Байкалов Альберт. Армия воров

Альберт Байкалов
Крестоповал: Армия воров

От автора

   За свою жизнь я узнал столько и был свидетелем таких событий, что наверняка дожить мне ее спокойно не дадут. Прецеденты были. Я столь открыто сейчас заявляю об этом по причине того, что некоторые мои действия, по мнению определенной категории людей, мягко говоря, невзлюбивших вашего покорного слугу, не имеют срока давности, и, несмотря на мою непричастность к их неудавшимся предприятиям, они по-прежнему жаждут увидеть меня в гробу. Если кому-либо из них эта книга попадет в руки, он наверняка догадается, о чем идет речь. В свою очередь, хочу сказать, что у меня нет желания освещать беспокоящие эту публику обстоятельства в своих романах. Я устал бояться и выглядеть для своих соседей и друзей допившимся до «белой горячки» человеком, хотя действительно нередко заливал этот хронический и леденящий душу ужас алкоголем. Мне пришлось на собственной шкуре убедиться, что ожидание смерти страшнее ее самой.
   Теперь что касается нижеописанной истории. Несмотря на то что многое в ней вымышленно, она основана на событиях, которые происходили в тот момент, когда рождался замысел произведения. Именно сейчас военные пенсионеры, в разное время оставившие Вооруженные силы РФ, мои соседи и сослуживцы, честно выполнившие свой долг в Афганистане, Чечне и Таджикистане, сполна хлебнувшие прелестей жизни в отдаленных гарнизонах, столкнулись с ужасающим по масштабам беспределом. Причиной тому послужило хроническое недофинансирование на протяжении длительного времени ряда социальных программ. Численность необеспеченных жильем военнослужащих запаса росла по мере сокращения Вооруженных сил. Вместо того чтобы решать проблему, когда она достигла критической массы, при Министерстве обороны были созданы такие хозяйственные структуры, как «Рособоронсервис» и «Росвоенжилье», во главе которых были поставлены не только далекие от армии, но и ненавидящие ее люди. С первого дня «отменив» внутренними инструкциями сорок первую статью Конституции и закон о статусе военнослужащих, они улучшили статистику по обеспечению жильем данной категории граждан, попросту ликвидировав очереди вместе с КЭЧ гарнизонов. Одновременно с этим ушлые менеджеры принялись улучшать свое материальное состояние за счет серых схем и грязных технологий в ущерб обороноспособности вскормившей их страны. Поэтому нет ничего удивительного в том, что, например, в этот момент проводятся обыски в департаменте «Рособоронсервис». Одновременно с его руководителем взят под стражу бывший офицер Российской армии, главный менеджер полукриминальной управляющей компании «Славянка», которая длительное время доводила военные городки до плачевного состояния и собирала с граждан оброк за услуги, которых она не оказывала. Именно сейчас выявлены хищения в «Роскосмосе» более чем на шесть миллиардов рублей, а между тем очередной спутник из-за сбоя в системе управления полетом не выведен на расчетную орбиту. В этот же период арестован министр здравоохранения Челябинской области, тративший бюджетные, а значит, снова наши с вами деньги на закупку ненужного оборудования по умышленно завышенным ценам, министр, у которого нет средств на лечение больных лейкемией детей. Что это? Результат чудовищного эксперимента Сталина по истреблению лучшей части Великой страны или мутация людей из-за изменения климата? Почему избранники народа, становясь у власти, начинают смотреть на тех, кому должны быть слугами, как на быдло, огораживаясь от них законами, заборами и «мигалками»?
   Вам, уважаемый читатель, судить о том, насколько для данного произведения подходит привычное предостережение: «Действующие лица романа вымышлены. Всякое сходство их с реально существующими людьми – не более чем случайное совпадение». Я бы назвал этот жанр: литературный диагноз.

Пролог

   Деловар Муминов вышел на улицу. На лес, окружавший баню, опустилась темнота. О присутствии росших совсем близко сосен говорил лишь терпкий запах хвои и разогретой за день осенним солнцем смолы. Он задрал голову вверх. Мириады ярких и едва заметных звезд меж еловых ветвей вновь напомнили родное небо Таджикистана. Черным и завораживающим было оно и здесь, в Забайкалье, куда занесла его несколько лет назад судьба.
   Коварна и изменчива в этих краях погода. Днем печет как летом, ночью могут ударить заморозки. После горячего и влажного воздуха на улице стал бить озноб. Не собираясь испытывать судьбу, он развернулся назад, к входу, да так и замер, заметив боковым зрением, как у стены кто-то зашевелился. Несомненно, там кто-то притаился. Кто? Один из воспитанников детдома, которые отдыхают в санатории и сегодня получили от него нагоняй за сломанную в сауне ручку двери? Что он задумал, если так? Разбить в сауне стекло или насовать в замочную скважину спичек? Так или иначе, но Деловар не стал подавать виду, что заметил человека. Так будет легче понять цель его визита и почему он прячется. Бояться Деловару нечего. В прошлом цирковой артист с мировым именем, он до сих пор поддерживал себя в форме. Конечно, если злодей не вооружен. Но зачем пробираться на территорию санатория с оружием? С трудом сводящее концы с концами учреждение вряд ли заслуживает какого-либо внимания. Если, конечно, в нем не поселился прячущийся от своих кредиторов должник. Но и в этом случае, баня-то здесь при чем?
   Муминов неторопливо вышел из полосы света, падающего из дверей. Почти одновременно со стороны забора послышались быстрые шаги, звук которых приглушал толстый слой хвои. По мере приближения стало ясно, идут двое. Вот хрустнула ветка, стало слышно тяжелое дыхание.
   – Где эта тварь могла потеряться? – раздался голос.
   – Здесь он, – с придыханием ответил другой. – На дорогу никто не выходил…
   Деловар невольно оглянулся. Освещенная фонарями и пустынная в такое время, она тянулась от проходной через весь санаторий мимо лечебных корпусов и была хорошо видна за деревьями.
   Из-за угла появились две фигуры.
   – Тихо!
   Деловар увидел, как тот, что был пониже, остановил своего дружка рукой.
   – Ты чего? – выдохнул коротышка.
   – Стоит кто-то…
   – Может, он?
   – Вам чего надо, ребята? – догадавшись, что эти двое, по всей видимости, гнались за тем, кто лежит сейчас у стены бани, спросил Деловар, решив таким образом отвлечь внимание мужчин на себя.
   – Да мы тут товарища одного ищем, – осторожно сказал высокий. – Выпил лишку и давай чудить. Не видел кого?
   – Сам только вышел, – развел руками Деловар.
   – Ты здесь работаешь? – Мужчины стали медленно приближаться. Под ногами зашуршала трава.
   – Работаю, – подтвердил Деловар, пытаясь разглядеть, есть или нет в руках этой парочки оружие.
   – Смотри! – неожиданно крикнул тот, что был пониже, и выпрямил руку в направлении лежащего на земле человека.
   – Крот! – прохрипел рослый. – Сука! Чего ты бегаешь? Твои сородичи под землей ползают, а ты сверху! Непорядок…
   Оба мужчины как по команде бросились к лежащему на земле человеку. А тот неожиданно поднялся на ноги и прижался спиной к стене.
   – Ну что, Федор, добегался? – возбужденно спросил рослый.
   – Свояк, а он резвый! – не без восхищения воскликнул тот, что пониже. – От самой деревни, в гору, после инфаркта…
   – Ты, Таран, жить захочешь, не так побежишь, – заверил своего дружка мужчина, которого назвали Свояком.
   – У меня инфаркта не было, – бросил в ответ Таран и встал.
   До стоявшего у стены Крота оставалась пара шагов. Преследователи предусмотрительно слегка разошлись в стороны с таким расчетом, что в каком направлении ни попытался бы рвануть беглец, им стоило лишь сделать шаг и протянуть руку, чтобы задержать его.
   – Отпустите меня, – впервые за все время подал голос Крот. Он сказал это таким тоном, что у Деловара невольно защемило в груди. Была в нем смертельная усталость и обреченность.
   – Размечтался, – хмыкнул Таран.
   – Слышь, банщик, – не оборачиваясь, позвал Свояк. – Шел бы ты отсюда от греха подальше…
   – Я от греха не бегаю, потому что не грешу, – спокойно ответил Деловар, размышляя, как поступить. Судя по всему, он оказался свидетелем сведения счетов. Крот что-то сделал такое, за что его сейчас Свояк с Тараном будут бить. Хотя, судя по тому, сколько они за ним гнались, то, возможно, дело обстоит намного серьезнее, чем он себе представляет. Не исключено, что, выйдя сюда утром, Деловар обнаружит у стены уже остывший труп. Заступиться? С одной стороны, кто он такой в этом чужом и суровом крае? С другой, если что случится, как потом детям своим в глаза смотреть будет?
   – Ты что, не понял? – процедил сквозь зубы Свояк.
   – Отойдите от него, – спокойно потребовал Деловар и вышел из тени.
   Он был спокоен и собран. Долгое время работая в цирке бок о бок с дрессировщиками хищников, Деловар хорошо знал, как животные чувствуют страх. Стоит человеку испугаться, как жди беды. Хищник это поймет по флюидам и ощутит себя царем всего живого. Остатками таких же первобытных чувств человек невольно ощущает испуг себе подобного. Рискни сейчас дать слабину, позволь страху овладеть тобой, и Свояк это непременно почует и перейдет в наступление. Но этого не произойдет. Деловар сделал еще пару шагов и снова оказался в тени, уже по ту сторону падающей из открытой двери полосы света, которая совсем недавно разделяла их.
   – Ты чего, мужик, русского языка не понимаешь? – сквозь зубы процедил Свояк.
   В этот момент Крот вдруг бросился на Тарана. По всей видимости, увидев в нем слабое звено, он хотел сбить его с ног и убежать. Но бандит оказался проворнее. Таран резко шагнул правой ногой в сторону. Споткнувшись об нее, Крот рухнул на траву.
   – Козел! – с этими словами Свояк поддел его носком кроссовки в бок.
   Деловар бросился к нему:
   – Прекрати!
   Но сбоку возник Таран. Деловар двинул ему по глазам пальцами левой руки. Охнув, бандит схватился за лицо и рухнул на колени. Не давая ему прийти в себя, циркач заехал противнику ногой в подбородок. Раздался лязг зубов, и Таран опрокинулся на спину.
   – Ты что делаешь?! – раздался сбоку изумленный голос Свояка.
   Едва Деловар шагнул к нему, как в голове словно что-то лопнуло, и он потерял сознание…

Глава 1

   Матвей Кораблев снизил скорость и чертыхнулся, увидев, что кроме знака «Стоянка только для служебного транспорта», который никогда не был здесь для него особым препятствием, въезд на небольшую бетонную площадку перед зданием ОВД оборудовали еще и электрическим шлагбаумом.
   – Ты чего? – Марта оторвала взгляд от экрана лежащего на коленях ноутбука и посмотрела сначала на профиль Матвея, потом вперед.
   – Придется другое место поискать. – Кораблев вдавил педаль газа в пол, пронесся до перекрестка, где ловко развернулся на желтый сигнал светофора.
   Сомова едва успела одной рукой схватить полетевший на пол ноутбук, а другой вцепиться в дверную ручку:
   – Ты чего?!. Куда?.. Ненормальный!
   – Ух! – поежился Матвей. – Какие мы грозные!
   Кораблеву нравилось, когда Марта злилась. От негодования из бездонной голубизны глаз будто выстреливали искорки. При этом казалось, будто черные, с отливом, коротко стриженные волосы, словно шерсть у попавшего в незнакомую обстановку котенка, слегка начинают дыбиться. Оттого, что она хмурила лоб, тонкие брови почти съезжались у переносицы, напоминая крылья черной птицы. Матвей прижался к бордюру и надавил на тормоз.
   – Ты пойдешь или будешь сидеть в Интернете? – на всякий случай спросил он, заранее зная, что Марта на дух не переносит подобные заведения, суеверно считая, что у них нехорошее биополе.
   Мимо прогремел трамвай, на некоторое время закрыв собой тополя, шлагбаум и уныло-серое здание.
   – Я уже поздравила его по телефону. – Сомова поправила ноутбук и снова пробежала пальчиками по клавиатуре. – К тому же мне не очень там уютно. Темно и запах какой-то всегда…
   – Какой? – забирая с заднего сиденья пакет с подарком, спросил Матвей.
   – Тоской и казенщиной пахнет, – пояснила Марта и посмотрела на видневшееся за деревьями здание.
   Сегодня у друга, работающего под крышей этого заведения, день рождения. Майору Дешину стукнуло ни много ни мало тридцать три. Вроде не круглая дата, а в то же время тоже символическая. Как принято говорить, возраст Христа.
   Матвей подмигнул своему отражению в зеркале заднего вида. Сероглазый, с прямым носом светловолосый мужчина с точностью до наоборот сделал то же самое.
   – Чего кривляешься? – не отрывая взгляда от клавиатуры, спросила Марта, подтвердив тем самым, что у женщин сильно развито периферийное зрение.
   – А ты не подглядывай, – собираясь с мыслями, Кораблев взялся за ручку дверцы и снова посмотрел на здание РОВД, размышляя, как быть, позвонить и убедиться, что друг на месте, или нагрянуть так? Час назад, когда они с Мартой выбирали подарок, он был в отделе. По идее, работа следователя в корне отличается от той, которую показывают в кино. Это малоинтересный, кропотливый и больше связанный с писаниной труд в прокуренном кабинете. Бегать за подозреваемыми и работать с агентурой – обязанность оперативных сотрудников. Однако следователь должен выезжать на место преступлений. По закону подлости перед самым их приездом Дешин мог укатить на очередное убийство. Еще он часто сам занимался сбором доказательной базы, потому сейчас может быть где угодно. Ну а раз у Дешина день рождения, а у Матвея большое желание увидеть друга, то шансы найти его в отделе равны практически нулю. Как юбилей или праздник, обязательно произойдет что-то такое, что напрочь все испортит. А главное, это случается в самый неподходящий момент. Матвей невольно вспомнил, как еще в институте, направляясь в сторону КПП с цветами для будущей жены Ирины, которой в этот день исполнилось двадцать, он налетел на командира взвода капитана Давыдова. И тот отправил его в караул вместо сломавшего руку курсанта.
   И все же Матвей решил не звонить Дешину и толкнул дверцу, впустив в салон вместе с разогретым и пыльным воздухом запахи выхлопных газов и шум улицы. Он вышел на тротуар и направился назад, к перекрестку.
   – Извините, мне сказали, где-то здесь милиция! – услышал Матвей, поравнявшись с проездом под домом, взволнованный мужской голос. Он принадлежал уже немолодому мужчине, которому, судя по одышке, усиленной стенами и сводчатым потолком, пришлось пробежаться.
   – Какая милиция? – насмешливо спросила пожилая женщина. – Уже давно полиция…
   – Умоляю! – простонал мужчина.
   Матвей остановился и увидел невысокого худощавого мужчину в сером костюме. У него было узкое лицо, ввалившиеся глаза, седые растрепанные волосы. Двумя руками он прижимал к груди плоский кожаный портфель и слегка приседал на стоящих вместе ногах, словно хотел срочно не в полицию, а в туалет по малой нужде. Было видно, он очень торопился и был сильно напуган. Узел его синего галстука сбился набок, из-за ворота белой, в полоску рубашки торчала худая шея с неимоверно выпирающим кадыком.
   – Вы, мужчина, чего трясетесь? – Женщина словно издевалась. – Случилось что?
   – Мне в милицию надо! – с тоской протянул мужчина.
   Неожиданно послышался топот ног нескольких человек, и со двора в проезд вбежали трое крепких парней.
   – Да вот же он! – выпрямил в направлении мужчины руку один из них. Его голову украшала панама с короткими полями. В майке и бриджах он походил на квадрат.
   Вся троица устремилась к мужчине. Женщина открыла рот в беззвучном крике и прижалась спиной к стене. Седой бросился в сторону Матвея. Его рот был перекошен. В округлившихся глазах застыл ужас. По всему было видно, он знал, за что эти люди преследуют его, равно и то, что они с ним сделают, когда догонят. Матвей поставил пакет справа от себя и шагнул навстречу.
   – Держи его! – крикнул Матвею парень в панаме, словно они были знакомы.
   Скорее всего, именно так подумал и Седой. Экстренно тормозя, он сделал несколько мелких шажков и встал как вкопанный.
   Матвей показал себе за спину большим пальцем:
   – Бегите, полиция через дорогу!
   Но мужчина не услышал или был уже в том состоянии, когда слова не воспринимаются сознанием. Он стоял, таращась на Матвея ничего не видящими глазами. Матвей бросился к нему, схватил одной рукой за плечо и резко дернул за себя. В этот момент до квадратного парня оставался шаг. Матвей развернулся к нему боком и двинул в подбородок ногой. Скорости летевшего тела и ноги, умноженные на их массы, произвели впечатляющий эффект. Парень перевернулся в воздухе и со всего размаха рухнул на грязный и заплеванный асфальт.
   Дружки парня по инерции пробежали мимо него, и когда тот своей грузной спиной соприкоснулся с землей, поравнялись с Матвеем. Тому, к кому Матвей оказался лицом, он попросту двинул напряженной ладонью в пах. Парень охнул, согнулся и рухнул на колени, схватившись за причинное место. Зато второй, оказавшийся за спиной, все же успел разобраться в происходящем. Матвей едва выпрямился, как ощутил его ладонь на своем плече. Не тут-то было. Он не стал оборачиваться, а лишь посмотрел вниз и каблуком ботинка ударил по верхней части ступни бандита. Почувствовав, что тот от боли присел, Матвей всем телом развернулся к нему. Перекошенное от боли лицо парня оказалось на уровне пояса. Матвею оставалось лишь двинуть ему в подбородок коленом. В тот самый момент, когда, лязгнув зубами подобно псу, пытавшемуся поймать летающую перед носом муху, парень отлетел к стене, воздух сотряс крик пришедшей в себя женщины.
   – Пойдемте. – Матвей одной рукой подхватил пакет, другой взял мужчину за локоть и увлек в сторону улицы.
   – Вы… Спасибо! – бормотал мужчина до самого перехода.
   – Чего они хотели? – спросил Матвей, глядя то на мигающий красным огоньком светофор, то в сторону выезда со двора.
   – Они меня, – мужчина оттянул и без того ослабленный узел галстука. – В общем, это длинная история.
   – Так это не грабители? – догадался Матвей.
   – И да, и нет, – выдавил мужчина.
   Загорелся зеленый, и Матвей шагнул на «зебру».
   В небольшом фойе, перегороженном невысоким ограждением с турникетом, у которого скучал вооруженный автоматом полицейский, было сумрачно и прохладно.
   – Добрый день! – Матвей нагнулся к окошку дежурного.
   – К Борису Геннадиевичу? – спросил старший лейтенант, видевший Матвея в его последнее посещение РОВД. Дежурным оказался тот же лейтенант, сидевший в «скворечнике» в прошлый раз.
   – Скажи, что уехал, – доставая паспорт, насторожился Матвей.
   – Да нет, на месте он, – подвинув к себе журнал посетителей, обрадовал полицейский.
   – Я тут по пути вам потерпевшего привел, – Матвей обернулся и отодвинулся от окошка, чтобы дать возможность дежурному увидеть мужчину. – Его избить пытались. Все трое нападавших сейчас в проезде под домом напротив отдела.
   Дежурный поднял голову. Его взгляд из добродушно-усталого сделался подозрительно-настороженным:
   – Чего они там делают?
   – Не знаю, наверное, ваших коллег ждут, – улыбнулся Матвей. – Пришлось немного поколотить.
   – Ты… Вернее, вы их что…
   – Все в пределах необходимой обороны, – с серьезным видом заверил полицейского Матвей.
   – Это тот проезд, что под гостиницей? – уточнил дежурный, беря с телефона трубку.
   – Он самый, – подтвердил Матвей, вспомнив неброскую вывеску «Hotel LoV».
   – Идите так! – неожиданно принял решение полицейский, решительно отодвинув в сторону журнал учета посетителей, и, слегка наклонившись к окошку, крикнул стоящему у вертушки сержанту: – Пропусти Кораблева!
   – Как вас зовут? – напоследок спросил Матвей мужчину.
   – Тумаркин Тимофей Степанович, – с благодарностью глядя на Матвея, представился мужчина. – Спасибо вам!
   Дешин оказался в кабинете один.
   – Остальные пали в борьбе с преступностью? – спросил Матвей, показав взглядом на два пустых стола.
   – Типун тебе на язык, – поднимаясь навстречу, усмехнулся Дешин.
   – Поздравляю с днем рождения. – Матвей пожал руку приятелю и поставил на стол пакет.
   – Спасибо. – Слегка вытянутое лицо следователя подобрело, однако тут же сделалось настороженным: – Ты только не проболтайся нашим.
   – Чего так? – удивился Матвей.
   – Вечером скажу, когда поляну накрою, а то сейчас работать не дадут.
   – Тогда у тебя есть риск остаться без подарков, – на полном серьезе расстроился из-за друга Матвей. – Зная, как ваш брат любит за чужой счет отмечать чужие праздники, в этом случае была бы хоть какая-то материальная компенсация. А так ты даже не даешь коллегам возможности пробежаться по магазинам.
   – Да ладно, – Дешин опустился на стул. – На водку тратиться не придется.
   – Как это? – опешил Матвей. – Неужели у вас сухой закон в масштабах отдела и будете, как при Горбачеве, молоком отмечать?
   – Конфискат есть, – признался Борис.
   – Паленая? – Матвею стало смешно.
   – Да нет, ларек трое подростков бомбанули, а ППС их с поличным взял. Ну, вот хозяин в знак благодарности и оставил. – Он подвинул пакет к себе и заглянул внутрь: – Чего там?
   При этом его дугообразные брови выгнулись еще сильнее.
   – Открой да посмотри, – посоветовал Матвей.
   Дешин вынул коробку, слегка взвесил ее на руке и положил на стол.
   – А Марта где?
   – В машине сидит, – Матвей показал глазами в сторону окна.
   – Чего так? – Дешин вскинул на него удивленный взгляд.
   – Видеть тебя не хочет, – на полном серьезе сказал Матвей.
   – Да ладно, – усмехнулся Дешин и открыл коробку: – Ну, ты, брат, даешь!
   – Чего?
   – И сколько это стоит?
   – Глупый вопрос, – хмыкнул Матвей. – Подарок ведь.
   Дешин вынул из коробки ноутбук и поставил его на стол:
   – Ни хрена себе!
   – Марта выбирала, а она, как тебе известно, знает в этом толк.
   – Можешь не говорить. – Дешин открыл и закрыл крышку. – Ты вечером придешь?
   – Зачем? – удивился Матвей. – Я не пью, а смотреть, как медленно люди превращаются в свиней, надоело. Избавь меня от этого.
   – Хорошо, – кивнул Борис. – С вами отдельно посидим.
   Матвей почувствовал, как позади него открылись двери, и обернулся. На пороге стояли уже знакомый ему дежурный и Тумаркин.
   – Так, – протянул Дешин. – Можешь не говорить…
   – Больше нет никого. – Старший лейтенант подтолкнул все еще прижимавшего к груди портфель мужчину к столу: – В общем, думали, хулиганка или грабеж, а тут… Короче, по твоей части…
   – А этих троих задержали? – спросил Матвей.
   – Там ППС, – ответил дежурный.
   – Так, – протянул Дешин и перевел взгляд на Матвея. – Это тоже твой подарок?
   – Так получилось, – развел руками Матвей.

* * *

   У слова «кабинет» есть несколько значений, и одно из них – служебное помещение для ответственного лица. Для Анисимовой Лады Васильевны, шикарной голубоглазой блондинки с длинными ногами, это понятие было чем-то абстрактным. Несмотря на то что для директора департамента, каковым она являлась, кабинет нужен именно для руководства этим самым департаментом, меньше всего она использовала его как раз по прямому назначению. Для нее это было помещение, где она решала вопросы своего личного обогащения, наслаждалась властью и просто приятно проводила время. Вроде бы как и заняться особо нечем, а при большом государственном деле. Временное и уютное пристанище на половине пути между университетской кафедрой и… Даже не хочется загадывать, возможно, дворцами на туманном Альбионе либо где-нибудь на Майорке. А еще лучше и там, и там. Но то, что не в России, это точно. Нужно быть полным идиотом, чтобы, ограбив квартиру, остаться в ней жить…
   Огромное, светлое помещение, построенное и оборудованное на деньги налогоплательщиков, Лада Васильевна использовала для мозговых штурмов и разработки разного рода серых схем по обворовыванию тех же самых налогоплательщиков. Сколько в этих стенах было придумано оригинальных решений по выведению самого разного имущества из-под юрисдикции министерства под крыло департамента, где это самое имущество в виде заправочных комплексов для кораблей, санаториев, зданий НИИ в центре столицы, впоследствии превращалось в какое-то неопределенное понятие – непрофильные активы. То есть на сегодняшний день вдруг ставшее ненужным и каким-то странным образом оказавшееся в свое время на балансе министерства барахлом или, того хуже, сооружением, за содержание которого нужно платить. Лада Васильевна научилась легко и быстро освобождать государство от бесполезного ему бремени путем продажи третьим лицам по заведомо низким ценам или, наоборот, заоблачно высоким, если покупателем удивительным образом снова становилось министерство.
   Но кабинет был не единственным любимым местом в здании департамента. Каждое утро на входе Ладу встречали персональные массажистка, визажист и косметолог, которые сопровождали ее в уютные комнаты по соседству. Ведь она была ответственным работником и не имела права позволить себе выглядеть перед подчиненными плохо. Поэтому трудовому дню предшествовали массаж и прочие повышающие настроение и тонус процедуры. Государственная служба Ладе нравилась. И вообще, директор департамента «Росвоенсервис» тихо мечтала, как когда-то свершится чудо, и она станет первой женщиной-президентом. А что, плох тот солдат, который не мечтает быть генералом.
   Лада Васильевна придирчиво оглядела себя со всех сторон в зеркале, установленном по специальному заказу в ее комнате отдыха. Провела по вздымающей блузку от «Дольче Габбано» груди ладонями, томно прикрыв веки, опустила их ниже, к округлым бедрам. Как ей с утра хотелось молодых и сильных рук! До головокружения, до тошноты! Осень, зима, весна, лето… Неважно. Природа требовала своего вне зависимости от времени года, ведь она молода и красива… Но это было, пожалуй, пока единственным, чего Лада не могла позволить себе. По крайней мере, сейчас. Она утешала себя тем, что большинство женщин ее возраста вынуждены ограничивать себя в приземленных радостях, отдав предпочтение карьере. Однако себя не обманешь. Пика она достигла. Выше уже не прыгнешь. Просто есть он, кому она принадлежит так же, как ей принадлежат непрофильные активы. Даже не сама она, а ее тело. Эдик еще минимум пару лет будет мять и терзать бархатистую кожу, тыкаться мясистым носом в молочного цвета грудь, покусывать, хватать слюнявыми губами соски и противно при этом мурлыкать. Она, томно вздыхая, как и прежде станет имитировать дрожь от его прикосновений и оргазм от примитивного секса. Эдик… Твердо стоящему на ногах чиновнику, возглавляющему министерство, это имя явно не шло. Отчего-то Лада сразу вспоминала другого Эдика, щуплого и прыщавого очкарика из параллельного класса. Он жил в одном с ней районе, ходил в музыкальную школу и постоянно на переменах оказывался рядом. У Лады было много поклонников. Но ни один так не робел, заливаясь краской, когда она обращала на него свой взор. Этот Эдик был другой, полной противоположностью тому, часто пропускавшему по причине простуд занятия, школьному воздыхателю. Севрюков Эдуард Геннадиевич был напорист, хамоват и самоуверен. И если бы его мама при рождении знала, какие посты будет занимать ее чадо в своей жизни, то наверняка нарекла как-то иначе. Сейчас среднего роста, круглолицему, пышущему здоровьем, своими размерами и пропорциями частей тела, напоминающему шкаф, больше бы подошло Иван, как когда-то звали царя Грозного, Александр, по примеру Невского, или, на худой конец, Юрий. Хотя последнее было бы в настоящий момент неуместным по причине затянувшегося спуска на воду и принятия на вооружение ракетоносца, названного в честь князя Долгорукого. Ведомство Эдика то и дело спотыкалось на последних научных разработках по причине все того же тотального воровства и коррупции. Очищая ведомство от авторитетных генералов, избавляясь от разного рода советников, в штыки воспринявших его сокращение армии, в конечном итоге Эдик остался в окружении абсолютно неграмотных и некомпетентных в вопросах обороны людей. Зато они были послушны и заглядывали в рот, когда он его открывал, с энтузиазмом бросались выполнять порой даже самые нелепые распоряжения. Он, как и Лада, играл в министра, и ему тоже это нравилось.