Берристер Инга. Созданная для любви

   Немного удивленная, она было направилась в сад, но вдруг ее слуха достиг радостный возглас:
   — Лесли! — Резко оглянувшись, она увидела… Донахью.
   — Боже правый! Донахью! Вот уж кого не чаяла повстречать!
   Долгие годы она почти не вспоминала о нем, а вот теперь была даже рада его увидеть. Насколько она могла припомнить, Донахью не изменился за эти годы. Разве что теперь он был почти черен от загара.
   — Что ты здесь делаешь?
   Прежде чем ответить, она помедлила. Действительно, зачем она здесь? Уж по крайней мере, не для того, чтобы вновь встретить Донахью.
   — Отдыхаю.
   — Одна?
   — Ну что ты! Я теперь замужем.
   — Вот как! Замужем?! — Он бросил взгляд на дорогое обручальное кольцо. — Вижу, ты сделала правильный выбор. Не совершила глупости, выйдя за меня.
   — Возможно. Мало девушек выходят замуж за свою первую любовь, — сказала она с улыбкой.
   — Надеюсь, я прощен?
   — И давно. Наверное, вы, поженившись с Кристиан, частенько обо мне вспоминали? И, кстати, как ваши планы насчет Форталезы? Или вы придумали что-нибудь еще?
   — Одно маленькое добавление. Мои слова, что я не хочу тебя, были адресованы только Кристиан.
   — Значит, ты обманывал нас обеих, провинциальный донжуан. Но мне теперь не восемнадцать, и я кое-что смыслю в жизни.
   Неизвестно, сколько времени еще они обменивались бы любезностями, если бы, как черт из табакерки, не появился Невил.
   — А! И ты здесь, старина! — проворчал он, пожимая протянутую Донахью руку. — Составишь нам компанию?
   Лесли оказалась словно между молотом и наковальней.
   — Так вот кто твой муж! Поздравляю обоих. Спасибо, друзья, сейчас не могу к вам присоединиться — дела. Но позже непременно.
   Лесли ощутила стальные пальцы Невила на своем запястье.
   — Не пора ли нам отдать дань здешней кухне. Если ты, конечно, еще не пообедала в гордом одиночестве.
   — Нет, я только что проснулась.
   — И сразу же отправилась искать меня? — заулыбался он. — Как маленькая испуганная девочка, оставленная в пустом доме? Спешу вам доложить, мисс, что я нашелся и больше не собираюсь теряться. О чем болтали с Донахью?
   — О королях и капусте… Ни о чем.
   — Общие воспоминания? Понятно. Старый любовник, ведь это что-нибудь да значит.
   — Ты же знаешь, мы никогда не были любовниками!
   — Прости-прости, забыл. Ты же сама мне тогда признавалась, что невинна как младенец. Впрочем, это не поздно исправить. Если тебя, конечно, устраивает в качестве любовника такой слизняк. Не теряйся, Лесли, его внешность вполне соответствует этакому сладенькому дамскому угоднику.
   За обедом они не обменялись ни одной законченной фразой.
   Когда они поднимались на свой этаж, Лесли погрустнела. Что с ней будет дальше? Может быть, если он пристанет к ней, не отвергать его любовь? Может, позволить ему соблазнить себя? Забыть первый неудачный опыт?
   Нет. Унижение, которое она испытала в тот момент, когда он отверг ее, еще слишком свежо в памяти. Словно раскаленным ножом она отсекла свои последние сомнения. И надежды. Как она думала, навсегда.
   День выдался светлым и солнечным, как и любила Лесли. Позавтракав в одиночестве на террасе, она занялась макияжем. Все было бы хорошо, кроме одного — не хватало приятной компании. Не зная, чем занять себя, она подумала, что неплохо бы куда-нибудь прокатиться. И чем дальше, тем лучше.
   Едва она успела причесаться, как в дверь постучали.
   — Войдите.
   На пороге стоял широко улыбающийся Донахью.
   — Я видел, что твой муж с утра затеял чемпионат местного значения по гольфу. А это надолго. Как насчет того, чтобы проветриться? Я, например, совершенно свободен сегодня.
   Краешком сознания она подумала, что Невил, возможно, будет немного волноваться из-за ее побега. И эта мысль доставила ей удовольствие.
   — О'кей. Составлю тебе компанию. Минут через пять я буду готова.
   — Жду с нетерпением. — И, кинув на нее многозначительный взгляд, он удалился.
   Она заметила, как блестят у него глаза.
   Не задумываясь о своем внешнем виде, она натянула джинсы и короткий топ. Пять лет назад, когда Лесли появилась здесь одетая примерно так же, она была еще угловатой девочкой-подростком, а теперь ее постройневшие ноги и, напротив, потяжелевшая грудь могли свести с ума кого угодно. И блеск в глазах Донахью был нормальной реакцией мужчины на женскую красоту. А вот Донахью совсем не изменился за эти пять лет.
   — Собралась? — Он встретил ее в коридоре. — Моя машина на служебной стоянке за парком. Пойдем? А, кстати, если твой муж нас увидит, это ничего?
   В ответ на последний вопрос Лесли лишь цинично усмехнулась.
   Автомобиль Донахью оказался свирепым маленьким «феррари» классического ярко-красного цвета. Устроившись во чреве этого дорожного монстра, она с опаской пристегнула ремни. Десли с детства не доверяла спортивным машинам, нянька когда-то ей говорила, что на таких ездят хулиганы и Ангелы смерти, которые в ад и попадут. Лесли туда, естественно, не торопилась и обыкновенно выбирала для себя респектабельные «мерседесы».
   Открыв бардачок, чтобы положить туда футляр от солнцезащитных очков, она случайно обнаружила там косметичку.
   — Это Кристиан, — прокомментировал Донахью. — Мы поженились, как только ты уехала. О, это моя самая большая ошибка! Я не слишком этого хотел, но она была беременна.
   А он действительно не изменился, подумала Лесли. Ей вдруг стало стыдно за свое поведение, ведь она не слишком порядочно ведет себя по отношению к Кристиан, которая, наверное, стала Донахью неплохой женой. А его нисколько не жалко. Так ему и надо. За последние пять лет Лесли набралась цинизма.
   Они приехали на маленький песчаный пляж, и, как только Донахью припарковал автомобиль, Лесли с удовольствием плюхнулась на полотенце, которое предварительно бросила на песок. Она стянула с себя джинсы, за чем с нескрываемым удовольствием наблюдал Донахью. Он любовался тем, как она намазывает кремом длинные стройные ноги.
   — Вот так бы сидел и смотрел на тебя. Почему ты не снимешь топик? Пляж частный, никто тебя не увидит.
   Лесли улыбнулась.
   — У меня слишком нежная кожа. Всякий раз, когда я пробую это делать, все заканчивается солнечным ожогом.
   Неужели он думает, что она так же наивна, как в восемнадцать лет?
   Минул полдень, они вернулись в отель. Донахью вызвался проводить ее до самого номера. Первое, что она увидела, открыв дверь, была спина Невила. К ее удивлению, рядом сидела Кристиан.
   — Вернулись пропавшие супруги, — сказал Невил мрачно. — Разбираем каждый своего.
   — Пошли, Кристиан, — Донахью подал Кристиан руку. — Мы с Лесли старые приятели, все было более чем невинно.
   — И влюбленные парочки разбежались по гнездышкам, — громогласно провозгласил Невил, как только за ними закрылась дверь. — Удивлен твоим поведением, дорогая. Вижу ты времени даром не теряешь.
   — Невил, прекрати, пожалуйста. Это была идея Донахью. Он ведь не знал, что Кристиан приедет утром.
   — И ты радостно за ним припустила.
   — И что с того? — Гнев закипал в ней, готовый вот-вот прорваться наружу. — Я же не твоя собственность, Невил! И, вспомни, у нас фиктивный брак!
   — Если ты совсем не можешь без мужика хотя бы несколько дней, почему этот слизняк? Попроси меня, и все твои затруднения исчезнут без следа!
   — Нет, Невил! — В ее глазах блеснула отравленная сталь.
   Она не успела ничего сказать, как ощутила, что его пальцы, подобно стальным наручникам, сомкнулись вокруг ее запястий. Он рывком поднялся, увлекая Лесли за собой. Как пушинку протащил ее через всю комнату и, пинком открыв дверь спальни, швырнул на кровать.
   Слабый крик слетел с губ Лесли, когда она почувствовала тяжесть его тела…
   — Наш брак не только по названию. Я сейчас сделаю то, что пять лет назад ты мне не дала сделать.
   — Пять лет назад я не могла, потому что…
   — Ты хотела этого, но была еще глупа.
   Он решительно задрал ее топ, несмотря на сопротивление.
   Вид ее обнаженного тела на секунду отрезвил Невила. Но в следующее мгновение желание накатило с силой, сокрушающей все небольшие наносы, какими цивилизация прикрывает дикую необузданную мужскую суть.
   Невил прижался щекой к нежной груди Лесли, она почувствовала его дыхание на соске, который он тотчас схватил губами. Одной рукой он сжал ей ягодицы, а другой прижал Лесли к себе. У нее перехватило дыхание: от возмущения или от подступившего желания, она не успела понять. Невил склонился над Лесли, и твердый влажный язык заскользил по ложбинке между ее грудей, спускаясь все ниже, но вдруг замер, и он слегка прикусил ей кожу ниже пупка. Резко отстранившись от нее, он взял ее за плечи и повернул к себе спиной.
   Лесли думала, что потеряет сознание, когда Невил прижался к ее спине и начал гладить бедра, живот и груди. Он слегка сдавил их, а потом нежно принялся проводить пальцами по затвердевшим округлостям, время от времени теребя соски, которые уже ломило от желания. Еще немного — и Лесли сама умоляла бы его овладеть ею.
   Она повернулась к нему лицом, на котором читалось одно желание. Он сам расстегнул ей джинсы и потянул их вниз, щекой следуя вслед за ними. Лесли смотрела на его склоненную фигуру и от того, что она видит его мускулистые плечи, сильную спину, ее переполнило ликование, колени сжались, словно она хотела сдержать лошадь и приостановить страшную скачку, затеянную их инстинктами помимо сознания и благоразумия.
   — Нет, — вдруг вырвалось у нее. Ей хотелось, чтобы мир на мгновение замер.
   Но, удержав мгновение, это «нет» остановило и Невила.
   — Почему, Лесли? — Он посмотрел на нее полными страдания и страсти глазами. — Лесли, скажи, что любишь меня, скажи, что хочешь!
   Лесли облизнула пересохший рот.
   — Я хочу тебя.
   — Нет, не так! Скажи, как ты хочешь!
   — Я хочу тебя, Невил!
   Лесли не лгала. Но что-то в ее поведении настораживало Невила и мешало ему пойти до конца.
   — Лесли, если ты знаешь, скажи мне, что я делаю не так. Что-то не так, как делали мои предшественники?
   — Предшественники? — Лесли словно ударило током.
   Он так ничего и не понял?! — забилось у нее в мозгу.
   — Невил, пожалуйста, ты не понимаешь… — произнесла она вслух.
   — О! Я все прекрасно понимаю. Обычные ваши отговорки: не могу, не хочу, неподходящее время, голова болит! Хорошо-хорошо, в другой раз!
   И тут его осенила запоздалая догадка.
   — Лесли! Дорогая, расслабься, попробуй уснуть. Может быть ты устала. — Он сдвинулся на самый край постели и прикрыл Лесли одеялом. — Лесли…
   — Я не хочу больше разговаривать. — Ее голос беспомощно сорвался.
   — Лесли, почему ты мне не сказала, что до сих пор девственница?
   — Потому что думала, что до постели у нас не дойдет.
   — Хорошо. Попробуем докопаться до истины с другого конца. Лесли, почему ты до сих пор невинна?
   — Почему? — Она чуть не задохнулась. — Ты еще меня спрашиваешь, после того как…
   — Хорошо. Не отвечай… Хочешь сказать, что до сих пор любишь своего Ромео и хранишь ему верность?
   Лесли хотела крикнуть ему, чтобы он катился со своими глупыми догадками. И тут ей явилась полная ясность. Она поняла. Она наконец смогла признаться себе, прежде всего себе: да, она любит только Невила, она хочет только его. Не Донахью. Не кого-либо другого. Только Невила. Это невероятно. Но это так.

8

   Лесли стояла перед зеркалом и с отвращением смотрела на свое отражение. Невил в соседней комнате разговаривал по телефону со своей телевизионной станцией. Он вел себя как ни в чем не бывало, Лесли же была несколько смущена. Опять, как и прежде, любовная игра не дошла до логического завершения, и все по ее вине!
   Даже прохладная ночь, проведенная при открытых окнах, ничуть ее не освежила. Она проворочалась всю ночь, поминутно вздрагивая. Тишина ей казалась зловещей и не давала заснуть. Утром Лесли отказалась от завтрака. Один вид пищи вызвал приступ омерзения, нервы расстроились не на шутку.
   Лесли удалила маску с лица и, накинув легкий пиджак, вышла в гостиную. Невил сидел в кресле, перебирая какие-то бумаги. На звук ее шагов он обернулся.
   — Не буду спрашивать, хорошо ли ты спала. Я представлял себе все не так, Лесли. Совсем не так, когда женился на тебе.
   Испугавшись, что Невил опять припомнит ей ее девственность, Лесли торопливо перебила его:
   — Невил, пожалуйста, не надо об этом. Я понимаю, ты расстроен, но давай не будем… возвращаться к этому разговору.
   Уголки его губ обиженно опустились.
   Впервые за пять последних лет Лесли, как когда-то, пожалела о своей неопытности в отношениях с мужчинами. Что же ей теперь делать? Напомнить ему, что их брак на деле является фикцией? Или успокоить и сказать что-нибудь нежное? А вдруг неудачная попытка заняться любовью была проваленным ею тестом на женственность и сексуальную привлекательность? Лесли определенно не знала, как ей быть.
   Голос Невила обжег ее холодом:
   — Не будем, Лесли. Не будем пытаться. Более того, мы сегодня же возвращаемся в Лондон. Мне пора в студию. Мы купили новый американский сериал, возник ряд проблем.
   Они возвращаются домой. Кровь прилила у нее к щекам. Она готова была сорваться на крик. Уехать сейчас, когда все только началось… Но что ей делать? Унизиться до объяснений? Нет, гордость не позволяет.
   — Что случилось, Лесли? Ты против? Хочешь побыть здесь? Ты наконец решила отдать любимому мужчине то, что так долго берегла для него?
   — Я уже отвечала тебе на этот вопрос. Жалко, что ты меня не понял.
   Беспредельная тоска исказила его лицо. Говорить было больше не о чем, и Лесли удалилась в свою спальню. Она упала лицом на кровать, подушки заглушили ее рыдания.
   — Хорошо, миссис Невил, я оставлю покупки внизу, разберете сами.
   Вернувшись с Менорки, Лесли проводила в доме отца больше времени, чем с Невилом. Она использовала этот дом и как убежище, и как рабочий офис, предпочитая обществу Невила столбцы цифр машинных кодов. Да он и не нуждался в обществе. Он работал на износ и по целым неделям пропадал на своей телестудии. Большинство ночей Лесли проводила в одиночестве перед дисплеем компьютера, под утро же, перестав осознавать происходящее, без чувств валилась на постель.
   — Сегодня ты тоже не поедешь домой? — спросила миссис Чейз. — Твой муж очень занятой человек, как я вижу. Вы не были вместе почти ни одного дня, с тех пор как вернулись.
   — Невил тактичный человек. Он понимает, как я привязана к отцу, тем более что он уезжает надолго.
   — Да, очень скоро он уедет.
   — Нам надо использовать это время, — сказала Лесли с нежной улыбкой, почти не соврав.
   Но подумала, что сейчас ее спасает повод находиться рядом с отцом. Но что же будет, когда он уедет?
   Ей и самой до чертиков надоели одинокие ночи. Но Невил упорно ее избегал, и каждый раз, оставшись в своей комнате, она с тоской вспоминала тепло его рук, настойчивость губ, силу тела. И тот проклятый момент, когда она вдруг осознала, что любит Невила.
   Сегодня вечером отец пригласил их обоих на торжество по случаю своего отбытия. Если уместно сказать «торжество», подумала Лесли.
   Банкет был заказан в ресторане новомодного ночного клуба. Оставался последний вопрос — что надеть по такому случаю. Лесли остановилась на своих любимых голубых джинсах и подходящем батнике. Гостей будет совсем немного, только ближайшие друзья, а потому сойдет.
   Она уже спускалась по лестнице, когда услышала тихий вздох доброй миссис Чейз.
   — Что случилось?
   — Не засиживайся сегодня долго. Ты и так слишком много работаешь. После свадьбы уже потеряла несколько килограммов. В мое время женщины полнели, выйдя замуж.
   Что было ответить пожилой женщине? Лесли предпочла быстрее распрощаться. Ее отъезд больше напоминал бегство.
   Первое, что она увидела, подъехав к дому, был припаркованный автомобиль Невила. Это показалось ей странным — он никогда не появлялся дома так рано.
   Гадая, что все это могло бы значить, она поднялась в гостиную. Невил, сидевший в компании с полупустой бутылкой виски и стаканом, окинул ее недобрым взглядом.
   — Ты сегодня рано, — начала Лесли с банальнейшей фразы.
   А о чем могут говорить два совершенно чужих друг другу человека, волею судеб принужденных жить под одной крышей?
   Но он молчал и рассматривал ее в упор. Судя по всему, он был уже изрядно пьян.
   Лесли смутилась. Пальцы нервно теребили край батника.
   — Невил, ты где-то далеко, обрати же наконец на меня внимание.
   — И что дальше? — Он горько усмехнулся. — Ты сама где-то далеко. Лесли, ты сейчас здесь или со своей любовью на Менорке? Если хочешь знать, я рано сегодня из-за твоего отца. Ты забыла, что мы приглашены к нему на прощальный ужин. Судя по тому, как ты одета, тебя мало волнует, что скажут о тебе приглашенные.
   Он опустил глаза, повертел в руках пустой стакан, выплеснул в него остатки виски и опустошил одним глотком.
   Вне себя от ярости Лесли бросилась в свою спальню, хлопнув дверью. Она проклинала Невила и тот день, когда он принудил ее играть роль в этом идиотском спектакле. Подумать только, так называемый муж надрался как свинья и еще пытается ею командовать. А ведь он даже не спит с ней, не любит и к тому же еще ревнует!
   Она рывком выдернула из шкафа первое попавшееся платье. Сама она никогда его не купила бы. На нем даже сохранился ярлык магазина, дорогого, но бестолкового, где приобрел его для нее отец. Приложив платье к себе, Лесли решительно бросила легкий синий комок на кровать.
   В этот момент дверь распахнулась и нетвердой походкой ввалился Невил. В его лице не было ни кровинки, глаза пьяно блестели.
   — Отлично, дорогая, надевай это.
   — Ни в коем случае. Это платье отец купил по ошибке, я никогда не надену такого.
   — А я думаю, оно тебе к лицу. Ну, надень же его, я хочу посмотреть, как оно на тебе сидит.
   — Я буду выглядеть в нем вызывающе.
   — Ни черта подобного. Хватит ходить в черном, будто ты монашка. Я одеваюсь в дорогих и стильных магазинах, моя жена должна соответствовать.
   — Я не желаю менять свой имидж, у меня достаточно подходящих вечерних туалетов.
   — То, что подходит дочери сэра Рандолфа О'Коннора, не подходит жене Невила Хаггинса.
   — Тогда ищи себе другую жену, — сказала она в ярости. — У меня свой вкус.
   — Да, ты права, нужно искать спутника жизни с аналогичными вкусами, — сказал он, почти успокоившись.
   Слезы потекли по ее щекам. Кого он имеет в виду? Одну из тех смазливых моделей, что стаями вьются вокруг него?
   Невил вышел из комнаты, не говоря ни слова. Лесли, скинув с себя одежду, бросилась в ванну, чтобы смыть с себя гнев и стыд.
   Четверть часа спустя, взяв себя в руки, она уже выбирала под вызывающе открытое сапфировое платье подходящее тонкое белье. Когда она надела его на себя и увидела свое отражение в зеркальной стене ванной, дверь в которую была открыта, то решила, что зря сопротивлялась вкусу своего так называемого мужа. Может, он и ужасный человек, но чувство стиля у него действительно есть. Тонкая синяя ткань, облегая фигуру, выгодно подчеркивала ее соблазнительные изгибы; цвет же платья и его скользящая фактура контрастировали с матовой белизной кожи, а смелый, но отнюдь не вульгарный вырез оставлял открытыми шею и спину.
   И тут она поняла, к чему вела затея Невила. Он стоял в дверях ее спальни, одетый в элегантный костюм той же цветовой гаммы, что и ее наряд. А под ним — шелковая белая рубашка с высоким воротом; белый треугольник, образовавшийся между лацканами пиджака, еще сильнее подчеркивал ширину его плеч и мощь всей фигуры. Каким-то чудом он протрезвел или, по крайней мере, хорошо держал себя в руках.
   — Подойди ко мне.
   Она робко остановилась в метре от него. Он сделал шаг, приобнял ее за плечи и повернул лицом к зеркальной стене ванной комнаты. Когда они отразились в зеркале вдвоем, она поняла, что прекрасней пары еще не создавала природа.
   Из кармана пиджака Невил достал колье из бриллиантов с сапфирами в том же изысканном авангардном стиле, что и кольцо, прежде подаренное им. Лесли доверчиво склонила перед ним голову, и он сам щелкнул застежкой.
   — Так-то оно лучше, — удовлетворенно сказал Невил, любуясь переливами радужных игольчатых искр.
   Лесли почувствовала себя маленькой девочкой под рождественской елкой.
   — Невил, я не знаю, что и сказать. — Ее раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, ей хотелось убежать от него, с другой — обнять и поцеловать. — Ты был прав, спасибо тебе. Я… все это верну, когда наш брак… кончится.
   — Бог с тобой, Лесли. Поверь, у меня множество идей женских вечерних туалетов, и один из них я просто обкатываю на тебе. А что касается нашего брака, то все будет зависеть от многих причин.
   Ужин был сервирован в отдельном кабинете ресторана. Принимая во внимание социальный статус гостей, сам директор проводил их к столику.
   Первую половину ужина Лесли хранила молчание. Мужчины, не обращая на нее внимание, вели исключительно деловые разговоры. Наконец отец обратился к ней:
   — А как ты, Лесли? Что собираешься делать дальше? Продолжишь возиться со своими компьютерами или вы придумали что-нибудь пооригинальнее?
   В последнем вопросе отца Лесли без труда уловила его тайное желание стать дедушкой. Невил тут же пришел ей на выручку:
   — Думаю, она будет заниматься своим делом столько, сколько захочет. Несть числа несчастным женщинам, которые загубили свой талант из-за нелепого желания мужей видеть в жене только любовницу-домохозяйку. Если у моей жены есть деловая жилка, пусть реализуется в любимом деле. Я никогда не буду деспотом в этом вопросе.
   — Для меня это слишком передовые взгляды, Невил. В мое время женщина не имела свободы выбора. Муж и дети превыше карьеры.
   — Так вот почему ты сбегаешь от нас на Восток! Европа для тебя слишком демократична, папочка?
   — Лесли, милая, не стоит смеяться над их укладом. Он по-своему мудр. В их условиях женщина принесет больше пользы, работая дома, занимаясь детьми. Наша беда и вина, может быть, и состоит в том, что мы лишили женщину возможности заниматься домом. Ты — исключение, Лесли. Всегда помни об этом. Твое происхождение, только оно оставляет тебе право выбора: работать или нет.
   — Я помню. И знаю, что ты имеешь в виду. Но я сделала выбор, папочка. Мне нравится мое дело.
   — Раз нравится, Лесли, я не стану запирать тебя на женской половине дома, — засмеялся Невил. — Мне кажется, мистер О'Коннор, Лесли права. Хотя бы первый год мы поживем как свободные люди.
   Старый лорд понял, что дедом его сделают очень не скоро.
   На эстраде появился маленький джазовый оркестр, заигравший Глена Миллера. Повеяло романтикой сороковых годов, по паркету заскользили пары, в приглушенном свете казавшиеся призраками из тех далеких лет. И сразу нелепым показался Рандолфу О'Коннору затеянный им разговор.
   — Почему вы не танцуете? — спросил он. — Она у меня скромница, Невил, но ты ее тащи силой. Я вижу, ей хочется потанцевать. — Ему было совершенно непонятно, почему молодожены ведут себя так скованно.
   Лесли вопросительно посмотрела на отца.
   — Идите-идите. И я спущусь посмотреть на вас, — отозвался тот.
   От одной мысли о танце с Невилом Лесли бросило в жар. Ногти впились в ладони, глаза потемнели, но она покорно встала и спустилась за Невилом в зал. Он властно привлек ее к себе, и она покорно положила ему руки на плечи.
   — Твой отец должен быть уверен, что у нас все в порядке. Он такой милый человек, не стоит лишать его иллюзий.
   Мучительно наслаждаясь ощущением близости его мощного тела, она лишь кивнула в ответ, не имея сил говорить что-либо.
   — Не забывай, мы только что поженились и очень сильно любим друг друга, — продолжал Невил с улыбкой, его руки скользили по ее спине, мягко спускаясь с плеч к талии.
   Лесли охватили противоречивые эмоции. С одной стороны, она бы хотела, чтобы танец продолжался до второго пришествия, с другой — понимала, что все только спектакль, иллюзия, которой нельзя лишать отца.
   Но губы предательски приоткрылись, и тут же, не давая ей опомниться, Невил прильнул к ним в поцелуе. Лесли не сопротивлялась, она отдавалась движению танца, ей приносило удовольствие каждое касание его тела, но мысль о том, что все лишь обман, портила весь праздник. В какой-то момент их лица оказались совсем близко, Лесли приоткрыла губы, надеясь получить еще один поцелуй.
   Похоже, Невила это до некоторой степени удивило, ведь он ожидал сопротивления, так как был уверен, что она любит Донахыо. И, слегка коснувшись ее нижней губы, он прошептал:
   — Все, Лесли, мы достаточно поиграли, пойдем за стол.
   Лесли разозлилась на себя за свою детскую доверчивость. Кто ей сказал, что на свете существуют чудеса и Спящих Красавиц будят поцелуями прекрасные Принцы? Прекрасные Принцы на деле обычно оказываются проходимцами.
   К столу они вернулись в полном молчании. Но таков уж взгляд отцов на дочерей: сэр О'Коннор принял усмешку горечи на ее губах за счастливую улыбку.
   — Лесли, ты так же легка, как твоя мать. Я словно видел сейчас ее.
   Он посмотрел на часы.
   — Не знаю, как вы, а мне пора спать.
   И в этот момент Лесли поняла, что отец действительно уезжает. До этого она гнала мысль о предстоящей разлуке прочь.