Басов Николай Владленович. Ставка на возвращение (Мир Вечного Полдня - 6)

   Едва они вошли, глыба на ножках согнулась в подобии поклона, хотя наклониться это существо было не способно по своему строению. И тут же оно начало транслировать какую-то мысленную передачу... Только Ростик ничего не понял, не потому даже, что речь велась на незнакомом языке, а потому, что была очень быстрой. Он сбился уже с третьего-четвертого слова и больше не пытался разобраться в докладе, который доставивший его сюда начальник делал еще более высокому начальнику.
   Единственное, что Рост понял, что глыбу на ножках зовут несупеном, а того, кто висел в кресле, - че-гетазуром. Но слова были слишком далеки от любых значений на едином, чтобы понять их происхождение.
   А потом начался какой-то кошмар. Рост даже упал на одно колено, потому что не был способен удержаться на ногах, но и оказаться коленопреклоненным не хотел... Потому что существо в кресле обрушило на него мощный ментальный удар, который полностью раскрыл его, словно устрицу, выпотрошил сознание, внушил страх, даже ужас, и одновременно - омерзение.
   Природу последнего своего ощущения Ростик не понял. Зато он понял, что обследование - а это было именно обследование его сознания, его психики и общих его возможностей - завершилось довольно быстро. Если бы оно оказалось долгим, его бы пришлось пристрелить, потому что он был бы ни на что не годен.
   А потом с нечеловеческой ясностью, свойственной ментальной речи каменноподобных глыб, возникло едва ли не удивленное мнение: - Почему его не уничтожили?
   - Саваф-то-Валламахиси, чтобы изучать возмож ности тех, кто доставил нам такие хлопоты, - отозва лась приведшая Ростика глыба на ножках. Первое словосочетание очень походило на обращение, и Рост, все еще с замутненным болью сознанием, под нял голову, чтобы взглянуть на этого Савафа.
   - Пинса, - кратко отозвался Саваф, - кто нашел это существо?
   Пинса, или глыба на ножках, не ответила или ответила так, что Рост не успел этого понять, но главное внимание Савафа неожиданно обратилось к пернатой ящерице. А она, оказавшись в поле ментального изучения Савафа, прямо заискрилась от радости, потянулась, как кошка, которую гладят, и едва ли не замурлыкала.
   - Лодик, ты... - дальше Рост снова не понял, лишь разобрал, что ящерку скорее похвалили, чем от читали. Что-то в таком духе: - Ты хорошо служишь своей несупене.
   - Он каким-то образом поднял производитель ность грибного чана, и это было непонятно, - отве тил Лодик.
   Только теперь, вслушиваясь в слова, которые частично возникали в его сознании, частично звучали на самом деле, Ростик понял, что ошибся: ящерка как раз был аналогом мужчины. То есть этот Лодик был как-то связан с глыбой на ножках, которую Саваф назвал Пинсой, которая определенно относилась... Да, к женскому полу, если человеческое понимание пола вообще было применимо к этим каменноподобным существам - чегетазурам и несупенам.
   - Саваф-то-Валламахиси, какие будут распоря жения в отношении раба?
   - У него странное сознание... Наверное, его всетаки стоило бы уничтожить. Но раз это не было сделано сразу, теперь, пожалуй, отправьте его выискивать рыбные косяки. Наши рыбаки в последнее вре мя доставляют городу немало разочарований вместо продукции.
   Несупена Пинса снова попробовала было склониться, но ящероподобный Лодик крутанулся волчком и вышел из кабинета. Ростик сумел подняться на ноги и, не поворачиваясь спиной к чегетазуру, тоже вышел. Тут его уже ожидал все тот же солдат.
   Когда спустя четверть минуты в приемной показалась несупена, она, не обращая внимания на Ростика, кратко приказала ящеру:
   - Найди кого-нибудь, кто объяснит рабу, что он должен делать.
   - Будет исполнено, - отозвался Лодик, и его подвижная рожица едва ли не расплылась в улыбке.
   Впрочем, Ростик сразу понял: Лодик так же, если не более сладко, улыбнулся бы, если бы этого человека приказали, например, четвертовать. А потому он просто вытянулся. Кланяться тут могли только очень высокие начальники, к которым человек, безусловно, не относился. Но, в общем, ему этого не очень-то и хотелось. После ментальной атаки, которую он испытал в кабинете чегетазура, он был способен или лежать пластом, или вот так стоять истуканом. Хотя, разумеется, предпочтительнее был бы первый вариант.
   Глава 4
   Сейнер был крайне странно устроен, в этом Ростик мог убедиться, когда они отходили от Валламахи-си, по-прежнему движущегося своим курсом. На сейнере было слишком много пушек, хотя и небольших калибров. На нем была слишком большая команда, как на какой-нибудь канонерке. Но при этом у него были огромные трюмы и мощные холодильники, а потому Ростик все-таки решил называть это судно сейнером.
   Командовала им женщина из губисков среднего роста, с очень пышной копной белых волос, которые она определенно не любила прятать под форменным, похожим на шлем колпаком из грубой кожи. Капи-таншу звали Синтра, и она очень недоверчиво смотрела на Ростика, хотя того это мало заботило.
   Для него гораздо важнее было выстроить сколько-нибудь доверительные отношения с Карб, почти человеческого роста пурпурной девушкой, насколько можно было судить, относительно молодой, тоненькой, производящей впечатление хрупкости и незащищенности. Именно Карб ящероподобный Лодик и подчинил Ростика как командиру, конвоиру и главному советнику в том, как бы устроить новую службу человеку на плавающем острове пурпурных.
   При всей внешней хрупкости Карб оказалась довольно энергичной. Получив задание опекать непонятное существо, так похожее на губиска, но с другим цветом волос, глаз и кожи, относящееся к явным врагам, она долго звонила куда-то, пробовала отказаться, из чего можно было сделать вывод, что распоряжения пернатых ящериц уже можно было как-то оспорить, но, нарвавшись на отказ, бойко принялась за дело.
   Первым делом, она приказала Росту вымыться, а пока он плескался под душем, раздобыла ему темно-серый комбинезон, в которых ходила половина пурпурных из палубной команды. Комбинезон оказался почти впору, только в поясе иногда трещал тканью, похожей на легкую брезентуху. Когда Рост привел себя в порядок, она отвела его в полупустую казарму, где обитали только пурпурные гиганты, из не самых смышленых и довольно неряшливых, и заявила, что спать несколько последующих дней ему предстоит тут. Здесь же в специальном шкафчике он мог держать личные вещи, которых, к обоюдному облегчению, конечно, не оказалось.
   Потом она показала, где Ростику теперь предстояло обедать, и занялась выяснением времени выхода сейнера в море. Им пришлось ждать несколько дней, во время которых Рост был предоставлен себе, но пока не решался отходить от своей казармы - или кубрика? - слишком далеко. Все-таки он выяснил, что может ходить по "своему" кораблю почти всюду, где пускали среднего роста пурпурных. На другие корабли ход ему был запрещен, как и в машинное отделение, но он не слишком и рвался снова оказаться в вонючих подпалубных помещениях.
   Чтобы быстрее сориентироваться, он отыскал подобие библиотеки и с помощью все той же Карб сумел получить для начала сборник старинных легенд пурпурных, скорее даже сказок, написанных на едином.
   Ему казалось, что, зная произношение основных слов и общий принцип письменности, он сумеет в них разобраться, но не тут-то было. Он пытался научиться читать книги пурпурных почти два дня, пока не догадался попросить что-нибудь еще проще, что-то вроде букваря для продвинутых великанов губисков, которые по уровню своего развития относились скорее к детям, чем к нормальным особям.
   Дело пошло быстрее, он выучил половину из почти восьмидесяти основных букв алфавита пурпурных и около двух десятков из почти сотни неосновных знаков. Но зато выучил их очень хорошо, даже попробовал каллиграфически воспроизводить их, когда его в подобии читального зала нашла Карб и коротко приказала: - Все, люд, безделье кончилось, пошли работать.
   Они перебазировались на сейнер, который почти сразу отошел от Валламахиси по меньшей мере километров на восемьдесят. На ночь глядя они не вылетали на разведку, но еще за час до того, как включилось солнце, Карб подняла Ростика, который отлично выспался в тесной, но неплохо вентилируемой каюте, где находилось еще с десяток пурпурных великанов, храпевших почти как люди во сне. И они, наконец, приступили к делу, заниматься которым ему приказал Саваф.
   Это был обычный антиграв пурпурный, с пушечной башенкой наверху, с тремя загребными губиска-ми из высоких, и одним пилотом, как очень быстро стало ясно, главным пилотом всех антигравов этого сейнера. Еще выяснилось, что на этом кораблике находится очень много летающих лодок, но Ростик, лишь чуть-чуть сосредоточившись, понял, что губи-ски не тащат трал за кораблем, а сбрасывают сети с воздуха, и потому главной рабочей силой тут были именно антигравы. Все узлы на тросах и сетях, которые при этом возникали в воде, разумеется, распутывали викрамы.
   Вот последнее Ростика заинтересовало, поэтому впервые за все время плена он стал спрашивать, то есть подал голос самопроизвольно, а не отвечая на вопросы.
   - Меня зовут Рост, - сказал он пилоту, поглядывая на него из правого пилотского кресла. - Мне хочется спросить тебя...
   Пилот поежился, бросил на Роста неопределенный взгляд и вдруг вполне добродушно отозвался: - Спрашивай.
   - Почему нам приходится ловить эту рыбу, когда имеются викрамы?
   Очень просто, - отозвался пилот. - Когда они находят приличный косяк, они тут же пытаются по есть как следует, даже с запасом... А потом теряют активность. - После паузы добавил:
   Кроме того, ко мандиры считают неправильным, если рыболюди со образят, что сумеют самостоятельно прокормиться в море. Какой тогда для них останется интерес в службе на Валламахиси?
   Ответ был не только дельный, но и откровенный. Рост облегченно улыбнулся. И это, как ни странно, растопило лед. Пилот кивнул, словно подтверждал что-то, и произнес вот что:
   - Меня зовут Джар, я главный по залову рыбы на кораблике, с которого мы взлетели.
   Он так и сказал - "залову", словно это было что-то особенное. А может, и в самом деле. Ведь вылавливание рыбы для перенаселенного плавающего города, постоянно нуждающегося в продуктах питания, да еще в сообществе пурпурных, с их жесткой иерархией, должно было выражаться именно в таких вот формах самоидентификации.
   - А про меня, наверное, тебе уже рассказали, откуда я и чем раньше занимался, - сказал Рост и посмотрел на пилота.
   Джар, немного удивленный, не сводил с Роста внимательного взгляда. Он хотел понять, что творится в душе этого странного, обросшего волосами по всему лицу чужака, который, похоже, не понимал, что сдает самый главный для себя тест - окажется ли полезен для их города, достаточно ли гибок и умен, чтобы встроиться в существующую структуру?
   А Рост со смешком, от которого отвык за время рабства на гидропонных и грибных фермах, понял, что Джар сейчас на его стороне, что пурпурному захотелось, чтобы Ростик этот тест сдал. И наилучшим образом. Из-за этого Рост вдруг обрел уверенность, что не просто сдаст, но благодаря такому к себе любопытству, едва ли не дружескому интересу, сумеет все сделать куда лучше, чем от него ожидалось.
   И тогда на него стал потихоньку, незаметно, но все ощутимей, накатывать один из сильнейших, какие он только помнил, приступов предвиденья. Еще не всезнание, которое без тренировки и ментальной сосредоточенности было невозможно... Но уже предвиденье.
   А пока он стал думать, сколько в том, что он так старался, так мучительно иногда пытался прорвать завесу неопределенностей, было от желания удивить своих боловских друзей, слегка выпендриться перед ними, заслужить какое-то особенное их участие, и сколько просто от природы. Сейчас, когда он даже забыл, каково это - видеть будущее, он мог думать о своих друзьях, оставшихся в Людомире, и о себе, прежнем, почти спокойно. Он снова улыбнулся и негромко оповестил Джара:
   - Все будет хорошо, Джар, вот увидишь.
   Они поднялись над сейнером, бороздившим довольно глубокие, зеленоватые волны океана, а потом Рост чуть не вскрикнул - так сильно на него подействовал привычный диск света под антигравом от отражающегося в воде солнца, стоящего над головой, в зените. И еще он почти сразу понял, что сейнер идет немного не в том направлении, что нужно. Он даже положил руки на рычаги управления.
   - Не трогай, - напряженным голосом отозвался пилот.
   Рост пожал плечами и поудобнее устроился в тесном кресле. Потом проговорил:
   - Не знаю, где тут восток и запад... - Сообразив, что последние слова произнес не совсем правильно, почти по-человечески, коротко добавил: - Лучше направляйся вон туда. Показал рукой. Джар нахмурился:
   - Мы подходим к площадям, занятым плавающими водорослями. Значительных косяков тут не бы вает. - Тебе водоросли нужны или рыба?
   Джар хмыкнул, как иногда хмыкал Антон, и изменил курс. Теперь они пошли над водой на довольно значительной высоте, метров триста. Для того чтобы лететь чуть быстрее, этот эшелон был в самый раз, но на нем Ростик плохо разбирал, что тут творилось с рыбой, поэтому он попросил снизиться метров до пятидесяти. Понятие "метра" у Джара не оказалось, но он послушно приспустился, пока Рост не попросил его выровнять лодку.
   Они летели не очень долго, чуть больше получаса, отдалившись от сейнера километров на сорок, и в направлении почти параллельном курсу Валламахиси, когда Рост уверенно оповестил: - Здесь. - Что здесь? - не понял Джар.
   - Здесь находится самый большой из ближайших косяков.
   - Тут не может быть рыбы, - мотнул головой пурпурный. - И никогда не было, потому что...
   - Он прямо под нами, - терпеливо, как ребенку, пояснил Ростик. Джар насупился, потом что-то прокричал на языке своего племени, сбросил скорость и совсем опустился к воде. Сзади послышалась возня, какие-то негромкие команды, и в воду полетела небольшая кошелка на длинном тросике. Они пролетели всего-то километра полтора, как вдруг сзади послышался какой-то негодующий, даже возмущенный вопль. Джар дрогнул: - Доставай!
   - Не могу, - отозвались сзади, - она переполни лась.
   - Так что же мне... до корабля ее волочь? - взо рвался Джар. Доставай, говорю.
   - Я уж и горловину затягиваю, а она... не затяги вается, переполнена же!
   Джар плавно развернулся и пошел вбок. Потом опомнился, повернулся к Росту: -Где кончается твой косяк?
   - Вон там, - Рост опять махнул рукой, указывая направление, едва ли не противоположное тому, куда летел Джар. - Только до него километра три, он боль шой очень, я же предупредил.
   Джар почти застонал, снова развернулся, потом осторожно, чтобы не лишиться кошелки, вывел машину с привязанным сзади хвостом, полным рыбы, из косяка. Снова спросил, уже осторожно:
   - А теперь?
   - Тут рыбы меньше, можно, наверное, и выта щить вашу снасть.
   Пурпурные так и сделали. Затянули горловину, как-то подняли из глубины и поволокли по воде, вспенивая волны. Антиграв шел тяжело, словно волок за собой целый сейнер, не меньше.
   - Ты как почувствовал рыбу-то? - спросил Джар с сильным акцентом, как говорил, должно быть, с приятелями, почти... простонародно, как подумалось Ростику. - Почувствовал.
   - А раньше сказать не мог? - вдруг разозлился Джар. Это было так... по-человечески, что Ростик рассмеялся. - Ну, чего смеешься?
   - Я не знал конструкцию вашей сетки, думал, вы забрасываете снасти с двух антигравов, может, даже с трех.
   - И с двух, и даже с пяти. Просто мы тебе не вери ли, взяли ту штуковину, с которой на разведку летаем. Понимаешь? С пробной сетью, которую... наполнить даже до половины обычно не удается. Она так сконст руирована. - Джар помолчал, потом покачал голо вой, почти как Ким. - Хрень какая-то, никогда тако го не видел, чтобы за милю прохода над косяком на бить ее под завязку.
   До сейнера они тащились почти два часа, потом возникли кое-какие трудности, чтобы завести фал от трала на приемное устройство сейнера, а когда все-таки сели на корабль, Джар пошел... жаловаться на Ростика, из-за которого, по его мнению, они чуть не потеряли пробную кошелку.
   Рост воспринял это спокойно. Он сделал свое дело, а в том, что разведка оказалась так скверно организована, в общем-то, его вины не было. Довольно скоро на палубе показалась Карб, она хмурилась, все время постукивала стеком по сапожку, но не дралась, должно быть потому, что еще не успела даже дожевать что-то, а значит, только что встала из-за стола. Потом к Ростику, пристроившемуся под тенью от "их" гравилета, подошла Синтра с двумя какими-то пурпурными, в чинах настолько, что они даже выговаривали что-то капитанше.
   - Ты чего устроил? - спросила Синтра, когда Рост вытянулся перед ней. Нашел косяк, как было приказано. - Ты чуть снасть не порвал.
   - Как не порвал, когда именно порвал! - возму тился один из подошедших с ней пурпурных.
   Рост окинул его взглядом и понял, это был какой-то из местных трал-мастеров. И спецов по поиску рыбы. То, что Рост его "обскакал", и то, как легко он это сделал, теперь ставило его в невыгодное положение. Что он и пытался компенсировать упреками.
   - Ерунда, - отозвался Рост, - снасть можно по чинить... Хотя, должен заметить, меня не ознакомили с ее конструкцией. - Ах ты!.. - трал-мастер замахнулся.
   Но сзади раздался уверенный и жесткий голос Карб. Трал-мастер опустил руку, зло зыркнул на Роста и ушел.
   - Ладно, - решила перейти к делу Синтра, - ку да нужно держать курс, чтобы...? Тут уж вперед вышел Джар, память у него оказалась отменной, даже в этих безбрежных, кажущихся абсолютно непроницаемыми для ориентировки пространствах он чувствовал направления совершенно свободно. Он быстро выложил угловые координаты относительно их курса, расстояния и даже, кажется, определил способ оптимальной доставки выловленной рыбы к сейнеру. Синтра его выслушала, кивнула.
   - Хорошо, так и сделаем. А ты, - она поверну лась к Ростику, - так и знай, наверх все равно пойдет докладная о твоем... твоей безответственности.
   Рост послушно опустил голову. Он знал, что результаты этой пробы его возможностей все равно должны были, так сказать, запротоколировать. Пусть уж лучше там будет сказано, что он перевыполнил свое задание. Уж очень ему понравилось после двух с лишним лет рабства летать над морем.
   Синтра повернулась, чтобы идти на мостик, отдавать распоряжения о смене курса и подготовке к лову. Но ее остановила Карб.
   - Может, мы с этим... - она указала на Ростика, - полетаем в округе. Пусть еще пару косяков оты щет. Если он такой ловкий, можно будет и другие сейнеры сюда вызвать.
   - Ты сама хочешь с ним теперь летать? - все еще хмурясь, спросила Синтра.
   - Теперь-то я его и на шаг от себя не отпущу, - твердо решила Карб. - Я не против.
   Рост едва не разулыбался. Теперь эти ребята говорили в его присутствии только на едином. Это имело какое-то серьезное для него значение, хотя... Об этом рано было еще рассуждать. - Куда же я вас посажу? - взъерепенился Джар.
   - Я сяду рядом с тобой, - резковато ответила Карб, - а его посадим в башенку.
   - Там пушки, туда не полагается сажать тех, в ком мы не уверены... Вдруг он пальнет?
   Карб внимательно посмотрела на Роста. И решилась.
   - Не пальнет. У него теперь другая роль, и он это понимает не хуже нашего. - Она еще раз подумала. - Впрочем, на всякий случай сними оттуда пушки.
   Теперь Рост отлично понял, почему Джар так цыкнул на него, когда Рост потянулся к рычагам управления, боялся, что Рост может вывернуть из его рук машину и разбить ее о воду. - А Моичи?
   И тогда, снова мобилизовавшись, почти незаметно для себя, Рост сообразил, что речь идет о летающих прозрачных китах. Для убедительности Джар пояснил:
   - Я без башенных пушек от них не отобьюсь, со жрут они нас.
   - Обещаю, что не стану палить без команды, - сказал Рост негромко. - И прозрачных китов тоже сумею отогнать, если их будет не слишком много.
   Карб и Джар уставились на него, словно он никогда прежде с ними не разговаривал и они даже не подозревали, что он это умеет.
   - Кто поверит обещаниям раба? - проскрипел Джар, но как-то неубедительно.
   - Обещаешь? - переспросила Карб. Поверну лась к Джару. - Ну, если он нарушит свое слово, тогда его можно будет убить. А очень большого вреда он все равно не нанесет. Джар заворчал, уже внутренне признавая, что деваться некуда, придется довериться этому чудному чужаку. Потом оповестил:
   - Тогда - что? Сменим загребных и полетели? - снова в его тоне прозвучали очень простонародные нотки.
   Карб кивнула и пошла к антиграву, чтобы занять свое место. Рост облизнул губы, потому что ему вдруг захотелось пить, но последовал за ней. Кажется, он уже видел, куда пилот сунул фляжку с водой, а может, даже разбавленным каким-нибудь местным соком, хотя сомнительно, что на Валламахиси, где всего было очень мало, имелись какие-нибудь фрукты, из которых имело бы смысл давить сок. А если они и имелись, то оставались недоступными летчику такого невысокого ранга, как Джар.
   Информацию о том, что есть какие-то "ненадежные", которую ему очень хотелось бы обдумать, следовало оставить на потом. Но сама эта мысль как-то согревала, внушала надежду... Пусть пока и призрачную.
   Глава 5
   Кажется, все началось с того, что Ростик почувствовал, причем довольно неожиданно, что море изменилось. Цвет, направление, рисунок и характер волн - все стало другим, более знакомым и в то же время более чужим. Ну, что волны изменились по сравнению с теми, к которым он привык за месяцы поиска рыбы, было не удивительно. Но то, что волны имели другой цвет и вид по сравнению с теми, которые он видел у Людомира, было для него неожиданностью. Хотя, если подумать, все было правильно.
   Дома-то море он видел в заливе, а это, что ни говори, совсем другое дело, чем океан. Да и вообще, если бы он не прожил несколько лет в Храме на самом берегу, когда другой интересной "картины", кроме волн и неба вокруг, просто не было, скорее всего, он бы ничего не заметил.
   Его отношения с Джаром и, что более важно, с Карб к тому времени продвинулись уже настолько, что Рост смело обращался к ним. Причем иногда так, что они только ругались, потому что не могли ответить и на половину его вопросов. А треть из них даже не понимали. Но хуже всего было то, что огромное количество своих слов теперь плохо понимал и сам Ростик.
   Даже не потому, что они звучали необычно, резали слух, а порой отрицали тот смысл, который он привык вкладывать в эти же слова на едином, например, когда на них говорили аймихо. А потому, что эти слова, в силу их не всегда ясного представления, вызывали такие странные идеи и, следовательно, такие необычные предположения, что Рост терялся, когда его просили пояснить, что он имеет в виду. Кажется, он стал к этому даже привыкать и в какой-то момент принялся думать, что если хорошо понимает, что хочет спросить, тогда идея сама по себе не интересна, и если он подумает, то самостоятельно найдет ответ на любой вопрос. Как, например, по поводу изменившегося моря.
   Когда в таких случаях он приставал к Джару, тот только хмурился. Синтра вообще зыркала на него так, что он только вытягивался, как новобранец перед командиром, к чему привык еще в бытность свою бессловесным рабом. А вот когда он все-таки решался поинтересоваться о чем-либо у Карб, она обычно отвечала, хотя и не так, как он ожидал. Она вообще оказалась наиболее информированной из трех его новоприобретенных знакомых и в большей степени, чем Синтра или Джар, была склонна к рассуждению, не замыкалась на ограниченной задаче, и потому разговаривать с ней было интересно.
   По поводу его замечаний о море, например, она ответила:
   - Подходим к Вагосу, ты правильно заметил. Только ты об этом особенно не распространяйся, все и так на взводе. - Почему? - снова поинтересовался Ростик. Они сидели, так сказать, за трапезой, ели свежевыловленных, только что хорошенько прожаренных с помощью солнечных зеркал рыбок-капистр, напоминающих крупных азовских бычков, вкуснее которых, пока они свежие, вообще не было.
   Там нас расформируют, - отозвалась Карб по сле паузы.
   Кого "нас"?
   - Валламахиси. Все корабли, экипажи, и даже те бя это коснется, потому что... Наш общий командир, которого ты видел, тоже будет куда-то переведен. А значит, он может от нас отказаться, ведь мы выпол няем не слишком ответственную работу.
   И Карб отчего-то погрустнела. Хотя, как Ростик думал, подобные перетряски должны были часто происходить в динамичном, склонном к постоянному движению обществе губисков. Она, как обычная женщина, легко привыкала к постоянству и определенно хотела, чтобы добытые привилегии и удобства не ускользали. Поэтому она и расстроилась, решил Рост. Про себя он подумал, что ему-то бояться нечего.
   Уж очень на него неприятное впечатление произвел чегетазур Саваф, да и "общий командир" несупена Пинса, которую имела в виду Карб, тоже не проявляла доброжелательности по отношению к Росту.
   А еще, возможно, он так думал, потому что впервые сколько-нибудь успешно начал читать книжки. Разумеется, пока самые простые, для детей, скорее даже для несмышленышей. Но и из них узнавал много любопытного.
   Например, он узнал, что губиски, или пурпурные, как он обычно их про себя называл, бывают трех видов. Первым видом, наиболее влиятельным, были г'меты, почти всегда занимающие офицерские должности, маленькие, чрезвычайно подвижные, с которыми лучше было не связываться, потому что, помимо способностей к суггестии, они не были склонны заводить долговременных отношений. Это Ростик понял и из наблюдений за короткими пурпурными, и из текстов, которые прочитал. Они даже браки между собой не поддерживали, кажется, им это было не нужно, или они вообще плохо относились к детям. Иногда для не очень определенных целей иных из г'метов выбирали несупены, но тогда, и только тогда они служили своим командирам очень преданно.