Бердник Олесь. Путешествие в антимир

Бердник Олесь
Путешествие в антимир

   О. БЕРДНИК
   ПУТЕШЕСТВИЕ В АНТИМИР
   ОТ АВТОРА
   Под ударами, наносимыми наукой, рушится стена невежества, рассеивается религиозный туман. Земля, а с нею и Человечество, находит свое настоящее место во Вселенной. Галактики, метагалактики, миллиарды миров и световых лет - вот до каких глубин раскрывается Космос перед неутолимым в своем стремлении к знанию человеческим разумом!
   А что же дальше? Неужели Вселенная бесконечна только механически, объемно? Неужели она - всего лишь сумма планет, звезд и галактик?
   Диалектическое мировоззрение говорит: нет!
   Такое понимание бесконечности примитивно. Космос беспределен не только "в стороны", но и "в глубину".
   Впервые предположение об этом высказал английский ученый Поль Дирак, создавший теорию о "фоне", в который погружен тесно связанный с ним наш мир.
   Советский ученый, академик Г. Наан, пошел в своих предположениях еще дальше. Он считает, что "фон" может быть живым, действующим, то есть представляет собою самостоятельную Вселенную, подчиненную законам эволюции. Только в этой Вселенной все процессы совершаются в другом плане, в иных координатах и времени, чем у нас, поэтому мы и жители "того света" не можем заметить друг друга.
   Так ли это на самом деле или нет - сказать сейчас невозможно. Для подтверждения смелых гипотез необходимы факты. Но ясно одно - границ познания нет! И Вселенной - тоже!
   Читатель! Советские ракеты мчатся к планетам нашей солнечной системы. Не за горами волнующие встречи с космическими братьями по разуму. Но, может быть, еще более интересные встречи суждены нам здесь, на Земле, в таинственных глубинах антимира, который живет, творит, развивается и стремится к свету так же, как и наша многострадальная, прекрасная, родная Земля.
   Попробуем же представить себе такую изумительную, небывалую фантастическую встречу...
   ПРОЛОГ
   Человек с неба
   Из воды показалась пустая сеть и заполоскалась в набегающих волнах. Старый рыбак с досадой сплюнул и, вздохнув, посмотрел на своего молодого спутника.
   - Опять ничего! Будто кто-то заклял.
   - Отдохните, дядя Хуан.
   - Придется. Устал, как собака!
   Хуан лег на дно лодки вверх лицом, подложив под голову мозолистые руки. Выцветшие глаза неотрывно смотрели в темнеющее вечернее небо, лоб болезненно морщился. Его товарищу он казался раненой птицей - когда-то были крылья, была сила, радость полета... а теперь - только тоска о просторе да скрытые в душе от людей гордые слезы...
   - Педро, - вдруг окликнул спутника старик.
   - Что, дядя Хуан?
   - Для чего мы живем?
   Педро с удивлением взглянул на старого рыбака. На его серьезном, бронзовом от загара лице отразилось замешательство. Минуту он колебался, потом пожал плечами.
   - Я не понимаю вопроса.
   - Как это - не понимаешь? - рыбак так резко поднялся со дна лодки, что за бортом заплескалась вода. - Я учу тебя уже десять лет. Разве твои университеты так-таки ничего и не вкладывают в голову?
   - Науку, знания, - усмехнулся Педро, - а то, о чем спрашиваете вы... Это в университете не изучают.
   - Тем хуже, - пробормотал старик, снова укладываясь на влажные сети. - Тем хуже для вас... И для нас... неграмотных.
   Помолчав, он добавил:
   - Уже много лет я думаю об этом. Для чего? Кому это надо?
   - Что, дядя Хуан?
   - Наша жизнь. Для чего она? Ну, вот я, например, всю жизнь гну горб, зарабатываю на пропитание... чтобы не сдохнуть. Ну, разве еще и ты... тебе помогаю. Но все равно, придет время - сдохну. И ты тоже... проживешь свой век и умрешь... Так ничего и не узнаешь, не достигнешь... Пустота... Аббат говорит, что земные страдания для спасения. Я в это не верю. Для чего спасенье? От кого? Я человек рабочий... и не хочу лодырничать в загробных мирах, да и не верю я в потусторонний рай... А здесь... нет смысла, нет дороги... Чего ты смеешься? Думаешь, старый Хуан спятил? Впал в детство, болтуном стал на старости лет? Эге?
   Педро ласково положил руку на впалую грудь рыбака.
   - Нет, я не думаю этого, дядя Хуан. Не вы один задумываетесь над этим. Везде, во все времена людей волновали эти вопросы.
   - Эге ж... волновали, а ответа нет!
   - Ошибаетесь. Ответа нет, если жизнь бессмысленна. Как у нас. Бедность, грязь, темнота! А когда есть творчество, интересная работа, добрые друзья рядом... и любовь, когда красота освящает и праздники и будни - тогда этот вопрос становится лишним, дядя Хуан. Не бедность страшна, а отчаяние, не крутая дорога, а ее бессмысленность, не тяжелая жизнь, а ее бесцельность!
   - Может быть, - вздохнул рыбак, закрывая глаза. - Может быть, ты и прав. Да ведь от этого не легче! Все равно ничто не изменится.
   - Почему не изменится? - горячо запротестовал Педро. Разве не изменилось во многих странах на Востоке? Там живут по-другому! Там и наука действительно служит человеку и развивается быстро, не так, как у нас. Русские ракеты достигли Луны, скоро полетят на другие планеты, может быть, даже к звездам...
   - А дальше?
   - Что дальше?
   - Чем это поможет нам? Разве улучшит жизнь? Развеет паутину, которую я чувствую вокруг?
   - И улучшит, и развеет, дядя Хуан!
   - Дай бог! Может быть, и происходит в мире такое чудо, да только не у нас... а так, будто на том свете...
   - Почему же на том свете? На прошлой неделе над островом пролетал советский спутник! Ведь видели?
   - Да видел... только и того.
   Рыбак внезапно умолк и прислушался. С берега донесся крик женщин и детей. Старик схватил Педро за плечо и взволнованно затряс его.
   - Смотри, смотри!
   - Что такое?
   - Падает! С неба. Видишь? Над Чертовой скалой?
   - Вижу. Вроде, человек.
   - Откуда взяться человеку? Что ты мелешь?
   - Может быть, с самолета? Не раскрылся парашют...
   - Не слышно, не гудит!
   Темная фигура стремительно приближалась к поверхности моря. Послышался слабый крик. На месте падения сильно всплеснула вода. Перепуганные женщины и дети бросились бежать.
   Над волною показалась рука и снова исчезла.
   - Заводи мотор! - крикнул рыбак.
   Педро дернул тросик старого подвесного мотора. За кормой весело зашумела вода и берег начал быстро приближаться. Педро, стоя в лодке, пристально всматривался в волны.
   - Ничего не видно! Еще немного, дядя Хуан. Рука, рука! Еще чуть-чуть вперед!
   Из воды еще раз на мгновение показалась рука, мелькнуло бледное лицо.
   - Педро! Утонет! Скорей!
   Студент, не отвечая, стал на борт и прыгнул в воду. Потянулись томительные секунды ожидания. Наконец в глубине забелела рубашка Педро. Он вынырнул возле лодки, жадно хватая ртом воздух.
   - Вот. Держите, дядя Хуан!
   Совместными усилиями дядя и племянник втащили утопленника в лодку. Лицо его в сумерках мертвенно белело, глубоко запавшее глаза были закрыты, мокрые волосы прилипли ко лбу.
   - Неужели умер? - прошептал Педро.
   Старик приложил ухо к груди неизвестного.
   - Жив!
   Незнакомца перевернули вниз лицом. Изо рта его хлынула вода. Рыбак начал энергично растирать ему ноги.
   - Педро, делай искусственное дыхание, или как там его...
   Через минуту грудь неизвестного судорожно поднялась и опустилась. Он глухо застонал. Хуан радостно подмигнул племяннику:
   - Теперь все будет хорошо!
   Веки незнакомца затрепетали, глаза медленно открылись. Он долго смотрел в темно-синее небо, потом перевел взгляд на Хуана.
   - Где я? - едва слышно прошептал он.
   - Успокойтесь, - склонился над ним Педро. - Вы у друзей, мы вас спасли.
   - Спасли?
   - Да, вы упали в море. Что с вами произошло? Откуда вы появились?
   - Из другого мира, - тихо ответил незнакомец.
   - Откуда? - заикаясь, переспросил старик.
   - Из антимира.
   Дядя и племянник переглянулись. тельно постучал себя пальцем по лбу. плечами.
   - Меня кто-нибудь видел, кроме вас? - вдруг с беспокойством спросил неизвестный.
   - Должно быть, видели, - неуверенно ответил Педро. - Женщины, дети на берегу. Но объясните нам все-таки, кто вы?
   Спасенный не ответил. Глаза его опять закрылись, пальцы начали судорожно шарить, будто искали чтото на дне лодки.
   - Совсем плох! - покачал головой Хуан. - Надо везти на берег. Как ты думаешь, откуда он?
   - Может быть, из тюрьмы? Или из сумасшедшего дома?
   - Это вернее, - поддержал старик. - Раз побывал на том свете, значит, не иначе, как из желтого дома!
   - В тюрьме тоже могут так дать, что спятишь!
   - И это правда. Раз боится, спрашивает, видел ли его кто-нибудь, значит, убежал. Здесь на большом острове недавно построили какие-то секретные яаводы, понаехали янки, ученые, солдаты... Может быть, оттуда?
   - Может быть... Только кто же он? Вроде не из простых.
   - Похож на ученого. Лицо белое... Должно быть, янки.
   Рыбак окинул взглядом небо, берег, волны.
   - Ночью будет шторм. Надо ехать домой.
   - А его?
   - Возьмем с собой. Уже темно, никто не увидит. Заводи мотор.
   Лодка, покачиваясь на волнах, миновала Чертову скалу и пристала к берегу в крошечной бухточкг.
   Подхватив спасенного под руки, дядя и племянник притащили его в стоявшую неподалеку хижину. Разостлав старое одеяло на деревянной кровати, они положили на нее незнакомца.
   - Побудь с ним, а я пойду развешу сети.
   Старик вышел. В открытую дверь пахнул теплый ветер, насыщенный пряным ароматом цветущих тропических деревьев. Небо затягивалось тучами, темнота быстро сгущалась.
   Педро присел на край кровати. Незнакомец бредил. Невнятное бормотанье прерывали стоны и глухие проклятия.
   - Лю, - расслышал студент, - любимая моя... я найду тебя... найду... Тучи, тучи... черные тираны... Я обойду их... я найду тебя... Лю, дорогая...
   - Что с вами, друг? Вы слышите меня?
   Неизвестный, погруженный в какую-то свою, далекую от действительности, жизнь, не отвечал. С его губ продолжали срываться бессвязные слова:
   - Огонь... небесный огонь... Мы пройдем сквозь него... Лю, дорогая... Он не сожжет тебя... Где ты?.. Где? Лю... Я не вижу... не слышу тебя...
   Со двора вернулся Хуан. Он достал спички, зажег фонарь. Слабый свет упал на кровать, на бледное, с зеленоватым оттенком кожи, лицо.
   - Ну, как он?
   - Бредит. Зовет какую-то девушку. Ничего нельзя понять.
   - Что же мы будем с ним делать?
   - Пусть лежит. Придет в себя - поговорим.
   - Хорошо. Тогда я пошел спать.
   Старик разостлал в углу старые сети и, кряхтя, улегся на них.
   - Ловили мы с тобой рыбу, - пошутил он, - а поймали выходца с того света. Ну что ж... и то ладно... Лишь бы все обошлось благополучно.
   - Вы это о чем?
   - Как о чем? Кто знает, что это за человек. Может, его ищут. Разве это нормально - человек падает с неба?
   - Так что же вы хотите?
   - Ничего... я ничего... Я только говорю - неспроста.
   - Проснется - узнаем!
   - Ну, тогда доброй ночи!
   - Доброй ночи, дядя Хуан.
   Старик тотчас же захрапел, но Педро не мог заснуть. Он напряженно думал, стараясь понять - откуда мог появиться незнакомец? С самолета, геликоптера? Может быть, это преступник, и его казнили, выбросив в море с большой высоты? Навряд ли он тогда остался бы жив! И в небе они не заметили ничего. Нет, не подходит!
   Через тонкие стены было слышно, как на островок налетают первые порывы бури. В щели врывался ветер, фонарь раскачивался, и призрачные тени скользили по глиняному полу, убогой мебели и неподвижной фигуре на кровати.
   Педро прилег на узкий топчан, закрыл глаза. В памяти всплыл разговор в лодке. Старик говорит правильно. Тяжелая жизнь в их стране! Беспокойная, бессмысленная... Удивительным образом на планете уживаются рядом роскошь и нищета, красота и разврат, сила и беспомощность... И над всем этим - отсутствие цели...
   Там, на Востоке, что-то нашли. Они тянутся к звездам, титаническими усилиями переворачивают тысячелетние пласты устоявшейся жизни... Именно в таком водовороте закаляется дух, намечается цель... А здесь - болото. Религия стала анахронизмом, служанкою сильных, наука вместо творческого развития избрала путь рутины, вместо единения проповедуется вражда. Истина, разгневанная и обокраденная, отвернулась от людей... Нет, такая дорога приведет только к упадку и катастрофе! Даже такие неграмотные старики, как Хуан, понимают это...
   Педро усмехнулся внезапно промелькнувшему воспоминанию. Это было десять лет назад. Тогда в небо были запущены первые советские ракеты. Он торжествовал, радуясь успехам науки, и ждал скорой встречи с жителями Венеры или Марса. Мечтал, что она окажет влияние на жизнь всех народов Земли. Обитатели другого мира покажут свой общественный строй, основанный на принципе труда и справедливости. Строй, где нет государства, денег, разделения на бедных и богатых, где плоды творчества всего общества являются достоянием каждого, где человек человеку не враг, а брат и ближайший друг... И тогда люди Земли опомнятся и установят и у себя справедливые порядки... Так думал он, будучи ребенком. А потом вырос, поумнел... И понял, что никакие пришельцы не смогут перестроить жизнь человечества, что это должны сделать сами люди.
   Он много слышал и читал про коммунистические страны. Говорили и писали самые противоположные вещи. Но он чувствовал, что там, на Востоке, идет гигантская борьба. Между тьмою и светом, между старым и новым. Борьба, в которой решается судьба человечества.
   С кровати опять донесся стон. Педро вскочил с топчана.
   - Вы слышите меня?
   Неизвестный зашевелился, открыл глаза. Увидев Педро, судорожным усилием приподнялся и сел.
   - Это вы спасли... меня? - прошептал он.
   - Да, друг, - мягко ответил Педро. - Но об этом не стоит говорить. Лучше скажите, кто вы? Откуда? И в какой помощи нуждаетесь?
   - Я из другого мира, - так же спокойно и равнодушно, как и в лодке, повторил незнакомец. Взгляд его был вполне разумен и никак не походил на взгляд сумасшедшего. - Но я вижу, что вы мне не верите.
   - Я бы хотел, чтобы вы отнеслись ко мне более серьезно, осторожно сказал Педро. - Дело в том, что я - студент-физик. О потусторонних мирах вы могли бы рассказать моему дяде Хуану, да и он не поверит!
   - И совершенно напрасно! Я имею в виду не мистический поповский "тот свет", а реально существующий.. Если вы физик, то сможете понять... Идти мне некуда, спать я уже не смогу... я расскажу вам все.
   - Не трудно ли вам будет говорить? Может быть, отдохнете еще?
   - Нет, - нетерпеливо отмахнулся незнакомец. - Хорошо, что я встретил именно вас. Может быть. вы сумеете мне помочь. Поэтому надо, чтобы вы знали о моих приключениях. Но прежде познакомимся. Меня зовут Генрих Уоллес.
   - Педро, - протянул руку студент. - Педро Сайра.
   - Спасибо, Педро, за то, что вы меня спасли. А теперь дайте воды... Сильная жажда. Благодарю. Так вот... Слушайте про путешествие в антимир.
   Лю исчезает
   В прошлом году мы закончили университет в СанФранциско. Нас вызвали в военное ведомство и предложили работу с выездом из Америки.
   Мы - это я и Люси, моя невеста. Физики.
   Мы должны были работать на острове в Карибском море. Вы знаете его - это сосед вашего островка. Нам ничего не сказали о цели будущей работы, предупредили только, что она секретная и имеет оборонное значение. Плату обещали хорошую, место было чудесным и мы, после недолгого колебания, согласились.
   Мы отплыли из Нью-Йорка на пароходе, ночью нас пересадили на геликоптер, и на рассвете мы уже были на острове.
   Нас встретил руководитель секретной лаборатории профессор Шрат. Мы слышали о нем раньше, еще в университете. Он считался крупнейшим специалистом в области гравитации и квантовой механики. Наш будущий шеф показался нам человеком сухим и замкнутым.
   Поздоровавшись и оглядев нас, профессор сказал:
   - Три года вы будете жить здесь безвыездно. Вам сказали об этом?
   - Нет.
   - Так знайте. Никаких вопросов о цели работы. Ясно?
   - Ясно, профессор, но...
   - Никаких "но". Еще одно: вы обязаны участвовать в экспериментах. Вас предупредили?
   - Нет, - с беспокойством ответил я.
   - Обязаны, - подчеркнул профессор, - у вас еще есть время отказаться и вернуться назад.
   Мы с Лю переглянулись. Профессор молча ждал. Его мясистое, в глубоких морщинах, лицо, было неподвижным и суровым.
   - А опыты... опасные? - несмело спросил я.
   - Вся жизнь - сплошная опасность, - пожал плечами Шрат. Люди ежедневно гибнут под колесами машин, но упорно продолжают ходить по улицам. Тонут, но не перестают купаться, умирают в постелях, но каждый вечер укладываются в них спать...
   Короче говоря, мы согласились.
   Началась работа. Она была несложной. Настройка электронных агрегатов, монтаж схем отдельных узлов неизвестной конструкции. Кроме нас в лаборатории работало еще десяток инженеров и ученых. Все они были очень иолчаливы и избегали сближения друг с другом. Безусловно, эта разобщенность соблюдалась ими по приказу профессора. За нарушение можно было ожидать чего угодно, тем более, что лаборатория охранялась военными.
   После окончания рабочего дня мы с Лю обычно уходили на берег океана, ловили там рыбу, купались. Мы очень любили штормовые дни. Буря приносила свежесть, ароматы близкой земли, обещала в будущем перемену. И мы встречали ее радостно, мечтая о том времени, когда мы освободимся из этого добровольного плена, имея достаточно денег, чтобы жить и работать самостоятельно.
   Мы хотели купить дом, привлечь еще нескольких молодых ученых и организовать лабораторию психических исследований. Вы понимаете, о чем я говорю? Не о психологии, не о душевных заболеваниях. Я имею в виду психическую энергию. Передача мыслей на расстоянии, гипноз, лечение психическим влиянием, вопросы интуиции. Да тут бесконечное количество проблем. которые еще почти не затронуты наукой. Они так захватывающе интересны, чтo мы говорили о них дни и ночн, намечая планы на будущее.
   Но судьба судила иначе.
   Прошло несколько месяцев. В главном зале лаборатории был закончен монтаж какого-то аппарата неизвестного назначения. В зал, кроме профессора, имели право входить только три инженера. Всем остальным сотрудникам приходилось монтировать только отдельные разрозненные схемы, по которым нельзя было представить принцип работы и назначение всей установки. Такие схемы могли использоваться и для вычислительных машин и для космического корабля и для какого-нибудь обычного заводского агрегата.
   В день окончания монтажа профессор сиял. Он приветствовал каждого из сотрудников, улыбался, что случалось с ним чрезвычайно редко, и даже пообещал в ближайшем времени рассказать о цели нашей работы. "Если опыт пройдет успешно", - добавил он.
   Вечером Шрат подошел к нам и приветливо поздоровался. Сердце у меня тревожно забилось. Предчувствие не обмануло - профессор посмотрел на меня, на Лю и сказал:
   - Время пришло, мистер Уоллес. Вы не забыли о нашем договоре?
   - Я готов, профессор.
   - Не вы. На этот раз в эксперименте примет участие мисс Люси, ваша невеста. Согласны?
   Люси умоляюще взглянула на меня, на профессора. Что я мог ей сказать? Разве не мы сами дали согласие? Отказываться было нельзя. И Люси молча наклонила голову.
   В ту ночь мы не спали.
   Сердце предчувствовало что-то таинственное, невероятное. Мозг осаждали тысячи тяжелых мыслей. Мы сидели рядом, держась за руки, как перед долгой разлукой.
   - Генрих, - прошептала Люси.
   Я взглянул на нее. Мне показалось, что лицо ее озарено неземным светом. Глаза смотрели на меня будто из другого мира. Она вся дрожала.
   - Что с тобою, Лю?
   - Я предчувствую разлуку, Генрих...
   - Почему, откуда ты взяла?
   - Я чувствую, - настойчиво повторила она. - Но ты не бойся, милый. Мы никогда не расстанемся, слышишь, Генрих?
   - Да, Лю, слышу.
   - Что бы ни случилось, Генрих, мы будем вместе...
   - Мы будем вместе, Лю.
   - Помни же, что ты сказал, Генрих. Не забудь!
   Я не понимал ее слов, но чувствовал, что за ними скрывается тайный смысл, интуитивное прозрение женского сердца.
   Наступило утро. Я с трепетом ждал прихода Шрата. Он явился торжественный, подтянутый и, рассеянно поздоровавшись со мной, приветливо обратился к моей невесте. Лю держалась спокойно, ничем не выдавая своего волнения.
   Втроем мы подошли к дверям главного зала. Тут меня остановили.
   - Подождите здесь, - сказал Шрат.
   Побледневшая Люси улыбнулась мне на прощанье. В глазах ее промелькнул страх.
   Двери за ней закрылись.
   Прошло несколько минут. Я стоял неподвижно, растерянный, оглушенный... Потом до моего сознания дошел смысл того, что произошло. Я бросился к дверям - они были заперты изнутри. В исступлении я начал стучать в них кулаками. Вверху вспыхнул красный огонек, на маленьком экране телевизора появилось сердитое лицо Шрата.
   - Мистер Уоллес! Держите себя в руках, не будьте истеричной женщиной, - сухо сказал он.
   Меня будто облили холодной водой. Я сел в кресло возле дверей, схватил со столика какие-то журналы и начал их просматривать, стараясь отвлечься. Но нет, успокоиться я не мог! Рядом, за стеной, моя Лю проходила страшные мытарства; отдавала для опыта себя, свое тело... Зачем, зачем было соглашаться?
   Мысли беспорядочно метались, пытаясь разгадать тайну Шрата. Я вспоминал редкие обмолвки наших коллег, схемы блоков, которые нам с Лю приходилось монтировать, сопоставлял все это с предыдущими работами Шрата по гравитации и ничего не мог понять. Для чего ему для опыта понадобился человек? Почему именно человек? Для опытов по исследованию гравитации достаточно неодушевленных предметов. А человек нужен при биологических наблюдениях, для изучения психики в каких-то необычных условиях. Может быть, Шрат сменил специальность и тоже начал работать над вопросами психической энергии? Не похоже. Для исследования энергии мысли не надо таких громоздких установок. И потом... в этих исследованиях нет ничего опасного. Значит, не то... Тогда что же это? Что?
   Я отбросил журналы и забегал по коридору. Я был не в состоянии, как ни старался, справиться с собой. Я мог бы спокойно пойти на какой угодно эксперимент, на муки и смерть', если бы дело касалось меня одного. А Лю... Нет, хватит! Если опыт закончится благополучно, мы и дня не останемся в этой проклятой дыре! Не нужны нам деньги, добытые ценой здоровья и мучений!
   Сколько времени прошло, я не знаю. Может быть, десять минут, а, может быть, час или три. У меня все перепуталось в хаосе нервного напряжения. Но вот, наконец, двери открылись. На пороге появился Шрат. Лю с ним не было. Лицо профессора выглядело необычноя не привык видеть на нем проявления каких-нибудь человеческих чувств, а сейчас оно явно выражало досаду.
   Замирая от предчувствия несчастья, я прошептал:
   - Почему не вышла Люси? Где она?
   Шрат кашлянул и опустил глаза.
   - Где моя Лю? - повторил я вопрос, уже зная, что ответ будет ужасным.
   - Будьте мужественны, мистер Уоллес, - произнес профессор, помолчав. - Вы ученый и знаете, что наука требует...
   - Где Люси? - заревел я с внезапной яростью, хватая Шрата за борта пиджака.
   Профессор осторожно отвел мои руки и устало сказал:
   - Люси нет, мистер Уоллес. Она исчезла.
   Тайна профессора Шрата
   Потрясение было настолько неожиданным и сильным, что я потерял сознание. Вы, может быть, не поймете меня, подумаете, что у меня не хватило мужества, но это не так. Дали себя знать бессонная ночь, нечеловеческое нервное напряжение, ожидание несчастья и, наконец, известие о нем....
   Когда я очнулся, Шрат стоял рядом со мной. Мы находились в небольшой комнате по соседству с главным залом. Увидев, что я открыл глаза, профессор сел возле меня и закурил сигару. Тяжело вздохнув, он сказал:
   - Я виноват - надо было вас подготовить. Я не знал, что у вас слабые нервы.
   - Подготовить! - горько прошептал я. - К чему?
   Шрат молчал.
   - Что сталось с Люси? Вы ее убили?
   На лице Шрата отразилось искреннее изумление.
   - Вы сошли с ума, мистер Уоллес! За кого вы меня принимаете? Разве вы имеете дело со средневековыми разбойниками?
   - Тогда где же она? Почему вы говорите загадками?
   - Я же сказал - Люси исчезла.
   - Что значит "исчезла"? Выскочила в окно? Испарилась или растаяла, как кусок льда? Что за ахинея!
   - Никакой "ахинеи"! Она, действительно, "испарилась", исчезла из нашего мира.
   - Поясните точнее.
   - Хорошо, теперь скажу. Это необходимо. Опыт сорвался. Виновата, безусловно, она сама. Я вам расскажу, в чем дело.
   - Но она не умерла? - у меня появилась слабая искра надежды.
   - Нет, - решительно заявил профессор. - Я уверен в этом. Не должна быть мертвой. Но она и не живая для нас...
   - Вы морочите мне голову!
   - Нисколько. Минуту терпения - и вы все поймете.
   Шрат обрезал новую сигару и закурил. Глядя на седые завитки дыма, он начал говорить лаконично, отрывисто, будто выбирая из потока мыслей самое необходимое.
   - Вы физик, Уоллес. Вы знаете все новейшие космологические теории. Поэтому мне будет легко объяснить вам сущность моей работы.
   Вам, безусловно, известна теория физического вакуума Поля Дирака. По его предположению пустота - это материальный фон, в который погружен наш физический мир. Пустота - это не отсутствие материи, а, наоборот, ее бесконечный потенциальный резервуар.
   - Я читал об этом.
   - Тем лучше. Из этого предположения возникли гипотезы о существовании античастиц и антивещества. Гипотезы начали подтверждаться экспериментально. Частицы высоких энергий выбивали в фоне Дирака так называемые "дырки", как их назвал сам автор этой теории. Им дали наименование антипротонов, антинейтронов, позитронов. Стали высказываться предположения, что в нашей галактике существуют целые антисистемы с антисолнцами, антнпланетами и антижизнью. И фантасты и ученые надеялись, что такие антисистемы в дальнейшем будут открыты. Обсуждались опасности, ожидающие космонавтов в случае высадки их на планеты, состоящие из антивещества.