Страница:
Существовали различные военные поощрения и награды. Одержавшему победу полководцу давали возможность пройти с войсками торжественным маршем по Риму. Желанной наградой за храбрость в римской армии был венок из листьев дуба. Например, Тиберий в 20 г. возложил его на голову Руфа Гельвия, рядового, спасшего в одном из сражений в Африке жизнь своему товарищу. «Корона валларис» могла быть наградой первому бойцу, перебравшемуся через стену крепости противника, а «корона ауреа» – центуриону за храбрость, проявленную на поле боя. Среди наград также были серебряный наконечник копья или миниатюрный серебряный штандарт для офицеров и браслеты, ожерелья и рельефные медали для солдат.
Военный историк Вегеций описывает идеальный повседневный распорядок легиона в мирное время. Трижды в неделю пехота совершала десятимильный переход, чередуя скорость движения, с тем чтобы практиковаться в бросках при наступлении или отходе. Во время полевых занятий главное внимание уделялось действиям в боевых порядках, отрабатывалась тактика отражения неожиданных атак и нападений из засады. Значительное место занимали отработка приемов владения оружием и просто муштра на плацу, ради поддержания дисциплины.
Хотя военные действия не прекращались ни на день, II в. был свидетелем осуществления идеала Августа. Это был период «пакс романа». Гиббон даже утверждает, что «если кого-нибудь попросить назвать период в мировой истории, на протяжении которого род человеческий был бы самым счастливым и процветающим, он не колеблясь назвал бы время между смертью Домициана и восшествием на престол Коммода» (96 – 180). После смерти Коммода в 192 г. последовала борьба за трон. С конца II в. армия стала главной и, в действительности, губительной силой в римской политической жизни. Чтобы удержать власть, каждому императору приходилось прибегать к подкупу и заигрыванию с военными. Север на одну треть повысил денежное содержание, разрешил рядовым жениться и возделывать участки земли вокруг лагерей, предоставил центурионам дополнительные социальные привилегии. Умирая, завещал сыну, Каракалле, обогащать военных и не обращать внимания на остальных. Именно так Каракалла и поступал. За 60 лет после 192 г. возвысилось и пало не менее двадцати одного императора. Это был период анархии и людских страданий, когда армия терроризировала гражданское население империи и сама деморализовалась и утрачивала боеспособность. Безопасность границ навсегда осталась в прошлом. Одной из главных причин страшной инфляции было непрерывное повышение денежного содержания в армии, на которое императоры должны были идти, если хотели сохранить трон.
Войска в пограничных областях теперь набирались из местных земледельцев, которые старались поменьше думать о своих воинских обязанностях. К тому же оборонительная стратегия растянутых вдоль границы войск не могла принести успеха – они повсюду были слабыми и нигде сильными, не было глубоко эшелонированной обороны и резервов для контрнаступления. К 250 г. боеспособность легионов падала все больше, для борьбы с новыми, до того неизвестными, противниками римским войскам требовался творческий подход к тактике, а именно этого не было. Правда, во второй половине III в. три императора – Галлиен, Аврелий и Диоклетиан – перестроили армию и снова сплотили империю. Эти важные меры позволили уберечь империю от окончательного распада еще почти два столетия. Были приняты суровые меры по восстановлению порядка и дисциплины как в военных, так и гражданских делах, а при Диоклетиане гражданское правление было еще больше военизировано. К тому же римская армия сама становилась варварской по своему характеру. Поскольку эпидемии чумы вызвали серьезные трудности с людскими ресурсами, Аврелий пошел на важный шаг – стал формировать части иностранных наемников из вандалов и алеманнов – германских племен, которые оказывали сильнейшее давление на северную границу. Варвары завоюют империю не только силой, но и путем просачивания внутрь. В личной охране императоров служили германские воины, а германским войскам позволялось сохранять национальное боевое обмундирование и традиции. Римские штандарты с орлами заменили драконами варваров. Еще один способ сохранения численности – сыновей вслед за отцами принуждали служить в армии. Армия фактически становилась наследственной кастой. Вновь были введены законы о воинской повинности. Диоклетиан номинально увеличил армию до чудовищных размеров – до шестидесяти легионов, правда, численный состав большинства из них скоро упал ниже положенной цифры в 6 тысяч бойцов. Энергично продолжалось сооружение дорог и укреплений.
Галлиен понял ошибочность гарнизонной стратегии предыдущих 250 лет. Пойдя на ослабление пограничных войск, он создал резервные армии, базировавшиеся в северной Италии, обеспечивавшие оборону в глубине и в случае необходимости использовавшиеся для контрнаступления. Были отброшены давние тактические традиции и проведены преобразования, более отвечавшие требованиям борьбы с новым противником, тактика которого обычно сводилась к внезапным атакам конницы или обстрелу с далекого расстояния.
Галлиен пошел на решающий шаг, отведя легионам второстепенную роль и сделав конницу «царицей полей». В 258 г. он сформировал корпус из далматинских всадников и мавританских верховых копьеметателей, скакавших на неоседланных конях. Дальнейшее разнообразие было внесено в римскую армию привлечением восточных лучников. Были также части, вооруженные длинными иранскими копьями, пешие войска варваров, выступавшие в строю клином, наездники на верблюдах и тяжелая конница парфянского и персидского образца. На смену метательному копью и короткому колющему мечу легионеров пришли ручное копье и длинный рубящий меч варваров.
Этот коренной пересмотр военной структуры был очень своевременным, ибо давление на границы приобретало невиданную силу. Возвышение Персидской империи Сасанидов грозило лишить Рим всех его азиатских провинций. Престиж Римской империи опустился до низшей точки в 260 г., когда Валериан был пленен персидским царем Шапуром. К счастью, правителю Пальмиры Оденату удалось отразить персидские силы. Но еще хуже была обстановка на северном фронте, испытывавшем давление кочевых племен варваров. После завоевания Цезарем Галлии господство кельтов в центре и на востоке Европы распалось, оставив вакуум власти к северу и востоку от римской границы. В эти области двинулись новые народы, сначала из Скандинавии, вероятно из-за перемены климата и перенаселенности. Но их, в свою очередь, в III в. потеснил на юг и запад свежий приток кочевников из Азии.
Можно утверждать, что Римская империя пала в основном не по военным причинам. Экономическая слабость и угасание городов, сокращение населения, ассимиляция провинциальной и варварской культуры, принятие христианства и создание новой имперской столицы в Константинополе (Византии) – все это служило более глубокими причинами и более показательными симптомами предстоящей кончины Древнего Рима. Но все же некоторые из самых очевидных вех этого процесса относились к военной области.
В военном отношении все западные варварские племена имели много сходного. Кельтские оружейные мастера на Рейне и на Дунае, возможно, изготавливали железное оружие для них всех. Богатые украшения многих мечей отличались схожей символикой: хищные птицы или змееподобные существа, как бы пожирающие самих себя. Выше всего ценился длинный рубящий меч. Но металл стоил дорого, доброе оружие передавалось из поколения в поколение, а самое знаменитое, как, например, меч короля Артура Экскалибур, занимает видное место в народных сагах. Также высоко ценились кольчуги. Могучим оружием лангобардов был широкий обоюдоострый меч, но они также пользовались копьями, порой такими крепкими, что поднимали на них корчившуюся жертву. Еще одним распространенным оружием был «сакс» – короткий, широкий, слегка изогнутый, заточенный с одной стороны предшественник сабли. Северные племена также воевали копьями длиной до 11 футов. Щиты вождей часто бывали богато украшены. Шлемы представляли собой подобие тюбетейки, скрученной из металлической ленты, некоторые дополнялись пластинами, защищавшими голову сзади и сбоку, другие защищали лицо, иногда они украшались головами зверей.
Такое оснащение не могли себе позволить простые члены племени. Они дрались, защищая голову кожаными шлемами, а тело круглыми деревянными или плетенными из прутьев щитами, обтянутыми кожей. Оружием служили копье или дубинка. Большинство кочевников предпочитали воевать верхом, но франки дрались пешими, беспорядочными и плохо вооруженными толпами, на конях была только охрана вождей. Войско подразделялось на сотни, тысячи и кланы. Самым распространенным боевым порядком был V-образный клин. На возвышенностях они ограждали себя круговыми земляными валами, а на равнинах создавали лагеря из составленных вплотную крытых повозок. Выходцам из Средиземноморья они казались физически страшными. Сидоний писал, что бургунды были 7 футов ростом и смазывали волосы прогорклым маслом.
Некоторые из этих народов были хорошими мореплавателями, пиратские корабли саксов под кожаными парусами наводили страх на британских жителей. На смену имевшихся у прибрежных племен челнов, выдолбленных из стволов деревьев, вмещавших тридцать человек, постепенно приходили сколоченные из досок корабли, как у викингов, вмещавшие свыше сотни воинов. Пиратские флотилии вандалов господствовали над западным Средиземноморьем, и в 455 г. они во главе с Гейзерихом поднялись на своих галерах и брандерах вверх по Тибру и подвергли разграблению Рим. Римляне утратили военно-морское превосходство на Средиземном море задолго до того, а принятый в Константинополе закон, запрещавший под страхом смерти обучать варваров кораблестроению, безнадежно запоздал. Между 253-м и 267 гг. готы совершали налеты с моря на Грецию и Малую Азию, и уже тогда Рим пользовался судами, заимствованными в торговых портах восточного Средиземноморья.
Готы первыми из кочевников нанесли империи сокрушительное поражение. Именно они проникли в глубь ее территории и оставили наиболее заметный след в истории военного искусства. Император Валент встретил готов у Адрианополя в 378 г. Имперская армия напала на готов, расположившихся в огромном окруженном повозками лагере. Несмотря на изменившийся характер римской армии и все, что следовало бы усвоить из опыта борьбы с варварами, Валент построил войска по историческому римскому образцу, поставив легионы в центр, а эскадроны наемной конницы на фланги. Получив сообщение, что в лагере находится все войско противника, Валент начал атаку. Но он не знал, что большая часть готской конницы находилась на пастбище. Ее быстро вернули, построили в боевые порядки, и в самый разгар сражения она ударила по левому флангу римлян. Римская конница на левом фланге тотчас распалась, и готы навалились на расположенную в центре пехоту. Правый фланг побежал, и сбившиеся в центре легионы были атакованы слева конницей готов, а по фронту пехотой. Оставленные таким образом на произвол судьбы римские пехотинцы падали там, где стояли, – строй был настолько плотным, что они не могли двинуться.
Ознаменовавшее полную катастрофу Римской империи сражение при Адрианополе также явилось первой победой тяжелой конницы над пехотой, готские всадники первыми переступили порог средневековой войны. Тяжеловооруженный рыцарь с его копьем, его вассалами и характерными особенностями его поведения в бою (благородство и отвага, пышная геральдика) в противовес всей римской пешей традиции ведет свое происхождение от варваров.
Готская конница выросла в такую грозную силу благодаря двум причинам. Во-первых, за время длительной миграции они стали блестящими наездниками. Во-вторых, они владели важной частью конной сбруи – стременем. Только при такой опоре закованный в броню всадник даже при ударе копьем мог усидеть в седле. Стремя, вместе с более крепкими конями, попало в Европу из Азии в I в. н. э. и было принято на вооружение готами. После Адрианополя византийцы стали заимствовать у готов способы ведения боевых действий, и в конце концов императоры отказались от римских пеших легионов. В 590 г. император Маврикий в своем трактате «Искусство войны» особо подчеркивал важность стремени.
В середине V в. Средиземноморье постигло самое ужасное из всех нашествий. Под предводительством могущественного хана Аттилы, «божьего бича», гунны объединились в огромную армию и азиаты пошли войной на европейцев. Если скандинавские и германские варвары вторгались в пределы Римской империи ради овладения ею, то единственной целью гуннов, как и последовавших за ними монголов, как представляется, было разрушение и уничтожение. Военачальник того времени Аммиан Марцеллин так описывает свои впечатления: «Дикостью гунны превосходят всех остальных варваров. Они омерзительно безобразны и до того сгорблены, что их можно принять за каких-то двуногих зверей. Кочуя по широким пространствам, они с младенческих лет привыкают ко всем невзгодам – холоду, голоду, жажде. Каждый мужчина день и ночь проводит на коне, ест и пьет верхом, когда приходит ночь, он наклоняется к холке коня и спит крепким сном. При нападении они иногда вступают в сражение в правильном строю, издавая при этом разнообразные беспорядочные крики. Чаще, однако, они выступают не строем, а быстрыми внезапными маневрами, то рассыпаясь, то быстро собираясь в свободные боевые порядки. Надо признать, что это самые ловкие и проворные воины».
Возможно в действительности гунны не были так многочисленны, как казалось. Их свирепость и уродливая внешность были весьма полезным психологическим оружием. Но прежде всего они отличались чудовищной быстротой передвижения – и как постоянно готовый к войне кочующий народ, и как тактическая единица на поле боя. Их кони были способны проскакать галопом 20 миль кряду или покрыть за день расстояние в сотню миль. Перед их великолепным мастерством верховой езды и тучей стрел не могли устоять даже готские конники. Главным оружием был лук, а стреляли они поразительно метко. Пользовались они и железными мечами, захваченными или купленными у европейских племен. Одним из приемов ближнего боя было набросить аркан или сеть на вступившего в схватку вражеского воина. Доспехи гуннов мало интересовали.
В 451 г. гунны перешли Рейн. Аквитанские вестготы, объединившись с римлянами под командованием Аэция, отбросили гуннов и подвластных им союзников. Аэций не стал развивать успех, опасаясь, как бы после разгрома гуннов вестготы не стали слишком могущественными. В результате на следующий год Аттила вторгся в северную Италию. Но его остановили голод, болезни, имперские подкрепления с востока и дипломатия папы Льва I. В 453 г. Аттила взял себе новую жену и в брачную ночь умер от разрыва кровеносного сосуда. Как позднее комментировал Чосер:
До начала больших войн в царствование Юстиниана Велизарий приобрел опыт на Дунае и на востоке. Против гуннских конных лучников он весьма успешно применил оригинальную тактику. Задача состояла в том, чтобы навязать им ближний бой, и он решил ее с помощью живой приманки. Несколько всадников на быстрых конях заманивали преследовавших их гуннов в места, где им можно было отрезать отход назад. А что касалось заграждений из повозок, он посылал воинов с наветренной стороны и те поджигали их горящими стрелами.
В 532 г. Велизарию поручили руководить военными действиями против вандалов. Он отправился из Византии во главе многонациональной армии из 10 тысяч пеших и 5 тысяч конных воинов. Большинство составляли наемники, но в ней было много вассалов генерала, и в известном смысле это уже была феодальная армия. Пешие воины в большинстве были высокого класса: исаврийские горцы, обученные самим Велизарием. В рядах конников было 600 гуннов и 400 герулов, а также 1500 кирасиров из личной гвардии Велизария. Начальником штаба у него был евнух-армянин по имени Соломон, а при штабе состоял историк Прокопий. Как во всех его кампаниях, Велизария сопровождала жена Антонина – женщина несомненно отважная, но сомнительной нравственности. Вандалы смогли выставить большее количество воинов, но их армия намного уступала в подготовке армии Велизария. Победы Велизария у Ад-Децимум и Трикамароне обеспечили покорение вандалов в Африке.
Затем война была перенесена в Италию. В период между 535-м и 540 гг. с армией всего в 7500 человек и испытывая трудности из-за интриг недругов при византийском дворе и нерешительности и подозрительности императора Юстиниана Велзарий покорил остготов. Самым ярким эпизодом этой войны была оборона Рима: 5 тысяч воинов в течение года удерживали 12-мильные стены. Велизарий и новый командующий, 80-летний евнух Нарсес, воевали с готами еще 14 лет. Мир наступил из-за истощения сил, победа не дала ничего. Италия была слишком разорена, чтобы защитить себя от нахлынувших в 565 г. на север ломбардов. Велизарий сделал все, что мог. Это был классический пример верного и способного полководца, вынужденного волей посредственного политического властителя преследовать нереальную стратегическую цель.
Замыслы Юстиниана намного превосходили его возможности. В 540 г. персы разграбили Антиохию. Утечка войск с востока безнадежно ослабила восточные границы. И это несмотря на предпринятую им обширную программу строительства укреплений на востоке и северо-востоке. Действительно, более 700 построенных Юстинианом фортификационных сооружений явились значительным шагом вперед в развитии военного строительного искусства. Оборонительные валы, зубчатые стены, башни и подземные укрепления Юстиниановых замков служили непосредственным источником вдохновения для строителей и архитекторов Средневековья.
Провал Юстиниановых планов отвоевания Запада окончательно опустил занавес над Западной Римской империей. В военном, этническом и культурном плане она исчезла задолго до того, теперь развеялись последние политические иллюзии. В военной области уже два столетия как наступила новая средневековая эпоха с ее тяжеловооруженными рыцарями и их вассалами.
Глава 6
Военный историк Вегеций описывает идеальный повседневный распорядок легиона в мирное время. Трижды в неделю пехота совершала десятимильный переход, чередуя скорость движения, с тем чтобы практиковаться в бросках при наступлении или отходе. Во время полевых занятий главное внимание уделялось действиям в боевых порядках, отрабатывалась тактика отражения неожиданных атак и нападений из засады. Значительное место занимали отработка приемов владения оружием и просто муштра на плацу, ради поддержания дисциплины.
Хотя военные действия не прекращались ни на день, II в. был свидетелем осуществления идеала Августа. Это был период «пакс романа». Гиббон даже утверждает, что «если кого-нибудь попросить назвать период в мировой истории, на протяжении которого род человеческий был бы самым счастливым и процветающим, он не колеблясь назвал бы время между смертью Домициана и восшествием на престол Коммода» (96 – 180). После смерти Коммода в 192 г. последовала борьба за трон. С конца II в. армия стала главной и, в действительности, губительной силой в римской политической жизни. Чтобы удержать власть, каждому императору приходилось прибегать к подкупу и заигрыванию с военными. Север на одну треть повысил денежное содержание, разрешил рядовым жениться и возделывать участки земли вокруг лагерей, предоставил центурионам дополнительные социальные привилегии. Умирая, завещал сыну, Каракалле, обогащать военных и не обращать внимания на остальных. Именно так Каракалла и поступал. За 60 лет после 192 г. возвысилось и пало не менее двадцати одного императора. Это был период анархии и людских страданий, когда армия терроризировала гражданское население империи и сама деморализовалась и утрачивала боеспособность. Безопасность границ навсегда осталась в прошлом. Одной из главных причин страшной инфляции было непрерывное повышение денежного содержания в армии, на которое императоры должны были идти, если хотели сохранить трон.
Войска в пограничных областях теперь набирались из местных земледельцев, которые старались поменьше думать о своих воинских обязанностях. К тому же оборонительная стратегия растянутых вдоль границы войск не могла принести успеха – они повсюду были слабыми и нигде сильными, не было глубоко эшелонированной обороны и резервов для контрнаступления. К 250 г. боеспособность легионов падала все больше, для борьбы с новыми, до того неизвестными, противниками римским войскам требовался творческий подход к тактике, а именно этого не было. Правда, во второй половине III в. три императора – Галлиен, Аврелий и Диоклетиан – перестроили армию и снова сплотили империю. Эти важные меры позволили уберечь империю от окончательного распада еще почти два столетия. Были приняты суровые меры по восстановлению порядка и дисциплины как в военных, так и гражданских делах, а при Диоклетиане гражданское правление было еще больше военизировано. К тому же римская армия сама становилась варварской по своему характеру. Поскольку эпидемии чумы вызвали серьезные трудности с людскими ресурсами, Аврелий пошел на важный шаг – стал формировать части иностранных наемников из вандалов и алеманнов – германских племен, которые оказывали сильнейшее давление на северную границу. Варвары завоюют империю не только силой, но и путем просачивания внутрь. В личной охране императоров служили германские воины, а германским войскам позволялось сохранять национальное боевое обмундирование и традиции. Римские штандарты с орлами заменили драконами варваров. Еще один способ сохранения численности – сыновей вслед за отцами принуждали служить в армии. Армия фактически становилась наследственной кастой. Вновь были введены законы о воинской повинности. Диоклетиан номинально увеличил армию до чудовищных размеров – до шестидесяти легионов, правда, численный состав большинства из них скоро упал ниже положенной цифры в 6 тысяч бойцов. Энергично продолжалось сооружение дорог и укреплений.
Галлиен понял ошибочность гарнизонной стратегии предыдущих 250 лет. Пойдя на ослабление пограничных войск, он создал резервные армии, базировавшиеся в северной Италии, обеспечивавшие оборону в глубине и в случае необходимости использовавшиеся для контрнаступления. Были отброшены давние тактические традиции и проведены преобразования, более отвечавшие требованиям борьбы с новым противником, тактика которого обычно сводилась к внезапным атакам конницы или обстрелу с далекого расстояния.
Галлиен пошел на решающий шаг, отведя легионам второстепенную роль и сделав конницу «царицей полей». В 258 г. он сформировал корпус из далматинских всадников и мавританских верховых копьеметателей, скакавших на неоседланных конях. Дальнейшее разнообразие было внесено в римскую армию привлечением восточных лучников. Были также части, вооруженные длинными иранскими копьями, пешие войска варваров, выступавшие в строю клином, наездники на верблюдах и тяжелая конница парфянского и персидского образца. На смену метательному копью и короткому колющему мечу легионеров пришли ручное копье и длинный рубящий меч варваров.
Этот коренной пересмотр военной структуры был очень своевременным, ибо давление на границы приобретало невиданную силу. Возвышение Персидской империи Сасанидов грозило лишить Рим всех его азиатских провинций. Престиж Римской империи опустился до низшей точки в 260 г., когда Валериан был пленен персидским царем Шапуром. К счастью, правителю Пальмиры Оденату удалось отразить персидские силы. Но еще хуже была обстановка на северном фронте, испытывавшем давление кочевых племен варваров. После завоевания Цезарем Галлии господство кельтов в центре и на востоке Европы распалось, оставив вакуум власти к северу и востоку от римской границы. В эти области двинулись новые народы, сначала из Скандинавии, вероятно из-за перемены климата и перенаселенности. Но их, в свою очередь, в III в. потеснил на юг и запад свежий приток кочевников из Азии.
Можно утверждать, что Римская империя пала в основном не по военным причинам. Экономическая слабость и угасание городов, сокращение населения, ассимиляция провинциальной и варварской культуры, принятие христианства и создание новой имперской столицы в Константинополе (Византии) – все это служило более глубокими причинами и более показательными симптомами предстоящей кончины Древнего Рима. Но все же некоторые из самых очевидных вех этого процесса относились к военной области.
В военном отношении все западные варварские племена имели много сходного. Кельтские оружейные мастера на Рейне и на Дунае, возможно, изготавливали железное оружие для них всех. Богатые украшения многих мечей отличались схожей символикой: хищные птицы или змееподобные существа, как бы пожирающие самих себя. Выше всего ценился длинный рубящий меч. Но металл стоил дорого, доброе оружие передавалось из поколения в поколение, а самое знаменитое, как, например, меч короля Артура Экскалибур, занимает видное место в народных сагах. Также высоко ценились кольчуги. Могучим оружием лангобардов был широкий обоюдоострый меч, но они также пользовались копьями, порой такими крепкими, что поднимали на них корчившуюся жертву. Еще одним распространенным оружием был «сакс» – короткий, широкий, слегка изогнутый, заточенный с одной стороны предшественник сабли. Северные племена также воевали копьями длиной до 11 футов. Щиты вождей часто бывали богато украшены. Шлемы представляли собой подобие тюбетейки, скрученной из металлической ленты, некоторые дополнялись пластинами, защищавшими голову сзади и сбоку, другие защищали лицо, иногда они украшались головами зверей.
Такое оснащение не могли себе позволить простые члены племени. Они дрались, защищая голову кожаными шлемами, а тело круглыми деревянными или плетенными из прутьев щитами, обтянутыми кожей. Оружием служили копье или дубинка. Большинство кочевников предпочитали воевать верхом, но франки дрались пешими, беспорядочными и плохо вооруженными толпами, на конях была только охрана вождей. Войско подразделялось на сотни, тысячи и кланы. Самым распространенным боевым порядком был V-образный клин. На возвышенностях они ограждали себя круговыми земляными валами, а на равнинах создавали лагеря из составленных вплотную крытых повозок. Выходцам из Средиземноморья они казались физически страшными. Сидоний писал, что бургунды были 7 футов ростом и смазывали волосы прогорклым маслом.
Некоторые из этих народов были хорошими мореплавателями, пиратские корабли саксов под кожаными парусами наводили страх на британских жителей. На смену имевшихся у прибрежных племен челнов, выдолбленных из стволов деревьев, вмещавших тридцать человек, постепенно приходили сколоченные из досок корабли, как у викингов, вмещавшие свыше сотни воинов. Пиратские флотилии вандалов господствовали над западным Средиземноморьем, и в 455 г. они во главе с Гейзерихом поднялись на своих галерах и брандерах вверх по Тибру и подвергли разграблению Рим. Римляне утратили военно-морское превосходство на Средиземном море задолго до того, а принятый в Константинополе закон, запрещавший под страхом смерти обучать варваров кораблестроению, безнадежно запоздал. Между 253-м и 267 гг. готы совершали налеты с моря на Грецию и Малую Азию, и уже тогда Рим пользовался судами, заимствованными в торговых портах восточного Средиземноморья.
Готы первыми из кочевников нанесли империи сокрушительное поражение. Именно они проникли в глубь ее территории и оставили наиболее заметный след в истории военного искусства. Император Валент встретил готов у Адрианополя в 378 г. Имперская армия напала на готов, расположившихся в огромном окруженном повозками лагере. Несмотря на изменившийся характер римской армии и все, что следовало бы усвоить из опыта борьбы с варварами, Валент построил войска по историческому римскому образцу, поставив легионы в центр, а эскадроны наемной конницы на фланги. Получив сообщение, что в лагере находится все войско противника, Валент начал атаку. Но он не знал, что большая часть готской конницы находилась на пастбище. Ее быстро вернули, построили в боевые порядки, и в самый разгар сражения она ударила по левому флангу римлян. Римская конница на левом фланге тотчас распалась, и готы навалились на расположенную в центре пехоту. Правый фланг побежал, и сбившиеся в центре легионы были атакованы слева конницей готов, а по фронту пехотой. Оставленные таким образом на произвол судьбы римские пехотинцы падали там, где стояли, – строй был настолько плотным, что они не могли двинуться.
Ознаменовавшее полную катастрофу Римской империи сражение при Адрианополе также явилось первой победой тяжелой конницы над пехотой, готские всадники первыми переступили порог средневековой войны. Тяжеловооруженный рыцарь с его копьем, его вассалами и характерными особенностями его поведения в бою (благородство и отвага, пышная геральдика) в противовес всей римской пешей традиции ведет свое происхождение от варваров.
Готская конница выросла в такую грозную силу благодаря двум причинам. Во-первых, за время длительной миграции они стали блестящими наездниками. Во-вторых, они владели важной частью конной сбруи – стременем. Только при такой опоре закованный в броню всадник даже при ударе копьем мог усидеть в седле. Стремя, вместе с более крепкими конями, попало в Европу из Азии в I в. н. э. и было принято на вооружение готами. После Адрианополя византийцы стали заимствовать у готов способы ведения боевых действий, и в конце концов императоры отказались от римских пеших легионов. В 590 г. император Маврикий в своем трактате «Искусство войны» особо подчеркивал важность стремени.
В середине V в. Средиземноморье постигло самое ужасное из всех нашествий. Под предводительством могущественного хана Аттилы, «божьего бича», гунны объединились в огромную армию и азиаты пошли войной на европейцев. Если скандинавские и германские варвары вторгались в пределы Римской империи ради овладения ею, то единственной целью гуннов, как и последовавших за ними монголов, как представляется, было разрушение и уничтожение. Военачальник того времени Аммиан Марцеллин так описывает свои впечатления: «Дикостью гунны превосходят всех остальных варваров. Они омерзительно безобразны и до того сгорблены, что их можно принять за каких-то двуногих зверей. Кочуя по широким пространствам, они с младенческих лет привыкают ко всем невзгодам – холоду, голоду, жажде. Каждый мужчина день и ночь проводит на коне, ест и пьет верхом, когда приходит ночь, он наклоняется к холке коня и спит крепким сном. При нападении они иногда вступают в сражение в правильном строю, издавая при этом разнообразные беспорядочные крики. Чаще, однако, они выступают не строем, а быстрыми внезапными маневрами, то рассыпаясь, то быстро собираясь в свободные боевые порядки. Надо признать, что это самые ловкие и проворные воины».
Возможно в действительности гунны не были так многочисленны, как казалось. Их свирепость и уродливая внешность были весьма полезным психологическим оружием. Но прежде всего они отличались чудовищной быстротой передвижения – и как постоянно готовый к войне кочующий народ, и как тактическая единица на поле боя. Их кони были способны проскакать галопом 20 миль кряду или покрыть за день расстояние в сотню миль. Перед их великолепным мастерством верховой езды и тучей стрел не могли устоять даже готские конники. Главным оружием был лук, а стреляли они поразительно метко. Пользовались они и железными мечами, захваченными или купленными у европейских племен. Одним из приемов ближнего боя было набросить аркан или сеть на вступившего в схватку вражеского воина. Доспехи гуннов мало интересовали.
В 451 г. гунны перешли Рейн. Аквитанские вестготы, объединившись с римлянами под командованием Аэция, отбросили гуннов и подвластных им союзников. Аэций не стал развивать успех, опасаясь, как бы после разгрома гуннов вестготы не стали слишком могущественными. В результате на следующий год Аттила вторгся в северную Италию. Но его остановили голод, болезни, имперские подкрепления с востока и дипломатия папы Льва I. В 453 г. Аттила взял себе новую жену и в брачную ночь умер от разрыва кровеносного сосуда. Как позднее комментировал Чосер:
Поражение гуннов не спасло Рим, ибо в 476 г. командовавший полностью состоявшей из варваров «римской» армией Одоакр из германского племени герулов, отбросив, наконец, все предлоги и условности, свергнул Ромула Августула и положил тем самым конец Западной Римской империи. Но вскоре византийский император Юстиниан (527 – 565) вознамерился восстановить Западную империю. В погоне за этой химерической целью были забыты дунайская и восточные границы, восточные провинции истощались налогами, шедшими на содержание армий на западе, а Африка, Испания и Италия были обречены на длившиеся двадцать лет войны. Но войны эти дали только одного видного полководца – Велизария. Византийская армия на какое-то время была в состоянии приспособиться к ведению боевых действий в новую эру готских войн. Она почти целиком формировалась из наемников – выходцев из различных варварских племен и большей частью состояла из конницы и незначительного числа частей тяжелой пехоты. В 520-х гг. Велизарий приступил к подготовке элитных частей тяжелой конницы, вооруженной и луками, и копьями и обученной как внезапным налетам, так и участию в крупных сражениях в качестве основной ударной силы. Он также вооружил ее оперенными дротиками, которые метались с близкого расстояния. И в довершение всего у конников имелись тяжелые широкие мечи. Чтобы владеть всеми четырьмя видами оружия и при этом управлять конем, требовалась основательная подготовка. Велизарий учил воинов держаться в седле, пользуясь стременами, и управлять конем при помощи колен. К левой руке воина ремнями крепился небольшой щит, а сам он облачался в кольчугу без рукавов. Владение луком было заимствовано у гуннов, а копьем – у готов. В ходе тренировок всадник скакал навстречу свисавшему с перекладины чучелу. Приближаясь к цели, он должен был выпустить в раскачивавшуюся фигуру три стрелы и в довершение поразить ее копьем или дротиком. Плата, питание и звание зависели от результатов, показанных в этом и других упражнениях.
Возьмем Аттилу, был он знаменит,
А умер смертью жалкою, позорной.
Расквасив нос, своей он кровью черной
В тяжелом сне до смерти изошел.
До начала больших войн в царствование Юстиниана Велизарий приобрел опыт на Дунае и на востоке. Против гуннских конных лучников он весьма успешно применил оригинальную тактику. Задача состояла в том, чтобы навязать им ближний бой, и он решил ее с помощью живой приманки. Несколько всадников на быстрых конях заманивали преследовавших их гуннов в места, где им можно было отрезать отход назад. А что касалось заграждений из повозок, он посылал воинов с наветренной стороны и те поджигали их горящими стрелами.
В 532 г. Велизарию поручили руководить военными действиями против вандалов. Он отправился из Византии во главе многонациональной армии из 10 тысяч пеших и 5 тысяч конных воинов. Большинство составляли наемники, но в ней было много вассалов генерала, и в известном смысле это уже была феодальная армия. Пешие воины в большинстве были высокого класса: исаврийские горцы, обученные самим Велизарием. В рядах конников было 600 гуннов и 400 герулов, а также 1500 кирасиров из личной гвардии Велизария. Начальником штаба у него был евнух-армянин по имени Соломон, а при штабе состоял историк Прокопий. Как во всех его кампаниях, Велизария сопровождала жена Антонина – женщина несомненно отважная, но сомнительной нравственности. Вандалы смогли выставить большее количество воинов, но их армия намного уступала в подготовке армии Велизария. Победы Велизария у Ад-Децимум и Трикамароне обеспечили покорение вандалов в Африке.
Затем война была перенесена в Италию. В период между 535-м и 540 гг. с армией всего в 7500 человек и испытывая трудности из-за интриг недругов при византийском дворе и нерешительности и подозрительности императора Юстиниана Велзарий покорил остготов. Самым ярким эпизодом этой войны была оборона Рима: 5 тысяч воинов в течение года удерживали 12-мильные стены. Велизарий и новый командующий, 80-летний евнух Нарсес, воевали с готами еще 14 лет. Мир наступил из-за истощения сил, победа не дала ничего. Италия была слишком разорена, чтобы защитить себя от нахлынувших в 565 г. на север ломбардов. Велизарий сделал все, что мог. Это был классический пример верного и способного полководца, вынужденного волей посредственного политического властителя преследовать нереальную стратегическую цель.
Замыслы Юстиниана намного превосходили его возможности. В 540 г. персы разграбили Антиохию. Утечка войск с востока безнадежно ослабила восточные границы. И это несмотря на предпринятую им обширную программу строительства укреплений на востоке и северо-востоке. Действительно, более 700 построенных Юстинианом фортификационных сооружений явились значительным шагом вперед в развитии военного строительного искусства. Оборонительные валы, зубчатые стены, башни и подземные укрепления Юстиниановых замков служили непосредственным источником вдохновения для строителей и архитекторов Средневековья.
Провал Юстиниановых планов отвоевания Запада окончательно опустил занавес над Западной Римской империей. В военном, этническом и культурном плане она исчезла задолго до того, теперь развеялись последние политические иллюзии. В военной области уже два столетия как наступила новая средневековая эпоха с ее тяжеловооруженными рыцарями и их вассалами.
Глава 6
ВОЙНЫ РАННЕГО СРЕДНЕВЕКОВЬЯ
После распада Западной Римской империи ее восточный двойник в Византии продолжал существовать, и его борьба за выживание с арабами, а потом с турками и болгарами представляет собой захватывающую историю. В 622 г. Мухаммед повел своих сторонников из Мекки в Медину, положив начало аравийской и исламской экспансии. Первую военную победу одержал сам пророк, но виднейшими вождями исламского похода предстояло стать Халиду ибн аль-Валиду и Амру ибн аль-Асу. За сотню лет исламская империя распростерлась от Аральского моря до верховьев Нила и от рубежей Китая до Бискайского залива. Только одна держава, Византия, в том столетии могла противостоять арабам, но даже она утратила юго-восточную часть своей империи. Затем, когда арабское наступление, достигнув южной Франции, выдохлось, видное место снова заняли франки. И наконец, в VIII в. начались набеги викингов на Британию и Западную Европу. Заметным явлением в военной истории Западной Европы в VII – XI столетиях было неуклонное развитие конницы.
Арабы осуществляли свои завоевания благодаря умелому применению верблюжьих и конных войск на удобной местности, открытых просторах Северной Африки и Западной Азии. Но их боевые порядки и тактика боя были весьма примитивными, а средства защиты довольно скудными. Обычно они строились в один, иногда в два-три плотных ряда, части формировались из различных племен. Страх наводили численность арабов и их внешний вид. Как отмечал один византийский военачальник, «они весьма храбры, когда уверены в победе: твердо держат строй и смело противостоят самым яростным атакам. Почувствовав, что противник слабеет, они общими отчаянными усилиями наносят завершающий удар». Пешие войска большей частью были небоеспособны и плохо вооружены, силой арабов была конница. В начале VII в. конница была легковооруженной и чрезвычайно мобильной, но в последующие столетия арабы многому научились у своих самых упорных противников – византийцев и все больше полагались на верховых лучников и копьеносцев, защищенных кольчугами, шлемами, щитами и наголенниками.
Оборонительные сооружения Константинополя, практически сохранившиеся до захвата турками в 1453 г.
Но лучшие свойства армий ислама состояли не в оснащении и организации, а в порожденных религией моральных устоях, мобильности благодаря верблюжьему транспорту и выносливости, выработанной тяжелыми условиями жизни в пустыне. Верным последователям Мухаммеда была чрезвычайно близка идея «джихада», священной войны. Существовала и экономическая причина арабской агрессии, старая история перенаселенности Аравийского полуострова. С веками Южная Аравия становилась все засушливее и ее обитатели перемещались к северу. Арабский демографический взрыв в VII в. был четвертой, последней и самой крупной семитской миграцией. Как и раньше, мигранты, естественно, поначалу хлынули к благодатному полумесяцу Ближнего Востока с его плодородными землями, а уж потом выплеснулись за пределы долин Евфрата и Нила. Они вышли далеко за пределы территорий, которые они завоевывали в античные времена, не только благодаря своей многочисленности, но также потому, что практически везде покоренные народы встречали их как избавителей. Их терпимость, гуманность и впечатляющая цивилизация обращали в их веру почти столько же народов, сколько они покоряли силой. За исключением Испании, завоеванные ими в VII в. области сохранили исламскую религию и культуру по сей день.
Первыми препятствием для арабов стала Византия. В VIII – XI вв. византийские армия и флот, по существу, были самой боеспособной силой на европейском и средиземноморском пространстве. В 668-м, а затем ежегодно с 672-го по 677 г. арабы в разных пунктах нападали на Византийскую империю. Они вторгались в ее пределы, но каждый раз византийский флот в конце концов наносил захватчикам поражение. Арабские и византийские галеры были более или менее идентичны. Большой боевой дромон имел сотню гребцов, размещенных на двух рядах скамей. Гребцы в верхнем ряду были вооружены, экипаж дополнялся морскими пехотинцами. Но корабли византийцев были лучше оснащены, имели на вооружении «греческий огонь» – зажигательную смесь, которая выстреливалась через трубу на носу или забрасывалась в горшках баллистами.
Высшей точкой и поворотным пунктом в войне арабов с византийцами стала осада Константинополя в 717 – 718 гг. Когда арабы захватили Малую Азию, император Феодосий III ушел в монастырь, но в этот критический момент руководство взял на себя профессиональный военный Лев Исавр (Сириец). Он быстро восстановил и укрепил внушительные фортификационные сооружения Константинополя – до применения пороха такие стены были неприступны для штурмуюших и город можно было взять только осадой. Поскольку Константинополь был с трех сторон окружен водой, казалось, все зависело от соотношения сил противостоявших флотов, а арабы имели здесь огромное численное превосходство. Однако Лев смело и изобретательно руководил двенадцатимесячной обороной города, и, когда осаду сняли, византийский флот преследовал противника до Геллеспонта, там арабы попали в шторм и от их сил уцелела малая доля. Для арабов это оказалось незабываемым бедствием. Благодаря последовавшей затем в 739 г. победе при Акроине Лев вынудил арабов окончательно оставить западную часть Малой Азии.
Арабы осуществляли свои завоевания благодаря умелому применению верблюжьих и конных войск на удобной местности, открытых просторах Северной Африки и Западной Азии. Но их боевые порядки и тактика боя были весьма примитивными, а средства защиты довольно скудными. Обычно они строились в один, иногда в два-три плотных ряда, части формировались из различных племен. Страх наводили численность арабов и их внешний вид. Как отмечал один византийский военачальник, «они весьма храбры, когда уверены в победе: твердо держат строй и смело противостоят самым яростным атакам. Почувствовав, что противник слабеет, они общими отчаянными усилиями наносят завершающий удар». Пешие войска большей частью были небоеспособны и плохо вооружены, силой арабов была конница. В начале VII в. конница была легковооруженной и чрезвычайно мобильной, но в последующие столетия арабы многому научились у своих самых упорных противников – византийцев и все больше полагались на верховых лучников и копьеносцев, защищенных кольчугами, шлемами, щитами и наголенниками.
Но лучшие свойства армий ислама состояли не в оснащении и организации, а в порожденных религией моральных устоях, мобильности благодаря верблюжьему транспорту и выносливости, выработанной тяжелыми условиями жизни в пустыне. Верным последователям Мухаммеда была чрезвычайно близка идея «джихада», священной войны. Существовала и экономическая причина арабской агрессии, старая история перенаселенности Аравийского полуострова. С веками Южная Аравия становилась все засушливее и ее обитатели перемещались к северу. Арабский демографический взрыв в VII в. был четвертой, последней и самой крупной семитской миграцией. Как и раньше, мигранты, естественно, поначалу хлынули к благодатному полумесяцу Ближнего Востока с его плодородными землями, а уж потом выплеснулись за пределы долин Евфрата и Нила. Они вышли далеко за пределы территорий, которые они завоевывали в античные времена, не только благодаря своей многочисленности, но также потому, что практически везде покоренные народы встречали их как избавителей. Их терпимость, гуманность и впечатляющая цивилизация обращали в их веру почти столько же народов, сколько они покоряли силой. За исключением Испании, завоеванные ими в VII в. области сохранили исламскую религию и культуру по сей день.
Первыми препятствием для арабов стала Византия. В VIII – XI вв. византийские армия и флот, по существу, были самой боеспособной силой на европейском и средиземноморском пространстве. В 668-м, а затем ежегодно с 672-го по 677 г. арабы в разных пунктах нападали на Византийскую империю. Они вторгались в ее пределы, но каждый раз византийский флот в конце концов наносил захватчикам поражение. Арабские и византийские галеры были более или менее идентичны. Большой боевой дромон имел сотню гребцов, размещенных на двух рядах скамей. Гребцы в верхнем ряду были вооружены, экипаж дополнялся морскими пехотинцами. Но корабли византийцев были лучше оснащены, имели на вооружении «греческий огонь» – зажигательную смесь, которая выстреливалась через трубу на носу или забрасывалась в горшках баллистами.
Высшей точкой и поворотным пунктом в войне арабов с византийцами стала осада Константинополя в 717 – 718 гг. Когда арабы захватили Малую Азию, император Феодосий III ушел в монастырь, но в этот критический момент руководство взял на себя профессиональный военный Лев Исавр (Сириец). Он быстро восстановил и укрепил внушительные фортификационные сооружения Константинополя – до применения пороха такие стены были неприступны для штурмуюших и город можно было взять только осадой. Поскольку Константинополь был с трех сторон окружен водой, казалось, все зависело от соотношения сил противостоявших флотов, а арабы имели здесь огромное численное превосходство. Однако Лев смело и изобретательно руководил двенадцатимесячной обороной города, и, когда осаду сняли, византийский флот преследовал противника до Геллеспонта, там арабы попали в шторм и от их сил уцелела малая доля. Для арабов это оказалось незабываемым бедствием. Благодаря последовавшей затем в 739 г. победе при Акроине Лев вынудил арабов окончательно оставить западную часть Малой Азии.