Страница:
Кристи вдруг с запозданием поняла, что ее слова можно истолковать не только по отношению к конфликту за ужином у Дорин, но также и к тому, что имело место потом, возле ее дома. Возможно, он просто переменил тактику, решив, что, раз на угрозы она не поддается, можно попробовать ее приласкать… Сознавать это было унизительно. Но ведь это ему должно быть стыдно, а не мне, уговаривала себя девушка. В конце концов, у него есть невеста, и он просто не имел права целовать ее, Кристи!
— Потребуй от нее… Пусть она на время ремонта устроит меня в хорошем отеле! — визжал Айшем.
Господи, неужели и это предусмотрено законами? — ужаснулась Кристи.
То, что сказал в ответ Айвор, стало для нее полной неожиданностью.
— Не надо себя взвинчивать, дядя Юджин, — мягко произнес он. — Ты просто поживешь у меня.
У Кристи на минуту отлегло от сердца. Однако по виду Юджина Айшема нельзя было сказать, что предложение племянника его обрадовало.
Видимо, это почувствовал и Айвор, потому что морщины на его лице стали глубже.
— Тебя это не устраивает?
— Нет… — Старик замялся. — Просто не хочу быть тебе в тягость.
— Ты меня нисколько не стеснишь, — заверил его тот, после чего повернулся к Кристи и холодно произнес:
— Когда ваши люди приступят к делу?
— Трудно пока сказать… — Ей очень не хотелось объяснять ему, что дело не будет начато, пока не продана квартира.
Судя по выражению лица, Айвор полагал, что она и не собирается начинать никакой ремонт, а просто морочит им голову, и Кристи принялась сбивчиво растолковывать ему, что надо сначала сделать оценку, потом установить сроки, — словом, что-то совсем уже маловразумительное.
— Значит, пройдет еще не один месяц, прежде чем начнутся работы? — уточнил он. Кристи кивнула. — Хорошо, как только будет установлена точная дата, вы мне сообщите.
Итак, теперь Холдейн будет наблюдать за каждым ее шагом. Что ж, может быть, и хорошо, что она предупреждена о том, что он намерен проследить, как она выполнит свое обещание.
Интересно, как его девица будет уживаться с Юджином Айшемом? — промелькнуло в голове у Кристи, когда она уже подъезжала к своему дому. И долго ли старик, оказавшись в доме племянника, будет изображать из себя несчастного и немощного? Сегодня он справился с этой ролью безупречно. И вообще, неизвестно еще, кто из этих двоих хуже, подумалось ей, и, поразмыслив на эту тему, Кристи остановилась на том, что все-таки Айвор.
Но поздно вечером она вдруг вспомнила о нежности, которая осветила его лицо в момент, когда он уговаривал дядю.., и непрошеные слезы навернулись ей на глаза, а сердце забилось с непостижимой для нее самой болью.
Кристи с грустью оглядела свою маленькую комнатку. Почти всю обстановку она перевезла сюда из родительского дома, и, хотя многое ей не удалось сохранить — квартирка была слишком тесна — эти вещи таили в себе особенные воспоминания.
Например, про изящный туалетный столик ее мать говорила, что он из приданого прабабушки, а обеденный стол и пара стульев когда-то принадлежали деду. Этот стол был таким массивным, что, если его раздвинуть, заполонил бы всю комнату Кристи… Тяжелый диван она заново обила шелковой тканью лимонного цвета… А это любимый папин стул… Застекленное бюро с книжными полками, по преданию, было одним из предметов из старинного гарнитура…
. Кристи не хотелось расставаться с этими вещами, причем отнюдь не по причине их уникальности.
Возможно, обстановка квартиры стоит не меньше, чем она сама, или даже больше… Но о продаже мебели не может быть и речи — это ниточка, связывающая ее с родителями, с детством.
Квартиру я продам, а вещи сдам на хранение, приняла решение Кристи. Она открыла стеклянную дверцу буфета и осторожно придвинула к себе изящные чашечку с блюдечком. Потом, гладя пальцами тонкий фарфор, она закрыла глаза, пытаясь вызвать в памяти образ матери, звуки ее голоса, аромат кожи… Но вместо этого перед ней почему-то тут же возникло лицо Айвора Холдейна.
Кристи вздрогнула и широко раскрыла глаза. При чем тут он? Разве о нем она сейчас думала? А что, если этот человек обладает искусством гипноза? Может, он специально вычеркивает из сознания Кристи те драгоценные воспоминания, которые могли бы ее успокоить? Хочет убить в ее душе все лучшее, все заветное?!
Да, похоже, у нее намерены отнять даже память.
Она вся дрожала, слезы блестели в глазах, и хрупкая чашечка со звоном стукалась о блюдце. Кристи вернулась к буфету и дрожащими руками поставила тонкий фарфор на место.
Нельзя позволять себе думать об этом. Она уже переговорила с агентом по недвижимости, и скоро в газетах появится объявление о продаже этой квартиры.
И довольно изводить себя. Какая польза в слезах? Выдержка — вот главное, сказала себе Кристи, и, как ни трудно победить стыд и гнев по отношению к Айвору Холдейну, надо быть спокойной и стойкой.
Но когда она вызвала в памяти его образ, это почему-то был не тот человек, который смотрел на нее с таким презрением и яростью, а совсем другой — так заботливо предупреждавший каждую прихоть своего дяди, так странно посмотревший на Кристи в темноте возле машины, так ласково прикасавшийся пальцами к ее лицу, даривший такие сладкие поцелуи…
Он целовал ее так, словно раскаивался в своем опрометчивом и жестоком поступке, как будто бы хотел утешить ее, приласкать и попросить прощения за то, что больно оскорбил в ней женщину.
— Нет! — вслух воскликнула Кристи и зажала рот рукой, испугавшись, что у нее вырвутся другие, нежные слова…
Не было этого поцелуя. Его просто не могло быть. Холдейн не привлекает ее как мужчина. Это не ее тип. Даже если бы он не сделал ничего плохого, все равно не мог бы понравиться ей.
К тому же у нее столько дел! Как может она тратить свое время на размышления о нем? Теперь квартира все равно уже в руках агента, а ей надо поскорее договариваться со строителями. И на этом этапе неизбежно придется иметь дело с Айшемом…
— Кристи, с тобой все в порядке?
Она неестественно улыбнулась и солгала:
— Все нормально, Грег.
— По твоему виду этого не скажешь! — с присущей ему прямотой выпалил он. — Ты похудела и побледнела так, словно несколько ночей подряд не смыкала глаз. Может быть, я замучил тебя работой?
На этот раз Кристи улыбнулась искренне. Грег был на редкость деликатным начальником, и, хотя иногда ей приходилось задерживаться после работы, она с удовольствием выполняла свои обязанности и служба никогда не была ей в тягость.
— Ну что вы! — рассмеялась девушка и направилась к своему столу, полагая, что этот разговор закончен.
Но, к ее огорчению, Грег продолжил расспросы:
— Тогда, наверное, это из-за коттеджа!
— Да, он меня, разумеется, беспокоит, — ответила Кристи. Свое решение продать квартиру она планировала как можно дольше скрывать от друзей. Конечно, со временем им так или иначе все станет известно, но пока,.. — Об этом нельзя не думать, — добавила она осторожно, понимая, что Грега не обмануло бы ее показное безразличие.
— Айвор мог бы сам сделать старику ремонт, а еще лучше, забрать его к себе, — высказал свои соображения тот. — Тогда ты была бы свободна от всех обязательств в отношении коттеджа.
Кристи снова натянуто улыбнулась. Судя по тому, как откликнулся Айшем на предложение племянника пожить у него всего лишь несколько месяцев, пока будет идти ремонт, трудно было представить, что старику понравится постоянная совместная жизнь, да и самому Айвору это ни к чему.
— Но, возможно, мистер Холдейн и его.., подруга не захотят, чтобы с ними жил кто-то еще, — спокойно возразила она.
Грег недоуменно вскинул брови.
— Мистер Холдейн? Не чересчур ли официально ты его величаешь? — И, не дожидаясь ее ответа, он добавил:
— Надо кому-то поговорить с Айвором и подсказать ему…
— Не надо. — Ответ Кристи прозвучал так веско и непререкаемо, что в глазах шефа промелькнуло удивление. Он бросил на нее испытующий взгляд, и глубокая морщина на его лбу стала еще глубже. — Я.., я думаю, Грег, что это не самое разумное предложение, попыталась она сгладить резкость своего тона и исправить впечатление от предыдущей реплики. — Юджин Айшем все равно поступит по-своему. Кроме того… — Кристи на мгновение замялась, а потом решительно произнесла:
— Это ведь мои дела, и не надо в них вмешиваться.
Она затаила дыхание, про себя молясь, чтобы Грег согласился с этим заявлением и больше на нее не давил. Он, конечно, хочет сделать, как лучше, но не дай ему Бог начать взывать к милосердию Айвора. Ее самолюбие уже и так пострадало.
— Я просто хотел тебе помочь, — спокойно ответил шеф и стал разбирать почту. Развернув одно из писем, он вдруг поднял взгляд на Кристи и озорно усмехнулся. — Знаешь, оказывается, ты произвела большое впечатление на господина Хуана Васкеса… Он посвятил почти половину письма похвалам в твой адрес, восхищаясь тем, какой ты знаток своего дела и как ему хотелось бы еще раз встретиться и поработать с тобой. Не дождется, когда у нас будет новое дело в Испании.
Кристи обрадовало, что тема разговора изменилась.
— Знаю, что у вас на уме, — улыбнулась она. — Но вы ошибаетесь. Васкесу по меньшей мере шестьдесят лет. Он толстый, лысый, обожает свою жену, и у них уже десяток внучат.
Воспоминания о поездке действительно были приятными. Васкесы принимали Кристи с невероятным радушием и приглашали приезжать почаще — уже не по делам, а просто в гости.
Она и в самом деле подумывала наведаться к ним, но отпуска в ближайшее время не предвиделось.
Неожиданно Грег, надавав ей поручений, объявил, что хочет уйти сегодня пораньше.
— Мы с Дорин вечером ужинаем на ферме у Айвора, и она взяла с меня клятву не опаздывать. Почему бы и тебе не отправиться домой? Ты выглядишь очень усталой.
Но Кристи наотрез отказалась.
— Я хочу закончить проекты для мистера Фолдера. Он утром звонил и сказал, что банк на него нажимает, и я обещала к завтрашнему дню представить хотя бы наметки.
Итак, Айвор позвал Грега и Дорин к себе в гости, мысленно отметила она. Почему при этом известии у нее возникло ощущение такого невыносимого одиночества?..
Это очень хорошо, внушала себе Кристи, что я осталась одна и имею возможность полностью погрузиться в работу. Пусть себе Айвор Холдейн развлекается и целует других женщин… Пусть пожалеет, между прочим, что не я у него на ферме…
Господи, да что это лезет мне в голову? — спохватилась она.
Девушка проработала почти до восьми часов и, только запирая за собой дверь, сообразила, что могла уйти гораздо раньше, но намеренно затягивала работу. Ей не хотелось возвращаться домой.
Но почему? Ведь там ее приют, ее тихая гавань. Неужели теперь она будет постоянно испытывать это неприятное чувство? Неужели дело в том, что ей невыносимо осознавать, что никто не ждет ее, не выйдет навстречу?
Можно ведь завести котенка, подумала Кристи и вздрогнула, поняв, что это уже невозможно. Скоро она лишится этого приюта и поэтому просто не имеет права взять на себя ответственность за живое существо. Скорее всего, ей придется переселиться в гостиницу или меблированные комнаты, а отношение хозяек сдаваемого внаем жилья к животным хорошо известно.
Хватит себя жалеть, все равно это бесполезно, сказала себе Кристи и отправилась домой.
— Да, Дорин, я слушаю! — Кристи постаралась придать своему голосу бодрость.
Агент по недвижимости только что ушел. Он произвел необходимые измерения и откровенно сказал девушке, что, хотя квартира содержится в образцовом порядке и красиво отделана, при нынешнем состоянии рынка жилья он вынужден оценить ее гораздо ниже реальной стоимости, так как в противном случае покупателей придется искать очень долго.
— Дорогая, — щебетала Дорин, — не составишь ли ты мне компанию? В Эрвингтоне недавно открыли бутик, а мне необходимо новое платье.
Кристи было не до нарядов, но она подумала, что такая поездка поможет отвлечься от проблем, и согласилась.
Когда они встретились, первое, чем поделилась с подругой Дорин, были впечатления об ужине у Холдейна.
— У Айвора очень уютный дом, — как бы между прочим начала она, заводя двигатель. — Но он ума не приложит, как его обставить. — Тут Кристи заметила, что Дорин смотрит на нее, а не на дорогу. — Развернуться есть где, но работы будет уйма. Я сказала ему, как изумительно ты…
— Следи за дорогой! — напомнила ей Кристи.
— Что? Ах, да… Ну, так вот, я рассказала ему, как ты помогла нам с Грегом при переезде.
Кристи промолчала. Насколько она помнила, эта помощь свелась к подбору антикварной мебели и обивочной ткани.
— Там явно недостает женской руки, — продолжила Дорин.
— Ну, за этим дело не станет, — пробормотала Кристи в надежде переменить тему.
— Он уже обращался к тебе? — Глаза подруги загорелись.
— Да нет, ты меня не поняла. У него же есть невеста, ты сама говорила. — Кристи пожала плечами.
— Ну да, конечно… Честно говоря, я про нее даже забыла… Впрочем, в доме Айвора я видела фотографию — черненькая такая девушка, очень молоденькая… Кажется, ее зовут Гейл.
Гейл, мысленно повторила Кристи, словно пробуя это имя на вкус. В его звучании было что-то мягкое, чувственное… Да, оно подходило скорее юной девушке, прелестной и беззащитной, нежели зрелой женщине. Кристи представляла себе совсем иной образ возлюбленной Айвора.
— Он о ней не распространялся, — добавила Дорин, и Кристи поняла, что той не удалось выведать подробности частной жизни Холдейна. — Кажется, она работает в рекламе и сейчас отправилась по каким-то делам в Австралию. Когда Гейл вернется, Айвор тоже не сказал, но одно я знаю определенно: он купил ферму, не посоветовавшись с ней.
— Довольно о нем, — решилась наконец Кристи прекратить этот разговор.
Дорин бросила на нее недоумевающий взгляд.
— Тебе все еще тяжело вспоминать о том, что произошло за ужином? А я-то думала, вы помирились.
— Мне вообще неприятно думать о Холдейне, — жестко парировала Кристи. — Представь себе, этот человек мне просто не нравится, безотносительно к тому, вежлив он со мной или груб.
Та удивленно пожала плечами, но промолчала.
Хотя Кристи понимала, что подруга хочет ей добра, ее рассердило то, что та так некстати заговорила с Айвором о ее дизайнерском даровании.
Женщины, подобные Дорин, думала она, не могут взять в толк, что их незамужние подруги не всегда тяготятся своим положением, и все время пытаются выступить в роли свах. Как правило, Кристи это забавляло, но в данном случае не вызывало ничего, кроме раздражения.
К счастью, вопрос о покупке платья оказался для Дорин первоочередным, и до конца вечера о Айворе Холдейне не было сказано больше ни слова.
Бессмысленно было отрицать, что порой Кристи завидовала Дорин, позволявшей себе всякого рода удовольствия. Вот и теперь дорогие блестящие сумки подруги были битком набиты покупками. Говорилось об одном платье, а куплены и костюм, и туфли, и кожаная сумочка…
Когда они возвращались к машине, Дорин заметила:
— Отсюда совсем недалеко до фермы Холдейна. Не хочешь наведаться туда? Айвор наверняка сейчас дома.
— Нет, — резко ответила Кристи, но пульс у нее заметно участился.
Не хватало еще вторгаться незваной в его владения! — возмущенно подумала она.
Но все-таки почему так отчетливо встает перед ее глазами образ невесты Айвора? Почему этот человек сделался для нее источником страданий? Почему он нарушает ход ее мыслей, мешает спокойно жить, по существу, преследует?
Когда ремонт коттеджа останется позади, я больше не буду испытывать чувство вины и ответственности и таким образом освобожусь от Айвора Холдейна, твердо сказала себе Кристи. Это лишь временное помрачение ума, от которого я наверняка скоро избавлюсь.
Глава 5
— Потребуй от нее… Пусть она на время ремонта устроит меня в хорошем отеле! — визжал Айшем.
Господи, неужели и это предусмотрено законами? — ужаснулась Кристи.
То, что сказал в ответ Айвор, стало для нее полной неожиданностью.
— Не надо себя взвинчивать, дядя Юджин, — мягко произнес он. — Ты просто поживешь у меня.
У Кристи на минуту отлегло от сердца. Однако по виду Юджина Айшема нельзя было сказать, что предложение племянника его обрадовало.
Видимо, это почувствовал и Айвор, потому что морщины на его лице стали глубже.
— Тебя это не устраивает?
— Нет… — Старик замялся. — Просто не хочу быть тебе в тягость.
— Ты меня нисколько не стеснишь, — заверил его тот, после чего повернулся к Кристи и холодно произнес:
— Когда ваши люди приступят к делу?
— Трудно пока сказать… — Ей очень не хотелось объяснять ему, что дело не будет начато, пока не продана квартира.
Судя по выражению лица, Айвор полагал, что она и не собирается начинать никакой ремонт, а просто морочит им голову, и Кристи принялась сбивчиво растолковывать ему, что надо сначала сделать оценку, потом установить сроки, — словом, что-то совсем уже маловразумительное.
— Значит, пройдет еще не один месяц, прежде чем начнутся работы? — уточнил он. Кристи кивнула. — Хорошо, как только будет установлена точная дата, вы мне сообщите.
Итак, теперь Холдейн будет наблюдать за каждым ее шагом. Что ж, может быть, и хорошо, что она предупреждена о том, что он намерен проследить, как она выполнит свое обещание.
Интересно, как его девица будет уживаться с Юджином Айшемом? — промелькнуло в голове у Кристи, когда она уже подъезжала к своему дому. И долго ли старик, оказавшись в доме племянника, будет изображать из себя несчастного и немощного? Сегодня он справился с этой ролью безупречно. И вообще, неизвестно еще, кто из этих двоих хуже, подумалось ей, и, поразмыслив на эту тему, Кристи остановилась на том, что все-таки Айвор.
Но поздно вечером она вдруг вспомнила о нежности, которая осветила его лицо в момент, когда он уговаривал дядю.., и непрошеные слезы навернулись ей на глаза, а сердце забилось с непостижимой для нее самой болью.
Кристи с грустью оглядела свою маленькую комнатку. Почти всю обстановку она перевезла сюда из родительского дома, и, хотя многое ей не удалось сохранить — квартирка была слишком тесна — эти вещи таили в себе особенные воспоминания.
Например, про изящный туалетный столик ее мать говорила, что он из приданого прабабушки, а обеденный стол и пара стульев когда-то принадлежали деду. Этот стол был таким массивным, что, если его раздвинуть, заполонил бы всю комнату Кристи… Тяжелый диван она заново обила шелковой тканью лимонного цвета… А это любимый папин стул… Застекленное бюро с книжными полками, по преданию, было одним из предметов из старинного гарнитура…
. Кристи не хотелось расставаться с этими вещами, причем отнюдь не по причине их уникальности.
Возможно, обстановка квартиры стоит не меньше, чем она сама, или даже больше… Но о продаже мебели не может быть и речи — это ниточка, связывающая ее с родителями, с детством.
Квартиру я продам, а вещи сдам на хранение, приняла решение Кристи. Она открыла стеклянную дверцу буфета и осторожно придвинула к себе изящные чашечку с блюдечком. Потом, гладя пальцами тонкий фарфор, она закрыла глаза, пытаясь вызвать в памяти образ матери, звуки ее голоса, аромат кожи… Но вместо этого перед ней почему-то тут же возникло лицо Айвора Холдейна.
Кристи вздрогнула и широко раскрыла глаза. При чем тут он? Разве о нем она сейчас думала? А что, если этот человек обладает искусством гипноза? Может, он специально вычеркивает из сознания Кристи те драгоценные воспоминания, которые могли бы ее успокоить? Хочет убить в ее душе все лучшее, все заветное?!
Да, похоже, у нее намерены отнять даже память.
Она вся дрожала, слезы блестели в глазах, и хрупкая чашечка со звоном стукалась о блюдце. Кристи вернулась к буфету и дрожащими руками поставила тонкий фарфор на место.
Нельзя позволять себе думать об этом. Она уже переговорила с агентом по недвижимости, и скоро в газетах появится объявление о продаже этой квартиры.
И довольно изводить себя. Какая польза в слезах? Выдержка — вот главное, сказала себе Кристи, и, как ни трудно победить стыд и гнев по отношению к Айвору Холдейну, надо быть спокойной и стойкой.
Но когда она вызвала в памяти его образ, это почему-то был не тот человек, который смотрел на нее с таким презрением и яростью, а совсем другой — так заботливо предупреждавший каждую прихоть своего дяди, так странно посмотревший на Кристи в темноте возле машины, так ласково прикасавшийся пальцами к ее лицу, даривший такие сладкие поцелуи…
Он целовал ее так, словно раскаивался в своем опрометчивом и жестоком поступке, как будто бы хотел утешить ее, приласкать и попросить прощения за то, что больно оскорбил в ней женщину.
— Нет! — вслух воскликнула Кристи и зажала рот рукой, испугавшись, что у нее вырвутся другие, нежные слова…
Не было этого поцелуя. Его просто не могло быть. Холдейн не привлекает ее как мужчина. Это не ее тип. Даже если бы он не сделал ничего плохого, все равно не мог бы понравиться ей.
К тому же у нее столько дел! Как может она тратить свое время на размышления о нем? Теперь квартира все равно уже в руках агента, а ей надо поскорее договариваться со строителями. И на этом этапе неизбежно придется иметь дело с Айшемом…
— Кристи, с тобой все в порядке?
Она неестественно улыбнулась и солгала:
— Все нормально, Грег.
— По твоему виду этого не скажешь! — с присущей ему прямотой выпалил он. — Ты похудела и побледнела так, словно несколько ночей подряд не смыкала глаз. Может быть, я замучил тебя работой?
На этот раз Кристи улыбнулась искренне. Грег был на редкость деликатным начальником, и, хотя иногда ей приходилось задерживаться после работы, она с удовольствием выполняла свои обязанности и служба никогда не была ей в тягость.
— Ну что вы! — рассмеялась девушка и направилась к своему столу, полагая, что этот разговор закончен.
Но, к ее огорчению, Грег продолжил расспросы:
— Тогда, наверное, это из-за коттеджа!
— Да, он меня, разумеется, беспокоит, — ответила Кристи. Свое решение продать квартиру она планировала как можно дольше скрывать от друзей. Конечно, со временем им так или иначе все станет известно, но пока,.. — Об этом нельзя не думать, — добавила она осторожно, понимая, что Грега не обмануло бы ее показное безразличие.
— Айвор мог бы сам сделать старику ремонт, а еще лучше, забрать его к себе, — высказал свои соображения тот. — Тогда ты была бы свободна от всех обязательств в отношении коттеджа.
Кристи снова натянуто улыбнулась. Судя по тому, как откликнулся Айшем на предложение племянника пожить у него всего лишь несколько месяцев, пока будет идти ремонт, трудно было представить, что старику понравится постоянная совместная жизнь, да и самому Айвору это ни к чему.
— Но, возможно, мистер Холдейн и его.., подруга не захотят, чтобы с ними жил кто-то еще, — спокойно возразила она.
Грег недоуменно вскинул брови.
— Мистер Холдейн? Не чересчур ли официально ты его величаешь? — И, не дожидаясь ее ответа, он добавил:
— Надо кому-то поговорить с Айвором и подсказать ему…
— Не надо. — Ответ Кристи прозвучал так веско и непререкаемо, что в глазах шефа промелькнуло удивление. Он бросил на нее испытующий взгляд, и глубокая морщина на его лбу стала еще глубже. — Я.., я думаю, Грег, что это не самое разумное предложение, попыталась она сгладить резкость своего тона и исправить впечатление от предыдущей реплики. — Юджин Айшем все равно поступит по-своему. Кроме того… — Кристи на мгновение замялась, а потом решительно произнесла:
— Это ведь мои дела, и не надо в них вмешиваться.
Она затаила дыхание, про себя молясь, чтобы Грег согласился с этим заявлением и больше на нее не давил. Он, конечно, хочет сделать, как лучше, но не дай ему Бог начать взывать к милосердию Айвора. Ее самолюбие уже и так пострадало.
— Я просто хотел тебе помочь, — спокойно ответил шеф и стал разбирать почту. Развернув одно из писем, он вдруг поднял взгляд на Кристи и озорно усмехнулся. — Знаешь, оказывается, ты произвела большое впечатление на господина Хуана Васкеса… Он посвятил почти половину письма похвалам в твой адрес, восхищаясь тем, какой ты знаток своего дела и как ему хотелось бы еще раз встретиться и поработать с тобой. Не дождется, когда у нас будет новое дело в Испании.
Кристи обрадовало, что тема разговора изменилась.
— Знаю, что у вас на уме, — улыбнулась она. — Но вы ошибаетесь. Васкесу по меньшей мере шестьдесят лет. Он толстый, лысый, обожает свою жену, и у них уже десяток внучат.
Воспоминания о поездке действительно были приятными. Васкесы принимали Кристи с невероятным радушием и приглашали приезжать почаще — уже не по делам, а просто в гости.
Она и в самом деле подумывала наведаться к ним, но отпуска в ближайшее время не предвиделось.
Неожиданно Грег, надавав ей поручений, объявил, что хочет уйти сегодня пораньше.
— Мы с Дорин вечером ужинаем на ферме у Айвора, и она взяла с меня клятву не опаздывать. Почему бы и тебе не отправиться домой? Ты выглядишь очень усталой.
Но Кристи наотрез отказалась.
— Я хочу закончить проекты для мистера Фолдера. Он утром звонил и сказал, что банк на него нажимает, и я обещала к завтрашнему дню представить хотя бы наметки.
Итак, Айвор позвал Грега и Дорин к себе в гости, мысленно отметила она. Почему при этом известии у нее возникло ощущение такого невыносимого одиночества?..
Это очень хорошо, внушала себе Кристи, что я осталась одна и имею возможность полностью погрузиться в работу. Пусть себе Айвор Холдейн развлекается и целует других женщин… Пусть пожалеет, между прочим, что не я у него на ферме…
Господи, да что это лезет мне в голову? — спохватилась она.
Девушка проработала почти до восьми часов и, только запирая за собой дверь, сообразила, что могла уйти гораздо раньше, но намеренно затягивала работу. Ей не хотелось возвращаться домой.
Но почему? Ведь там ее приют, ее тихая гавань. Неужели теперь она будет постоянно испытывать это неприятное чувство? Неужели дело в том, что ей невыносимо осознавать, что никто не ждет ее, не выйдет навстречу?
Можно ведь завести котенка, подумала Кристи и вздрогнула, поняв, что это уже невозможно. Скоро она лишится этого приюта и поэтому просто не имеет права взять на себя ответственность за живое существо. Скорее всего, ей придется переселиться в гостиницу или меблированные комнаты, а отношение хозяек сдаваемого внаем жилья к животным хорошо известно.
Хватит себя жалеть, все равно это бесполезно, сказала себе Кристи и отправилась домой.
— Да, Дорин, я слушаю! — Кристи постаралась придать своему голосу бодрость.
Агент по недвижимости только что ушел. Он произвел необходимые измерения и откровенно сказал девушке, что, хотя квартира содержится в образцовом порядке и красиво отделана, при нынешнем состоянии рынка жилья он вынужден оценить ее гораздо ниже реальной стоимости, так как в противном случае покупателей придется искать очень долго.
— Дорогая, — щебетала Дорин, — не составишь ли ты мне компанию? В Эрвингтоне недавно открыли бутик, а мне необходимо новое платье.
Кристи было не до нарядов, но она подумала, что такая поездка поможет отвлечься от проблем, и согласилась.
Когда они встретились, первое, чем поделилась с подругой Дорин, были впечатления об ужине у Холдейна.
— У Айвора очень уютный дом, — как бы между прочим начала она, заводя двигатель. — Но он ума не приложит, как его обставить. — Тут Кристи заметила, что Дорин смотрит на нее, а не на дорогу. — Развернуться есть где, но работы будет уйма. Я сказала ему, как изумительно ты…
— Следи за дорогой! — напомнила ей Кристи.
— Что? Ах, да… Ну, так вот, я рассказала ему, как ты помогла нам с Грегом при переезде.
Кристи промолчала. Насколько она помнила, эта помощь свелась к подбору антикварной мебели и обивочной ткани.
— Там явно недостает женской руки, — продолжила Дорин.
— Ну, за этим дело не станет, — пробормотала Кристи в надежде переменить тему.
— Он уже обращался к тебе? — Глаза подруги загорелись.
— Да нет, ты меня не поняла. У него же есть невеста, ты сама говорила. — Кристи пожала плечами.
— Ну да, конечно… Честно говоря, я про нее даже забыла… Впрочем, в доме Айвора я видела фотографию — черненькая такая девушка, очень молоденькая… Кажется, ее зовут Гейл.
Гейл, мысленно повторила Кристи, словно пробуя это имя на вкус. В его звучании было что-то мягкое, чувственное… Да, оно подходило скорее юной девушке, прелестной и беззащитной, нежели зрелой женщине. Кристи представляла себе совсем иной образ возлюбленной Айвора.
— Он о ней не распространялся, — добавила Дорин, и Кристи поняла, что той не удалось выведать подробности частной жизни Холдейна. — Кажется, она работает в рекламе и сейчас отправилась по каким-то делам в Австралию. Когда Гейл вернется, Айвор тоже не сказал, но одно я знаю определенно: он купил ферму, не посоветовавшись с ней.
— Довольно о нем, — решилась наконец Кристи прекратить этот разговор.
Дорин бросила на нее недоумевающий взгляд.
— Тебе все еще тяжело вспоминать о том, что произошло за ужином? А я-то думала, вы помирились.
— Мне вообще неприятно думать о Холдейне, — жестко парировала Кристи. — Представь себе, этот человек мне просто не нравится, безотносительно к тому, вежлив он со мной или груб.
Та удивленно пожала плечами, но промолчала.
Хотя Кристи понимала, что подруга хочет ей добра, ее рассердило то, что та так некстати заговорила с Айвором о ее дизайнерском даровании.
Женщины, подобные Дорин, думала она, не могут взять в толк, что их незамужние подруги не всегда тяготятся своим положением, и все время пытаются выступить в роли свах. Как правило, Кристи это забавляло, но в данном случае не вызывало ничего, кроме раздражения.
К счастью, вопрос о покупке платья оказался для Дорин первоочередным, и до конца вечера о Айворе Холдейне не было сказано больше ни слова.
Бессмысленно было отрицать, что порой Кристи завидовала Дорин, позволявшей себе всякого рода удовольствия. Вот и теперь дорогие блестящие сумки подруги были битком набиты покупками. Говорилось об одном платье, а куплены и костюм, и туфли, и кожаная сумочка…
Когда они возвращались к машине, Дорин заметила:
— Отсюда совсем недалеко до фермы Холдейна. Не хочешь наведаться туда? Айвор наверняка сейчас дома.
— Нет, — резко ответила Кристи, но пульс у нее заметно участился.
Не хватало еще вторгаться незваной в его владения! — возмущенно подумала она.
Но все-таки почему так отчетливо встает перед ее глазами образ невесты Айвора? Почему этот человек сделался для нее источником страданий? Почему он нарушает ход ее мыслей, мешает спокойно жить, по существу, преследует?
Когда ремонт коттеджа останется позади, я больше не буду испытывать чувство вины и ответственности и таким образом освобожусь от Айвора Холдейна, твердо сказала себе Кристи. Это лишь временное помрачение ума, от которого я наверняка скоро избавлюсь.
Глава 5
Через неделю Кристи получила письмо.
Это случилось в субботу утром. Позади была трудная неделя, и случались дни, когда ей приходилось просиживать за работой до поздней ночи.
Наконец наступили выходные, можно прийти в себя, отоспаться, радовалась она. И вот…
Кристи взяла в руки конверт. Адрес был напечатан на машинке, что свидетельствовало о том, что письмо официальное. Скорее всего, агент оповещает меня о ходе дел с квартирой, решила девушка, но, когда она достала листок из конверта и развернула, ее охватил ужас.
Кристи прочла послание, потом перечитала снова, и сердце ее наполнилось глухим отчаянием. Может быть, она чего-то недопоняла? Надо прочесть еще раз. Кристи читала медленно, повторяя вслух отдельные слова, словно надеялась, что увидит при повторном чтении другой текст.
Письмо составляло всего одну фразу:
"Мистер Юджин Айшем, арендатор коттеджа по Саутлейн, Роуденд, Джонстон, уполномочил нас сообщить, что если ремонт здания не состоится в течение четырех недель со дня отправки извещения, то с его владелицы будет взыскана не только стоимость строительных работ, но и определенная сумма в возмещение причиненного морального ущерба и вреда, нанесенного здоровью мистера Айшема, а также все судебные издержки”.
Кристи стало трудно дышать, голова раскалывалась. Она отказывалась верить своим глазам.
Зачем было посылать такое письмо теперь, когда она все делает для того, чтобы ремонт начался? Ведь она же сказала об этом Юджину Айшему.
Да, припомнила вдруг Кристи, ведь это Айвор Холдейн спросил ее, когда начнутся работы, а она ничего определенного ему не сообщила. Хотя… Он предположил, что речь идет о нескольких месяцах, и она согласилась.
Итак, Холдейн знал, что за четыре недели ничего не произойдет, и все же отправил это уведомление!..
Слезы навернулись Кристи на глаза. У нее не оставалось ни малейшего сомнения в том, что за всем этим стоит именно Айвор. Да, это он преднамеренно установил жесткие сроки, зная, что ей, Кристи, в них ни за что не уложиться. Чего ему нужно? Ее крови?
Неужели он полностью разделяет непоколебимую веру своего дяди в то, что она, богатая, процветающая домовладелица, отказывается поддерживать свою недвижимость в надлежащем состоянии и умышленно вводит окружающих в заблуждение, намереваясь уйти от ответственности?
Девушка представила себе, как ее вызовут в суд. Да, она готова признать, что несет ответственность за дом, но при чем тут возмещение ущерба здоровью, налоги, компенсация?..
Кристи попыталась заставить себя справиться с дрожью. Надо сесть и все спокойно обдумать.
Два часа просидев над листком с колонками чисел, девушка сжала виски. Она убедилась, что выхода из сложившейся ситуации нет. Даже если она продаст свою квартиру вместе с мебелью, даже если найдет рабочих, готовых приступить к делу немедленно, — ей все равно не уложиться в эти четыре недели.
Существует еще возможность взять у банка кредит под продажу квартиры… Но нет, на такой риск идти не следует. Если жилье не удастся быстро продать, она в довершение ко всему окажется еще и должницей.
Кристи оставалось только одно, и она приняла решение.
Девушка распахнула дверцы шкафа и достала оттуда темно-синий костюм, не шикарный, но изящный — лучший из всех ее нарядов, в котором она появлялась на конференциях и встречалась с важными клиентами, — а потом кремовую блузку, серые чулки и синие лакированные туфли.
Одевшись, она посмотрела на свое отражение. Свежевымытые блестящие волосы рассыпались по плечам, легкий грим довольно удачно скрывал следы бессонницы и слез. Кристи хотелось выглядеть холодной, собранной, деловой женщиной, отвечающей за каждый свой шаг. Ей важно было войти именно в этот образ, казаться уверенной и ни в коем случае не выдать царящего в душе хаоса.
Она медленно и осторожно ехала по направлению к ферме Айвора Холдейна.
Конечно, соблюдая правила хорошего тона, надо было предварительно позвонить ему и договориться о встрече, но ведь он может не захотеть ее видеть. Ему прекрасно известно, что после получения такого письма Кристи ничего другого не остается, как пойти на переговоры, и, вероятно, воспользуется безвыходностью ситуации, в которой она оказалась, чтобы вывести ее из себя, отказав в аудиенции или заставив ждать.
Но Кристи была твердо намерена показать ему, что ее совсем не так просто запугать, как кажется на первый взгляд.
Подъехав к ферме, она увидела “лендровер”, припаркованный в вымощенном булыжником дворике. Чтобы открыть ворота, ведущие на территорию фермы, Кристи пришлось выйти из машины.
Хотя всю неделю стояла сухая погода, подъездная аллея была похожа на грязное болото, но девушка предусмотрела и это. Переобувшись в кроссовки, она вышла, открыла ворота, въехала во двор и поставила свою машину позади “лендровера”, а потом снова надела туфли и вытерла тряпицей запачканные руки.
Сердце у Кристи бешено колотилось; щеки пылали. Никогда еще не чувствовала она себя такой запуганной и одинокой. Но девушка собрала все свое мужество, высоко подняла голову, поднялась на крыльцо и решительно позвонила.
Казалось, прошло немало времени, прежде чем Айвор открыл ей. По его виду она поняла, что он, вероятно, работал в саду, брюки были запачканы землей, рубашка расстегнута, так что виднелась волосатая грудь…
— А-а, это вы… — Айвор поморщился. — Ну да, я ведь узнал вашу машину.
Да он, оказывается, превосходный актер! — подумала Кристи. Делает вид, что не ожидал моего приезда, хотя на самом-то деле отлично знает, что это письмо приведет меня сюда.
Итак, ни в коем случае не теряй чувства собственного достоинства, напомнила себе девушка. Даже обращаясь с просьбой, можно оставаться гордой… Ему не увидеть моих слез!
— Полагаю, нам необходимо кое-что обсудить, — произнесла Кристи холодно.
— Кому это нам? — спросил Холдейн, явно недоумевая.
Нет, какой бы смиренной овцой ты ни притворялся, тебе не обмануть меня, мысленно убеждала себя Кристи.
— Простите, если помешала, — отрывисто проговорила она, — но я вынуждена была приехать именно сейчас. Дело в том, что сегодня я получила письмо.
— Письмо? Что за письмо? Да не стойте же на пороге, проходите в дом. — Холдейн посторонился, давая ей возможность пройти.
Кристи неохотно повиновалась. Коридор был узким, и ей пришлось прижаться к стене, чтобы не задеть Айвора.
В полутьме лицо его было почти не различимо, и Кристи вдруг поняла, что не могла бы описать внешность этого человека или набросать его портрет.
В свое время она успешно занималась рисунком и научилась с первого взгляда запоминать лица, но сейчас поймала себя на том, что ничего не может сказать об Айворе. Какие у него волосы? А глаза?
Ей легче было представить себе второстепенные детали: любит работать в саду.., испарина на лбу.., волосатая грудь…
И вдруг Кристи поняла, что беспокоится не только по поводу лежавшего на дне ее сумочки письма.
Коридор показался ей холодным и мрачным.
Как и во многих старых зданиях, воздух здесь был пропитан запахами лаванды, ваксы и мореного дерева, пробуждая приятные мысли о домашнем уюте, о расторопной и добросердечной хозяйке, успевающей и заниматься детьми, и следить за порядком в доме…
Это было слабое место Кристи — отдаваться грезам о счастливой семейной жизни.
Она заставила себя очнуться и попыталась успокоить расшатавшиеся нервы.
— Сюда! — пригласил ее Айвор.
Он прошел вперед, а Кристи последовала за ним, интуитивно держась поодаль, ибо, не принимая его на уровне сознания, она чувствовала, что какой-то глубоко запрятанной, первобытной частью души уже соприкасается, сближается, сливается с ним…
Конечно, он был бы доволен, этот самовлюбленный тип, если бы угадал, какие мысли сейчас бродят у меня в голове, с горечью думала Кристи. Так же, как торжествовал, наградив меня своим отвратительным поцелуем…
Она подождала, пока Холдейн распахнет двери настежь и пропустит ее в комнату. Из-за прикрытых ставен лились полосы яркого света, в которых роем кружились пылинки. Комната была огромной, и ее окна выходили на две стороны, так что сквозь щели можно было различить большой, запущенный сад.
Мебель здесь стояла явно наспех подобранная, но по-своему привлекательная, хотя, конечно, Дорин, предпочитавшей яркие атласные чехлы с лентами и бантами, вряд ли пришлась по вкусу выцветшая парча.
Кристи поймала себя на том, что ей хочется потрогать эту мягкую поношенную обивку, притронуться к фигуркам из стекла и фарфора, стоявшим на старинном бюро… Осязание было развито у нее сильнее других чувств, и она всегда испытывала потребность в буквальном смысле слова соприкоснуться с жизнью другого человека.
Внезапно девушка ощутила холодок беспокойства, и, хотя она могла поклясться, что быстро совладала со своими чувствами, Айвор, видимо, все же успел что-то заметить.
— Вам холодно? — поинтересовался он. Она покачала головой. Пальцы ее действительно были ледяными, но вовсе не от холода, а оттого, что она испытывала отчаяние и ужас.
— Дорин говорит, что в этом доме не хватает женской руки, — очень просто проговорил Айвор, и Кристи от неожиданности подняла голову.
Их взгляды встретились, и она вдруг поняла, что теперь может его нарисовать. Серые ласковые глаза — небольшие, но очень выразительные; рыжеватые волосы…
Холдейн тоже рассматривал ее, как художник свою модель. По его губам пробежала легкая усмешка, но смотрел он с явной теплотой. Впрочем, Кристи не собиралась верить в его искренность.
Это случилось в субботу утром. Позади была трудная неделя, и случались дни, когда ей приходилось просиживать за работой до поздней ночи.
Наконец наступили выходные, можно прийти в себя, отоспаться, радовалась она. И вот…
Кристи взяла в руки конверт. Адрес был напечатан на машинке, что свидетельствовало о том, что письмо официальное. Скорее всего, агент оповещает меня о ходе дел с квартирой, решила девушка, но, когда она достала листок из конверта и развернула, ее охватил ужас.
Кристи прочла послание, потом перечитала снова, и сердце ее наполнилось глухим отчаянием. Может быть, она чего-то недопоняла? Надо прочесть еще раз. Кристи читала медленно, повторяя вслух отдельные слова, словно надеялась, что увидит при повторном чтении другой текст.
Письмо составляло всего одну фразу:
"Мистер Юджин Айшем, арендатор коттеджа по Саутлейн, Роуденд, Джонстон, уполномочил нас сообщить, что если ремонт здания не состоится в течение четырех недель со дня отправки извещения, то с его владелицы будет взыскана не только стоимость строительных работ, но и определенная сумма в возмещение причиненного морального ущерба и вреда, нанесенного здоровью мистера Айшема, а также все судебные издержки”.
Кристи стало трудно дышать, голова раскалывалась. Она отказывалась верить своим глазам.
Зачем было посылать такое письмо теперь, когда она все делает для того, чтобы ремонт начался? Ведь она же сказала об этом Юджину Айшему.
Да, припомнила вдруг Кристи, ведь это Айвор Холдейн спросил ее, когда начнутся работы, а она ничего определенного ему не сообщила. Хотя… Он предположил, что речь идет о нескольких месяцах, и она согласилась.
Итак, Холдейн знал, что за четыре недели ничего не произойдет, и все же отправил это уведомление!..
Слезы навернулись Кристи на глаза. У нее не оставалось ни малейшего сомнения в том, что за всем этим стоит именно Айвор. Да, это он преднамеренно установил жесткие сроки, зная, что ей, Кристи, в них ни за что не уложиться. Чего ему нужно? Ее крови?
Неужели он полностью разделяет непоколебимую веру своего дяди в то, что она, богатая, процветающая домовладелица, отказывается поддерживать свою недвижимость в надлежащем состоянии и умышленно вводит окружающих в заблуждение, намереваясь уйти от ответственности?
Девушка представила себе, как ее вызовут в суд. Да, она готова признать, что несет ответственность за дом, но при чем тут возмещение ущерба здоровью, налоги, компенсация?..
Кристи попыталась заставить себя справиться с дрожью. Надо сесть и все спокойно обдумать.
Два часа просидев над листком с колонками чисел, девушка сжала виски. Она убедилась, что выхода из сложившейся ситуации нет. Даже если она продаст свою квартиру вместе с мебелью, даже если найдет рабочих, готовых приступить к делу немедленно, — ей все равно не уложиться в эти четыре недели.
Существует еще возможность взять у банка кредит под продажу квартиры… Но нет, на такой риск идти не следует. Если жилье не удастся быстро продать, она в довершение ко всему окажется еще и должницей.
Кристи оставалось только одно, и она приняла решение.
Девушка распахнула дверцы шкафа и достала оттуда темно-синий костюм, не шикарный, но изящный — лучший из всех ее нарядов, в котором она появлялась на конференциях и встречалась с важными клиентами, — а потом кремовую блузку, серые чулки и синие лакированные туфли.
Одевшись, она посмотрела на свое отражение. Свежевымытые блестящие волосы рассыпались по плечам, легкий грим довольно удачно скрывал следы бессонницы и слез. Кристи хотелось выглядеть холодной, собранной, деловой женщиной, отвечающей за каждый свой шаг. Ей важно было войти именно в этот образ, казаться уверенной и ни в коем случае не выдать царящего в душе хаоса.
Она медленно и осторожно ехала по направлению к ферме Айвора Холдейна.
Конечно, соблюдая правила хорошего тона, надо было предварительно позвонить ему и договориться о встрече, но ведь он может не захотеть ее видеть. Ему прекрасно известно, что после получения такого письма Кристи ничего другого не остается, как пойти на переговоры, и, вероятно, воспользуется безвыходностью ситуации, в которой она оказалась, чтобы вывести ее из себя, отказав в аудиенции или заставив ждать.
Но Кристи была твердо намерена показать ему, что ее совсем не так просто запугать, как кажется на первый взгляд.
Подъехав к ферме, она увидела “лендровер”, припаркованный в вымощенном булыжником дворике. Чтобы открыть ворота, ведущие на территорию фермы, Кристи пришлось выйти из машины.
Хотя всю неделю стояла сухая погода, подъездная аллея была похожа на грязное болото, но девушка предусмотрела и это. Переобувшись в кроссовки, она вышла, открыла ворота, въехала во двор и поставила свою машину позади “лендровера”, а потом снова надела туфли и вытерла тряпицей запачканные руки.
Сердце у Кристи бешено колотилось; щеки пылали. Никогда еще не чувствовала она себя такой запуганной и одинокой. Но девушка собрала все свое мужество, высоко подняла голову, поднялась на крыльцо и решительно позвонила.
Казалось, прошло немало времени, прежде чем Айвор открыл ей. По его виду она поняла, что он, вероятно, работал в саду, брюки были запачканы землей, рубашка расстегнута, так что виднелась волосатая грудь…
— А-а, это вы… — Айвор поморщился. — Ну да, я ведь узнал вашу машину.
Да он, оказывается, превосходный актер! — подумала Кристи. Делает вид, что не ожидал моего приезда, хотя на самом-то деле отлично знает, что это письмо приведет меня сюда.
Итак, ни в коем случае не теряй чувства собственного достоинства, напомнила себе девушка. Даже обращаясь с просьбой, можно оставаться гордой… Ему не увидеть моих слез!
— Полагаю, нам необходимо кое-что обсудить, — произнесла Кристи холодно.
— Кому это нам? — спросил Холдейн, явно недоумевая.
Нет, какой бы смиренной овцой ты ни притворялся, тебе не обмануть меня, мысленно убеждала себя Кристи.
— Простите, если помешала, — отрывисто проговорила она, — но я вынуждена была приехать именно сейчас. Дело в том, что сегодня я получила письмо.
— Письмо? Что за письмо? Да не стойте же на пороге, проходите в дом. — Холдейн посторонился, давая ей возможность пройти.
Кристи неохотно повиновалась. Коридор был узким, и ей пришлось прижаться к стене, чтобы не задеть Айвора.
В полутьме лицо его было почти не различимо, и Кристи вдруг поняла, что не могла бы описать внешность этого человека или набросать его портрет.
В свое время она успешно занималась рисунком и научилась с первого взгляда запоминать лица, но сейчас поймала себя на том, что ничего не может сказать об Айворе. Какие у него волосы? А глаза?
Ей легче было представить себе второстепенные детали: любит работать в саду.., испарина на лбу.., волосатая грудь…
И вдруг Кристи поняла, что беспокоится не только по поводу лежавшего на дне ее сумочки письма.
Коридор показался ей холодным и мрачным.
Как и во многих старых зданиях, воздух здесь был пропитан запахами лаванды, ваксы и мореного дерева, пробуждая приятные мысли о домашнем уюте, о расторопной и добросердечной хозяйке, успевающей и заниматься детьми, и следить за порядком в доме…
Это было слабое место Кристи — отдаваться грезам о счастливой семейной жизни.
Она заставила себя очнуться и попыталась успокоить расшатавшиеся нервы.
— Сюда! — пригласил ее Айвор.
Он прошел вперед, а Кристи последовала за ним, интуитивно держась поодаль, ибо, не принимая его на уровне сознания, она чувствовала, что какой-то глубоко запрятанной, первобытной частью души уже соприкасается, сближается, сливается с ним…
Конечно, он был бы доволен, этот самовлюбленный тип, если бы угадал, какие мысли сейчас бродят у меня в голове, с горечью думала Кристи. Так же, как торжествовал, наградив меня своим отвратительным поцелуем…
Она подождала, пока Холдейн распахнет двери настежь и пропустит ее в комнату. Из-за прикрытых ставен лились полосы яркого света, в которых роем кружились пылинки. Комната была огромной, и ее окна выходили на две стороны, так что сквозь щели можно было различить большой, запущенный сад.
Мебель здесь стояла явно наспех подобранная, но по-своему привлекательная, хотя, конечно, Дорин, предпочитавшей яркие атласные чехлы с лентами и бантами, вряд ли пришлась по вкусу выцветшая парча.
Кристи поймала себя на том, что ей хочется потрогать эту мягкую поношенную обивку, притронуться к фигуркам из стекла и фарфора, стоявшим на старинном бюро… Осязание было развито у нее сильнее других чувств, и она всегда испытывала потребность в буквальном смысле слова соприкоснуться с жизнью другого человека.
Внезапно девушка ощутила холодок беспокойства, и, хотя она могла поклясться, что быстро совладала со своими чувствами, Айвор, видимо, все же успел что-то заметить.
— Вам холодно? — поинтересовался он. Она покачала головой. Пальцы ее действительно были ледяными, но вовсе не от холода, а оттого, что она испытывала отчаяние и ужас.
— Дорин говорит, что в этом доме не хватает женской руки, — очень просто проговорил Айвор, и Кристи от неожиданности подняла голову.
Их взгляды встретились, и она вдруг поняла, что теперь может его нарисовать. Серые ласковые глаза — небольшие, но очень выразительные; рыжеватые волосы…
Холдейн тоже рассматривал ее, как художник свою модель. По его губам пробежала легкая усмешка, но смотрел он с явной теплотой. Впрочем, Кристи не собиралась верить в его искренность.