Страница:
Дорогой Язык-в-Заднице!
Твоего имени и предложения купить выпивку объекту своего обожания обычно достаточно для начала. Но вот о чем я хочу тебя спросить: что такой милый парень, как ты, делает в такой колонке, как эта?
Дорогая Бель!
Я влюбился в роскошную девушку-католичку. Она поклялась, что останется девственницей до замужества. А я поклялся, что трахну ее до наступления лета. Как мне соблазнить ее на плотские утехи?
Дорогой Смертный Грех!
Сделай ей предложение. Это не означает, что ты обязан доводить дело до конца, и, если я правильно все понимаю, зачастую девушки-католички дают кусочек на пробу перед тем, как ты оплатишь сделку.
Октябрь
Пятница, 1 октября
Суббота, 2 октября
Понедельник, 4 октября
Вторник, 5 октября
Среда, 6 октября
Четверг, 7 октября
Пятница, 8 октября
Суббота, 9 октября
Воскресенье, 10 октября
Понедельник, 11 октября
Вторник, 12 октября
Среда, 13 октября
Четверг, 14 октября
Пятница, 15 октября
Твоего имени и предложения купить выпивку объекту своего обожания обычно достаточно для начала. Но вот о чем я хочу тебя спросить: что такой милый парень, как ты, делает в такой колонке, как эта?
Дорогая Бель!
Я влюбился в роскошную девушку-католичку. Она поклялась, что останется девственницей до замужества. А я поклялся, что трахну ее до наступления лета. Как мне соблазнить ее на плотские утехи?
Дорогой Смертный Грех!
Сделай ей предложение. Это не означает, что ты обязан доводить дело до конца, и, если я правильно все понимаю, зачастую девушки-католички дают кусочек на пробу перед тем, как ты оплатишь сделку.
Октябрь
Пятница, 1 октября
Н. на некоторое время восстановлен в правах постельного приятеля. Это хорошо, потому что: он хорош в постели, имеет машину и в состоянии понять, когда ему намекаешь, что он некстати. Это плохо, потому что… погодите-ка, не могу придумать, почему это должно быть плохо. Вернусь к этому позже, если будет время.
– Привет, красавица. Пытался дозвониться до тебя целый день, – проговорил Н.
– Прости. Заглянула к А1 повидаться после работы. Он работает в таком месте, где мобильник не берет.
– Что ж, тогда ясно. Как он поживает?
– В порядке, просил передать тебе привет. Мне пришлось ждать его целую вечность, и меня зажал в углу его босс. Если бы этот мужик высасывал еще чуть больше воздуха из помещения, его пришлось бы переименовать в «Дайсона»[17].
– Фу! Все так плохо?
– Хуже. Он на прошлой неделе ходил с женой в оперу – бедняжка, наверняка у нее не было ни секунды покоя! В общем, они смотрели «Сосцы Тиресия»[18], что, как босс с немалым удовольствием сообщил мне, переводится как «Титьки Терезы».
– Ублюдок высокомерный!
– Честное слово! Потом он отбыл на какую-то лекцию о грудях и о том, как какой-то академический ум предположил, что мужчинам нравятся груди, потому что неандертальцы предпочитали коитус в позе раком, и молочные железы напоминают им о ягодицах. Или что-то в этом роде.
– Чушь! – авторитетно заявил Н. – Много ли ты видела задниц с сосками?
– Привет, красавица. Пытался дозвониться до тебя целый день, – проговорил Н.
– Прости. Заглянула к А1 повидаться после работы. Он работает в таком месте, где мобильник не берет.
– Что ж, тогда ясно. Как он поживает?
– В порядке, просил передать тебе привет. Мне пришлось ждать его целую вечность, и меня зажал в углу его босс. Если бы этот мужик высасывал еще чуть больше воздуха из помещения, его пришлось бы переименовать в «Дайсона»[17].
– Фу! Все так плохо?
– Хуже. Он на прошлой неделе ходил с женой в оперу – бедняжка, наверняка у нее не было ни секунды покоя! В общем, они смотрели «Сосцы Тиресия»[18], что, как босс с немалым удовольствием сообщил мне, переводится как «Титьки Терезы».
– Ублюдок высокомерный!
– Честное слово! Потом он отбыл на какую-то лекцию о грудях и о том, как какой-то академический ум предположил, что мужчинам нравятся груди, потому что неандертальцы предпочитали коитус в позе раком, и молочные железы напоминают им о ягодицах. Или что-то в этом роде.
– Чушь! – авторитетно заявил Н. – Много ли ты видела задниц с сосками?
Суббота, 2 октября
Как трахаться и при этом оставаться друзьями. Вырезная памятка о том, как быть хорошими постельными приятелями (или, как это называет Н., «привилегированными друзьями»),
1. Секс. Должен быть классным. Иначе – зачем заморачиваться? С этим человеком тебе детей не воспитывать.
2. Товарищество. Хорошо, если с этим человеком ты неплохо ладишь и вообще общаешься. Возможность хорошей концовки для любой тусовки, когда не похоже, что удастся кого-то подцепить (или подцепить кого-то достойного). Ты уже при деле, еще до того как пришла туда. А что, если ему удалось кого-то подцепить, а тебе – нет? Еще лучше: забирай домой их обоих.
3. Сплетни. Люди сочтут вас парой. Сразу расставь все на свои места и придуши эти слухи в зародыше.
4. Ревность. Ее быть не должно. Если есть малейшее подозрение, что его флирт с другими хоть чуть-чуть тебя разозлит, не останавливаясь, двигайся дальше. Ничего не выйдет.
5. Разговоры. Должны быть откровенными и частыми. Самый отстой – обнаружить, что твой постельный приятель тайно в тебя влюбился.
6. Защита. Никогда не забывай, что у него карт-бланш насчет походов налево, как и у тебя. Постоянство – не эквивалент чистоты.
7. Прелюдия. Не играй в дерьмовую игру «я напилась, клуб закрыт, никого не подцепила, я знаю, что ты дома один». По крайней мере, не больше чем в половине случаев.
8. Трио. Если повезет, их будет полно. Н. достаточно любезен – даже когда мы не трахаемся – спрашивать у своих женщин, не хотят ли они переспать и со мной. Скажите это вместе: о-о-о!
9. Другие. Если потенциальная любовь спрашивает, не спишь ли ты со своим постельным приятелем, – не отрицай. Открытие может заставить третьего сбежать, но тебе все равно пришлось бы врать кому-то из них, чтобы сохранить мир. Ты не обязана излагать подробности из серии «да, сплю и сегодня утром я проснулась оттого, что он возил членом по моему лицу». Просто будь честной.
10. Прощания. Вы должны вести себя как взрослые. Не звони ему три недели спустя из Африки и не говори, что ты выйдешь за него замуж, если он примет тебя обратно. Это трах, а не жизнь.
С одной работы прямо на другую. Не уверена, что смогу справиться с таким наплывом. Пришла уставшая после офиса, у меня было полчаса на душ, переодевание – каблуки повыше, трусики получше, костюмчик потеснее, блеск поярче – и снова вперед. Надо не забыть проверить, действительно ли менеджер изменила мой профиль на веб-сайте.
Клиент ждал меня с заранее включенным порнофильмом.
1. Секс. Должен быть классным. Иначе – зачем заморачиваться? С этим человеком тебе детей не воспитывать.
2. Товарищество. Хорошо, если с этим человеком ты неплохо ладишь и вообще общаешься. Возможность хорошей концовки для любой тусовки, когда не похоже, что удастся кого-то подцепить (или подцепить кого-то достойного). Ты уже при деле, еще до того как пришла туда. А что, если ему удалось кого-то подцепить, а тебе – нет? Еще лучше: забирай домой их обоих.
3. Сплетни. Люди сочтут вас парой. Сразу расставь все на свои места и придуши эти слухи в зародыше.
4. Ревность. Ее быть не должно. Если есть малейшее подозрение, что его флирт с другими хоть чуть-чуть тебя разозлит, не останавливаясь, двигайся дальше. Ничего не выйдет.
5. Разговоры. Должны быть откровенными и частыми. Самый отстой – обнаружить, что твой постельный приятель тайно в тебя влюбился.
6. Защита. Никогда не забывай, что у него карт-бланш насчет походов налево, как и у тебя. Постоянство – не эквивалент чистоты.
7. Прелюдия. Не играй в дерьмовую игру «я напилась, клуб закрыт, никого не подцепила, я знаю, что ты дома один». По крайней мере, не больше чем в половине случаев.
8. Трио. Если повезет, их будет полно. Н. достаточно любезен – даже когда мы не трахаемся – спрашивать у своих женщин, не хотят ли они переспать и со мной. Скажите это вместе: о-о-о!
9. Другие. Если потенциальная любовь спрашивает, не спишь ли ты со своим постельным приятелем, – не отрицай. Открытие может заставить третьего сбежать, но тебе все равно пришлось бы врать кому-то из них, чтобы сохранить мир. Ты не обязана излагать подробности из серии «да, сплю и сегодня утром я проснулась оттого, что он возил членом по моему лицу». Просто будь честной.
10. Прощания. Вы должны вести себя как взрослые. Не звони ему три недели спустя из Африки и не говори, что ты выйдешь за него замуж, если он примет тебя обратно. Это трах, а не жизнь.
С одной работы прямо на другую. Не уверена, что смогу справиться с таким наплывом. Пришла уставшая после офиса, у меня было полчаса на душ, переодевание – каблуки повыше, трусики получше, костюмчик потеснее, блеск поярче – и снова вперед. Надо не забыть проверить, действительно ли менеджер изменила мой профиль на веб-сайте.
Клиент ждал меня с заранее включенным порнофильмом.
Понедельник, 4 октября
– Ага, – сказала я, когда мы сели на постель, – Рон Джереми[19]. Совершенная классика.
– Так тебе нравится, когда они большие, да? – поинтересовался он, поглаживая растушую выпуклость в штанах.
– Мне любые нравятся, – ответила я. Похоже, намечался грязный разговор. Я чувствовала себя немного разочарованной: устала после работы и не была уверена, что смогу призвать достаточно воображения, чтобы отпускать живые комментарии.
– Хорошо, – сказал он, разворачивая свое собственное хозяйство. Не огромное, но и не маленькое. Только чуть больше среднего.
Я потянулась и перехватила у него инициативу.
– Роскошный у тебя инструмент, – сказала я.
– Мне нравятся девушки, которые могут взять его в рот целиком.
– Ну, в этом я не уверена, – отозвалась я, сжимая основание его ствола. Я могла бы взять и в два раза больший, но пусть думает, что я впечатлилась. – Но определенно попробую.
На экране какая-то порностарлетка изо всех сил трудилась над Роном Джереми.
– Погоди. Прежде чем ты это сделаешь, – проговорил он, дотягиваясь до кровати, – ты что-нибудь сегодня ела?
– Честно говоря – нет, – удивившись, ответила я. Необычно, что клиент осведомляется о моем здоровье.
– Дело в том, что, понимаешь, я хочу, чтобы тебя на меня вырвало, – объяснил он, протягивая горсть мелкого сухого печенья. Такое, завернутое в пластиковую пленку, какое дают бесплатно в купе первого класса. – И если бы ты смогла уделать мои яйца, это было бы прекрасно.
– Ау тебя есть чем запить? – спросила я. – Что-нибудь, чтобы это поскорее проскочило внутрь.
– И выскочило обратно! – подмигнул он и направился к мини-бару.
Как оказалось в итоге, мне не пришлось вести долгих грязных разговоров.
– Так тебе нравится, когда они большие, да? – поинтересовался он, поглаживая растушую выпуклость в штанах.
– Мне любые нравятся, – ответила я. Похоже, намечался грязный разговор. Я чувствовала себя немного разочарованной: устала после работы и не была уверена, что смогу призвать достаточно воображения, чтобы отпускать живые комментарии.
– Хорошо, – сказал он, разворачивая свое собственное хозяйство. Не огромное, но и не маленькое. Только чуть больше среднего.
Я потянулась и перехватила у него инициативу.
– Роскошный у тебя инструмент, – сказала я.
– Мне нравятся девушки, которые могут взять его в рот целиком.
– Ну, в этом я не уверена, – отозвалась я, сжимая основание его ствола. Я могла бы взять и в два раза больший, но пусть думает, что я впечатлилась. – Но определенно попробую.
На экране какая-то порностарлетка изо всех сил трудилась над Роном Джереми.
– Погоди. Прежде чем ты это сделаешь, – проговорил он, дотягиваясь до кровати, – ты что-нибудь сегодня ела?
– Честно говоря – нет, – удивившись, ответила я. Необычно, что клиент осведомляется о моем здоровье.
– Дело в том, что, понимаешь, я хочу, чтобы тебя на меня вырвало, – объяснил он, протягивая горсть мелкого сухого печенья. Такое, завернутое в пластиковую пленку, какое дают бесплатно в купе первого класса. – И если бы ты смогла уделать мои яйца, это было бы прекрасно.
– Ау тебя есть чем запить? – спросила я. – Что-нибудь, чтобы это поскорее проскочило внутрь.
– И выскочило обратно! – подмигнул он и направился к мини-бару.
Как оказалось в итоге, мне не пришлось вести долгих грязных разговоров.
Вторник, 5 октября
У канадки с моей работы, Эрин, есть подружка в другом отделе, луноликая азиатка по имени Мира. По крайней мере, я думаю, что Мира из другого отдела. Так наверняка и не поймешь, учитывая, что она постоянно вьется вокруг стола Эрин.
Они разговаривают. И разговаривают. И снова разговаривают. Их разговоры не то чтобы невыносимы – просто бесконечно банальны. Еще и месяца не прошло, а я уже знаю больше о грудных имплантатах знаменитостей, чем редактор «Heat».
Другая тема их разговоров – жених Эрин, оставшийся в Ванкувере. Я в данном случае использую слово «разговор» в самом свободном смысле, поскольку умудренная жизнью двадцатичетырехлетняя собирающаяся замуж Эрин, как правило, пользуется возможностью распустить павлиний хвост своей мудрости перед сравнительно неопытной двадцатитрехлетней Мирой.
– Это так трудно – жить врозь! – театрально стонет Эрин.
Один из ключевых элементов дружбы с женщиной состоит в том, чтобы подавать все происходящее в максимально трагическом свете.
– Отношения на расстоянии так сложны, ты просто себе не представляешь! – вздыхает она.
Ой-ой-ой, думаю я себе. Будто вы – первые, кому пришлось жить врозь. Скучаю ли я по Д. К.? Я?! Вот еще!
– Теперь все приходится делать по телефону – я имею в виду, действительно все, – Эрин понижает тон: – Даже сексом заниматься.
«И спорим, бросит он тебя тоже по телефону», – думаю я.
– Вау! – ахает Мира, чем побуждает Эрин и дальше распространяться о том, как это романтично и как этот опыт подтверждает ее мнение о том, что так суждено.
– Неприятности в конце концов сделают нас более прочной парой, вот что я скажу, – уверяет Эрин.
Вклад Миры в разговор невелик. Она живет с родителями и пытается побудить их купить ей квартиру. Если ей и случалось в кого-то влюбляться, то это наверняка был младенчески-розовый «айпод» или пушистый котенок. Она похожа на вихляющий спутник солнца-Эрин.
Эрин углубляется в вольный пересказ вчерашнего вечернего звонка от своего бойфренда, и тогда я откладываю телефонную трубку и разворачиваюсь вместе с креслом.
– Э-м-м, прошу прощения, но я тут пытаюсь над кое-чем поработать. Не могли бы вы капельку убавить громкость?
Судя по их виду, можно подумать, что я дала каждой по морде тухлой селедкой.
– Да-a, хорошо-о-о, – недовольно тянет Эрин. – Как скажешь.
– Прости, мне казалось, ты предлагала подать голос, если мне что-нибудь понадобится.
– И? – говорит Эрин, подняв бровь. – Тебе что-то понадобилось?
– Просто хотела сказать, что ваша беседа немного отвлекает, вот и все. Может, вы могли бы поговорить в кабинете Миры?
– Ну, да, могли бы, но вовсе не обязательно так брюзжать из-за этого!
Я мямлю какие-то невнятные извинения и поворачиваюсь к своему столу, красная как рак. Почему у меня такое ощущение, что я снова оказалась в школе? Да, отвыкла я что-то от компании женщин.
Они разговаривают. И разговаривают. И снова разговаривают. Их разговоры не то чтобы невыносимы – просто бесконечно банальны. Еще и месяца не прошло, а я уже знаю больше о грудных имплантатах знаменитостей, чем редактор «Heat».
Другая тема их разговоров – жених Эрин, оставшийся в Ванкувере. Я в данном случае использую слово «разговор» в самом свободном смысле, поскольку умудренная жизнью двадцатичетырехлетняя собирающаяся замуж Эрин, как правило, пользуется возможностью распустить павлиний хвост своей мудрости перед сравнительно неопытной двадцатитрехлетней Мирой.
– Это так трудно – жить врозь! – театрально стонет Эрин.
Один из ключевых элементов дружбы с женщиной состоит в том, чтобы подавать все происходящее в максимально трагическом свете.
– Отношения на расстоянии так сложны, ты просто себе не представляешь! – вздыхает она.
Ой-ой-ой, думаю я себе. Будто вы – первые, кому пришлось жить врозь. Скучаю ли я по Д. К.? Я?! Вот еще!
– Теперь все приходится делать по телефону – я имею в виду, действительно все, – Эрин понижает тон: – Даже сексом заниматься.
«И спорим, бросит он тебя тоже по телефону», – думаю я.
– Вау! – ахает Мира, чем побуждает Эрин и дальше распространяться о том, как это романтично и как этот опыт подтверждает ее мнение о том, что так суждено.
Один из ключевых элементов дружбы с женщиной состоит в том, чтобы подавать все происходящее в максимально трагическом свете.Она делает большой глоток из своей вечной бутылки с водой. Это фляга того рода, какую можно увидеть только у канадцев или археологов, которые таскают ее с собой, прикладываясь к ней ежечасно, будто условия в современном большом городе сродни пустыне Мохав. Я бывала в Индии, на Маврикии и в Колумбии, можно смело спорить, что любой человек, который носит с собой бутылку фирмы Nalgene, окажется либо любителем покопаться в земле, либо родом из Ванкувера.
– Неприятности в конце концов сделают нас более прочной парой, вот что я скажу, – уверяет Эрин.
И с каких это пор все стали разговаривать как психотерапевты? Интересно, от того, что я так закатываю глаза, можно ослепнуть?Не знаю, может, дело в этом специфическом акценте, но голос Эрин обладает свойством противотуманной сирены прорезать любые другие шумы. Она тут, было дело, вела селекторное совещание, и, клянусь, мне едва ли не кулак пришлось засунуть в ухо, чтобы не слышать этот ревун.
Вклад Миры в разговор невелик. Она живет с родителями и пытается побудить их купить ей квартиру. Если ей и случалось в кого-то влюбляться, то это наверняка был младенчески-розовый «айпод» или пушистый котенок. Она похожа на вихляющий спутник солнца-Эрин.
Эрин углубляется в вольный пересказ вчерашнего вечернего звонка от своего бойфренда, и тогда я откладываю телефонную трубку и разворачиваюсь вместе с креслом.
– Э-м-м, прошу прощения, но я тут пытаюсь над кое-чем поработать. Не могли бы вы капельку убавить громкость?
Судя по их виду, можно подумать, что я дала каждой по морде тухлой селедкой.
– Да-a, хорошо-о-о, – недовольно тянет Эрин. – Как скажешь.
– Прости, мне казалось, ты предлагала подать голос, если мне что-нибудь понадобится.
– И? – говорит Эрин, подняв бровь. – Тебе что-то понадобилось?
– Просто хотела сказать, что ваша беседа немного отвлекает, вот и все. Может, вы могли бы поговорить в кабинете Миры?
– Ну, да, могли бы, но вовсе не обязательно так брюзжать из-за этого!
Я мямлю какие-то невнятные извинения и поворачиваюсь к своему столу, красная как рак. Почему у меня такое ощущение, что я снова оказалась в школе? Да, отвыкла я что-то от компании женщин.
Среда, 6 октября
Держу в своем столе сумку с вещами для встреч после работы с клиентами, которых, надеюсь, будет не очень много. Проверяла веб-сайт, из дома, не с работы – не хочу вызывать подозрения у айтишников[20], похоже, менеджер сдержала обещание и изменила мой профиль.
Доказательство – фотографии теперь настолько мутные, что едва ли с уверенностью скажешь, что на них именно человеческое существо, не то что женщина. Я позвонила мадам.
– Дорогая, привет, – зашептала она. – Мой бойфренд рядом, так что излагай по-быстрому.
– Э-э, я посмотрела то, что ты поменяла, – быстро проговорила я. – Ты уверена, что это сработает? Я имею в виду – не могу представить, чтобы кто-то захотел меня заказать с такими-то фотографиями. Может, стоит подумать о том, чтобы вообще убрать меня с сайта?
– Послушай, миленькая, – отрывисто произнесла она. – Мы ведь об этом договаривались, нет? Если ты будешь продолжать так менять решения, мне придется вычесть с тебя за почасовую оплату веб-мастера. А этого ведь никто из нас не хочет, не так ли? – Она цокнула языком. – Я вообще не понимаю, с чего ты так внезапно всполошилась. Когда-то ведь была одной из моих самых беспроблемных девушек.
– Право, мне ужасно жаль, но я просто… понимаешь, я раздумываю, стоит ли будущая карьера…
– Да, милый, уже иду! – радостно крикнула она в сторону. – Мне надо бежать, – прошипела в трубку. – Потом поговорим.
Доказательство – фотографии теперь настолько мутные, что едва ли с уверенностью скажешь, что на них именно человеческое существо, не то что женщина. Я позвонила мадам.
– Дорогая, привет, – зашептала она. – Мой бойфренд рядом, так что излагай по-быстрому.
– Э-э, я посмотрела то, что ты поменяла, – быстро проговорила я. – Ты уверена, что это сработает? Я имею в виду – не могу представить, чтобы кто-то захотел меня заказать с такими-то фотографиями. Может, стоит подумать о том, чтобы вообще убрать меня с сайта?
– Послушай, миленькая, – отрывисто произнесла она. – Мы ведь об этом договаривались, нет? Если ты будешь продолжать так менять решения, мне придется вычесть с тебя за почасовую оплату веб-мастера. А этого ведь никто из нас не хочет, не так ли? – Она цокнула языком. – Я вообще не понимаю, с чего ты так внезапно всполошилась. Когда-то ведь была одной из моих самых беспроблемных девушек.
– Право, мне ужасно жаль, но я просто… понимаешь, я раздумываю, стоит ли будущая карьера…
– Да, милый, уже иду! – радостно крикнула она в сторону. – Мне надо бежать, – прошипела в трубку. – Потом поговорим.
Четверг, 7 октября
За обедом села с Эрин и Мирой. Эрин на диете, так что, полагаю, Мира тоже, хотя у этой-то нет ни единой лишней унции.
– Наметила себе что-нибудь интересное на выходные? – безоблачно улыбаясь, спрашивает Эрин.
– Да не то чтобы, – отвечаю я. – Собираюсь на север, навестить родителей.
– Ух ты, ну и зажигательная же у тебя личная жизнь! – ухмыляется Эрин. Мира хихикает. И как это мне удалось в подростковом возрасте никого не прикончить?! Я смотрела на них с каменным лицом, пока Мира не поперхнулась от неловкости.
– Парень Эрин приезжает из Канады, – сообщила Мира.
– Я слышала, – отзываюсь я. Наверное, любой человек в радиусе мили от нашего офиса может сказать то же самое. – Ой, мне, оказывается, давно пора за работу браться!
Я оставила огрызок сэндвича на столе и ретировалась в комнатку для персонала, чтобы хоть четверть часа почитать в одиночестве.
– Наметила себе что-нибудь интересное на выходные? – безоблачно улыбаясь, спрашивает Эрин.
– Да не то чтобы, – отвечаю я. – Собираюсь на север, навестить родителей.
– Ух ты, ну и зажигательная же у тебя личная жизнь! – ухмыляется Эрин. Мира хихикает. И как это мне удалось в подростковом возрасте никого не прикончить?! Я смотрела на них с каменным лицом, пока Мира не поперхнулась от неловкости.
– Парень Эрин приезжает из Канады, – сообщила Мира.
– Я слышала, – отзываюсь я. Наверное, любой человек в радиусе мили от нашего офиса может сказать то же самое. – Ой, мне, оказывается, давно пора за работу браться!
Я оставила огрызок сэндвича на столе и ретировалась в комнатку для персонала, чтобы хоть четверть часа почитать в одиночестве.
Пятница, 8 октября
Еду повидаться с родителями, я знаю, они захотят услышать полный отчет о работе, о коллегах – все до последней детали. Жду не дождусь возможности поваляться в постели и не мыть посуду. Н. забрал меня с работы и повез к поезду. Но не за просто так: любезность за любезность.
Машины вокруг нас едва двигались.
– Сколько у тебя времени до поезда? – спросил он.
– Около двадцати минут, – ответила я. – Думаешь, успеем?
– Возможно. – Пробка на Юстон-роуд ползла еще медленнее, если такое в принципе возможно. – Ты как, не прочь попользоваться фонариком?
– Ну, давай.
Он передал мне длинную металлическую штуковину с черной рукояткой. Она была холодной на ощупь и толщиной с мой кулак. Я не могла навскидку сказать, какая ее часть сможет поместиться внутрь, о чем ему и сообщила. Спустила колготки и трусы до лодыжек и уперлась ступнями в приборную доску.
– Скажи мне, если будем проезжать мимо автобусов, – попросила я.
– Не волнуйся, все равно никто никогда по сторонам не смотрит.
– Даже таксисты? – Я сумела наполовину засунуть фонарик, но, поскольку была недостаточно влажной, его продвижение несколько приостановилось.
– Ну, если только велосипедист какой-нибудь, хотя я и в этом сомневаюсь, – проговорил он. – Ага, я как раз почуял твой запах!
Мы тащились мимо Сент-Панкраса[21].
– Придется остановиться, чтобы я могла одеться перед Кингс-Кросс, – сказала я, снова опуская ноги на пол и медленно извлекая фонарик. Его шершавые бока на обратном пути оцарапали мне губы – это будет чувствоваться еще несколько часов, я знала. – Хочешь, чтобы я его вытерла, или оставить как есть? – спросила я. В это время месяца мои выделения бывают густыми и белыми, они влажно липли к рукоятке.
– Слижи, – предложил он.
– С удовольствием.
– Это-то мне в тебе и нравится.
Я успела на поезд за три минуты до отхода.
Машины вокруг нас едва двигались.
– Сколько у тебя времени до поезда? – спросил он.
– Около двадцати минут, – ответила я. – Думаешь, успеем?
– Возможно. – Пробка на Юстон-роуд ползла еще медленнее, если такое в принципе возможно. – Ты как, не прочь попользоваться фонариком?
– Ну, давай.
Он передал мне длинную металлическую штуковину с черной рукояткой. Она была холодной на ощупь и толщиной с мой кулак. Я не могла навскидку сказать, какая ее часть сможет поместиться внутрь, о чем ему и сообщила. Спустила колготки и трусы до лодыжек и уперлась ступнями в приборную доску.
– Скажи мне, если будем проезжать мимо автобусов, – попросила я.
– Не волнуйся, все равно никто никогда по сторонам не смотрит.
– Даже таксисты? – Я сумела наполовину засунуть фонарик, но, поскольку была недостаточно влажной, его продвижение несколько приостановилось.
– Ну, если только велосипедист какой-нибудь, хотя я и в этом сомневаюсь, – проговорил он. – Ага, я как раз почуял твой запах!
Мы тащились мимо Сент-Панкраса[21].
– Придется остановиться, чтобы я могла одеться перед Кингс-Кросс, – сказала я, снова опуская ноги на пол и медленно извлекая фонарик. Его шершавые бока на обратном пути оцарапали мне губы – это будет чувствоваться еще несколько часов, я знала. – Хочешь, чтобы я его вытерла, или оставить как есть? – спросила я. В это время месяца мои выделения бывают густыми и белыми, они влажно липли к рукоятке.
– Слижи, – предложил он.
– С удовольствием.
– Это-то мне в тебе и нравится.
Я успела на поезд за три минуты до отхода.
Суббота, 9 октября
Дом, как говорится, там, где твое сердце. Однако, к досаде своей, я выяснила, что он определенно не там, где твоя спальня.
Позвольте мне объяснить… Хотя нет, это будет слишком долго. Позвольте мне обобщить: я уехала из дома насовсем довольно давно, но навещаю своих родителей достаточно часто, чтобы они могли ожидать меня по действительно важным поводам, скажем, отпуска, обрезания, последнего тура выборов Большого Брата[22] и т. д. Так что я надеялась по приезде (как обычно) остановиться в своей бывшей спальне.
Увы, я ошиблась! Очень, очень ошиблась. Потому что мою спальню переделывают.
Переделывают – барабанная дробь! – в спальню для гостей.
Хотя сроки окончания работ еще не определены. По лоскуткам обивочных тканей, образцам коврового покрытия и книжечкам из цветастых обоев я вижу, что комната, в которой когда-то стояла моя любимая (с железной рамой!) кровать и висели привычные элегантные голубые занавески, превращается в истинный Розовый Дворец девичества.
И все это делается семь или восемь лет спустя после того, как девочки выпорхнули из гнезда!
Поправьте меня, если я ошибаюсь – и не сомневаюсь, что кто-нибудь таки поправит, – но разве это и так не была спальня? Более того, разве не будет гостям самую чуточку не по себе после ночи, проведенной в месте, чрезвычайно напоминающем храм в честь чайных роз? Особенно учитывая то, что в доме в настоящее время нет ребенка?
Может, это означает, что матушка беременна? Помогите…
Позвольте мне объяснить… Хотя нет, это будет слишком долго. Позвольте мне обобщить: я уехала из дома насовсем довольно давно, но навещаю своих родителей достаточно часто, чтобы они могли ожидать меня по действительно важным поводам, скажем, отпуска, обрезания, последнего тура выборов Большого Брата[22] и т. д. Так что я надеялась по приезде (как обычно) остановиться в своей бывшей спальне.
Увы, я ошиблась! Очень, очень ошиблась. Потому что мою спальню переделывают.
Переделывают – барабанная дробь! – в спальню для гостей.
Хотя сроки окончания работ еще не определены. По лоскуткам обивочных тканей, образцам коврового покрытия и книжечкам из цветастых обоев я вижу, что комната, в которой когда-то стояла моя любимая (с железной рамой!) кровать и висели привычные элегантные голубые занавески, превращается в истинный Розовый Дворец девичества.
И все это делается семь или восемь лет спустя после того, как девочки выпорхнули из гнезда!
Поправьте меня, если я ошибаюсь – и не сомневаюсь, что кто-нибудь таки поправит, – но разве это и так не была спальня? Более того, разве не будет гостям самую чуточку не по себе после ночи, проведенной в месте, чрезвычайно напоминающем храм в честь чайных роз? Особенно учитывая то, что в доме в настоящее время нет ребенка?
Может, это означает, что матушка беременна? Помогите…
Воскресенье, 10 октября
Отличные игры для паба, часть 2. Малоизвестные факты про друзей.
А4, чьи родители тоже живут неподалеку, заехал к нам в гости. Мы сели пить кофе, а по телику, как обычно, не было ничего интересного.
А4 об А2:
– Единственная песня, слова которой он знает целиком, – это «Неу, Big Spender»[23].
– Правда?
– Позвони ему, если сомневаешься.
Я улыбнулась. Здорово: по меньшей мере шесть из десяти очков. Но поскольку я спала почти со всеми своими друзьями, я обычно выигрываю в этой игре.
– Впервые в жизни он мастурбировал в рулон алюминиевой фольги.
– Быть не может!
– Позвони ему, если сомневаешься.
А4 записал мои очки.
– Ты следующая, – объявил он.
– Я? Но ведь я точно выиграла этот раунд?
– Ага, только игра называется «малоизвестные факты». Ты должна была сказать о чем-то, чего я еще не знаю о тебе.
– Да, но это также значит, что ты должен подумать о чем-то, чего я не знаю о себе!
At вдруг ахнул.
– Слушай, с ним все в порядке? – Данная реплика, несомненно, относилась к моему собственному дорогому папаше. – Бог ты мой, что это на нем надето?!
Я вытянула шею, вглядываясь в изгородь, из-за которой выходил вышеозначенный родитель. Его силуэт, темный на фоне вечернего сада, был и вправду несколько странен.
– Э – э-э, брюки-гольф? Зажимы для езды на велике? (Поскольку папуля, как известно, порой носит и то, и другое.)
Но все оказалось хуже, гораздо хуже, чем можно было себе представить. Сначала было потрясенное молчание, потом – сдавленное «ах!» при попытке разглядеть то, что появилось на свет. Aj расхохотался:
– Он засунул брюки в носки\
Хорошо еще, что он милосердно не упомянул ни «летчицкие» пластиковые солнечные очки, ни джемпер с протершимися насквозь рукавами, ни то, наконец, что это были не столько брюки, сколько штаны от спортивного костюма!
А4 радостно потирал ладошки. Я почему-то заподозрила, что этот раунд остался за ним.
А4, чьи родители тоже живут неподалеку, заехал к нам в гости. Мы сели пить кофе, а по телику, как обычно, не было ничего интересного.
А4 об А2:
– Единственная песня, слова которой он знает целиком, – это «Неу, Big Spender»[23].
– Правда?
– Позвони ему, если сомневаешься.
Я улыбнулась. Здорово: по меньшей мере шесть из десяти очков. Но поскольку я спала почти со всеми своими друзьями, я обычно выигрываю в этой игре.
– Впервые в жизни он мастурбировал в рулон алюминиевой фольги.
– Быть не может!
– Позвони ему, если сомневаешься.
А4 записал мои очки.
– Ты следующая, – объявил он.
– Я? Но ведь я точно выиграла этот раунд?
– Ага, только игра называется «малоизвестные факты». Ты должна была сказать о чем-то, чего я еще не знаю о тебе.
– Да, но это также значит, что ты должен подумать о чем-то, чего я не знаю о себе!
At вдруг ахнул.
– Слушай, с ним все в порядке? – Данная реплика, несомненно, относилась к моему собственному дорогому папаше. – Бог ты мой, что это на нем надето?!
Я вытянула шею, вглядываясь в изгородь, из-за которой выходил вышеозначенный родитель. Его силуэт, темный на фоне вечернего сада, был и вправду несколько странен.
– Э – э-э, брюки-гольф? Зажимы для езды на велике? (Поскольку папуля, как известно, порой носит и то, и другое.)
Но все оказалось хуже, гораздо хуже, чем можно было себе представить. Сначала было потрясенное молчание, потом – сдавленное «ах!» при попытке разглядеть то, что появилось на свет. Aj расхохотался:
– Он засунул брюки в носки\
Хорошо еще, что он милосердно не упомянул ни «летчицкие» пластиковые солнечные очки, ни джемпер с протершимися насквозь рукавами, ни то, наконец, что это были не столько брюки, сколько штаны от спортивного костюма!
А4 радостно потирал ладошки. Я почему-то заподозрила, что этот раунд остался за ним.
Понедельник, 11 октября
[Дэвид Аттенборо[24], шепотом]. Зимой обыкновенную, или садовую, самку – Профессионального Работника можно отличить по ее одноцветному джемперу с V-образным вырезом, черным шерстяным с примесью синтетики брюкам и маленьким сережкам. В этом отношении ее трудно спутать с самкой-Секретарем, чье зимнее оперение включает юбку, телесного цвета колготки в сеточку и висячие сережки. Оба вида время от времени можно увидеть одетыми в плохо сочетающийся с остальной одеждой пиджак. Если осторожно подкрасться, можно расслышать чириканье маленьких стаек, собирающихся вокруг чайника.
– Классная юбочка, – сказала Ясмин, усевшись наискосок от меня. На мне был низ от моего любимого твидового костюма от «Остин Рид»[25], кружевная пошитая на заказ блузка с оборчатым воротом и свободный кашемировый кардиган. Офисный стандарт, как я его себе представляю, или по самой меньшей мере отступление от экипировки девушки по вызову. Я не собираюсь закупаться у «Дороти Перкинс»[26] ради того, чтобы смешаться с толпой!
– Спасибо, – поблагодарила я.
– У моей мамы на диване точь-в-точь такая же обивка.
– Классная юбочка, – сказала Ясмин, усевшись наискосок от меня. На мне был низ от моего любимого твидового костюма от «Остин Рид»[25], кружевная пошитая на заказ блузка с оборчатым воротом и свободный кашемировый кардиган. Офисный стандарт, как я его себе представляю, или по самой меньшей мере отступление от экипировки девушки по вызову. Я не собираюсь закупаться у «Дороти Перкинс»[26] ради того, чтобы смешаться с толпой!
– Спасибо, – поблагодарила я.
– У моей мамы на диване точь-в-точь такая же обивка.
Вторник, 12 октября
Отвратный день на работе. Визгливые ведьмы за спиной угрожали расплавить мой мозг. Как могла, изворачивалась, изыскивая предлоги, чтобы смыться из кабинета в течение дня: пополнила запасы в комнате для чаепитий, водрузила новые чашки на диспенсер воды, в компьютерном отделе обменяла на идентичную совершенно нормальную клавиатуру.
Позвонила Н. во время обеденного перерыва, чтобы вволю поворчать.
– Ты знаешь, что тебе нужно, – констатировал он.
– Да не сказала бы.
– Трио.
Черт, а ведь он прав!
– У тебя есть кто-то на примете?
– А что, ты припомнишь момент, когда не было? Я вот думаю про пятницу…
– Не уверена, что доживу до нее, не забив до смерти кого-нибудь из моих коллег.
– Ты уж постарайся. Это окупит твое ожидание, обещаю.
Позвонила Н. во время обеденного перерыва, чтобы вволю поворчать.
– Ты знаешь, что тебе нужно, – констатировал он.
– Да не сказала бы.
– Трио.
Черт, а ведь он прав!
– У тебя есть кто-то на примете?
– А что, ты припомнишь момент, когда не было? Я вот думаю про пятницу…
– Не уверена, что доживу до нее, не забив до смерти кого-нибудь из моих коллег.
– Ты уж постарайся. Это окупит твое ожидание, обещаю.
Среда, 13 октября
Когда телефон звонит не переставая – это одно из двух: либо агентство, либо Энджел. Учитывая, что у Энджел последний катастрофический разрыв с мужчиной случился… дайте подумать… ага, четыре месяца назад, я полагаю, что это она. Проверяю телефон – действительно, так и есть.
Она перезванивает снова через считаные минуты. Я, изображая радость в голосе, отвечаю:
– Алло!
Энджел хлюпает носом, может быть, оплакивает какого-то мужика, может быть, подхватила моровое поветрие.
– Привет, как ты? Давно не виделись, – говорит она тоном стойкого оловянного солдатика.
– Неплохо, я сейчас на работе. А как ты? – спрашиваю, сопротивляясь искушению спросить: «И кто тебя на этот раз бросил?»
Потому что Энджел звонит только тогда, когда у нее дела идут скверно, а именно – когда у нее в жизни нет мужчины. Вот еще одна причина того, почему я недолюбливаю женщин: мужчина никогда не стал бы игнорировать своих друзей из-за какого-то там траха.
– Да так, ничего, справляюсь, день надень не приходится…
Я стараюсь не задавать вопросов, но история так и так выплывает наружу: очередной «он» категорически велел ей держаться подальше от его дома (и это не в первый раз). К сожалению, они живут рядом, по соседству, а она не может себе позволить переезд. Я понимаю, к чему идет дело, и пресекаю все поползновения в зародыше.
А еще эта ее склонность подбирать то, чем я уже попользовалась, – будь то еда, книги или мужчины – не самая приятная привычка, на мой вкус. В прошлом году один бедняга, который никак не мог смириться с отказом, связался с ней сразу после меня. Их интрижка, конечно, закончилась скверно, но похоже, что это каким-то образом побудило ее еще больше цепляться за меня во время жизненных потрясений. Одному богу известно почему.
Она еще некоторое время разыгрывает из себя бедную овечку.
– Прости, милая, мне надо бежать на встречу, мы скоро встретимся и обговорим все это за кофе, ладненько?
Она перезванивает снова через считаные минуты. Я, изображая радость в голосе, отвечаю:
– Алло!
Энджел хлюпает носом, может быть, оплакивает какого-то мужика, может быть, подхватила моровое поветрие.
– Привет, как ты? Давно не виделись, – говорит она тоном стойкого оловянного солдатика.
– Неплохо, я сейчас на работе. А как ты? – спрашиваю, сопротивляясь искушению спросить: «И кто тебя на этот раз бросил?»
Потому что Энджел звонит только тогда, когда у нее дела идут скверно, а именно – когда у нее в жизни нет мужчины. Вот еще одна причина того, почему я недолюбливаю женщин: мужчина никогда не стал бы игнорировать своих друзей из-за какого-то там траха.
– Да так, ничего, справляюсь, день надень не приходится…
Я стараюсь не задавать вопросов, но история так и так выплывает наружу: очередной «он» категорически велел ей держаться подальше от его дома (и это не в первый раз). К сожалению, они живут рядом, по соседству, а она не может себе позволить переезд. Я понимаю, к чему идет дело, и пресекаю все поползновения в зародыше.
Еще одна причина того, почему я недолюбливаю женщин: мужчина никогда не стал бы игнорировать своих друзей из-за какого-то там траха.– Боюсь, у меня в квартире просто нет места, но если я что-нибудь услышу, то, конечно, дам тебе знать.
А еще эта ее склонность подбирать то, чем я уже попользовалась, – будь то еда, книги или мужчины – не самая приятная привычка, на мой вкус. В прошлом году один бедняга, который никак не мог смириться с отказом, связался с ней сразу после меня. Их интрижка, конечно, закончилась скверно, но похоже, что это каким-то образом побудило ее еще больше цепляться за меня во время жизненных потрясений. Одному богу известно почему.
Она еще некоторое время разыгрывает из себя бедную овечку.
– Прости, милая, мне надо бежать на встречу, мы скоро встретимся и обговорим все это за кофе, ладненько?
Четверг, 14 октября
Эсэмэска от Н.: только что вернулся с мамой из «Уэйтроуз»[27] в Кингстоне, где видел ящик с ярлыком «сверхбольшие огурцы». И оказалось, что это не шутка! Унижен, подумывает податься в монахи.
Я отвечаю: «Не смей! А то мне придется самой искать, чем заняться в эти выходные».
Я отвечаю: «Не смей! А то мне придется самой искать, чем заняться в эти выходные».
Пятница, 15 октября
н. на работе (то есть в клубе), и мы договариваемся встретиться прямо там. Она – потрясающая штучка, говорит он мне по телефону. Единственная сложность – ей надо будет уехать рано утром.
Н. стоит в дверях клуба. Указывает мне нужное направление, и – да! – он прав, тут есть на что поглядеть: на несколько лет старше меня, джинсы в облипку, классная фигурка. Огромная грудь. Вполне понимаю, что он в ней нашел. Представляюсь ей, и она угощает меня выпивкой. Сама явно уже сделала не один заход. Надо бы за этим присмотреть. Не хочу, чтобы она чересчур перебрала.
Мы танцуем. «Scissor Sisters»[28]. Такие женоподобные, что на их фоне «Dead or Alive»[29] смотрятся как Джон Уэйн[30] со Слаем Сталлоне, занимающиеся рестлингом в реке из «Old Spice». Они мне определенно нравятся. Девушка трется об меня, а из угла за нами наблюдает Н.
Н. стоит в дверях клуба. Указывает мне нужное направление, и – да! – он прав, тут есть на что поглядеть: на несколько лет старше меня, джинсы в облипку, классная фигурка. Огромная грудь. Вполне понимаю, что он в ней нашел. Представляюсь ей, и она угощает меня выпивкой. Сама явно уже сделала не один заход. Надо бы за этим присмотреть. Не хочу, чтобы она чересчур перебрала.
Мы танцуем. «Scissor Sisters»[28]. Такие женоподобные, что на их фоне «Dead or Alive»[29] смотрятся как Джон Уэйн[30] со Слаем Сталлоне, занимающиеся рестлингом в реке из «Old Spice». Они мне определенно нравятся. Девушка трется об меня, а из угла за нами наблюдает Н.