Страница:
— Может, тогда и не надо никого искать. Общаться потом с человеком. Пусть у меня идет как идет.
— Ну уж нет! Не проявишь инициативы, ничего не будет. Сколько ты уже ждешь, когда к тебе принц на белом коне приедет?
— Мой принц уже приехал и уехал. Наверное, больше не полагается.
— И что ж ты, милая, так себя принижаешь? Все тебе полагается. Надо немного усилий приложить. Ну приехали. Вылезаем. Ты, Славик, где-нибудь припаркуйся. Будем выходить, я тебе позвоню.
«Пассаж» Дину поразил. Толи это место, куда они когда-то бегали вместе с Полей «погулять», а заодно помечтать, что они купили бы, будь у них деньги? Теперь Дина понимала: тогда и мечтать-то было совершенно не о чем. А вот сейчас… Вокруг все сияло и блестело. За стеклянными витринами стояли манекены в прекрасных нарядах.
— Это все Куснирович организовал. Такой душка! Обожаю! Первым делом идем в «Макс-Мару», — дернула Аполлинария за руку Дину. — Я там ничего не могу себе подобрать, — добавила она с грустью. — Хожу в родственную «Марину Ринальди», специально для дам… — она выдержала короткую паузу, — …у которых много фигуры. А при твоей стройности «Макс-Мару» что доктор прописал. И как раз для нашей ситуации. Итальянская классика. Со вкусом. Без излишеств. И цены умеренные.
— Умеренные? — ахнула Дина, глянув на ценник. — Да мне на это пальто полгода нужно работать, если не есть и не пить»
Во-первых, сейчас уже начались сезонные скидки, плюс по моей дисконтной карте скидка, а потом, в сравнении с другими бутиками, и впрямь умеренно. Бери. Примеряй. И еще вон тот костюмчик, вон те сапожки, брючки тоже хорошие. — Она кинула охапку одежды уже безмолвно стоявшей за спинами девушке-продавщице. — Иди меряй, а я тебе сейчас еще что-нибудь подберу.
Дина в сопровождении нагруженной девушки отправилась в примерочную. Там было светло, чисто и хорошо пахло.
Полчаса спустя из вороха одежды было отобрано несколько вещей.
— Так, — продолжала распоряжаться подруга. — Брюки оставишь подшить. В голову не бери. Завтра Славка заберет. Ас остальным ничего делать не надо. Вот что значит почти модельная фигура.
— Не многовато ли? — шепнула Дина.
— Да мы еще только начали.
По воодушевленному взгляду подруги Дина поняла: Поля сама получает удовольствие от процесса, и гораздо большее, нежели она сама. Потому что она стеснялась, ей было неловко, а Поля откровенно наслаждалась, выбирая ей вещи, которые купила бы себе, если бы была поизящнее.
— Так, этот магазин отработан. Пошли в «Балли», обувку посмотрим, а после еще в мультибренд зайдем.
В результате Динин гардероб обогатился строгими туфельками на каждый день и парой сапог с высокими голенищами.
— Сейчас забросим это к Славику в машину и пешочком протопаем в ЦУМ, — наметила дальнейший маршрут Аполлинария. — Туда на машине не пробьешься, пробки в последнее время здесь, по-моему, круглосуточно, а идти всего пять минут.
Современный ЦУМ ошеломил Дину еще сильнее, чем «Пассаж». А ведь она тут последний раз была не столь уж давно, года три назад. Заглянула, и даже ткань на юбку приобрела, недорогую, но симпатичную. Нынче о чем-то недорогом здесь не могло быть и речи.
Первый этаж благоухал коктейлем из лучшей парфюмерии мира.
— Займемся духами, — немедленно взялась за дело Аполлинария. — Особенно экспериментировать не станем, остановимся на классике. К «Макс-Маре» тебе «Шанель» подойдет.
— Номер пять? — усмехнулась Дина.
— Сориентируйся сама. Запах — вещь индивидуальная. Тебе ведь носить.
Выбрали «Coco Mademoiselle».
— Косметикой займемся «в последнюю очередь. Ее мой стилист тебе подберет. Доверимся профессионалу.
Увлекаемая, словно смерчем, энтузиазмом Аполлинарии, Дина уже не сопротивлялась. Когда они обошли третий этаж, до отказа заполненный женской одеждой, она едва ноги передвигала от усталости. Перед глазами мелькали громкие названия различных фирм: «Armani», «Donna Karan», «Miu-Miu», «Malo», «Prada», «Laundri», «Laura Biagotti», «Marni»… Да с ней ли это, Диной, все происходит?
Но, судя по многочисленным пакетам, которые оттягивали ей руки, она не спала, а бодрствовала. Впереди, тоже размахивая пакетами, как полководец, прокладывала путь Аполлинария.
Они уже подошли к эскалаторам, когда подруга спохватилась:
— Нет, так не годится. Поехали на четвертый этаж, в молодежный и детский отдел. Твоим ребятам что-нибудь купим. А после еще раз сюда вернемся. Маме твоей… — Она задумалась. — Как по-твоему, что ее больше обрадует? Кофточка?
— Полька, так нельзя! Всю мою семью на содержание хочешь взять?
— Как раз можно. Маму твою я тысячу лет не видела. Это подарок. А у твоих детей я мать на время отнимаю. Должна же чем-то компенсировать. Да шучу, шучу. Просто хочется мне им сделать подарки. Там такие симпатичные вещицы, а мне даже купить их некому!
И Дине снова ничего не оставалось, как покориться.
Юльке выбрали джинсы «Firetrap», а к ним пояс из состаренной кожи с потрясающей медной бляхой. Мишка стал обладателем моднющих ботинок — грубых и уже художественно потертых.
— Теперь, надеюсь, домой? — простонала Дина.
— А мама? — возмутилась Аполлинария. — Я уже придумала. Шаль ей кашемировую куплю. От «Malo». Вещь теплая, и сносу ей не будет.
Шалью, правда, дело не ограничилось. Поля еще подобрала свитер в тон.
— Теперь, пожалуй, и впрямь пошли. — Она поглядела на часы. — В ГУМ уже не успеваем. Закроется. Давай лучше где-нибудь посидим и кофейку выпьем. Домой как-то сразу неохота. Владька уехал. А одной кофе пить скучно.
Первоначальный замысел подвергся некоторой корректировке. Приземлились подруги в рыбном ресторане, попавшемся по дороге к Дининому дому, и пили не кофе, а белое вино, заедая его морепродуктами.
Дверь собственной квартиры Дина, стараясь не шуметь, отомкнула ровно в полночь. В прихожей мерцал ночничок и стояла Нина Филипповна в ночной рубашке и с замотанной платком головой.
— Где ты была? — трагически прошипела она. — Да что же это такое? То дома сидела, не выгонишь, а теперь сутками пропадаешь. Детей совершенно забросила. С Юлькой так и не поговорила. И мне даже не удосужилась позвонить! Сижу тут и не знаю, что думать! Голова раскалывается.
— Ой! — только сейчас спохватилась Дина. — Я ведь действительно домой не заезжала и номер мобильника тебе не оставила.
— А то я его не знаю. Толку-то. Он ведь у Юльки.
— Да у меня теперь новый. Рабочий. А вот, кстати, тебе. Подарок от Польки.
Мама взяла свой пакет и уставилась на остальную груду.
— А это как понимать?
— Полька меня одела, чтобы я ее своими лохмотьями не позорила. Это, если так можно выразиться, униформа.
— С ума сошла! И не стыдно? — воскликнула Нина Филипповна, заглядывая в пакеты. — Она ведь на тебя целое состояние потратила.
Сопротивляться было бесполезно, — развела руками дочь. — Пришлось принять, иначе хоть от работы отказывайся, а я такой роскоши позволить себе не могу. Не каждый день подобное место предлагают. Да ты за Польку не волнуйся. Она живет уже совсем в другом измерении. Лучше на свой подарок посмотри. Чистый кашемир, между прочим.
Нина Филипповна накинула на себя шаль.
— Красота! Теплая! Мягкая! — Она пощупала свитер. — И это тоже! Спасибо, конечно, Поле, но как-то все не по-человечески.
VIII
— Ну уж нет! Не проявишь инициативы, ничего не будет. Сколько ты уже ждешь, когда к тебе принц на белом коне приедет?
— Мой принц уже приехал и уехал. Наверное, больше не полагается.
— И что ж ты, милая, так себя принижаешь? Все тебе полагается. Надо немного усилий приложить. Ну приехали. Вылезаем. Ты, Славик, где-нибудь припаркуйся. Будем выходить, я тебе позвоню.
«Пассаж» Дину поразил. Толи это место, куда они когда-то бегали вместе с Полей «погулять», а заодно помечтать, что они купили бы, будь у них деньги? Теперь Дина понимала: тогда и мечтать-то было совершенно не о чем. А вот сейчас… Вокруг все сияло и блестело. За стеклянными витринами стояли манекены в прекрасных нарядах.
— Это все Куснирович организовал. Такой душка! Обожаю! Первым делом идем в «Макс-Мару», — дернула Аполлинария за руку Дину. — Я там ничего не могу себе подобрать, — добавила она с грустью. — Хожу в родственную «Марину Ринальди», специально для дам… — она выдержала короткую паузу, — …у которых много фигуры. А при твоей стройности «Макс-Мару» что доктор прописал. И как раз для нашей ситуации. Итальянская классика. Со вкусом. Без излишеств. И цены умеренные.
— Умеренные? — ахнула Дина, глянув на ценник. — Да мне на это пальто полгода нужно работать, если не есть и не пить»
Во-первых, сейчас уже начались сезонные скидки, плюс по моей дисконтной карте скидка, а потом, в сравнении с другими бутиками, и впрямь умеренно. Бери. Примеряй. И еще вон тот костюмчик, вон те сапожки, брючки тоже хорошие. — Она кинула охапку одежды уже безмолвно стоявшей за спинами девушке-продавщице. — Иди меряй, а я тебе сейчас еще что-нибудь подберу.
Дина в сопровождении нагруженной девушки отправилась в примерочную. Там было светло, чисто и хорошо пахло.
Полчаса спустя из вороха одежды было отобрано несколько вещей.
— Так, — продолжала распоряжаться подруга. — Брюки оставишь подшить. В голову не бери. Завтра Славка заберет. Ас остальным ничего делать не надо. Вот что значит почти модельная фигура.
— Не многовато ли? — шепнула Дина.
— Да мы еще только начали.
По воодушевленному взгляду подруги Дина поняла: Поля сама получает удовольствие от процесса, и гораздо большее, нежели она сама. Потому что она стеснялась, ей было неловко, а Поля откровенно наслаждалась, выбирая ей вещи, которые купила бы себе, если бы была поизящнее.
— Так, этот магазин отработан. Пошли в «Балли», обувку посмотрим, а после еще в мультибренд зайдем.
В результате Динин гардероб обогатился строгими туфельками на каждый день и парой сапог с высокими голенищами.
— Сейчас забросим это к Славику в машину и пешочком протопаем в ЦУМ, — наметила дальнейший маршрут Аполлинария. — Туда на машине не пробьешься, пробки в последнее время здесь, по-моему, круглосуточно, а идти всего пять минут.
Современный ЦУМ ошеломил Дину еще сильнее, чем «Пассаж». А ведь она тут последний раз была не столь уж давно, года три назад. Заглянула, и даже ткань на юбку приобрела, недорогую, но симпатичную. Нынче о чем-то недорогом здесь не могло быть и речи.
Первый этаж благоухал коктейлем из лучшей парфюмерии мира.
— Займемся духами, — немедленно взялась за дело Аполлинария. — Особенно экспериментировать не станем, остановимся на классике. К «Макс-Маре» тебе «Шанель» подойдет.
— Номер пять? — усмехнулась Дина.
— Сориентируйся сама. Запах — вещь индивидуальная. Тебе ведь носить.
Выбрали «Coco Mademoiselle».
— Косметикой займемся «в последнюю очередь. Ее мой стилист тебе подберет. Доверимся профессионалу.
Увлекаемая, словно смерчем, энтузиазмом Аполлинарии, Дина уже не сопротивлялась. Когда они обошли третий этаж, до отказа заполненный женской одеждой, она едва ноги передвигала от усталости. Перед глазами мелькали громкие названия различных фирм: «Armani», «Donna Karan», «Miu-Miu», «Malo», «Prada», «Laundri», «Laura Biagotti», «Marni»… Да с ней ли это, Диной, все происходит?
Но, судя по многочисленным пакетам, которые оттягивали ей руки, она не спала, а бодрствовала. Впереди, тоже размахивая пакетами, как полководец, прокладывала путь Аполлинария.
Они уже подошли к эскалаторам, когда подруга спохватилась:
— Нет, так не годится. Поехали на четвертый этаж, в молодежный и детский отдел. Твоим ребятам что-нибудь купим. А после еще раз сюда вернемся. Маме твоей… — Она задумалась. — Как по-твоему, что ее больше обрадует? Кофточка?
— Полька, так нельзя! Всю мою семью на содержание хочешь взять?
— Как раз можно. Маму твою я тысячу лет не видела. Это подарок. А у твоих детей я мать на время отнимаю. Должна же чем-то компенсировать. Да шучу, шучу. Просто хочется мне им сделать подарки. Там такие симпатичные вещицы, а мне даже купить их некому!
И Дине снова ничего не оставалось, как покориться.
Юльке выбрали джинсы «Firetrap», а к ним пояс из состаренной кожи с потрясающей медной бляхой. Мишка стал обладателем моднющих ботинок — грубых и уже художественно потертых.
— Теперь, надеюсь, домой? — простонала Дина.
— А мама? — возмутилась Аполлинария. — Я уже придумала. Шаль ей кашемировую куплю. От «Malo». Вещь теплая, и сносу ей не будет.
Шалью, правда, дело не ограничилось. Поля еще подобрала свитер в тон.
— Теперь, пожалуй, и впрямь пошли. — Она поглядела на часы. — В ГУМ уже не успеваем. Закроется. Давай лучше где-нибудь посидим и кофейку выпьем. Домой как-то сразу неохота. Владька уехал. А одной кофе пить скучно.
Первоначальный замысел подвергся некоторой корректировке. Приземлились подруги в рыбном ресторане, попавшемся по дороге к Дининому дому, и пили не кофе, а белое вино, заедая его морепродуктами.
Дверь собственной квартиры Дина, стараясь не шуметь, отомкнула ровно в полночь. В прихожей мерцал ночничок и стояла Нина Филипповна в ночной рубашке и с замотанной платком головой.
— Где ты была? — трагически прошипела она. — Да что же это такое? То дома сидела, не выгонишь, а теперь сутками пропадаешь. Детей совершенно забросила. С Юлькой так и не поговорила. И мне даже не удосужилась позвонить! Сижу тут и не знаю, что думать! Голова раскалывается.
— Ой! — только сейчас спохватилась Дина. — Я ведь действительно домой не заезжала и номер мобильника тебе не оставила.
— А то я его не знаю. Толку-то. Он ведь у Юльки.
— Да у меня теперь новый. Рабочий. А вот, кстати, тебе. Подарок от Польки.
Мама взяла свой пакет и уставилась на остальную груду.
— А это как понимать?
— Полька меня одела, чтобы я ее своими лохмотьями не позорила. Это, если так можно выразиться, униформа.
— С ума сошла! И не стыдно? — воскликнула Нина Филипповна, заглядывая в пакеты. — Она ведь на тебя целое состояние потратила.
Сопротивляться было бесполезно, — развела руками дочь. — Пришлось принять, иначе хоть от работы отказывайся, а я такой роскоши позволить себе не могу. Не каждый день подобное место предлагают. Да ты за Польку не волнуйся. Она живет уже совсем в другом измерении. Лучше на свой подарок посмотри. Чистый кашемир, между прочим.
Нина Филипповна накинула на себя шаль.
— Красота! Теплая! Мягкая! — Она пощупала свитер. — И это тоже! Спасибо, конечно, Поле, но как-то все не по-человечески.
VIII
Утром Дина проснулась в замечательном настроении, которое почти сразу же испарилось, едва взгляд ее упал на гору пустых пакетов, валявшихся в кресле. Ее ожег стыд. Докатилась! Попрошайка! Правда, она ничего не просит, но все равно унизительно.
Дина давно привыкла всего добиваться сама. И зарабатывать. И оплачивать. Худо ли бедно, однако до вчерашнего дня она никому ничего не была должна. И как подарок все эти замечательные вещи из нежнейших тканей рассматривать не могла. Сидели они на ней, конечно, замечательно, но она их не заработала. И, естественно, никакая это не униформа. Попросту Поля решила ее облагодетельствовать, и сама доставила себе удовольствие, видимо, беря своеобразный реванш за долгие годы унижений в детстве. И хотя Дина ни разу Полю не обидела, наоборот, всячески поддерживала, но ведь постоянно оказывалась невольной свидетельницей неловких и конфузных положений, в которых та постоянно оказывалась! И вот, одев ее с ног до головы, Поля таким образом словно разделывалась с прошлым. Что ж, они и впрямь поменялись ролями. От этой мысли Дине стало еще горше.
Вернуть? Невозможно. Поля обидится, а она потеряет работу. Такого Дина позволить себе не могла, и выход видела только один. Будет трудиться в Полином центре изо всех сил и понемногу откладывать деньги. И чеки от вчерашних покупок сохранит. Накопит нужную сумму и вернет подруге то, что она на нее потратила.
Дине стало немного легче.
— Ма! — в комнату пулей влетела Юлька в новых джинсах. — Откуда такая роскошь? Никак, тебе премию на работе дали?
— Нет. Новую работу. — Дина невольно залюбовалась дочерью. Джинсы на ней сидели идеально, угадала-таки с размером. — Вообще-то, — добавила она, — это не я тебе купила. Подарок от моей школьной подруги Аполлинарии.
— Наслышана, — кивнула Юлька. — Это которая вас на «мерсе» своем катала. Побольше бы тебе таких подруг! Я бы тогда наконец как человек оделась.
— Что ты несешь! — возмутилась Дина. — По-моему, я тебе и так стараюсь покупать все что ты захочешь.
— Ну я неразумное существо, и до сих пор высказывала желания в пределах твоих ресурсов. Но хочется-то большего.
— Кстати, о большем, — уцепилась за повод Дина. — Тебя-то кто на «Мерседесе» катает?
— Так и знала, что чем-нибудь настроение испортишь, — продолжая вертеться перед трюмо, надулась Юлька. — Один разочек в жизни домой на приличной машине человека подвезли, а ты уже целую историю раздуваешь. Мишка, что ли, гад, настучал?
— Другие люди рассказали, — решила выгородить младшего отпрыска Дина.
— Мама, ты врать не умеешь, поэтому даже и не старайся. И Мишка зря старался. Подвез меня Лелькин старший брат. Он как раз новую тачку купил, и все равно ехал в сторону нашего дома. Триста метров подвез.
— Откуда у Лелькиного старшего брата такая машина? — удивило услышанное Дину. — Он только школу закончил. Прекрасно помню, как его мама рыдала и жаловалась, когда вы с Лелькой еще в первом классе учились.
Мама, ну ты у меня наив! — Дочь посмотрела на Дину с неким превосходством. — По-твоему, те, кто на «мерсах» ездят, школу с золотой медалью окончили?
Дина не знала, что ответить. А Юлька продолжала:
— Лелькин брат оказался компьютерным гением. Его даже в Штаты на работу приглашают, но он пока думает. А на собственный «мерс» и здесь заработал.
— Если он компьютерный гений, — перешла к больному вопросу Дина, — то уж, наверное, до пятнадцати сосчитать может и понимает, что ты у меня несовершеннолетняя. Какое же он имел право с тобой целоваться?
— Кто целовался? — вытаращила синие глаза Юля. — О Господи! Ну Мишка, сволочь, убью! У меня просто сумка упала. Он за ней наклонился, и я тоже. Мы лбами так треснулись! Вон! У меня до сих пор шишка!
Под челкой у дочки и впрямь красовался синяк.
— Но если бы он меня поцеловал, я бы не отказалась. — Взгляд у нее сделался томным, мечтательным. — Левка такой стал классный. Только у него девушка постоянная. Почти невеста.
Дина облегченно перевела дух.
— А вот Мишка свое получит, — пообещала любящая сестра.
— Не трогай его. Он о тебе беспокоится.
— Так и я о нем беспокоюсь. Врать вредно. Вот я ему доступными средствами и объясню.
— Оставь брата в покое, — нахмурилась Дина.
— Ладно, — сдалась Юлька. — У меня сегодня хорошее настроение. Не буду портить. Ох, девчонки мне сегодня обзавидуются.
— Ты что, в них в школу пойдешь?
— А для чего их мне подарили? Носить, наверное, а не солить. Ой, какое пальто! А юбочка! А костюмчик! А брюки! — Дочь только сейчас заметила аккуратно развешанные на плечиках Динины обновки. — Ой, сапоги! Туфли! Можно я померяю?
— Только осторожно, — предупредила Дина.
— И это все Аполлинария? — уже прохаживалась в сапогах от «Bally» по комнате дочь. — Ох, мне бы хоть половинку такой подруги.
— Когда мы с ней подружились, у нее, кроме дедушкиной библиотеки, вообще ничего не было, — сочла своим долгом уточнить Дина.
— И так развернулась! — Юльки но лицо дышало восхищением. — Во, молодец тетка. Бери с нее пример. Ма, а можно мне сегодня в твоих сапожках в школу сходить? Ну только один разочек.
— Исключено, — отрезала Дина. — После одного разочка в твоей школе я их больше никуда не надену.
Ладно, — сдалась дочь. — Тогда ты их сперва поноси, а когда твоя Аполлинария тебе новые купит, я эти донашивать буду. Ты ведь у нас аккуратная.
— Не надейся. Поля мне больше ничего покупать не собирается. Мне за это-то расплатиться нужно.
— Всегда говорила, что богатые — жадины, — с обличительным пафосом изрекла Юля.
— Как тебе не стыдно! — накинулась на нее Дина. — Поля нам абсолютно ничего не должна, а она мне работу дала, вам подарков накупила. Чтобы больше я от тебя ничего подобного не слышала.
— Да я пошутила, — смешалась дочь.
Дине очень хотелось спокойно примерить все, что ей вчера досталось, однако времени было в обрез. Через полчаса у нее начинался прием в поликлинике. «Вечером наслажусь», — решила она. А пока оделась, как всегда, и начала обычный рабочий день.
Уже по дороге из поликлиники в центр Аполлинарии она заскочила к Фалалееву — строптивому пациенту с двусторонним воспалением легких.
Он снова открыл ей сам.
— Да что же вы ходите! — начала выговаривать ему Дина.
— Ну во-первых, мне теперь немного получше, а во-вторых, больше вам открыть все равно некому, — ответил Арсений Владимирович.
— А жена? Я же вчера говорила! Вам нельзя одному оставаться!
— Жена работает, — буркнул он.
— Но неужели у вас домработницы нету? По-моему, вам по статусу полагается.
— Была домработница, — хмуро бросил строптивый пациент. — Подозреваю, она меня и заразила.
— Воспалением легких заразиться нельзя, — возразила Дина.
— Чего же она теперь в больнице валяется?
— Думаю, у нее сперва был грипп, которым она вас и заразила, а потом, как осложнение, началось воспаление легких. И у вас та же картина. Грипп-то наверняка на ногах перенесли, потому что болеть не любите, — съязвила она.
— Попрошу не издеваться, — рассердился он. — Мне и так паршиво.
— Может, вам сиделку нанять?
— Не делайте из меня инвалида. Да и жена завтра обещала новую домработницу прислать. Будем надеяться, больше ничем не заражусь.
— В вашем состоянии это было бы опасно, — заметила Дина. — Ну идите ложитесь. Я вас послушаю.
— Между прочим, ваша хваленая медсестра сказала мне сегодня утром, что вечером не придет. Ну не желают люди деньги зарабатывать.
И колет она гораздо хуже вас. У меня после нее до сих пор там больно.
Дина, сдерживая смех, посоветовала:
— Нарисуйте йодом сеточку, и пройдет.
— Где нарисовать? — явно не сообразил он.
— На том месте, где болит. — Дина прыснула.
— Издевайтесь, издевайтесь над больным человеком… — Кажется, он всерьез обиделся.
— Я не издеваюсь. А сеточка йодная — народное средство. Ложитесь, ложитесь. Посмотрю вас, уколю, и мне нужно бежать дальше.
Оказалось, температура у него заметно упала, хрипы в легких тоже сделались меньше. Видимо, на не привыкший к лекарствам организм Арсения Владимировича антибиотики действовали быстро. Теперь Дина особенно за него не волновалась.
Сделав укол, она еще раз велела ему лежать и устремилась на новое место работы.
Там ее ожидали подшитые брюки от костюма, доставленные Славиком, и выговор от Аполлинарии. Почему, мол, она опять появилась в старой одежде?
— Поля, ну не могу я по своим старичкам обходы в «Макс-Маре» делать!
Наверное, ты права, — вняла ее логике та. — Тогда одно из двух: либо заходи домой и переодевайся, либо сюда затащи, и будешь на месте себя в порядок приводить. А там, надеюсь, привыкнешь к хорошему и вообще от старья своего избавишься. Ладно. У нас сегодня на повестке дня неохваченный вчера ГУМ, а после — Третьяковский проезд. Я в прошлый раз там такие сапожки от «Прады» видела. — Поля причмокнула пухлыми ярко накрашенными губами. — Как раз для тебя.
— Ты мне вчера уже и так больше чем надо купила. А сегодня я, между прочим, работать пришла.
— Работа твоя начнется со следующей недели, — внесла ясность подруга. — Успокойся, мало не покажется. А что касается покупок, я уже сказала: вчера мы только начали.
— Поля, нет, — твердо проговорила Дина. — Заработаю, тогда куплю. Я, в конце концов, твоя близкая подруга, а не бедная родственница. И в этой роли выступать никогда не буду!
— Да успокойся. Это совсем не благотворительность и не каприз богатой дамочки. Я в дело деньги вкладываю. У меня на тебя большие планы. Мне давно уже нужен верный человек, на которого могу положиться. Знаешь, дела-то в разных местах делаются. И на тусовках, и на разных культурных мероприятиях. Не каждый же раз с нужными людьми специально встречаться. Иногда удобнее пересечься случайно.
Перекинешься вроде бы на ходу парой слов, и вопрос решен. Вот я и собираюсь тебя с собой брать в помощь. Одной не всегда ловко. А такая сообразительная и к тому же привлекательная, что очень важно, помощница мне очень кстати. Только ты должна выглядеть на все сто. Для этого тебя и надо экипировать как следует.
— Поля, но когда я все успею! — ужаснулась Дина. — У меня поликлиника, работа в твоем центре, тусовки. И детьми когда заниматься? Они совсем от рук отобьются.
— Дорогая, во-первых, я тебя буду загружать постепенно. Построим график, в котором учтем любые нюансы. Главное, не напрягайся. А потом, если хочешь чего-то серьезного достигнуть, придется чем-нибудь жертвовать.
— Только не детьми!
— Тебя никто и не заставляет. Утрясем.
Кажется, подруга рассчитывала, что она в результате откажется от работы в поликлинике. Вот это дудки! Не бросит она своих старичков. Хотя, конечно, зародилась предательская мысль, кто ей мешает уйти на полставки? Ну может, не навсегда, а временно, если нагрузка покажется чересчур тяжелой. А, ладно, там поглядим.
Дома, пока Дина спешно переодевалась, Нина Филипповна и Поля радостно щебетали на кухне при непосредственном участии Мишки, который явно надеялся, что ему снова обломится подарок. «Хорошо еще, Юльки нет» — подумала Дина. Дочь занималась танцами.
А вскоре они с Аполлинарией и Славиком уже пробивались сквозь плотные пробки в самый центр города.
— Вообще-то мы на метро быстрее бы доехали, — сказала Дина.
— Ох уж и не помню, когда последний раз там была, — откликнулась Аполлинария. — Надо как-нибудь попробовать. Там сейчас как, хоть чисто?
— По-разному. Но народу полно до самого вечера.
— И бомжи иногда воняют, — влез, по обыкновению, в их беседу Славик. — Это ужас! Один только войдет, а весь остальной вагон выносит. Хоть противогаз надевай.
— Тогда лучше в машине сидеть. Слушай, подруга, давай фильмец какой-нибудь посмотрим?
Поля включила телевизор.
— Да ну, — ответила Дина. — Только начнем смотреть, как доедем.
— Мое дело предложить, — выключила телевизор Аполлинария.
И опять в глазах у Дины рябило от громких имен и марок, и множились в руках пакеты. Те самые сапожки от «Прады» они купили. Поля тоже не удержалась и выбрала себе туфельки.
— Какое счастье, что ноги у меня изящные, — с гордостью помахала она ножкой, обутой в элегантное произведение от «Прады». — Сейчас заглянем к «Гуччи», может, какую сумку тебе подберем, и — в ГУМ.
И сумку подобрали, и в ГУМе всего накупили.
— В воскресенье приедешь ко мне, уже на утро стилиста вызвала, он с тобой поработает, — объяснила Аполлинария, когда они, вымотанные сильнее вчерашнего, возвращались домой. — У тебя прическа совершенно ужасная, и краситься ты не умеешь.
— Поля, по-моему, ты профнепригодна, — смеялась Дина. — Развиваешь во мне комплекс неполноценности. Чувствую себя абсолютной замарашкой.
— Еще немного поднапряжемся, и станешь красавицей, — не поддалась на ее подначки та. — Собственно, ты и сейчас красавица, только отполировать немного надо. А пока ты как необработанный алмаз.
Дина, слушая ее, размышляла. Вот. Привалила удача. Одета она теперь не хуже какой-нибудь голливудской звезды. Хоть завтра можно ехать на церемонию вручения «Оскара». Только у голливудских звезд огромные гардеробные, а ей куда всю эту роскошь вешать? Купить новый шкаф? Во-первых, пока не на что. А во-вторых, ставить некуда. В их двухкомнатной квартире площадь и так освоена до предела.
— Поля, а можно я часть вещей у тебя держать буду? — спросила она.
— С какой стати? — оторопела та.
— С такой, что дома не влезет, — скорчила скорбную физиономию Дина.
— Держи на работе. В твоем кабинете большой стенной шкаф. Уберем полки, сделаем штангу, и все развесишь. Но вообще, тебе, в перспективе, квартиру тоже менять надо.
— Поля, остановись!
Дина вполне всерьез испугалась, как бы она не велела Славику тут же притормозить возле ближайшего агентства недвижимости, где начнет присматривать ей новую квартиру.
— Остановиться невозможно, — сказала подруга. — Чем больше имеешь, тем больше требуется. Закон природы и развития. Одно тянет за собой другое.
На следующее утро Дина едва проснулась. Уф-ф! Сегодня они с Полей никуда не поедут. Подруга решила оставить ее на несколько дней в покое. И замечательно! Заскочит вечерком к Арсению Владимировичу, и домой. Хоть с детьми пообщается.
Дверь квартиры Фалеева открыла пожилая особа с постно поджатыми тонкими губами и бесцветно-серыми глазами. С подозрением посмотрев на Дину, она сухо осведомилась:
— Вы, что ли, врач?
Дина молча кивнула. На жену хозяина квартиры женщина явно не тянула. Наверное, новая домработница.
— Ноги вытирайте как следует, — весьма негостеприимно произнесла она. — А лучше разувайтесь. Я пол только что вымыла.
Пришлось идти босиком. Арсений Владимирович, едва увидев Дину, поперхнулся от смеха:
— Последние сапоги развалились?
— Нет. Ваш цербер заставил их снять, — усмехнулась, в свою очередь, она.
— Понимаю, — понизил голос Арсений Владимирович. — Знаете, я сам ее боюсь. Постоянно меня дрессирует, а кормит при этом совершенно отвратительно. Бульон сварила! Я бы свинье такое дать постеснялся. Так что, если найдете завтра мой хладный труп, знайте: это не столько от вашего лечения, сколько от ее кормления.
— Вижу, вам получше, — обрадовалась Дина. — Почти уверена: обойдемся без трупа.
— Ваше «почти» очень меня вдохновляет, — проворчал он.
— Один процент оставим. На форс-мажор, — в тон ему проговорила Дина. — Вдруг она вас отравит.
— Не удивлюсь, — с опаской покосился он на дверь. — Кстати, Дина Николаевна, хотите чаю?
— А-а, решили, что она отравит меня и успокоится? — Дине почему-то было с ним весело. — И у вас тогда появится шанс выжить.
— Нет, просто одному целый день скучно. И еще с ней. — Он опять посмотрел на дверь. — И кучу документов мне с работы привезли. Так неохота за них приниматься…
— А вам и нельзя. Постельный режим.
— Вот я в постели и буду работать. Нет, правда, давайте вместе чайку. Мне же полезно с малиной. Сами говорили. А без вас я не стану.
— Да вы шантажист. Ладно, сегодня я, к счастью, не очень спешу. Полчасика у меня есть.
— Магдалина Ивановна! — радостно проорал Арсений Владимирович и тут же закашлялся.
В дверь просунулась недовольная и оскорбленная физиономия.
— Что там еще?
— Две чашки чаю и конфет, — бросил ей Арсений Владимирович.
— Вторую чашку что, ей? — неприязненно покосилась домработница на Дину.
— А вы разве против? — не удержалась она.
— Дело хозяйское, мне без разницы, — брезгливо передернула плечами Магдалина Ивановна и удалилась.
— Кошмар, да? — выразительно посмотрел Арсений Владимирович на Дину.
— Давайте-ка я пока вам укольчик сделаю.
И Дина начала вскрывать ампулу.
На другой день Арсений Владимирович опять предложил ей остаться на чай, и она не отказалась. Чем-то этот ворчливый человек казался ей все симпатичнее и симпатичнее, хотя, в общем, они ни о чем особенном с ним не говорили. Так, перебрасывались шутками на самые банальные темы.
Дина рассказала ему несколько смешных историй из жизни своих детей, он ей — про свою дочку. Она была уже взрослая, замужем, жила за границей. Кажется, Арсений по ней скучал. А вот про жену ни словом не обмолвился. И про Дининого мужа ничего не расспрашивал.
Пили они вместе чай и в пятницу. Ему совсем полегчало. Он уже встретил ее одетый, гладко выбритый, хотя явно еще не до конца окрепший.
А в субботу, когда Дина позвонила по домофону, голосом цербера ей рявкнули:
— Нету его!
У Дины екнуло сердце.
— Что, хуже стало? В больницу увезли?
— Уехал. На самолете. Дина ничего не понимала:
— Как так уехал? Ему же нельзя. Он болен.
— Ничего не знаю. Уехал заграницу. Никого пускать не велено.
— Магдалина Ивановна, может, вы его жену позовете? Пусть она мне объяснит.
Дина давно привыкла всего добиваться сама. И зарабатывать. И оплачивать. Худо ли бедно, однако до вчерашнего дня она никому ничего не была должна. И как подарок все эти замечательные вещи из нежнейших тканей рассматривать не могла. Сидели они на ней, конечно, замечательно, но она их не заработала. И, естественно, никакая это не униформа. Попросту Поля решила ее облагодетельствовать, и сама доставила себе удовольствие, видимо, беря своеобразный реванш за долгие годы унижений в детстве. И хотя Дина ни разу Полю не обидела, наоборот, всячески поддерживала, но ведь постоянно оказывалась невольной свидетельницей неловких и конфузных положений, в которых та постоянно оказывалась! И вот, одев ее с ног до головы, Поля таким образом словно разделывалась с прошлым. Что ж, они и впрямь поменялись ролями. От этой мысли Дине стало еще горше.
Вернуть? Невозможно. Поля обидится, а она потеряет работу. Такого Дина позволить себе не могла, и выход видела только один. Будет трудиться в Полином центре изо всех сил и понемногу откладывать деньги. И чеки от вчерашних покупок сохранит. Накопит нужную сумму и вернет подруге то, что она на нее потратила.
Дине стало немного легче.
— Ма! — в комнату пулей влетела Юлька в новых джинсах. — Откуда такая роскошь? Никак, тебе премию на работе дали?
— Нет. Новую работу. — Дина невольно залюбовалась дочерью. Джинсы на ней сидели идеально, угадала-таки с размером. — Вообще-то, — добавила она, — это не я тебе купила. Подарок от моей школьной подруги Аполлинарии.
— Наслышана, — кивнула Юлька. — Это которая вас на «мерсе» своем катала. Побольше бы тебе таких подруг! Я бы тогда наконец как человек оделась.
— Что ты несешь! — возмутилась Дина. — По-моему, я тебе и так стараюсь покупать все что ты захочешь.
— Ну я неразумное существо, и до сих пор высказывала желания в пределах твоих ресурсов. Но хочется-то большего.
— Кстати, о большем, — уцепилась за повод Дина. — Тебя-то кто на «Мерседесе» катает?
— Так и знала, что чем-нибудь настроение испортишь, — продолжая вертеться перед трюмо, надулась Юлька. — Один разочек в жизни домой на приличной машине человека подвезли, а ты уже целую историю раздуваешь. Мишка, что ли, гад, настучал?
— Другие люди рассказали, — решила выгородить младшего отпрыска Дина.
— Мама, ты врать не умеешь, поэтому даже и не старайся. И Мишка зря старался. Подвез меня Лелькин старший брат. Он как раз новую тачку купил, и все равно ехал в сторону нашего дома. Триста метров подвез.
— Откуда у Лелькиного старшего брата такая машина? — удивило услышанное Дину. — Он только школу закончил. Прекрасно помню, как его мама рыдала и жаловалась, когда вы с Лелькой еще в первом классе учились.
Мама, ну ты у меня наив! — Дочь посмотрела на Дину с неким превосходством. — По-твоему, те, кто на «мерсах» ездят, школу с золотой медалью окончили?
Дина не знала, что ответить. А Юлька продолжала:
— Лелькин брат оказался компьютерным гением. Его даже в Штаты на работу приглашают, но он пока думает. А на собственный «мерс» и здесь заработал.
— Если он компьютерный гений, — перешла к больному вопросу Дина, — то уж, наверное, до пятнадцати сосчитать может и понимает, что ты у меня несовершеннолетняя. Какое же он имел право с тобой целоваться?
— Кто целовался? — вытаращила синие глаза Юля. — О Господи! Ну Мишка, сволочь, убью! У меня просто сумка упала. Он за ней наклонился, и я тоже. Мы лбами так треснулись! Вон! У меня до сих пор шишка!
Под челкой у дочки и впрямь красовался синяк.
— Но если бы он меня поцеловал, я бы не отказалась. — Взгляд у нее сделался томным, мечтательным. — Левка такой стал классный. Только у него девушка постоянная. Почти невеста.
Дина облегченно перевела дух.
— А вот Мишка свое получит, — пообещала любящая сестра.
— Не трогай его. Он о тебе беспокоится.
— Так и я о нем беспокоюсь. Врать вредно. Вот я ему доступными средствами и объясню.
— Оставь брата в покое, — нахмурилась Дина.
— Ладно, — сдалась Юлька. — У меня сегодня хорошее настроение. Не буду портить. Ох, девчонки мне сегодня обзавидуются.
— Ты что, в них в школу пойдешь?
— А для чего их мне подарили? Носить, наверное, а не солить. Ой, какое пальто! А юбочка! А костюмчик! А брюки! — Дочь только сейчас заметила аккуратно развешанные на плечиках Динины обновки. — Ой, сапоги! Туфли! Можно я померяю?
— Только осторожно, — предупредила Дина.
— И это все Аполлинария? — уже прохаживалась в сапогах от «Bally» по комнате дочь. — Ох, мне бы хоть половинку такой подруги.
— Когда мы с ней подружились, у нее, кроме дедушкиной библиотеки, вообще ничего не было, — сочла своим долгом уточнить Дина.
— И так развернулась! — Юльки но лицо дышало восхищением. — Во, молодец тетка. Бери с нее пример. Ма, а можно мне сегодня в твоих сапожках в школу сходить? Ну только один разочек.
— Исключено, — отрезала Дина. — После одного разочка в твоей школе я их больше никуда не надену.
Ладно, — сдалась дочь. — Тогда ты их сперва поноси, а когда твоя Аполлинария тебе новые купит, я эти донашивать буду. Ты ведь у нас аккуратная.
— Не надейся. Поля мне больше ничего покупать не собирается. Мне за это-то расплатиться нужно.
— Всегда говорила, что богатые — жадины, — с обличительным пафосом изрекла Юля.
— Как тебе не стыдно! — накинулась на нее Дина. — Поля нам абсолютно ничего не должна, а она мне работу дала, вам подарков накупила. Чтобы больше я от тебя ничего подобного не слышала.
— Да я пошутила, — смешалась дочь.
Дине очень хотелось спокойно примерить все, что ей вчера досталось, однако времени было в обрез. Через полчаса у нее начинался прием в поликлинике. «Вечером наслажусь», — решила она. А пока оделась, как всегда, и начала обычный рабочий день.
Уже по дороге из поликлиники в центр Аполлинарии она заскочила к Фалалееву — строптивому пациенту с двусторонним воспалением легких.
Он снова открыл ей сам.
— Да что же вы ходите! — начала выговаривать ему Дина.
— Ну во-первых, мне теперь немного получше, а во-вторых, больше вам открыть все равно некому, — ответил Арсений Владимирович.
— А жена? Я же вчера говорила! Вам нельзя одному оставаться!
— Жена работает, — буркнул он.
— Но неужели у вас домработницы нету? По-моему, вам по статусу полагается.
— Была домработница, — хмуро бросил строптивый пациент. — Подозреваю, она меня и заразила.
— Воспалением легких заразиться нельзя, — возразила Дина.
— Чего же она теперь в больнице валяется?
— Думаю, у нее сперва был грипп, которым она вас и заразила, а потом, как осложнение, началось воспаление легких. И у вас та же картина. Грипп-то наверняка на ногах перенесли, потому что болеть не любите, — съязвила она.
— Попрошу не издеваться, — рассердился он. — Мне и так паршиво.
— Может, вам сиделку нанять?
— Не делайте из меня инвалида. Да и жена завтра обещала новую домработницу прислать. Будем надеяться, больше ничем не заражусь.
— В вашем состоянии это было бы опасно, — заметила Дина. — Ну идите ложитесь. Я вас послушаю.
— Между прочим, ваша хваленая медсестра сказала мне сегодня утром, что вечером не придет. Ну не желают люди деньги зарабатывать.
И колет она гораздо хуже вас. У меня после нее до сих пор там больно.
Дина, сдерживая смех, посоветовала:
— Нарисуйте йодом сеточку, и пройдет.
— Где нарисовать? — явно не сообразил он.
— На том месте, где болит. — Дина прыснула.
— Издевайтесь, издевайтесь над больным человеком… — Кажется, он всерьез обиделся.
— Я не издеваюсь. А сеточка йодная — народное средство. Ложитесь, ложитесь. Посмотрю вас, уколю, и мне нужно бежать дальше.
Оказалось, температура у него заметно упала, хрипы в легких тоже сделались меньше. Видимо, на не привыкший к лекарствам организм Арсения Владимировича антибиотики действовали быстро. Теперь Дина особенно за него не волновалась.
Сделав укол, она еще раз велела ему лежать и устремилась на новое место работы.
Там ее ожидали подшитые брюки от костюма, доставленные Славиком, и выговор от Аполлинарии. Почему, мол, она опять появилась в старой одежде?
— Поля, ну не могу я по своим старичкам обходы в «Макс-Маре» делать!
Наверное, ты права, — вняла ее логике та. — Тогда одно из двух: либо заходи домой и переодевайся, либо сюда затащи, и будешь на месте себя в порядок приводить. А там, надеюсь, привыкнешь к хорошему и вообще от старья своего избавишься. Ладно. У нас сегодня на повестке дня неохваченный вчера ГУМ, а после — Третьяковский проезд. Я в прошлый раз там такие сапожки от «Прады» видела. — Поля причмокнула пухлыми ярко накрашенными губами. — Как раз для тебя.
— Ты мне вчера уже и так больше чем надо купила. А сегодня я, между прочим, работать пришла.
— Работа твоя начнется со следующей недели, — внесла ясность подруга. — Успокойся, мало не покажется. А что касается покупок, я уже сказала: вчера мы только начали.
— Поля, нет, — твердо проговорила Дина. — Заработаю, тогда куплю. Я, в конце концов, твоя близкая подруга, а не бедная родственница. И в этой роли выступать никогда не буду!
— Да успокойся. Это совсем не благотворительность и не каприз богатой дамочки. Я в дело деньги вкладываю. У меня на тебя большие планы. Мне давно уже нужен верный человек, на которого могу положиться. Знаешь, дела-то в разных местах делаются. И на тусовках, и на разных культурных мероприятиях. Не каждый же раз с нужными людьми специально встречаться. Иногда удобнее пересечься случайно.
Перекинешься вроде бы на ходу парой слов, и вопрос решен. Вот я и собираюсь тебя с собой брать в помощь. Одной не всегда ловко. А такая сообразительная и к тому же привлекательная, что очень важно, помощница мне очень кстати. Только ты должна выглядеть на все сто. Для этого тебя и надо экипировать как следует.
— Поля, но когда я все успею! — ужаснулась Дина. — У меня поликлиника, работа в твоем центре, тусовки. И детьми когда заниматься? Они совсем от рук отобьются.
— Дорогая, во-первых, я тебя буду загружать постепенно. Построим график, в котором учтем любые нюансы. Главное, не напрягайся. А потом, если хочешь чего-то серьезного достигнуть, придется чем-нибудь жертвовать.
— Только не детьми!
— Тебя никто и не заставляет. Утрясем.
Кажется, подруга рассчитывала, что она в результате откажется от работы в поликлинике. Вот это дудки! Не бросит она своих старичков. Хотя, конечно, зародилась предательская мысль, кто ей мешает уйти на полставки? Ну может, не навсегда, а временно, если нагрузка покажется чересчур тяжелой. А, ладно, там поглядим.
Дома, пока Дина спешно переодевалась, Нина Филипповна и Поля радостно щебетали на кухне при непосредственном участии Мишки, который явно надеялся, что ему снова обломится подарок. «Хорошо еще, Юльки нет» — подумала Дина. Дочь занималась танцами.
А вскоре они с Аполлинарией и Славиком уже пробивались сквозь плотные пробки в самый центр города.
— Вообще-то мы на метро быстрее бы доехали, — сказала Дина.
— Ох уж и не помню, когда последний раз там была, — откликнулась Аполлинария. — Надо как-нибудь попробовать. Там сейчас как, хоть чисто?
— По-разному. Но народу полно до самого вечера.
— И бомжи иногда воняют, — влез, по обыкновению, в их беседу Славик. — Это ужас! Один только войдет, а весь остальной вагон выносит. Хоть противогаз надевай.
— Тогда лучше в машине сидеть. Слушай, подруга, давай фильмец какой-нибудь посмотрим?
Поля включила телевизор.
— Да ну, — ответила Дина. — Только начнем смотреть, как доедем.
— Мое дело предложить, — выключила телевизор Аполлинария.
И опять в глазах у Дины рябило от громких имен и марок, и множились в руках пакеты. Те самые сапожки от «Прады» они купили. Поля тоже не удержалась и выбрала себе туфельки.
— Какое счастье, что ноги у меня изящные, — с гордостью помахала она ножкой, обутой в элегантное произведение от «Прады». — Сейчас заглянем к «Гуччи», может, какую сумку тебе подберем, и — в ГУМ.
И сумку подобрали, и в ГУМе всего накупили.
— В воскресенье приедешь ко мне, уже на утро стилиста вызвала, он с тобой поработает, — объяснила Аполлинария, когда они, вымотанные сильнее вчерашнего, возвращались домой. — У тебя прическа совершенно ужасная, и краситься ты не умеешь.
— Поля, по-моему, ты профнепригодна, — смеялась Дина. — Развиваешь во мне комплекс неполноценности. Чувствую себя абсолютной замарашкой.
— Еще немного поднапряжемся, и станешь красавицей, — не поддалась на ее подначки та. — Собственно, ты и сейчас красавица, только отполировать немного надо. А пока ты как необработанный алмаз.
Дина, слушая ее, размышляла. Вот. Привалила удача. Одета она теперь не хуже какой-нибудь голливудской звезды. Хоть завтра можно ехать на церемонию вручения «Оскара». Только у голливудских звезд огромные гардеробные, а ей куда всю эту роскошь вешать? Купить новый шкаф? Во-первых, пока не на что. А во-вторых, ставить некуда. В их двухкомнатной квартире площадь и так освоена до предела.
— Поля, а можно я часть вещей у тебя держать буду? — спросила она.
— С какой стати? — оторопела та.
— С такой, что дома не влезет, — скорчила скорбную физиономию Дина.
— Держи на работе. В твоем кабинете большой стенной шкаф. Уберем полки, сделаем штангу, и все развесишь. Но вообще, тебе, в перспективе, квартиру тоже менять надо.
— Поля, остановись!
Дина вполне всерьез испугалась, как бы она не велела Славику тут же притормозить возле ближайшего агентства недвижимости, где начнет присматривать ей новую квартиру.
— Остановиться невозможно, — сказала подруга. — Чем больше имеешь, тем больше требуется. Закон природы и развития. Одно тянет за собой другое.
На следующее утро Дина едва проснулась. Уф-ф! Сегодня они с Полей никуда не поедут. Подруга решила оставить ее на несколько дней в покое. И замечательно! Заскочит вечерком к Арсению Владимировичу, и домой. Хоть с детьми пообщается.
Дверь квартиры Фалеева открыла пожилая особа с постно поджатыми тонкими губами и бесцветно-серыми глазами. С подозрением посмотрев на Дину, она сухо осведомилась:
— Вы, что ли, врач?
Дина молча кивнула. На жену хозяина квартиры женщина явно не тянула. Наверное, новая домработница.
— Ноги вытирайте как следует, — весьма негостеприимно произнесла она. — А лучше разувайтесь. Я пол только что вымыла.
Пришлось идти босиком. Арсений Владимирович, едва увидев Дину, поперхнулся от смеха:
— Последние сапоги развалились?
— Нет. Ваш цербер заставил их снять, — усмехнулась, в свою очередь, она.
— Понимаю, — понизил голос Арсений Владимирович. — Знаете, я сам ее боюсь. Постоянно меня дрессирует, а кормит при этом совершенно отвратительно. Бульон сварила! Я бы свинье такое дать постеснялся. Так что, если найдете завтра мой хладный труп, знайте: это не столько от вашего лечения, сколько от ее кормления.
— Вижу, вам получше, — обрадовалась Дина. — Почти уверена: обойдемся без трупа.
— Ваше «почти» очень меня вдохновляет, — проворчал он.
— Один процент оставим. На форс-мажор, — в тон ему проговорила Дина. — Вдруг она вас отравит.
— Не удивлюсь, — с опаской покосился он на дверь. — Кстати, Дина Николаевна, хотите чаю?
— А-а, решили, что она отравит меня и успокоится? — Дине почему-то было с ним весело. — И у вас тогда появится шанс выжить.
— Нет, просто одному целый день скучно. И еще с ней. — Он опять посмотрел на дверь. — И кучу документов мне с работы привезли. Так неохота за них приниматься…
— А вам и нельзя. Постельный режим.
— Вот я в постели и буду работать. Нет, правда, давайте вместе чайку. Мне же полезно с малиной. Сами говорили. А без вас я не стану.
— Да вы шантажист. Ладно, сегодня я, к счастью, не очень спешу. Полчасика у меня есть.
— Магдалина Ивановна! — радостно проорал Арсений Владимирович и тут же закашлялся.
В дверь просунулась недовольная и оскорбленная физиономия.
— Что там еще?
— Две чашки чаю и конфет, — бросил ей Арсений Владимирович.
— Вторую чашку что, ей? — неприязненно покосилась домработница на Дину.
— А вы разве против? — не удержалась она.
— Дело хозяйское, мне без разницы, — брезгливо передернула плечами Магдалина Ивановна и удалилась.
— Кошмар, да? — выразительно посмотрел Арсений Владимирович на Дину.
— Давайте-ка я пока вам укольчик сделаю.
И Дина начала вскрывать ампулу.
На другой день Арсений Владимирович опять предложил ей остаться на чай, и она не отказалась. Чем-то этот ворчливый человек казался ей все симпатичнее и симпатичнее, хотя, в общем, они ни о чем особенном с ним не говорили. Так, перебрасывались шутками на самые банальные темы.
Дина рассказала ему несколько смешных историй из жизни своих детей, он ей — про свою дочку. Она была уже взрослая, замужем, жила за границей. Кажется, Арсений по ней скучал. А вот про жену ни словом не обмолвился. И про Дининого мужа ничего не расспрашивал.
Пили они вместе чай и в пятницу. Ему совсем полегчало. Он уже встретил ее одетый, гладко выбритый, хотя явно еще не до конца окрепший.
А в субботу, когда Дина позвонила по домофону, голосом цербера ей рявкнули:
— Нету его!
У Дины екнуло сердце.
— Что, хуже стало? В больницу увезли?
— Уехал. На самолете. Дина ничего не понимала:
— Как так уехал? Ему же нельзя. Он болен.
— Ничего не знаю. Уехал заграницу. Никого пускать не велено.
— Магдалина Ивановна, может, вы его жену позовете? Пусть она мне объяснит.