Страница:
Но что примечательно – никто никогда не видел эту таинственную мадам. Португальская полиция в Макао предлагала немалую сумму за одну только ее фотографию. Всего лишь за одну фотографию. А тот, кто поймал бы ее, мог назначить свою собственную цену. Власти Японии, Гонконга, Тайваня, Филиппин и Таиланда – всем, кому она особенно досаждала, готовы были заплатить любые деньги, лишь бы избавиться от напасти в лице мадам Вонг.
Эта история началась еще в тридцатые годы XX века, когда ее отец, Вонг Кунчкит, пиратствовал в Южно-Китайском море. До того как заняться разбойным промыслом, он был китайским чиновником. Его молодая и красивая жена Шан до встречи с ним была танцовщицей в ночном клубе Кантона. Как-то в декабре 1946 года Вонгу стало известно, что к Гонконгу подходит груженая джонка. Он вышел в море на моторной лодке и пошел на абордаж. Но его ждал неприятный сюрприз. Команда джонки, которую он считал уже захваченной, как оказалось, состояла из военных моряков. Бой был недолгим.
Смерть Вонга стала большой сенсацией. Судовладельцы и капитаны вздохнули свободнее. Но, увы, ненадолго.
Два главных приспешника Вонга заявили права на пиратскую фирму. будто они, а не мадам Вонг – истинные наследники дела и имущества погибшего. С этим и явились к вдове и предложили ей убраться, но женщина просто пристрелила обоих. После чего охотников обсуждать тему о наследстве больше не нашлось.
Местом для своего логова мадам Вонг избрала один из островков близ Гонконга. Отсюда и начала она свои набеги. Причем дело поставила с размахом, по-современному.
Однажды два торпедных катера мадам Вонг, то ли украденные у японцев, то ли купленные у них, остановили португальское судно «Опорто» водоизмещением 4 тысячи тонн, которое шло в Макао. Вся команда из двадцати двух человек была расстреляна тут же на борту. Только одному моряку удалось спастись. Он ухватился за доску от ящика, который пираты выбросили в море, и держался на воде, пока его не подобрал португальский эсминец. Это был, пожалуй, единственный человек, кому довелось воочию лицезреть знаменитую мадам Вонг. Но словесный портрет, составленный на основе его показаний, мало чем помог полиции.
Через полгода контора английского пароходства в Гонконге получила письмо: «Ваш фрахтер, который отплывает 25 августа, будет атакован. Если вы перенесете отправление на другое число, это не поможет. Можете обеспечить безопасность судна, заплатив двадцать тысяч гонконгских долларов».
В письме указывалось, каким образом следует уплатить деньги. И пароходство заплатило их. Это был наипростейший выход. Уповать на помощь военных судов было нельзя – все они были задействованы в войне в Корее.
Другие компании в Кантоне, Макао, Сайгоне и даже Сингапуре получали аналогичные извещения с угрозой и требованием выплаты денег.
Английская морская полиция в Гонконге считала, что доходы пиратов, получаемые таким образом, составляли миллионы долларов ежегодно. Львиная доля доставалась лично мадам Вонг. Ходили слухи, что мадам Вонг часто посещает Макао, Гонконг, Сингапур и даже Токио. Здесь она собирала нужную информацию, встречалась с клиентами и предавалась азартным играм, единственному ее увлечению.
Полиция Макао была, например, уверена, что мадам часто бывает в городе, где в одном из многочисленных казино предается своему любимому пороку – карточной игре или игре в маджонг. Но распознать ее было невозможно. Именно это и заставило португальскую полицию назначить вознаграждение за фотографию Вонг.
Через месяц начальник полиции получил пакет с надписью: «Эти фотографии заинтересуют вас, потому что они касаются мадам Вонг».
Полицейский комиссар с нетерпением вскрыл пакет, вынул фотографии и ужаснулся. На них были изображены разрубленные тела двух человек. Сообщалось, что они были пойманы при попытке сфотографировать мадам.
Приблизительно тогда же пароходной компании Куангси было предложено «покровительство» мадам Вонг за сто пятьдесят тысяч долларов в год. Компания отвергла предложение. Вскоре после этого одно из ее судов было взорвано миной. При этом погибло семнадцать человек.
Летом 1962 года вице-президент Филиппин давал ужин в своем шикарном доме в пригороде Манилы – Кесон-сити. Среди двухсот гостей находилась роскошно одетая женщина – мадам Сенкаку. Весь вечер она провела за игорным столом, делая очень большие ставки. Если проигрывала, сохраняла абсолютное спокойствие, как будто дело шло о проигрыше в несколько долларов. Ее хладнокровие привлекло внимание. Вице-президент спросил: «Вы так спокойно играете и делаете такие большие ставки, как могла бы играть сама мадам Вонг».
– А я и есть мадам Вонг, – спокойно ответила дама. – Сенкаку – мой псевдоним.
Присутствующие вежливо рассмеялись. А через неделю вице-президент получил письмо из Макао: «Благодарю за приятно проведенный вечер. Вонг-Сенкаку».
Как велика шайка мадам Вонг, было неизвестно. Английские власти в Гонконге считали, что в ней около трех тысяч человек, а португальцы утверждали, что восемь тысяч, да еще многочисленные информаторы. Японцы полагали, что ее флот состоит из ста пятидесяти судов и джонок.
Одно время японцы были близки к тому, чтобы получить очень ценную информацию о мадам Вонг. Ее помощник согласился встретиться с полицейским детективом. Информатор был на условленном месте, как обещал, только с отрезанными руками и вырванным языком. Прожил этот несчастный еще несколько недель, но передать какую-либо информацию так и не смог.
Говорили, что мадам Вонг часто проводит лето на Французской Ривьере, посещает игорный дом в Монте-Карло, где безмятежно предается своей страсти, оставаясь, на удивление, неуловимой.
На деле же гражданские суда оказываются абсолютно беззащитными.
В 1995 году генеральный секретарь Международной морской организации (ИМО) Уильям О’Нил направил всем членам ИМО официальное предупреждение о росте угрозы морского пиратства в мире. Он потребовал от председателя Комитета по безопасности на море и Международного комитета борьбы против пиратства усилить меры по предупреждению и подавлению актов пиратства и вооруженных ограблений судов.
Но помогут ли эти бумажные призывы? Пока что доходы пиратской морской мафии постоянно растут.
КАПЕРЫ
ФРЭНСИС ДРЕЙК. МОРСКОЙ ПЕС КОРОЛЕВЫ
Эта история началась еще в тридцатые годы XX века, когда ее отец, Вонг Кунчкит, пиратствовал в Южно-Китайском море. До того как заняться разбойным промыслом, он был китайским чиновником. Его молодая и красивая жена Шан до встречи с ним была танцовщицей в ночном клубе Кантона. Как-то в декабре 1946 года Вонгу стало известно, что к Гонконгу подходит груженая джонка. Он вышел в море на моторной лодке и пошел на абордаж. Но его ждал неприятный сюрприз. Команда джонки, которую он считал уже захваченной, как оказалось, состояла из военных моряков. Бой был недолгим.
Смерть Вонга стала большой сенсацией. Судовладельцы и капитаны вздохнули свободнее. Но, увы, ненадолго.
Два главных приспешника Вонга заявили права на пиратскую фирму. будто они, а не мадам Вонг – истинные наследники дела и имущества погибшего. С этим и явились к вдове и предложили ей убраться, но женщина просто пристрелила обоих. После чего охотников обсуждать тему о наследстве больше не нашлось.
Местом для своего логова мадам Вонг избрала один из островков близ Гонконга. Отсюда и начала она свои набеги. Причем дело поставила с размахом, по-современному.
Однажды два торпедных катера мадам Вонг, то ли украденные у японцев, то ли купленные у них, остановили португальское судно «Опорто» водоизмещением 4 тысячи тонн, которое шло в Макао. Вся команда из двадцати двух человек была расстреляна тут же на борту. Только одному моряку удалось спастись. Он ухватился за доску от ящика, который пираты выбросили в море, и держался на воде, пока его не подобрал португальский эсминец. Это был, пожалуй, единственный человек, кому довелось воочию лицезреть знаменитую мадам Вонг. Но словесный портрет, составленный на основе его показаний, мало чем помог полиции.
Через полгода контора английского пароходства в Гонконге получила письмо: «Ваш фрахтер, который отплывает 25 августа, будет атакован. Если вы перенесете отправление на другое число, это не поможет. Можете обеспечить безопасность судна, заплатив двадцать тысяч гонконгских долларов».
В письме указывалось, каким образом следует уплатить деньги. И пароходство заплатило их. Это был наипростейший выход. Уповать на помощь военных судов было нельзя – все они были задействованы в войне в Корее.
Другие компании в Кантоне, Макао, Сайгоне и даже Сингапуре получали аналогичные извещения с угрозой и требованием выплаты денег.
Английская морская полиция в Гонконге считала, что доходы пиратов, получаемые таким образом, составляли миллионы долларов ежегодно. Львиная доля доставалась лично мадам Вонг. Ходили слухи, что мадам Вонг часто посещает Макао, Гонконг, Сингапур и даже Токио. Здесь она собирала нужную информацию, встречалась с клиентами и предавалась азартным играм, единственному ее увлечению.
Полиция Макао была, например, уверена, что мадам часто бывает в городе, где в одном из многочисленных казино предается своему любимому пороку – карточной игре или игре в маджонг. Но распознать ее было невозможно. Именно это и заставило португальскую полицию назначить вознаграждение за фотографию Вонг.
Через месяц начальник полиции получил пакет с надписью: «Эти фотографии заинтересуют вас, потому что они касаются мадам Вонг».
Полицейский комиссар с нетерпением вскрыл пакет, вынул фотографии и ужаснулся. На них были изображены разрубленные тела двух человек. Сообщалось, что они были пойманы при попытке сфотографировать мадам.
Приблизительно тогда же пароходной компании Куангси было предложено «покровительство» мадам Вонг за сто пятьдесят тысяч долларов в год. Компания отвергла предложение. Вскоре после этого одно из ее судов было взорвано миной. При этом погибло семнадцать человек.
Летом 1962 года вице-президент Филиппин давал ужин в своем шикарном доме в пригороде Манилы – Кесон-сити. Среди двухсот гостей находилась роскошно одетая женщина – мадам Сенкаку. Весь вечер она провела за игорным столом, делая очень большие ставки. Если проигрывала, сохраняла абсолютное спокойствие, как будто дело шло о проигрыше в несколько долларов. Ее хладнокровие привлекло внимание. Вице-президент спросил: «Вы так спокойно играете и делаете такие большие ставки, как могла бы играть сама мадам Вонг».
– А я и есть мадам Вонг, – спокойно ответила дама. – Сенкаку – мой псевдоним.
Присутствующие вежливо рассмеялись. А через неделю вице-президент получил письмо из Макао: «Благодарю за приятно проведенный вечер. Вонг-Сенкаку».
Как велика шайка мадам Вонг, было неизвестно. Английские власти в Гонконге считали, что в ней около трех тысяч человек, а португальцы утверждали, что восемь тысяч, да еще многочисленные информаторы. Японцы полагали, что ее флот состоит из ста пятидесяти судов и джонок.
Одно время японцы были близки к тому, чтобы получить очень ценную информацию о мадам Вонг. Ее помощник согласился встретиться с полицейским детективом. Информатор был на условленном месте, как обещал, только с отрезанными руками и вырванным языком. Прожил этот несчастный еще несколько недель, но передать какую-либо информацию так и не смог.
Говорили, что мадам Вонг часто проводит лето на Французской Ривьере, посещает игорный дом в Монте-Карло, где безмятежно предается своей страсти, оставаясь, на удивление, неуловимой.
* * *
Возникает вопрос: пытается ли кто-нибудь остановить растущий морской разбой? Официально морской бандитизм строго порицается. Женевская конвенция от 29 апреля 1958 года определяет пиратство в открытом море как «незаконный акт насилия и хищения (грабежа) со стороны экипажа или пассажиров одного корабля против другого, или лиц, или их имущества, находящегося на борту…».На деле же гражданские суда оказываются абсолютно беззащитными.
В 1995 году генеральный секретарь Международной морской организации (ИМО) Уильям О’Нил направил всем членам ИМО официальное предупреждение о росте угрозы морского пиратства в мире. Он потребовал от председателя Комитета по безопасности на море и Международного комитета борьбы против пиратства усилить меры по предупреждению и подавлению актов пиратства и вооруженных ограблений судов.
Но помогут ли эти бумажные призывы? Пока что доходы пиратской морской мафии постоянно растут.
КАПЕРЫ
ФРЭНСИС ДРЕЙК. МОРСКОЙ ПЕС КОРОЛЕВЫ
Ожившая реликвия
В последнее время вошло в моду оживлять, то есть восстанавливать, корабли, прославившиеся в истории мореплавания. Иначе говоря, давать новую жизнь старинным судам, ставшим реликвиями. Все чаще на морских дорогах можно встретить современные копии доисторических плотов «Ра» и «Кон-Тики», джонку «Тай-Ки», колумбовскую каравеллу «Санта-Мария», поморский коч «Щелья», корабль «Мэйфлауэр», на котором английские пуритане достигли берегов Америки, судно «Резольюшен» Джеймса Кука, совершившего на нем третье кругосветное путешествие.
Не так давно на рейде английского порта Плимут появился трехмачтовый парусник с высокоподнятыми баком и полуютом. Это тоже копия в натуральную величину корабля знаменитого английского морехода – «королевского» пирата Фрэнсиса Дрейка, в XVI веке совершавшего кругосветное плавание на «Золотой лани». В наши дни ее копии предстояло повторить путь, проделанный Дрейком четыре столетия назад.
С восстановлением корабля возникли трудности. Потребовались три года скрупулезной работы в архивах, прежде чем были воссозданы его чертежи. Работу эту выполнил инженер Аристид Наргард. «Золотая лань» оказалась по современным масштабам совсем небольшим судном – длиной 30,5 метра. При строительстве копии использовали те же материалы, что и в XVI веке: киль вырубили из вяза, корпус собрали из дуба, мачты из шотландских сосен. Две каюты оборудовали в стиле той эпохи, а на верхней палубе установили 18 кулеврин (типа пищали), отлитых по музейным образцам. Рядом расставили бочонки с порохом и разложили ядра.
После этого «Золотая лань»-2 могла отправляться в плавание и пройти путем «пирата ее величества». Но в XX веке выйти в море оказалось труднее, чем в XVI обойти Землю. Морская инспекция, осмотрев судно, заявила, что оно не гарантирует безопасности команде. Пришлось срочно доделывать. Поставили еще один движок, разместили спасательные пластиковые плоты, радиостанцию, а на реях укрепили антенну радара… Только после этого было получено разрешение на выход в море.
И вот восемнадцать потомков моряков экипажа Дрейка отправились в плавание. В точности повторив маршрут морехода, обойдя вокруг Земли, «Золотая лань»-2 благополучно возвратилась в родной Плимут.
Давайте и мы совершим плавание в прошлое, пройдем маршрутами знаменитого авантюриста и познакомимся с его исключительной биографией.
Море Мрака
Прежде чем рассказать об одном из самых знаменитых пиратов, личности, можно сказать, выдающейся, мореплавателе под стать Колумбу и Магеллану, напомню о ситуации, которая сложилась на морях во второй половине XVI века. За 70 лет до этого, в 1494 году, между Испанией и Португалией был подписан договор о разделе мира. Согласно этому договору все нехристианские страны, расположенные к западу от линии раздела, то есть к западу от островов Зеленого Мыса, считались владениями Испании, а к востоку – владениями Португалии. Договор этот был «осенен» папской буллой. И выходило, что для английских кораблей мир был закрыт. Это неизбежно вело к смертельной схватке между Англией и Испанией. И она началась.
Молодая английская буржуазия, заинтересованная в колониях, решила сокрушить величие Испании. Для этого все методы хороши, даже привлечение к этой борьбе пиратов. Впрочем, те из них, кто получал от английского короля каперскую грамоту, то есть право нападать на вражеские суда, отнюдь не считали себя пиратами. Когда они возвращались домой, их встречали как героев.
Война между пиратами-англичанами и испанцами была беспощадной и жестокой. Но для пиратов игра стоила свеч: добыча была слишком велика – несметные сокровища, которые испанцы выкачивали из своих колоний в Новом Свете и перевозили на кораблях в Испанию.
К тому времени заморская экспансия двух стран-соперниц, Португалии и Испании, как было сказано, определялась договором между ними. Однако португальцы значительно раньше испанцев начали заморские завоевания.
Первым, кто стал их инициатором был Генрих Мореплаватель – португальский принц (1394—1460), целью жизни которого стало проложить морской путь в Индию. Ради своих дерзких, а тогда едва ли не фантастических планов неутомимый Генрих одну за другой снаряжал армады в сторону Моря Мрака, как со страхом называли в те времена неизведанные просторы Атлантики. Именно он, Генрих Мореплаватель, в первой половине XV столетия заложил основы будущей колониальной экспансии португальских Конкистадоров. И именно ему довелось «впервые углубить в незнаемый предел торжественный полет тяжелых каравелл…».
Наитруднейшим препятствием был мыс Бохадор – самая южная точка на западном Африканском побережье, известная тогда географической науке. На пути к этому мысу приходилось преодолевать коварные отмели и буруны. Не менее страшными были рассказы об ужасающих чудовищах, обитающих в море за этим мысом, о том, что всякий, кто осмелится пройти мимо Бохадора, непременно обратится в пепел или будет «сварен заживо», и другие суеверия, способные отпугнуть любого смельчака. Когда же каравелла Жила Эаннеша в 1434 году прошла страшный Бохадор, то оказалось, что море за ним нисколько не отличается от обычного, а земля покрыта теми же, что и в Португалии, растениями.
Преодолев этот рубеж, португальцы отважно устремились на юг, опровергая древние небылицы, преодолевая страх, так долго закрывающий им путь в Индию. А еще через полвека Бартоломеу Диаш воплотил заветную мечту европейцев: обогнул мыс на самой южной оконечности Африки. Он назвал его мысом Бурь из-за ужасных штормов, которые тогда пришлось выдержать. Но король не принял это название и дал другое, более приятное – мыс Доброй Надежды, то есть надежды на то, что теперь наконец-то будет найдена морская дорога в желанную Индию. Там, верили, обнаружат загадочное «Царство пресвитера Иоанна» – святую землю обетованную и легендарную страну Офир, откуда библейский царь Соломон за три года вывез десять тонн золота, серебра и слоновую кость для храма в Иерусалиме.
Несметные сокровища таинственной страны Офир много веков не давали покоя, будоражили воображение. Золото было тем магическим словом, которое заставляло, рискуя жизнью, преодолевать бурное, коварное море, плыть в неизвестность за несметными сокровищами.
В погоню за ними устремились и испанцы, но их маршруты шли в ином направлении, согласно все тому же договору – на Запад. Магеллан совершил первое в истории человечества кругосветное плавание. Точнее, совершил его Эль-Кано, сподвижник Магеллана. Сам Магеллан был убит на Филиппинах и домой не вернулся. Однако всемирная слава досталась Магеллану, а на долю Эль-Кано – почести. Сам испанский король даровал ему герб, на котором был изображен земной шар, опоясанный лентой с девизом: «Ты первый, кто обошел меня вокруг».
Испанцы-конкистадоры железом и кровью утверждали свое господство на землях Латинской Америки. Вслед за ними сюда хлынули и другие искатели приключений, желающие быстро разбогатеть. На захваченных землях начали добывать золото, серебро, драгоценные камни. Богатства эти перевозили на кораблях в Испанию. И все чаще становились они добычей пиратов. Главным районом, где действовали морские разбойники, было Карибское море, а базы их располагались на островах Вест-Индии.
Одним из тех, кто стал грозой этого моря, был Фрэнсис Дрейк, личность незаурядная и, можно сказать, легендарная. Будущий знаменитый мореход и королевский пират родился около 1540 года в семье ревностного протестанта. Первым его наставником стал его родной дядя Джон Хоукинс, преуспевающий торговец и судовладелец из Плимута. Не брезговал он и морским разбоем. Дядя охотно взял на борт своего судна юного племянника. И не ошибся в нем. Уже вскоре Дрейк стал капитаном корабля «Юдифь», который вместе с другими судами Хоукинса совершал нападения на испанцев у берегов Америки. Но однажды Хоукинсу не повезло, его корабли попали в засаду и были захвачены. Только «Юдифи» удалось ускользнуть. Дрейк и Хоукинс поклялись отомстить, и через несколько лет Дрейк вернулся к американским берегам.
Это было его первое самостоятельное плавание. Он хотел захватить драгоценности, которые испанцы добывали на рудниках в Перу. Обычно отсюда сокровища морем доставляли в Панаму на Тихоокеанское побережье, а затем на мулах переправляли по перешейку на Атлантическое побережье. Здесь их грузили на корабли, прибывшие из Испании.
Место, где скапливались сокровища в ожидании погрузки на суда, пираты называли «Сокровищницей мира». Добраться до этого вожделенного места и поживиться мечтали многие. В том числе и Фрэнсис Дрейк. Но от остальных его отличало колоссальное упорство в достижении поставленной цели.
На небольшом барке «Лебедь» Дрейк направился в Карибское море. Цель экспедиции – панамский перешеек – держалась в строгом секрете. Но пока что это было скорее разведывательное плавание, подготовка к серьезной экспедиции.
Ключи к «Сокровищнице мира»
Через год Дрейк был снова на пути к Панамскому перешейку. Его притягивало сюда словно магнитом. Снарядив два корабля, «Панда» и «Лебедь», Дрейк отважился бросить вызов самому могущественному флоту мира – испанскому. Иначе говоря, он стал капером, или королевским пиратом.
С конца XV века действовал особый способ борьбы с обычными пиратами. Придумал его Генрих VII. Заключался он в следующем. Капитаны кораблей, которые желали на свой страх и риск бороться с морскими разбойниками, получали на это королевскую грамоту. По существу, это был тот же разбой, но «узаконенный». Причем нередко суда для этого снаряжались за счет «пайщиков», которые получали часть добычи. Этим источником дохода не брезговали даже особы королевской крови. Например, сама Елизавета I охотно вкладывала средства в пиратскую фирму Фрэнсиса Дрейка.
В период военных действий грамоты на узаконенный разбой раздавали особенно щедро. Право получить ее, по существу, имел всякий, кто желал вести партизанскую войну на море против кораблей противника, в том числе и торговых. Тех, кого завербовали, именовали каперами ее королевского величества. В число их в эпоху нескончаемых войн с Испанией за колонии англичане вербовали храбрейших из пиратов. Патент на ведение войны против вражеских кораблей имели знаменитые пираты, заслуги которых нередко оплачивались дворянскими титулами. И бывшие флибустьеры – то есть «свободно грабившие», они становились орудием в осуществлении военных планов европейских политиков. Однако случалось, что, прикрываясь каперской грамотой, пират, по существу, оставался морским разбойником, по-прежнему без разбора нападая на чужих и своих. Когда об этом становилось известно, капера объявляли пиратом, а это означало, что в плену его ждала виселица.
На тридцать седьмой день плавания корабли Дрейка вошли в Карибское море и бросили якоря у острова Доминика. Это была первая стоянка с тех пор, как они покинули Плимут. Три дня моряки отдыхали, пополняли запасы пресной воды. Покинув остров, взяли курс на «Порт фазанов», как Дрейк назвал удобную бухту, где побывал во время прошлого плавания и спрятал запасы продовольствия.
Прибыв в «Порт фазанов», начали строить форт – испанцы находились в ста милях. Здесь к Дрейку присоединился Джемс Ренс со своим судном и тридцатью членами экипажа. После чего объединенная флотилия двинулась вдоль побережья. По пути им встретились два испанских судна из Номбре-де-Диос с командой из негров. От них узнали, что на город недавно напали мароны – так называли беглых рабов, ставших с некоторых пор внушительной силой. Дрейк решил идти в Номбре-де-Диос и атаковать город.
Перед тем как бросить своих головорезов на штурм, он заявил им: «Я привел вас в «Сокровищницу мира». Если уйдете отсюда без добычи, то вините в этом только себя!» Когда люди Дрейка ворвались в город, они первым делом кинулись к дому губернатора. Здесь, они знали, складывали серебро, которое доставляли на мулах с Тихоокеанского побережья. И действительно, в подвале они обнаружили груды серебра. Это было полдела – главные сокровища хранились в казначейском доме. Вскоре и они оказались в руках пиратов. Но тут случилось непредвиденное. Неожиданно Дрейк упал, из раны в груди хлестала кровь.
Оказалось, что во время штурма его ранило, но он скрывал это, чтобы не «отвлекать» своих ребят. Рану перевязали, и Дрейка отнесли на корабль. Жизнь капитана была им дороже всех сокровищ: без него они не смогли бы вернуться на родину. И как ни было досадно, людям Дрейка пришлось, бросив и серебро, и золото в городе, поспешить на корабль, чтобы врач поскорее оказал помощь капитану. Вся операция по захвату города обошлась без больших потерь: у Дрейка был убит один человек, испанцы потеряли 18.
Выбрав небольшой, удобный островок, корабли Дрейка встали на якорь. Команда отдыхала, чинила суда, запасалась провиантом. А Дрейк продолжал собирать сведения о том, каким образом и по какому маршруту доставляют испанцы из Перу сокровища от города Панама на берегу Тихого океана до порта Номбре-де-Диос на атлантическом берегу.
Подробно ему поведал об этом марон Педро, спасенный им от испанцев. Предстояла решительная схватка за золото. Но этому воспротивилась природа. Начался сезон дождей, и доставка золота из Панамы в Номбре-де-Диос на мулах прекратилась. Пришлось выжидать не день и не два, а целых пять месяцев. У Дрейка было время поразмыслить и, может быть, даже немного помечтать. Он давно вынашивал идею пройти к Тихому океану по суше через Панамский перешеек. То есть повторить труднейший маршрут, которым в 1513 году прошел знаменитый авантюрист Бальбоа. Он первым из европейцев омочил ноги в водах Тихого океана, который в то время еще называли Южным морем.
Знал Дрейк и о том, что Бальбоа хотел завоевать страну золота, которую туземцы называли «Биру», то есть Перу. Выход к Тихому океану позволил бы Дрейку зайти как бы в тыл испанцам и оказаться в непосредственной близости к месту добычи золота и серебра. Но главной целью его было выйти в Тихий океан на английском корабле и совершить рейд вдоль побережья Перу и здесь перехватить корабли с испанским золотом.
В начале 1573 года Дрейк выступил в поход. С ним было 18 матросов и 25 маронов. Последние служили носильщиками, они добывали и готовили пищу, охотились, выбирали место для лагеря там, где росли овощи и фрукты. Вооружены они были луками и стрелами. Мароны были очень выносливы, могли без отдыха преодолевать большие расстояния, были неприхотливы и сообразительны. Но главное – они знали местность и служили отличными проводниками. К тому же на пути встречались поселения маронов, которые оказывали помощь и гостеприимство.
В одном таком селении, расположенном на склоне холма около реки, спутники Дрейка смогли как следует отдохнуть. В селении было пятьдесят домов, оно было окружено рвом в три метра шириной и обнесено стеной высотой в четыре метра. Вокруг селения находились патрули маронов, чтобы в случае чего предупредить о появлении испанцев.
После однодневного отдыха отряд Дрейка двинулся дальше. Четыремарона шли впереди, двенадцать замыкали колонну. Шли сквозь густой тропический лес, было пасмурно и прохладно.
На четвертый день перехода подошли к огромному дереву. На его вершине находилась построенная маронами деревянная площадка. Когда Дрейк взобрался на нее, перед ним открылась фантастическая картина. С одной стороны, там, откуда он пришел, простирались воды Карибского моря, с другой – впереди – воды Тихого океана. Зрелище было грандиозное и величественное. Все пережили незабываемый момент. Еще бы, ведь они были первыми британцами, которые увидели «Испанское море», как называли Тихий океан испанцы, считавшие его своей вотчиной. Дрейк тут же поклялся, что если Всемогущий продлит его дни, то он пройдет на британском корабле по этому морю.
Потребовалось еще несколько дней, чтобы выйти к Панаме. 14 февраля Дрейк и его спутники увидели колокольню, возвышающуюся над городом.
Первым делом Дрейк приказал предводителю маронов Педро переодеть одного из его людей в одежду, которую носили негры в Панаме, и послать на разведку. Надо было разузнать, когда и в какое время караван с ценностями отправится в Вента-Круз, откуда их переправляли в Номбре-де-Диос. Караван из Вента-Круз обычно выходил ночью, так как дорога проходила по открытой местности. Вторую часть пути от Вента-Круз до Номбре-де-Диос проделывали днем, ибо шли под прикрытием густого леса.
Когда марон, посланный на разведку, вернулся, он сообщил важные сведения. Караван из сорока мулов, нагруженных золотом и драгоценными камнями, выйдет из города той же ночью.
Дрейк решил напасть на караван. Он разделил отряд на две группы. Одна спряталась в траве около дороги. Другая расположилась поодаль на противоположной стороне метрах в 100 от первой. План был прост: одновременно напасть на первого и последнего мулов каравана.
Обычно мул-вожак, почуяв опасность, ложился, и все остальные следовали его примеру. Таким образом, караван останавливался. Дрейк сидел в засаде, он был уверен в успехе, и ему казалось, что богатства перуанских рудников уже у него в руках.
В безмолвии тропической ночи послышался звон колокольчиков, которые обычно подвешивают к шее мулов. Перуанские сокровища приближались. Но, как оказалось, это был встречный караван из Вента-Круз с продовольствием и товаром для населения Панамы. Когда последний мул из этого каравана поравнялся с сидевшими в засаде, один из матросов Дрейка, будучи пьяным, встал во весь рост и бросился к животному, перепутав караваны. И хотя свои успели остановить матроса, охрана, видимо, что-то заметила.
Дальнейшее развитие событий подтвердило это. Когда второй караван, который и поджидал Дрейк, подошел к месту засады, люди Дрейка напали на него. Но вместо золота и драгоценных камней в мешках было продовольствие. Что же случилось? Оказалось, что испанцы, предупрежденные охраной встречного каравана, пропустили вперед мулов, нагруженных продовольствием. К тому же они послали гонца в город предупредить об опасности и вызвать подмогу. И действительно вскоре показался конный испанский отряд. Пришлось Дрейку вступить с ним в бой. Между офицером, командиром испанцев, и Дрейком произошел любопытный обмен любезностями.
Офицер: «Кто вы такие?»
Дрейк: «Англичане».
Офицер: «Сдавайтесь во имя короля Филиппа. Даю слово джентльмена и солдата, что я встречу вас со всем почтением».
Дрейк: «Во имя королевы Англии я найду свой путь».
В последнее время вошло в моду оживлять, то есть восстанавливать, корабли, прославившиеся в истории мореплавания. Иначе говоря, давать новую жизнь старинным судам, ставшим реликвиями. Все чаще на морских дорогах можно встретить современные копии доисторических плотов «Ра» и «Кон-Тики», джонку «Тай-Ки», колумбовскую каравеллу «Санта-Мария», поморский коч «Щелья», корабль «Мэйфлауэр», на котором английские пуритане достигли берегов Америки, судно «Резольюшен» Джеймса Кука, совершившего на нем третье кругосветное путешествие.
Не так давно на рейде английского порта Плимут появился трехмачтовый парусник с высокоподнятыми баком и полуютом. Это тоже копия в натуральную величину корабля знаменитого английского морехода – «королевского» пирата Фрэнсиса Дрейка, в XVI веке совершавшего кругосветное плавание на «Золотой лани». В наши дни ее копии предстояло повторить путь, проделанный Дрейком четыре столетия назад.
С восстановлением корабля возникли трудности. Потребовались три года скрупулезной работы в архивах, прежде чем были воссозданы его чертежи. Работу эту выполнил инженер Аристид Наргард. «Золотая лань» оказалась по современным масштабам совсем небольшим судном – длиной 30,5 метра. При строительстве копии использовали те же материалы, что и в XVI веке: киль вырубили из вяза, корпус собрали из дуба, мачты из шотландских сосен. Две каюты оборудовали в стиле той эпохи, а на верхней палубе установили 18 кулеврин (типа пищали), отлитых по музейным образцам. Рядом расставили бочонки с порохом и разложили ядра.
После этого «Золотая лань»-2 могла отправляться в плавание и пройти путем «пирата ее величества». Но в XX веке выйти в море оказалось труднее, чем в XVI обойти Землю. Морская инспекция, осмотрев судно, заявила, что оно не гарантирует безопасности команде. Пришлось срочно доделывать. Поставили еще один движок, разместили спасательные пластиковые плоты, радиостанцию, а на реях укрепили антенну радара… Только после этого было получено разрешение на выход в море.
И вот восемнадцать потомков моряков экипажа Дрейка отправились в плавание. В точности повторив маршрут морехода, обойдя вокруг Земли, «Золотая лань»-2 благополучно возвратилась в родной Плимут.
Давайте и мы совершим плавание в прошлое, пройдем маршрутами знаменитого авантюриста и познакомимся с его исключительной биографией.
Море Мрака
Прежде чем рассказать об одном из самых знаменитых пиратов, личности, можно сказать, выдающейся, мореплавателе под стать Колумбу и Магеллану, напомню о ситуации, которая сложилась на морях во второй половине XVI века. За 70 лет до этого, в 1494 году, между Испанией и Португалией был подписан договор о разделе мира. Согласно этому договору все нехристианские страны, расположенные к западу от линии раздела, то есть к западу от островов Зеленого Мыса, считались владениями Испании, а к востоку – владениями Португалии. Договор этот был «осенен» папской буллой. И выходило, что для английских кораблей мир был закрыт. Это неизбежно вело к смертельной схватке между Англией и Испанией. И она началась.
Молодая английская буржуазия, заинтересованная в колониях, решила сокрушить величие Испании. Для этого все методы хороши, даже привлечение к этой борьбе пиратов. Впрочем, те из них, кто получал от английского короля каперскую грамоту, то есть право нападать на вражеские суда, отнюдь не считали себя пиратами. Когда они возвращались домой, их встречали как героев.
Война между пиратами-англичанами и испанцами была беспощадной и жестокой. Но для пиратов игра стоила свеч: добыча была слишком велика – несметные сокровища, которые испанцы выкачивали из своих колоний в Новом Свете и перевозили на кораблях в Испанию.
К тому времени заморская экспансия двух стран-соперниц, Португалии и Испании, как было сказано, определялась договором между ними. Однако португальцы значительно раньше испанцев начали заморские завоевания.
Первым, кто стал их инициатором был Генрих Мореплаватель – португальский принц (1394—1460), целью жизни которого стало проложить морской путь в Индию. Ради своих дерзких, а тогда едва ли не фантастических планов неутомимый Генрих одну за другой снаряжал армады в сторону Моря Мрака, как со страхом называли в те времена неизведанные просторы Атлантики. Именно он, Генрих Мореплаватель, в первой половине XV столетия заложил основы будущей колониальной экспансии португальских Конкистадоров. И именно ему довелось «впервые углубить в незнаемый предел торжественный полет тяжелых каравелл…».
Наитруднейшим препятствием был мыс Бохадор – самая южная точка на западном Африканском побережье, известная тогда географической науке. На пути к этому мысу приходилось преодолевать коварные отмели и буруны. Не менее страшными были рассказы об ужасающих чудовищах, обитающих в море за этим мысом, о том, что всякий, кто осмелится пройти мимо Бохадора, непременно обратится в пепел или будет «сварен заживо», и другие суеверия, способные отпугнуть любого смельчака. Когда же каравелла Жила Эаннеша в 1434 году прошла страшный Бохадор, то оказалось, что море за ним нисколько не отличается от обычного, а земля покрыта теми же, что и в Португалии, растениями.
Преодолев этот рубеж, португальцы отважно устремились на юг, опровергая древние небылицы, преодолевая страх, так долго закрывающий им путь в Индию. А еще через полвека Бартоломеу Диаш воплотил заветную мечту европейцев: обогнул мыс на самой южной оконечности Африки. Он назвал его мысом Бурь из-за ужасных штормов, которые тогда пришлось выдержать. Но король не принял это название и дал другое, более приятное – мыс Доброй Надежды, то есть надежды на то, что теперь наконец-то будет найдена морская дорога в желанную Индию. Там, верили, обнаружат загадочное «Царство пресвитера Иоанна» – святую землю обетованную и легендарную страну Офир, откуда библейский царь Соломон за три года вывез десять тонн золота, серебра и слоновую кость для храма в Иерусалиме.
Несметные сокровища таинственной страны Офир много веков не давали покоя, будоражили воображение. Золото было тем магическим словом, которое заставляло, рискуя жизнью, преодолевать бурное, коварное море, плыть в неизвестность за несметными сокровищами.
В погоню за ними устремились и испанцы, но их маршруты шли в ином направлении, согласно все тому же договору – на Запад. Магеллан совершил первое в истории человечества кругосветное плавание. Точнее, совершил его Эль-Кано, сподвижник Магеллана. Сам Магеллан был убит на Филиппинах и домой не вернулся. Однако всемирная слава досталась Магеллану, а на долю Эль-Кано – почести. Сам испанский король даровал ему герб, на котором был изображен земной шар, опоясанный лентой с девизом: «Ты первый, кто обошел меня вокруг».
Испанцы-конкистадоры железом и кровью утверждали свое господство на землях Латинской Америки. Вслед за ними сюда хлынули и другие искатели приключений, желающие быстро разбогатеть. На захваченных землях начали добывать золото, серебро, драгоценные камни. Богатства эти перевозили на кораблях в Испанию. И все чаще становились они добычей пиратов. Главным районом, где действовали морские разбойники, было Карибское море, а базы их располагались на островах Вест-Индии.
Одним из тех, кто стал грозой этого моря, был Фрэнсис Дрейк, личность незаурядная и, можно сказать, легендарная. Будущий знаменитый мореход и королевский пират родился около 1540 года в семье ревностного протестанта. Первым его наставником стал его родной дядя Джон Хоукинс, преуспевающий торговец и судовладелец из Плимута. Не брезговал он и морским разбоем. Дядя охотно взял на борт своего судна юного племянника. И не ошибся в нем. Уже вскоре Дрейк стал капитаном корабля «Юдифь», который вместе с другими судами Хоукинса совершал нападения на испанцев у берегов Америки. Но однажды Хоукинсу не повезло, его корабли попали в засаду и были захвачены. Только «Юдифи» удалось ускользнуть. Дрейк и Хоукинс поклялись отомстить, и через несколько лет Дрейк вернулся к американским берегам.
Это было его первое самостоятельное плавание. Он хотел захватить драгоценности, которые испанцы добывали на рудниках в Перу. Обычно отсюда сокровища морем доставляли в Панаму на Тихоокеанское побережье, а затем на мулах переправляли по перешейку на Атлантическое побережье. Здесь их грузили на корабли, прибывшие из Испании.
Место, где скапливались сокровища в ожидании погрузки на суда, пираты называли «Сокровищницей мира». Добраться до этого вожделенного места и поживиться мечтали многие. В том числе и Фрэнсис Дрейк. Но от остальных его отличало колоссальное упорство в достижении поставленной цели.
На небольшом барке «Лебедь» Дрейк направился в Карибское море. Цель экспедиции – панамский перешеек – держалась в строгом секрете. Но пока что это было скорее разведывательное плавание, подготовка к серьезной экспедиции.
Ключи к «Сокровищнице мира»
Через год Дрейк был снова на пути к Панамскому перешейку. Его притягивало сюда словно магнитом. Снарядив два корабля, «Панда» и «Лебедь», Дрейк отважился бросить вызов самому могущественному флоту мира – испанскому. Иначе говоря, он стал капером, или королевским пиратом.
С конца XV века действовал особый способ борьбы с обычными пиратами. Придумал его Генрих VII. Заключался он в следующем. Капитаны кораблей, которые желали на свой страх и риск бороться с морскими разбойниками, получали на это королевскую грамоту. По существу, это был тот же разбой, но «узаконенный». Причем нередко суда для этого снаряжались за счет «пайщиков», которые получали часть добычи. Этим источником дохода не брезговали даже особы королевской крови. Например, сама Елизавета I охотно вкладывала средства в пиратскую фирму Фрэнсиса Дрейка.
В период военных действий грамоты на узаконенный разбой раздавали особенно щедро. Право получить ее, по существу, имел всякий, кто желал вести партизанскую войну на море против кораблей противника, в том числе и торговых. Тех, кого завербовали, именовали каперами ее королевского величества. В число их в эпоху нескончаемых войн с Испанией за колонии англичане вербовали храбрейших из пиратов. Патент на ведение войны против вражеских кораблей имели знаменитые пираты, заслуги которых нередко оплачивались дворянскими титулами. И бывшие флибустьеры – то есть «свободно грабившие», они становились орудием в осуществлении военных планов европейских политиков. Однако случалось, что, прикрываясь каперской грамотой, пират, по существу, оставался морским разбойником, по-прежнему без разбора нападая на чужих и своих. Когда об этом становилось известно, капера объявляли пиратом, а это означало, что в плену его ждала виселица.
На тридцать седьмой день плавания корабли Дрейка вошли в Карибское море и бросили якоря у острова Доминика. Это была первая стоянка с тех пор, как они покинули Плимут. Три дня моряки отдыхали, пополняли запасы пресной воды. Покинув остров, взяли курс на «Порт фазанов», как Дрейк назвал удобную бухту, где побывал во время прошлого плавания и спрятал запасы продовольствия.
Прибыв в «Порт фазанов», начали строить форт – испанцы находились в ста милях. Здесь к Дрейку присоединился Джемс Ренс со своим судном и тридцатью членами экипажа. После чего объединенная флотилия двинулась вдоль побережья. По пути им встретились два испанских судна из Номбре-де-Диос с командой из негров. От них узнали, что на город недавно напали мароны – так называли беглых рабов, ставших с некоторых пор внушительной силой. Дрейк решил идти в Номбре-де-Диос и атаковать город.
Перед тем как бросить своих головорезов на штурм, он заявил им: «Я привел вас в «Сокровищницу мира». Если уйдете отсюда без добычи, то вините в этом только себя!» Когда люди Дрейка ворвались в город, они первым делом кинулись к дому губернатора. Здесь, они знали, складывали серебро, которое доставляли на мулах с Тихоокеанского побережья. И действительно, в подвале они обнаружили груды серебра. Это было полдела – главные сокровища хранились в казначейском доме. Вскоре и они оказались в руках пиратов. Но тут случилось непредвиденное. Неожиданно Дрейк упал, из раны в груди хлестала кровь.
Оказалось, что во время штурма его ранило, но он скрывал это, чтобы не «отвлекать» своих ребят. Рану перевязали, и Дрейка отнесли на корабль. Жизнь капитана была им дороже всех сокровищ: без него они не смогли бы вернуться на родину. И как ни было досадно, людям Дрейка пришлось, бросив и серебро, и золото в городе, поспешить на корабль, чтобы врач поскорее оказал помощь капитану. Вся операция по захвату города обошлась без больших потерь: у Дрейка был убит один человек, испанцы потеряли 18.
Выбрав небольшой, удобный островок, корабли Дрейка встали на якорь. Команда отдыхала, чинила суда, запасалась провиантом. А Дрейк продолжал собирать сведения о том, каким образом и по какому маршруту доставляют испанцы из Перу сокровища от города Панама на берегу Тихого океана до порта Номбре-де-Диос на атлантическом берегу.
Подробно ему поведал об этом марон Педро, спасенный им от испанцев. Предстояла решительная схватка за золото. Но этому воспротивилась природа. Начался сезон дождей, и доставка золота из Панамы в Номбре-де-Диос на мулах прекратилась. Пришлось выжидать не день и не два, а целых пять месяцев. У Дрейка было время поразмыслить и, может быть, даже немного помечтать. Он давно вынашивал идею пройти к Тихому океану по суше через Панамский перешеек. То есть повторить труднейший маршрут, которым в 1513 году прошел знаменитый авантюрист Бальбоа. Он первым из европейцев омочил ноги в водах Тихого океана, который в то время еще называли Южным морем.
Знал Дрейк и о том, что Бальбоа хотел завоевать страну золота, которую туземцы называли «Биру», то есть Перу. Выход к Тихому океану позволил бы Дрейку зайти как бы в тыл испанцам и оказаться в непосредственной близости к месту добычи золота и серебра. Но главной целью его было выйти в Тихий океан на английском корабле и совершить рейд вдоль побережья Перу и здесь перехватить корабли с испанским золотом.
В начале 1573 года Дрейк выступил в поход. С ним было 18 матросов и 25 маронов. Последние служили носильщиками, они добывали и готовили пищу, охотились, выбирали место для лагеря там, где росли овощи и фрукты. Вооружены они были луками и стрелами. Мароны были очень выносливы, могли без отдыха преодолевать большие расстояния, были неприхотливы и сообразительны. Но главное – они знали местность и служили отличными проводниками. К тому же на пути встречались поселения маронов, которые оказывали помощь и гостеприимство.
В одном таком селении, расположенном на склоне холма около реки, спутники Дрейка смогли как следует отдохнуть. В селении было пятьдесят домов, оно было окружено рвом в три метра шириной и обнесено стеной высотой в четыре метра. Вокруг селения находились патрули маронов, чтобы в случае чего предупредить о появлении испанцев.
После однодневного отдыха отряд Дрейка двинулся дальше. Четыремарона шли впереди, двенадцать замыкали колонну. Шли сквозь густой тропический лес, было пасмурно и прохладно.
На четвертый день перехода подошли к огромному дереву. На его вершине находилась построенная маронами деревянная площадка. Когда Дрейк взобрался на нее, перед ним открылась фантастическая картина. С одной стороны, там, откуда он пришел, простирались воды Карибского моря, с другой – впереди – воды Тихого океана. Зрелище было грандиозное и величественное. Все пережили незабываемый момент. Еще бы, ведь они были первыми британцами, которые увидели «Испанское море», как называли Тихий океан испанцы, считавшие его своей вотчиной. Дрейк тут же поклялся, что если Всемогущий продлит его дни, то он пройдет на британском корабле по этому морю.
Потребовалось еще несколько дней, чтобы выйти к Панаме. 14 февраля Дрейк и его спутники увидели колокольню, возвышающуюся над городом.
Первым делом Дрейк приказал предводителю маронов Педро переодеть одного из его людей в одежду, которую носили негры в Панаме, и послать на разведку. Надо было разузнать, когда и в какое время караван с ценностями отправится в Вента-Круз, откуда их переправляли в Номбре-де-Диос. Караван из Вента-Круз обычно выходил ночью, так как дорога проходила по открытой местности. Вторую часть пути от Вента-Круз до Номбре-де-Диос проделывали днем, ибо шли под прикрытием густого леса.
Когда марон, посланный на разведку, вернулся, он сообщил важные сведения. Караван из сорока мулов, нагруженных золотом и драгоценными камнями, выйдет из города той же ночью.
Дрейк решил напасть на караван. Он разделил отряд на две группы. Одна спряталась в траве около дороги. Другая расположилась поодаль на противоположной стороне метрах в 100 от первой. План был прост: одновременно напасть на первого и последнего мулов каравана.
Обычно мул-вожак, почуяв опасность, ложился, и все остальные следовали его примеру. Таким образом, караван останавливался. Дрейк сидел в засаде, он был уверен в успехе, и ему казалось, что богатства перуанских рудников уже у него в руках.
В безмолвии тропической ночи послышался звон колокольчиков, которые обычно подвешивают к шее мулов. Перуанские сокровища приближались. Но, как оказалось, это был встречный караван из Вента-Круз с продовольствием и товаром для населения Панамы. Когда последний мул из этого каравана поравнялся с сидевшими в засаде, один из матросов Дрейка, будучи пьяным, встал во весь рост и бросился к животному, перепутав караваны. И хотя свои успели остановить матроса, охрана, видимо, что-то заметила.
Дальнейшее развитие событий подтвердило это. Когда второй караван, который и поджидал Дрейк, подошел к месту засады, люди Дрейка напали на него. Но вместо золота и драгоценных камней в мешках было продовольствие. Что же случилось? Оказалось, что испанцы, предупрежденные охраной встречного каравана, пропустили вперед мулов, нагруженных продовольствием. К тому же они послали гонца в город предупредить об опасности и вызвать подмогу. И действительно вскоре показался конный испанский отряд. Пришлось Дрейку вступить с ним в бой. Между офицером, командиром испанцев, и Дрейком произошел любопытный обмен любезностями.
Офицер: «Кто вы такие?»
Дрейк: «Англичане».
Офицер: «Сдавайтесь во имя короля Филиппа. Даю слово джентльмена и солдата, что я встречу вас со всем почтением».
Дрейк: «Во имя королевы Англии я найду свой путь».