Баркер Клайв. Абарат (пер. Л. Бочаровой)

   Это зрелище, длившееся не более трех секунд, полностью лишило Кэнди дара речи.
   — Теперь Ключ будет находиться у вас, — торжественно произнес Джон Хват. — Но прошу вас никому об этом не говорить. Понимаете? Никому.
   — Обещаю, — пробормотала совершенно сбитая с толку Кэнди, заглядывая в пустой мешочек. Помолчав, она добавила: — Полагаю, вы вряд ли скажете, какую дверь отпирает этот ключ?
   — Вы правы, леди, это было бы излишне. — Он с поклоном поцеловал ей руку и начал пятиться прочь. — До свидания, леди. Нам пора.
   Во время этого разговора Кэнди стояла лицом к маяку. И только теперь, когда Хват отступил назад, она смогла увидеть перемены, происшедшие с миром, пока она была без сознания.
   Немного поодаль от маяка невесть откуда появился старый деревянный причал, укрепленный на полусгнивших сваях. От ударов волн ветхое сооружение жалобно скрипело и вздрагивало. Вдалеке, у линии горизонта, воды моря Изабеллы соприкасались с подернутым дымкой небом. Миннесота, какой ее знала Кэнди, по-видимому, исчезла, вторгшиеся на ее территорию морские волны попросту стерли ее с лица земли.
   — Но как... — Кэнди смотрела на плещущиеся волны и причал, открыв от изумления рот. — Как такое возможно?
   — Так это же вы призвали сюда морские воды, леди. Помните? При помощи чаши и шара.
   — Я помню, — кивнула она.
   — И теперь я смогу по этому морю вернуться домой, — сказал Хват. — А вам надо возвращаться к себе в Цыптаун. Я вас навещу, поверьте, когда настанет время. Когда это будет чуть менее опасно, чем теперь. И заберу у вас Ключ. Приняв его на хранение, вы внесли немалую лепту в борьбу за свободу, что ведется на наших островах.
   Снова отвесив ей поклон, он почтительно, но твердо кивнул в сторону Цыптауна.
   —  Уходите домой, леди. —Джон Хват произнес это тоном человека, который гонит прочь собаку, навязавшуюся ему в спутницы. — Возвращайтесь туда, где вы будете в безопасности, и поторопитесь, пока Остов не спустился с маяка. Пожалуйста. Ведь в ваших руках бесценная вещь. Нельзя допустить, чтобы она попала в руки Остова. Вернее, его хозяина.
   — А почему? Что случится, если она к нему попадет?
   — Я очень вас прошу, леди. — Нетерпение в его голосе все возрастало. — Хватит вопросов. Чем меньше вы знаете, тем лучше для вас. Если там, в Абарате, все обернется совсем скверно и вас все-таки разыщут, неосведомленность сослужит вам хорошую службу. А теперь, виноват, времени на разговоры не осталось...
   У Хвата, что и говорить, имелись веские причины для беспокойства: из башни послышались шум и треск — это Остов пытался спуститься по лестнице, в которой недоставало множества ступеней. Судя по грохоту, который он при этом производил, задача оказалась нелегкой. Но Кэнди понимала, что это всего лишь вопрос времени. Рано или поздно чудовище изловчится перепрыгнуть через проломы и выберется наружу, чтобы вновь броситься в погоню.
   — Ну что ж, — она пожала плечами, с видимой неохотой признавая правоту доводов Хвата. — Я уйду. Но прежде я обязательно должна взглянуть на него вблизи.
   — На что? На кого?
   — На море!
   Кэнди указала на дальний конец причала, откуда открывался вид на необъятную ярко-синюю водную гладь.
   — Она нас всех угробит! — взвыл Змей.
   — Оставь, — нахмурился Хват. — Она имеет на это полное право.
   Взяв Кэнди за руку, он помог ей взобраться на причал. Доски скрипели и прогибались у них под ногами, но после предыдущих приключений подобные мелочи были Кэнди уже нипочем. Весь длинный причал стонал и содрогался при каждом ударе волн о его сваи, но она не обращала на это внимания. Ей надо было дойти до края и как следует разглядеть море Изабеллы, чтобы навсегда сохранить в памяти эту картину.
   — Это восхитительно! — улыбнулась она, быстро шагая вперед.
   Кэнди никогда прежде не видела моря. У нее из головы разом улетучились все мысли об Остове и его когтистых пальцах. Зрелище, открывшееся ее взору, было слишком чарующим, чтобы помнить и помышлять о чем-либо другом.
   — И все же я не возьму в толк, как оно здесь очутилось. — Кэнди покосилась на Хвата. — Море, явившееся из ниоткуда.
   — Это еще что, леди, — усмехнулся Хват. — Ведь посреди именно этого моря расположились все двадцать пять островов Абарата.
   — Двадцать пять?
   — По числу часов в сутках. Плюс Двадцать Пятый Час, называемый Пиком Одома, он же — Время Вне Времен.
   Слова Хвата звучали для Кэнди нелепо и абсурдно. Но с другой стороны, разве не стояла она сейчас на краю причала, любуясь морем, которого каких-нибудь десять минут назад здесь и в помине не было? И если море существовало на самом деле (а оно несомненно существовало, иначе откуда взялись бы на ее лице прохладные соленые брызги?), то почему не могут быть реальными далекие двадцать пять островов, расположившиеся, возможно, именно там, где море встречается с небом?
   Они молча стояли у самого края причала. Кэнди не сводила глаз с искрящейся поверхности моря. Из волн одна за другой выпрыгнули несколько рыбок — синих и зеленых, в небе парили морские птицы, каких Кэнди никогда прежде не видела и о каких даже не слыхала.
   Через несколько секунд Хват и его братья нырнут в эти таинственные воды — и поминай как звали, а ее оставят здесь, и ей суждено будет возвратиться в опостылевший Цыптаун, к прежней невыносимо тоскливой жизни.
   О, боже! Цыптаун! После всех этих чудес, после стольких удивительных приключений — снова Цыптаун! От одной мысли об этом Кэнди едва не сделалось дурно.
   — Когда ты думаешь вернуться? — спросила она у Хвата.
   — Погодите, леди, — с беспокойством в голосе ответил он.
   — Что еще случилось?
   — Не... двигайтесь... Замрите...
   Бормоча эти слова, он шарил рукой в наружном кармане куртки и вдруг вытащил оттуда не что иное, как пистолет, старомодный, казавшийся каким-то ненастоящим. Маленький, очень изящный, сделанный из блестящего желтоватого металла вроде меди.
   _ Что ты делаешь? — Кэнди понизила голос до шепота.
   — Все, что могу, чтобы спасти наши жизни. По возможности.
   Хват покосился назад — что-то он увидел там, за спиной Кэнди, у самого начала мостков. В глазах его блеснула решимость.
   — Остов? — прошептала Кэнди.
   — Остов, — мрачно кивнул Хват. — Пожалуйста, леди, замрите и не шевелитесь.
   С этими словами он отступил немного в сторону, прицелился и нажал на курок своего маленького, казавшегося игрушечным пистолета.
   Звук получился на удивление громкий, из дула выплыло облачко синевато-лилового дыма. А через мгновение раздался легкий щелчок — пуля достигла своей цели.
   Кэнди почему-то сразу догадалась, куда именно стрелял Джон Хват. Он и не думал целиться в Остова. Пуля из его пистолета попала в чашу, стоящую на основании пирамиды, и выбила из нее шар. И тотчас же вокруг начались перемены.
   — Выстрел что надо, — одобрительно хмыкнул Хнык. — Но почему бы тебе, с твоей-то меткостью, не прострелить череп этому Остову, вот чего я в толк не возьму!
   — Мне не доставляет удовольствия стрелять по живым существам, — отозвался Хват, пряча свое оружие.
   Кэнди оглянулась. Остов стоял примерно посередине причала, уставившись на башню маяка. Он наверняка понял, куда целился Хват. Догадаться об этом было совсем нетрудно: мир вокруг стремительно менялся, и невозможно было этого не почувствовать.
   — Начался отлив, леди, — деловито пояснил Хват. — Вода вот-вот начнет отступать, и я должен уйти вместе с ней. Остов погонится за мной, он ведь уверен, что Ключ по-прежнему у меня.
   — Нет, постой! — взмолилась Кэнди, схватив его за руку. — Так не пойдет!
   — Как не пойдет? — опешил Ворчун.
   — Я не хочу назад в Цыптаун!
   — Но тебе ведь больше некуда идти, — нахмурился Хнык.
   — Я отправлюсь с вами!
   —  Нет! —взвизгнул Змей.
   —  Да, —полным решимости голосом произнесла Кэнди. — Пожалуйста. Я поплыву по этому морю. Вместе с вами.
   — Ты себе не представляешь, насколько это опасно.
   — Пускай. Мне отвратителен этот город и жизнь, которой я там живу. Я ненавижу все это до глубины души.
   Пока они препирались на краю причала, ветер изменил направление. Морские воды всколыхнулись, поднялась рябь, волны стали расти на глазах, они становились все выше и выше. Приближался шторм. Прилив сменялся отливом, старый причал трясся и постанывал под напором волн. У Кэнди оставалось всего несколько секунд, чтобы убедить Хвата и его братьев взять ее с собой. Того и гляди они нырнут в море и уплывут отсюда вместе с волнами, вместе с отливом, держа курс на Абарат, где бы тот ни находился.
   А она останется здесь одна, ждать и напрасно надеяться. Ну да, они ей пообещали когда-нибудь вернуться, но многого ли стоят обещания? Вовсе нет, это она знала по собственному опыту. Сколько раз отец обещал, что больше пальцем ее не тронет? А сколько раз она слышала, как он клялся матери, что навсегда бросит пить? И все это были только слова, которые ровным счетом ничего не значили.
   Нет уж, позволь она сейчас братьям исчезнуть в волнах, вполне может статься, что больше они никогда не увидятся. И с чем тогда она останется? С воспоминаниями и с жизнью в Цыптауне.
   — Вы не можете со мной так поступить, — сказала она Хвату. — Вы не смеете бросать меня здесь, не зная даже, сумеете ли когда-нибудь вернуться.
   Слова ее едва не заглушал пронзительный скрип дощатых мостков, прогибающихся под тяжестью шагов. Кэнди оглянулась, заранее зная, что за картина предстанет перед ее взором. Вдоль причала ковылял Мендельсон Остов. Лишь теперь она отчетливо разглядела его хромую ногу (благодаря которой, возможно, она, Кэнди, только и осталась жива, поскольку ему не хватило проворства в погоне за ней). У Остова полностью отсутствовала ступня, и ходил он, опираясь на обрубок у щиколотки, как если бы это была деревянная нога. Трудно было судить, причиняло ли это ему боль. Лицо его, во всяком случае, ничего похожего на страдание не выражало. Сейчас на физиономии Остова сияла кровожадная радость: он обнажил в улыбке свои зубы, похожие на каменные наконечники стрел, и широко раскинул длиннющие руки, как какой-нибудь древний проповедник, приветствующий новых членов своей паствы.
   Кэнди понимала, что у нее все еще остается шанс сбежать, но не испытывала никакого желания двигаться назад, к прерии, за которой раскинулся Цыптаун.
   Как бы ни было опасно оставаться здесь, возле Хвата и его братьев, она твердо решила для себя, что это намного предпочтительней возвращения домой. И она крепко сжала руку Хвата в своей ладони.
   —  Яс вами, куда бы вы ни направлялись.
   К ней тотчас же обратились восемь лиц, восемь пар глаз уставились на нее — и все по-разному.
   Филей казался совершенно сбитым с толку, Хнык растерянно моргал, Ворчун напустил на себя полнейшее безразличие, Соня ухмылялся, Удалец вытаращил глаза, Змей сердито сдвинул брови, Губошлеп изумленно вытянул губы трубочкой. А что же Хват? Тот одарил ее широкой улыбкой, в которой, однако, было больше отчаяния, чем радости.
   — Вы это твердо решили, леди? — спросил он. Остов был уже ярдах в тридцати от них.
   — Тверже некуда.
   — Тогда, похоже, нам всем и вправду ничего другого не остается. Доверимся отливу. Вы плавать умеете?
   — Не очень.
   — О, боги милосердные! — с чувством воскликнул Хват, и на сей раз все восемь братьев сделали одно и то же: закатили глаза. — Но тут уж ничего не попишешь. Придется, видимо, довольствоваться этим «не очень».
   — Тогда чего же мы ждем? — нетерпеливо осведомилась Кэнди.
   За время их недолгого обмена мнениями Остову удалось вдвое сократить расстояние между его когтями и их шеями.
   — Не пора ли наконец отправляться?! — проверещал Соня.
   Кэнди вздрогнула. Трудно было предположить, что такая маленькая голова окажется способна издавать столь пронзительные звуки.
   Держась за руки, Кэнди и Хват замерли на самой кромке причала.
   —  Раз, —сказал Филей.
   —  Два, —сказал Удалец.
   —  Вперед! —крикнул Губошлеп.
   И они оттолкнулись от причала и ринулись вниз, доверив свои жизни неспокойным водам моря Изабеллы.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ
СУМЕРКИ И ПОСЛЕ

   Поверьте мне
   Две силы
   Душою человека правят.
   Одна есть Бог,
   Другая же — прилив.

Стихи неизвестного поэта

МОРЕ

   Море Изабеллы оказалось куда холоднее, чем представляла себе Кэнди. Вода была просто-таки обжигающе ледяной. Но возвращаться было поздно — решение принято. Когда пуля Хвата выбила шар из чаши, море попятилось от причала с той же стремительностью, с какой прежде разливалось по прерии. И, отступая, оно подхватило и понесло прочь Кэнди и братьев Джонов.
   Казалось, волны были живыми существами, которые действовали и мыслили на свой собственный лад. Они так и норовили захлестнуть Кэнди с головой, и несколько раз она чуть не захлебнулась. Но Хват отлично знал, как сладить с волнами.
   — Не пытайтесь плыть! — наставлял он Кэнди, перекрикивая шум волн. — Доверьтесь маме Изабелле, и она сама нас доставит, куда пожелает.
   У Кэнди не было выбора, и она это понимала. Сопротивляться несокрушимой силе моря — бесполезное занятие. Ей не оставалось ничего другого, кроме как лечь на спину и наслаждаться путешествием.
   И как только она приняла и осуществила это решение, ей сделалось значительно легче. В то же самое мгновение, когда она перестала барахтаться и доверилась морю, Изабелла принялась баюкать ее в своих волнах, поднимавшихся порой так высоко, что Кэнди могла видеть причал и маяк. Башня и деревянные мостки остались далеко позади, в пределах другого мира.
   Кэнди огляделась по сторонам, ища глазами Остова, но того нигде не было видно.
   — Соскучилась по мистеру Остову? — ухмыльнулся Губошлеп.
   Им больше не было нужды повышать голос. Здесь, вдали от берега, шум волн стал гораздо тише.
   — Я боялась, он где-то поблизости, — призналась Кэнди, выплевывая воду. Ей приходилось это проделывать через каждые пять-шесть слов. — Но, к счастью, его не видно.
   — Так ведь у него имеется глиф, — пояснил Хват.
   — Глиф? А что это такое?
   — Транспортное средство, летающая машина. Вернее, слова,обернувшиеся летательным аппаратом.
   — Да не понимает она тебя, Хват, — со снисходительной улыбкой заверил его Хнык. — Ничегошеньки ей не понять.
   Хнык был прав. Утверждение Хвата привело Кэнди в полное замешательство. Слова, которые превращаются в летающие машины? Но Хват, будто не заметив недоумения, отразившегося на ее лице, с охотой пустился в объяснения:
   — Чем искуснее маг, тем меньше времени ему требуется, чтобы сотворить глиф. Для настоящего, опытного и искушенного чародея это дело пустяковое, он справляется с такими заклинаниями в мгновение ока. Два-три слова — и вот у него уже имеется летательный аппарат. Остову потребуется несколько минут, чтобы создать глиф. Он талантом не блещет. К тому же, если неверно прочесть заклинание, может случиться неприятность.
   — Неприятность? Какая?
   — Ведь глифы поднимаются высоко в воздух. — В подтверждение своих слов Хват указал пальцем в небо. — И если с ними что-то оказывается не так...
   — ...они падают, — догадалась Кэнди.
   — Они падают, — кивнул Хват. — Так погибла одна из моих сестер. Глиф свалился с приличной высоты.
   — О! Прими мои соболезнования, — торопливо пробормотала Кэнди.
   — Ее тогда как раз похитили, — довольно равнодушно прибавил Хват.
   — Какой ужас!
   — Мы позже выяснили, что она сама организовала это похищение.
   — Не понимаю. Зачем ей это могло понадобиться?
   — Ну, видишь ли, она влюбилась в одного типа, а тому и дела до нее не было. Тогда она затеяла это похищение, чтобы он бросился ее спасать.
   — И что же он?
   — Пальцем о палец не ударил.
   — Выходит, она погибла из-за несчастной любви.
   — Такое случается, — встрял в разговор Джон Филей.
   — А как насчет тебя, леди? — полюбопытствовал Джон Соня. — У тебя есть сестры?
   — Нет.
   — А братья? Мать? Отец?
   — Да. Да. И еще раз да!
   — Что-то незаметно, чтобы тебя огорчала разлука с ними. Может статься, что и вечная, — сердито прошипел Джон Змей.
   — Полегче, приятель, — предостерег его Хват.
   — Ничего, полезно иногда выслушать два-три слова правды, — упорствовал Змей в своем желании досадить. — Ведь все вполне может сложиться так, что она больше никогда не вернется под свой родной кров.
   Кэнди подняла глаза на его довольно ухмылявшуюся физиономию. Он явно наслаждался возможностью испугать и огорчить ее.
   — Мы ведь держим путь не куда-нибудь, а в Абарат, девочка, — назидательно добавил Змей. — А это совершенно непредсказуемое место.
   — В точности как Иноземье, — в тон ему ответила Кэнди, чтобы Змей раз и навсегда уяснил: она не из тех, кого можно легко запугать и сбить с толку.
   — Ничего подобного! Никакого сравнения! — раскипятился самый ядовитый из братьев. — Что ты имеешь в виду? Несколько торнадо? Эпидемию ветрянки? Какая чепуха! А вот в Абарате могут встретиться такие ужасы, что твои волосы вмиг побелеют. В том случае, разумеется, если мы вообще туда прибудем.
   — Что ты хочешь этим сказать?
   На сей раз Кэнди не сумела скрыть своего испуга.
   — А то, что у мамы Изабеллы имеется не одно и не два стада зверьков, каждый из которых охотно тобой полакомится. Так сказать, для возбуждения аппетита.
   — Довольно, Змей! — прикрикнул на него Хват.
   — Он имеет в виду акул? — спросила Кэнди.
   Ей стоило немалого труда держать себя в руках. Она невольно огляделась по сторонам, страшась увидеть где-нибудь неподалеку треугольный плавник над гладью вод.
   — Кто такие акулы, мне неизвестно, — терпеливо ответил Хват. — Но большой зеленый мантизак запросто проглотит тебя и меня целиком. Вот если бы мы были красного цвета!
   — Красного цвета?
   — Обитатели моря Изабеллы избегают охотиться на существ красного цвета. Потому-то все без исключения лодки, катера и корабли, которые бороздят эти воды, покрашены в красный.
   Кэнди слушала его лишь вполуха, размышляя о своем. События сменяли одно другое с такой невероятной быстротой, что у нее до сих пор не было возможности обдумать свои поступки и их последствия. Теперь вот она поручила свою жизнь морским волнам, и пути назад у нее нет. Быть может, она и в самом деле никогда больше не увидит своих близких.
   Интересно, как отреагируют ее домашние, когда поймут, что она не вернется? Наверняка предположат самое худшее: что она стала жертвой преступника. Или попросту сбежала.
   Больше всего она беспокоилась о матери, ведь маму ее исчезновение огорчит гораздо больше, чем остальных. Но вполне может случиться, что оттуда, куда она держит путь, найдется способ отправить Мелиссе весточку.
   — Надеюсь, ты не жалеешь о содеянном? О том, что отправилась с нами? — спросил Хват, с тревогой заглядывая ей в лицо. Он чувствовал себя немного виноватым в том, что все так произошло.
   — Нет, — ответила Кэнди. — Ни капельки.
   Стоило этим словам слететь с ее губ, как огромная волна вдруг подхватила ее и понесла прочь от братьев Джонов. Не успела Кэнди и глазом моргнуть, как очутилась довольно далеко от своих друзей. Несколько голов пытались что-то кричать, но она уже не могла разобрать слов. В последний раз встревоженные лица всех восьмерых Джонов мелькнули между двумя высокими волнами, а потом исчезли из виду и больше не показывались.
   — Я здесь!!! — прокричала она что было сил, надеясь, что Хват, более опытный пловец, чем она, услышит и отыщет ее.
   Но ее тут же подхватила следующая волна, даже больше прежней, и унесла еще дальше от того места, где остались Джон Хват и его братья.
   В сердце Кэнди шевельнулся страх.
   — Только без паники, — твердо сказала она себе. — Что бы ни случилось. Паника еще никому не принесла пользы.
   Но до чего же трудно было воспользоваться собственным советом! Волны делались все больше, каждая из них подбрасывала ее немного выше, чем предыдущая, и все глубже становились пропасти, в которые она затем падала с высоких гребней. И как бы ни уговаривала она себя не страшиться происходящего, факт оставался фактом: Кэнди внезапно осталась совершенно одна в водах незнакомого моря, полного всевозможных...
   Тут с вершины очередной волны Кэнди открылась столь диковинная картина, что все тревожные мысли вмиг вылетели у нее из головы. Она даже бояться позабыла и во все глаза уставилась на невиданное зрелище.
   Внизу, у подножия огромного вала, покачивался, выступая лишь на несколько дюймов над поверхностью моря, небольшой квадратный столик. А вокруг него, прямо на воде, в непринужденных позах расселись четверо заядлых картежников. Похоже, их совершенно не тревожило, что играть приходится посреди гигантских водяных гор. Все они вместе и каждый в отдельности казались воплощением покоя и безмятежности.
   Кэнди только успела подумать: «Теперь я, пожалуй, никогда уже ничему не удивлюсь», как соскользнула по гладкому боку волны, будто с горки, прямо к карточному столику.

ПРЫГУНЫ-КАРТЕЖНИКИ

   Четверо игроков были представителями какой-то странной породы живых существ. Кожу их покрывала блестящая серебристо-зеленая чешуя, между пальцев рук, в которых они держали довольно потрепанные и засаленные карты, виднелись плавательные перепонки. Физиономии у картежников были почти человеческие, но в то же время было в них что-то рыбье. Игра, которую они вели, похоже, требовала максимальной сосредоточенности, потому что никто из них не замечал Кэнди, пока она не налетела на них на полной скорости, едва не врезавшись в стол.
   — Эй ты! Поосторожней! — прикрикнуло на нее одно из невероятных существ, явно женского пола. — И вообще держись от нас подальше. Нам тут только зевак не хватало!
   Трое картежников не мигая таращились на Кэнди, четвертый же, улучив удобный момент, сперва воровато заглянул в карты своих соседей и только потом с преувеличенным интересом воззрился на Кэнди, явно надеясь отвлечь внимание от себя и своих неблаговидных действий.
   — Ты, видно, заблудилась, — сказал мошенник.
   Судя по виду, это был представитель мужского пола диковинного морского народа. В речи его улавливался легкий французский акцент.
   — Боюсь, так оно и есть, — кивнула Кэнди, отплевываясь. — Я потерялась. Совсем.
   — Помог бы ты ей, что ли, До-До, — обратился хитрец к своему соседу слева. — Все равно ведь проигрываешь.
   — Откуда ты знаешь?
   Ответ на это До-До получил от своей прежде не вступавшей в разговор соседки по карточному столу, которая снисходительно, с некоторым высокомерием потрепала его по плечу:
   — Да ведь ты вечно проигрываешь, дорогой! Пойди-ка и в самом деле помоги девчушке.
   До-До еще раз посмотрел в свои карты и, очевидно уразумев, что шансов на выигрыш у него и в самом деле никаких, небрежно швырнул их на стол.
   — Не понимаю, почему бы нам не играть в водное поло, как всем нормальным людям, — пробурчал он, надув губы, отчего стал еще больше смахивать на обиженную рыбину.
   Он подхватил со стола рюмку и опорожнил ее одним глотком, после чего проделал нечто такое, отчего у Кэнди глаза на лоб полезли, — перепрыгнул через стол и на огромных перепончатых лапах поскакал по воде прямо к ней. И только когда добрался, плюхнулся в воду, так что над поверхностью остались лишь голова и плечи. От До-До пахло спиртным, и он с немалым трудом сфокусировал свой блуждающий взгляд на лице Кэнди.
   Кэнди имела печальный опыт общения с людьми, пребывавшими в подобном состоянии, они всегда ее раздражали, но в ее нынешнем положении уж лучше оказаться в обществе подвыпившего незнакомца, чем одной дрейфовать по воле волн в чужом и опасном море.
   — Меня зовут До-До, — представилось странное создание.
   — Я слышала, как к вам обращались, — кивнула Кэнди. — А я — Кэнди Квокенбуш.
   — Ты ведь не иначе как из Иноземья. Угадал?
   Он с любопытством разглядывал ее, поднимаясь и опускаясь вместе с ней на волнах.
   — Да, оттуда.
   — Подумываешь вернуться? Учти, путь неблизкий.
   — Нет-нет, я вовсе не собираюсь туда возвращаться, — поспешила заверить его Кэнди. — Я направляюсь в Абарат.
   — Ишь ты!
   При упоминании Абарата за столом началось оживление. Еще двое игроков бросили свои карты под протестующие вопли мошенника, который принялся упрекать остальных в том, что они лишили его верного выигрыша.
   — Нечего было подглядывать, Пью, — небрежно бросила одна из женщин и проворно подбежала по воде к Кэнди.
   В отличие от До-До, пьяна она не была. Бесцеремонное любопытство, с которым она принялась разглядывать Кэнди, чем-то напомнило девушке взгляд Хвата в первые минуты их знакомства.
   — Не ты ли часом все это устроила?
   — Что вы имеете в виду? — Кэнди беспомощно огляделась по сторонам.