Страница:
— Я ж говорил, — сказал Лешка, — сам придёт.
— Ты где был? — спросил Женька. — Мы тебя обыались.
Петька посмотрел вокруг виновато.
— Извините, ребята, я хотел фокус показать, как Игорь Кио и случайно того… в шкафу сблевал, — он сел на пол и развёл руками.
Все засмеялись, а Лешка нахмурился. Он вспомнил, что в шкафу лежала фирменная джинсовая жилетка «Wrangler», которую он нашёл на трибунах после скачек. Как он теперь носить-то её будет?
— Ты свинья!
— Я нечаянно…
Лешка махнул рукой. Все-таки друзья.
Рита подошла к Лёше и спросила на ушко:
— Алексей, у тебя бумаги нет случайно?
— Не-а, — Лешка отрицательно помотал головой. — У Женьки спроси. Он — писатель, у него должна быть.
Рита подошла к Женьке и прошептала ему на ухо.
Женька вытащил из кармана тетрадь, пролистал её, вырвал несколько чистых листов и протянул девушке:
— Прошу покорно.
Рита покраснела.
— Хам! — она выхватила бумагу и ударила ею Женьку несколько раз по носу.
— Мадам, вы забываетесь! — сказал Женька. — Мой нос не для того, чтобы по нему стучать, а для того, чтобы наслаждаться ароматами…
— И сморкаться! — крикнул Петька.
— Молчать, поручик! — Женька топнул ногой. — Здесь дамы!
— Кому дам, а кому не дам, — сказала с дивана полусонная Лена.
Рита к этому моменту забыла, куда собиралась и села на диван, придавив Лене ногу.
Женька, как Пушкин, сел на подоконник и сказал:
— Мы собрались здесь, чтобы культурно отдохнуть… А вместо этого, нажрались и блюём!.. Именно блюём!.. Это неправильно!.. Чтобы не превратиться в скотов окончательно, нужно украсить нашу культурную программу!.. — Он стукнул кулаком по подоконнику. — Я буду читать!
Женька раскрыл тетрадь…
Он прочитал все, что прочитал утром Петьке и стал читать дальше…
— Ты где был? — спросил Женька. — Мы тебя обыались.
Петька посмотрел вокруг виновато.
— Извините, ребята, я хотел фокус показать, как Игорь Кио и случайно того… в шкафу сблевал, — он сел на пол и развёл руками.
Все засмеялись, а Лешка нахмурился. Он вспомнил, что в шкафу лежала фирменная джинсовая жилетка «Wrangler», которую он нашёл на трибунах после скачек. Как он теперь носить-то её будет?
— Ты свинья!
— Я нечаянно…
Лешка махнул рукой. Все-таки друзья.
Рита подошла к Лёше и спросила на ушко:
— Алексей, у тебя бумаги нет случайно?
— Не-а, — Лешка отрицательно помотал головой. — У Женьки спроси. Он — писатель, у него должна быть.
Рита подошла к Женьке и прошептала ему на ухо.
Женька вытащил из кармана тетрадь, пролистал её, вырвал несколько чистых листов и протянул девушке:
— Прошу покорно.
Рита покраснела.
— Хам! — она выхватила бумагу и ударила ею Женьку несколько раз по носу.
— Мадам, вы забываетесь! — сказал Женька. — Мой нос не для того, чтобы по нему стучать, а для того, чтобы наслаждаться ароматами…
— И сморкаться! — крикнул Петька.
— Молчать, поручик! — Женька топнул ногой. — Здесь дамы!
— Кому дам, а кому не дам, — сказала с дивана полусонная Лена.
Рита к этому моменту забыла, куда собиралась и села на диван, придавив Лене ногу.
Женька, как Пушкин, сел на подоконник и сказал:
— Мы собрались здесь, чтобы культурно отдохнуть… А вместо этого, нажрались и блюём!.. Именно блюём!.. Это неправильно!.. Чтобы не превратиться в скотов окончательно, нужно украсить нашу культурную программу!.. — Он стукнул кулаком по подоконнику. — Я буду читать!
Женька раскрыл тетрадь…
Он прочитал все, что прочитал утром Петьке и стал читать дальше…
ГЛАВА 4
ПЕРВАЯ НОЧЬ
Вечерело. Никого во дворе не было. Раньше в это время крепостные развлекались. Одни играли в карты под раскидистым дубом, другие беседовали на скамейке, дети прыгали через верёвку. Инвалид Зверюгин играл на гармошке жалостливые песни. А барыня сидела у окна на втором этаже, пила кофий и смотрела, что делают её люди. Теперь же дом был полон ужаса и страха, каждый думали, что может быть как раз сегодня пришёл его черёд, и боялся этого. Поэтому, как только начинало темнеть, двор вымирал и становилось тихо, словно в склепе. Хотя Герасиму всегда было тихо…
— Он же был глухонемой, — объяснил всем Петька, — поэтому ему всегда было тихо.
— Мы в курсе, — сказала Лариса и икнула.
— Попрошу меня не перебивать, — попросил Женька, — а то дальше читать не буду.
Лешка сложил руки и потряс ими над головой…
…Герасим сидел у себя в коморке и ел колбасу.
Когда несколько месяцев назад он топил Му-му, это далось ему нелегко. Он ощутил себя предателем и последним подлецом, когда собачьи глаза Му-му взглянули на него в последний раз снизу. Он помнил охватившее его чувство отчаяния, когда несчастная собачонка с камнем на шее скрылась под водой и по поверхности пошли круги. Он помнил, как пришёл к барыне, как швырнул к её ногам пустой ремешок за который он привязывал Му-Му к конуре, и ушёл в деревню из злого города, забирающего у человека его силу и заставляющего человека убивать своих друзей и близких.
Герасим вспомнил, как спустя несколько дней ему приснился странный сон. Во сне он плыл на лодке по реке. Он выплыл на середину и вдруг увидел, как вода забурлила, вспучилась и из неё вынырнула Му-Му. Но что у неё был за вид! Её морда вытянулась как у крокодила, зубы выросли длиной с палец, а ноги превратились в ласты! Му-му раскрыла пасть и Герасим прочитал по её губам: «Что ж ты, Герасим, такой-сякой, натворил?! Я ж тебе так верила! А ты!.. — Му-му щёлкнула зубами. — Жди теперь беды!». Герасим проснулся со слезами на щеках и долго не мог заснуть.
Теперь же он ел колбасу и думал, что сон тот был вещим.
Часы на башне пробили полночь. Из-за чёрной тучи вылезла зловещая полная луна. Завыли вдалеке собаки. Пролетела над домом одинокая летучая мышь и исчезла за трубой.
Никто в доме не спал. Все лежали и думали, кого же сегодня они не досчитаются, кого из них заберёт с собой в ад собака-мертвец.
Скрипнули внизу ворота и по двору разнёсся загробный звук. Живые существа не могли издавать такого звука, такой он был жуткий. У всех обитателей дома похолодели ноги. Только у Герасима ничего не похолодело, потому что он не слышал звуков. Но и он почувствовал присутствие чего-то нехорошего и перестал жевать. Он принюхался. Нос Герасима был его сильным местом. Носом и глазами он компенсировал то, чего не мог ушами и языком.
Герасим положил колбасу на стол и замер. Он почувствовал в воздухе сырой запах тины и могилы, медленно встал и осторожно подошёл к окну.
— Ге-ра-сим-сим-сим! — завыло что-то во дворе.
Но Герасим этого не услышал.
— Гера-сим-сим! Открой дверь! Это я, твоя Му-му вернулась!
Герасим увидел как по двору скользнула какая-то тень. Он взял нож и вышел во двор.
С минуту он ничего не видел, его глаза привыкали к темноте. Потом, когда он стал различать очертания предметов, двинулся по двору, держа нож наготове.
Он обошёл сарай. Заглянул в беседку. В беседке спал на полу пьяный инвалид Зверюгин с гармонью на животе. Герасим перекрестился. Он случайно чуть не зарезал Зверюгина, приняв его сначала за привидение. Герасим прошёл мимо поленницы дров, мимо кустов сирени. Из-за кустов появилась утопленница Му-му с крокодильей пастью, с зубами, ластами и зелёным рыбьим хвостом — в точности такая, какой Герасим видел её во сне. Она вышла на задних лапах и шла высоко поднимая ласты, чтобы не споткнуться. Длинные когти на концах ласт втыкались как грабли в землю, насаживая на себя опавшие листья…
— Ой, мамочки! — взвизгнула Рита. — Я сегодня ночью не смогу спать!
Женька посмотрел на Риту с выражением, что он поможет ей сегодня не уснуть.
Рита покраснела.
— Я тоже боюсь, — сказала Лариса.
— Ну что, не читать что ли? — спросил Женька.
— Читай-читай! — замахал Лешка.
А Петька добавил:
— Только давайте сначала выпьем для храбрости.
Выпили.
Женька подложил под себя седло.
…Но Герасим не увидел этого, потому что Му-му шла сзади. Если бы он слышал, то услышал бы, как она зовёт его, и повернулся бы к ней. Но Герасим не слышал и продолжал свой обход.
Он прошёл мимо бочки, заглянул внутрь, внутри сидела кошка. У кошки светились глаза. Увидев сверкающие глаза, Герасим подумал, что это Му-му и хотел кинуть в неё ножом, но пока поднимал руку, понял, что это кошка. Тогда он чертыхнулся про себя и крикнул на кошку «Му-у-у!».
Кошка выскочила из бочки, хлестнув Герасима по носу хвостом, и кинулась прочь.
У утопленницы Му-му сработал собачий рефлекс. Она забыла про Герасима и бросилась за кошкой, громко по-загробному гавкая.
Но Герасим этого не услышал. Но увидел. Не услышал ни звука, зато глаза у Герасима от этого вида вылезли на лоб.
Му-му настигла кошку у забора, схватила страшными зубами за шкирку и, перепрыгнув забор и перелетев по воздуху пятьдесят аршин до самой реки, шлёпнулась в воду, утянув кошку за собой.
Герасим подбежал к берегу, но было уже поздно — он увидел только кровавые пузыри, поднимающиеся со дна.
Днём из реки выловили дохлую утопленную кошку с высосанной кровью.
— Он же был глухонемой, — объяснил всем Петька, — поэтому ему всегда было тихо.
— Мы в курсе, — сказала Лариса и икнула.
— Попрошу меня не перебивать, — попросил Женька, — а то дальше читать не буду.
Лешка сложил руки и потряс ими над головой…
…Герасим сидел у себя в коморке и ел колбасу.
Когда несколько месяцев назад он топил Му-му, это далось ему нелегко. Он ощутил себя предателем и последним подлецом, когда собачьи глаза Му-му взглянули на него в последний раз снизу. Он помнил охватившее его чувство отчаяния, когда несчастная собачонка с камнем на шее скрылась под водой и по поверхности пошли круги. Он помнил, как пришёл к барыне, как швырнул к её ногам пустой ремешок за который он привязывал Му-Му к конуре, и ушёл в деревню из злого города, забирающего у человека его силу и заставляющего человека убивать своих друзей и близких.
Герасим вспомнил, как спустя несколько дней ему приснился странный сон. Во сне он плыл на лодке по реке. Он выплыл на середину и вдруг увидел, как вода забурлила, вспучилась и из неё вынырнула Му-Му. Но что у неё был за вид! Её морда вытянулась как у крокодила, зубы выросли длиной с палец, а ноги превратились в ласты! Му-му раскрыла пасть и Герасим прочитал по её губам: «Что ж ты, Герасим, такой-сякой, натворил?! Я ж тебе так верила! А ты!.. — Му-му щёлкнула зубами. — Жди теперь беды!». Герасим проснулся со слезами на щеках и долго не мог заснуть.
Теперь же он ел колбасу и думал, что сон тот был вещим.
Часы на башне пробили полночь. Из-за чёрной тучи вылезла зловещая полная луна. Завыли вдалеке собаки. Пролетела над домом одинокая летучая мышь и исчезла за трубой.
Никто в доме не спал. Все лежали и думали, кого же сегодня они не досчитаются, кого из них заберёт с собой в ад собака-мертвец.
Скрипнули внизу ворота и по двору разнёсся загробный звук. Живые существа не могли издавать такого звука, такой он был жуткий. У всех обитателей дома похолодели ноги. Только у Герасима ничего не похолодело, потому что он не слышал звуков. Но и он почувствовал присутствие чего-то нехорошего и перестал жевать. Он принюхался. Нос Герасима был его сильным местом. Носом и глазами он компенсировал то, чего не мог ушами и языком.
Герасим положил колбасу на стол и замер. Он почувствовал в воздухе сырой запах тины и могилы, медленно встал и осторожно подошёл к окну.
— Ге-ра-сим-сим-сим! — завыло что-то во дворе.
Но Герасим этого не услышал.
— Гера-сим-сим! Открой дверь! Это я, твоя Му-му вернулась!
Герасим увидел как по двору скользнула какая-то тень. Он взял нож и вышел во двор.
С минуту он ничего не видел, его глаза привыкали к темноте. Потом, когда он стал различать очертания предметов, двинулся по двору, держа нож наготове.
Он обошёл сарай. Заглянул в беседку. В беседке спал на полу пьяный инвалид Зверюгин с гармонью на животе. Герасим перекрестился. Он случайно чуть не зарезал Зверюгина, приняв его сначала за привидение. Герасим прошёл мимо поленницы дров, мимо кустов сирени. Из-за кустов появилась утопленница Му-му с крокодильей пастью, с зубами, ластами и зелёным рыбьим хвостом — в точности такая, какой Герасим видел её во сне. Она вышла на задних лапах и шла высоко поднимая ласты, чтобы не споткнуться. Длинные когти на концах ласт втыкались как грабли в землю, насаживая на себя опавшие листья…
— Ой, мамочки! — взвизгнула Рита. — Я сегодня ночью не смогу спать!
Женька посмотрел на Риту с выражением, что он поможет ей сегодня не уснуть.
Рита покраснела.
— Я тоже боюсь, — сказала Лариса.
— Ну что, не читать что ли? — спросил Женька.
— Читай-читай! — замахал Лешка.
А Петька добавил:
— Только давайте сначала выпьем для храбрости.
Выпили.
Женька подложил под себя седло.
…Но Герасим не увидел этого, потому что Му-му шла сзади. Если бы он слышал, то услышал бы, как она зовёт его, и повернулся бы к ней. Но Герасим не слышал и продолжал свой обход.
Он прошёл мимо бочки, заглянул внутрь, внутри сидела кошка. У кошки светились глаза. Увидев сверкающие глаза, Герасим подумал, что это Му-му и хотел кинуть в неё ножом, но пока поднимал руку, понял, что это кошка. Тогда он чертыхнулся про себя и крикнул на кошку «Му-у-у!».
Кошка выскочила из бочки, хлестнув Герасима по носу хвостом, и кинулась прочь.
У утопленницы Му-му сработал собачий рефлекс. Она забыла про Герасима и бросилась за кошкой, громко по-загробному гавкая.
Но Герасим этого не услышал. Но увидел. Не услышал ни звука, зато глаза у Герасима от этого вида вылезли на лоб.
Му-му настигла кошку у забора, схватила страшными зубами за шкирку и, перепрыгнув забор и перелетев по воздуху пятьдесят аршин до самой реки, шлёпнулась в воду, утянув кошку за собой.
Герасим подбежал к берегу, но было уже поздно — он увидел только кровавые пузыри, поднимающиеся со дна.
Днём из реки выловили дохлую утопленную кошку с высосанной кровью.
ГЛАВА 5
ВТОРАЯ НОЧЬ
В следующее полнолуние Герасим сидел у себя в каморке и ел колбасу.
Он думал о том, что сегодня скорее всего должно как-то все закончиться. Для него или для Му-му.
Му-му… Он так и не мог смириться с тем, что из-за него она превратилась в исчадие ада. Му-му стала монстром. Герасим страдал.
Но коль уж так получилось, что она теперь чудовище, он должен этому положить конец. Он думал проткнуть её осиновым колом или застрелить серебрянной пулей.
Герасим выдвинул ящик стола и вытащил пистолет 1812 года. Он переломил дуло и посмотрел через дырку сзади. Взял ёршик и добросовестно прочистил ствол внутри. Потом насыпал в дуло пороху, вставил серебрянную пулю, забил пыжом и убрал пистолет в карман.
Потом взял стоявший в углу осиновый кол и принялся топором обстругивать острие.
Никто в доме не спал. Все знали, что сегодня что-то будет. Сегодня снова придёт зловещая собака и встретится с Герасимом.
Барыня, на всякий случай, уехала на время к родственникам.
Ровно в полночь заскрипели ворота и во двор проникла зловещая собака с того света Му-му. Собака-ужас завыла и все обитатели дома задрожали смертельной дрожью.
— Ге-ра-сим-сим-сим! Э-это я — Мууу-мууу! Я пришла за тобой, Гера-сим-сим!
У всех от этого голоса перехватило дыхание.
Один Герасим его не слышал, потому что был глухонемой. Он сидел в кустах и смотрел в другую сторону. Он считал, что Му-му появится со стороны реки. Он не ожидал, что она как человек войдёт через ворота. И пока Герасим сидел в кустах и ждал, у него прихватило живот. Колбаса, которую он перед этим ел, оказалась порченная.
Обладая феноменальным нюхом, Герасим сразу почувствовал, что колбаса порченная, но был так задумчив, что съел её машинально.
Герасим посмотрел по сторонам, приспустил штаны и навалил негодное.
Ему стало получше.
Он оторвал себе лопух.
В это время Му-му вышла на середину двора и повела носом, унюхав бывшего хозяина, который её предал. Она вскинула передние лапы, выпустила когти, зарычала и двинулась к кустам.
Тут Герасима опять схватило и он едва успел спустить штаны.
Му-му уже почти прошла мимо беседки, когда из неё вывалился пьяный Зверюгин и наступил Му-му на хвост.
Му-му взвизгнула, вывернулась и вцепилась Зверюгину зубами в горло. В следующее мгновение она уже перемахнула с инвалидом через забор и полетела по воздуху к реке.
Упала в воду гармошка.
Но Герасим так ничего и не заметил и не услышал. Это произошло так быстро, что он даже не успел сорвать себе лопух…
— Просрал призрака! — сказал вдруг в полной тишине Петька.
Все облегчённо засмеялись. А Рита поглядела на бумагу и побежала в коридор.
Женька предложил выпить, пока Риты нет.
Все выпили, кроме Лены, которая недавно заснула.
— Тихо, — сказал Леха, — не будите её, пусть выспится.
За окном уже стемнело и сквозь запылённое стекло стало видно полную луну.
— Как раз полнолуние, — Петька показал на окно.
— Я боюсь, — Лариса поёжилась.
— Пока я с тобой, тебе ничего не грозит, — Петька обнял Ларису за плечо. — Полнолуние это суеверие.
— Может и суеверие, — сказал Лешка задумчиво крутя стакан. — А только я сам видел привидение лично.
Все посмотрели на Лешку с удивлением.
Лешка налил себе портвейна, опрокинул стакан и продолжил:
— Да… Видел тут на ипподроме! Рассказывают, что один жокей здесь работал и была у него лошадь необыкновенная. Он на ней всегда вперёд всех прискакивал. Все на него ставили. А однажды, один оферист предложил ему огромные деньги, чтобы он проиграл. Он деньги взял и пообещал проиграть. Но лошадь его не послушалась и пришла все равно первой. Жокей слез с неё, понял, сколько он теперь должен и застрелил лошадь от злости. И с тех пор многие видят на ипподроме ночью призрак его лошади. И сам я его видел.
— Врёшь! — выдавил Женька.
Вдруг из коридора послышалось лошадиное ржание.
Все замерли. А Лариса уткнулась лицом Петьке в живот и затряслась. Петька погладил её по голове.
— Из конюшни ржут, — улыбнулся он.
— Не верите? — спросил Лешка. — А я вам фотографии покажу!
Он снял с гардероба альбом и открыл на середине.
— Это я в школе… Это я в армии… Это дядя Володя, известный жокей… Спился… Это опять я… А вот призрак! Это я ночью снял Зенитом со вспышкой!
На тёмной фотокарточке угадывались очертания белой прозрачной лошади.
— Фотомонтаж, — сказал Петька. — Это я знаю как делается. Негатив на негатив накладывается и все! Монтажники-высотники…
— Сам ты монтаж неудачный! — обиделся Лешка. — Я целую неделю за ней охотился! Ночью не спал!
— Я все равно не верю, — покачал головой Петька. — Призраков не бывает. Это наукой доказано.
— Это оптическое явление, — подтвердил Женька. — Типа миража. Где-нибудь, за тысячу километров отсюда лошадь бегает, а мы её здесь видим благодаря преломлению лучей.
— Какие, на фиг, лучи ночью!
— Так это здесь ночь, а там где она бегает — день. Разница часов.
— Вы просто не видил и не понимаете самого главного! Знаете, чем призрак отличается от оптического явления?!
— Ну чем?
— Когда явление видишь — тебе интересно, а когда призрака — жуть берет!
— Фигня все это! Сказки Пушкина!
— А раз так, пошли на ипподром! Может мы её сегодня и увидим!
— Пошли, — сказал Петька и взял с собой бутылку.
Все, кроме Лены, вышли в коридор и замерли. В конце коридора в самом тёмном углу стояло что-то белое.
Все насторожились.
— Что это?! — прошептала Лариса.
— Не знаю… — прошептал Лешка. — Там ничего не должно стоять… Но раньше, призрак лошади никогда внутрь не заходил.
— Я бутылку кину, — предложил Петька.
Белое всхрапнуло.
Все вздрогнули.
— Не кидай, — призрака бутылкой не напугаешь, — Лешка потянулся к выключателю и включил в коридоре свет.
В углу, уткнувшись в стену лбом, спала стоя Рита.
Они подёргали Риту за плечо, но ничего не добились. Тогда ребята перенесли её в комнату и положили на диван к Лене.
Как-то дружно все передумали идти смотреть призрака лошади и решили выпить за присутствующих здесь дам.
Эти полстакана оказались для Ларисы на сегодня роковыми. Она опустила голову на стол и уснула. Её перенесли на диван к подругам и вернулись к столу.
— Говорил я, что не надо столько вермута брать, — сказал шёпотом Петька. — Бабы с него засыпают. Теперь их возбудить — дохлый номер… Все ты, Леха, со своим вонючим призраком!
— Это не я, а Женька! Нашёл время читать литературу! Кто ж тут не уснёт!
— Пошли вы! — сказал Женька. — Я их сейчас разбужу.
Женька схватил Ларису за нос и подёргал из стороны в сторону.
— Ты Риту свою дёргай! — буркнул Петька. — Понял?
Женька подёргал и Риту и Лену, но они тоже не проснулись.
— Можно их водой облить, — предложил он.
— Только давайте сначала выпьем, а то чего оставлять?
Друзья выпили и разговорились о чем-то мужском, забыв про девушек. Постепенно языки заплетались и ребята в конце концов тоже уснули кто где.
Ночью в окно заглянула морда призрака лошади. Морда пошевелила ушами и раздула прозрачные ноздри. Потом лошадь мотнула головой и коротко заржала. Но никто этого не услышал. Все крепко спали и видели сны.
Лешке снилось, что он участвует в скачках и прискакал первый, а его мама, которая на него поставила, получила десять тысяч рублей.
Лене снилось, что она королева красоты.
Петьке снилась армия, как он стоит в карауле у знамени, а мимо идёт генеральный секретать Брежнев.
Ларисе снилось, что она ест бананы сколько хочет.
Женьке снилось, что он Андрей Рублёв.
А Рите снились ужасы, потому что у неё болел живот и давил на диафрагму. Под утро она проснулась, вырвала из Женькиной тетради листок и побежала за дверь.
Он думал о том, что сегодня скорее всего должно как-то все закончиться. Для него или для Му-му.
Му-му… Он так и не мог смириться с тем, что из-за него она превратилась в исчадие ада. Му-му стала монстром. Герасим страдал.
Но коль уж так получилось, что она теперь чудовище, он должен этому положить конец. Он думал проткнуть её осиновым колом или застрелить серебрянной пулей.
Герасим выдвинул ящик стола и вытащил пистолет 1812 года. Он переломил дуло и посмотрел через дырку сзади. Взял ёршик и добросовестно прочистил ствол внутри. Потом насыпал в дуло пороху, вставил серебрянную пулю, забил пыжом и убрал пистолет в карман.
Потом взял стоявший в углу осиновый кол и принялся топором обстругивать острие.
Никто в доме не спал. Все знали, что сегодня что-то будет. Сегодня снова придёт зловещая собака и встретится с Герасимом.
Барыня, на всякий случай, уехала на время к родственникам.
Ровно в полночь заскрипели ворота и во двор проникла зловещая собака с того света Му-му. Собака-ужас завыла и все обитатели дома задрожали смертельной дрожью.
— Ге-ра-сим-сим-сим! Э-это я — Мууу-мууу! Я пришла за тобой, Гера-сим-сим!
У всех от этого голоса перехватило дыхание.
Один Герасим его не слышал, потому что был глухонемой. Он сидел в кустах и смотрел в другую сторону. Он считал, что Му-му появится со стороны реки. Он не ожидал, что она как человек войдёт через ворота. И пока Герасим сидел в кустах и ждал, у него прихватило живот. Колбаса, которую он перед этим ел, оказалась порченная.
Обладая феноменальным нюхом, Герасим сразу почувствовал, что колбаса порченная, но был так задумчив, что съел её машинально.
Герасим посмотрел по сторонам, приспустил штаны и навалил негодное.
Ему стало получше.
Он оторвал себе лопух.
В это время Му-му вышла на середину двора и повела носом, унюхав бывшего хозяина, который её предал. Она вскинула передние лапы, выпустила когти, зарычала и двинулась к кустам.
Тут Герасима опять схватило и он едва успел спустить штаны.
Му-му уже почти прошла мимо беседки, когда из неё вывалился пьяный Зверюгин и наступил Му-му на хвост.
Му-му взвизгнула, вывернулась и вцепилась Зверюгину зубами в горло. В следующее мгновение она уже перемахнула с инвалидом через забор и полетела по воздуху к реке.
Упала в воду гармошка.
Но Герасим так ничего и не заметил и не услышал. Это произошло так быстро, что он даже не успел сорвать себе лопух…
— Просрал призрака! — сказал вдруг в полной тишине Петька.
Все облегчённо засмеялись. А Рита поглядела на бумагу и побежала в коридор.
Женька предложил выпить, пока Риты нет.
Все выпили, кроме Лены, которая недавно заснула.
— Тихо, — сказал Леха, — не будите её, пусть выспится.
За окном уже стемнело и сквозь запылённое стекло стало видно полную луну.
— Как раз полнолуние, — Петька показал на окно.
— Я боюсь, — Лариса поёжилась.
— Пока я с тобой, тебе ничего не грозит, — Петька обнял Ларису за плечо. — Полнолуние это суеверие.
— Может и суеверие, — сказал Лешка задумчиво крутя стакан. — А только я сам видел привидение лично.
Все посмотрели на Лешку с удивлением.
Лешка налил себе портвейна, опрокинул стакан и продолжил:
— Да… Видел тут на ипподроме! Рассказывают, что один жокей здесь работал и была у него лошадь необыкновенная. Он на ней всегда вперёд всех прискакивал. Все на него ставили. А однажды, один оферист предложил ему огромные деньги, чтобы он проиграл. Он деньги взял и пообещал проиграть. Но лошадь его не послушалась и пришла все равно первой. Жокей слез с неё, понял, сколько он теперь должен и застрелил лошадь от злости. И с тех пор многие видят на ипподроме ночью призрак его лошади. И сам я его видел.
— Врёшь! — выдавил Женька.
Вдруг из коридора послышалось лошадиное ржание.
Все замерли. А Лариса уткнулась лицом Петьке в живот и затряслась. Петька погладил её по голове.
— Из конюшни ржут, — улыбнулся он.
— Не верите? — спросил Лешка. — А я вам фотографии покажу!
Он снял с гардероба альбом и открыл на середине.
— Это я в школе… Это я в армии… Это дядя Володя, известный жокей… Спился… Это опять я… А вот призрак! Это я ночью снял Зенитом со вспышкой!
На тёмной фотокарточке угадывались очертания белой прозрачной лошади.
— Фотомонтаж, — сказал Петька. — Это я знаю как делается. Негатив на негатив накладывается и все! Монтажники-высотники…
— Сам ты монтаж неудачный! — обиделся Лешка. — Я целую неделю за ней охотился! Ночью не спал!
— Я все равно не верю, — покачал головой Петька. — Призраков не бывает. Это наукой доказано.
— Это оптическое явление, — подтвердил Женька. — Типа миража. Где-нибудь, за тысячу километров отсюда лошадь бегает, а мы её здесь видим благодаря преломлению лучей.
— Какие, на фиг, лучи ночью!
— Так это здесь ночь, а там где она бегает — день. Разница часов.
— Вы просто не видил и не понимаете самого главного! Знаете, чем призрак отличается от оптического явления?!
— Ну чем?
— Когда явление видишь — тебе интересно, а когда призрака — жуть берет!
— Фигня все это! Сказки Пушкина!
— А раз так, пошли на ипподром! Может мы её сегодня и увидим!
— Пошли, — сказал Петька и взял с собой бутылку.
Все, кроме Лены, вышли в коридор и замерли. В конце коридора в самом тёмном углу стояло что-то белое.
Все насторожились.
— Что это?! — прошептала Лариса.
— Не знаю… — прошептал Лешка. — Там ничего не должно стоять… Но раньше, призрак лошади никогда внутрь не заходил.
— Я бутылку кину, — предложил Петька.
Белое всхрапнуло.
Все вздрогнули.
— Не кидай, — призрака бутылкой не напугаешь, — Лешка потянулся к выключателю и включил в коридоре свет.
В углу, уткнувшись в стену лбом, спала стоя Рита.
Они подёргали Риту за плечо, но ничего не добились. Тогда ребята перенесли её в комнату и положили на диван к Лене.
Как-то дружно все передумали идти смотреть призрака лошади и решили выпить за присутствующих здесь дам.
Эти полстакана оказались для Ларисы на сегодня роковыми. Она опустила голову на стол и уснула. Её перенесли на диван к подругам и вернулись к столу.
— Говорил я, что не надо столько вермута брать, — сказал шёпотом Петька. — Бабы с него засыпают. Теперь их возбудить — дохлый номер… Все ты, Леха, со своим вонючим призраком!
— Это не я, а Женька! Нашёл время читать литературу! Кто ж тут не уснёт!
— Пошли вы! — сказал Женька. — Я их сейчас разбужу.
Женька схватил Ларису за нос и подёргал из стороны в сторону.
— Ты Риту свою дёргай! — буркнул Петька. — Понял?
Женька подёргал и Риту и Лену, но они тоже не проснулись.
— Можно их водой облить, — предложил он.
— Только давайте сначала выпьем, а то чего оставлять?
Друзья выпили и разговорились о чем-то мужском, забыв про девушек. Постепенно языки заплетались и ребята в конце концов тоже уснули кто где.
Ночью в окно заглянула морда призрака лошади. Морда пошевелила ушами и раздула прозрачные ноздри. Потом лошадь мотнула головой и коротко заржала. Но никто этого не услышал. Все крепко спали и видели сны.
Лешке снилось, что он участвует в скачках и прискакал первый, а его мама, которая на него поставила, получила десять тысяч рублей.
Лене снилось, что она королева красоты.
Петьке снилась армия, как он стоит в карауле у знамени, а мимо идёт генеральный секретать Брежнев.
Ларисе снилось, что она ест бананы сколько хочет.
Женьке снилось, что он Андрей Рублёв.
А Рите снились ужасы, потому что у неё болел живот и давил на диафрагму. Под утро она проснулась, вырвала из Женькиной тетради листок и побежала за дверь.
4
Утром все проснулись и сделали вместе с девушками то, что собирались сделать вечером.
Потом Женька обнаружил, что пропала последняя глава его рассказа. Женька у всех спрашивал, но никто ничего ему конкретно не сказал.
Впрочем, все чувствовали себя неважно и им теперь было не до литературы.
Потом Женька обнаружил, что пропала последняя глава его рассказа. Женька у всех спрашивал, но никто ничего ему конкретно не сказал.
Впрочем, все чувствовали себя неважно и им теперь было не до литературы.