Завтра они уже будут в Лондоне. Интересно, предложит ли ей Рив переехать к нему. Как было бы хорошо оставить свою маленькую жалкую квартирку и опять начать нормальную жизнь. С тех пор как Эннис встретила Рива, прежняя жизнь стала казаться ей скучной и пустой.
В тени огромного раскидистого каштана на обочине дороги возле ограды парка стоял темно-синий «Мерседес» с затемненными стеклами. Его номера, запачканные грязью, разобрать было невозможно. Карл Стразерс, сидя в машине, наблюдал за матчем, нетерпеливо барабаня пальцами по рулю. Он представлял себе темноволосую актрису, входящую в ворота парка рука об руку с красивым спутником. У нее было такое выражение лица, будто, кроме него, на свете для нее ничего больше не существует.
Стразерс поджал губы. Как она смеет мешать его планам! Как она только смеет! Перед глазами у него возник портрет Альфреда Гора. Он воображал, как ночами будет сидеть в потайной комнате, где хранится его коллекция картин, и с наслаждением любоваться этим полотном. Поэтому все, что угрожает выполнению его плана, должно быть уничтожено. Пальцы его крепче сжали руль, на лбу выступил пот. Но он не обращал на это никакого внимания. Время тянулось медленно.
Лоркан полил водой золу в ящике для мусора, наблюдая, как она превращается в серую кашу. Потом осторожно слил эту кашу в канализацию. Лоркан не отважился сжечь картину в Оксфорде. Там его мог застать за этим занятием Ричард. Лучше было не рисковать.
Наконец улика бесследно исчезла, и Лоркан смог облегченно вздохнуть. Около четырех часов дня он сел в свой «Астон-Мартин» и отправился назад в Оксфорд.
Рив с силой размахнулся, подпрыгнул в воздухе и попал точно в тугой красный крикетный мяч. Отбивающий только охнул, когда мяч пролетел мимо него и попал в калитку, которую он защищал. Тут судья на поле объявил, что настало время командам поменяться местами, и отбивающий охотно покинул свою позицию. Зрители, наблюдавшие за игрой команд, заметно оживлялись, когда наступала очередь Рива бросать мяч по калитке противника. Он был отличным игроком, потому что в свое время учился в школе, где приветствовалось увлечение английским национальным видом спорта – крикетом.
За оградой парка на обочине дороги в своей машине все еще сидел Карл Стразерс. В машине было душно и жарко, он обливался потом, но не замечал неудобств, поглощенный ожиданием. В глазах его светилась мрачная одержимость и злоба.
Эннис, лежавшая на траве среди других зрителей, перевернулась на живот и с горящими глазами наблюдала за блестящей игрой своего любовника.
Команда делегатов конференции, в которой играл Рив, закончила свой тур бросков с существенным преимуществом по очкам и выиграла матч. По окончании игры члены команд, как и подобает настоящим спортсменам, обменялись рукопожатиями. Зрители начали постепенно расходиться, а участники матча вернулись в свои комнаты в здании колледжа, чтобы успеть принять душ и переодеться к ужину. Эннис продолжала лежать на траве и, когда Рив подошел к ней, села, глядя на него со скрытой насмешкой.
– А ты, оказывается, настоящий спортсмен, а? – заметила она.
Рив ухмыльнулся:
– В последнее время практики было маловато.
– Бедняжка, – промурлыкала Эннис, протягивая ему руку.
Рив помог ей подняться, обнял за плечи, и они, весело смеясь, направились к выходу из парка. В воротах Рив и Эннис столкнулись с женщиной, катившей в большой двухместной коляске очаровательных близнецов. Чтобы пропустить коляску, Эннис отошла в одну сторону, а Рив – в другую. Эннис первой вышла из ворот парка на тротуар.
– Мы до ужина поедем к тебе на Мармеладную дорожку? – не оборачиваясь спросила девушка, выходя на пустынную дорогу.
Рив, который задержался возле коляски с очаровательными близнецами, поднял голову.
– Думаю, мы так и сделаем. До финальной сцены у нас еще есть время.
– Ах, мне просто не терпится отравить тебя! – с вызовом воскликнула Эннис, переходившая дорогу.
Где-то слева от нее вдруг заурчал мотор машины. Карл Стразерс медленно отъехал от края тротуара и направил машину прямо к переходившей дорогу Эннис. Он нажал на газ и с торжествующей ухмылкой на большой скорости помчался к ней. Рив и Эннис одновременно услышали, как изменился звук автомобильного мотора. Девушка резко обернулась, ее темные волосы взметнулись над головой, как крыло птицы. Она успела заметить только что-то темно-синее, мчащееся на нее с огромной скоростью.
Карл увидел побледневшее лицо, огромные испуганные глаза Эннис и засмеялся. «Считай, она уже покойница». Рив закричал и рванулся к Эннис, которая в страхе застыла на проезжей части. И хотя все продолжалось не более секунды, Эннис показалось, что прошла целая вечность. Мозг неистово работал, отмечая все мелочи, а она стояла неподвижно, как будто приросла к асфальту. Она могла уже различить марку автомобиля и с изумлением подумала: «Это „Мерседес“«. Ее любимая машина. Автомобиль был уже так близко, что она могла рассмотреть маленькие царапины на бампере. А потом что-то ударило ее, с невероятной силой толкнув вперед.
Она упала, больно ударившись об асфальт, и услышала визг тормозов. Взревел мотор. Машина, едва не задавившая ее, удалялась на большой скорости. Тут Эннис по-настоящему ощутила боль от удара. Она лежала посреди дороги, а Рив закрывал ее своим телом и крепко обнимал.
Как в тумане Эннис почувствовала, что ее ставят на ноги. Она обернулась и увидела испуганное побледневшее лицо Рива. Его темные синие, как сапфир, глаза были широко открыты и полны ужаса.
– Эннис, я уж думал, что потерял тебя, – сказал он. В его прекрасном, обычно таком выразительном и богатом оттенками голосе сейчас можно было услышать только страх.
Рив прижал ее к себе и принялся, успокаивая, покачивать.
– Эннис, умоляю тебя, никогда больше не делай так, – задыхаясь от волнения, попросил он.
Девушка закрыла глаза. Она чуть не умерла! Эннис крепко прижалась к Риву, не обращая внимания на кровоточащие царапины на руках и ногах.
– Не буду, – пообещала она. – Не буду. Рив, я так тебя люблю!
Глава 23
Глава 24
В тени огромного раскидистого каштана на обочине дороги возле ограды парка стоял темно-синий «Мерседес» с затемненными стеклами. Его номера, запачканные грязью, разобрать было невозможно. Карл Стразерс, сидя в машине, наблюдал за матчем, нетерпеливо барабаня пальцами по рулю. Он представлял себе темноволосую актрису, входящую в ворота парка рука об руку с красивым спутником. У нее было такое выражение лица, будто, кроме него, на свете для нее ничего больше не существует.
Стразерс поджал губы. Как она смеет мешать его планам! Как она только смеет! Перед глазами у него возник портрет Альфреда Гора. Он воображал, как ночами будет сидеть в потайной комнате, где хранится его коллекция картин, и с наслаждением любоваться этим полотном. Поэтому все, что угрожает выполнению его плана, должно быть уничтожено. Пальцы его крепче сжали руль, на лбу выступил пот. Но он не обращал на это никакого внимания. Время тянулось медленно.
Лоркан полил водой золу в ящике для мусора, наблюдая, как она превращается в серую кашу. Потом осторожно слил эту кашу в канализацию. Лоркан не отважился сжечь картину в Оксфорде. Там его мог застать за этим занятием Ричард. Лучше было не рисковать.
Наконец улика бесследно исчезла, и Лоркан смог облегченно вздохнуть. Около четырех часов дня он сел в свой «Астон-Мартин» и отправился назад в Оксфорд.
Рив с силой размахнулся, подпрыгнул в воздухе и попал точно в тугой красный крикетный мяч. Отбивающий только охнул, когда мяч пролетел мимо него и попал в калитку, которую он защищал. Тут судья на поле объявил, что настало время командам поменяться местами, и отбивающий охотно покинул свою позицию. Зрители, наблюдавшие за игрой команд, заметно оживлялись, когда наступала очередь Рива бросать мяч по калитке противника. Он был отличным игроком, потому что в свое время учился в школе, где приветствовалось увлечение английским национальным видом спорта – крикетом.
За оградой парка на обочине дороги в своей машине все еще сидел Карл Стразерс. В машине было душно и жарко, он обливался потом, но не замечал неудобств, поглощенный ожиданием. В глазах его светилась мрачная одержимость и злоба.
Эннис, лежавшая на траве среди других зрителей, перевернулась на живот и с горящими глазами наблюдала за блестящей игрой своего любовника.
Команда делегатов конференции, в которой играл Рив, закончила свой тур бросков с существенным преимуществом по очкам и выиграла матч. По окончании игры члены команд, как и подобает настоящим спортсменам, обменялись рукопожатиями. Зрители начали постепенно расходиться, а участники матча вернулись в свои комнаты в здании колледжа, чтобы успеть принять душ и переодеться к ужину. Эннис продолжала лежать на траве и, когда Рив подошел к ней, села, глядя на него со скрытой насмешкой.
– А ты, оказывается, настоящий спортсмен, а? – заметила она.
Рив ухмыльнулся:
– В последнее время практики было маловато.
– Бедняжка, – промурлыкала Эннис, протягивая ему руку.
Рив помог ей подняться, обнял за плечи, и они, весело смеясь, направились к выходу из парка. В воротах Рив и Эннис столкнулись с женщиной, катившей в большой двухместной коляске очаровательных близнецов. Чтобы пропустить коляску, Эннис отошла в одну сторону, а Рив – в другую. Эннис первой вышла из ворот парка на тротуар.
– Мы до ужина поедем к тебе на Мармеладную дорожку? – не оборачиваясь спросила девушка, выходя на пустынную дорогу.
Рив, который задержался возле коляски с очаровательными близнецами, поднял голову.
– Думаю, мы так и сделаем. До финальной сцены у нас еще есть время.
– Ах, мне просто не терпится отравить тебя! – с вызовом воскликнула Эннис, переходившая дорогу.
Где-то слева от нее вдруг заурчал мотор машины. Карл Стразерс медленно отъехал от края тротуара и направил машину прямо к переходившей дорогу Эннис. Он нажал на газ и с торжествующей ухмылкой на большой скорости помчался к ней. Рив и Эннис одновременно услышали, как изменился звук автомобильного мотора. Девушка резко обернулась, ее темные волосы взметнулись над головой, как крыло птицы. Она успела заметить только что-то темно-синее, мчащееся на нее с огромной скоростью.
Карл увидел побледневшее лицо, огромные испуганные глаза Эннис и засмеялся. «Считай, она уже покойница». Рив закричал и рванулся к Эннис, которая в страхе застыла на проезжей части. И хотя все продолжалось не более секунды, Эннис показалось, что прошла целая вечность. Мозг неистово работал, отмечая все мелочи, а она стояла неподвижно, как будто приросла к асфальту. Она могла уже различить марку автомобиля и с изумлением подумала: «Это „Мерседес“«. Ее любимая машина. Автомобиль был уже так близко, что она могла рассмотреть маленькие царапины на бампере. А потом что-то ударило ее, с невероятной силой толкнув вперед.
Она упала, больно ударившись об асфальт, и услышала визг тормозов. Взревел мотор. Машина, едва не задавившая ее, удалялась на большой скорости. Тут Эннис по-настоящему ощутила боль от удара. Она лежала посреди дороги, а Рив закрывал ее своим телом и крепко обнимал.
Как в тумане Эннис почувствовала, что ее ставят на ноги. Она обернулась и увидела испуганное побледневшее лицо Рива. Его темные синие, как сапфир, глаза были широко открыты и полны ужаса.
– Эннис, я уж думал, что потерял тебя, – сказал он. В его прекрасном, обычно таком выразительном и богатом оттенками голосе сейчас можно было услышать только страх.
Рив прижал ее к себе и принялся, успокаивая, покачивать.
– Эннис, умоляю тебя, никогда больше не делай так, – задыхаясь от волнения, попросил он.
Девушка закрыла глаза. Она чуть не умерла! Эннис крепко прижалась к Риву, не обращая внимания на кровоточащие царапины на руках и ногах.
– Не буду, – пообещала она. – Не буду. Рив, я так тебя люблю!
Глава 23
Рив с кружкой горячего кофе, щедро сдобренного бренди, подошел к дивану.
– Вот, выпей это, – сказал он, протягивая Эннис дымящийся напиток.
На Мармеладную дорожку они приехали на такси. Рив, не обращая внимания на возражения Эннис, отнес ее на руках в дом и положил на диван. Потом он отправился на кухню за кофе, миской теплой воды и лекарствами. Девушка вздрагивала и морщилась от боли, когда Рив очень нежно и осторожно промывал ее раны.
– Ты же не будешь реветь как маленькая только из-за того, что я смажу мазью твои царапины, правда? – поддразнил он ее.
Эннис показала ему язык.
– Я позвоню Рею и скажу, что ты не можешь участвовать в сцене отравления, – добавил Рив, наклеивая пластырь на ранки.
– Ты этого не сделаешь, – возмутилась девушка. Эннис действительно чувствовала себя гораздо лучше. Бренди помогло ей преодолеть последствия шока.
– Со мной все в порядке, – решительно заявила она. – Во всяком случае, я в состоянии «убить» тебя.
Рив ухмыльнулся.
– Мне нужно было раньше об этом догадаться. Ты ведь с самой первой встречи только и ждала этого момента, правда? – пошутил он и нежно поцеловал девушку.
Эннис улыбнулась, ощущая вкус его поцелуя на своих губах.
– Конечно! – промурлыкала она. – И кроме того, это ведь финальная сцена в пьесе. Я непременно должна в ней участвовать.
– Все-таки, мне кажется, у тебя есть важная причина отказаться от участия в представлении. Ведь тебя едва не переехали и не убили, – добавил Рив, пытаясь оставить за собой последнее слово.
Он сел на пол рядом с диваном и невидящими глазами уставился на камин. Его темноволосая кудрявая голова была так близко, что Эннис не смогла удержаться от искушения поиграть его локонами и намотала на указательный палец прядь его волос. Рив прикрыл глаза, наслаждаясь этим ласковым прикосновением, но потом снова открыл их. Он вспомнил, что случилось каких-нибудь двадцать минут назад.
– Знаешь, – тихо сказал он, – эта машина ведь поджидала тебя. Я в этом совершенно уверен. Разве нормальные люди на такой скорости срываются с места?
Эннис вся сжалась.
– Что ты говоришь? – охрипшим от волнения голосом спросила она.
Рив взглянул ей в лицо и взял ее руку в свои.
– Я не верю, что это была простая случайность, Эннис. Как только ты ступила на проезжую часть, водитель со скоростью ракеты полетел прямо на тебя.
Эннис с трудом перевела дыхание.
– Но… зачем кому-то убивать меня? Это какая-то ошибка. Может, у него управление было не в порядке? – с надеждой спросила она.
Но Рив отрицательно покачал головой:
– Нет. Как только мы начали работать над этим представлением, меня не покидало смутное ощущение, что здесь не все чисто. И началось это в тот день, когда мы подслушали разговор Рея с неизвестным. Помнишь, мы тогда первыми пришли на репетицию?
Эннис кивнула с расстроенным видом.
– Думаешь, это как-то связано с Реем?
Какое-то время они молчали, вспоминая доброго старину Рея Верни, такого толстенького и общительного. Трудно было представить его в роли злодея.
– Давай подумаем. Если кто-то решил убрать тебя с дороги, то у него должна быть причина, – с напускным хладнокровием сказал Рив.
На самом деле он едва сдерживал гнев. Добраться бы ему до этого проклятого водителя… Эннис судорожно вздохнула.
– Хорошо, – согласилась она и мужественно продолжила: – Не понимаю, что же такое я сделала, увидела или узнала, чтобы это заставило кого-то отважиться на убийство?
Рив уперся подбородком в ладонь.
– Может, ты кого-нибудь обидела. Раньше на твою жизнь никто не покушался? Давай, дорогая, думай. Ты слышала от Рея что-нибудь странное? Подозрительное?
Эннис покачала головой.
– Единственное, что приходит мне сейчас на ум, так это происшествие в часовне. Я нечаянно толкнула его, и он едва не растянулся на полу. Но ты же не будешь убеждать меня, будто он от этого пришел в дикую ярость и задумал в отместку убить меня!
Рив Морган внезапно вскочил.
– Помнишь, ты мне сказала, что заметила в его дипломате свернутую в рулон картину, – напомнил он. – Теперь понятно, что вся эта мистерия с убийством связана с исчезнувшей картиной. Рей написал сценарий, он же нашел деньги для постановки и все организовал. Понимаешь?
– По-моему, это только твоя фантазия, Рив, – возразила Эннис, но по спине у нее пробежал холодок.
– Да, знаю, – согласился он. – Пусть это только моя фантазия. Но вспомни, что произошло. Вспомни о картине, Эннис. А что случилось с нами? И с Реем?
Эннис нахмурилась:
– Ничего особенного. Руководство колледжа было так любезно, что согласилось на время убрать картину, чтобы делегаты конференции подумали, будто она исчезла. Но, Рив, она же не исчезла на самом деле. Просто администратор колледжа спрятал ее где-то на время. Может быть, в своем кабинете.
– И о чем это свидетельствует? – воскликнул Рив, —схватив ее за плечи. – Большой зал наверняка оборудован хорошей системой охранной сигнализации. Страховая компания обязана была настоять на этом. А вот кабинет администратора…
Тут у Эннис появилась собственная идея.
– Копия! Рив, он мог подменить оригинал копией! Таким образом, никому бы и в голову не пришло заподозрить, что картина похищена. У него в дипломате я видела копию! Он как раз собирался совершить подмену, но понял, что я заметила рулон у него в дипломате, и…
Ей стало страшно. Ее пытались убить. И это был человек, которого она знала. А он ей нравился. Вдруг силы оставили ее. Рив сел на диван рядом с Эннис, обнял ее за плечи, поцеловал в затылок, потерся носом об ее ухо.
– Я понимаю, – мягко сказал он. – Понимаю тебя. Он очень долго целовал ее, нежно, ласково, с любовью, как бы вливая новые силы и спокойствие.
Наконец Эннис откинулась на спинку дивана и открыла глаза.
– Так. Ну и что мы теперь будем делать? – спросила она устало.
– Мы обратимся в полицию, – спокойно ответил Рив.
– А мне кажется, сначала нужно поговорить с ректором колледжа, – возразила Эннис. – В конце концов, это ведь его колледж, его картина. И давай смотреть правде в глаза: ведь мы можем ошибаться. Никто нас не поблагодарит, если мы устроим скандал, не имея на то веских причин, – мрачно засмеялась Эннис.
Рив провел рукой по волосам.
– Не знаю, – неуверенно проговорил он. – Но я не хочу подвергать тебя опасности. Полиция могла бы тебя защитить.
Сердце Эннис наполнилось радостью. Как он заботится о ней!
– Мы должны рассуждать логично, – деловито сказала она.
Глаза Рива весело заблестели. Логично? И это Эннис Уиттингтон говорит о логике? Рив улыбнулся и встал с дивана, продолжая держать ее за руку.
– Хорошо. Что ты предлагаешь?
– Прежде чем что-то предпринять, нам нужно посмотреть на картину, которая хранится в сейфе у администратора. Нужно проверить, что это: копия или оригинал. Если Рей еще не подменил картину, то кто нам поверит?
Рив снова одобрительно улыбнулся.
– Отличный план, солнышко. А ты уверена, что сможешь отличить копию от оригинала? Я, например, этого сделать не смогу.
Эннис помрачнела, но тут их одновременно осенила одна и та же мысль.
– Эта хорошенькая рыженькая девушка! – воскликнул Рив.
– Эта студентка-всезнайка, – недовольно протянула Эннис, но глаза ее лукаво блестели. – Пошли.
Лоркан, усталый, вернулся на свою виллу на Файв-Майл-драйв и приготовил себе двойное виски. Как всегда в последнее время, его мысли были заняты Фредерикой.
Фредерика вскочила с постели. Громкий и настойчивый стук в дверь нарушил вечернюю тишину. Было уже без четверти шесть, а она ожидала, что Лоркан появится гораздо раньше. Фредерика босиком прошлепала к двери и распахнула ее.
– Лоркан, где же ты был… – начала она и замолчала, увидев на пороге мужчину и женщину.
– Привет, – весело поздоровалась Эннис. – Вы, наверное, нас не помните? Мы – актеры. Наша труппа ставит тут мистерию с убийством.
Фредерика смотрела на них, пытаясь вспомнить, где она их могла видеть.
– Ах да. Конечно. Вы еще расспрашивали о Хогарте. Рив кивнул:
– Правильно. Понимаю, что все это может показаться вам… очень странным… – Он бросил на Эннис насмешливый взгляд. – Даже похожим на фантастику и совсем неправдоподобным. Но… мы подумали, может быть, вы нам сможете помочь.
– Дело в том, – вмешалась в разговор Эннис, – что мы подозреваем, что кто-то подделал картину Хогарта и заменил подлинник, хранившийся в сейфе администратора, этой копией.
Фредерика удивленно посмотрела на актрису.
– Я ничего не понимаю. Думаю, вам лучше рассказать все с самого начала, – приветливо сказала она, приглашая их в комнату.
Фредерика выслушала рассказ актеров, и ее охватило смешанное чувство радости и страха. Она то знала, что полиции известно о каком-то крупном деле, готовящемся в Оксфорде. А уж если похищение картины Хогарта из колледжа Беды Достопочтенного не считать крупным делом, то что еще можно так назвать?
– Вы нам не поверили? – спросил ее Рив.
Фредерика покачала головой:
– Нет. То есть, я хотела сказать, да, конечно. Я вам верю. Нам нужно немедленно пойти к ректору. – Она вскочила с места. – Сейчас же.
Рив сделал знак Эннис, что все в полном порядке. Они последовали за девушкой в кабинет ректора Син-Джуна. Фредерика, как студентка колледжа Беды Достопочтенного, сочла себя обязанной изложить ректору эту неправдоподобную историю. Однако, начав рассказ, она заметила, что история звучит достаточно убедительно. Ректор внимательно слушал ее, и лицо его мрачнело все больше. Не было никаких сомнений в том, что Син-Джун поверил в правдивость истории.
– Думаю, нам нужно позвать администратора и посмотреть на картину, которая лежит в его сейфе, – решительно сказал ректор, поднимаясь с места.
Администратор жил в здании колледжа. Ректор вызвал его к себе, и они все вместе отправились в его кабинет. Фредерика шла позади всех. Она волновалась, не будучи уверена, что сможет справиться с такой задачей. Удастся ли ей отличить подделку от подлинника? Самой написать копию – это одно дело, а вот обнаружить подделку – это совсем другое!
Администратор открыл сейф. Все внимательно смотрели, как Син-Джун вынул из сейфа свернутую в рулон картину и потом расправил ее на большом письменном столе.
– Ну, мисс Делакруа? Что скажете? – Ректор отступил в сторону, чтобы студентка могла хорошо рассмотреть картину.
Фредерика принялась внимательно изучать портрет Альфреда Гора, лежавший перед ней. Определенно картина очень похожа на подлинник Уильяма Хогарта. Похожа, очень похожа, но действительно ли это оригинал? Она очень осторожно перенесла картину к окну, чтобы разглядеть ее получше при ярком солнечном свете. Фредерика снова тщательно исследовала полотно. Вот здесь, на глазу… Она наклонилась к холсту еще ближе, осторожно дотронулась до него. Чудится ей, или на самом деле последний слой чуть-чуть мягковат? Манера письма действительно очень похожа на манеру Хогарта. Кажется, это его мазок, широкий и гибкий, его светлый, несколько приглушенный колорит. Но так ли это? Внезапно она вспомнила о Лоркане, который сегодня должен был уничтожить ее копию, и по спине у нее пробежал холодок.
Думать об этом было не очень приятно. Фредерика обернулась и посмотрела на ректора.
– Сэр, – тихо сказала она, – мне кажется, что это не оригинал.
– Но вы в этом не уверены? – спросил Син-Джун.
– Нет, сэр, – честно ответила Фредерика. Она понимала, насколько важен ее ответ. – Но я знаю одного человека, который сможет точно определить, оригинал это или подделка.
Ректор догадался, кого девушка имеет в виду.
– Вы говорите о приглашенном лекторе в школе Рескина? О том самом, которого сюда послала полиция, получившая некоторую информацию?
Фредерика утвердительно кивнула.
– Я могу пригласить его сюда. Никто лучше Лоркана Грина не разбирается в картинах, – заверила она ректора.
– Очень хорошо, – согласился с ней Син-Джун. – Только не говорите ему по телефону, зачем он нам нужен, – поспешно добавил ректор. – Думаю, будет не очень осторожно говорить о таких вещах по телефону. Вас могут подслушать.
Ректор обратился к актерам:
– Теперь, когда вам, мисс Уиттингтон, грозит опасность, думаю, не стоит лишний раз привлекать внимание мистера Верни к вам.
Рив прищурился:
– Что вы имеете в виду конкретно?
– Считаю, что вам нужно провести финальную сцену сегодня вечером во время ужина, как задумано по сценарию. И вообще вы должны вести себя так, будто ничего не случилось и вы ни о чем не подозреваете. Как будто вам ничего не известно.
Актер кивнул, соглашаясь с ректором. В этом есть смысл. Он взглянул на Эннис.
– Справишься? – с тревогой спросил он.
– Конечно. Кроме того, там будет много народу: наши актеры и делегаты конференции. Вряд ли Рей отважится на какую-нибудь глупость при таком количестве свидетелей.
Рив и Эннис отправились готовиться к своей заключительной сцене в мистерии, совершенно не подозревая о том, что главную опасность для них представлял совсем не Рей Верни.
Карл Стразерс тщательно повязывал галстук перед зеркалом и улыбался своему отражению. Ну что же, на этот раз он промахнулся. Но у него еще есть время. Представится и другой случай.
– Вот, выпей это, – сказал он, протягивая Эннис дымящийся напиток.
На Мармеладную дорожку они приехали на такси. Рив, не обращая внимания на возражения Эннис, отнес ее на руках в дом и положил на диван. Потом он отправился на кухню за кофе, миской теплой воды и лекарствами. Девушка вздрагивала и морщилась от боли, когда Рив очень нежно и осторожно промывал ее раны.
– Ты же не будешь реветь как маленькая только из-за того, что я смажу мазью твои царапины, правда? – поддразнил он ее.
Эннис показала ему язык.
– Я позвоню Рею и скажу, что ты не можешь участвовать в сцене отравления, – добавил Рив, наклеивая пластырь на ранки.
– Ты этого не сделаешь, – возмутилась девушка. Эннис действительно чувствовала себя гораздо лучше. Бренди помогло ей преодолеть последствия шока.
– Со мной все в порядке, – решительно заявила она. – Во всяком случае, я в состоянии «убить» тебя.
Рив ухмыльнулся.
– Мне нужно было раньше об этом догадаться. Ты ведь с самой первой встречи только и ждала этого момента, правда? – пошутил он и нежно поцеловал девушку.
Эннис улыбнулась, ощущая вкус его поцелуя на своих губах.
– Конечно! – промурлыкала она. – И кроме того, это ведь финальная сцена в пьесе. Я непременно должна в ней участвовать.
– Все-таки, мне кажется, у тебя есть важная причина отказаться от участия в представлении. Ведь тебя едва не переехали и не убили, – добавил Рив, пытаясь оставить за собой последнее слово.
Он сел на пол рядом с диваном и невидящими глазами уставился на камин. Его темноволосая кудрявая голова была так близко, что Эннис не смогла удержаться от искушения поиграть его локонами и намотала на указательный палец прядь его волос. Рив прикрыл глаза, наслаждаясь этим ласковым прикосновением, но потом снова открыл их. Он вспомнил, что случилось каких-нибудь двадцать минут назад.
– Знаешь, – тихо сказал он, – эта машина ведь поджидала тебя. Я в этом совершенно уверен. Разве нормальные люди на такой скорости срываются с места?
Эннис вся сжалась.
– Что ты говоришь? – охрипшим от волнения голосом спросила она.
Рив взглянул ей в лицо и взял ее руку в свои.
– Я не верю, что это была простая случайность, Эннис. Как только ты ступила на проезжую часть, водитель со скоростью ракеты полетел прямо на тебя.
Эннис с трудом перевела дыхание.
– Но… зачем кому-то убивать меня? Это какая-то ошибка. Может, у него управление было не в порядке? – с надеждой спросила она.
Но Рив отрицательно покачал головой:
– Нет. Как только мы начали работать над этим представлением, меня не покидало смутное ощущение, что здесь не все чисто. И началось это в тот день, когда мы подслушали разговор Рея с неизвестным. Помнишь, мы тогда первыми пришли на репетицию?
Эннис кивнула с расстроенным видом.
– Думаешь, это как-то связано с Реем?
Какое-то время они молчали, вспоминая доброго старину Рея Верни, такого толстенького и общительного. Трудно было представить его в роли злодея.
– Давай подумаем. Если кто-то решил убрать тебя с дороги, то у него должна быть причина, – с напускным хладнокровием сказал Рив.
На самом деле он едва сдерживал гнев. Добраться бы ему до этого проклятого водителя… Эннис судорожно вздохнула.
– Хорошо, – согласилась она и мужественно продолжила: – Не понимаю, что же такое я сделала, увидела или узнала, чтобы это заставило кого-то отважиться на убийство?
Рив уперся подбородком в ладонь.
– Может, ты кого-нибудь обидела. Раньше на твою жизнь никто не покушался? Давай, дорогая, думай. Ты слышала от Рея что-нибудь странное? Подозрительное?
Эннис покачала головой.
– Единственное, что приходит мне сейчас на ум, так это происшествие в часовне. Я нечаянно толкнула его, и он едва не растянулся на полу. Но ты же не будешь убеждать меня, будто он от этого пришел в дикую ярость и задумал в отместку убить меня!
Рив Морган внезапно вскочил.
– Помнишь, ты мне сказала, что заметила в его дипломате свернутую в рулон картину, – напомнил он. – Теперь понятно, что вся эта мистерия с убийством связана с исчезнувшей картиной. Рей написал сценарий, он же нашел деньги для постановки и все организовал. Понимаешь?
– По-моему, это только твоя фантазия, Рив, – возразила Эннис, но по спине у нее пробежал холодок.
– Да, знаю, – согласился он. – Пусть это только моя фантазия. Но вспомни, что произошло. Вспомни о картине, Эннис. А что случилось с нами? И с Реем?
Эннис нахмурилась:
– Ничего особенного. Руководство колледжа было так любезно, что согласилось на время убрать картину, чтобы делегаты конференции подумали, будто она исчезла. Но, Рив, она же не исчезла на самом деле. Просто администратор колледжа спрятал ее где-то на время. Может быть, в своем кабинете.
– И о чем это свидетельствует? – воскликнул Рив, —схватив ее за плечи. – Большой зал наверняка оборудован хорошей системой охранной сигнализации. Страховая компания обязана была настоять на этом. А вот кабинет администратора…
Тут у Эннис появилась собственная идея.
– Копия! Рив, он мог подменить оригинал копией! Таким образом, никому бы и в голову не пришло заподозрить, что картина похищена. У него в дипломате я видела копию! Он как раз собирался совершить подмену, но понял, что я заметила рулон у него в дипломате, и…
Ей стало страшно. Ее пытались убить. И это был человек, которого она знала. А он ей нравился. Вдруг силы оставили ее. Рив сел на диван рядом с Эннис, обнял ее за плечи, поцеловал в затылок, потерся носом об ее ухо.
– Я понимаю, – мягко сказал он. – Понимаю тебя. Он очень долго целовал ее, нежно, ласково, с любовью, как бы вливая новые силы и спокойствие.
Наконец Эннис откинулась на спинку дивана и открыла глаза.
– Так. Ну и что мы теперь будем делать? – спросила она устало.
– Мы обратимся в полицию, – спокойно ответил Рив.
– А мне кажется, сначала нужно поговорить с ректором колледжа, – возразила Эннис. – В конце концов, это ведь его колледж, его картина. И давай смотреть правде в глаза: ведь мы можем ошибаться. Никто нас не поблагодарит, если мы устроим скандал, не имея на то веских причин, – мрачно засмеялась Эннис.
Рив провел рукой по волосам.
– Не знаю, – неуверенно проговорил он. – Но я не хочу подвергать тебя опасности. Полиция могла бы тебя защитить.
Сердце Эннис наполнилось радостью. Как он заботится о ней!
– Мы должны рассуждать логично, – деловито сказала она.
Глаза Рива весело заблестели. Логично? И это Эннис Уиттингтон говорит о логике? Рив улыбнулся и встал с дивана, продолжая держать ее за руку.
– Хорошо. Что ты предлагаешь?
– Прежде чем что-то предпринять, нам нужно посмотреть на картину, которая хранится в сейфе у администратора. Нужно проверить, что это: копия или оригинал. Если Рей еще не подменил картину, то кто нам поверит?
Рив снова одобрительно улыбнулся.
– Отличный план, солнышко. А ты уверена, что сможешь отличить копию от оригинала? Я, например, этого сделать не смогу.
Эннис помрачнела, но тут их одновременно осенила одна и та же мысль.
– Эта хорошенькая рыженькая девушка! – воскликнул Рив.
– Эта студентка-всезнайка, – недовольно протянула Эннис, но глаза ее лукаво блестели. – Пошли.
Лоркан, усталый, вернулся на свою виллу на Файв-Майл-драйв и приготовил себе двойное виски. Как всегда в последнее время, его мысли были заняты Фредерикой.
Фредерика вскочила с постели. Громкий и настойчивый стук в дверь нарушил вечернюю тишину. Было уже без четверти шесть, а она ожидала, что Лоркан появится гораздо раньше. Фредерика босиком прошлепала к двери и распахнула ее.
– Лоркан, где же ты был… – начала она и замолчала, увидев на пороге мужчину и женщину.
– Привет, – весело поздоровалась Эннис. – Вы, наверное, нас не помните? Мы – актеры. Наша труппа ставит тут мистерию с убийством.
Фредерика смотрела на них, пытаясь вспомнить, где она их могла видеть.
– Ах да. Конечно. Вы еще расспрашивали о Хогарте. Рив кивнул:
– Правильно. Понимаю, что все это может показаться вам… очень странным… – Он бросил на Эннис насмешливый взгляд. – Даже похожим на фантастику и совсем неправдоподобным. Но… мы подумали, может быть, вы нам сможете помочь.
– Дело в том, – вмешалась в разговор Эннис, – что мы подозреваем, что кто-то подделал картину Хогарта и заменил подлинник, хранившийся в сейфе администратора, этой копией.
Фредерика удивленно посмотрела на актрису.
– Я ничего не понимаю. Думаю, вам лучше рассказать все с самого начала, – приветливо сказала она, приглашая их в комнату.
Фредерика выслушала рассказ актеров, и ее охватило смешанное чувство радости и страха. Она то знала, что полиции известно о каком-то крупном деле, готовящемся в Оксфорде. А уж если похищение картины Хогарта из колледжа Беды Достопочтенного не считать крупным делом, то что еще можно так назвать?
– Вы нам не поверили? – спросил ее Рив.
Фредерика покачала головой:
– Нет. То есть, я хотела сказать, да, конечно. Я вам верю. Нам нужно немедленно пойти к ректору. – Она вскочила с места. – Сейчас же.
Рив сделал знак Эннис, что все в полном порядке. Они последовали за девушкой в кабинет ректора Син-Джуна. Фредерика, как студентка колледжа Беды Достопочтенного, сочла себя обязанной изложить ректору эту неправдоподобную историю. Однако, начав рассказ, она заметила, что история звучит достаточно убедительно. Ректор внимательно слушал ее, и лицо его мрачнело все больше. Не было никаких сомнений в том, что Син-Джун поверил в правдивость истории.
– Думаю, нам нужно позвать администратора и посмотреть на картину, которая лежит в его сейфе, – решительно сказал ректор, поднимаясь с места.
Администратор жил в здании колледжа. Ректор вызвал его к себе, и они все вместе отправились в его кабинет. Фредерика шла позади всех. Она волновалась, не будучи уверена, что сможет справиться с такой задачей. Удастся ли ей отличить подделку от подлинника? Самой написать копию – это одно дело, а вот обнаружить подделку – это совсем другое!
Администратор открыл сейф. Все внимательно смотрели, как Син-Джун вынул из сейфа свернутую в рулон картину и потом расправил ее на большом письменном столе.
– Ну, мисс Делакруа? Что скажете? – Ректор отступил в сторону, чтобы студентка могла хорошо рассмотреть картину.
Фредерика принялась внимательно изучать портрет Альфреда Гора, лежавший перед ней. Определенно картина очень похожа на подлинник Уильяма Хогарта. Похожа, очень похожа, но действительно ли это оригинал? Она очень осторожно перенесла картину к окну, чтобы разглядеть ее получше при ярком солнечном свете. Фредерика снова тщательно исследовала полотно. Вот здесь, на глазу… Она наклонилась к холсту еще ближе, осторожно дотронулась до него. Чудится ей, или на самом деле последний слой чуть-чуть мягковат? Манера письма действительно очень похожа на манеру Хогарта. Кажется, это его мазок, широкий и гибкий, его светлый, несколько приглушенный колорит. Но так ли это? Внезапно она вспомнила о Лоркане, который сегодня должен был уничтожить ее копию, и по спине у нее пробежал холодок.
Думать об этом было не очень приятно. Фредерика обернулась и посмотрела на ректора.
– Сэр, – тихо сказала она, – мне кажется, что это не оригинал.
– Но вы в этом не уверены? – спросил Син-Джун.
– Нет, сэр, – честно ответила Фредерика. Она понимала, насколько важен ее ответ. – Но я знаю одного человека, который сможет точно определить, оригинал это или подделка.
Ректор догадался, кого девушка имеет в виду.
– Вы говорите о приглашенном лекторе в школе Рескина? О том самом, которого сюда послала полиция, получившая некоторую информацию?
Фредерика утвердительно кивнула.
– Я могу пригласить его сюда. Никто лучше Лоркана Грина не разбирается в картинах, – заверила она ректора.
– Очень хорошо, – согласился с ней Син-Джун. – Только не говорите ему по телефону, зачем он нам нужен, – поспешно добавил ректор. – Думаю, будет не очень осторожно говорить о таких вещах по телефону. Вас могут подслушать.
Ректор обратился к актерам:
– Теперь, когда вам, мисс Уиттингтон, грозит опасность, думаю, не стоит лишний раз привлекать внимание мистера Верни к вам.
Рив прищурился:
– Что вы имеете в виду конкретно?
– Считаю, что вам нужно провести финальную сцену сегодня вечером во время ужина, как задумано по сценарию. И вообще вы должны вести себя так, будто ничего не случилось и вы ни о чем не подозреваете. Как будто вам ничего не известно.
Актер кивнул, соглашаясь с ректором. В этом есть смысл. Он взглянул на Эннис.
– Справишься? – с тревогой спросил он.
– Конечно. Кроме того, там будет много народу: наши актеры и делегаты конференции. Вряд ли Рей отважится на какую-нибудь глупость при таком количестве свидетелей.
Рив и Эннис отправились готовиться к своей заключительной сцене в мистерии, совершенно не подозревая о том, что главную опасность для них представлял совсем не Рей Верни.
Карл Стразерс тщательно повязывал галстук перед зеркалом и улыбался своему отражению. Ну что же, на этот раз он промахнулся. Но у него еще есть время. Представится и другой случай.
Глава 24
Эннис с Ривом вошли в большой зал и огляделись. В зале было полно народу, раздавались шум голосов и позвякивание посуды. Официанты сервировали ужин в этот последний вечер.
Эннис, в черном вечернем открытом платье, глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Рив сжал ее руку, давая понять, что она может рассчитывать на его поддержку, и повел к столу, за которым сидели остальные «сотрудники» издательской фирмы «Оксфордские шпили».
– Ты выглядишь просто восхитительно, – отметил Норман Рикс.
Эннис только раскрыла рот, чтобы ответить ему, как заметила Рея Верни, занимающего место прямо напротив нее. Слова застряли у нее в горле.
Рей поклонился, приветствуя присутствующих.
– Ну что? Все готово к последней сцене и к разоблачению преступника?
– Конечно! – уверенно ответила Джерри, отпивая глоток вина, которое ей только что налил официант. – Ничего винишко!
Эннис изо всех сил старалась успокоиться и расслабиться. Ректор был совершенно прав, нужно вести себя так, будто ничего не случилось, хотя это и нелегко. Рей не должен ничего заподозрить, нельзя давать ему повода для паники. Эннис чувствовала, что сидящий рядом с ней Рив тоже изо всех сил старается казаться веселым и не смотреть в сторону Рея.
Подали закуску – ломтики дыни. Эннис потянулась за ложкой, и тут Джулия заметила пластырь у нее на локте.
– Эй, что это с тобой случилось? – тихо спросила она, касаясь руки Эннис. – Несчастный случай?
Рей услышал ее слова и очень странно взглянул на Эннис. Рив перехватил его взгляд.
– Ах, это, – засмеялась Эннис. – Я ужасно неловкая. Оступилась и упала прямо на тротуаре возле дома Рива. Коленки тоже оцарапала, – непринужденно добавила она. – Но они уже почти не болят!
Рив восхищался ее мужеством и актерским мастерством, но не упускал из виду Рея Верни. Странно, но Рей совершенно не выглядел виноватым. Или раздраженным. Или взволнованным. Он был только ужасно напуган.
Возможно, он знал, что за ним следят. И все-таки… Рив отпил глоток вина из своего бокала. Нет, что-то здесь не так. Рей совершенно не был похож на человека, который только что пытался совершить убийство. Действительно, когда Джулия произнесла слова «несчастный случай», Рей был удивлен. И озабочен. Для человека, который только что пытался совершить преступление…
– Я узнал то, о чем ты меня просил, Рив, – сказал Норман Рикс.
Он произнес эти слова очень громко и явно не в первый раз, так как поглощенный своими мыслями Рив его сначала не услышал. Рив почувствовал себя виноватым. Он пропустил свою реплику. Актер обернулся к Норману:
– Да? Я был прав?
Эннис, услышав эту фразу, взяла свою сумку и опустила туда руку.
– Голова болит. Думаю, мне нужно принять аспирин, – произнесла она слова из своей роли.
Актриса говорила тихо, как будто себе самой, но все сидевшие за столом хорошо расслышали ее. Эннис лишь краем уха слушала, как свою реплику произнесла Джерри, которая затем в соответствии со сценарием отпила глоток вина из бокала Рива.
– Да, ты был прав, – громко сказал Норман Рикс. – Только не понимаю, что это тебе дает, что доказывает?
Теперь уже все делегаты конференции, которым официанты в это время подавали горячее блюдо, смотрели на них с большим интересом.
– Джеральдина, можно, я возьму твой стакан с водой? Мне нужно запить таблетку, – громко спросила Эннис.
Еще до реплики Нормана Рикса она выпила воду из своего стакана, поэтому вопрос показался всем совершенно естественным.
– Конечно. – Джерри небрежно подвинула к Эннис свой стакан с водой.
– Спасибо, – ответила Эннис.
Протягивая руку к стакану, она постаралась сделать так, чтобы ее ладонь оказалась над бокалом Рива. Рей не следил за действием, он внимательно смотрел на заклеенный пластырем локоть Эннис. Она сказала, будто упала. Может быть, так и было на самом деле. Возможно, сегодня утром он неправильно истолковал злобный взгляд Карла Стразерса? Рей отпил вина и, не удержавшись, посмотрел в ту сторону, где сидел Стразерс.
Сидевший напротив режиссера Рив заметил, как тот кинул злобный взгляд на кого-то, кто сидел за его спиной. Сердце у него остановилось. И снова у актера возникло чувство, что режиссер скрывает какую-то тайну, связанную с мистерией. Ему ужасно хотелось оглянуться и выяснить, кому предназначался странный взгляд.
Рея. Кроме того, он спиной чувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Или за Эннис, которая сидит рядом с ним… Риву хотелось узнать, прибыл ли этот эксперт, которого так расхваливала Фредерика Делакруа. А если он уже на месте и осмотрел картину, то согласился ли с ее мнением, что подлинник заменили копией?
В кабинете администратор и Фредерика затаив дыхание ждали Лоркана Грина. Как только Фредерика позвонила ему и, едва сдерживая нетерпение, попросила приехать в колледж Беды Достопочтенного, он немедленно отправился туда.
Ректор встретил эксперта и проводил к кабинету администратора, по дороге рассказав ему историю, которую услышал от двух актеров и студентки школы изящных искусств.
Рассказ ректора поразил Лоркана. Он вынужден был признаться Син-Джуну, что действительно работает на полицию и что некий инспектор Ричард Брейн из отдела по борьбе с мошенничеством в сфере искусства получил информацию о готовящемся летом в Оксфорде крупном мошенничестве. Настроение у ректора от этого лучше не стало. Они вошли в кабинет. Лоркан был бледен, выглядел сердитым и… вместе с тем полным надежды. Фредерика поняла, что он чувствует. Раскрытие настоящего заговора здесь, в колледже Беды Достопочтенного, может послужить для них оправданием.
– Это она? – спросил Лоркан, направляясь прямо к холсту.
Он взял картину и поднес ее к свету. Потом минут десять просто рассматривал ее, очень внимательно исследуя каждый миллиметр полотна. За все это время он не произнес ни единого слова. Напряжение в комнате достигло апогея. Наконец Лоркан поднял глаза от картины. Все затаили дыхание, ожидая его решения.
Эннис, в черном вечернем открытом платье, глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Рив сжал ее руку, давая понять, что она может рассчитывать на его поддержку, и повел к столу, за которым сидели остальные «сотрудники» издательской фирмы «Оксфордские шпили».
– Ты выглядишь просто восхитительно, – отметил Норман Рикс.
Эннис только раскрыла рот, чтобы ответить ему, как заметила Рея Верни, занимающего место прямо напротив нее. Слова застряли у нее в горле.
Рей поклонился, приветствуя присутствующих.
– Ну что? Все готово к последней сцене и к разоблачению преступника?
– Конечно! – уверенно ответила Джерри, отпивая глоток вина, которое ей только что налил официант. – Ничего винишко!
Эннис изо всех сил старалась успокоиться и расслабиться. Ректор был совершенно прав, нужно вести себя так, будто ничего не случилось, хотя это и нелегко. Рей не должен ничего заподозрить, нельзя давать ему повода для паники. Эннис чувствовала, что сидящий рядом с ней Рив тоже изо всех сил старается казаться веселым и не смотреть в сторону Рея.
Подали закуску – ломтики дыни. Эннис потянулась за ложкой, и тут Джулия заметила пластырь у нее на локте.
– Эй, что это с тобой случилось? – тихо спросила она, касаясь руки Эннис. – Несчастный случай?
Рей услышал ее слова и очень странно взглянул на Эннис. Рив перехватил его взгляд.
– Ах, это, – засмеялась Эннис. – Я ужасно неловкая. Оступилась и упала прямо на тротуаре возле дома Рива. Коленки тоже оцарапала, – непринужденно добавила она. – Но они уже почти не болят!
Рив восхищался ее мужеством и актерским мастерством, но не упускал из виду Рея Верни. Странно, но Рей совершенно не выглядел виноватым. Или раздраженным. Или взволнованным. Он был только ужасно напуган.
Возможно, он знал, что за ним следят. И все-таки… Рив отпил глоток вина из своего бокала. Нет, что-то здесь не так. Рей совершенно не был похож на человека, который только что пытался совершить убийство. Действительно, когда Джулия произнесла слова «несчастный случай», Рей был удивлен. И озабочен. Для человека, который только что пытался совершить преступление…
– Я узнал то, о чем ты меня просил, Рив, – сказал Норман Рикс.
Он произнес эти слова очень громко и явно не в первый раз, так как поглощенный своими мыслями Рив его сначала не услышал. Рив почувствовал себя виноватым. Он пропустил свою реплику. Актер обернулся к Норману:
– Да? Я был прав?
Эннис, услышав эту фразу, взяла свою сумку и опустила туда руку.
– Голова болит. Думаю, мне нужно принять аспирин, – произнесла она слова из своей роли.
Актриса говорила тихо, как будто себе самой, но все сидевшие за столом хорошо расслышали ее. Эннис лишь краем уха слушала, как свою реплику произнесла Джерри, которая затем в соответствии со сценарием отпила глоток вина из бокала Рива.
– Да, ты был прав, – громко сказал Норман Рикс. – Только не понимаю, что это тебе дает, что доказывает?
Теперь уже все делегаты конференции, которым официанты в это время подавали горячее блюдо, смотрели на них с большим интересом.
– Джеральдина, можно, я возьму твой стакан с водой? Мне нужно запить таблетку, – громко спросила Эннис.
Еще до реплики Нормана Рикса она выпила воду из своего стакана, поэтому вопрос показался всем совершенно естественным.
– Конечно. – Джерри небрежно подвинула к Эннис свой стакан с водой.
– Спасибо, – ответила Эннис.
Протягивая руку к стакану, она постаралась сделать так, чтобы ее ладонь оказалась над бокалом Рива. Рей не следил за действием, он внимательно смотрел на заклеенный пластырем локоть Эннис. Она сказала, будто упала. Может быть, так и было на самом деле. Возможно, сегодня утром он неправильно истолковал злобный взгляд Карла Стразерса? Рей отпил вина и, не удержавшись, посмотрел в ту сторону, где сидел Стразерс.
Сидевший напротив режиссера Рив заметил, как тот кинул злобный взгляд на кого-то, кто сидел за его спиной. Сердце у него остановилось. И снова у актера возникло чувство, что режиссер скрывает какую-то тайну, связанную с мистерией. Ему ужасно хотелось оглянуться и выяснить, кому предназначался странный взгляд.
Рея. Кроме того, он спиной чувствовал, что за ним кто-то наблюдает. Или за Эннис, которая сидит рядом с ним… Риву хотелось узнать, прибыл ли этот эксперт, которого так расхваливала Фредерика Делакруа. А если он уже на месте и осмотрел картину, то согласился ли с ее мнением, что подлинник заменили копией?
В кабинете администратор и Фредерика затаив дыхание ждали Лоркана Грина. Как только Фредерика позвонила ему и, едва сдерживая нетерпение, попросила приехать в колледж Беды Достопочтенного, он немедленно отправился туда.
Ректор встретил эксперта и проводил к кабинету администратора, по дороге рассказав ему историю, которую услышал от двух актеров и студентки школы изящных искусств.
Рассказ ректора поразил Лоркана. Он вынужден был признаться Син-Джуну, что действительно работает на полицию и что некий инспектор Ричард Брейн из отдела по борьбе с мошенничеством в сфере искусства получил информацию о готовящемся летом в Оксфорде крупном мошенничестве. Настроение у ректора от этого лучше не стало. Они вошли в кабинет. Лоркан был бледен, выглядел сердитым и… вместе с тем полным надежды. Фредерика поняла, что он чувствует. Раскрытие настоящего заговора здесь, в колледже Беды Достопочтенного, может послужить для них оправданием.
– Это она? – спросил Лоркан, направляясь прямо к холсту.
Он взял картину и поднес ее к свету. Потом минут десять просто рассматривал ее, очень внимательно исследуя каждый миллиметр полотна. За все это время он не произнес ни единого слова. Напряжение в комнате достигло апогея. Наконец Лоркан поднял глаза от картины. Все затаили дыхание, ожидая его решения.