Страница:
Я подошел к телефону и позвонил в управление:
– Пошлите ближайшую патрульную машину к "Флорентине". Я буду ждать у главного входа.
Потом положил трубку и посмотрел на Дитмара.
– Надевайте пиджак.
– Я никуда не собираюсь.
– Вы пойдете со мной.
Он пристально посмотрел на меня, потом пожал плечами, снял со спинки стула пиджак и надел его. Мы спустились вниз, молча пересекли вестибюль. Когда мы миновали стеклянные двери, подошла патрульная машина. Я поручил сотрудникам доставить Дитмара в управление. Дитмар начал было протестовать, но его никто не слушал. Проводив взглядом автомобиль, я вернулся в здание и поговорил с официантами, обслуживавшими номера. Они не видели Хобарта уже часа два. Затем я справился в баре об Адамсе. Его там не было, в тот вечер он не работал. И, наконец, в игорном зале я спросил о Фостере.
Главный крупье указал мне на высокого человека, стоявшего в углу у окошка кассира. Охранники в зале, в определенном смысле, находились под юрисдикцией нашего управления. Но платил им отель, и, хотя мы очень основательно проверяли их перед приемом на работу, я знал лишь немногих. Фостера я узнал, так как он присутствовал при слушании дела "Француза".
Я подошел к нему.
– Мне нужно с вами поговорить.
Фостер неуверенно посмотрел на меня.
– Но я не могу покинуть игорный зал, лейтенант.
– Попросите кого-нибудь заменить вас и приходите в кафетерий.
Не дожидаясь его ответа я отправился в кафетерий и разыскал там столик у окна. Подошла рыжеволосая официантка.
– Два кофе, пожалуйста.
Когда она она вернулась с двумя чашками, я спросил:
– Сегодня вечером здесь сидел один мужчина, – я описал ей внешность Дитмара. – Вы помните его?
– Еще бы. – У девушки было красивое лицо с темно-серыми глазами, отливавшими зеленью. Она презрительно скривила рот. – Довольно мрачная фигура.
Я улыбнулся.
– Точно, так оно и есть. Когда он был здесь?
Она на миг задумалась.
– Уже давно. Где-то около половины седьмого, может быть, в семь.
– Большое спасибо.
Фостер стоял в дверях и осматривал зал. Подойдя к столику, он просто рухнул в кресло.
– Как же у меня болят ноги!
Я знал, что он имел в виду. Лучше бегать, чем долго стоять на месте.
Он закурил и спросил:
– О чем вы хотели со мной говорить, лейтенант?
Я немного подался вперед и тихо, чтобы не услышали сидящие за другими столикам, сказал:
– Хочу еще раз спросить вас о том, что произошло, когда Француз упал у стола. Вы ведь помогали Хобарту доставить старика в номер?
Он кивнул, наморщив длинное умное лицо с добрыми глазами.
– Да, это так.
– Вы присутствовали при том, как Хобарт предлагал Дэниельсу вызвать врача?
Он глубоко затянулся сигаретой, потом сказал:
– Я не хочу никому создавать неприятности, лейтенант.
– От вас этого и не требуется. Если у кого-то возникли неприятности, он должен сам их расхлебывать.
Фостер с минуту помолчал, потом спросил:
– А кто вам сказал, что Хобарт хотел вызвать врача?
– Он сам. Ну, прямо он не говорил, но намекнул, что делал такое предложение, а Дэниельс якобы его отклонил.
– Насколько я знаю, все было не так.
– Тогда расскажите мне, что вы знаете.
– Верно, я помог отнести Фрэнчи в номер и положить там на кровать. Хобарт все время повторял, что старик пьян. Но я так не думал. Он показался мне скорее одурманенным.
– Да. Кто-то подмешал ему в спиртное наркотик.
– В самом деле? Ну, это меня не удивляет. Итак, мы были в номере, когда пришел Дэниельс. Он был изрядно возбужден. Обморок Фрэнчи посреди игорного зала переполошил весь отель. Он еще сказал: "Собственно говоря, нам следовало бы вышвырнуть этого типа на улицу, но все же я считаю, что о нем нужно позаботиться". Хобарт сказал: "Не беспокойтесь, ему просто нужно проспаться". Я хотел возразить, но потом подумал: "Все это тебя не касается, и будет лучше, если ты не станешь вмешиваться". Эх, если бы только я тогда решил иначе, Фрэнчи ведь мог остаться жив.
Я с удивлением взглянул на него. Казалось, он считал себя виновным в смерти "Француза".
– Вы не должны так думать.
– Я не желаю Хобарту никаких неприятностей. И не думаю, что он говорил это со зла. Он просто считал, что Фрэнчи был пьян; кроме того, старик его как раз рассердил.
– Каким образом?
– До того, как Фрэнчи пошел играть, между ними случился какой-то спор. Я их видел.
– Где это было?
– У двери мужского туалета. Не знаю, о чем шла речь, но Хобарт был страшно зол. Он схватил "Француза" за руку и тряс его.
– И что произошло дальше?
– Ничего. Я как раз хотел подойти к ним, но тут Хобарт увидел меня, отпустил "Француза" и ушел со словами: "Не пытайся уйти из отеля".
– И?
– Фрэнчи направился к игорному столу.
– А Хобарт?
– Пошел в туалет.
Я затаил дыхание, но не мог не задать этот вопрос.
– Никто не выходил из туалета с большим пакетом?
– Нет, не заметил.
Я кивнул, вспомнив, что в мужском туалете была еще одна дверь. Следовало бы спросить Пинки, через какую дверь выходил Джо. Хотя мне это не слишком нравилось, так как не хотелось заострять внимание Пинки на этом пакете.
Отпустив Фостера, я выпил еще чашку кофе и отправился в вестибюль, где увидел спешащего к лифту Оскара Френда. Едва за ним успела закрыться дверь кабины, как в вестибюль вошел Болдинг.
Я зашагал к нему, не скрывая возмущения.
– Где ты был?
Он удивился.
– Следил за Френдом.
– А в это время Дитмар мог делать все, что заблагорассудится.
Балдинг взглянул на меня.
– Но, лейтенант, как же я мог поступить иначе?
Я вполголоса выругался. Мне следовало помнить о том, что Болдинг совсем недавно перевели в криминальную полицию.
– И что произошло?
– Немногое.
– Что ты понимаешь под этим "немногим"?
– Френд сел в такси на углу Секонд и Фримонт. Он заезжал в "Золотой самородок", затем в другой отель, и, казалось, кого-то искал.
– Кого-то встретил? Или говорил?
– Нет. В конце концов он снова вернулся в "Самородок" и там поужинал. Потом зашел в игорный зал и проиграл пару сотен в кости. Затем приехал сюда.
– Ладно, пошли со мной.
Я видел, что он хотел о чем-то спросить, но промолчал.
Мы поднялись на лифте на второй этаж. Я не стучал. Дверь была не заперта, я просто толкнул ее.
Френд упаковывал лежавший на кровати кожаный чемодан. Он обернулся и рука автоматически взлетела к подмышке. Однако тут он нас узнал.
– Ах, это вы.
Я вошел в комнату, Болдинг следовал за мной по пятам.
– Да, я. Что вы делали в городе?
– Кто вам сказал, что я был в городе?
– Он все время следовал за вами, – я указал на Болдинга.
– Тогда вы знаете, что я там делал, – проворчал Френд.
– Наденьте свой пиджак.
– Что?
– Вы пойдете с нами.
Он удивленно посмотрел на меня.
– А теперь послушайте-ка, сыщик: вы уже сделали свое дело. Сказали, что мы должны исчезнуть самолетом в полночь – мы так и сделаем.
– Нет, вы этого не сделаете. Не этой ночью.
– А когда?
– Как только я узнаю, зачем вы с партнером приезжали в Лас-Вегас.
14
15
– Пошлите ближайшую патрульную машину к "Флорентине". Я буду ждать у главного входа.
Потом положил трубку и посмотрел на Дитмара.
– Надевайте пиджак.
– Я никуда не собираюсь.
– Вы пойдете со мной.
Он пристально посмотрел на меня, потом пожал плечами, снял со спинки стула пиджак и надел его. Мы спустились вниз, молча пересекли вестибюль. Когда мы миновали стеклянные двери, подошла патрульная машина. Я поручил сотрудникам доставить Дитмара в управление. Дитмар начал было протестовать, но его никто не слушал. Проводив взглядом автомобиль, я вернулся в здание и поговорил с официантами, обслуживавшими номера. Они не видели Хобарта уже часа два. Затем я справился в баре об Адамсе. Его там не было, в тот вечер он не работал. И, наконец, в игорном зале я спросил о Фостере.
Главный крупье указал мне на высокого человека, стоявшего в углу у окошка кассира. Охранники в зале, в определенном смысле, находились под юрисдикцией нашего управления. Но платил им отель, и, хотя мы очень основательно проверяли их перед приемом на работу, я знал лишь немногих. Фостера я узнал, так как он присутствовал при слушании дела "Француза".
Я подошел к нему.
– Мне нужно с вами поговорить.
Фостер неуверенно посмотрел на меня.
– Но я не могу покинуть игорный зал, лейтенант.
– Попросите кого-нибудь заменить вас и приходите в кафетерий.
Не дожидаясь его ответа я отправился в кафетерий и разыскал там столик у окна. Подошла рыжеволосая официантка.
– Два кофе, пожалуйста.
Когда она она вернулась с двумя чашками, я спросил:
– Сегодня вечером здесь сидел один мужчина, – я описал ей внешность Дитмара. – Вы помните его?
– Еще бы. – У девушки было красивое лицо с темно-серыми глазами, отливавшими зеленью. Она презрительно скривила рот. – Довольно мрачная фигура.
Я улыбнулся.
– Точно, так оно и есть. Когда он был здесь?
Она на миг задумалась.
– Уже давно. Где-то около половины седьмого, может быть, в семь.
– Большое спасибо.
Фостер стоял в дверях и осматривал зал. Подойдя к столику, он просто рухнул в кресло.
– Как же у меня болят ноги!
Я знал, что он имел в виду. Лучше бегать, чем долго стоять на месте.
Он закурил и спросил:
– О чем вы хотели со мной говорить, лейтенант?
Я немного подался вперед и тихо, чтобы не услышали сидящие за другими столикам, сказал:
– Хочу еще раз спросить вас о том, что произошло, когда Француз упал у стола. Вы ведь помогали Хобарту доставить старика в номер?
Он кивнул, наморщив длинное умное лицо с добрыми глазами.
– Да, это так.
– Вы присутствовали при том, как Хобарт предлагал Дэниельсу вызвать врача?
Он глубоко затянулся сигаретой, потом сказал:
– Я не хочу никому создавать неприятности, лейтенант.
– От вас этого и не требуется. Если у кого-то возникли неприятности, он должен сам их расхлебывать.
Фостер с минуту помолчал, потом спросил:
– А кто вам сказал, что Хобарт хотел вызвать врача?
– Он сам. Ну, прямо он не говорил, но намекнул, что делал такое предложение, а Дэниельс якобы его отклонил.
– Насколько я знаю, все было не так.
– Тогда расскажите мне, что вы знаете.
– Верно, я помог отнести Фрэнчи в номер и положить там на кровать. Хобарт все время повторял, что старик пьян. Но я так не думал. Он показался мне скорее одурманенным.
– Да. Кто-то подмешал ему в спиртное наркотик.
– В самом деле? Ну, это меня не удивляет. Итак, мы были в номере, когда пришел Дэниельс. Он был изрядно возбужден. Обморок Фрэнчи посреди игорного зала переполошил весь отель. Он еще сказал: "Собственно говоря, нам следовало бы вышвырнуть этого типа на улицу, но все же я считаю, что о нем нужно позаботиться". Хобарт сказал: "Не беспокойтесь, ему просто нужно проспаться". Я хотел возразить, но потом подумал: "Все это тебя не касается, и будет лучше, если ты не станешь вмешиваться". Эх, если бы только я тогда решил иначе, Фрэнчи ведь мог остаться жив.
Я с удивлением взглянул на него. Казалось, он считал себя виновным в смерти "Француза".
– Вы не должны так думать.
– Я не желаю Хобарту никаких неприятностей. И не думаю, что он говорил это со зла. Он просто считал, что Фрэнчи был пьян; кроме того, старик его как раз рассердил.
– Каким образом?
– До того, как Фрэнчи пошел играть, между ними случился какой-то спор. Я их видел.
– Где это было?
– У двери мужского туалета. Не знаю, о чем шла речь, но Хобарт был страшно зол. Он схватил "Француза" за руку и тряс его.
– И что произошло дальше?
– Ничего. Я как раз хотел подойти к ним, но тут Хобарт увидел меня, отпустил "Француза" и ушел со словами: "Не пытайся уйти из отеля".
– И?
– Фрэнчи направился к игорному столу.
– А Хобарт?
– Пошел в туалет.
Я затаил дыхание, но не мог не задать этот вопрос.
– Никто не выходил из туалета с большим пакетом?
– Нет, не заметил.
Я кивнул, вспомнив, что в мужском туалете была еще одна дверь. Следовало бы спросить Пинки, через какую дверь выходил Джо. Хотя мне это не слишком нравилось, так как не хотелось заострять внимание Пинки на этом пакете.
Отпустив Фостера, я выпил еще чашку кофе и отправился в вестибюль, где увидел спешащего к лифту Оскара Френда. Едва за ним успела закрыться дверь кабины, как в вестибюль вошел Болдинг.
Я зашагал к нему, не скрывая возмущения.
– Где ты был?
Он удивился.
– Следил за Френдом.
– А в это время Дитмар мог делать все, что заблагорассудится.
Балдинг взглянул на меня.
– Но, лейтенант, как же я мог поступить иначе?
Я вполголоса выругался. Мне следовало помнить о том, что Болдинг совсем недавно перевели в криминальную полицию.
– И что произошло?
– Немногое.
– Что ты понимаешь под этим "немногим"?
– Френд сел в такси на углу Секонд и Фримонт. Он заезжал в "Золотой самородок", затем в другой отель, и, казалось, кого-то искал.
– Кого-то встретил? Или говорил?
– Нет. В конце концов он снова вернулся в "Самородок" и там поужинал. Потом зашел в игорный зал и проиграл пару сотен в кости. Затем приехал сюда.
– Ладно, пошли со мной.
Я видел, что он хотел о чем-то спросить, но промолчал.
Мы поднялись на лифте на второй этаж. Я не стучал. Дверь была не заперта, я просто толкнул ее.
Френд упаковывал лежавший на кровати кожаный чемодан. Он обернулся и рука автоматически взлетела к подмышке. Однако тут он нас узнал.
– Ах, это вы.
Я вошел в комнату, Болдинг следовал за мной по пятам.
– Да, я. Что вы делали в городе?
– Кто вам сказал, что я был в городе?
– Он все время следовал за вами, – я указал на Болдинга.
– Тогда вы знаете, что я там делал, – проворчал Френд.
– Наденьте свой пиджак.
– Что?
– Вы пойдете с нами.
Он удивленно посмотрел на меня.
– А теперь послушайте-ка, сыщик: вы уже сделали свое дело. Сказали, что мы должны исчезнуть самолетом в полночь – мы так и сделаем.
– Нет, вы этого не сделаете. Не этой ночью.
– А когда?
– Как только я узнаю, зачем вы с партнером приезжали в Лас-Вегас.
14
Мы сидели впятером в кабинете Боба Ортона: сам Ортон, Фрид и я по одну сторону стола для совещаний, Дитмар и Френд – по другую. Часы на стене показывали без четверти час. Мы сидели здесь уже три четверти часа и знали так же мало, как вначале.
Фрид вел допрос; кажется это доставляло ему удовольствие.
– Итак, начнем все сначала: зачем вы приехали в Лас-Вегас?
Дитмар казался очень усталым. У него под глазами проступили черные тени.
– Я уже говорил: мы хотели пару дней отдохнуть.
С меня было достаточно.
– Уведите их в камеру.
Когда их увели, Ортон спросил меня:
– К чему ты клонишь?
Я пожал плечами, так как сам этого не знал.
– Не спрашивай меня, откуда я это взял, но эти двое приехали сюда по вполне определенной причине. Я запрошу полицию Бостона, не разыскивают ли их там.
– У тебя есть подозрение?
Я на мгновение задумался. Подозрение было настолько слабым, что я сам был почти готов посмеяться над ним.
– Я видел Хобарта, выходящего из их номера. Якобы он принес им бутылку виски со льдом, что подтвердил и Болдинг. Но от шефа официантов, обслуживающих номера, я слышал, что Хобарт с тех пор, как стал старшим над посыльными, никаких заказов сам уже не выполнял.
Ортон с минуту размышлял.
– Но из-за этого мы не можем их задержать. Любой адвокат мигом добьется освобождения.
– Конечно. Но я все-таки думаю, что у них были какие-то дела с Хобартом. И считаю, что его убили они; то есть убил Дитмар, пока Френд водил Болдинга за нос по всему городу.
– Но зачем его было убивать?
– Не имею понятия.
– Ты думаешь, это связано со смертью "Француза"?
– Не знаю, но похоже, что так. Хобарт и Ковски относили "Француза" в номер. Теперь оба мертвы.
– Но Дитмара с Френдом не было в городе, когда убили "Француза".
– Этого мы точно не знаем. Ведь они могли приехать на машине, убить старика и снова отчалить.
– Может быть, – по тону, каким он произнес эти слова, я понял, что Боб со мной не согласен. – Как бы я хотел, чтобы Джо сейчас был здесь!
Я знал, что он хотел сказать. Он больше доверял интуиции и опыту Джо, чем моим. Я тоже. Но я бы не хотел возвращения Джо. Хотя пакет с деньгами и лежал спокойно на складе, но он был опасен, как бомба замедленного действия. Он лежал там, и тикал, и тикал. Рано или поздно мне придется сообщить о его существовании. Рано или поздно придется доложить Ортону и о том, как Джо получил этот пакет. Я отодвинул назад свой стул и, вставая, пошатнулся, настолько устал.
Почему Джо взял у "Француза" деньги? Знал ли Джо, что Китти была раньше замужем за Фрэнчи? Не Джо ли убил старого игрока за то, что тот приставал к Китти?
Последнюю мысль я отодвинул подальше. По крайней мере, я был уверен, что Джо не мог иметь отношения к убийствам Ковски и Хобарта. Он находился за три тысячи километров от Вегаса.
Хобарт – вот кто был ключом ко всему. Это он доставил потерявшего сознание "Француза" в номер, и он же обнаружил, что старик мертв. Это он под благовидным предлогом заходил в номер Дитмара.
Кем был Хобарт? Какую роль он играл? Нужно точно выяснить, и подробно ознакомиться с его прошлым. Я решил на следующее утро запросить соответствующие бумаги.
Дом мой показался мне необитаемым и пустым. Меня мучил вопрос, где могла быть Норда. Несколько последних часов я не думал о ней, но патрульные машины все еще продолжали ее искать. В крайнем случае, я рассчитывал найти ее на следующее утро. Но когда я вошел в кухню, чтобы приготовить перед сном чашку кофе, она сидела там.
Она сидела там, свежая, как раннее утро, в пестром летнем платье, и держала в руке чашку дымящегося кофе.
– Где ты была?
Очевидно, в моем голосе одновременно были слышны и облегчение, и гнев, так как она посмотрела на меня с удивлением.
– В Боулдер-сити.
– А как ты туда попала?
– На такси.
– Но мы проверяли все улицы и искали тебя весь день. Твоему таксисту, видимо, придется здорово попотеть, объясняясь.
Она вскочила.
– Пожалуйста, не доставляйте ему неприятностей. Я сочинила для него печальную историю, будто мой муж разыскивает меня через полицию. Он оказался так любезен, так сочувствовал мне. Сам он родом из Бруклина и имеет четверых детей.
У меня появилось внезапное подозрение.
– Ты знаешь его имя?
– Хаим Бирман.
– Я так и думал. Как же ты к нему попала?
– Когда я прилетела в Лас-Вегас, он вез меня из аэропорта в отель, и мы по дороге немного разговорились. Потом он дал мне свою карточку и сказал, что если мне вдруг понадобится его такси, нужно только позвонить в диспетчерскую и вызвать его.
– О, он обзавелся постоянной клиентурой!
– Когда сюда кто-то пытался вломиться, я сбежала через окно. Женщина в доме на углу разрешила мне воспользоваться ее телефоном, я позвонила в диспетчерскую такси и сказала, чтобы они прислали Хаима.
– Ты могла бы позвонить и мне. Не подумала о том, что я мог беспокоиться.
– Правда? – Она говорила, как маленький ребенок, которому доставили неожиданную радость. – Ты действительно обо мне беспокоился, Макс? – Норда подошла ко мне, обвила руками шею и поцеловала. Ее губы были теплыми и нежными, с легким привкусом кофе.
– Тогда, значит, я правильно сделала, что вернулась?
Я ничего не ответил.
– Я должна была вернуться. У меня не было ни денег, ни одежды. Все осталось здесь.
– А как ты вернулась?
– Хаим привез. Через час он опять приедет. Я же не знала, можно ли мне будет остаться.
Я тоже этого не знал. Было бы намного проще, если бы она исчезла. Но теперь произошли уже три убийства, и я не хотел, чтобы и ей досталось.
Зазвонил телефон. Эл Фрид сообщил из управления, что нашли орудие убийства. Хобарта убили куском трубы. Однако отпечатков пальцев обнаружить не удалось.
Я сказал, что скоро приеду в управление. Пока я разговаривал, Норда стояла в дверях. Когда я положил трубку, она спросила:
– Опять кого-то убили?
Я рассказал ей о Хобарте и видел, как она с трудом проглотила комок в горле.
– В чем же тут дело, Макс? В тех деньгах?
Я покачал головой. Этого я не знал.
– Фрэнчи тебе ничего не рассказывал о двух мужчинах по фамилии Дитмар и Френд?
Она на мгновение задумалась, слегка склонив при этом голову набок.
– Фрэнчи никогда не говорил много о людях, которых он знал. Он всегда твердил: чем меньше я буду знать о его делах, тем лучше для меня. А кто они такие?
– Пара жуликов из Бостона.
– И ты думаешь, что они убили Хобарта?
– Мы этого не знаем. Мне нужно одеваться и ехать в управление.
– Я приготовлю завтрак.
Пока я возился в ванной, она снова исчезла на кухне.
Когда я допивал вторую чашку кофе, приехал Хаим Бирман – толстый старичок с очень короткой шеей, похожий на добродушную лягушку. Норда открыла дверь и он прошел следом за ней на кухню.
– Доброе утро, лейтенант.
– Доброе утро, – ответил я. Сейчас не было смысла упрекать Хаима в том, что он не сообщил о поездке Норды в Боулдер. Упреки ему – как с гуся вода. Старик был упрям и своенравен.
Он подсел к столу, и Норда налила ему чашку кофе.
– А что это за мотель в Боулдере, где жила Норда? Почему его владелец держал рот на замке и не сообщил, что она там?
– Это муж моей кузины.
Я не думал, что это было достойной рекомендацией, и к тому же не знал кузины Хаима, но все же кивнул.
– Отвезите ее туда снова. Скажите, как называется это заведение, и номер телефона.
Хаим сообщил мне название и номер мотеля.
– Хорошо. Норда, тебе лучше записаться там как Мэри Смит и постоянно сидеть в номере. Может случиться, что тебя кто-нибудь узнает по фотографии в газете.
Она покорно кивнула и взяла свой чемодан и сумочку. Хаим с большим интересом наблюдал за нами. Я думаю, ему хотелось увидеть, поцелую я ее или нет. Но я не поцеловал.
После того, как они уехали, я посидел еще несколько минут и выпил еще одну чашку кофе. А потом поехал в управление.
В помещении отдела идентификации был только один Стив Холмэн, который удивленно уставился на меня.
– Почему бы вам не отправиться спать?
– Несбыточная мечта, – вздохнул я.
– Чего вы добиваетесь? Собираетесь последовать примеру Джо Кейна?
Я отрицательно покачал головой.
– Что-нибудь узнали о Хобарте?
Он кивнул.
– Я сообщил Фриду двадцать минут назад. Хобарт был мелким жуликом. В действительности его звали Дик Цилмен.
В первое мгновение это имя мне совершенно ничего не сказало. Я знал, что уже слышал его раньше, но не мог вспомнить, где именно. Однако потом меня осенило.
– Племянник "Железных Штанов"! – воскликнул я. – О, Господи! Почему мы не узнали об этом раньше!?
Стив обиженно посмотрел на меня.
– Прошло уже пять лет с тех пор, как Хобарт получил разрешение на эту работу. Конечно, у нас в картотеке были отпечатки его пальцев, но он никогда не был осужден, и, следовательно, у нас не было никакого основания отказывать ему в выдаче такого разрешения. Точно так же у нас не было и причин постоянно за ним присматривать.
Фрид вел допрос; кажется это доставляло ему удовольствие.
– Итак, начнем все сначала: зачем вы приехали в Лас-Вегас?
Дитмар казался очень усталым. У него под глазами проступили черные тени.
– Я уже говорил: мы хотели пару дней отдохнуть.
С меня было достаточно.
– Уведите их в камеру.
Когда их увели, Ортон спросил меня:
– К чему ты клонишь?
Я пожал плечами, так как сам этого не знал.
– Не спрашивай меня, откуда я это взял, но эти двое приехали сюда по вполне определенной причине. Я запрошу полицию Бостона, не разыскивают ли их там.
– У тебя есть подозрение?
Я на мгновение задумался. Подозрение было настолько слабым, что я сам был почти готов посмеяться над ним.
– Я видел Хобарта, выходящего из их номера. Якобы он принес им бутылку виски со льдом, что подтвердил и Болдинг. Но от шефа официантов, обслуживающих номера, я слышал, что Хобарт с тех пор, как стал старшим над посыльными, никаких заказов сам уже не выполнял.
Ортон с минуту размышлял.
– Но из-за этого мы не можем их задержать. Любой адвокат мигом добьется освобождения.
– Конечно. Но я все-таки думаю, что у них были какие-то дела с Хобартом. И считаю, что его убили они; то есть убил Дитмар, пока Френд водил Болдинга за нос по всему городу.
– Но зачем его было убивать?
– Не имею понятия.
– Ты думаешь, это связано со смертью "Француза"?
– Не знаю, но похоже, что так. Хобарт и Ковски относили "Француза" в номер. Теперь оба мертвы.
– Но Дитмара с Френдом не было в городе, когда убили "Француза".
– Этого мы точно не знаем. Ведь они могли приехать на машине, убить старика и снова отчалить.
– Может быть, – по тону, каким он произнес эти слова, я понял, что Боб со мной не согласен. – Как бы я хотел, чтобы Джо сейчас был здесь!
Я знал, что он хотел сказать. Он больше доверял интуиции и опыту Джо, чем моим. Я тоже. Но я бы не хотел возвращения Джо. Хотя пакет с деньгами и лежал спокойно на складе, но он был опасен, как бомба замедленного действия. Он лежал там, и тикал, и тикал. Рано или поздно мне придется сообщить о его существовании. Рано или поздно придется доложить Ортону и о том, как Джо получил этот пакет. Я отодвинул назад свой стул и, вставая, пошатнулся, настолько устал.
Почему Джо взял у "Француза" деньги? Знал ли Джо, что Китти была раньше замужем за Фрэнчи? Не Джо ли убил старого игрока за то, что тот приставал к Китти?
Последнюю мысль я отодвинул подальше. По крайней мере, я был уверен, что Джо не мог иметь отношения к убийствам Ковски и Хобарта. Он находился за три тысячи километров от Вегаса.
Хобарт – вот кто был ключом ко всему. Это он доставил потерявшего сознание "Француза" в номер, и он же обнаружил, что старик мертв. Это он под благовидным предлогом заходил в номер Дитмара.
Кем был Хобарт? Какую роль он играл? Нужно точно выяснить, и подробно ознакомиться с его прошлым. Я решил на следующее утро запросить соответствующие бумаги.
Дом мой показался мне необитаемым и пустым. Меня мучил вопрос, где могла быть Норда. Несколько последних часов я не думал о ней, но патрульные машины все еще продолжали ее искать. В крайнем случае, я рассчитывал найти ее на следующее утро. Но когда я вошел в кухню, чтобы приготовить перед сном чашку кофе, она сидела там.
Она сидела там, свежая, как раннее утро, в пестром летнем платье, и держала в руке чашку дымящегося кофе.
– Где ты была?
Очевидно, в моем голосе одновременно были слышны и облегчение, и гнев, так как она посмотрела на меня с удивлением.
– В Боулдер-сити.
– А как ты туда попала?
– На такси.
– Но мы проверяли все улицы и искали тебя весь день. Твоему таксисту, видимо, придется здорово попотеть, объясняясь.
Она вскочила.
– Пожалуйста, не доставляйте ему неприятностей. Я сочинила для него печальную историю, будто мой муж разыскивает меня через полицию. Он оказался так любезен, так сочувствовал мне. Сам он родом из Бруклина и имеет четверых детей.
У меня появилось внезапное подозрение.
– Ты знаешь его имя?
– Хаим Бирман.
– Я так и думал. Как же ты к нему попала?
– Когда я прилетела в Лас-Вегас, он вез меня из аэропорта в отель, и мы по дороге немного разговорились. Потом он дал мне свою карточку и сказал, что если мне вдруг понадобится его такси, нужно только позвонить в диспетчерскую и вызвать его.
– О, он обзавелся постоянной клиентурой!
– Когда сюда кто-то пытался вломиться, я сбежала через окно. Женщина в доме на углу разрешила мне воспользоваться ее телефоном, я позвонила в диспетчерскую такси и сказала, чтобы они прислали Хаима.
– Ты могла бы позвонить и мне. Не подумала о том, что я мог беспокоиться.
– Правда? – Она говорила, как маленький ребенок, которому доставили неожиданную радость. – Ты действительно обо мне беспокоился, Макс? – Норда подошла ко мне, обвила руками шею и поцеловала. Ее губы были теплыми и нежными, с легким привкусом кофе.
– Тогда, значит, я правильно сделала, что вернулась?
Я ничего не ответил.
– Я должна была вернуться. У меня не было ни денег, ни одежды. Все осталось здесь.
– А как ты вернулась?
– Хаим привез. Через час он опять приедет. Я же не знала, можно ли мне будет остаться.
Я тоже этого не знал. Было бы намного проще, если бы она исчезла. Но теперь произошли уже три убийства, и я не хотел, чтобы и ей досталось.
Зазвонил телефон. Эл Фрид сообщил из управления, что нашли орудие убийства. Хобарта убили куском трубы. Однако отпечатков пальцев обнаружить не удалось.
Я сказал, что скоро приеду в управление. Пока я разговаривал, Норда стояла в дверях. Когда я положил трубку, она спросила:
– Опять кого-то убили?
Я рассказал ей о Хобарте и видел, как она с трудом проглотила комок в горле.
– В чем же тут дело, Макс? В тех деньгах?
Я покачал головой. Этого я не знал.
– Фрэнчи тебе ничего не рассказывал о двух мужчинах по фамилии Дитмар и Френд?
Она на мгновение задумалась, слегка склонив при этом голову набок.
– Фрэнчи никогда не говорил много о людях, которых он знал. Он всегда твердил: чем меньше я буду знать о его делах, тем лучше для меня. А кто они такие?
– Пара жуликов из Бостона.
– И ты думаешь, что они убили Хобарта?
– Мы этого не знаем. Мне нужно одеваться и ехать в управление.
– Я приготовлю завтрак.
Пока я возился в ванной, она снова исчезла на кухне.
Когда я допивал вторую чашку кофе, приехал Хаим Бирман – толстый старичок с очень короткой шеей, похожий на добродушную лягушку. Норда открыла дверь и он прошел следом за ней на кухню.
– Доброе утро, лейтенант.
– Доброе утро, – ответил я. Сейчас не было смысла упрекать Хаима в том, что он не сообщил о поездке Норды в Боулдер. Упреки ему – как с гуся вода. Старик был упрям и своенравен.
Он подсел к столу, и Норда налила ему чашку кофе.
– А что это за мотель в Боулдере, где жила Норда? Почему его владелец держал рот на замке и не сообщил, что она там?
– Это муж моей кузины.
Я не думал, что это было достойной рекомендацией, и к тому же не знал кузины Хаима, но все же кивнул.
– Отвезите ее туда снова. Скажите, как называется это заведение, и номер телефона.
Хаим сообщил мне название и номер мотеля.
– Хорошо. Норда, тебе лучше записаться там как Мэри Смит и постоянно сидеть в номере. Может случиться, что тебя кто-нибудь узнает по фотографии в газете.
Она покорно кивнула и взяла свой чемодан и сумочку. Хаим с большим интересом наблюдал за нами. Я думаю, ему хотелось увидеть, поцелую я ее или нет. Но я не поцеловал.
После того, как они уехали, я посидел еще несколько минут и выпил еще одну чашку кофе. А потом поехал в управление.
В помещении отдела идентификации был только один Стив Холмэн, который удивленно уставился на меня.
– Почему бы вам не отправиться спать?
– Несбыточная мечта, – вздохнул я.
– Чего вы добиваетесь? Собираетесь последовать примеру Джо Кейна?
Я отрицательно покачал головой.
– Что-нибудь узнали о Хобарте?
Он кивнул.
– Я сообщил Фриду двадцать минут назад. Хобарт был мелким жуликом. В действительности его звали Дик Цилмен.
В первое мгновение это имя мне совершенно ничего не сказало. Я знал, что уже слышал его раньше, но не мог вспомнить, где именно. Однако потом меня осенило.
– Племянник "Железных Штанов"! – воскликнул я. – О, Господи! Почему мы не узнали об этом раньше!?
Стив обиженно посмотрел на меня.
– Прошло уже пять лет с тех пор, как Хобарт получил разрешение на эту работу. Конечно, у нас в картотеке были отпечатки его пальцев, но он никогда не был осужден, и, следовательно, у нас не было никакого основания отказывать ему в выдаче такого разрешения. Точно так же у нас не было и причин постоянно за ним присматривать.
15
Я сидел у себя в кабинете и размышлял обо всем этом деле. По меньшей мере один убийца свободно разгуливал по городу, и мы были не в состоянии что-то предпринять для его поимки. Мы не знали, кто он. Мы не знали, почему он убивал. Мы не знали, что он предпримет в ближайшее время. Мы не знали, как нам выяснить его ближайшие планы, чтобы им помешать.
Двое из троих, доставивших "Француза" к его смертному одру, были теперь мертвы. Оставался третий: охранник Фостер. Я взялся за телефон и порекомендовал Фостеру быть настороже. Из трех женщин, получивших письма с угрозами, Норду я считал в относительной безопасности, а Ирис и Рут были под охраной. Большего сделать я пока не мог.
Кто-то постучал в дверь, и я крикнул:
– Войдите.
Эл Фрид открыл дверь, пропуская вперед Ирис – "Железные Штаны". На ней опять был ковбойский костюм. С каждым разом, как я видел эту женщину, она казалась мне все крупнее и мощнее. И она улыбалась мне, как будто мы были старыми друзьями.
– Привет, малыш. Вы уже нашли мои деньги?
Я ей не ответил, но сказал:
– Возможно, мы продвинулись бы гораздо дальше, если бы вы решились сотрудничать с нами открыто и честно.
Добрую улыбку будто ветром сдуло с ее грубого лица.
– Что это значит?
– Вы уже читали сегодняшние газеты?
Она подчеркнуто небрежно пожала плечами.
– Почему я должна читать газеты? Весь этот хлам меня не интересует.
– Но иногда в них появляется интересная информация. Например о том, что во дворе за "Флорентиной" убит посыльный.
На лице ее ничего не дрогнуло.
– Кто?
– Одного человека, которого звали Роб Хобарт, убили вчера вечером куском трубы. Его настоящее имя Дик Цилмен.
Она медленно откинулась на спинку стула. Голосом, в котором не осталось и следа от ее обычной агрессивности, сказала:
– Значит, Дик наконец попался.
– У вас странная манера говорить о своем покойном племяннике.
– Он был негодяем. – Она порылась в своей большой сумке, достала пачку сигарет и закурила. – Законченным негодяем.
– Почему вы не сказали нам, что он работал в "Флорентине"?
– А почему я должна была говорить? Прошли те времена, когда требовалось доносить на своих родственников.
– Но ведь, в конце концов, это Дик относил "Француза" в номер, и он же позднее обнаружил его там мертвым. В связи с чем его вскоре и убили, хотя этого можно было избежать. Вы должны были знать, что рано или поздно мы выясним, кем он был на самом деле, и зададим вам несколько неприятных вопросов.
– Неприятных вопросов? Мне скрывать нечего. Разве я виновата в том, что моя глупая сестра вышла замуж за Пита Цилмена и произвела на свет такого подлеца?
Я покачал головой.
– Прекратите этот спектакль. В конце концов, это вы вместе с Диком провернули в Кливленде пару делишек.
Однако это не произвело на нее никакого впечатления.
– Да, верно. А этот мерзавец стащил у меня драгоценности и смотался с ними. Я не видела его все эти годы, пока не пришла в тот вечер в "Флорентину", где он стоял у стола. Он не очень-то обрадовался, узнав меня, можете поверить. Если вы распорядились доставить меня сюда, думая, что я оплачу его похороны, то вы глубоко заблуждаетесь, лейтенант.
– Не для этого я вас вызвал. Что бы вы не говорили о Цилмане, он убит; и наша задача – найти убийцу.
– Так ищите его. – Она выпустила в меня через письменный стол облако дыма.
Я с трудом сдержался.
– Этим мы и занимаемся. Мы предполагаем, что его убийство связано со смертью "Француза".
– Я не верю. Фрэнчи его терпеть не мог. Он с ним даже не здоровался.
Я сменил тему.
– Что Вы знаете о "Датче" Дитмаре и Оскаре Френде?
– А кто они такие?
– Двое жуликов из Бостона.
– Бостон, фи. Слишком высокомерный город, я его никогда терпеть не могла.
– Но Дик знал их обоих.
– Пожалуй, он мог знать и папу римского. Я же говорю вам, что за последние двенадцать лет не обменялась и дюжиной слов с этим малым. Я не знаю, что он здесь делал, и как долго жил. Я на ваши вопросы ответила?
Звучало это довольно убедительно. Я ее отпустил. Потом пригласил сотрудника, которому поручили ее охранять.
– Что делала эта женщина до настоящего времени?
– Ничего. Большей частью сидела перед телевизором. Вчера она смотрела ящик до двух часов ночи.
Я велел ему продолжать наблюдение и пошел в кабинет Ортона. Ортон тоже выглядел не слишком счастливым. Он сообщил:
– Дитмара и Френда сегодня утром выпустили.
– Кто их вызволил?
– Бенни Стейдж.
Стейг – один из наших самых известных адвокатов.
– Откуда он вообще узнал, что мы их задержали?
– Не спрашивай, я понятия не имею.
– Где они?
– Снова в "Флорентине". Я предупредил, что они не должны покидать город. А они ответили, что и не собирались этого делать. И вели себя весьма заносчиво.
Я опять поехал в "Флорентину". Но зашел не к Дитмару и Френду, а к Баку Пангуину.
Тот даже не стал притворяться, что рад меня видеть.
– Я знаю, почему вы пришли. Хотите что-то узнать о Хобарте. Так вот, лейтенант, я вообще ничего не знаю об этом убийстве.
– А об убийстве Ковски?
Он выругался.
– Должно же хватить у вас ума, чтобы понять, что такие дела нашему отелю совсем не к лицу. За какие-то две недели – три убийства... – Он вытер бледный лоб вышитым платком. – Почему, черт возьми, все должно было случиться именно здесь?
– Потому что вы взяли на работу "Француза".
– Что вы этим хотите сказать?
Я объяснил ему.
– Смерть "Француза" вызвала своего рода цепную реакцию. Не знаю, что явилось причиной, но если вы что-то знаете и не говорите, то тем самым только вызовете еще большие неприятности. Конечно, если вы сами тут не замешаны.
– В этих убийствах?
– Мы с вами беседуем не на прогулке в парке. Хочу задать прямой вопрос: вы знаете, за что убили "Француза"?
– Когда он умер, я еще понятия не имел, что его убили. Я думал, что это был сердечный приступ.
– Но теперь вы это знаете.
– Потому что мне сказали ваши люди. Только потому.
У меня было ощущение, что он что-то скрывает. Я не мог бы это доказать, но его поведение несколько изменилось.
– Мистер Пангуин, – сказал я, – это не шутка. Предупреждаю: если вы что-то знаете, что может нам помочь, и не сообщите нам, я сделаю все, что в моих силах, чтобы выжить вас из Лас-Вегаса.
Пангуин взглянул на меня с каким-то мучительным выражением, которое я у него никогда прежде не замечал. Он был похож на осужденного, который знает, что пойдет на эшафот, если не скажет, а если скажет, его настигнет кара, как только он выйдет из тюрьмы.
– Я ничего не скрываю.
– У вас здесь два милых гостя: Дитмар и Френд. Скажите им, что вам нужен их номер.
– Но послушайте, так никто не делает...
– Это вы послали Стейджа их выручать?
Он не ответил.
– Кто сказал вам, что они сюда приезжают? Кто велел о них позаботиться?
Внезапно он разозлился. Ни жестом, ни звуком он не выдал своей ярости, но она ощущалась в атмосфере. Это была горькая, жгучая ярость.
– На эти вопросы я вам отвечать не буду, – бросил он с надменным превосходством. – Я не знаю, что делают в Лас-Вегасе Дитмар и Френд, и мне это безразлично. Если вы можете доказать, что они преступили закон, докажите мне это, и я стану с вами сотрудничать. А пока не можете, меня это совершенно не интересует.
Пангуин был как стена, прочная и неприступная.
– Если вы хотите так, пожалуйста. Но ведь вы живете на проценты, верно? Тогда я скажу вам вот что: в этом деле вы определенно потеряли свою долю.
Из машины я по радиотелефону связался с управлением. Дежурный сержант попросил минуту подождать, со мной хотел говорить Эл Фрид.
– Есть письмо для вас, лейтенант, – возбужденно сообщил он. – Вернее, оно адресовано вам или кому-нибудь другому в управлении.
– От кого? – спросил я, подумав о Китти, которая захотела сообщить мне, как у них с Джо прошла поездка. Но Фрид сказал:
– От Доры Ковски.
– Что-нибудь важное?
– Думаю, да. Я прочитаю вслух. Здесь написано: "Дорогой лейтенант, я сегодня утром приехала в Новый Орлеан и нашла у моей тети прилагаемое письмо. Оно было адресовано Майку. Я его вскрыла и отправляю вам. Надеюсь, оно поможет в ваших поисках. С дружеским приветом, Дора Ковски."
– И что там?
– Один момент. Теперь я прочитаю вам упомянутое письмо: "Если я паду жертвой преступления, то виновником будет Роб Хобарт, старший посыльный из отеля "Флорентина". В тот вечер, когда умер "Француз", я помогал ему отнести старика в номер на первом этаже. В тот момент Француз был хотя и без сознания, но наверняка еще жив. Хобарт сказал Дэниельсу, что Француз пьян и ему просто нужно проспаться. Когда я опять вернулся к игорному столу, мне пришло в голову, что Мэлмен уже стар и явно болен, и я подумал, что нужно еще раз на него взглянуть. Потому в свой следующий перерыв я пошел обратно. И как раз хотел открыть дверь номера, когда услышал внутри голоса. Я приложил ухо к двери, но не мог ничего разобрать. Тогда быстро выбежал на улицу и обошел вокруг. Окна первого этажа снабжены ставнями и окружены кустами. Я протиснулся через кусты к окну номера Френчи; оно было закрыто неплотно, потому я мог слышать, о чем говорилось внутри. Ставни тоже были прикрыты не очень плотно, и я смог через щель заглянуть в комнату. Хобарт, держа что-то в руке, склонился над кроватью. Это выглядело как длинная игла. Я слышал его слова: "Даю тебе еще один шанс сказать мне, где ты спрятал деньги. Я не шучу. Сейчас речь идет о моей голове или о твоей. Ребята начинают нервничать". Я не слышал, что ответил Француз, его голос был слишком слаб. Но я видел, как Хобарт уколол его этой иглой, и слышал, как вскрикнул Француз. Затем Хобарт пробормотал: "Черт возьми, да он же умер". Я не думаю, что он хотел убить старика. Он лишь хотел узнать от него о деньгах. Что мне делать, я не знал. Ничего доказать я бы не смог. Всего лишь мое слово против его слова. Однажды я видел, как он в городе тратил много денег. И потому я ему позвонил. Сказал, что все видел, и что он должен ждать меня у себя дома, приготовив десять тысяч долларов. Однако я не доверяю этому негодяю. Если кто-то читает сейчас это письмо, значит он меня достал".
Двое из троих, доставивших "Француза" к его смертному одру, были теперь мертвы. Оставался третий: охранник Фостер. Я взялся за телефон и порекомендовал Фостеру быть настороже. Из трех женщин, получивших письма с угрозами, Норду я считал в относительной безопасности, а Ирис и Рут были под охраной. Большего сделать я пока не мог.
Кто-то постучал в дверь, и я крикнул:
– Войдите.
Эл Фрид открыл дверь, пропуская вперед Ирис – "Железные Штаны". На ней опять был ковбойский костюм. С каждым разом, как я видел эту женщину, она казалась мне все крупнее и мощнее. И она улыбалась мне, как будто мы были старыми друзьями.
– Привет, малыш. Вы уже нашли мои деньги?
Я ей не ответил, но сказал:
– Возможно, мы продвинулись бы гораздо дальше, если бы вы решились сотрудничать с нами открыто и честно.
Добрую улыбку будто ветром сдуло с ее грубого лица.
– Что это значит?
– Вы уже читали сегодняшние газеты?
Она подчеркнуто небрежно пожала плечами.
– Почему я должна читать газеты? Весь этот хлам меня не интересует.
– Но иногда в них появляется интересная информация. Например о том, что во дворе за "Флорентиной" убит посыльный.
На лице ее ничего не дрогнуло.
– Кто?
– Одного человека, которого звали Роб Хобарт, убили вчера вечером куском трубы. Его настоящее имя Дик Цилмен.
Она медленно откинулась на спинку стула. Голосом, в котором не осталось и следа от ее обычной агрессивности, сказала:
– Значит, Дик наконец попался.
– У вас странная манера говорить о своем покойном племяннике.
– Он был негодяем. – Она порылась в своей большой сумке, достала пачку сигарет и закурила. – Законченным негодяем.
– Почему вы не сказали нам, что он работал в "Флорентине"?
– А почему я должна была говорить? Прошли те времена, когда требовалось доносить на своих родственников.
– Но ведь, в конце концов, это Дик относил "Француза" в номер, и он же позднее обнаружил его там мертвым. В связи с чем его вскоре и убили, хотя этого можно было избежать. Вы должны были знать, что рано или поздно мы выясним, кем он был на самом деле, и зададим вам несколько неприятных вопросов.
– Неприятных вопросов? Мне скрывать нечего. Разве я виновата в том, что моя глупая сестра вышла замуж за Пита Цилмена и произвела на свет такого подлеца?
Я покачал головой.
– Прекратите этот спектакль. В конце концов, это вы вместе с Диком провернули в Кливленде пару делишек.
Однако это не произвело на нее никакого впечатления.
– Да, верно. А этот мерзавец стащил у меня драгоценности и смотался с ними. Я не видела его все эти годы, пока не пришла в тот вечер в "Флорентину", где он стоял у стола. Он не очень-то обрадовался, узнав меня, можете поверить. Если вы распорядились доставить меня сюда, думая, что я оплачу его похороны, то вы глубоко заблуждаетесь, лейтенант.
– Не для этого я вас вызвал. Что бы вы не говорили о Цилмане, он убит; и наша задача – найти убийцу.
– Так ищите его. – Она выпустила в меня через письменный стол облако дыма.
Я с трудом сдержался.
– Этим мы и занимаемся. Мы предполагаем, что его убийство связано со смертью "Француза".
– Я не верю. Фрэнчи его терпеть не мог. Он с ним даже не здоровался.
Я сменил тему.
– Что Вы знаете о "Датче" Дитмаре и Оскаре Френде?
– А кто они такие?
– Двое жуликов из Бостона.
– Бостон, фи. Слишком высокомерный город, я его никогда терпеть не могла.
– Но Дик знал их обоих.
– Пожалуй, он мог знать и папу римского. Я же говорю вам, что за последние двенадцать лет не обменялась и дюжиной слов с этим малым. Я не знаю, что он здесь делал, и как долго жил. Я на ваши вопросы ответила?
Звучало это довольно убедительно. Я ее отпустил. Потом пригласил сотрудника, которому поручили ее охранять.
– Что делала эта женщина до настоящего времени?
– Ничего. Большей частью сидела перед телевизором. Вчера она смотрела ящик до двух часов ночи.
Я велел ему продолжать наблюдение и пошел в кабинет Ортона. Ортон тоже выглядел не слишком счастливым. Он сообщил:
– Дитмара и Френда сегодня утром выпустили.
– Кто их вызволил?
– Бенни Стейдж.
Стейг – один из наших самых известных адвокатов.
– Откуда он вообще узнал, что мы их задержали?
– Не спрашивай, я понятия не имею.
– Где они?
– Снова в "Флорентине". Я предупредил, что они не должны покидать город. А они ответили, что и не собирались этого делать. И вели себя весьма заносчиво.
Я опять поехал в "Флорентину". Но зашел не к Дитмару и Френду, а к Баку Пангуину.
Тот даже не стал притворяться, что рад меня видеть.
– Я знаю, почему вы пришли. Хотите что-то узнать о Хобарте. Так вот, лейтенант, я вообще ничего не знаю об этом убийстве.
– А об убийстве Ковски?
Он выругался.
– Должно же хватить у вас ума, чтобы понять, что такие дела нашему отелю совсем не к лицу. За какие-то две недели – три убийства... – Он вытер бледный лоб вышитым платком. – Почему, черт возьми, все должно было случиться именно здесь?
– Потому что вы взяли на работу "Француза".
– Что вы этим хотите сказать?
Я объяснил ему.
– Смерть "Француза" вызвала своего рода цепную реакцию. Не знаю, что явилось причиной, но если вы что-то знаете и не говорите, то тем самым только вызовете еще большие неприятности. Конечно, если вы сами тут не замешаны.
– В этих убийствах?
– Мы с вами беседуем не на прогулке в парке. Хочу задать прямой вопрос: вы знаете, за что убили "Француза"?
– Когда он умер, я еще понятия не имел, что его убили. Я думал, что это был сердечный приступ.
– Но теперь вы это знаете.
– Потому что мне сказали ваши люди. Только потому.
У меня было ощущение, что он что-то скрывает. Я не мог бы это доказать, но его поведение несколько изменилось.
– Мистер Пангуин, – сказал я, – это не шутка. Предупреждаю: если вы что-то знаете, что может нам помочь, и не сообщите нам, я сделаю все, что в моих силах, чтобы выжить вас из Лас-Вегаса.
Пангуин взглянул на меня с каким-то мучительным выражением, которое я у него никогда прежде не замечал. Он был похож на осужденного, который знает, что пойдет на эшафот, если не скажет, а если скажет, его настигнет кара, как только он выйдет из тюрьмы.
– Я ничего не скрываю.
– У вас здесь два милых гостя: Дитмар и Френд. Скажите им, что вам нужен их номер.
– Но послушайте, так никто не делает...
– Это вы послали Стейджа их выручать?
Он не ответил.
– Кто сказал вам, что они сюда приезжают? Кто велел о них позаботиться?
Внезапно он разозлился. Ни жестом, ни звуком он не выдал своей ярости, но она ощущалась в атмосфере. Это была горькая, жгучая ярость.
– На эти вопросы я вам отвечать не буду, – бросил он с надменным превосходством. – Я не знаю, что делают в Лас-Вегасе Дитмар и Френд, и мне это безразлично. Если вы можете доказать, что они преступили закон, докажите мне это, и я стану с вами сотрудничать. А пока не можете, меня это совершенно не интересует.
Пангуин был как стена, прочная и неприступная.
– Если вы хотите так, пожалуйста. Но ведь вы живете на проценты, верно? Тогда я скажу вам вот что: в этом деле вы определенно потеряли свою долю.
Из машины я по радиотелефону связался с управлением. Дежурный сержант попросил минуту подождать, со мной хотел говорить Эл Фрид.
– Есть письмо для вас, лейтенант, – возбужденно сообщил он. – Вернее, оно адресовано вам или кому-нибудь другому в управлении.
– От кого? – спросил я, подумав о Китти, которая захотела сообщить мне, как у них с Джо прошла поездка. Но Фрид сказал:
– От Доры Ковски.
– Что-нибудь важное?
– Думаю, да. Я прочитаю вслух. Здесь написано: "Дорогой лейтенант, я сегодня утром приехала в Новый Орлеан и нашла у моей тети прилагаемое письмо. Оно было адресовано Майку. Я его вскрыла и отправляю вам. Надеюсь, оно поможет в ваших поисках. С дружеским приветом, Дора Ковски."
– И что там?
– Один момент. Теперь я прочитаю вам упомянутое письмо: "Если я паду жертвой преступления, то виновником будет Роб Хобарт, старший посыльный из отеля "Флорентина". В тот вечер, когда умер "Француз", я помогал ему отнести старика в номер на первом этаже. В тот момент Француз был хотя и без сознания, но наверняка еще жив. Хобарт сказал Дэниельсу, что Француз пьян и ему просто нужно проспаться. Когда я опять вернулся к игорному столу, мне пришло в голову, что Мэлмен уже стар и явно болен, и я подумал, что нужно еще раз на него взглянуть. Потому в свой следующий перерыв я пошел обратно. И как раз хотел открыть дверь номера, когда услышал внутри голоса. Я приложил ухо к двери, но не мог ничего разобрать. Тогда быстро выбежал на улицу и обошел вокруг. Окна первого этажа снабжены ставнями и окружены кустами. Я протиснулся через кусты к окну номера Френчи; оно было закрыто неплотно, потому я мог слышать, о чем говорилось внутри. Ставни тоже были прикрыты не очень плотно, и я смог через щель заглянуть в комнату. Хобарт, держа что-то в руке, склонился над кроватью. Это выглядело как длинная игла. Я слышал его слова: "Даю тебе еще один шанс сказать мне, где ты спрятал деньги. Я не шучу. Сейчас речь идет о моей голове или о твоей. Ребята начинают нервничать". Я не слышал, что ответил Француз, его голос был слишком слаб. Но я видел, как Хобарт уколол его этой иглой, и слышал, как вскрикнул Француз. Затем Хобарт пробормотал: "Черт возьми, да он же умер". Я не думаю, что он хотел убить старика. Он лишь хотел узнать от него о деньгах. Что мне делать, я не знал. Ничего доказать я бы не смог. Всего лишь мое слово против его слова. Однажды я видел, как он в городе тратил много денег. И потому я ему позвонил. Сказал, что все видел, и что он должен ждать меня у себя дома, приготовив десять тысяч долларов. Однако я не доверяю этому негодяю. Если кто-то читает сейчас это письмо, значит он меня достал".