Берристер Инга. И телом и душой

   — О, да, Селина — настоящая находка. — Неужели она одна расслышала в тоне Пирза нотку сарказма? — Но не поторопиться ли нам? Мы же не хотим пропустить увертюру!..
   При других обстоятельствах Селина чувствовала бы себя на седьмом небе. Но сегодня музыка ее не радовала. Девушка сидела как на иголках, и то и дело искоса поглядывала на Верити. Они — единокровные сестры… В груди Селины стеснилось, глаза щипало от слез. По счастью, остальные настолько увлеклись происходящим на сцене, что не заметили ее смятения…
   По крайней мере, так ей казалось до тех пор, пока она не проследила за угрюмым взглядом Пирза, остановившимся на предательском платочке в ее кулаке. Ну и пусть себе смотрит, упрямо подумала девушка, пусть себе думает, что хочет! Ведь правда известна только ей, и никому больше…
   Встреча с сестрой отбила у Селины всякий аппетит. Еще до конца первого действия она решила, что от приглашения на ужин откажется и отправится прямиком домой. Но стоило ей начать извиняться, как Далей запротестовала:
   — Нет, вы непременно поужинаете с нами… Вы с Верити — родственные души. Она тоже горячая поклонница Верди, так же, как и мы!
   — О да, — рассмеялась Верити. — Это семейная шутка. Видите ли, папа обожает оперу и тетя Далей тоже. Однако я единственная, кому страсть к вокальному искусству передалась по наследству. Две мои сестры довольно равнодушны к музыке. Как и мой муж Джеймс. Если бы он не уехал в командировку, боюсь, мне пришлось бы пропустить премьеру… — Молодая женщина забавно на. морщила нос.
   На протяжении всего ужина Селина ощущала на себе пристальный взгляд Пирза. Впрочем, он по большей части молчал, предоставляя говорить матери и кузине. Селина смущалась, отвечала односложными фразами, а когда, наконец, пришло время прощаться, и Пирз поймал для нее такси, на глаза девушки снова навернулись слезы. Подобной боли она не испытывала со школьных лет, когда при виде счастливой семьи с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться.
   “Увольняйся, — всю дорогу твердил внутренний голос. — Увольняйся, пока не поздно!” И все-таки, вопреки здравому смыслу, Селина знала, что уйти из конторы не сможет. Дурочка, слабохарактерная дурочка! — отчитывала она себя.
   В ту ночь, лежа в постели, Селина впервые за много лет позволила себе выплакаться. Глухие, душераздирающие рыдания сотрясали ее тело, подушка намокла от слез, но заснула она, как ни странно, просветленная и успокоенная, словно пройдя таинственный обряд очищения.
   После Селина вынуждена была признать, что нежданная встреча с сестрой в корне изменила ее отношение к жизни. Словно при знакомстве с Верити в душе у Селины открылась некая потайная дверца и чувства, в которых девушка отказывала себе на протяжении долгих лет, наконец-то вырвались наружу.
   Еще не достигнув сознательного возраста, Селина приучила себя к мысли о том, что отец для неё потерян. Да, как все дети, она мечтала вырасти большой и поразить его своими талантами. Но, до тех пор пока судья Ситон не предложил ей новую работу, мысль о возможной встрече с отцом пугала девушку. Отец непременно отвернется от нее, укажет ей на дверь… и она этого не вынесет.
   Раньше Селина запрещала себе задумываться о семье отца, а теперь ее снедала неутолимая жажда узнать все до мельчайших подробностей. Дочери часто навещали родительский дом. После таких визитов сэр Джералд не мог удержаться, чтобы не поделиться подробностями с помощницей. У старшей, Эмили, было трое детей: два мальчика и девочка. Мальчики неплохо успевали в школе, а вот шестнадцатилетняя Камилла, судя по рассказам, совсем от рук отбилась.
   — Единственный, кого она слушается, так это Пирз, — доверительно пожаловался сэр Джералд однажды утром в понедельник.
   Лицо его побледнело и осунулось. Похоже, за выходные он нисколько не отдохнул. Сердце Селины заныло. Ох, как опасна эта неожиданная привязанность, угрожающая подчинить себе здравый смысл и осмотрительность! Голос крови звучал все настойчивее, отстаивая свои права.
   — Бедняжке нелегко приходится, — сетовал сэр Джералд со снисходительностью любящего дедушки. — Она далеко не так умна, как братья, но достаточно смышленая, чтобы ощутить разницу. Эмили, видите ли, развелась с мужем… Для Камиллы это явилось настоящей трагедией, девочка очень впечатлительна. Чем больше я наблюдаю последствия разводов, тем меньше уверен в их целесообразности. Пожалуй, предки наши были правы: подбирать себе пару следует на трезвую голову. Любовь, которая в наши, якобы просвещенные, времена зачастую сводится к разнузданному сексу, не может служить надежной основой для прочных взаимоотношений. Наверное, я кажусь вам циником, — хмуро добавил он, — но чем старше становлюсь, тем больше убеждаюсь, что человечество одержимо жаждой самоуничтожения, и наблюдать это просто страшно…
   Заметив выражение лица девушки, сэр Джералд невесело улыбнулся:
   — Я вас огорчил, Селина? Порой я забываю, как вы молоды, всего на несколько лет старше Камиллы, и все-таки мудры не по возрасту… Иногда мне кажется, будто мы — люди одного поколения. Семья, знаете ли, великая сила. Мы с Далей с годами становимся все ближе друг другу… Впрочем, мы всегда были очень дружны.
   — Я всегда мечтала о братике или сестренке… — неожиданно призналась Селина. В детстве ей отчаянно хотелось разделить свое горе хоть с кем-нибудь…
   — Вы одна-одинешенька на всем белом свете? — сочувственно спросил сэр Джералд, и Селина немедленно пожалела, что затронула эту опасную тему.
   — Да, — коротко ответила она, а затем, скорее в качестве предостережения самой себе, добавила: — Есть у меня где-то отец, но сомневаюсь, что он обо мне когда-либо думал!
   В офис неслышно вошел Пирз. Остановившись у двери, он отчетливо расслышал последнюю фразу.
   При виде своего мучителя Селина вспыхнула: не хватало еще откровенничать перед Пирзом! Девушка поспешила уйти, не заметив, как тот нахмурившись посмотрел ей вслед.
   В течение дня мысли Селины занимала работа. Пару раз брату звонила Далей Грешэм, но завязать разговор с девушкой даже не пыталась. Надо думать, Пирз посоветовал матери не фамильярничать со служебным персоналом, с горечью решила Селина.

* * *

   Как-то раз в понедельник сэр Джералд явился в контору, с ног валясь от усталости. У жены был день рождения, и на выходные съехалась вся семья.
   — Внуки просто замечательные, однако развлекать их два дня подряд — дело утомительное, — невесело пояснил он Селине. — Но Мэри обожает семейные праздники.
   Может, и так, но разве она не видит, до чего муж устал и издергался, удивилась Селина и тут же отчитала себя за собственную неуместную заботливость. И зачем она только поступила на эту должность, зачем позволила себе привязаться к отцу, отлично зная, что привязанность эта — односторонняя? Она что, намерена всю жизнь держаться на заднем плане, любуясь чужим счастьем со стороны?
   Пока они беседовали, вошел Пирз с пухлой папкой под мышкой.
   — На следующей неделе слушается дело Харгривза, — коротко сообщил он дяде. — Мне бы хотелось обсудить подробности.
   Речь шла о подруге миссис Гарви: муж разводился с нею ради двадцатилетней девицы. Селина сидела как на иголках. Этот любовный треугольник весьма напоминал отношения между сэром Джералдом и ее собственной матерью.
   — Софи Харгривз вне себя от горя, — сообщил Пирз сэру Джералду. — Девчонка — дочь друга семьи… Ее собственный отец недавно обанкротился, и, вне всякого сомнения, она видит в Алане подходящую кандидатуру, чтобы поправить материальное положение. А бедный одурманенный олух ничегошеньки не понимает!
   — Может, девушка и в самом деле искренне его любит, — мягко возразил сэр Джералд.
   — Сомневаюсь, — резко возразил Пирз. — Девица влюблена в его банковский счет, только и всего. Лет пять спустя, если она его не бросит, Алан горько пожалеет об опрометчивом поступке. Лучше жить в браке и платить за удовольствие на стороне — море денег сэкономил бы.
   — Пирз, ты циник, — упрекнул его сэр Джерадд. И, оглянувшись на помощницу, невесело улыбнулся: — Селина, милая, боюсь, что тщеславие — слабое место любого мужчины. И чем старше мы становимся, тем более падки на женскую лесть…
   Сердце девушки забилось сильнее. Надо думать, сэр Джералд имел в виду собственную интрижку с ее матерью… Голова закружилась, Седине захотелось вскочить на ноги и бежать. Под испытующим взглядом Пирза она того гляди себя выдаст.
   Насчет матери Селина никогда не питала никаких иллюзий, но за последние несколько лет привыкла думать о ее недостатках, не пытаясь при писать чужие грехи себе. И вот за какие-то полчаса чувство вины воскресло. Она, Селина, — копия матери, а мать принадлежала к тому самому типу женщин, что внушают Пирзу неодолимое презрение. Не она ли пыталась использовать секс для того, чтобы женить на себе чужого мужа а прибрать к рукам его богатство?
   Расписывая происки матери, газеты в выражениях не стеснялись, а Селина прочла их все до одной. И прочитанное оставило в душе неизлечимые раны. Девушка содрогнулась от ужаса, представив, как отреагирует Пирз, если она вдруг встанет и объявит о своем происхождении. Некое врожденное своеволие прямо-таки подталкивало ее к тому, чтобы сказать во всеуслышание: я такая, какая есть, и ничуточки этого не стыжусь!
   Но на самом-то деле в глубине души Селина стыдилась — стыдилась самой себя и своего позорного происхождения. Девушка мрачно улыбнулась: “грехи отцов”… Впрочем, в ее случае речь шла о матери.

* * *

   По мере того как близилось лето, работать приходилось во все более напряженном темпе. Сэр Джералд частенько выступал в суде. Иногда он приглашал с собою и Селину. Девушка с нетерпением предвкушала эти познавательные “экскурсии”, хотя всякий раз задумывалась: достаточно ли она беспристрастна и объективна для непростой роли адвоката?
   Сэр Джералд часто обсуждал с ней методы работы коллег, а однажды, отправляясь в суд, неожиданно сообщил:
   — Сегодня выступает Пирз. Если слушание нашего дела закончится рано, на что я рассчитываю, мы, пожалуй, заглянем к нему. Пирз — первоклассный адвокат, причем владеет редким даром: он чувствует людей и интуиция почти никогда его не подводит. Я говорю “почти” потому что, как ни верти, а все мы иногда бываем предвзяты…
   Во второй половине дня Селине представилась превосходная возможность убедиться в этом воочию. Как и предполагал сэр Джералд, слушание его дела завершилось уже к двум часам, и после обеденного перерыва он отвел девушку в зал, где предстояло выступать его племяннику.
   Девушка впервые видела Пирза в парике и мантии — зрелище было внушительное. Селина с трудом сдержала предательскую нервную дрожь, от души пожалела бедных подсудимых, которым когда-либо приходилось держать перед ним г. С ног до головы облаченный в черное Пирз напоминал грозного, карающего Люцифера
   Веля себе выбросить из головы пустые фантазии. Селина попыталась сосредоточиться на фактах. Слушалось дело об изнасиловании, причем крайне неприятное. Семнадцатилетняя школьница, беременная на седьмом месяце, утверждала, что ее изнасиловал друг семьи, заглянувший к ней в отсутствие родителей.
   Клиент Пирза, он же обвиняемый, держатся с большим достоинством. В строгом деловом костюме, аккуратно подстриженный, уверенный в себе, он отвечал на вопросы адвоката со стороны истицы. не повышая голоса, решительно и твердо.
   Истица, напротив, казалась на удивление кроткой и трогательно-беззащитной. Огромный живот совсем не вязался с испуганным детским личиком и тонкой фигуркой. Отвечая на вопросы собственного защитника, бедняжка дважды не сдержала слез. А когда к истице подступил Пирз и начал перекрестный допрос, Селина непроизвольно сжала кулаки.
   Похоже было на то, что этот кошмар продлится целую вечность. Паузы отмечали лишь тихие всхлипывания пострадавшей. В какой-то момент Селине захотелось встать и потребовать, чтобы издевательство над беззащитным ребенком немедленно прекратили. И как эти присяжные могут оставаться на местах и невозмутимо наблюдать за происходящим?
   Пирз же не ведал жалости: он неумолимо допрашивал свою жертву, бросал ей в лицо имена одноклассников, которые якобы состояли с нею в интимной связи. От репутации истицы не осталось камня на камне, и в итоге Селина ничуть не удивилась, когда подсудимого признали невиновным.
   По окончании заседания сэр Джералд поздравил племянника с очередной победой. Селина демонстративно отвернулась: она с трудом сдерживала обуревающие ее чувства.
   — Что-то не так, Селина?
   Что за самоуверенный, самодовольный тип! Ишь, облизывается, точно кот на сливки! Смешал с грязью имя несчастной девушки и еще имеет наглость гордиться собою, словно совершил невесть какой подвиг!
   — Простите, если я от поздравлений воздержусь, — резко проговорила Селина, слишком взвинченная, чтобы помнить о своем скромном положении простой служащей. — Как вы могли! Как вы могли так глумиться над бедняжкой!
   Я говорил чистую правду.
   — Только потому что у нее были и другие любовники, отнюдь не следует, что она не могла стать жертвой насилия! — Селина вложила в свои слова всю накопившуюся горечь.
   Пирз зло прищурился:
   — Что бы вы там обо мне ни думали, мисс Торн, но в данном случае могу вас уверить: мой клиент и впрямь невиновен.
   — Откуда вы знаете? — презрительно бросила Селина. — Это вам интуиция подсказывает?
   — Да, интуиция… и плюс еще тот факт, что не далее как десять минут назад в кабинете судьи девица в слезах призналась родителям, что отец ребенка — один из одноклассников. А родители понятия не имели, что дочка спит с кем попало! Эта юная особа поняла, что дальше скрывать беременность невозможно, перепугалась до смерти и со страху выдумала небылицу про моего клиента!
   Селина утратила дар речи. Она всей душой сочувствовала бедняжке-школьнице, а оказалось, что та бессовестно лгала!
   — Ну, и кто из нас двоих прав? — не без ехидства осведомился Пирз, развернулся на каблуках и ушел.
   — Вы меня простите за вздорную выходку, — покаялась девушка сэру Джералду.
   — Нет нужды извиняться, — заверил тот. — Дела об изнасиловании заведомо трудно распутать. В данном случае Пирз сыграл на интуиции — и не ошибся… Вот это самое я и имел в виду, говоря, что племянник мой — первоклассный адвокат.
   — А если бы он выступал на стороне истицы, — задумчиво проговорила Селина, — он бы попытался скрыть правду?
   — Кто его знает, этого Пирза! Подозреваю он настоял бы на урегулировании претензии в кабинете судьи… если бы вообще взялся за столь сомнительное дело. Адвокат имеет право отказаться от участия в процессе, и на моей памяти Пирз поступал так не раз и не два. Вы считаете его бессердечным, но на самом деле это только маска… — Сэр Джералд искоса взглянул на девушку. Не судите моего племянника слишком строго. Ему пришлось несладко… Он обожал отца и очень тяжело переживал его смерть, а потом…
   Королевский адвокат прервался на полуслове, поздоровался с подошедшим коллегой, и разговор так и не возобновился. Интересно, что же он такое собирался сказать? — весь вечер гадала Селина.
   Пирзу исполнилось тридцать три, и, кажется, постоянной дамы сердца у него не было. Далей Грешэм с сожалением говорила о том, что сын никак не женится, и, уж разумеется, сей неотразимый красавец оставался холостым исключительно в силу личных предпочтений. Но почему-то этот загадочный, неуязвимый для женских чар мужчина решительно отгородился от прекрасного пола… особенно же невзлюбил ее, Селину! Пирз не доверял ей, видел в ней врага номер один. Однако же его влекло к ней… И инстинкт подсказывал девушке, что недруг сообщил ей об этом не без задней мысли.
   Он цинично рассчитывал переложить ответственность за происходящее на ее хрупкие плечи Отныне, если она позволит Пирзу известные вольности, то тем самым даст понять, что принимает навязанные правила игры. Дескать, ни о каких взаимных обязательствах речь не шла, равно как и о чувствах: постелью все начнется, постелью в закончится.
   Селена непроизвольно вздрогнула: какую власть приобрел над нею этот человек! Порой она ненавидела Пирза всей душой, с трудом сдерживалась чтобы не наброситься на него с кулаками. Но ненависть была всего лишь оборотной сторонок “едали под названием “любовь”. Но как можно любить его? Селина призвала на помощь логику. В конце концов, что она знает о Пирзе, помимо общеизвестных фактов? С какой стати ее так влечет к нему? Да, внешне он очень привлекателен — впрочем, слово “привлекателен” слишком нейтрально… Пирз — само воплощение неодолимого мужского обаяния, и речь идет не только о внешности. Тогда о чем? О характере? Неужели она мазохистка и подсознательно стремится к мужчине, который непременно причинит ей боль? У этой любви нет будущего!
   Даже если Пирз, вопреки вероятности, увлечется ею так сильно, что забудет о своих подозрениях, рано или поздно все равно придется рассказать ему правду! А стоит ему узнать о происхождении девушки, и он с презрением ее отвергнет — это уж наверняка.
   Селина похолодела, прижала руки к груди, словно защищаясь от незримого противника. Будь она умнее, просто-напросто подавила бы в себе запретное влечение, изничтожила его в самом начале, до того как страсть полностью подчинила ее себе. Девушка давным-давно поклялась, что ни за что не попадется в любовные сети, и, однако же, теперь отказывается от усвоенной мудрости ради мужчины, который никогда не полюбит ее — да что там, даже не взглянет в ее сторону!

* * *

   С приближением лета Селина нервничала все сильнее, и не только из-за любви к Пирзу. Летом сэр Джералд работал дома. Девушка об этом знала и считала, что как-нибудь справится. Однако сейчас уверенности у нее поубавилось. Да, Селина уже познакомилась с одной из своих единокровных сестер, и та ей очень понравилась. Но как пережить встречу с миссис Гарви? Сколь долго сможет она притворяться и лгать, ежедневно встречаясь с ней?
   Селина постепенно свыкалась с тем, что работает под началом отца. Но отец в кругу семьи — совсем другое дело! Всякий день ей предстоит наблюдать, как сэр Джералд одаривает законных детей той любовью, той заботой, в которых изначально отказал ей, Селине! Долго ли она выдержит эту пытку? Станет ли ревновать? Озлобится, ли? Познакомившись с отцом в двадцать четыре года, девушка, к превеликому своему удивлению, не испытывала к нему ни искры враждебности. Напротив, восхищалась его цепким умом и способностью сострадать ближнему. От души смеялась его шуткам, а высокие моральные устои отца настолько соответствовали ее собственным, что можно было поручиться; отношения с ее матерью глубоко травмировали и Джералда тоже.
   Порой девушке отчаянно хотелось обсудить с отцом прошлое и выяснить наконец, вспоминает ли он о незаконнорожденной дочке или нет. Но Селина, всякий раз решительно обуздывала эти порывы, напоминая себе о ящике Пандоры. Чуть приоткроешь крышку — и бед не оберешься.
   — Поскорей бы лето, — заметил сэр Джералд однажды в среду. — Я начинаю думать, что Мэри по-своему права, говоря, что силы у меня уже не те, что прежде…
   Селина не на шутку встревожилась: обычно сэр Джералд встречал в штыки любую попытку заставить его отдохнуть, а теперь вдруг сам пожаловался на усталость. Он машинально помассировал левую руку, и девушке тотчас же пришла в голову кошмарная мысль о сердечном приступе.
   — День сегодня не слишком напряженный, — напомнила она. — Почему бы вам не уйти на пару часов пораньше?
   — Хмм… неплохая мысль. Заберу-ка я материалы по делу Истона и просмотрю их на досуге. Да, пожалуй, так и сделаю. В спокойной обстановке легче сосредоточиться.
   На неделе супруги Гарви жили в городской квартире в Сент-Джонз-Вуде. Но в прошлый выходной жена сэра Джералда решила остаться в Дорсете и подготовить дом к летнему нашествию внуков.
   Сэр Джералд уехал, а Селина с удвоенной энергией взялась за работу, стараясь не вспоминать о Пирзе. Тот улетал в командировку, но должен был вот-вот вернуться… Как всегда при мысли о нем у девушки беспомощно сжалось сердце.
   В половине шестого она уже собиралась уходить, как вдруг зазвонил телефон. Девушка сняла трубку и услышала голос сэра Джералда:
   — Селина, милая, я только что обнаружил, что захватил не все бумаги, а мне надо обсудить кое-что с Пирзом. Я с ним увижусь нынче вечером: сразу по приезде он сюда заглянет. Вы не подвезете мне документы? Это не срочно, сначала съездите домой и передохните, если хотите. Пирз все равно не явится раньше десяти.
   Объяснив, где лежат нужные ему материалы, сэр Джералд распрощался. Селина с легкостью отыскала документы по делу Истона, сложила их в конверт и прибралась на своем столе.
   Поскольку для нее самой день выдался напряженный, пообедать девушка не успела. До Сент-Джонз-Вуда путь предстоял неблизкий, так что Селина решила сначала перекусить, а потом отправиться к сэру Джералду.

* * *

   Хотя стоял май, день выдался непривычно жаркий, и в маленькой квартирке царила духота. Есть почему-то сразу расхотелось, но Селина заставила себя сделать салат, а затем приняла душ. Что ни говори, а питаться нужно правильно. Когда живешь одна, всегда есть искушение обойтись парой бутербродов.
   Душ взбодрил девушку, остудил разгоряченную голову. Глупо так волноваться из-за одного-единственного делового визита в дом отца, твердила она себе, но нервная дрожь не унималась.
   Волосы Селины вились от природы и благодаря аккуратной стрижке легко укладывались в прическу. Но сегодня, экономя время, девушка распустила локоны по плечам и лишь слегка подкрасила глаза и губы.
   В офисе она неизменно появлялась в строгом деловом костюме и белоснежной блузке. Но сейчас, поддавшись безотчетному порыву, натянула джинсы и футболку и, в последний раз поглядевшись в зеркало, состроила озорную гримасу. Джинсы плотно облегали бедра, отчего фигура казалась еще стройнее…
   Такси не заставило себя ждать. Селина назвала шоферу адрес и устало откинулась на сиденье.
   Машина затормозила у роскошного викторианского особняка в весьма престижном районе. К изумлению девушки, ни кода, ни швейцара на входе не обнаружилось. И, сверившись с медной табличкой у двери, она направилась было к лифту квартира сэра Джералда находилась на втором этаже.

* * *

   Внезапно передумав, Селина решила подняться по резной деревянной лестнице. Дубовые перша под пальцами казались гладкими и теплыми. Каждое прикосновение к ним доставляло неизъяснимое удовольствие. Селина всегда крайне чутко настраивалась на окружающий мир — наверное, именно поэтому ей так тяжко пришлось в детстве. Ребенок менее впечатлительный в сходных обстоятельствах ощущал бы себя уютнее.
   Девушка поднялась на лестничную площадку и восхищенно огляделась. Под самым потолком красовались гипсовые барельефы, зелено-золотые виноградные листья которых гармонировали с пастельным ковриком у двери. Не в силах противиться искушению, Селина нагнулась и погладила шелковистую ткань. А затем выпрямилась и решительно нажала на кнопку звонка.
   Дверь открылась мгновенно, и девушка шагнула внутрь, улыбаясь в предвкушении встречи с отцом. Но в следующую минуту радость сменилась неподдельным ужасом: вместо сэра Джералда перед нею стоял Пирз Грешэм!
   Видно было, что молодой человек потрясен ничуть не меньше гостьи… и разъярен не на шутку. Селина непроизвольно отметила, что рубашка его расстегнута у ворота, а шевелюра взъерошена, словно Пирз в отчаянии рвал на себе волосы. Двигался он с неуловимой грацией готовящейся к прыжку пантеры.
   — Сэр Джералд ждет меня. — Селина неуверенно помедлила в прихожей.
   Пирз пинком распахнул внутреннюю дверь.
   — Да ну? — Голос его прозвучал резко, почти зло. — Заходи, — скомандовал он, бесцеремонно обращаясь к ней на “ты”. — То, что я скажу, для чужих ушей не предназначено.
   Пирз просто-таки излучал исступленную, свирепую ярость. Слишком напуганная, чтобы возражать, Селина покорно последовала за ним в элегантно обставленную гостиную. Но и там не оказалось ни души. Девушка обернулась, озадаченная и встревоженная, и оказалась лицом к лицу с Пирзом. Они стояли так близко друг к другу, что Селина ясно различала темные тени под глазами, морщинки тревоги у губ… Пирз так и впился в нее взглядом: смущение гостьи явно не прошло незамеченным.
   — Мой… Сэр Джералд… где он? — глухо спросила девушка.
   Ответом ей было долгое, пугающее молчание. Темно-синие глаза на бледном лице казались совсем черными.
   — Мой дядя в больнице, мисс Торн, — коротко бросил Пирз наконец.

5

   — В больнице? — ужаснулась Селина, напрочь позабыв об осторожности.
   Взгляд Пирза по-прежнему не сулил ничего доброго.
   — Что за трогательное проявление озабоченности! — прорычал он. — Вот только мне это почему-то кажется подозрительным. Да ты сама на себя посмотри!
   До боли сжав запястье, Пирз подтащил ее к огромному зеркалу, висящему на стене. Селина глядела и не узнавала: неужели эта бледная как полотно девушка с расширенными от испуга глазами — и в самом деле она? Голова у бедняжки закружилась. Селина смутно сознавала, что подобный всплеск эмоций должен был и впрямь насторожить недоверчивого Пирза. Но как объяснить, что на протяжении многих лет она держала чувства в узде — и теперь за это расплачивалась. Она только-только познакомилась с отцом и теперь панически боялась его потерять…