Она оглянулась на него, и огонь в глубине его золотистых глаз заставил ее вспомнить все пылкие, чудесные слова, которые он шептал ей, держа в объятиях после гибели одноглазого. Но что он имел в виду? Вправду ли любит ее? Болезненно она вглядывалась в его лицо, и что-то в нем, пусть на минуту, успокоило ее, потому что Моргана почувствовала, как тает боль в сердце.
Она отвела глаза от Ройса и услышала голос Джулиана:
- Сегодняшний день был ужасен, но что будет, когда, правда станет известна! - Он помолчал и, ссутулившись, продолжил:
- Я покину Лондон, конечно. - Затем оглянулся на Моргану:
- Не хочу причинять вам хоть какое-то неудобство, но, если вы не возражаете, я бы на несколько недель остался в Сен-Одри-Холле, пока не решу, как жить дальше. - Его губы вдруг задрожали, но он справился с собой и отрывисто произнес:
- Надеюсь, вы смиритесь с моим присутствием до тех пор, пока я смогу подыскать себе какое-то занятие. - И Джулиан горько улыбнулся. - Правда, это будет нелегко. Все, к чему меня подготовили, - это принять титул и стать восьмым графом Сен-Одри, но, вероятно, я смогу сделаться агентом по продаже недвижимости или чем-то вроде этого.
Его мужественная попытка достойно принять тяжелый удар судьбы растопила сердце Морганы, и ее решение мгновенно приняло определенную форму. Не отдавая себе отчета в своих действиях, она вскочила на ноги и пылко воскликнула:
- Нет! Только не это!
Она быстро пересекла комнату и встала перед братом. Стиснув руки, Моргана пристально смотрела в лицо, так напоминавшее ее собственное. Ее голос дрожал, когда она страстно произнесла:
- Я выросла в самой жалкой обстановке, какую только можно себе вообразить, - ведь я думала, что у меня нет отца. Это было так горько даже в Сен-Джайлсе нас называли не иначе как чертовым семенем. - Ее серые глаза почернели. С силой, рожденной из убеждений, она поклялась:
- Я никогда не смогу приговорить вас или кого-то еще к такой жизни, если этим словом можно назвать существование незаконнорожденных! - Обведя комнату гневным взглядом, она отчеканила:
- То, что мы узнали сегодня, не должно пойти дальше нас! Никому, кроме нас, не надо знать правду. Пусть все останется как есть.
Торжественное молчание наступило после ее слов. Наконец Джордж пробормотал:
- Я сам думал о том же. Вся семья здесь. Оставим это между нами. Нет нужды поднимать скандал! - Он внимательно посмотрел на Моргану:
- Я рад, что Ройс женился на вас. У вас хорошая голова, девочка. Вы не можете унаследовать титул, а Ройс богат почти как Крез, ему не нужны деньги. Думаю, это превосходная мысль. - В голосе Джорджа была некая почтительная нежность.
- О, ты так думаешь? - внезапно бросил Ройс. Смех плясал в глубине его глаз. Как ни был он сейчас озабочен заторможенностью Морганы, его мысли вертелись в том же направлении. Умышленно внося легкую ноту в разговор, с насмешливой улыбкой, чуть открывшей зубы, он произнес, поддразнивая кузена:
- Ты знаешь, Джордж, хотя я согласен с тобой, мне кажется, что именно мужу следует решать, выбрасывать ли на ветер состояние жены или подождать.
Моргана похолодела: легкомысленные слова Ройса подтвердили ее худшие страхи. Да, сомнений нет. Он хотел ее состояния. И она воскликнула:
- Я присоединяюсь к Джорджу. Пусть все принадлежит Джулиану!
Ройс посмотрел на жену долгим взглядом. Ему не понравилось ее возбуждение, и он тихо заметил:
- Очень хорошо, моя дорогая. Но на сегодня хватит. Мы должны согласиться с тем, что никто, кроме нас, не должен знать о том, что случилось; А о деньгах твоей матери мы подумаем позже.
- А что мы решим по поводу Стивена Девлина? - внезапно спросил Захари. - Вряд ли он молча позволит вам распоряжаться его богатством.
Лицо Ройса потемнело.
- Я думаю, когда он узнает, что у нас есть доказательства его преступления, он примет любое наше решение. Он признался Джулиану, что заплатил за смерть брата, но я сомневаюсь, что это можно доказать. Поэтому, как бы ни было противно, самое разумное - оставить все на своих местах. Он взглянул на Джулиана, который казался таким растерянным из-за неожиданного поворота событий, и медленно произнес:
- Если я правильно понял, Сен-Одри-Холл - часть майората, и мы в любом случае не можем отобрать его, хотя Стивен и использовал часть состояния Эстер на то, чтобы благоустроить его. Я прав?
Изумленный, Джулиан кивнул. Дружески улыбнувшись ему, Ройс продолжил:
- Однако я не вижу причины позволять Стивену и Лусинде пользоваться деньгами, на которые они не имеют права, деньгами, купленными кровью. Морщина пересекла его лоб. - К несчастью, - добавил он, - если мы не хотим, чтобы правда вышла наружу, мы не можем предать их суду.
Не отрывая глаз от мужа, Моргана спросила взволнованно:
- Но что ты предлагаешь? Я не желаю, чтобы они и дальше жили как ни в чем не бывало на средства моей матери. - Ее маленькое лицо исказилось внезапно от силы бушевавших в ней чувств. - Да простит мне Бог, но я бы радовалась их смерти!
Решив не обращать внимания на ее взрыв, Ройс продолжал обыденным тоном:
- Так как Стивен не в том положении, чтобы спорить с нами, он, вне всякого сомнения, согласится передать Сен-Одри-Холл, прилегающие к нему земли и контроль над тем, что осталось от состояния Эстер, Джулиану. За это ему и Лусинде разрешат жить во вдовьем доме на маленькую пенсию, которую Джулиан сам будет выплачивать им.
Джордж рассудительно кивнул головой:
- Это даже больше, чем они заслуживают. Правильнее всего было бы повесить обоих.
Наступило неловкое молчание, все избегали смотреть на Джулиана. Стивен и Лусинда были настоящими преступниками, но Лусинда, к несчастью, как прошептал Джордж Ройсу, дала жизнь Джулиану.
***
На следующее утро, когда оба экипажа и всадники вернулись в коттедж "Под липами", их встретило ошеломляющее известие о двойной смерти - графа и графини Сен-Одри. Моргана радовалась, что все решения, касающиеся супругов и бедного Джулиана, были приняты накануне. Неожиданная смерть графа и его жены и так раздавила сына Лусинды, и Моргане не хотелось даже думать, какие унижения и страдания ждали бы его, останься сия достойная виселицы чета в живых.
Правда, их смерть создала болезненную проблему для них с Джулианом, но в конце концов брат и сестра решили, чтобы не открывать страшной правды, похоронить Стивена и Лусинду на семейном кладбище. Но не рядом с ее родителями, страстно настаивала Моргана. Ее возмущала даже мысль о том, что они могут быть похоронены в одной земле, и вследствие этого седьмой граф Сен-Одри и его супруга обрели последний приют в самом дальнем углу кладбища. Лишь небольшая плита отмечала место их упокоения.
Даже теперь, полмесяца спустя после того, как они были погребены, Моргана не могла себя заставить смотреть в сторону свежих холмиков. Она не оплакивала их смерть; к своему стыду, она испытала то же чувство гневной радости, которое охватило ее при виде тела одноглазого. Они заслужили свою погибель!
Вздохнув, Моргана заставила себя думать о другом. Она сорвала травинку. Столько случилось за последние недели! Спешный переезд в Сен-Одри-Холл. Погребение супругов Сен-Одри. Освобождение Бена. Отъезд Бена, Джека и Захари в Америку в день освобождения Бена.
Было решено, что Джек и Бен останутся с Захари на его плантации вблизи Батон-Ружа до тех пор, пока Ройс и она не присоединятся к ним осенью. Каждый был более чем доволен поворотом событий - ее братья очутились в Америке, на пороге новой жизни; Джулиан стал восьмым графом Сен-Одри, дом и состояние были ему обеспечены... Ройс...
"Что думал и чувствовал Ройс в эти дни?" - размышляла Моргана в унынии. Она знала, что сама виновата в отчуждении между ними. Подозрительность сделала ее осторожной и мнительной. Но и он изменился за последние несколько недель - исчез поддразнивающий ее высокомерный любовник, исчез мужчина, завладевший ее сердцем, назвавшийся ее мужем, а на его месте появилось неизменно вежливое существо, которое спокойно предупреждало ее желания и молча наблюдало за каждым ее движением. Любовнику она могла бы высказать страхи своего сердца, но этому.., этому незнакомцу, каким стал Ройс, невозможно было раскрыть душу.
Да, скорее всего она не права: Ройс отнюдь не напоминал человека, женившегося на деньгах; ничто не говорило о том, что ее полный отказ от принадлежавшего ей по праву состояния и места в обществе взволновал его. И конечно, никто не нашел бы более доброго, более внимательного мужа, чем Ройс. Стоит только вспомнить, что он сделал для нее, Бена и Джека. Он осыпал ее подарками и рисковал жизнью, чтобы спасти от одноглазого. Он, именно он предложил отсрочить их отъезд в Америку, чтобы она могла лучше познакомиться с Джулианом.
Чувство вины убивало ее, и мысль, что она не стоит его великодушия, обожгла ее уже не первый раз. А те слова, что он шептал ей в страшном доме у моря, когда мертвый лежал у их ног! "Но почему в таком случае он держится в стороне?" - спрашивала она себя в отчаянии. Краска залила ее лицо. Он даже не приходил к ней ночью. Так ли поступают любящие мужья?
Как если бы ее мысли имели силу заклинания, Моргана разглядела высокую фигуру Ройса, шагавшего к ней в потоках солнечного света. Сердце забилось в ее груди. Он выглядел поразительно красивым, когда подошел ближе с листком бумаги в руках.
- Я разыскивал тебя, а потом подумал, что скорее всего ты здесь. Могу я присоединиться к тебе?
Почти с робостью она кивнула, и он незамедлительно вытянулся у ее ног, подперев голову.
- Так, значит, ты хотел видеть меня?
Он смотрел на нее долгую напряженную минуту, а затем сказал спокойно:
- Дело в том, что Джулиан и я выработали соглашение для тебя, которое мы оба считаем справедливым.
- С-с-соглашение? - глупо спросила она. - Что ты имеешь в виду?
Ройс улыбнулся:
- Твой брат - весьма благородный человек: его мучит совесть, и он не может так просто принять твою щедрость. - Посмотрев на нее снизу вверх, он спокойно продолжил:
- Я объяснил ему, что очень богат и что ты никогда ни в чем не будешь нуждаться, но это, кажется, не убедило его, и после некоторых споров мы пришли к компромиссу.
Ее глаза не отрывались от его лица, едва слышно Моргана спросила:
- Какому компромиссу?
Молча он вручил ей бумагу, которую принес с собой. Подождав, пока она развернет ее и прочитает, Ройс произнес:
- Женщине следует обладать некоторой независимостью от мужа - особенно в таком, как у нас, случае. - При виде ее смущения он сухо добавил:
- Я очень богат, а поскольку ты отдала все, что по праву тебе принадлежало.., у тебя ничего нет. - Что-то промелькнуло в его глазах, и его голос стал строгим, почти чужим. - Мне не хотелось бы думать, что ты терпишь мое присутствие только потому, что боишься оказаться без гроша в кармане. Так вот, желая предотвратить подобное, Джулиан и я решили, что он поместит какую-то сумму денег на твое имя. Это будут твои собственные деньги, и если ты захочешь жить одна, отдельно от меня, ты по-прежнему не будешь нуждаться ни в чем.
Моргана оцепенела - пусть ей трудно понять себя и его, но в своей любви она никогда не сомневалась, она страстно любила мужа, и мысль покинуть его, не быть в состоянии видеть его каждый день никогда не приходила ей в голову. Она никогда бы не покинула его по доброй воле, может быть, он хотел, чтобы она оставила его?
В изумлении взгляд Морганы упал на врученную ей бумагу, и она еще раз просмотрела ее. Ее лицо побелело, она подняла голову и, жалобно глядя на Ройса, проговорила:
- Д-д-десять тысяч фунтов в год! Это слишком много! Я не могу принять это! Рот Ройса сжался:
- Не будь дурочкой! По сравнению со всем состоянием твоей матери это крохи. Прими их! Не отказывайся!
И тут всякая надежда, что она не правильно судила о нем, разлетелась вдребезги. Приступ гнева охватил Моргану, и, бросив бумагу ему в лицо, она вскочила на ноги.
- Так вот почему ты женился на мне? - вскрикнула она не своим голосом. - Чтобы так или иначе, но получить деньги моей матери?
Выражение его лица испугало ее, и, когда он встал с земли и выпрямился, она инстинктивно сделала шаг назад.
Его руки схватили ее за плечи, и Ройс безжалостно встряхнул жену.
- Ах вот оно что! - прорычал он. - Вот почему ты была пугливой, как кошка с новорожденными котятами? Ты думала, что я знал о твоем происхождении и женился на тебе, имея в виду состояние Эстер? - Почти с отвращением он отшвырнул ее от себя. - Господи Боже! Какой же я идиот! Бросив на нее взгляд, полный чуть ли не брезгливости, он продолжал:
- Подумать только, я обращался с тобой как с особой королевской крови, предупреждал малейшее твое желание! - Зловеще пододвинувшись к ней, он воскликнул:
- Ну, к дьяволу все это!
Обняв ее без всяких церемоний, он впился в ее губы хищным поцелуем, как изголодавшийся набрасывается на еду, и только когда Ройс почувствовал, что жена обвила его шею руками и ее губы раскрылись ему навстречу, он сделался более нежным. Прижав ее к себе, он осыпал неистовыми поцелуями лицо жены, ее шею, грудь, бормоча свирепо:
- Ты просто маленькая нахалка! Как тебе не стыдно! Считать меня охотником за приданым! Какая глупость, бессовестная глупость! Да я влюблен в тебя, смешная девчонка! Я люблю тебя с того самого утра, когда спустился вниз по лестнице и обнаружил тебя на кухне играющей в карты с Захари и его друзьями...
Моргана закрыла глаза. Сердце ее забилось глухими, болезненными толчками. Открыв их, снова, она взглянула на мужа со страхом и обожанием, едва осмеливаясь поверить тому, что слышала. Ройс смотрел на нее с таким укором и любовью; теплые искорки в, топазовых глазах говорили ей самые чудесные вещи, какие только можно вообразить. Горькое раскаяние боролось в ней с мучительной нежностью, пока она смотрела в эти глаза. О Господи Боже, она была ужасно не права! Но он все-таки любит ее!
Пытаясь оправдаться, Моргана беспомощно запричитала:
- Но ты мог бы жениться на ком угодно, на любой красавице, на дочери лорда! А ты выбрал меня - воровку, подзаборницу, обитательницу Сен-Джайлса. И когда обнаружилось, что я знатна и богата, о чем еще я могла подумать?
Заключив жену в объятия, Ройс нежно поцеловал ее, и Моргана прильнула к нему со всем пылом вернувшейся страсти. Несколькими минутами позже он отодвинул ее от себя и сказал хрипло:
- Ты должна была понять, что я с первого взгляда на твое прелестное лицо влюбился без памяти!
- О Ройс! - выдохнула Моргана с изумительной улыбкой. - Как я люблю тебя!
- Смею надеяться! - ответил он с грубоватой искренностью, и насмешливые, нежные искорки танцевали в его глазах. - После всего, через что я прошел, чтобы заполучить тебя! Ты стоила мне целое состояние! И чуть не стоила мне жизни! Изволь любить меня до последнего вздоха - это самое малое, что я вправе требовать!
- О, буду, буду! - воскликнула Моргана, быстро целуя мужа куда попало - в подбородок, нос, щеку. - До смерти и после того!
Ее черная кудрявая голова прижалась к его подбородку, руки сплелись, и они долго стояли вместе, говоря друг другу слова, которые все влюбленные жаждут слышать и лелеют вечно. Лишь когда они собрались уходить, Моргана вернулась к бумаге, составленной Джулианом.
- Ты действительно считаешь, что мне следует принять это? И я буду независимой от тебя? - спросила она мужа. Он взглянул на нее.
- Не слишком независимой, я полагаю! - нежно поддразнил ее Ройс. Он коснулся шутливым поцелуем ее носа, а потом сказал серьезно:
- Джулиан - человек с чувством собственного достоинства. Он почти потерял все, что считал своим, и только благодаря твоей щедрости не разорился и сохранил имя. Он сделает все, о чем бы ты ни попросила, но и тебе придется выполнить его просьбу. Ради него, ради его душевного спокойствия возьми эти деньги: это не имеет большого значения для тебя, но для него - первостепенное.
С задумчивым выражением лица Моргана медленно кивнула:
- Я не подумала об этом. Ты прав.
Рука об руку они направились к могиле ее родителей. Медленно садившееся солнце золотило плачущих ангелов, простиравших крылья над могилами. Моргана различила на холодном мраморе даты смерти Эндрю и Эстер. Слезы задрожали на ее ресницах.
- Они были вместе так недолго...
- Но они любили друг друга, как мы с тобой, дорогая, - нежно произнес Ройс. И вдруг, пристально глядя в лицо жены, он спросил:
- Ты не возражаешь, если мы покинем все это? В Америке совсем другая жизнь. Там у нас нет титулов...
С глазами, блестевшими от слез, Моргана покачала головой.
- Я хочу только одного - быть твоей женой, - ответила она просто, чем заслужила горячий поцелуй мужа. Честность, однако, заставила ее добавить:
- Если бы я выросла здесь, как Джулиан, мне, наверное, было бы больно расставаться с Сен-Одри-Холлом, но Сен-Одри-Холл, как он ни прекрасен, мало значит для меня. - Она взглянула на Библию матери, которую держала в руке. - А вот это.., это значит для меня все: она принадлежала ей, и я буду хранить ее до конца дней моих.
С неуловимым выражением в глазах Ройс спросил жену:
- А ее письмо? Что ты собираешься делать с ним? Моргана пристально посмотрела на мужа. Очень медленно она спросила в свою очередь:
- Скажи, ты вполне уверен, что счастлив тем, как все сложилось? Ты не пожалеешь, что я не претендовала на состояние моей матери?
- Совершенно, вполне, полностью! - прорычал Ройс и заключил Моргану в объятия, целуя ее как безумный. Когда наконец он оторвался от ее распухших губ, он пробормотал свирепо:
- Ты - единственное богатство, которое мне нужно!
Ослепительная радость преобразила ее лицо, и Моргана вручила Ройсу Библию, вынув из корешка письмо Эстер. Держа письмо в руках, она сказала горестно:
- Мне бы так хотелось сохранить его - вместе с Библией это единственная вещь, доставшаяся мне от матери, но пока оно существует, есть опасность, что однажды правда обнаружится и Джулиан и его семья будут сокрушены ею. Может быть, не при нашей жизни, но кто знает, что может случиться через двадцать лет?
И Ройс ответил нежно и торжественно:
- Я надеялся, что ты поймешь это, но не хотел тебя просить.
Она кивнула и, улыбнувшись сквозь слезы, разорвала письмо на крошечные кусочки. Ройс обнимал ее за плечи, пока они смотрели, как легкий ветерок рассеивает клочки бумаги, как белых мотыльков, на все четыре стороны. Кончено. Письмо Эстер выполнило свое предназначение. Вероятно, не совсем так, как хотелось Эстер, но это был единственный способ для Морганы не причинить вреда невиновному. Одноглазый мертв. Стивен и Лусинда мертвы. Сын Эндрю, Джулиан, стал восьмым графом Сен-Одри, а что касается ее...
Моргана взглянула на Ройса, и от его взгляда, полного восхищенной любви, сердце ее затрепетало. Они оставят Старый Свет, поплывут к Новому Свету, где их любовь будет крепнуть с каждым днем. С легким, радостным смехом, поднявшись на цыпочки, она поцеловала Ройса в подбородок и была тут же заключена в крепкие объятия мужа. Они шли к дому, когда что-то заставило Моргану оглянуться. Дыхание ее пресеклось, щеки вспыхнули. Это лишь игра света, сказала она себе, игра света, которая на одно мгновение заставила ангела на могиле ее матери улыбнуться...
Она отвела глаза от Ройса и услышала голос Джулиана:
- Сегодняшний день был ужасен, но что будет, когда, правда станет известна! - Он помолчал и, ссутулившись, продолжил:
- Я покину Лондон, конечно. - Затем оглянулся на Моргану:
- Не хочу причинять вам хоть какое-то неудобство, но, если вы не возражаете, я бы на несколько недель остался в Сен-Одри-Холле, пока не решу, как жить дальше. - Его губы вдруг задрожали, но он справился с собой и отрывисто произнес:
- Надеюсь, вы смиритесь с моим присутствием до тех пор, пока я смогу подыскать себе какое-то занятие. - И Джулиан горько улыбнулся. - Правда, это будет нелегко. Все, к чему меня подготовили, - это принять титул и стать восьмым графом Сен-Одри, но, вероятно, я смогу сделаться агентом по продаже недвижимости или чем-то вроде этого.
Его мужественная попытка достойно принять тяжелый удар судьбы растопила сердце Морганы, и ее решение мгновенно приняло определенную форму. Не отдавая себе отчета в своих действиях, она вскочила на ноги и пылко воскликнула:
- Нет! Только не это!
Она быстро пересекла комнату и встала перед братом. Стиснув руки, Моргана пристально смотрела в лицо, так напоминавшее ее собственное. Ее голос дрожал, когда она страстно произнесла:
- Я выросла в самой жалкой обстановке, какую только можно себе вообразить, - ведь я думала, что у меня нет отца. Это было так горько даже в Сен-Джайлсе нас называли не иначе как чертовым семенем. - Ее серые глаза почернели. С силой, рожденной из убеждений, она поклялась:
- Я никогда не смогу приговорить вас или кого-то еще к такой жизни, если этим словом можно назвать существование незаконнорожденных! - Обведя комнату гневным взглядом, она отчеканила:
- То, что мы узнали сегодня, не должно пойти дальше нас! Никому, кроме нас, не надо знать правду. Пусть все останется как есть.
Торжественное молчание наступило после ее слов. Наконец Джордж пробормотал:
- Я сам думал о том же. Вся семья здесь. Оставим это между нами. Нет нужды поднимать скандал! - Он внимательно посмотрел на Моргану:
- Я рад, что Ройс женился на вас. У вас хорошая голова, девочка. Вы не можете унаследовать титул, а Ройс богат почти как Крез, ему не нужны деньги. Думаю, это превосходная мысль. - В голосе Джорджа была некая почтительная нежность.
- О, ты так думаешь? - внезапно бросил Ройс. Смех плясал в глубине его глаз. Как ни был он сейчас озабочен заторможенностью Морганы, его мысли вертелись в том же направлении. Умышленно внося легкую ноту в разговор, с насмешливой улыбкой, чуть открывшей зубы, он произнес, поддразнивая кузена:
- Ты знаешь, Джордж, хотя я согласен с тобой, мне кажется, что именно мужу следует решать, выбрасывать ли на ветер состояние жены или подождать.
Моргана похолодела: легкомысленные слова Ройса подтвердили ее худшие страхи. Да, сомнений нет. Он хотел ее состояния. И она воскликнула:
- Я присоединяюсь к Джорджу. Пусть все принадлежит Джулиану!
Ройс посмотрел на жену долгим взглядом. Ему не понравилось ее возбуждение, и он тихо заметил:
- Очень хорошо, моя дорогая. Но на сегодня хватит. Мы должны согласиться с тем, что никто, кроме нас, не должен знать о том, что случилось; А о деньгах твоей матери мы подумаем позже.
- А что мы решим по поводу Стивена Девлина? - внезапно спросил Захари. - Вряд ли он молча позволит вам распоряжаться его богатством.
Лицо Ройса потемнело.
- Я думаю, когда он узнает, что у нас есть доказательства его преступления, он примет любое наше решение. Он признался Джулиану, что заплатил за смерть брата, но я сомневаюсь, что это можно доказать. Поэтому, как бы ни было противно, самое разумное - оставить все на своих местах. Он взглянул на Джулиана, который казался таким растерянным из-за неожиданного поворота событий, и медленно произнес:
- Если я правильно понял, Сен-Одри-Холл - часть майората, и мы в любом случае не можем отобрать его, хотя Стивен и использовал часть состояния Эстер на то, чтобы благоустроить его. Я прав?
Изумленный, Джулиан кивнул. Дружески улыбнувшись ему, Ройс продолжил:
- Однако я не вижу причины позволять Стивену и Лусинде пользоваться деньгами, на которые они не имеют права, деньгами, купленными кровью. Морщина пересекла его лоб. - К несчастью, - добавил он, - если мы не хотим, чтобы правда вышла наружу, мы не можем предать их суду.
Не отрывая глаз от мужа, Моргана спросила взволнованно:
- Но что ты предлагаешь? Я не желаю, чтобы они и дальше жили как ни в чем не бывало на средства моей матери. - Ее маленькое лицо исказилось внезапно от силы бушевавших в ней чувств. - Да простит мне Бог, но я бы радовалась их смерти!
Решив не обращать внимания на ее взрыв, Ройс продолжал обыденным тоном:
- Так как Стивен не в том положении, чтобы спорить с нами, он, вне всякого сомнения, согласится передать Сен-Одри-Холл, прилегающие к нему земли и контроль над тем, что осталось от состояния Эстер, Джулиану. За это ему и Лусинде разрешат жить во вдовьем доме на маленькую пенсию, которую Джулиан сам будет выплачивать им.
Джордж рассудительно кивнул головой:
- Это даже больше, чем они заслуживают. Правильнее всего было бы повесить обоих.
Наступило неловкое молчание, все избегали смотреть на Джулиана. Стивен и Лусинда были настоящими преступниками, но Лусинда, к несчастью, как прошептал Джордж Ройсу, дала жизнь Джулиану.
***
На следующее утро, когда оба экипажа и всадники вернулись в коттедж "Под липами", их встретило ошеломляющее известие о двойной смерти - графа и графини Сен-Одри. Моргана радовалась, что все решения, касающиеся супругов и бедного Джулиана, были приняты накануне. Неожиданная смерть графа и его жены и так раздавила сына Лусинды, и Моргане не хотелось даже думать, какие унижения и страдания ждали бы его, останься сия достойная виселицы чета в живых.
Правда, их смерть создала болезненную проблему для них с Джулианом, но в конце концов брат и сестра решили, чтобы не открывать страшной правды, похоронить Стивена и Лусинду на семейном кладбище. Но не рядом с ее родителями, страстно настаивала Моргана. Ее возмущала даже мысль о том, что они могут быть похоронены в одной земле, и вследствие этого седьмой граф Сен-Одри и его супруга обрели последний приют в самом дальнем углу кладбища. Лишь небольшая плита отмечала место их упокоения.
Даже теперь, полмесяца спустя после того, как они были погребены, Моргана не могла себя заставить смотреть в сторону свежих холмиков. Она не оплакивала их смерть; к своему стыду, она испытала то же чувство гневной радости, которое охватило ее при виде тела одноглазого. Они заслужили свою погибель!
Вздохнув, Моргана заставила себя думать о другом. Она сорвала травинку. Столько случилось за последние недели! Спешный переезд в Сен-Одри-Холл. Погребение супругов Сен-Одри. Освобождение Бена. Отъезд Бена, Джека и Захари в Америку в день освобождения Бена.
Было решено, что Джек и Бен останутся с Захари на его плантации вблизи Батон-Ружа до тех пор, пока Ройс и она не присоединятся к ним осенью. Каждый был более чем доволен поворотом событий - ее братья очутились в Америке, на пороге новой жизни; Джулиан стал восьмым графом Сен-Одри, дом и состояние были ему обеспечены... Ройс...
"Что думал и чувствовал Ройс в эти дни?" - размышляла Моргана в унынии. Она знала, что сама виновата в отчуждении между ними. Подозрительность сделала ее осторожной и мнительной. Но и он изменился за последние несколько недель - исчез поддразнивающий ее высокомерный любовник, исчез мужчина, завладевший ее сердцем, назвавшийся ее мужем, а на его месте появилось неизменно вежливое существо, которое спокойно предупреждало ее желания и молча наблюдало за каждым ее движением. Любовнику она могла бы высказать страхи своего сердца, но этому.., этому незнакомцу, каким стал Ройс, невозможно было раскрыть душу.
Да, скорее всего она не права: Ройс отнюдь не напоминал человека, женившегося на деньгах; ничто не говорило о том, что ее полный отказ от принадлежавшего ей по праву состояния и места в обществе взволновал его. И конечно, никто не нашел бы более доброго, более внимательного мужа, чем Ройс. Стоит только вспомнить, что он сделал для нее, Бена и Джека. Он осыпал ее подарками и рисковал жизнью, чтобы спасти от одноглазого. Он, именно он предложил отсрочить их отъезд в Америку, чтобы она могла лучше познакомиться с Джулианом.
Чувство вины убивало ее, и мысль, что она не стоит его великодушия, обожгла ее уже не первый раз. А те слова, что он шептал ей в страшном доме у моря, когда мертвый лежал у их ног! "Но почему в таком случае он держится в стороне?" - спрашивала она себя в отчаянии. Краска залила ее лицо. Он даже не приходил к ней ночью. Так ли поступают любящие мужья?
Как если бы ее мысли имели силу заклинания, Моргана разглядела высокую фигуру Ройса, шагавшего к ней в потоках солнечного света. Сердце забилось в ее груди. Он выглядел поразительно красивым, когда подошел ближе с листком бумаги в руках.
- Я разыскивал тебя, а потом подумал, что скорее всего ты здесь. Могу я присоединиться к тебе?
Почти с робостью она кивнула, и он незамедлительно вытянулся у ее ног, подперев голову.
- Так, значит, ты хотел видеть меня?
Он смотрел на нее долгую напряженную минуту, а затем сказал спокойно:
- Дело в том, что Джулиан и я выработали соглашение для тебя, которое мы оба считаем справедливым.
- С-с-соглашение? - глупо спросила она. - Что ты имеешь в виду?
Ройс улыбнулся:
- Твой брат - весьма благородный человек: его мучит совесть, и он не может так просто принять твою щедрость. - Посмотрев на нее снизу вверх, он спокойно продолжил:
- Я объяснил ему, что очень богат и что ты никогда ни в чем не будешь нуждаться, но это, кажется, не убедило его, и после некоторых споров мы пришли к компромиссу.
Ее глаза не отрывались от его лица, едва слышно Моргана спросила:
- Какому компромиссу?
Молча он вручил ей бумагу, которую принес с собой. Подождав, пока она развернет ее и прочитает, Ройс произнес:
- Женщине следует обладать некоторой независимостью от мужа - особенно в таком, как у нас, случае. - При виде ее смущения он сухо добавил:
- Я очень богат, а поскольку ты отдала все, что по праву тебе принадлежало.., у тебя ничего нет. - Что-то промелькнуло в его глазах, и его голос стал строгим, почти чужим. - Мне не хотелось бы думать, что ты терпишь мое присутствие только потому, что боишься оказаться без гроша в кармане. Так вот, желая предотвратить подобное, Джулиан и я решили, что он поместит какую-то сумму денег на твое имя. Это будут твои собственные деньги, и если ты захочешь жить одна, отдельно от меня, ты по-прежнему не будешь нуждаться ни в чем.
Моргана оцепенела - пусть ей трудно понять себя и его, но в своей любви она никогда не сомневалась, она страстно любила мужа, и мысль покинуть его, не быть в состоянии видеть его каждый день никогда не приходила ей в голову. Она никогда бы не покинула его по доброй воле, может быть, он хотел, чтобы она оставила его?
В изумлении взгляд Морганы упал на врученную ей бумагу, и она еще раз просмотрела ее. Ее лицо побелело, она подняла голову и, жалобно глядя на Ройса, проговорила:
- Д-д-десять тысяч фунтов в год! Это слишком много! Я не могу принять это! Рот Ройса сжался:
- Не будь дурочкой! По сравнению со всем состоянием твоей матери это крохи. Прими их! Не отказывайся!
И тут всякая надежда, что она не правильно судила о нем, разлетелась вдребезги. Приступ гнева охватил Моргану, и, бросив бумагу ему в лицо, она вскочила на ноги.
- Так вот почему ты женился на мне? - вскрикнула она не своим голосом. - Чтобы так или иначе, но получить деньги моей матери?
Выражение его лица испугало ее, и, когда он встал с земли и выпрямился, она инстинктивно сделала шаг назад.
Его руки схватили ее за плечи, и Ройс безжалостно встряхнул жену.
- Ах вот оно что! - прорычал он. - Вот почему ты была пугливой, как кошка с новорожденными котятами? Ты думала, что я знал о твоем происхождении и женился на тебе, имея в виду состояние Эстер? - Почти с отвращением он отшвырнул ее от себя. - Господи Боже! Какой же я идиот! Бросив на нее взгляд, полный чуть ли не брезгливости, он продолжал:
- Подумать только, я обращался с тобой как с особой королевской крови, предупреждал малейшее твое желание! - Зловеще пододвинувшись к ней, он воскликнул:
- Ну, к дьяволу все это!
Обняв ее без всяких церемоний, он впился в ее губы хищным поцелуем, как изголодавшийся набрасывается на еду, и только когда Ройс почувствовал, что жена обвила его шею руками и ее губы раскрылись ему навстречу, он сделался более нежным. Прижав ее к себе, он осыпал неистовыми поцелуями лицо жены, ее шею, грудь, бормоча свирепо:
- Ты просто маленькая нахалка! Как тебе не стыдно! Считать меня охотником за приданым! Какая глупость, бессовестная глупость! Да я влюблен в тебя, смешная девчонка! Я люблю тебя с того самого утра, когда спустился вниз по лестнице и обнаружил тебя на кухне играющей в карты с Захари и его друзьями...
Моргана закрыла глаза. Сердце ее забилось глухими, болезненными толчками. Открыв их, снова, она взглянула на мужа со страхом и обожанием, едва осмеливаясь поверить тому, что слышала. Ройс смотрел на нее с таким укором и любовью; теплые искорки в, топазовых глазах говорили ей самые чудесные вещи, какие только можно вообразить. Горькое раскаяние боролось в ней с мучительной нежностью, пока она смотрела в эти глаза. О Господи Боже, она была ужасно не права! Но он все-таки любит ее!
Пытаясь оправдаться, Моргана беспомощно запричитала:
- Но ты мог бы жениться на ком угодно, на любой красавице, на дочери лорда! А ты выбрал меня - воровку, подзаборницу, обитательницу Сен-Джайлса. И когда обнаружилось, что я знатна и богата, о чем еще я могла подумать?
Заключив жену в объятия, Ройс нежно поцеловал ее, и Моргана прильнула к нему со всем пылом вернувшейся страсти. Несколькими минутами позже он отодвинул ее от себя и сказал хрипло:
- Ты должна была понять, что я с первого взгляда на твое прелестное лицо влюбился без памяти!
- О Ройс! - выдохнула Моргана с изумительной улыбкой. - Как я люблю тебя!
- Смею надеяться! - ответил он с грубоватой искренностью, и насмешливые, нежные искорки танцевали в его глазах. - После всего, через что я прошел, чтобы заполучить тебя! Ты стоила мне целое состояние! И чуть не стоила мне жизни! Изволь любить меня до последнего вздоха - это самое малое, что я вправе требовать!
- О, буду, буду! - воскликнула Моргана, быстро целуя мужа куда попало - в подбородок, нос, щеку. - До смерти и после того!
Ее черная кудрявая голова прижалась к его подбородку, руки сплелись, и они долго стояли вместе, говоря друг другу слова, которые все влюбленные жаждут слышать и лелеют вечно. Лишь когда они собрались уходить, Моргана вернулась к бумаге, составленной Джулианом.
- Ты действительно считаешь, что мне следует принять это? И я буду независимой от тебя? - спросила она мужа. Он взглянул на нее.
- Не слишком независимой, я полагаю! - нежно поддразнил ее Ройс. Он коснулся шутливым поцелуем ее носа, а потом сказал серьезно:
- Джулиан - человек с чувством собственного достоинства. Он почти потерял все, что считал своим, и только благодаря твоей щедрости не разорился и сохранил имя. Он сделает все, о чем бы ты ни попросила, но и тебе придется выполнить его просьбу. Ради него, ради его душевного спокойствия возьми эти деньги: это не имеет большого значения для тебя, но для него - первостепенное.
С задумчивым выражением лица Моргана медленно кивнула:
- Я не подумала об этом. Ты прав.
Рука об руку они направились к могиле ее родителей. Медленно садившееся солнце золотило плачущих ангелов, простиравших крылья над могилами. Моргана различила на холодном мраморе даты смерти Эндрю и Эстер. Слезы задрожали на ее ресницах.
- Они были вместе так недолго...
- Но они любили друг друга, как мы с тобой, дорогая, - нежно произнес Ройс. И вдруг, пристально глядя в лицо жены, он спросил:
- Ты не возражаешь, если мы покинем все это? В Америке совсем другая жизнь. Там у нас нет титулов...
С глазами, блестевшими от слез, Моргана покачала головой.
- Я хочу только одного - быть твоей женой, - ответила она просто, чем заслужила горячий поцелуй мужа. Честность, однако, заставила ее добавить:
- Если бы я выросла здесь, как Джулиан, мне, наверное, было бы больно расставаться с Сен-Одри-Холлом, но Сен-Одри-Холл, как он ни прекрасен, мало значит для меня. - Она взглянула на Библию матери, которую держала в руке. - А вот это.., это значит для меня все: она принадлежала ей, и я буду хранить ее до конца дней моих.
С неуловимым выражением в глазах Ройс спросил жену:
- А ее письмо? Что ты собираешься делать с ним? Моргана пристально посмотрела на мужа. Очень медленно она спросила в свою очередь:
- Скажи, ты вполне уверен, что счастлив тем, как все сложилось? Ты не пожалеешь, что я не претендовала на состояние моей матери?
- Совершенно, вполне, полностью! - прорычал Ройс и заключил Моргану в объятия, целуя ее как безумный. Когда наконец он оторвался от ее распухших губ, он пробормотал свирепо:
- Ты - единственное богатство, которое мне нужно!
Ослепительная радость преобразила ее лицо, и Моргана вручила Ройсу Библию, вынув из корешка письмо Эстер. Держа письмо в руках, она сказала горестно:
- Мне бы так хотелось сохранить его - вместе с Библией это единственная вещь, доставшаяся мне от матери, но пока оно существует, есть опасность, что однажды правда обнаружится и Джулиан и его семья будут сокрушены ею. Может быть, не при нашей жизни, но кто знает, что может случиться через двадцать лет?
И Ройс ответил нежно и торжественно:
- Я надеялся, что ты поймешь это, но не хотел тебя просить.
Она кивнула и, улыбнувшись сквозь слезы, разорвала письмо на крошечные кусочки. Ройс обнимал ее за плечи, пока они смотрели, как легкий ветерок рассеивает клочки бумаги, как белых мотыльков, на все четыре стороны. Кончено. Письмо Эстер выполнило свое предназначение. Вероятно, не совсем так, как хотелось Эстер, но это был единственный способ для Морганы не причинить вреда невиновному. Одноглазый мертв. Стивен и Лусинда мертвы. Сын Эндрю, Джулиан, стал восьмым графом Сен-Одри, а что касается ее...
Моргана взглянула на Ройса, и от его взгляда, полного восхищенной любви, сердце ее затрепетало. Они оставят Старый Свет, поплывут к Новому Свету, где их любовь будет крепнуть с каждым днем. С легким, радостным смехом, поднявшись на цыпочки, она поцеловала Ройса в подбородок и была тут же заключена в крепкие объятия мужа. Они шли к дому, когда что-то заставило Моргану оглянуться. Дыхание ее пресеклось, щеки вспыхнули. Это лишь игра света, сказала она себе, игра света, которая на одно мгновение заставила ангела на могиле ее матери улыбнуться...