Единственным предметом экипировки, которая не принадлежала к охотничьей экипировке савантов, был кинжал. Он, конечно, тоже был изготовлен в городе, но сделан из холодной стали и не обладал способностью парализовать, не убивая. Не единожды я спасал себе жизнь в свалке абордажа или при штурме, быстро убивая ножом в левой руке, - как я понимаю, в старину такое оружие называлось мэнгош* [Maingauche (франц.) - левая рука. (Прим. переводчика.)]. Теперь он снова послужит мне.
   Делия удивленно воскликнула, когда увидела меня, но мигом вновь обрела привычную уравновешенность и насмешливо окликнула меня:
   - И на кого же ты сегодня охотишься, Дрей Прескот? Наверняка ведь не на меня?
   Обладай я более чувствительным характером, я ощутил бы себя дураком. Но я чересчур хорошо осознавал, что ждет впереди, чтобы позволить мелочам заставить меня свернуть с выбранного пути.
   - Отчаливаем, - лаконично сказал я, сел в лодку, взялся за весла, и мы отплыли.
   Если Делия и испытывала страх перед пребыванием в лодке наедине с мужчиной, то не показывала виду. Она до некоторой степени разобралась в характере савантов и знала, что такого поведения, как, например, у жителей Гаха, в этом городе не потерпят. Снаружи - да, в пределах других городов да, поскольку то, что они там делали, никого другого не касалось. В родном Дельфонде неторопливая полуденная прогулка с мужчиной по реке означала определенно не более и не менее того, чего желали оба ее участника.
   Когда я вытащил лодку на берег у подножия первых порогов и помог Делии выбраться, она поглядела на меня полными недоумения глазами.
   - Ты должна идти со мной, Делия.
   Она резко дернула головой, когда я назвал ее по имени. Но у меня не было времени обдумывать, что это означает. Разумеется, это имело какое-то отношение к тому, как я обратился к ней, но не к пути, на который мы ступили.
   Мне пришлось ее нести. Делия, должно быть, угадала кое-что из задуманного мной, и я был совершенно уверен, что она не испытывала ни малейшего страха - или же, испытывая его, не позволяла мне заметить.
   Оглядываясь на дикое и мучительное путешествие по реке Зелф к водопаду, я удивляюсь собственному безрассудству. Ведь я нес самый драгоценный предмет в двух мирах - и все же спокойно шел навстречу опасностям, которые обратили бы в паническое бегство любого другого человека, тем более безоружного. Не помню - и не хочу помнить, сколько раз я опускал Делию наземь, чтобы, выхватив меч, отразить атаку какого-нибудь разъяренного чудища.
   Я прилагал непрерывные усилия, хитрость и грубую силу. Я рубил всех этих гигантских пауков, червей, жуков, что выползали, выпрыгивали или сваливались сверху. Все это время Делия оставалась спокойной и невозмутимой, будто в трансе, и, освобождая меня для беспрепятственной схватки, двигалась следом с болезненными стонами, которые вызывали у нее подобные усилия.
   Холодная сталь моего клинка не парализовывала. Она убивала.
   Чудовища были умными и свирепыми. Но я был умней и свирепей, и в любом случае у меня было больше шансов - потому что я охранял Делию с Синих гор.
   Мы достигли небольшого песчаного амфитеатра среди скал и вошли в пещеру.
   Я взял Делию на руки, когда растаяло розовое свечение и выросло сверхъестественное синее сияние, - и рассмеялся.
   Я - рассмеялся!
   Делия не в силах была идти дальше и плотно сжимала губы, чтобы не дать вырваться стонам боли. Поэтому мне пришлось на руках отнести ее к молочному бассейну. Клочковатые испарения все так же поднимались с его поверхности. Я спустился по широкой лестнице. Жидкость лизнула мне ступни, ноги, потом грудь. Я нагнулся к Делии.
   - Вдохни поглубже и задержи дыхание. Я вынесу тебя обратно.
   Она кивнула и прижалась ко мне.
   Я прошел последние несколько ступенек и постоял какое-то время, погрузившись с головой в молочную жидкость, которая не была обычной водой. Я снова почувствовал легкие поцелуи и покалывание миллионов иголочек по всему телу. Прикинув, что у Делии скоро закончится воздух, ибо она, в отличие от меня, не могла долго оставаться под водой, я поднялся обратно вверх по лестнице.
   Вся наша одежда, а также мой меч и пояс - все растаяло. Мы вышли из бассейна такими же нагими, какими нам следовало войти в него.
   Делия повернула голову и посмотрела мне в глаза.
   - Я чувствую, - проговорила она. - Поставь меня на пол, Дрей Прескот.
   Я опустил Делию из Дельфонда на каменный пол.
   Ее покалеченная нога стала округлой, твердой - и грациозной, как ни одна другая ножка, когда-либо существовавшая во вселенной. Делия светилась красотой. Она выгнула спину, глубоко вздохнула, откинула назад прекрасные волосы и улыбнулась мне, ослепленная чудом.
   - Ах, Дрей!
   Но я сознавал только ее - улыбку, светящиеся глубины в глазах. В тот миг во всех мирах для меня существовало только лицо Делии с Синих гор; все остальное исчезло в мареве, потеряв какое-либо значение.
   - Делия, - выдохнул я и неудержимо задрожал.
   - О, несчастный город! А теперь должно свершиться предопределенному! пронесся в неподвижном воздухе шепот.
   Позади Делии из молочного бассейна поднялось огромное тело. По гладкой коже стекала жидкость. Сквозь белизну просвечивала розовая плоть. Мы были карликами по сравнению с ним. Делия вскрикнула и прижалась ко мне. Я обнял ее и вызывающе поднял голову. В этот момент я испытывал странное ощущение. Если первое погружение в бассейн крещения сделало меня новым человеком, то второе крещение омолодило и укрепило меня свыше всех пределов. Если раньше я чувствовал себя сильным, то теперь моя сила, казалось, выросла в десятки раз. Я пульсировал жизнью, здоровьем и энергией - вызывающий, дикий, ликующий.
   - Покалеченная исцелена! - крикнул я.
   - Убирайся, Дрей Прескот! - в голосе, исходящем из огромного тела, шелестела печаль. - Ты был почти готов, а саванты крайне нуждаются в людях вроде тебя! Но ты обманул ожидания! Убирайся вон и никогда не возвращайся. Рембери!
   В моих объятиях была мягкая обнаженная фигурка Делии. Я наклонил голову и прижался губами к ее устам, а она ответила - радостно и с любовью, потрясшей меня до глубины души.
   Я почувствовал, как вокруг меня сгущается, смыкаясь, синее свечение. Я уносился прочь от этого мира, от Крегена. И я закричал:
   - Я вернусь!
   - Если сможешь, - вздохнул голос. - Если сможешь!
   Глава 7
   ЗВЕЗДНЫЕ ВЛАДЫКИ ВМЕШИВАЮТСЯ
   - Эй, Джок! - крикнул хриплый голос. - Вон какой-то бедолага выполз из джунглей!
   Я открыл глаза. И понял, где нахожусь. Увешанный черепами деревянный частокол. Крытые листьями крыши. Дым костров. К берегу и поджидающим каноэ гнали вереницы черных невольников. Посередине реки бросил якорь в вонючую коричневую воду бриг. И вообще запахи были отвратительно знакомыми. О да, я понял, где нахожусь.
   Резкий желтый свет солнца вызывал резь в глазах.
   Я не считаю необходимым и даже разумным рассказывать о нескольких последующих годах. Мне удалось отплыть из фактории работорговцев, а потом в некотором смысле вернуться к прежней жизни. Продвижение к следующему званию все еще ускользало от меня; но теперь мне было все равно. Я жаждал вернуться на Креген. Я не держал зла на савантов, зная, что по существу они добры, и считал, что просто не понимаю ответов на вопросы. Я не смог уразуметь, почему они отказывались лечить Делию - мою Делию! Делия из Дельфонда, Делия с Синих гор! Сколько ночей я стоял на шканцах, глядя на звезды, - и всегда, всегда мои глаза искали красную звезду, называемую Антаресом. Там находилась моя надежда, единственное счастье, какое я хотел найти во вселенной.
   Я знал, что со мной случилось. Меня вышвырнули из рая.
   Из Рая. Я нашел свое царствие небесное, но мне не дали войти.
   После моей жизни, полной боев и трудов, Афразоя была раем.
   Теперь, когда я прожил долгие годы и много раз навещал Землю, всегда кажется, попадая в годы напряжения и потрясений, я могу спокойно говорить о своих тогдашних чувствах. Поэтому, чтобы вы могли лучше понять, кем я являюсь сейчас, говоря в ваш маленький звукозаписывающий аппарат, мне следует заметить, что за минувшие годы я нажил на Земле немалое состояние путем обычных деловых инвестиций. Но обладай я хоть в сто раз большей суммой в те дни, когда я опять ходил по шканцам и бросался в пороховой дым на Земле, я отдал бы все до последнего гроша, чтобы только вернуться на Креген под Антаресом.
   Когда Патриотический фонд Ллойда вручил мне пятидесятифутовый почетный меч, я стиснул эту мишурную штуку с ее позолотой и искусственным жемчугом, испытывая острое желание вновь ощутить в руке твердую рукоять меча савантов.
   Я считаю, что никто на Земле не может представить себе моего состояния души при мысли об алом и изумрудном солнцах Крегена, о пылающих в ночном небе семи лунах на фоне созвездий, совершенно чуждых небу Земли. Мучительные сожаления толкнули меня на странный шаг. Я приобрел скорпиона и держал в клетке. Часто я подолгу пялился на безобразное создание, надеясь, что меня охватит знакомая дремота. Матросы ругали тварь, когда приходилось готовиться к бою. И когда убирали и сносили переборки и перегородки между каютами, я отправлял скорпиона в трюм вместе с прочим добром.
   Началась война на Пиренейском полуострове, и меня назначили первым лейтенантом на борту "Роскоммона" - семидесятичетырехпушечной старой лохани, где капитаном служил один из знаменитых безумных капитанов из командного состава Королевского флота. Совершенно очевидно, меня ждала карьера вечного лейтенанта, пока я не поседею и меня не выбросят под конец жизни гнить на берегу с половинным жалованьем. Не предполагалось одного волосы у меня не поседеют еще тысячу лет.
   Мы провели множество операций - интересных только тем, что представляли собой сильное успокаивающее средство от моей душевной боли. Однажды мы взяли восьмидесятипушечный французский корабль и торжествовали по этому поводу. Я слышал, как офицеры отмечали мою поразительную свирепость и неистовство во время абордажа. Меня это не трогало. После боя, истощив эмоции, я стоял на юте, держась за поручни, как обычно, обратив взор к небесам. Альфа Скорпиона насмешливо светила в глаза рубиновым огнем.
   Не глядит ли на меня злым взглядом синий силуэт скорпиона?
   Я поднял руки к небесам.
   Услышав крики квартирмейстера и вахтенного гардемарина, звавших старпома, я не обратил на это внимания. Синее свечение усилилось. Есть. Есть!
   Я потянулся к нему, чувствуя, как синий свет вбирает в себя мое сознание, - и закричал, громко и торжествующе:
   - Креген! Делия! Делия из Дельфонда! Моя Делия с Синих гор! Я вернусь! Вернусь!
   Я открыл глаза на песчаном пляже, слыша рокот огромных волн. Меня охватило болезненное отчаяние. Встав, я взглянул на бушующее море, берег, линию кустов вдали, а за ней огромную и широкую равнину, раскинувшуюся до горизонта.
   Сила тяжести... Ощущение воздуха! Да! Этот мир - Креген под Антаресом. Но где же город? Где река Аф? Где Афразоя, город савантов, Качельный город?
   Мои глаза быстро приспособились к теплому розовому свету, но я не видел того, что хотел увидеть. Я врезал кулаком по песку. В каком же месте этого мира я, черт возьми, очутился? Может, на Лоше, континенте тайн, вуалей и спрятавшихся за стенами садов? Или на Гахе, жалком подобии болезненных мужских грез, где женщин приковывают к кроватям? А ведь были еще Хавилфар и Турисмонд - континенты, о которых я ничего не знал, а также девять больших островов и моря между ними.
   Как же я клял несовершенство своего знания Крегена!
   Между мной и огромным палящим красным солнцем пронеслась тень. Я увидел алую птицу с золотым оперением на шее и голове и вытянутыми черными лапами с грозными когтями (ну прямо имперский орел!!!), неподвижными и величественными широкими крыльями. Она описывала надо мной круги. Я встал и погрозил Гдойнаю кулаком. Он издал резкий каркающий крик. Понаблюдав какое-то время, он начал подыматься по спирали все выше и выше, лениво взмахивая мощными крыльями. Когда он превратился в крошечную точку в небе, я услыхал внезапно оборвавшийся крик. Женский крик.
   По пляжу позади меня бежала девушка.
   Это могла быть только Делия.
   С громким криком радости я бросился к ней.
   Дьявол меня побери, если меня волновало, в какой точке этого мира я очутился, если рядом со мной будет Делия с Синих гор.
   С дюн позади Делии выскочила группа всадников. Они скакали на странных животных, с коротким телом и четырьмя длинными тонкими ногами, из-за которых рост в холке был куда выше, чем у любого коня. Изо лба у каждого рос винтовой рог. На всадниках горели золотом высокие шлемы. Одеты они были в кожаные безрукавки лилового цвета с медными заклепками. В руках было оружие. Они настигали Делию намного быстрее, чем я мог добраться до нее. Она, как и я, бежала совершенно обнаженная.
   Воздух в легких опалял, как огонь. Я совершал фантастические прыжки, мои земные мускулы насмехались над притяжением Крегена. Снова я дал своей земной мускульной мощи встать на защиту этой девушки. Теперь мои скачки покрывали поистине фантастическое расстояние. При каждом прыжке во все стороны летел песок. Но всадники настигали Делию, и теперь я разглядел, что это не люди, хотя они и обладали двумя руками и двумя ногами. Их лица больше напоминали морду памятного мне по дому большого пестрого кота. Глаза-щелки так и горели. Я закричал, а потом поберег дыхание для бега.
   Делия выбросила вперед обе руки, споткнувшись о выброшенный на берег плавник, и упала. Я услышал ее крик:
   - Дрей Прескот!
   Всадник протянул мохнатую руку вниз, обхватил Делию за талию и перекинул поперек седла лицом вниз. Я ринулся вперед как сумасшедший. Я не мог, в конце концов, так просто потерять ее. Только не теперь, едва только вновь нашел!
   Всадник натянул поводья, и мускулы его длинных конечностей с силой напряглись. Полетели тучи песка. Скакун осадил назад, пронзительно заржав, восстанавливая равновесие. Но этих нескольких драгоценных мгновений мне хватило, чтобы дотянуться до стремени. Схватив всадника за сапог, я рванул так, словно собирался оторвать ногу.
   Он завизжал, и что-то сильно хлопнуло меня по плечам. Я поднял горящий взгляд. Делия застонала. Всадник в ярости отшвырнул плеть, выхватил длинный изогнутый меч и занес его над головой, Я вскинул руку, зажал локоть противника меж пальцев, вывернул и услышал, как хрустнули, ломаясь, кости. Всадник снова пронзительно завизжал.
   Делия открыла глаза. Они потемнели от ужаса.
   - Сзади!
   Я резко обернулся, успел увернуться, и кривой меч рассек воздух. Теперь всадники гарцевали вокруг меня, мечи взлетали, плетя стальную сеть. Я снова потянулся к существу, которому искалечил руку. Он испустил режущий уши визг и отчаянно натянул поводья. Зверь встал на дыбы, пытаясь сбросить меня. Молча, увертываясь от разящего меча, я снова прыгнул, очутившись на крупе скакуна. Он был настолько велик, что я наполовину висел, обвив левой рукой талию всадника, а правой отводя назад его голову в надменном золотом шлеме. Услышав, как хрустнули, ломаясь, позвонки, я сбросил тело прочь. Скользнув в седло, я схватился за поводья и ударил пятками бока зверя. Тот задрожал, фыркнул и скакнул вперед. А затем мир вдруг завертелся в снопах искр. Я увидел, как подымается ко мне песок, и почувствовал твердость врезающейся в лицо почвы.
   Должно быть, они решили, что я убит.
   Когда я очнулся с болью и головокружением и огляделся, берег был безмолвен и пуст, только жалкое куцее тело убитого животного да растянувшийся за ним всадник напоминали о развернувшейся недавно трагедии.
   В миг успеха, на грани спасения подо мной убили скакуна. Оружие все еще торчало из бока бедного животного. Это было копье длиной футов восемь, с тяжелым бронзовым наконечником, не особенно острым. Весьма неудобная штука.
   Под всадником - впоследствии я узнал, что этих подобным кошкам полулюдей называли фрислами - я нашел его кривой меч, похожий на шамшер. Несмотря на сломанный локоть, он не выпустил рукоять. Когда я сбросил его с седла, он упал так, что рукоять ударилась оземь и острие клинка вошло в живот. Окровавленное острие выступало из спины чуть не на восемь дюймов. Кровь почернела и запеклась. Несколько мух - ибо они существуют везде улетели, когда я приблизился.
   Ногой перевернув убитого на спину, я вынул эфес из его руки и, упершись ногой в тело, вытащил меч, после чего тщательно вычистил лезвие песком. Мыслил я еще не вполне четко. Пользоваться одеждой этого существа я не хотел, поэтому только отрезал кусок лиловой кожи и сработал набедренную повязку на манер охотничьей одежды савантов, затем отрезал от туники столько, чтобы хватило обмотать вокруг левой руки. Сапоги мертвеца оказались мне почти впору. Меч в кожаных ножнах я повесил на перевязи за спину. Я чувствовал, что как только снова наткнусь на этих кошко-людей, убью очень многих, прежде чем они снова смогут отнять у меня Делию из Дельфонда.
   Раздался стук копыт, приглушавшийся песком. Услыхав этот звук, я выхватил меч и повернулся лицом к приближавшемуся всаднику. Ветер уже засыпал песком следы копыт, и не было возможности понять, куда увезли Делию.
   - Лахал, - поздоровался всадник. - Лахал, Джикай.
   - Лахал, - ответил я. Слово "Джикай", произнесенное с различной интонацией, могло означать просто "бей!", а также "воин", "благородный воинский подвиг" или множество других родственных понятий, связанных с честью, гордостью, статусом воина и, как неизбежно, убийством. Делия с Синих гор тогда произнесла его, не только чтобы выразить восхищение, но и как команду. Я изучил незнакомца взглядом, а затем произнес:
   - Лахал, Джикай.
   Ибо он явно был воином.
   Я допустил ошибку. На его лице появилась недовольная гримаса. Он указал на мертвого воина и скакуна.
   - На самом деле это я должен называть тебя "Джикай". Что я сделал такого, о чем ты знаешь?
   - Я нисколько не сомневаюсь, что ты могучий воин, - ответил я. - Я ищу девушку, которую забрали эти... существа.
   У незнакомца было открытое честное лицо, загоревшее под лучами Антареса, и выцветшие светлые волосы. На луке седла висел стальной шлем, а скакун был из породы тех же странных длинноногих созданий, что лежало мертвым у моих ног. Незнакомец носил красновато-коричневую кожаную одежду, отделанную кисточками и бахромой на манер, модный в Новой Англии. Он сидел подтянуто и в то же время расслабленно; его вид говорил о мастерстве всадника.
   - Я Хэп Лодер, джиктар из клана Фельшраунг, - последнее слово он произнес глухо, с громким призвуком, будто откашливался. Это прозвучало угрожающе, гордо и высокомерно.
   - Я - Дрей Прескот.
   - Теперь, когда мы совершили паппату, я немедленно сражусь с тобой.
   Меня теперь могло поразить очень немногое. И в любое другое время я с удовольствием сразился бы с ним. Но сейчас мне было настоятельно необходимо найти Делию.
   Он спешился.
   - Ты не сказал мне, видел ли ты девушку, - начал было я. Перед глазами у меня сверкнула пика.
   - Варвар неотесанный! Разве ты не знаешь, что мы не можем говорить ни о чем, кроме оби, пока не сразимся и не дадим или не возьмем оби?
   Меня охватил гнев. Паппату, понял я, означало представление друг другу. Формальности были соблюдены. Теперь этот идиот ничего не скажет о Делии, пока не сразится со мной. Ну что же... Мой трофейный клинок сверкнул. Я не заставлю себя упрашивать.
   Хэп Лодер вернулся к высоконогому животному, прикрепил тонкую упругую пику к стремени и вернулся с двумя мечами. Теперь в одной руке у него был длинный, тяжелый прямой палаш, в другой - короткий меч для нанесения колющих ударов, наподобие гладиуса.
   - Я вызвал тебя на бой. Какой меч против того, что у тебя есть, ты выберешь?
   Я посмотрел Хэпу Лодеру в глаза. Пусть мне не терпелось покончить с этим делом, но я умел узнавать честь, когда сталкивался с ней. Этот молодой человек предлагал мне шанс остаться в живых, а себе - умереть. Мощный палаш, конечно, не устоит против моего шамшера, разве что на песке. Я кивнул на гладиус.
   Он улыбнулся.
   - Для меня это не имеет значения, - сказал я. - Но давай поспешим.
   Хэп Лодер был мне весьма симпатичен - и явно, как подтвердилось позже, отличался честностью и бесстрашием.
   - Думаю, ты сам выбрал бы короткий меч, - добавил я.
   - Да, - согласился он и, взяв меч за рукоять, отправил длинный палаш обратно в ножны, пристегнутые к седлу скакуна. - Если ты победишь, я буду не прочь дать оби. Но я не желаю умирать без надобности.
   На этом изящном логическом доводе наша беседа закончилась.
   Хэп Лодер был прекрасным фехтовальщиком, и все же самые прекрасные преимущества быстрого и стремительного гладиуса пропадали теперь втуне. Гладиус лучше всего применять вместе со щитом, особенно в рядах сражающейся армии, где каждый полагается на своего соседа, в тесной и потной свалке ближнего боя, когда короткий меч - господин и повелитель. В принципе большой палаш хитрый и ловкий противник в силах переиграть, и думаю, Хэп Лодер сделал лучший выбор. Но он не мог тягаться с демонической одержимостью, подгонявшей меня.
   - Джикай! - крикнул он и сделал выпад.
   Я тоже сделал несколько быстрых выпадов, заставивших клинок противника остановиться и заколебаться, а затем старым приемом "крученой петли" отправил гладиус в полет. Мое острие взлетело к горлу Хэпа. Его глаза широко раскрылись от неожиданности.
   - А теперь, Хэп Лодер, рассказывай побыстрей! Ты видел девушку, увозимую тварями наподобие этой падали?
   - Нет, Дрей Прескот. Я говорю правду. Не видел.
   Он выпрямился, отступив, и встал по стойке "смирно". Затем приложил ладони к глазам, ушам, рту и, наконец, сцепил на груди, возле сердца.
   - Я приношу тебе оби, Дрей Прескот. Глазами я буду видеть в тебе только хорошее, ушами слышать о тебе только хорошее, устами говорить о тебе только хорошее. И, если хочешь, вот тебе мое сердце - хоть ешь его.
   - Не надо мне твоего сердца, - разозлился я. - Мне нужно знать, где девушка, Делия с Синих гор!
   - Знай я об этом, мои знания были бы твоими.
   Я стоял, растерянно глядя на него. Это был гордый, честный молодой человек и прекрасный фехтовальщик. Он наверняка сражался много раз и, похоже, все время брал оби.
   Он неловко пошевелился, потом нагнулся и поднял меч. Я бдительно следил за ним. Однако он взял клинок за лезвие и направился обратно к своему скакуну. С минуту он разговаривал с животным, успокаивая его. Я ощутил легкий укол от воспоминаний об отце.
   Хэп Лодер вернулся, ведя скакуна под уздцы.
   - Мой зорк - твой, Дрей Прескот, поскольку ты пеший, а это недопустимо для кланнера.
   Зорк! Так вот, значит, животное, упав с которого Делия повредила ногу!
   - А разве ты сам не кланнер? И разве тебе не придется быть пешим?
   - Да. Но я принес тебе оби.
   - Хмм...
   Следующий вопрос родился сам собой:
   - В какой стороне находится Афразоя, город савантов?
   Лицо кланнера выразило недоумение.
   - Тут только один город. Я никогда не слыхал ни о каком другом.
   Именно такого ответа я и ожидал. Меня, должно быть, высадили в каком-то отдаленном изолированном районе Крегена. Потом болезненно открылась правда. Как раз Афразоя и была изолированной и спрятанной. Эти же люди принадлежали планете Креген и жили обычной человеческой жизнью.
   Все, что я мог сделать, - это отправиться вместе с Хэпом Лодером и узнать у него все, что в моих силах. Я найду Делию, найду! И чтобы найти ее, я должен разузнать как можно быстрее, чертовски быстро, все, что только сумею.
   Я изучал взглядом зорка с единственным витым рогом. Седло на нем было богато изукрашенное, но вполне функциональное и удобное, а стремена низкие - значит, здесь не будет ничего похожего на согнутые ноги и спины жокеев со скачек с препятствиями на Роттен-Роу* [Аллея для верховой езды в лондонском Гайд-парке. (Прим, переводчика.)]. В таком седле можно ехать долго. Я решил, что вполне справлюсь.
   Кроме пары мечей и упругой пики Хэп Лодер имел также секиру особого типа, выглядевшую весьма впечатляюще - обоюдоострая, увенчанная шестью дюймами стального плоского лезвия, а также короткий составной лук. Я с изумлением посмотрел на его арсенал, затем снова на лук, и ощутил уважение. Он мог застрелить меня задолго до того, как я до него доберусь. Я вскинул бровь и поглядел на него.
   - Покажи, как ты умеешь стрелять, Хэп Лодер.
   Он охотно выполнил просьбу. Быстрым тренированным движением натянув тетиву, он взглянул на меня, словно оправдываясь.
   - Это легкий охотничий лук, Дрей Прескот. Мощность его невелика. Но я с радостью покажу тебе свое умение, брат по оби.
   На песке, в пятидесяти ярдах от нас, валялся кусок плавня.
   Хэп Лодер всадил в деревяшку четыре стрелы с такой быстротой, с какой он только мог натягивать и отпускать тетиву. Это произвело на меня впечатление.
   Может быть, в конце концов, ему требовалось только это оружие.
   К седлу также было приторочены разные доспехи. По большей части стальные, хотя попадались кое-какие из бронзы. Все это выглядело так, словно он собирал доспехи в разные времена по всему свету. Он объяснил мне, что джиктар - это командир тысячи воинов, и мое уважение к нему возросло. От клана Фельшраунг нас отделяло меньше десятка миль. Пока я говорю о расстояниях, пользуясь земными мерами. Когда придет время, я поподробнее расскажу вам о крегенских способах измерения расстояний, времени и количества. Последние, связанные с двумя солнцами и семью лунами, сложны и очень интересны.