Барка П.. Поклонение кресту

Юлия

Он может выйти?

Арминда

Невозможно;
Сеньор у самой двери ждет.

Юлия

Беда!

Эусебио

Несчастье! Что мне делать?

Юлия

Побудь - вон там.

Арминда

Скорей! Идет!
(Эусебио прячется в другой комнате.)


СЦЕНА 7-я
Курсио. - Юлия, Арминда; Эусебио, спрятавшийся.

Курсио

О, дочь моя, твое блаженство
Отныне верно навсегда,
И если в радости мне душу
Ты не пожертвуешь, тогда
Мое вниманье ты не ценишь.
Тебя заботливо любя,
Я все устроил и уладил,
И только ждем мы от тебя,
Чтоб нарядившись, как на праздник, -
О, заповедная мечта! -
Во всей красе своей ты стала
Супругой юною Христа.
Сегодня, ты подумай только,
Такая свадьба ждет тебя,
Что ты пред теми будешь первой,
Кто Богу посвятил себя.
Ну, что ж ты скажешь?

Юлия (в сторону)

Что мне делать?

Эусебио (в сторону)

Когда она ответит да,
Я сам себя убью на месте.

Юлия (в сторону)

(О, как ответить мне!) Всегда
Над жизнью власть отца имеет
Влиянье первое, но прав
Нет у нее на нашу волю.
Зачем решил ты, не сказав
Ни слова мне? Не лучше ль было,
Мне высказавши свой совет,
Спросить и о моем желаньи?

Курсио

И о твоем желаньи? Нет!
Во всем одна моя лишь воля, -
Пусть буду прав я, иль неправ, -
Тебе должна служить указкой.

Юлия

Тот иль иной удел избрав,
Я поступлю согласно с правом
Любого - свой удел создать.
Звезда несчастная не может
Свободной воли принуждать.
Дай мне подумать и размыслить
И не дивись, что я прошу
Мне дать известный срок, пред тем как
Все обсужу я и решу.
Вопрос идет о целой жизни.

Курсио

Достаточно, что думал я,
Что за тебя я дал согласье.

Юлия

Ну, если жизнь твоя - моя,
Будь за меня уж и монахом.

Курсио

Молчи! Молчать! Решен вопрос!
Не то тебе сплету я петлю
Из собственных твоих волос.
Бесчестная! Тебе я вырву
Твой дерзкий, наглый твой язык.

Юлия

Свою я волю защищаю,
Жизнь можешь взять хоть в этот миг.
Пусть кончится ее теченье,
Твой гнев окончен будет с ней;
Ты дал мне жизнь и можешь ею
Распоряжаться, как своей:
А волю даровало небо,
Ее тебе я не отдам.

Курсио

Теперь вполне готов я верить
И подозреньям и мечтам;
Твое упрямство подтверждает,
Что мог я лишь подозревать,
Что мать твоя была бесчестной:
Когда ты смеешь посягать
На честь отца, с которой солнце
Равняться в блеске не могло,
Я вижу оскверненье крови,
Горевшей пышно и светло
В своем почетном благородстве.

Юлия

Не понимаю слов твоих
И потому не отвечаю.

Курсио

Оставь, Арминда, нас одних.
(Арманда уходит.)


СЦЕНА 8-я
Курсио, Юлия.

Курсио

Теперь слепая сила гнева
Мне рассказать повелевает
О страшной тайне, что хранил я
В душе в теченье долгих лет.
Так пусть язык тебе расскажет
То, что глаза тебе сказали.
Сиенское градоначальство,
Чтоб возвеличить кровь мою,
Мне дало порученье к папе
Урбану Третьему. В Сиене,
Когда я в Рим свой путь направил,
Осталась дома мать твоя,
И как о ней вещала слава,
По добродетели равнялась
Она матронам древнеримским,
Была меж наших образцом,
(Не знаю, как язык мой может
Ее порочить, но - несчастный!
Как часто вводит в заблужденье
Уверенность) она была
Одна, покуда с порученьем
Я восемь месяцев был в Риме;
Тогда велись переговоры,
Чтоб сеньорию передать
На благоусмотренье Папы:
Да ниспошлет Господь решенье,
Которое полезней будет.
Я продолжаю свой рассказ.
По возвращении в Сиену...
Но тут дыхание слабеет,
Но тут душа изнемогает,
И умолкает мой язык.
По возвращении в Сиену
(Несправедливая тревога!)
Я увидал, что так далеко
Зашла у матери твоей
Беременность, что ей осталось
Для несчастливого рожденья
Лишь незначительное время.
Она уже писала мне
В своих, обмана полных, письмах,
Что были у нее сомненья
Насчет подобного несчастья,
Когда я отправлялся в Рим;
И так представилось мне ясно
Мое бесчестие, что, в мыслях
Переживая оскорбленье,
Вообразил я свой позор.
Не говорю, что это правда,
Но благородному по крови
Не нужно ясно убеждаться,
Достаточно воображать {4}.
И для чего же это нужно,
(О, суд несправедливый мира!
Закон немилосердный чести!)
Чтоб благородный жалким стал,
Когда незнаньем он оправдан?
Законы лгут: когда несчастный
Не мог предупредить причину,
Ее последствие - не в нем.
Какой закон имеет право
Винить несчастного? Какое
Есть прегрешение в безвинном?
Я говорю, законы лгут.
То не бесчестье, а несчастье.
Да, хороши законы чести,
Одним бесславьем покрывая -
Меркурия, кто честь украл,
И Аргуса, кто был ей стражем!
О, что же этот мир, который
Так невиновного позорит,
Приуготовил для того,
Кто, зная свой позор, безмолвен?
Среди подобных размышлений,
Среди сомнений столь жестоких
Не мог я сесть за стол, чтоб есть,
Не мог уснуть в своей постели.
Я жил с самим собой в разладе,
И сердце было как чужое,
Душа как деспот мне была.
И хоть порой в ее защиту
Я рассуждал с самим собою,
И хоть вполне я оправданье
Правдоподобным находил,
Боязнь позора в то же время
Столь настоятельно влияла,
Что, зная всю ее невинность,
Я отомстил - не грех ее,
Свои сомнительные мысли.
И чтоб отмщенье было тайным,
Гостей созвал я на охоту:
Ревнивцу дорог лишь обман.
В горах, когда другие были
Поглощены своей забавой,
Обманно-нежными словами
(Кто лжет, умеет их сказать!
Кто любит, им охотно верит!)
Увлек я мать твою, Росмиру,
К одной тропинке отдаленной
От проторенного пути:
Моим ласкательствам внимая,
Она вошла в уют, сокрытый
Меж горных стен, куда для солнца
Сплетеньем листьев и ветвей,
Соединенных грубой силой,
Чтоб не сказать - любовной связью,
Был прекращен малейший доступ.
И чуть напечатлела след
Своею смертною стопою,
Чуть с ней вдвоем...


СЦЕНА 9-я
Арминда. - Те же.

Арминда

Когда бесстрашье,
Что у тебя гнездится в сердце,
И опытность твоя, сеньор,
В почтенных зримая сединах,
Перед нагрянувшим несчастьем
Тебе в поддержке не откажут, -
Как испытание души,
Оно стоит перед тобою.

Курсио

Что за причина заставляет
Тебя перерывать рассказ мой?

Арминда

Сеньор...

Курсио

Сомнением не мучь.
Кончай.

Юлия

Чего же ты умолкла?

Арминда

Быть голосом я не хотела б
Твоей беды, моих несчастий.

Курсио

Ее узнать я не боюсь,
И ты о ней сказать не бойся.

Арминда

Лисардо, моего владыку...

Эусебио

Лишь этого не доставало.

Арминда

Пронзенного, всего в крови,
Четыре пастуха соседних
Несут (о, Боже!) на носилках,
Умершего. Идут. О, только
Теперь на труп ты не гляди!

Курсио

О, небо! Столько злополучии
Для одного!


СЦЕНА 10-я
Хиль, Менга, Тирсо, Брас и Торибио
несут на носилках мертвого Лисардо.
- Те же.

Юлия

Какой же силой
Нечеловеческой свирепость
Его пронзила прямо в грудь?
Какой рукою своевольной,
Разгневанной столь кротким нравом,
Моя излита кровь? О, горе!

Арминда

Сеньора...

Брас

Нет, не подходи.

Курсио

Назад.

Тирсо

Тебя покорно просим,
Не подходи.

Курсио

Друзья, не может
Терпеть душа. О, дайте видеть
Мне этот бездыханный труп,
Руину времени, осколок
Звезды несчастной, лик зловещий
Моих печалей роковых.
Какой бездушный рок (о, сын, мой милый!)
Тебе велел предстать, как скорбный прах,
Чтоб ты нашел в моих сединах саван?
О, памятник, возникший на песках!
Скажите мне, друзья: кто был убийцей
Того, чья жизнь всегда была моей?

Менга

Вот скажет Хиль; когда его убили,
Он в рощице стоял среди ветвей.

Курсио

Скажи, приятель, кто убил Лисардо?

Хиль

А я не знаю; знаю лишь, что он
Назвался Эусебио при споре.

Курсио

Могу ли я быть больше оскорблен?
Вдвойне я Эусебио ограблен;
Он отнял жизнь и честь.
(К Юлии.)
Ну, что ж, готовь
Его желаньям буйным оправданье,
Скажи: вполне чиста его любовь,
Ведь он, за неимением бумаги,
Ее твоею кровью записал.

Юлия

Сеньор...

Курсио

Не отвечай мне, и сегодня ж
Поступишь в монастырь, как я сказал.
Не то готовься, что с Лисардо вместе
Во мгле могилы будешь роковой,
В один и тот же день вас хороню я:
Он мертвый в мире, в памяти живой,
Ты мертвая во мне, живая в мире.
Иду и замыкаю эту дверь,
Останься с мертвым, чтоб, при виде смерти,
Как умирать - узнала ты теперь.
(Уходят.)


СЦЕНА 11-я
Юлия; Лисардо, мертвый; Эусебио.

Юлия

Тысячекратно собираюсь,
О, Эусебио жестокий,
С тобою говорить, но сердце
Тысячекратно не велит,
И прекращается дыханье,
И на устах слова смолкают.
О, я не знаю, я не знаю,
Как мне с тобою говорить:
Ко мне в одно и то же время
Приходит гнев и состраданье,
Горят в одно и то же время
Негодованье и любовь.
Глаза хотела бы закрыть я,
Чтобы не видеть этой крови,
Чтобы не знать, что цвет гвоздики {5}
Взывает к мщенью за себя:
И оправдать тебя хочу я,
При виде слез твоих, затем что
Глаза и раны, в нашей жизни -
Уста, которые не лгут.
В одной руке держа влеченье,
Другой рукой готовя кару,
Одновременно я хотела б
Тебя казнить и защищать.
И меж таких слепых сомнений,
И между помыслов столь сильных
Меня сражает милосердье
И побеждает боль тоски.
Так значит - так меня ты ищешь?
О, Эусебио, так значит -
Взамену нежности ты хочешь
Меня жестокостью пленить?
В то время как, на все решившись,
Ждала я моего венчанья,
Ты хочешь мне, в замену свадьбы,
Устроить пышность похорон!
Когда я для тебя в угоду
Перед отцом явилась дерзкой,
Ты для меня готовишь траур
В замену праздничных одежд!
Когда, поставив жизнь на карту,
Я наш восторг осуществила,
Ты вместо свадебного ложа
(О, небо!) мне готовишь гроб!
Когда, презрев преграды чести,
Тебе я руку предлагаю,
Ты мне протягиваешь руку,
Всю обагренную в крови!
Как буду я в твоих объятьях,
Когда, желая нашей страсти
Дать жизнь горячею любовью,
Я тотчас натолкнусь на смерть?
Что может мир сказать, узнавши,
Что предо мною постоянно,
Коли не облик оскорбленья,
Так тот, кто совершил его?
И если б силою забвенья
Я схоронить его желала,
Чуть обниму тебя, и память
Его мне тотчас возвратит.
Тогда невольно, если даже
Тебя я страстно обожаю,
Самозабвенные услады
Я в гневность мести превращу.
И как, скажи, душа могла бы
Жить в столь мучительном разладе,
Что каждый миг ждала бы кары
И не желала бы ее?
Довольно будет, если в память
Того, что я тебя любила,
Тебя прошу, но не надейся
Меня увидеть никогда.
Из этого окна ты можешь
Проникнуть в сад; беги, спасайся,
Чтобы отец мой, возвратившись,
Не мог тебя увидеть здесь.
Беги, здесь быть тебе опасно,
И, Эусебио, запомни,
Сегодня ты меня теряешь,
Раз потерять меня хотел.
Забудь меня, живи счастливо,
И не смущай свое блаженство,
И не плати за радость счастья
Ни огорченьем, ни тоской.
А я монашескую келью
Для жизни сделаю темницей
Или, быть может, даже гробом,
Чтоб волю выполнить отца.
Там я оплачу злополучья
Звезды такой немилосердной,
Судьбы такой бесчеловечной,
Влияния таких страстей,
Планеты, мне такой враждебной,
Созвездий, столь упрямо-буйных,
Любви настолько несчастливой,
Настолько низменной руки,
Что жизнь мою она убила
И не дала мне этим смерти,
Чтоб я всегда жила в печали
И умирала без конца.

Эусебио

Когда с жестокими словами
Жестокость рук ты сочетаешь,
Ты можешь отомстить немедля,
Я падаю к твоим ногам.
Смотри, я схвачен преступленьем,
Твоя любовь - моя темница,
Мои погрешности - оковы,
И сила помыслов - палач;
Когда твои глаза - мне судьи,
Мой приговор конечно смертный,
Но обо мне промолвит слава:
"Он умер, так как он любил".
Да, только в этом я преступник,
Что я люблю тебя; не буду
Себя оправдывать, чтоб грех мой
Не показался не грехом;
Лишь одного теперь желаю,
Убей меня и будь отмщенной,
Возьми кинжал, пронзи им сердце,
Которым ты оскорблена,
Исторгни дух, в тебя влюбленный,
Пролей потоки жгучей крови,
Тебе самой принадлежащей.
А если ты меня убить
Сама не хочешь, пусть для мщенья
Придет отец, пойду, скажу я
Ему, что я в твоем покое,
Пускай спешит.

Юлия

Остановись!
В последний раз с тобою буду
Я говорить, и ты исполнишь
То, что скажу я.

Эусебио

Обещаю.

Юлия

Итак, иди скорей туда,
Где жить ты можешь безопасно.
Есть у тебя и дом, и люди,
Чтоб защитить тебя.

Эусебио

Разумней
Мне было бы утратить жизнь.
Раз жив я буду, невозможно,
Чтобы тебя не обожал я,
И даже в келье монастырской
Не будешь безопасна ты.

Юлия

Сумей сберечь себя, сумею
Хранить себя и я.

Эусебио

С тобою
Увижусь?

Юлия

Нет.

Эусебио

И нет исхода?

Юлия

Не жди его.

Эусебио

Уже меня
Ты ненавидишь?

Юлия

Постараюсь
Все сделать, чтобы ненавидеть.

Эусебио

Меня забудешь ты?

Юлия

Не знаю.

Эусебио

Тебя увижу?

Юлия

Никогда.

Эусебио

Но наше прошлое блаженство?..

Юлия

Но эта кровь передо мною?..
Ты слышишь: дверь сейчас откроют.
Иди скорей.

Эуеебио

Лишь для тебя.
И не увижусь я с тобою!

Юлия

И не увидишь ты меня!
(Слышен шум, каждый уходит
а свою сторону, входят несколько слуг
и уносят тело.)

ХОРНАДА ВТОРАЯ

СЦЕНА 1-я

Гора.

Рикардо, Селио, Эусебио, одетые бандитами,
с мушкетами {1}.

(За сценой слышен выстрел.)

Рикардо

Ударил в грудь ему свинец жестокий.

Селио

Свирепейший удар запечатлел
Трагедию - его горячей кровью,
Излитой на цветы.

Эусебио

Его удел
Свершился. Крест над ним скорей поставьте.
Да не казнит Господь грехи его!

Рикардо

Разбойникам не чуждо милосердье.
(Рикардо и Селио уходят.)

Эусебио

И если воля рока моего -
Чтоб стал я предводителем бандитов,
Пусть будут преступления мои,
Как и мои страданья, бесконечны.
В свирепости, в каком-то забытьи,
Они меня преследуют, - но я ведь
Лисардо не изменою убил;
И вот казнить я должен столько жизней,
Чтоб только сам живым и сытым был.
Имущества они меня лишили,
Мои все виллы забраны в казну,
И даже мне отказывают в пище.
Так каждому я голову сверну,
Кто подойдет сюда к уступам горным.


СЦЕНА 2-я
Рикардо, бандиты; Альберта,
схваченный ими. - Эусебио.

Рикардо

Я посмотреть на рану пожелал,
И нечто необычное увидел.

Эусебио

Рассказывай.

Рикардо

Он на груди держал
Вот эту книгу; об нее-то пуля
Расплющилась, и, чувств лишившись, он
Оправился. Он здесь перед тобою.

Эусебио

Ужаснут я и вместе восхищен,
Скажи мне, досточтимый старец, кто ты,
Что небо, в благосклонности своей,
В твоем лице свое явило чудо?

Альберто

Счастливейший я между всех людей:
Служителем быть Церкви удостоен,
Хоть чести я не заслужил такой;
И сорок лет в Болонье неусыпно
Учил я теологии святой.
Святейшеству Его, за это рвенье,
Меня угодно было наградить:
Святой Отец, как дар благой, изволил
Мне Трентское епископство вручить;
Дивясь, что у меня на попеченьи
Так много душ, свою же я забыл,
Я лавры бросил, я от пальм отрекся,
Я от мирских обманов отступил,
Ушел искать уроков достоверных,
Спасающих от ложного, - и вот
Я прохожу по сим местам пустынным,
Где правда обнаженная живет.
Я в Рим иду, чтоб Папа мне позволил
Отшельнический орден основать.
Но ты, как вижу, хочешь дерзновенно
Нить жизни недоконченной порвать.

Эусебио

Поведай мне, какая это книга?

Альберто

А это плод, который я извлек
Из стольких лет занятий неусыпных.

Эусебио

Какой же в ней содержится урок?

Альберто

История таинственного древа,
На коем, без боязни умерев,
Над смертью одержал Христос победу,
И усмирил ее свирепый гнев:
Правдивейший рассказ об этом древе.
Названье книги - "Чудеса Креста".

Эусебио

Свинец послушней воска оказался,
Не тронул ни единого листа,
И благо. Да угодно будет Богу
Чтоб, прежде чем листы ее пробить,
Удар мой, на меня же обратившись,
Мне руку поспешил испепелить!
Бери одежду, деньги, без помехи
Живи; лишь эту книгу я возьму.
А вы его подите проводите.

Альберто

Иду и вознесу мольбы к Тому,
Кто видит все. Да озарит твой разум,
Чтоб ты свою ошибку увидал!

Эусебио

Коль блага мне воистину желаешь,
Молись, чтоб Он покаяться мне дал,
Пред тем как я умру.

Альберто

Я обещаю,
Что в этом буду я Его слугой.
И так твоим я тронут милосердьем,
Что где б ты ни был, но в нужде такой,
В миг смерти, брошу я свою пустыню,
И ты найдешь во мне духовника:
Священник я, меня зовут Альберто.

Эусебио

Даешь мне слово?

Альберто

Вот моя рука.

Эусебио

Вторично я твои целую ноги.
(Альберто уходит с Рикардо
и с разбойниками.)


СЦЕНА 3-я
Чилиндрина. - Эусебио.

Чилиндрина

Всю гору я прошел, спеша к тебе.

Эусебио

Что нового, приятель?

Чилиндрина

Два известья,
Дурные оба.

Эусебио

В страхе и в борьбе
Дрожит душа. Ну, говори.

Чилиндрина

Во-первых,
(Об этом я хотел бы умолчать)
Отцу Лисардо дали порученье...

Эусебио

Ну, говори.

Чилиндрина

Тебя убить иль взять.

Эусебио

Другая весть меня пугает больше.
Смущаясь и стремительно спеша,
В предчувствии каких-то бед грядущих,
Идет как будто к сердцу вся душа.
Ну?

Чилиндрина

Юлия...

Эусебио

В предчувствии несчастий
Не обманулся я, коль свой рассказ
Упоминаньем Юлии ты начал.
Вот, я печален. О, не в добрый час