Страница:
Плавание вниз по Амазонке продолжалось 172 дня. Пройдено было более трех тысяч километров. За это время семь человек умерли от болезней, трое — от ран. Испанцам повезло, что за все время плавания ни разу не было ни бурь, ни мощных тропических ливней.
В 1691 году опубликована была первая достаточно точная карта Амазонки, значительная часть ее — от впадения в реку притока Напо до моря — составлена в результате пятилетнего плавания по реке иезуита-миссионера, чеха по происхождению, Самуила Фрица.
Важнейшее открытие сделали в 1725 году, сами того не осознавая, охотники за рабами, поднявшиеся до верховьев Амазонки, где они через реку Касикьяре вышли на другую большую реку — Ориноко. Эти люди открыли редкое явление — бифуркацию рек, то есть соединение в верхнем течении двух грандиозных речных систем. Во время половодий вода одной речной системы переливается в другую. Несмотря на то что иезуит Мануэль Рамон представил письменный отчет об этом путешествии, географы отнеслись с недоверием к такому явлению.
Только в начале следующего столетия великий естествоиспытатель Александр фон Гумбольдт окончательно разобрался в бифуркации, как и вообще в географии Южной Америки. В последнем году XVIII века Гумбольдт вместе с ботаником-французом Эми Бонпланом провел четыре месяца на Ориноко, прошел по ней 2750 км и вышел на соединение двух бассейнов, на реку Касикьяре, «не уступающую по широте Рейну и имеющую 180 миль в длину».
Научное исследование Южной Америки начала Парижская Академия наук, организовав в 1736 году экспедицию для измерения дуги меридиана, направленную в район Кито. Научным руководителем был академик Пьер Бугер, а начальником — Шарль Мари де ля Кондамин. К группе присоединились двое испанских военных моряков Хорхе Хуан и Антонио Ульоа, а потом землевладелец и географ-любитель Педро Мальдонадо.
Благодаря одновременным астрономическим определениям удалось очень точно измерить пересекающую экватор дугу меридиана в 3°. Выполнив эту работу, все ее участники отравились по рекам, каждый своим маршрутом. Кондамин избрал Амазонку, карту которой он составил. Впервые в устье реки Напо он определил по астрономическим наблюдениям координаты места.
Во Францию экспедиция вернулась в 1745 году (через 9 лет). И все ее участники опубликовали отчеты. Они стали, по существу, первыми научными описаниями бассейна Амазонки и Кордильер.
ЮЖНЫЙ ОКЕАН, ИМПЕРИЯ АЦТЕКОВ
ПАТАГОНИЯ И ОГНЕННАЯ ЗЕМЛЯ
ВСЛЕД ЗА МЕЧТОЙ (Эльдорадо)
В 1691 году опубликована была первая достаточно точная карта Амазонки, значительная часть ее — от впадения в реку притока Напо до моря — составлена в результате пятилетнего плавания по реке иезуита-миссионера, чеха по происхождению, Самуила Фрица.
Важнейшее открытие сделали в 1725 году, сами того не осознавая, охотники за рабами, поднявшиеся до верховьев Амазонки, где они через реку Касикьяре вышли на другую большую реку — Ориноко. Эти люди открыли редкое явление — бифуркацию рек, то есть соединение в верхнем течении двух грандиозных речных систем. Во время половодий вода одной речной системы переливается в другую. Несмотря на то что иезуит Мануэль Рамон представил письменный отчет об этом путешествии, географы отнеслись с недоверием к такому явлению.
Только в начале следующего столетия великий естествоиспытатель Александр фон Гумбольдт окончательно разобрался в бифуркации, как и вообще в географии Южной Америки. В последнем году XVIII века Гумбольдт вместе с ботаником-французом Эми Бонпланом провел четыре месяца на Ориноко, прошел по ней 2750 км и вышел на соединение двух бассейнов, на реку Касикьяре, «не уступающую по широте Рейну и имеющую 180 миль в длину».
Научное исследование Южной Америки начала Парижская Академия наук, организовав в 1736 году экспедицию для измерения дуги меридиана, направленную в район Кито. Научным руководителем был академик Пьер Бугер, а начальником — Шарль Мари де ля Кондамин. К группе присоединились двое испанских военных моряков Хорхе Хуан и Антонио Ульоа, а потом землевладелец и географ-любитель Педро Мальдонадо.
Благодаря одновременным астрономическим определениям удалось очень точно измерить пересекающую экватор дугу меридиана в 3°. Выполнив эту работу, все ее участники отравились по рекам, каждый своим маршрутом. Кондамин избрал Амазонку, карту которой он составил. Впервые в устье реки Напо он определил по астрономическим наблюдениям координаты места.
Во Францию экспедиция вернулась в 1745 году (через 9 лет). И все ее участники опубликовали отчеты. Они стали, по существу, первыми научными описаниями бассейна Амазонки и Кордильер.
ЮЖНЫЙ ОКЕАН, ИМПЕРИЯ АЦТЕКОВ
(Мексика)
Одним из немногих государств прошлого, протянувшихся от океана до океана, была империя ацтеков (Древняя Мексика). Сюда европейцы добрались не сразу, поначалу даже не подозревая о существовании этой своеобразной цивилизации.
В 1510 году испанский конкистадор Алонсо де Охеда основал на южном побережье Карибского моря крепость Сан-Себастьян. Испанцы не церемонились с местными жителями, грабя их селения и забирая мужчин в рабство. Вскоре завоеватели столкнулись с организованным отпором туземцев и вынуждены были держать оборону в своей крепости, терпя лишения и вступая в кровавые распри между собой.
Награбленное золото и деньги, полученные от продажи рабов, не принесли испанцам удачи. Охеду, решившего отправиться на родину, ограбили пираты; он вернулся на Эспаньолу, где и умер. Начальником крепости Сан-Себастьян стал Франсиско Писарро. Отсюда группа колонистов отправилась на поиски более благодатных мест. Ее возглавил Васко Нуньес Бальбоа. Он основал новое поселение и с небольшим отрядом двинулся в глубь страны.
Бальбоа был не только смелым и жестоким воином, но и хитрым дипломатом. Ему удалось наладить дружеские отношения с местными наиболее воинственными и сильными племенами. Когда испанский наместник Диего Никуэса попытался заявить свои права на территории и золото, захваченные Бальбоа, тот посадил Никуэсу с его сторонниками на ветхое судно и отправил без провианта в открытое море. Все они пропали без вести.
Бальбоа продолжал хозяйничать на захваченной территории, союзничая с одними племенами и беспощадно грабя и продавая в рабство других. Через некоторое время он узнал, что его расправу с Никуэсой испанский король расценил как бунт. Оставалось либо ожидать ареста, либо совершить какой-нибудь подвиг во славу короны. Бальбоа выбрал второе.
Один из местных вождей сообщил ему, что на западе за горами есть страна, где много золота, и другое море, по которому ходят большие суда. Осенью 1513 года Бальбоа возглавил небольшой отряд отчаянных головорезов, прошел на судах от устья реки Атрато на северо-запад, высадился на берег и двинулся через горные гряды на Панамском перешейке (как его теперь называют). Путь был очень тяжелым, порой приходилось буквально прорубаться сквозь чащу, взбираясь на горные перевалы. Наконец, с одной из вершин им открылся безбрежный океан.
29 сентября измученные испанцы вышли к бухте, которую Бальбоа назвал Сан-Мигель (в честь Дня святого Михаила). Войдя в воду с кастильским знаменем, он зачитал грамоту, заранее составленную нотариусом: «Вступаю во владение для кастильской короны… этими южными морями, землями, берегами, гаванями и островами со всем, что в них содержится…» Он заявил о своих притязаниях на «материки с их морями от Северного полюса до Южного, по обе стороны экватора… пока будет существовать мир, до страшного суда над всеми смертными поколениями».
Завершив поход, Бальбоа отправил в Испанию донесение о своем открытии, приложив к нему груду золота и двести великолепных жемчужин. Ответ короля был благосклонным. Однако наместником Золотой Кастилии был назначен не он (не имевший дворянского звания), а знатный немолодой, к тому же коварный, жестокий и жадный Педро Ариас де Авила. С ним прибыло полторы тысячи представителей «цвета испанского дворянства», из которых многие вскоре умерли от болезней и голода. Остальные принялись грабить, убивать и порабощать туземцев, которые «превратились из ягнят в лютых волков», как писал на родину Бальбоа.
Авила, желая стать полноправным властелином этих территорий, тайно послал в Испанию донос, обвиняя Бальбоа в неповиновении и подготовке мятежа (припомнив заодно и убийство Никуэсы). Того, кто открыл европейцам величайший океан планеты, осудили и обезглавили.
После того как в 1518 году экспедиция Хуана Грихальвы доставила на Эспаньолу (Кубу) богатые трофеи, добытые на Мексиканском побережье, губернатор острова решил направить большой отряд на завоевание новых земель. Начальником был назначен Кортес. «Денег у него было мало, зато долгов много», — отметил один из его спутников. С ним отправилось полтысячи лихих охотников до золота и приключений.
Испанцы имели огнестрельное оружие, металлические шлемы и латы, а также коней (вид всадников наводил ужас на индейцев, доселе не видавших такое «существо»). Кортес постарался завязать дружеские отношения с племенами индейцев, недовольных владычеством ацтеков. Так у него появились тысячи воинов, слуг, носильщиков. Чтобы конкистадоры не помышляли об отступлении, Кортес приказал сжечь корабли, предварительно сняв с них пушки. Вооруженные матросы присоединились к солдатам. Испанцы основали город-крепость Веракрус и без особых затруднений прошли к столице империи ацтеков Теночтитлану (Мехико). Они опешили, увидев огромный город. Их встретил сам император Монтесума со свитой. Конкистадоры захватили его в заложники и стали распоряжаться от его имени. Им достались огромные сокровища.
Тем временем с Эспаньолы пришла эскадра с полутора тысячами солдат. Предполагалось арестовать Кортеса. Но когда на переговоры явились его офицеры, увешанные драгоценностями, большинство прибывших перешло на его сторону. Так Кортес получил нежданное пополнение. Несмотря на это его ожидало новое испытание: мексиканцы восстали против завоевателей, разгромив испанские гарнизоны. И хотя Кортес смог захватить столицу империи, он оказался там в осаде. С небольшим отрядом Кортесу удалось вырваться из окружения. Девятьсот конкистадоров было убито или взято в плен, а затем принесено в жертву и частично съедено, согласно ритуалу.
Отряды испанцев постоянно пополнялись за счет тех, кто прибывал с Кубы или Ямайки в надежде на быстрое обогащение. К ним присоединились тысячи индейцев из враждебных ацтекам племен. Во главе огромной армии Кортес окружил Мехико и после долгой осады захватил его. Империя ацтеков, находившаяся к тому времени на стадии упадка, окончательно рухнула. Так завершился уникальный контакт двух цивилизаций. Обитатели Нового Света, до той поры находившиеся в изоляции, открыли для себя представителей неведомой культуры, до умопомрачения падких на ковкий желтый металл. Контакт цивилизаций стал для местного населения роковым.
Немногие конкистадоры, оставшиеся в живых, разбогатели и обзавелись имениями и рабами. Наибольший успех выпал на долю Кортеса и его военачальников. Отряды испанцев завоевывали все новые территории, выйдя — спустя десятилетие после Бальбоа — на побережье Тихого океана. Кортес совершил тяжелейший переход в Гондурас и в 1526 году вернулся в Мехико, откуда был отозван королем Испании на родину.
Более всего выгадали от открытия Нового Света ростовщики и толстосумы, вложившие свои деньги в завоевательные походы за Атлантическим океаном. Эти люди сколачивали огромные капиталы, предопределяя пришествие — на крови покоренных народов и самих завоевателей — новой капиталистической эпохи.
Две страны, представители которых совершили великие географические открытия, Испания и Португалия, не преминули воспользоваться преимуществами. Они стремительно обогащались за счет колонизации заморских земель и грабежа стран и народов Нового Света. Но вскоре пираты блокировали их морские пути и принялись «грабить награбленное».
Разбогатевшая элита Испанского и Португальского королевств быстро деградировала нравственно и интеллектуально. Самые отважные и предприимчивые искатели приключений сложили в походах свои буйные головы, а на передний план выдвинулись ловкачи, деляги, прохвосты. Рыцари окончательно уступили свое место буржуа.
В 1510 году испанский конкистадор Алонсо де Охеда основал на южном побережье Карибского моря крепость Сан-Себастьян. Испанцы не церемонились с местными жителями, грабя их селения и забирая мужчин в рабство. Вскоре завоеватели столкнулись с организованным отпором туземцев и вынуждены были держать оборону в своей крепости, терпя лишения и вступая в кровавые распри между собой.
Награбленное золото и деньги, полученные от продажи рабов, не принесли испанцам удачи. Охеду, решившего отправиться на родину, ограбили пираты; он вернулся на Эспаньолу, где и умер. Начальником крепости Сан-Себастьян стал Франсиско Писарро. Отсюда группа колонистов отправилась на поиски более благодатных мест. Ее возглавил Васко Нуньес Бальбоа. Он основал новое поселение и с небольшим отрядом двинулся в глубь страны.
Бальбоа был не только смелым и жестоким воином, но и хитрым дипломатом. Ему удалось наладить дружеские отношения с местными наиболее воинственными и сильными племенами. Когда испанский наместник Диего Никуэса попытался заявить свои права на территории и золото, захваченные Бальбоа, тот посадил Никуэсу с его сторонниками на ветхое судно и отправил без провианта в открытое море. Все они пропали без вести.
Бальбоа продолжал хозяйничать на захваченной территории, союзничая с одними племенами и беспощадно грабя и продавая в рабство других. Через некоторое время он узнал, что его расправу с Никуэсой испанский король расценил как бунт. Оставалось либо ожидать ареста, либо совершить какой-нибудь подвиг во славу короны. Бальбоа выбрал второе.
Один из местных вождей сообщил ему, что на западе за горами есть страна, где много золота, и другое море, по которому ходят большие суда. Осенью 1513 года Бальбоа возглавил небольшой отряд отчаянных головорезов, прошел на судах от устья реки Атрато на северо-запад, высадился на берег и двинулся через горные гряды на Панамском перешейке (как его теперь называют). Путь был очень тяжелым, порой приходилось буквально прорубаться сквозь чащу, взбираясь на горные перевалы. Наконец, с одной из вершин им открылся безбрежный океан.
29 сентября измученные испанцы вышли к бухте, которую Бальбоа назвал Сан-Мигель (в честь Дня святого Михаила). Войдя в воду с кастильским знаменем, он зачитал грамоту, заранее составленную нотариусом: «Вступаю во владение для кастильской короны… этими южными морями, землями, берегами, гаванями и островами со всем, что в них содержится…» Он заявил о своих притязаниях на «материки с их морями от Северного полюса до Южного, по обе стороны экватора… пока будет существовать мир, до страшного суда над всеми смертными поколениями».
Завершив поход, Бальбоа отправил в Испанию донесение о своем открытии, приложив к нему груду золота и двести великолепных жемчужин. Ответ короля был благосклонным. Однако наместником Золотой Кастилии был назначен не он (не имевший дворянского звания), а знатный немолодой, к тому же коварный, жестокий и жадный Педро Ариас де Авила. С ним прибыло полторы тысячи представителей «цвета испанского дворянства», из которых многие вскоре умерли от болезней и голода. Остальные принялись грабить, убивать и порабощать туземцев, которые «превратились из ягнят в лютых волков», как писал на родину Бальбоа.
Авила, желая стать полноправным властелином этих территорий, тайно послал в Испанию донос, обвиняя Бальбоа в неповиновении и подготовке мятежа (припомнив заодно и убийство Никуэсы). Того, кто открыл европейцам величайший океан планеты, осудили и обезглавили.
После того как в 1518 году экспедиция Хуана Грихальвы доставила на Эспаньолу (Кубу) богатые трофеи, добытые на Мексиканском побережье, губернатор острова решил направить большой отряд на завоевание новых земель. Начальником был назначен Кортес. «Денег у него было мало, зато долгов много», — отметил один из его спутников. С ним отправилось полтысячи лихих охотников до золота и приключений.
Испанцы имели огнестрельное оружие, металлические шлемы и латы, а также коней (вид всадников наводил ужас на индейцев, доселе не видавших такое «существо»). Кортес постарался завязать дружеские отношения с племенами индейцев, недовольных владычеством ацтеков. Так у него появились тысячи воинов, слуг, носильщиков. Чтобы конкистадоры не помышляли об отступлении, Кортес приказал сжечь корабли, предварительно сняв с них пушки. Вооруженные матросы присоединились к солдатам. Испанцы основали город-крепость Веракрус и без особых затруднений прошли к столице империи ацтеков Теночтитлану (Мехико). Они опешили, увидев огромный город. Их встретил сам император Монтесума со свитой. Конкистадоры захватили его в заложники и стали распоряжаться от его имени. Им достались огромные сокровища.
Тем временем с Эспаньолы пришла эскадра с полутора тысячами солдат. Предполагалось арестовать Кортеса. Но когда на переговоры явились его офицеры, увешанные драгоценностями, большинство прибывших перешло на его сторону. Так Кортес получил нежданное пополнение. Несмотря на это его ожидало новое испытание: мексиканцы восстали против завоевателей, разгромив испанские гарнизоны. И хотя Кортес смог захватить столицу империи, он оказался там в осаде. С небольшим отрядом Кортесу удалось вырваться из окружения. Девятьсот конкистадоров было убито или взято в плен, а затем принесено в жертву и частично съедено, согласно ритуалу.
Отряды испанцев постоянно пополнялись за счет тех, кто прибывал с Кубы или Ямайки в надежде на быстрое обогащение. К ним присоединились тысячи индейцев из враждебных ацтекам племен. Во главе огромной армии Кортес окружил Мехико и после долгой осады захватил его. Империя ацтеков, находившаяся к тому времени на стадии упадка, окончательно рухнула. Так завершился уникальный контакт двух цивилизаций. Обитатели Нового Света, до той поры находившиеся в изоляции, открыли для себя представителей неведомой культуры, до умопомрачения падких на ковкий желтый металл. Контакт цивилизаций стал для местного населения роковым.
Немногие конкистадоры, оставшиеся в живых, разбогатели и обзавелись имениями и рабами. Наибольший успех выпал на долю Кортеса и его военачальников. Отряды испанцев завоевывали все новые территории, выйдя — спустя десятилетие после Бальбоа — на побережье Тихого океана. Кортес совершил тяжелейший переход в Гондурас и в 1526 году вернулся в Мехико, откуда был отозван королем Испании на родину.
Более всего выгадали от открытия Нового Света ростовщики и толстосумы, вложившие свои деньги в завоевательные походы за Атлантическим океаном. Эти люди сколачивали огромные капиталы, предопределяя пришествие — на крови покоренных народов и самих завоевателей — новой капиталистической эпохи.
Две страны, представители которых совершили великие географические открытия, Испания и Португалия, не преминули воспользоваться преимуществами. Они стремительно обогащались за счет колонизации заморских земель и грабежа стран и народов Нового Света. Но вскоре пираты блокировали их морские пути и принялись «грабить награбленное».
Разбогатевшая элита Испанского и Португальского королевств быстро деградировала нравственно и интеллектуально. Самые отважные и предприимчивые искатели приключений сложили в походах свои буйные головы, а на передний план выдвинулись ловкачи, деляги, прохвосты. Рыцари окончательно уступили свое место буржуа.
ПАТАГОНИЯ И ОГНЕННАЯ ЗЕМЛЯ
Когда корабли Магеллана стояли на зимовке в бухте Сан-Хулиан, однажды на холме возникла необычайно высокая фигура человека, одетого в шкуры. Лицо его было расписано красной краской, глаза обведены желтыми кругами и два красных сердца украшали щеки. Особенно большими показались испанцам его ноги. Патагоно — «Большая Лапа» — назвали они пришельца, к которому присоединились еще несколько столь же крупных мужчин. Это были индейцы из племени техуэльчи. Как потом выяснилось, не такими уж были они великанами: от 183 до 193 см был их рост, а более высокими их делали капюшоны из шкур гуанако. На ногах же — большого размера мокасины. Тем не менее, по первому впечатлению, южная оконечность южноамериканского материка названа была Патагонией, а жители ее патагонцами. Они оказались такими же добродушными и наивными, как их северные собратья, но добровольно присоединиться к испанцам и плыть в их неведомую страну они не соглашались. Пришлось обманом затащить несколько человек на корабль, а там в кандалах отправить в трюм, чтобы доставить в Испанию столь необычный образец человеческой породы.
Корабли Магеллана двинулись вдоль гористого патагонского берега, адмирал искал пролив в Тихий океан, который он уже стал называть «патагонским». За пятидесятым градусом южной широты вошли в широкий залив Байя-Гранде. Здесь Магеллан на какое-то время потерял веру в успех своего предприятия. Ведь пройдено вдоль атлантического берега около трех с половиной тысяч километров, а пролива нет. Особенно расстроился он, увидев на камнях разбитый штормом и выброшенный на берег «Сант-Яго», посланный им на разведку и не вернувшийся. Команда, правда, осталась поджидать адмирала, занявшись рыбной ловлей. Два месяца стоит Магеллан в бухте, терзаемый сомнениями. Но потом он все же решился и заявил капитанам, что повернет назад только в том случае, если не найдет пролив до 75° ю.ш.
Всего три дня прошло после этого решения, и в День Великомученниц, 21 октября 1520 года, был открыт подозрительно глубоко врезавшийся в сушу узкий залив. Магеллан послал вперед два корабля, чтобы выяснить, нет ли выхода из этого пролива в открытое море. Два дня длился шторм, и о кораблях ничего не было известно, но на исходе пятого дня появился один парус, за ним второй. «Мы увидели эти два корабля, подходившие к нам на всех парусах с развевающимися по ветру флагами, — писал Пигафетта, летописец кругосветного плавания. — Подойдя к нам ближе… они стали стрелять из пушек и шумно приветствовать нас». Все стало сразу понятно — пролив найден. Произошло это там, где контур южной оконечности южноамериканского материка заворачивал на запад, к Тихому океану.
Был День Всех Святых, и Магеллан дал проливу соответствующее название — Тодос лос-Сантос. К югу от немыслимо изогнутого пролива, настоящего лабиринта, высились остроконечные горы, среди которых то в одном, то в другом месте возникали днем дымки, а ночью — огоньки: жгли костры индейцы. Магеллан назвал эту открытую им сушу Тьерра де лос-Умос (Земля Дымов). Так значится на испанской карте. Но король Карл I дал ей более звучное имя: Тьерра дель-Фуэго (Земля Огня). На самом деле это был архипелаг островов, последних участков суши перед широко разлившимся к югу, вплоть до Антарктиды, проливом Дрейка.
В середине XVII века в северные районы Патагонии проникали испанские переселенцы и иезуиты, основывавшие свои миссии для пропаганды христианства среди индейцев. Среди первых был иезуит Диего Росалес, обосновавшийся на берегу красивого горно-ледникового озера Науэль-Уапи. Через двадцать лет его сменил итальянский монах Николо Маскарди. Он не ограничился миссионерской деятельностью, а отправился еще и на поиски одного из легендарных центров сокровищ, о котором распространялись слухи. Аналогичные легенды гнали искателей наживы в неведомые края в разных концах Нового Света. В Патагонии их манил к себе некий «город цезарей». И как повсюду, поиск несуществующих стран и городов привел к географическим открытиям. Маскарди во время первого своего похода открыл верховья реки Чубут, пустынное плато Патагонских Анд и горное озеро Колуэ-Уапи (Мустерс). Спустя два года он идет снова и на сей раз берет с собой четырех индейцев и по перевалу через Анды выходит к озеру Мустерс. Затем, двигаясь на юго-восток, спускается к Атлантическому океану. Он впервые на южной широте около 50° совершает пересечение южно-американского континента. Но для него это не так важно, как найти сказочно богатый «город цезарей». Поэтому Маскарди идет дальше по берегу океана, почти доходит до входа в Магелланов пролив и, не найдя города, возвращается, чтобы весной следующего года повторить попытку. Он взял немного севернее прошлогоднего маршрута — вдоль 47-й параллели, но южнее открытой им реки Рио-Десеадо. Вскоре Маскарди вместе с сопровождавшими его индейцами был убит. В те времена это была не редкость.
И в XVIII веке иезуиты сыграли свою роль в исследовании Патагонии. Ирландский монах Томас Фолкнер, до поступления в орден служивший врачом на английском корабле, обращал в истинную веру патагонцев, кочуя с ними по всей стране. И он первый изобразил на карте все тысячекилометровое течение реки Рио-Негро до озера Науэль-Уапи. Фолкнер настолько хорошо изучил страну, что издал в 1784 году книгу «Описание Патагонии».
Самое известное среди многочисленных озер Патагонских Анд озеро Лаго-Архентино площадью 1400 кв. км было открыто в 1782 году в верховьях реки Санта-Крус не иезуитами, а путешественниками — братьями Антонио и Франсиско Вьедма. Пять лет вели они свои исследования, базируясь в основанном ими поселке Кармен де-Патагонес в низовьях Рио-Негро. Они описали все берега Патагонии, прошли все течение реки Санта-Крус и пересекли страну от океана до океана. Как признание их вклада в исследование Патагонии, появилось на карте озеро Вьедма. Оно чуть меньше по площади, чем Лаго-Архентино, и соединено с ним протокой.
Корабли Магеллана двинулись вдоль гористого патагонского берега, адмирал искал пролив в Тихий океан, который он уже стал называть «патагонским». За пятидесятым градусом южной широты вошли в широкий залив Байя-Гранде. Здесь Магеллан на какое-то время потерял веру в успех своего предприятия. Ведь пройдено вдоль атлантического берега около трех с половиной тысяч километров, а пролива нет. Особенно расстроился он, увидев на камнях разбитый штормом и выброшенный на берег «Сант-Яго», посланный им на разведку и не вернувшийся. Команда, правда, осталась поджидать адмирала, занявшись рыбной ловлей. Два месяца стоит Магеллан в бухте, терзаемый сомнениями. Но потом он все же решился и заявил капитанам, что повернет назад только в том случае, если не найдет пролив до 75° ю.ш.
Всего три дня прошло после этого решения, и в День Великомученниц, 21 октября 1520 года, был открыт подозрительно глубоко врезавшийся в сушу узкий залив. Магеллан послал вперед два корабля, чтобы выяснить, нет ли выхода из этого пролива в открытое море. Два дня длился шторм, и о кораблях ничего не было известно, но на исходе пятого дня появился один парус, за ним второй. «Мы увидели эти два корабля, подходившие к нам на всех парусах с развевающимися по ветру флагами, — писал Пигафетта, летописец кругосветного плавания. — Подойдя к нам ближе… они стали стрелять из пушек и шумно приветствовать нас». Все стало сразу понятно — пролив найден. Произошло это там, где контур южной оконечности южноамериканского материка заворачивал на запад, к Тихому океану.
Был День Всех Святых, и Магеллан дал проливу соответствующее название — Тодос лос-Сантос. К югу от немыслимо изогнутого пролива, настоящего лабиринта, высились остроконечные горы, среди которых то в одном, то в другом месте возникали днем дымки, а ночью — огоньки: жгли костры индейцы. Магеллан назвал эту открытую им сушу Тьерра де лос-Умос (Земля Дымов). Так значится на испанской карте. Но король Карл I дал ей более звучное имя: Тьерра дель-Фуэго (Земля Огня). На самом деле это был архипелаг островов, последних участков суши перед широко разлившимся к югу, вплоть до Антарктиды, проливом Дрейка.
В середине XVII века в северные районы Патагонии проникали испанские переселенцы и иезуиты, основывавшие свои миссии для пропаганды христианства среди индейцев. Среди первых был иезуит Диего Росалес, обосновавшийся на берегу красивого горно-ледникового озера Науэль-Уапи. Через двадцать лет его сменил итальянский монах Николо Маскарди. Он не ограничился миссионерской деятельностью, а отправился еще и на поиски одного из легендарных центров сокровищ, о котором распространялись слухи. Аналогичные легенды гнали искателей наживы в неведомые края в разных концах Нового Света. В Патагонии их манил к себе некий «город цезарей». И как повсюду, поиск несуществующих стран и городов привел к географическим открытиям. Маскарди во время первого своего похода открыл верховья реки Чубут, пустынное плато Патагонских Анд и горное озеро Колуэ-Уапи (Мустерс). Спустя два года он идет снова и на сей раз берет с собой четырех индейцев и по перевалу через Анды выходит к озеру Мустерс. Затем, двигаясь на юго-восток, спускается к Атлантическому океану. Он впервые на южной широте около 50° совершает пересечение южно-американского континента. Но для него это не так важно, как найти сказочно богатый «город цезарей». Поэтому Маскарди идет дальше по берегу океана, почти доходит до входа в Магелланов пролив и, не найдя города, возвращается, чтобы весной следующего года повторить попытку. Он взял немного севернее прошлогоднего маршрута — вдоль 47-й параллели, но южнее открытой им реки Рио-Десеадо. Вскоре Маскарди вместе с сопровождавшими его индейцами был убит. В те времена это была не редкость.
И в XVIII веке иезуиты сыграли свою роль в исследовании Патагонии. Ирландский монах Томас Фолкнер, до поступления в орден служивший врачом на английском корабле, обращал в истинную веру патагонцев, кочуя с ними по всей стране. И он первый изобразил на карте все тысячекилометровое течение реки Рио-Негро до озера Науэль-Уапи. Фолкнер настолько хорошо изучил страну, что издал в 1784 году книгу «Описание Патагонии».
Самое известное среди многочисленных озер Патагонских Анд озеро Лаго-Архентино площадью 1400 кв. км было открыто в 1782 году в верховьях реки Санта-Крус не иезуитами, а путешественниками — братьями Антонио и Франсиско Вьедма. Пять лет вели они свои исследования, базируясь в основанном ими поселке Кармен де-Патагонес в низовьях Рио-Негро. Они описали все берега Патагонии, прошли все течение реки Санта-Крус и пересекли страну от океана до океана. Как признание их вклада в исследование Патагонии, появилось на карте озеро Вьедма. Оно чуть меньше по площади, чем Лаго-Архентино, и соединено с ним протокой.
ВСЛЕД ЗА МЕЧТОЙ (Эльдорадо)
Страшные легенды о морских чудовищах, скалах-убийцах, великанах-людоедах и прочих ужасах дальних стран отпугивали робких обывателей от путешествий в неизведанные края. Но в то же время из уст в уста передавались рассказы о несметных сокровищах, прекрасных принцессах и эликсире бессмертия — сказочных наградах, которые ожидают удачливого искателя счастья.
Целый ряд крупных географических открытий был сделан благодаря легенде об Эльдорадо («эль омбре дорадо» — по-испански «позолоченный человек»). Якобы где-то в тропической Америке есть страна, где правитель по утрам осыпает себя золотым песком, а вечером омывает тело в священном озере. За долгие годы изо дня в день происходил этот ритуал, в результате которого дно озера устлано слоем золотого песка.
(Доля истины здесь была. На северо-западе Южной Америки у племени муисков при обряде посвящения в жрецы в озеро бросали золотые изделия, а верховного жреца осыпали золотым песком. Это событие происходило не часто, а потому никаких чрезмерных богатств в озере не могло накопиться.)
Конкистадоры, веря слухам, стремились достичь Эльдорадо. Тем более что в Испанию прибывали корабли с драгоценностями разграбленной империи ацтеков, на территории которой месторождений золота не было обнаружено. Оно поступало к ним из южных стран.
Губернатор «Новой Кастилии» Педро Авила основал в 1519 году на берегу Южного моря (Тихого океана) порт Панаму — форпост для продвижения в Южную Америку. Первые походы на юг, к легендарному Эльдорадо, были безрезультатны. Только благодаря упорству и отваге Франсиско Писарро возглавляемый им отряд добрался до богатых поселений, где удалось добыть золотые и серебряные сосуды, изделия из тонких тканей. Этого оказалось мало для того, чтобы расплатиться по долгам с кредиторами. Писарро заточили в тюрьму, откуда его освободили по приказу короля Карла I. Резонно рассудив, что Писарро способен захватить еще больше богатств, король назначил его губернатором не покоренной пока «страны золота».
В 1531 году из Панамы на юг отправились три каравеллы со 150-ю солдатами и 36-ю кавалеристами под руководством Франсиско Писарро, который помощниками назначил трех своих братьев: Эрнандо, Хуана и Гонсало. Они высадились в заливе Гуаякиль, ведя бои с индейцами. Прибыло подкрепление, и испанцы двинулись в глубь материка. Писарро постарался использовать распри между туземцами, завязывая партнерские отношения с некоторыми вождями племен. Он и к верховному инке Атауальпе явился без оружия, тем более что прежде получил от него подарки и приглашение на встречу. Затем Писарро пригласил владыку инков к себе. Тот прибыл в позолоченном паланкине с безоружными слугами.
И тут испанцы показали, что ради золота они готовы на любые преступления. Из засады они набросились на индейцев. Писарро, схватив Атауальпу за длинные волосы, бросил его на землю и связал. Армия инков, стоявшая в отдалении, отступила без боя. Атауальпу в качестве заложника заточили в комнате, где он, как рассказывают, отмерил на стене черту выше своего роста и предложил за свое освобождение до этого уровня насыпать золотых изделий.
Испанцам стали доставлять золотую утварь в основном из храмов. Когда этот поток оскудел, Писарро, обвинив Атауальпу в заговоре и различных грехах, казнил его. Империя инков пала. В Испанию был отправлен огромный груз золота.
Следующая военная экспедиция на юг, возглавляемая Альмагро, добыла сравнительно мало золота, зато сделала ряд крупных географических открытий. С необычайными трудностями, теряя десятки испанцев и сотни индейцев, члены экспедиции перешли Центральные Анды, открыв озера Титикака и Поопо, плоскогорье, долины больших и малых рек и вернулись через пустыню Атакама.
Тем временем инки восстали. Хуан Писарро был убит в бою, его братья Эрнандо и Гонсало защищались в осажденной крепости. Возвращаясь из похода, Альмагро разгромил армию инков и освободил город, тем не менее приказав взять под стражу братьев Писарро. Младшему брату удалось бежать, а за старшего Франсиско Писарро обещал уступить город Куско. Но как только три брата встретились, они совместно выступили против Альмагро, взяли его в плен и казнили в 1538 году.
Спустя три года сторонники казненного убили Франсиско, а губернатором самовольно назначили младшего брата Альмагро — Диего. Вскоре по приказу короля ему отрубили голову. На этом «эпидемия казней» не кончилась. Молодой Гонсало Писарро отправился на поиски Эльдорадо. Его отряд преодолел Анды, открыл реки в верховьях Амазонки, страшно бедствовал в тропических лесах и болотах, после чего из 340 испанцев осталось в живых только 80. Не найдя вожделенной страны золота, Гонсало некоторое время оставался хозяином серебряных рудников, разбогател и в 1544 году совершил переворот, захватив губернаторский пост. Через четыре года его по приказу короля арестовали, приговорив к смертной казни.
Из четырех братьев Писарро умер на родине лишь старший — Эрнандо (один из немногих конкистадоров, доживших до преклонного возраста). А в Испании распространялись, множились, украшались все новыми домыслами и переходили в другие страны слухи об Эльдорадо, где крыши храмов крыты чистым золотом, а местные жители, за неимением другой, пользуются посудой только из серебра и золота.
Несколько экспедиций, отправившихся из Испании на поиски Эльдорадо, закончились полным провалом. В географическом отношении наибольших успехов добились отряды Ордаса и Эрреры, обследовавшие долину реки Ориноко и ее левого притока Меты. Но «златых гор» они так и не обнаружили. Отряд Франциско Орельяны, посланный Гонсало Писарро на разведку по реке, позже названной Амазонкой, впервые пересек Южную Америку.
Жгучий интерес к Эльдорадо ощутили и немецкие банкиры, купившие право на земли Южной Америки, примыкающие с юга к Карибскому морю. Первая их экспедиция, которую возглавлял Амброзий Эхингер (испанцы звали его Альфингером), прошла от порта Коро на запад вдоль побережья, беспощадно обращая в рабство или убивая местных жителей, грабя и сжигая селения. Они открыли хребет Восточную Кордильеру, но жаждали только золота и рабов. В конце концов их всех убили индейцы.
Другой крупный немецкий отряд в 1535 году пошел от Коро на юг. Руководитель — фон Шпейер — избрал не лучший маршрут, пересекая левые притоки Ориноко среди лесов, болот и редких возвышенностей. Они прошли около тысячи километров. Одежда превратилась в лохмотья, силы у оставшихся в живых были на исходе. Они добрались до самого крупного притока Ориноко — Гуавьяре. Если бы они повернули на северо-запад, то смогли бы достигнуть «страны золота» (хотя и не сказочно богатой). Но они свернули на северо-восток и, вступая в схватки с индейцами, двинулись в обратный путь.
Удачливей оказался другой немецкий авантюрист — Николай Федерман. Сначала он тоже пошел на юг, но затем повернул на юго-запад, поднялся на Восточную Кордильеру и достиг владений индейцев муисков (чибчей), отличавшихся сравнительно высоким культурным уровнем.
Несколько раньше в данный район пришли испанцы, возглавляемые Педро Эредиа. Путь их оказался проще и короче: от расположенных значительно западнее Коро портов Санта-Марта и Картахена — прямо на юг. Экспедиция Эредиа в течение трех лет грабила страну муисков, главным образом — храмы и захоронения знатных вождей и жрецов. Золотых изделий было немало, и все испанцы вскоре стали богачами.
Одним из первооткрывателей золотоносного района, где местные жители добывали драгоценный металл, был офицер отряда Эредиа португалец Жуан Сезар. Он с отрядом перешел из долины реки Отрато на восток, в долину Каука, левого притока Магдалены. Здесь золото добывали в речных песках. Под натиском индейцев конкистадоры вынуждены были отступить, унося с собой многокилограммовые котомки с драгоценным металлом.
Вверх по течению Магдалены, переходя водопады и перекаты, через дебри и болота двигался Гонсало Хименес Кесада, который был уверен, что приближается к Эльдорадо: ведь однажды он встретил судно индейцев, торговавших солью, отличными тканями и золотыми кольцами.
Действительно, на плоскогорье Кундинамарка они увидели идиллическую картину: среди полей маиса (кукурузы) и картофеля, пересеченных хорошими дорогами, раскинулись селения, где крыши небольших храмов были покрыты золотыми пластинками. Из всех полезных ископаемых муиски добывали только соль и золото, считавшееся символом солнечного божества. В храмах имелась золотая утварь, а больше всего драгоценностей находилось в гробницах вместе с набальзамированными телами.
Кесада силой и хитростью постепенно захватывал эту территорию, заложив крепость Санта-Фе (теперь столица Колумбии Богота). Неожиданно их отряды, продвигавшиеся на юг, столкнулись с отрядами Белалькасара, которые продвигались с юга, от Тихого океана на север и успели уже награбить немало золота. А на востоке навстречу людям Кесады вышли измученные, в лохмотьях немецкие наемники Федермана.
Целый ряд крупных географических открытий был сделан благодаря легенде об Эльдорадо («эль омбре дорадо» — по-испански «позолоченный человек»). Якобы где-то в тропической Америке есть страна, где правитель по утрам осыпает себя золотым песком, а вечером омывает тело в священном озере. За долгие годы изо дня в день происходил этот ритуал, в результате которого дно озера устлано слоем золотого песка.
(Доля истины здесь была. На северо-западе Южной Америки у племени муисков при обряде посвящения в жрецы в озеро бросали золотые изделия, а верховного жреца осыпали золотым песком. Это событие происходило не часто, а потому никаких чрезмерных богатств в озере не могло накопиться.)
Конкистадоры, веря слухам, стремились достичь Эльдорадо. Тем более что в Испанию прибывали корабли с драгоценностями разграбленной империи ацтеков, на территории которой месторождений золота не было обнаружено. Оно поступало к ним из южных стран.
Губернатор «Новой Кастилии» Педро Авила основал в 1519 году на берегу Южного моря (Тихого океана) порт Панаму — форпост для продвижения в Южную Америку. Первые походы на юг, к легендарному Эльдорадо, были безрезультатны. Только благодаря упорству и отваге Франсиско Писарро возглавляемый им отряд добрался до богатых поселений, где удалось добыть золотые и серебряные сосуды, изделия из тонких тканей. Этого оказалось мало для того, чтобы расплатиться по долгам с кредиторами. Писарро заточили в тюрьму, откуда его освободили по приказу короля Карла I. Резонно рассудив, что Писарро способен захватить еще больше богатств, король назначил его губернатором не покоренной пока «страны золота».
В 1531 году из Панамы на юг отправились три каравеллы со 150-ю солдатами и 36-ю кавалеристами под руководством Франсиско Писарро, который помощниками назначил трех своих братьев: Эрнандо, Хуана и Гонсало. Они высадились в заливе Гуаякиль, ведя бои с индейцами. Прибыло подкрепление, и испанцы двинулись в глубь материка. Писарро постарался использовать распри между туземцами, завязывая партнерские отношения с некоторыми вождями племен. Он и к верховному инке Атауальпе явился без оружия, тем более что прежде получил от него подарки и приглашение на встречу. Затем Писарро пригласил владыку инков к себе. Тот прибыл в позолоченном паланкине с безоружными слугами.
И тут испанцы показали, что ради золота они готовы на любые преступления. Из засады они набросились на индейцев. Писарро, схватив Атауальпу за длинные волосы, бросил его на землю и связал. Армия инков, стоявшая в отдалении, отступила без боя. Атауальпу в качестве заложника заточили в комнате, где он, как рассказывают, отмерил на стене черту выше своего роста и предложил за свое освобождение до этого уровня насыпать золотых изделий.
Испанцам стали доставлять золотую утварь в основном из храмов. Когда этот поток оскудел, Писарро, обвинив Атауальпу в заговоре и различных грехах, казнил его. Империя инков пала. В Испанию был отправлен огромный груз золота.
Следующая военная экспедиция на юг, возглавляемая Альмагро, добыла сравнительно мало золота, зато сделала ряд крупных географических открытий. С необычайными трудностями, теряя десятки испанцев и сотни индейцев, члены экспедиции перешли Центральные Анды, открыв озера Титикака и Поопо, плоскогорье, долины больших и малых рек и вернулись через пустыню Атакама.
Тем временем инки восстали. Хуан Писарро был убит в бою, его братья Эрнандо и Гонсало защищались в осажденной крепости. Возвращаясь из похода, Альмагро разгромил армию инков и освободил город, тем не менее приказав взять под стражу братьев Писарро. Младшему брату удалось бежать, а за старшего Франсиско Писарро обещал уступить город Куско. Но как только три брата встретились, они совместно выступили против Альмагро, взяли его в плен и казнили в 1538 году.
Спустя три года сторонники казненного убили Франсиско, а губернатором самовольно назначили младшего брата Альмагро — Диего. Вскоре по приказу короля ему отрубили голову. На этом «эпидемия казней» не кончилась. Молодой Гонсало Писарро отправился на поиски Эльдорадо. Его отряд преодолел Анды, открыл реки в верховьях Амазонки, страшно бедствовал в тропических лесах и болотах, после чего из 340 испанцев осталось в живых только 80. Не найдя вожделенной страны золота, Гонсало некоторое время оставался хозяином серебряных рудников, разбогател и в 1544 году совершил переворот, захватив губернаторский пост. Через четыре года его по приказу короля арестовали, приговорив к смертной казни.
Из четырех братьев Писарро умер на родине лишь старший — Эрнандо (один из немногих конкистадоров, доживших до преклонного возраста). А в Испании распространялись, множились, украшались все новыми домыслами и переходили в другие страны слухи об Эльдорадо, где крыши храмов крыты чистым золотом, а местные жители, за неимением другой, пользуются посудой только из серебра и золота.
Несколько экспедиций, отправившихся из Испании на поиски Эльдорадо, закончились полным провалом. В географическом отношении наибольших успехов добились отряды Ордаса и Эрреры, обследовавшие долину реки Ориноко и ее левого притока Меты. Но «златых гор» они так и не обнаружили. Отряд Франциско Орельяны, посланный Гонсало Писарро на разведку по реке, позже названной Амазонкой, впервые пересек Южную Америку.
Жгучий интерес к Эльдорадо ощутили и немецкие банкиры, купившие право на земли Южной Америки, примыкающие с юга к Карибскому морю. Первая их экспедиция, которую возглавлял Амброзий Эхингер (испанцы звали его Альфингером), прошла от порта Коро на запад вдоль побережья, беспощадно обращая в рабство или убивая местных жителей, грабя и сжигая селения. Они открыли хребет Восточную Кордильеру, но жаждали только золота и рабов. В конце концов их всех убили индейцы.
Другой крупный немецкий отряд в 1535 году пошел от Коро на юг. Руководитель — фон Шпейер — избрал не лучший маршрут, пересекая левые притоки Ориноко среди лесов, болот и редких возвышенностей. Они прошли около тысячи километров. Одежда превратилась в лохмотья, силы у оставшихся в живых были на исходе. Они добрались до самого крупного притока Ориноко — Гуавьяре. Если бы они повернули на северо-запад, то смогли бы достигнуть «страны золота» (хотя и не сказочно богатой). Но они свернули на северо-восток и, вступая в схватки с индейцами, двинулись в обратный путь.
Удачливей оказался другой немецкий авантюрист — Николай Федерман. Сначала он тоже пошел на юг, но затем повернул на юго-запад, поднялся на Восточную Кордильеру и достиг владений индейцев муисков (чибчей), отличавшихся сравнительно высоким культурным уровнем.
Несколько раньше в данный район пришли испанцы, возглавляемые Педро Эредиа. Путь их оказался проще и короче: от расположенных значительно западнее Коро портов Санта-Марта и Картахена — прямо на юг. Экспедиция Эредиа в течение трех лет грабила страну муисков, главным образом — храмы и захоронения знатных вождей и жрецов. Золотых изделий было немало, и все испанцы вскоре стали богачами.
Одним из первооткрывателей золотоносного района, где местные жители добывали драгоценный металл, был офицер отряда Эредиа португалец Жуан Сезар. Он с отрядом перешел из долины реки Отрато на восток, в долину Каука, левого притока Магдалены. Здесь золото добывали в речных песках. Под натиском индейцев конкистадоры вынуждены были отступить, унося с собой многокилограммовые котомки с драгоценным металлом.
Вверх по течению Магдалены, переходя водопады и перекаты, через дебри и болота двигался Гонсало Хименес Кесада, который был уверен, что приближается к Эльдорадо: ведь однажды он встретил судно индейцев, торговавших солью, отличными тканями и золотыми кольцами.
Действительно, на плоскогорье Кундинамарка они увидели идиллическую картину: среди полей маиса (кукурузы) и картофеля, пересеченных хорошими дорогами, раскинулись селения, где крыши небольших храмов были покрыты золотыми пластинками. Из всех полезных ископаемых муиски добывали только соль и золото, считавшееся символом солнечного божества. В храмах имелась золотая утварь, а больше всего драгоценностей находилось в гробницах вместе с набальзамированными телами.
Кесада силой и хитростью постепенно захватывал эту территорию, заложив крепость Санта-Фе (теперь столица Колумбии Богота). Неожиданно их отряды, продвигавшиеся на юг, столкнулись с отрядами Белалькасара, которые продвигались с юга, от Тихого океана на север и успели уже награбить немало золота. А на востоке навстречу людям Кесады вышли измученные, в лохмотьях немецкие наемники Федермана.