Бердник Олесь. Путешествие в антимир

   - Генрих, куда мы попали? Где наши враги?
   - Не знаю, Лю... Как ты прекрасна, Люси!
   Она действительно была прекрасна. Я теперь видел не внешний рисунок, а сущность, гармонию всей ее натуры, выраженную в едином аккорде. Этого нельзя объяснить словами, это можно только почувствовать.
   Мы смотрели друг на друга, и я видел, что она тоже любуется мной. Теперь я не жалел, что попал в этот изумительный, непонятный антимир, где происходят такие невероятные превращения.
   Между деревьями что-то мелькнуло. Трава зашелестела, аромат цветов усилился и перед нами неожиданно возникла высокая, одетая в белое, фигура.
   Третий мир
   Мы замерли и молча смотрели на незнакомца. Было ясно, что он не из числа черных чудовищ, только что преследовавших нас. Наоборот, он весь был создан из красок и лучей. Сияющие голубые глаза, золотистые волосы, спускающиеся волной до плеч, тонкие черты, мягкое выражение лица. Написать его портрет не смог бы ни один художник. В его наружности все время что-то неуловимо менялось. Это был калейдоскоп выражений, форм и оттенков. Неизменным оставалось одно - сущность, прекрасная и гармоничная.
   Незнакомец дружеским жестом поднял руку.
   - Приветствую вас, люди!
   Мне стало легко и радостно. То же самое ощущала и Лю.
   - Благодарю вас, - волнуясь, ответил я. - Но кто вы? Мы только что убегали от каких-то тварей... и вдруг...
   Лицо незнакомца озарилось улыбкой.
   - Я знаю. Идемте.
   Он повернулся и пошел впереди нас. Мне казалось, что не шел, а плыл над землей, едва касаясь травы.
   Вскоре мы подошли к белому зданию, стоявшему в тени роскошных деревьев. Цвет стен нельзя было сравнить ни с белым мрамором, ни даже со снегом. Это был абсолютный, совершенно белый, цвет, неизвестный людям Земли.
   Просторный коридор привел нас в зал с полупрозрачными стенами и потолком. В центре зала находился окруженный голубыми цветами бассейн, наполненный переливающейся всевозможными оттенками водой. В архитектуре и обстановке были неизъяснимые грация и простота, создававшие впечатление мелодии.
   Пол вокруг бассейна устилали пышные ковры. Незнакомец указал на них, и мы сели. Я не знал, что делать и что говорить. Все происходящее казалось сном и в реальность его было трудно поверить.
   - Надо верить, - улыбнувшись, сказал незнакомец.
   - Вы читаете мои мысли? - изумился я.
   - Я вижу их, - мягко объяснил хозяин. - А теперь, милые гости, выслушайте меня. Мое имя - Геон. Я знаю о вас все можете не рассказывать. Знаю, что вы из соседнего мира, что вы встретились с хищными низменными созданиями и убежали от них...
   - Кто они? - не выдержала Люси.
   - Слуги черных тиранов, господствующих на низших состояниях в нашем мире.
   - Но как же нам удалось спастись? Это произошло так неожиданно!
   - Я объясню. В вашем мире вы привыкли к постоянству форм и неизменности законов. А здесь все иначе. Наш мир тесно связан с вашим. Он является его противоположностью, отрицанием и, в то же время - его формою, негативом. Он - оболочка, вместилище того, что потом появляется в вашем мире...
   - "Дырки" Поля Дирака, - прошептала Люси. Геон взглянул на нее ласково, как на маленького ребенка, и покачал головой.
   - Представления вашего ученого - только грубая модель. Но в ней есть некоторый смысл. Наш мир и ваш развиваются рядом, они неразрывны, но если ваш миродна грань кристалла, то наш - множество таких граней. Поэтому он богаче, изменчивей, полнее.
   - Но ведь мы видим здесь вещи, похожие на земные, - сказал я. - Деревья, траву, цветы, и... вас. Ведь вы похожи на человека.
   - Для вас - похож, - согласился Геон, - но на самом деле это не так. Ваше мышление по инерции воспринимает здесь предметы так, как привыкло воспринимать на земле. Вот и все. Понятно?
   - Почти.
   - Скажу ясней. Мир негативных энергий лишен инерции, поэтому он пластичней физического позитивного мира. Вот почему форма предметов здесь очень условна. Она зависит от уровня энергии, ее соотношений, напряжения и чистоты. Этим объясняется и ваш плен и ваше спасение. При переходе в наш мир вы потеряли много энергии, особенно психической, и скатились на самый низкий уровень нашего мира. А потом опять обрели духовные силы, и слуги черных тиранов уже не смогли удержать вас в своей власти.
   - Генрих! - радостно воскликнула Люси. - Да ведь это подобие схемы атома. Чем больше увеличивается энергия электрона, тем на более близкую к ядру орбиту он перескакивает!
   - Совершенно верно! - одобрил Геон. - Теперь вы понимаете, что я имел в виду, говоря, что наш мир - это множество граней кристалла, а ваш - только одна.
   - Но в то же время, - вырвалось у меня, - это единый кристалл?
   - Безусловно. Единство мира - вечная истина!
   - Все это так, - печально сказал я, - но от этого не легче. Мы попали сюда случайно и обратно дороги нет...
   Геон с любовью молча смотрел на нас. На его высоком лбу отражались лучи мыслей, молниями проносившимися в его мозгу. Наконец он произнес:
   - Я не в силах вам помочь. Опуститься до уровня вашего мира отсюда нельзя. Есть один способ, но вам он не подойдет. Дело в том, что в ваш мир легко проникают черные тираны жестокие властители, господствующие над обитателями низшего уровня негативного мира. Но ведь вы не захотите воспользоваться их помощью?
   - Нет, - с ужасом воскликнула Люси, - ни за что!
   - Вот видите. А они охотно использовали бы вас для своей отвратительной цели.
   - Какой?
   - Разрушения. Они противоположны любому творчеству. Любую силу, любую идею черные тираны стараются приспособить для инволюции, то есть, регресса...
   - Это есть и у нас, - подхватила Люси. - Капитализм, частная собственность - чем не черные тираны? И какая великая идея не была использована для войн и уничтожения?
   - Да, - согласился Геон. - Иначе и быть не может, Раз наши миры развиваются сообща, то аналогичные явления должны быть и здесь, и там. А когда они исчезнут в одном мире, то сейчас же перестанут существовать и в другом.
   - Будет ли это когда-нибудь? - с горечью спросил я.
   - Обязательно. Это закон развития.
   - А сейчас? Что нам делать, как жить?
   - Как жить? - удивился Геон, - оставаться здесь, Разве не во всех мирах идет борьба? Разве только у вас прокладывается дорога к свету? Это единый процесс, и если вы попали сюда включайтесь в него здесь,
   - Но ведь мы вам чужие?
   - Почему? Разве у нас не нашлось общих мыслей? Разве наши высшие идеалы не совпадают? Разве, как мы уже говорили, наши миры не являются гранями единого мира, мира, не ограниченного этими двумя проявлениями...
   - Есть еще третий мир? - удивилась Люси.
   - Конечно. И не только третий, а бесчисленное множество их.
   - И там тоже есть жизнь?
   - Она есть везде, где что-нибудь есть. Третий мир - это мир синтеза. Там бытие проявляется на очень высоком уровне и несравненно полнее и прекраснее, чем в наших мирах.
   - И для жителей наших миров оно недостижимо?
   - Наоборот. Мы идем к нему. И мы, и вы. Именно там объединяются линии развития обоих наших миров, Но физический мир, антимир и мир синтеза - только первая ступень Беспредельности. Эволюция - это непрерывная пульсация Великой Спирали Бытия, охватывающая все существующее в бесконечности Космоса. Все взаимодействует, обусловлено тесными причинными связями. Достижение в одном мире - это достижение для всего Космоса, падение в одном мире - падение, тормоз для всей Спирали. Микрокосм и макрокосм - едины. Они неисчерпаемы во всех аспектах, вечны и неизменны в сущности и бесконечно изменчивы в своих проявлениях на разных этапах бытия...
   - Мозг не может все воспринять! - жалобно прошептала Люси, - но то, что вы говорите, прекрасно!
   - А сейчас... сможем ли мы проникнуть в третий мир? робко спросил я.
   Геон заколебался.
   - Мы проникаем, - наконец произнес он, - но это небезопасно. В мире синтеза концентрируются самые высокие, могучие и чистые энергии. Выдержать такое напряжение тяжело. Я был там несколько раз. Это - волшебное зрелище, которое невозможно описать словами - его надо видеть!
   Мы с Лю переглянулись - у нас мелькнула одна и та же мысль. Я умоляюще посмотрел на Геона. Тот, успокаивая меня, поднял руку.
   - Излишне говорить. Я понял ваше желание. Оно прекрасно. Но выдержите ли вы? Хватит ли у вас смелости, чистоты и энергии, чтобы заглянуть в мир прекрасного, в мир грядущего?
   Люси протянула мне руку, и я крепко ее пожал. В сердце моем загорелось непреодолимое желание хоть одним глазом заглянуть в страну мечты, где воплощаются надежды и стремления бесчисленных поколений обоих миров.
   Геон едва заметно кивнул головой.
   - Пусть будет так. Только еще одно предупрежденье: такой взлет на вершину бытия не проходит даром. Израсходовав в мире синтеза всю свою энергию, вы не сумеете в нем удержаться, будете отброшены на низший уровень в антимир и можете опять очутиться во власти черных тиранов.
   - Нас это не страшит, - уверенно заявил я. - Мы сумеем освободиться.
   - Хорошо, я буду вас ждать. А теперь идите за мной.
   Геон привел нас в небольшое, сферической формы, помещение, заполненное голубою мглой и, поставив рядом между мерцающими витками спиралей, отступил в сторону.
   - Исполнитесь наивысшего стремления! - раздался его громовой голос.
   Я обнял Лю и заглянул ей в глаза. Ее ответный взгляд наполнил меня силой и неутолимой жаждой исканий.
   Люси прислонилась ко мне, наши мысли и воля слились. Больше не существовало двоих - был единый торжествующий разум, стремящийся в неизведанное...
   ...Страшный удар сбросил нас вниз. Ничтожный запас нашей энергии, не выдержав немыслимого напряжения перехода в третий мир, моментально истратился.
   Мгновенный, сумасшедший вихрь зеленых и багром вых пятен... И плотная, почти ощутимая, тьма...
   Ультиматум
   Когда я пришел в себя, вокруг было темно, только где-то вверху виднелся кусочек мрачного фиолетового неба.
   Предсказанье Геона сбылось - лишившись энергии, мы опять упали на дно антимира.
   Голова у меня кружилась, тело было вялым и слабым.
   - Лю! - позвал я.
   - Я здесь, Генрих!
   - Где мы?
   - Кажется, в каком-то помещении. Мне страшно, Генрих!
   Стало немного светлее. Я нащупал руку Люси и пожал ее. Люси повернула ко мне почерневшее, измученное лицо с глазами, утратившими обычный блеск.
   - Генрих, смотри!
   В сумерках неясно различались знакомые отвратительные черные фигуры. Они окружали нас с трех сторон, с четвертой цепь замыкало возвышение, на котором кто-то сидел. Лица и очертаний фигуры сидящего я рассмотреть не мог, но ясно "ощущал" исходившее от него впечатление дисгармонии, жестокости и силы. "Черный тиран" - догадался я.
   - Вам не удалось от меня скрыться! - раздался его насмешливый голос. - Теперь вы в моих руках, люди Земли!
   Мы промолчали.
   - Почему вы молчите? - загораясь ненавистью, повысил голос сидящий. - Как вы опять попали сюда? Вас выбросило из Высшего мира?
   - Молчи, Генрих, не надо! - умоляюще прошептала Люси.
   - Только этого и можно ожидать от них, - гремел Черный тиран. - Они непостоянны, как стихии. Малейшее колебание уровня энергии лишает права оставаться в их сфере! Кому нужно такое шаткое, ненадежное существование?
   Черный наклонился вперед и в его голосе зазвучали искусительные нотки:
   - Только в моих владениях бытие неизменно и вечно. Мои подданные уверены в своем положении. Они не нуждаются в нелепом принципе совершенствования, главенствующем в других сферах. Мы признаем лишь принцип наслаждения. Это - единственный стимул жизни. Вы понимаете меня, люди Земли? Оставайтесь здесь, добровольно, и вы будете счастливы. Вместе с нами вы пойдете по упоительному пути разрушения. В уничтожении - чувство силы, дающее наслаждение, величайшее изо всех, существующих во Вселенных! Что выше силы, владычицы всего сущего? Вы побывали в других мирах, и это поможет вам быть там моими лазутчиками.
   Меня душила бессильная злоба. Что мог я ответить после того, как моего сердца и разума коснулось дыхание неимоверно прекрасных миров, к которым во все времена стремились лучшие души человечества?
   - Генрих, молчи! Он не может причинить нам вреда. Потерпи немного... Мы наберемся сил... и его свора нас не удержит!
   Черный, очевидно, услышал слова Люси. Он выпрямился на своем троне, в голосе зазвучала беспощадность:
   - Вам меня не перехитрить! Выбирайте: я или разлука! Я знаю, - обратился он ко мне, - вы любите друг друга. Если вы откажетесь мне служить - я отправлю тебя обратно в твой мир, а ее оставлю здесь навсегда!
   - Генрих! Я не боюсь! Я знаю - мы встретимся, Что бы ни случилось - мы встретимся опять!
   Я знал это и сам. Я никогда не мог бы даже подумать об измене таким, как Геон. Лучше сгореть в огненном вихре, лучше исчезнуть во тьме небытия, чем опуститься до позорного рабства!
   Я бросил на Черного вызывающий взгляд. Он затрясся от гнева.
   - Ты выбрал свою судьбу, пришелец! Ты вернешься на Землю и никогда больше не увидишь свою спутницу. Гей, слуги! Возьмите его и сделайте, как я сказал!
   Меня схватили, силой оторвали от Люси. Я видел ее протянутые ко мне руки, затуманенные слезами глаза, но не мог сопротивляться. Я чувствовал, что меня бросают в тесный, как гроб, металлический ящик, закрывают тяжелой крышкой. Будто сквозь вату донеслось:
   - Генрих! Я буду ждать... Я буду ждать тебя у Геона!
   Крышка захлопнулась... Тьма... Тишина... И внезапное безразличие ко всему...
   Мелькнула вялая мысль: а, может быть, надо бороться?
   Нет... Силы иссякли... Пустота... Безнадежность...
   Я протянул руки - меня окружала какая-то плотная среда, напоминавшая вязкую густую жидкость. Она охватывает мое тело неумолимыми объятиями .. Сжимает... Становится трудно дышать...
   Где-то в глубине мозга засверкали фиолетовые звездочки... Вспыхнуло огненное пульсирующее пятно...
   Громовой удар... Мощный поток неведомой энергии подхватил меня, закружил и швырнул в пространство. Глаза ослепил свет. Я увидел небо, солнце, море, берег какой-то земли. Тело мое с огромной быстротой неслось вниз, и в последнюю перед потерей сознания секунду я понял, что Черный тиран выполнил свою угрозу - выбросил меня в физический мир.
   Что было дальше, вы знаете, Педро. Я упал в море, вы меня спасли... Вот и все...
   На встречу с любимой
   Уоллес в изнеможении закрыл глаза и умолк. За стенами ветхой хижины гремел шторм, волны, будто аккомпанируя поразительному повествованию, со стоном разбивались о Скалистый берег. В углу зашевелился старый рыбак.
   - Вы уж извините, мистер... Как вас... Уоллес, что ли? Я слышал ваш рассказ. У меня даже сердце замерло. Неужели это правда? Или сказка?
   - А правда и есть самая чудесная сказка, - тихо отозвался Уоллес. - Только некоторые ждут, когда она придет сама, а некоторые ее творят...
   Педро, будто пробуждаясь от сна, встряхнул головой. Вскочив с кровати, быстро заходил взад и вперед по комнате, и рядом с ним заскользила его тревожная, колеблющаяся тень. Немного успокоясь, он энергичным движением взъерошил свои прямые черные волосы и с глазами, блестящими от возбуждения, остановился возле Генриха.
   - Я верю вам... полностью!.. Это грандиозно!.. Но теперь о вас, о вашей судьбе. Что вы думаете делать?
   - Не знаю, - слабо улыбнулся Уоллес. - Я еще не думал об этом. Сначала немного отдохну. Ведь всеми чувствами и помыслами я еще там, в антимире.
   - Тогда ответьте мне на один вопрос.
   - Спрашивайте... Я скажу все, что знаю.
   - Вы говорили про антимир и мир синтеза. Как они связаны, в чем зависимы один от другого?
   - Я тоже знаю очень мало. Только в основных чертах. Словами это трудно объяснить, я попробую образно. Представьте себе дерево. Листья - это наш мир, ствол - антимир, корень мир синтеза. Оборвите листья - вырастут другие, срубите ствол - корень пустит новые отростки, уничтожьте корень дерево погибнет. От корня, то есть от мира синтеза, зависит бытие нашего мира. А, может быть, и не так. Очевидно, будет точнее сказать, что все три мира неразрывно взаимосвязаны н, как в зерне таится потенциал всех будущих поколений, так в мире синтеза заложена сущность наших миров.
   - Хм, - покачал головой старый рыбак. - Ничего не разберу. Но все равно, хорошо! Проклятая темнота! Всю жизнь прожил, как пень, и до смерти останусь колодой!
   - Зато наши дети и внуки избавятся от темноты! - горячо возразил Педро. - То, что вы рассказали, мистер Генрих, чудесно! Пусть неправда будет господствовать на Земле десять, сто, тысячу лет, но все же конец ей придет! Эволюции нельзя остановить, солнца не спрятать...
   - Правда, истинная правда! - оживился Генрих. - Из вас выйдет настоящий ученый!
   - А ну, тише, - вдруг вмешался в разговор старик. - Слушайте!
   Педро и Генрих притихли. Сквозь грохот бури ясно различалось тарахтенье мотора. Хуан бросился к окну.
   - Эге, это, видно, по вашу душу, мистер Уоллес. Катер. Два полисмена и один в гражданском.
   Генрих выглянул в окно. Действительно, из-за Чертовой скалы показался направлявшийся к берегу большой военный катер. В предрассветных сумерках на палубе можно было рассмотреть три фигуры. Две были одеты в военную форму, в третьей Генрих узнал Шрата,
   Педро помрачнел, между бровями легла резкая складка.
   - Вы поедете с ним?
   - Ни за что!
   - Что же вы предполагаете делать?
   Генрих печально посмотрел на Педро и тихо сказал;
   - Сам я не в состоянии...
   - Можете рассчитывать на меня! - перебил его Педро.
   - Слово?
   - Слово!
   Студент крепко пожал сухощавую руку Уоллеса.
   - Вас, конечно, заберут. Меня, возможно, тоже. Но это не страшно.
   Он наклонился к старику и что-то сказал ему на ухо. Тот, выслушав, одобрительно кивнул головой, взял стоявший в углу ломик и, кряхтя, вылез через окно во двор.
   - Куда он? - удивился Генрих.
   - Тихо, - погрозил пальцем Педро. - Так надо.
   Старик-рыбак исчез в темноте. В дверь громко постучали.
   - Войдите, - спокойно сказал Педро.
   Дверь распахнулась, вошли полисмены, но Шрат, отодвинув их, выступил вперед. На его мокром от брызг лице можно было прочесть сложную гамму волновавших его чувств - радость, удивление, льстивость и непреклонную решимость во что бы то ни стало добиться своей цели.
   - Коллега! Невероятно! Нам сообщили, что на этом островке произошло чудо! Человек с неба! Я сразу подумал, что это вы! И сразу же сюда! Собирайтесь, поедем!
   Генрих, выслушав с утомленным и равнодушным видом пылкую тираду профессора, насмешливо улыбнулся.
   - За мной, говорите? А полисмены зачем?
   Шрат смущенно развел руками.
   - Вы понимаете... катер военный... И потом... мы не были твердо уверены, что это вы. Но отчего вы не рассказываете, что с вами случилось? Почему вы тогда - во время эксперимента - не вернулись назад? Где Люси? И как вы очутились здесь?
   Благоразумие подсказывало Генриху, что самый легкий путь - это обмануть Шрата, войти к нему в доверие и с его помощью опять вернуться к Люси и Геону. Но совесть восставала. Нет, нет! Любой обман, даже из высоких побуждений, принижает человека! Обманув, он будет недостоин войти в тот изумительный мир, где все окружающее, природа, солнце, обнажают и показывают внутреннюю сущность человека. Нет, он, Генрих, не унизится до лжи. Он не изменит ни себе, ни Люси, оправдает доверие Геона, ожидающего их в белом здании под тенистыми деревьями...
   - Почему вы молчите, Уоллес? - уже сурово задал вопрос Шрат. Наигранное заискивающее выражение исчезло с его лица. - Вы не хотите отвечать?
   - Да, не хочу, - спокойно подтвердил Генрих.
   Вот и хорошо! Он не чувствует страха. Того, кто идет правильной дорогой, поддерживает все наивысшее и наилучшее. Безразлично, что сделают с ним Шрат и его приспешники. Генрих чувствует, что все обойдется хорошо, что никакие темные силы не смогут его одолеть. Это временный плен, одно мгновение! А потом - безграничная свобода, беспредельные миры творчества и красоты! Как отвратительно изменилось выражение лица Шрата. Разве это истинный ученый? Прислужник монополий, раб черных тиранов. Да, да, это черные тираны! Там, в антимире, владычествуют их бледные копии, слабые отражения, негативы! Все они исчезнут со своими слугами, когда настанет время великого очищения планеты. Человечество недолго будет терпеть эту нечисть, оно пойдет дорогой совершенствования и превратит родную Землю в прекраснейший из миров!
   - Вы хотите утаить результаты эксперимента? Вы государственный преступник, Уоллес!
   Генрих молчал. Пусть говорит, пусть наливается черной злобой! Все равно его противник бессилен. Он может убить человека, заковать в кандалы, посадить в тюрьму, но над свободным духом он не властен!
   Генрих взглянул на Педро. Тот стоял возле него бледный, с решительным выражением лица. Шрат пе-: рехватил этот взгляд.
   - Кто этот парень? - подозрительно спросил он.
   - Мой спаситель.
   - Тем лучше, - процедил Шрат сквозь зубы. - Так вы не хотите говорить, мистер Уоллес?
   - Нет.
   - И не хотите возвращаться в лабораторию?
   - Нет.
   - В таком случае, учитывая секретность надшей работы и интересы государства, я должен вас арестовать. И, этого парня, который, безусловно, что-то знаеттоже.
   Генрих иронически улыбнулся.
   - Вот так-то лучше. Без прикрас! Это вам больше к лицу!
   - Взять их, - кopoткo приказал Шрат.
   Полисмены навели дула автоматов на Генриха и Педро.
   - Выходите. И не пытайтесь бежать! - резко сказал один из полицейских.
   Педро молча направился к выходу. Генрих последовал за ним.
   Во дворе их встретили порывы ветра, гул прибоя, терпкий запах водорослей, выброшенных бурей на берег.
   Педро коснулся плечом Генриха и едва слышно прошептал:
   - Спокойно!
   О, он, Генрих, спокоен! Все стало простым и ясным. Вся предыдущая жизнь была ничтожной, унизительной игрой. Отныне с этим покончено. Зачем наращивать в своей душе слои грязи, зачем жить среди моральных выродков? Он готов к борьбе, опасностям, смерти! Только пусть все это будет во имя человека, для человека, ради высокого, вдохновенного творчества! Не надо склоняться перед сильным. Надо найти силу в себе, в своем сердце. Раб только тот, кто добровольно одевает ярмо, кто смирился с ним и не пытается сбросить!
   Арестованных под присмотром полицейского оставили на палубе. Шрат и второй полицейский укрылись в рубке.
   Катер быстро обогнул Чертову скалу и взял курс на соседний остров, врезаясь в тяжелые волны, обдававшие палубу пеной и холодными брызгами.
   Генрих нашел руку Педро и крепко ее пожал.
   - Простите, друг! Из-за меня страдаете и вы!
   - Ерунда! - усмехнулся Педро. - Еще ничего не было. Игра только начинается.
   - Молчать! - прикрикнул на них полицейский. - Арестованным запрещается разговаривать!
   Неожиданно катер замедлил ход. Волны тотчас же набросились на него, угрожая перевернуть. Генрих с тревогой посмотрел на Педро.
   - Что случилось?
   - Все отлично! - подмигнул Педро. - Старый Хуан знает свое дело!
   Из рубки выглянул бледный от ужаса Шрат.
   - Катер дал течь! Надо возвращаться!
   Шрат опять скрылся в рубке. Полицейский, стороживший арестованных, в страхе заметался по палубе. Моторы зачихали и остановились. Потерявшее управление суденышко безвольно заплясало на волнах, все глубже и глубже погружаясь в воду.
   Педро схватил Генриха за руку и, увлекая его за собой, прыгнул в воду. Белогривый вал подхватил их и понес к берегу. Катер скрылся за высокими волнами. Вот-он показался еще раз. Уже только мачта и часть рубки торчали над водою, да на крыше рубки виднелось черное пятно.
   - Они погибнут! - стараясь перекричать рев бури, крикнул Генрих.
   - Это их дело! Держитесь, друг! Берег недалеко. Дядя Хуан нас ждет!
   " я "".я
   К вечеру шторм утих. Море выбросило на берег у Чертовой скалы обломки катера и труп Шрата. Для расследования прибыли три военных судна и десятки полицейских обшарили островок. Тщательно обыскали и хижину старого рыбака, но никого не. нашли-Хуан на своей старенькой лодке еще засветло перевез Генриха и Педро на большой остров. Там, спрятав лодку в пустынной бухточке, они просидели в прибрежных зарослях до сумерек. Когда стемнело, друзья заторопились, и старик попрощался с Генрихом:
   - Да хранит тебя господь, сынок! Педро, я буду ждать тебя здесь.
   Два силуэта растаяли в темноте. А старый рыбак лег на дно лодки и, засмотревшись на небо, невольно отдался мечтам. Ему грезились сказочные миры, солнцеликие люди, края, где нет насилия и произвола... Старик качал головой и, тяжело вздыхая, тихонько бормотал:
   - Придет ли и к нам такое время? Кто знает?..
   Не замеченные никем Генрих и Педро перелезли через высокую ограду и, прячась за деревьями и кустами, начали пробираться к зданию лаборатории.
   - Здесь уже легче, - прошептал Генрих, - часовые расставлены только вдоль ограды.
   Над дверями главного зала светился зеленый четырехугольник. Генрих нажал кнопку - двери открылись, и они вошли в зал. Педро включил ручной фонарик. Узкий луч побежал по стенам, по серому цилиндру, упал на пульт.
   - Включать здесь?
   - Да. Идите сюда, Педро. Слушайте внимательно. Я войду в цилиндр и закрою дверцу. Все остальное сделают автоматы. Когда над цилиндром появится красный сигнал - нажмите на пульте рычаг пуска. Электронные машины проведут эксперимент сами. А вы - бегите. Но перед уходом передвиньте сюда этот рычажок.
   - Что это?
   - Он выключит квантовые приборы, контролирующие работу установки. Она начнет безостановочно накапливать энергию...
   - Но ведь это может привести к аварии?
   - Я этого и добиваюсь. Лаборатория взорвется. А разве вы хотите оставить ее шратам и всяким другим черным тиранам? Чтобы они проникали в другие миры, угрожали человечеству даже через недоступные сферы?
   - Нет, нет, я сделаю все, мистер Уоллес!
   - Прощайте! Или нет... послушайте, Педро...
   Генрих дружески положил руку студенту на плечо.
   - Педро... а почему бы и вам не уйти вместе? Это замечательно, Педро! Попасть в мир, где люди прекрасны и могучи, чисты и свободны... Пойдемте, друг! Вернемся к Хуану, приведем его сюда, чтобы он сделал здесь все, что надо. До рассвета еще далеко, время есть...
   Педро покачал головой.
   - Нет, мистер Уоллес, я останусь здесь.
   - Почему? Вы боитесь?
   - Нет. Но я - сын Земли. Вам надо идти - вас ждет в антимире Люси. А меня... меня ждет здесь работа. Сколько еще не сделано на нашей планете! Борьба разгорается, и я отдам ей всю свою жизнь. Я хочу, чтобы все человечество было прекрасным и сильным, чтобы мир Будущего открылся не только для меня...
   Генрих вошел в цилиндр. Тяжелая дверца захлопнулась, вверху вспыхнул красный огонек сигнала...
   Сердце Педро забилось тревожными толчками. Он вдохнул воздух полной грудью, стиснул зубы и решительно положил руку на рычаг...
   Поддерживая рукой спрятанный за пазуху сверток с драгоценными фотопленками, Педро спешил к берегу, где его ждал старый рыбак. А позади него неистовствовал пожар - огонь пожирал развалины лаборатории, взметая к небу миллионы веселых искр. Надрывно гудела сирена тревоги, кричали и метались люди, урчали прибывающие машины. Но Педро, погруженный в свои мысли, не обращал внимания ни на что. Он еще не успел продумать и прочувствовать всего, что случилось с ним за последние сутки, понять, какие огромные сдвиги совершились в его сознании.
   Правильно ли он поступил, отказавшись от предложения Генриха? Не утратил ли он навсегда возможность попасть в чудесный мир будущего?
   "Правильно", - ответила совесть.
   Мы родились на Земле, чтобы сделать ее красивее, богаче, прекрасней. Каждый честный протест, каждая схватка с произволом и насилием приближает то время, когда наша родная планета сама превратится в изумительный, сказочный мир. Все - и тяжкий труд рабочего и хлебороба, и высокое творчество поэта, и полет космонавта - все это стремленье к великой свободе, к единению с Космосом. Эта дорога единственна и неизбежна!
   Педро шел, и на сердце у него становилось все чище и ясней. Он шел навстречу неведомой и трудной судьбе, где его ждали искания и борьба. С грустью и нежностью думал он о Генрихе, который сейчас где-то рядом, в ином мире, наперекор черным силам, ищет свое счастье и любовь. Он найдет Люси, без сомнения. Найч дет и ясноликого Геона, и тот опять, хоть на минугу, откроет перед любящими третий мир, мир Грядущего...
   Педро остановился, оглянулся назад. Лаборатория догорала. Так вскоре должен сгореть весь мир обмана, насилия и темноты. Наступает Космическая Эра, а с нею - Эпоха Великой Свободы Человека!
   Это будет! Это грядет!
   А если иначе? Нет, иначе не может быть. И не будет! Если иначе... тогда не стоит и жить...