Страница:
Бендлер и Гриндер. Наведение транса
Введение
Тема наших занятий — гипноз. Мы могли бы тут же затеять спор, есть ли вообще такая вещь, а если есть, то в каком смысле это понимать. Но раз уж вы уплатили деньги и пришли сюда на семинар по гипнозу, то я не стану об этом спорить.
Мы проведем здесь вместе три дня, и я надеюсь, что за это время вы поймете, в каком смысле подобный спор мог бы оказаться полезным. Вы обнаружите, что уже немало знаете о гипнозе под другими названиями, или без всяких названий. Вы обнаружите превосходные примеры измененных состояний сознания в некоторых переживаниях, испытанных многими из вас. Надеюсь, в течение этих трех дней вы будете не только учиться, но и получать от этого удовольствие.
Полагаю, что вы пришли сюда, имея в виду по меньшей мере две цели. Во-первых, вы рассчитываете узнать, насколько полезно и эффективно может быть для вас гипнотическое запечатление, какова бы ни была интересующая вас область применения: психотерапия, управление, образование, уход за больными, торговля или что-нибудь другое. Полагаю, вы хотите узнать, какие новые возможности открывает перед вами гипнотическое запечатление, чтобы расширить свой репертуар и еще эффективнее делать свое дело. Во-вторых, как я уверен, многие из вас заинтересованы в изменении собственной личности и хотели бы использовать приобретенный здесь опыт, чтобы произвести в ней ряд изменений.
Приглашаю вас приступить к этой работе, отчетливо сознавая обе указанные цели. Занимаясь нашим предметом, мы будем производить демонстрации, объяснять происходящие при этом явления и предлагать вам упражнения под нашим руководством, рассказав, чего мы от вас хотим.
Гипнотическое запечатление усваивается точно так же, как любой другой навык. Чтобы ему научиться, нужна практика. Полагаю, большинство из вас умеет управлять автомобилем. Если вы не водите автомобиль, вспомните какой-нибудь другой перцептуально-моторный навык, которым вы владеете: езду на велосипеде, катание на роликах или любой атлетический вид спорта. Если вы припомните, как впервые пытались овладеть сложным навыком вождения автомобиля, то обнаружите, что вам приходилось контролировать много разных вещей. Ваши руки делали несколько вещей сразу. Можно предполагать, что вы держали руками руль, или, во всяком случае, одной рукой, в то время как другая работала с переключением передач, если только оно было у вашей машины. В то же время вам надо было следить за тем, что делают ваши ноги, и это было нелегкой задачей. Ноги должны были выполнять три разных функции, причем их надо было иногда координировать друг с другом. Возможно, вам случалось включать торможение, не включив одновременно сцепление, и вы помните возникавшие при этом катастрофические последствия. На все это вам приходилось обращать внимание, и вдобавок отдавать себе некоторый отчет в том, что происходит вне машины.
Здесь вы будете делать то же, чего требует любой сложный перцептуально-моторный навык: задача будет разложена на маленькие куски или отрезки, чтобы вы могли индивидуально выполнять каждый маленький отрезок, пока не овладеете им. Как только вам удастся превратить каждый отрезок в автоматический, эффективный, бессознательно выполняемый навык, перед вами открываются новые возможности — другие компоненты задачи. Затем вы доводите новые отрезки до уровня бессознательного, эффективного перцептуально-моторного шаблона, чтобы вам не приходилось обращать на них сознательное внимание.
Самый легкий способ овладеть гипнозом — это осваивать на практике маленькие куски, каждый в отдельности, точно так же, как вы научились многим другим навыкам вроде вождения машины. Завершающее испытание вашего искусства в гипнозе, как я полагаю, должно состоять в следующем. Вы должны уметь, войдя в комнату, начать взаимодействие с любым человеком и вызвать у него требуемый гипнотический результат специфического вида, причем без необходимости составлять себе какую-либо сознательную стратегию. По моему мнению, этого нельзя достигнуть за три дня, то есть трех дней недостаточно, чтобы научиться действовать изящно, систематически и бессознательно, как это делает настоящий хороший гипнотизер. Но в течение этих трех дней мы разобьем общую задачу гипноза на отрезки и предложим вам упражнения с этими отдельными кусками. Часть времени будет предназначена для упражнений в отдельных навыках; другую же часть мы отведем для построения связной системы, которая должна дать вам общую стратегию гипноза. Я рассчитываю, что вы будете продолжать упражнения в этих навыках после семинара, и что в особенности этим будет заниматься ваше подсознание. Надеюсь также, что для достижения тех же результатов вы будете прибавлять к своему репертуару собственные средства, вдобавок к тем, которым научитесь здесь.
Мы занимаемся всю жизнь маловразумительным делом, которое называют моделированием. Моделируя, мы пытаемся строить описания, как можно что-нибудь сделать. Мы заинтересованы при этом в двух вещах: в постановке правильных вопросов о том, что нам надо знать и в описании того, что приводит к цели. Моделирование несколько напоминает составление поваренной книги.
В течение предстоящих трех дней мы хотим научить вас модели, как делать гипноз. Это не истина, не ответ и не действительность. Если вы, по вашему мнению, знаете, что происходит «в действительности» и захотите поспорить со мной о том, что происходит в действительности, то я не смогу с вами спорить, потому что я этого не знаю. Но кое-что я знаю: я знаю, как делается гипноз. Почему это действует, я не знаю. Я знаю, что гипноз действует так же, как вы учитесь, запоминаете и тому подобное. Он действует точно так же, как вы понимаете язык.
Хотя гипноз не является чем-то особенным, непохожим ни на что другое, но в контексте, в котором мы вас будем учить гипнозу, это очень сильное средство. И я хотел бы, чтобы вы представляли его как средство для достижения некоторой специальной цели. Это — усилитель. Что бы вы ни делали — продаете ли вы автомобили, или занимаетесь психотерапией, или работаете с присяжными — вы можете вызывать при этом у людей более интенсивные реакции. Вы будете делать то же, что вы делаете, но гипноз даст вам возможность делать это с большим воздействием. Сам по себе гипноз не сделает ничего.
Следует заметить, что гипноз — не панацея. Я применяю гипноз уже семь лет, но, просыпаясь по утрам, иногда все еще чувствую усталость. Поскольку у меня нет привычки к кофе, чашка кофе, выпитая с утра, вызывает у меня дрожь. Когда я падаю, я ушибаюсь. И если у меня болит зуб, я могу устранить боль с помощью гипноза, но все же мне придется обратиться к врачу, чтобы что-нибудь сделать с этим зубом. Я считаю, что эти ограничения относятся не к гипнозу как средству, но главным образом ко мне самому. В наше время гипноз и искусство коммуникации находятся, как области знания, в младенческом состоянии.
Процесс обучения гипнозу несколько необычен, поскольку, в отличие от большей части вещей, которым вы учитесь, вы уже знаете, как это делается. Вся трудность в том, чтобы это заметить. Поэтому, вместо длинного и подробного описания, я попрошу вас сейчас кое-что проделать, а потом присмотреться к тому, что вы делали.
Мы проведем здесь вместе три дня, и я надеюсь, что за это время вы поймете, в каком смысле подобный спор мог бы оказаться полезным. Вы обнаружите, что уже немало знаете о гипнозе под другими названиями, или без всяких названий. Вы обнаружите превосходные примеры измененных состояний сознания в некоторых переживаниях, испытанных многими из вас. Надеюсь, в течение этих трех дней вы будете не только учиться, но и получать от этого удовольствие.
Полагаю, что вы пришли сюда, имея в виду по меньшей мере две цели. Во-первых, вы рассчитываете узнать, насколько полезно и эффективно может быть для вас гипнотическое запечатление, какова бы ни была интересующая вас область применения: психотерапия, управление, образование, уход за больными, торговля или что-нибудь другое. Полагаю, вы хотите узнать, какие новые возможности открывает перед вами гипнотическое запечатление, чтобы расширить свой репертуар и еще эффективнее делать свое дело. Во-вторых, как я уверен, многие из вас заинтересованы в изменении собственной личности и хотели бы использовать приобретенный здесь опыт, чтобы произвести в ней ряд изменений.
Приглашаю вас приступить к этой работе, отчетливо сознавая обе указанные цели. Занимаясь нашим предметом, мы будем производить демонстрации, объяснять происходящие при этом явления и предлагать вам упражнения под нашим руководством, рассказав, чего мы от вас хотим.
Гипнотическое запечатление усваивается точно так же, как любой другой навык. Чтобы ему научиться, нужна практика. Полагаю, большинство из вас умеет управлять автомобилем. Если вы не водите автомобиль, вспомните какой-нибудь другой перцептуально-моторный навык, которым вы владеете: езду на велосипеде, катание на роликах или любой атлетический вид спорта. Если вы припомните, как впервые пытались овладеть сложным навыком вождения автомобиля, то обнаружите, что вам приходилось контролировать много разных вещей. Ваши руки делали несколько вещей сразу. Можно предполагать, что вы держали руками руль, или, во всяком случае, одной рукой, в то время как другая работала с переключением передач, если только оно было у вашей машины. В то же время вам надо было следить за тем, что делают ваши ноги, и это было нелегкой задачей. Ноги должны были выполнять три разных функции, причем их надо было иногда координировать друг с другом. Возможно, вам случалось включать торможение, не включив одновременно сцепление, и вы помните возникавшие при этом катастрофические последствия. На все это вам приходилось обращать внимание, и вдобавок отдавать себе некоторый отчет в том, что происходит вне машины.
Здесь вы будете делать то же, чего требует любой сложный перцептуально-моторный навык: задача будет разложена на маленькие куски или отрезки, чтобы вы могли индивидуально выполнять каждый маленький отрезок, пока не овладеете им. Как только вам удастся превратить каждый отрезок в автоматический, эффективный, бессознательно выполняемый навык, перед вами открываются новые возможности — другие компоненты задачи. Затем вы доводите новые отрезки до уровня бессознательного, эффективного перцептуально-моторного шаблона, чтобы вам не приходилось обращать на них сознательное внимание.
Самый легкий способ овладеть гипнозом — это осваивать на практике маленькие куски, каждый в отдельности, точно так же, как вы научились многим другим навыкам вроде вождения машины. Завершающее испытание вашего искусства в гипнозе, как я полагаю, должно состоять в следующем. Вы должны уметь, войдя в комнату, начать взаимодействие с любым человеком и вызвать у него требуемый гипнотический результат специфического вида, причем без необходимости составлять себе какую-либо сознательную стратегию. По моему мнению, этого нельзя достигнуть за три дня, то есть трех дней недостаточно, чтобы научиться действовать изящно, систематически и бессознательно, как это делает настоящий хороший гипнотизер. Но в течение этих трех дней мы разобьем общую задачу гипноза на отрезки и предложим вам упражнения с этими отдельными кусками. Часть времени будет предназначена для упражнений в отдельных навыках; другую же часть мы отведем для построения связной системы, которая должна дать вам общую стратегию гипноза. Я рассчитываю, что вы будете продолжать упражнения в этих навыках после семинара, и что в особенности этим будет заниматься ваше подсознание. Надеюсь также, что для достижения тех же результатов вы будете прибавлять к своему репертуару собственные средства, вдобавок к тем, которым научитесь здесь.
Мы занимаемся всю жизнь маловразумительным делом, которое называют моделированием. Моделируя, мы пытаемся строить описания, как можно что-нибудь сделать. Мы заинтересованы при этом в двух вещах: в постановке правильных вопросов о том, что нам надо знать и в описании того, что приводит к цели. Моделирование несколько напоминает составление поваренной книги.
В течение предстоящих трех дней мы хотим научить вас модели, как делать гипноз. Это не истина, не ответ и не действительность. Если вы, по вашему мнению, знаете, что происходит «в действительности» и захотите поспорить со мной о том, что происходит в действительности, то я не смогу с вами спорить, потому что я этого не знаю. Но кое-что я знаю: я знаю, как делается гипноз. Почему это действует, я не знаю. Я знаю, что гипноз действует так же, как вы учитесь, запоминаете и тому подобное. Он действует точно так же, как вы понимаете язык.
Хотя гипноз не является чем-то особенным, непохожим ни на что другое, но в контексте, в котором мы вас будем учить гипнозу, это очень сильное средство. И я хотел бы, чтобы вы представляли его как средство для достижения некоторой специальной цели. Это — усилитель. Что бы вы ни делали — продаете ли вы автомобили, или занимаетесь психотерапией, или работаете с присяжными — вы можете вызывать при этом у людей более интенсивные реакции. Вы будете делать то же, что вы делаете, но гипноз даст вам возможность делать это с большим воздействием. Сам по себе гипноз не сделает ничего.
Следует заметить, что гипноз — не панацея. Я применяю гипноз уже семь лет, но, просыпаясь по утрам, иногда все еще чувствую усталость. Поскольку у меня нет привычки к кофе, чашка кофе, выпитая с утра, вызывает у меня дрожь. Когда я падаю, я ушибаюсь. И если у меня болит зуб, я могу устранить боль с помощью гипноза, но все же мне придется обратиться к врачу, чтобы что-нибудь сделать с этим зубом. Я считаю, что эти ограничения относятся не к гипнозу как средству, но главным образом ко мне самому. В наше время гипноз и искусство коммуникации находятся, как области знания, в младенческом состоянии.
Процесс обучения гипнозу несколько необычен, поскольку, в отличие от большей части вещей, которым вы учитесь, вы уже знаете, как это делается. Вся трудность в том, чтобы это заметить. Поэтому, вместо длинного и подробного описания, я попрошу вас сейчас кое-что проделать, а потом присмотреться к тому, что вы делали.
Упражнение 1
Попрошу вас разбиться на группы по три человека. Пусть один из вас, обозначаемый буквой А, думает о чем-нибудь, подходящем к следующему описанию: ситуация,вкоторуювыглубокововлечены,сограниченнымцентромвнимания. Для некоторых людей это бег трусцой, для других — чтение книги. Занятие может состоять в том, чтобы писать, смотреть телевизор, сидеть в кино, вести машину в длительном маршруте — в общем, делать что угодно, подходящее к приведенному описанию.
Если вы — А, скажите двум другим членам вашей группы, Б и В, в чем состоит ваше переживание. Сообщите им только название вашего переживания, в виде одного слова: бег, плавание и тому подобное «В подлиннике jogging (бег трусцой), sailing (плавание под парусом). Поскольку английский язык отличается особой сжатостью, требование „одного слова“ здесь неосуществимо в русской речи; впрочем, оно и не должно пониматься буквально. — Прим. перев.»
Если вы сообщите им слишком много подробностей, их задача будет слишком легкой. Скажите им только одно слово, сядьте, закройте глаза и сделайте вид, будто вы находитесь в гипнозе, — ведь все это все равно притворство. Теперь пусть два других человека опишут, что, по их представлению, должнобылобы быть, в чувственных терминах, если бы вы испытывали это переживание. Магические слова здесь — должнобылобы, потому что если кто-нибудь бегает трусцой, а вы скажете ему, что яркое солнце освещает его тело, то это не обязательно должнобылобы быть. Ведь бегать можно и ночью, и в пасмурный день. Но при этом кожа человека должна иметь какую-то температуру. Итак, вы должны говорить нарочито неопределенно «Первое слово означает „хитро, ловко, искусно“, второе — „неопределенно, неясно, смутно“ — Прим. перев.». Пусть Б и В скажут, по очереди, по две фразы или по два предложения. Один, например, скажет: «Вы ощущаете вашим телом температуру воздуха и место, где ваша нога касается земли». Другой же скажет: «Вы замечаете биение вашего сердца. Вы чувствуете температуру вашей кожи». Все эти переживания должны быть.
Вот и все описание, какое я даю вам для начала. Проделайте это, наблюдайте за человеком с закрытыми глазами и обратите внимание на то, как он реагирует на сказанное вами. Если же вы — человек, сидящий с закрытыми глазами, прошу вас заметить, какие вещи позволяют вам глубже погрузиться в ваше переживание, и какие вам в этом мешают. Здесь я останавливаюсь и предоставляю вам учиться на собственном опыте. Начните. Продолжительность каждого упражнения — около пяти минут.
Вначале я не хотел говорить с вами слишком много, потому что каждый раз, начиная курс гипноза, я не без труда воздерживаюсь от демонстрации в целом. Я просил вас заметить, какие вещи позволяли вам погрузиться в то состояние сознания, в котором вы были, когда в самом деле испытывали указанное вами переживание, и какие вещи это затрудняли. Что, по вашему впечатлению, возбуждало вас, и что вело вас к большему расслаблению? Что вам казалось бессвязным, и что позволяло вам немного забыться?
Женщина: Все, что имело отношение к моему телу, погружало меня глубже, а все относившееся к мышлению, например, что я об этом думала или как на это реагировала, — все это меня немного сбивало.
Я хочу знать, что в точности делал другой человек. Приведите примеры.
Женщина: Хорошо. Я играла на пианино. Когда этот человек говорил: «Вы чувствуете прикосновение ваших пальцев к клавишам», это заставляло меня погружаться. Когда же он говорил: «Вы думаете, что музыка — это вы», или что-нибудь в этом роде, тогда я выходила из погружения.
Мужчина: Это было легче для меня, когда темп его голоса совпадал с частотой моего дыхания.
Что же вас затрудняло?
Мужчина: Гм, когда он говорил что-нибудь несогласное с моими мыслями. Я видел себя катающимся на крытом катке, и меня отбрасывало, когда кто-нибудь упоминал о чем-нибудь снаружи.
Ну да, вы находитесь на крытом катке, а кто-нибудь говорит: «Вы смотрите вверх и замечаете, как прекрасно небо».
Женщина: Моя партнерша сказала мне: «Вы слышите и ощущаете свое дыхание». Это в самом деле возбудило меня, потому что я не могла делать одновременно то и другое. И я подумала: «Нет, нет. Этого я не могу делать».
Хорошо, а что облегчало вам погружение?
Женщина: Когда она говорила только одно, например: «Вы слышите свое дыхание».
Мужчина: Я плавал под водой, когда кто-то сказал мне: «Вы слышите, как ваша рука хлопает по воде». Я подумал: «Нет, ведь я под водой. Я не могу этого сделать».
Женщина: Мы говорили о музыке, и он сказал в какой-то момент, что можно или нужно быть созвучным всему миру, и это в самом деле погрузило меня глубже.
От чего же у вас были затруднения?
Женщина: Он ничего такого не сказал, от чего были бы затруднения.
Ну что ж, мы можем отпустить его домой.
Женщина: И еще одно. Когда один человек замедлял свой голос, а затем другой ускорял голос, это меня сбивало.
Например, один человек говорит (медленно): «вы чувствуете себя… очень… спокойно», а другой прибавляет (быстро): «очень, очень, очень спокойно».
Мужчина: Я заметил, что мои партнеры использовали только термины, относящиеся к осязанию. Вначале это очень облегчало, потому что я пользовался лишь одним чувством, но через некоторое время я сказал себе: «Хочу что-нибудь увидеть». Яничегоневидел.
Таким образом, чего-то в самом деле недоставало. Через некоторое время указания стали, как принято говорить, избыточными.
Мужчина: Одна вещь действительно отвлекла меня и вытянула меня из переживания, в котором я уже находился: это была фраза «Все другие переживания исчезают». Когда он это сказал, вдруг — бац! — и я был отброшен.
Вам пришлось задуматься, какие это другие переживания могли исчезнуть. Что же облегчило вам погружение?
Мужчина: Чувственные восприятия: ощущение гитары, ощущение движения моих пальцев, вид играющих музыкантов.
Женщина: Мне становилось труднее, когда пропускалось что-нибудь совсем очевидное. Я писала картину, но мои партнеры ни разу не сказали об ощущении кисти в моей руке.
Каким образом это вам помешало? Какое препятствие возникло у вас в уме от того, что они об этом ни разу не сказали?
Женщина: У меня оставалось ощущение какой-то неполноты; мне надо было ее заполнить. А они говорили, что я смешиваю краски, рассматриваю пейзаж, и как замечательно получается картина.
А разве вы делали что-нибудь другое?
Женщина: Видите ли, перед тем как отойти и посмотреть на картину, я ведь должна была не просто смешивать краски, но еще держать в руке кисть и писать ею.
Понятно: это не было для вас естественным переходом. Это было вроде как если бы вам сказали: «Вы стоите на пляже, вы чувствуете, как солнце согревает ваше тело, вы поворачиваетесь, смотрите на пляж и замечаете, как далеко вы уже уплыли».
Как я надеюсь, в предстоящие три дня вы поймете, что в только что описанных вещах содержатся уже ответы на многие вопросы о стимулах, ведущих к измененным состояниям. Трудность перехода в состояние гипноза не обусловлена генетически. Дело вовсе не в том, что некоторые люди, будто бы, этого немогут. В действительности это делают все, и делают все время. Трудность в том, что никто этого не замечает. Гипноз — это очень естественный процесс, и слово «гипноз» всего лишь описывает средства, которыми вы систематически переводите кого-нибудь в измененное состояние сознания. Может быть, во время ленча вам случится подниматься в лифте на верхний этаж этого отеля, и вместе с вами окажутся незнакомые; посмотрите, что с ними происходит. Войдя в лифт, люди не ведут себя нормально. Они, в некотором роде, «захвачены» и следят за тем, как мелькают этажи. И если дверь открывается раньше, чем они приготовились выйти, то они очень часто пробуждаются и выбегают. Кто из вас выходил из лифта на другом этаже? В этом переживании есть нечто универсальное. Находить универсальные вещи в человеческом опыте — это ключ к наведению гипноза и к его применению в любом деле.
Далее, важно строить естественную последовательность. Предположим, кто-нибудь говорит вам: "Вот, я вел свою машину по дороге, я направлялся в Техас, я смотрел из окна и видел другие машины, проезжавшие мимо меня, и был прекрасный солнечный день, и я подумал: «Какой сильный дождь!». Последняя часть рассказа выбьет вас из состояния слушания. Обычно именно в такой момент кто-нибудь задает вопрос; начинает спорить или возражать. Между тем, естественные переходы ведут людей к измененному состоянию, не сбивая их.
Есть также способы навести у человека измененное состояние, сбивая его. Измененные состояния можно вызвать, пользуясь обоими способами коммуникации. Люди часто используют в качестве процедуры наведения так называемую технику замешательства. Когда вы применяете технику замешательства, вы не строите осмысленные переходы. Вы начинаете с того, что вызываете у человека состояние мягкого замешательства, а затем, отправляясь от этого момента, начинаете строить естественные переходы. Мы еще займемся этим в дальнейшем.
Когда вы слушаете, какие вещи сбивают людей, обычно оказывается, что это нечто не связанное с чувственными восприятиями, или не входящее в универсальный опыт. Если вы играете на пианино, вы должны ощущать прикосновение ваших пальцев к клавишам, но вовсе не обязательно чувствуете, что «музыка — это вы». Если, например, вы разыгрываете «Чижика», то вряд ли чувствуете себя чижиком? Это совсем не обязательно.
Если вы — А, скажите двум другим членам вашей группы, Б и В, в чем состоит ваше переживание. Сообщите им только название вашего переживания, в виде одного слова: бег, плавание и тому подобное «В подлиннике jogging (бег трусцой), sailing (плавание под парусом). Поскольку английский язык отличается особой сжатостью, требование „одного слова“ здесь неосуществимо в русской речи; впрочем, оно и не должно пониматься буквально. — Прим. перев.»
Если вы сообщите им слишком много подробностей, их задача будет слишком легкой. Скажите им только одно слово, сядьте, закройте глаза и сделайте вид, будто вы находитесь в гипнозе, — ведь все это все равно притворство. Теперь пусть два других человека опишут, что, по их представлению, должнобылобы быть, в чувственных терминах, если бы вы испытывали это переживание. Магические слова здесь — должнобылобы, потому что если кто-нибудь бегает трусцой, а вы скажете ему, что яркое солнце освещает его тело, то это не обязательно должнобылобы быть. Ведь бегать можно и ночью, и в пасмурный день. Но при этом кожа человека должна иметь какую-то температуру. Итак, вы должны говорить нарочито неопределенно «Первое слово означает „хитро, ловко, искусно“, второе — „неопределенно, неясно, смутно“ — Прим. перев.». Пусть Б и В скажут, по очереди, по две фразы или по два предложения. Один, например, скажет: «Вы ощущаете вашим телом температуру воздуха и место, где ваша нога касается земли». Другой же скажет: «Вы замечаете биение вашего сердца. Вы чувствуете температуру вашей кожи». Все эти переживания должны быть.
Вот и все описание, какое я даю вам для начала. Проделайте это, наблюдайте за человеком с закрытыми глазами и обратите внимание на то, как он реагирует на сказанное вами. Если же вы — человек, сидящий с закрытыми глазами, прошу вас заметить, какие вещи позволяют вам глубже погрузиться в ваше переживание, и какие вам в этом мешают. Здесь я останавливаюсь и предоставляю вам учиться на собственном опыте. Начните. Продолжительность каждого упражнения — около пяти минут.
Вначале я не хотел говорить с вами слишком много, потому что каждый раз, начиная курс гипноза, я не без труда воздерживаюсь от демонстрации в целом. Я просил вас заметить, какие вещи позволяли вам погрузиться в то состояние сознания, в котором вы были, когда в самом деле испытывали указанное вами переживание, и какие вещи это затрудняли. Что, по вашему впечатлению, возбуждало вас, и что вело вас к большему расслаблению? Что вам казалось бессвязным, и что позволяло вам немного забыться?
Женщина: Все, что имело отношение к моему телу, погружало меня глубже, а все относившееся к мышлению, например, что я об этом думала или как на это реагировала, — все это меня немного сбивало.
Я хочу знать, что в точности делал другой человек. Приведите примеры.
Женщина: Хорошо. Я играла на пианино. Когда этот человек говорил: «Вы чувствуете прикосновение ваших пальцев к клавишам», это заставляло меня погружаться. Когда же он говорил: «Вы думаете, что музыка — это вы», или что-нибудь в этом роде, тогда я выходила из погружения.
Мужчина: Это было легче для меня, когда темп его голоса совпадал с частотой моего дыхания.
Что же вас затрудняло?
Мужчина: Гм, когда он говорил что-нибудь несогласное с моими мыслями. Я видел себя катающимся на крытом катке, и меня отбрасывало, когда кто-нибудь упоминал о чем-нибудь снаружи.
Ну да, вы находитесь на крытом катке, а кто-нибудь говорит: «Вы смотрите вверх и замечаете, как прекрасно небо».
Женщина: Моя партнерша сказала мне: «Вы слышите и ощущаете свое дыхание». Это в самом деле возбудило меня, потому что я не могла делать одновременно то и другое. И я подумала: «Нет, нет. Этого я не могу делать».
Хорошо, а что облегчало вам погружение?
Женщина: Когда она говорила только одно, например: «Вы слышите свое дыхание».
Мужчина: Я плавал под водой, когда кто-то сказал мне: «Вы слышите, как ваша рука хлопает по воде». Я подумал: «Нет, ведь я под водой. Я не могу этого сделать».
Женщина: Мы говорили о музыке, и он сказал в какой-то момент, что можно или нужно быть созвучным всему миру, и это в самом деле погрузило меня глубже.
От чего же у вас были затруднения?
Женщина: Он ничего такого не сказал, от чего были бы затруднения.
Ну что ж, мы можем отпустить его домой.
Женщина: И еще одно. Когда один человек замедлял свой голос, а затем другой ускорял голос, это меня сбивало.
Например, один человек говорит (медленно): «вы чувствуете себя… очень… спокойно», а другой прибавляет (быстро): «очень, очень, очень спокойно».
Мужчина: Я заметил, что мои партнеры использовали только термины, относящиеся к осязанию. Вначале это очень облегчало, потому что я пользовался лишь одним чувством, но через некоторое время я сказал себе: «Хочу что-нибудь увидеть». Яничегоневидел.
Таким образом, чего-то в самом деле недоставало. Через некоторое время указания стали, как принято говорить, избыточными.
Мужчина: Одна вещь действительно отвлекла меня и вытянула меня из переживания, в котором я уже находился: это была фраза «Все другие переживания исчезают». Когда он это сказал, вдруг — бац! — и я был отброшен.
Вам пришлось задуматься, какие это другие переживания могли исчезнуть. Что же облегчило вам погружение?
Мужчина: Чувственные восприятия: ощущение гитары, ощущение движения моих пальцев, вид играющих музыкантов.
Женщина: Мне становилось труднее, когда пропускалось что-нибудь совсем очевидное. Я писала картину, но мои партнеры ни разу не сказали об ощущении кисти в моей руке.
Каким образом это вам помешало? Какое препятствие возникло у вас в уме от того, что они об этом ни разу не сказали?
Женщина: У меня оставалось ощущение какой-то неполноты; мне надо было ее заполнить. А они говорили, что я смешиваю краски, рассматриваю пейзаж, и как замечательно получается картина.
А разве вы делали что-нибудь другое?
Женщина: Видите ли, перед тем как отойти и посмотреть на картину, я ведь должна была не просто смешивать краски, но еще держать в руке кисть и писать ею.
Понятно: это не было для вас естественным переходом. Это было вроде как если бы вам сказали: «Вы стоите на пляже, вы чувствуете, как солнце согревает ваше тело, вы поворачиваетесь, смотрите на пляж и замечаете, как далеко вы уже уплыли».
Как я надеюсь, в предстоящие три дня вы поймете, что в только что описанных вещах содержатся уже ответы на многие вопросы о стимулах, ведущих к измененным состояниям. Трудность перехода в состояние гипноза не обусловлена генетически. Дело вовсе не в том, что некоторые люди, будто бы, этого немогут. В действительности это делают все, и делают все время. Трудность в том, что никто этого не замечает. Гипноз — это очень естественный процесс, и слово «гипноз» всего лишь описывает средства, которыми вы систематически переводите кого-нибудь в измененное состояние сознания. Может быть, во время ленча вам случится подниматься в лифте на верхний этаж этого отеля, и вместе с вами окажутся незнакомые; посмотрите, что с ними происходит. Войдя в лифт, люди не ведут себя нормально. Они, в некотором роде, «захвачены» и следят за тем, как мелькают этажи. И если дверь открывается раньше, чем они приготовились выйти, то они очень часто пробуждаются и выбегают. Кто из вас выходил из лифта на другом этаже? В этом переживании есть нечто универсальное. Находить универсальные вещи в человеческом опыте — это ключ к наведению гипноза и к его применению в любом деле.
Далее, важно строить естественную последовательность. Предположим, кто-нибудь говорит вам: "Вот, я вел свою машину по дороге, я направлялся в Техас, я смотрел из окна и видел другие машины, проезжавшие мимо меня, и был прекрасный солнечный день, и я подумал: «Какой сильный дождь!». Последняя часть рассказа выбьет вас из состояния слушания. Обычно именно в такой момент кто-нибудь задает вопрос; начинает спорить или возражать. Между тем, естественные переходы ведут людей к измененному состоянию, не сбивая их.
Есть также способы навести у человека измененное состояние, сбивая его. Измененные состояния можно вызвать, пользуясь обоими способами коммуникации. Люди часто используют в качестве процедуры наведения так называемую технику замешательства. Когда вы применяете технику замешательства, вы не строите осмысленные переходы. Вы начинаете с того, что вызываете у человека состояние мягкого замешательства, а затем, отправляясь от этого момента, начинаете строить естественные переходы. Мы еще займемся этим в дальнейшем.
Когда вы слушаете, какие вещи сбивают людей, обычно оказывается, что это нечто не связанное с чувственными восприятиями, или не входящее в универсальный опыт. Если вы играете на пианино, вы должны ощущать прикосновение ваших пальцев к клавишам, но вовсе не обязательно чувствуете, что «музыка — это вы». Если, например, вы разыгрываете «Чижика», то вряд ли чувствуете себя чижиком? Это совсем не обязательно.
Упражнение 2
Вскоре я предложу вам проделать то же, что раньше, но на этот раз попрошу вас ограничиться описаниями того, что должнобытьвчувственномпереживании, и при этом выражаться неопределенно «означает также „неоднозначно“, „неточно“, „не подробно“. — Прим. перев.». Если вы скажете: «Вы слышите, как ваша рука хлопает по воде», а человек находится под водой, это не подействует. Но вы можете сказать: «Вы слышите звук воды», потому что какие-то звуки должны быть.
На этот раз прошу вас прибавить одну важную вещь: прошу вас соблюдать постоянный темп речи и использовать дыхание другого человека как скорость… и частоту… и меру…речи…, которую вы производите «подчеркнутые слова по-английски — односложные (кроме последнего) — Прим. перев.». Когда вы соразмеряете чье-либо дыхание с чем-то в вашем поведении — частотой вашего дыхания, темпом вашей речи или чем-нибудь еще — это производит сильное действие. Попробуйте, и вы увидите, как это действует. Воспользуйтесь тем же переживанием, что раньше, сохранив те же группы. Упражнение займет две минуты. Не говорите о нем. Понадобится восемь-десять минут, чтобы это проделал каждый человек в группе. Обратите внимание, есть ли разница в ощущениях.
Прошу вас сказать, ощутили ли вы какую-нибудь разницу в вашем переживании от этого столь малого указания. Была ли у вас вообще какая-нибудь разница? Некоторые из вас кивают. Есть ли кто-нибудь, у кого не было вообще никакой разницы?.. Один человек. Даже с этим крошечным указанием, с этим крошечным изменением переживание изменилось у каждого в этой комнате, кроме одного человека. Для меня это глубокое различие, потому что указание, которое я вам дал, это лишь ничтожная часть возможного.
Гипноз сам по себе, как я его понимаю, это просто использование самого себя как механизма обратной связи. Это вы и делали, когда соразмеряли темп вашего голоса с дыханием другого человека. Ваше поведение стало постоянно действующим механизмом обратной связи для его поведения. Во всех случаях, когда вы хотите использовать измененные состояния — способности, позволяющие вам реагировать на поведение другого человека переходом в измененное состояние, не предопределены генетически. Это попросту механизмы коммуникации.
Если я скажу вам, чтобы вы подумали об этом (быстрая речь) «очень-медленно-и-тщательно», то несоответствие между тем, что я говорю и тем, как я это говорю, дает вам два противоречивых указания. Но если я скажу вам, чтобы вы остановились… и подумали… очень… медленно… какое именно… изменение… в нашем переживании… было… то… темп… частота моего дыхания… движения моего тела (раскачивание тела в ритме речи) не вступают в конфликт с моими словами. Более того, они украшают их и усиливают их действие.
Я слышал, как один из присутствующих сказал слово «вверх», и в то же время понизил голос. Это несоответствие. Эти вещи несовместимы. Точно так же вы можете говорить монотонным голосом, как сильно вы волнуетесь. Так делают иногда гипнотизеры. Существует старое представление, будто бы гипнотизер должен говорить монотонно. Но в действительности, если вы хотите вызвать у кого-нибудь захватывающее переживание, то гораздо эффективнее говорить возбужденным голосом. Ведь находиться в трансе — не значит быть мертвым. Многие говорят мне: «Думаю, что я не был в трансе, потому что я видел и слышал». Но если вы уже не видите и не слышите, то это смерть, а смерть — другое состояние. В действительности, в гипнозе ваша способность видеть, слышать и чувствовать, как правило, усиливается.
Я считаю, что в состоянии гипноза люди контролируют себя гораздо больше, чем они думают. Гипноз — это не процесс, в котором вы управляете людьми. Это процесс, в котором вы даете им управлять собой, доставляя им обычно отсутствующую у них обратную связь.
Я знаю, что каждый из вас способен перейти в состояние транса — даже если Наука «доказала», что это не так. В том смысле, как ученые это доказали, они правы. Если вы применяете к группе людей одно и то же гипнотическое наведение, то лишь некоторые из них перейдут в транс. Так поступают традиционные гипнотизеры. Но мы будем изучать нетрадиционный гипноз. Мы будем изучать так называемый эриксоновский гипноз, следуя Милтону Г.Эриксону. Эриксоновский гипноз означает развитие навыков гипнотизера до такой степени, чтобы вы смогли ввести человека в транс в ходе разговора, где даже не упоминается слово «гипноз».
Уже давно я узнал, что важно не столько то, что вы говорите, а то, как вы это говорите. Если вы пытаетесь убедить кого-нибудь сознательно, одержав над ним верх, то это вызывает у него реакцию сопротивления, направленную против вас. Есть люди, не сопротивляющиеся, когда над ними берут верх, и они переходят в транс. Но ни сопротивление, ни сотрудничество ничего не доказывают, кроме того, что люди способны реагировать. Каждый живой человек может реагировать. Вопрос только, каким образом и на что. Когда вы занимаетесь гипнозом, ваша задача — заметить,начточеловекреагируетестественно.
Человек приходит ко мне на прием и говорит: «Меня пытались гипнотизировать много лет, и ничего из этого не вышло». Он садится и говорит: «Возьмитесь и попробуйте меня гипнотизировать». Я говорю ему: «Я не смогу вас гипнотизировать». Но он говорит: «Вы все-таки попытайтесь». Я говорю ему: «Я не могу этого сделать. Я вообще ничего не могу сделать; если я решил заставить вас не закрывать глаза, то вы закроете глаза. Я попробую. Держите глаза широко открытыми. Будьте насторожены и бдительны. Все, что вы делаете, вы делаете здесь и сейчас». И вот человек сопротивляется мне, пока не впадает в транс. Используемый мною принцип состоит попросту в том, что я замечаю реакции сидящего передо мною человека и доставляю ему контекст, в котором он может надлежащим образом реагировать естественным для него способом. В большинстве случаев люди не оказывают столь решительного сопротивления. Но иногда вам попадается нечто в этом роде. И если вы поймете, что человек делает, и измените ваше поведение, это может оказаться совсем нетрудным.
Эстрадный гипнотизер выбирает обычно из аудитории человек двадцать и дает им несколько приказов. Затем он выгоняет всех сильно поддающихся гипнозу и оставляет просто послушных. По-моему, это не свидетельствует об искусстве; это статистический подход к гипнозу. Я хочу научить вас видеть, как человек реагирует, чтобы вы могли изменить свое поведение, доставив ему контекст, в котором он сможет реагировать надлежащим образом. Если вы этому научитесь, вы сможете перевести кого угодно в измененное состояние, в котором сможете внушить ему, что хотите.
Как я заметил, люди реагируют с большей легкостью, находясь в состоянии, которое гипнотизеры называют раппортом. По-видимому, раппорт строят, соразмеряя свое поведение с поведением человека. Разногласия с ним не способствуют раппорту. Раппорт не получается, если вы говорите быстрее, чем он может слушать. Раппорт не получается также, если вы говорите об ощущениях, когда человек видит зрительные образы. Но если вы приспосабливаете темп вашей речи к частоте его дыхания, если вы моргаете с той же частотой, как он моргает, если вы киваете с той же частотой, как он кивает, если вы раскачиваетесь с той же частотой, как он раскачивается и если вы говорите, что на самом деле должно быть или что, как вы замечаете, происходит, тогда вы построите раппорт. Если вы говорите: «Вы ощущаете температуру своей руки, звуки в комнате, движения вашего тела при дыхании», то ваши слова соответствуют переживаниям человека, потому что все это происходит. Этот род соответствия мы называем «подстройкой» «… означает приспособление своей походки к способу ходьбы другого или соблюдение темпа в зависимости от внешних обстоятельств. — Прим. перев.».
Универсальный опыт в этой стране состоит в том, что вы ведете машину по дороге и замечаете, что кто-нибудь поблизости едет с той же скоростью. Если вы едете быстрее, то и он увеличивает скорость вслед за вами, а если вы едете медленнее, то и он замедляет ход. Когда вы вступаете с кем-нибудь во взаимодействие, вы строите цепь обратной связи, и у другого возникает тенденция делать все, что вы делаете, или все, о чем вы говорите. Если вы приспосабливаете темп, частоту и ритм вашей речи к дыханию другого, а затем начинаете медленно снижать эту частоту, то его дыхание также замедлится. И если вдруг… вы остановитесь, то же произойдет с ним. Таким образом, когда вы начинаете с того, что подстраиваетесь, словесно или не словесно, к поведению другого, то вы оказываетесь в состоянии изменить то, что вы делаете, и заставить его следовать за вами.
На этот раз прошу вас прибавить одну важную вещь: прошу вас соблюдать постоянный темп речи и использовать дыхание другого человека как скорость… и частоту… и меру…речи…, которую вы производите «подчеркнутые слова по-английски — односложные (кроме последнего) — Прим. перев.». Когда вы соразмеряете чье-либо дыхание с чем-то в вашем поведении — частотой вашего дыхания, темпом вашей речи или чем-нибудь еще — это производит сильное действие. Попробуйте, и вы увидите, как это действует. Воспользуйтесь тем же переживанием, что раньше, сохранив те же группы. Упражнение займет две минуты. Не говорите о нем. Понадобится восемь-десять минут, чтобы это проделал каждый человек в группе. Обратите внимание, есть ли разница в ощущениях.
***
Прошу вас сказать, ощутили ли вы какую-нибудь разницу в вашем переживании от этого столь малого указания. Была ли у вас вообще какая-нибудь разница? Некоторые из вас кивают. Есть ли кто-нибудь, у кого не было вообще никакой разницы?.. Один человек. Даже с этим крошечным указанием, с этим крошечным изменением переживание изменилось у каждого в этой комнате, кроме одного человека. Для меня это глубокое различие, потому что указание, которое я вам дал, это лишь ничтожная часть возможного.
Гипноз сам по себе, как я его понимаю, это просто использование самого себя как механизма обратной связи. Это вы и делали, когда соразмеряли темп вашего голоса с дыханием другого человека. Ваше поведение стало постоянно действующим механизмом обратной связи для его поведения. Во всех случаях, когда вы хотите использовать измененные состояния — способности, позволяющие вам реагировать на поведение другого человека переходом в измененное состояние, не предопределены генетически. Это попросту механизмы коммуникации.
Если я скажу вам, чтобы вы подумали об этом (быстрая речь) «очень-медленно-и-тщательно», то несоответствие между тем, что я говорю и тем, как я это говорю, дает вам два противоречивых указания. Но если я скажу вам, чтобы вы остановились… и подумали… очень… медленно… какое именно… изменение… в нашем переживании… было… то… темп… частота моего дыхания… движения моего тела (раскачивание тела в ритме речи) не вступают в конфликт с моими словами. Более того, они украшают их и усиливают их действие.
Я слышал, как один из присутствующих сказал слово «вверх», и в то же время понизил голос. Это несоответствие. Эти вещи несовместимы. Точно так же вы можете говорить монотонным голосом, как сильно вы волнуетесь. Так делают иногда гипнотизеры. Существует старое представление, будто бы гипнотизер должен говорить монотонно. Но в действительности, если вы хотите вызвать у кого-нибудь захватывающее переживание, то гораздо эффективнее говорить возбужденным голосом. Ведь находиться в трансе — не значит быть мертвым. Многие говорят мне: «Думаю, что я не был в трансе, потому что я видел и слышал». Но если вы уже не видите и не слышите, то это смерть, а смерть — другое состояние. В действительности, в гипнозе ваша способность видеть, слышать и чувствовать, как правило, усиливается.
Я считаю, что в состоянии гипноза люди контролируют себя гораздо больше, чем они думают. Гипноз — это не процесс, в котором вы управляете людьми. Это процесс, в котором вы даете им управлять собой, доставляя им обычно отсутствующую у них обратную связь.
Я знаю, что каждый из вас способен перейти в состояние транса — даже если Наука «доказала», что это не так. В том смысле, как ученые это доказали, они правы. Если вы применяете к группе людей одно и то же гипнотическое наведение, то лишь некоторые из них перейдут в транс. Так поступают традиционные гипнотизеры. Но мы будем изучать нетрадиционный гипноз. Мы будем изучать так называемый эриксоновский гипноз, следуя Милтону Г.Эриксону. Эриксоновский гипноз означает развитие навыков гипнотизера до такой степени, чтобы вы смогли ввести человека в транс в ходе разговора, где даже не упоминается слово «гипноз».
Уже давно я узнал, что важно не столько то, что вы говорите, а то, как вы это говорите. Если вы пытаетесь убедить кого-нибудь сознательно, одержав над ним верх, то это вызывает у него реакцию сопротивления, направленную против вас. Есть люди, не сопротивляющиеся, когда над ними берут верх, и они переходят в транс. Но ни сопротивление, ни сотрудничество ничего не доказывают, кроме того, что люди способны реагировать. Каждый живой человек может реагировать. Вопрос только, каким образом и на что. Когда вы занимаетесь гипнозом, ваша задача — заметить,начточеловекреагируетестественно.
Человек приходит ко мне на прием и говорит: «Меня пытались гипнотизировать много лет, и ничего из этого не вышло». Он садится и говорит: «Возьмитесь и попробуйте меня гипнотизировать». Я говорю ему: «Я не смогу вас гипнотизировать». Но он говорит: «Вы все-таки попытайтесь». Я говорю ему: «Я не могу этого сделать. Я вообще ничего не могу сделать; если я решил заставить вас не закрывать глаза, то вы закроете глаза. Я попробую. Держите глаза широко открытыми. Будьте насторожены и бдительны. Все, что вы делаете, вы делаете здесь и сейчас». И вот человек сопротивляется мне, пока не впадает в транс. Используемый мною принцип состоит попросту в том, что я замечаю реакции сидящего передо мною человека и доставляю ему контекст, в котором он может надлежащим образом реагировать естественным для него способом. В большинстве случаев люди не оказывают столь решительного сопротивления. Но иногда вам попадается нечто в этом роде. И если вы поймете, что человек делает, и измените ваше поведение, это может оказаться совсем нетрудным.
Эстрадный гипнотизер выбирает обычно из аудитории человек двадцать и дает им несколько приказов. Затем он выгоняет всех сильно поддающихся гипнозу и оставляет просто послушных. По-моему, это не свидетельствует об искусстве; это статистический подход к гипнозу. Я хочу научить вас видеть, как человек реагирует, чтобы вы могли изменить свое поведение, доставив ему контекст, в котором он сможет реагировать надлежащим образом. Если вы этому научитесь, вы сможете перевести кого угодно в измененное состояние, в котором сможете внушить ему, что хотите.
Как я заметил, люди реагируют с большей легкостью, находясь в состоянии, которое гипнотизеры называют раппортом. По-видимому, раппорт строят, соразмеряя свое поведение с поведением человека. Разногласия с ним не способствуют раппорту. Раппорт не получается, если вы говорите быстрее, чем он может слушать. Раппорт не получается также, если вы говорите об ощущениях, когда человек видит зрительные образы. Но если вы приспосабливаете темп вашей речи к частоте его дыхания, если вы моргаете с той же частотой, как он моргает, если вы киваете с той же частотой, как он кивает, если вы раскачиваетесь с той же частотой, как он раскачивается и если вы говорите, что на самом деле должно быть или что, как вы замечаете, происходит, тогда вы построите раппорт. Если вы говорите: «Вы ощущаете температуру своей руки, звуки в комнате, движения вашего тела при дыхании», то ваши слова соответствуют переживаниям человека, потому что все это происходит. Этот род соответствия мы называем «подстройкой» «… означает приспособление своей походки к способу ходьбы другого или соблюдение темпа в зависимости от внешних обстоятельств. — Прим. перев.».
Универсальный опыт в этой стране состоит в том, что вы ведете машину по дороге и замечаете, что кто-нибудь поблизости едет с той же скоростью. Если вы едете быстрее, то и он увеличивает скорость вслед за вами, а если вы едете медленнее, то и он замедляет ход. Когда вы вступаете с кем-нибудь во взаимодействие, вы строите цепь обратной связи, и у другого возникает тенденция делать все, что вы делаете, или все, о чем вы говорите. Если вы приспосабливаете темп, частоту и ритм вашей речи к дыханию другого, а затем начинаете медленно снижать эту частоту, то его дыхание также замедлится. И если вдруг… вы остановитесь, то же произойдет с ним. Таким образом, когда вы начинаете с того, что подстраиваетесь, словесно или не словесно, к поведению другого, то вы оказываетесь в состоянии изменить то, что вы делаете, и заставить его следовать за вами.