Берристер Инга. Свет и печаль

   — Не так уж сильно, Ларри, — с легким вздохом ответила Сьюзен. — Не считая того, что раз или два ты спутал меня с Милдред.
   — Неужели? Странно!
   Ларри нахмурился и долго смотрел в глаза сестре, как будто хотел прочесть ее мысли. Пальцы его по-прежнему держали Сьюзен за руку. На этот раз она не старалась высвободиться. А просто стояла, стараясь выровнять дыхание и заставить сердце не биться так бешено.
   — Это еще что? — спросил Ларри, увидев синяки на ее запястье. — Тоже моих рук дело? — Она неопределенно пожала плечами. Ларри смущенно улыбнулся и с виноватым видом посмотрел на сестру. — Понятно. Досталось же тебе от меня! — Он помолчал несколько секунд. Потом, не отпуская Сьюзен, сказал: — Расскажи мне подробнее все, что я делал в беспамятстве. Ты ведь не сочтешь это излишним любопытством?
   У Сьюзен сжалось сердце. Она почувствовала себя на краю пропасти. Одно неверное, небрежное слово и конец? Она не удержится, упадет и погибнет, погибнет безвозвратно.
   — Да ничего особенного не было, — солгала Сьюзен.
   — Ничего? А эти синяки? Тоже — “ничего”?
   — Но ведь ты просто не соображал, что делаешь. Например; называл меня Милдред. Был всерьез уверен, что перед тобой она. Поэтому не давал мне уйти. — Ларри внимательно смотрел на ее запястья; как бы изучая оставшиеся на них следы своих пальцев. Потом поднял голову.
   — Я не хотел тебя отпускать потому, что принимал за свою жену? Ты в этом пытаешься убедить меня?! Сьюзен!
   Сьюзен почувствовала, как ее нервы сразу же натянулись как струны. Почему? Чего особенного сейчас сказал Ларри? Глубоко вздохнув, она ответила дрожащим голосом:
   — Да… Я… Ты… ты был страшно болен… Тебя била болезнь. Ты бредил. И…
   К счастью раздался телефонный звонок. Ларри отпустил руку сестры и взял трубку. Сьюзен хотела было выскользнуть из комнаты, но Ларри нахмурил брови и энергичным кивком головы дал понять, что хочет продолжить разговор. Звонила его секретарша. Он отвечал ей быстро и почти односложно:
   — Да. Я понял. Ничего. Все в порядке. Сьюзен собирается здесь задержаться. Сыграет роль хозяйки дома. Да, он приедет на такси. Газеты? Да. Те, что мне особенно нужны, я взял на уик-энд домой и буду изучать. Постарайтесь прислать и последние. Что? Нет. Не беспокойтесь. Если возникнут проблемы, помните, что я постоянно дома. Звоните.
   Он положил трубку и снова нахмурился.
   — Внизу на столике лежат газеты, которые мне очень нужны. Пожалуйста, принеси их.
   Было очевидно, что Ларри больше не хочет говорить о своей болезни и слушать ее рассказы. У Сьюзен будто гора свалилась с плеч. Она внимательно выслушала указания брата и спустилась за газетами. Около трех часов к дому подкатила машина. По времени это должен был приехать их канадский гость, Сьюзен поспешила его встретить. Гость оказался совсем не таким, каким она его себе представляла. Маленького роста, полненький, седовласый, чем-то похожий на Санта-Клауса. И, наверное, такой же добродушный. Он приветливо улыбнулся Сьюзен, расплатился с таксистом и, посмотрев по сторонам, остался очень доволен.
   — Прелестное местечко вы выбрали для резиденции, миссис Кендал, — сказал он, не скрывая своего восхищения.
   Миссис Кендал? — подумала Сьюзен, Значит, он не знает о разводе, если принимает меня за Милдред.
   Не желая ставить гостя в неловкое положение перед еще не отъехавшим от подъезда таксистом, она решила исправить эту ошибку чуть позже. Еще раз оглядев сад с пышными клумбами, канадец глубоко вздохнул и грустно сказал:
   — Моя покойная супруга, упокой Господь ее душу, так любила живые цветы. Она пришла бы в восторг от цветов, которые посажены с таким безупречным вкусом. После ее смерти наш сад пришел в упадок. Мы, мужчины, оставшись в одиночестве, редко утруждаем себя сохранением великолепных даров природы. Почему-то считаем, что этим должны заниматься женщины;
   — Позвольте мне проводить вас в дом и показать вашу комнату. Наверное, вы устали после перелета.
   — Вы правы, Хотя мне довольно часто приходится летать в Штаты. Ларри…
   — Сожалею, но он сейчас в постели. Ничего серьезного. Просто очередной приступ болезни, которой он страдает. Когда-то, еще почти ребенком, подхватил ее в Южной Америке. К. счастью, кризис уже миновал.
   — Думаю, что он не из самых послушных пациентов, — засмеялся канадец. — Но вам следовало предупредить меня. Я отложил бы визит. Они вошли в дом и поднялись на второй этаж.
   — Вот ваша комната, — сказала Сьюзен, остановившись у двери. — Надеюсь, вам понравится. Располагайтесь как дома. Когда будете готовы, спускайтесь вниз. Ужин не ранее восьми часов. Но если вы голодны, можно перекусить прямо сейчас. Я сообщу Ларри, что вы приехали.
   Однако, войдя в комнату брата; Сьюзен увидела, что тот крепко спит. Чтобы не разбудить его, она на цыпочках вышла из комнаты, осторожно прикрыв за собой дверь. Как бы ни хорохорился Ларри, стараясь казаться совсем здоровым, до истинной бодрости было еще далеко. Сон был ему просто необходим. Так говорил и доктор Тернер.
   Позже она позвонила его секретарше и попросила прислать еще газет. Секретарша считала, что Ларри просто-напросто перетрудился. Она была очень высокого мнения о своем шефе. Но секретарша неизменно называла все проекты и нововведения Ларри гениальными. Она постоянно внушала Сьюзен, что ее брат работает слишком много. Слишком! Так истязать себя нельзя! Пусть даже мистер Кендал добился замечательных результатов и установил за последнее время столько новых полезных контактов и открыл десятки новых отделений фирмы по всей стране. Он сведет себя в могилу!
   — Многие наши старые клиенты, — продолжала ворковать секретарша Ларри, — сильно пострадали во время недавнего кризиса. Естественно, это отразилось и на нас. Мы потеряли немалую часть бизнеса, который существовал при вашем отце, мисс Сьюзен. Но и в такой ситуации мистер Ларри сумел сотворить настоящие чудеса!
   Канадский гость, или, как он себя сам попросту называл, Хью, спустился вниз около пяти часов. В гостиной его встретила Сьюзен. Они сели за небольшой столик и принялись за чай. В прежние времена гостиная была комнатой Шейлы. Они с сыном часто сиживали за этим же столом. Шейла непременно заканчивала любой разговор фразой, что Ларри нечего особенно кичиться своими успехами в бизнесе, коль скоро больших способностей у него нет. Тот бурно возражал. Но эти споры всегда носили дружелюбный, а чаще просто шутливый характер. Мать и сын непременно расходились из гостиной в отличном расположении духа. Стенные часы пробили шесть. Сьюзен поднялась из-за стола, извинившись, что из-за неожиданного отъезда экономки ей придется заняться приготовлением ужина,
   — Если ужин будет таким, как все, что сделано здесь вашими руками, я с нетерпением жду момента, когда можно будет сесть за стол. А пока пройдусь по поселку.
   В семь часов, убедившись, что на кухне все идет своим чередом, Сьюзен поднялась на второй этаж переодеться к ужину. По пути она остановилась около комнаты Ларри, размышляя, надо ли к нему зайти. Но в этот момент дверь открылась и на пороге появился он сам.
   — Ты не должен вставать с постели, — бросилась в атаку Сьюзен, хотя у нее затряслись поджилки.
   — Как ты намерена меня в ней удержать? Ляжешь рядом?
   От возмущения всегда бледная Сьюзен стала вообще белее снега. К горлу подкатил комок. Но она сдержалась.
   — Ужин будет готов в восемь часов. Я сейчас переоденусь и спущусь.
   — Сью! — Она обернулась и посмотрела на Ларри. На мгновение его лицо сделалось почти добрым. Глаза же выдавали страшную усталость. — Как я благодарен тебе за все, что ты делаешь, — сказал он.
   Впервые Ларри заговорил с сестрой нормально, как с человеческим существом. Обычные слова благодарности так подействовали на Сьюзен, что ее глаза мгновенно налились слезами. Стараясь как-то скрыть смущение, она пожала плечами и ответила слабым, срывающимся голосом:
   — Да что там, Ларри. Просто запиши это в мой актив. У тебя, думаю, ведется учет доходов и трат?
   — Другими словами, мне надлежит изменить свое решение и санкционировать твой брак с Роули?
   — Ты не можешь санкционировать или не санкционировать мое замужество, Ларри. У тебя нет на это никаких прав.
   — Я не вправе заявить протест против заключения вашего брака. Но наложить вето на передачу тебе отцовского наследства в соответствии с его волей могу. А вот это уже будет иметь для тебя более грозные последствия, чем официальный протест. Роули тут же откажется от своего слова. Разве не так, Сьюзен?
   Он вдруг схватил сестру за плечи и сильно встряхнул. В глазах у нее все закружилось.
   — Зачем? Зачем ты мучаешь меня? — воскликнула Сьюзен, стараясь скрыть навернувшиеся на глаза слезы.
   — А ты сама, черт побери, не понимаешь зачем? Ты уже взрослая девушка, Сьюзен! И должна думать самостоятельно. Как и принимать решения. Неужели никто из твоих друзей…
   Но тут Ларри вдруг замолчал. Сьюзен отнюдь не была уверена в том, что причина нового нервного взрыва брата заключалась в его почти патологическом неприятии Роули, которого он почти не знал. Скорее, сказалось раздражение, которое в последнее время вызывало у Ларри абсолютно все, что делала его сестра. Да и просто она сама.
   — А если бы вдруг ты по-настоящему полюбила человека, совсем не отвечающего представлениям отца о своем будущем зяте. Что тогда?
   Неделю назад Сьюзен совершенно спокойно ответила бы, что такое просто невозможно. Но теперь она знала правду.
   — Если бы я полюбила его, а он ответил взаимностью, то послала бы наследство ко всем чертям. — Но ведь ты не влюблена в Роули? Скажи.
   — Кто дал тебе право так думать и говорить? Ты ведь ничего не знаешь о моих чувствах к нему! — В глазах Сьюзен вспыхнул недобрый огонек.
   — Черт побери, я действительно не знаю! — согласился Ларри.
   Рука Ларри скользнула сплеча Сьюзен к подбородку. Теперь она могла смотреть только прямо ему в глаза. Тяжелый взгляд карих глаз брата гипнотизировал ее. — Я, как и ты, вовсе не забыл того, что произошло между нами в ту ночь, Сьюзен. Даже если бы ты и хотела навеки выбросить это из памяти.
   Удар пришелся прямо в сердце. Сьюзен в первое мгновение показалось, будто острая бритва рассекла ее пополам. Вся кровь отлила от лица; сразу же ставшего белее снега.
   — Ты! Ты помнишь это? Помнишь? — в ужасе прошептала она.
   — Конечно, помню! Чтобы нормальный мужчина забыл женщину, лежавшую с ним в постели и страстно желавшую ему принадлежать? Такого в жизни просто не бывает!
   — Ты принимал меня за Милдред! А потом так крепко держал, что уйти я просто, не могла!
   — Чего ты хочешь, Сьюзен? Убедить меня в том, что мы оба просто играли в любовников? Или что ты ночью приняла меня за своего драгоценного жениха? — Лицо Ларри перекосила жестокая, злая ухмылка. — Не лги мне, Сьюзен! Ты отлично знала, кто лежит рядом в постели. И что я чуть было с тобой не сделал. Но ты даже не пыталась остановить меня. Ты хотела меня! Ведь так?
   Он отпустил ее подбородок, схватил за плечи и снова встряхнул.
   — Ларри! Я немедленно уезжаю отсюда!
   — Никуда ты не поедешь! Ты останешься. Ведь не покинешь же ты меня в столь трудный час?!
   — Ты не можешь заставить меня остаться силой.
   — Нет. Это сделаешь ты сама. Совершенно добровольно, по велению совести. Ведь если я не заключу канадского контракта, придется закрыть треть всех наших общих с тобой фабрик. Срезать зарплату сотням рабочих, служащих, специалистов. Ты этого хочешь?
   — При чем тут я?
   — Если ты неожиданно и без всяких объяснений уедешь, Хью тут же заподозрит неладное, поймет, что я обманывал его, выдавая тебя за свою жену. По крайней мере, не разуверяя его в ошибке. Доверие ко мне как к партнеру будет полностью подорвано. В результате я неминуемо лишусь контракта. Сотни людей потеряют больше половины зарплаты, а многие и вовсе окажутся на улице. Только ты будешь тому виной. Конечно, что тебе за дело до этих несчастных! Ты вернешься в Гринтаун, заживешь в роскошном доме и начнешь снова заводить любовников. Думаю, что из-за помолвки тебе пришлось снизить свою сексуальную прыть. Именно поэтому тебя и одолела в ту ночь такая похоть.
   — Нет! — в негодовании воскликнула Сьюзен.
   Она вырвала руку и почти бегом ушла к себе. Приняв холодный душ, она сразу почувствовала себя легче. Сердце забилось спокойно. Пульс пришел в норму. На лице заиграл румянец. Но в душе все же было сумрачно. Накануне после долгих и тяжких раздумий о случившемся Сьюзен убедила себя, что Ларри ничего не помнит. Все оказалось совсем наоборот. Он запомнил каждую деталь ночной сцены. И только выжидал момента, чтобы как можно больнее унизить сестру. Странно, что он так и не понял настоящей правды! Это озадачивало Сьюзен. И несколько огорчало. Конечно, Ларри мог как-то оправдать свое поведение тем, что принял сестру за Милдред. Но у Сьюзен такого оправдания не было.
   Она вспомнила, что Ларри обвинил ее в сексуальной распущенности. И только пожала плечами: глупо было на это обижаться, коль скоро брат считает ее опытной женщиной, видавшей виды и имевшей не одного любовника. Да, но как теперь поступить? Раз он все помнит, оставаться здесь теперь невозможно. Уехать она тоже не может. Поскольку ни минуты не сомневается в правдивости слов Ларри о канадском контракте и последствиях, если он будет сорван. Слова брата о том, что вина за возможный провал этих переговоров ляжет целиком на нее, имели серьезные основания.
   Если Хью Уэлщ узнает правду, то немедленно потребует переселить себя в отель и, возможно, отменит все запланированные встречи. Дело получит широкую огласку. Но главное — судьба сотен людей, теряющих большую часть зарплаты и просто уволенных с работы.
   Сьюзен нашла в себе силы высидеть ужин. Все прошло сравнительно благополучно, кроме одного момента. Когда Хью Уэлш повернулся к Ларри и, улыбнувшись в сторону Сьюзен, заговорщически сказал:
   — Вам очень повезло в жизни, мой друг! Иметь такую жену! Очаровательную и к тому же великолепную хозяйку! Это ли не счастье?! Берегите ее. Но и не оставляйте без надзора. Такие женщины, извините, на дороге не валяются. Неровен час…
   Ларри криво улыбнулся в ответ.
   Чуть позже, когда Сьюзен готовила на кухне кофе, туда заглянул Ларри.
   — Ну, и как ты себя чувствуешь в роли моей жены? — спросил он, подойдя к ней, почти вплотную.
   — Твой, Хью Уэлш с самого начала принял меня за Милдред: Мне просто не хотелось ставить его в неловкое положение. Поэтому я и промолчала. А теперь…
   — Да, теперь посвящать Хью Уэлша во все наши семейные перипетии совсем неудобно. Представь себе, что он о нас подумает и как неловко себя почувствует. Пусть все останется, как есть. Уэлш пробудет у нас всего пару дней.
   Ларри вдруг сделал шаг к Сьюзен, обнял за плечи и привлек к себе. От неожиданности она оцепенела. А в следующее мгновение почувствовала, как его горячие губы покрывают поцелуями ее шею. По телу Сьюзен разлилась сладостная истома. Глаза невольно закрылись. Но тут послышалось шарканье домашних туфель, дверь открылась, и в кухню неторопливо вошел Хью Уэлш. Он бросил понимающий, чуть насмешливый взгляд на целующуюся парочку и, демонстративно закашлявшись, обратился к Ларри:
   — Я только что вспомнил, что должен позвонить в Канаду. Могу я воспользоваться вашим телефоном?
   Ларри отпустил Сьюзен и двинулся проводить гостя в кабинет. Тот энергично замахал руками:
   — Нет, нет! Останьтесь здесь. Только скажите, где телефон. Вы не представляете, как приятно видеть мужа и жену, которые все еще так влюблены друг в друга, что целуются на кухне.
   Сьюзен подождала, пока гость уйдет, после чего повернулась к Ларри. Она открыла было рот, но брат не дал ей сказать ни слова.
   — Я сделал это потому, что услышал шаги Хью, — несколько нервно проговорил он. — Видишь, нам теперь придется до конца разыгрывать начатый фарс. Итак, помни, мы — муж и жена. Теперь, возможно, есть смысл наполнить эту выдумку некоторым конкретным содержанием.
   — Нет никакой нужды трогать меня, обнимать и тем более целовать! Даже во имя контракта, Воображаю, на что теперь похожа моя шея! Наверняка вся в синих пятнах.
   Брови Ларри удивленно поднялись, в голосе зазвучала циничная усмешка.
   — Говоришь, мне нет никакой нужды тебя трогать? Извини, как раз наоборот! Не знаю, как назвать все, что ты чувствовала прошлой ночью, когда лежала в моих объятиях, но уверен: в этом для тебя нужда была. Нужда, судя по всему, немалая!
   Прежде чем Сьюзен успела найти слова для ответа, Ларри вышел из кухни, закрыв за собой дверь. Она осталась стоять у стола, сгорая от негодования и презрения к самой себе. Он сумел заманить ее в ловушку. С самого начала Ларри отлично понимал: если Сьюзен догадается, что он запомнил все подробности их ночной сцены, то уедет немедленно. Поэтому и прикидывался, что ночью у него случился провал в памяти. Теперь он не сомневается, что она никуда не денется. Потому и сбросил уже ненужную маску. Господи, скоро он опять начнет издеваться над ней, ежеминутно напоминая о той ночи. Сьюзен не знала, сможет ли это вынести. Когда она, приготовив кофе, вернулась в гостиную, Хью Уэлш и Ларри сидели за столом и о чем-то очень оживленно разговаривали.
   — Если вы обсуждаете деловые проблемы, не стану мешать, — с очаровательной улыбкой сказала Сьюзен, радуясь предлогу покинуть гостиную. Однако Ларри схватил ее за руку и усадил рядом с собой. Только в половине одиннадцатого Хью Уэлш, сославшись на усталость после полета, откланялся и поднялся в свою комнату. Сьюзен тоже встала, собираясь убрать со стола.
   — Оставь это, — сказал Ларриу — ставя свою наполовину выпитую чашку на поднос. — Ты готова лопнуть от злости, я вижу. Моя сводная сестрица всегда отличалась бурным темпераментом. Если хочешь, иди к себе, Я приберу сам.
   — Мой, как ты изволил выразиться, темперамент, — пожала плечами Сьюзен. — проявляется всегда почему-то только в твоем присутствии. Интересно знать, как ты сам объясняешь свое поведение?
   — Неужели не понятно? — устало улыбнулся Ларри. — А если я, как и ты, страдаю некоторыми отклонениями в психике?
   Такое Сьюзен не приходило в голову. Просто не могло прийти в голову, что душевная боль может зайти так… Так глубоко. Она с трудом глотнула воздух и настороженно взглянула на брага. — Я не понимаю, что ты хочешь сказать.
   — Хватит притворяться, Сьюзен! — грубо оборвал ее Ларри. — Ты отлично знаешь, что я имею в виду.
   Добродушная маска сразу же сползла с его лица. В глазах вспыхнула злость и жесткая решимость.
   — Неужели ты полагаешь, что можешь улечься со мной в постель, использовать в качестве замены своего очередного любовника, а после этого спокойно отшвырнуть прочь? Ведь ты именно так думаешь, Сьюзен? Не правда ли?
   Видимо, мысль о любовниках, которых его сводная сестра якобы беспрестанно меняла в Гринтауне, стала у Ларри навязчивой идеей. Сьюзен никогда еще не видела брата таким озлобленным. Его обычно светло-карие глаза потемнели почти до черноты. Она хотела протестовать, хотела доказать Ларри, что с самого начала именно он и был во всем виноват. Но ей не хватило смелости, да и сил.
   — Это все было не так, — с трудом проговорила Сьюзен хриплым голосом и нервно облизав губы. — Запомни, я никогда не соглашусь заменять тебе в постели твою незабвенную Милдред!
   К ее удивлению, Ларри неожиданно громко рассмеялся.
   — О Боже! Это просто непостижимо? Если бы ты только знала! Не беспокойся, пожалуйста! Меньше всего я хотел бы видеть тебя в роли своей сбежавшей жены.
   Злоба вдруг погасла в его глазах. Он побледнел и медленно сел на стул. Сьюзен, мгновенно забыв о собственном раздражении, бросилась к брату.
   — Ларри!
   — Не трогай меня! — воскликнул он, уже поднимаясь со стула. — Я сейчас пойду к себе и лягу. Но Боже тебя сохрани опять прийти ко мне сегодня ночью!!
   Заметив, как лицо сестры вспыхнуло от негодования, он усмехнулся:
   — Не смотри на меня так, Сьюзен. Не изображай из себя невинную девочку. Уверен, что кто-нибудь из твоих любовников успел объяснить тебе преимущества страсти, перемешанной с яростью. Думаю, именно в этом разгадка твоего поступка.
   У Сьюзен предательски защемило под ложечкой. В воображений возник образ разъяренного Ларри, покрывающего поцелуями ее тело. С тpyдом отогнав это видение, она высокомерно посмотрела на брата и очень холодно сказала:
   — Боюсь, что у нас с тобой разные вкусы, Ларри.
   Оторвавшись на мгновение от прополки грядок, которой занималась в саду, Сьюзен посмотрела на окна кабинета Ларри. Там с самого утра засели брат и Уэлш. Уже приближалось время обеда; Но разговор, по-видимому, был очень важным, и ей не хотелось его прерывать. Однако через несколько минут Ларри и Хью сами спустились в сад. Сьюзен с улыбкой поднялась им навстречу. Сердце учащенно забилось, глаза упорно смотрели куда угодно, только не на брата.
   — Я не знаю, как быть с обедом, — сказала Сьюзен, обращаясь сразу к обоим. — Вы готовы сесть за стол немедленно или…
   — Немедленно!
   Голос Ларри звучал сурово, даже напряженно. Сьюзен заподозрила, что переговоры о подписании контракта с канадцем идут туго. Но Хью тут же развеял эти сомнения.
   — Да, мы сядем за стол сию же минуту. Вечером я приглашаю вас обоих отужинать со мной. И не смейте придумывать никаких отговорок! Я настаиваю! Это будет не только жест благодарности с моей стороны, но и праздник. Торжественный акт по случаю успешного завершения переговоров между мной и вашим мужем о подписании выгодного нам обоим делового контракта. Если вы можете порекомендовать здесь какой-нибудь уютный ресторанчик, мы отлично проведем сегодняшний вечер.
   — Умоляю вас, Хью, не надо! — неуверенно начала отказываться Сьюзен. Она заметила, что Ларри тоже отнюдь не в восторге от предложения партнера. Возможно, брат не хотел, чтобы их видели вместе. Но Уэлш энергично настаивал. В конце концов Ларри уступил. Решено было отправиться в мало кому известный, но вполне приличный отель, расположенный в пятидесяти милях от Дьюарза. По словам брата, там есть очень милый ресторан, где хорошо кормят. Увидеться с Ларри наедине Сьюзен удалось только после обеда. Хмурый и раздраженный, он спустился в кухню, когда Сьюзен мыла посуду. Его приход сразу вывел ее из равновесия. Почему? Сьюзен пыталась убедить себя, что не понимает. Но это был чистейший самообман. Она отлично знала, в чем дело, и ненавидела себя за слабость. За предательскую дрожь в коленках. За круги перед глазами. За подкатывающий к горлу и мешающий нормально дышать комок. Больше всего Сьюзен раздражал сам Ларри, который; что бы она себе ни говорила, был причиной всего этого. Негодование Сьюзен тут же отразилось в ее голосе.
   — Глядя на тебя, можно подумать, что ваши переговоры с Уэлшем провалились! — буркнула она.
   Каких бы успехов ни добился брат в бизнесе, это никогда не сможет полностью залечить в его душе рану от потери Милдред. Мысль, что Ларри продолжает так безумно любить эту женщину и не обращает никакого внимания на сгорающую от страсти сводную сестру, была невыносимой. Господи, надо справиться с собой! Надо! Другого выхода просто нет. В конце концов, убеждала себя Сьюзен, она не первая женщина в мире, страдающая от неразделенной любви. И уж наверняка не последняя! Заметив, что Ларри уже довольно долго озадаченно смотрит на нее, Сьюзен постаралась стряхнуть с себя минутное оцепенение вместе с грустными мыслями.
   — Ты не подумала о том, что мы будем чувствовать себя неловко во время предстоящего ужина? — сказал Ларри.
   Сьюзен посмотрела на него с недоумением.
   — Что ты имеешь в виду?
   — Хью настаивал на ужине. Я отказаться просто не мог. В подобных случаях решает леди. Появиться же где-то поблизости в ресторане на людях вместе — чистейшее безумие. Хью уверен, что ты моя жена. Что, если к нам во время ужина подсядет кто-то из знакомых? Как тогда выкручиваться? Я выбрал; глухую гостиницу в пятидесяти милях отсюда. Но и это может не помочь!
   — При чем тут я?
   — Надо было сообразить, что, если я не могу отказаться от приглашения Уэлша, ты можешь вполне. Достаточно было проявить твердость!
   — Ты смеешь утверждать, что отказываться от приглашения должна была я? Я?
   Сьюзен почувствовала, что у нее из глаз вот-вот брызнут слезы, и отвернулась; пытаясь скрыть их.
   — Какого черта! — уже почти орал Ларри. — Если в ресторане мы встретим кого-нибудь, кто ненароком откроет наш секрет, как мы объясним это Уэлшу?
   — Скажем, что произошло досадное недоразумение. Скажем правду. Что на самом деле мы брат и сестра.
   — Которые целуются, не успев остаться наедине. Дьявол нас возьми, если это не так! — теряя контроль над собой, громко воскликнул Ларри. — Ты представь только, что он подумает, когда узнает, что мы брат и сестра!
   Сьюзен в испуге отступила на шаг и застыла в оцепенении посреди кухни. Ларри, еще раз помянув черта, вышел, хлопнув дверью. Объяснение с братом лишило Сьюзен последних сил. Она долго смотрела на закрытую дверь, собираясь с мыслями. Потом снова взялась за посуду. Это занятие ее несколько успокоило. Покончив с последней тарелкой, Сьюзен подумала, что Ларри и Хью в эти минуты наверняка продолжают обсуждать детали договора. Это займет немало времени. Значит, она успеет съездить в Нью-Беверли, в одну очень приличную парикмахерскую, и сделать прическу к ужину. Быстро собравшись, Сьюзен побежала во двор к своей машине. Но не успела открыть дверцу автомобиля, как из дома вышли Ларри с Уэлшем.