Джоанна Беррингтон
Весна в Нью-Йорке
1
Лишь через два часа после того как Эллин Рос уселась в кресло автобуса, она смогла вздохнуть свободно. Все это время сердце молодой женщины сжималось, словно испуганный котенок, а в голову лезли удручающие мысли, что Гарольд догонит ее и затея с побегом обернется большим скандалом. Но сейчас, чем дальше оставался за спиной штат Мичиган, тем увереннее звучало в ее голове совсем другое: получилось, я все-таки сбежала от него!
Эллин попыталась распрямить ноги, затекшие от долгого сидения, но в небольшом пространстве между креслами сделать это было непросто. Мужчина в соседнем кресле слушал плеер и дремал, надвинув на глаза бейсболку. Из наушников доносилась новая песня Глории Кроуз, уже успевшая занять верхние строчки в многочисленных хит-парадах: «Ты можешь многое, главное верить себе, главное верить в себя...»
Сидящая неподалеку пожилая женщина уговаривала маленькую девочку с двумя смешными косичками поспать:
– Милая, если ты заснешь, время пролетит быстрее. Когда откроешь глазки, до Нью-Йорка будет уже недалеко.
– Я не хочу спать! Я хочу смотреть в окошко!
Эллин тоже решила вглядеться в сумерки за окном, но в тусклом свете лампочек, освещающих автобусный салон, увидела лишь свое печальное отражение в стекле. Белый овал лица, карие миндалевидные глаза и роскошные каштановые кудри ниже плеч. Она провела по ним рукой, пытаясь разгладить. Куда там! В старших классах школы ей так хотелось иметь прямые волосы, но все попытки как-нибудь воздействовать на них заканчивались неудачей: кудряшки вновь возвращались на место. Гарольд, помнится, утверждал, что обожает эти чудесные завитушки, особенно когда они переливаются золотом в лучах заходящего солнца.
Гарольд... Он говорил, что любит ее, и клялся перед алтарем в вечности своих чувств. Как же случилось, что теперь она, Эллин, тайком сбежала из дома, купив билет на вечерний автобус до Нью-Йорка и оставив прощальную записку с просьбой не искать ее? Молодая женщина тряхнула головой, отгоняя тягостные мысли. Впереди ждала другая жизнь – свободная, независимая, без ежедневных ссор и унижений. По крайней мере, так хотелось на это надеяться!
Напряжение последнего дня сказалось, и, несмотря на бурю эмоций в душе, Эллин задремала, кое-как устроившись в автобусном кресле. Изредка просыпаясь, она наблюдала, как пейзажи за окном сменяют друг друга. Сосед похрапывал, пленка с музыкой в плеере давно кончилась, но ему, похоже, не было до этого никакого дела. Девочка со смешными косичками, по-прежнему не желавшая спать, просила бабушку купить в ближайшем придорожном кафе большой кусок вишневого пирога.
Вишневый пирог, пронеслось в голове вновь засыпающей Эллин. Вишневый фестиваль в Траверс-Сити... Мы с Джессикой тогда учились в колледже...
И она, провалившись в дремоту, перенеслась на три года назад.
– Эллин! Эллин, пойдем же скорее! Там сейчас будет проходить конкурс по плеванию вишневыми косточками!
Джессика тянула ее за руку, увлекая к специальной площадке для состязаний, где столпились местные жители и приехавшие на праздник туристы.
– Ну и что такого? Неужели ты никогда не видела, как плюются вишневыми косточками? Я не хочу в толпу, там наверняка отдавят ноги и затолкают локтями!
Эллин явно была не в лучшем настроении. Не радовало даже то, что выглядит она сегодня очень хорошо. На ней было платье без рукавов бежевого цвета, подчеркивающее ровный загар плеч, белые туфли-лодочки и сумочка в цвет им.
Но Джессика упрямо тряхнула короткими темными волосами и нахмурилась. Не для того она приехала на фестиваль, чтобы скромно стоять в сторонке, пока другие веселятся, поэтому предложила компромисс:
– Ты как хочешь, а я пойду посмотрю. Подожди меня где-нибудь здесь, ладно? – Кивнув, Эллин проводила подругу взглядом и неторопливо пошла к скамейке, стоящей в тени большого дерева. Ей не очень хотелось ехать на праздник. Вчера мама себя плохо чувствовала, но отец посоветовал все же отправиться и немного развеяться. Только веселью неоткуда было взяться. Врач сказал, что надежды на выздоровление почти нет, остается лишь молиться. Пока Эллин находилась рядом с больной матерью, она старалась держаться как ни в чем не бывало. Но теперь, оставшись одна, вдруг почувствовала, как же ей тяжело.
– У тебя что-то случилось?
Чья-то фигура нависла над девушкой, заслонив веселящуюся толпу. Перед ней стоял мужчина в зеленой клетчатой рубашке. Рассмотреть лицо подошедшего Эллин не могла, поскольку в глазах застыли слезы. Но она попыталась улыбнуться и произнесла:
– Спасибо, ничего не случилось. Я в порядке.
– Совсем не в порядке. Абсолютно не в порядке, я же вижу. Ты сидишь и плачешь.
– Нет-нет, я не плачу... – И тут же предательская слезинка скатилась по ее щеке.
Мужчина сел рядом и сказал:
– Сам не знаю, зачем приехал сюда. Наверное, по привычке. В детстве ездил на Вишневый фестиваль вместе с родителями. Помню, когда-то даже участвовал в конкурсе по скоростному поеданию вишневого пирога среди детей. Не победил, конечно, зато наелся...
Эллин улыбнулась. В отличие от первой, вымученной улыбки вежливости эта была настоящая, искренняя. Смахнув слезы, она пригляделась к случайному собеседнику. На вид около тридцати лет, загорелый, волосы темные, волевой подбородок чисто выбрит, рубашка отглажена, ботинки начищены. Пожалуй, симпатичный. Правда от синих глаз словно веет холодом... Но это, наверное, ошибочное первое впечатление, ведь он такой добрый и отзывчивый. Пока она печалилась, сидя на скамейке, мимо прошли человек двадцать, а все ли в порядке, поинтересовался только он. И Эллин еще раз улыбнулась незнакомцу.
– Ну вот, – улыбнулся он в ответ. – Теперь я действительно вижу девушку, которая пришла повеселиться. Между прочим, любишь вишневый пирог?
Она кивнула. И он предложил:
– Тогда надо торопиться, скоро начнется конкурс по скоростному поеданию. Если хочешь, пойдем со мной. Только решай скорее, иначе можем опоздать к началу.
Разве могла Эллин отказать себе в общении с таким милым человеком? Тем более отец просил развеяться. Спустя минуту-другую молодые люди, дружески болтая, шли вместе.
– Кстати, а как тебя зовут?
– Эллин.
– Здорово. А меня Гарольд Рос...
После долгих поисков Джессика наконец-то нашла подругу возле лотка с сувенирами, где она прощалась с новым знакомым. Как только тот удалился, рассерженная девушка дала волю эмоциям:
– Эллин, я же тебя потеряла! Как ты могла уйти куда-то, не предупредив меня! Там были такие веселые конкурсы, но я решила, что нехорошо радоваться, когда ты грустишь. А ты, оказывается, грустишь только в компании со мной, а с подозрительными типами тебе очень даже весело! Кто это был и как все это понимать?
– Джесси, это Гарольд, мы недавно познакомились, и он вовсе не подозрительный тип. Не ругай меня, пожалуйста. Да, я виновата, что ушла. Но если бы ты знала, сколько всего хорошего произошло со мной за последний час!
– Так... Этот подозрительный тип уже забил тебе голову всякими глупостями? И что за пятно на платье?
– Варенье. Я случайно капнула, когда мы соревновались, кто быстрее съест вишневый пирог! – Похоже, девушку совсем не беспокоило, что платье испорчено. – Ну почему ты плохо думаешь о Гарольде? Я мало его знаю, но он показался мне очень славным. Недавно окончил университет и работает дантистом, а потом собирается открыть собственную стоматологическую клинику!
– Рада за него. Но если мы не вернемся в скором времени домой, родители решат, что я попала в какую-нибудь переделку. Так что подробности чудесного знакомства расскажешь по дороге.
И девушки поспешили, обгоняя неторопливо прогуливающихся участников и гостей фестиваля.
– Проснитесь, мы уже в Нью-Йорке.
Мужчина, сидящий в соседнем кресле, осторожно тряс Эллин за плечо. Она открыла глаза и недоуменно огляделась. Ах да, она же сбежала из штата Великих озер и теперь планирует жить самостоятельно. Пассажиры покидали автобус. Достав с полки для ручной клади небольшой рюкзак, она тоже стала продвигаться к выходу.
Эллин спрыгнула с подножки автобуса на асфальт и вздохнула, озираясь по сторонам.
Облачко пара, вырвавшись изо рта, растаяло в прохладном нью-йоркском воздухе. Весна в мегаполисе была совсем другой, нежели в ее родном городке. Да и все вокруг было другим – чужим, даже каким-то враждебным. Мимо Эллин быстрым шагом прошел сосед по автобусу, за ним – дама с семенящей рядом девочкой. Все они знали, куда идут. Только она стояла в нерешительности.
Назад у меня пути нет, мысленно обратилась молодая женщина к неприветливому городу. Я не слишком стремилась сюда, но так сложились обстоятельства. Первым делом приведу себя в порядок, а потом примусь за поиски жилья и работы.
В общественном туалете автовокзала было довольно грязно, зато в кране имелась горячая вода. Умывшись и почистив зубы, Эллин тщательно расчесала волосы и собрала их в хвост. Не мешало бы принять душ, но пока об этом можно было только мечтать. Порывшись в рюкзаке, она извлекла косметичку. Тушь для ресниц, чуть-чуть губной помады... Постояв несколько секунд перед зеркалом, Эллин попыталась улыбнуться и даже тихонечко пропела слова популярной песни: «Главное верить себе, главное верить в себя». Настроение и вправду немного улучшилось.
Зайдя в кабинку и плотно закрыв за собой дверь, беглянка еще раз пересчитала наличность, спрятанную в потайной сумке на животе. Маловато, конечно, но на первое время должно хватить. Плохо, что ей так и не удалось поработать после колледжа. Когда-то Гарольд убедил ее, что любящая жена должна сидеть дома и заниматься хозяйством и нет ничего отвратительнее, чем эмансипированные феминистки.
Посоветоваться на этот счет Эллин было уже не с кем. Мать умерла, едва дожив до совершеннолетия дочери, а отец, не сумев смириться с горем, стал выпивать и через два месяца погиб в автокатастрофе. Джессика в советчицы не годилась, поскольку была столь же юной и не слишком разбиралась в людях. Не в меру наивная Эллин просто доверила жизнь Гарольду, рассудив, что, если он старше ее почти на десять лет, значит, на него можно положиться.
И он, как казалось, действительно стал для девушки надежной опорой. Помогал в трудных ситуациях, советовал, как распорядиться родительским наследством, а вскоре предложил выйти за него замуж. Она ответила «да», уверенная, что будет счастлива в браке.
О том, что Эллин когда-нибудь будет работать, речь не шла. Новоиспеченный муж утверждал, что откроет собственную клинику, и тогда доходов хватит для содержания семьи,– будущих детей и даже собаки в придачу. Но для бизнеса нужны были деньги, и Эллин с радостью согласилась продать дом, оставшийся от родителей, чтобы помочь мужу воплотить проект в реальность. Правда, дальше разговоров о детях дело так и не зашло. Сначала Гарольд не хотел торопиться, а потом начались все эти проблемы...
Рядом хлопнула дверь кабинки. Стройная невысокая шатенка еще раз внимательно посмотрела на себя в зеркале, потом закинула на плечо рюкзак и твердым шагом пошла к выходу из автовокзала.
Джессика, провожая Эллин, сунула ей в карман номер телефона своего кузена Стива. Он давно жил в Нью-Йорке и вполне мог посодействовать в поисках работы. Но тревожить человека и загружать его своими проблемами было неудобно, поэтому Эллин решила действовать самостоятельно.
– Куда едем? – поинтересовался водитель притормозившего рядом такси.
– Мне нужно снять квартиру. Или какое-нибудь другое жилье. Знаете, где это можно сделать?
Водитель смерил ее опытным взглядом. Синяя куртка, джинсы, кроссовки и рюкзак. Личико симпатичное. Хотя темные круги под глазами красоты не прибавляют. Непрезентабельный вид. Ясно, что ей не по карману дорогие отели.
– Садись, – буркнул он. – Удивительно, на что рассчитывают некоторые, приехав в город, которого не знают и где их никто не ждет.
Хлопнув дверцей салона, Эллин поинтересовалась:
– Вы эмигрант?
– А что, это важно? – усмехнулся водитель.
– Нет, не важно. Просто акцент чувствуется.
– Я из Латинской Америки. – Мужчина посмотрел на клиентку в зеркало заднего вида.
Она понимающе кивнула.
– Ну а ты откуда приехала? У тебя вид, словно за тобой гонятся. И не говори, что ты в порядке. С одним рюкзачком, в огромном городе, ищешь жилье... Была бы помоложе, подумал бы, что от папы с мамой сбежала покорять Нью-Йорк. А так от кого бежишь? От мужа, что ли? Или, может, от полиции?
Пассажирка молчала, глядя через окно на город. С чего бы ей перед первым встречным выворачивать душу наизнанку!
– Ну, не хочешь – не говори.
Водитель вроде бы даже оскорбленно засопел, вертя баранку. Но практически тут же, забыв про обиду, вновь заговорил:
– Если думаешь, что в Нью-Йорке просто жить, то глубоко ошибаешься. Здесь мало кто предложит тебе безвозмездную помощь. Ньюйоркцы считают: раз не справляешься, значит, сам виноват, возвращайся туда, откуда приехал. Никакого снисхождения. Сегодня ты успешен – вокруг друзья. Завтра неудача – и никто не придет, не поддержит. Зато если есть стремление и упорство, то этот город как раз то, что надо. Я не знаю, с какой целью ты здесь, но Нью-Йорк – идеальное место, чтобы осуществить самую смелую мечту. Эй, у тебя есть мечта?..
Эллин внимательно слушала этот монолог, однако некоторые слова так и не поняла из-за сильного акцента бесцеремонного водителя, хотя суть вопроса уловила верно. И мысленно ответ сформулировала сразу же: «Пусть это звучит слишком абстрактно, но моя мечта – начать жизнь с нуля и стать независимой». Вслух же сказала совсем другое:
– В данный момент я мечтаю о еде и о горячей ванне. – И тут же сменила тему разговора: – Куда мы едем?
– В Бруклин! Куда еще? На квартиру на Манхэттене у тебя денег не хватит. Если ты, конечно, не миллионерша, ха-ха. А в Бруклине я знаю, где сдаются отличные меблированные комнаты. Сам там недалеко живу. Так что не волнуйся, пристроишься как-нибудь.
Такси довольно долго ехало по Нью-Йорку, петляло по разным улицам и наконец затормозило у обочины дороги. Эллин вышла из машины. Перед ней возвышался невзрачный четырехэтажный дом. Водитель тоже вылез из-за руля, махнул рукой, приглашая клиентку следовать за ним, и вошел в темный проем подъезда.
Пообщавшись с консьержкой, он объявил:
– Здесь недорого и вполне приемлемо. Устроишься на первое время.
Эллин, искренне поблагодарив водителя такси за помощь, расплатилась с ним и побрела за женщиной смотреть свои апартаменты.
Квартирка, честно признать, не отличалась особой роскошью. Ее даже можно было смело назвать убогой. Старые обои на стенах, тусклое окно – наверное, его не мыли несколько лет, кровать, шкаф, стол, мутное зеркало... Вот и вся обстановка. На маленькой кухоньке, в раковине, несколько грязных тарелок, оставшихся от прежних хозяев. Лампочка в ванной перегорела, и ее состояние было невозможно оценить, но запах сырости чувствовался.
– Здесь есть тараканы или крысы? – спросила Эллин консьержку.
– Какие тараканы! – всплеснула та руками и заспешила к выходу. – Вот ключ от входной двери, если что надо будет, обращайтесь. Плату за квартиру вносить без задержек, пятого числа каждого месяца...
Эллин распрощалась с консьержкой и закрыла за ней дверь. Хорошо было бы первым делом привести в порядок комнату и себя саму, но желудок уже давно сводило от голода. Шутка ли, не есть почти сутки! Поэтому сначала стоило перекусить – пока она ехала в такси, успела приметить закусочную неподалеку.
Усевшись за столик в кафе с названием «Веселый Роджер», Эллин сделала заказ. Меню изучать не стала, решила взять то, что советовала официантка: бульон, гамбургер и колу со льдом. Пока несли заказ, она осмотрелась. Хозяин заведения, судя по всему, любил в детстве читать книжки про пиратов, поэтому попытался оформить зал в стиле пиратского корабля. У выхода из кафе стоял штурвал, на стенах висели веревки, завязанные морскими узлами, большой барометр предупреждал о надвигающемся шторме. За барной стойкой, украшенной флагом с черепом и костями, стоял долговязый бармен в кожаной жилетке поверх белой рубашки с воротником жабо.
Только униформа официантки почему-то выбивалась из общего стиля и мало походила на пиратское обмундирование. Женщина с подносом ходила между столиками в пышном розовом платьице по колено, в белом передничке и с кокетливыми бантиками в волосах. Может быть, так, по мысли дизайнера, должны были выглядеть прекрасные дамы, о которых в долгих плаваниях мечтали пираты?
В любом случае Эллин нашла окружающую обстановку забавной. Сейчас народу было маловато, но к вечеру, наверное, здесь начинается настоящее веселье.
Бульон оказался довольно вкусным, а вот гамбургер мог быть и помягче. Впрочем, для Эллин это почти не имело значения, она была так голодна, что могла бы слопать целого быка, да и тореадора в придачу. Когда чувство голода отступило, на первый план вновь вышли мысли о работе. Правда, пока у нее деньги были, но и траты предстояли немалые.
– Предложить еще что-нибудь? – «Мечта пирата» стояла рядом и вопросительно смотрела.
– Спасибо, я уже наелась. Нет ли у вас какой работы? Я только сегодня приехала в Нью-Йорк, почти никого не знаю...
– Нечем заплатить за обед?! – Лицо официантки недовольно вытянулось.
Эллин поспешила развеять ее опасения:
– Нет-нет, я все оплачу. Просто действительно ищу постоянную работу.
– Что ты умеешь делать? Где работала до этого? – Официантка тут же перешла на «ты».
– Нигде. Но я неплохо готовлю. Могу так же мыть посуду и полы. Мне нужны деньги.
«Мечта пирата» вздохнула:
– Кому они не нужны... Честно говоря, в мою смену требуется официантка. Но тут, предупреждаю сразу, бывает жарковато, особенно когда смена выпадает на ночь и на выходные. Клиенты разные попадаются, нужно уметь постоять за себя, так что тонким и эмоциональным натурам здесь ловить нечего. Как тебе такая работа?
– Если за нее достойно платят, то я согласна.
– В таком случае считай, что все в порядке. Я пойду переговорю с Биллом. – Она махнула рукой в сторону бармена за стойкой. – Но и так знаю, что он не откажется.
Женщина, грациозно покачивая бедрами в пышной розовой юбке, направилась к бару. Пошептавшись немного с мужчиной, она вернулась и сказала:
– Приходи завтра ближе к вечеру. Спросишь, как найти Хелен, то есть меня.
Обговорив смены и зарплату, Эллин покинула кафе. Деньги здесь сулили небольшие, но отказываться от такого варианта, не имея больше ничего за душой, было поистине глупо. Не обязательно же трудиться официанткой всю оставшуюся жизнь, со временем могут появиться более выгодные варианты. Так что работа, да еще в двух шагах от дома – это просто отлично!
Удивительно удачный день выдался сегодня у Эллин. Еще вчера она чувствовала себя несчастным зайцем, за которым гонятся злые охотники, еще прошлой ночью с ужасом думала о предстоящем дне, а тут, оказывается, и жилье нашла, и работа подвернулась. Нью-Йорк не такой уж плохой город, каким показался на первый взгляд!
Эллин увидела телефонную будку и направилась к ней. Она обещала позвонить Джессике, как только устроится на новом месте. Забросив мелочь в телефонный автомат, молодая женщина набрала номер и долго вслушивалась в длинные гудки. Наконец трубку на том конце сняли и раздался знакомый голос:
– Говорите, пожалуйста!
– Привет, это я... – почему-то шепотом начала Эллин.
В трубке несколько секунд помолчали, потом голос затараторил:
– Ну наконец-то! Я же волнуюсь! Стиву уже звонила, он сказал, что ты не объявлялась пока... Да, Гарольд тебя везде ищет. Сюда приходил, думал, ты у меня отсиживаешься. Говорил, что собирается заявить в полицию о пропаже жены. Был очень зол. Я соврала, что не знаю, где ты... А я и в самом деле не знаю! Боже мой, что же будет! Рассказывай, как у тебя дела, что молчишь?
– Потихоньку устраиваюсь. Нашла сегодня жилье и работу. Ты бы пришла в ужас, увидев, где я сейчас живу, но это временное пристанище. Заработаю денег и сниму что-нибудь поприличнее. Так что не волнуйся, я в порядке.
– Как мне с тобой связаться, если что?
– Пока никак, я звоню из телефона-автомата. А Гарольду я написала в записке, чтобы не искал меня...
– Учти, он так быстро не сдастся. Он просто в ярости!
Эллин нахмурилась. Ей не хотелось вспоминать о прошлом теперь, когда она уже начала строить новую жизнь. Молодая женщина поспешила закончить разговор:
– Никому не говори, что я звонила. Сейчас мне уже пора.
Повесив трубку, Эллин вышла из телефонной будки. Так странно, пару дней назад в это время она бы готовила ужин Гарольду, а сегодня может по собственному усмотрению выбирать, чем заняться вечером. Но ни гулять по городу, ни заводить новых друзей не хотелось – и так накопилось слишком много впечатлений. Поэтому Эллин пошла домой, а перед этим заглянула в супермаркет и купила кое-какой еды, несколько лампочек, губки для мытья посуды и другие нужные в домашнем быту мелочи.
Дома Эллин первым делом распахнула окно, чтобы избавиться от застоявшегося воздуха, какой появляется в квартире, когда там долго не живут. Продукты из супермаркета положила в холодильник, который, к счастью, работал, и принялась за генеральную уборку. Она мыла, стирала, чистила и драила довольно долгое время. Труднее всего далась ванная, где все было покрыто толстым слоем грязи. Даже непонятно, как предыдущие жильцы умудрялись там мыться. Да и мылись ли те грязнули, которые так запустили свое жилище? Изведя весь чистящий порошок и приведя ванную в надлежащее состояние, Эллин открыла кран, чтобы наполнить ее водой. А сама тем временем разобрала рюкзак, с которым уехала из родного городка.
Вещей было немного, спешно собираясь в дорогу, она захватила только необходимый минимум. Разложив имущество в шкафу, Эллин удовлетворенно огляделась. Квартирку было не узнать. Конечно, новее она не стала, но определенно заблестела чистотой. Позже, лежа в ванне, молодая женщина думала, что не зря все-таки прошло то время, когда она была прилежной домохозяйкой в доме Гарольда. Теперь даже такую убогую каморку, как эта, ей под силу превратить в уютное гнездышко.
Теплая вода приятно ласкала тело, и Эллин, расслабившись, снова вспомнила песню Глории Кроуз про веру в себя. В сущности, это были не пустые слова. Если бы Эллин не поверила в свои силы и не приняла решение уйти от мужа, то и сегодня бы ее мир ограничивался кухней и телевизором. И еще редкими телефонными звонками Джессике. Редкими, потому что Гарольд очень не любил, когда его жена звонит подруге.
– Чем трепаться, пойди лучше смахни крошки со стола. Ты просто неряха, если не замечаешь грязи, которую вижу я! – не раз доводилось слышать ей.
Поначалу Эллин действительно чувствовала себя плохой хозяйкой и изо всех сил пыталась угодить мужу. Однако чем больше прилагала к этому усилий, тем сильнее он к ней придирался. Постоянное чувство вины и растущие комплексы мешали Эллин жить спокойно. Когда к ним в дом приходили друзья Гарольда, он хвалился, как ему повезло с женой: красавица, умница, отличная хозяйка. Но наедине осыпал лишь упреками.
– Знаешь, он просто издевается над тобой, – сказала однажды Джессика, случайно встретившись с Эллин на улице. – О такой жене, как ты, многие мужчины мечтают, а он не ценит своего счастья!
Эллин возразила:
– Ну почему не ценит... Он любит меня и хочет, чтобы я стала лучше, поэтому делает замечания.
– Любит, значит? – Джессика возмущенно затрясла головой. – Говорят, нельзя лезть не в свое дело, но никто, кроме меня, тебе правды не скажет. Сама ты так наивна, что всю жизнь проживешь, принимая его небылицы на веру...
Эллин пораженно смотрела на подругу. Она никогда не видела ее такой возбужденной. А та продолжала:
– Знай, он тебе изменяет! Проверь его карманы, посмотри записную книжку, наверняка найдешь доказательства. Я, честно, не хотела тебе этого говорить. И не сказала бы, если бы он хоть как-то пытался щадить твои чувства. Но он, зная твою наивность, использует ее в своих целях. Очнись! Так унижаться нельзя! Тем более что Гарольд никогда не оценит этих жертв по достоинству!
Эллин стояла как оглушенная. Ее мозг отказывался верить в услышанное. Чтобы Гарольд, который так заботится о ней и оберегает, мог изменять ей с любовницей? Нет, это невозможно!..
Будто завороженная, она попрощалась с подругой, пришла домой, прибралась, приготовила ужин, включила телевизор. Все как всегда. Вдруг в ее голове словно стали складываться кусочки головоломки. Она припомнила, что в последнее время муж стал часто задерживаться на работе. И что кто-то регулярно звонит по телефону и бросает трубку, если слышит ее, Эллин, голос. А когда в последний раз он был с ней близок как с женщиной? Месяц или два назад? Это все, конечно, не доказательства измены, но после слов Джессики червячок сомнения зародился в ее душе.
Шарить по карманам и листать записные книжки – низко и недостойно. Эллин была уверена, что, стоит ей задать Гарольду прямой вопрос, и он честно на него ответит. Он всегда был честным...
Эллин вылезла из ванны и обернулась в синее махровое полотенце. Как ни старается она гнать воспоминания, они все равно лезли в голову. Она даже разозлилась на себя, но какой от этого толк?
Эллин надела майку, в которой привыкла спать, и забралась в чистую постель. Да, здесь спать было определенно удобнее, чем в кресле автобуса. Молодая женщина посмотрела на циферблат дорожного будильника. Первый день в Нью-Йорке подходил к концу.
Эллин попыталась распрямить ноги, затекшие от долгого сидения, но в небольшом пространстве между креслами сделать это было непросто. Мужчина в соседнем кресле слушал плеер и дремал, надвинув на глаза бейсболку. Из наушников доносилась новая песня Глории Кроуз, уже успевшая занять верхние строчки в многочисленных хит-парадах: «Ты можешь многое, главное верить себе, главное верить в себя...»
Сидящая неподалеку пожилая женщина уговаривала маленькую девочку с двумя смешными косичками поспать:
– Милая, если ты заснешь, время пролетит быстрее. Когда откроешь глазки, до Нью-Йорка будет уже недалеко.
– Я не хочу спать! Я хочу смотреть в окошко!
Эллин тоже решила вглядеться в сумерки за окном, но в тусклом свете лампочек, освещающих автобусный салон, увидела лишь свое печальное отражение в стекле. Белый овал лица, карие миндалевидные глаза и роскошные каштановые кудри ниже плеч. Она провела по ним рукой, пытаясь разгладить. Куда там! В старших классах школы ей так хотелось иметь прямые волосы, но все попытки как-нибудь воздействовать на них заканчивались неудачей: кудряшки вновь возвращались на место. Гарольд, помнится, утверждал, что обожает эти чудесные завитушки, особенно когда они переливаются золотом в лучах заходящего солнца.
Гарольд... Он говорил, что любит ее, и клялся перед алтарем в вечности своих чувств. Как же случилось, что теперь она, Эллин, тайком сбежала из дома, купив билет на вечерний автобус до Нью-Йорка и оставив прощальную записку с просьбой не искать ее? Молодая женщина тряхнула головой, отгоняя тягостные мысли. Впереди ждала другая жизнь – свободная, независимая, без ежедневных ссор и унижений. По крайней мере, так хотелось на это надеяться!
Напряжение последнего дня сказалось, и, несмотря на бурю эмоций в душе, Эллин задремала, кое-как устроившись в автобусном кресле. Изредка просыпаясь, она наблюдала, как пейзажи за окном сменяют друг друга. Сосед похрапывал, пленка с музыкой в плеере давно кончилась, но ему, похоже, не было до этого никакого дела. Девочка со смешными косичками, по-прежнему не желавшая спать, просила бабушку купить в ближайшем придорожном кафе большой кусок вишневого пирога.
Вишневый пирог, пронеслось в голове вновь засыпающей Эллин. Вишневый фестиваль в Траверс-Сити... Мы с Джессикой тогда учились в колледже...
И она, провалившись в дремоту, перенеслась на три года назад.
– Эллин! Эллин, пойдем же скорее! Там сейчас будет проходить конкурс по плеванию вишневыми косточками!
Джессика тянула ее за руку, увлекая к специальной площадке для состязаний, где столпились местные жители и приехавшие на праздник туристы.
– Ну и что такого? Неужели ты никогда не видела, как плюются вишневыми косточками? Я не хочу в толпу, там наверняка отдавят ноги и затолкают локтями!
Эллин явно была не в лучшем настроении. Не радовало даже то, что выглядит она сегодня очень хорошо. На ней было платье без рукавов бежевого цвета, подчеркивающее ровный загар плеч, белые туфли-лодочки и сумочка в цвет им.
Но Джессика упрямо тряхнула короткими темными волосами и нахмурилась. Не для того она приехала на фестиваль, чтобы скромно стоять в сторонке, пока другие веселятся, поэтому предложила компромисс:
– Ты как хочешь, а я пойду посмотрю. Подожди меня где-нибудь здесь, ладно? – Кивнув, Эллин проводила подругу взглядом и неторопливо пошла к скамейке, стоящей в тени большого дерева. Ей не очень хотелось ехать на праздник. Вчера мама себя плохо чувствовала, но отец посоветовал все же отправиться и немного развеяться. Только веселью неоткуда было взяться. Врач сказал, что надежды на выздоровление почти нет, остается лишь молиться. Пока Эллин находилась рядом с больной матерью, она старалась держаться как ни в чем не бывало. Но теперь, оставшись одна, вдруг почувствовала, как же ей тяжело.
– У тебя что-то случилось?
Чья-то фигура нависла над девушкой, заслонив веселящуюся толпу. Перед ней стоял мужчина в зеленой клетчатой рубашке. Рассмотреть лицо подошедшего Эллин не могла, поскольку в глазах застыли слезы. Но она попыталась улыбнуться и произнесла:
– Спасибо, ничего не случилось. Я в порядке.
– Совсем не в порядке. Абсолютно не в порядке, я же вижу. Ты сидишь и плачешь.
– Нет-нет, я не плачу... – И тут же предательская слезинка скатилась по ее щеке.
Мужчина сел рядом и сказал:
– Сам не знаю, зачем приехал сюда. Наверное, по привычке. В детстве ездил на Вишневый фестиваль вместе с родителями. Помню, когда-то даже участвовал в конкурсе по скоростному поеданию вишневого пирога среди детей. Не победил, конечно, зато наелся...
Эллин улыбнулась. В отличие от первой, вымученной улыбки вежливости эта была настоящая, искренняя. Смахнув слезы, она пригляделась к случайному собеседнику. На вид около тридцати лет, загорелый, волосы темные, волевой подбородок чисто выбрит, рубашка отглажена, ботинки начищены. Пожалуй, симпатичный. Правда от синих глаз словно веет холодом... Но это, наверное, ошибочное первое впечатление, ведь он такой добрый и отзывчивый. Пока она печалилась, сидя на скамейке, мимо прошли человек двадцать, а все ли в порядке, поинтересовался только он. И Эллин еще раз улыбнулась незнакомцу.
– Ну вот, – улыбнулся он в ответ. – Теперь я действительно вижу девушку, которая пришла повеселиться. Между прочим, любишь вишневый пирог?
Она кивнула. И он предложил:
– Тогда надо торопиться, скоро начнется конкурс по скоростному поеданию. Если хочешь, пойдем со мной. Только решай скорее, иначе можем опоздать к началу.
Разве могла Эллин отказать себе в общении с таким милым человеком? Тем более отец просил развеяться. Спустя минуту-другую молодые люди, дружески болтая, шли вместе.
– Кстати, а как тебя зовут?
– Эллин.
– Здорово. А меня Гарольд Рос...
После долгих поисков Джессика наконец-то нашла подругу возле лотка с сувенирами, где она прощалась с новым знакомым. Как только тот удалился, рассерженная девушка дала волю эмоциям:
– Эллин, я же тебя потеряла! Как ты могла уйти куда-то, не предупредив меня! Там были такие веселые конкурсы, но я решила, что нехорошо радоваться, когда ты грустишь. А ты, оказывается, грустишь только в компании со мной, а с подозрительными типами тебе очень даже весело! Кто это был и как все это понимать?
– Джесси, это Гарольд, мы недавно познакомились, и он вовсе не подозрительный тип. Не ругай меня, пожалуйста. Да, я виновата, что ушла. Но если бы ты знала, сколько всего хорошего произошло со мной за последний час!
– Так... Этот подозрительный тип уже забил тебе голову всякими глупостями? И что за пятно на платье?
– Варенье. Я случайно капнула, когда мы соревновались, кто быстрее съест вишневый пирог! – Похоже, девушку совсем не беспокоило, что платье испорчено. – Ну почему ты плохо думаешь о Гарольде? Я мало его знаю, но он показался мне очень славным. Недавно окончил университет и работает дантистом, а потом собирается открыть собственную стоматологическую клинику!
– Рада за него. Но если мы не вернемся в скором времени домой, родители решат, что я попала в какую-нибудь переделку. Так что подробности чудесного знакомства расскажешь по дороге.
И девушки поспешили, обгоняя неторопливо прогуливающихся участников и гостей фестиваля.
– Проснитесь, мы уже в Нью-Йорке.
Мужчина, сидящий в соседнем кресле, осторожно тряс Эллин за плечо. Она открыла глаза и недоуменно огляделась. Ах да, она же сбежала из штата Великих озер и теперь планирует жить самостоятельно. Пассажиры покидали автобус. Достав с полки для ручной клади небольшой рюкзак, она тоже стала продвигаться к выходу.
Эллин спрыгнула с подножки автобуса на асфальт и вздохнула, озираясь по сторонам.
Облачко пара, вырвавшись изо рта, растаяло в прохладном нью-йоркском воздухе. Весна в мегаполисе была совсем другой, нежели в ее родном городке. Да и все вокруг было другим – чужим, даже каким-то враждебным. Мимо Эллин быстрым шагом прошел сосед по автобусу, за ним – дама с семенящей рядом девочкой. Все они знали, куда идут. Только она стояла в нерешительности.
Назад у меня пути нет, мысленно обратилась молодая женщина к неприветливому городу. Я не слишком стремилась сюда, но так сложились обстоятельства. Первым делом приведу себя в порядок, а потом примусь за поиски жилья и работы.
В общественном туалете автовокзала было довольно грязно, зато в кране имелась горячая вода. Умывшись и почистив зубы, Эллин тщательно расчесала волосы и собрала их в хвост. Не мешало бы принять душ, но пока об этом можно было только мечтать. Порывшись в рюкзаке, она извлекла косметичку. Тушь для ресниц, чуть-чуть губной помады... Постояв несколько секунд перед зеркалом, Эллин попыталась улыбнуться и даже тихонечко пропела слова популярной песни: «Главное верить себе, главное верить в себя». Настроение и вправду немного улучшилось.
Зайдя в кабинку и плотно закрыв за собой дверь, беглянка еще раз пересчитала наличность, спрятанную в потайной сумке на животе. Маловато, конечно, но на первое время должно хватить. Плохо, что ей так и не удалось поработать после колледжа. Когда-то Гарольд убедил ее, что любящая жена должна сидеть дома и заниматься хозяйством и нет ничего отвратительнее, чем эмансипированные феминистки.
Посоветоваться на этот счет Эллин было уже не с кем. Мать умерла, едва дожив до совершеннолетия дочери, а отец, не сумев смириться с горем, стал выпивать и через два месяца погиб в автокатастрофе. Джессика в советчицы не годилась, поскольку была столь же юной и не слишком разбиралась в людях. Не в меру наивная Эллин просто доверила жизнь Гарольду, рассудив, что, если он старше ее почти на десять лет, значит, на него можно положиться.
И он, как казалось, действительно стал для девушки надежной опорой. Помогал в трудных ситуациях, советовал, как распорядиться родительским наследством, а вскоре предложил выйти за него замуж. Она ответила «да», уверенная, что будет счастлива в браке.
О том, что Эллин когда-нибудь будет работать, речь не шла. Новоиспеченный муж утверждал, что откроет собственную клинику, и тогда доходов хватит для содержания семьи,– будущих детей и даже собаки в придачу. Но для бизнеса нужны были деньги, и Эллин с радостью согласилась продать дом, оставшийся от родителей, чтобы помочь мужу воплотить проект в реальность. Правда, дальше разговоров о детях дело так и не зашло. Сначала Гарольд не хотел торопиться, а потом начались все эти проблемы...
Рядом хлопнула дверь кабинки. Стройная невысокая шатенка еще раз внимательно посмотрела на себя в зеркале, потом закинула на плечо рюкзак и твердым шагом пошла к выходу из автовокзала.
Джессика, провожая Эллин, сунула ей в карман номер телефона своего кузена Стива. Он давно жил в Нью-Йорке и вполне мог посодействовать в поисках работы. Но тревожить человека и загружать его своими проблемами было неудобно, поэтому Эллин решила действовать самостоятельно.
– Куда едем? – поинтересовался водитель притормозившего рядом такси.
– Мне нужно снять квартиру. Или какое-нибудь другое жилье. Знаете, где это можно сделать?
Водитель смерил ее опытным взглядом. Синяя куртка, джинсы, кроссовки и рюкзак. Личико симпатичное. Хотя темные круги под глазами красоты не прибавляют. Непрезентабельный вид. Ясно, что ей не по карману дорогие отели.
– Садись, – буркнул он. – Удивительно, на что рассчитывают некоторые, приехав в город, которого не знают и где их никто не ждет.
Хлопнув дверцей салона, Эллин поинтересовалась:
– Вы эмигрант?
– А что, это важно? – усмехнулся водитель.
– Нет, не важно. Просто акцент чувствуется.
– Я из Латинской Америки. – Мужчина посмотрел на клиентку в зеркало заднего вида.
Она понимающе кивнула.
– Ну а ты откуда приехала? У тебя вид, словно за тобой гонятся. И не говори, что ты в порядке. С одним рюкзачком, в огромном городе, ищешь жилье... Была бы помоложе, подумал бы, что от папы с мамой сбежала покорять Нью-Йорк. А так от кого бежишь? От мужа, что ли? Или, может, от полиции?
Пассажирка молчала, глядя через окно на город. С чего бы ей перед первым встречным выворачивать душу наизнанку!
– Ну, не хочешь – не говори.
Водитель вроде бы даже оскорбленно засопел, вертя баранку. Но практически тут же, забыв про обиду, вновь заговорил:
– Если думаешь, что в Нью-Йорке просто жить, то глубоко ошибаешься. Здесь мало кто предложит тебе безвозмездную помощь. Ньюйоркцы считают: раз не справляешься, значит, сам виноват, возвращайся туда, откуда приехал. Никакого снисхождения. Сегодня ты успешен – вокруг друзья. Завтра неудача – и никто не придет, не поддержит. Зато если есть стремление и упорство, то этот город как раз то, что надо. Я не знаю, с какой целью ты здесь, но Нью-Йорк – идеальное место, чтобы осуществить самую смелую мечту. Эй, у тебя есть мечта?..
Эллин внимательно слушала этот монолог, однако некоторые слова так и не поняла из-за сильного акцента бесцеремонного водителя, хотя суть вопроса уловила верно. И мысленно ответ сформулировала сразу же: «Пусть это звучит слишком абстрактно, но моя мечта – начать жизнь с нуля и стать независимой». Вслух же сказала совсем другое:
– В данный момент я мечтаю о еде и о горячей ванне. – И тут же сменила тему разговора: – Куда мы едем?
– В Бруклин! Куда еще? На квартиру на Манхэттене у тебя денег не хватит. Если ты, конечно, не миллионерша, ха-ха. А в Бруклине я знаю, где сдаются отличные меблированные комнаты. Сам там недалеко живу. Так что не волнуйся, пристроишься как-нибудь.
Такси довольно долго ехало по Нью-Йорку, петляло по разным улицам и наконец затормозило у обочины дороги. Эллин вышла из машины. Перед ней возвышался невзрачный четырехэтажный дом. Водитель тоже вылез из-за руля, махнул рукой, приглашая клиентку следовать за ним, и вошел в темный проем подъезда.
Пообщавшись с консьержкой, он объявил:
– Здесь недорого и вполне приемлемо. Устроишься на первое время.
Эллин, искренне поблагодарив водителя такси за помощь, расплатилась с ним и побрела за женщиной смотреть свои апартаменты.
Квартирка, честно признать, не отличалась особой роскошью. Ее даже можно было смело назвать убогой. Старые обои на стенах, тусклое окно – наверное, его не мыли несколько лет, кровать, шкаф, стол, мутное зеркало... Вот и вся обстановка. На маленькой кухоньке, в раковине, несколько грязных тарелок, оставшихся от прежних хозяев. Лампочка в ванной перегорела, и ее состояние было невозможно оценить, но запах сырости чувствовался.
– Здесь есть тараканы или крысы? – спросила Эллин консьержку.
– Какие тараканы! – всплеснула та руками и заспешила к выходу. – Вот ключ от входной двери, если что надо будет, обращайтесь. Плату за квартиру вносить без задержек, пятого числа каждого месяца...
Эллин распрощалась с консьержкой и закрыла за ней дверь. Хорошо было бы первым делом привести в порядок комнату и себя саму, но желудок уже давно сводило от голода. Шутка ли, не есть почти сутки! Поэтому сначала стоило перекусить – пока она ехала в такси, успела приметить закусочную неподалеку.
Усевшись за столик в кафе с названием «Веселый Роджер», Эллин сделала заказ. Меню изучать не стала, решила взять то, что советовала официантка: бульон, гамбургер и колу со льдом. Пока несли заказ, она осмотрелась. Хозяин заведения, судя по всему, любил в детстве читать книжки про пиратов, поэтому попытался оформить зал в стиле пиратского корабля. У выхода из кафе стоял штурвал, на стенах висели веревки, завязанные морскими узлами, большой барометр предупреждал о надвигающемся шторме. За барной стойкой, украшенной флагом с черепом и костями, стоял долговязый бармен в кожаной жилетке поверх белой рубашки с воротником жабо.
Только униформа официантки почему-то выбивалась из общего стиля и мало походила на пиратское обмундирование. Женщина с подносом ходила между столиками в пышном розовом платьице по колено, в белом передничке и с кокетливыми бантиками в волосах. Может быть, так, по мысли дизайнера, должны были выглядеть прекрасные дамы, о которых в долгих плаваниях мечтали пираты?
В любом случае Эллин нашла окружающую обстановку забавной. Сейчас народу было маловато, но к вечеру, наверное, здесь начинается настоящее веселье.
Бульон оказался довольно вкусным, а вот гамбургер мог быть и помягче. Впрочем, для Эллин это почти не имело значения, она была так голодна, что могла бы слопать целого быка, да и тореадора в придачу. Когда чувство голода отступило, на первый план вновь вышли мысли о работе. Правда, пока у нее деньги были, но и траты предстояли немалые.
– Предложить еще что-нибудь? – «Мечта пирата» стояла рядом и вопросительно смотрела.
– Спасибо, я уже наелась. Нет ли у вас какой работы? Я только сегодня приехала в Нью-Йорк, почти никого не знаю...
– Нечем заплатить за обед?! – Лицо официантки недовольно вытянулось.
Эллин поспешила развеять ее опасения:
– Нет-нет, я все оплачу. Просто действительно ищу постоянную работу.
– Что ты умеешь делать? Где работала до этого? – Официантка тут же перешла на «ты».
– Нигде. Но я неплохо готовлю. Могу так же мыть посуду и полы. Мне нужны деньги.
«Мечта пирата» вздохнула:
– Кому они не нужны... Честно говоря, в мою смену требуется официантка. Но тут, предупреждаю сразу, бывает жарковато, особенно когда смена выпадает на ночь и на выходные. Клиенты разные попадаются, нужно уметь постоять за себя, так что тонким и эмоциональным натурам здесь ловить нечего. Как тебе такая работа?
– Если за нее достойно платят, то я согласна.
– В таком случае считай, что все в порядке. Я пойду переговорю с Биллом. – Она махнула рукой в сторону бармена за стойкой. – Но и так знаю, что он не откажется.
Женщина, грациозно покачивая бедрами в пышной розовой юбке, направилась к бару. Пошептавшись немного с мужчиной, она вернулась и сказала:
– Приходи завтра ближе к вечеру. Спросишь, как найти Хелен, то есть меня.
Обговорив смены и зарплату, Эллин покинула кафе. Деньги здесь сулили небольшие, но отказываться от такого варианта, не имея больше ничего за душой, было поистине глупо. Не обязательно же трудиться официанткой всю оставшуюся жизнь, со временем могут появиться более выгодные варианты. Так что работа, да еще в двух шагах от дома – это просто отлично!
Удивительно удачный день выдался сегодня у Эллин. Еще вчера она чувствовала себя несчастным зайцем, за которым гонятся злые охотники, еще прошлой ночью с ужасом думала о предстоящем дне, а тут, оказывается, и жилье нашла, и работа подвернулась. Нью-Йорк не такой уж плохой город, каким показался на первый взгляд!
Эллин увидела телефонную будку и направилась к ней. Она обещала позвонить Джессике, как только устроится на новом месте. Забросив мелочь в телефонный автомат, молодая женщина набрала номер и долго вслушивалась в длинные гудки. Наконец трубку на том конце сняли и раздался знакомый голос:
– Говорите, пожалуйста!
– Привет, это я... – почему-то шепотом начала Эллин.
В трубке несколько секунд помолчали, потом голос затараторил:
– Ну наконец-то! Я же волнуюсь! Стиву уже звонила, он сказал, что ты не объявлялась пока... Да, Гарольд тебя везде ищет. Сюда приходил, думал, ты у меня отсиживаешься. Говорил, что собирается заявить в полицию о пропаже жены. Был очень зол. Я соврала, что не знаю, где ты... А я и в самом деле не знаю! Боже мой, что же будет! Рассказывай, как у тебя дела, что молчишь?
– Потихоньку устраиваюсь. Нашла сегодня жилье и работу. Ты бы пришла в ужас, увидев, где я сейчас живу, но это временное пристанище. Заработаю денег и сниму что-нибудь поприличнее. Так что не волнуйся, я в порядке.
– Как мне с тобой связаться, если что?
– Пока никак, я звоню из телефона-автомата. А Гарольду я написала в записке, чтобы не искал меня...
– Учти, он так быстро не сдастся. Он просто в ярости!
Эллин нахмурилась. Ей не хотелось вспоминать о прошлом теперь, когда она уже начала строить новую жизнь. Молодая женщина поспешила закончить разговор:
– Никому не говори, что я звонила. Сейчас мне уже пора.
Повесив трубку, Эллин вышла из телефонной будки. Так странно, пару дней назад в это время она бы готовила ужин Гарольду, а сегодня может по собственному усмотрению выбирать, чем заняться вечером. Но ни гулять по городу, ни заводить новых друзей не хотелось – и так накопилось слишком много впечатлений. Поэтому Эллин пошла домой, а перед этим заглянула в супермаркет и купила кое-какой еды, несколько лампочек, губки для мытья посуды и другие нужные в домашнем быту мелочи.
Дома Эллин первым делом распахнула окно, чтобы избавиться от застоявшегося воздуха, какой появляется в квартире, когда там долго не живут. Продукты из супермаркета положила в холодильник, который, к счастью, работал, и принялась за генеральную уборку. Она мыла, стирала, чистила и драила довольно долгое время. Труднее всего далась ванная, где все было покрыто толстым слоем грязи. Даже непонятно, как предыдущие жильцы умудрялись там мыться. Да и мылись ли те грязнули, которые так запустили свое жилище? Изведя весь чистящий порошок и приведя ванную в надлежащее состояние, Эллин открыла кран, чтобы наполнить ее водой. А сама тем временем разобрала рюкзак, с которым уехала из родного городка.
Вещей было немного, спешно собираясь в дорогу, она захватила только необходимый минимум. Разложив имущество в шкафу, Эллин удовлетворенно огляделась. Квартирку было не узнать. Конечно, новее она не стала, но определенно заблестела чистотой. Позже, лежа в ванне, молодая женщина думала, что не зря все-таки прошло то время, когда она была прилежной домохозяйкой в доме Гарольда. Теперь даже такую убогую каморку, как эта, ей под силу превратить в уютное гнездышко.
Теплая вода приятно ласкала тело, и Эллин, расслабившись, снова вспомнила песню Глории Кроуз про веру в себя. В сущности, это были не пустые слова. Если бы Эллин не поверила в свои силы и не приняла решение уйти от мужа, то и сегодня бы ее мир ограничивался кухней и телевизором. И еще редкими телефонными звонками Джессике. Редкими, потому что Гарольд очень не любил, когда его жена звонит подруге.
– Чем трепаться, пойди лучше смахни крошки со стола. Ты просто неряха, если не замечаешь грязи, которую вижу я! – не раз доводилось слышать ей.
Поначалу Эллин действительно чувствовала себя плохой хозяйкой и изо всех сил пыталась угодить мужу. Однако чем больше прилагала к этому усилий, тем сильнее он к ней придирался. Постоянное чувство вины и растущие комплексы мешали Эллин жить спокойно. Когда к ним в дом приходили друзья Гарольда, он хвалился, как ему повезло с женой: красавица, умница, отличная хозяйка. Но наедине осыпал лишь упреками.
– Знаешь, он просто издевается над тобой, – сказала однажды Джессика, случайно встретившись с Эллин на улице. – О такой жене, как ты, многие мужчины мечтают, а он не ценит своего счастья!
Эллин возразила:
– Ну почему не ценит... Он любит меня и хочет, чтобы я стала лучше, поэтому делает замечания.
– Любит, значит? – Джессика возмущенно затрясла головой. – Говорят, нельзя лезть не в свое дело, но никто, кроме меня, тебе правды не скажет. Сама ты так наивна, что всю жизнь проживешь, принимая его небылицы на веру...
Эллин пораженно смотрела на подругу. Она никогда не видела ее такой возбужденной. А та продолжала:
– Знай, он тебе изменяет! Проверь его карманы, посмотри записную книжку, наверняка найдешь доказательства. Я, честно, не хотела тебе этого говорить. И не сказала бы, если бы он хоть как-то пытался щадить твои чувства. Но он, зная твою наивность, использует ее в своих целях. Очнись! Так унижаться нельзя! Тем более что Гарольд никогда не оценит этих жертв по достоинству!
Эллин стояла как оглушенная. Ее мозг отказывался верить в услышанное. Чтобы Гарольд, который так заботится о ней и оберегает, мог изменять ей с любовницей? Нет, это невозможно!..
Будто завороженная, она попрощалась с подругой, пришла домой, прибралась, приготовила ужин, включила телевизор. Все как всегда. Вдруг в ее голове словно стали складываться кусочки головоломки. Она припомнила, что в последнее время муж стал часто задерживаться на работе. И что кто-то регулярно звонит по телефону и бросает трубку, если слышит ее, Эллин, голос. А когда в последний раз он был с ней близок как с женщиной? Месяц или два назад? Это все, конечно, не доказательства измены, но после слов Джессики червячок сомнения зародился в ее душе.
Шарить по карманам и листать записные книжки – низко и недостойно. Эллин была уверена, что, стоит ей задать Гарольду прямой вопрос, и он честно на него ответит. Он всегда был честным...
Эллин вылезла из ванны и обернулась в синее махровое полотенце. Как ни старается она гнать воспоминания, они все равно лезли в голову. Она даже разозлилась на себя, но какой от этого толк?
Эллин надела майку, в которой привыкла спать, и забралась в чистую постель. Да, здесь спать было определенно удобнее, чем в кресле автобуса. Молодая женщина посмотрела на циферблат дорожного будильника. Первый день в Нью-Йорке подходил к концу.