Банч Кристофер. Сила урагана (Последний Легион - 3)

   Сорок выживших солдат второго взвода вылезли, пригнулись и рванули к следующему укрытию.
   Дарод проверила свой снайперский бластер и глубоко вдохнула:
   - Первый взвод! Вперед быстро!
   Остатки РР зигзагами поравнялись со вторым взводом. Дарод, тяжело дыша, плюхнулась рядом с Лир за поваленным деревом.
   - Какого черта нас используют как пехоту? - протестовала она.
   - Потому что у них нехватка самоубийц, - успокоила Лир. - Так с РР получается в каждой войне. Начинаем мы как элита, а потом они решают, что мы сгодимся и в пехоту. А там нас и долбают.
   - Спасибо за урок истории, - сказала Монтагна. - Но это слишком просто. Я думаю...
   Начался артиллерийский обстрел. Взрывы шли бесконечной волной. Монтагна безуспешно пыталась закопаться в землю и вдруг услышала надвигающееся прямо на нее гудение снаряда. Он ударил с другой стороны дерева, за десять метров от них, и смел обеих офицеров с места.
   Монтагна с удивлением поняла, что все еще жива, подняла голову и приоткрыла один глаз. В голове у нее все мутилось, и она вытерла рукой кровь с лица. В нескольких метрах от нее неподвижно лежала Моника Лир.
   - Ч-черт, - выговорила она. Она всегда думала, что Лир бессмертна.
   Дарод поняла, что пострадала не так уж сильно, и осмотрела себя. Камуфляжная форма спереди была запачкана до самого пояса. Она подняла руки и проверила грудь. Грудь была на месте. Дарод осторожно провела рукой по лицу. Было больно, но ничего страшного она не обнаружила. Осколочные ранения, вот и все. Если только где-нибудь еще не было большой безболезненной дырки.
   Рядом с ней растянулась первый твег Лав Хуран.
   - Рота теперь твоя, - выговорила Монтагна. - Какие потери?
   - Небольшие. Трое не двигаются, считая босса. Четверо просто ранены.
   - Иди, возьми эту цель. Будь так добра, - сказала Монтагна. - Все, кто шевелится, могут прикрывать тебя огнем.
   - Но ты...
   - Медики когда придут, тогда придут, - отрезала Монтагна. - У тебя приказ, так что давай двигай.
   - Есть, мэм!
   Монтагна почувствовала, как шок пронизал все ее тело, но сумела его отодвинуть. В сумке она нашла шприц, ввела половину его содержимого себе в бедро и перекатилась на живот, слушая, как Хуран отдает приказы.
   Рядом с ней лежал ее бластер. Она за лямку подтащила его поближе и обнаружила, что он не поврежден. Она откатилась в неглубокую канавку, поморщилась от боли и через прицел посмотрела на возвышавшийся перед ними монолит.
   "Ничего... ничего... никто не двигается... Ага, вон там, на земле. Нет, для наблюдения не годится... выше... Чертовы каменные статуи... Интересно, что здесь было раньше... Не поймешь, камни это или настоящие люди... Ха-ха, попался, паршивец, - подумала она, заметив, как отблеск света в окне верхней башни двинулся. - Это артиллерийский наводчик".
   - Хуран! - крикнула она. - Да?
   - Ложись! Я, кажется, нашла цель, от которой у нас все проблемы.
   "Теперь посмотрим... Расстояние не больше 270 метров, подтянуть потуже, хороший упор для приклада, палец на курок... Черт, не заметила, что и там осколок... Уходи, боль, потом можешь вернуться... Целимся на блеск... Допустим, это какая-то подзорная труба длиной, скажем, в полметра... Сдвигаем цель назад, там должна быть голова, хоть я ее и не вижу... Палец на курке, нажимаем, нажимаем... "
   Бластер щелкнул. Дарод снова навела его на цель, переключила на автоматическое действие и выпустила в комнату шесть очередей. Отблеск исчез.
   - Путь свободен! - сумела она прокричать. Потом она упала на ствол бластера и слушала крики атакующих PP.
   "Я тут полежу, попускаю кровь немножко, а потом встану и пойду сражаться", - пришла откуда-то мысль. А потом, после приступа боли: "Черта с два!"
   Она услышала стон, глянула в сторону и увидела, что Моника Лир пошевелилась.
   Впереди взорвались очередями бластеры, и РР бросились в здание.
   Загудел двигатель, и Монтагна увидела, как приземлился "грирсон". Люки открылись и выбежали люди, судя по снаряжению, медики. Ни летательный аппарат, ни люди не имели на себе опознавательных знаков, поскольку это только давало лариксанам идеальную цель.
   Женщина-медик подобралась к Дарод
   - Паршиво выглядите, - жизнерадостно сказала она.
   - Спасибо большое. Разве так себя ведут у постели больного?
   - Ну, вот когда будет постель... - сказала медик, открывая свою сумку.
   - Я могу подождать. Все раны поверхностные, и я вколола себе полдозы обезболивающего, - сказала Монтагна. - Вы сперва о мамаше моей позаботьтесь. Она вон там лежит. Сначала возраст, потом красота и все такое.
   - А иди ты... - выговорила Моника Лир, и Дарод Монтагна поняла, что все будет в порядке.
   Ангара мрачно посмотрел на экран. Корпус едва прошел пригороды Агура, а раненые и убитые уже составляли двадцать пять процентов.
   - Мне это не нравится. Совсем не нравится, - пробормотал он.
   - Прошу прощения, сэр? - вежливо переспросил Эрик Пенвит.
   - Соедините меня с коудом Хедли.
   - Сэр, - Пенвит кивнул одному из вездесущих операторов. Тот проговорил что-то в микрофон, подождал секунду, потом передал наушники и микрофон Ангаре.
   - Сэр, это Хэнкок Шесть Актуальный.
   Ангара взял микрофон:
   - Джон, мне нужны твои резервы. А потом пусть Вторая бригада отступает как можно осторожнее. С твоими целями придется разобраться позже. Ты нам нужен, чтобы закончить дела здесь.
   Глава 28
   - Это тот, кто называл себя Эб Йонс?
   Ньянгу включил микрофон:
   - Да, это я.
   - Проверка. - Ньянгу почувствовал усмешку в ледяном тоне Селидона. Что я обычно предпочитаю на обед?
   - Едва прожаренное мясо и сырые овощи, - ответил Ньянгу.
   - А что я пью?
   - Холодную воду.
   - Возможно, вы тот, за кого себя выдаете. Как ваше настоящее имя?
   - Нет-нет, - сказал Ньянгу, - не по коммуникатору. А для вас, вообще-то, скорее всего никогда.
   Донесся холодный смешок:
   - Вы определенно тот самый двойной агент, который нас провел. Тогда я буду использовать имя, под которым вас знал. Будем кратки, Йонс. По-моему, Протектор Редрут сошел с ума. Он хочет уничтожить всех нас вместе с собой. Я наемник, и в его самоубийстве участвовать не хочу.
   - Так что, вы хотите сдаться?
   - Да, - сказал Селидон. - Я достаточно высокого мнения о себе, чтобы верить, что без меня ваша задача будет куда легче.
   Ньянгу молча согласился. Селидон был лучшим тактиком на Лариксе и Куре, хотя в стратегии он разбирался не так хорошо, как сам считал.
   - Предположим, я с этим согласен, - сказал Ньянгу.
   - Если я перейду на вашу сторону и буду полностью сотрудничать с вами и вашим руководством, включая данные о размещении всех наших оставшихся подразделений, а также возможности доступа в штаб-квартиру Протектора, то мне нужны гарантии, что после войны у меня не будет проблем.
   - Вы имеете в виду что-то вроде суда за военные преступления?
   - Именно. Кроме того, по прошествии некоторого времени я рассчитываю получить вознаграждение за свои услуги. Возможно, кое-что из собственности и ценностей, которые я скопил на Лариксе и Куре. Будет даже лучше - это не так бросится в глаза. Я не хочу голодать в темнице.
   Ньянгу посмотрел на Ангару. Дант пожевал губу, потом неохотно кивнул.
   - Согласны, - сказал Ньянгу, стараясь не показать в голосе своего отвращения.
   - Отлично. Детали можно уточнить, когда я окажусь в безопасности. В конце концов, все мы хоть иногда да воевали на одной стороне, - сказал Селидон. - Когда-нибудь вам даже могут пригодиться мои услуги. Но это в будущем. Слушайте внимательно. Я собираюсь пересечь линию фронта в координатах пять-шесть-восемь-восемь косая черта девять-восемь-один-один в шестнадцать тридцать сегодня. Я буду в "айше" без сопровождения, и как только пересеку позиции лариксан, начну мигать посадочными огнями желтый-голубой-желтый через равные промежутки времени.
   - Подождите, - сказал Ньянгу и повернулся к командующему.
   - Мы встретим его двумя "велвами" и двумя "аксаями", - сказал Ангара. - Все они будут повторять его сигнал. Все наши корабли будут вооружены и готовы к стрельбе, так что, если с его стороны будут какие-то трюки, ответ последует мгновенно. Черт возьми, кое-какие вещи в своей работе я просто ненавижу.
   Ньянгу повторил инструкции Ангары и добавил:
   - В вас не будут стрелять. Я буду в ведущем корабле и встречу вас, когда приземлимся.
   - Отлично, - сказал Селидон. - Предвижу весьма продуктивное сотрудничество. Отбой.
   Коммуникатор умолк.
   - А вы никак не можете отказаться от своего слова, когда перемирие закончится? - просительно сказал Ньянгу. - Мало ли какие несчастные случаи могут произойти. Плюс этот сукин сын думает, что владеет боевыми приемами лучше, чем я. И я бы не прочь проверить это в каком-нибудь тихом зальчике за запертыми дверьми. Сэр?
   - Искушение велико, Иоситаро, - серьезно сказал Ангара. - Очень велико. Но нет, мы сделаем все, как обещали. Возьмите только в подкрепление эскадрилью истребителей. Я слышал, что после первого раза менять стороны становится все легче.
   Селидон покинул свой командный бункер через личный туннель, который выходил в потайной гараж, и поспешил к личной "айше".
   Кровь у него бурлила, и он чувствовал себя как никогда бодро. Он никогда не дожидался финала катастроф и не собирался менять свои привычки сейчас. Он никогда не был на стороне проигравших в войне. Во всяком случае, долго не был.
   Его пилот Г'лангер, который верно и без вопросов служил ему пять лет, ждал в кабине.
   - Сэр! - он отдал честь, и Селидон ответил ему тем же.
   - У нас с вами особое задание, - объяснил Селидон. - Протектор приказал мне пересечь линию фронта и начать переговоры. Захватчики хотят перемирия, и я должен договориться о самых выгодных условиях. Чтобы не возникло проблем с моралью, об этом задании знаем только вы, я, ну и Протектор, конечно.
   У Г'лангера блеснули глаза, потом он улыбнулся:
   - Большая честь для вас, сэр.
   - Я надеюсь, - ответил Селидон елейным тоном. - Скоро эти ужасные времена закончатся, и мы сможем начать восстанавливаться.
   - Да, сэр, - Г'лангер отошел в сторону, давая Селидону занять его обычное место пониже купола.
   - Сэр? - сказал он.
   Селидон почувствовал, что тон пилота изменился, обернулся и увидел, что тот целится в него из пистолета.
   - Гвардия Протектора, - сказал Г'лангер полным злорадства голосом.
   Он четыре раза выстрелил Селидону в грудь, пока тот пытался достать пистолет.
   - Плата за предательство, - сказал человек, которого Селидон знал как Г'лангера, и пошел к коммуникатору доложить своему начальству.
   Ньянгу прождал в кружащем в небе "велве" еще час после указанного Селидоном времени, потом доложил Ангаре, и операция была отменена.
   "Интересно, что случилось? - думал он, пока "велв" летел обратно на базу. - Он что, передумал? Или сбылись мои надежды, и он упал с лестницы и свернул себе шею?"
   Глава 29
   Дарод Монтагна услышала гневные вопли Лир из соседней палаты и удивилась, что за идиоты решились оскорбить достоинство госпожи и повелительницы PP. Голос Моники стал тише, потом воцарилась тишина.
   В дверь постучали.
   - Заходите, - сказала Дарод, соскучившись по компании, любой компании, даже чертовой медсестры с очередным уколом.
   Вошел Гарвин Янсма. На нем была боевая форма и оружейный пояс, а под мышкой он держал тонкую папку из черной кожи.
   - Добрый день, сэр.
   - Дарод. А почему ты все еще лежишь здесь? Я думал, у тебя только куча осколков на лице и в груди.
   - Так и есть, - сказала Дарод. - Но они хотят кое-где провести восстановление.
   - Почему? Ты выглядишь как обычно.
   - Ну, в основном. Но тут, вот тут и здесь пересадки. - Она поморщилась. - Так странно, когда часть тебя не является частью тебя. Доктора говорят, что через месяц я даже не смогу заметить разницу. Я бы и рада им поверить, но ощущение такое, будто мне в лицо кое-где пластик вставили. - Она опять поморщилась. - Разве не чудная идея?
   - Нет, - сказал Гарвин. - Так когда тебя выписывают? РР нужен командир, а нога Моники еще месяц будет срастаться, и еще один месяц ей понадобится на физиотерапию.
   - Наверное, дня через три-четыре я смогу отсюда выбраться, - сказала Дарод. - Что, кстати, это были за вопли?
   Гарвин поморщился:
   - На этой неделе мне поручено навещать больных, сирых и симулянтов, плюс раздавать медали. Моника получила "Серебряный крест" и еще одну нашивку за ранение. Ну, и начала меня обзывать по-всякому, кричать, что не заслужила эту чертову медаль, что ее просто подстрелили, а идиоты, которые умудряются попасть под огонь, заслуживают разжалования, а не наград. Еще она сказала, что в этом же госпитале лежит какой-то подстреленный лариксанин, и на прошлой неделе офицер из Второй бригады на таком же медальном обходе, как и я, выдал ему орден "За заслуги". Я ей не верю.
   - И я не верю, - сказала Дарод. - Но история как раз в духе Моники.
   - Ага, - согласился Гарвин, - ты же знаешь Лир.
   - Я знаю Лир, - отозвалась Дарод. - И спасибо, что зашли и поздоровались, босс.
   - В прошлый раз ты сказала "Гарвин", разве нет?
   - Верно, - ответила она. - Но может, это было... грубовато?
   - Пусть будет Гарвин.
   - Ладно. Садитесь, - сказала Дарод, указывая на стул. - И как вам этот госпиталь?
   - Слишком стерильный, - ответил Гарвин, - и это я без шуток.
   - Мне сказали, что это была офицерская школа для их гвардии Протектора. Вот уж не жаль тогда, что мы ее захватили, - сказала Монтагна. - РР с ними дважды столкнулся еще до того, как меня подстрелили. Злющие бандиты. Но при этом они туповаты - ничего умнее не находят, чем лезть на пушки.
   - Да, я слышал, - сказал Гарвин. - По нашим оценкам, как минимум половину их уже уничтожили.
   - Тогда я тут полежу, пока вы разбираетесь с другой половиной, заметила Дарод. - С этими идиотами и погибнуть можно. И почему вы стоите, я же сказала, садитесь?
   - Ну, - ответил Гарвин, открывая папку, - я же сказал, что я на медальном обходе. А такие вещи сидя не делают. Когда вернемся в лагерь Махан, повторим это все по полной программе.
   Он достал коробочку, лист бумаги и начал читать:
   - "Альт Дарод Монтагна, начальник штаба подразделения разведки и рекогносцировки Первой бригады Корпуса Ангары, награждается "Звездой храбрости"..."
   Монтагна пискнула.
   - Не перебивай, - сказал Гарвин, - "...за действия, выходящие за пределы служебных обязанностей, какого-то там числа, за ряд храбрых действий против лариксанского противника, включая собственноручное уничтожение двух орудий с орудийными расчетами, за уничтожение тринадцати и пленение двадцати семи вражеских солдат, а позже, после ранения, продолжение морального руководства своими солдатами, атаковавшими укрепленные позиции, после того как вышестоящий офицер тоже получила ранение. Она также обеспечила огонь прикрытия во время атаки и лично убила вражеского артиллерийского наводчика, препятствовавшего боевым действиям ее подразделения. Нижеподписавшийся таким образом признает ее выдающуюся храбрость. За Конфедерацию дант Григ Ангара". Кончай хлюпать, женщина.
   - Я... я попробую, - сказала Монтагна, вытирая глаза краешком простыни.
   Гарвин протянул ей коробочку и сел:
   - Теперь я просто посетитель. Рад вас видеть, мисс Монтагна.
   - Рада, что меня еще можно увидеть, - сказала Дарод, разглядывая медаль в коробочке. - Спасибо... Гарвин. Замечательная медаль.
   - Меня благодарить не за что, - сказал Янсма. - Это ты по глупости полезла в одиночку разбираться с артиллерийским снарядом.
   - Да, очень глупо с моей стороны, - согласилась Монтагна.
   По непонятной причине Гарвин наклонился и взял ее за свободную руку.
   Они долго сидели в тишине, не чувствуя потребности что-либо говорить.
   Лариксанская позиция была спланирована как неприступная. Три орудийных башни в тяжелой броне, смахивавшей на булыжники, были расположены так, чтобы поддерживать друг друга. Нападешь на одну, и две другие откроют по тебе огонь. Вокруг все еще лежали тела погибших в предыдущих атаках. Корпус даже ночью не сумел вытащить их.
   Под землей стрелковые позиции соединялись с помещениями для сна, небольшим командным центром, складом боеприпасов и кухней. Был еще туннель, который вел обратно во дворец. Но он был замурован, и артиллеристам было запрещено отступать или сдаваться.
   От линии камбрийцев к орудийным башням что-то двинулось. Чуть погодя еще три такие же фигурки. Все они были меньше человека. Они приблизились на пятьдесят метров от орудий, но лариксанские датчики их не заметили.
   - Ладно, - сказала Таня Фелдер, теперь твег, отвечающий за десять боевых роботов. - Ползем дальше, прямо к ним под нос.
   Она и еще три оператора в своих гробоподобных центрах управления находились на передовом посту в нескольких сотнях метров. Их охраняли с полдюжины солдат РР на случай, если лариксан осенит и они нападут на беспомощных операторов. Фелдер теперь управляла "Грохотуном Четвертым". Война нанесла урон как людям, так и роботам.
   Она осторожно двинула "Грохотуна" вперед, и он оказался всего в нескольких метрах от башни. Внезапно загудел сигнал.
   - Нас раскрыли, - услышала она через наушники от другого оператора.
   Одна из башен развернулась, и пушка выстрелила.
   - А вот и не попал, - фыркнула оператор. Пушка снова выстрелила.
   - Ах, черт, - сказала та же самая оператор, - мне конец.
   Она вылезла из своего фоба, моргая на свету. На выщербленной земле перед постом гусеницами вверх лежал и дымился ее робот.
   Фелдер не обратила на это внимания. Она подводила "Грохотуна" к башне, назначенной ему в качестве цели, пряча его в небольшой воронке. Кто-то, похоже, заметил робота - башня вращалась туда-сюда, ища цель. Но "Грохотун" был намного ниже ее датчиков.
   Одна из клешней робота вытянулась вперед. Она была снабжена высокоскоростным сверлом. Клешня коснулась башни ниже кольца орудийных стволов, несколько секунд позудела и убралась на место.
   - Я внутри, - сказала Фелдер.
   - Я близко, - сообщил второй оператор. - Черт, они меня заметили. Я прячусь от огня.
   - Я у цели, - довольно сообщил третий, - сверлю.
   "Грохотун" вытянул вторую клешню и осторожно вставил в просверленную дырочку маленький шланг. Фелдер нажала кнопку и запустила в башню газ без запаха. Нетерпеливо переступая с ноги на ногу, она ждала, когда "Грохотун" опустошит свой резервуар. Потом она сменила клешню со сверлом на другую, в которой была маленькая трубочка детонатора.
   - Я внутри, - услышала она в наушниках. Потом, через несколько секунд: - закачиваю.
   "ПУСТО", вспыхнуло на экране у Фелдер.
   - У меня все, - сообщил второй оператор.
   - А теперь, - непонятно почему прошептала Фелдер, - пора выбираться.
   Она включила микрофон:
   - Ассегай Арти Три, я Сибил Россум Шесть. Можете стрелять.
   Приземлившиеся за линией строя "Жуковы" открыли огонь, выпустив по двадцать очередей из каждого ствола прямо за орудийные позиции.
   "Грохотун", манерно сложив перед собой клешни, поспешил к глубокой воронке у камбрийского строя и успел добраться прежде, чем его достало лариксанское орудие.
   - Все чисто, - сообщил второй оператор.
   - Огонь в дыре, - передала Фелдер и нажала другую кнопку, связанную с обоими детонаторами.
   Они взорвались и подожгли легковоспламеняющийся газ. Пламя побежало по башням вниз - в кухни и спальни. Кричали в конвульсиях горящие люди. Потом огонь добрался до склада боеприпасов, и все три башни взорвались, срывая поверхность земли словно гигантскими лопатами.
   - Отлично, - сказал твег, командовавший наступавшей рядом штурмовой ротой. - Этим поганцам конец. Пошли, посмотрим, во что еще можно пострелять.
   Корпус пошел в атаку. Один пехотинец пробегал мимо "Грохотуна". Он задержался на секунду, наклонился и потрепал робота.
   Четыре ракеты ударили рядом с Ньянгу Иоситаро и двумя его операторами коммуникаторов. Они возвращались пешком в штаб Первой бригады после осмотра позиций, которые Корпус должен был атаковать завтра. Ньянгу настоял на том, чтобы самому заняться этим.
   Взрывом его отбросило в витрину полуразрушенного склада, и он приземлился среди пыльных рулонов ткани. В ушах стоял невыносимый звон, и он решил, что оглох.
   Он изловчился встать на ноги, увидел в дверях свой разбитый бластер и выбрался на улицу, ощущая себя кораблем во время шторма. Женщина-солдат на другой стороне улицы в ужасе уставилась на него.
   Иоситаро был весь забрызган внутренностями, кровью и мозгами одного из своих операторов, который, должно быть, оказался между ним и эпицентром взрыва. Он очень спокойно огляделся в поисках второго оператора и увидел его тело без рук и без ног, надетое на сломанный фонарный столб неподалеку.
   Ньянгу почувствовал, что неудержимо дрожит. Внутри него что-то вздымалось вверх, требуя, чтобы он закричал, чтобы побежал со всех ног подальше от этого безумия.
   Он сделал несколько шагов сначала медленно, потом - быстрее. Ощущение было такое, будто перед ним разверзлась черная бездна, и он хотел броситься в нее и погрузиться глубже, глубже, забывая кровь, смерть и самые разные требования, с которыми к нему обращались люди вокруг, даже самые робкие и тихие.
   Бездна... нет, не бездна. Это было чудовище, черное и уродливое, которое пыталось схватить его, и надо было бежать, спасаться...
   Усилием воли Ньянгу заставил свои ноги подогнуться, а не бежать, и тяжело осел на землю. Ощущая щекой тротуар, он вспоминал слегка презрительный отзыв о миле Лискеарде: "Был тигром..."
   "Был, был, был, - вертелось у него в голове. - Ньянгу Иоситаро когда-то был..."
   Кто-то перевернул и приподнял его. Ньянгу опять захотелось закричать, кричать вечно, выкричать всего себя наружу. Он открыл рот, и внезапно... Не было бездны, не было чудовища. Просто перепуганная страйкер, повторявшая:
   - Сэр? Сэр? Вы в порядке, сэр?
   Ньянгу открыл и закрыл рот, как вытащенная из воды рыба.
   Он опустил руки на мостовую, с удовлетворением почувствовал трение, оттолкнулся и сел.
   - Сэр, вы ранены? Я не вижу никаких ран.
   Ньянгу два раза глубоко вдохнул, перекатился, подтянув ноги под себя, и встал. Он чуть не упал, но женщина поддержала его, и они опять чуть не упали оба.
   - Я в порядке, - пробормотал он.
   - Вас чуть не задело, сэр, - сказала страйкер. - Вы, похоже, в шоке. Может, вам лучше прилечь, а я позову медиков?
   Ньянгу отрицательно покачал головой, зная, что если он уступит, если ляжет, под ним снова откроется бездна.
   "Везение, - подумал он. - Я удержался по чистому везению. Если бы здесь никого не было, если бы я не слышал про Лискеарда..."
   Он содрогнулся и понял, что больше не сможет испытывать к тем, кто сломался в бою, ничего, кроме глубочайшей жалости.
   "Это может случиться со мной, с тобой, со всеми нами. Наверное, у всех нас есть предел, после которого мы ломаемся как прутики. Наверное..."
   - Я в порядке, - сказал он. - Не поможете мне дойти до штаба? Я знаю кое-кого, у кого есть бутылка, и хочу угостить вас совсем нелегальной выпивкой.
   Подразделения Корпуса соединились. Теперь центр города, штаб-квартира лариксан и дворец Редрута были окружены.
   Но лариксане, похоже, сдаваться не собирались. Ангара приказал психологам вести передачи на их войска, но лишь горстка их сдалась в плен. Часто, когда они пытались перейти линию фронта, в спину им стреляли гвардейцы, которых Редрут использовал как стальной корсет, удерживающий армию вместе.
   Другие специалисты пробовали связаться с самим Редрутом и переговорить об условиях мира. Но никакого ответа не было.
   - Этот паршивец считает, что любой, кто готов к переговорам, - слабак, который еле держится на ногах, - сказал Джон Хедли и был, скорее всего, прав.
   - Придется продолжать давить, пока мы не дойдем ему через задницу до горла.
   Ньянгу так и не рассказал Гарвину о том, как чуть не сломался. Но Маев Стиофан он почему-то рассказал, когда им удалось вырваться на час в одно время. Он внимательно смотрел на нее, стараясь заметить тень презрения. Но ее не было.
   - Знаешь, - сказала она, когда он закончил, - по-моему, что-то подобное случилось с моим отцом. Его команда грузила химикаты, когда на заводе произошел взрыв. Похоже, все было довольно серьезно, и из команды выжили только три или четыре человека. Мама пошла в больницу и вернулась очень тихая. Сказала только, что отца не обожгло и он ничего не сломал. Компания перевела его и нас во что-то вроде санатория. Примерно через месяц его выписали и нашли совсем другую работу на другом заводе. Он никогда не говорил про тот день, но после этого он был немножко... другим. Тише, и мне даже казалось, что меньше ростом.
   "Конечно, он стал другим, - подумал Ньянгу. - Это чертово черное чудовище забрало часть его, и он так и не смог получить эту часть назад".
   Он вздрогнул.
   - Я не так глупа, чтобы советовать тебе забыть обо всем, - мягко сказала Маев, - Но со временем это пройдет. Тем более что у нас идет война. А потому нас всех убьют, и не придется беспокоиться о психологических травмах. Пошли. Нам обоим нужен душ. Я как раз знаю химическую роту, где он есть, хоть они и называют его подразделением по обеззараживанию. А еще я знаю заброшенный отель, где есть настоящая кровать, и ее до сих пор не продырявили пулями. Я нашла большущий замок и сама повесила его на дверь.
   "Айшу" лариксанина подбили давным-давно, и она упала, наполовину врезавшись в деловое здание. Месяц назад? Неделю? Он не знал.
   Он лежал в собственной вони и чувствовал, как его нога начинает гнить. Еды не было, но ему и не хотелось есть. Пару раз шел дождь, вода протекла в "айшу" через дыру от снаряда, и он смог ее слизать.