– Какой он был умный!.. – промолвила она, обретя дар речи.
Лорд Астор улыбнулся:
– Шедевром архитектуры эти здания назвать нельзя, но они действительно довольно привлекательны.
А от вида Голландского дворца, в котором время от времени проживали король и королева, Арабелла пришла в восторг.
– Интересно знать, его величество сейчас здесь? – спросила она. – Неужели я своими глазами вижу дворец, в котором он сию минуту находится? Как вы думаете, о нем хорошо заботятся? Не обращаются с ним жестоко?
– Арабелла, я уверен, что за ним ухаживают лучшие врачи, – успокоил жену виконт. – И не волнуйтесь, он окружен преданными родственниками. Но, насколько я знаю, он в Виндзоре, а не здесь.
Гуляя по саду, они постоянно разговаривали. Арабелла постаралась превозмочь свою робость, ведь ей очень хотелось, чтобы муж стал ее другом. И все же она чувствовала себя не совсем свободно. Арабелле казалось, что ее попытки поддерживать разговор выглядят вымученными, а ответы его сиятельства – принужденными. Однако все-таки возникло нечто новое в их отношениях… Она не могла понять, что именно. Просто отныне между ними что-то необратимо изменилось.
Лорд Астор стремился, чтобы его жена получила удовольствие от этой прогулки, но в то же время мечтал оказаться где-нибудь за сотню миль от ботанического сада. Он начал понимать, что их брак был ошибкой, признаваясь себе в этом со всей откровенностью.
Ошибкой для обоих. Ему этот брак принес беспокойство и неопределенность, ведь до появления в его жизни Арабеллы эта самая его жизнь была воистину замечательной. Виконту нравилось проводить дни в мужской компании друзей. И любовная связь с Джинни его вполне удовлетворяла. Правда, и сейчас у него остались друзья, не порвалась связь с Джинни.
Виконт никак не мог понять, каким образом Арабелла может разрушить привычный уклад его жизни? Их брак оказался именно таким, каким он и ожидал. Арабелла нетребовательна, заводит друзей, находит себе занятия и развлечения, не докучая этим ему. Покорная, послушная, да и в постели с ней ему совсем не плохо.
Так что же тогда заставляет его проводить с ней времени гораздо больше, чем требуется? Почему он сам решил пойти вчера с ней в театр, а сегодня – в ботанический сад? Почему он, находясь вне дома, тревожится за нее, хотя знает, что она не скучает в одиночестве? Почему он ни на минуту не забывает о ней, даже в постели с Джинни? Почему испытывает чувство вины, получая наслаждение – откровенно говоря, в последнее время не такое уж и сильное – от любовницы? И всегда на следующий день что-то вынуждает его покупать подарки жене.
– Тетушка Гермиона заедет за вами и Франсис вечером, чтобы отвезти на прием к госпоже Потье? – спросил виконт.
– Да, ваше сиятельство. Вы поедете с нами?
– Нет, Арабелла, я приглашен на обед. Увидимся, когда вы вернетесь.
– Хорошо, – согласилась Арабелла, но тут же спохватилась:
– Ваше сиятельство? – Она густо покраснела и потупила взгляд.
– Что такое?
– Это будет невозможно, – торопливо пробормотала Арабелла, бросая настороженные взгляды на идущих впереди Франсис и Теодора. – Я не смогу увидеться с вами после приема. То есть я хотела сказать… увидеться мы сможем, но… я не могу…
– Я понимаю. – Виконт нежно накрыл ладонь жены своей ладонью. – У вас женское недомогание, Арабелла, и это вполне естественное явление. Не смущайтесь вы так. По-моему, мы подходим к оранжерее. После того как осмотрим ее, пожалуй, выпьем чая и возвратимся домой. Сегодняшняя погода не располагает к длительным прогулкам, не находите? И вы, наверное, неважно себя чувствуете?
– Нет, и прогулка получилась прекрасной. Я так рада, что мы приехали сюда.
Лорд Астор погладил ладонь жены и остановился, пропуская ее вперед, в двери длинного низкого здания оранжереи.
– Да, ботанический сад – это то место, которое непременно стоит посетить, – согласился он с женой.
«Наш брак оказался ошибкой и для Арабеллы», – подумал виконт. Разумеется, у него к Арабелле нет никаких претензий. Невозможно желать более спокойную и послушную жену. Но он понимал, что она несчастна.
А с чего ей быть счастливой? Арабелле восемнадцать лет, она очень наивна и неопытна, попала в незнакомый для нее мир. Во многих отношениях она еще ребенок. А он, должно быть, кажется ей стариком, ведь восемнадцатилетние смотрят на двадцатисемилетних как на стариков. И еще надо учесть, что до свадьбы они совсем не знали друг друга. У Арабеллы не было возможности наслаждаться жизнью, не было даже времени понять, какие радости может сулить ей жизнь.
Она готовилась к тому, что выйдет замуж за его отца. Добровольно согласилась связать свою судьбу с человеком лет шестидесяти. Да, виконт был уверен, что Арабелла пошла на это по собственному желанию. Сейчас он уже довольно хорошо знал и жену, и Франсис, чтобы представить себе, как могли развиваться события. Одна из дочерей должна была выйти замуж за лорда Астора ради спасения семьи. Нет сомнения, что в этом случае выбор пал на Франсис – самая старшая, да и по возрасту пора замуж. Но Франсис наверняка пролила море слез, сетуя на свою злую долю. И тут вмешалась Арабелла и предложила в жертву себя. Такой поступок вполне в ее духе. Ведь она считает себя почти дурнушкой.
И вот теперь она несчастна, хотя достойна иной судьбы. Наверное, эта мысль и заставляет его тревожиться о ней и стараться развлекать. Он испытывает потребность оберегать ее, граничащую с нежностью. И кроме того, сейчас жена нравится ему гораздо больше, чем он предполагал.
Но он-то ей не нравится! И это, возможно, самый печальный аспект их брака. Арабеллу очень тяготит его присутствие. Поначалу он считал, что это просто естественная стыдливость новобрачной перед мужем, вызванная новыми для нее интимными отношениями. Однако прошло уже три недели, и ничто не изменилось. Ну, если не считать вчерашний вечер и сегодняшнюю прогулку. Арабелла явно предпринимала попытки разговаривать с ним, но эти попытки давались ей болезненно, что только усиливало ее неприязнь к нему.
По приезде в Лондон Арабелла успела завести друзей, среди них несколько мужчин. Сначала он наблюдал с удовлетворением, затем с удивлением и, наконец, с некоторым раздражением за тем, как она непринужденно и подолгу болтает с Фарради и Хаббардом, с Перротом и тем молодым увальнем. Да еще с Линкольном. Почему ей так легко с этими мужчинами, а не с ним? Разве он обижает ее? Жесток с нею? Нет, он по-прежнему пытается снискать расположение собственной жены. Но вчера, кажется, поступил опрометчиво. Он ведь понимал, что Арабеллу будет смущать свет, а также его взгляды и реплики во время любовного акта. Поэтому вчерашний вечер расстроил его, разозлил, принес боль… Виконт и сам не мог бы сказать, что за чувства он испытал вчера.
Да, брак оказался неудачным. Ни одному из них он не приносит радости. И удовольствия. И даже покоя. Они просто оба осознают, что женаты, но оба несчастны.
Лорд Астор решил, что сегодняшний вечер проведет с Джинни. И убедил себя, что Арабелла прекрасно скоротает время на приеме в компании подруг и друзей, а он окунется в море чувственного удовольствия, которое так умело создавала для него Джинни.
Виконт отвлекся от своих мыслей и внезапно обнаружил, что Арабелла вместе с Франсис и Перротом восхищается апельсиновыми деревьями и другими экзотическими растениями. Когда она вернулась к нему и снова взяла его под руку, он улыбнулся.
– Арабелла, хотите я еще раз привезу вас сюда в один из ясных дней? – предложил виконт.
– Это будет чудесно, ваше сиятельство, – вежливым тоном промолвила Арабелла. – Хотя я и сегодня получила большое удовольствие. Вы очень добры. Благодарю вас.
Глава 10
Лорд Астор улыбнулся:
– Шедевром архитектуры эти здания назвать нельзя, но они действительно довольно привлекательны.
А от вида Голландского дворца, в котором время от времени проживали король и королева, Арабелла пришла в восторг.
– Интересно знать, его величество сейчас здесь? – спросила она. – Неужели я своими глазами вижу дворец, в котором он сию минуту находится? Как вы думаете, о нем хорошо заботятся? Не обращаются с ним жестоко?
– Арабелла, я уверен, что за ним ухаживают лучшие врачи, – успокоил жену виконт. – И не волнуйтесь, он окружен преданными родственниками. Но, насколько я знаю, он в Виндзоре, а не здесь.
Гуляя по саду, они постоянно разговаривали. Арабелла постаралась превозмочь свою робость, ведь ей очень хотелось, чтобы муж стал ее другом. И все же она чувствовала себя не совсем свободно. Арабелле казалось, что ее попытки поддерживать разговор выглядят вымученными, а ответы его сиятельства – принужденными. Однако все-таки возникло нечто новое в их отношениях… Она не могла понять, что именно. Просто отныне между ними что-то необратимо изменилось.
Лорд Астор стремился, чтобы его жена получила удовольствие от этой прогулки, но в то же время мечтал оказаться где-нибудь за сотню миль от ботанического сада. Он начал понимать, что их брак был ошибкой, признаваясь себе в этом со всей откровенностью.
Ошибкой для обоих. Ему этот брак принес беспокойство и неопределенность, ведь до появления в его жизни Арабеллы эта самая его жизнь была воистину замечательной. Виконту нравилось проводить дни в мужской компании друзей. И любовная связь с Джинни его вполне удовлетворяла. Правда, и сейчас у него остались друзья, не порвалась связь с Джинни.
Виконт никак не мог понять, каким образом Арабелла может разрушить привычный уклад его жизни? Их брак оказался именно таким, каким он и ожидал. Арабелла нетребовательна, заводит друзей, находит себе занятия и развлечения, не докучая этим ему. Покорная, послушная, да и в постели с ней ему совсем не плохо.
Так что же тогда заставляет его проводить с ней времени гораздо больше, чем требуется? Почему он сам решил пойти вчера с ней в театр, а сегодня – в ботанический сад? Почему он, находясь вне дома, тревожится за нее, хотя знает, что она не скучает в одиночестве? Почему он ни на минуту не забывает о ней, даже в постели с Джинни? Почему испытывает чувство вины, получая наслаждение – откровенно говоря, в последнее время не такое уж и сильное – от любовницы? И всегда на следующий день что-то вынуждает его покупать подарки жене.
– Тетушка Гермиона заедет за вами и Франсис вечером, чтобы отвезти на прием к госпоже Потье? – спросил виконт.
– Да, ваше сиятельство. Вы поедете с нами?
– Нет, Арабелла, я приглашен на обед. Увидимся, когда вы вернетесь.
– Хорошо, – согласилась Арабелла, но тут же спохватилась:
– Ваше сиятельство? – Она густо покраснела и потупила взгляд.
– Что такое?
– Это будет невозможно, – торопливо пробормотала Арабелла, бросая настороженные взгляды на идущих впереди Франсис и Теодора. – Я не смогу увидеться с вами после приема. То есть я хотела сказать… увидеться мы сможем, но… я не могу…
– Я понимаю. – Виконт нежно накрыл ладонь жены своей ладонью. – У вас женское недомогание, Арабелла, и это вполне естественное явление. Не смущайтесь вы так. По-моему, мы подходим к оранжерее. После того как осмотрим ее, пожалуй, выпьем чая и возвратимся домой. Сегодняшняя погода не располагает к длительным прогулкам, не находите? И вы, наверное, неважно себя чувствуете?
– Нет, и прогулка получилась прекрасной. Я так рада, что мы приехали сюда.
Лорд Астор погладил ладонь жены и остановился, пропуская ее вперед, в двери длинного низкого здания оранжереи.
– Да, ботанический сад – это то место, которое непременно стоит посетить, – согласился он с женой.
«Наш брак оказался ошибкой и для Арабеллы», – подумал виконт. Разумеется, у него к Арабелле нет никаких претензий. Невозможно желать более спокойную и послушную жену. Но он понимал, что она несчастна.
А с чего ей быть счастливой? Арабелле восемнадцать лет, она очень наивна и неопытна, попала в незнакомый для нее мир. Во многих отношениях она еще ребенок. А он, должно быть, кажется ей стариком, ведь восемнадцатилетние смотрят на двадцатисемилетних как на стариков. И еще надо учесть, что до свадьбы они совсем не знали друг друга. У Арабеллы не было возможности наслаждаться жизнью, не было даже времени понять, какие радости может сулить ей жизнь.
Она готовилась к тому, что выйдет замуж за его отца. Добровольно согласилась связать свою судьбу с человеком лет шестидесяти. Да, виконт был уверен, что Арабелла пошла на это по собственному желанию. Сейчас он уже довольно хорошо знал и жену, и Франсис, чтобы представить себе, как могли развиваться события. Одна из дочерей должна была выйти замуж за лорда Астора ради спасения семьи. Нет сомнения, что в этом случае выбор пал на Франсис – самая старшая, да и по возрасту пора замуж. Но Франсис наверняка пролила море слез, сетуя на свою злую долю. И тут вмешалась Арабелла и предложила в жертву себя. Такой поступок вполне в ее духе. Ведь она считает себя почти дурнушкой.
И вот теперь она несчастна, хотя достойна иной судьбы. Наверное, эта мысль и заставляет его тревожиться о ней и стараться развлекать. Он испытывает потребность оберегать ее, граничащую с нежностью. И кроме того, сейчас жена нравится ему гораздо больше, чем он предполагал.
Но он-то ей не нравится! И это, возможно, самый печальный аспект их брака. Арабеллу очень тяготит его присутствие. Поначалу он считал, что это просто естественная стыдливость новобрачной перед мужем, вызванная новыми для нее интимными отношениями. Однако прошло уже три недели, и ничто не изменилось. Ну, если не считать вчерашний вечер и сегодняшнюю прогулку. Арабелла явно предпринимала попытки разговаривать с ним, но эти попытки давались ей болезненно, что только усиливало ее неприязнь к нему.
По приезде в Лондон Арабелла успела завести друзей, среди них несколько мужчин. Сначала он наблюдал с удовлетворением, затем с удивлением и, наконец, с некоторым раздражением за тем, как она непринужденно и подолгу болтает с Фарради и Хаббардом, с Перротом и тем молодым увальнем. Да еще с Линкольном. Почему ей так легко с этими мужчинами, а не с ним? Разве он обижает ее? Жесток с нею? Нет, он по-прежнему пытается снискать расположение собственной жены. Но вчера, кажется, поступил опрометчиво. Он ведь понимал, что Арабеллу будет смущать свет, а также его взгляды и реплики во время любовного акта. Поэтому вчерашний вечер расстроил его, разозлил, принес боль… Виконт и сам не мог бы сказать, что за чувства он испытал вчера.
Да, брак оказался неудачным. Ни одному из них он не приносит радости. И удовольствия. И даже покоя. Они просто оба осознают, что женаты, но оба несчастны.
Лорд Астор решил, что сегодняшний вечер проведет с Джинни. И убедил себя, что Арабелла прекрасно скоротает время на приеме в компании подруг и друзей, а он окунется в море чувственного удовольствия, которое так умело создавала для него Джинни.
Виконт отвлекся от своих мыслей и внезапно обнаружил, что Арабелла вместе с Франсис и Перротом восхищается апельсиновыми деревьями и другими экзотическими растениями. Когда она вернулась к нему и снова взяла его под руку, он улыбнулся.
– Арабелла, хотите я еще раз привезу вас сюда в один из ясных дней? – предложил виконт.
– Это будет чудесно, ваше сиятельство, – вежливым тоном промолвила Арабелла. – Хотя я и сегодня получила большое удовольствие. Вы очень добры. Благодарю вас.
Глава 10
К приему у Потье Франсис готовилась с особой тщательностью. Даже надела темно-голубое платье, которое берегла для следующего бала. Она хотела произвести наилучшее впечатление на сэра Джона Чарлтопа и других, менее именитых поклонников, которые проявляли к ней повышенное внимание. Но главной целью Франсис поставила себе показать сэру Теодору Перроту, что она прекрасно проводит время в Лондоне и не скучает по дому.
Приехав на прием, Франсис с огорчением обнаружила, что Теодор прибыл раньше их и разговаривает с маркизом и маркизой Рейвнскоурт и с леди Гарриет Микер. Держался Теодор так, словно был частым гостем в этом доме. И вовсе не выглядел провинциалом, как того ожидала Франсис.
Франсис улыбнулась мистеру Браунингу, который подошел к ним, чтобы поговорить с Арабеллой. Франсис даже кокетливо обмахнула его веером, а молодой человек отшатнулся и покраснел. – Какая прекрасная гостиная! – восхитилась Франсис. – А вы не знаете, что за мифологический сюжет изображен на потолке? – обратилась она к мистеру Браунингу с ослепительной улыбкой.
– Мне кажется, это рождение Венеры, мадам.
– Так вы купили ту пару лошадей серой масти, из-за которых собирались сегодня утром торговаться на аукционе «Таттерсоллз»? – поинтересовалась Арабелла. – Расскажите мне подробно об этом аукционе, сэр. Очень жаль, что на него не допускают женщин.
Франсис почувствовала, что Теодор смотрит на нее. Она наградила явно смущенного мистера Браунинга еще одной очаровательной улыбкой и принялась энергично обмахиваться веером.
Теодор, наблюдавший за ней с другого конца гостиной, улыбнулся и продолжил свой разговор с маркизой.
Для Франсис спасительным оказалось появление сэра Джона Чарлтона, который поклонился дамам и обратился к ней:
– Какая досада, мисс Уилсон, что вы не смогли нынче после обеда поехать со мной на прогулку в парк! У нас подобралась прекрасная компания. А леди Мортон любезно заметила, что мой новый фаэтон с высоким сиденьем – самый модный экипаж d городе.
– Да, мне тоже очень жаль, сэр! Я горю желанием увидеть ваш новый фаэтон.
– Ваша красота еще больше украсит его. – Сэр Джон достал из кармана жилетки табакерку с нюхательным табаком, инкрустированную жемчугом, и элегантным движением большого пальца открыл крышку.
– Вы были в ботаническом саду?
– Да. Сад просто замечательный! А вы видели пагоду, сэр?
– Видел как-то, когда был мальчишкой. – Сэр Джон вздохнул:
– Странный архитектурный вкус у нашей королевской семьи, вы не находите? Хотя и не такой плохой в сравнении с другими зданиями, построенными в саду. А сэр Теодор, наверное, восхищался этими строениями? Так обычно бывает с провинциалами.
– Да, Теодору понравилась пагода. Конечно, она не вписывается в английский стиль, но все же чрезвычайно любопытна.
Сэр Джон поклонился, насыпал на тыльную сторону ладони щепотку табака и втянул ее носом. Потом достал из кармана отделанный кружевом носовой платок.
– Подобные вещи всегда любопытны тем, кто впервые приезжает из провинции в Лондон на светский сезон, – продолжил сэр Джон. – И еще они стараются, чтобы их заметили. Но, разумеется, бывают и такие провинциалы, – он поклонился Франсис, – глядя на которых, можно подумать, что они всю жизнь прожили в столице, среди самых безукоризненных законодателей моды. Вот у вас, мадам, наверное, природные чувство стиля и элегантность.
– Я всегда терпеть не могла немодные платья, – заявила Франсис и покраснела.
– Уверен, что вы одеваетесь у лучших модисток. А я не признаю никаких других портных, кроме Уэстона. Держу пари, что могу указать вам всех джентльменов в этой гостиной, которые одеваются не у него.
– Неужели действительно можете? – Франсис с восхищением посмотрела на своего кавалера.
Чуть позже Арабелла с удовольствием отметила, что Франсис находится в центре группы молодежи. Гости, присутствовавшие на приеме, разделились на две компании – молодежь и люди старшего возраста. Молодые с удовольствием разговаривали в гостиной, а старшие переместились в музыкальный салон, где их развлекали несколько талантливых исполнителей. Франсис окружали подруги, однако среди них находились и сэр Джон Чарлтон, и два других ее постоянных поклонника.
Вернувшись домой из ботанического сада, Франсис сказала Арабелле, что хотя леди Берри и запаслась приглашением на прием для Теодора, она не желает, чтобы хот весь вечер торчал возле нее. И, судя по всему, ей удалось отвадить его, потому что среди молодежи Теодора не было видно. Оглядев гостиную, Арабелла отыскала его. Теодор сидел в углу гостиной рядом с леди Гарриет Микер. Они разговаривали и улыбались друг другу с таким видом, словно, кроме них, вокруг никого больше не было.
Собственно говоря, чему тут удивляться? В конце концов, Теодор – молодой, привлекательный мужчина. Но, честно говоря, Арабелла ожидала, что увидит его в одиночестве, задумчивого и расстроенного.
На самом деле Арабелла не обращала особого внимания на то, что происходит вокруг нее. После того как энергичная тетушка увела куда-то мистера Браунинга, она увлеклась разговором с мистером Линкольном и снова принялась заверять его в том, что если мисс Поуп останется к нему равнодушной, то его больная нога здесь ни при чем.
Арабелла искренне сопереживала людям, неуверенным в себе. Она прекрасно понимала их чувства. С самого начала светского сезона мистер Линкольн буквально сох по невзрачной мисс Поуп, но не мог набраться смелости поговорить с ней или пригласить на верховую прогулку. А мистер Браунинг был убежден, что никто не воспринимает его всерьез, потому что он выглядит самым настоящим школьником. Арабелла посоветовала ему заняться каким-нибудь мужественным видом спорта, например боксом, и даже предложила поговорить с мужем, чтобы он иногда выбирал мистера Браунинга в качестве спарринг-партнера. Однако мистера Браунинга напугало такое предложение.
Арабелла знала, что ей следует проявлять большое терпение в отношениях с мистером Линкольном и мистером Браунингом. Довольно многое в них ей нравилось. И только сейчас она начала осознавать, что ее маленький рост, заурядная внешность и детские черты лица отнюдь не делают ее неинтересной, малопривлекательной личностью. Ведь друзей у нее не меньше, чем у Франсис или у какой-то другой леди. Дамы над ней не смеются, джентльмены ее не избегают. Верно как-то сказал его сиятельство: «Идеальных людей нет; мы стараемся как можно выгоднее преподнести те достоинства, которыми обладаем». Конечно же, есть счастливцы, которые близки к идеалу, но таковых очень мало.
Ее попытки вести себя с мужем более уверенно и более дружелюбно, предпринятые в последние два дня, не увенчались успехом, но Арабелла не отчаивалась. Он увидит, что она уже больше не та застенчивая и скучная Арабелла, на которой он женился, и потянется к ней всем сердцем. А еще он скоро заметит, что она повзрослела и стала более женственной, чем до свадьбы. Возможно, его сиятельство и не поймет, что столь чудесная метаморфоза вызвана тем, что его супруга похудела, но результат непременно заметит. Арабелла уже приказала служанке ушить несколько ее любимых нарядов.
А еще ее тревожило странное настроение мужа. При мысли об этом Арабелла ощущала тупую боль где-то внизу живота. Однако не стоило нынче вечером задаваться вопросом, почему его сиятельство не поехал с ней на сегодняшний прием, хотя два дня назад обещал, что поедет. Его непонятное настроение пройдет. В конце концов, она даже не могла назвать это настроение плохим. Он был любезен с ней сегодня на прогулке в ботаническом саду, ласково говорил с ней вчера вечером в спальне и даже впервые поцеловал в губы… О, какой это был чудный миг! Ведь все время со дня свадьбы она только гадала, каким может быть его поцелуй. И вот теперь она знает, что он именно такой прекрасный, каким она себе его и представляла. И все же что-то беспокоило ее.
Арабелла улыбнулась и направилась к Теодору, который как раз встал, чтобы поклониться удаляющейся леди Гарриет.
– Здравствуйте, кошечка! – поприветствовал он ее с усмешкой. – Развлекаетесь?
– Да, развлекаюсь. Тео, вы не должны больше так меня называть. Я замужняя леди и достаточно взрослая. Я чуть не умерла, когда вы назвали меня кошечкой в присутствии его сиятельства.
– Вот как? Очень сожалею, что оскорбил ваше достоинство. Совсем забыл, что вы стали важной персоной. Как же мне теперь к вам обращаться? Арабелла? Белла? Леди Астор? Миледи? Мадам?
Арабелла ударила Теодора веером по плечу.
– Зовите меня Белла. Арабеллой меня называет лорд Астор да еще, разумеется, леди Берри. – Арабелла села в кресло, которое только что освободила леди Гарриет, Теодор опустился в соседнее.
– Рад видеть, что вы вполне освоились в высшем обществе, Белла. Ваша мама тоже будет рада. Мне кажется, она не совсем доверяет вашим письмам, считая, что вы многое преувеличиваете.
– Все это чепуха. Скоро я сама расскажу маме обо всем. Его сиятельство собирается отвезти меня летом домой. У него дела в Паркленде.
Теодор улыбнулся:
– У Франсис тоже все хорошо. Я не сомневался, что так оно и будет. Как замечательно, что вы и лорд Астор предоставили ей возможность покорить высший свет.
– Значит, вы не возражаете? – недоверчивым тоном спросила Арабелла. – А я подумала, Тео, что вы разозлитесь или опечалитесь, увидев, какой она пользуется популярностью.
– Вот тут вы ошибаетесь, Белла, – возразил Теодор. – Я хочу жениться на Франсис и надеюсь, что наш брак будет счастливым. Но как может ваша сестра проверить свои чувства ко мне, если у нее никогда не было возможности общаться с другими мужчинами?
– А что, если она не пожелает вернуться в Паркленд? Вдруг Франсис полюбит другого? – спросила Арабелла с округлившимися от изумления глазами.
– Тогда у меня будет выбор. Я могу либо насильно утащить ее за волосы домой, либо предоставить ей свободу. Если Франсис выйдет за меня замуж – а в этом я уверен, – то ее поступок должен быть основан на добровольном желании. Я лучше рискну потерять ее, чем получу жену, которая будет думать, что могла бы найти себе более подходящую партию.
– А мне бы такое и в голову не пришло, – призналась Арабелла. – Я бы не стала так испытывать его сиятельство. Тогда почему же, Тео, вы приехали в Лондон, если готовы вверить свою судьбу в руки Франсис?
Теодор пожал плечами:
– У меня было неспокойно на душе и, честно говоря, даже одолевал страх. Мне надо было для самого себя придумать разумное объяснение этой поездки. И я решил: Франсис должна увидеть, как я выгляжу в этом ее новом мире, должна иметь возможность сравнить меня с другими джентльменами. Пусть, например, убедится, что я не такой симпатичный, как тот хлюпик, который сейчас крутится возле нее. Я с удовольствием пересчитал бы ему зубы.
– О, Тео! – воскликнула пораженная Арабелла. – Да вы гораздо симпатичнее, чем сэр Джон Чарлтон, а Франсис, наверное, ослепла, если не замечает этого. Но ей придется прозреть, потому что в качестве зятя мне хочется иметь вас, а не его.
– Что ж, если я потеряю Франсис, то есть еще Джемайма, – усмехнулся Теодор. – А вы знаете, что на прошлой неделе она забралась на дерево и просидела там три часа? Ваша мать чуть не заявила в полицию о ее пропаже. Выяснилось, что она просто боялась слезать. Так бы и сидела на дереве, если бы ее крики не услышал проезжавший мимо приходский священник. Маленькая шалунья! Нет, я уж лучше женюсь на Франсис, потому что если я женюсь на Джемайме, мне, без сомнения, придется ее периодически поколачивать.
– : Только Франсис об этом не говорите, – предупредила Арабелла, – а то она так расплачется, что ей не хватит дюжины платков.
Они оба рассмеялись, словно пара озорных заговорщиков.
– Проводите меня в музыкальный салон, Тео, – попросила Арабелла. – И ни слова больше о своей неприязни к сэру Джону Чарлтону. Понимаете, я почтенная замужняя женщина, поэтому мне не хотелось бы лгать своим знакомым о том, что внимательно слушала музыку и наслаждалась ею.
– Ладно, пойдемте. – Теодор поднялся с кресла. – Правда, не думаю, что кто-то видит в вас почтенную матрону. Но я все равно собирался взглянуть на певицу – слышал, что она прелестная женщина.
– Тео, у вас совершенно испорченный вкус. – Арабелла взяла его под руку и покачала головой. – Интерес должен вызывать голос певицы, а не ее внешность. Кто она такая?
– Мисс Вирджиния Кок. Голос ее я тоже буду слушать, даю вам слово джентльмена.
– Гм, помнится, вы как-то обещали, что не позволите мне упасть со скользких камней в ручей.
– А я бы и не позволил, если бы вы не завопили, что падаете, и не вырвали бы у меня свою руку. Ну-с, идемте слушать мисс Кок.
Признаться, ему просто хотелось сейчас быть рядом с женой. Лучше уж вести скучные разговоры с Франсис и поощрять намеренные попытки жены разговаривать с ним, чем сидеть здесь одному. И куда все подевались сегодня вечером? Неужели все члены клуба тайком договорились ужинать в другом месте?
Однако мысли Джеффри Астора вызвали раздражение у лорда Астора. А почему бы ему и не ужинать в клубе? Почему бы не провести вечер с любовницей? Почему он чувствует себя обязанным стать тенью своей жены? Другие джентльмены так не поступают. И разумеется, он станет посмешищем, если будет таскаться за ней повсюду. Светское общество решит, что он влюбился в свою жену.
Нет, надо взять себя в руки. К Арабелле он относится очень хорошо. Накупил нарядов для светского сезона, позволяет развлекаться, делает подарки. Даже проводит с ней времени больше, чем можно было ожидать. Прощает ей все, только раз высказал свое неудовольствие, когда она отправилась гулять в парк одна, без сопровождения, да и то сделал это довольно мягко. Многие мужчины за такой поступок как минимум поколотили бы своих жен. Он старательно выполняет свой супружеский долг. Возможно, в следующем месяце Арабелла забеременеет. Она должна быть просто счастлива. А у него нет никаких оснований сожалеть о своей женитьбе.
Лорд Астор поднялся из-за стола. Все, сейчас он поедет к Джинни, выбросит из головы все мысли об Арабелле и станет упиваться ласками любовницы, как упивался ими целый год до этой чертовой поездки в Паркленд. Если захочет, то останется у нее на всю ночь. Они насладятся друг другом, исчерпав все силы, а потом уснут безмятежным сном. И не будет у него никакого чувства вины. В конце концов, он все равно не может сегодня и еще четыре ночи посещать спальню жены.
Спустя полчаса лорд Астор испытал разочарование, обнаружив, что Джинни нет дома – она выступала на каком-то музыкальном вечере. О такой возможности виконт не подумал. Он задержался в прихожей, размышляя, как поступить. Джинни могла появиться только через несколько часов.
Что же ему предпринять? Можно поехать в свой пустой дом или вернуться в клуб в надежде, что там появится кто-нибудь из знакомых. На худой конец ему не возбраняется отправиться и на прием к миссис Потье. Но там он наверняка найдет Арабеллу в обществе джентльменов, с которыми она чувствует себя легко, а для него у нее находятся лишь робкая улыбка и румянец на щеках.
Нет, уж лучше он подождет Джинни. Во всяком случае, когда она вернется, он будет безраздельно владеть ею. Ее податливое, изнемогающее от желания тело поможет ему забыть обо всех неприятностях.
Лорд Астор снял шляпу и перчатки, расстегнул пальто и приказал лакею подать ему в гостиную бренди.
– А мне казалось, что вы пришли слушать ее пение, – прошептал в ответ Теодор. – Надо сказать, что именно так мне ее и описали джентльмены во время сегодняшнего завтрака в отеле. В утешение вам, Арабелла, скажу, что ей далеко до ваших манер.
– Мне не нравится, что все гости разговаривают между собой, а ее совсем игнорируют, как будто она служанка. Я понимаю, что ее специально наняли для выступления, но ни у кого из представителей высшего общества я не слышала такого хорошего голоса. Теодор, мы все ведем себя нетактично. Пожалуй, я подойду к ней и похвалю ее выступление.
– Если вы так решили, то я пойду с вами. – В глазах Теодора появился блеск. – Хочется вблизи услышать этот голос.
Арабелла поднялась с кресла, но тут перед ней, как из-под земли, вырос лорд Фарради и взял ее за локоть.
– Добрый вечер, мадам. Я давно вас заметил, но не улучил минуты поговорить с вами. Уже накрыты столы для ужина. Разрешите проводить вас в столовую?
Арабелла улыбнулась:
– Я вас тоже заметила, ваше сиятельство, но у меня был необычайно важный разговор с мистером Линкольном, а когда мы закончили, вы уже исчезли. Вы тоже слушали выступление мисс Кок? Не находите, что у нее прекрасный голос?
– Да, согласен с вами, но если мы не поторопимся, то нам придется стоять в очереди в столовую. – Лорд Фарради так крепко сжал локоть Арабеллы, что она невольно сделала шаг назад и снова опустилась в кресло.
– А вы знакомы с моим другом и соседом… – начала было Арабелла, но не договорила, поскольку ее ухватила за рукав леди Берри и что-то сказала, однако ее слова потонули в гуле голосов. – Простите, джентльмены, мне надо узнать, что хочет леди Берри. Я с удовольствием пойду с вами в столовую, ваше сиятельство, но только сначала поблагодарю мисс Кок за ее выступление.
Приехав на прием, Франсис с огорчением обнаружила, что Теодор прибыл раньше их и разговаривает с маркизом и маркизой Рейвнскоурт и с леди Гарриет Микер. Держался Теодор так, словно был частым гостем в этом доме. И вовсе не выглядел провинциалом, как того ожидала Франсис.
Франсис улыбнулась мистеру Браунингу, который подошел к ним, чтобы поговорить с Арабеллой. Франсис даже кокетливо обмахнула его веером, а молодой человек отшатнулся и покраснел. – Какая прекрасная гостиная! – восхитилась Франсис. – А вы не знаете, что за мифологический сюжет изображен на потолке? – обратилась она к мистеру Браунингу с ослепительной улыбкой.
– Мне кажется, это рождение Венеры, мадам.
– Так вы купили ту пару лошадей серой масти, из-за которых собирались сегодня утром торговаться на аукционе «Таттерсоллз»? – поинтересовалась Арабелла. – Расскажите мне подробно об этом аукционе, сэр. Очень жаль, что на него не допускают женщин.
Франсис почувствовала, что Теодор смотрит на нее. Она наградила явно смущенного мистера Браунинга еще одной очаровательной улыбкой и принялась энергично обмахиваться веером.
Теодор, наблюдавший за ней с другого конца гостиной, улыбнулся и продолжил свой разговор с маркизой.
Для Франсис спасительным оказалось появление сэра Джона Чарлтона, который поклонился дамам и обратился к ней:
– Какая досада, мисс Уилсон, что вы не смогли нынче после обеда поехать со мной на прогулку в парк! У нас подобралась прекрасная компания. А леди Мортон любезно заметила, что мой новый фаэтон с высоким сиденьем – самый модный экипаж d городе.
– Да, мне тоже очень жаль, сэр! Я горю желанием увидеть ваш новый фаэтон.
– Ваша красота еще больше украсит его. – Сэр Джон достал из кармана жилетки табакерку с нюхательным табаком, инкрустированную жемчугом, и элегантным движением большого пальца открыл крышку.
– Вы были в ботаническом саду?
– Да. Сад просто замечательный! А вы видели пагоду, сэр?
– Видел как-то, когда был мальчишкой. – Сэр Джон вздохнул:
– Странный архитектурный вкус у нашей королевской семьи, вы не находите? Хотя и не такой плохой в сравнении с другими зданиями, построенными в саду. А сэр Теодор, наверное, восхищался этими строениями? Так обычно бывает с провинциалами.
– Да, Теодору понравилась пагода. Конечно, она не вписывается в английский стиль, но все же чрезвычайно любопытна.
Сэр Джон поклонился, насыпал на тыльную сторону ладони щепотку табака и втянул ее носом. Потом достал из кармана отделанный кружевом носовой платок.
– Подобные вещи всегда любопытны тем, кто впервые приезжает из провинции в Лондон на светский сезон, – продолжил сэр Джон. – И еще они стараются, чтобы их заметили. Но, разумеется, бывают и такие провинциалы, – он поклонился Франсис, – глядя на которых, можно подумать, что они всю жизнь прожили в столице, среди самых безукоризненных законодателей моды. Вот у вас, мадам, наверное, природные чувство стиля и элегантность.
– Я всегда терпеть не могла немодные платья, – заявила Франсис и покраснела.
– Уверен, что вы одеваетесь у лучших модисток. А я не признаю никаких других портных, кроме Уэстона. Держу пари, что могу указать вам всех джентльменов в этой гостиной, которые одеваются не у него.
– Неужели действительно можете? – Франсис с восхищением посмотрела на своего кавалера.
Чуть позже Арабелла с удовольствием отметила, что Франсис находится в центре группы молодежи. Гости, присутствовавшие на приеме, разделились на две компании – молодежь и люди старшего возраста. Молодые с удовольствием разговаривали в гостиной, а старшие переместились в музыкальный салон, где их развлекали несколько талантливых исполнителей. Франсис окружали подруги, однако среди них находились и сэр Джон Чарлтон, и два других ее постоянных поклонника.
Вернувшись домой из ботанического сада, Франсис сказала Арабелле, что хотя леди Берри и запаслась приглашением на прием для Теодора, она не желает, чтобы хот весь вечер торчал возле нее. И, судя по всему, ей удалось отвадить его, потому что среди молодежи Теодора не было видно. Оглядев гостиную, Арабелла отыскала его. Теодор сидел в углу гостиной рядом с леди Гарриет Микер. Они разговаривали и улыбались друг другу с таким видом, словно, кроме них, вокруг никого больше не было.
Собственно говоря, чему тут удивляться? В конце концов, Теодор – молодой, привлекательный мужчина. Но, честно говоря, Арабелла ожидала, что увидит его в одиночестве, задумчивого и расстроенного.
На самом деле Арабелла не обращала особого внимания на то, что происходит вокруг нее. После того как энергичная тетушка увела куда-то мистера Браунинга, она увлеклась разговором с мистером Линкольном и снова принялась заверять его в том, что если мисс Поуп останется к нему равнодушной, то его больная нога здесь ни при чем.
Арабелла искренне сопереживала людям, неуверенным в себе. Она прекрасно понимала их чувства. С самого начала светского сезона мистер Линкольн буквально сох по невзрачной мисс Поуп, но не мог набраться смелости поговорить с ней или пригласить на верховую прогулку. А мистер Браунинг был убежден, что никто не воспринимает его всерьез, потому что он выглядит самым настоящим школьником. Арабелла посоветовала ему заняться каким-нибудь мужественным видом спорта, например боксом, и даже предложила поговорить с мужем, чтобы он иногда выбирал мистера Браунинга в качестве спарринг-партнера. Однако мистера Браунинга напугало такое предложение.
Арабелла знала, что ей следует проявлять большое терпение в отношениях с мистером Линкольном и мистером Браунингом. Довольно многое в них ей нравилось. И только сейчас она начала осознавать, что ее маленький рост, заурядная внешность и детские черты лица отнюдь не делают ее неинтересной, малопривлекательной личностью. Ведь друзей у нее не меньше, чем у Франсис или у какой-то другой леди. Дамы над ней не смеются, джентльмены ее не избегают. Верно как-то сказал его сиятельство: «Идеальных людей нет; мы стараемся как можно выгоднее преподнести те достоинства, которыми обладаем». Конечно же, есть счастливцы, которые близки к идеалу, но таковых очень мало.
Ее попытки вести себя с мужем более уверенно и более дружелюбно, предпринятые в последние два дня, не увенчались успехом, но Арабелла не отчаивалась. Он увидит, что она уже больше не та застенчивая и скучная Арабелла, на которой он женился, и потянется к ней всем сердцем. А еще он скоро заметит, что она повзрослела и стала более женственной, чем до свадьбы. Возможно, его сиятельство и не поймет, что столь чудесная метаморфоза вызвана тем, что его супруга похудела, но результат непременно заметит. Арабелла уже приказала служанке ушить несколько ее любимых нарядов.
А еще ее тревожило странное настроение мужа. При мысли об этом Арабелла ощущала тупую боль где-то внизу живота. Однако не стоило нынче вечером задаваться вопросом, почему его сиятельство не поехал с ней на сегодняшний прием, хотя два дня назад обещал, что поедет. Его непонятное настроение пройдет. В конце концов, она даже не могла назвать это настроение плохим. Он был любезен с ней сегодня на прогулке в ботаническом саду, ласково говорил с ней вчера вечером в спальне и даже впервые поцеловал в губы… О, какой это был чудный миг! Ведь все время со дня свадьбы она только гадала, каким может быть его поцелуй. И вот теперь она знает, что он именно такой прекрасный, каким она себе его и представляла. И все же что-то беспокоило ее.
Арабелла улыбнулась и направилась к Теодору, который как раз встал, чтобы поклониться удаляющейся леди Гарриет.
– Здравствуйте, кошечка! – поприветствовал он ее с усмешкой. – Развлекаетесь?
– Да, развлекаюсь. Тео, вы не должны больше так меня называть. Я замужняя леди и достаточно взрослая. Я чуть не умерла, когда вы назвали меня кошечкой в присутствии его сиятельства.
– Вот как? Очень сожалею, что оскорбил ваше достоинство. Совсем забыл, что вы стали важной персоной. Как же мне теперь к вам обращаться? Арабелла? Белла? Леди Астор? Миледи? Мадам?
Арабелла ударила Теодора веером по плечу.
– Зовите меня Белла. Арабеллой меня называет лорд Астор да еще, разумеется, леди Берри. – Арабелла села в кресло, которое только что освободила леди Гарриет, Теодор опустился в соседнее.
– Рад видеть, что вы вполне освоились в высшем обществе, Белла. Ваша мама тоже будет рада. Мне кажется, она не совсем доверяет вашим письмам, считая, что вы многое преувеличиваете.
– Все это чепуха. Скоро я сама расскажу маме обо всем. Его сиятельство собирается отвезти меня летом домой. У него дела в Паркленде.
Теодор улыбнулся:
– У Франсис тоже все хорошо. Я не сомневался, что так оно и будет. Как замечательно, что вы и лорд Астор предоставили ей возможность покорить высший свет.
– Значит, вы не возражаете? – недоверчивым тоном спросила Арабелла. – А я подумала, Тео, что вы разозлитесь или опечалитесь, увидев, какой она пользуется популярностью.
– Вот тут вы ошибаетесь, Белла, – возразил Теодор. – Я хочу жениться на Франсис и надеюсь, что наш брак будет счастливым. Но как может ваша сестра проверить свои чувства ко мне, если у нее никогда не было возможности общаться с другими мужчинами?
– А что, если она не пожелает вернуться в Паркленд? Вдруг Франсис полюбит другого? – спросила Арабелла с округлившимися от изумления глазами.
– Тогда у меня будет выбор. Я могу либо насильно утащить ее за волосы домой, либо предоставить ей свободу. Если Франсис выйдет за меня замуж – а в этом я уверен, – то ее поступок должен быть основан на добровольном желании. Я лучше рискну потерять ее, чем получу жену, которая будет думать, что могла бы найти себе более подходящую партию.
– А мне бы такое и в голову не пришло, – призналась Арабелла. – Я бы не стала так испытывать его сиятельство. Тогда почему же, Тео, вы приехали в Лондон, если готовы вверить свою судьбу в руки Франсис?
Теодор пожал плечами:
– У меня было неспокойно на душе и, честно говоря, даже одолевал страх. Мне надо было для самого себя придумать разумное объяснение этой поездки. И я решил: Франсис должна увидеть, как я выгляжу в этом ее новом мире, должна иметь возможность сравнить меня с другими джентльменами. Пусть, например, убедится, что я не такой симпатичный, как тот хлюпик, который сейчас крутится возле нее. Я с удовольствием пересчитал бы ему зубы.
– О, Тео! – воскликнула пораженная Арабелла. – Да вы гораздо симпатичнее, чем сэр Джон Чарлтон, а Франсис, наверное, ослепла, если не замечает этого. Но ей придется прозреть, потому что в качестве зятя мне хочется иметь вас, а не его.
– Что ж, если я потеряю Франсис, то есть еще Джемайма, – усмехнулся Теодор. – А вы знаете, что на прошлой неделе она забралась на дерево и просидела там три часа? Ваша мать чуть не заявила в полицию о ее пропаже. Выяснилось, что она просто боялась слезать. Так бы и сидела на дереве, если бы ее крики не услышал проезжавший мимо приходский священник. Маленькая шалунья! Нет, я уж лучше женюсь на Франсис, потому что если я женюсь на Джемайме, мне, без сомнения, придется ее периодически поколачивать.
– : Только Франсис об этом не говорите, – предупредила Арабелла, – а то она так расплачется, что ей не хватит дюжины платков.
Они оба рассмеялись, словно пара озорных заговорщиков.
– Проводите меня в музыкальный салон, Тео, – попросила Арабелла. – И ни слова больше о своей неприязни к сэру Джону Чарлтону. Понимаете, я почтенная замужняя женщина, поэтому мне не хотелось бы лгать своим знакомым о том, что внимательно слушала музыку и наслаждалась ею.
– Ладно, пойдемте. – Теодор поднялся с кресла. – Правда, не думаю, что кто-то видит в вас почтенную матрону. Но я все равно собирался взглянуть на певицу – слышал, что она прелестная женщина.
– Тео, у вас совершенно испорченный вкус. – Арабелла взяла его под руку и покачала головой. – Интерес должен вызывать голос певицы, а не ее внешность. Кто она такая?
– Мисс Вирджиния Кок. Голос ее я тоже буду слушать, даю вам слово джентльмена.
– Гм, помнится, вы как-то обещали, что не позволите мне упасть со скользких камней в ручей.
– А я бы и не позволил, если бы вы не завопили, что падаете, и не вырвали бы у меня свою руку. Ну-с, идемте слушать мисс Кок.
* * *
Лорд Астор ужинал в одиночестве в клубе «Уайте». Настроение у него было самое что ни на есть паршивое. Он подумал, что напрасно не отправился вместе с Арабеллой на прием к миссис Потье. Он ведь даже обещал ей. Они были женаты менее трех недель, и виконту не хотелось, чтобы поползли слухи о том, что ему уже наскучила его жена. Это было бы нечестно по отношению к Арабелле. И как можно было надеяться на то, что она перестанет смущаться и проникнется к нему нежными чувствами, если он проводит с ней так мало времени?Признаться, ему просто хотелось сейчас быть рядом с женой. Лучше уж вести скучные разговоры с Франсис и поощрять намеренные попытки жены разговаривать с ним, чем сидеть здесь одному. И куда все подевались сегодня вечером? Неужели все члены клуба тайком договорились ужинать в другом месте?
Однако мысли Джеффри Астора вызвали раздражение у лорда Астора. А почему бы ему и не ужинать в клубе? Почему бы не провести вечер с любовницей? Почему он чувствует себя обязанным стать тенью своей жены? Другие джентльмены так не поступают. И разумеется, он станет посмешищем, если будет таскаться за ней повсюду. Светское общество решит, что он влюбился в свою жену.
Нет, надо взять себя в руки. К Арабелле он относится очень хорошо. Накупил нарядов для светского сезона, позволяет развлекаться, делает подарки. Даже проводит с ней времени больше, чем можно было ожидать. Прощает ей все, только раз высказал свое неудовольствие, когда она отправилась гулять в парк одна, без сопровождения, да и то сделал это довольно мягко. Многие мужчины за такой поступок как минимум поколотили бы своих жен. Он старательно выполняет свой супружеский долг. Возможно, в следующем месяце Арабелла забеременеет. Она должна быть просто счастлива. А у него нет никаких оснований сожалеть о своей женитьбе.
Лорд Астор поднялся из-за стола. Все, сейчас он поедет к Джинни, выбросит из головы все мысли об Арабелле и станет упиваться ласками любовницы, как упивался ими целый год до этой чертовой поездки в Паркленд. Если захочет, то останется у нее на всю ночь. Они насладятся друг другом, исчерпав все силы, а потом уснут безмятежным сном. И не будет у него никакого чувства вины. В конце концов, он все равно не может сегодня и еще четыре ночи посещать спальню жены.
Спустя полчаса лорд Астор испытал разочарование, обнаружив, что Джинни нет дома – она выступала на каком-то музыкальном вечере. О такой возможности виконт не подумал. Он задержался в прихожей, размышляя, как поступить. Джинни могла появиться только через несколько часов.
Что же ему предпринять? Можно поехать в свой пустой дом или вернуться в клуб в надежде, что там появится кто-нибудь из знакомых. На худой конец ему не возбраняется отправиться и на прием к миссис Потье. Но там он наверняка найдет Арабеллу в обществе джентльменов, с которыми она чувствует себя легко, а для него у нее находятся лишь робкая улыбка и румянец на щеках.
Нет, уж лучше он подождет Джинни. Во всяком случае, когда она вернется, он будет безраздельно владеть ею. Ее податливое, изнемогающее от желания тело поможет ему забыть обо всех неприятностях.
Лорд Астор снял шляпу и перчатки, расстегнул пальто и приказал лакею подать ему в гостиную бренди.
* * *
– Мисс Кок и впрямь очень красива, – прошептала Арабелла на ухо Теодору, когда певица закончила свое выступление. – Несправедливо, что только избранным Бог дает и высокий рост, и природную элегантность.– А мне казалось, что вы пришли слушать ее пение, – прошептал в ответ Теодор. – Надо сказать, что именно так мне ее и описали джентльмены во время сегодняшнего завтрака в отеле. В утешение вам, Арабелла, скажу, что ей далеко до ваших манер.
– Мне не нравится, что все гости разговаривают между собой, а ее совсем игнорируют, как будто она служанка. Я понимаю, что ее специально наняли для выступления, но ни у кого из представителей высшего общества я не слышала такого хорошего голоса. Теодор, мы все ведем себя нетактично. Пожалуй, я подойду к ней и похвалю ее выступление.
– Если вы так решили, то я пойду с вами. – В глазах Теодора появился блеск. – Хочется вблизи услышать этот голос.
Арабелла поднялась с кресла, но тут перед ней, как из-под земли, вырос лорд Фарради и взял ее за локоть.
– Добрый вечер, мадам. Я давно вас заметил, но не улучил минуты поговорить с вами. Уже накрыты столы для ужина. Разрешите проводить вас в столовую?
Арабелла улыбнулась:
– Я вас тоже заметила, ваше сиятельство, но у меня был необычайно важный разговор с мистером Линкольном, а когда мы закончили, вы уже исчезли. Вы тоже слушали выступление мисс Кок? Не находите, что у нее прекрасный голос?
– Да, согласен с вами, но если мы не поторопимся, то нам придется стоять в очереди в столовую. – Лорд Фарради так крепко сжал локоть Арабеллы, что она невольно сделала шаг назад и снова опустилась в кресло.
– А вы знакомы с моим другом и соседом… – начала было Арабелла, но не договорила, поскольку ее ухватила за рукав леди Берри и что-то сказала, однако ее слова потонули в гуле голосов. – Простите, джентльмены, мне надо узнать, что хочет леди Берри. Я с удовольствием пойду с вами в столовую, ваше сиятельство, но только сначала поблагодарю мисс Кок за ее выступление.