Страница:
Не обращая на нее внимания, он высвободил ее руки из-под свитера и с новой силой притянул ее к себе.
– Мы будем через несколько минут, – крикнул он. – Мы в середине бурной любовной игры!
– Чарльз! – укоризненно вырвалось у нее, когда она услышала смешки, и испуганно оглянулась, чтобы убедиться, не подсматривают ли за ними Коуэны. К счастью, хихаканье донеслось из гостиной.
– Видишь, – рассудительно заметил Чарльз, – они понимают!
Он поднял одну ее ногу и крепко прижался своим телом к ее лобку. Джейн растаяла в его объятиях, а он, воспользовавшись случаем, поднял на ней свитер и прильнул губами к ее груди.
У Джейн перехватило дыхание от вспыхнувшего желания, когда он стал нежно ласкать ее соски. Поцеловав ее манящие груди, он поднял голову и жадно прильнул к ее губам.
Прерывающимся голосом он выдохнул:
– Хватит, а то эта любовная игра с поцелуями перейдет все пределы!
Выпрямившись, Чарльз отпустил ее и взял подсвечник. Она облизнула губы, чувствуя в себе необыкновенную дерзость.
– Ты иди, а мне нужно привести себя в порядок.
Ради всего святого, любовная игра, как у подростков! Она застегнула лифчик и поправила свитер. Пригладив волосы, прижала ладони к щекам.
Она почувствовала себя уверенной и желанной. Ее предвкушение того момента, когда они останутся позднее одни, стало особо острым. Возможно, она настоящая дурочка, но уже поздно пытаться изгнать Чарльза из своего сердца.
– О, черт возьми! – с отвращением потряс головой Чарльз, когда на брошенных им костях выпало число, отбросившее его на Парк-Плейс.
Хэнк отпил глоток пива и откинулся назад, положив голову на колени Луизы.
– Смотри, как бы Джейн в конце концов не обставила тебя, приятель!
– Уже пора, – вступила в разговор Луиза. – Я еще не видела, чтобы кому-нибудь так не везло в игре, как вам, Чарльз!
Джейн сидела на полу, скрестив ноги. Ее улыбка напоминала землевладельца, которому только что сообщили, что стоимость его собственности возросла на двести процентов. При свете свечей ее щеки казались нежно-розовыми, глаза победоносно сверкали.
– Давай посмотрим! Три отеля, шесть домов, это составит…
– Я знаю, сколько это стоит, – проворчал Чарльз. Сейчас он жалел, что не послушался своего внутреннего голоса и не отказался от предложения Джейн сыграть партию в «Монополию». Ему нужно было бы притвориться уставшим и прямо идти спать. Когда они закончили обедать, электричества еще не дали, и Джейн предложила сыграть партию в «Монополию». Луиза и Хэнк сразу согласились. Хозяйка принесла из чулана карту для игры, которую там оставил прежний жилец. Проверив, все ли фишки на месте, она уговорила «мужа» сыграть. Женщины решили, что лучше всего расположиться на полу. Потом они сняли подушки с кушетки, расставили свечи, чтобы было светлее, и игра в «Монополию» началась.
Чарльз давно уже не играл в нее, и это сказывалось.
Его потери, его средняя куча денег и его среднеоцениваемое недвижимое имущество доказывали, что его способности к игре значительно ослабли. С другой стороны, Джейн не только выигрывала, но делала это с таким энтузиазмом, что приводила всех в восхищение. Возможно ли, что это была жадность, размышлял Чарльз. Жадность, которую она продемонстрировала в ту ночь, когда они занимались любовью, или когда она вся растаяла в его объятиях на кухне. Это была такая ненасытность, к которой он еще не мог привыкнуть!
Джейн вызвалась быть банкометом. Сначала это казалось вполне невинным, но по мере продвижения игры он пришел к выводу, что эта женщина не только играет так, как будто проигрыш позорит ее, но и банкует так, как будто бумажные билеты были настоящими долларами.
Чарльз выложил деньги и пододвинул всю стопку к Джейн.
– Ваша очередь, – сказал он мрачно, передавая кости Луизе.
– Не спеши! – сказала Джейн, хмурясь, считая и пересчитывая билеты.
– Ты что, не доверяешь мне? – недоуменно спросил Чарльз.
Она посмотрела на него. При свете свечей ее янтарные глаза встретились со взглядом его широко открытых глаз, в глубине которых играл веселый скептицизм. Ему дьявольски захотелось запустить пальцы в се волосы, притянуть к себе и поцеловать. Но она холодно переспросила:
– Доверять тебе? Конечно нет! Ты обманщик! Об этом свидетельствует то, что здесь не хватает двухсот долларов!
Он попытался поцеловать ее, но она уклонилась.
– Давай продолжай! Что могут значить две сотни долларов для отношении между супругами! – пробормотал он, вздыхая. Она не уступала ему в споре.
– Долговую расписку! Но в этом банке их не берут! – Она наклонилась к Чарльзу и попыталась взять у него небольшую пачку билетов, которую он прятал у себя под коленом.
Он поймал ее руку и попытался задержать ее на своем бедре.
– Это мой неприкосновенный запас!
– Не положено! Ты должен заплатить или будешь объявлен банкротом!
Чарльз засунул билеты глубже под колено и посмотрел на Коуэнов.
– Видите, что происходит?
– Она права, – улыбнулась Луиза.
– Крутая деловая женщина! – кивнул головой Хэнк.
– Беспощадная женщина, – пробормотал Чарльз.
Джейн улыбнулась самоуверенно. Она убрала свою руку с бедра Чарльза и похлопала его по животу. Обращаясь к Коуэнам, она весело сказала:
– Как вы можете понять, мы не очень часто играем с Чарльзом в игры. А если он начинает играть, то старается обмануть и терпеть не может проигрывать.
Чарльз посмотрел на свой маленький запас денег. Может быть, ему удастся провести ее? Не хотелось проиграть так просто, и поэтому он спросил:
– А если мы договоримся о сделке? Если я смогу три раза облететь доску, не приземляясь в Парк-Плейс, то будем ли мы квиты?
Она посмотрела на него скептически.
– Какая же это сделка? Я проигрываю в обоих случаях!
Чарльз про себя усмехнулся. Она была чертовски сообразительна! Поэтому он решил попробовать другой путь.
– Скажи, что мы квиты, и я не заставлю тебя спать на кушетке!
– Меня? – рассмеялась на этот раз Джейн. – У меня для тебя, Чарльз Олден, есть новость. Именно ты будешь спать один на кушетке, – сказав это, Джейн еще раз потянулась за его денежными билетами. Чарльз схватил ее за руки и посадил к себе на колени, причем одна его рука касалась ее грудей.
– Смотрите, что я вам говорил? – пожаловался он Хэнку и Луизе. – Эта женщина беспощадна! Она не только забирает все мои деньги и отказывает мне в кредите, но и собирается отправить меня на кушетку, где у меня заболит спина и шея.
Хэнк поднялся на ноги и потянул за собой Луизу.
– Пойдем достанем свежего пива, пока эти двое договорятся о сделке!
В тот момент, когда Коуэны скрылись в кухне, Чарльз лег на пол и потянул Джейн на себя. Ему нравилось так играть с ней. Он просунул руки ей под свитер и коснулся ее груди. Затем голосом, похожим на голос продавца автомашин, прорычал:
– Разве я не подготовил сделку для тебя…
– Учитывая, где я нахожусь, я могу лишь представить себе это, – ответила она, глядя на него с подозрением.
Он провел руками по кружевам ее лифчика, чувствуя, как задрожали в ответ ее соски.
– Ты забудешь об этих двух сотнях, я возмещу тебе их позднее.
– Позднее, когда мы будем заниматься любовью?
– Ага! Когда ты будешь голая, горячая и потеряешь голову.
Он думал, что она как-то ответит ему, но она просто прижала свою ладонь к его губам и повернулась, чтобы убедиться, что их не подслушивают.
– Что я собираюсь с тобой сделать? – спросила она, не отнимая своей руки. Увидев неожиданный блеск в его глазах, она в раздражении покачала головой. – Пустяки! Не отвечай, что…
Она подняла свою руку, а он запустил пальцы в ее волосы.
– Ты могла бы исполнить свой супружеский долг и пригласить меня в кровать!
– Гм, гм!
– Это звучит весьма зловеще и нисколько не поощряет!
– Есть еще двести долларов, которые ты должен мне!
– Ради Бога! Ведь это просто бессмысленная игра! – поднял он в недоумении бровь.
– Я знаю, но она нисколько не отличается от той игры, в которую мы играем друг с другом, правда? – неожиданно серьезно сказала она.
Чарльз не был уверен, продолжают ли они играть или морочат друг друга. Казалось, что это будет длиться вечно. Луизе и Хэнку надоело гулять, и они сказали, что дождь наконец прекратился. Возвращаясь, они говорили, что завтра нужно встать пораньше и пойти посмотреть, какие разрушения причинил шторм. Потом, пожелав спокойной ночи, они ушли в комнату Чарльза.
Пока Джейн принимала душ, Чарльз взял карманный фонарик и пошел посмотреть, не пострадали ли деревья и электрические провода. На улице было темно, уличные фонари не горели, лишь изредка раздавался вой сирен на фоне отдаленных глухих ударов прибоя. Все это вселяло чувство безотчетного одиночества.
Во дворе валялись ветки деревьев; кусты роз, за которыми ухаживала Джейн, были разметаны; соседский металлический бачок для мусора грохотал. Других разрушений Чарльз не заметил. Он надеялся, что Хэнку и Луизе тоже повезет.
Проверив, как спит Томми, Чарльз направился в спальню Джейн, не обращая внимания на холодок, пробежавший по затылку. Спать вместе придется всего одну ночь, напомнил он себе. Это не навсегда! Только физическое удовлетворение. Он вспомнил с сожалением, что обещал себе не вступать с нею ни в какие отношения.
Перед закрытой дверью он помедлил. Переспать он мог бы на кушетке. Рассуждая практически, он понимал, что головы Хэнка и Луизы будут заняты мыслями о том, насколько пострадал от шторма их дом, и поэтому им будет не до рассуждений, почему Чарльз не спит со своей женой.
Еще несколько дней, и с этим маскарадом фиктивного брака и ложной семьи будет покончено! Балтер сообщил, что они вот-вот арестуют Джека. И тогда, подумал Чарльз, он, Джейн и Томми смогут вернуться в Харбор и зажить каждый своей жизнью. Эпизод в кухне будет выглядеть случайным, просто исполнение ролей в пьесе на минутку перешло в реальность!
Подумав об этом, он нахмурился. Боже мой, он хотел ее! Хотел так, как не хотел прежде ни одну женщину, даже Анну. Сознание этого поразило его. Он не игнорировал, не отбрасывал и не отрицал своих чувств, но они ему не понравились. Нет такого желания, которое не могло бы ослабнуть и в конечном счете превратиться просто в привычку. Но что, если необходимость в Джейн…
Нелепо, подумал он про себя, ведь он не влюблен! Может быть, его осторожность отступила перед сексуальной привлекательностью, но никоим образом он не позволит себе снова влюбиться.
Он потер рукой затылок. Да, разве он не говорил раньше себе, что никогда не сойдется с ней на сексуальной почве? И все же сейчас в кармане у него лежали презервативы, возбуждение не покидало его, и он хотел эту женщину больше, чем когда-либо хотел свою жену.
Это фатальная неразбериха, Олден! Такая комбинация, при которой, как подсказывает здравый смысл, лучше всего лечь на кушетке и держаться на расстоянии!
Он вошел в спальню Джейн и закрыл за собой дверь, не слушая внутреннего голоса. Она стояла возле туалетного столика и широко открытыми глазами наблюдала за отражением Чарльза в зеркале. На ней был атласный халат. В его голове мгновенно возникла фантазия прошедшей ночи. Для него эта женщина была фатальной на самом деле! Если бы он стоял здесь достаточно долго, то от одного ее вида он мог бы сойти с ума! Медленно он приблизился к ней.
Ее ресницы опустились. Он подумал, может ли она прочесть его мысли? Может ли он шокировать ее? Может ли он достаточно долго выдержать, наблюдая за ней, пока она не потеряет контроль над собой в его объятиях?
– Я думаю, настроение у тебя изменилось, – тихо сказала она, когда Чарльз остановился возле нее. Сейчас он выглядел совершенно другим! В глазах светилось больше желания, и он был менее замкнутым и отдаленным. Она почувствовала прилив теплой волны к сердцу и поняла, что ее ждет не просто фантастический сексуальный поединок, не просто пир чувственных наслаждений. Сегодня ночью они предадутся занятиям любовью по велению своих сердец.
Его серо-зеленые глаза излучали тепло и ласку, когда он наклонил голову к ней. Отбросив ее волосы в сторону, он поцеловал ее в шею.
:– Я посмотрел, какой ущерб нанес шторм. Минимальный. Потом проведал Тома. Он безмятежно спит.
Она прикрыла глаза, поскольку чувственная дрожь охватила ее с головы до ног. Вихрь разрозненных мыслей не помешал ей спросить:
– Ты закрыл все двери?
– Запер все, – прошептал он ей в ухо. – Ты спрашиваешь, как жена!
– Разве? – Она не понимала, что он имеет в виду.
– Это не унижение и не сравнение с Анной, – сказал он, предвидя вопросы с ее стороны. Когда он почувствовал, что она расслабилась, он добавил: – Сегодня вечером было прекрасно, Джейн. Все чувствовали себя нормально и непринужденно! Мне было трудно вспомнить, почему мы оказались в Челси!
На мгновение она притихла, а потом сказала:
– Может быть, посмотреть, достаточно ли у Хэнка с Луизой одеял?
– У них все нормально! – сказал он, играя узлом на поясе ее халата.
– Но ветер такой холодный!
– Смотри, дорогая, – сказал он, отступая от нее на шаг. – Тебе не нужно искать предлога, чтобы сказать «нет». Скажи просто! Я не собираюсь называть тебя соблазнительницей!
Проведя рукой по волосам, Чарльз отошел к кровати; снял рубашку и отшвырнул ее.
Сделав несколько шагов по направлению к нему, Джейн, остановилась.
– Я нервничаю, я не знаю, что мне делать. Раньше все было внезапно и естественно и… – Она замолчала. Сердце ее сильно билось, колени дрожали.
– И что, дорогая?
Встретившись с ним взглядом, она увидела в его глазах желание и вспомнила, насколько смелой и раскованной она была в прошлый раз.
– … Просто забавно!
Чарльз развалился на кровати, с интересом глядя на Джейн и обдумывая ее слова «просто забавно». Может быть, в этом весь секрет! Ничего серьезного и постоянного! Просто выяснение их чувств! Может быть, только он придавал слишком большое значение тому, что для нее было просто забавой! В нем шевельнулось чувство недовольства, что она относится к нему не слишком серьезно. Но он быстро отогнал его от себя.
Он заложил руки за голову и спросил:
– Джейн Олден, да?
Она пристально смотрела на него. Желание ее становилось все более ощутимым. Память о том, что она делала в тот первый раз, казалась простой прикидкой по сравнению с вихрем новых эмоций, возникших в ее сердце. Больше всего ей хотелось заниматься любовью и в тоже время сохранить право на свободу любви, которой не должно мешать ее беспокойство о будущем. Ее обуревало желание поскорее расстегнуть его джинсы.
– Как ты догадался?
– Поскольку внутри одинокой, гордой, не доверяющей мужчинам Джейн Мартин живет склонная к риску Джейн Олден. Я думаю, что обе они слились воедино, после того как ты, – он с восхищением улыбнулся, – навязала мне свое внимание прошлой ночью.
– Я не понимаю, как это произошло! Иногда мне кажется, что во мне живут два человека, – сказала она, присаживаясь на край кровати и пытаясь скрыть свою нервозность.
– У большинства из нас множество граней!
– Может быть, я какое-то чудовище! – нахмурилась она.
– А почему не вполне нормальная? Я вижу в тебе множество различных граней. Грань материнства в обращении с Томми. Грань прозорливости при убеждении Луизы покинуть свой дом. Грань самоотверженной защитницы, когда ты сочла, что тот мужик на пляже был Джек.
Грань раскованности, когда мы занимались любовью на кухне.
– Мои родители и Джесси были бы шокированы… Нет, не шокированы, они просто никогда не поверили бы, что я могла делать такие вещи на стойке в кухне!
– Я обещаю, что это будет нашим секретом! – сказал он, беря ее за пояс халата и притягивая к себе.
Она окинула его взглядом от босых ног до бедер, обтянутых джинсами. Ее глаза на миг задержались на пуговице у него на поясе. Она хотела запомнить каждую его характерную черточку, удержать все это в своей памяти. Но это шло и дальше: ей хотелось убедить себя, что ей не нужно большего. Только таким путем она могла защитить себя от боли.
Потом с легкостью, поразившей даже Чарльза, она расстегнула пуговицу, склонила голову и поцеловала тело там, где разошлись джинсы. Он сделал глубокий вдох, не осмеливаясь пошевелиться. Он не хотел ей мешать. Она медленно целовала его живот и грудь.
Чарльз закрыл глаза, осязаемое ощущение заставляло кровь двигаться с возрастающим возбуждением.
– А ты опасная женщина, дорогая! Ее губы опустились ниже.
– Приятно…
Когда она дошла до расстегнутой пуговицы на его джинсах, он подумал, что его голова разлетится вдребезги. Он схватил руками ее голову, с трудом сдерживая желание, чтобы она продолжала дальше…
– Дорогая, нет…
– Я хочу!
Не сошел ли я с ума, подумал он. Никто в здравом уме не отказывался от такого удовольствия. Его поражало ее естественное мастерство, ее страстное желание, но он хотел ее всю. Он хотел, чтобы она повернулась к нему еще другими своими гранями, хотел, чтобы перед ним была женщина, которую сестры Конрад называли одинокой. Хотел, чтобы перед ним была женщина, с которой он поклялся себе не связываться.
– Джейн Мартин… – нежно сказал он. Она остановилась и выпрямилась, ее взгляд искал его глаза.
– Не пугливая и не робкая, да? Она покачала головой.
Он коснулся ее груди, а потом его пальцы скользнули к узлу на поясе ее халата.
– Сними его, дорогая!
Мгновение, показавшееся вечностью, она не шевелилась. Затем, не отрывая от него своего взгляда, она ослабила узел.
Единственная свеча горела на туалетном столике. Ее света хватало, чтобы они могли видеть друг друга.
– Я мечтал, что ты сделаешь это! – нежно сказал он.
Она остановилась, узел на поясе был ослаблен. Атлас халата блестел как серебро при ночном свете.
– Разденусь для тебя?
– Снимешь только халат. Под ним ведь ничего нет!
Она развела полы халата и медленно спустила ткань со своих плеч.
– Боже… – простонал Чарльз, почти загипнотизированно наблюдая, как из халата появляется ее обнаженное тело. Он сжал руки, подавляя в себе желание поднять ее на себя. Едва дыша, он неотрывно смотрел на открывающуюся перед ним картину: груди, тонкая талия, бедра, янтарный треугольник внизу живота. В воображении Чарльза это была Джейн Мартин, которая сняла свой халат. Джейн Олден можно было бы легко заставить сыграть роль, участвовать в фиктивном браке со счастливым концом. Но Джейн Мартин была реальностью, она олицетворяла то, против чего он боролся после смерти Анны. Женщину, которая будет значить для него слишком много и за которую придется уплатить слишком высокую цену.
И все же это была одна женщина. Просто в ней были две ипостаси, и он не всегда мог разделить их. Ведь и он сам был не цельной личностью. Часто он бывал холодным и боязливым. А сейчас его переполняло страстное желание познать Джейн. И несмотря на предостережения внутреннего голоса о том, что он должен соблюдать осторожность, он понимал, что нельзя упускать момента.
Одним ловким движением он спустил ноги с кровати. От удивления Джейн вздрогнула и отступила на шаг назад.
– Иди сюда! – нетерпеливо сказал он, выпрямляясь и устраивая ее между своих ног. Его руки лихорадочно ощупывали ноги Джейн, и он чувствовал, как ее пальцы перебирают волосы на его голове. Жадными губами он стал целовать ее живот, нежно касаясь языком пупка, прежде чем опуститься ниже.
У нее перехватило дыхание, когда он дотронулся до ее ляжек и коснулся губами треугольника.
– О, Чарльз, пожалуйста…
– Вот так, детка, повторяй мое имя! Позволь мне узнать тебя!
На мгновение она замерла, ее руки застыли, голос зазвучал хрипло и неуверенно:
– Что ты делаешь… Я не буду…
– Джейн будет… Джейн не станет отступать… – прошептал Чарльз, чувствуя всю ее сокровенную плоть. Он приник губами к ее треугольнику, коснулся слегка припухших складок и дотронулся языком до «заветной жемчужины». Ощущая этот треугольник, он с удивлением почувствовал удовлетворение, которого ранее никогда не испытывал. Все его тело содрогалось и как раз в тот неподвластный времени момент наивысшего блаженства, когда она была на пороге своего апогея, он почувствовал, что последняя дверца в его душе распахнулась.
Он крепко обнимал ее, когда она изогнулась в экстазе. Он ласкал ее бедра. Его губы, горячие, нежные и ненасытные, непрестанно целовали янтарные завитки Джейн. Он нежно сжимал ее, когда она, задыхаясь от удовольствия, шептала его имя.
Ему нравилось, как она произносила его имя, нравилось чувствовать, как ее пальцы нетерпеливо нажимают ему на плечи. Никогда прежде он не испытывал такого взрыва бурного восторга, переполнявшего все его существо.
Ее страстность, теплота и ответная реакция неизменно возбуждали его.
– Дорогая, дорогая… – Бормоча слова любви, значение которых тонуло где-то в пучине беспредельного наслаждения, Чарльз поднял ее немного повыше, испытывая восторг от ее всхлипываний и шепота безотчетной страсти.
– О-о! – простонала она, изгибаясь дугой. Ее стон удовлетворения эхом отозвался внутри Чарльза, и он совсем потерял над собой контроль. Он опрокинул ее на постель, подминая под себя и осыпая ее рот страстными поцелуями.
– Ты потрясающая! – шептал он, не отрываясь от нее даже для того, чтобы снять джинсы.
– Я хочу тебя! Хочу, чтобы ты подарил мне любовь! – Во взгляде ее янтарных глаз, полуприкрытых от сладостной истомы, вновь вспыхнуло желание. Он скатился с нее и встал на ноги, поспешно стаскивая с себя джинсы. Глаза Джейн с восхищением следили за его сильным мускулистым телом, которое было способно приносить долгую радость!
– Ты выглядишь немножечко утомленной, – прошептал он, заканчивая дела с содержимым пакетика из фольги и отбрасывая его в сторону. Потом вернулся на кровать и притянул Джейн к себе.
– Это твоя ошибка, – нежно сказала она, думая, что могла бы оставаться лежать в кровати всю оставшуюся жизнь. Как скользкая лента, она обвила его тело своими руками, ногами и всем своим существом, нетерпеливо требуя: – Я не могу. Не могу больше ждать…
Чарльз глубоко вошел в нее, едва не задохнувшись от переполнившего его желания. При погружении в треугольник слегка влажных курчавых янтарных волос, ему казалось, что он возносится на райские небеса.
– О, детка! Ты такая медовая, такая горячая…
– О-о! Ну еще, еще… – задыхаясь, шептала она. Тело ее было влажным и теплым, голос прерывался, глаза блестели от страстного желания вместе с ним достигнуть апогея взаимного наслаждения.
Он держался на локтях и не мог придавить ее своим весом, несмотря на все ее старания притянуть его теснее к себе. Их тела двигались в вечном ритме, и когда Чарльз почувствовал, что она вновь начинает приближаться к наивысшей точке экстаза, он сразу же прекратил свои движения.
На какое-то мгновение их взгляды встретились. И хотя в комнате стояла кромешная темнота, поскольку луны на улице не было, каждый увидел другого в новом свете, увидел не глазами, а почувствовал душой.
– Здравствуй, Джейн Мартин, – прошептал он, – здравствуй…
Затем впился в ее открытый рот страстными губами. Она изо всех сил обняла его, тесно прижимаясь грудью к его груди.
Джейн изогнулась, слившись с Чарльзом в высшем наслаждении, отчетливо сознавая, что отчаянно влюбилась.
Глава 11
– Мы будем через несколько минут, – крикнул он. – Мы в середине бурной любовной игры!
– Чарльз! – укоризненно вырвалось у нее, когда она услышала смешки, и испуганно оглянулась, чтобы убедиться, не подсматривают ли за ними Коуэны. К счастью, хихаканье донеслось из гостиной.
– Видишь, – рассудительно заметил Чарльз, – они понимают!
Он поднял одну ее ногу и крепко прижался своим телом к ее лобку. Джейн растаяла в его объятиях, а он, воспользовавшись случаем, поднял на ней свитер и прильнул губами к ее груди.
У Джейн перехватило дыхание от вспыхнувшего желания, когда он стал нежно ласкать ее соски. Поцеловав ее манящие груди, он поднял голову и жадно прильнул к ее губам.
Прерывающимся голосом он выдохнул:
– Хватит, а то эта любовная игра с поцелуями перейдет все пределы!
Выпрямившись, Чарльз отпустил ее и взял подсвечник. Она облизнула губы, чувствуя в себе необыкновенную дерзость.
– Ты иди, а мне нужно привести себя в порядок.
Ради всего святого, любовная игра, как у подростков! Она застегнула лифчик и поправила свитер. Пригладив волосы, прижала ладони к щекам.
Она почувствовала себя уверенной и желанной. Ее предвкушение того момента, когда они останутся позднее одни, стало особо острым. Возможно, она настоящая дурочка, но уже поздно пытаться изгнать Чарльза из своего сердца.
– О, черт возьми! – с отвращением потряс головой Чарльз, когда на брошенных им костях выпало число, отбросившее его на Парк-Плейс.
Хэнк отпил глоток пива и откинулся назад, положив голову на колени Луизы.
– Смотри, как бы Джейн в конце концов не обставила тебя, приятель!
– Уже пора, – вступила в разговор Луиза. – Я еще не видела, чтобы кому-нибудь так не везло в игре, как вам, Чарльз!
Джейн сидела на полу, скрестив ноги. Ее улыбка напоминала землевладельца, которому только что сообщили, что стоимость его собственности возросла на двести процентов. При свете свечей ее щеки казались нежно-розовыми, глаза победоносно сверкали.
– Давай посмотрим! Три отеля, шесть домов, это составит…
– Я знаю, сколько это стоит, – проворчал Чарльз. Сейчас он жалел, что не послушался своего внутреннего голоса и не отказался от предложения Джейн сыграть партию в «Монополию». Ему нужно было бы притвориться уставшим и прямо идти спать. Когда они закончили обедать, электричества еще не дали, и Джейн предложила сыграть партию в «Монополию». Луиза и Хэнк сразу согласились. Хозяйка принесла из чулана карту для игры, которую там оставил прежний жилец. Проверив, все ли фишки на месте, она уговорила «мужа» сыграть. Женщины решили, что лучше всего расположиться на полу. Потом они сняли подушки с кушетки, расставили свечи, чтобы было светлее, и игра в «Монополию» началась.
Чарльз давно уже не играл в нее, и это сказывалось.
Его потери, его средняя куча денег и его среднеоцениваемое недвижимое имущество доказывали, что его способности к игре значительно ослабли. С другой стороны, Джейн не только выигрывала, но делала это с таким энтузиазмом, что приводила всех в восхищение. Возможно ли, что это была жадность, размышлял Чарльз. Жадность, которую она продемонстрировала в ту ночь, когда они занимались любовью, или когда она вся растаяла в его объятиях на кухне. Это была такая ненасытность, к которой он еще не мог привыкнуть!
Джейн вызвалась быть банкометом. Сначала это казалось вполне невинным, но по мере продвижения игры он пришел к выводу, что эта женщина не только играет так, как будто проигрыш позорит ее, но и банкует так, как будто бумажные билеты были настоящими долларами.
Чарльз выложил деньги и пододвинул всю стопку к Джейн.
– Ваша очередь, – сказал он мрачно, передавая кости Луизе.
– Не спеши! – сказала Джейн, хмурясь, считая и пересчитывая билеты.
– Ты что, не доверяешь мне? – недоуменно спросил Чарльз.
Она посмотрела на него. При свете свечей ее янтарные глаза встретились со взглядом его широко открытых глаз, в глубине которых играл веселый скептицизм. Ему дьявольски захотелось запустить пальцы в се волосы, притянуть к себе и поцеловать. Но она холодно переспросила:
– Доверять тебе? Конечно нет! Ты обманщик! Об этом свидетельствует то, что здесь не хватает двухсот долларов!
Он попытался поцеловать ее, но она уклонилась.
– Давай продолжай! Что могут значить две сотни долларов для отношении между супругами! – пробормотал он, вздыхая. Она не уступала ему в споре.
– Долговую расписку! Но в этом банке их не берут! – Она наклонилась к Чарльзу и попыталась взять у него небольшую пачку билетов, которую он прятал у себя под коленом.
Он поймал ее руку и попытался задержать ее на своем бедре.
– Это мой неприкосновенный запас!
– Не положено! Ты должен заплатить или будешь объявлен банкротом!
Чарльз засунул билеты глубже под колено и посмотрел на Коуэнов.
– Видите, что происходит?
– Она права, – улыбнулась Луиза.
– Крутая деловая женщина! – кивнул головой Хэнк.
– Беспощадная женщина, – пробормотал Чарльз.
Джейн улыбнулась самоуверенно. Она убрала свою руку с бедра Чарльза и похлопала его по животу. Обращаясь к Коуэнам, она весело сказала:
– Как вы можете понять, мы не очень часто играем с Чарльзом в игры. А если он начинает играть, то старается обмануть и терпеть не может проигрывать.
Чарльз посмотрел на свой маленький запас денег. Может быть, ему удастся провести ее? Не хотелось проиграть так просто, и поэтому он спросил:
– А если мы договоримся о сделке? Если я смогу три раза облететь доску, не приземляясь в Парк-Плейс, то будем ли мы квиты?
Она посмотрела на него скептически.
– Какая же это сделка? Я проигрываю в обоих случаях!
Чарльз про себя усмехнулся. Она была чертовски сообразительна! Поэтому он решил попробовать другой путь.
– Скажи, что мы квиты, и я не заставлю тебя спать на кушетке!
– Меня? – рассмеялась на этот раз Джейн. – У меня для тебя, Чарльз Олден, есть новость. Именно ты будешь спать один на кушетке, – сказав это, Джейн еще раз потянулась за его денежными билетами. Чарльз схватил ее за руки и посадил к себе на колени, причем одна его рука касалась ее грудей.
– Смотрите, что я вам говорил? – пожаловался он Хэнку и Луизе. – Эта женщина беспощадна! Она не только забирает все мои деньги и отказывает мне в кредите, но и собирается отправить меня на кушетку, где у меня заболит спина и шея.
Хэнк поднялся на ноги и потянул за собой Луизу.
– Пойдем достанем свежего пива, пока эти двое договорятся о сделке!
В тот момент, когда Коуэны скрылись в кухне, Чарльз лег на пол и потянул Джейн на себя. Ему нравилось так играть с ней. Он просунул руки ей под свитер и коснулся ее груди. Затем голосом, похожим на голос продавца автомашин, прорычал:
– Разве я не подготовил сделку для тебя…
– Учитывая, где я нахожусь, я могу лишь представить себе это, – ответила она, глядя на него с подозрением.
Он провел руками по кружевам ее лифчика, чувствуя, как задрожали в ответ ее соски.
– Ты забудешь об этих двух сотнях, я возмещу тебе их позднее.
– Позднее, когда мы будем заниматься любовью?
– Ага! Когда ты будешь голая, горячая и потеряешь голову.
Он думал, что она как-то ответит ему, но она просто прижала свою ладонь к его губам и повернулась, чтобы убедиться, что их не подслушивают.
– Что я собираюсь с тобой сделать? – спросила она, не отнимая своей руки. Увидев неожиданный блеск в его глазах, она в раздражении покачала головой. – Пустяки! Не отвечай, что…
Она подняла свою руку, а он запустил пальцы в ее волосы.
– Ты могла бы исполнить свой супружеский долг и пригласить меня в кровать!
– Гм, гм!
– Это звучит весьма зловеще и нисколько не поощряет!
– Есть еще двести долларов, которые ты должен мне!
– Ради Бога! Ведь это просто бессмысленная игра! – поднял он в недоумении бровь.
– Я знаю, но она нисколько не отличается от той игры, в которую мы играем друг с другом, правда? – неожиданно серьезно сказала она.
Чарльз не был уверен, продолжают ли они играть или морочат друг друга. Казалось, что это будет длиться вечно. Луизе и Хэнку надоело гулять, и они сказали, что дождь наконец прекратился. Возвращаясь, они говорили, что завтра нужно встать пораньше и пойти посмотреть, какие разрушения причинил шторм. Потом, пожелав спокойной ночи, они ушли в комнату Чарльза.
Пока Джейн принимала душ, Чарльз взял карманный фонарик и пошел посмотреть, не пострадали ли деревья и электрические провода. На улице было темно, уличные фонари не горели, лишь изредка раздавался вой сирен на фоне отдаленных глухих ударов прибоя. Все это вселяло чувство безотчетного одиночества.
Во дворе валялись ветки деревьев; кусты роз, за которыми ухаживала Джейн, были разметаны; соседский металлический бачок для мусора грохотал. Других разрушений Чарльз не заметил. Он надеялся, что Хэнку и Луизе тоже повезет.
Проверив, как спит Томми, Чарльз направился в спальню Джейн, не обращая внимания на холодок, пробежавший по затылку. Спать вместе придется всего одну ночь, напомнил он себе. Это не навсегда! Только физическое удовлетворение. Он вспомнил с сожалением, что обещал себе не вступать с нею ни в какие отношения.
Перед закрытой дверью он помедлил. Переспать он мог бы на кушетке. Рассуждая практически, он понимал, что головы Хэнка и Луизы будут заняты мыслями о том, насколько пострадал от шторма их дом, и поэтому им будет не до рассуждений, почему Чарльз не спит со своей женой.
Еще несколько дней, и с этим маскарадом фиктивного брака и ложной семьи будет покончено! Балтер сообщил, что они вот-вот арестуют Джека. И тогда, подумал Чарльз, он, Джейн и Томми смогут вернуться в Харбор и зажить каждый своей жизнью. Эпизод в кухне будет выглядеть случайным, просто исполнение ролей в пьесе на минутку перешло в реальность!
Подумав об этом, он нахмурился. Боже мой, он хотел ее! Хотел так, как не хотел прежде ни одну женщину, даже Анну. Сознание этого поразило его. Он не игнорировал, не отбрасывал и не отрицал своих чувств, но они ему не понравились. Нет такого желания, которое не могло бы ослабнуть и в конечном счете превратиться просто в привычку. Но что, если необходимость в Джейн…
Нелепо, подумал он про себя, ведь он не влюблен! Может быть, его осторожность отступила перед сексуальной привлекательностью, но никоим образом он не позволит себе снова влюбиться.
Он потер рукой затылок. Да, разве он не говорил раньше себе, что никогда не сойдется с ней на сексуальной почве? И все же сейчас в кармане у него лежали презервативы, возбуждение не покидало его, и он хотел эту женщину больше, чем когда-либо хотел свою жену.
Это фатальная неразбериха, Олден! Такая комбинация, при которой, как подсказывает здравый смысл, лучше всего лечь на кушетке и держаться на расстоянии!
Он вошел в спальню Джейн и закрыл за собой дверь, не слушая внутреннего голоса. Она стояла возле туалетного столика и широко открытыми глазами наблюдала за отражением Чарльза в зеркале. На ней был атласный халат. В его голове мгновенно возникла фантазия прошедшей ночи. Для него эта женщина была фатальной на самом деле! Если бы он стоял здесь достаточно долго, то от одного ее вида он мог бы сойти с ума! Медленно он приблизился к ней.
Ее ресницы опустились. Он подумал, может ли она прочесть его мысли? Может ли он шокировать ее? Может ли он достаточно долго выдержать, наблюдая за ней, пока она не потеряет контроль над собой в его объятиях?
– Я думаю, настроение у тебя изменилось, – тихо сказала она, когда Чарльз остановился возле нее. Сейчас он выглядел совершенно другим! В глазах светилось больше желания, и он был менее замкнутым и отдаленным. Она почувствовала прилив теплой волны к сердцу и поняла, что ее ждет не просто фантастический сексуальный поединок, не просто пир чувственных наслаждений. Сегодня ночью они предадутся занятиям любовью по велению своих сердец.
Его серо-зеленые глаза излучали тепло и ласку, когда он наклонил голову к ней. Отбросив ее волосы в сторону, он поцеловал ее в шею.
:– Я посмотрел, какой ущерб нанес шторм. Минимальный. Потом проведал Тома. Он безмятежно спит.
Она прикрыла глаза, поскольку чувственная дрожь охватила ее с головы до ног. Вихрь разрозненных мыслей не помешал ей спросить:
– Ты закрыл все двери?
– Запер все, – прошептал он ей в ухо. – Ты спрашиваешь, как жена!
– Разве? – Она не понимала, что он имеет в виду.
– Это не унижение и не сравнение с Анной, – сказал он, предвидя вопросы с ее стороны. Когда он почувствовал, что она расслабилась, он добавил: – Сегодня вечером было прекрасно, Джейн. Все чувствовали себя нормально и непринужденно! Мне было трудно вспомнить, почему мы оказались в Челси!
На мгновение она притихла, а потом сказала:
– Может быть, посмотреть, достаточно ли у Хэнка с Луизой одеял?
– У них все нормально! – сказал он, играя узлом на поясе ее халата.
– Но ветер такой холодный!
– Смотри, дорогая, – сказал он, отступая от нее на шаг. – Тебе не нужно искать предлога, чтобы сказать «нет». Скажи просто! Я не собираюсь называть тебя соблазнительницей!
Проведя рукой по волосам, Чарльз отошел к кровати; снял рубашку и отшвырнул ее.
Сделав несколько шагов по направлению к нему, Джейн, остановилась.
– Я нервничаю, я не знаю, что мне делать. Раньше все было внезапно и естественно и… – Она замолчала. Сердце ее сильно билось, колени дрожали.
– И что, дорогая?
Встретившись с ним взглядом, она увидела в его глазах желание и вспомнила, насколько смелой и раскованной она была в прошлый раз.
– … Просто забавно!
Чарльз развалился на кровати, с интересом глядя на Джейн и обдумывая ее слова «просто забавно». Может быть, в этом весь секрет! Ничего серьезного и постоянного! Просто выяснение их чувств! Может быть, только он придавал слишком большое значение тому, что для нее было просто забавой! В нем шевельнулось чувство недовольства, что она относится к нему не слишком серьезно. Но он быстро отогнал его от себя.
Он заложил руки за голову и спросил:
– Джейн Олден, да?
Она пристально смотрела на него. Желание ее становилось все более ощутимым. Память о том, что она делала в тот первый раз, казалась простой прикидкой по сравнению с вихрем новых эмоций, возникших в ее сердце. Больше всего ей хотелось заниматься любовью и в тоже время сохранить право на свободу любви, которой не должно мешать ее беспокойство о будущем. Ее обуревало желание поскорее расстегнуть его джинсы.
– Как ты догадался?
– Поскольку внутри одинокой, гордой, не доверяющей мужчинам Джейн Мартин живет склонная к риску Джейн Олден. Я думаю, что обе они слились воедино, после того как ты, – он с восхищением улыбнулся, – навязала мне свое внимание прошлой ночью.
– Я не понимаю, как это произошло! Иногда мне кажется, что во мне живут два человека, – сказала она, присаживаясь на край кровати и пытаясь скрыть свою нервозность.
– У большинства из нас множество граней!
– Может быть, я какое-то чудовище! – нахмурилась она.
– А почему не вполне нормальная? Я вижу в тебе множество различных граней. Грань материнства в обращении с Томми. Грань прозорливости при убеждении Луизы покинуть свой дом. Грань самоотверженной защитницы, когда ты сочла, что тот мужик на пляже был Джек.
Грань раскованности, когда мы занимались любовью на кухне.
– Мои родители и Джесси были бы шокированы… Нет, не шокированы, они просто никогда не поверили бы, что я могла делать такие вещи на стойке в кухне!
– Я обещаю, что это будет нашим секретом! – сказал он, беря ее за пояс халата и притягивая к себе.
Она окинула его взглядом от босых ног до бедер, обтянутых джинсами. Ее глаза на миг задержались на пуговице у него на поясе. Она хотела запомнить каждую его характерную черточку, удержать все это в своей памяти. Но это шло и дальше: ей хотелось убедить себя, что ей не нужно большего. Только таким путем она могла защитить себя от боли.
Потом с легкостью, поразившей даже Чарльза, она расстегнула пуговицу, склонила голову и поцеловала тело там, где разошлись джинсы. Он сделал глубокий вдох, не осмеливаясь пошевелиться. Он не хотел ей мешать. Она медленно целовала его живот и грудь.
Чарльз закрыл глаза, осязаемое ощущение заставляло кровь двигаться с возрастающим возбуждением.
– А ты опасная женщина, дорогая! Ее губы опустились ниже.
– Приятно…
Когда она дошла до расстегнутой пуговицы на его джинсах, он подумал, что его голова разлетится вдребезги. Он схватил руками ее голову, с трудом сдерживая желание, чтобы она продолжала дальше…
– Дорогая, нет…
– Я хочу!
Не сошел ли я с ума, подумал он. Никто в здравом уме не отказывался от такого удовольствия. Его поражало ее естественное мастерство, ее страстное желание, но он хотел ее всю. Он хотел, чтобы она повернулась к нему еще другими своими гранями, хотел, чтобы перед ним была женщина, которую сестры Конрад называли одинокой. Хотел, чтобы перед ним была женщина, с которой он поклялся себе не связываться.
– Джейн Мартин… – нежно сказал он. Она остановилась и выпрямилась, ее взгляд искал его глаза.
– Не пугливая и не робкая, да? Она покачала головой.
Он коснулся ее груди, а потом его пальцы скользнули к узлу на поясе ее халата.
– Сними его, дорогая!
Мгновение, показавшееся вечностью, она не шевелилась. Затем, не отрывая от него своего взгляда, она ослабила узел.
Единственная свеча горела на туалетном столике. Ее света хватало, чтобы они могли видеть друг друга.
– Я мечтал, что ты сделаешь это! – нежно сказал он.
Она остановилась, узел на поясе был ослаблен. Атлас халата блестел как серебро при ночном свете.
– Разденусь для тебя?
– Снимешь только халат. Под ним ведь ничего нет!
Она развела полы халата и медленно спустила ткань со своих плеч.
– Боже… – простонал Чарльз, почти загипнотизированно наблюдая, как из халата появляется ее обнаженное тело. Он сжал руки, подавляя в себе желание поднять ее на себя. Едва дыша, он неотрывно смотрел на открывающуюся перед ним картину: груди, тонкая талия, бедра, янтарный треугольник внизу живота. В воображении Чарльза это была Джейн Мартин, которая сняла свой халат. Джейн Олден можно было бы легко заставить сыграть роль, участвовать в фиктивном браке со счастливым концом. Но Джейн Мартин была реальностью, она олицетворяла то, против чего он боролся после смерти Анны. Женщину, которая будет значить для него слишком много и за которую придется уплатить слишком высокую цену.
И все же это была одна женщина. Просто в ней были две ипостаси, и он не всегда мог разделить их. Ведь и он сам был не цельной личностью. Часто он бывал холодным и боязливым. А сейчас его переполняло страстное желание познать Джейн. И несмотря на предостережения внутреннего голоса о том, что он должен соблюдать осторожность, он понимал, что нельзя упускать момента.
Одним ловким движением он спустил ноги с кровати. От удивления Джейн вздрогнула и отступила на шаг назад.
– Иди сюда! – нетерпеливо сказал он, выпрямляясь и устраивая ее между своих ног. Его руки лихорадочно ощупывали ноги Джейн, и он чувствовал, как ее пальцы перебирают волосы на его голове. Жадными губами он стал целовать ее живот, нежно касаясь языком пупка, прежде чем опуститься ниже.
У нее перехватило дыхание, когда он дотронулся до ее ляжек и коснулся губами треугольника.
– О, Чарльз, пожалуйста…
– Вот так, детка, повторяй мое имя! Позволь мне узнать тебя!
На мгновение она замерла, ее руки застыли, голос зазвучал хрипло и неуверенно:
– Что ты делаешь… Я не буду…
– Джейн будет… Джейн не станет отступать… – прошептал Чарльз, чувствуя всю ее сокровенную плоть. Он приник губами к ее треугольнику, коснулся слегка припухших складок и дотронулся языком до «заветной жемчужины». Ощущая этот треугольник, он с удивлением почувствовал удовлетворение, которого ранее никогда не испытывал. Все его тело содрогалось и как раз в тот неподвластный времени момент наивысшего блаженства, когда она была на пороге своего апогея, он почувствовал, что последняя дверца в его душе распахнулась.
Он крепко обнимал ее, когда она изогнулась в экстазе. Он ласкал ее бедра. Его губы, горячие, нежные и ненасытные, непрестанно целовали янтарные завитки Джейн. Он нежно сжимал ее, когда она, задыхаясь от удовольствия, шептала его имя.
Ему нравилось, как она произносила его имя, нравилось чувствовать, как ее пальцы нетерпеливо нажимают ему на плечи. Никогда прежде он не испытывал такого взрыва бурного восторга, переполнявшего все его существо.
Ее страстность, теплота и ответная реакция неизменно возбуждали его.
– Дорогая, дорогая… – Бормоча слова любви, значение которых тонуло где-то в пучине беспредельного наслаждения, Чарльз поднял ее немного повыше, испытывая восторг от ее всхлипываний и шепота безотчетной страсти.
– О-о! – простонала она, изгибаясь дугой. Ее стон удовлетворения эхом отозвался внутри Чарльза, и он совсем потерял над собой контроль. Он опрокинул ее на постель, подминая под себя и осыпая ее рот страстными поцелуями.
– Ты потрясающая! – шептал он, не отрываясь от нее даже для того, чтобы снять джинсы.
– Я хочу тебя! Хочу, чтобы ты подарил мне любовь! – Во взгляде ее янтарных глаз, полуприкрытых от сладостной истомы, вновь вспыхнуло желание. Он скатился с нее и встал на ноги, поспешно стаскивая с себя джинсы. Глаза Джейн с восхищением следили за его сильным мускулистым телом, которое было способно приносить долгую радость!
– Ты выглядишь немножечко утомленной, – прошептал он, заканчивая дела с содержимым пакетика из фольги и отбрасывая его в сторону. Потом вернулся на кровать и притянул Джейн к себе.
– Это твоя ошибка, – нежно сказала она, думая, что могла бы оставаться лежать в кровати всю оставшуюся жизнь. Как скользкая лента, она обвила его тело своими руками, ногами и всем своим существом, нетерпеливо требуя: – Я не могу. Не могу больше ждать…
Чарльз глубоко вошел в нее, едва не задохнувшись от переполнившего его желания. При погружении в треугольник слегка влажных курчавых янтарных волос, ему казалось, что он возносится на райские небеса.
– О, детка! Ты такая медовая, такая горячая…
– О-о! Ну еще, еще… – задыхаясь, шептала она. Тело ее было влажным и теплым, голос прерывался, глаза блестели от страстного желания вместе с ним достигнуть апогея взаимного наслаждения.
Он держался на локтях и не мог придавить ее своим весом, несмотря на все ее старания притянуть его теснее к себе. Их тела двигались в вечном ритме, и когда Чарльз почувствовал, что она вновь начинает приближаться к наивысшей точке экстаза, он сразу же прекратил свои движения.
На какое-то мгновение их взгляды встретились. И хотя в комнате стояла кромешная темнота, поскольку луны на улице не было, каждый увидел другого в новом свете, увидел не глазами, а почувствовал душой.
– Здравствуй, Джейн Мартин, – прошептал он, – здравствуй…
Затем впился в ее открытый рот страстными губами. Она изо всех сил обняла его, тесно прижимаясь грудью к его груди.
Джейн изогнулась, слившись с Чарльзом в высшем наслаждении, отчетливо сознавая, что отчаянно влюбилась.
Глава 11
– Эй, друг, смотри! Мы можем сократить путь, если пройдем через этот участок!
– Ну и бедлам! Но редактор отдела городских новостей будет вовсе шокирован, когда увидит снимки, которые я собираюсь ему подбросить!
– Друг, ты, должно быть, очень любишь взморье! Я слышал, как один из местных жителей, приглашенных к столу, говорил, что целые дома были смыты волной.
Джейн услышала незнакомые голоса удалявшихся людей. Она открыла глаза и невольно зажмурилась от яркого света солнца. Окно в спальне было открыто, и легкий бриз шевелил занавески. Откинув одеяло, она поняла, что лежит голая! Сразу же вслед за этим поразил вопрос: где же Чарльз?
Годами опасаясь мужчин, Джейн понимала, что любовь к Чарльзу Олдену была явной ошибкой, которая принесет ей лишь страдания. С самого начала ей было известно, что он ничего не хотел от нее. И все же она допустила его в свое сердце. Джейн не только занималась с ним любовью, но делала это охотно и сознательно.
Его половина кровати была пуста, простыня – холодной. Спуская ноги с кровати, она вздрогнула при воспоминании о том, как он ласкал ее бедра и груди. Подняв с пола атласный халат, она надела его и подошла к окну. Люди, голоса которых она слышала, уже прошли. Прищурившись, она подумала, что день обещает быть таким же фантастическим, как ее собственные эйфорические воспоминания.
Затишье после бури, подумала она, имея в виду и погоду на улице, и их занятия любовью в доме. Она отбросила назад свои спутанные волосы. Несмотря на некоторую скованность, она чувствовала, что ее тело испытывает удовлетворенность, а ощущения обострились. Это был такой день, когда ей хотелось подняться на вершину горы и объявить всему миру, что она влюблена. Ее губы улыбались. Пусть не было горной вершины, ее могла бы заменить одна из песчаных дюн! Или веранда! А может быть, ей нужно просто броситься в объятия Чарльза и затащить его обратно в постель?
Она обернулась и посмотрела на закрытую дверь. А где он, между прочим? Возможно, готовит какой-то необыкновенный, романтический завтрак! Прошедшей ночью он говорил, что фантазировал о ней. Наверняка эти фантазии включали и следующее утро…
– Ну и бедлам! Но редактор отдела городских новостей будет вовсе шокирован, когда увидит снимки, которые я собираюсь ему подбросить!
– Друг, ты, должно быть, очень любишь взморье! Я слышал, как один из местных жителей, приглашенных к столу, говорил, что целые дома были смыты волной.
Джейн услышала незнакомые голоса удалявшихся людей. Она открыла глаза и невольно зажмурилась от яркого света солнца. Окно в спальне было открыто, и легкий бриз шевелил занавески. Откинув одеяло, она поняла, что лежит голая! Сразу же вслед за этим поразил вопрос: где же Чарльз?
Годами опасаясь мужчин, Джейн понимала, что любовь к Чарльзу Олдену была явной ошибкой, которая принесет ей лишь страдания. С самого начала ей было известно, что он ничего не хотел от нее. И все же она допустила его в свое сердце. Джейн не только занималась с ним любовью, но делала это охотно и сознательно.
Его половина кровати была пуста, простыня – холодной. Спуская ноги с кровати, она вздрогнула при воспоминании о том, как он ласкал ее бедра и груди. Подняв с пола атласный халат, она надела его и подошла к окну. Люди, голоса которых она слышала, уже прошли. Прищурившись, она подумала, что день обещает быть таким же фантастическим, как ее собственные эйфорические воспоминания.
Затишье после бури, подумала она, имея в виду и погоду на улице, и их занятия любовью в доме. Она отбросила назад свои спутанные волосы. Несмотря на некоторую скованность, она чувствовала, что ее тело испытывает удовлетворенность, а ощущения обострились. Это был такой день, когда ей хотелось подняться на вершину горы и объявить всему миру, что она влюблена. Ее губы улыбались. Пусть не было горной вершины, ее могла бы заменить одна из песчаных дюн! Или веранда! А может быть, ей нужно просто броситься в объятия Чарльза и затащить его обратно в постель?
Она обернулась и посмотрела на закрытую дверь. А где он, между прочим? Возможно, готовит какой-то необыкновенный, романтический завтрак! Прошедшей ночью он говорил, что фантазировал о ней. Наверняка эти фантазии включали и следующее утро…