Барт Кэролайн. Рецепт от Парацельса

   Лицо хозяина побледнело и исказилось от ужаса. Он неловко поднял стул и в изнеможении опустился на него, откинувшись на спинку. Опустив глаза, мистер Дагс нервно постукивал пальцами по письменному столу, за которым он сидел в своем кабинете, принимая тренера дочери. От его высокомерного вида хозяина, недовольного поведением наемного работника, не осталось и следа. Теперь перед Эриком сидел просто сгорбленный пожилой человек.
   – Что вы знаете об этом? – хрипло выдохнул он.
   – Да, в общем-то, все, – со спокойным превосходством произнес Эрик и после небольшой паузы добавил: – Я даже знаю то, чего не знаете вы…
   Мистер Дагс поднял глаза, в которых засветилась ненависть. Видимо, он уже вполне овладел собой и был готов к отражению натиска молодого наглеца.
   – Так поделитесь своими сведениями со мной! Я не понимаю, о чем вы говорите.
   Эрик понял, что Дагс решил отрицать все, что произошло в доме. Теперь молодому человеку предстояло продумать действия со своей стороны. Для начала он решил предпринять один тактический ход.
   – Я возвращался под утро в дом, – неторопливо начал Эрик, – и увидел, как по дороге сверху с ускорением промчался автомобиль, который, сломав ограждение на повороте, с грохотом свалился в обрыв.
   – Интересно. – Теперь Рон Дагс слушал Эрика, подперев подбородок рукой. – И что же было дальше? – Создавалось впечатление, что он с удовольствием слушает его рассказ, чувствуя себя неуязвимым.
   – Я заметил, что это ваш автомобиль, тот самый старенький «бьюик», который стоял за гаражом.
   – Так и есть, – подтвердил хозяин. – Я решил избавиться от него и ночью спустил с обрыва.
   Теперь мистер Дагс вновь стал осанистым и важным, и поглядывал на Эрика, как на надоевшего посетителя, намереваясь побыстрее закончить разговор.
   – Дело в том, – продолжал молодой человек, не отводя глаз от хозяина, – что я не поленился спуститься к тому месту, куда свалился автомобиль.
   Рон Дагс напрягся и выпрямился в кресле. Его лицо постепенно заливала бледность. Эрик молчал, ожидая реакции, не замедлившей последовать.
   – И что же вы там увидели? – грубо спросил мистер Дагс.
   Эрик укоризненно покачал головой и улыбнулся, ничего не ответив. Эта игра доставляла ему удовольствие. Она напоминала охоту на крупного зверя. И хотя молодой человек никогда не был на охоте, под ложечкой пробегал приятный холодок. Он знал, что владеет положением, и предвкушал свою победу в этой игре, оттягивая ее приближение. Понимал он также и то, что может и не выйти отсюда. Был свидетель – и нет свидетеля…
   – Я увидел там женщину. – Эрик улыбнулся, сделав наивные глаза.
   Бледность снова стала заливать лицо Рона. Он не отрывал глаз от лица молодого тренера, стараясь предвидеть, что он скажет в следующий момент. Но Эрик молчал, повернув голову и снова глядя в окно. Он ждал реакции мистера Дагса.
   – Женщину? – воскликнул Дагс. В этом его возгласе соединились такие чувства, как показное удивление, страх и желание отвести от себя подозрение. – Не может быть!
   Эрик опять повернулся лицом к хозяину и молча скрестил руки на груди, подогревая любопытство Дагса. Его охотничий азарт возрастал, но он был спокоен и готов к любым выпадам противника.
   – Она была мертва? – не выдержал Рон. В его голосе прозвучала надежда и страх.
   – Нет, – сделав паузу, ответил молодой человек. – Она жива.
   После этих слов Рон Дагс, уже не владея собой, закрыл лицо руками и наклонился к столу.
   – Этого не может быть, – прорычал он, стукнув кулаком по столу.
   – Вот видите. – Эрик дружелюбно улыбнулся. – Вы знаете эту женщину. Кстати, она прячется у одного хорошего человека.
   Рон Дагс потер руками виски. Теперь он выглядел больным и усталым.
   – Ну тогда, наверное, стоит поговорить, – проворчал он, удобнее устраиваясь в кресле. – Хотя это отнюдь не входило в мои намерения…
   Эрик вздохнул и тоже сел в кресло, стоящее напротив письменного стола, за которым сидел мистер Дагс. Положив ногу на ногу, молодой человек приготовился к долгому разговору.
   – Мистер Дагс, – спокойно начал Эрик. – Давайте выложим карты, оба, каждый со своей стороны. То, о чем я хочу поговорить с вами, очень важно и касается нас обоих. Мне надоело играть в кошки-мышки. Я не хочу отнимать у вас много времени, тем более что разговор предстоит серьезный.
   Рон Дагс сначала попытался возмутиться, продолжая вести свою игру.
   – Что вы себе позволяете, молодой человек? Наши с вами отношения ограничены контрактом, который я могу легко прервать. И больше не хочу знать вас. Я делаю вам одолжение, соглашаясь говорить с вами!
   – Воля ваша, – спокойно проговорил Эрик. – Но, в случае вашего нежелания говорить со мной, завтра в полиции будет лежать заявление о попытке убийства, подписанное той дамой, и подтвержденное мной как свидетелем. Если вас это устраивает, я сейчас же уйду, – заявил молодой человек, вставая с кресла.
   – Сядьте, – хрипло проговорил Рон Дагс. – О чем вы хотите говорить со мной?
   – Расскажите мне об этой женщине и о том, почему вы хотели расправиться с ней, – не то попросил, не то потребовал Эрик.

4

   – Более двадцати лет назад, – начал мистер Дагс, закрыв глаза и откинувшись на спинку кресла, – я встретил эту женщину. Она была так же хороша, как и сейчас. Это было во Франции, в Нормандии, недалеко от модного курорта Довиля. Я влюбился в нее в ту же минуту, как увидел.
   Он немного помолчал, видимо, вспоминая подробности этой далекой истории. Эрик смотрел на мистера Дагса во все глаза. Двадцать лет назад?!
   – Продолжайте, пожалуйста, – нетерпеливо попросил он.
   – Я влюбился в нее настолько, что решил жениться на ней, даже не разобравшись, кто она, откуда, сколько ей лет. Ее чары просто околдовали меня, я потерял голову и не хотел ничего в этой жизни, как только быть с ней.
   Он помолчал и, как будто спохватившись, усмехнулся.
   – Это очень долгая история. Поэтому я расскажу основное в надежде на вашу помощь. Прежде всего, я расскажу вам, почему оказался во Франции. Пожалуйста, наберитесь терпения, так как эта история непосредственно связана с Аурелией…
   Отец моего друга, мистера Роберта Сайленса, тоже Роберт Сайленс, был священником. Во время Второй мировой войны он служил капелланом в армии США, и вместе со своим полком высадился в Нормандии в июне 1944 года. Однажды, когда война уже заканчивалась, его пригласили к умирающему пожилому французу, которого звали Жюль Пренье, в одну из деревень Нормандии, где-то между Довилем и Дьеппом. Просивший о последнем причастии был протестантского вероисповедания, а священник местной церкви погиб при бомбежке. Когда капеллан Роберт Сайленс, сопровождаемый вооруженным лейтенантом Албертом Грантом, готовился причастить умирающего, тот собрался с последними силами и попросил выслушать его. Тяжело дыша, он рассказал, что, является казначеем ордена розенкрейцеров, и наследовал от предшествующих поколений членов этого ордена шкатулку, в которой хранится некий рецепт известного врача и алхимика XVI века. Кроме нее там еще было что-то ценное, но главное – этот рецепт. Он обязан передать эту шкатулку другому, более молодому члену ордена, который должен был появиться у него как раз в июне 1944 года. Так было определено задолго до начала войны. Но этот человек не появился, видимо, помешали военные действия. Не известно, жив ли он. А система эстафетной передачи сокровищницы розенкрейцеров была установлена много веков назад.
   Мистер Дагс замолчал, вспоминая что-то такое, что ему не хотелось раскрывать молодому человеку. Так, по крайней мере, показалось Эрику.
   – Мне бы хотелось услышать о роли Аурелии в этой истории, – деликатно напомнил он.
   – Я понимаю вас. – Мистер Дагс тяжело встал из-за стола и молча прошелся из угла в угол своего кабинета. – Но я должен собраться с мыслями, так как история очень непростая. Доберемся и до этой чертовки…
   Эрик заметил, что последняя фраза была произнесена Дагсом без ненависти, но с чувством сожаления и… скрытого восхищения.
   Через несколько долгих минут мистер Дагс снова втиснулся в свое кресло и, опустив голову, продолжил свой рассказ.
   – Умирающий Жюль Пренье передал эту шкатулку священнику Роберту Сайленсу и попросил его хранить ее, так как сам он считал, что война погубила Европу, теперь цивилизация будет расцветать за океаном, и люди, которым он должен был передать шкатулку, несомненно, найдут его. Роберт Сайленс-старший умер двадцать лет назад. И только перед смертью он рассказал своему сыну, моему старому приятелю, тоже священнику, что шкатулка после войны оказалась в руках лейтенанта Алберта Гранта, сопровождавшего его на причастие к умирающему. Следы Алберта Гранта затерялись. И он просил сына найти эту сокровищницу и хранить ее в ожидании… непонятно чего. Когда Роберт Сайленс-младший рассказал мне о завещании отца, – продолжил Дагс после паузы, – я сразу понял, что в этой шкатулке хранится что-то чрезвычайно важное. И, как деловой человек, решил извлечь из этого выгоду.
   При этих словах Рон Дагс горько усмехнулся, поднялся со своего места, открыл один из ящиков письменного стола и достал сигареты.
   – Вот, месяц назад бросил курить, – буркнул он, – а теперь хочется затянуться. Хотя нельзя – больное сердце, – доверился он молодому человеку, поднеся руку к левой стороне груди.
   Эрик понимающе кивнул.
   Мистер Дагс достал сигарету, долго разминал ее и, не зажигая, сунул в рот. За это время он обдумывал свой дальнейший рассказ.
   – Как раз в это время, – Дагс вытащил незакуренную сигарету изо рта и снова принялся теребить ее, – по делам фирмы я поехал в Нормандию, в Гавр. Оттуда недалеко до Довиля, из которого я хотел добраться до хутора близ Дьеппа. Подумал, а вдруг я что-нибудь узнаю о потомках Жюля Пренье, хранителя шкатулки. Однако среди местных жителей не было никого, кто знал бы об этом человеке. И я снова вернулся в Довиль.
   И вот, как-то раз я сидел в открытом кафе на набережной… и увидел ее. Это был удар молнии… и божье наказание за прошлые и будущие грехи мои. Она вошла и сразу направилась в мою сторону, хотя свободные места были и за другими столиками. Подойдя, она улыбнулась, и я пропал… Вскочив, я выдвинул стул, и она села. Я даже не подозревал, что на свете бывает такая красота. Мне едва исполнилось тридцать, я не был женат, пользовался успехом у женщин… Можно даже сказать, был избалован ими, но перед ней я превратился в теленка.
   – Вы не посоветуете мне, – начала она, и от ее голоса, звучавшего как нежная скрипка или флейта…
   – Как арфа, – улыбнувшись, уточнил Эрик.
   – Вот именно, как арфа, – обрадовался мистер Дагс и тоже улыбнулся, бросив понимающий взгляд на молодого человека.
   – Продолжайте, пожалуйста, – попросил юноша, чувствуя возрастающую симпатию к этому человеку.
   Рон Дагс как будто даже повеселел и заговорил быстрее.
   – Она попросила совета, в какой гостинице ей остановиться на несколько дней. Я посоветовал ей «Амбассадор» – отель, в котором остановился сам. Потом мы разговорились, и я не заметил, как пролетело несколько часов. О чем мы говорили, я не помню, знаю только, что был очарован ею, слушал только ее волшебный голос, а она говорила очень интересно, рассказывала о многом…
   – … Но вы не запомнили абсолютно ничего из рассказанного, – убежденно произнес Эрик.
   Мистер Дагс удивленно посмотрел на него и неожиданно рассмеялся.
   – И вы тоже попали в ее сети? – сквозь смех спросил он.
   Эрик кивнул.
   – Вот, значит, мы с вами товарищи по несчастью, – подмигнул ему совсем развеселившийся мистер Дагс.
   – Но ведь это странно, – произнес Эрик, – прошло более двадцати лет, но она так же хороша и прекрасна. Что это значит?
   Рон хитро посмотрел на молодого человека.
   – Думаю, что она обладает средством для продления молодости, – вздохнул он. – Все последующие события убедили меня в этом.
   Он снова замолчал и углубился в свои мысли.
   – Дальше, дальше, пожалуйста, продолжайте, – нетерпеливо настаивал молодой человек.
 
   День уже клонился к вечеру, когда Эрик узнал, что ночь после встречи в кафе мистер Дагс и его новая знакомая провели в его роскошном номере в гостинице «Амбассадор». Молодой Рон был настолько очарован удивительной женщиной, что на следующий же день после ночи любви этот преуспевающий бизнесмен предложил прекрасной незнакомке и руку, и сердце, и часть своего состояния, выписав ей чек, равный двухлетнему содержанию собственной матери. Их медовый месяц, проведенный на Гавайских островах, был похож на пребывание в райских кущах.
   Однажды, когда они уже жили в Нью-Йорке, Рон заметил, как Аурелия, не зная, что он видит ее, достала из сумочки маленький флакон, по виду старинный, из синего венецианского стекла, и приняла из него маленькую таблетку. Ни о чем не подозревая, он тут же спросил у нее об этом флаконе. Она сначала вздрогнула, растерялась, но потом объяснила, что это лекарство от ангины – у нее, дескать, больное горло. А старинный флакон достался ей от прабабушки. И молодой муж, поверив любимой жене, скоро забыл об этом разговоре.
   В те годы, двадцать лет назад, Рон с Аурелией жили в Нью-Йорке, в большой квартире, которую он снимал на Седьмой авеню, рядом с Гудзоном и большим парком, где молодые супруги часто гуляли по вечерам. Иногда Рон ездил в деловые поездки, оставляя свою красавицу дома. Однажды, вернувшись раньше намеченного, Рон не застал дома жену. Вернулась она на следующий день – молчаливая, погруженная в себя и чем-то озабоченная. Свое двухдневное отсутствие она объяснила поездкой к подруге в Трентон. На все попытки мужа выяснить причину ее отсутствия, она отвечала шуткой или горячими поцелуями, после которых он забывал обо всем на свете.
   На следующий день, просматривая раздел происшествий газеты «Нью-Йорк Таймс», Рон обратил внимание на заметку о таинственном убийстве на ферме под Денвером престарелого ветерана Второй мировой войны Алберта Гранта. Того самого, который владел шкатулкой. Сообщалось также, что, по всем признакам, убийство совершено красивой женщиной, однако задержать ее пока не удалось. Полиция штата Колорадо сбилась с ног в поисках подозреваемой. Рон тогда подумал, что неизвестная женщина, должно быть, охотилась за драгоценной шкатулкой. И, возможно, получила ее ценой страшного преступления.