Его одновременно пышный и элегантный костюм придал ей необходимую уверенность. Теперь она могла спокойно радоваться жизни. Но вершиной происходящего был великолепный высокий фаэтон, в который лорд Фрэнсис посадил Кору, когда они вышли на улицу. Он представлял собой смесь помпезности и непрактичности и был выкрашен в самые яркие оттенки желтого и голубого. Как забавно и замечательно, что она одета в такие подходящие цвета. В экипаж были впряжены две гнедые, похожие друг на друга как две капли воды.
– Сегодня, – заявила Кора, как только они повернули к парку, – самый замечательный день в моей жизни, – и виновато повернулась к лорду Фрэнсису:
– Я не слишком возбуждена? Леди Элизабет всегда повторяет мне, что я слишком увлекаюсь. Но ведь вы – это не она? Когда мы поедем там, где много народу, я обещаю вести себя хорошо. – Она открыла зонтик, очевидно, решив, что они уже подъезжают к нужному месту, и закружила его над головой.
– Вы совершенно правы, – ответил лорд Фрэнсис, глядя на нее. – Но абсолютно не понимаю, почему молодые леди должны скрывать свои настоящие чувства для того только, чтобы выглядеть более светскими.
– Может быть, это считается грубым? – спросила Кора. – Так однажды назвала это Элизабет. О, вы только поглядите! – Она, конечно, слышала о том, как vноголюдно бывает в Гайд-парке, но все равно это немыслимое сборище экипажей, всадников и пешеходов в первый миг ошеломило ее. Кажется, там едва можно было двигаться.
– Было бы гораздо лучше, – сказала Кора лорду Фрэнсису, – если бы все эти люди оставили свои экипажи и лошадей у входа и просто прогуливались по парку. Ведь всем ясно, что приходят сюда для того, чтобы поболтать.
– Да, но как же тогда мы могли бы пускать друг другу пыль в глаза, мисс Даунс? Каким же образом мы старались бы перещеголять друг друга, если не фасоном собственных экипажей и чистокровностью своих лошадей? Платьем мы имеем возможность щегольнуть на каждом балу, да и в театре тоже. Как бы мы тогда развлекали друг друга на прогулках?
– Какая глупость, – ответила она.
– Может быть, – согласился лорд Фрэнсис, – но эта глупость меня забавляет, мисс Даунс. Бесконечное представление.
Кора попыталась вообразить, что лорд Фрэнсис когда-нибудь перестанет участвовать в этом маскараде, и не смогла. Но тут толпа народа, с которой они смешались, отвлекла ее. Больше нельзя было думать о своем и даже разговаривать стало трудно – их уже заметили и с ними тут и там раскланивались.
Кем бы он ни был на самом деле, лорд Фрэнсис не был изгоем в высшем свете, как показалось Коре вчера. Многие джентльмены кивали ему и подходили, чтобы поприветствовать их. Леди, и молодые, и старые, останавливали экипажи, чтобы перемолвиться с ним хотя бы словом. И молодые, и старые довольно хихикали в ответ на его безупречные комплименты. Некоторые дамы, особенно солидного возраста, и сами не скупились на похвалы лорду Фрэнсису. Кора думала о том, отчего все эти дамы не считают опасным флиртовать с таким странным человеком, как лорд Фрэнсис.
Очень скоро ей стало ясно, что и она сама не остается без внимания. Некоторые из тех, кого лорд Фрэнсис представлял ей, просто кивали и продолжали путь. Но многие, как оказалось, направлялись к их экипажу специально для того, чтобы познакомиться с ней и восхититься ее героизмом во время происшествия с маленьким Генри. Двое джентльменов, с которыми она танцевала прошлым вечером, – мистер Коршэм и мистер Пэндри – пристроились рядом с их экипажем и заговорили с ней, пользуясь тем, что лорд Фрэнсис беседовал с кем-то еще. Мистер Коршэм, ухмыляясь, сообщил ей, что не стал бы ревновать ее, если бы знал, с кем она собирается кататься. А мистер Пэндри осведомился о том, собирается ли она на ближайший бал и не будет ли так любезна оставить для него несколько танцев..
Все льстили ей и хвалили ее. Помимо ее славы бесстрашной героини, кое-кто из джентльменов уже знал, что она дочь именно того мистера Даунса, который недавно выкупил и восстановил аббатство Мобли неподалеку от Бристоля. Правда, Кора не знала, слышал ли об этом сам лорд Фрэнсис.
Правда, через некоторое время она, как обычно, начала думать о чем-то своем. Слишком много было людей вокруг, тех, кому нужно улыбаться и кивать, слишком много имен нужно было запомнить и слишком много лиц, которые в будущем уже и не будут ассоциироваться с этими именами. Кора, как всегда, невольно отстранилась от окружающего, наблюдая со стороны за всем, что происходит.
Ей уже становилось ясно, что многие приезжают в парк не для того, чтобы подышать воздухом, и даже не для того, чтобы повидать своих знакомых. Они появлялись, чтобы их замечали и восхищались ими. Вот, например, леди в розовом, выгуливавшая своих собачек, четырех крошечных пудельков, трусивших на разноцветных поводках. Маленькая, незаметная служанка семенила за ней следом. Наверное, в каждом из султанов на тюрбане леди не меньше четырех футов; решила Кора. Дама шествовала неторопливо, исполненная чувства собственного достоинства, с гордой, презрительной улыбкой на губах. Пудели должны были усиливать впечатление. Но бедные животные казались еле живыми в этой толчее. Не слишком мудро со стороны хозяйки было привести их сюда. Их просто могут раздавить.
Или этот джентльмен в зеленом и темно-желтом на великолепнейшем черном жеребце, слишком горячем для такой толпы. Высокомерный, гордый. Какой у него «выдающийся» нос, а подбородка совсем нет. Пленительный профиль.
Кора заметила, что они движутся как раз навстречу друг другу. Гордая леди подняла подбородок и выпятила грудь, натянув изо всех сил поводки своих пуделей, а джентльмен без подбородка осадил лошадь.
Какая странная сцена. Если бы лорд Фрэнсис не был так занят разговором о погоде с пожилой парой, которая подошла поприветствовать его, Кора непременно обратила бы его внимание на происходящее. Он бы тоже позабавился.
Но когда те двое приблизились друг к другу, Кора встревожилась. Еще минута, и пудели окажутся как раз под копытами черной лошади. Не нужно было обладать большим воображением, чтобы понять, что собачкам тогда придется плохо. И дама станет обладательницей двух пар сплющенных пуделей.
– О Боже! – воскликнула Кора, пытаясь привлечь чье-нибудь внимание, пока лорд Фрэнсис раскланивался со своими собеседниками. – Боже, Боже мой!
Теперь уже не было времени ни объяснять что-либо лорду Фрэнсису, ни звать на помощь. Кора выпрыгнула из фаэтона.
А далее, естественно, вспоминали о ее отце и его замечательном деянии – о том, что он недавно восстановил древнее аббатство Мобли. Из этого само собой становилось ясно, что он невероятно богат. И его дочь, несомненно, получит в приданое значительную сумму.
Лорд Фрэнсис уже видел, что его усилия приносят первые плоды. Кое-кто из тех джентльменов, с которыми он говорил сегодня утром, приехали на прогулку в парк, – разумеется, в утреннем разговоре лорд Фрэнсис не забыл упомянуть, что он повезет мисс Даунс кататься именно в это время, – и учтиво останавливались, чтобы раскланяться с лордом Фрэнсисом, а заодно наговорить комплиментов его спутнице.
Кора выглядела замечательно в своем желто-голубом наряде. Яркие цвета шли ей гораздо больше, чем белый наряд, который был на ней вчера. Кроме того, на открытом воздухе ее улыбки, ее сияющие глаза и слишком восторженный вид были гораздо более уместны. Правда, лично его они не раздражали и вчера на балу.
Спустя совсем короткое время он заметил, что ей стало скучно. Кора притихла и ушла в себя. Видимо, молодая леди, которая не привыкла к обществу, была несколько смущена. Он решил, что, закончив начатый разговор, он постарается выехать из толпы. Кора уже некоторое время не участвовала в разговоре – только кивала и улыбалась, когда ей делали комплименты по поводу ее героизма. Ему следует прокатить ее по более спокойной аллее парка, а потом отвезти домой. Он уже достиг цели этой прогулки. Еще немного усилий – и сегодняшние воздыхатели станут завтра ее партнерами на балу, а послезавтра хотя бы некоторые из них попросят ее руки. Даже если это будет кто-нибудь один – и то хорошо, ведь только один из соискателей может жениться на ней.
Ему нужно быть внимательным и не допустить, чтобы за ней ухаживали без серьезных намерений. Конечно, он не обязан заниматься всем этим. Это дело герцогини и Бриджуотера, не говоря уже о том, что у нее есть отец и брат. Лорд Фрэнсис не сомневался, что ее отец сумеет оценить претендентов на руку Коры.
Он уже повернулся, чтобы предложить ей возвратиться, как вдруг все вокруг переменилось. Когда он только взглянул на Кору, она сидела, неподвижно на что-то уставившись и взволнованно бормоча: «О Боже! О Боже!» Внезапно вскрикнув, она выпрыгнула из экипажа прямо под колеса. Замешкавшись буквально на долю секунды, он прыгнул вслед за ней, оставив лошадей на произвол судьбы" но за эту долю секунды он успел заметить многое.
Он увидел леди Келлингтон, держащую на сворке своих пуделей и бросающую красноречивые взоры на лорда Лэнтинга, который приближался к ней, красуясь на своем черном жеребце. Лорд Фрэнсис прекрасно знал, что собачки привыкли к такого рода приключениям и будут осторожны и что лошадь отлично тренирована и не наступит на них.
Он понял также, что мисс Кора Даунс, едва выскочив из-под колес его фаэтона, может попасть под копыта вышеупомянутой лошади.
Лорд Фрэнсис прыгнул вперед.
Тот, кто находился поблизости и мог наблюдать, что происходит, не видел такого волнующего представления даже у Эстли, думал он позднее, когда уже мог спокойно все вспомнить. Пудели леди Келлингтон в ужасе от налетевшего на них визжащего урагана разрывали поводки в разные стороны. Сама леди вцепилась изо всех сил в ремни поводков и закричала. Жеребец лорда Лэнтинга поднялся на дыбы и заржал. Сам лорд, рыча, все же смог удержать свою лошадь и не врезаться в толпу. Кора Даунс вскрикнула – вернее, она и не переставала кричать – и подхватила всех четырех собачек на руки за секунду до того, как они могли быть втоптаны в землю. Ей как-то удалось поместить двух пуделей под мышкой одной руки и двух – под другой. В этот момент сам лорд Фрэнсис, бормоча проклятия, – он надеялся, что не слишком громко, – подскочил к ней и, обхватив за талию, вытащил из-под опускавшихся на нее копыт. Вперемешку с несчетным числом пуделей, все обмотанные разноцветными поводками, они рухнули на траву.
Какой великолепный спектакль устроили они на виду у всех, подумал лорд Фрэнсис. Нет, в первую очередь он все-таки подумал о Коре: вскочив на ноги и отшвырнув в сторону бешено лаявших пуделей, он проверил, не слишком ли высоко задрался при падении подол ее платья. И был прав.
Подняться на ноги было совсем не просто. Оба они запутались в сворке, и собаки, выбравшиеся первыми, беспорядочно носились кругом, еще сильнее затягивая спутанные поводки.
– Проклятие, – бормотал лорд Фрэнсис, прилагая нечеловеческие усилия, чтобы поскорее освободиться от пут.
А мисс Кора Даунс снова хохотала.
– Собачки в порядке? Это что – два солнца на небе? – проговорила она, ошеломленно оглядываясь вокруг. Шляпка ее сбилась на сторону, закрыв половину лица. Один из пышных коротких рукавов сполз с плеча. К счастью, вырез платья был не слишком глубоким, и грудь Коры оставалась надежно прикрыта.
– Лежите смирно, – приказал он, пытаясь привести в порядок свой собственный костюм.
Похоже, от сотрясения у Коры кружилась голова.
В этот момент и все окружающие опомнились от шока. Выпутавшиеся из поводков пудели громко лаяли. Леди Келлингтон, упав на колени, пыталась обнять своих собачек, а они, все одновременно, пытались лизнуть ее в лицо. Лорд Лэнтинг спрыгнул с коня и подбежал к ней, одной рукой удерживая все еще беспокойно всхрапывающее животное. Вокруг них собиралась толпа.
– Дорогие, мои дорогие! – причитала леди Келлингтон. – Вы живы! Какое счастье! Вас же могли убить!
– О, Люси! – говорил лорд Лэнтинг. – Я так сожалею, дорогая! Не пойму, что это пришло в голову Джетту. Обычно он бывает спокойнее.
Лорд Фрэнсис полагал, что знает, отчего черный жеребец вдруг повел себя так странно. Причина лежала рядом с ним на траве, пытаясь безуспешно сосчитать солнца на небе из-под закрывшей один глаз шляпки.
Но она недолго оставалась без внимания. Леди Келлингтон оставила в покое своих пуделей, убедившись, что они живы и невредимы, и схватила Кору за руку.
– О моя дорогая! Вы спасли моих любимцев! Как мне благодарить вас? – И она поднесла руку Коры к своему лицу, собираясь, как видно, омыть ее слезами.
– Какая храбрость! – присоединился к ней лорд Лэнтинг, приближаясь к Коре.
– Он чуть не убил ее! – сквозь слезы восклицала леди Келлингтон.
Толпа на разные голоса вторила им. И все пели хвалу мисс Коре Даунс, спасшей жизнь пуделей леди Келлингтон с риском для жизни.
«Новые замшевые панталоны придется выбросить, – с сожалением подумал лорд Фрэнсис. – И один из башмаков уже не жилец на этом свете». Рукав фрака был в грязи. Белоснежный манжет стал зеленым. Не лучше выглядели и обшлага фрака Шляпы вообще не было видно.
– Вы видите? – проговорил кто-то. – Это же мисс Кора Даунс, протеже герцогини Бриджуотер. Мы видели ее вчера у леди Маркли.
– Да, это та девушка, которая спасла племянника Бриджуотера в Бате.
– Героиня! – раздалось в толпе.
Глава 5
– Сегодня, – заявила Кора, как только они повернули к парку, – самый замечательный день в моей жизни, – и виновато повернулась к лорду Фрэнсису:
– Я не слишком возбуждена? Леди Элизабет всегда повторяет мне, что я слишком увлекаюсь. Но ведь вы – это не она? Когда мы поедем там, где много народу, я обещаю вести себя хорошо. – Она открыла зонтик, очевидно, решив, что они уже подъезжают к нужному месту, и закружила его над головой.
– Вы совершенно правы, – ответил лорд Фрэнсис, глядя на нее. – Но абсолютно не понимаю, почему молодые леди должны скрывать свои настоящие чувства для того только, чтобы выглядеть более светскими.
– Может быть, это считается грубым? – спросила Кора. – Так однажды назвала это Элизабет. О, вы только поглядите! – Она, конечно, слышала о том, как vноголюдно бывает в Гайд-парке, но все равно это немыслимое сборище экипажей, всадников и пешеходов в первый миг ошеломило ее. Кажется, там едва можно было двигаться.
– Было бы гораздо лучше, – сказала Кора лорду Фрэнсису, – если бы все эти люди оставили свои экипажи и лошадей у входа и просто прогуливались по парку. Ведь всем ясно, что приходят сюда для того, чтобы поболтать.
– Да, но как же тогда мы могли бы пускать друг другу пыль в глаза, мисс Даунс? Каким же образом мы старались бы перещеголять друг друга, если не фасоном собственных экипажей и чистокровностью своих лошадей? Платьем мы имеем возможность щегольнуть на каждом балу, да и в театре тоже. Как бы мы тогда развлекали друг друга на прогулках?
– Какая глупость, – ответила она.
– Может быть, – согласился лорд Фрэнсис, – но эта глупость меня забавляет, мисс Даунс. Бесконечное представление.
Кора попыталась вообразить, что лорд Фрэнсис когда-нибудь перестанет участвовать в этом маскараде, и не смогла. Но тут толпа народа, с которой они смешались, отвлекла ее. Больше нельзя было думать о своем и даже разговаривать стало трудно – их уже заметили и с ними тут и там раскланивались.
Кем бы он ни был на самом деле, лорд Фрэнсис не был изгоем в высшем свете, как показалось Коре вчера. Многие джентльмены кивали ему и подходили, чтобы поприветствовать их. Леди, и молодые, и старые, останавливали экипажи, чтобы перемолвиться с ним хотя бы словом. И молодые, и старые довольно хихикали в ответ на его безупречные комплименты. Некоторые дамы, особенно солидного возраста, и сами не скупились на похвалы лорду Фрэнсису. Кора думала о том, отчего все эти дамы не считают опасным флиртовать с таким странным человеком, как лорд Фрэнсис.
Очень скоро ей стало ясно, что и она сама не остается без внимания. Некоторые из тех, кого лорд Фрэнсис представлял ей, просто кивали и продолжали путь. Но многие, как оказалось, направлялись к их экипажу специально для того, чтобы познакомиться с ней и восхититься ее героизмом во время происшествия с маленьким Генри. Двое джентльменов, с которыми она танцевала прошлым вечером, – мистер Коршэм и мистер Пэндри – пристроились рядом с их экипажем и заговорили с ней, пользуясь тем, что лорд Фрэнсис беседовал с кем-то еще. Мистер Коршэм, ухмыляясь, сообщил ей, что не стал бы ревновать ее, если бы знал, с кем она собирается кататься. А мистер Пэндри осведомился о том, собирается ли она на ближайший бал и не будет ли так любезна оставить для него несколько танцев..
Все льстили ей и хвалили ее. Помимо ее славы бесстрашной героини, кое-кто из джентльменов уже знал, что она дочь именно того мистера Даунса, который недавно выкупил и восстановил аббатство Мобли неподалеку от Бристоля. Правда, Кора не знала, слышал ли об этом сам лорд Фрэнсис.
* * *
Кора была безмерно довольна собой.Правда, через некоторое время она, как обычно, начала думать о чем-то своем. Слишком много было людей вокруг, тех, кому нужно улыбаться и кивать, слишком много имен нужно было запомнить и слишком много лиц, которые в будущем уже и не будут ассоциироваться с этими именами. Кора, как всегда, невольно отстранилась от окружающего, наблюдая со стороны за всем, что происходит.
Ей уже становилось ясно, что многие приезжают в парк не для того, чтобы подышать воздухом, и даже не для того, чтобы повидать своих знакомых. Они появлялись, чтобы их замечали и восхищались ими. Вот, например, леди в розовом, выгуливавшая своих собачек, четырех крошечных пудельков, трусивших на разноцветных поводках. Маленькая, незаметная служанка семенила за ней следом. Наверное, в каждом из султанов на тюрбане леди не меньше четырех футов; решила Кора. Дама шествовала неторопливо, исполненная чувства собственного достоинства, с гордой, презрительной улыбкой на губах. Пудели должны были усиливать впечатление. Но бедные животные казались еле живыми в этой толчее. Не слишком мудро со стороны хозяйки было привести их сюда. Их просто могут раздавить.
Или этот джентльмен в зеленом и темно-желтом на великолепнейшем черном жеребце, слишком горячем для такой толпы. Высокомерный, гордый. Какой у него «выдающийся» нос, а подбородка совсем нет. Пленительный профиль.
Кора заметила, что они движутся как раз навстречу друг другу. Гордая леди подняла подбородок и выпятила грудь, натянув изо всех сил поводки своих пуделей, а джентльмен без подбородка осадил лошадь.
Какая странная сцена. Если бы лорд Фрэнсис не был так занят разговором о погоде с пожилой парой, которая подошла поприветствовать его, Кора непременно обратила бы его внимание на происходящее. Он бы тоже позабавился.
Но когда те двое приблизились друг к другу, Кора встревожилась. Еще минута, и пудели окажутся как раз под копытами черной лошади. Не нужно было обладать большим воображением, чтобы понять, что собачкам тогда придется плохо. И дама станет обладательницей двух пар сплющенных пуделей.
– О Боже! – воскликнула Кора, пытаясь привлечь чье-нибудь внимание, пока лорд Фрэнсис раскланивался со своими собеседниками. – Боже, Боже мой!
Теперь уже не было времени ни объяснять что-либо лорду Фрэнсису, ни звать на помощь. Кора выпрыгнула из фаэтона.
* * *
Часть дня после так и не состоявшегося завтрака до прогулки с Корой лорд Фрэнсис провел в Уайте-клубе, читая газеты и беседуя со знакомыми. Он старался поговорить с нужными людьми о нужных ему предметах. Нетрудно было перевести разговор на вчерашний бал и на тех, кто недавно прибыл в Лондон, – новые лица не могли остаться незамеченными, особенно в конце сезона. И совсем без труда ему удавалось перейти в беседе к мисс Даунс и ее героическому поступку. Это было, как заметил Вальтер Паркер, «чертовски увлекательное представление».А далее, естественно, вспоминали о ее отце и его замечательном деянии – о том, что он недавно восстановил древнее аббатство Мобли. Из этого само собой становилось ясно, что он невероятно богат. И его дочь, несомненно, получит в приданое значительную сумму.
Лорд Фрэнсис уже видел, что его усилия приносят первые плоды. Кое-кто из тех джентльменов, с которыми он говорил сегодня утром, приехали на прогулку в парк, – разумеется, в утреннем разговоре лорд Фрэнсис не забыл упомянуть, что он повезет мисс Даунс кататься именно в это время, – и учтиво останавливались, чтобы раскланяться с лордом Фрэнсисом, а заодно наговорить комплиментов его спутнице.
* * *
«Занятие свахи довольно забавно, – решил он про себя. – И, видит Бог, мне действительно нужно себя чем-нибудь развлечь».Кора выглядела замечательно в своем желто-голубом наряде. Яркие цвета шли ей гораздо больше, чем белый наряд, который был на ней вчера. Кроме того, на открытом воздухе ее улыбки, ее сияющие глаза и слишком восторженный вид были гораздо более уместны. Правда, лично его они не раздражали и вчера на балу.
Спустя совсем короткое время он заметил, что ей стало скучно. Кора притихла и ушла в себя. Видимо, молодая леди, которая не привыкла к обществу, была несколько смущена. Он решил, что, закончив начатый разговор, он постарается выехать из толпы. Кора уже некоторое время не участвовала в разговоре – только кивала и улыбалась, когда ей делали комплименты по поводу ее героизма. Ему следует прокатить ее по более спокойной аллее парка, а потом отвезти домой. Он уже достиг цели этой прогулки. Еще немного усилий – и сегодняшние воздыхатели станут завтра ее партнерами на балу, а послезавтра хотя бы некоторые из них попросят ее руки. Даже если это будет кто-нибудь один – и то хорошо, ведь только один из соискателей может жениться на ней.
Ему нужно быть внимательным и не допустить, чтобы за ней ухаживали без серьезных намерений. Конечно, он не обязан заниматься всем этим. Это дело герцогини и Бриджуотера, не говоря уже о том, что у нее есть отец и брат. Лорд Фрэнсис не сомневался, что ее отец сумеет оценить претендентов на руку Коры.
Он уже повернулся, чтобы предложить ей возвратиться, как вдруг все вокруг переменилось. Когда он только взглянул на Кору, она сидела, неподвижно на что-то уставившись и взволнованно бормоча: «О Боже! О Боже!» Внезапно вскрикнув, она выпрыгнула из экипажа прямо под колеса. Замешкавшись буквально на долю секунды, он прыгнул вслед за ней, оставив лошадей на произвол судьбы" но за эту долю секунды он успел заметить многое.
Он увидел леди Келлингтон, держащую на сворке своих пуделей и бросающую красноречивые взоры на лорда Лэнтинга, который приближался к ней, красуясь на своем черном жеребце. Лорд Фрэнсис прекрасно знал, что собачки привыкли к такого рода приключениям и будут осторожны и что лошадь отлично тренирована и не наступит на них.
Он понял также, что мисс Кора Даунс, едва выскочив из-под колес его фаэтона, может попасть под копыта вышеупомянутой лошади.
Лорд Фрэнсис прыгнул вперед.
Тот, кто находился поблизости и мог наблюдать, что происходит, не видел такого волнующего представления даже у Эстли, думал он позднее, когда уже мог спокойно все вспомнить. Пудели леди Келлингтон в ужасе от налетевшего на них визжащего урагана разрывали поводки в разные стороны. Сама леди вцепилась изо всех сил в ремни поводков и закричала. Жеребец лорда Лэнтинга поднялся на дыбы и заржал. Сам лорд, рыча, все же смог удержать свою лошадь и не врезаться в толпу. Кора Даунс вскрикнула – вернее, она и не переставала кричать – и подхватила всех четырех собачек на руки за секунду до того, как они могли быть втоптаны в землю. Ей как-то удалось поместить двух пуделей под мышкой одной руки и двух – под другой. В этот момент сам лорд Фрэнсис, бормоча проклятия, – он надеялся, что не слишком громко, – подскочил к ней и, обхватив за талию, вытащил из-под опускавшихся на нее копыт. Вперемешку с несчетным числом пуделей, все обмотанные разноцветными поводками, они рухнули на траву.
Какой великолепный спектакль устроили они на виду у всех, подумал лорд Фрэнсис. Нет, в первую очередь он все-таки подумал о Коре: вскочив на ноги и отшвырнув в сторону бешено лаявших пуделей, он проверил, не слишком ли высоко задрался при падении подол ее платья. И был прав.
Подняться на ноги было совсем не просто. Оба они запутались в сворке, и собаки, выбравшиеся первыми, беспорядочно носились кругом, еще сильнее затягивая спутанные поводки.
– Проклятие, – бормотал лорд Фрэнсис, прилагая нечеловеческие усилия, чтобы поскорее освободиться от пут.
А мисс Кора Даунс снова хохотала.
– Собачки в порядке? Это что – два солнца на небе? – проговорила она, ошеломленно оглядываясь вокруг. Шляпка ее сбилась на сторону, закрыв половину лица. Один из пышных коротких рукавов сполз с плеча. К счастью, вырез платья был не слишком глубоким, и грудь Коры оставалась надежно прикрыта.
– Лежите смирно, – приказал он, пытаясь привести в порядок свой собственный костюм.
Похоже, от сотрясения у Коры кружилась голова.
В этот момент и все окружающие опомнились от шока. Выпутавшиеся из поводков пудели громко лаяли. Леди Келлингтон, упав на колени, пыталась обнять своих собачек, а они, все одновременно, пытались лизнуть ее в лицо. Лорд Лэнтинг спрыгнул с коня и подбежал к ней, одной рукой удерживая все еще беспокойно всхрапывающее животное. Вокруг них собиралась толпа.
– Дорогие, мои дорогие! – причитала леди Келлингтон. – Вы живы! Какое счастье! Вас же могли убить!
– О, Люси! – говорил лорд Лэнтинг. – Я так сожалею, дорогая! Не пойму, что это пришло в голову Джетту. Обычно он бывает спокойнее.
Лорд Фрэнсис полагал, что знает, отчего черный жеребец вдруг повел себя так странно. Причина лежала рядом с ним на траве, пытаясь безуспешно сосчитать солнца на небе из-под закрывшей один глаз шляпки.
Но она недолго оставалась без внимания. Леди Келлингтон оставила в покое своих пуделей, убедившись, что они живы и невредимы, и схватила Кору за руку.
– О моя дорогая! Вы спасли моих любимцев! Как мне благодарить вас? – И она поднесла руку Коры к своему лицу, собираясь, как видно, омыть ее слезами.
– Какая храбрость! – присоединился к ней лорд Лэнтинг, приближаясь к Коре.
– Он чуть не убил ее! – сквозь слезы восклицала леди Келлингтон.
Толпа на разные голоса вторила им. И все пели хвалу мисс Коре Даунс, спасшей жизнь пуделей леди Келлингтон с риском для жизни.
«Новые замшевые панталоны придется выбросить, – с сожалением подумал лорд Фрэнсис. – И один из башмаков уже не жилец на этом свете». Рукав фрака был в грязи. Белоснежный манжет стал зеленым. Не лучше выглядели и обшлага фрака Шляпы вообще не было видно.
– Вы видите? – проговорил кто-то. – Это же мисс Кора Даунс, протеже герцогини Бриджуотер. Мы видели ее вчера у леди Маркли.
– Да, это та девушка, которая спасла племянника Бриджуотера в Бате.
– Героиня! – раздалось в толпе.
Глава 5
Медленно приходя в себя, Кора обнаружила, что лежит на зеленой лужайке возле Роттен-роу в Гайд-парке. Где-то высоко голубело летнее небо, а прямо над ней, составляя плотное кольцо, склонились лица тех, кто представлял собой высшее лондонское общество. И причина такого внимания света – ее сбившаяся набок шляпка, которая совсем недавно выглядела так очаровательно и не сулила никаких неприятностей.
Взглянуть на остальную свою одежду Кора не решилась.
Постепенно головокружение проходило, и Кора начала понимать, о чем говорят вокруг.
Кажется, речь шла о ней, и почему-то ее снова называли героиней. Как странно, это всего лишь потому, что она пыталась вытащить из-под лошадиных копыт две пары пуделей.
Эта мысль почему-то рассмешила Кору.
– Не могли бы вы расступиться, – раздался чей-то строгий голос, когда клочок неба совсем спрятался за сочувствующими лицами, – ей нужен свежий воздух. Быть может, она ранена или сильно ушиблась при падении.
О, это был голос лорда Фрэнсиса Неллера. Припомнив, что с ним она каталась по парку, Кора обрадовалась. Ей было бы весьма скверно, если бы это оказался кто-нибудь другой. Впрочем, ей все равно было очень неловко.
Она почувствовала, что ее рука почему-то мокра от слез. А, это леди в розовом – хозяйка пуделей. Интересно, все ли с ними в порядке? Наверное, все они живы, раз ее опять называют героиней. Но разве на этот раз она сделала что-то героическое? Может быть, со стороны виднее.
Лорд Фрэнсис наклонился к ней. Удивительно, но что-то нарушило его безупречный вид: волосы растрепаны, фрак в пыли, а манжеты испачканы травой. О Боже, он, наверное, жутко расстроен. Испортить костюм такого изысканного цвета!
– С вами все в порядке, мисс Даунс? – спросил он.
– Да, я в порядке, – ответила она, садясь и пытаясь поправить шляпку. Декорации на сцене явно следовало привести в порядок. Это был случай из тех, когда ее отец, будь он здесь, непременно по обыкновению поднял бы глаза к небу в безмолвной покорности судьбе. Эдгар же назвал бы ее растяпой или как-нибудь еще похуже. Небо и окружающие ее лица слегка покачнулись, когда она пыталась сесть.
– Упс! – вырвалось у Коры.
Толпа сочувственно зашумела.
Лорд Фрэнсис помог ей подняться на ноги и даже снял несколько травинок с платья. Светская толпа жужжала, словно улей, выражая радость по поводу того, что Кора пришла в себя.
– Нет-нет, не стоит, – отвечал кому-то лорд Фрэнсис, – я сам отвезу мисс Даунс домой. Вы меня очень обяжете, если минуточку придержите лошадей.
Кора тяжело оперлась на его руку, такую сильную и надежную. Мир вокруг нее все еще кружился и покачивался. Она не очень хорошо помнила, как снова оказалась на сиденье экипажа. Похоже, лорд Фрэнсис просто поднял ее туда на руках, но как ему это удалось, она не понимала. Она опять пришла в себя, когда лошади уже тронулись и все расступились перед ними. Лорд Фрэнсис правил лошадьми, одной рукой прижимая Кору к себе, чтобы она не свалилась вперед или назад. И это было очень кстати.
Что-то беспокоило Кору – что-то еще, кроме свербящей боли в затылке.
– Вы спасли меня, лорд Фрэнсис. Я восхищаюсь вашей смелостью. Вас запросто могла ранить эта лошадь.
Он взглянул на Кору – ее голова и шляпка уютно устроились у него на плече.
– Мисс Даунс, – ответил он сухо, – вы просто лишаете меня дара речи.
Нет, не это беспокоило ее. Что-то было не так.
– Лорд Фрэнсис, ответьте мне, – решилась Кора, – собаки действительно были в опасности?
Эдгара не нужно было бы спрашивать. После случая с Генри он не ждал разрешения высказать свое мнение. Но Эдгар мог оценивать ее на правах старшего брата. Лорд Фрэнсис Неллер вынужден быть более вежливым.
Он ответил не сразу. Пока он раздумывал, Кора успела заметить, что они едут по самому центру Лондона. Она опять возблагодарила Бога, что рядом только лорд Фрэнсис. Было так уютно лежать на его плече.
– Собаки были явно взволнованы. И лошадь нервничала. И кое-кому действительно грозила опасность. Мне бы очень хотелось, чтобы я оказался внизу, когда вы упали, и моя голова, а не ваша, ударилась о землю. Интересно, как я объясню герцогине, почему я не смог уберечь вас.
– О! – воскликнула Кора, пытаясь сесть прямо. – Но я объясню ей, от какой гораздо большей опасности вы меня избавили. Если бы я не выпрыгнула из фаэтона, никто бы не пострадал. Собаки не залаяли бы, и лошадь не запаниковала. – Очень трудно было признаться в этом даже себе. И вдвойне трудно – повиниться перед лордом Фрэнсисом.
Удивительно, но лорд Фрэнсис вдруг рассмеялся.
– Об этом еще стоит поспорить, – проговорил он. – И лучше будет, если то, что вы сказали, останется м,ежду нами, мисс Даунс. Ваш героический ореол засиял сегодня еще ярче. Это нам только на пользу. Я имею в виду ваши матримониальные планы.
– О, – Кора вспыхнула, – неужели это увеличит мои шансы?
Это было очень смешно. Лорда Фрэнсиса ее вопрос явно позабавил. Значит, он больше не сердится иа нее.
– По-моему, – произнес он, – репутация героини вам не помешает. И я нисколько не сомневаюсь, что в случае с племянником Бриджуотера вы поступили действительно храбро.
Кора сморщилась:
– Мой брат так не считает.
Он снова взглянул на нее. «Как же здорово он правит лошадьми одной рукой», – подумала Кора.
– Разве это было не так?
– Эдгар говорит, что мальчик смог бы доплыть до берега и без моей помощи; что я сама чуть не утопила его.
В голосе лорда Фрэнсиса снова послышалось изумление, но он больше не смеялся.
– Это не слишком великодушно с его стороны, – отозвался он.
– Да нет, – возразила Кора, – просто он мой брат. У вас есть братья или сестры, лорд Фрэнсис? – добавила она и сразу вспомнила, что его брат – герцог.
– Брат и две сестры, – ответил он. – Двое из них старше меня. Я представляю, что это такое. Все-таки давайте не будем разрушать ваш образ героини, мисс Даунс. Лондонское общество просто в восторге от него. Мы изнываем здесь от скуки. Все новое у нас – на вес золота. И девушка-героиня – развлечение, от которого невозможно отказаться.
– Значит, нам нужно солгать? – с сомнением произнесла Кора.
– Вовсе нет, – пояснил он. – Нам вообще не придется ничего говорить. Нас сегодня видели не менее дюжины человек. И сотни людей будут утверждать, что они были свидетелями всего, что произошло. Все они станут рассказывать про этот случай, и каждый рассказчик снабдит свою историю новыми подробностями. Скоро вы и сами убедитесь, что спасли не только четырех милых собачек от верной смерти, но и леди Келлингтон – от незаживающей сердечной раны.
– О! – снова воскликнула она, но спросила о другом:
– Почему дорога передо мной ползет вверх и качается, хоть вы и держите меня так крепко?
– Закройте глаза, – ответил лорд Фрэнсис и прижал ее к себе еще сильнее.
Очнулась она уже в гостиной герцогини и только тогда поняла, что он внес ее в дом. Это уже, кажется, входило у них в привычку, – впрочем, не слишком приятную для лорда Фрэнсиса. Кора вдруг подумала о том, что интересно было бы узнать, каким мылом он пользуется. Он него так приятно пахло. Такой нежный аромат. И вполне мужской. «Честно говоря, – призналась она себе, – ни о ком другом я бы так не подумала». В сущности, ей ведь было безразлично, что лорд Фрэнсис любит такие яркие, шутовские цвета. И его манеры ее больше не раздражают. Он все равно ей очень нравится.
Эдгар часто ругал ее за то, что она по неосторожности подвергает опасности не только свою жизнь, но и жизнь окружающих. И сейчас он непременно отругал бы ее, несмотря на то что она ушибла голову и отвратительно себя чувствует.
– С ней произошел несчастный случай, – объяснял лорд Фрэнсис герцогине. – Может быть, у нее ссадина на голове, необходимо позвать врача. Если вы позволите, ваша светлость, я отнесу ее в постель.
– Соме, – герцогиня была готова немедленно действовать, – поезжайте за сэром Кальвином и скажите, чтобы он незамедлительно приехал ко мне.
«Сэр Кальвин, – решила Кора, – это доктор герцогини».
– Следуйте за мной, лорд Фрэнсис, – продолжала ее светлость тем же решительным тоном. – Надеюсь, вы сможете вразумительно объяснить мне, что произошло.
– Думаю, в ближайшие дни во всех гостиных Лондона будут говорить только об этом, – ответил он. – Мисс Кора Даунс была ранена, совершая бесстрашный поступок.
Кора взглянула ему в лицо и промолчала. У нее очень кружилась голова. Кроме того, она вдруг вспомнила, что ее пальцы все еще не зажили.
Эти два дня к ней никого не пускали. Ее светлость, Элизабет и Джейн составили ей компанию. Исключение сделали только для герцога Бриджуотера, который прислал справиться о ее здоровье как-то после полудня и поднялся к ней принести свои поздравления по поводу ее героического деяния, а также для лорда Фрэнсиса Неллера, который зашел с визитом вежливости и был приглашен в будуар мисс Даунс, разумеется, в сопровождении пожилой служанки герцогини.
– Я так по-дурацки себя чувствую, – начала она, протягивая руки навстречу лорду Фрэнсису и заставляя его приблизиться, в то время как он собирался лишь обменяться с ней несколькими фразами с порога комнаты. Правда, она была полностью одета и причесана более свободно, чем в их предыдущие встречи. Она полулежала на кушетке, и он с удивлением вынужден был отогнать неуместные мысли.
– Я никогда не болела и никогда не лежала днем в постели. Как я рада, что вы навестили меня. Я, должно быть, уже вам надоела.
Лорд Фрэнсис только развел руками и присел рядом с Корой на стул. Она радовалась его приходу совершенно чистосердечно и не напрашивалась на комплимент. Тем не менее он решил разубедить ее.
– Совсем наоборот. Я польщен, что вы приняли меня, а всех других отправили ни с чем, мисс Даунс.
– Все так добры ко мне, – ответила она, – особенно теперь, когда я оказалась в таком дурацком положении. Кто-то даже прислал мне цветы. Посмотрите! Моя комната превратилась в оранжерею.
Она разговаривала с таким воодушевлением и так акцентировала особенно важные для нее слова, как не позволила бы себе ни одна леди. Любая женщина из его окружения в подобных обстоятельствах в лучшем случае изображала бы собой поникший цветок, А Кора Даунс не скрывала, что тяготится своим вынужденным отдыхом.
– Вы же героиня, мисс Даунс, – сказал он. – Все джентльмены Лондона мечтают нанести вам визит. Все леди без исключения готовы расцеловать вас.
– Какая нелепость. – Кора засмеялась, по обыкновению откинув назад голову и показывая белые зубы. – Леди Келлингтон звонила два раза и три раза присылала слугу узнать, как я себя чувствую.
Взглянуть на остальную свою одежду Кора не решилась.
Постепенно головокружение проходило, и Кора начала понимать, о чем говорят вокруг.
Кажется, речь шла о ней, и почему-то ее снова называли героиней. Как странно, это всего лишь потому, что она пыталась вытащить из-под лошадиных копыт две пары пуделей.
Эта мысль почему-то рассмешила Кору.
– Не могли бы вы расступиться, – раздался чей-то строгий голос, когда клочок неба совсем спрятался за сочувствующими лицами, – ей нужен свежий воздух. Быть может, она ранена или сильно ушиблась при падении.
О, это был голос лорда Фрэнсиса Неллера. Припомнив, что с ним она каталась по парку, Кора обрадовалась. Ей было бы весьма скверно, если бы это оказался кто-нибудь другой. Впрочем, ей все равно было очень неловко.
Она почувствовала, что ее рука почему-то мокра от слез. А, это леди в розовом – хозяйка пуделей. Интересно, все ли с ними в порядке? Наверное, все они живы, раз ее опять называют героиней. Но разве на этот раз она сделала что-то героическое? Может быть, со стороны виднее.
Лорд Фрэнсис наклонился к ней. Удивительно, но что-то нарушило его безупречный вид: волосы растрепаны, фрак в пыли, а манжеты испачканы травой. О Боже, он, наверное, жутко расстроен. Испортить костюм такого изысканного цвета!
– С вами все в порядке, мисс Даунс? – спросил он.
– Да, я в порядке, – ответила она, садясь и пытаясь поправить шляпку. Декорации на сцене явно следовало привести в порядок. Это был случай из тех, когда ее отец, будь он здесь, непременно по обыкновению поднял бы глаза к небу в безмолвной покорности судьбе. Эдгар же назвал бы ее растяпой или как-нибудь еще похуже. Небо и окружающие ее лица слегка покачнулись, когда она пыталась сесть.
– Упс! – вырвалось у Коры.
Толпа сочувственно зашумела.
Лорд Фрэнсис помог ей подняться на ноги и даже снял несколько травинок с платья. Светская толпа жужжала, словно улей, выражая радость по поводу того, что Кора пришла в себя.
– Нет-нет, не стоит, – отвечал кому-то лорд Фрэнсис, – я сам отвезу мисс Даунс домой. Вы меня очень обяжете, если минуточку придержите лошадей.
Кора тяжело оперлась на его руку, такую сильную и надежную. Мир вокруг нее все еще кружился и покачивался. Она не очень хорошо помнила, как снова оказалась на сиденье экипажа. Похоже, лорд Фрэнсис просто поднял ее туда на руках, но как ему это удалось, она не понимала. Она опять пришла в себя, когда лошади уже тронулись и все расступились перед ними. Лорд Фрэнсис правил лошадьми, одной рукой прижимая Кору к себе, чтобы она не свалилась вперед или назад. И это было очень кстати.
Что-то беспокоило Кору – что-то еще, кроме свербящей боли в затылке.
– Вы спасли меня, лорд Фрэнсис. Я восхищаюсь вашей смелостью. Вас запросто могла ранить эта лошадь.
Он взглянул на Кору – ее голова и шляпка уютно устроились у него на плече.
– Мисс Даунс, – ответил он сухо, – вы просто лишаете меня дара речи.
Нет, не это беспокоило ее. Что-то было не так.
– Лорд Фрэнсис, ответьте мне, – решилась Кора, – собаки действительно были в опасности?
Эдгара не нужно было бы спрашивать. После случая с Генри он не ждал разрешения высказать свое мнение. Но Эдгар мог оценивать ее на правах старшего брата. Лорд Фрэнсис Неллер вынужден быть более вежливым.
Он ответил не сразу. Пока он раздумывал, Кора успела заметить, что они едут по самому центру Лондона. Она опять возблагодарила Бога, что рядом только лорд Фрэнсис. Было так уютно лежать на его плече.
– Собаки были явно взволнованы. И лошадь нервничала. И кое-кому действительно грозила опасность. Мне бы очень хотелось, чтобы я оказался внизу, когда вы упали, и моя голова, а не ваша, ударилась о землю. Интересно, как я объясню герцогине, почему я не смог уберечь вас.
– О! – воскликнула Кора, пытаясь сесть прямо. – Но я объясню ей, от какой гораздо большей опасности вы меня избавили. Если бы я не выпрыгнула из фаэтона, никто бы не пострадал. Собаки не залаяли бы, и лошадь не запаниковала. – Очень трудно было признаться в этом даже себе. И вдвойне трудно – повиниться перед лордом Фрэнсисом.
Удивительно, но лорд Фрэнсис вдруг рассмеялся.
– Об этом еще стоит поспорить, – проговорил он. – И лучше будет, если то, что вы сказали, останется м,ежду нами, мисс Даунс. Ваш героический ореол засиял сегодня еще ярче. Это нам только на пользу. Я имею в виду ваши матримониальные планы.
– О, – Кора вспыхнула, – неужели это увеличит мои шансы?
Это было очень смешно. Лорда Фрэнсиса ее вопрос явно позабавил. Значит, он больше не сердится иа нее.
– По-моему, – произнес он, – репутация героини вам не помешает. И я нисколько не сомневаюсь, что в случае с племянником Бриджуотера вы поступили действительно храбро.
Кора сморщилась:
– Мой брат так не считает.
Он снова взглянул на нее. «Как же здорово он правит лошадьми одной рукой», – подумала Кора.
– Разве это было не так?
– Эдгар говорит, что мальчик смог бы доплыть до берега и без моей помощи; что я сама чуть не утопила его.
В голосе лорда Фрэнсиса снова послышалось изумление, но он больше не смеялся.
– Это не слишком великодушно с его стороны, – отозвался он.
– Да нет, – возразила Кора, – просто он мой брат. У вас есть братья или сестры, лорд Фрэнсис? – добавила она и сразу вспомнила, что его брат – герцог.
– Брат и две сестры, – ответил он. – Двое из них старше меня. Я представляю, что это такое. Все-таки давайте не будем разрушать ваш образ героини, мисс Даунс. Лондонское общество просто в восторге от него. Мы изнываем здесь от скуки. Все новое у нас – на вес золота. И девушка-героиня – развлечение, от которого невозможно отказаться.
– Значит, нам нужно солгать? – с сомнением произнесла Кора.
– Вовсе нет, – пояснил он. – Нам вообще не придется ничего говорить. Нас сегодня видели не менее дюжины человек. И сотни людей будут утверждать, что они были свидетелями всего, что произошло. Все они станут рассказывать про этот случай, и каждый рассказчик снабдит свою историю новыми подробностями. Скоро вы и сами убедитесь, что спасли не только четырех милых собачек от верной смерти, но и леди Келлингтон – от незаживающей сердечной раны.
– О! – снова воскликнула она, но спросила о другом:
– Почему дорога передо мной ползет вверх и качается, хоть вы и держите меня так крепко?
– Закройте глаза, – ответил лорд Фрэнсис и прижал ее к себе еще сильнее.
Очнулась она уже в гостиной герцогини и только тогда поняла, что он внес ее в дом. Это уже, кажется, входило у них в привычку, – впрочем, не слишком приятную для лорда Фрэнсиса. Кора вдруг подумала о том, что интересно было бы узнать, каким мылом он пользуется. Он него так приятно пахло. Такой нежный аромат. И вполне мужской. «Честно говоря, – призналась она себе, – ни о ком другом я бы так не подумала». В сущности, ей ведь было безразлично, что лорд Фрэнсис любит такие яркие, шутовские цвета. И его манеры ее больше не раздражают. Он все равно ей очень нравится.
Эдгар часто ругал ее за то, что она по неосторожности подвергает опасности не только свою жизнь, но и жизнь окружающих. И сейчас он непременно отругал бы ее, несмотря на то что она ушибла голову и отвратительно себя чувствует.
– С ней произошел несчастный случай, – объяснял лорд Фрэнсис герцогине. – Может быть, у нее ссадина на голове, необходимо позвать врача. Если вы позволите, ваша светлость, я отнесу ее в постель.
– Соме, – герцогиня была готова немедленно действовать, – поезжайте за сэром Кальвином и скажите, чтобы он незамедлительно приехал ко мне.
«Сэр Кальвин, – решила Кора, – это доктор герцогини».
– Следуйте за мной, лорд Фрэнсис, – продолжала ее светлость тем же решительным тоном. – Надеюсь, вы сможете вразумительно объяснить мне, что произошло.
– Думаю, в ближайшие дни во всех гостиных Лондона будут говорить только об этом, – ответил он. – Мисс Кора Даунс была ранена, совершая бесстрашный поступок.
Кора взглянула ему в лицо и промолчала. У нее очень кружилась голова. Кроме того, она вдруг вспомнила, что ее пальцы все еще не зажили.
* * *
Мисс Коре Даунс было предписано оставаться в постели по меньшей мере два дня. Сэр Кальвин Пеннард, доктор герцогини Бриджуотер, настоял на этом, принимая во внимание ее больные ноги.Эти два дня к ней никого не пускали. Ее светлость, Элизабет и Джейн составили ей компанию. Исключение сделали только для герцога Бриджуотера, который прислал справиться о ее здоровье как-то после полудня и поднялся к ней принести свои поздравления по поводу ее героического деяния, а также для лорда Фрэнсиса Неллера, который зашел с визитом вежливости и был приглашен в будуар мисс Даунс, разумеется, в сопровождении пожилой служанки герцогини.
– Я так по-дурацки себя чувствую, – начала она, протягивая руки навстречу лорду Фрэнсису и заставляя его приблизиться, в то время как он собирался лишь обменяться с ней несколькими фразами с порога комнаты. Правда, она была полностью одета и причесана более свободно, чем в их предыдущие встречи. Она полулежала на кушетке, и он с удивлением вынужден был отогнать неуместные мысли.
– Я никогда не болела и никогда не лежала днем в постели. Как я рада, что вы навестили меня. Я, должно быть, уже вам надоела.
Лорд Фрэнсис только развел руками и присел рядом с Корой на стул. Она радовалась его приходу совершенно чистосердечно и не напрашивалась на комплимент. Тем не менее он решил разубедить ее.
– Совсем наоборот. Я польщен, что вы приняли меня, а всех других отправили ни с чем, мисс Даунс.
– Все так добры ко мне, – ответила она, – особенно теперь, когда я оказалась в таком дурацком положении. Кто-то даже прислал мне цветы. Посмотрите! Моя комната превратилась в оранжерею.
Она разговаривала с таким воодушевлением и так акцентировала особенно важные для нее слова, как не позволила бы себе ни одна леди. Любая женщина из его окружения в подобных обстоятельствах в лучшем случае изображала бы собой поникший цветок, А Кора Даунс не скрывала, что тяготится своим вынужденным отдыхом.
– Вы же героиня, мисс Даунс, – сказал он. – Все джентльмены Лондона мечтают нанести вам визит. Все леди без исключения готовы расцеловать вас.
– Какая нелепость. – Кора засмеялась, по обыкновению откинув назад голову и показывая белые зубы. – Леди Келлингтон звонила два раза и три раза присылала слугу узнать, как я себя чувствую.