– Мы будем вести бой из окон верхнего этажа, – объяснил он Хардингу, – Если Пезита приведет с собой не слишком большой отряд, мы продержимся до тех пор, пока не придет помощь из Куиваки. Позвоните сейчас же туда по телефону. Быть может, Вилла вышлет отряд: он должен же вас защитить от бандитов! Я полагаю, что Вилла и Пезита не питают друг к другу особенно дружеских чувств.
Антон Хардинг торопливо подошел к телефону и вызвал центральную станцию в Куиваке.
– Да скажите барышне, – закричал Бридж, глядевший в отверстие забаррикадированного окна, – что они уже идут и что, по всей вероятности, они первым делом перережут телефонный провод.
Хардинг прокричал в телефон всю историю и просьбу о помощи; затем в комнате стало на несколько мгновений тихо, пока он слушал ответ телефонной барышни.
Бридж вопросительно смотрел на Хардинга. Вдруг он увидел, что старик весь побагровел и воскликнул:
– Невозможно! Господи! Неужели это правда?
Затем повесил трубку и отошел от аппарата с лицом, на котором было написано глубокое отчаяние.
– В чем дело? – вскричал Бридж.
– Вилла открыто выступил против Америки, – ответил Хардинг уныло. – Барышня, очевидно, дружески настроенная к нам, прямо предупредила не обращаться к нему, объяснив, в чем дело. Как раз сейчас Вилла собирается выступить в Новую Мексику с двадцатью пятью сотнями солдат. Вот результат нашей безумной империалистической политики последних лет! Гонение на нас уже началось: сегодня вечером в Куиваке без суда повесили трех американцев. Это ужасно! Ужасно! Мы обречены на гибель. Если даже отобьем нападение Пезиты, мы ни в каком случае не сможем пробраться к границе.
– Да, плохо дело! – согласился Бридж. – Хуже и придумать нельзя! Во всяком случае, пока мы здесь и пока у нас хватит патронов, мы должны сопротивляться. Вы на нашей стороне? – обратился он к китайцу и к обоим мексиканцам.
Те уверили его, что они не питают любви к Пезите и предпочитают сражаться с ним, чем переходить на его сторону.
– Отлично! – воскликнул Бридж. – А теперь живее наверх! Через пять минут они ворвутся во двор, и мы должны устроить им такой прием, чтобы они сразу ошалели.
Он повел их наверх, где все пятеро заняли позиции у окон переднего фасада. Неприятельский отряд из двадцати солдат мчался карьером в сторону дома.
– Пезита с ними! – вскоре объявил Бридж. – Это вот тот маленький человек, на гнедом пони. Постойте, пусть они подъедут ближе: тогда мы их угостим! Только берегите патроны – у нас их не слишком много.
Пезита, не ожидавший никакого сопротивления, смело въехал во двор. Маленький отряд остановился у конторы и дома служащих. Трое или четверо солдат спешились и вбежали в здание в поисках жертв. Не найдя никого, они двинулись к главному дому.
– Ложитесь, – скомандовал Бридж своим товарищам. – Не нужно, чтобы они нас видели. Не стреляйте, пока я не скомандую.
Всадники приближались теперь тихим шагом. Бридж подождал, пока они не оказались в нескольких футах от дома, и тогда скомандовал:
– Пли!
Из верхних окон, звеня, посыпались стекла. Три солдата покачнулись и упали с седел. Пали две лошади. Остальные всадники с проклятиями повернули своих коней и галопом помчались к конторе, преследуемые огнем защитников дома.
– Начало недурно, – закричал Бридж. – Могу побиться об заклад, что мистер Пезита несколько опечален. Вот они зашли за здание конторы. Верно, они останутся там некоторое время, чтобы обсудить случившееся и подогреть мужество для новой атаки. В следующий раз они накинутся на нас с другой стороны.
– Вы двое, – продолжал он, обращаясь к мексиканцам, – займите позиции на западной и южной стороне дома. Синг может остаться здесь с мистером Хардингом. Я возьму на себя северную часть, что против конторы. Стреляйте в первого, кто высунет голову. Если мы сможем удержаться до наступления темноты, нам, пожалуй, удастся отсюда выбраться. Не подпускайте их близко, чтобы они не могли поджечь дом. Они, наверное, попытаются это сделать.
Только через четверть часа последовала вторая атака. Пять спешившихся солдат ринулись к северной части дома; но когда Бридж сразил первого из них раньше, чем он пробежал десять шагов, и ранил второго, то остальные отступили, ища прикрытия. Несколько раз пытался Пезита приблизиться к дому со своими солдатами, но каждый раз их атаки отбивались, и наконец он отказался от своего намерения поджечь дом или взять его штурмом.
– Они ожидают темноты, – сказал Бридж мистеру Хардингу во время перерыва враждебных действий. Мы погибли, если ковбои вовремя не вернутся из-за реки!
– Не можем ли мы уйти отсюда, когда стемнеет? – спросил Хардинг.
– Пожалуй, это единственная надежда, если не придет помощь, – ответил Бридж.
Но когда настала ночь и осажденные сделали попытку покинуть дом, они были встречены градом пуль. Один из мексиканцев упал, смертельно раненный. Другие едва успели втащить его в дом и снова забаррикадировать дверь, как пять солдат Пезиты бросились на их укрепления. Их удалось отбить с большим трудом. Снова наступил перерыв, но всякая надежда на бегство пропала, и Бридж приказал защитникам занять прежние посты у верхних окон, откуда они легче могли наблюдать за передвижениями врага.
По мере того, как тянулись томительные часы, защитниками овладело чувство безнадежного отчаяния. Патроны были почти все израсходованы – на каждого человека оставалось по нескольку зарядов. Было ясно, что Пезита из чувства мести не отступит теперь, пока не овладеет крепостью.
С такими невеселыми перспективами ожидали они решительной атаки и боялись не дотянуть до нее своего небольшого запаса патронов. Штурм начался как раз перед рассветом. Со всех сторон послышались ружейные выстрелы и дикие крики бандитов. Из первоначального числа солдат их едва ли осталось двенадцать, и все же они на этот раз достигли веранды и начали таранить главную дверь…
Глава XXX
Глава XXXI
Глава XXXII
Антон Хардинг торопливо подошел к телефону и вызвал центральную станцию в Куиваке.
– Да скажите барышне, – закричал Бридж, глядевший в отверстие забаррикадированного окна, – что они уже идут и что, по всей вероятности, они первым делом перережут телефонный провод.
Хардинг прокричал в телефон всю историю и просьбу о помощи; затем в комнате стало на несколько мгновений тихо, пока он слушал ответ телефонной барышни.
Бридж вопросительно смотрел на Хардинга. Вдруг он увидел, что старик весь побагровел и воскликнул:
– Невозможно! Господи! Неужели это правда?
Затем повесил трубку и отошел от аппарата с лицом, на котором было написано глубокое отчаяние.
– В чем дело? – вскричал Бридж.
– Вилла открыто выступил против Америки, – ответил Хардинг уныло. – Барышня, очевидно, дружески настроенная к нам, прямо предупредила не обращаться к нему, объяснив, в чем дело. Как раз сейчас Вилла собирается выступить в Новую Мексику с двадцатью пятью сотнями солдат. Вот результат нашей безумной империалистической политики последних лет! Гонение на нас уже началось: сегодня вечером в Куиваке без суда повесили трех американцев. Это ужасно! Ужасно! Мы обречены на гибель. Если даже отобьем нападение Пезиты, мы ни в каком случае не сможем пробраться к границе.
– Да, плохо дело! – согласился Бридж. – Хуже и придумать нельзя! Во всяком случае, пока мы здесь и пока у нас хватит патронов, мы должны сопротивляться. Вы на нашей стороне? – обратился он к китайцу и к обоим мексиканцам.
Те уверили его, что они не питают любви к Пезите и предпочитают сражаться с ним, чем переходить на его сторону.
– Отлично! – воскликнул Бридж. – А теперь живее наверх! Через пять минут они ворвутся во двор, и мы должны устроить им такой прием, чтобы они сразу ошалели.
Он повел их наверх, где все пятеро заняли позиции у окон переднего фасада. Неприятельский отряд из двадцати солдат мчался карьером в сторону дома.
– Пезита с ними! – вскоре объявил Бридж. – Это вот тот маленький человек, на гнедом пони. Постойте, пусть они подъедут ближе: тогда мы их угостим! Только берегите патроны – у нас их не слишком много.
Пезита, не ожидавший никакого сопротивления, смело въехал во двор. Маленький отряд остановился у конторы и дома служащих. Трое или четверо солдат спешились и вбежали в здание в поисках жертв. Не найдя никого, они двинулись к главному дому.
– Ложитесь, – скомандовал Бридж своим товарищам. – Не нужно, чтобы они нас видели. Не стреляйте, пока я не скомандую.
Всадники приближались теперь тихим шагом. Бридж подождал, пока они не оказались в нескольких футах от дома, и тогда скомандовал:
– Пли!
Из верхних окон, звеня, посыпались стекла. Три солдата покачнулись и упали с седел. Пали две лошади. Остальные всадники с проклятиями повернули своих коней и галопом помчались к конторе, преследуемые огнем защитников дома.
– Начало недурно, – закричал Бридж. – Могу побиться об заклад, что мистер Пезита несколько опечален. Вот они зашли за здание конторы. Верно, они останутся там некоторое время, чтобы обсудить случившееся и подогреть мужество для новой атаки. В следующий раз они накинутся на нас с другой стороны.
– Вы двое, – продолжал он, обращаясь к мексиканцам, – займите позиции на западной и южной стороне дома. Синг может остаться здесь с мистером Хардингом. Я возьму на себя северную часть, что против конторы. Стреляйте в первого, кто высунет голову. Если мы сможем удержаться до наступления темноты, нам, пожалуй, удастся отсюда выбраться. Не подпускайте их близко, чтобы они не могли поджечь дом. Они, наверное, попытаются это сделать.
Только через четверть часа последовала вторая атака. Пять спешившихся солдат ринулись к северной части дома; но когда Бридж сразил первого из них раньше, чем он пробежал десять шагов, и ранил второго, то остальные отступили, ища прикрытия. Несколько раз пытался Пезита приблизиться к дому со своими солдатами, но каждый раз их атаки отбивались, и наконец он отказался от своего намерения поджечь дом или взять его штурмом.
– Они ожидают темноты, – сказал Бридж мистеру Хардингу во время перерыва враждебных действий. Мы погибли, если ковбои вовремя не вернутся из-за реки!
– Не можем ли мы уйти отсюда, когда стемнеет? – спросил Хардинг.
– Пожалуй, это единственная надежда, если не придет помощь, – ответил Бридж.
Но когда настала ночь и осажденные сделали попытку покинуть дом, они были встречены градом пуль. Один из мексиканцев упал, смертельно раненный. Другие едва успели втащить его в дом и снова забаррикадировать дверь, как пять солдат Пезиты бросились на их укрепления. Их удалось отбить с большим трудом. Снова наступил перерыв, но всякая надежда на бегство пропала, и Бридж приказал защитникам занять прежние посты у верхних окон, откуда они легче могли наблюдать за передвижениями врага.
По мере того, как тянулись томительные часы, защитниками овладело чувство безнадежного отчаяния. Патроны были почти все израсходованы – на каждого человека оставалось по нескольку зарядов. Было ясно, что Пезита из чувства мести не отступит теперь, пока не овладеет крепостью.
С такими невеселыми перспективами ожидали они решительной атаки и боялись не дотянуть до нее своего небольшого запаса патронов. Штурм начался как раз перед рассветом. Со всех сторон послышались ружейные выстрелы и дикие крики бандитов. Из первоначального числа солдат их едва ли осталось двенадцать, и все же они на этот раз достигли веранды и начали таранить главную дверь…
Глава XXX
Бегство
Услышав так близко от себя ружейный выстрел, Билли Байрн быстро оттолкнул Барбару в сторону и бросился вперед, чтобы схватиться с человеком, преграждавшим им путь к свободе.
Часовой был, по-видимому, застигнут врасплох и растерялся больше, чем они: его торопливый выстрел не причинил вреда никому. Билли бросился на него так стремительно, что индеец не смог зарядить снова свое старинное ружье. Оба повалились на землю, причем каждый старался схватить противника за горло. Но в силе и ловкости индеец далеко уступал тренированному борцу, каким был Билли.
Барбара Хардинг подбежала к борющимся, чтобы помочь своему защитнику, но оба противника катались по земле, сплетенные в тесный клубок, и она не могла нанести удара, боясь ранить Билли. Вскоре она увидела, что Билли не нуждается в ее помощи: голова индейца медленно склонилась вперед под стальными мускулами Билли, раздался треск переломанного позвоночника, и человек, который за минуту до того был полон силы и жизни, откатился в сторону мертвый.
Билли Байрн вскочил на ноги и встряхнулся, как большая дворняжка, которую помяли в драке.
– Идем, – прошептал он. – Нужно спешить! Выстрел этого парня привлечет сюда индейцев!
И они снова пустились бежать по незнакомой дороге.
Они почти все время молчали. Билли держал девушку за руку и поддерживал в трудных и опасных местах. По мере того, как они шли, в сердце Билли росла обида на судьбу и сознание ее несправедливости. Чем он был хуже глупых буржуазных сынков, смело подходивших к этой девушке и рассчитывавших на ее взаимность? Остро, как никогда, почувствовал он всю неслыханную несправедливость "демократического строя" "свободной Америки". Кто он? Пария! Все его усилия, его готовность работать, учиться, совершенствоваться никогда не пробьют стены условностей, отделяющей его от Барбары. Пусть так. Он готов вскарабкаться на эту стену или, еще лучше, разломать ее своими руками. Силы у него хватит! Где-нибудь на далеком юге найдет он спокойный уголок, где сможет начать работу. Он сумеет сплотить вокруг себя тысячи обездоленных и вести их к победе... И она будет с ним... Но еще не время об этом мечтать! Он пока окружен врагами во враждебной, незнакомой стране.
Они шли все вперед и вперед. Уже близился день. Где-то впереди раздавались иногда далекие ружейные выстрелы. Билли не мог понять, что они означали. Когда же они приблизились к ферме и он убедился, что выстрелы доносятся оттуда, он ускорил шаг.
– Кто-то обстреливает ферму, – высказал он свое предположение. – Интересно, кто бы это мог быть?
– Вероятно, ваш друг Пезита, – едко заметила девушка. Билли ничего не ответил. Они достигли реки, и, так как Билли не знал, где находится брод, он прыгнул в воду с первого попавшегося места, увлекая за собой девушку. В глубоких местах он плыл, а Барбара цеплялась за его плечо. Таким образом они быстро переправились на противоположный берег.
Билли на секунду остановился, чтобы вылить воду из дула ружья, которое несла Барбара во время переправы, а затем бросился к ферме, откуда доносился шум битвы, делавшийся все более громким.
Десяток солдат яростно таранили дверь. Уже одна панель расщепилась, и Бридж мог видеть через брешь фигуры бандитов. Он поднял винтовку и выстрелил. Послышался вопль, и один из нападающих упал. Остальные громко проклинали осажденных.
Три защитника дали еще несколько залпов через пробитую щель, а затем Бридж заметил, что китаец перестал стрелять.
– В чем дело? – спросил он.
– Вся ушла, – ответил тот, указывая на пустой пояс.
В ту же минуту мексиканец отбросил свою винтовку и побежал к окну на противоположном конце комнаты. Весь запас зарядов был исчерпан, а вместе с ними его покинуло и мужество. Бегство оказалось единственным оставшимся выходом.
Бридж не делал попыток его удерживать. Он сам рад был бы покинуть дом, но не хотел бросать Антона Хардинга, и был уверен, что старик не сможет бежать.
– Беги и ты, Синг, – сказал он китайцу, выпуская еще пулю в отверстие двери. – Ты больше ничем не можешь помочь. Может быть, они теперь все на этой стороне, и тебе удастся скрыться. Вы оба великолепно сражались. Я желал бы дать вам нечто более вещественное, чем благодарность, но... это все, что у меня есть.
– Я ушла, – весело ответил Синг и секунду спустя лез в окно вслед за мексиканцем.
А в это время дверь рухнула, и шесть солдат, за которыми следовал сам Пезита, ворвались в комнату.
Бридж стоял у подножия лестницы и держал карабин прикладом вверх, потому что он только что выпустил последнюю пулю. Он знал, что должен умереть, но решил продать свою жизнь подороже и до последней минуты защищать отца любимой девушки.
Пезита увидел по его позе, что у него нет патронов. Он оттолкнул ружье солдата, собиравшегося пристрелить Бриджа.
– Подождите! – скомандовал он. – Перестаньте стрелять! У него нет патронов. Сдаешься? – спросил он Бриджа.
– Не раньше, чем вышибу мозги из головы одного или двоих твоих друзей, – ответил тот. – Нет, Пезита, если ты хочешь взять меня, то тебе придется сперва меня убить.
Пезита дернул плечами.
– Отлично! – сказал он. – Мне все едино. Внимание! – обратился он к своим людям. – Готовься! Целься!
Десять солдат прицелились в Бриджа. В полумраке оливковые лица мексиканцев производили жуткое впечатление. У Бриджа перекосилось лицо, легкая дрожь пробежала по его телу, но затем он выпрямился и, улыбаясь, взглянул Пезите в лицо.
В окне, через которое убежали китаец и мексиканец, вдруг появилась фигура мужчины. Быстро окинул он взглядом сцену, разыгравшуюся в комнате.
– Эй! – заорал он неистово. – Прекратите эту ерунду! – и спрыгнул в комнату.
Удивленный Пезита повернулся к пришельцу, не успев дать команду стрелять.
– Ах! – воскликнул он. – Милейший капитан Байрн! Вы пришли как раз вовремя, чтобы полюбоваться, как заплатит за свои преступления шпион и изменник.
– Посмотрим! – пробурчал Билли и прицелился в него.
Он поспел как раз вовремя, чтобы спасти человека, который любил Барбару и которого, как Билли думал, она тоже любила.
Но он сейчас не думал об этом. Он забыл все, кроме своей преданности другу.
– Опустить ружья! – скомандовал Билли солдатам. – Опустите ружья, черт возьми, или я пристрелю Пезиту! Скажи им, чтобы они опустили ружья, Пезита. Иначе я пущу пулю в твою башку.
Пезита должен был исполнить приказ.
– А теперь подавайте сюда патроны! – крикнул Билли, и когда патроны были сложены на полу у его ног, он велел Бриджу разоружить главаря бандитов.
– Жив ли мистер Хардинг? – спросил он Бриджа и, получив утвердительный ответ, крикнул старику, чтобы он спустился.
Вскоре после того, как тот спустился с ним, в комнате появилась и Барбара.
– Теперь нужно улепетывать, – заявил Билли. – Ни для кого из нас не безопасно оставаться здесь, даже если вы считаете генерала Виллу своим другом. Он на самом деле тоже не любит американцев.
– Мы теперь это знаем, – сказал мистер Хардинг и повторил Билли все, что он узнал от телефонной барышни.
Билли приказал Пезите и его солдатам идти впереди, и все направились к конторе. Американцы вооружились отнятым у бандитов оружием. Китаец и мексиканский слуга, скрывавшиеся поблизости, появились, когда увидели, что банда Пезиты побеждена. Билли нагрузил оставшееся оружие и съестные припасы на свободных лошадей, и маленький отряд тронулся в путь.
– Я думаю, – заметил Бридж, – что, по крайней мере, в первое время нам нечего опасаться погони.
Но погоня появилась раньше, чем они предполагали...
Они доехали до хижины Хозе, когда на западе показался отряд. Билли скомандовал прибавить шаг, чтобы избежать встречи. Но незнакомцы изменили направление и галопом мчались в их сторону.
– Пожалуй, не мешало бы открыть по ним огонь, – сказал Билли. – В этой стране у нас друзей быть не может!
– Не лучше ли немного обождать? – предложил миролюбивый мистер Хардинг. – Вдруг произойдет ошибка!
– Не будет ошибки, если мы подстрелим одного из этих мексиканцев, – ответил Билли. Он пристально вглядывался в приближавшихся всадников и вскоре узнал одного из них. – Это Розалес! – воскликнул он. – Эту сухопарую оглоблю я всюду узнаю. Если уж Розалес в отряде, то мы можем стрелять со спокойным сердцем. Он – главный помощник Пезиты!
Билли вытащил револьвер из кобуры и выстрелил в сторону бывших товарищей. Бридж последовал его примеру. Отряд Розалеса придержал лошадей. Билли вложил револьвер в кобуру и вынул карабин.
– Поезжайте вперед, – сказал он мистеру Хардингу и Барбаре. – Бридж и я задержим этих чертей.
Затем он остановил своего коня и, повернувшись назад, прицелился в кучку всадников. Один из бандитов свалился с седла, и сражение закипело.
К счастью для американцев, с Розалесом была только горсть людей, а сам Розалес никогда не был приверженцем боя на открытом месте. Все утро рыскал он вокруг арьергарда удиравших американцев, но ни одна сторона не наносила другой особого вреда. К вечеру Билли заметил, что Розалес отправил одного из своих солдат назад, откуда они приехали.
– За подкреплением! – пояснил Билли.
Следующий день прошел спокойно, они не встретили ни одного отряда мексиканских солдат.
– Хорошо было бы достичь границы вовремя, чтобы предупредить наших! – сказал Билли озабоченно. – Но об этом и думать нечего. И то уж будет недурно, если мы сами перейдем границу завтра до восхода!
Билли передумал за этот день так много, как никогда. Почему опять судьба нанесла ему удар? Почему его лучший друг полюбил как раз ту девушку, которую любил он сам? Билли знал, что Бридж не догадывался о его любви к Барбаре, и не мог поэтому винить друга; но он не мог примириться с тем поклонением, которое чувствовалось во всем обращении Бриджа с девушкой.
Наступил вечер. Беглецы заметили по тяжелой поступи лошадей, что отдых необходим. Сами они тоже изнемогали от усталости, и когда впереди показалась какая-то ферма, они решили остановиться на ней. Там нашли троих американцев, которые были в полном неведении относительно предполагаемого набега Виллы на пограничный город. Узнав об этом, они вдвойне обрадовались приезду шести вооруженных людей; Барбара тоже шла в счет: она хорошо умела стрелять.
Розалес и его маленький отряд, все время следовавший по пятам беглецов, остановился невдалеке, но им пришлось остаться голодными, в то время как их противников хорошо накормили на ферме. Владельцы ее, братья Кларк и их двоюродный брат Мэсон были единственными обитателями домика. Они настоятельно советовали беглецам отдохнуть у них подольше, по крайней мере, часа два. Граница была в десяти милях, а их лошади еле двигались.
Билли упорно стоял за то, чтобы немедленно отправиться в путь, не дожидаясь, пока к неприятелю прибудет подкрепление, за которым, он был уверен, Розалес посылал гонца. Но все так хотели отдыха, что его совета не послушались и провели на ферме несколько часов. Когда же наконец собрались в путь, оказалось, что путь отрезан…
Часовой был, по-видимому, застигнут врасплох и растерялся больше, чем они: его торопливый выстрел не причинил вреда никому. Билли бросился на него так стремительно, что индеец не смог зарядить снова свое старинное ружье. Оба повалились на землю, причем каждый старался схватить противника за горло. Но в силе и ловкости индеец далеко уступал тренированному борцу, каким был Билли.
Барбара Хардинг подбежала к борющимся, чтобы помочь своему защитнику, но оба противника катались по земле, сплетенные в тесный клубок, и она не могла нанести удара, боясь ранить Билли. Вскоре она увидела, что Билли не нуждается в ее помощи: голова индейца медленно склонилась вперед под стальными мускулами Билли, раздался треск переломанного позвоночника, и человек, который за минуту до того был полон силы и жизни, откатился в сторону мертвый.
Билли Байрн вскочил на ноги и встряхнулся, как большая дворняжка, которую помяли в драке.
– Идем, – прошептал он. – Нужно спешить! Выстрел этого парня привлечет сюда индейцев!
И они снова пустились бежать по незнакомой дороге.
Они почти все время молчали. Билли держал девушку за руку и поддерживал в трудных и опасных местах. По мере того, как они шли, в сердце Билли росла обида на судьбу и сознание ее несправедливости. Чем он был хуже глупых буржуазных сынков, смело подходивших к этой девушке и рассчитывавших на ее взаимность? Остро, как никогда, почувствовал он всю неслыханную несправедливость "демократического строя" "свободной Америки". Кто он? Пария! Все его усилия, его готовность работать, учиться, совершенствоваться никогда не пробьют стены условностей, отделяющей его от Барбары. Пусть так. Он готов вскарабкаться на эту стену или, еще лучше, разломать ее своими руками. Силы у него хватит! Где-нибудь на далеком юге найдет он спокойный уголок, где сможет начать работу. Он сумеет сплотить вокруг себя тысячи обездоленных и вести их к победе... И она будет с ним... Но еще не время об этом мечтать! Он пока окружен врагами во враждебной, незнакомой стране.
Они шли все вперед и вперед. Уже близился день. Где-то впереди раздавались иногда далекие ружейные выстрелы. Билли не мог понять, что они означали. Когда же они приблизились к ферме и он убедился, что выстрелы доносятся оттуда, он ускорил шаг.
– Кто-то обстреливает ферму, – высказал он свое предположение. – Интересно, кто бы это мог быть?
– Вероятно, ваш друг Пезита, – едко заметила девушка. Билли ничего не ответил. Они достигли реки, и, так как Билли не знал, где находится брод, он прыгнул в воду с первого попавшегося места, увлекая за собой девушку. В глубоких местах он плыл, а Барбара цеплялась за его плечо. Таким образом они быстро переправились на противоположный берег.
Билли на секунду остановился, чтобы вылить воду из дула ружья, которое несла Барбара во время переправы, а затем бросился к ферме, откуда доносился шум битвы, делавшийся все более громким.
* * *
На ферме царил ад. В ту минуту, как Бридж заметил, что несколько нападающих достигли верхней площадки веранды, он подозвал к себе мексиканца и китайца и приказал им следовать за ним в нижний этаж, откуда они могли лучше отбить новую атаку. Мистера Хардинга он убедил остаться наверху.Десяток солдат яростно таранили дверь. Уже одна панель расщепилась, и Бридж мог видеть через брешь фигуры бандитов. Он поднял винтовку и выстрелил. Послышался вопль, и один из нападающих упал. Остальные громко проклинали осажденных.
Три защитника дали еще несколько залпов через пробитую щель, а затем Бридж заметил, что китаец перестал стрелять.
– В чем дело? – спросил он.
– Вся ушла, – ответил тот, указывая на пустой пояс.
В ту же минуту мексиканец отбросил свою винтовку и побежал к окну на противоположном конце комнаты. Весь запас зарядов был исчерпан, а вместе с ними его покинуло и мужество. Бегство оказалось единственным оставшимся выходом.
Бридж не делал попыток его удерживать. Он сам рад был бы покинуть дом, но не хотел бросать Антона Хардинга, и был уверен, что старик не сможет бежать.
– Беги и ты, Синг, – сказал он китайцу, выпуская еще пулю в отверстие двери. – Ты больше ничем не можешь помочь. Может быть, они теперь все на этой стороне, и тебе удастся скрыться. Вы оба великолепно сражались. Я желал бы дать вам нечто более вещественное, чем благодарность, но... это все, что у меня есть.
– Я ушла, – весело ответил Синг и секунду спустя лез в окно вслед за мексиканцем.
А в это время дверь рухнула, и шесть солдат, за которыми следовал сам Пезита, ворвались в комнату.
Бридж стоял у подножия лестницы и держал карабин прикладом вверх, потому что он только что выпустил последнюю пулю. Он знал, что должен умереть, но решил продать свою жизнь подороже и до последней минуты защищать отца любимой девушки.
Пезита увидел по его позе, что у него нет патронов. Он оттолкнул ружье солдата, собиравшегося пристрелить Бриджа.
– Подождите! – скомандовал он. – Перестаньте стрелять! У него нет патронов. Сдаешься? – спросил он Бриджа.
– Не раньше, чем вышибу мозги из головы одного или двоих твоих друзей, – ответил тот. – Нет, Пезита, если ты хочешь взять меня, то тебе придется сперва меня убить.
Пезита дернул плечами.
– Отлично! – сказал он. – Мне все едино. Внимание! – обратился он к своим людям. – Готовься! Целься!
Десять солдат прицелились в Бриджа. В полумраке оливковые лица мексиканцев производили жуткое впечатление. У Бриджа перекосилось лицо, легкая дрожь пробежала по его телу, но затем он выпрямился и, улыбаясь, взглянул Пезите в лицо.
В окне, через которое убежали китаец и мексиканец, вдруг появилась фигура мужчины. Быстро окинул он взглядом сцену, разыгравшуюся в комнате.
– Эй! – заорал он неистово. – Прекратите эту ерунду! – и спрыгнул в комнату.
Удивленный Пезита повернулся к пришельцу, не успев дать команду стрелять.
– Ах! – воскликнул он. – Милейший капитан Байрн! Вы пришли как раз вовремя, чтобы полюбоваться, как заплатит за свои преступления шпион и изменник.
– Посмотрим! – пробурчал Билли и прицелился в него.
Он поспел как раз вовремя, чтобы спасти человека, который любил Барбару и которого, как Билли думал, она тоже любила.
Но он сейчас не думал об этом. Он забыл все, кроме своей преданности другу.
– Опустить ружья! – скомандовал Билли солдатам. – Опустите ружья, черт возьми, или я пристрелю Пезиту! Скажи им, чтобы они опустили ружья, Пезита. Иначе я пущу пулю в твою башку.
Пезита должен был исполнить приказ.
– А теперь подавайте сюда патроны! – крикнул Билли, и когда патроны были сложены на полу у его ног, он велел Бриджу разоружить главаря бандитов.
– Жив ли мистер Хардинг? – спросил он Бриджа и, получив утвердительный ответ, крикнул старику, чтобы он спустился.
Вскоре после того, как тот спустился с ним, в комнате появилась и Барбара.
– Теперь нужно улепетывать, – заявил Билли. – Ни для кого из нас не безопасно оставаться здесь, даже если вы считаете генерала Виллу своим другом. Он на самом деле тоже не любит американцев.
– Мы теперь это знаем, – сказал мистер Хардинг и повторил Билли все, что он узнал от телефонной барышни.
Билли приказал Пезите и его солдатам идти впереди, и все направились к конторе. Американцы вооружились отнятым у бандитов оружием. Китаец и мексиканский слуга, скрывавшиеся поблизости, появились, когда увидели, что банда Пезиты побеждена. Билли нагрузил оставшееся оружие и съестные припасы на свободных лошадей, и маленький отряд тронулся в путь.
– Я думаю, – заметил Бридж, – что, по крайней мере, в первое время нам нечего опасаться погони.
Но погоня появилась раньше, чем они предполагали...
Они доехали до хижины Хозе, когда на западе показался отряд. Билли скомандовал прибавить шаг, чтобы избежать встречи. Но незнакомцы изменили направление и галопом мчались в их сторону.
– Пожалуй, не мешало бы открыть по ним огонь, – сказал Билли. – В этой стране у нас друзей быть не может!
– Не лучше ли немного обождать? – предложил миролюбивый мистер Хардинг. – Вдруг произойдет ошибка!
– Не будет ошибки, если мы подстрелим одного из этих мексиканцев, – ответил Билли. Он пристально вглядывался в приближавшихся всадников и вскоре узнал одного из них. – Это Розалес! – воскликнул он. – Эту сухопарую оглоблю я всюду узнаю. Если уж Розалес в отряде, то мы можем стрелять со спокойным сердцем. Он – главный помощник Пезиты!
Билли вытащил револьвер из кобуры и выстрелил в сторону бывших товарищей. Бридж последовал его примеру. Отряд Розалеса придержал лошадей. Билли вложил револьвер в кобуру и вынул карабин.
– Поезжайте вперед, – сказал он мистеру Хардингу и Барбаре. – Бридж и я задержим этих чертей.
Затем он остановил своего коня и, повернувшись назад, прицелился в кучку всадников. Один из бандитов свалился с седла, и сражение закипело.
К счастью для американцев, с Розалесом была только горсть людей, а сам Розалес никогда не был приверженцем боя на открытом месте. Все утро рыскал он вокруг арьергарда удиравших американцев, но ни одна сторона не наносила другой особого вреда. К вечеру Билли заметил, что Розалес отправил одного из своих солдат назад, откуда они приехали.
– За подкреплением! – пояснил Билли.
Следующий день прошел спокойно, они не встретили ни одного отряда мексиканских солдат.
– Хорошо было бы достичь границы вовремя, чтобы предупредить наших! – сказал Билли озабоченно. – Но об этом и думать нечего. И то уж будет недурно, если мы сами перейдем границу завтра до восхода!
Билли передумал за этот день так много, как никогда. Почему опять судьба нанесла ему удар? Почему его лучший друг полюбил как раз ту девушку, которую любил он сам? Билли знал, что Бридж не догадывался о его любви к Барбаре, и не мог поэтому винить друга; но он не мог примириться с тем поклонением, которое чувствовалось во всем обращении Бриджа с девушкой.
Наступил вечер. Беглецы заметили по тяжелой поступи лошадей, что отдых необходим. Сами они тоже изнемогали от усталости, и когда впереди показалась какая-то ферма, они решили остановиться на ней. Там нашли троих американцев, которые были в полном неведении относительно предполагаемого набега Виллы на пограничный город. Узнав об этом, они вдвойне обрадовались приезду шести вооруженных людей; Барбара тоже шла в счет: она хорошо умела стрелять.
Розалес и его маленький отряд, все время следовавший по пятам беглецов, остановился невдалеке, но им пришлось остаться голодными, в то время как их противников хорошо накормили на ферме. Владельцы ее, братья Кларк и их двоюродный брат Мэсон были единственными обитателями домика. Они настоятельно советовали беглецам отдохнуть у них подольше, по крайней мере, часа два. Граница была в десяти милях, а их лошади еле двигались.
Билли упорно стоял за то, чтобы немедленно отправиться в путь, не дожидаясь, пока к неприятелю прибудет подкрепление, за которым, он был уверен, Розалес посылал гонца. Но все так хотели отдыха, что его совета не послушались и провели на ферме несколько часов. Когда же наконец собрались в путь, оказалось, что путь отрезан…
Глава XXXI
Билли сводит счеты с Пезитой
Наступила ночь. Маленький отряд беглецов принялся вновь седлать пони; но их работа была прервана.
Китаец и Бридж стояли попеременно на часах, наблюдая за той стороной, где отдыхал отряд Розалеса. Выстрел из ружья Бриджа предупредил об опасности.
Выстрелив, Бридж повернулся в седле и велел остальным бежать в дом.
– Их с полсотни! – закричал он. – Бегите!
Билли и братья Кларк вскочили на коней и помчались на помощь к Бриджу, который выпускал заряд за зарядом в приближающегося врага. Мэсон и мистер Хардинг поторопили Барбару скрыться в комнатах.
Мексиканец-слуга последовал за ними. Сингу было поручено закрыть двери и окна, в то время как Билли, Бридж и братья Кларк должны были задерживать неприятеля.
Они медленно отходили к дому, отстреливаясь, в то время как Пезита со всем своим отрядом осторожно двигался вслед за ними. Они уже почти достигли дома, когда Бридж упал с лошади. Билли один заметил, что его друг ранен.
Он спрыгнул с седла, не колеблясь побежал назад к Бриджу и поднял его. Пули свистели вокруг. Какой-то всадник, далеко опередивший своих товарищей, мчался галопом на Билли с обнаженной саблей.
Билли, случайно оглянувшись, вовремя заметил опасность. Он бросил Бриджа и отскочил. Сабля рассекла воздух.
Раньше чем всадник успел опомниться, Билли подскочил к нему и, обхватив его за пояс, стащил с лошади на землю.
Послышался треск костей, брызнула кровь, и капитан Розалес замертво рухнул на землю.
Билли снова поднял Бриджа на руки и на этот раз беспрепятственно достиг дома, хотя из левой его руки текла небольшая струйка крови.
Банда окружила дом и всю ночь обстреливала забаррикадированные окна и стены. Всю ночь горсточка защитников мужественно сражалась. Но они все сильнее чувствовали всю бесполезность своих усилий: из девяти защитников один был убит наповал, трое ранены, а число осаждающих, казалось, не уменьшалось.
Билли провел всю ночь, лежа на животе перед окном и стреляя во врага.
Наконец он покинул свой пост.
– Отправляйтесь все в заднюю часть дома и откройте сильный и частый огонь, – сказал Билли товарищам. – Мне нужен свободный путь, чтобы уехать.
– Куда же вы поедете? – воскликнул один из братьев Кларк.
– На север, – ответил Билли. – Я хочу привести американских пограничников.
– Но они не перейдут границы! – сказал мистер Хардинг. – Вашингтон не позволит этого.
– Посмотрим! – коротко отрезал Билли.
– Вас убьют, – сказал Прайс Кларк.
– Предоставьте это уж мне, – ответил Билли. – Приготовьтесь открыть дверь, когда я прикажу, и сразу же захлопните ее за мной.
Он вывел лошадь из боковой комнаты и вскочил в седло.
– Открывай, ребята! – закричал он.
Прайс Кларк распахнул дверь, Билли пришпорил коня и пригнулся к самой его шее. Через секунду он уже проскочил, и поднявшаяся за этим трескотня выстрелов доказала, что его отважный поступок не прошел незамеченным у неприятеля.
Как стрела, пущенная из лука, помчался маленький американский пони по гладкой равнине. Ружейные залпы только подгоняли испуганное животное. Билли спокойно сидел в седле, отстреливаясь.
В окне дома стояла Барбара Хардинг и как зачарованная смотрела вдаль, пока Билли не скрылся в тусклом свете предрассветных сумерек. Затем, тяжело вздохнув, она отвернулась и заняла свое место около раненого, лежащего в бреду Бриджа, смачивая ему голову холодной водой.
Первые лучи дневного света пронизали небо; Пезита отдал приказ к решительному штурму. Всякая надежда на спасение покинула несчастных осажденных, когда неожиданно с запада донесся топот лошадей.
– Вилла! – с отчаянием простонал Уэсткот Кларк. – Теперь мы погибли!
При слабом свете зари они увидали колонну всадников, развернувшуюся длинной линией.
Бандиты тоже следили за ними и перестали стрелять. Защитники дома собрались у маленьких окон.
– Смотрите! – закричал вдруг Мэсон. – Видите, что развевается над ними?
– Ротные флажки! – воскликнул Прайс Кларк. – Флажки кавалерийского полка Соединенных Штатов!
Светлело. Наблюдавшим у окон осажденным было ясно видны фигуры сражавшихся. В самой гуще поднималась гигантская фигура мужчины в странном одеянии, напоминавшем скорее одежду бандита, чем форму американского солдата, хотя он и сражался на их стороне. Барбара первая заметила его.
– Вот мистер Байрн! – закричала она. – Это он привел солдат!
– Но как же это возможно? – возразил один из братьев Кларк. – У него не было времени доехать до границы!
– Однако это он, – сказал мистер Хардинг. – Конечно, это странно. Я не понимаю, как американские солдаты перешли границу.
Солдаты Пезиты дрогнули и обратились в бегство, но Пезита повернул своего коня к Билли.
– Предатель! – завопил бандит. – Умри же!
Билли почувствовал словно ожог в левой руке. Он презрительно посмотрел на этого человека. Это освободитель Мексики? Это защитник угнетенных? Как же! Просто авантюрист, делающий карьеру и состояние на ловкой эксплуатации народа, мелкий эгоист с подленьким честолюбием... – За несчастную, истекающую кровью Мексику! – повторил он любимую фразу бандита и пустил ему пулю в лоб.
Китаец и Бридж стояли попеременно на часах, наблюдая за той стороной, где отдыхал отряд Розалеса. Выстрел из ружья Бриджа предупредил об опасности.
Выстрелив, Бридж повернулся в седле и велел остальным бежать в дом.
– Их с полсотни! – закричал он. – Бегите!
Билли и братья Кларк вскочили на коней и помчались на помощь к Бриджу, который выпускал заряд за зарядом в приближающегося врага. Мэсон и мистер Хардинг поторопили Барбару скрыться в комнатах.
Мексиканец-слуга последовал за ними. Сингу было поручено закрыть двери и окна, в то время как Билли, Бридж и братья Кларк должны были задерживать неприятеля.
Они медленно отходили к дому, отстреливаясь, в то время как Пезита со всем своим отрядом осторожно двигался вслед за ними. Они уже почти достигли дома, когда Бридж упал с лошади. Билли один заметил, что его друг ранен.
Он спрыгнул с седла, не колеблясь побежал назад к Бриджу и поднял его. Пули свистели вокруг. Какой-то всадник, далеко опередивший своих товарищей, мчался галопом на Билли с обнаженной саблей.
Билли, случайно оглянувшись, вовремя заметил опасность. Он бросил Бриджа и отскочил. Сабля рассекла воздух.
Раньше чем всадник успел опомниться, Билли подскочил к нему и, обхватив его за пояс, стащил с лошади на землю.
Послышался треск костей, брызнула кровь, и капитан Розалес замертво рухнул на землю.
Билли снова поднял Бриджа на руки и на этот раз беспрепятственно достиг дома, хотя из левой его руки текла небольшая струйка крови.
Банда окружила дом и всю ночь обстреливала забаррикадированные окна и стены. Всю ночь горсточка защитников мужественно сражалась. Но они все сильнее чувствовали всю бесполезность своих усилий: из девяти защитников один был убит наповал, трое ранены, а число осаждающих, казалось, не уменьшалось.
Билли провел всю ночь, лежа на животе перед окном и стреляя во врага.
Наконец он покинул свой пост.
– Отправляйтесь все в заднюю часть дома и откройте сильный и частый огонь, – сказал Билли товарищам. – Мне нужен свободный путь, чтобы уехать.
– Куда же вы поедете? – воскликнул один из братьев Кларк.
– На север, – ответил Билли. – Я хочу привести американских пограничников.
– Но они не перейдут границы! – сказал мистер Хардинг. – Вашингтон не позволит этого.
– Посмотрим! – коротко отрезал Билли.
– Вас убьют, – сказал Прайс Кларк.
– Предоставьте это уж мне, – ответил Билли. – Приготовьтесь открыть дверь, когда я прикажу, и сразу же захлопните ее за мной.
Он вывел лошадь из боковой комнаты и вскочил в седло.
– Открывай, ребята! – закричал он.
Прайс Кларк распахнул дверь, Билли пришпорил коня и пригнулся к самой его шее. Через секунду он уже проскочил, и поднявшаяся за этим трескотня выстрелов доказала, что его отважный поступок не прошел незамеченным у неприятеля.
Как стрела, пущенная из лука, помчался маленький американский пони по гладкой равнине. Ружейные залпы только подгоняли испуганное животное. Билли спокойно сидел в седле, отстреливаясь.
В окне дома стояла Барбара Хардинг и как зачарованная смотрела вдаль, пока Билли не скрылся в тусклом свете предрассветных сумерек. Затем, тяжело вздохнув, она отвернулась и заняла свое место около раненого, лежащего в бреду Бриджа, смачивая ему голову холодной водой.
Первые лучи дневного света пронизали небо; Пезита отдал приказ к решительному штурму. Всякая надежда на спасение покинула несчастных осажденных, когда неожиданно с запада донесся топот лошадей.
– Вилла! – с отчаянием простонал Уэсткот Кларк. – Теперь мы погибли!
При слабом свете зари они увидали колонну всадников, развернувшуюся длинной линией.
Бандиты тоже следили за ними и перестали стрелять. Защитники дома собрались у маленьких окон.
– Смотрите! – закричал вдруг Мэсон. – Видите, что развевается над ними?
– Ротные флажки! – воскликнул Прайс Кларк. – Флажки кавалерийского полка Соединенных Штатов!
Светлело. Наблюдавшим у окон осажденным было ясно видны фигуры сражавшихся. В самой гуще поднималась гигантская фигура мужчины в странном одеянии, напоминавшем скорее одежду бандита, чем форму американского солдата, хотя он и сражался на их стороне. Барбара первая заметила его.
– Вот мистер Байрн! – закричала она. – Это он привел солдат!
– Но как же это возможно? – возразил один из братьев Кларк. – У него не было времени доехать до границы!
– Однако это он, – сказал мистер Хардинг. – Конечно, это странно. Я не понимаю, как американские солдаты перешли границу.
Солдаты Пезиты дрогнули и обратились в бегство, но Пезита повернул своего коня к Билли.
– Предатель! – завопил бандит. – Умри же!
Билли почувствовал словно ожог в левой руке. Он презрительно посмотрел на этого человека. Это освободитель Мексики? Это защитник угнетенных? Как же! Просто авантюрист, делающий карьеру и состояние на ловкой эксплуатации народа, мелкий эгоист с подленьким честолюбием... – За несчастную, истекающую кровью Мексику! – повторил он любимую фразу бандита и пустил ему пулю в лоб.
Глава XXXII
И поцелуи на устах…
Оказалось, что отряд кавалерии отбил в ту ночь нападение Виллы и перешел границу, преследуя вилластанцев. Билли случайно наткнулся на него и привел на помощь. Под охраной кавалеристов беглецы благополучно пробрались через границу, и все облегченно вздохнули.
Бриджу была оказана помощь врача. Жена одного офицера приютила у себя мистера Хардинга и Барбару.
Вечером Барбара сидела одна в гостиной и думала о перемене, произошедшей в ее жизни: их последнее прибежище – мексиканская ферма, была разорена дотла. Из богатой наследницы она превратилась в бедную девушку, которой предстояла суровая трудовая жизнь. Но это не пугало ее. Как она была счастлива жить в нужде и заботах – но с ним! Но он разлюбил ее. За все эти дни ни разу не заметила она в его взоре ни нежности, ни страсти...
В это время скрипнула дверь, и на пороге появился Байрн.
Девушка с грустной улыбкой взглянула на него.
– Я пришел за вами, – сказал он. – Я уже однажды отказался от вас, думая, что будет лучше, если вы выйдете замуж за человека вашего круга. Но теперь я вас не отдам никому. Вы моя, и я возьму вас с собой. Вы принадлежали мне раньше, чем Бридж познакомился с вами.
Он шагнул к ней. Она не отшатнулась, только взглянула на него глазами, полными изумления. Он обнял ее.
– Моя! – сказал он хрипло. – Поцелуй меня!
– Подожди! – прошептала она. – Что это значит? Я не думала, что Бридж меня любит, а я никогда не любила его. О, Билли, почему ты давно не сказал так, как теперь? Тогда, в Нью-Йорке? Вместо этого ты толкнул меня к другому человеку, которого я не любила. Я думала, что ты сам меня разлюбил, Билли! Ты обращался со мной, как будто я ничего для тебя не значу. Возьми меня с собой. Возьми меня, куда захочешь. Я люблю тебя и готова жить с тобой, где угодно.
– Барбара! – прошептал Билли, целуя ее.
Полчаса спустя Билли вышел на улицу, чтобы отправиться на ближайшую железнодорожную станцию и взять три билета в техасский город Гальвестон, с целью оттуда переправиться в Рио-де-Жанейро. Антон Хардинг решил ехать с ними.
Тщеславный миллиардер был сломлен. Он не считал больше, что Байрн "не партия" для его дочери... События последних дней показали ему все, что было героического, простого и истинно благородного в этом человеке, выросшем, как сорная трава на заднем дворе темного дома в Чикаго. Он мог под новым именем начать новую жизнь.
Среди толпы, разглядывавшей разрушения, причиненные городку генералом Виллой в предыдущую ночь, стоял крупный мужчина с красным лицом. Случайно он обернулся как раз в ту минуту, когда Билли Байрн собирался пройти мимо него. Оба остановились, узнав друг друга.
– Послушай! – сказал Билли. – У меня сейчас есть возможность уехать и быть счастливым. И того, кто попытается испортить мою жизнь, я убью! Живым я никогда не вернусь обратно в вашу прогнившую лавочку – и все свои силы, всю свою жизнь положу, чтобы с вами бороться. А теперь убирайся с моей дороги! Понял?
На следующий день трое счастливых людей уселись в поезд, который должен был увезти их на юг. Перед отъездом они зашли в госпиталь и попрощались с Бриджем.
Да, его давно уж нету:
Он опять пошел по свету.
И вполне понятно это,
Но скажите: в том краю,
Где над морем блещут грозы,
Там нашел ли счастья грезу,
Пенелопу он свою?
Бриджу была оказана помощь врача. Жена одного офицера приютила у себя мистера Хардинга и Барбару.
Вечером Барбара сидела одна в гостиной и думала о перемене, произошедшей в ее жизни: их последнее прибежище – мексиканская ферма, была разорена дотла. Из богатой наследницы она превратилась в бедную девушку, которой предстояла суровая трудовая жизнь. Но это не пугало ее. Как она была счастлива жить в нужде и заботах – но с ним! Но он разлюбил ее. За все эти дни ни разу не заметила она в его взоре ни нежности, ни страсти...
В это время скрипнула дверь, и на пороге появился Байрн.
Девушка с грустной улыбкой взглянула на него.
– Я пришел за вами, – сказал он. – Я уже однажды отказался от вас, думая, что будет лучше, если вы выйдете замуж за человека вашего круга. Но теперь я вас не отдам никому. Вы моя, и я возьму вас с собой. Вы принадлежали мне раньше, чем Бридж познакомился с вами.
Он шагнул к ней. Она не отшатнулась, только взглянула на него глазами, полными изумления. Он обнял ее.
– Моя! – сказал он хрипло. – Поцелуй меня!
– Подожди! – прошептала она. – Что это значит? Я не думала, что Бридж меня любит, а я никогда не любила его. О, Билли, почему ты давно не сказал так, как теперь? Тогда, в Нью-Йорке? Вместо этого ты толкнул меня к другому человеку, которого я не любила. Я думала, что ты сам меня разлюбил, Билли! Ты обращался со мной, как будто я ничего для тебя не значу. Возьми меня с собой. Возьми меня, куда захочешь. Я люблю тебя и готова жить с тобой, где угодно.
– Барбара! – прошептал Билли, целуя ее.
Полчаса спустя Билли вышел на улицу, чтобы отправиться на ближайшую железнодорожную станцию и взять три билета в техасский город Гальвестон, с целью оттуда переправиться в Рио-де-Жанейро. Антон Хардинг решил ехать с ними.
Тщеславный миллиардер был сломлен. Он не считал больше, что Байрн "не партия" для его дочери... События последних дней показали ему все, что было героического, простого и истинно благородного в этом человеке, выросшем, как сорная трава на заднем дворе темного дома в Чикаго. Он мог под новым именем начать новую жизнь.
Среди толпы, разглядывавшей разрушения, причиненные городку генералом Виллой в предыдущую ночь, стоял крупный мужчина с красным лицом. Случайно он обернулся как раз в ту минуту, когда Билли Байрн собирался пройти мимо него. Оба остановились, узнав друг друга.
– Послушай! – сказал Билли. – У меня сейчас есть возможность уехать и быть счастливым. И того, кто попытается испортить мою жизнь, я убью! Живым я никогда не вернусь обратно в вашу прогнившую лавочку – и все свои силы, всю свою жизнь положу, чтобы с вами бороться. А теперь убирайся с моей дороги! Понял?
На следующий день трое счастливых людей уселись в поезд, который должен был увезти их на юг. Перед отъездом они зашли в госпиталь и попрощались с Бриджем.
* * *
Это было месяц спустя. Наступила весна. Около лениво журчащего ручья сидел перед небольшим костром человек. Помятая жестянка, наполовину наполненная водой, стояла в горячей золе. На заостренной палке жарился кусок мяса. Человек заботливо следил за тем, как языки пламени лижут его, и громко декламировал:Да, его давно уж нету:
Он опять пошел по свету.
И вполне понятно это,
Но скажите: в том краю,
Где над морем блещут грозы,
Там нашел ли счастья грезу,
Пенелопу он свою?