Страница:
– Ты не могла бы идти быстрее?
Дриада всхлипнула:
– Я виновата, что я уста…
Договорить Летти не успела по очень простой причине: не заметив под ногами вырытую волчью яму, она шагнула вперед и с диким воплем провалилась в западню. Эльф рванулся к ней.
К счастью для дриады, неизвестные копатели, по доброте душевной врывшие в земляной пол несколько острых кольев, не позаботились о том, чтобы хорошо отполировать стены. Девушка успела схватиться за один из торчащих корней и сейчас, тихо сопя от боли в обожженных о кору ладонях, висела, судорожно пытаясь подтянуться.
– Ты как? – осторожно поинтересовался парень.
– Жива, – мрачно буркнула уставшая визжать дриада. Корень, словно живой, пытался выскользнуть из руки. – Боюсь, это ненадолго.
Элиаш минуты три пытался поймать узкую ладошку невинно пострадавшей. Безрезультатно. Дотянуться до нее он так и не мог – даже кончиками пальцев не соприкасались.
Срочно надо было придумать что-то другое.
Вздохнув, Элиаш стянул с себя рубашку, скрутил ее жгутом и бросил один конец в яму, улегшись животом на порыжевшие листья – к вечеру будут ожоги. Девушка мгновенно вцепилась обеими руками в импровизированную веревку, чудом не стянув эльфа вниз.
И вообще, внешне худосочная дриада оказалась ужасно тяжелой: к тому моменту, как над поверхностью земли показалась ее кудлатая голова, Элиаш проклял все на свете. В том числе и себя, сдуру решившего путешествовать вместе с нежданной попутчицей.
Летти выползла из ямы и повалилась на землю, судорожно хватая ртом воздух. Элиаш попытался встать, но ноги не держали. Опасаясь, что иначе попросту рухнет на землю, парень осторожно сел. Дриада с удивлением отметила, что разводы в стиле трайбл, которые она приняла за две отдельные татуировки, на самом деле были цельным рисунком, поднимающимся по руке от запястья, переползающим на спину, потом на шею и, наконец, забирающимся на висок. Завитки татуировки искусно переплетались меж собой. Элиаш встряхнул рубашку – некогда белоснежную, а теперь в грязных пятнах – и неспешно ее надел, чуть морщась от боли: отдых на траве давал о себе знать.
– Спасибо, – выдохнула несчастная.
– Не за что, – хмыкнул эльф, застегиваясь. – Просто под ноги надо было смотреть.
– Я смотрела! – огрызнулась девушка. – А эта ловушка была замаскирована.
Эльф только фыркнул в ответ:
– Можно подумать, ты не дриада. Какую-то яму, присыпанную ветвями, не заметила.
– Я и не обязана ее замечать! – не выдержала девушка. – Это же вы самые ловкие, самые сильные, самые меткие – так, кажется, у вас принято считать? – а я просто дриада! Я за пределы Леса всего-то пару раз выходила! Заглотов до сегодняшнего дня – в глаза не видела! А мама Лидия говорила, они даже жряка могут за несколько секунд до костей обглодать. А я… я даже не охотница! Я не то что вашего эльфийского оружия, я даже оружия кельпи или коблинай в руках не держала! Я домой хочу-у-у-у!!!
Чувствуя, что еще чуть-чуть и у девушки начнется истерика, Элиаш встряхнул ее за плечи и рявкнул:
– Хватит реветь. Слезами делу не поможешь, а нам до вечера еще надо найти место, где переночевать.
Летти икнула от испуга и зло уставилась на эльфа: мало того что накормил неизвестно чем (кто знает, может, отравил!), так еще и орет. Девушка судорожно пыталась придумать достойный ответ, однако сказать ничего не успела. Элиаш с трудом встал, протянул руку попутчице:
– Пойдем. Скоро уже смеркаться начнет.
И ни тот, ни другая даже не заметил, что из кустов за ними следят внимательные черные глазки.
Мрачная, как сама Тьма, дриада плелась за эльфом, костеря его про себя в хвост и в гриву. И на кой Свет они вообще встретились?! И никто не просил этого эльфа ее спасать! И вообще, ходит тут весь – татуированный! Да если бы Летти захотела, она бы и не такое изобразить могла! Наколола бы на себе такое, что весь Лес на сопли бы изошел. Ей просто татуировки не нравятся! Вот.
Наряду со всеми этими злыми размышлениями вилась в голове у Летти еще какая-то мысль, назойливая и тревожащая. Пару раз дриада попросту отмахнулась от нее, но потом…
– Элиаш!
Парень, в этот момент обходивший корень, выпирающий из-под земли, неохотно оглянулся:
– Ну?
– В дно ямы были вбиты колья. Может, здесь неподалеку есть деревня?
Эльф, и сам мечтающий лишь о том, чтобы поблизости оказалось хоть какое-нибудь селение, заинтересовался было ее идеей, но потом махнул рукой:
– Ерунда. Мы бы заметили признаки жизни… Эта ловушка могла быть вырыта еще до войны.
В конце концов, не стоит слишком уж надеяться на успех, разочарование может оказаться слишком сильным.
– Думаешь, она могла сохраниться триста с лишним лет? – не унималась дриада. – Туда вполне мог свалиться тот же жряк, однако яма была пуста. Ее вырыли недавно!
Эльф на миг задумался: в словах Летти был резон, вот только… Уже смеркается, следовательно, возвращаться к ловушке не имеет смысла. Пока дойдешь, пока осмотришься, ночь наступит. Проще где-нибудь переночевать, а с утра вернуться к волчьей яме. Вопрос только, где ночевать? На земле – от тех же заглотов спросонья не отобьешься. На дереве? Можно было бы, если бы кора не была ядовитой.
Хоть так, хоть так – ситуация тупиковая. Выход только один: идти вперед, надеясь, что до заката найдется хоть какое жилье.
Все это Элиаш и объяснил вкратце дриаде. А та вдруг рассмеялась:
– Лес! Я-то думала что похуже случилось! Дай-ка фляжку.
Ничего не понимающий эльф покорно протянул ей баклажку. Девушка смочила все еще зудящие кончики пальцев – воспоминание о падении в яму, прошла мимо Элиаша, случайно задев его плечом и поморщившись от боли в обожженной руке, а вслед за тем безбоязненно приложила обе ладони к стволу толстого, в два обхвата, дереву.
– С ума сошла?! – рванулся к дриаде эльф, надеясь, что успеет оттащить эту ненормальную от дерева раньше, чем яд проникнет через кожу: одно дело, когда касаешься тонкой веточки – просто обожжешься, и совсем другое, когда ствол столь огромен – там ведь дикая концентрация!
Но Летисия лишь дернула плечом, отгоняя Элиаша как назойливую муху:
– Не мешай! Я знаю, что делаю!
Юноша замер, не дойдя до дриады всего несколько шагов, а та ласково провела ладонью по коре, не обращая внимания на резкую боль в руке, а потом, не реагируя на потрясенный крик Элиаша, прижалась щекой к стволу и прикрыла глаза.
Эльф замер, не в силах отвести от Летти ошеломленного взгляда: дриада некоторое время стояла неподвижно, что-то тихо напевая. Легкое прикосновение кончиками пальцев к коре. Несколько едва слышно произнесенных слов – то ли похвала, то ли просьба. И новое касание.
На миг Элиашу показалось, что дерево зашевелилось, повело ветвями, как недавно пробудившийся человек, потягивающийся после сна. На голову девушке мягко спланировал порыжелый лист, и Элиаш осторожно, двумя пальцами потянулся к нему, чтобы, не дай Тьма, не потревожить девушку. Но прежде, чем эльф успел коснуться листка, тот рассыпался, припорошив волосы Летти оранжевым пеплом. Юноша отступил на шаг обратно.
Летисия даже не заметила поползновений эльфа. Она стояла с закрытыми глазами и, осторожно поглаживая кору рукой, мурлыкала какую-то песню. Элиаш прислушался…
В этот момент по огромному стволу словно прошла судорога. Дерево как живое тряхнуло ветвями, по коре зазмеилась трещина… Одно дело – слышать сказки о том, как корни выползают из-под земли и опутывают тех, кто рискнул прилечь на травку, и совсем другое – увидеть нечто подобное в реальности. Дриада мягко отодвинулась в сторону и через силу, не обращая внимания на боль в покрытой мелкими волдырями щеке, улыбнулась:
– Проходи внутрь. До утра продержится.
– А как же ты?
Дриада осторожно дотронулась до щеки, поморщилась:
– Пройдет. Я привычная.
Тем не менее в огромное дупло, созданное магией дриады, первой пришлось пролезать все-таки ей самой. Эльфу не хотелось рисковать и устраивать себе компактное самоубийство. Лишь когда девушка крикнула изнутри: «Проходи, все в порядке!? – эльф глубоко вздохнул, помянул Лес на удачу и шагнул вперед.
А из кустов за всем этим наблюдали внимательные черные глазки…
Темнота. Вокруг – сплошная темнота. В первый миг эльф решил, что дриада была права: лес продолжает изменяться. Только на этот раз мутировали не жряки, а деревья. И именно они, уничтожив Летисию, подделали ее голос, чтобы заманить в ловушку и съесть теперь уже Элиаша.
Темнота исчезла неожиданно. Яркий свет резанул по глазам, и эльф привычно схватился за запястье, радостно услышав такое знакомое: «Восприимчивость зрения уменьшена на пять процентов. Срок восстановления резерва уменьшен на две минуты».
Привыкнув к освещению, эльф медленно огляделся по сторонам. Бурые стены, на полу мягкий зеленоватый ковер из мха, под самым потолком сияют мелкие, излучающие яркий свет гнилушки, а по обе стороны от входа, занавешенного шторой из лиан, стоят две деревянные кровати. На одной из них и сидела бледная, как сам Свет, дриада. Элиаш на мгновение задумался и понял, что он все-таки отравился мясом ушана и у него начались галлюцинации. Потому как всего этого внутри дерева быть просто не может.
– Подойдет переночевать? – осторожно поинтересовалась Летти.
– Да, вполне, – кивнул все еще не верящий в собственное счастье эльф.
– За вход не беспокойся, никто не зайдет.
– Послушай, если вы способны на такое, почему не одомашните весь лес? – не выдержал юноша.
Девушка мягко улыбнулась:
– Он сильнее нас… Это отнимает много энергии, а результата моей работы хватит лишь до утра.
– Понятно, – кивнул Элиаш. – А что…
Спросить он не успел: вымотавшаяся за день дриада мягко повалилась на бок. Перепуганный парень рванулся к ней. Оказалось, девушка просто-напросто как сидела, так и заснула, мгновенно отключившись. Элиаш вздохнул, осторожно уложил Летти в кровать, прикрыв огромным листом лопуха с нее ростом (видно, здесь он выполнял роль одеяла), а сам занял соседнюю постель, вскользь коснувшись своего запястья и услышав деловитое: «Скорость реакций повышена на пятнадцать процентов. Чувствительность к внешним раздражителям увеличена на семнадцать процентов. Восстановление резерва…» Не дослушав фразу до конца, эльф провел кончиками пальцев по едва заметному завитку. Какой смысл слушать о скорости восстановления резерва, если ежеминутно растрачиваешь энергию?
До утра было еще далеко.
Обладатель маленьких черненьких глазок, весьма похожий на заглота, отрастившего пару ручек и ножек, выполз из кустов и подбежал к дереву, превращенному на ночь в дом. Некоторое время он кружил вокруг огромного ствола, потом зачирикал, засвистел и скрылся в чаще.
Глава вторая
Элиаш сам не мог сказать, почему он проснулся. Дрема пропала внезапно, словно ее и не было. Некоторое время парень лежал неподвижно, не открывая глаз и пытаясь понять, какой звук потревожил его, прогнал вроде бы крепкий сон.
Вот! Опять! Тихий треск, практически на грани слышимости, повторился еще раз. Именно он и разбудил эльфа, разорвав хрустальное спокойствие сна.
Юноша распахнул глаза и резко сел на кровати. Точнее, на том, что еще недавно было кроватью. Теперь ложе больше всего напоминало небрежно рассыпанную груду измельченной коры. Лист-одеяло побурел, а промеж жилок появились дыры червоточин. Гнилушки, выполнявшие роль светильников, потухли, осыпавшись сероватой трухой. Края щели – выхода из дерева – медленно сходились, сухо потрескивая. Именно этот звук и разбудил Элиаша.
Юноша одним рывком метнулся к Летти, встряхнул ее за плечо:
– Вставай! Твое волшебство иссякает!
Девушка только отмахнулась, что-то сонно пробормотав под нос.
– Лес! – тихо ругнулся эльф, подхватил дриаду на руки и рванулся в сторону проема, уменьшающегося с каждым ударом сердца.
Тугие жгуты лианы ударили по лицу, оставив на коже добрую сотню мелких ожогов (хорошо, что Летисия не додумалась использовать в качестве занавески яру). Эльф выскочил наружу. Оказавшись на свободе, по инерции пробежал несколько шагов. И замер, пораженно оглядываясь по сторонам: всю поляну вокруг дерева запрудили маленькие, по колено Элиашу, существа, вооруженные небольшими копьями с каменными наконечниками.
– А разве трау существуют? – только и смог вымолвить потрясенный юноша.
В любом случае, существовали трау или нет, выглядели эти создания довольно опасно. Их нельзя было ни обойти, ни перепрыгнуть. Несмотря на маленький ростик, трау столь плотно сгрудились на поляне, что пройти можно было лишь по их головам. Другое дело, что прежде эти самые головы следовало разглядеть. Ручки, ножки и глазки наличествовали точно. А вот с головами были проблемы.
Элиаш тщательно осмотрелся, пытаясь определить, как можно вырваться из круга. Между тем по толпе трау прошла волна: существа забеспокоились, заспорили… А потом внезапно расступились, открыв узкий проход.
Летти сонно завозилась, устраиваясь поудобнее на руках у эльфа, и чудом не сверзилась на землю, когда Элиаш на миг попытался поудобнее ее перехватить. Юноша тихо ругнулся, стараясь не обращать внимания на тот факт, что прядь волос Летти упрямо лезет ему в рот. До чего же противно! И не поправишь – руки заняты, и не выплюнешь – еще не в того попадешь. Трау настолько помешаны на чистоте и вопросах чести, что при малейшем намеке на оскорбление забросают копьями. Так, по крайней мере, рассказывают легенды. А проверять на собственной шкуре, правда ли это, Элиашу не хотелось.
В общем, эльф вздохнул и шагнул вперед, надеясь, что трау все-таки решили его пропустить, а не убить копьем в спину.
Шаг, другой, третий… Казалось, трау все прибывали и прибывали. Коридор, образованный живой шевелящейся массой, все не кончался. Вот проход вильнул в сторону, огибая какой-то поросший мхом ствол. На миг у Элиаша мелькнула позорная мысль: бросить спящую, взобраться на дерево, и пусть эти уродцы попробуют его оттуда снять. Эльф мотнул головой, отгоняя недостойную идею, и попытался ускорить шаг. Не тут-то было: в ногу чуть ниже колена ткнулся острый наконечник копья и недовольный голосок за спиной пробурчал что-то невнятное. Парень попытался остановиться, однако снова получил копьем в ногу.
Элиаш тихо выругался: похоже, теперь его статус полностью определен. Пленник. О вежливом приглашении в гости не может быть и речи. Интересно, трау, случаем, не людоеды? А то весьма милая картинка получается: первое блюдо идет своими ножками к столу и несет на руках второе блюдо… С компотом разберемся позже.
Летти снова недовольно завозилась на руках, затем замерла и ровным деловитым голосом, словно и не спала вовсе, поинтересовалась, не открывая глаз:
– Мы куда-то идем?
– Да, – не стал спорить Элиаш.
– А почему ты меня несешь?
– Видишь ли, для того чтобы поставить тебя на ноги, мне надо остановиться. А мне этого не дают сделать, – любезно пояснил юноша.
– Ну тогда ладно, – милостиво вздохнула дриада, склоняя голову на плечо Элиашу. В следующий миг девушка ошарашенно подпрыгнула у него на руках и испуганно распахнула глаза: – Кто не дает?! Почему не дает?!
– Осторожнее ты! – сердито цыкнул парень, с трудом перехватывая чудом не сверзившуюся на землю Летти. – Не нравится происходящее, так и скажи. Я тебя здесь брошу, а сам дальше пойду. Одной головной болью станет меньше.
Дриада удивленно хмыкнула и, подтянувшись, выглянула из-за плеча Элиаша. В следующий миг, испуганно ойкнув, девушка спряталась обратно, сжавшись в крошечный комочек:
– Тра-а-ау…
– Это ругательство или констатация факта? – на всякий случай мрачно уточнил эльф.
Хотя ответ ему был и так известен.
Дриада, не уловившая в голосе Элиаша смеха, сердито уставилась на него.
– Ты что, не видишь? – зло прошипела она. – Вокруг нас не меньше трибы трау! И я не думаю, что это племя прониклось передовыми идеями гуманизма и перестало практиковать людоедство!
– Спросим? – добродушно поинтересовался уже уставший от этих пререканий эльф.
Девушка недовольно фыркнула и промолчала.
Для Элиаша оставалось тайной, как какая-то сотня (может, чуть больше) трау умудряется образовывать проход, через который и шел эльф. Казалось бы, совсем небольшие существа, однако за то время, пока Элиаш сделает несколько шагов, успевают пробежать вперед и продлить коридор. И не вырвешься от них!
– Мне неудобно! – наконец нашла новую тему для разговора Летти.
– Думаешь, я могу тебе чем-нибудь помочь? – заинтересованно вопросил эльф.
– Отпусти меня на землю.
– И?
Девушка недоумевающе вскинула голову:
– Что «и»?
– От трау ты как побежишь? Или у тебя крылья есть? Если так, то взлететь ты и с моих рук можешь.
– Очень смешно, – мрачно буркнула она и снова замолчала, задумавшись о чем-то своем.
Честно говоря, Элиаш устал. Мало того что мерзкие трау не позволяли замедлить шаг, так еще и дриада постоянно дергалась, шевелилась, норовя если не на землю свалиться, так поерзать. Один раз даже ногой по ребрам врезала. Эльфу оставалось только сжать зубы и терпеть.
Впрочем, страдать ему оставалось недолго. Тропка, столь тщательно прокладываемая трау, внезапно резко вильнула влево, затем вправо, а в следующий миг потрясенный Элиаш замер на месте, не обращая внимания на ощутимые уколы в ногу. Даже Летти, до этого сидевшая, уткнувшись носом ему в грудь, заинтересованно оглянулась.
Взору случайных попутчиков открылся целый город. Разновеликие, от одной до десятка вар[1] высотой, домики, похожие на сероватые, слепленные из глины шары, кое-где покрытые буро-зелеными пятнами мха и лишайника. Эти сферы весьма причудливым образом рассыпались по земле, налипли на ветви деревьев, присосались к стволам…
– Ой, – тихо выдохнула Летти.
– Ага, – согласился Элиаш и, наконец решившись, не оглядываясь, пнул ногой какого-то чересчур разбушевавшегося трау за спиной. Сзади раздалось злое шипение. – Ты спускаться на землю будешь?
Девушка на миг задумалась, и эльфа посетило дикое желание попросту разжать руки, не дожидаясь ответа, и послушать, что она на это скажет. Воплотить мечту в реальность не удалось, поскольку дриада тихо пролепетала:
– Разумеется.
Само собой, спрыгнуть на землю нормально Летти не смогла: подвернула ногу, пискнула и присела на корточки, потирая ладонью ноющую щиколотку.
Элиаш проглотил рвущееся с языка ругательство и вежливо подал дриаде руку, помогая встать. Та вежливости не оценила: даже спасибо не сказала, восприняла помощь как должное. Эльф невольно задумался. А стоило ли помогать? Может, вообще следовало оставить девчонку внутри дерева? И пусть бы разбиралась сама. Хотя нет, внутри дерева – слишком жестоко. Надо было бросить ее на пороге, а самому, в окружении трау, направиться в их деревню.
Дриада его мнения не разделяла. Девушка никогда не отходила далеко от Леса и мало что видела в жизни. Она не отрывала потрясенного взгляда от развернувшейся перед ее взором необычной картины: крошки– трау, о которых раньше приходилось только слышать, деловито сновали вокруг, не обращая никакого внимания на приведенных в селение то ли пленников, то ли гостей. Кто-то деловито тащил ветку, не замечая, что пышная листва, волочащаяся за ним, сметает все на своем пути. Двое коротышек деловито прыгали по лежащей на земле туше гигантского хватуна – как она тут оказалась, Летти даже представить не могла, – то ли развлекались, то ли работали, кто их поймет. Маленькая трау с шаловливо завязанными на прядях длинной шерсти бантиками меланхолично обмахивала небольшой метелкой из перьев домики: то ли чистила, то ли лоск наводила.
– Это все действительно существует? – ошарашенно поинтересовалась дриада, не пытаясь встать. – Или у меня предсмертные видения?
Элиаш хотел ляпнуть что-то вроде: «Тогда у меня тоже видения», но, подумав, решил быть серьезным и только пожал плечами:
– Боюсь, действительно.
– Мамочки… А они нас не съедят? – В голосе девушки зазвучала паника.
Ответить «подавятся» эльфу не позволили остатки совести, а потому он отделался нейтральным:
– Я сделаю все возможное, чтобы этого не произошло.
Получилось, конечно, длиннее, чем не высказанная вслух версия, но, по крайней мере, девушка хоть чуточку успокоилась.
Между тем откуда-то сзади донеслось какое-то шебуршание. Эльф оглянулся и понял, что его оптимизм был слишком преувеличен. Нет, конечно, трау не разводили костер, собираясь поджарить незваных гостей, но огромная клетка со стороной в четверть мекате[2] наводила на самые отвратительные размышления.
Впрочем, подтвердиться этим мыслям было не суждено: в клетку затащили тушу хватуна (Элиаш так и не понял, зачем это сделали, если зверь уже не шевелился), а один из трау (тот самый, что до этого тыкал копьем в эльфа, проверяя его ноги на прочность), мрачно зафыркал, то ли что-то поясняя, то ли ругаясь.
– Ничего не понимаю, – честно признался юноша, предельно искренне глядя в глаза трау.
Тот задумчиво почесал затылок (или что там у него) древком копья и задумчиво прохрюкал длинную фразу с переливами и подвсхлипами. Увы, ни Летти, ни Элиаш его не поняли. О чем, переглянувшись, и сообщили трау.
Впрочем, тот их тоже не понял: печально похлопал бусинками глазок и, развернувшись, направился куда-то в глубь селения, оставив новоприбывших в окружении своих соплеменников.
Летти до последнего искренне надеялась, что все увиденное – сон или бред, но, увы, странная деревня и трау не желали рассеиваться подобно утреннему туману, как дриада ни щипала себя за руку.
– Синяк будет! – тихо, одними губами прошептал Элиаш, который, оказывается, краем глаза наблюдал за попытками девушки «проснуться».
Дриада только плечом дернула: мол, не издевайся. Удивительно, но ее намек был прекрасно понят. Элиаш усмехнулся, мучительно размышляя, что же произойдет дальше.
Если бы по пути в деревушку с ними обращались чуть повежливее, можно было бы предположить, что они гости, но, когда тебе в спину тычут копьем с каменным наконечником, начинаешь задумываться, не собираются ли пригласить тебя на ужин. В качестве первого блюда.
Вокруг клетки началась какая-то суета. Крошечная трау с бантиками, до этого обметавшая метелкой дома, засуетилась и забегала. Через пару минут она метнулась к клетке, где лежала туша хватуна (надо сказать, огромный зверь, с хоботом, зеленоватой длинной шерстью и ядовитыми клыками), волоча с собою охапку хвороста.
Дриада зачарованно следила за действиями малышки. Та же успела разделить сухие ветки на пять частей и разложила их в форме звезды неподалеку от клетки.
– Что она делает? – осторожно поинтересовалась Летти.
В принципе девушка не рассчитывала на ответ. Языка этого племени она не знает, Элиаш здесь тоже впервые, но, к ее удивлению, эльф неожиданно зло огрызнулся:
– Понятия не имею! – и положил ладонь на рукоять ножа.
Ох, не нравилось эльфу все происходящее, не нравилось. На кой черт их сюда привели? Чего ждать от этих трау? Вздохнув, парень мягко коснулся пальцами линий татуировки, даже не надеясь, что услышит что-то хорошее. И точно: «Баланс организма – тридцать три процента». Ничего оптимистичного.
Трау недовольно зачирикали, засуетились, и через пару минут к клетке подбежали еще двое шариков на лапках, с трудом волоча по земле огромный, больше любого из присутствующих дикарей, камень со сколотой стороной. Похоже, их целью было затолкать этот булыжник в клетку с хватуном. Элиаш минуты три наблюдал, как поселенцы мучаются, загоняя каменюку поближе к туше животного, вздохнул и направился к столпившимся. А потом, не обращая внимания на встревоженные вопли трау, подтолкнул булыжник к клетке. И лишь когда камень оказался прижат к туше, осторожно поинтересовался:
– Так?
Летти не отрывала от него испуганного взгляда. Ей все казалось, что еще секунда – и злобные трау попросту захлопнут дверь клетки, чтобы затем… О дальнейшем она предпочитала не думать.
К ее удивлению, лохматые существа радостно зачирикали и ломанулись мимо Элиаша прямо к камню. Следующие несколько минут были посвящены тому, чтобы отпилить прядь шерсти хватуна об острый скол булыжника. Юноша вздохнул и вытащил нож. Пара секунд – и волосы зажаты в кулаке.
Дриада всхлипнула:
– Я виновата, что я уста…
Договорить Летти не успела по очень простой причине: не заметив под ногами вырытую волчью яму, она шагнула вперед и с диким воплем провалилась в западню. Эльф рванулся к ней.
К счастью для дриады, неизвестные копатели, по доброте душевной врывшие в земляной пол несколько острых кольев, не позаботились о том, чтобы хорошо отполировать стены. Девушка успела схватиться за один из торчащих корней и сейчас, тихо сопя от боли в обожженных о кору ладонях, висела, судорожно пытаясь подтянуться.
– Ты как? – осторожно поинтересовался парень.
– Жива, – мрачно буркнула уставшая визжать дриада. Корень, словно живой, пытался выскользнуть из руки. – Боюсь, это ненадолго.
Элиаш минуты три пытался поймать узкую ладошку невинно пострадавшей. Безрезультатно. Дотянуться до нее он так и не мог – даже кончиками пальцев не соприкасались.
Срочно надо было придумать что-то другое.
Вздохнув, Элиаш стянул с себя рубашку, скрутил ее жгутом и бросил один конец в яму, улегшись животом на порыжевшие листья – к вечеру будут ожоги. Девушка мгновенно вцепилась обеими руками в импровизированную веревку, чудом не стянув эльфа вниз.
И вообще, внешне худосочная дриада оказалась ужасно тяжелой: к тому моменту, как над поверхностью земли показалась ее кудлатая голова, Элиаш проклял все на свете. В том числе и себя, сдуру решившего путешествовать вместе с нежданной попутчицей.
Летти выползла из ямы и повалилась на землю, судорожно хватая ртом воздух. Элиаш попытался встать, но ноги не держали. Опасаясь, что иначе попросту рухнет на землю, парень осторожно сел. Дриада с удивлением отметила, что разводы в стиле трайбл, которые она приняла за две отдельные татуировки, на самом деле были цельным рисунком, поднимающимся по руке от запястья, переползающим на спину, потом на шею и, наконец, забирающимся на висок. Завитки татуировки искусно переплетались меж собой. Элиаш встряхнул рубашку – некогда белоснежную, а теперь в грязных пятнах – и неспешно ее надел, чуть морщась от боли: отдых на траве давал о себе знать.
– Спасибо, – выдохнула несчастная.
– Не за что, – хмыкнул эльф, застегиваясь. – Просто под ноги надо было смотреть.
– Я смотрела! – огрызнулась девушка. – А эта ловушка была замаскирована.
Эльф только фыркнул в ответ:
– Можно подумать, ты не дриада. Какую-то яму, присыпанную ветвями, не заметила.
– Я и не обязана ее замечать! – не выдержала девушка. – Это же вы самые ловкие, самые сильные, самые меткие – так, кажется, у вас принято считать? – а я просто дриада! Я за пределы Леса всего-то пару раз выходила! Заглотов до сегодняшнего дня – в глаза не видела! А мама Лидия говорила, они даже жряка могут за несколько секунд до костей обглодать. А я… я даже не охотница! Я не то что вашего эльфийского оружия, я даже оружия кельпи или коблинай в руках не держала! Я домой хочу-у-у-у!!!
Чувствуя, что еще чуть-чуть и у девушки начнется истерика, Элиаш встряхнул ее за плечи и рявкнул:
– Хватит реветь. Слезами делу не поможешь, а нам до вечера еще надо найти место, где переночевать.
Летти икнула от испуга и зло уставилась на эльфа: мало того что накормил неизвестно чем (кто знает, может, отравил!), так еще и орет. Девушка судорожно пыталась придумать достойный ответ, однако сказать ничего не успела. Элиаш с трудом встал, протянул руку попутчице:
– Пойдем. Скоро уже смеркаться начнет.
И ни тот, ни другая даже не заметил, что из кустов за ними следят внимательные черные глазки.
Мрачная, как сама Тьма, дриада плелась за эльфом, костеря его про себя в хвост и в гриву. И на кой Свет они вообще встретились?! И никто не просил этого эльфа ее спасать! И вообще, ходит тут весь – татуированный! Да если бы Летти захотела, она бы и не такое изобразить могла! Наколола бы на себе такое, что весь Лес на сопли бы изошел. Ей просто татуировки не нравятся! Вот.
Наряду со всеми этими злыми размышлениями вилась в голове у Летти еще какая-то мысль, назойливая и тревожащая. Пару раз дриада попросту отмахнулась от нее, но потом…
– Элиаш!
Парень, в этот момент обходивший корень, выпирающий из-под земли, неохотно оглянулся:
– Ну?
– В дно ямы были вбиты колья. Может, здесь неподалеку есть деревня?
Эльф, и сам мечтающий лишь о том, чтобы поблизости оказалось хоть какое-нибудь селение, заинтересовался было ее идеей, но потом махнул рукой:
– Ерунда. Мы бы заметили признаки жизни… Эта ловушка могла быть вырыта еще до войны.
В конце концов, не стоит слишком уж надеяться на успех, разочарование может оказаться слишком сильным.
– Думаешь, она могла сохраниться триста с лишним лет? – не унималась дриада. – Туда вполне мог свалиться тот же жряк, однако яма была пуста. Ее вырыли недавно!
Эльф на миг задумался: в словах Летти был резон, вот только… Уже смеркается, следовательно, возвращаться к ловушке не имеет смысла. Пока дойдешь, пока осмотришься, ночь наступит. Проще где-нибудь переночевать, а с утра вернуться к волчьей яме. Вопрос только, где ночевать? На земле – от тех же заглотов спросонья не отобьешься. На дереве? Можно было бы, если бы кора не была ядовитой.
Хоть так, хоть так – ситуация тупиковая. Выход только один: идти вперед, надеясь, что до заката найдется хоть какое жилье.
Все это Элиаш и объяснил вкратце дриаде. А та вдруг рассмеялась:
– Лес! Я-то думала что похуже случилось! Дай-ка фляжку.
Ничего не понимающий эльф покорно протянул ей баклажку. Девушка смочила все еще зудящие кончики пальцев – воспоминание о падении в яму, прошла мимо Элиаша, случайно задев его плечом и поморщившись от боли в обожженной руке, а вслед за тем безбоязненно приложила обе ладони к стволу толстого, в два обхвата, дереву.
– С ума сошла?! – рванулся к дриаде эльф, надеясь, что успеет оттащить эту ненормальную от дерева раньше, чем яд проникнет через кожу: одно дело, когда касаешься тонкой веточки – просто обожжешься, и совсем другое, когда ствол столь огромен – там ведь дикая концентрация!
Но Летисия лишь дернула плечом, отгоняя Элиаша как назойливую муху:
– Не мешай! Я знаю, что делаю!
Юноша замер, не дойдя до дриады всего несколько шагов, а та ласково провела ладонью по коре, не обращая внимания на резкую боль в руке, а потом, не реагируя на потрясенный крик Элиаша, прижалась щекой к стволу и прикрыла глаза.
Эльф замер, не в силах отвести от Летти ошеломленного взгляда: дриада некоторое время стояла неподвижно, что-то тихо напевая. Легкое прикосновение кончиками пальцев к коре. Несколько едва слышно произнесенных слов – то ли похвала, то ли просьба. И новое касание.
На миг Элиашу показалось, что дерево зашевелилось, повело ветвями, как недавно пробудившийся человек, потягивающийся после сна. На голову девушке мягко спланировал порыжелый лист, и Элиаш осторожно, двумя пальцами потянулся к нему, чтобы, не дай Тьма, не потревожить девушку. Но прежде, чем эльф успел коснуться листка, тот рассыпался, припорошив волосы Летти оранжевым пеплом. Юноша отступил на шаг обратно.
Летисия даже не заметила поползновений эльфа. Она стояла с закрытыми глазами и, осторожно поглаживая кору рукой, мурлыкала какую-то песню. Элиаш прислушался…
Элиашу захотелось выругаться. Только ненормальная дриада могла, стоя посреди леса без еды, воды и надежды на спасение, прижиматься щекой к дереву и петь известную каждому колыбельную. Парень прослушал еще пару куплетов и решил, что этого достаточно. Рванувшись к дриаде, он положил руку ей на плечо, собираясь как следует встряхнуть и привести в чувство.
Спят все жряки, хватуны,
Спят заглоты и жруны,
Спит и эльф, и грязный тролль,
Только мы не спим с тобой…
Спит дриада, спит лешак,
Не уснем лишь мы никак.
Глазки ты скорей закрой,
Спать пора и нам с тобой…
В этот момент по огромному стволу словно прошла судорога. Дерево как живое тряхнуло ветвями, по коре зазмеилась трещина… Одно дело – слышать сказки о том, как корни выползают из-под земли и опутывают тех, кто рискнул прилечь на травку, и совсем другое – увидеть нечто подобное в реальности. Дриада мягко отодвинулась в сторону и через силу, не обращая внимания на боль в покрытой мелкими волдырями щеке, улыбнулась:
– Проходи внутрь. До утра продержится.
– А как же ты?
Дриада осторожно дотронулась до щеки, поморщилась:
– Пройдет. Я привычная.
Тем не менее в огромное дупло, созданное магией дриады, первой пришлось пролезать все-таки ей самой. Эльфу не хотелось рисковать и устраивать себе компактное самоубийство. Лишь когда девушка крикнула изнутри: «Проходи, все в порядке!? – эльф глубоко вздохнул, помянул Лес на удачу и шагнул вперед.
А из кустов за всем этим наблюдали внимательные черные глазки…
Темнота. Вокруг – сплошная темнота. В первый миг эльф решил, что дриада была права: лес продолжает изменяться. Только на этот раз мутировали не жряки, а деревья. И именно они, уничтожив Летисию, подделали ее голос, чтобы заманить в ловушку и съесть теперь уже Элиаша.
Темнота исчезла неожиданно. Яркий свет резанул по глазам, и эльф привычно схватился за запястье, радостно услышав такое знакомое: «Восприимчивость зрения уменьшена на пять процентов. Срок восстановления резерва уменьшен на две минуты».
Привыкнув к освещению, эльф медленно огляделся по сторонам. Бурые стены, на полу мягкий зеленоватый ковер из мха, под самым потолком сияют мелкие, излучающие яркий свет гнилушки, а по обе стороны от входа, занавешенного шторой из лиан, стоят две деревянные кровати. На одной из них и сидела бледная, как сам Свет, дриада. Элиаш на мгновение задумался и понял, что он все-таки отравился мясом ушана и у него начались галлюцинации. Потому как всего этого внутри дерева быть просто не может.
– Подойдет переночевать? – осторожно поинтересовалась Летти.
– Да, вполне, – кивнул все еще не верящий в собственное счастье эльф.
– За вход не беспокойся, никто не зайдет.
– Послушай, если вы способны на такое, почему не одомашните весь лес? – не выдержал юноша.
Девушка мягко улыбнулась:
– Он сильнее нас… Это отнимает много энергии, а результата моей работы хватит лишь до утра.
– Понятно, – кивнул Элиаш. – А что…
Спросить он не успел: вымотавшаяся за день дриада мягко повалилась на бок. Перепуганный парень рванулся к ней. Оказалось, девушка просто-напросто как сидела, так и заснула, мгновенно отключившись. Элиаш вздохнул, осторожно уложил Летти в кровать, прикрыв огромным листом лопуха с нее ростом (видно, здесь он выполнял роль одеяла), а сам занял соседнюю постель, вскользь коснувшись своего запястья и услышав деловитое: «Скорость реакций повышена на пятнадцать процентов. Чувствительность к внешним раздражителям увеличена на семнадцать процентов. Восстановление резерва…» Не дослушав фразу до конца, эльф провел кончиками пальцев по едва заметному завитку. Какой смысл слушать о скорости восстановления резерва, если ежеминутно растрачиваешь энергию?
До утра было еще далеко.
Обладатель маленьких черненьких глазок, весьма похожий на заглота, отрастившего пару ручек и ножек, выполз из кустов и подбежал к дереву, превращенному на ночь в дом. Некоторое время он кружил вокруг огромного ствола, потом зачирикал, засвистел и скрылся в чаще.
Глава вторая
Тьма опасна. Звери, спящие днем, выходят на охотничью тропу, травы оплетают ноги, яд бежит по коже. Лишь днем засыпают ночные охотники.
Спасти от Тьмы может лишь Свет.
Легенды и предания Восточного Караима
Элиаш сам не мог сказать, почему он проснулся. Дрема пропала внезапно, словно ее и не было. Некоторое время парень лежал неподвижно, не открывая глаз и пытаясь понять, какой звук потревожил его, прогнал вроде бы крепкий сон.
Вот! Опять! Тихий треск, практически на грани слышимости, повторился еще раз. Именно он и разбудил эльфа, разорвав хрустальное спокойствие сна.
Юноша распахнул глаза и резко сел на кровати. Точнее, на том, что еще недавно было кроватью. Теперь ложе больше всего напоминало небрежно рассыпанную груду измельченной коры. Лист-одеяло побурел, а промеж жилок появились дыры червоточин. Гнилушки, выполнявшие роль светильников, потухли, осыпавшись сероватой трухой. Края щели – выхода из дерева – медленно сходились, сухо потрескивая. Именно этот звук и разбудил Элиаша.
Юноша одним рывком метнулся к Летти, встряхнул ее за плечо:
– Вставай! Твое волшебство иссякает!
Девушка только отмахнулась, что-то сонно пробормотав под нос.
– Лес! – тихо ругнулся эльф, подхватил дриаду на руки и рванулся в сторону проема, уменьшающегося с каждым ударом сердца.
Тугие жгуты лианы ударили по лицу, оставив на коже добрую сотню мелких ожогов (хорошо, что Летисия не додумалась использовать в качестве занавески яру). Эльф выскочил наружу. Оказавшись на свободе, по инерции пробежал несколько шагов. И замер, пораженно оглядываясь по сторонам: всю поляну вокруг дерева запрудили маленькие, по колено Элиашу, существа, вооруженные небольшими копьями с каменными наконечниками.
– А разве трау существуют? – только и смог вымолвить потрясенный юноша.
В любом случае, существовали трау или нет, выглядели эти создания довольно опасно. Их нельзя было ни обойти, ни перепрыгнуть. Несмотря на маленький ростик, трау столь плотно сгрудились на поляне, что пройти можно было лишь по их головам. Другое дело, что прежде эти самые головы следовало разглядеть. Ручки, ножки и глазки наличествовали точно. А вот с головами были проблемы.
Элиаш тщательно осмотрелся, пытаясь определить, как можно вырваться из круга. Между тем по толпе трау прошла волна: существа забеспокоились, заспорили… А потом внезапно расступились, открыв узкий проход.
Летти сонно завозилась, устраиваясь поудобнее на руках у эльфа, и чудом не сверзилась на землю, когда Элиаш на миг попытался поудобнее ее перехватить. Юноша тихо ругнулся, стараясь не обращать внимания на тот факт, что прядь волос Летти упрямо лезет ему в рот. До чего же противно! И не поправишь – руки заняты, и не выплюнешь – еще не в того попадешь. Трау настолько помешаны на чистоте и вопросах чести, что при малейшем намеке на оскорбление забросают копьями. Так, по крайней мере, рассказывают легенды. А проверять на собственной шкуре, правда ли это, Элиашу не хотелось.
В общем, эльф вздохнул и шагнул вперед, надеясь, что трау все-таки решили его пропустить, а не убить копьем в спину.
Шаг, другой, третий… Казалось, трау все прибывали и прибывали. Коридор, образованный живой шевелящейся массой, все не кончался. Вот проход вильнул в сторону, огибая какой-то поросший мхом ствол. На миг у Элиаша мелькнула позорная мысль: бросить спящую, взобраться на дерево, и пусть эти уродцы попробуют его оттуда снять. Эльф мотнул головой, отгоняя недостойную идею, и попытался ускорить шаг. Не тут-то было: в ногу чуть ниже колена ткнулся острый наконечник копья и недовольный голосок за спиной пробурчал что-то невнятное. Парень попытался остановиться, однако снова получил копьем в ногу.
Элиаш тихо выругался: похоже, теперь его статус полностью определен. Пленник. О вежливом приглашении в гости не может быть и речи. Интересно, трау, случаем, не людоеды? А то весьма милая картинка получается: первое блюдо идет своими ножками к столу и несет на руках второе блюдо… С компотом разберемся позже.
Летти снова недовольно завозилась на руках, затем замерла и ровным деловитым голосом, словно и не спала вовсе, поинтересовалась, не открывая глаз:
– Мы куда-то идем?
– Да, – не стал спорить Элиаш.
– А почему ты меня несешь?
– Видишь ли, для того чтобы поставить тебя на ноги, мне надо остановиться. А мне этого не дают сделать, – любезно пояснил юноша.
– Ну тогда ладно, – милостиво вздохнула дриада, склоняя голову на плечо Элиашу. В следующий миг девушка ошарашенно подпрыгнула у него на руках и испуганно распахнула глаза: – Кто не дает?! Почему не дает?!
– Осторожнее ты! – сердито цыкнул парень, с трудом перехватывая чудом не сверзившуюся на землю Летти. – Не нравится происходящее, так и скажи. Я тебя здесь брошу, а сам дальше пойду. Одной головной болью станет меньше.
Дриада удивленно хмыкнула и, подтянувшись, выглянула из-за плеча Элиаша. В следующий миг, испуганно ойкнув, девушка спряталась обратно, сжавшись в крошечный комочек:
– Тра-а-ау…
– Это ругательство или констатация факта? – на всякий случай мрачно уточнил эльф.
Хотя ответ ему был и так известен.
Дриада, не уловившая в голосе Элиаша смеха, сердито уставилась на него.
– Ты что, не видишь? – зло прошипела она. – Вокруг нас не меньше трибы трау! И я не думаю, что это племя прониклось передовыми идеями гуманизма и перестало практиковать людоедство!
– Спросим? – добродушно поинтересовался уже уставший от этих пререканий эльф.
Девушка недовольно фыркнула и промолчала.
Для Элиаша оставалось тайной, как какая-то сотня (может, чуть больше) трау умудряется образовывать проход, через который и шел эльф. Казалось бы, совсем небольшие существа, однако за то время, пока Элиаш сделает несколько шагов, успевают пробежать вперед и продлить коридор. И не вырвешься от них!
– Мне неудобно! – наконец нашла новую тему для разговора Летти.
– Думаешь, я могу тебе чем-нибудь помочь? – заинтересованно вопросил эльф.
– Отпусти меня на землю.
– И?
Девушка недоумевающе вскинула голову:
– Что «и»?
– От трау ты как побежишь? Или у тебя крылья есть? Если так, то взлететь ты и с моих рук можешь.
– Очень смешно, – мрачно буркнула она и снова замолчала, задумавшись о чем-то своем.
Честно говоря, Элиаш устал. Мало того что мерзкие трау не позволяли замедлить шаг, так еще и дриада постоянно дергалась, шевелилась, норовя если не на землю свалиться, так поерзать. Один раз даже ногой по ребрам врезала. Эльфу оставалось только сжать зубы и терпеть.
Впрочем, страдать ему оставалось недолго. Тропка, столь тщательно прокладываемая трау, внезапно резко вильнула влево, затем вправо, а в следующий миг потрясенный Элиаш замер на месте, не обращая внимания на ощутимые уколы в ногу. Даже Летти, до этого сидевшая, уткнувшись носом ему в грудь, заинтересованно оглянулась.
Взору случайных попутчиков открылся целый город. Разновеликие, от одной до десятка вар[1] высотой, домики, похожие на сероватые, слепленные из глины шары, кое-где покрытые буро-зелеными пятнами мха и лишайника. Эти сферы весьма причудливым образом рассыпались по земле, налипли на ветви деревьев, присосались к стволам…
– Ой, – тихо выдохнула Летти.
– Ага, – согласился Элиаш и, наконец решившись, не оглядываясь, пнул ногой какого-то чересчур разбушевавшегося трау за спиной. Сзади раздалось злое шипение. – Ты спускаться на землю будешь?
Девушка на миг задумалась, и эльфа посетило дикое желание попросту разжать руки, не дожидаясь ответа, и послушать, что она на это скажет. Воплотить мечту в реальность не удалось, поскольку дриада тихо пролепетала:
– Разумеется.
Само собой, спрыгнуть на землю нормально Летти не смогла: подвернула ногу, пискнула и присела на корточки, потирая ладонью ноющую щиколотку.
Элиаш проглотил рвущееся с языка ругательство и вежливо подал дриаде руку, помогая встать. Та вежливости не оценила: даже спасибо не сказала, восприняла помощь как должное. Эльф невольно задумался. А стоило ли помогать? Может, вообще следовало оставить девчонку внутри дерева? И пусть бы разбиралась сама. Хотя нет, внутри дерева – слишком жестоко. Надо было бросить ее на пороге, а самому, в окружении трау, направиться в их деревню.
Дриада его мнения не разделяла. Девушка никогда не отходила далеко от Леса и мало что видела в жизни. Она не отрывала потрясенного взгляда от развернувшейся перед ее взором необычной картины: крошки– трау, о которых раньше приходилось только слышать, деловито сновали вокруг, не обращая никакого внимания на приведенных в селение то ли пленников, то ли гостей. Кто-то деловито тащил ветку, не замечая, что пышная листва, волочащаяся за ним, сметает все на своем пути. Двое коротышек деловито прыгали по лежащей на земле туше гигантского хватуна – как она тут оказалась, Летти даже представить не могла, – то ли развлекались, то ли работали, кто их поймет. Маленькая трау с шаловливо завязанными на прядях длинной шерсти бантиками меланхолично обмахивала небольшой метелкой из перьев домики: то ли чистила, то ли лоск наводила.
– Это все действительно существует? – ошарашенно поинтересовалась дриада, не пытаясь встать. – Или у меня предсмертные видения?
Элиаш хотел ляпнуть что-то вроде: «Тогда у меня тоже видения», но, подумав, решил быть серьезным и только пожал плечами:
– Боюсь, действительно.
– Мамочки… А они нас не съедят? – В голосе девушки зазвучала паника.
Ответить «подавятся» эльфу не позволили остатки совести, а потому он отделался нейтральным:
– Я сделаю все возможное, чтобы этого не произошло.
Получилось, конечно, длиннее, чем не высказанная вслух версия, но, по крайней мере, девушка хоть чуточку успокоилась.
Между тем откуда-то сзади донеслось какое-то шебуршание. Эльф оглянулся и понял, что его оптимизм был слишком преувеличен. Нет, конечно, трау не разводили костер, собираясь поджарить незваных гостей, но огромная клетка со стороной в четверть мекате[2] наводила на самые отвратительные размышления.
Впрочем, подтвердиться этим мыслям было не суждено: в клетку затащили тушу хватуна (Элиаш так и не понял, зачем это сделали, если зверь уже не шевелился), а один из трау (тот самый, что до этого тыкал копьем в эльфа, проверяя его ноги на прочность), мрачно зафыркал, то ли что-то поясняя, то ли ругаясь.
– Ничего не понимаю, – честно признался юноша, предельно искренне глядя в глаза трау.
Тот задумчиво почесал затылок (или что там у него) древком копья и задумчиво прохрюкал длинную фразу с переливами и подвсхлипами. Увы, ни Летти, ни Элиаш его не поняли. О чем, переглянувшись, и сообщили трау.
Впрочем, тот их тоже не понял: печально похлопал бусинками глазок и, развернувшись, направился куда-то в глубь селения, оставив новоприбывших в окружении своих соплеменников.
Летти до последнего искренне надеялась, что все увиденное – сон или бред, но, увы, странная деревня и трау не желали рассеиваться подобно утреннему туману, как дриада ни щипала себя за руку.
– Синяк будет! – тихо, одними губами прошептал Элиаш, который, оказывается, краем глаза наблюдал за попытками девушки «проснуться».
Дриада только плечом дернула: мол, не издевайся. Удивительно, но ее намек был прекрасно понят. Элиаш усмехнулся, мучительно размышляя, что же произойдет дальше.
Если бы по пути в деревушку с ними обращались чуть повежливее, можно было бы предположить, что они гости, но, когда тебе в спину тычут копьем с каменным наконечником, начинаешь задумываться, не собираются ли пригласить тебя на ужин. В качестве первого блюда.
Вокруг клетки началась какая-то суета. Крошечная трау с бантиками, до этого обметавшая метелкой дома, засуетилась и забегала. Через пару минут она метнулась к клетке, где лежала туша хватуна (надо сказать, огромный зверь, с хоботом, зеленоватой длинной шерстью и ядовитыми клыками), волоча с собою охапку хвороста.
Дриада зачарованно следила за действиями малышки. Та же успела разделить сухие ветки на пять частей и разложила их в форме звезды неподалеку от клетки.
– Что она делает? – осторожно поинтересовалась Летти.
В принципе девушка не рассчитывала на ответ. Языка этого племени она не знает, Элиаш здесь тоже впервые, но, к ее удивлению, эльф неожиданно зло огрызнулся:
– Понятия не имею! – и положил ладонь на рукоять ножа.
Ох, не нравилось эльфу все происходящее, не нравилось. На кой черт их сюда привели? Чего ждать от этих трау? Вздохнув, парень мягко коснулся пальцами линий татуировки, даже не надеясь, что услышит что-то хорошее. И точно: «Баланс организма – тридцать три процента». Ничего оптимистичного.
Трау недовольно зачирикали, засуетились, и через пару минут к клетке подбежали еще двое шариков на лапках, с трудом волоча по земле огромный, больше любого из присутствующих дикарей, камень со сколотой стороной. Похоже, их целью было затолкать этот булыжник в клетку с хватуном. Элиаш минуты три наблюдал, как поселенцы мучаются, загоняя каменюку поближе к туше животного, вздохнул и направился к столпившимся. А потом, не обращая внимания на встревоженные вопли трау, подтолкнул булыжник к клетке. И лишь когда камень оказался прижат к туше, осторожно поинтересовался:
– Так?
Летти не отрывала от него испуганного взгляда. Ей все казалось, что еще секунда – и злобные трау попросту захлопнут дверь клетки, чтобы затем… О дальнейшем она предпочитала не думать.
К ее удивлению, лохматые существа радостно зачирикали и ломанулись мимо Элиаша прямо к камню. Следующие несколько минут были посвящены тому, чтобы отпилить прядь шерсти хватуна об острый скол булыжника. Юноша вздохнул и вытащил нож. Пара секунд – и волосы зажаты в кулаке.