставить меня! – воскликнула она. – Кроме того, я не понимаю, почему ты так настаиваешь на женитьбе.
– Я уже сказал тебе. – Эшли явно выходил из себя.
– Думаю, что желание обладать мной – это еще не все. Мне кажется, за твоим предложением кроется еще что-то. Но любые объяснения не заставят меня изменить решение, – сердито заявила Брук.
Эшли сжал губы.
– Допустим, у меня есть свои причины жениться на тебе именно сейчас, но главная из них – я хочу тебя.
– Есть еще какая-то женщина?
– Я этого не говорил.
– Ведь это только часть правды, не так ли?
– Бруки, дорогая… – Он взял ее за руку. – Почему ты не можешь смириться с тем, что с нами происходит? Обещаю тебе, наш брак будет счастливым. Когда я на что-то решаюсь, то держу свое слово до конца, если именно это заставляет тебя сомневаться.
– Мне очень жаль, но я должна ответить «нет». – Судорожно сглотнув, Брук постаралась как можно убедительнее произнести эти слова. – Я не могу выйти за тебя замуж ни сегодня, ни когда-либо потом.
– Посмотрим, – выдавил Эшли. – Вернешься домой, обсуди все с Джонатаном. Возможно, после этого ты будешь вести себя разумнее.
– Что ты хочешь сказать? При чем тут Джонатан? – спросила Брук дрогнувшим голосом.
Эшли провел рукой по ее волосам.
– Это все, что я тебе могу сказать. Пока.
Брук почувствовала себя до того несчастной, что испугалась, что не выдержит и разрыдается до того, как попадет в свою спальню в доме Эшли.
Ей хотелось одного: поскорее уехать отсюда и повидаться с братом. Если Эшли замешан в его проблемах – а это так и есть, – она должна устраниться. Пусть эти двое разбираются сами. Она больше не желает играть роль посредницы.
Брук очень волновалась, но продолжала твердить себе, что нет такой силы, которая заставила бы ее выйти замуж за Эшли.
Он не представляет себе, к каким проблемам это потом привело бы.
Чтобы прекратить это безумие, она должна сейчас же сказать ему правду: у нее не может быть детей. Но Брук чувствовала себя настолько уязвимой, что не могла поставить себя под очередной удар, тем более что она все равно не собиралась замуж. Были бы у них дети, или их не было бы, ей все равно не удалось бы надолго удержать такого мужчину, как Эшли Грэм.
Последний вечер в доме Эшли прошел без происшествий, о которых стоило бы помнить. Вернувшись, молодые люди молча разошлись по своим комнатам. Брук пробыла у себя до тех пор, когда дальше было бы неприлично не появиться. Она отказалась от коктейля перед ужином по одной причине – чтобы не оставаться наедине с Эшли. Но ради Эли, который ей нравился, она решила спуститься к столу. К тому же это был последний день ее пребывания в доме Эшли.
Брук попыталась одеться как можно наряднее в надежде, что это придаст ей уверенности, – последнее ей было просто необходимо в присутствии Эшли.
Она выбрала платье из шелка цвета беж, облегавшее фигуру, с глубоким круглым декольте и длинными свободными рукавами, и открытые туфли на высоких деревянных каблуках. Высокие каблуки делали ее значительнее в собственных глазах. Она приложила массу усилий, чтобы как можно лучше выглядеть в этот вечер – их с Эшли прощальный вечер. Хотя сама не понимала, зачем так наказывает себя. Возможно, ей хотелось в последний раз увидеть в его глазах прежнее желание и надежду.
Однако в гостиной она увидела чужого, холодного, равнодушного человека. Если бы не старый Эли, Эшли вообще сделал бы вид, что не замечает ее. За столом Брук, Эли и Мэдж перекидывались редкими словами. Спокойная и выдержанная Мэдж взяла на себя роль своеобразного буфера. Эшли с бесстрастным видом отмалчивался, лишь иногда отвечал на вопросы тетки и деда. Брук, заметив недоумение на их лицах, готова была дать пинка Эшли.
Хотя сама она изо всех сил старалась даже не смотреть в его сторону, это было невозможно. Брук поймала себя на том, что жадно вдыхает его запах. Высокий широкоплечий мужчина словно заполонил собою всю комнату. На нем был дорогой костюм и рубашка с расстегнутым воротом, так, что бронзовая шея и грудь оставались открытыми. Каждый раз, когда ее взгляд падал на Эшли, у Брук прерывалось дыхание.
После ужина тетушка пригласила всех в малую гостиную выпить коктейль. Даже Эли выразил такое желание. Брук просто не могла отказаться.
Эшли побыл с ними совсем недолго и, сославшись на то, что необходимо просмотреть какие-то документы, ушел. За весь вечер он обратился к Брук один-единственный раз – сообщил, что утром они вылетают ровно в восемь. Вскоре Эли, Мэдж и Брук, пожелав друг другу доброй ночи, разошлись по комнатам.
Утром Брук проснулась рано. Прежде чем спуститься вниз и выпить чашку кофе, она приняла душ, облачилась в дорогу в джинсы и майку, а затем быстро уложила в сумку свои вещи. Ей не хотелось заставлять Эшли ждать ее. В семь утра она уже была готова. Потом девушка решила узнать, удобно ли спозаранку зайти к Эли, чтобы попрощаться. Ей понравился дед Эшли.
Пытаясь скрыть подавленное состояние, Брук вошла в кухню с деланно бодрым видом. Там уже хлопотала Мэдж.
– Доброе утро! Как вы себя чувствуете?
– Прекрасно, дорогая, а вы? Надеюсь, хорошо спали?
– Благодарю, отлично.
Брук знала, что ей не провести тетушку Эшли – та не могла не заметить синих кругов под глазами девушки, которые не удалось скрыть даже под слоем пудры. К тому же ее племянник вел себя вчера более чем странно. Было ясно: что-то произошло. Тетушка Мэдж была слишком хорошо воспитана, чтобы расспрашивать, однако весь вид хозяйки дома говорил о том, что она чем-то озабочена.
– Садитесь, я налью вам кофе.
– Не беспокойтесь, я сама, – улыбнулась Брук.
Устроившись за столом с чашкой дымящегося кофе, Брук увидела тарелку с печеньем и свежие фрукты. Не устояв перед соблазном, она с удовольствием отведала и то и другое. Накануне вечером она почти ничего не могла есть и только сейчас поняла, как голодна.
– Вы видели Эшли утром? – осторожно спросила Брук.
– Нет, – отозвалась Мэдж. – Насколько я знаю, он еще не встал. – И продолжила: – Не понимаю, что на него нашло. Никогда еще не видела его таким раздраженным. Ему необходимо учиться держать себя в руках. Пора мальчику остепениться и устроить свою жизнь.
Брук понимала, на что намекает тетушка Мэдж, но ничего не могла ответить. Она знала, что во вчерашней неуравновешенности Эшли отчасти виновата сама. Но было еще что-то, в этом она была уверена. Надо очень любить человека, прежде чем сможешь понять его чувства. Да, Эшли тянет к ней, но любви – нет!
Извинившись, Брук ушла в малую гостиную. Ей не пришлось долго ждать. Ровно в восемь Эшли стремительно вошел в комнату. Он был в легких брюках и спортивной рубашке с открытым воротом.
Взглянув на него, Брук вдруг поняла, что любит этого человека. Она не смогла бы сказать, когда возникло это чувство, но оно было реальностью, которую она не могла отрицать. Мысль, что она больше его не увидит, разве как-нибудь случайно, просто убивала ее.
Кинув на Брук равнодушный взгляд, Эшли вдруг сказал:
– Ты выглядишь ужасно.
– Спасибо, – с горечью отозвалась Брук, – именно это мне и хотелось услышать.
Эшли смягчился:
– Ты готова к отъезду?
Стараясь не встретиться с ним взглядом, Брук коротко ответила:
– Да.
Она не собиралась так легко простить ему только что сказанную грубость и вчерашнее поведение за ужином.
Для нее оставалось загадкой, почему она не влюбилась в человека одного с ней круга, с которым у них были бы схожие интересы? Ведь вернуться в спорт по-прежнему было главным ее желанием.
На прощание с Мэдж ушли считанные минуты, и Брук не успела опомниться, как уже сидела в самолете.
Возвращаясь в Гонолулу, они практически не разговаривали – мешал шум мотора. Брук была этому даже рада. Поддерживать из вежливости пустой разговор было для нее невыносимо. Иногда в голове мелькала мысль о том, что, возможно, Эшли Грэм передумал жениться на ней. Ведь он ни разу не попытался упомянуть об этом. Видимо, он смирился с ее ответом и думает только о том, как поскорее доставить гостью домой.
Однако, остановив машину у крыльца дома Джонатана, Эшли вдруг сухо сказал:
– Я приеду завтра утром, обсудим предстоящую свадьбу.
Наклонившись, он крепко, но холодно поцеловал ее в открытый от удивления рот, выскочил из автомобиля и стал выгружать из багажника ее вещи. Поставив сумку на ступени крыльца, он плавно распахнул перед девушкой дверцу машины. Брук совсем растерялась. Ей казалось, он отказался от своей идеи. И было бы лучше, если бы Эшли передумал! Она не может выйти за него замуж.
На крыльце появилась Энн. Обняв Брук, она не удержалась от вопроса:
– Почему ты так долго не выходила из машины?
– О, наверное, так обленилась, что не хотела спешить.
Брук до сих пор не пришла в себя от заявления Эшли. В голове у нее все смешалось.
Энн улыбнулась:
– Заходите, я приготовлю кофе.
– Спасибо, Энн, но на меня не рассчитывайте, – ответил Эшли с улыбкой. – Я и так запустил дела в офисе, а вот завтра обязательно приму приглашение, хорошо?
Повернувшись, он еще раз чмокнул потрясенную Брук в губы и сбежал со ступеней крыльца к машине так, будто все шло отлично.
Энн удивленно вскинула брови.
– Что между вами произошло? – спросила она у мрачной как ночь Брук.
– Предложение выпить кофе и поплакаться на плече все еще остается в силе?
– Сама знаешь. Входи.
Энн обняла Брук, и подруги прошли на кухню. Брук молчала, пока Энн варила кофе.
– Ну, теперь рассказывай, дорогая. Вид у тебя, между прочим, – краше в гроб кладут. Видно, есть отчего.
– Спасибо, – с облегчением произнесла Брук. – Сегодня уже второй раз слышу, что выгляжу ужасно.
– Эй! – воскликнула Энн. – Я совсем не собиралась тебя критиковать! Просто волнуюсь за тебя и хотела бы помочь.
– Эшли сделал мне предложение, – сказала Брук дрожащим голосом.
– Что?! – не выдержав, закричала Энн и тут же закрыла рот ладонью, испугавшись того, что вопит неприлично громко. – Прости, – продолжила она. – Я не хотела оглушить тебя, просто вырвалось от удивления.
Брук не смогла сдержать улыбку:
– Я тебя понимаю, потому что сама тоже не сразу поверила собственным ушам. Но он действительно это сделал и не собирается отступать. И слышать не хочет об отказе.
– Ты хочешь сказать, что отказала ему? – простонала Энн. Глаза ее округлились.
– Энн, я не хотела делать этого, но должна была, – горестно ответила Брук. – Со мной случилось то, что делает мой брак с Эшли невозможным. – Она помолчала. – К тому же я уверена, что, кроме того, что я ему нравлюсь, есть какие-то другие мотивы его желания жениться на мне. А я не хочу, чтобы меня использовали – ни сейчас, ни потом.
– А почему ты решила что он неискренен? – спросила Энн.
Брук пожала плечами:
– Тебя ведь поразило то, что мистер Грэм сделал мне предложение? Твое поведение лишний раз подтверждает, что мне абсолютно нечего предложить такому мужчине, как Эшли.
– Неправда, – возразила Энн. – Ты можешь дать ему очень многое, и не только ему, а любому мужчине, если на то пошло. Просто я не поверила, что Эшли способен всерьез думать о женитьбе. А главное, любишь ли ты его?
– Люблю, – призналась Брук, – но, как я уже сказала, выйти за него замуж не могу.
– Ты говорила, с тобой случилось что-то, и это препятствует браку.
– Так и есть. Кроме того, я не смирюсь с тем, что вскоре наскучу ему. Не верю, что он способен удовлетвориться только одной женщиной.
– Дорогая, я не уверена, что тебе следует прислушиваться к сплетням об Эшли. У него довольно долго существовала связь с одной-единственной женщиной, Тони Латтимер. Многое из того, что писали о нем в газетах, – ложь.
– Так у него все же есть любовница! – горько воскликнула Брук. – Я не намерена делить его с кем-то. Никогда!
– Что еще тебе мешает? Спорт? – У Энн был встревоженный взгляд.
Брук тоже расстроилась.
– Пожалуйста, не надо больше вопросов. Уверяю тебя, что это не теннис. Но пока я не хочу ничего рассказывать. Рана еще слишком свежая. Одно скажу: Эшли не нужны мои проблемы, а мне – его.
Теперь по лицу Брук катились слезы, и она не пыталась остановить их. Возможно, ей давно пора было выплакаться.
– А ко всему, – захлебываясь от слез, произнесла она, – Эшли появится здесь завтра, чтобы обсудить все детали свадьбы. Что мне делать?
Энн, стараясь сохранить спокойствие – это ей плохо удавалось, – предложила:
– Ты бы поговорила с Джонатаном. Может, он прольет свет на все это. А сейчас, по-моему, тебе следует подняться наверх и постараться немного отдохнуть. Как только вернется Джонатан, я пришлю его к тебе, и вы все обсудите. Вот увидишь, все образуется.
– Что бы я без тебя делала? – Брук улыбнулась сквозь слезы.
Поднявшись к себе, она легла на кровать, постаралась выбросить все из головы и уснуть, но у нее ничего не получилось. Брук боялась встречи с братом. У нее были все основания предполагать, что то, что скажет Джонатан, ей не понравится.
Она не знала, сколько прошло времени, пока она лежала и думала свои невеселые думы, но в дверь постучали.
– Ты проснулась, Брук? – тихо спросил Джонатан.
Помолчав в нерешительности, она наконец откликнулась:
– Да, проснулась, входи.
Брук постаралась оправить одежду и пригладить волосы, чтобы предстать перед братом в должном виде. Она почти привыкла к его убитому виду и отчаянию в глазах, но с каждым днем он выглядел все хуже – после недолгого отсутствия это особенно бросалось в глаза.
Джонатан окинул сестру быстрым взглядом.
– Энн приготовила нам коктейли, они на столике в саду. Я подумал, если ты не против, посидим у бассейна? Жена ушла за покупками и вернется не скоро.
– Отлично, – согласилась Брук.
Некоторое время молчали, потягивали напитки, потом Брук, собравшись с духом, спросила:
– Джонатан, я несколько раз пыталась с тобой поговорить. Знаю, тебе не хочется довериться мне, но пришло время сделать это.
– Почему ты решила, что я не способен сам разобраться со своими делами? – мрачно буркнул Джонатан. – Я думал, ты хочешь посоветоваться со мной по поводу каких-то своих проблем.
Очень хотелось вспылить, но, вздохнув, Брук взяла себя в руки.
– Да, у меня есть проблемы. Но похоже, твои и мои дела тесно связаны. Поэтому объясни мне, пожалуйста, почему ты так изменился за последние две недели? Ты не тот Джонатан, который встречал меня в аэропорту.
– Ради всех святых, перестань…
– Пожалуйста, Джонатан, – повысила голос Брук, – не надо затевать ссору или говорить друг другу то, о чем мы потом пожалеем! Я не собираюсь ни порицать тебя, ни гадать, что тебя тревожит. Но я вижу: у тебя какие-то неприятности, и это беспокоит меня.
– Ладно, сестричка, – убитым голосом проговорил Джонатан. – Я, пожалуй, расскажу тебе одну постыдную историю. Все равно рано или поздно все об этом узнают.
Эшли был доволен произведенным впечатлением. Он видел, как побледнела Брук, какими огромными стали ее глаза.
– Ты потеряла дар речи? – спросил он, подняв брови и улыбнувшись.
– Если хочешь знать, да, – решительно ответила Брук. – Не верю, что это хотя бы наполовину правда…
– Но я абсолютно серьезен, – не дал ей продолжить Эшли. – Я еще ни разу не делал в жизни предложения. Поэтому не могу относиться к подобному шагу легкомысленно.
– Но, но… – попыталась возразить Брук, – почему, черт побери, ты решил жениться на мне? Я самая обычная девушка без денег, роду и племени. Что у нас общего?
Эшли с силой сжал рукой руль.
– Например, то, что нас физически влечет друг к другу. Это лишь один аргумент, – ответил он.
Брук почувствовала, как краснеет.
– Едва ли этого достаточно для прочного брака, – парировала она.
– Но этого чертовски достаточно по сравнению с тем, что обычно получает большинство людей, вступая в брак!
– Ты ничего обо мне не знаешь. Мы слишком разные. Стоит нам побыть вместе хоть несколько минут, как мы уже готовы вцепиться друг другу в горло. Откуда такая идея? О тебе ходит масса сплетен, судя по всему, ты не из тех, кто помышляет о женитьбе!
– Я хочу тебя, Брук, – тихо, страстно сказал Эшли. – Хочу, чтобы ты лежала со мной в постели и я чувствовал тебя рядом с собой утром, днем и вечером. Я ясно выражаюсь? И если я решил жениться на тебе ради этого, то женюсь.
– Ты не должен говорить такие вещи, – запинаясь, шепотом возразила Брук. Ее била дрожь, больше всего девушка боялась потерять самообладание.
Все, чего ей сейчас хотелось, – броситься в его объятия и чтобы Эшли любил ее. Тогда, быть может, она справилась бы с мучительным желанием, которое вызывал в ней этот человек. Но Брук знала, что, как бы ни хотела его, она все равно проиграет, и жизнь ее будет разбита на мелкие кусочки. А она приложила столько усилий, чтобы устроить ее после несчастного случая и неудавшейся помолвки! Нет, нужно быть сильной и не позволять своим эмоциям брать верх над разумом.
Нежное прикосновение Эшли вернуло Брук к действительности. Он легонько провел пальцами по ее руке, коснулся ладони, и, прежде чем она успела остановить его и произнести слова отказа, его пальцы коснулись ее губ, а затем соскользнули вниз… Брук почувствовала, как сильнее забилось сердце. Она снова стала пленницей его ласк.
С трепетом ожидая его поцелуев, она вдруг встретила холодность. Эшли внезапно отвернулся и отодвинулся от нее.
– Завтра я отвезу тебя в дом твоего брата, а потом дам тебе двадцать четыре часа, чтобы ты собрала вещи.
– Эшли, я не выйду за тебя замуж.
– Выйдешь, – категорически сказал он.
Брук покраснела от гнева.
– Ты не можешь заставить меня! – воскликнула она. – Кроме того, я не понимаю, почему ты так настаиваешь на женитьбе.
– Я уже сказал тебе. – Эшли явно выходил из себя.
– Думаю, что желание обладать мной – это еще не все. Мне кажется, за твоим предложением кроется еще что-то. Но любые объяснения не заставят меня изменить решение, – сердито заявила Брук.
Эшли сжал губы.
– Допустим, у меня есть свои причины жениться на тебе именно сейчас, но главная из них – я хочу тебя.
– Есть еще какая-то женщина?
– Я этого не говорил.
– Ведь это только часть правды, не так ли?
– Бруки, дорогая… – Он взял ее за руку. – Почему ты не можешь смириться с тем, что с нами происходит? Обещаю тебе, наш брак будет счастливым. Когда я на что-то решаюсь, то держу свое слово до конца, если именно это заставляет тебя сомневаться.
– Мне очень жаль, но я должна ответить «нет». – Судорожно сглотнув, Брук постаралась как можно убедительнее произнести эти слова. – Я не могу выйти за тебя замуж ни сегодня, ни когда-либо потом.
– Посмотрим, – выдавил Эшли. – Вернешься домой, обсуди все с Джонатаном. Возможно, после этого ты будешь вести себя разумнее.
– Что ты хочешь сказать? При чем тут Джонатан? – спросила Брук дрогнувшим голосом.
Эшли провел рукой по ее волосам.
– Это все, что я тебе могу сказать. Пока.
Брук почувствовала себя до того несчастной, что испугалась, что не выдержит и разрыдается до того, как попадет в свою спальню в доме Эшли.
Ей хотелось одного: поскорее уехать отсюда и повидаться с братом. Если Эшли замешан в его проблемах – а это так и есть, – она должна устраниться. Пусть эти двое разбираются сами. Она больше не желает играть роль посредницы.
Брук очень волновалась, но продолжала твердить себе, что нет такой силы, которая заставила бы ее выйти замуж за Эшли.
Он не представляет себе, к каким проблемам это потом привело бы.
Чтобы прекратить это безумие, она должна сейчас же сказать ему правду: у нее не может быть детей. Но Брук чувствовала себя настолько уязвимой, что не могла поставить себя под очередной удар, тем более что она все равно не собиралась замуж. Были бы у них дети, или их не было бы, ей все равно не удалось бы надолго удержать такого мужчину, как Эшли Грэм.
Последний вечер в доме Эшли прошел без происшествий, о которых стоило бы помнить. Вернувшись, молодые люди молча разошлись по своим комнатам. Брук пробыла у себя до тех пор, когда дальше было бы неприлично не появиться. Она отказалась от коктейля перед ужином по одной причине – чтобы не оставаться наедине с Эшли. Но ради Эли, который ей нравился, она решила спуститься к столу. К тому же это был последний день ее пребывания в доме Эшли.
Брук попыталась одеться как можно наряднее в надежде, что это придаст ей уверенности, – последнее ей было просто необходимо в присутствии Эшли.
Она выбрала платье из шелка цвета беж, облегавшее фигуру, с глубоким круглым декольте и длинными свободными рукавами, и открытые туфли на высоких деревянных каблуках. Высокие каблуки делали ее значительнее в собственных глазах. Она приложила массу усилий, чтобы как можно лучше выглядеть в этот вечер – их с Эшли прощальный вечер. Хотя сама не понимала, зачем так наказывает себя. Возможно, ей хотелось в последний раз увидеть в его глазах прежнее желание и надежду.
Однако в гостиной она увидела чужого, холодного, равнодушного человека. Если бы не старый Эли, Эшли вообще сделал бы вид, что не замечает ее. За столом Брук, Эли и Мэдж перекидывались редкими словами. Спокойная и выдержанная Мэдж взяла на себя роль своеобразного буфера. Эшли с бесстрастным видом отмалчивался, лишь иногда отвечал на вопросы тетки и деда. Брук, заметив недоумение на их лицах, готова была дать пинка Эшли.
Хотя сама она изо всех сил старалась даже не смотреть в его сторону, это было невозможно. Брук поймала себя на том, что жадно вдыхает его запах. Высокий широкоплечий мужчина словно заполонил собою всю комнату. На нем был дорогой костюм и рубашка с расстегнутым воротом, так, что бронзовая шея и грудь оставались открытыми. Каждый раз, когда ее взгляд падал на Эшли, у Брук прерывалось дыхание.
После ужина тетушка пригласила всех в малую гостиную выпить коктейль. Даже Эли выразил такое желание. Брук просто не могла отказаться.
Эшли побыл с ними совсем недолго и, сославшись на то, что необходимо просмотреть какие-то документы, ушел. За весь вечер он обратился к Брук один-единственный раз – сообщил, что утром они вылетают ровно в восемь. Вскоре Эли, Мэдж и Брук, пожелав друг другу доброй ночи, разошлись по комнатам.
Утром Брук проснулась рано. Прежде чем спуститься вниз и выпить чашку кофе, она приняла душ, облачилась в дорогу в джинсы и майку, а затем быстро уложила в сумку свои вещи. Ей не хотелось заставлять Эшли ждать ее. В семь утра она уже была готова. Потом девушка решила узнать, удобно ли спозаранку зайти к Эли, чтобы попрощаться. Ей понравился дед Эшли.
Пытаясь скрыть подавленное состояние, Брук вошла в кухню с деланно бодрым видом. Там уже хлопотала Мэдж.
– Доброе утро! Как вы себя чувствуете?
– Прекрасно, дорогая, а вы? Надеюсь, хорошо спали?
– Благодарю, отлично.
Брук знала, что ей не провести тетушку Эшли – та не могла не заметить синих кругов под глазами девушки, которые не удалось скрыть даже под слоем пудры. К тому же ее племянник вел себя вчера более чем странно. Было ясно: что-то произошло. Тетушка Мэдж была слишком хорошо воспитана, чтобы расспрашивать, однако весь вид хозяйки дома говорил о том, что она чем-то озабочена.
– Садитесь, я налью вам кофе.
– Не беспокойтесь, я сама, – улыбнулась Брук.
Устроившись за столом с чашкой дымящегося кофе, Брук увидела тарелку с печеньем и свежие фрукты. Не устояв перед соблазном, она с удовольствием отведала и то и другое. Накануне вечером она почти ничего не могла есть и только сейчас поняла, как голодна.
– Вы видели Эшли утром? – осторожно спросила Брук.
– Нет, – отозвалась Мэдж. – Насколько я знаю, он еще не встал. – И продолжила: – Не понимаю, что на него нашло. Никогда еще не видела его таким раздраженным. Ему необходимо учиться держать себя в руках. Пора мальчику остепениться и устроить свою жизнь.
Брук понимала, на что намекает тетушка Мэдж, но ничего не могла ответить. Она знала, что во вчерашней неуравновешенности Эшли отчасти виновата сама. Но было еще что-то, в этом она была уверена. Надо очень любить человека, прежде чем сможешь понять его чувства. Да, Эшли тянет к ней, но любви – нет!
Извинившись, Брук ушла в малую гостиную. Ей не пришлось долго ждать. Ровно в восемь Эшли стремительно вошел в комнату. Он был в легких брюках и спортивной рубашке с открытым воротом.
Взглянув на него, Брук вдруг поняла, что любит этого человека. Она не смогла бы сказать, когда возникло это чувство, но оно было реальностью, которую она не могла отрицать. Мысль, что она больше его не увидит, разве как-нибудь случайно, просто убивала ее.
Кинув на Брук равнодушный взгляд, Эшли вдруг сказал:
– Ты выглядишь ужасно.
– Спасибо, – с горечью отозвалась Брук, – именно это мне и хотелось услышать.
Эшли смягчился:
– Ты готова к отъезду?
Стараясь не встретиться с ним взглядом, Брук коротко ответила:
– Да.
Она не собиралась так легко простить ему только что сказанную грубость и вчерашнее поведение за ужином.
Для нее оставалось загадкой, почему она не влюбилась в человека одного с ней круга, с которым у них были бы схожие интересы? Ведь вернуться в спорт по-прежнему было главным ее желанием.
На прощание с Мэдж ушли считанные минуты, и Брук не успела опомниться, как уже сидела в самолете.
Возвращаясь в Гонолулу, они практически не разговаривали – мешал шум мотора. Брук была этому даже рада. Поддерживать из вежливости пустой разговор было для нее невыносимо. Иногда в голове мелькала мысль о том, что, возможно, Эшли Грэм передумал жениться на ней. Ведь он ни разу не попытался упомянуть об этом. Видимо, он смирился с ее ответом и думает только о том, как поскорее доставить гостью домой.
Однако, остановив машину у крыльца дома Джонатана, Эшли вдруг сухо сказал:
– Я приеду завтра утром, обсудим предстоящую свадьбу.
Наклонившись, он крепко, но холодно поцеловал ее в открытый от удивления рот, выскочил из автомобиля и стал выгружать из багажника ее вещи. Поставив сумку на ступени крыльца, он плавно распахнул перед девушкой дверцу машины. Брук совсем растерялась. Ей казалось, он отказался от своей идеи. И было бы лучше, если бы Эшли передумал! Она не может выйти за него замуж.
На крыльце появилась Энн. Обняв Брук, она не удержалась от вопроса:
– Почему ты так долго не выходила из машины?
– О, наверное, так обленилась, что не хотела спешить.
Брук до сих пор не пришла в себя от заявления Эшли. В голове у нее все смешалось.
Энн улыбнулась:
– Заходите, я приготовлю кофе.
– Спасибо, Энн, но на меня не рассчитывайте, – ответил Эшли с улыбкой. – Я и так запустил дела в офисе, а вот завтра обязательно приму приглашение, хорошо?
Повернувшись, он еще раз чмокнул потрясенную Брук в губы и сбежал со ступеней крыльца к машине так, будто все шло отлично.
Энн удивленно вскинула брови.
– Что между вами произошло? – спросила она у мрачной как ночь Брук.
– Предложение выпить кофе и поплакаться на плече все еще остается в силе?
– Сама знаешь. Входи.
Энн обняла Брук, и подруги прошли на кухню. Брук молчала, пока Энн варила кофе.
– Ну, теперь рассказывай, дорогая. Вид у тебя, между прочим, – краше в гроб кладут. Видно, есть отчего.
– Спасибо, – с облегчением произнесла Брук. – Сегодня уже второй раз слышу, что выгляжу ужасно.
– Эй! – воскликнула Энн. – Я совсем не собиралась тебя критиковать! Просто волнуюсь за тебя и хотела бы помочь.
– Эшли сделал мне предложение, – сказала Брук дрожащим голосом.
– Что?! – не выдержав, закричала Энн и тут же закрыла рот ладонью, испугавшись того, что вопит неприлично громко. – Прости, – продолжила она. – Я не хотела оглушить тебя, просто вырвалось от удивления.
Брук не смогла сдержать улыбку:
– Я тебя понимаю, потому что сама тоже не сразу поверила собственным ушам. Но он действительно это сделал и не собирается отступать. И слышать не хочет об отказе.
– Ты хочешь сказать, что отказала ему? – простонала Энн. Глаза ее округлились.
– Энн, я не хотела делать этого, но должна была, – горестно ответила Брук. – Со мной случилось то, что делает мой брак с Эшли невозможным. – Она помолчала. – К тому же я уверена, что, кроме того, что я ему нравлюсь, есть какие-то другие мотивы его желания жениться на мне. А я не хочу, чтобы меня использовали – ни сейчас, ни потом.
– А почему ты решила что он неискренен? – спросила Энн.
Брук пожала плечами:
– Тебя ведь поразило то, что мистер Грэм сделал мне предложение? Твое поведение лишний раз подтверждает, что мне абсолютно нечего предложить такому мужчине, как Эшли.
– Неправда, – возразила Энн. – Ты можешь дать ему очень многое, и не только ему, а любому мужчине, если на то пошло. Просто я не поверила, что Эшли способен всерьез думать о женитьбе. А главное, любишь ли ты его?
– Люблю, – призналась Брук, – но, как я уже сказала, выйти за него замуж не могу.
– Ты говорила, с тобой случилось что-то, и это препятствует браку.
– Так и есть. Кроме того, я не смирюсь с тем, что вскоре наскучу ему. Не верю, что он способен удовлетвориться только одной женщиной.
– Дорогая, я не уверена, что тебе следует прислушиваться к сплетням об Эшли. У него довольно долго существовала связь с одной-единственной женщиной, Тони Латтимер. Многое из того, что писали о нем в газетах, – ложь.
– Так у него все же есть любовница! – горько воскликнула Брук. – Я не намерена делить его с кем-то. Никогда!
– Что еще тебе мешает? Спорт? – У Энн был встревоженный взгляд.
Брук тоже расстроилась.
– Пожалуйста, не надо больше вопросов. Уверяю тебя, что это не теннис. Но пока я не хочу ничего рассказывать. Рана еще слишком свежая. Одно скажу: Эшли не нужны мои проблемы, а мне – его.
Теперь по лицу Брук катились слезы, и она не пыталась остановить их. Возможно, ей давно пора было выплакаться.
– А ко всему, – захлебываясь от слез, произнесла она, – Эшли появится здесь завтра, чтобы обсудить все детали свадьбы. Что мне делать?
Энн, стараясь сохранить спокойствие – это ей плохо удавалось, – предложила:
– Ты бы поговорила с Джонатаном. Может, он прольет свет на все это. А сейчас, по-моему, тебе следует подняться наверх и постараться немного отдохнуть. Как только вернется Джонатан, я пришлю его к тебе, и вы все обсудите. Вот увидишь, все образуется.
– Что бы я без тебя делала? – Брук улыбнулась сквозь слезы.
Поднявшись к себе, она легла на кровать, постаралась выбросить все из головы и уснуть, но у нее ничего не получилось. Брук боялась встречи с братом. У нее были все основания предполагать, что то, что скажет Джонатан, ей не понравится.
Она не знала, сколько прошло времени, пока она лежала и думала свои невеселые думы, но в дверь постучали.
– Ты проснулась, Брук? – тихо спросил Джонатан.
Помолчав в нерешительности, она наконец откликнулась:
– Да, проснулась, входи.
Брук постаралась оправить одежду и пригладить волосы, чтобы предстать перед братом в должном виде. Она почти привыкла к его убитому виду и отчаянию в глазах, но с каждым днем он выглядел все хуже – после недолгого отсутствия это особенно бросалось в глаза.
Джонатан окинул сестру быстрым взглядом.
– Энн приготовила нам коктейли, они на столике в саду. Я подумал, если ты не против, посидим у бассейна? Жена ушла за покупками и вернется не скоро.
– Отлично, – согласилась Брук.
Некоторое время молчали, потягивали напитки, потом Брук, собравшись с духом, спросила:
– Джонатан, я несколько раз пыталась с тобой поговорить. Знаю, тебе не хочется довериться мне, но пришло время сделать это.
– Почему ты решила, что я не способен сам разобраться со своими делами? – мрачно буркнул Джонатан. – Я думал, ты хочешь посоветоваться со мной по поводу каких-то своих проблем.
Очень хотелось вспылить, но, вздохнув, Брук взяла себя в руки.
– Да, у меня есть проблемы. Но похоже, твои и мои дела тесно связаны. Поэтому объясни мне, пожалуйста, почему ты так изменился за последние две недели? Ты не тот Джонатан, который встречал меня в аэропорту.
– Ради всех святых, перестань…
– Пожалуйста, Джонатан, – повысила голос Брук, – не надо затевать ссору или говорить друг другу то, о чем мы потом пожалеем! Я не собираюсь ни порицать тебя, ни гадать, что тебя тревожит. Но я вижу: у тебя какие-то неприятности, и это беспокоит меня.
– Ладно, сестричка, – убитым голосом проговорил Джонатан. – Я, пожалуй, расскажу тебе одну постыдную историю. Все равно рано или поздно все об этом узнают.