Комната была более чем спартанской. Ковер покрывал тут далеко не весь пол. Тут был откидной письменный стол, журнальный столик, заваленный старыми газетами и пара кресел. Масляная печь, такая же, как и у сестры, уже горела.
Много лет назад, еще ребенком, Уайклифф как-то вместе с матерью попал на прием к "большому человеку", их землевладельцу, "Господину Полковнику". Кабинет "большого человека" показался тогда ему, маленькому мальчику, таким же неуютным, неприбранным и даже вонючим, но когда он поделился своими наблюдениями с матерью, та отвечала с почтительным придыханием: "Ах, Чарли, это совсем другие люди. Другие. Они не как мы..." Прошло уже много лет, но черта, которая была проведена еще тогда, и по сю пору давала о себе знать. Это и объясняло осторожное, уважительное поведение Уайклиффа.
- Возьмите себе стул и садитесь... - Паркин сел сам и вытянул ноги к печке. - Я только что из антикварного магазина. Позвонил в дверь, а мне открывает такой молоденький полицейский. "Кто вы такой? Что вам нужно? Отвечайте помедленнее, чтобы я успевал записывать..." - что-то в этом роде. И он так и не сказал мне, что случилось. - Паркин достал свою трубку и принялся неторопливо ее набивать. - Так что же там стряслось?
- А вы не знаете?
- Если бы я знал, то не спрашивал бы. - Паркин протянул Уайклиффу свой кисет. - Закурите?
- Не сейчас.
Уайклифф вкратце рассказал о происшествии, майор слушал спокойно, не перебивая.
- Значит, Джозеф мертв.
- Да. Он был вашим другом?
Майор посмотрел на Уайклиффа с любопытством.
- Другом? Ну, я никогда не думал насчет этого... - Он подумал, подвирая слова. - Пожалуй, он был моим приятелем. Мы часто встречались, регулярно. Джозеф был хорошим парнем, немного не от мира сего. Хорошие люди часто бывают такими, вы и сами, небось, знаете это по своему опыту... Так вы не сказали, что он убит, но думаю, в противном случае вокруг этого дела не было бы столько шума. Верно?
- В настоящее время мы считаем это делом об убийстве.
Паркин встал, подошел к письменному столу и вернулся с бутылкой виски, парой стаканов и графином с подозрительно мутной водой.
- Выпьете?
- Нет, спасибо.
Паркин глянул на Уайклиффа с еле заметной усмешкой, которую можно было назвать презрительной, затем налил себе в стакан, отпил хороший глоток, вытер губы и вздохнул:
- Конечно, вам нетрудно будет его схватить.
- Кого - его?
- Дэвида. Вы сказали, что его яхта пропала, но вряд ли он успел уйти далеко. Он не слишком умелый моряк.
Уайклифф тоже вытянул скрещенные ноги к печке и расслабился. Голос его был сух:
- Судя по всему, сегодня вы уже гораздо ближе знакомы с братьями Клемент, чем это было вчера.
Паркин был невозмутим:
- Неужели? - И добавил, как констатацию факта: - Дэвид - крыса.
Он отпил еще виски, а потом осторожно поставил стакан на подлокотник своего кресла.
- Может быть, вам лучше подробнее рассказать о ваших взаимоотношениях с братьями? - заметил Уайклифф.
- Если хотите... Но мне нечего особенно рассказывать... - Тут в коридоре скрипнула половица, он метнул быстрый взгляд в сторону двери, но продолжил свою речь, не понижая голоса: - Я знал Джозефа много лет, еще до того, как он сделал эту глупость - пустил своего брата в свой бизнес. Я виделся с ним пару раз в неделю по вечерам, и часто заходил в магазин...
- Чтобы принять у него ставку на скачках?
- Пусть так.
- А Дэвид?
- Я стараюсь встречаться с ним как можно меньше. Это нетрудно, потому что большую часть времени он где-то мотается по своим так называемым делам. Я уже давно подозревал, что он греет себе карман за счет Джозефа, и возможно, в один прекрасный день смоется, оставив брата на бобах. Джо человек не деловой, и в последнее время совсем забросил все, а Джозеф прокручивает через магазин украденные вещи - то, что обычно называют "черной торговлей"...
Паркин попыхтел в свою трубку, отпил еще виски и снова вздохнул:
- Нет, мне дела до этого, конечно, нет, но... Джо был порядочный человек, а вся его жизнь была в этом магазинчике...
- Вам никогда не приходила в голову мысль, что младший брат мог участвовать в ограблении вашей квартиры?
Паркин глянул на него и отвернулся. Уайклифф уже начал было думать, что ответа не последует, но через некоторое время Паркин проговорил:
- Некоторое время я думал так.
- Но ничего не предприняли.
Майор медленно пожал своими могучими плечами. Эта его идиотская отстраненность начинала раздражать Уайклиффа. Он сказал:
- Итак, Дэвид, согласно вашим предчувствиям, действительно смылся. А вот Джо застрелен. Вы и этого ожидали?
Паркин ответил не сразу. Сперва он чиркнул спичкой и принялся раскуривать свою погасшую трубку.
- Думаю... Думаю, Джо припугнул брат полицией. В последний раз, как я видел Джо, он казался здорово напуганным.
- Когда это было?
- Вечером в четверг. Да, точно, мы были вместе в тот вечер, а на следующее утро я заглянул к нему в лавку, но он был занят с посетителем, так что я взял листок с его ставкой и вышел. Я думал прошлым вечером с ним повидаться, но он мне не открыл.
Спичка догорела до конца и обожгла ему пальцы. Паркин отшвырнул ее и зажег новую.
- В этом не было ничего странного, наши договоренности о встрече всегда были неточными. Однако, когда сегодня утром магазин так и не открыли, я немного удивился, и вечерком решил снова зайти туда. Остальное вы знаете.
Он наконец донес спичку до табака в трубке и задымил.
Уайклифф гадал про себя, что могло объединять двух таких разных людей. Ему не доводилось видеть Джозефа живьем, но из того, что он успел услышать о покойном, а также из фотографий в гостиной, у него создалось впечатление об этом человеке, как о слабом, замкнутом типе, из тех, которые только и могут слепо следовать по стопам отца без всяких отклонений. Весь его мир был замкнут в границах антикварной лавки, тогда как майор Паркин пытался выйти в мир, "на широкую воду".
Еще один глоток виски, еще один глубокий вздох.
- Насчет револьвера моего отца - есть какие-нибудь улики в пользу того, что именно из него и застрелили Джозефа?
- Я все еще жду заключения баллистической экспертизы.
Все это было странно. Уайклиффу казалось, что в этом разговоре оценивают и пристально изучают именно его, Уайклиффа. И это раздражало его тем больше, поскольку он подозревал, что эта мысль родилась из-за его собственного абсурдного представления о зловещих делах и людях. Уайклифф постарался внушить себе, что дело лишь в том, что поздним вечером выпивший человек видит весь мир сквозь призму алкогольного дурмана. Его движения отработаны и спокойны, его глаза подернуты блестящей пеленой, которая так часто предшествует сонливости...
В коридоре снова раздался скрип половицы, но на сей раз дверь отворилась и на пороге встала Гетти с грозным видом учительницы, готовой утихомирить расшумевшийся класс.
- Твой ужин готов.
Уайклифф поднялся:
- Не смею вас отвлекать.
Паркин проводил его до дверей дома. На улице все еще резво моросил дождь, и пока Уайклифф добрался до выхода на улочку, за воротник плаща уже затекло немало воды. Уайклифф заспешил по Улице Собачьей Ноги к относительно уютной Бир-стрит. Древние люди знали, как устраивать улицы так, чтобы они не становились тоннелями для ураганного ветра. В окнах кафе еще горел свет, но стекла запотели настолько, что не был видно, есть ли жизнь внутри. Уайклифф прошел под дождем пешком до самой гавани, к полицейским фургонам.
Внутри дежурный констебль читал газету.
- Кто-нибудь еще есть?
- Нет, сэр. Мистер Скейлс еще у доктора Фрэнкса на вскрытии. Вэнстон еще обходит дома по Годолфин-стрит....
К фургону подъехал автомобиль, и вскоре вошел Джон Скейлс.
- Я так и подумал, что застану вас здесь, сэр.
- Что там у Фрэнкса?
- Ничего интересного. Он совершенно уверен, что Клемент умер в ночь на воскресенье, и ничего сверх того. Прохождение пули в черепе говорит о том, что оружие держали с существенным наклоном вверх - как если бы он застрелил сам себя.
- Или кто-то застрелил его, пока он рассматривал марки на своем столе... Хотел бы я поверить, что это самоубийство, но вот выброшенное оружие... А что он сказал о здоровье погибшего вообще?
- Вполне здоров для человека его возраста, который ведет сидячий образ жизни. Никаких серьезных заболеваний или расстройств.
Они проболтали еще несколько минут и договорились, что Скейлс сконцентрирует свои усилия на деловых операциях антикварного магазина, проверит счета и встретится с их банковским менеджером и адвокатом.
Уайклифф повернулся к дежурному констеблю:
- Я собираюсь ехать домой.
Но прежде он хотел перемолвиться с той женщиной в кафе напротив антикварной лавки, и пошел туда под мелким дождем.
Она в полном одиночестве вытирала столы в зале. Погашенные свечи стояли в ряд вместе с солонками и перечницами. Уайклифф толкнул дверь, но та оказалась заперта. Однако женщина увидела его и отперла.
- Вас мне только не хватало! - широко улыбнулась она.
- Да я вас надолго не задержу... Скажите, у вас уже побывали мои люди?
Она усмехнулась невесело:
- Ну да. Один пришел в тот самый момент, когда я была ужасно занята, и морочил мне голову своими вопросами, и боюсь, я его слегка окоротила. Я-то понимаю, что он на службе, но ведь я тоже на жизнь себе зарабатываю, вот оно ведь как...
- Так... Полагаю, вечером в субботу вы были, как всегда, открыты?
- Ну еще бы! Это наш самый выгодный вечер!
- Может быть, вы видели кого-нибудь, кто входил в дом напротив, примерно между половиной восьмого и восемью часами?
Она грузно опустилась на стул.
- Ффу, если я не дам отдыха своим ногам, я их протяну... - Она массировала свои отечные лодыжки. - Так-так... Значит, вечером в субботу... У нас были телячьи котлеты, да, телячьи котлеты в соусе с белым вином. Мы, знаете ли, не предоставляем выбора в смысле главного горячего блюда - одно блюдо, зато хорошее, вот наша политика... - Она осмотрела ногти на своих пухлых пальцах. - Да, тут был кто-то около восьми часов, вот что. Он приехал на такси, а на улице был проливной дождь. Он с таксистом расплатился, но потом долго не мог попасть в дом через боковой вход, никто не открывал. А потом все-таки кто-то открыл, но я не видела, кто.
С кухни донеслось веселое посвистывание, и толстуха расплылась в улыбке:
- Это мой муженек. Он такой - любит сам себя развлекать... Да, насчет того парня, что прибыл на такси, могу сказать только то, что он вошел в дом, и больше я его не видела.
- Как он выглядел?
Она нахмурилась и выпятила губы.
- Я его хорошенько не разглядела, он ведь стоял спиной ко мне, но он был высокий и скорее худощавый...
- Молодой?
- Ну, не совсем юнец, я бы сказала лет тридцать-сорок.
- Как он был одет?
- В темном плаще с капюшоном - наверно, сшитом из той ткани, которая идет на форменные полицейские плащи.
- В шляпе?
- Нет, без. У него были темные волосы... Ой, да, самое главное! У него в руке была кожаная сумка, типа такой папки с ручкой!
- А где-нибудь в окнах магазина горел свет?
- Нет, пожалуй нет.
- Вы совсем не видели его лица?
- Ну, положим, слегка, сбоку так... У него были усы, кажется.
- И вы не видели, как этот человек уходил?
Толстуха помотала головой:
- Никого я не видела после того, кроме нескольких покупателей, которые туда заходили. У нас началось горячее время, и не было времени пялиться в окно на соседей. Да и потом - вы же сами видите, как только дождь, витрина у ас запотевает.
- Спасибо, вы здорово мне помогли.
- Скажите, а это правда, что их обоих убили?
- Я же вам сказал - тело Джозефа найдено в комнате наверху.
- А Дэвид где?
- Хотел бы я знать... А кстати, как вас зовут?
- Блажек. Анна Блажек. Девичья фамилия у меня была Дрю. Мои старики держат ферму тут неподалеку, на Бир -Альстон.
Таксисты - лучшие друзья полицейских. Оказалось очень просто позвонить в штаб-квартиру полиции и попросить, чтобы там нашли таксиста, который принимал вызов с доставкой клиента на Бир-стрит в субботу вечером. Уайклифф сделал этот запрос по телефону из кафе, после чего вернулся к своему автомобилю и поехал домой.
Если Джозеф Клемент был застрелен вечером в субботу, то тогда вечерний визитер, который, по словам Молли, что-то собирался продать, имел какую-то связь с Дэвидом.
Тоби Уильямс, лодочник, жил в одном из коттеджей вдоль берега. Уайклифф остановил машину и поднялся на несколько ступенек по лестнице, ведущей через сад к двери дома. Стоило только постучать, как дверь ему открыл сам Тоби.
Тоби был коротышкой; на его лбу, ниже линии седых волос, Уайклифф заметил красную полоску, обозначающую след от вязанной шапочки, которую Тоби носил на голове всегда.
- Супружница моя пошла спать - у ней глаза открытыми не держатся после десяти вечера, а я в это время как раз расхожусь.
- Дай парню выпить, Тоби! Дай парню выпить, Тоби! - загомонил попугай, из своей клетки пугливо глянув на Уайклиффа.
Тоби засмеялся:
- Пива, мистер Уайклифф? Я тут варю свое собственное, оно получше, чем та кошачья моча, которую подают нам в баре...
На столе уже стояло два стакана и двухлитровый графин с пивом.
Ну что ж. В холле было уютно, хоть и тесновато. В камине играл огонь.
- Я бы хотел пообщаться с Дэвидом Клементом, и если он ушел на яхте "Манна", значит, нам нужно найти ее.
Тоби отхлебнул пива:
- Ваше здоровье, мистер Уайклифф!
Попугай скрипучим голосом добавил:
- Пей до дна!
- Клемент не оставил вам записки? - спросил Уайклифф.
Тоби вытянул из стопки бумаг на каминной полке смятый листок.
- Вот, я нашел это среди всякой ерунды, после того, как вы мне позвонили.
Это был лист гербовой бумаги фирмы, по нему шла корявая надпись: "Я взял "Манну" - Д.К."
- Надеюсь, это ЕГО почерк?
Тоби почесал в затылке.
- А черт его знает, мистер Уайклифф! Откуда мне знать, как каждый из этих шалопаев пишет...
- Он не брал свою яхту вечером накануне?
- Насколько я помню, нет.
- А на этой яхте можно переплыть Ла-Манш, например?
- Конечно, нет проблем. Да на ней куда угодно можно доплыть, если по уму, конечно. Отличная морская яхта, да и Клемент умеет с ней управляться...
- А топливо?
- Ну, с тем топливом, которое на ней было, яхта не могла бы пересечь Ла-Манш, это точно. Без заправки она могла пройти миль сорок - не больше.
- Она стояла здесь на рейде - как же он добрался до яхты?
- Тут на гальке всегда валяется перевернутая лодка, а в сарае есть весла... Все мои яхтсмены вечно суются в мой сарай...
- Понятно. Как вы можете описать яхту "Манна"?
Тоби пошел к шкафу, откуда вернулся с фотографией.
- Вот она "Манна", мистер Уайклифф, снимал мой внучок...
На снимке яхта была видна довольно отчетливо, хотя главным действующим лицом тут был сам Тоби, взбирающийся с лодки на борт судна.
- Мой чертенок сказал тогда, что очень хочет заснять момент, когда я рухну в воду с этой посудины, - скромно пояснил Тоби. - Но ему это не удалось, зато яхта видна, по-моему, достаточно четко. Вам ведь ничего больше и не нужно, так?
Уайклифф записал все приметы яхты в свой блокнот - а часы на стене показывали уже без десяти двенадцать... Тоби проводил его к дверям, а попугай сказал напоследок: "Второй раз можете сюда не приходить. Второй раз можете сюда не приходить..."
- Это ведь просто глупая птица, - на всякий случай извинился за попугая Тоби. - Она ведь без понятия...
Уайклифф приехал домой. Хелен читала в гостиной.
- Ты что-нибудь ел сегодня вечером?
- Нет, зато плотно обедал. Иди спать, зачем ты меня ждала?
- Слушай, есть холодный цыпленок...
- Именно холодный цыпленок с кусочком хлеба и чашкой чая будут желанными гостями в моем желудке...
Значит, человек, приехавший на такси к дому Клементов, имел что-то предложит на продажу... И каталог на столе у Джозефа намекал, что это могли быть стеклянные пресс-папье - дорогостоящие побрякушки. А что - небольшие вещички, легко транспортируемые, легко продающиеся... Человек этот мог нести в небольшом портфеле целое состояние.
Но что-то не получилось. И теперь Джозеф мертв, а Дэвид смылся на своей яхте. Но это не объясняет связь между брошенной машиной Дэвида и вечерним посетителем. Можно ли поверить, что этот ночной гость высадил Дэвида на старой пристани, а сам уехал на его машине?
Так. А вот стеклянные пресс-папье...
Что-то Уайклифф про них слышал недавно, только трудно вспомнить, в какой связи....
"Баккара", "Миллефиори", "Клиши", "Сен-Луи"... Какие завораживающие, модные названия...
- Чарли!
На мгновение он растерялся, не понимая, где находится. Но тотчас же увидел Хелен, склонившуюся над ним, и сервировочный столик с ужином у своего локтя...
- Слушай, ты заснул. Похоже, ты здорово вымотался, - сказала Хелен.
Глава 4
Во вторник утро стояло чудесное, с ярко-синим небом и перистыми белыми облачками, но дул холодный ветерок, как напоминание о том, что весна еще не полностью вступила в свои права. Тем не менее в полицейском управлении все улыбались друг другу с таким удовлетворенным видом, словно лично участвовали в мероприятиях по улучшению погоды...
На столе у Уайклиффа уже лежала местная утренняя газета.
"Антиквар найден в своем доме застреленным - это убийство, считает полиция". На самом деле полиция ничего такого не говорила, просто некий многомудрый чинуша из управления изрек нечто вроде: "на данной стадии мы не можем исключить ни одной версии". Вот пресса и зашумела. Ну да ничего исчезновение Дэвида Клемента и яхты "Манна" даст им пищи на много дней вперед; пресса даже способна помочь в поисках.
Среди отчетов было и заключение баллистической экспертизы Мелвилла. Мелвилл работал всю ночь напролет. В отчете были собраны фотографии, сделанные с большим увеличением, на которых различные ракурсы пули, обнаруженной в комнате Джозефа, сравнивались с пулей, выстрелянной из револьвера, подобранного Уайклиффом на пляже. По мнению Мелвилла, обе пули были выстреляны из одного ствола. Иными словами, Джозеф был застрелен из револьвера генерала Паркина.
Ну что ж, теперь у следствия появляется точка опоры.
И кроме того, похоже, что слежка за Молли Стоукс начинает давать плоды. Молли вернулась к себе на квартиру в семь утра после ночной смены, а в восемь к дому прибыло такси. Через пару минут Молли вышла к машине, нарядно одетая и с дорожной сумкой в руке. Констебль Краутер вел наблюдение из припаркованного микроавтобуса, потом проследовал за такси на вокзал, где установил, что Молли взяла билет до Борнмута.
Дежурный офицер криминального отдела немедленно связался с участком в Борнмуте и попросил тамошних коллег продолжить слежку на месте. Вслед за устным описанием по телефону была также передана по телефаксу фотокопия ее портрета.
Конечно, вполне возможно, девушка просто поехала провести день-другой с приятелями, но казалось маловероятным, чтобы она решилась на такую увеселительную поездку именно сейчас; нет, скорее всего, ее вояж как-то связан с исчезновением Дэвида Клемента. Если Дэвид преступил закон, то они, может быть, договорились о встрече в условленном месте, в случае, если ситуация вдруг обострится.
Уайклифф позвонил в Хортон Редфорд.
- Могу я говорить с медсестрой Молли Стоукс?
Медовый голос, привыкший, видимо, успокаивать взвинченные нервы богатых клиентов клиники, ласково пропел:
- Медсестра Стоукс вышла с дежурства сегодня в шесть-тридцать утра, и мы не ждем ее появления вплоть до второй половины дня в четверг, сэр...
Значит, она не стала бросать работу и отлучилась всего на пару дней. За это время Уайклифф надеялся продвинуться в расследовании достаточно для того, чтобы разоблачить любой ее блеф, какой ей вздумается разыграть.
Он несколько минут редактировал описание яхты "Манна", полученное от Тоби, и затем передал его для распространения по всем береговым службам по обе стороны Ла-Манша. Покончив с этим, он по внутреннему телефону связался с сержантом Борном.
- Помните так называемые "художественные грабежи" в домах богатых биржевых спекулянтов в предместьях Лондона? Я хочу сказать, у вас есть копии списков пропавших вещей?
- Да, сэр. Эти списки раздали всем торговцам предметами искусства по нашей территории.
- Тогда доставьте эти копии мне в офис, пожалуйста.
Борн был очень деловым молодым человеком и от всей души старался преуспеть в административной исполнительности. Наверняка он каждый день начинает в своей компьютерной комнате со слов: "Да приидет Царствие Твое, да будет Воля Твоя как на земле, так и в моем архиве..." Нет сомнений, что со временем он высоко поднимется в табели о рангах, ведь для чиновника он обладает просто бесценными качествами. Но Уайклифф не мог заставить себя полюбить Борна - во всяком случае, Борн нравился ему не больше, чем хлеб в пластиковой упаковке или диетическая, переработанная ветчина. Уайклифф жил не совсем в ладах со своим временем и с теми, кому это время нравилось...
Вошел Борн, уверенный в себе и аккуратный: его прическа представляла собой компромисс между ежиком военного образца и модной стрижкой. Он держал в руках два экземпляра списков.
- Присаживайтесь, Борн.
Уайклифф полистал первый список.
- В совокупности получается хорошенький улов, а?
- Еще бы. За два последних года - четырнадцать ограблений, общая сумма страховок составила более трехсот восьмидесяти тысячи фунтов, сэр.
- Слава Богу, все это произошло не на нашем участке... А что брали? Всякие мелочи?
- Мелочи, но очень дорогие мелочи. Табакерки, уксусницы, миниатюры, медальоны...
- А стеклянные пресс-папье?
- Они в самом последнем списке, сэр. Коллекция стеклянных пресс-папье оценивалась примерно в двадцать тысяч фунтов, большая их часть была куплена владельцем на лондонском аукционе всего за несколько месяцев до ограбления.
Уайклифф перелистал список и дошел до нужной страницы. Вот. Всего двадцать шесть пресс-папье. Описания предметов не оставили у Уайклиффа сомнений в том, где ему раньше попадались эти вещи на глаза... "Концентрическое пресс-папье в форме примулы в стиле баккара...", "Грибовидное пресс-папье с ликами Св.Льюиса..." Уайклифф поднял трубку внутреннего телефона и набрал номер.
- Детектив Трайс?
Детектив Трайс была миловидной блондинкой, подозрительно увлеченной движением за равноправие полов; впрочем, свою работу она делала хорошо.
- Вещи, принесенные из антикварного магазина? Минуточку... Каталог, лежавший на столе раскрытым? Сейчас... Пожалуйста, продиктуйте обозначенные предметы на той странице... Помедленнее, пожалуйста, я хочу сверить их со списком...
Борн слушал переговоры Уайклиффа с большим интересом. Когда Уайклифф положил трубку на рычаг, Борн сказал:
- Братья Клемент занимались нелегальной перепродажей всех этих вещичек, так получается?
- Все шесть предметов, обозначенных в каталоге, были в списке украденных вещей у лондонской полиции. Судя по всему, вечерний гость Клемента принес часть украденного на сбыт и они сверяли вещи по каталогу.
Борн был в восторге:
- Значит, этот человек был замешан в ограблениях! Если вы напали на его след, это хорошая новость для лондонских коллег!
- Если мы сумеем получить от таксиста внятное описание субъекта, которого он подвозил к антикварной лавке, надо передать приметы по всем постам, а потом проверить всех, кто обвинялся по делу об ограблениях.
Борн заговорил энергично:
- Мы уже получили от таксиста показания, он был у нас час назад. Я взял с собой копию.
Он протянул Уайклиффу напечатанный листок.
Описание хорошо совпадало с рассказом Анны Блажек. Высокий, худощавый, темноволосый, с усами и бакенбардами. Возраст - около тридцати пяти. При нем был кожаный портфель. Таксист посадил его на станции Уэст-Хилл, он выходил в толпе пассажиров с лондонского поезда в девятнадцать-двадцать пять, и подвез клиента прямо к антикварной лавке.
- Ну что ж, все ясно, Борн. Доброй охоты!
Борн на секунду задержался у двери и бросил через плечо осторожный взгляд. Он никогда не знал наверняка, когда с ним говорят серьезно, а когда иронизируют.
Итак, следствие пошло в гору. Моторная яхта либо имела на борту дополнительное горючее, либо она не ушла далеко. Сейчас в розыске одновременно яхта, автомобиль, Дэвид Клемент и его гость. Ну что ж, чем больше разыскиваемых, тем лучше. Хуже, когда неизвестно, кого искать.
Уайклифф просмотрел отчеты об опросе соседей антиквара, живущих по Бир-стрит. Пока что ничего интересного опрос не выявил. Магазины по обе стороны от антикварной лавки были только торговыми точками, в домах никто не жил - здесь был деловой, торговый район. Джозеф застрелился - или был застрелен - в промежутке между восемью часами вечера, когда Анна видела входящего в магазин гостя, и примерно часом ночи. Револьвер был выброшен на пляже в Сент-Джуллиоте после двух часов. Рыболовы видели на набережной автомобиль в половине третьего.
Уайклифф занялся обязательной утренней писаниной, его нудный труд был прерван Джоном Скейлсом.
- Я поговорил с менеджером банка. Бизнес Клементов шел не так уж гладко. Обороты и прибыль все время снижались, и Перринс, менеджер, считает, что через год-другой они могли бы обанкротиться. Он винит в этом Дэвида. При Джозефе бизнес приносил небольшую, но устойчивую прибыль. И кстати, нет никаких признаков того, что Дэвид в своих поездках занимался делами. От этой деятельности не осталось ни чеков, ни налоговых удержаний, ничего. Думаю, он оперировал наличными. Кроме того, я спросил о его адвокате, и менеджер направил меня в контору "Ламберт Паркс и Дэвис" - он припомнил, что эти юристы в свое время вели дела еще отца Джозефа. Я встретился с мистером Дэвисом. Это скользкий типчик, который кроме "Здрасьте!" ничего просто так не скажет. Когда я растолковал ему, что мы имеем дело с убийством, он снизошел до меня и сообщил, что не получал от Джозефа никаких деловых поручений с того самого времени, когда надо было подтвердить завещание папаши Клемента. Возможно, в завещании было оговорено совместное ведение бизнеса братьями, но мистер Дэвис на этот счет не проронил ни слова.
Много лет назад, еще ребенком, Уайклифф как-то вместе с матерью попал на прием к "большому человеку", их землевладельцу, "Господину Полковнику". Кабинет "большого человека" показался тогда ему, маленькому мальчику, таким же неуютным, неприбранным и даже вонючим, но когда он поделился своими наблюдениями с матерью, та отвечала с почтительным придыханием: "Ах, Чарли, это совсем другие люди. Другие. Они не как мы..." Прошло уже много лет, но черта, которая была проведена еще тогда, и по сю пору давала о себе знать. Это и объясняло осторожное, уважительное поведение Уайклиффа.
- Возьмите себе стул и садитесь... - Паркин сел сам и вытянул ноги к печке. - Я только что из антикварного магазина. Позвонил в дверь, а мне открывает такой молоденький полицейский. "Кто вы такой? Что вам нужно? Отвечайте помедленнее, чтобы я успевал записывать..." - что-то в этом роде. И он так и не сказал мне, что случилось. - Паркин достал свою трубку и принялся неторопливо ее набивать. - Так что же там стряслось?
- А вы не знаете?
- Если бы я знал, то не спрашивал бы. - Паркин протянул Уайклиффу свой кисет. - Закурите?
- Не сейчас.
Уайклифф вкратце рассказал о происшествии, майор слушал спокойно, не перебивая.
- Значит, Джозеф мертв.
- Да. Он был вашим другом?
Майор посмотрел на Уайклиффа с любопытством.
- Другом? Ну, я никогда не думал насчет этого... - Он подумал, подвирая слова. - Пожалуй, он был моим приятелем. Мы часто встречались, регулярно. Джозеф был хорошим парнем, немного не от мира сего. Хорошие люди часто бывают такими, вы и сами, небось, знаете это по своему опыту... Так вы не сказали, что он убит, но думаю, в противном случае вокруг этого дела не было бы столько шума. Верно?
- В настоящее время мы считаем это делом об убийстве.
Паркин встал, подошел к письменному столу и вернулся с бутылкой виски, парой стаканов и графином с подозрительно мутной водой.
- Выпьете?
- Нет, спасибо.
Паркин глянул на Уайклиффа с еле заметной усмешкой, которую можно было назвать презрительной, затем налил себе в стакан, отпил хороший глоток, вытер губы и вздохнул:
- Конечно, вам нетрудно будет его схватить.
- Кого - его?
- Дэвида. Вы сказали, что его яхта пропала, но вряд ли он успел уйти далеко. Он не слишком умелый моряк.
Уайклифф тоже вытянул скрещенные ноги к печке и расслабился. Голос его был сух:
- Судя по всему, сегодня вы уже гораздо ближе знакомы с братьями Клемент, чем это было вчера.
Паркин был невозмутим:
- Неужели? - И добавил, как констатацию факта: - Дэвид - крыса.
Он отпил еще виски, а потом осторожно поставил стакан на подлокотник своего кресла.
- Может быть, вам лучше подробнее рассказать о ваших взаимоотношениях с братьями? - заметил Уайклифф.
- Если хотите... Но мне нечего особенно рассказывать... - Тут в коридоре скрипнула половица, он метнул быстрый взгляд в сторону двери, но продолжил свою речь, не понижая голоса: - Я знал Джозефа много лет, еще до того, как он сделал эту глупость - пустил своего брата в свой бизнес. Я виделся с ним пару раз в неделю по вечерам, и часто заходил в магазин...
- Чтобы принять у него ставку на скачках?
- Пусть так.
- А Дэвид?
- Я стараюсь встречаться с ним как можно меньше. Это нетрудно, потому что большую часть времени он где-то мотается по своим так называемым делам. Я уже давно подозревал, что он греет себе карман за счет Джозефа, и возможно, в один прекрасный день смоется, оставив брата на бобах. Джо человек не деловой, и в последнее время совсем забросил все, а Джозеф прокручивает через магазин украденные вещи - то, что обычно называют "черной торговлей"...
Паркин попыхтел в свою трубку, отпил еще виски и снова вздохнул:
- Нет, мне дела до этого, конечно, нет, но... Джо был порядочный человек, а вся его жизнь была в этом магазинчике...
- Вам никогда не приходила в голову мысль, что младший брат мог участвовать в ограблении вашей квартиры?
Паркин глянул на него и отвернулся. Уайклифф уже начал было думать, что ответа не последует, но через некоторое время Паркин проговорил:
- Некоторое время я думал так.
- Но ничего не предприняли.
Майор медленно пожал своими могучими плечами. Эта его идиотская отстраненность начинала раздражать Уайклиффа. Он сказал:
- Итак, Дэвид, согласно вашим предчувствиям, действительно смылся. А вот Джо застрелен. Вы и этого ожидали?
Паркин ответил не сразу. Сперва он чиркнул спичкой и принялся раскуривать свою погасшую трубку.
- Думаю... Думаю, Джо припугнул брат полицией. В последний раз, как я видел Джо, он казался здорово напуганным.
- Когда это было?
- Вечером в четверг. Да, точно, мы были вместе в тот вечер, а на следующее утро я заглянул к нему в лавку, но он был занят с посетителем, так что я взял листок с его ставкой и вышел. Я думал прошлым вечером с ним повидаться, но он мне не открыл.
Спичка догорела до конца и обожгла ему пальцы. Паркин отшвырнул ее и зажег новую.
- В этом не было ничего странного, наши договоренности о встрече всегда были неточными. Однако, когда сегодня утром магазин так и не открыли, я немного удивился, и вечерком решил снова зайти туда. Остальное вы знаете.
Он наконец донес спичку до табака в трубке и задымил.
Уайклифф гадал про себя, что могло объединять двух таких разных людей. Ему не доводилось видеть Джозефа живьем, но из того, что он успел услышать о покойном, а также из фотографий в гостиной, у него создалось впечатление об этом человеке, как о слабом, замкнутом типе, из тех, которые только и могут слепо следовать по стопам отца без всяких отклонений. Весь его мир был замкнут в границах антикварной лавки, тогда как майор Паркин пытался выйти в мир, "на широкую воду".
Еще один глоток виски, еще один глубокий вздох.
- Насчет револьвера моего отца - есть какие-нибудь улики в пользу того, что именно из него и застрелили Джозефа?
- Я все еще жду заключения баллистической экспертизы.
Все это было странно. Уайклиффу казалось, что в этом разговоре оценивают и пристально изучают именно его, Уайклиффа. И это раздражало его тем больше, поскольку он подозревал, что эта мысль родилась из-за его собственного абсурдного представления о зловещих делах и людях. Уайклифф постарался внушить себе, что дело лишь в том, что поздним вечером выпивший человек видит весь мир сквозь призму алкогольного дурмана. Его движения отработаны и спокойны, его глаза подернуты блестящей пеленой, которая так часто предшествует сонливости...
В коридоре снова раздался скрип половицы, но на сей раз дверь отворилась и на пороге встала Гетти с грозным видом учительницы, готовой утихомирить расшумевшийся класс.
- Твой ужин готов.
Уайклифф поднялся:
- Не смею вас отвлекать.
Паркин проводил его до дверей дома. На улице все еще резво моросил дождь, и пока Уайклифф добрался до выхода на улочку, за воротник плаща уже затекло немало воды. Уайклифф заспешил по Улице Собачьей Ноги к относительно уютной Бир-стрит. Древние люди знали, как устраивать улицы так, чтобы они не становились тоннелями для ураганного ветра. В окнах кафе еще горел свет, но стекла запотели настолько, что не был видно, есть ли жизнь внутри. Уайклифф прошел под дождем пешком до самой гавани, к полицейским фургонам.
Внутри дежурный констебль читал газету.
- Кто-нибудь еще есть?
- Нет, сэр. Мистер Скейлс еще у доктора Фрэнкса на вскрытии. Вэнстон еще обходит дома по Годолфин-стрит....
К фургону подъехал автомобиль, и вскоре вошел Джон Скейлс.
- Я так и подумал, что застану вас здесь, сэр.
- Что там у Фрэнкса?
- Ничего интересного. Он совершенно уверен, что Клемент умер в ночь на воскресенье, и ничего сверх того. Прохождение пули в черепе говорит о том, что оружие держали с существенным наклоном вверх - как если бы он застрелил сам себя.
- Или кто-то застрелил его, пока он рассматривал марки на своем столе... Хотел бы я поверить, что это самоубийство, но вот выброшенное оружие... А что он сказал о здоровье погибшего вообще?
- Вполне здоров для человека его возраста, который ведет сидячий образ жизни. Никаких серьезных заболеваний или расстройств.
Они проболтали еще несколько минут и договорились, что Скейлс сконцентрирует свои усилия на деловых операциях антикварного магазина, проверит счета и встретится с их банковским менеджером и адвокатом.
Уайклифф повернулся к дежурному констеблю:
- Я собираюсь ехать домой.
Но прежде он хотел перемолвиться с той женщиной в кафе напротив антикварной лавки, и пошел туда под мелким дождем.
Она в полном одиночестве вытирала столы в зале. Погашенные свечи стояли в ряд вместе с солонками и перечницами. Уайклифф толкнул дверь, но та оказалась заперта. Однако женщина увидела его и отперла.
- Вас мне только не хватало! - широко улыбнулась она.
- Да я вас надолго не задержу... Скажите, у вас уже побывали мои люди?
Она усмехнулась невесело:
- Ну да. Один пришел в тот самый момент, когда я была ужасно занята, и морочил мне голову своими вопросами, и боюсь, я его слегка окоротила. Я-то понимаю, что он на службе, но ведь я тоже на жизнь себе зарабатываю, вот оно ведь как...
- Так... Полагаю, вечером в субботу вы были, как всегда, открыты?
- Ну еще бы! Это наш самый выгодный вечер!
- Может быть, вы видели кого-нибудь, кто входил в дом напротив, примерно между половиной восьмого и восемью часами?
Она грузно опустилась на стул.
- Ффу, если я не дам отдыха своим ногам, я их протяну... - Она массировала свои отечные лодыжки. - Так-так... Значит, вечером в субботу... У нас были телячьи котлеты, да, телячьи котлеты в соусе с белым вином. Мы, знаете ли, не предоставляем выбора в смысле главного горячего блюда - одно блюдо, зато хорошее, вот наша политика... - Она осмотрела ногти на своих пухлых пальцах. - Да, тут был кто-то около восьми часов, вот что. Он приехал на такси, а на улице был проливной дождь. Он с таксистом расплатился, но потом долго не мог попасть в дом через боковой вход, никто не открывал. А потом все-таки кто-то открыл, но я не видела, кто.
С кухни донеслось веселое посвистывание, и толстуха расплылась в улыбке:
- Это мой муженек. Он такой - любит сам себя развлекать... Да, насчет того парня, что прибыл на такси, могу сказать только то, что он вошел в дом, и больше я его не видела.
- Как он выглядел?
Она нахмурилась и выпятила губы.
- Я его хорошенько не разглядела, он ведь стоял спиной ко мне, но он был высокий и скорее худощавый...
- Молодой?
- Ну, не совсем юнец, я бы сказала лет тридцать-сорок.
- Как он был одет?
- В темном плаще с капюшоном - наверно, сшитом из той ткани, которая идет на форменные полицейские плащи.
- В шляпе?
- Нет, без. У него были темные волосы... Ой, да, самое главное! У него в руке была кожаная сумка, типа такой папки с ручкой!
- А где-нибудь в окнах магазина горел свет?
- Нет, пожалуй нет.
- Вы совсем не видели его лица?
- Ну, положим, слегка, сбоку так... У него были усы, кажется.
- И вы не видели, как этот человек уходил?
Толстуха помотала головой:
- Никого я не видела после того, кроме нескольких покупателей, которые туда заходили. У нас началось горячее время, и не было времени пялиться в окно на соседей. Да и потом - вы же сами видите, как только дождь, витрина у ас запотевает.
- Спасибо, вы здорово мне помогли.
- Скажите, а это правда, что их обоих убили?
- Я же вам сказал - тело Джозефа найдено в комнате наверху.
- А Дэвид где?
- Хотел бы я знать... А кстати, как вас зовут?
- Блажек. Анна Блажек. Девичья фамилия у меня была Дрю. Мои старики держат ферму тут неподалеку, на Бир -Альстон.
Таксисты - лучшие друзья полицейских. Оказалось очень просто позвонить в штаб-квартиру полиции и попросить, чтобы там нашли таксиста, который принимал вызов с доставкой клиента на Бир-стрит в субботу вечером. Уайклифф сделал этот запрос по телефону из кафе, после чего вернулся к своему автомобилю и поехал домой.
Если Джозеф Клемент был застрелен вечером в субботу, то тогда вечерний визитер, который, по словам Молли, что-то собирался продать, имел какую-то связь с Дэвидом.
Тоби Уильямс, лодочник, жил в одном из коттеджей вдоль берега. Уайклифф остановил машину и поднялся на несколько ступенек по лестнице, ведущей через сад к двери дома. Стоило только постучать, как дверь ему открыл сам Тоби.
Тоби был коротышкой; на его лбу, ниже линии седых волос, Уайклифф заметил красную полоску, обозначающую след от вязанной шапочки, которую Тоби носил на голове всегда.
- Супружница моя пошла спать - у ней глаза открытыми не держатся после десяти вечера, а я в это время как раз расхожусь.
- Дай парню выпить, Тоби! Дай парню выпить, Тоби! - загомонил попугай, из своей клетки пугливо глянув на Уайклиффа.
Тоби засмеялся:
- Пива, мистер Уайклифф? Я тут варю свое собственное, оно получше, чем та кошачья моча, которую подают нам в баре...
На столе уже стояло два стакана и двухлитровый графин с пивом.
Ну что ж. В холле было уютно, хоть и тесновато. В камине играл огонь.
- Я бы хотел пообщаться с Дэвидом Клементом, и если он ушел на яхте "Манна", значит, нам нужно найти ее.
Тоби отхлебнул пива:
- Ваше здоровье, мистер Уайклифф!
Попугай скрипучим голосом добавил:
- Пей до дна!
- Клемент не оставил вам записки? - спросил Уайклифф.
Тоби вытянул из стопки бумаг на каминной полке смятый листок.
- Вот, я нашел это среди всякой ерунды, после того, как вы мне позвонили.
Это был лист гербовой бумаги фирмы, по нему шла корявая надпись: "Я взял "Манну" - Д.К."
- Надеюсь, это ЕГО почерк?
Тоби почесал в затылке.
- А черт его знает, мистер Уайклифф! Откуда мне знать, как каждый из этих шалопаев пишет...
- Он не брал свою яхту вечером накануне?
- Насколько я помню, нет.
- А на этой яхте можно переплыть Ла-Манш, например?
- Конечно, нет проблем. Да на ней куда угодно можно доплыть, если по уму, конечно. Отличная морская яхта, да и Клемент умеет с ней управляться...
- А топливо?
- Ну, с тем топливом, которое на ней было, яхта не могла бы пересечь Ла-Манш, это точно. Без заправки она могла пройти миль сорок - не больше.
- Она стояла здесь на рейде - как же он добрался до яхты?
- Тут на гальке всегда валяется перевернутая лодка, а в сарае есть весла... Все мои яхтсмены вечно суются в мой сарай...
- Понятно. Как вы можете описать яхту "Манна"?
Тоби пошел к шкафу, откуда вернулся с фотографией.
- Вот она "Манна", мистер Уайклифф, снимал мой внучок...
На снимке яхта была видна довольно отчетливо, хотя главным действующим лицом тут был сам Тоби, взбирающийся с лодки на борт судна.
- Мой чертенок сказал тогда, что очень хочет заснять момент, когда я рухну в воду с этой посудины, - скромно пояснил Тоби. - Но ему это не удалось, зато яхта видна, по-моему, достаточно четко. Вам ведь ничего больше и не нужно, так?
Уайклифф записал все приметы яхты в свой блокнот - а часы на стене показывали уже без десяти двенадцать... Тоби проводил его к дверям, а попугай сказал напоследок: "Второй раз можете сюда не приходить. Второй раз можете сюда не приходить..."
- Это ведь просто глупая птица, - на всякий случай извинился за попугая Тоби. - Она ведь без понятия...
Уайклифф приехал домой. Хелен читала в гостиной.
- Ты что-нибудь ел сегодня вечером?
- Нет, зато плотно обедал. Иди спать, зачем ты меня ждала?
- Слушай, есть холодный цыпленок...
- Именно холодный цыпленок с кусочком хлеба и чашкой чая будут желанными гостями в моем желудке...
Значит, человек, приехавший на такси к дому Клементов, имел что-то предложит на продажу... И каталог на столе у Джозефа намекал, что это могли быть стеклянные пресс-папье - дорогостоящие побрякушки. А что - небольшие вещички, легко транспортируемые, легко продающиеся... Человек этот мог нести в небольшом портфеле целое состояние.
Но что-то не получилось. И теперь Джозеф мертв, а Дэвид смылся на своей яхте. Но это не объясняет связь между брошенной машиной Дэвида и вечерним посетителем. Можно ли поверить, что этот ночной гость высадил Дэвида на старой пристани, а сам уехал на его машине?
Так. А вот стеклянные пресс-папье...
Что-то Уайклифф про них слышал недавно, только трудно вспомнить, в какой связи....
"Баккара", "Миллефиори", "Клиши", "Сен-Луи"... Какие завораживающие, модные названия...
- Чарли!
На мгновение он растерялся, не понимая, где находится. Но тотчас же увидел Хелен, склонившуюся над ним, и сервировочный столик с ужином у своего локтя...
- Слушай, ты заснул. Похоже, ты здорово вымотался, - сказала Хелен.
Глава 4
Во вторник утро стояло чудесное, с ярко-синим небом и перистыми белыми облачками, но дул холодный ветерок, как напоминание о том, что весна еще не полностью вступила в свои права. Тем не менее в полицейском управлении все улыбались друг другу с таким удовлетворенным видом, словно лично участвовали в мероприятиях по улучшению погоды...
На столе у Уайклиффа уже лежала местная утренняя газета.
"Антиквар найден в своем доме застреленным - это убийство, считает полиция". На самом деле полиция ничего такого не говорила, просто некий многомудрый чинуша из управления изрек нечто вроде: "на данной стадии мы не можем исключить ни одной версии". Вот пресса и зашумела. Ну да ничего исчезновение Дэвида Клемента и яхты "Манна" даст им пищи на много дней вперед; пресса даже способна помочь в поисках.
Среди отчетов было и заключение баллистической экспертизы Мелвилла. Мелвилл работал всю ночь напролет. В отчете были собраны фотографии, сделанные с большим увеличением, на которых различные ракурсы пули, обнаруженной в комнате Джозефа, сравнивались с пулей, выстрелянной из револьвера, подобранного Уайклиффом на пляже. По мнению Мелвилла, обе пули были выстреляны из одного ствола. Иными словами, Джозеф был застрелен из револьвера генерала Паркина.
Ну что ж, теперь у следствия появляется точка опоры.
И кроме того, похоже, что слежка за Молли Стоукс начинает давать плоды. Молли вернулась к себе на квартиру в семь утра после ночной смены, а в восемь к дому прибыло такси. Через пару минут Молли вышла к машине, нарядно одетая и с дорожной сумкой в руке. Констебль Краутер вел наблюдение из припаркованного микроавтобуса, потом проследовал за такси на вокзал, где установил, что Молли взяла билет до Борнмута.
Дежурный офицер криминального отдела немедленно связался с участком в Борнмуте и попросил тамошних коллег продолжить слежку на месте. Вслед за устным описанием по телефону была также передана по телефаксу фотокопия ее портрета.
Конечно, вполне возможно, девушка просто поехала провести день-другой с приятелями, но казалось маловероятным, чтобы она решилась на такую увеселительную поездку именно сейчас; нет, скорее всего, ее вояж как-то связан с исчезновением Дэвида Клемента. Если Дэвид преступил закон, то они, может быть, договорились о встрече в условленном месте, в случае, если ситуация вдруг обострится.
Уайклифф позвонил в Хортон Редфорд.
- Могу я говорить с медсестрой Молли Стоукс?
Медовый голос, привыкший, видимо, успокаивать взвинченные нервы богатых клиентов клиники, ласково пропел:
- Медсестра Стоукс вышла с дежурства сегодня в шесть-тридцать утра, и мы не ждем ее появления вплоть до второй половины дня в четверг, сэр...
Значит, она не стала бросать работу и отлучилась всего на пару дней. За это время Уайклифф надеялся продвинуться в расследовании достаточно для того, чтобы разоблачить любой ее блеф, какой ей вздумается разыграть.
Он несколько минут редактировал описание яхты "Манна", полученное от Тоби, и затем передал его для распространения по всем береговым службам по обе стороны Ла-Манша. Покончив с этим, он по внутреннему телефону связался с сержантом Борном.
- Помните так называемые "художественные грабежи" в домах богатых биржевых спекулянтов в предместьях Лондона? Я хочу сказать, у вас есть копии списков пропавших вещей?
- Да, сэр. Эти списки раздали всем торговцам предметами искусства по нашей территории.
- Тогда доставьте эти копии мне в офис, пожалуйста.
Борн был очень деловым молодым человеком и от всей души старался преуспеть в административной исполнительности. Наверняка он каждый день начинает в своей компьютерной комнате со слов: "Да приидет Царствие Твое, да будет Воля Твоя как на земле, так и в моем архиве..." Нет сомнений, что со временем он высоко поднимется в табели о рангах, ведь для чиновника он обладает просто бесценными качествами. Но Уайклифф не мог заставить себя полюбить Борна - во всяком случае, Борн нравился ему не больше, чем хлеб в пластиковой упаковке или диетическая, переработанная ветчина. Уайклифф жил не совсем в ладах со своим временем и с теми, кому это время нравилось...
Вошел Борн, уверенный в себе и аккуратный: его прическа представляла собой компромисс между ежиком военного образца и модной стрижкой. Он держал в руках два экземпляра списков.
- Присаживайтесь, Борн.
Уайклифф полистал первый список.
- В совокупности получается хорошенький улов, а?
- Еще бы. За два последних года - четырнадцать ограблений, общая сумма страховок составила более трехсот восьмидесяти тысячи фунтов, сэр.
- Слава Богу, все это произошло не на нашем участке... А что брали? Всякие мелочи?
- Мелочи, но очень дорогие мелочи. Табакерки, уксусницы, миниатюры, медальоны...
- А стеклянные пресс-папье?
- Они в самом последнем списке, сэр. Коллекция стеклянных пресс-папье оценивалась примерно в двадцать тысяч фунтов, большая их часть была куплена владельцем на лондонском аукционе всего за несколько месяцев до ограбления.
Уайклифф перелистал список и дошел до нужной страницы. Вот. Всего двадцать шесть пресс-папье. Описания предметов не оставили у Уайклиффа сомнений в том, где ему раньше попадались эти вещи на глаза... "Концентрическое пресс-папье в форме примулы в стиле баккара...", "Грибовидное пресс-папье с ликами Св.Льюиса..." Уайклифф поднял трубку внутреннего телефона и набрал номер.
- Детектив Трайс?
Детектив Трайс была миловидной блондинкой, подозрительно увлеченной движением за равноправие полов; впрочем, свою работу она делала хорошо.
- Вещи, принесенные из антикварного магазина? Минуточку... Каталог, лежавший на столе раскрытым? Сейчас... Пожалуйста, продиктуйте обозначенные предметы на той странице... Помедленнее, пожалуйста, я хочу сверить их со списком...
Борн слушал переговоры Уайклиффа с большим интересом. Когда Уайклифф положил трубку на рычаг, Борн сказал:
- Братья Клемент занимались нелегальной перепродажей всех этих вещичек, так получается?
- Все шесть предметов, обозначенных в каталоге, были в списке украденных вещей у лондонской полиции. Судя по всему, вечерний гость Клемента принес часть украденного на сбыт и они сверяли вещи по каталогу.
Борн был в восторге:
- Значит, этот человек был замешан в ограблениях! Если вы напали на его след, это хорошая новость для лондонских коллег!
- Если мы сумеем получить от таксиста внятное описание субъекта, которого он подвозил к антикварной лавке, надо передать приметы по всем постам, а потом проверить всех, кто обвинялся по делу об ограблениях.
Борн заговорил энергично:
- Мы уже получили от таксиста показания, он был у нас час назад. Я взял с собой копию.
Он протянул Уайклиффу напечатанный листок.
Описание хорошо совпадало с рассказом Анны Блажек. Высокий, худощавый, темноволосый, с усами и бакенбардами. Возраст - около тридцати пяти. При нем был кожаный портфель. Таксист посадил его на станции Уэст-Хилл, он выходил в толпе пассажиров с лондонского поезда в девятнадцать-двадцать пять, и подвез клиента прямо к антикварной лавке.
- Ну что ж, все ясно, Борн. Доброй охоты!
Борн на секунду задержался у двери и бросил через плечо осторожный взгляд. Он никогда не знал наверняка, когда с ним говорят серьезно, а когда иронизируют.
Итак, следствие пошло в гору. Моторная яхта либо имела на борту дополнительное горючее, либо она не ушла далеко. Сейчас в розыске одновременно яхта, автомобиль, Дэвид Клемент и его гость. Ну что ж, чем больше разыскиваемых, тем лучше. Хуже, когда неизвестно, кого искать.
Уайклифф просмотрел отчеты об опросе соседей антиквара, живущих по Бир-стрит. Пока что ничего интересного опрос не выявил. Магазины по обе стороны от антикварной лавки были только торговыми точками, в домах никто не жил - здесь был деловой, торговый район. Джозеф застрелился - или был застрелен - в промежутке между восемью часами вечера, когда Анна видела входящего в магазин гостя, и примерно часом ночи. Револьвер был выброшен на пляже в Сент-Джуллиоте после двух часов. Рыболовы видели на набережной автомобиль в половине третьего.
Уайклифф занялся обязательной утренней писаниной, его нудный труд был прерван Джоном Скейлсом.
- Я поговорил с менеджером банка. Бизнес Клементов шел не так уж гладко. Обороты и прибыль все время снижались, и Перринс, менеджер, считает, что через год-другой они могли бы обанкротиться. Он винит в этом Дэвида. При Джозефе бизнес приносил небольшую, но устойчивую прибыль. И кстати, нет никаких признаков того, что Дэвид в своих поездках занимался делами. От этой деятельности не осталось ни чеков, ни налоговых удержаний, ничего. Думаю, он оперировал наличными. Кроме того, я спросил о его адвокате, и менеджер направил меня в контору "Ламберт Паркс и Дэвис" - он припомнил, что эти юристы в свое время вели дела еще отца Джозефа. Я встретился с мистером Дэвисом. Это скользкий типчик, который кроме "Здрасьте!" ничего просто так не скажет. Когда я растолковал ему, что мы имеем дело с убийством, он снизошел до меня и сообщил, что не получал от Джозефа никаких деловых поручений с того самого времени, когда надо было подтвердить завещание папаши Клемента. Возможно, в завещании было оговорено совместное ведение бизнеса братьями, но мистер Дэвис на этот счет не проронил ни слова.