Беллоу Ирен. Лазурная лагуна

   – Здравствуйте, Бун. На этот раз папа решил, что ему нужна моя помощь.
   Услашав, каким важным тоном он говорит, Тэсс улыбнулась. В этот момент Гаролд был так похож на отца, что у нее замерло сердце от неизъяснимой нежности.
   Бун положил руку Гаролду на плечо.
   – Почему бы тебе не отправиться со мной и Фрэнком на охоту? Конечно, если твой отец сможет без тебя обойтись.
   Мальчик умоляюще посмотрел на Хедли.
   – Пап, можно? Я хочу подружиться с Фрэнком.
   – А я не возражаю, сын. Тебе это будет полезно.
   С победным кличем Гаролд стремглав помчался к палатке, чтобы взять с собой необходимое снаряжение.
   – Ты не шутишь? Готов отпустить сына? – неуверенно спросила Тэсс.
   – Он в надежных руках. Это может прогнать его кошмары.
   Тэсс удивленно взглянула на Хеда.
   – Но Гаролду всего восемь.
   – А Фрэнку девять. У ребят хороший возраст для познания. Наверно, ты бы не сомневалась, если бы Бун был скаутским вожатым?
   – Н-нет, думаю, что нет.
   – Так в чем же загвоздка?
   Загвоздка в ней самой, молчаливо призналась Тэсс. Она не предполагала, что придется провести ночь среди экзотической природы наедине с Хедом.
   – Мне все же кажется, не стоит рисковать, – настаивала она, пряча от Хеда глаза.
   Он взял ее за плечи, повернул к себе лицом, и ей пришлось встретить насмешливый всепонимающий взгляд.
   – Я принял твердое решение. С Буном Гаролд будет в такой же безопасности, как и со мной. Даже больше, потому что Бун здесь родился. Туземцам эти места знакомы лучше, чем кому-либо из живущих на свете. – Его пристальный взор проникал в душу, замечая то сокровенное, что она пыталась утаить. – Тебя волнует, как проведет ночь не Гаролд, а ты сама.
   Опущенные черные ресницы скрыли смятение в глазах. Тэсс не собиралась уточнять, что ее больше беспокоит – поведение Хеда или свое собственное. Она боялась себя. Становилось все труднее задумываться, почему нужно его ненавидеть и избегать даже невинных прикосновений.
   – Меня совершено не беспокоит сегодняшняя ночь, – твердо сказала Тэсс.
   Хедли усмехнулся и слегка оттолкнул ее от себя.
   – Очень сожалею, мисс, что вас ничто не волнует.
   Он напролом ринулся через кустарник, ветки сомкнулись за ним, и Тэсс осталась одна, проклиная их запутавшиеся отношения.
   Когда она подошла к палатке, Хед надевал рюкзак. Потом поднял камеру.
   – Если понадоблюсь, ищи меня на верху водопада.
   – Дыши ровней, – свирепо процедила Тэсс в ответ.
   Она даже не подняла глаз, когда Грант уходил, хотя прекрасно слышала каждый звук, пока Хед лез по крутому скалистому склону.
   На стоянке царила глубокая тень; Тэсс расстелила свой спальный мешок как ковер и полезла в дорожную сумку, чтобы достать недочитанный детектив. Приехав на остров, она так его и не открыла.
   Вместе с книгой ей попалось и письмо. Это было нераспечатанное послание Дэна, которое она наспех засунула в сумку при отъезде из Сарасоты. Тэсс равнодушно вскрыла конверт, вынула листок бумаги с монограммой и начала читать.

   «Дорогая Тэсс!
   Должен перед тобой извиниться за то, что предложил тебе позавчера. Надеюсь, что моя бестактность не будет означать конец наших отношений. Не должны пропасть понапрасну ночи, проведенные с тобой в Джексонвилле. Помни, это не только твое, но и мое дитя. Позвони, когда вернешься в город».

   Она долго смотрела на письмо. Ей бы обрадоваться, что Дэн все еще хочет заняться изданием ее книги. Верный своему жизненному принципу «время – деньги», он хотел оправдать ночи, проведенные им в Медицинском центре во время научных наблюдений. Идея принадлежала Тэсс и имела целью убедить Верна, что специальное издание по терапии сна необходимо. Однако ему не стоило сравнивать книгу со своим дитя, потому что он всего лишь предложил подумать об издании научно-популярного труда.
   Дэну пора бы понять, что ей не хочется иметь с ним ничего общего даже как с деловым партнером. Скомкав письмо, она швырнула его обратно в сумку и вытащила кое-какие вещи, чтобы постирать. У нее было слишком тревожное настроение – она отложила детектив.
   У берега в скалах она запомнила наполненную прозрачной водой впадину, где выстирала и переполоскала свое белье. Потом тщательно разложила каждую вещь на камнях, уверенная, что все успеет высохнуть до наступления ночи.
   Неожиданно какая-то таинственная и стремительная сила оттащила ее от впадины и прижала к скале. Держась за острые выступы, смертельно испуганная Тэсс увидела Хеда – он стоял между нею и рекой с карабином наперевес. У него было разъяренное лицо, глаза пылали как раскаленные угли, он был неузнаваем.
   – Что с тобой? – едва вымолвила Тэсс.
   Не сводя глаз с реки, Хедли отрывисто бросил через плечо:
   – Ты что, черт тебя побери, смерти ищешь?! Разве я не предупреждал, что нужно приносить воду в лагерь? Никогда не подходи к берегу реки – в ней водятся крокодилы.
   Все вокруг поплыло у Тэсс перед глазами, кроме темных очертаний в воде, куда показал, резко взмахнув рукой, Хед. Это было длинное ракетообразное тело около двенадцати футов в длину. Над водой едва виднелись желтые глаза и роговые наросты на морде. Тэсс в ужасе прижала к губам ладонь: смерть поджидала ее всего в нескольких футах, когда Хед с безбожной руганью отшвырнул ее от кромки воды.
   – О боже милостивый, – простонала она, похолодев от страха. – Я его не видела.
   – Никогда и не увидишь, как он тебя схватит.
   Хедли подождал, пока крокодил не исчез в глубине, и опустил карабин.
   – Тебе дурно?
   Она показала ободранные в кровь ладони.
   Хедли поднес ко рту сначала одну, потом другую пораненную ладонь и принялся слизывать соринки со ссадин. Тэсс покачнулась, но он тут же подхватил ее. Почувствовав сильные мужские руки, она уткнулась лицом ему в рубашку.
   – Почему ты так сердишься? – пролепетала она.
   Хедли взял ее за подбородок, приподняв по-детски испуганное лицо, и взглянул прямо в глаза.
   – Не знаешь?
   – Я знаю, что забыла об осторожности, но зачем же ругаться и употреблять нецензурные слова!
   – Забыть в этих краях о жестких правилах – значит погубить себя. Если бы я не посмотрел сверху и не увидел в воде крокодила... – Он не смог больше произнести ни слова.
   Тэсс потрясло, когда она разглядела, во что превратилась его одежда: там, где Хед, устремившись вниз, цеплялся за камни, все было разорвано в клочья. По щеке текла тонкая струйка крови. Когда ранка зарастет, останется шрам...
   – Прости меня, пожалуйста!
   Вместо ответа он с такой неистовой силой впился в ее гулы, что Тэсс обомлела. Под напором его рук ее рубашка задралась. Она почувствовала на спине горячие ладони Хеда. Голова закружилась, страсть охватила все ее существо. Каждой клеточкой она жаждала его, свою первую и единственную любовь.
   Так вот что ощущаешь, когда перестаешь принадлежать себе, промелькнуло в затуманенном сознании Тэсс. Она пыталась напомнить себе, что ненавидит Хеда, но не могла противиться магии его рук и томительно-сладостных, ненасытных поцелуев.
   Когда же он ласково коснулся ее груди, она окончательно потеряла власть над собой. Обняв Хеда за шею, она, сомкнув веки, тихо застонала.
   Он подхватил ее под коленки и поднял, прижимая к груди. Тэсс с трудом раскрыла глаза.
   – Не надо... Я могу сама...
   – Нет, надо, – тихо, но требовательно промолвил Хед.
   «Когда это случится»... Тэсс вновь услышала пророческие слова. Вот сейчас это и происходит – она во власти ненавистного и... любимого человека.
   Хедли осторожно перенес ее на спальный мешок и уложил, подсунув под голову вместо подушки пушистый свитер. Ей хотелось зарыться лицом в его мягкие складки, но она не могла шевельнуться, завороженная испытующим взглядом Гранта.
   Тэсс была тиха и послушна, когда он опустился рядом на колени, снял с нее джинсы и расстегнул рубашку. В тех местах, где она ударилась об острые выступы скалы, начали появляться синяки, и он хмурясь принялся их осматривать.
   Его близость пьянила, боль от ушибов не шла ни в какое сравнение с вихрем чувств, нараставшим где-то глубоко внутри. Не сознавая, что делает, она потянулась к нему.
   Когда он провел губами по синяку над грудью, Тэсс тихо вскрикнула.
   – Тебе больно? – поднял голову Хедли.
   Она покачала головой, глаза ее увлажнились.
   – Милый, – еле слышно выдохнула она.
   Хед неистово припал губами к ее упругой груди. Тэсс запрокинула голову и выгнулась дугой. Мысли о ненависти, обидах и прочей чепухе больше не трогали ее, осталось лишь желание, такое необоримое, какого никогда не приходилось испытывать.
   Он хорошо знал, что делает: трепетные ласки его теплых рук, обжигающее прикосновение чувственных губ все больше и больше возбуждали Тэсс, пока в ее сознании не остался только он, а единственное слово, которое она могла произнести, было «милый». И она повторяла его вновь и вновь.
   Позже в слегка прояснившемся сознании прозвучал тревожный сигнал. Это безумие, которое может привести лишь к одному: он овладеет ею. И все же Тэсс не в силах была остановить его. Ее пылкая реакция на ласки еще больше возбуждала его.
   – Пожалуйста, не надо, – наконец удалось выговорить Тэсс.
   – Не надо, потому что не следует, или не надо, потому что ты не хочешь? – спросил Хед низким охрипшим голосом.
   – Я... не следует.
   Он покрыл поцелуями ее шею, грудь, живот, молча слушая вздохи блаженства, которые она не в силах была сдержать.
   – Ты же этого хочешь так же, как и я.
   Казалось, еще немного – и она окажется в испепеляющем огне страсти и сгорит в нем.
   И вновь сомнения закрались в душу Тэсс. Если бы только между ними не встала тень Миу. Хедли не мог подарить ей истинную любовь, а только чувственное удовлетворение, но она хотела любви, как ни унизительно в этом признаться, мечтала быть любимой. А одно лишь сладострастие – этого так мало...
   Слова признания чуть не слетели у нее с губ, но Хедли уже все понял и приподнялся.
   – Ты забываешь о самом главном, – сказал он. – Желание должно быть обоюдным.
   – Никогда, – слукавила Тэсс, испытывая горечь от того, что отвергнута по собственной вине.
   Хедли провел пальцами вокруг ее рта, вызвав у нее новую волну чувственных желаний. А может, в их удовлетворении и есть весь смысл любви? Нет, нет и нет! – уговаривала она себя.
   А он продолжал свое:
   – Разве я тебя не предупреждал: забудь обманчивое слово «никогда»! Послушай, солнышко, ведь в моих силах заставить тебя молить, чтобы я овладел тобой. Хочешь, докажу сейчас же?
   Вконец запутавшаяся, Тэсс попыталась запахнут полы рубашки, но тут же опустила руки. Хедли понял, что она готова, несмотря на гордость, отдаться ему. Почему же не воспользоваться минутной слабостью?
   – Нет, не хочу, – выдавила из себя Тэсс. – На меня удручающе подействовала история с крокодилом. Я не желаю быть жертвой ни собственной неосторожности, ни своей минутной слабости.
   Раздался гортанный смешок Хеда. Он встал и резко переменил тему разговора, словно ничего не произошло.
   – Оставайся здесь. Надо достать снадобье от ссадин. Где у тебя аптечка?
   – В моей дорожной сумке, – сухо ответила Тэсс, слишком поздно вспомнив о том, что в сумке находится скомканный листок.
   Хед уже полез за аптечкой. Ее вдруг охватил панический страх. Почему она так боится, что он обнаружит письмо Дэна? Ей бы следовало размахивать этим посланием как доказательством своего равнодушия к другому мужчине. Верн не имеет над ней никакой власти. А что, если Хед вообразит самое худшее? Господи, почему же его мнение стало для нее так много значить? А если честно, только его мнением и отношением к ней она и дорожит!

8

   Тэсс замерла в ожидании, ее знобило, несмотря на жару. Может, Грант не заметит скомканной бумажки, лежавшей в сумке.
   Когда он вытащил аптечный ящичек с отчетливо выделяющимся красным крестом на крышке, она почти перестала дышать. Злополучный бумажный комочек упал на землю.
   Нахмурившись, он поднял и расправил смятый листок.
   – Так-так. И чего же хочет отправитель?
   Тэсс нашла в себе силы вскочить на ноги и попытаться выхватить у Хеда письмо, но он отвел ее руку в сторону.
   – К чему так беспокоиться? Что это – любовные излияния Дэна?
   – Нет, это его извинение.
   – Тогда еще занимательней. Не двигайся!
   Тэсс притихла, пока Хед читал написанное четким почерком послание.
   Его словно подменили: глаза готовы были выскочить из орбит, лицо неузнаваемо исказилось.
   – Из всех интриганок, которых я встречал, вы, мисс Уайл, самая подлая и лживая!
   Оскорбительные слова обожгли Тэсс, все поплыло у нее перед глазами.
   – Как ты смеешь меня унижать?!
   Выпустив ее руку, Хед с гневом посмотрел ей в лицо.
   – Что ты замышляла? Отдаться мне, а потом заявить, что я отец твоего ребенка?
   Тэсс побледнела. Пришлось сделать усилие, чтобы едва слышно выдавить:
   – Не понимаю, о чем ты говоришь...
   Он швырнул ей письмо.
   – Не понимаешь? Ты давно знала, что у тебя будет ребенок от Дэна? Наверно, с того дня, когда у него был прием. Так ты об этом хотела сообщить ему?
   Тэсс шатаясь отступила на несколько шагов, наткнулась на валун и, тяжело опустившись на него, закрыла лицо руками.
   – Я не беременна – ни от Дэна, ни от кого другого, – заливаясь слезами, простонала она.
   – Тогда почему он пишет, что это не только твое, но и его дитя?
   Она отняла руки от лица и умоляющим жестом сложила их перед собой.
   – Дэн имеет в виду книгу, над которой я работаю. Он хотел помочь ее издать. – Тэсс причиняла невыносимую боль мысль о том, что Грант считает ее способной на грязный обман. Она должна во что бы то ни стало заставить его поверить ей.
   Хедли окинул ее презрительным взглядом.
   – Какую книгу – «Сексуальные забавы»?
   Тэсс так и подскочила.
   – Если кто-то способен написать о подобных забавах, так это ты. А моя книга посвящена терапии сна, чтобы помочь больным людям, в том числе и твоему сыну.
   Ее язвительный ответ, как видно, достиг своего. Лицо Хедли прояснилось, как небо после грозы. Он приблизился к Тэсс.
   Лучше бы он продолжал на нее сердиться, подумала она, тогда легче было бы справиться с собой. Она еще ощущала тепло его объятий, а едва прикрывшая оголенное тело рубашка напоминала, что он чуть не овладел ею.
   – На этот раз я, кажется, ошибся, – виновато пробурчал Хедли.
   – Немудрено, ведь письмо написано в таких замысловатых выражениях. Наверно, Дэн хотел пошутить.
   Грант по привычке задумчиво потер подбородок, где уже пробивалась темная щетина. Тэсс почувствовала, что внутри у нее все сжалось: она отвела глаза, чтобы не выдать своего возбужденного состояния. Но он заметил ее волнение и подошел к ней.
   – Посмотри-ка на меня, – повелительно проговорил Хед, обхватив ее за плечи.
   Тэсс подняла глаза и тут же опустила, встретив его завораживающий взгляд.
   – Зачем? Чтобы ты обвинил меня еще в одном смертном грехе?
   – Все зависит от того, как много ты грешила, – шутливо обронил Хед. – Видимо, пришло время для исповеди. Может, покаешься во всех своих прегрешениях?
   Тэсс покачала головой и закрыла глаза, боясь потерять самообладание: Грант находился так близко!
   – Мне нечего больше сказать.
   – Разве? А что ты скажешь о ночах, проведенных с Дэном? Он не смирится, если они пропадут даром.
   О господи, она и забыла, что Дэн упомянул о нескольких ночах, которые он провел в центре, наблюдая за работой медиков.
   – Мы работали. – Голос Тэсс звучал обреченно.
   Хед сощурил глаза.
   – Зная Верна, могу себе представить, что это была за работа.
   – Я не намерена оправдываться перед тобой, Хед! – Терпение Тэсс иссякло. Ей даже хотелось, чтобы он разбушевался, – было бы легче устоять перед его обезоруживающим обаянием. – Мне безразлично, что ты думаешь, – добавила она, внутренне испытывая отвращение к собственной лжи.
   Пристально глядя на нее, Хедли успокаивающе поглаживал ее подрагивающие плечи.
   – Безразлично? Почему же ты дрожишь как пойманная птичка от одного моего прикосновения?
   – Потому что не хочу, чтобы ты ко мне прикасался, – не моргнув глазом опять солгала она.
   А он продолжал гладить ее плечи, еще больше разжигая в ней страсть и не сомневаясь в своей правоте.
   – Неправда! Ты не владеешь собой, когда я рядом, лгунишка!
   Господи! От него ничего не скроешь! Тэсс отчаянно боролась с собой, чтобы не поддаться искушению и не броситься в его объятия.
   – Как ты самонадеян! Уверен, что любая женщина только и мечтает, чтобы упасть к твоим ногам...
   Хедли довольно усмехнулся, приведя Тэсс в бессильную ярость.
   – Я бы предпочел видеть тебя не у моих ног, а гораздо ближе.
   Тэсс отвернулась.
   – Ты все равно ничего не добьешься.
   – Вот как? Тогда позволь смазать тебе ссадины.
   Сказать «нет» – значит признаться, что она теряет самообладание при его прикосновении. Если же согласиться, то она не выдержит и...
   – Спасибо, я сама могу это сделать, – решительно ответила Тэсс.
   Хедли вынул из аптечки тюбик антисептической мази.
   – Мажь сама, если получится.
   Дрожащими от волнения руками Тэсс стала смазывать небольшие ранки под его пристальным взглядом.
   – Разве обязательно наблюдать за мной?
   – Хочу удостовериться, что делаешь все как следует. В тропиках даже от небольших царапин может начаться воспаление, а здесь, в глуши, некому оказать медицинскую помощь.
   Возразить было нечего. И все же не хотелось, чтобы Хедли стоял над душой, пока она аккуратно смазывает каждую небольшую ссадину.
   – А царапина на бедре? – спросил он, когда Тэсс собралась закрыть тюбик.
   Она покраснела и отвернулась. Хед нетерпеливо свистнул, подошел к ней и бесцеремонно уложил на спальный мешок.
   – Я сама, – начала возражать Тэсс, зная, что это бесполезно.
   – Ложная скромность здесь ни к чему.
   Царапина была глубже, чем казалось: острый камень прорвал прочную ткань джинсов и поранил кожу. Когда он дотронулся до раны, Тэсс вздрогнула и поморщилась.
   – Больно?
   – Не очень. – Не так беспокоила царапина, как вызывающее дрожь прикосновение его рук. Когда он стал втирать мазь, у Тэсс участился пульс. Она решила прибегнуть к испытанному средству – шутке. – В другой раз, спасая меня, не забудь, что я хрупкая женщина, а не гранитная скала. Будь, пожалуйста, понежнее.
   Хедли с таким проникновенным чувством взглянул на Тэсс, что она просияла.
   – Ты мечтаешь о нежности? В скором времени обещаю дать тебе больше, чем просто нежность.
   Такого времени у него не будет, поклялась Тэсс, поднимаясь и нервно убирая мазь и прочие принадлежности в аптечку. Он и близко к ней не подойдет!
   ...Ночь, которой так остерегалась Тэсс, принесла с собой невиданный потоп. Небо стало черным как уголь, и разразилась тропическая гроза. Они укрылись под уступом скалы и не вылезали из спальных мешков, а кругом хлестал ливень, совсем как в сезон муссонных дождей. Разыгравшаяся стихия не располагала к романтическим отношениям. Но Тэсс все же испытывала явное разочарование, хотя и не решалась в этом себе признаться.
   Утро следующего дня выдалось ясным и солнечным, как будто гроза приснилась им. Воздух был полон озона, небо пленяло чистой лазурью. Кругом все блестело, яркая листва казалась покрытой лаком.
   К полудню Бун и его сын Джой привели Гаролда. Ночь троица благополучно провела в пещере, известной аборигенам с незапамятных времен. Туземцы отказались от ланча и бесшумно исчезли в чаще.
   Тэсс мысленно произнесла благодарственную молитву за Гаролда. Напряженное молчание, возникшее между ней и Хедли еще со вчерашнего дня, нарушили восторженные рассказы мальчика о жизни среди дикой природы.
   – Бун сделал приманку из мелко истолченных корней и смешал с песком. Потом разложил ее под уступы скал во время отлива. Рыба от нее засыпает, и мы с Фрэнком легко ее ловили, – щебетал Гаролд с сияющими глазами. – На завтрак мы нашли дикий мед и дикие томаты – очень вкусно. – Он сделал брезгливую гримаску. – Правда, не люблю кушанье из змей. Туземцы кладут их в огонь, держат на углях, пока кожа не почернеет, потом обдирают и с удовольствием едят.
   Тэсс согласилась с рассказчиком.
   – Мне бы тоже не понравилось блюдо, приготовленное из змеиного мяса. Но я рада, что ты хорошо провел время.
   Гаролд радостно закивал.
   – А вы как развлекались?
   Тэсс затруднилась с ответом и обрадовалась, когда Хедли предложил сыну описать пребывание у Буна в виде школьного сочинения. Мальчик заворчал, но все же склонился над блокнотом, увлекшись описанием туземной жизни.
   Хедли был погружен в раздумья и почти не разговаривал, собираясь в обратный путь. Когда они подплывали на лодке к катеру, Тэсс заметила фонтанчики, бьющие из воды время от времени.
   – Это кит, – объяснил Хедли, заметно оживившись, и предложил подойти на катере поближе, чтобы получше рассмотреть великана.
   Вскоре они различили необычные звуки, издаваемые млекопитающим, и увидели забавного китенка, следующего за огромной тушей матери. Какое-то время путешественники плыли недалеко от китов, пока гиганты не повернули в просторы океана. Хедли опять замкнулся, а Тэсс почувствовала себя настолько одинокой, словно вокруг не осталось ни одной живой души.
   Когда катер свернул в какой-то безымянный залив, Тэсс вдруг обнаружила, что там стоит на якоре яхта. На берегу трое людей что-то жарили на огне. Завидев «Посейдон», они замахали руками.
   – Ты их знаешь? – полюбопытствовала Тэсс.
   – Яхта называется «Тритон» и принадлежит Бетси Грин и Биллу Стоуну. Давайте высадимся на берег.
   Обитатели «Тритона» оказались старыми друзьями Хедли. Билл был кинооператором в экспедициях Гранта. Несмотря на разные фамилии, они с Бетси были супружеской парой.
   – Познакомьтесь с нашей приятельницей, – воскликнула Бетси, обнимая за плечи изящную молодую женщину. – Это Эмми Стрип. Она модель.
   У Эмми был совершенный овал лица и матовая кожа. Подкрашенные глаза выглядели в этой глуши неуместно, но макияж очень ей шел, подчеркивая огромные глаза цвета морской волны. Ее головку украшала соломенная шляпа с широкими полями, а поверх ослепительно белой майки был накинут саронг с батиковой набивкой.
   – Я еще и актриса, – сочла нужным добавить она, задерживая в своей руке ладонь Хедли дольше, чем того требовало приличие. – Может быть, захотите снять меня в своем следующем фильме?
   Хедли, видимо, заинтересовался предложением, а Тэсс испытала острый приступ ревности.
   – Вполне возможно, – согласился он. – Хотя, наверно, на вас огромный спрос у кинопродюсеров.
   Эмми плотоядно улыбнулась.
   – Уверена, что смогу найти для вас время в своем плотном расписании.
   Хедли не представил свою спутницу. Однако Бетси восторженно бросилась к ней, широко раскрыв объятия.
   – Вы, должно быть, Тэсс. Мне сказали, что вас можно поздравить.
   Билл отвернулся от жаровни, где готовил мясо, и заметил:
   – О вашей помолвке мы услышали от Вернов еще до отхода из Сарасоты. По такому случаю не обойтись без шампанского.
   Тэсс сгорала от стыда за этот фарс. Она старалась забыть о так называемой помолвке, придуманной в пику Дэну, но о ней быстро узнали: сначала Урсула, а теперь и друзья Хеда. Сколько же еще он собирается разыгрывать людей?
   Тэсс беспокойно огляделась, но, слава богу, Гаролд полез на какие-то валуны и ничего не слышал.
   Бетси, заметив растерянность гостьи, смутилась.
   – Я сказала что-то лишнее?
   Подойдя поближе, Хед обнял Тэсс за плечи.
   – Нет, но мы пока ничего не говорили Гаролду, и мне бы хотелось, чтобы он узнал об этом важном событии от нас.
   – Прекрасно, во время вашего турне ребенок сможет поближе узнать будущую мачеху, – успокоилась простодушная Бетси. – А вам нравится путешествие, Тэсс?
   Чувствуя неприветливый взгляд Эмми, Тэсс натянуто улыбнулась.
   – Я просто в восторге. Мне здесь нравится все.
   Это была правда. В одну из бессонных ночей на «Посейдоне» она твердо решила навсегда оставить сумрачный Джексонвилл. Конечно, придется туда вернуться, чтобы завершить дела в научном центре, но свое будущее там Тэсс уже не представляла.
   Быть может, удастся получить какую-нибудь работу в Федеральной службе врачебной помощи. Никогда еще она не испытывала такой неуверенности. Но вместе с тем спасительное шестое чувство подсказывало: все образуется, причем скоро.
   В одном только Тэсс была уверена: она не поселится в Сарасоте, где в любой момент может встретить Хедли. Это было бы слишком мучительно.
   Тэсс все же заставила себя участвовать во всеобщем веселье и даже выпила шампанского.
   – За счастье друзей! – провозгласил тост Стоун, стараясь не испортить сюрприз для Гаролда.
   Хедли сыграл свою роль безукоризненно, заставив друзей поверить, что без ума от Тэсс. Зная, что это пошлый спектакль, она пыталась остановить его, но безуспешно.
   – Как вы познакомились? – заинтересовалась Бетси, когда после шампанского путешественники расселись вокруг жаровни с бифштексами.
   – На торжестве у Дэна Верна в честь его дня рождения, – наконец сказал правду Хед. – Я заметил Тэсс еще в Джексонвилле и не мог поверить своим глазам, когда она приехала в Сарасоту и ей понадобился спутник, чтобы сопровождать ее на прием.
   Эмми бросила на Тэсс неприязненный взгляд.