Страница:
Власть в России умеет быстро принимать невежественные решения и делать грубые ошибки, граничащие с преступлениями, но зато очень долго и мучительно, иногда веками, мы копаемся в их причинах и не находим виновных. А когда начинают искать виновных в преступлениях, они превращаются в фантомов…
Чеченская война еще задолго до декабря 1994 года вызревала из меркантильных заигрываний Москвы с Дудаевым — в ответ на поддержку Ельцина в августе 1991 ему были обещаны «более широкие полномочия», но, не получив их, он закусил удила.
Война вызревала из политической немощности Центра, который раз за разом, будто на экскурсии, посылал в Чечню многочисленные делегации с именитыми депутатами, артистами, генералами, которые в аппетитном дыму бараньих шашлыков и безмерном винном хмеле так и не смогли рассмотреть истинную физиономию Дудаева, сепаратистские настроения которого росли как на дрожжах.
Москве не хватило ни мудрости, ни воли, ни последовательности, чтобы предотвратить метастазы «раковой опухоли», которая быстро разрасталась. И только когда мы уложим в Чечне тысячи своих солдат и офицеров, вдруг вспомним, что Ельцин почему-то так и не удосужился (не захотел) встретиться с Дудаевым.
И захваченные чеченцами в наших частях стрелковое оружие и боевая техника тоже были результатом никчемной политики Центра. Всецело поглощенные проблемами своего политического выживания, Ельцин и его правительство не сумели своевременно и наглухо закрыть «чеченский пороховой погреб».
И нельзя было не поражаться тому, с каким искусным лукавством бывший председатель кабинета министров РФ Егор Гайдар открещивался от собственных промахов в решении проблем контроля за оружием в Чечне. Вот официальный документ, в котором на 49 странице Гайдар давал ответ на вопрос о том, каким образом оружие попало к Дудеву. Гайдар утверждал:
— Вопросы передвижения вооруженных сил и распоряжения вооружением никогда не входили в сферу моей компетенции, в том числе в то время, когда оружие было передано Дудаеву. Это находилось в сфере компетенции двух президентов — Советского Союза и России, М. Горбачева и Б. Ельцина, двух министров обороны — Е. Шапошникова и П. Грачева, а также заместителей министра обороны, которые занимались этим вопросом. Я не имел никаких полномочий, прав, обязанностей и возможностей давать указания о том, что делать с вооружением. Правительство не имело никакого административного отношения к этому достаточно закрытому вопросу, который никогда не выносился на правительство и не обсуждался…
Гайдар удивляет. Ибо по его логике выходит, что член кабинета министров Грачев был не подконтролен председателю правительства, который даже «не имел возможностей» давать руководителю оборонного ведомства необходимые указания по оружию. Кто поверит этим хлипким доводам?
Иное дело, что непосредственный контроль за армейским оружием в Чечне напрямую относился к компетенции наших силовиков. И тут логика проста: если дали возможность растащить оружие, значит, вам и отвечать. И когда за месяц до начала войны силовики в Москве и в Ростове подсчитали, чем располагает армия Дудаева, масштабы этой ответственности многим навеяли мрачные служебные перспективы. Замаскировать жестокую правду была лишь одна возможность — доложить «наверх» лишь ее часть.
Мне довелось видеть толстенные папки документов, в которых зафиксирована хроника вооружения дудаевской армии нашим оружием. Первые документы датированы еще сентябрем 1991 года, когда резко возросло число конфликтов между нашими командирами и руководителями чеченских вооруженных формирований, стремившихся захватить армейские арсеналы на территории республики.
5 октября 1991 года. Дудаевцы ворвались в здание КГБ Чечено-Ингушской Республики и похитили 2000 единиц стрелкового оружия, более 20 миллионов боеприпасов в нему. К концу того же месяца число стволов в дудаевских вооруженных формированиях достигло 3000 единиц. Плюс — 10 единиц бронетанковой и 30 — автомобильной техники.
12 ноября 1991 года. Дудаевцы захватили базу 382-го авиационного полка и аэродром Ханкала вместе с базировавшимися там 260 самолетами.
26 ноября 1991 года. Дудаев на встрече с руководством Грозненского гарнизона объявил о своем решении создать на базе дислоцированных в ЧР советских дивизий 2 чеченские. Уже на следующий день он издал указ о национализации оружия и боевой техники, находившихся на территории ЧР.
Пик напряженности пришелся на первую декаду февраля 1992 года, когда чеченцы устроили почти тотальные нападения на военные городки с целью их грабежа и захвата оружия.
Одним из самых первых был «национализирован» 173-й окружной учебный центр. Командование соединения отказывалось выполнить ультиматум, поставленный ему чеченцами. Те окружили наши части и взяли их под прицел, пообещав при этом, что в случае сопротивления «никого не будут жалеть, в том числе и детей».
Личный состав центра без сопротивления передал чеченцам танки, БМП, БТР, артиллерию (в том числе и реактивную), противотанковые средства, стрелковое оружие, склады боеприпасов…
Из заявления начальника 173-го окружного учебного центра (в/ч 30106) генерал-майора И. Соколова Генеральному прокурору Российской Федерации (24.03.92. № 135):
Так оно и случилось…
Соколов докладывал в Москву:
Министр решил усилить нашу группировку в Чечне за счет переброски десантников. Им отдали приказ на подготовку к передислокации. Первый замминистра обороны генерал-полковник П.Грачев отправился в Северо-Кавказский военный округ для непосредственного руководства операцией. Главное оперативное управление Генштаба совместно со штабом ВДВ приступило уже к ее планированию…
Перед самым ее началом Шапошников еще раз связался с Дудаевым и объяснил ему, чем вызван предстоящий маневр десантников (пожалуй, тем телефонным разговором с чеченским лидером маршал предотвратил войну, вероятность которой предвидели у нас в ГШ). Дудаев был крайне возмущен действиями экстремистов и пообещал лично побывать в гарнизонах и стабилизировать обстановку. И даже заверил Шапошникова, что впредь «с головы русских не упадет даже волос».
Обстановка действительно стала стабилизироваться и операция по переброске десантников в Чечню была отменена.
Все закончилось тем, что Грачев за закрытыми дверями встретился с Дудаевым в Грозном, где, по словам Шапошникова, «были найдены компромиссные варианты решения и этой проблемы». Поиск компромисса был похож на трудные торги. И хотя переговоры Грачева и Дудаева не протоколировались, позже стало известно, что речь шла о «честном дележе» оружия и техники с чеченцами по принципу 50 на 50.
Возвратившись в Москву, Грачев доложил Шапошникову о результатах переговоров. Шапошников проинформировал Ельцина. Ельцин принял решение о выводе войск из Чечни. Вскоре в штаб СКВО (Ростов) поступила соответствующая директива министра обороны.
Но российской стороне не удалось реализовать договоренность о разделе оружия с чеченцами поровну. Примерно 70 процентов его уже было захвачено. И эти захваты продолжались вплоть до лета 1992 года.
Был период, когда, казалось, захваты наших вооружений в республике уже нельзя было остановить ничем, кроме как срочной переброской туда дополнительного контингента наших войск.
И снова Дудаев заверял московских генералов, что «произвол будет остановлен». Но его заверения висли в воздухе — уже и самые строгие приказы Дудаева не могли остановить вооруженческую вакханалию в республике.
Вывод наших войск из Чечни окончательно развязал руки тем, кто давно вынашивал сепаратистские планы. С середины 1992 года и вплоть до осени 1994 российское руководство почти полностью упустило контроль за развитием опасных тенденций в республике. Пользуясь таким положением, Дудаев сумел сформировать многочисленную и хорошо вооруженную армию.
Многие генералы и офицеры российского Генштаба хмуро взирали на политическую и дипломатическую пассивность Кремля, которая грозила России большими неприятностями на юге.
Ельцин никак не шел на переговоры с Дудаевым. Однажды во время встречи с командующим войсками Северо-Кавказского военного округа генерал-полковником Алексеем Митюхиным Дудаев признался:
— Если бы меня по-человечески пригласили в Кремль, все могло бы пойти совсем по другому пути…
Оружие наземным путем и вертолетами в темное время суток перебрасывалось в Надтеречный район из арсеналов Северо-Кавказского военного округа. По свидетельству одного из офицеров ФСК, принимавшего участие в операции, только за один раз тайно прибывшие в Надтеречный район солдаты-контрактники из подмосковной Кантемировской дивизии получили «40 абсолютно новых машин Т-72». Но должный контроль за этим оружием и военной техникой не обеспечивался. Был случай, когда 20 совершенно новых машин «ГАЗ-66» исчезли из района дислокации оппозиции, их так и не смогли обнаружить московские инспекторы.
Плохо подготовленный поход отрядов оппозиции на президентский дворец 26 ноября 1994 года провалился. В руки дудаевцев попало еще 500 автоматов, 30 гранатометов, 15 танков, 20 боевых машин пехоты и бронетранспортеров, свыше 150 тысяч боеприпасов к стрелковому оружию и 1,5 тысячи — к тяжелому.
К середине декабря 1994 года армия Дудаева насчитывала около 15 тысяч человек, непосредственно состоящих в отрядах, ведущих боевые действия. Примерно такое же количество «штыков» числилось в подразделениях резервного эшелона. Свыше 40 тысяч единиц стрелкового оружия хранилось на базах, рассредоточенных по всей территории республики. На вооружении полевых отрядов находилось почти 100 танков и 120 бронемашин, более 170 гранатометов и примерно столько же артиллерийских орудий и минометов различного калибра. Было также более 35 «Градов».
Перед началом военной операции в Чечне Генштаб рассчитывал, что уже через две-три недели интенсивных оборонительных боев дудаевские отряды будут испытывать большие проблемы с боеприпасами. Но вышло так, что у чеченских вооруженных формирований этой проблемы не возникало и через год после начала войны.
Свара фаворитов
Подводя итоги
Чеченская война еще задолго до декабря 1994 года вызревала из меркантильных заигрываний Москвы с Дудаевым — в ответ на поддержку Ельцина в августе 1991 ему были обещаны «более широкие полномочия», но, не получив их, он закусил удила.
Война вызревала из политической немощности Центра, который раз за разом, будто на экскурсии, посылал в Чечню многочисленные делегации с именитыми депутатами, артистами, генералами, которые в аппетитном дыму бараньих шашлыков и безмерном винном хмеле так и не смогли рассмотреть истинную физиономию Дудаева, сепаратистские настроения которого росли как на дрожжах.
Москве не хватило ни мудрости, ни воли, ни последовательности, чтобы предотвратить метастазы «раковой опухоли», которая быстро разрасталась. И только когда мы уложим в Чечне тысячи своих солдат и офицеров, вдруг вспомним, что Ельцин почему-то так и не удосужился (не захотел) встретиться с Дудаевым.
И захваченные чеченцами в наших частях стрелковое оружие и боевая техника тоже были результатом никчемной политики Центра. Всецело поглощенные проблемами своего политического выживания, Ельцин и его правительство не сумели своевременно и наглухо закрыть «чеченский пороховой погреб».
И нельзя было не поражаться тому, с каким искусным лукавством бывший председатель кабинета министров РФ Егор Гайдар открещивался от собственных промахов в решении проблем контроля за оружием в Чечне. Вот официальный документ, в котором на 49 странице Гайдар давал ответ на вопрос о том, каким образом оружие попало к Дудеву. Гайдар утверждал:
— Вопросы передвижения вооруженных сил и распоряжения вооружением никогда не входили в сферу моей компетенции, в том числе в то время, когда оружие было передано Дудаеву. Это находилось в сфере компетенции двух президентов — Советского Союза и России, М. Горбачева и Б. Ельцина, двух министров обороны — Е. Шапошникова и П. Грачева, а также заместителей министра обороны, которые занимались этим вопросом. Я не имел никаких полномочий, прав, обязанностей и возможностей давать указания о том, что делать с вооружением. Правительство не имело никакого административного отношения к этому достаточно закрытому вопросу, который никогда не выносился на правительство и не обсуждался…
Гайдар удивляет. Ибо по его логике выходит, что член кабинета министров Грачев был не подконтролен председателю правительства, который даже «не имел возможностей» давать руководителю оборонного ведомства необходимые указания по оружию. Кто поверит этим хлипким доводам?
Иное дело, что непосредственный контроль за армейским оружием в Чечне напрямую относился к компетенции наших силовиков. И тут логика проста: если дали возможность растащить оружие, значит, вам и отвечать. И когда за месяц до начала войны силовики в Москве и в Ростове подсчитали, чем располагает армия Дудаева, масштабы этой ответственности многим навеяли мрачные служебные перспективы. Замаскировать жестокую правду была лишь одна возможность — доложить «наверх» лишь ее часть.
Мне довелось видеть толстенные папки документов, в которых зафиксирована хроника вооружения дудаевской армии нашим оружием. Первые документы датированы еще сентябрем 1991 года, когда резко возросло число конфликтов между нашими командирами и руководителями чеченских вооруженных формирований, стремившихся захватить армейские арсеналы на территории республики.
5 октября 1991 года. Дудаевцы ворвались в здание КГБ Чечено-Ингушской Республики и похитили 2000 единиц стрелкового оружия, более 20 миллионов боеприпасов в нему. К концу того же месяца число стволов в дудаевских вооруженных формированиях достигло 3000 единиц. Плюс — 10 единиц бронетанковой и 30 — автомобильной техники.
12 ноября 1991 года. Дудаевцы захватили базу 382-го авиационного полка и аэродром Ханкала вместе с базировавшимися там 260 самолетами.
26 ноября 1991 года. Дудаев на встрече с руководством Грозненского гарнизона объявил о своем решении создать на базе дислоцированных в ЧР советских дивизий 2 чеченские. Уже на следующий день он издал указ о национализации оружия и боевой техники, находившихся на территории ЧР.
Пик напряженности пришелся на первую декаду февраля 1992 года, когда чеченцы устроили почти тотальные нападения на военные городки с целью их грабежа и захвата оружия.
Одним из самых первых был «национализирован» 173-й окружной учебный центр. Командование соединения отказывалось выполнить ультиматум, поставленный ему чеченцами. Те окружили наши части и взяли их под прицел, пообещав при этом, что в случае сопротивления «никого не будут жалеть, в том числе и детей».
Личный состав центра без сопротивления передал чеченцам танки, БМП, БТР, артиллерию (в том числе и реактивную), противотанковые средства, стрелковое оружие, склады боеприпасов…
Из заявления начальника 173-го окружного учебного центра (в/ч 30106) генерал-майора И. Соколова Генеральному прокурору Российской Федерации (24.03.92. № 135):
«…Были захвачены и разгромлены полк внутренних войск, авиационный учебный полк, полк РТВ ПВО страны.В секретном письменном докладе командующему СКВО генерал-майор И. Соколов предупреждал: «Окружной учебный центр может послужить базой для формирования национальных вооруженных сил».
В период с 7 по 9.02 были организованы нападения на части окружного учебного центра — 1 и 15 военные городки.
В результате нападения расхищена часть оружия, автомобильной техники и другого имущества на сумму более 2 миллионов рублей…
Так, личным составом роты «Чеборз» под командованием Шамиля идет ежедневный грабеж 1-го военного городка. Угнано 8 единиц автомобильной техники, снято и украдено вооружение с 3 БРДМ, средства связи, автозапчасти, вещевое и другое имущество.
Личным составом абхазского батальона, несущим охрану 15 в/городка, также украдено несколько единиц автомобильной техники, незаконно изъято у офицеров 13 единиц стрелкового оружия, разворованы аккумуляторы, автозапчасти и другое имущество. В том числе 10 автоматов, полученных начальником службы и начальником склада для вооружения офицеров по приказу командира части. Этот случай можно расценить как прямой разбой…»
Так оно и случилось…
Соколов докладывал в Москву:
«…Ни по одному факту оскорбления российских офицеров и прапорщиков, членов их семей, нападений на часовых, захвата автотранспорта компетентными органами Чечни решений не принято, виновные не найдены и не наказаны, похищенное не возвращено…»Командование СКВО, озабоченное таким развитием событий, еще 29 ноября 1991 года направило министру обороны СССР Е.Шапошникову шифровку с предложением срочно спасать в Чечне то оружие, которое еще можно спасти от захватов и «национализации», объявленной указом Дудаева. Шапошникова просили вмешаться. И он вмешивается…
Министр решил усилить нашу группировку в Чечне за счет переброски десантников. Им отдали приказ на подготовку к передислокации. Первый замминистра обороны генерал-полковник П.Грачев отправился в Северо-Кавказский военный округ для непосредственного руководства операцией. Главное оперативное управление Генштаба совместно со штабом ВДВ приступило уже к ее планированию…
Перед самым ее началом Шапошников еще раз связался с Дудаевым и объяснил ему, чем вызван предстоящий маневр десантников (пожалуй, тем телефонным разговором с чеченским лидером маршал предотвратил войну, вероятность которой предвидели у нас в ГШ). Дудаев был крайне возмущен действиями экстремистов и пообещал лично побывать в гарнизонах и стабилизировать обстановку. И даже заверил Шапошникова, что впредь «с головы русских не упадет даже волос».
Обстановка действительно стала стабилизироваться и операция по переброске десантников в Чечню была отменена.
Все закончилось тем, что Грачев за закрытыми дверями встретился с Дудаевым в Грозном, где, по словам Шапошникова, «были найдены компромиссные варианты решения и этой проблемы». Поиск компромисса был похож на трудные торги. И хотя переговоры Грачева и Дудаева не протоколировались, позже стало известно, что речь шла о «честном дележе» оружия и техники с чеченцами по принципу 50 на 50.
Возвратившись в Москву, Грачев доложил Шапошникову о результатах переговоров. Шапошников проинформировал Ельцина. Ельцин принял решение о выводе войск из Чечни. Вскоре в штаб СКВО (Ростов) поступила соответствующая директива министра обороны.
Но российской стороне не удалось реализовать договоренность о разделе оружия с чеченцами поровну. Примерно 70 процентов его уже было захвачено. И эти захваты продолжались вплоть до лета 1992 года.
Был период, когда, казалось, захваты наших вооружений в республике уже нельзя было остановить ничем, кроме как срочной переброской туда дополнительного контингента наших войск.
И снова Дудаев заверял московских генералов, что «произвол будет остановлен». Но его заверения висли в воздухе — уже и самые строгие приказы Дудаева не могли остановить вооруженческую вакханалию в республике.
Вывод наших войск из Чечни окончательно развязал руки тем, кто давно вынашивал сепаратистские планы. С середины 1992 года и вплоть до осени 1994 российское руководство почти полностью упустило контроль за развитием опасных тенденций в республике. Пользуясь таким положением, Дудаев сумел сформировать многочисленную и хорошо вооруженную армию.
Многие генералы и офицеры российского Генштаба хмуро взирали на политическую и дипломатическую пассивность Кремля, которая грозила России большими неприятностями на юге.
Ельцин никак не шел на переговоры с Дудаевым. Однажды во время встречи с командующим войсками Северо-Кавказского военного округа генерал-полковником Алексеем Митюхиным Дудаев признался:
— Если бы меня по-человечески пригласили в Кремль, все могло бы пойти совсем по другому пути…
* * *
К лету 1994 года Кремль, Совет безопасности, ФСК, Минобороны и Генштаб пришли к выводу, что для подрыва позиций Дудаева и ликвидации его вооруженных формирований необходимо активизировать оппозиционное движение в республике, вооружив его. Был разработан секретный план совместной операции силовых ведомств и спецслужб России по переброске в эпицентр оппозиции Грозному, Надтеречный район, военнослужащих-добровольцев и большого количества стрелкового и тяжелого оружия, боеприпасов, ГСМ.Оружие наземным путем и вертолетами в темное время суток перебрасывалось в Надтеречный район из арсеналов Северо-Кавказского военного округа. По свидетельству одного из офицеров ФСК, принимавшего участие в операции, только за один раз тайно прибывшие в Надтеречный район солдаты-контрактники из подмосковной Кантемировской дивизии получили «40 абсолютно новых машин Т-72». Но должный контроль за этим оружием и военной техникой не обеспечивался. Был случай, когда 20 совершенно новых машин «ГАЗ-66» исчезли из района дислокации оппозиции, их так и не смогли обнаружить московские инспекторы.
Плохо подготовленный поход отрядов оппозиции на президентский дворец 26 ноября 1994 года провалился. В руки дудаевцев попало еще 500 автоматов, 30 гранатометов, 15 танков, 20 боевых машин пехоты и бронетранспортеров, свыше 150 тысяч боеприпасов к стрелковому оружию и 1,5 тысячи — к тяжелому.
К середине декабря 1994 года армия Дудаева насчитывала около 15 тысяч человек, непосредственно состоящих в отрядах, ведущих боевые действия. Примерно такое же количество «штыков» числилось в подразделениях резервного эшелона. Свыше 40 тысяч единиц стрелкового оружия хранилось на базах, рассредоточенных по всей территории республики. На вооружении полевых отрядов находилось почти 100 танков и 120 бронемашин, более 170 гранатометов и примерно столько же артиллерийских орудий и минометов различного калибра. Было также более 35 «Градов».
Перед началом военной операции в Чечне Генштаб рассчитывал, что уже через две-три недели интенсивных оборонительных боев дудаевские отряды будут испытывать большие проблемы с боеприпасами. Но вышло так, что у чеченских вооруженных формирований этой проблемы не возникало и через год после начала войны.
Свара фаворитов
После провалившейся попытки объединенной группировки взять Грозный в ночь на 1 января 1995 года и огромного количества жертв среди наших военнослужащих в российской прессе начал активно муссироваться вопрос, кто же виноват в том, что дудаевская армия оказалась до зубов вооруженной?
Было начато парламентское расследование. Думские комитеты по обороне и безопасности запросили документы в Минобороны и Генштабе, потребовали объяснений и от бывшего министра обороны СССР маршала авиации Шапошникова.
Вскоре Евгений Иванович сделал сенсационное заявление со ссылкой на документы и их официальные номера. Маршал пытался доказать, что в передаче столь большого количества оружия чеченцам его личной вины нет. Шапошников утверждал, что окончательную точку в передаче вооружений и боеприпасов чеченским формированиям поставил П.Грачев. При этом Шапошников сослался на шифровку министра обороны России от 28 мая 1992 года на имя командующего войсками Северо-Кавказского военного округа (к тому времени Грачев уже находился в должности главы военного ведомства России и, следовательно, нес личную ответственность за сохранность оружейных арсеналов наших частей в Чечне).
Да, такой документ был…
Шапошников такой упрек не принял. Последовал его ответный ход. Маршал ввел в игру главный козырь — свою директиву от 13 декабря 1991 года:
В дискуссии об оружии чеченской армии участвовали известные военачальники. У них были полярные точки зрения.
Главнокомандующий ВВС генерал армии Петр Дейнекин:
— Что касается вопроса о передаче ему (Дудаеву. — В.Б.) оружия и авиационной техники, то должен сказать, что… ни Шапошников, ни Грачев, ни тем более Дейнекин авиации и танков ему не передавали. Откуда 266 самолетов? Это учебно-боевые самолеты училища ПВО, которое там дислоцировалось. Все они могли носить НУРСы (неуправляемые реактивные снаряды. — В.Б.) и бомбы калибра до 100 килограммов. И когда мы по данным разведки убедились, что некоторые самолеты готовятся к практическому вылету, мы нанесли несколько авиационных ударов, чтобы вывести эти самолеты из строя… После уничтожения самолетов я получил в начале декабря (1994 года — за полторы недели до начала войны. — В.Б.) от Дудаева телеграмму, где он поздравлял меня с победой по завоеванию господства в воздухе. Но вместе с тем в этом же тексте было предостережение: встретимся мы не в воздухе, а на земле…
Командующий войсками Северо-Кавказского военного округа генерал-полковник Анатолий Квашнин (с мая 1997 года — начальник Генштаба ВС РФ. — В.Б.) на тот же вопрос — откуда у дудаевцев оружие, боевая техника, боеприпасы? — ответил с беспрецедентным для военачальника такого ранга чистосердечием:
— Издеваетесь? Да мы же и отдали…
Была и еще одна серьезная проблема.
Уже недели через две после вступления российских частей на территорию Чечни наша разведка раз за разом стала засекать появление караванов с боеприпасами у границ или на территории республики. Снабжение шло тайными тропами через Грузию, Азербайджан, Ингушетию, Кабардино-Балкарию, Дагестан. Казалось бы, такой разведпризнак указывал на то, что у Дудаева острый дефицит патронов, снарядов, гранат. Но дело было в другом.
Законсервировав в горах и селениях многие склады с оружием и боеприпасами, Дудаев крайне рационально пополнял ими свои отряды. Но даже когда не было особой нужды в боеприпасах, дудаевские эмиссары активно организовывали их доставку из-за пределов республики, исходя не из военной, а из политической целесообразности. Важен был прежде всего сам факт поддержки со стороны соседей. И прежде всего — мусульман…
Активно включилась в вооружение дудаевской армии чеченская диаспора на территории России. Наши спецслужбы в 1995 году сумели перекрыть каналы поставки оружия этими диаспорами из Иванова, Санкт-Петербурга, Ленинградской области, Москвы, Ростова, Ставрополя.
Уже на начальной стадии чеченской войны была выявлена и причастность турецких спецслужб к поставкам оружия в Чечню. Один из маршрутов начинался в Стамбуле, вел на азербайджанский аэродром в районе Сумгаита и далее — на Хасавюрт.
В одном из документов ФСК по этому поводу говорилось:
Еще на один «азербайджанский след» наша разведка вышла благодаря расшифровке закодированного разговора по радио…
КОНФИДЕНЦИАЛЬНО
Документ
Разведуправление Северо-Кавказского военного округа.
Радиоперехват разговора Джохара Дудаева и бывшего министра МВД Азербайджана, лидера партии «Боскурт» Искандера Гамидова (25.01.95):
Были выявлены также случаи поставок оружия в Чечню через Дагестан и Ингушетию под видом гуманитарных грузов. «Стволы» чаще всего прятались в мешках с сыпучими продуктами (мука, сахар, орехи) по 2-3 единицы, а разовая партия насчитывала 50-60 штук. Таким же образом переправлялись и боеприпасы.
В мае 1995 года (ровно через полгода после начала чеченской войны) в российском Генштабе попытались подсчитать потери, которые дудаевская армия понесла в боях с федеральными войсками. Документ готовили подчиненные заместителя начальника Главного оперативного управления ГШ генерала Л. Шевцова. Леонтий Михайлович, как мне показалось, горел страстным желанием «в цветах и красках» показать и доказать, что разработанный при его участии план войсковой операции в Чечне был верным и принес весомые результаты.
И только у хорошо знающих истинное положение дел операторов ГШ такие аргументы вызывали кривую усмешку. Ибо очевидных нестыковок было много. Например, в документах ГШ, датированных ноябрем 1994 года, значилось, что дудаевская армия вооружена 42 танками. А в майском документе 1995 года утверждалось, что наши войска уничтожили более 100.
И по многим другим показателям выходило, что за полгода войны наша Объединенная группировка в Чечне уничтожила почти 2,5 боекомплекта, имевшихся на вооружении чеченских формирований. Такая «победная ложь», на мой взгляд, не только служила камуфляжем наших военных просчетов в Чечне, но и разоблачала то, что высшее политическое и военное руководство России перед началом войны с Чечней не имело истинного представления о силе ее армии. Тысячи убитых и покалеченных наших солдат и офицеров были неимоверно дорогой расплатой за этот преступный просчет.
Было начато парламентское расследование. Думские комитеты по обороне и безопасности запросили документы в Минобороны и Генштабе, потребовали объяснений и от бывшего министра обороны СССР маршала авиации Шапошникова.
Вскоре Евгений Иванович сделал сенсационное заявление со ссылкой на документы и их официальные номера. Маршал пытался доказать, что в передаче столь большого количества оружия чеченцам его личной вины нет. Шапошников утверждал, что окончательную точку в передаче вооружений и боеприпасов чеченским формированиям поставил П.Грачев. При этом Шапошников сослался на шифровку министра обороны России от 28 мая 1992 года на имя командующего войсками Северо-Кавказского военного округа (к тому времени Грачев уже находился в должности главы военного ведомства России и, следовательно, нес личную ответственность за сохранность оружейных арсеналов наших частей в Чечне).
Да, такой документ был…
«Министерство обороны Российской ФедерацииПосле того как Шапошников напомнил о существовании этого документа и тем самым дал понять, что к дележке оружия с Дудаевым лично не причастен, команда Грачева приняла контрмеры. 18 января 1995 года в «Красной звезде» появилось заявление Министерства обороны РФ, в котором подчеркивалось, что передача оружия Дудаеву «была вынужденной мерой, вызванной бездействием союзного, а затем российского правительства и лично бывшего министра обороны СССР, а в последующем — Главнокомандующего Объединенными Вооруженными Силами СНГ…»
Командующему войсками СКВО (лично)
Разрешаю передать Чеченской Республике из наличия 173 гв. ОУЦ (окружной учебный центр, который по уровню вооруженности приравнивался к дивизии. — В.Б.) боевую технику, вооружение, имущество и запасы материальных средств в размерах:
— боевую технику и вооружение — 50%;
— боеприпасы — 2 боекомплекта;
— инженерные боеприпасы — 1-2%.
Автомобильную, специальную технику, имущество и запасы материальных средств реализовать по остаточной стоимости на месте.
П. Грачев.
28 мая 1992 года».
Шапошников такой упрек не принял. Последовал его ответный ход. Маршал ввел в игру главный козырь — свою директиву от 13 декабря 1991 года:
«Министерство обороны СССР.Но даже самый хороший и своевременный приказ не снимает с командиров ответственности, если он остался невыполненным.
Главнокомандующему Сухопутными войсками, командующему войсками Северо-Кавказского военного округа.
Прошу совместно с правительством Чечено-Ингушской республики определить перечень первоочередных взаимоприемлемых мер, направленных на разрешение проблемных вопросов жизни и деятельности войск на территории республики, а также о призыве граждан чеченской национальности на действительную военную службу в другие регионы страны.
Главнокомандующему Сухопутными войсками дать указание об изъятии запасов оружия и боеприпасов, хранящихся на складах воинских частей, расположенных на территории республики, и выводе их на центральные арсеналы и базы.
О принятых мерах доложить.
Е. Шапошников»…
В дискуссии об оружии чеченской армии участвовали известные военачальники. У них были полярные точки зрения.
Главнокомандующий ВВС генерал армии Петр Дейнекин:
— Что касается вопроса о передаче ему (Дудаеву. — В.Б.) оружия и авиационной техники, то должен сказать, что… ни Шапошников, ни Грачев, ни тем более Дейнекин авиации и танков ему не передавали. Откуда 266 самолетов? Это учебно-боевые самолеты училища ПВО, которое там дислоцировалось. Все они могли носить НУРСы (неуправляемые реактивные снаряды. — В.Б.) и бомбы калибра до 100 килограммов. И когда мы по данным разведки убедились, что некоторые самолеты готовятся к практическому вылету, мы нанесли несколько авиационных ударов, чтобы вывести эти самолеты из строя… После уничтожения самолетов я получил в начале декабря (1994 года — за полторы недели до начала войны. — В.Б.) от Дудаева телеграмму, где он поздравлял меня с победой по завоеванию господства в воздухе. Но вместе с тем в этом же тексте было предостережение: встретимся мы не в воздухе, а на земле…
Командующий войсками Северо-Кавказского военного округа генерал-полковник Анатолий Квашнин (с мая 1997 года — начальник Генштаба ВС РФ. — В.Б.) на тот же вопрос — откуда у дудаевцев оружие, боевая техника, боеприпасы? — ответил с беспрецедентным для военачальника такого ранга чистосердечием:
— Издеваетесь? Да мы же и отдали…
* * *
Огромное количество оружия, оказавшееся у дудаевцев перед началом войны, стало одной из главных причин больших потерь в людях и технике, которые понесла Объ-единенная группировка. К тому же до начала операции в Чечне наши подразделения специального назначения не сумели уничтожить даже 10 процентов дудаевских арсеналов и складов боеприпасов.Была и еще одна серьезная проблема.
Уже недели через две после вступления российских частей на территорию Чечни наша разведка раз за разом стала засекать появление караванов с боеприпасами у границ или на территории республики. Снабжение шло тайными тропами через Грузию, Азербайджан, Ингушетию, Кабардино-Балкарию, Дагестан. Казалось бы, такой разведпризнак указывал на то, что у Дудаева острый дефицит патронов, снарядов, гранат. Но дело было в другом.
Законсервировав в горах и селениях многие склады с оружием и боеприпасами, Дудаев крайне рационально пополнял ими свои отряды. Но даже когда не было особой нужды в боеприпасах, дудаевские эмиссары активно организовывали их доставку из-за пределов республики, исходя не из военной, а из политической целесообразности. Важен был прежде всего сам факт поддержки со стороны соседей. И прежде всего — мусульман…
Активно включилась в вооружение дудаевской армии чеченская диаспора на территории России. Наши спецслужбы в 1995 году сумели перекрыть каналы поставки оружия этими диаспорами из Иванова, Санкт-Петербурга, Ленинградской области, Москвы, Ростова, Ставрополя.
Уже на начальной стадии чеченской войны была выявлена и причастность турецких спецслужб к поставкам оружия в Чечню. Один из маршрутов начинался в Стамбуле, вел на азербайджанский аэродром в районе Сумгаита и далее — на Хасавюрт.
В одном из документов ФСК по этому поводу говорилось:
«…Известны следующие каналы транспортировки оружия, боеприпасов, военного имущества, медикаментов, валютных средств и переправки боевиков через азербайджано-дагестанскую границу:Наши спецслужбы выявили и другие каналы снабжения оружием чеченских боевиков: для этого использовались пассажирские автобусы и большегрузные автомобили, следовавшие из Баку в Ростов.
— Наиболее часто караваны следуют через КПП Яраг-Казмаляр и Тагиргент-Казмаляр, по маршруту Сумгаит — Дербент — Махачкала — Хасавюрт. Каждый переправленный наемник из числа иностранцев оценивается в 100 долларов, пропуск одного легкового автомобиля — до 500 тысяч рублей, одного грузового автомобиля от 2 до 5 млн рублей. Перевозка осуществляется большегрузными автомобилями марки «Шкода», «МАЗ», «КамАЗ» с международными знаками «TIR», автобусами «Икарус». В качестве прикрытия в сопроводительных документах на груз указывается перемещение мебели, одежды, продуктов питания. На азербайджано-дагестанской границе опломбированный груз не вскрывается. Часто груз сопровождается боевиками. За прохождение караванов отвечают представители Д. Дудаева, находящиеся в Азербайджане, — Иса Абазитов, Ахмед Албаков и другие…»
Еще на один «азербайджанский след» наша разведка вышла благодаря расшифровке закодированного разговора по радио…
КОНФИДЕНЦИАЛЬНО
Документ
Разведуправление Северо-Кавказского военного округа.
Радиоперехват разговора Джохара Дудаева и бывшего министра МВД Азербайджана, лидера партии «Боскурт» Искандера Гамидова (25.01.95):
«Гамидов: Джохар… Я одну большую партию направил… Вторую партию „Стингеров“ послезавтра ты получишь… Завтра должны быть „Стингеры“, штук пятьдесят…Российскими спецслужбами было установлено также, что для поставок оружия в Чечню активно использовалась и территория Абхазии. Это делалось, в частности, через Кодорское ущелье и Сванетию. Расценки там были очень высокими: 1 ствол — 1 млн рублей.
Дудаев: Искандер, нужны «Стингеры», мины к минометам, минометы и еще раз мины — неограниченное количество, мины особенно нужны.
Гамидов: Хорошо, я понял. Еще?
Дудаев: Потом к «Граду» снаряды…
Гамидов: Восемьдесят штук снарядов, наверное, завтра доставят тебе две машины…»
Территория Грузии тоже использовалась для переброски в Чечню оружия, боеприпасов, военного имущества, медикаментов, валютных средств и переправки боевиков из Турции. Для этого применялась «благопристойная „крыша“ — между президентом Турции Демирелем и главой Грузии Шеварднадзе была достигнута догоренность „о беспрепятственном пропуске в Чечню турецких гуманитарных караванов“.
Были выявлены также случаи поставок оружия в Чечню через Дагестан и Ингушетию под видом гуманитарных грузов. «Стволы» чаще всего прятались в мешках с сыпучими продуктами (мука, сахар, орехи) по 2-3 единицы, а разовая партия насчитывала 50-60 штук. Таким же образом переправлялись и боеприпасы.
В мае 1995 года (ровно через полгода после начала чеченской войны) в российском Генштабе попытались подсчитать потери, которые дудаевская армия понесла в боях с федеральными войсками. Документ готовили подчиненные заместителя начальника Главного оперативного управления ГШ генерала Л. Шевцова. Леонтий Михайлович, как мне показалось, горел страстным желанием «в цветах и красках» показать и доказать, что разработанный при его участии план войсковой операции в Чечне был верным и принес весомые результаты.
И только у хорошо знающих истинное положение дел операторов ГШ такие аргументы вызывали кривую усмешку. Ибо очевидных нестыковок было много. Например, в документах ГШ, датированных ноябрем 1994 года, значилось, что дудаевская армия вооружена 42 танками. А в майском документе 1995 года утверждалось, что наши войска уничтожили более 100.
И по многим другим показателям выходило, что за полгода войны наша Объединенная группировка в Чечне уничтожила почти 2,5 боекомплекта, имевшихся на вооружении чеченских формирований. Такая «победная ложь», на мой взгляд, не только служила камуфляжем наших военных просчетов в Чечне, но и разоблачала то, что высшее политическое и военное руководство России перед началом войны с Чечней не имело истинного представления о силе ее армии. Тысячи убитых и покалеченных наших солдат и офицеров были неимоверно дорогой расплатой за этот преступный просчет.
Подводя итоги
После упразднения СССР в результате национализации и длительного периода насильственных захватов военной техники и оружия в частях бывшей Советской (затем — Российской) Армии республики Кавказа в общей сложности имели: 2500 единиц тяжелых вооружений, около 500 тысяч единиц стрелкового оружия, более 350 самолетов (включая 260 учебных), свыше 40 вертолетов и 20 тысяч вагонов боеприпасов.
Кавказ по-прежнему остается самым милитаризованным регионом мира. Исконное поклонение южан холодному и стрелковому оружию известно — кинжал или винтовка издревле были там важнейшей частью имиджа мужчины. Сегодня наряду с кинжалом и винтовкой автомат Калашникова и гранатомет РПГ-7 составляют неотъемлемую часть национального облика кавказца. А танк, бронетранспортер, танк или зенитная ракетная установка — показатель особой «крутизны» национальной армии или банды.
Кавказ продолжает вооружаться. Игнорируются квоты, установленные Договором об обычных вооружениях в Европе. США отменили вето на продажу своего оружия республикам Кавказа, на территории которых есть «горячие точки». Министерства обороны Грузии и Азербайджана все больше проявляют интерес к закупке новых вооружений не только в США, но и в Турции, Иране, Ираке, Германии и Франции. Западные партнеры кавказских республик по НАТО откровенно демпингуют, по «политическим ценам» предлагая любое оружие.
Россия из-за убогих финансовых возможностей не может соперничать в этом регионе с США и НАТО. Их стратегию и тактику наш Генштаб давно раскусил: сначала — щедрые инвестиции, выгодные совместные проекты, мощные кредиты и «благотворительные» валютные перечисления на развитие экономики и армии, а затем — подстрекание республиканских властей к выводу наших военных баз, частей и подразделений из региона. Следом — предложение разместить свои базы в стране.
Кавказ по-прежнему остается самым милитаризованным регионом мира. Исконное поклонение южан холодному и стрелковому оружию известно — кинжал или винтовка издревле были там важнейшей частью имиджа мужчины. Сегодня наряду с кинжалом и винтовкой автомат Калашникова и гранатомет РПГ-7 составляют неотъемлемую часть национального облика кавказца. А танк, бронетранспортер, танк или зенитная ракетная установка — показатель особой «крутизны» национальной армии или банды.
Кавказ продолжает вооружаться. Игнорируются квоты, установленные Договором об обычных вооружениях в Европе. США отменили вето на продажу своего оружия республикам Кавказа, на территории которых есть «горячие точки». Министерства обороны Грузии и Азербайджана все больше проявляют интерес к закупке новых вооружений не только в США, но и в Турции, Иране, Ираке, Германии и Франции. Западные партнеры кавказских республик по НАТО откровенно демпингуют, по «политическим ценам» предлагая любое оружие.
Россия из-за убогих финансовых возможностей не может соперничать в этом регионе с США и НАТО. Их стратегию и тактику наш Генштаб давно раскусил: сначала — щедрые инвестиции, выгодные совместные проекты, мощные кредиты и «благотворительные» валютные перечисления на развитие экономики и армии, а затем — подстрекание республиканских властей к выводу наших военных баз, частей и подразделений из региона. Следом — предложение разместить свои базы в стране.