Мэри БЭЛОУ
ЗНАМЕНИТАЯ ГЕРОИНЯ
Глава 1
Герцогиня Бриджуотер, непередаваемо элегантная в своем пурпурном вечернем платье и тюрбане с высоким плюмажем, сияя всеми фамильными драгоценностями, неторопливо и методично разглядывала мисс Кору Даунс – с головы до ног, от тщательно продуманной прически до туфель, уже начинавших немилосердно жать.
Эти тесные туфли Кора неосмотрительно надела, послушавшись совета леди Элизабет Монро, старшей дочери герцогини. Та настояла, чтобы мисс Даунс купила туфли на два размера меньше нужного, так как, по ее словам, мужчинам нравятся только маленькие ножки. Сидя на кровати и разглядывая свои босые ноги, Кора решила, что они не такие уж и большие. Конечно, немного больше, чем у Элизабет, и гораздо больше ножек Джейн, ее младшей сестры. Но ведь Джейн необыкновенно миниатюрна и хрупка. Вообще-то Коре было все равно, какие ножки предпочитают джентльмены. Вряд ли кто-нибудь из них стал бы ползать по бальному залу на четвереньках в поисках ног нужного размера, чтобы, основываясь на этом, решить, годится ли та или иная леди в подруги жизни.
Но было уже поздно. В конце концов Кора все же купила туфли на размер меньше, чем обычно. Должно быть, от волнения. «Что ж, придется терпеть последствия собственной глупости», – решила она. Правда, пока ноги еще не болели, но впереди бал, целый вечер нужно будет танцевать – если, конечно, кто-нибудь соизволит пригласить ее. Кора скривила было губы в предчувствии этой весьма реальной опасности, но вовремя заметила, что ее светлость все еще изучающе разглядывает ее.
«Только бы она не пустила в ход лорнет! – безмолвно, неизвестно к кому обращаясь, взмолилась девушка. – Я умру от унижения».
Хотя Коре уже исполнился двадцать один год, на ее щеках все еще цвели розы юности, и ей предстоял первый настоящий выход в свет. Восемнадцатилетняя Джейн уже год назад была представлена королеве. Сейчас она в платье, которое Кора назвала про себя «униформой». И если учесть, что Джейн вообще была намного меньше Коры, а не только в отношении ножек, – картина получалась малоутешительная.
Девятнадцатилетняя Элизабет в дополнение к розовому туалету надела сегодня маску безразличия и скуки, приличествующую в этом сезоне леди высшего света. Ее судьба была уже очень хорошо устроена: она помолвлена с невероятно богатым и невероятно старым – ему было тридцать три! – маркизом, вынужденным провести этот год в Вене, в силу чего свадьба отложена на неопределенный срок.
Герцогиня наконец вынесла свой вердикт в отношении Коры. Она наклонила голову, и плюмаж ее тюрбана несколько раз приветливо кивнул девушке.
– Неплохо, моя дорогая, – произнесла герцогиня.
Это было все, что она изволила сказать, но Элизабет тут же мило заулыбалась, почти комически копируя царственную манеру матери, Джейн же принялась с выражением искреннего ликования жать Коре руку.
– Я говорила, что ты выглядишь великолепно, – сказала Джейн, и это было явным преувеличением по сравнению с тем, что на самом деле произнесла герцогиня.
Кора постаралась не выглядеть букой и захихикала в ответ. Удивительно, но в присутствии герцогини Бриджуотер, взявшей ее под свое титулованное крыло, смех Коры, обычно такой непринужденный, превращался в противное хихиканье. А такое поведение, конечно же, не пристало леди и должно было быть изжито любой ценой. Самое большее, что могла себе позволить леди, находясь в обществе, – легкий смешок. Но когда она единственный раз попробовала так рассмеяться, ей пришлось уткнуться лицом в подушку, чтобы заглушить всхлипы и рыдания, – так она расхохоталась.
– Ну вот мы и на месте, – сказала герцогиня, улыбаясь всем трем молодым леди, когда они привели себя в порядок после дороги. "Она действительно великолепна, когда улыбается, – подумала Кора и отметила про себя с некоторой долей зависти:
– И когда не улыбается, тоже. Хорошо, наверное, быть такой уравновешенной, грациозной и уверенной в себе". Трудно поверить, что ее светлость вырастила стольких детей – и Элизабет, и Джейн, и лорда Джорджа Монро. И еще самого герцога, которому Кору в первый раз герцогиня представила только вчера. И его светлость, так же как и мать, был сама элегантность, галантность и высокомерие.
Коре казалось, что его светлость не был доволен ее присутствием в их доме. И хотя он склонился к ее руке и даже поднес руку к своим губам, Кора чувствовала какую-то неловкость. Она буквально приросла к полу гостиной, оглушенная сознанием того, что перед ней настоящий, живой герцог. И даже его уверения в том, что он рад познакомиться с ней, не вывели ее из шока. Он, разумеется, поблагодарил ее за то, что она помогла маленькому Генри. Маленький Генри был племянником и наследником герцога. И тем не менее Кора была изумлена, что сам герцог Бриджуотер слышал об этом происшествии. Он даже выразил восхищение ее героизмом, и она едва не оглянулась, чтобы посмотреть, кому он все это говорит.
Впрочем, ведь он, должно быть, поинтересовался, почему его мать пригласила погостить какую-то мисс Кору Даунс, дочь бристольского купца – правда, преуспевающего, приобретшего недавно значительную недвижимость и вложившего огромные суммы в восстановление древнего аббатства, превратившегося почти в руины, но все же купца. Она, помимо этого, собиралась ввести ее в свет наравне со своими родными дочерьми, его сестрами. С его точки зрения, все это должно было выглядеть очень странно. И, отвечая на его недоуменные вопросы, ему, разумеется, рассказали, что случилось с маленьким Генри.
А маленького Генри, когда он упал с моста «Палтни» в Бате и начал тонуть, спасла мисс Кора Даунс. Именно поэтому, хотя Коре иногда хотелось верить, что не только поэтому, герцогиня, бабушка Генри, в знак признательности пригласила, ее погостить, познакомила с дочерьми и намеревалась ввести в высший свет, чтобы найти ей там хорошую партию.
Разумеется, герцогиня Бриджуотер собиралась найти Коре мужа не из баронов, маркизов и герцогов, среди которых она уже «выловила» подходящую «рыбку» для Элизабет и собиралась столь же благополучным образом устроить Джейн. Но все же это должен был быть джентльмен с положением. Удачливый, титулованный и богатый. Человек, не запачкавший рук торговлей и не набивший сундуки при помощи деловых махинаций. Несмотря на богатство отца, Кора, если бы не случай с Генри, не могла бы и мечтать о такой судьбе и о неожиданно свалившейся на нее милости герцогини.
Ее светлость с дочерьми даже и не появились бы в таком не слишком престижном месте, как Бат, да еще в такое время года, как весна, если бы накануне леди Джордж не перенесла трудные роды. Ее светлость обожала свою невестку и внуков и ради них пожертвовала прелестями начала сезона в Лондоне.
Вероятно, к счастью для них, происшествие с маленьким Генри вызвало преждевременное появление на свет его сестры, которая родилась два дня спустя. Мать и младенец чувствовали себя замечательно и были переданы на попечение гордого отца. После чего ее светлость наконец смогла отправиться в Лондон в сопровождении двух изнывающих от нетерпения дочерей и совершенно сбитой с толку протеже, силящейся понять, как такая волевая девушка, как она, могла оказаться в столь затруднительном и странном положении.
За последние несколько лет Кора отказала троим весьма уважаемым джентльменам, добивавшимся ее руки, всего лишь на том основании, что не испытывала К ним никаких чувств, кроме дружеской привязанности.
Отца Коры развеселила мысль выдать дочь замуж за джентльмена. Так же несерьезно отнесся к этому и ее брат Эдгар, сказавший, что ей все равно придется выйти за кого-нибудь. Может быть, это окажется и джентльмен, который живо научит ее послушанию. А иначе она превратится в ужасную старую деву, предупреждал он ее, тупую и властную, но не знающую, на кого бы обрушить свою тиранию.
Кора очень любила Эдгара и дорожила его мнением. И ей было невероятно жаль, что кто-то пустил слух, будто ею в том несчастном происшествии двигала трусость. Она-то знала, что это далеко не так. Но с людской молвой ничего не поделаешь.
Кора кривилась и хмурилась, кусая губы, совсем забыв, что находится в карете под бдительным оком герцогини.
– Ты нервничаешь, дорогая, – сказала та снисходительно. – Что ж, это вполне понятно. Но не забывай, что ты одета не хуже других и твои манеры достаточно изысканны для высшего общества. Ты же находишься под моим покровительством, поэтому никому не придет в голову поинтересоваться, по праву ли ты присутствуешь на балу леди Маркли. Бриджуотер обещал подыскать тебе нескольких приличных кавалеров. Я тоже постараюсь, чтобы ты не скучала. Так что не куксись и не хмурься, дорогая, тебе это вовсе не к лицу.
Кора тут же постаралась принять подобающее выражение. И пусть ее брат думает что хочет, но именно благодаря маленькому Генри она сидит в этой карете, одетая так шикарно, что даже ее отец хорошо подумал бы, прежде чем заплатить за такое платье.
И она едет на бал. Что ж, в этом, наверное, нет ничего особенного. Она уже бывала на званых вечерах в Клифтоне и Бристоле и, конечно, в Бате. Ей нравились и веселые народные танцы.
Да, но этот бал – ее первый бал в Лондоне. Бал для избранных, однако она тоже приглашена туда. Бал в высшем обществе.
Желудок Коры выбрал самый неподходящий момент, чтобы напомнить о себе. А за ним и съеденный обед возмутился своим пребыванием в стянутом корсетом желудке.
Но Кора только стоически улыбнулась своим соседям по карете.
«По всей видимости, дурные манеры леди Августы Хэвилл только прибавляют ей привлекательности в его глазах. Он, кажется, воспринял ее поведение как проявление снисходительности к его бедному кузену и только еще больше уверился в собственных силах. – Так думал Фрэнсис Неллер,. наводя на леди Хэвилл свой усыпанный драгоценными камнями лорнет. – На самом деле Боб еще слишком юн и немного диковат, а потому краснеет и.теряется, сталкиваясь с этой общепризнанной звездой света».
У леди Августы в этом сезоне была только одна соперница, но и та сейчас покинула Лондон – отправилась в аббатство Хаймур в Йоркшире. В качестве жены Кэрью, будь он неладен. «Саманта…» Сердце лорда Фрэнсиса при мысли о ней сжалось и похолодело в глубинах души, которая теперь, наверное, находилась в носках его бальных туфель. За последние несколько недель оно вело себя подобным образом довольно часто.
Да, он нянчил свое разбитое сердце с помощью бальных башмаков. Он и не предполагал, как сильно влюблен в Саманту, до тех пор пока несколько недель назад, сидя с ним в одном фаэтоне по пути в парк, она не объявила, что добирается выйти замуж за маркиза Кэрью.
Кэрью! Лорд Фрэнсис не знал, что она знакома с ним. А сам он был верным членом ее свиты и постоянным партнером в танцах так долго, что уже и не помнил, когда это началось.
– Да, – бесстрастным тоном сказал он, – она несравненна, Боб.
Леди Августа напоминала средневековую статую – такая стройная, грациозная и утонченная. Ее кожа была подобна лучшему фарфору, а волосы напоминали золотой закат.
Да, она была мила и очаровательна, но это не мешало ей отказывать зеленым юнцам в пользу более обходительных кавалеров.
Она заметила его взгляд, брошенный с противоположного конца бального зала, несмотря на окружавшую ее толпу поклонников, и решила, наверное, – хоть эта мысль и не отразилась на ее лице, – что ей, как всегда, не стоит огорчаться, что он бродит по всему залу, раскланиваясь то с одной, то с другой дамой и вписывая свое имя в их бальные карточки. От нее он никуда не денется.
– С тобой она непременно будет танцевать, Фрэнк, – сказал лорд Хоторн смиренно, стараясь не показать, как он завидует ему. – А вот и мои друзья. Прошу прощения. – И он покинул лорда Фрэнсиса, чтобы присоединиться к группе юнцов, старавшихся все вечера держаться вместе, чтобы подбадривать друг друга, – скорее всего в курительной комнате, где мужчины чувствовали себя гораздо увереннее, чем в бальном зале.
Лорд Фрэнсис опустил лорнет и вдруг подумал о том, почему до сих пор не ушел с бала у леди Маркли. Здесь, пожалуй, ему хотелось бы быть меньше всего. Впрочем, в последние дни любое место не доставляло ему радости. И, разочарованно решил он, это место не лучше и не хуже любого другого.
– Несравненна, – раздался за его плечом высокомерный томный голос, невольно повторив слово, которое он сам только что произнес. – Вы собираетесь приволокнуться за ней, Неллер?
Лорд Фрэнсис повернулся, чтобы поприветствовать герцога Бриджуотера, с которым в последнее время они стали приятелями. Хотя они были знакомы не один год, только в последние несколько недель начали проводить много времени вместе. Бриджуотер был другом Кэрью, а лорд Фрэнсис – Саманты. Да, к сожалению, всего лишь другом, хотя он сам претендовал на большее. Этот брак сблизил их, его и Бриджуотера. Когда злодей Рашфорд оскорбил Саманту и Кэрью был вынужден вызвать его на дуэль, несмотря на почти полностью неподвижные ногу и руку, они оба были его секундантами: Бриджуотер по просьбе Кэрью, а лорд Фрэнсис – повинуясь собственному благородному порыву. Вся компания отправилась в боксерский салон Джексона, чтобы стать свидетелями этого кровопролития и подобрать то, что останется от мужа Саманты. К их удивлению, они оказались очевидцами неожиданной и славной победы Кэрью.
До сих пор в клубах Лондона не перестали обсуждать эту историю, которая казалась каждому, кто не присутствовал при бое, преувеличенной и приукрашенной.
Лорд Фрэнсис готов был уже сам расправиться с Рашфордом, несмотря на то что Саманту мог защитить муж, но Бриджуотер отсоветовал ему вмешиваться в это дело.
Во время всей этой истории Фрэнсис понял, что Саманта действительно любит Кэрью и вышла за него замуж не случайно. Это, конечно, не слишком его обрадовало. Так же как и то, что Кэрью оказался вполне достоин ее.
– Я думал об этом, – сказал он в ответ на вопрос герцога, – многим нравится поддерживать репутацию знатоков женской красоты.
– Что до меня, – ответил его светлость, – я не удовольствовался бы тем, что являюсь всего лишь частью чьего-либо эскорта. Я предпочитаю быть единственным. Это тешит мою гордость.
– Но ведь это опасно, быть одним-единственным, – заметил лорд Фрэнсис. – В один прекрасный день можно оказаться в ловушке. Или в мышеловке, если этот образ вам больше нравится.
– Я хотел бы попросить вас о небольшом одолжении, – произнес герцог, к удивлению лорда Фрэнсиса. Он был чрезвычайно заинтригован. За последние недели с ним не случалось ничего забавного. «А герцог, оказывается, довольно нудный человек, – подумал он, – если даже небольшая просьба заставляет его так волноваться. Может быть, его светлость просто хочет узнать, не торчат ли у него на затылке волосы на манер ручки на чашке?»
– Моя матушка вернулась в город, – проговорил его светлость, поднимая к глазам лорнет и скучающим взглядом провожая движущиеся по залу пары. – Она привезла с собой моих сестер и свою новую протеже.
Чуть заметная пауза перед последним словом и едва слышное недовольство в голосе герцога давали понять, что это «небольшое одолжение» относится к вышеупомянутой Протеже. Вряд ли речь шла о леди Элизабет Монро. Она недавно была помолвлена со «старым ворчуном», который сейчас находился в Вене, покоряя мир своим дипломатическим гением. А леди Джейн Монро, хотя и была еще очень молода и пока не вышла замуж, оставалась в невестах исключительно петому, что Бриджуотер старательно отпугивал тех ее поклонников, которых он считал недостаточно достойными, – если слух был верным, а слухи не всегда таковы.
Лорд Фрэнсис Неллер был сыном и братом герцогов, но сам он вряд ли когда-нибудь будет носить этот титул, поскольку его братец постарался произвести на свет множество сыновей.
Нет, это не может касаться леди Элизабет или леди Джейн. Дело наверняка в этой протеже.
– Надеюсь, все они в добром здравии? – любезно осведомился лорд Фрэнсис.
– Да, все здоровы, – ответил его светлость, поджав губы.
«А она действительно хорошенькая», – подумал лорд Фрэнсис, посмотрев на ту, кого в данный момент разглядывал в лорнет герцог. Его лорнет продолжил свое путешествие по залу.
– Я буду очень признателен вам, дорогой друг, если вы подарите танец или два этой протеже. Ее зовут мисс Кора Даунс, – добавил он с некоторым недовольством.
– Буду рад, – согласился лорд Фрэнсис, недоумевая, чем эта мисс не угодила герцогу. Дело, очевидно, не в ее имени. Конечно, оно не напоминает поэтическую строку и ему далеко до симфонии, но ничего неприятного в нем лорд Фрэнсис не услышал. – Мисс Кора Даунс?
Его светлость кивнул.
– Обычно моя мать не слишком сентиментальна, – сказал он, – но в данном случае она изменила себе. Она буквально выдернула бедную девушку из ее родной среды и решила ввести в высший свет. Она собирается найти ей мужа с хорошей репутацией и положением в обществе.
Лорд Фрэнсис деликатно рассмеялся, прикрыв рот затянутым в кружево запястьем.
– О, она не имела в виду вас, мой друг, – поспешно успокоил лорда Фрэнсиса его светлость. – Но, думаю, несмотря на положение и влияние моей матери, ничего из этого не выйдет. Да и самой мисс Даунс все это, по-моему, не нравится. Она чувствует себя не менее неловко, чем все мы.
– Каково же было ее прежнее окружение? – Лорд Фрэнсис уже сгорал от любопытства. Целую вечность он не испытывал этого живительного чувства.
– Ее отец мог бы купить и вас и меня на одну только сдачу от очередной сделки, – рассказал герцог, – и в его кармане кое-что еще позвякивало бы. Он – купец из Бристоля. Недавно он приобрел значительную недвижимость и зажил как джентльмен. Полагаю, его сын окончил лучшую школу и имеет хорошую практику. Он юрист. Его подводит только происхождение.
– А-а, – протянул лорд Фрэнсис, представив себя танцующим с этой провинциалкой, страдая от желания заткнуть уши от ее неуклюжего акцента. И, откровенно говоря, эта перспектива его нисколько не испугала. Танцевать с. ней было бы забавно, а он так давно уже не забавлялся! – Наверное, знакомство со мной поможет ей быть принятой в свете, Бриджуотер?
– Несомненно, – ответил его светлость, остановив свой лорнет на леди Августе Хэвилл. Потом опустил лорнет и снова взглянул на лорда Фрэнсиса. – Все знают, что вы имеете дело лишь с самыми модными и очаровательными леди, Неллер. О вашем вкусе ходят легенды. Вы настоящий ценитель красоты, как вы только что сами отметили. Вам стоит слегка поклониться какой-нибудь леди, и все остальные мужчины будут у ее ног. Если вы пригласите на танец мисс Даунс, целая толпа кавалеров устремится, чтобы занять ваше место. Она будет танцевать без передышки всю ночь. Мисс Даунс хорошо примут, мама будет в восторге, а я останусь вам очень благодарен.
Лорд Фрэнсис почувствовал, что в словах герцога была не скрытая лесть, а искренняя признательность. Неужели эта девушка так непривлекательна? Если она была дочерью купца, желающего стать джентльменом, означает ли это, что она сама невоспитанна и вульгарна? Почему такой щепетильный человек, как герцог Бриджуотер, принимает в ней участие? Он хотел получить ответы на свои вопросы.
– Она протеже вашей матери? – желая быть вежливым, начал он издалека.
– Она спасла жизнь моему племяннику, – объяснил его светлость. – Прыгнула в реку, увидев, что он тонет, и чуть было не утонула сама. Она поступила очень смело. Мы навеки у нее в долгу, и я, как глава семьи, должен что-нибудь сделать для нее, хотя Генри не мой сын, а Джорджа. Но, по-моему, то, что задумала герцогиня, довольно глупо.
Он снова поднял лорнет, на этот раз – в сторону двери. Лорд Фрэнсис взглянул в том же направлении и увидел герцогиню Бриджуотер, как всегда, царственно прекрасную, в пурпурном вечернем платье. С ней были леди Элизабет Монро, столь же прекрасная, сколь и надменная, и леди Джейн, такая же миниатюрная, милая и невинная, как год назад, в ее первый сезон в свете. А с ними – незнакомая молодая леди, должно быть, та самая протеже, – высокая, крупная девушка. Никто не назвал бы Кору Даунс полной, совсем нет, но в ней было что-то большое. «Чувственная – подходящее слово для нее, – решил он. – Если бы она выступала на сцене, в ее уборную мужчины слетались бы, как осы на мед». Конечно, с его стороны не слишком любезно так думать о ней. Одетая в белое платье, как и леди Джейн, она стояла рядом с младшей сестрой Монро, и это явно было не в ее пользу. В платье ее, призванном согласно последней моде как можно тщательнее скрыть фигуру, в его сдержанном покрое он почувствовал руку герцогини. Если бы оно было скроено более смело и с более глубоким вырезом, то у многих мужчин при взгляде на нее учащался бы пульс. «Интересно, как она выглядела, когда вылезла из реки, после того как спасла племянника Бриджуотера?» И сердце самого лорда Фрэнсиса учащенно забилось.
– Это и есть та самая протеже? – спросил он герцога.
– Теперь вы поняли, что я имею в виду? – вопросом на вопрос ответил герцог, пренебрежительным жестом отведя руку с лорнетом в сторону. – Она выглядит, словно дешевая примадонна после спектакля.
«Кажется, мы подумали об одном и том же», – усмехнулся про себя лорд Фрэнсис.
– И моя мать собирается найти этой провинциалке знатного мужа! – со вздохом произнес герцог. – Идемте, Неллер. Я ведь могу на вас рассчитывать, не так ли?
Она не была красавицей. Всякий, кто смог бы оторвать взгляд от ее прекрасной шеи и взглянуть на ее лицо, несомненно, понял бы это. Черты его были слишком решительными, лишенными утонченности, а взгляд широко расставленных глаз – слишком прямым и искренним, чтобы вдохновлять на мелкую любовную интрижку. К сожалению, прическа ничуть не украшала ее. Каштановые волосы мисс Даунс, слишком пышные и непослушные, только портило обилие украшений. Он вдруг представил себе, как было бы прекрасно, если бы они свободно спадали до самой талии. И вырез на платье мог бы быть поглубже.
Лорд Фрэнсис поднял к глазам лорнет и удивленно повел бровью.
В этот момент Кора заметила его. Глаза ее вспыхнули от удивления, и она слегка склонила голову, словно собираясь шепнуть что-то на ухо леди Джейн. Потом она заметила Бриджуотера и поняла, что они движутся в их направлении. Огонек в ее глазах погас.
Внезапно Кора споткнулась, словно перед ней было какое-то невидимое препятствие. «Наверное, что-то уронили на пол, – подумал лорд Фрэнсис, – что же там еще может быть? Непременно что-то на полу, хоть ничего и не видно. А споткнулась она весьма неловко». – Если бы у него было время подумать, он понял бы, что вряд ли существует способ элегантно споткнуться. При этом она слегка вскрикнула.
Лорд Фрэнсис ускорил шаги и успел как раз вовремя, чтобы избавить Кору от падения. Но, заметив, что она уже обрела равновесие, отступил на шаг, как бы молчаливо спрашивая, не нужна ли ей помощь.
«Интересно, приглашен ли принц на сегодняшний бал? Если нет, почему в бальном зале леди Маркли так жарко натоплено?»
Мисс Кора Даунс, которой герцог Бриджуотер собирался представить его, словно ничего не произошло и добрая половина гостей не были свидетелями неудачного дебюта протеже его матери, а второй половине гостей через пять минут тоже все будет известно, – мисс Кора Даунс вспыхнула и захихикала.
– Упс! – вырвалось у нее, и его светлость не нашелся что сказать. – Нельзя ли мне вернуться в карету и начать все сначала?
Она сказала это слишком возбужденно и громко, потом снова рассмеялась и вдруг сделалась серьезной, напряженно стараясь расслышать, что говорит герцог и что отвечает лорд Фрэнсис. Кажется, она даже не поняла, что он приглашает ее на первый танец.
«Что за странная молодая леди», – думал он, впервые за несколько недель чувствуя себя заинтригованным.
Эти тесные туфли Кора неосмотрительно надела, послушавшись совета леди Элизабет Монро, старшей дочери герцогини. Та настояла, чтобы мисс Даунс купила туфли на два размера меньше нужного, так как, по ее словам, мужчинам нравятся только маленькие ножки. Сидя на кровати и разглядывая свои босые ноги, Кора решила, что они не такие уж и большие. Конечно, немного больше, чем у Элизабет, и гораздо больше ножек Джейн, ее младшей сестры. Но ведь Джейн необыкновенно миниатюрна и хрупка. Вообще-то Коре было все равно, какие ножки предпочитают джентльмены. Вряд ли кто-нибудь из них стал бы ползать по бальному залу на четвереньках в поисках ног нужного размера, чтобы, основываясь на этом, решить, годится ли та или иная леди в подруги жизни.
Но было уже поздно. В конце концов Кора все же купила туфли на размер меньше, чем обычно. Должно быть, от волнения. «Что ж, придется терпеть последствия собственной глупости», – решила она. Правда, пока ноги еще не болели, но впереди бал, целый вечер нужно будет танцевать – если, конечно, кто-нибудь соизволит пригласить ее. Кора скривила было губы в предчувствии этой весьма реальной опасности, но вовремя заметила, что ее светлость все еще изучающе разглядывает ее.
«Только бы она не пустила в ход лорнет! – безмолвно, неизвестно к кому обращаясь, взмолилась девушка. – Я умру от унижения».
Хотя Коре уже исполнился двадцать один год, на ее щеках все еще цвели розы юности, и ей предстоял первый настоящий выход в свет. Восемнадцатилетняя Джейн уже год назад была представлена королеве. Сейчас она в платье, которое Кора назвала про себя «униформой». И если учесть, что Джейн вообще была намного меньше Коры, а не только в отношении ножек, – картина получалась малоутешительная.
Девятнадцатилетняя Элизабет в дополнение к розовому туалету надела сегодня маску безразличия и скуки, приличествующую в этом сезоне леди высшего света. Ее судьба была уже очень хорошо устроена: она помолвлена с невероятно богатым и невероятно старым – ему было тридцать три! – маркизом, вынужденным провести этот год в Вене, в силу чего свадьба отложена на неопределенный срок.
Герцогиня наконец вынесла свой вердикт в отношении Коры. Она наклонила голову, и плюмаж ее тюрбана несколько раз приветливо кивнул девушке.
– Неплохо, моя дорогая, – произнесла герцогиня.
Это было все, что она изволила сказать, но Элизабет тут же мило заулыбалась, почти комически копируя царственную манеру матери, Джейн же принялась с выражением искреннего ликования жать Коре руку.
– Я говорила, что ты выглядишь великолепно, – сказала Джейн, и это было явным преувеличением по сравнению с тем, что на самом деле произнесла герцогиня.
Кора постаралась не выглядеть букой и захихикала в ответ. Удивительно, но в присутствии герцогини Бриджуотер, взявшей ее под свое титулованное крыло, смех Коры, обычно такой непринужденный, превращался в противное хихиканье. А такое поведение, конечно же, не пристало леди и должно было быть изжито любой ценой. Самое большее, что могла себе позволить леди, находясь в обществе, – легкий смешок. Но когда она единственный раз попробовала так рассмеяться, ей пришлось уткнуться лицом в подушку, чтобы заглушить всхлипы и рыдания, – так она расхохоталась.
– Ну вот мы и на месте, – сказала герцогиня, улыбаясь всем трем молодым леди, когда они привели себя в порядок после дороги. "Она действительно великолепна, когда улыбается, – подумала Кора и отметила про себя с некоторой долей зависти:
– И когда не улыбается, тоже. Хорошо, наверное, быть такой уравновешенной, грациозной и уверенной в себе". Трудно поверить, что ее светлость вырастила стольких детей – и Элизабет, и Джейн, и лорда Джорджа Монро. И еще самого герцога, которому Кору в первый раз герцогиня представила только вчера. И его светлость, так же как и мать, был сама элегантность, галантность и высокомерие.
Коре казалось, что его светлость не был доволен ее присутствием в их доме. И хотя он склонился к ее руке и даже поднес руку к своим губам, Кора чувствовала какую-то неловкость. Она буквально приросла к полу гостиной, оглушенная сознанием того, что перед ней настоящий, живой герцог. И даже его уверения в том, что он рад познакомиться с ней, не вывели ее из шока. Он, разумеется, поблагодарил ее за то, что она помогла маленькому Генри. Маленький Генри был племянником и наследником герцога. И тем не менее Кора была изумлена, что сам герцог Бриджуотер слышал об этом происшествии. Он даже выразил восхищение ее героизмом, и она едва не оглянулась, чтобы посмотреть, кому он все это говорит.
Впрочем, ведь он, должно быть, поинтересовался, почему его мать пригласила погостить какую-то мисс Кору Даунс, дочь бристольского купца – правда, преуспевающего, приобретшего недавно значительную недвижимость и вложившего огромные суммы в восстановление древнего аббатства, превратившегося почти в руины, но все же купца. Она, помимо этого, собиралась ввести ее в свет наравне со своими родными дочерьми, его сестрами. С его точки зрения, все это должно было выглядеть очень странно. И, отвечая на его недоуменные вопросы, ему, разумеется, рассказали, что случилось с маленьким Генри.
А маленького Генри, когда он упал с моста «Палтни» в Бате и начал тонуть, спасла мисс Кора Даунс. Именно поэтому, хотя Коре иногда хотелось верить, что не только поэтому, герцогиня, бабушка Генри, в знак признательности пригласила, ее погостить, познакомила с дочерьми и намеревалась ввести в высший свет, чтобы найти ей там хорошую партию.
Разумеется, герцогиня Бриджуотер собиралась найти Коре мужа не из баронов, маркизов и герцогов, среди которых она уже «выловила» подходящую «рыбку» для Элизабет и собиралась столь же благополучным образом устроить Джейн. Но все же это должен был быть джентльмен с положением. Удачливый, титулованный и богатый. Человек, не запачкавший рук торговлей и не набивший сундуки при помощи деловых махинаций. Несмотря на богатство отца, Кора, если бы не случай с Генри, не могла бы и мечтать о такой судьбе и о неожиданно свалившейся на нее милости герцогини.
Ее светлость с дочерьми даже и не появились бы в таком не слишком престижном месте, как Бат, да еще в такое время года, как весна, если бы накануне леди Джордж не перенесла трудные роды. Ее светлость обожала свою невестку и внуков и ради них пожертвовала прелестями начала сезона в Лондоне.
Вероятно, к счастью для них, происшествие с маленьким Генри вызвало преждевременное появление на свет его сестры, которая родилась два дня спустя. Мать и младенец чувствовали себя замечательно и были переданы на попечение гордого отца. После чего ее светлость наконец смогла отправиться в Лондон в сопровождении двух изнывающих от нетерпения дочерей и совершенно сбитой с толку протеже, силящейся понять, как такая волевая девушка, как она, могла оказаться в столь затруднительном и странном положении.
За последние несколько лет Кора отказала троим весьма уважаемым джентльменам, добивавшимся ее руки, всего лишь на том основании, что не испытывала К ним никаких чувств, кроме дружеской привязанности.
Отца Коры развеселила мысль выдать дочь замуж за джентльмена. Так же несерьезно отнесся к этому и ее брат Эдгар, сказавший, что ей все равно придется выйти за кого-нибудь. Может быть, это окажется и джентльмен, который живо научит ее послушанию. А иначе она превратится в ужасную старую деву, предупреждал он ее, тупую и властную, но не знающую, на кого бы обрушить свою тиранию.
Кора очень любила Эдгара и дорожила его мнением. И ей было невероятно жаль, что кто-то пустил слух, будто ею в том несчастном происшествии двигала трусость. Она-то знала, что это далеко не так. Но с людской молвой ничего не поделаешь.
Кора кривилась и хмурилась, кусая губы, совсем забыв, что находится в карете под бдительным оком герцогини.
– Ты нервничаешь, дорогая, – сказала та снисходительно. – Что ж, это вполне понятно. Но не забывай, что ты одета не хуже других и твои манеры достаточно изысканны для высшего общества. Ты же находишься под моим покровительством, поэтому никому не придет в голову поинтересоваться, по праву ли ты присутствуешь на балу леди Маркли. Бриджуотер обещал подыскать тебе нескольких приличных кавалеров. Я тоже постараюсь, чтобы ты не скучала. Так что не куксись и не хмурься, дорогая, тебе это вовсе не к лицу.
Кора тут же постаралась принять подобающее выражение. И пусть ее брат думает что хочет, но именно благодаря маленькому Генри она сидит в этой карете, одетая так шикарно, что даже ее отец хорошо подумал бы, прежде чем заплатить за такое платье.
И она едет на бал. Что ж, в этом, наверное, нет ничего особенного. Она уже бывала на званых вечерах в Клифтоне и Бристоле и, конечно, в Бате. Ей нравились и веселые народные танцы.
Да, но этот бал – ее первый бал в Лондоне. Бал для избранных, однако она тоже приглашена туда. Бал в высшем обществе.
Желудок Коры выбрал самый неподходящий момент, чтобы напомнить о себе. А за ним и съеденный обед возмутился своим пребыванием в стянутом корсетом желудке.
Но Кора только стоически улыбнулась своим соседям по карете.
* * *
– Она – бриллиант чистой воды, Фрэнк, – сказал лорд Хоторн, указывая кивком головы на одну из дам в противоположном углу бального зала. – На прошлой неделе она все время отказывала мне, отговариваясь тем, что у нее нет ни одного свободного танца. А когда позже приехал Денни, его приглашение она приняла.«По всей видимости, дурные манеры леди Августы Хэвилл только прибавляют ей привлекательности в его глазах. Он, кажется, воспринял ее поведение как проявление снисходительности к его бедному кузену и только еще больше уверился в собственных силах. – Так думал Фрэнсис Неллер,. наводя на леди Хэвилл свой усыпанный драгоценными камнями лорнет. – На самом деле Боб еще слишком юн и немного диковат, а потому краснеет и.теряется, сталкиваясь с этой общепризнанной звездой света».
У леди Августы в этом сезоне была только одна соперница, но и та сейчас покинула Лондон – отправилась в аббатство Хаймур в Йоркшире. В качестве жены Кэрью, будь он неладен. «Саманта…» Сердце лорда Фрэнсиса при мысли о ней сжалось и похолодело в глубинах души, которая теперь, наверное, находилась в носках его бальных туфель. За последние несколько недель оно вело себя подобным образом довольно часто.
Да, он нянчил свое разбитое сердце с помощью бальных башмаков. Он и не предполагал, как сильно влюблен в Саманту, до тех пор пока несколько недель назад, сидя с ним в одном фаэтоне по пути в парк, она не объявила, что добирается выйти замуж за маркиза Кэрью.
Кэрью! Лорд Фрэнсис не знал, что она знакома с ним. А сам он был верным членом ее свиты и постоянным партнером в танцах так долго, что уже и не помнил, когда это началось.
– Да, – бесстрастным тоном сказал он, – она несравненна, Боб.
Леди Августа напоминала средневековую статую – такая стройная, грациозная и утонченная. Ее кожа была подобна лучшему фарфору, а волосы напоминали золотой закат.
Да, она была мила и очаровательна, но это не мешало ей отказывать зеленым юнцам в пользу более обходительных кавалеров.
Она заметила его взгляд, брошенный с противоположного конца бального зала, несмотря на окружавшую ее толпу поклонников, и решила, наверное, – хоть эта мысль и не отразилась на ее лице, – что ей, как всегда, не стоит огорчаться, что он бродит по всему залу, раскланиваясь то с одной, то с другой дамой и вписывая свое имя в их бальные карточки. От нее он никуда не денется.
– С тобой она непременно будет танцевать, Фрэнк, – сказал лорд Хоторн смиренно, стараясь не показать, как он завидует ему. – А вот и мои друзья. Прошу прощения. – И он покинул лорда Фрэнсиса, чтобы присоединиться к группе юнцов, старавшихся все вечера держаться вместе, чтобы подбадривать друг друга, – скорее всего в курительной комнате, где мужчины чувствовали себя гораздо увереннее, чем в бальном зале.
Лорд Фрэнсис опустил лорнет и вдруг подумал о том, почему до сих пор не ушел с бала у леди Маркли. Здесь, пожалуй, ему хотелось бы быть меньше всего. Впрочем, в последние дни любое место не доставляло ему радости. И, разочарованно решил он, это место не лучше и не хуже любого другого.
– Несравненна, – раздался за его плечом высокомерный томный голос, невольно повторив слово, которое он сам только что произнес. – Вы собираетесь приволокнуться за ней, Неллер?
Лорд Фрэнсис повернулся, чтобы поприветствовать герцога Бриджуотера, с которым в последнее время они стали приятелями. Хотя они были знакомы не один год, только в последние несколько недель начали проводить много времени вместе. Бриджуотер был другом Кэрью, а лорд Фрэнсис – Саманты. Да, к сожалению, всего лишь другом, хотя он сам претендовал на большее. Этот брак сблизил их, его и Бриджуотера. Когда злодей Рашфорд оскорбил Саманту и Кэрью был вынужден вызвать его на дуэль, несмотря на почти полностью неподвижные ногу и руку, они оба были его секундантами: Бриджуотер по просьбе Кэрью, а лорд Фрэнсис – повинуясь собственному благородному порыву. Вся компания отправилась в боксерский салон Джексона, чтобы стать свидетелями этого кровопролития и подобрать то, что останется от мужа Саманты. К их удивлению, они оказались очевидцами неожиданной и славной победы Кэрью.
До сих пор в клубах Лондона не перестали обсуждать эту историю, которая казалась каждому, кто не присутствовал при бое, преувеличенной и приукрашенной.
Лорд Фрэнсис готов был уже сам расправиться с Рашфордом, несмотря на то что Саманту мог защитить муж, но Бриджуотер отсоветовал ему вмешиваться в это дело.
Во время всей этой истории Фрэнсис понял, что Саманта действительно любит Кэрью и вышла за него замуж не случайно. Это, конечно, не слишком его обрадовало. Так же как и то, что Кэрью оказался вполне достоин ее.
– Я думал об этом, – сказал он в ответ на вопрос герцога, – многим нравится поддерживать репутацию знатоков женской красоты.
– Что до меня, – ответил его светлость, – я не удовольствовался бы тем, что являюсь всего лишь частью чьего-либо эскорта. Я предпочитаю быть единственным. Это тешит мою гордость.
– Но ведь это опасно, быть одним-единственным, – заметил лорд Фрэнсис. – В один прекрасный день можно оказаться в ловушке. Или в мышеловке, если этот образ вам больше нравится.
– Я хотел бы попросить вас о небольшом одолжении, – произнес герцог, к удивлению лорда Фрэнсиса. Он был чрезвычайно заинтригован. За последние недели с ним не случалось ничего забавного. «А герцог, оказывается, довольно нудный человек, – подумал он, – если даже небольшая просьба заставляет его так волноваться. Может быть, его светлость просто хочет узнать, не торчат ли у него на затылке волосы на манер ручки на чашке?»
– Моя матушка вернулась в город, – проговорил его светлость, поднимая к глазам лорнет и скучающим взглядом провожая движущиеся по залу пары. – Она привезла с собой моих сестер и свою новую протеже.
Чуть заметная пауза перед последним словом и едва слышное недовольство в голосе герцога давали понять, что это «небольшое одолжение» относится к вышеупомянутой Протеже. Вряд ли речь шла о леди Элизабет Монро. Она недавно была помолвлена со «старым ворчуном», который сейчас находился в Вене, покоряя мир своим дипломатическим гением. А леди Джейн Монро, хотя и была еще очень молода и пока не вышла замуж, оставалась в невестах исключительно петому, что Бриджуотер старательно отпугивал тех ее поклонников, которых он считал недостаточно достойными, – если слух был верным, а слухи не всегда таковы.
Лорд Фрэнсис Неллер был сыном и братом герцогов, но сам он вряд ли когда-нибудь будет носить этот титул, поскольку его братец постарался произвести на свет множество сыновей.
Нет, это не может касаться леди Элизабет или леди Джейн. Дело наверняка в этой протеже.
– Надеюсь, все они в добром здравии? – любезно осведомился лорд Фрэнсис.
– Да, все здоровы, – ответил его светлость, поджав губы.
«А она действительно хорошенькая», – подумал лорд Фрэнсис, посмотрев на ту, кого в данный момент разглядывал в лорнет герцог. Его лорнет продолжил свое путешествие по залу.
– Я буду очень признателен вам, дорогой друг, если вы подарите танец или два этой протеже. Ее зовут мисс Кора Даунс, – добавил он с некоторым недовольством.
– Буду рад, – согласился лорд Фрэнсис, недоумевая, чем эта мисс не угодила герцогу. Дело, очевидно, не в ее имени. Конечно, оно не напоминает поэтическую строку и ему далеко до симфонии, но ничего неприятного в нем лорд Фрэнсис не услышал. – Мисс Кора Даунс?
Его светлость кивнул.
– Обычно моя мать не слишком сентиментальна, – сказал он, – но в данном случае она изменила себе. Она буквально выдернула бедную девушку из ее родной среды и решила ввести в высший свет. Она собирается найти ей мужа с хорошей репутацией и положением в обществе.
Лорд Фрэнсис деликатно рассмеялся, прикрыв рот затянутым в кружево запястьем.
– О, она не имела в виду вас, мой друг, – поспешно успокоил лорда Фрэнсиса его светлость. – Но, думаю, несмотря на положение и влияние моей матери, ничего из этого не выйдет. Да и самой мисс Даунс все это, по-моему, не нравится. Она чувствует себя не менее неловко, чем все мы.
– Каково же было ее прежнее окружение? – Лорд Фрэнсис уже сгорал от любопытства. Целую вечность он не испытывал этого живительного чувства.
– Ее отец мог бы купить и вас и меня на одну только сдачу от очередной сделки, – рассказал герцог, – и в его кармане кое-что еще позвякивало бы. Он – купец из Бристоля. Недавно он приобрел значительную недвижимость и зажил как джентльмен. Полагаю, его сын окончил лучшую школу и имеет хорошую практику. Он юрист. Его подводит только происхождение.
– А-а, – протянул лорд Фрэнсис, представив себя танцующим с этой провинциалкой, страдая от желания заткнуть уши от ее неуклюжего акцента. И, откровенно говоря, эта перспектива его нисколько не испугала. Танцевать с. ней было бы забавно, а он так давно уже не забавлялся! – Наверное, знакомство со мной поможет ей быть принятой в свете, Бриджуотер?
– Несомненно, – ответил его светлость, остановив свой лорнет на леди Августе Хэвилл. Потом опустил лорнет и снова взглянул на лорда Фрэнсиса. – Все знают, что вы имеете дело лишь с самыми модными и очаровательными леди, Неллер. О вашем вкусе ходят легенды. Вы настоящий ценитель красоты, как вы только что сами отметили. Вам стоит слегка поклониться какой-нибудь леди, и все остальные мужчины будут у ее ног. Если вы пригласите на танец мисс Даунс, целая толпа кавалеров устремится, чтобы занять ваше место. Она будет танцевать без передышки всю ночь. Мисс Даунс хорошо примут, мама будет в восторге, а я останусь вам очень благодарен.
Лорд Фрэнсис почувствовал, что в словах герцога была не скрытая лесть, а искренняя признательность. Неужели эта девушка так непривлекательна? Если она была дочерью купца, желающего стать джентльменом, означает ли это, что она сама невоспитанна и вульгарна? Почему такой щепетильный человек, как герцог Бриджуотер, принимает в ней участие? Он хотел получить ответы на свои вопросы.
– Она протеже вашей матери? – желая быть вежливым, начал он издалека.
– Она спасла жизнь моему племяннику, – объяснил его светлость. – Прыгнула в реку, увидев, что он тонет, и чуть было не утонула сама. Она поступила очень смело. Мы навеки у нее в долгу, и я, как глава семьи, должен что-нибудь сделать для нее, хотя Генри не мой сын, а Джорджа. Но, по-моему, то, что задумала герцогиня, довольно глупо.
Он снова поднял лорнет, на этот раз – в сторону двери. Лорд Фрэнсис взглянул в том же направлении и увидел герцогиню Бриджуотер, как всегда, царственно прекрасную, в пурпурном вечернем платье. С ней были леди Элизабет Монро, столь же прекрасная, сколь и надменная, и леди Джейн, такая же миниатюрная, милая и невинная, как год назад, в ее первый сезон в свете. А с ними – незнакомая молодая леди, должно быть, та самая протеже, – высокая, крупная девушка. Никто не назвал бы Кору Даунс полной, совсем нет, но в ней было что-то большое. «Чувственная – подходящее слово для нее, – решил он. – Если бы она выступала на сцене, в ее уборную мужчины слетались бы, как осы на мед». Конечно, с его стороны не слишком любезно так думать о ней. Одетая в белое платье, как и леди Джейн, она стояла рядом с младшей сестрой Монро, и это явно было не в ее пользу. В платье ее, призванном согласно последней моде как можно тщательнее скрыть фигуру, в его сдержанном покрое он почувствовал руку герцогини. Если бы оно было скроено более смело и с более глубоким вырезом, то у многих мужчин при взгляде на нее учащался бы пульс. «Интересно, как она выглядела, когда вылезла из реки, после того как спасла племянника Бриджуотера?» И сердце самого лорда Фрэнсиса учащенно забилось.
– Это и есть та самая протеже? – спросил он герцога.
– Теперь вы поняли, что я имею в виду? – вопросом на вопрос ответил герцог, пренебрежительным жестом отведя руку с лорнетом в сторону. – Она выглядит, словно дешевая примадонна после спектакля.
«Кажется, мы подумали об одном и том же», – усмехнулся про себя лорд Фрэнсис.
– И моя мать собирается найти этой провинциалке знатного мужа! – со вздохом произнес герцог. – Идемте, Неллер. Я ведь могу на вас рассчитывать, не так ли?
Она не была красавицей. Всякий, кто смог бы оторвать взгляд от ее прекрасной шеи и взглянуть на ее лицо, несомненно, понял бы это. Черты его были слишком решительными, лишенными утонченности, а взгляд широко расставленных глаз – слишком прямым и искренним, чтобы вдохновлять на мелкую любовную интрижку. К сожалению, прическа ничуть не украшала ее. Каштановые волосы мисс Даунс, слишком пышные и непослушные, только портило обилие украшений. Он вдруг представил себе, как было бы прекрасно, если бы они свободно спадали до самой талии. И вырез на платье мог бы быть поглубже.
Лорд Фрэнсис поднял к глазам лорнет и удивленно повел бровью.
В этот момент Кора заметила его. Глаза ее вспыхнули от удивления, и она слегка склонила голову, словно собираясь шепнуть что-то на ухо леди Джейн. Потом она заметила Бриджуотера и поняла, что они движутся в их направлении. Огонек в ее глазах погас.
Внезапно Кора споткнулась, словно перед ней было какое-то невидимое препятствие. «Наверное, что-то уронили на пол, – подумал лорд Фрэнсис, – что же там еще может быть? Непременно что-то на полу, хоть ничего и не видно. А споткнулась она весьма неловко». – Если бы у него было время подумать, он понял бы, что вряд ли существует способ элегантно споткнуться. При этом она слегка вскрикнула.
Лорд Фрэнсис ускорил шаги и успел как раз вовремя, чтобы избавить Кору от падения. Но, заметив, что она уже обрела равновесие, отступил на шаг, как бы молчаливо спрашивая, не нужна ли ей помощь.
«Интересно, приглашен ли принц на сегодняшний бал? Если нет, почему в бальном зале леди Маркли так жарко натоплено?»
Мисс Кора Даунс, которой герцог Бриджуотер собирался представить его, словно ничего не произошло и добрая половина гостей не были свидетелями неудачного дебюта протеже его матери, а второй половине гостей через пять минут тоже все будет известно, – мисс Кора Даунс вспыхнула и захихикала.
– Упс! – вырвалось у нее, и его светлость не нашелся что сказать. – Нельзя ли мне вернуться в карету и начать все сначала?
Она сказала это слишком возбужденно и громко, потом снова рассмеялась и вдруг сделалась серьезной, напряженно стараясь расслышать, что говорит герцог и что отвечает лорд Фрэнсис. Кажется, она даже не поняла, что он приглашает ее на первый танец.
«Что за странная молодая леди», – думал он, впервые за несколько недель чувствуя себя заинтригованным.
Глава 2
Кора была в ужасе. И презирала себя за это, поскольку, если рассуждать разумно, она никому ничем не обязана. Бальный зал леди Маркли был пропитан светскостью во всем ее великолепии, все гости не просто мистер, миссис и мисс – она почувствовала это, едва переступив порог. Лишь она – просто Кора Даунс. Они остановились в самом заметном месте в зале – в дверях, и Кора едва поборола искушение взглянуть вниз, чтобы убедиться, что она не забыла надеть платье. Впрочем, если бы это вдруг произошло, герцогиня непременно сказала бы ей, что на ней надето только нижнее белье.
В зале действительно присутствовали несколько титулованных особ. У Коры задрожали колени – весьма неприятное чувство, если ты стоишь на виду у всех. Она пыталась убедить себя в том, что ни к чему испытывать благоговение перед титулами. К примеру, Джейн носит высокий титул, и в то же время она – обыкновенная милая девушка. И папа всегда говорил, что титул и происхождение не добавляют человеку ничего, кроме высокомерия. Богатство и собственность – вот что дает возможность получить от жизни все, что ты хочешь. Сама Кора не была полностью с этим согласна, но в данный момент эта мысль ее утешала.
Она заставила себя взглянуть на окружающих как на обычных людей – с двумя глазами, носом, ртом… Куда бы она ни смотрела, везде взгляд ее упирался в стену из драгоценных камней, кружев, перьев и… поднятых на нее любопытных лорнетов. Грозные леди и еще более грозные джентльмены. Все они выглядели безупречно-устрашающе – в черных фраках и бриджах недавно вошедшего в моду фасона, над которым ее отец и Эдгар всегда посмеивались. Как и прочие представители среднего класса, они не упускали вознежности сказать что-нибудь язвительное о тех, кто не был похож на них самих.
В зале действительно присутствовали несколько титулованных особ. У Коры задрожали колени – весьма неприятное чувство, если ты стоишь на виду у всех. Она пыталась убедить себя в том, что ни к чему испытывать благоговение перед титулами. К примеру, Джейн носит высокий титул, и в то же время она – обыкновенная милая девушка. И папа всегда говорил, что титул и происхождение не добавляют человеку ничего, кроме высокомерия. Богатство и собственность – вот что дает возможность получить от жизни все, что ты хочешь. Сама Кора не была полностью с этим согласна, но в данный момент эта мысль ее утешала.
Она заставила себя взглянуть на окружающих как на обычных людей – с двумя глазами, носом, ртом… Куда бы она ни смотрела, везде взгляд ее упирался в стену из драгоценных камней, кружев, перьев и… поднятых на нее любопытных лорнетов. Грозные леди и еще более грозные джентльмены. Все они выглядели безупречно-устрашающе – в черных фраках и бриджах недавно вошедшего в моду фасона, над которым ее отец и Эдгар всегда посмеивались. Как и прочие представители среднего класса, они не упускали вознежности сказать что-нибудь язвительное о тех, кто не был похож на них самих.