Бессонов Алексей Игоревич. Ледяной бастион

   Роберт ловко распечатал разогревшиеся пакеты и вытащил из темного углового шкафа прямоугольные фарфоровые тарелки с изящными золотыми узорами.
   – Мясо, овощи, – сообщил он, – на десерт – фруктовый салат. Скромно, но питательно… а пойло у меня есть любое: даже могу предложить тебе имперский коньяк, ты такой ни за какие деньги не купишь.
   – А ты уверен, что его можно пить?
   – Абсолютно, – захохотал Роберт. – Или ты считаешь, что я привез тебя в эту глухомань для того, чтобы отравить?
   Через пару минут на столе появилась пыльная пузатая бутылка с впаянной в пластик золотой этикеткой и тяжеловесные, оправленные в серебро стеклянные стопки. Роберт долго возился со сложной многоэтажной пробкой – наблюдая за его тонкими жилистыми руками, Кэтрин улыбнулась. Он был слишком странным, этот длинноволосый молодой офицер, его пронзительные черные глаза никак не сочетались с породистым и таким юным лицом, но… в те моменты, когда ей удавалось поймать его взгляд, Кэтрин забывала все свои сомнения – его глаза были искренними, они не могли ей лгать, в них светилась нежность, тепло и потаенный страх, так хорошо знакомый ей самой – страх потерять своего случайного попутчика…
   – За нас, – серьезно сказал Роберт, поднимая свою рюмку, – да пребудет с нами Фортуна!
   Коньяк заставил ее задохнуться, на глазах выступили слезы. Роббо мягко рассмеялся и подмигнул:
   – Ну что, можно его пить?
   – По-моему, все-таки нет!.. – засмеялась в ответ Кэтрин, – Боюсь, что я окосею, как девчонка на первом свидании.
   – Ну нет, – притворно нахмурился Роберт, – а то тебя потом будет мучать многодневное похмелье… нет уж – ты мне нужна живой и по возможности здоровой. Я не беру с собой никого из своей обычной команды, и нам придется управляться вдвоем. А дел у нас будет немало.
   – Может быть, ты все-таки решишься рассказать мне?..
   Роберт помотал головой. Плечи его вдруг опали, он закрыл руками глаза и глухо произнес:
   – Завтра. Завтра вечером. Ты у меня умница, ты поймешь, почему.
   Он снова наполнил рюмки, задумчиво посмотрел на свет плафона через шоколадно-коричневую жидкость.
   – Знаешь, Кэт, я специально притащил тебя сюда, в эти дебри: я хотел побыть вдвоем с тобой, а на корабле это невозможно, даже через переборки и палубы я ощущаю присутствие сотен человек. А здесь мы действительно вдвоем – на тысячи километров кругом нет никого… Я хочу тебе сказать, я благодарен судьбе за то, что она швырнула нас в объятия друг друга, я даже благодарен ей, что это произошло так не вовремя. Гм, какую ерунду я говорю… давай лучше выпьем.
   Она выбралась из кресла и неожиданно присела на край стола рядом с ним. Роберт поднял голову, прерывисто вздохнул и залпом выпил свой коньяк.
   – Ты меня пугаешь, Роббо, – прошептала женщина.
   – Я знаю, – ответил он, не глядя на нее. – Тебе предстоит испугаться по-настоящему… и к этому я не могу тебя подготовить. Но это будет завтра, – он бросил в рот кусочек мяса, задумчиво пожевал и встал: – идемте, моя принцесса. Ночь будет длинной…
   Он взял со стола бутылку, рюмки и блюдо с фруктами и неторопливо двинулся наверх. Кэтрин шла следом за ним, слушая, как под крышей завывает холодный ветер и чувствовала, что жуткий древний коньяк сделал свое дело – по всему телу разливалась сладкая хмельная истома, прогоняя прочь все страхи и сомнения.
   Войдя в спальню, Роберт поставил коньяк и фрукты на старинную резную тумбочку, включил ночник и сбросил с плеч камзол.
   – Ты не представляешь себе, как я хотел этого, – прошептал он, подходя к Кэтрин, – именно здесь, посреди ледяной ночи…
   – Вчера ты был не таким, – заметила Кэтрин, – ты был… таким светским.
   – Я разный, – он прижал ее к себе, глубоко вдыхая ее теплый запах, целуя ее шею и спускаясь ниже, к скрытой жакетом груди.
   Она слегка оттолкнула его, несколькими движениями сбросила на пол свою одежду и присела на кровать, стаскивая чулки. Роберт медленно развязывал галстук и не спускал с нее восхищенных глаз: Кэтрин изящно изогнула ноги, снимая туфли, и он сглотнул, любуясь плавной линией обнаженных бедер подруги.
   Она встала, стянула с себя почти невидимый треугольник трусиков и шагнула к нему:
   – Ну же, красивый мальчик… или ты боишься старой тети?

Глава 5.

   – Завтрак будет готов через несколько минут… просыпайся, Кэт.
   Кэтрин раскрыла глаза и сладко потянулась.
   – Мне отчего-то казалось, что ты был любителем заниматься сексом по утрам…
   – Профессионалом, – возразил Роберт. – Да, вот что такое зрелая женщина!.. но помилуй, – тон его сделался умоляющим, – ты так хорошо спала…
   Она притворно вздохнула и села на кровати.
   – Иди, я сейчас.
   Роббо с улыбкой закрыл за собой дверь и спустился в кухню. Ночь, такая страстная и в то же время такая теплая, совершенно не походила на те тысячи ночей, что провел он с тысячами самых разных женщин: сейчас ему казалось, что он прожил с Кэтрин не один год, давно став с ней единым целым. Удивительно, но еще позавчера, в скромной спальне ее коттеджика все происходило совершенно иначе – он был умел и традиционно неутомим, она пыталась подыгрывать натиску опытного ловеласа, но – не более того! Вчера же… он зажмурился и неожиданно с ужасом вспомнил: «Валькирия» готова! Инженеры справились с работой раньше срока, и час назад его разбудил вызов с корабля.
   Он вздохнул и, пройдя через холл, вышел на крыльцо. Древний серый камень был покрыт серебристым налетом инея, далекое красноватое солнце еще не успело прогреть звенящее легким морозом утро. Ежась, Роберт спустился по щербатым ступеням на лужайку и нащупал в кармане камзола портсигар.
   Как же я ей скажу, подумал он. Как? – если я почти однозначно уверен в ее реакции?.. Нет, только не это, нет. Не знаю, это ли называется любовью… да и не в терминах дело – я не хочу с ней расставаться!
   Он вспомнил ее доверчиво распахнутые серые глаза, разбросанные по подушке пушистые волосы, вспомнил пьянящий своим теплом запах, и что-то перехватило ему горло; Роббо закашлялся и едва не перекусил сигару напополам.
   – Дьявольщина, – пробормотал он, – неужели же ты не сможешь понять…
   В доме хлопнула кухонная дверь, и он поспешно поднялся по ступеням, отбросил недокуренную сигару и вошел в холл.
   – Роббо? – позвал его нежный и веселый голос, – Ты где?
   – Я здесь, – он прошел в кухню и наклонился над посудомоечным автоматом – так, чтобы Кэтрин не увидела его лицо. – Мы вылетаем после завтрака, Кэт. Корабль готов…
   – Уже? Ты же говорил – к вечеру?
   – Инженеры закончили работу раньше, чем обещали. – Роберт поставил на стол тарелки с тонкими ломтиками жареной ветчины, свежие булочки и старинный кофейник. – Мы должны покинуть планету как можно скорее, и дело тут не в опасности покушения: я, в конце концов, пока еще способен защитить свою грешную персону. Нет… в данный момент меня тревожит развитие ситуации, – он налил себе кофе и задумчиво пощелкал пальцами, – ситуации, в которой я пока никак не могу разобраться…
   Спустя четверть часа коптер медленно поднялся с полянки перед старым бунгало и взял курс на юг. Кэтрин дремала в кожаных объятиях заднего дивана; Роберт глянул на часы, машинально соотнес разницу в часовых поясах и вызвал Арифа.
   – Я вылетаю, дядя, – сказал он своему другу, – мои спецы уже справились. У нас пока все по-прежнему?
   – Парни копают в Марвиле, – ответил Кириакис, – только что со мной говорил Слим и попросил еще немного времени – кажется, у них там наклевывается что-то интересное. Я свяжусь с тобой, как только они представят отчет.
   – Будь осторожен, – посоветовал ему Роббо. – Ты… В общем, ты сам понимаешь.
   – А-аа, ну его к черту!.. – отозвался Ара. – Лучше ты… ты, кстати, уже не один?
   – Да. За меня не беспокойся, мы выкрутимся.
   Кэтрин проснулась, когда коптер начинал разворот перед заходом на посадку. Выглянув в окно, она изумленно подняла брови: машина парила в бездонном небе приэкваториальной зоны, но под короткими крыльями вырисовывались не знакомые башни и терминалы центрального космопорта, а бескрайние серые плиты какой-то военной базы. Роберт довернул штурвал, и прямо на Кэтрин медленно выплыли гигантские черные каверны маршевых дюз корабля… у нее перехватило дыхание: она все поняла.
   Роббо усмехнулся. За бортом коптера промчались огромные треугольники мотоконсолей, увенчанные заостренными цилиндрами эволюционных двигателей; он гнал машину вдоль спины титанически громадного корабля, готовясь к посадке на одной из носовых аэроприемных пяток, и улыбался. Под его ногами сверкала черная броня одного из самых могучих боевых звездолетов галактики… то была старинная имперская «Валькирия», неукротимый меч его отца, унаследованный им от могущественного предка, легендарного маршала древней Империи, основавшего когда-то владетельный ныне род лордов Королевых. Сегодня, после постройки первого из «Торхаммеров’, которого лорд Торвард сделал флагманом своего наводящего ужас флота, черный гигант с золотым имперским крестом на броне принадлежал Роберту. Это была одна из мощнейших боевых машин, когда-либо созданных человеческими руками: покинувший стапели незадолго до Войны, многокилометровый линейный корабль, предназначенный для выполнения широчайшего спектра задач одиночным порядком, он способен был преодолеть многие сотни парсек пути, взломать самую изощренную планетарную оборону и выбросить из своих просторных недр шесть тысяч солдат с тяжелой десантной техникой – его укрытое броней чрево скрывало сотни катеров, танконесущих штурмботов и разнообразных инженерных машин. Да, всесокрушающие пушки «Валькирии», мирно спавшие в закрытых бортовых клюзах, хорошо помнили панический ужас, который охватил человеческие миры после грохота их недавних залпов. Черный монстр, словно из ниоткуда вынырнувший на галактические трассы, поверг опешившее человечество в шок: он шутя перемалывал не то что отдельные эскадры – целые флоты, осмелившиеся бросить перчатку яростному лорду Торварду, превращались в кипящую пыль, уничтоженные шквалом безжалостного огня. Он пришел из прошлого человечства, а оно было кровавым, беспощадным и неукротимым… в те времена, когда «Валькирия’ и тысячи ее сестер покидали сборочные стапели Империи, лучшим аргументом в любых спорах считалась добрая пушка – и Империя умела создавать для миллионов своих не ведавших страха звездных берсерков настоящее оружие, мощное и безотказное: оружие, позволившее им сперва завоевать, а потом дважды отстоять огромные пространства в глубинах ледяных пыльных бездн.
   Грозный старинный меч, гордый символ некогда бескрайнего могущества человеской расы, всегда вызывал у Роберта трепет. Став его полновластным хозяином, он впервые ощутил себя наследником суровой древней славы, впервые по-настоящему понял, какую гигантскую ответственность возлагает на него отцовское имя… гладкая черная броня под брюхом коптера смела прочь все мучавшие его сомнения, и сейчас ему хотелось одного: скорее поднять эту титаническую махину, бросить ее в стремительный полет через бескрайнюю пропасть равнодушной тьмы навстречу новым сражениям и новым победам.
   Опоры коптера коснулись ребристого пластика выдвинутой из толщи брони пятки, и Роберт заглушил движки.
   – Приехали, – весело обернулся он к женщине, – вылезай.
   Она ответила ему странным взглядом прищуренных глаз и распахнула боковую дверь салона.
   Под бортом коптера вытянулись двое мужчин в темно-синих комбинезонах – приглядевшись, Кэтрин узнала эмблемы и знаки различия имперских военно-космических сил. Да, все совпадало – только один корабль Бифорта, имеющий такие размеры, способен был произвести посадку на планету, и только его экипаж носил мундиры канувшей в веках Империи… она знала, кому он принадлежал.
   – Милорд, «Валькирия» готова к старту, – довольно развязно отрапортовал Роберту один из офицеров, – разрешите узнать генеральный курс?
   – Летим на Грэхем, Йивер, – ответил он, щурясь от нестерпимо яркого тропического солнца, – и поживей, парни. К старту!
   – Это твой корабль? – задумчиво поинтересовалась Кэтрин, выходя из лифта в отделанный деревянными панелями коридор жилой палубы.
   – Мой, – кивнул Роберт. – Я же говорил, тебе предстоит испугаться по-настоящему…
   – И чем же ваша милость способна напугать ничтожнейшую из ваших будущих подданных?
   Роббо рывком обернулся и схватил женщину за плечи.
   – Кэт… неужели ты предпочла бы узнать все сразу? Узнать то, что я не первый год скрываю почти ото всех? Зачем, чего ради? Сейчас мое происхождение уже не так важно – по крайней мере, мне так кажется – мы успели стать близкими людьми…
   – Один-один, – мягко произнесла Кэтрин. – Хм, я и не думала, что блистательный лорд-наследник может так переживать из-за своего высочайшего происхождения. Милый мой мальчишка! Такой умный, такой сильный… почему ты считаешь, что мне так уж интересно, кем приходится тебе твой великолепный папа?.. я не собираюсь делить с ним ни ложе, ни судьбу.
   Роберт обмяк и повернулся к двери командирских апартаментов.
   – Хорошо сказано, – пробормотал он, роясь в карманах в поисках ключа. – Действительно, один – один… дурацкая игра.

* * *

   – Передайте его милости лорду-наместнику, что я не имею желания принимать участие в любого рода приемах и церемониях, – поморщился Роберт, – и вообще в гробу я видел сукина сына…
   «Валькирия» заходила на посадку, и Норберт фон Дитц, уведомленный своей службой оповещения, спешил рассыпаться в проявлениях верноподданнических чувств. Роббо всегда бесили подобные выверты – а уж сейчас ему и вовсе не хотелось раскланиваться перед толпой скользкоглазых сырьевых баронов, крепко оседлавших чрезвычайно богатый мир. В свое время Грэхем добровольно принял руку лорда Торварда, войдя в состав Бифортского Содружества: местные князья хорошо понимали, что отсталый, но богатый сырьем окраинный мир не сможет долго сопротивляться алчности правителей Авроры, не раз уже изъявлявшей желание подгрести под себя его руды и угольные промыслы.
   Торвард Бифортский с радостью принял планету под свое покровительство… то была классическая интрига фактического владельца грэхемских недр Луки Кириакиса и бифортского лорда-канцлера Бартоломью Ровольта – независимый прежде мир нужен был им по двум причинам: во-первых Ровольт спешил заложить фундамент будущего Содружества, во-вторых, Кириакис, одним из первых в галактике получивший бифортское гражданство, стремился зацементировать гарантии своих интересов намертво. Дело происходило на заре новой эпохи, и стремительная закулисная экспансия «Лука юниверсал», превратившая и без того гигантскую корпорацию в невиданного доселе межпланетного монстра, стала событием хрестоматийным. На Грэхеме мгновенно выросли мощнейшие добывающие комплексы; конторы и рабочие городки стремительно превратились в настоящие города, космопорт расширялся чуть ли не ежегодно, характерный «национальный запах» Бифортского Содружества – запах миллионов – становился все сильнее… а вокруг этого буйного великолепия ни на секунду не умолкал рык тысяч строительных автоматов – они строили ангары и ремонтные доки, противодесантные комплексы и узлы управления будущих баз флота. Отсюда стартовали легионы «железных невидимок», которые в двое суток захватили хорошо укрепленный Фарнзуорт, отсюда лорд Торвард вел отборных своих викингов на захват Хэмпфри, принадлежавший семье его заклятого, кровного врага, Светлейшего Хэмпфри – и сюда же они вернулись овеянные новой славой, разгромив в двенадцатичасовой битве лучшие силы Авроры и Объединенных Миров.
   Сегодня Грэхем практически полностью принадлежал могущественной леди Ивонне Кириакис, главе бескрайней империи «Лука Юниверсал». Она владела рудниками и шахтами, в принадлежащих ей кабаках и борделях развлекались все те, кто стремился на Грэхем в поисках лихих заработков, ее коптеры бороздили холодное небо планеты, ее звездолеты неслись во всех направлениях галактических трасс. Она держала пай в большинстве независимых концессий, и без ее слова на Грэхеме не могла перднуть ни одна муха; обожая своего брата, она прекрасно знала и Роберта, и сейчас ее люди уже ждали «Валькирию» на затерянном в безграничной снежной степи космодроме резервной базы ВКС.
   Полковник Йивер Мэрдок, развязно-самоуверенный командир корабля, шел на посадку, не обращая внимания на запросы приводных башен: ему, герою Фарнзуортской Мясорубки и немалого количества иных битв, носящему на плече имперскую нашивку» 100 побед экипажа», они были не нужны, он мог посадить линкор хоть в чистом поле – хватило б только места. Роберт сидел в кресле второго пилота: уже одетый в теплое темно-вишневое пальто с капюшоном, в строгом интерьере просторной ходовой рубки он казался элементом нелепым и совершенно чужеродным. Лорд-наследник был весел и слегка возбужден. Ему нравилось находиться в рубке во время посадки, всем своим существом ощущая тяжкую вибрацию гигантского корабля, проламывающегося через атмосферу. Разумеется, он смог бы посадить «Валькирию’ и самостоятельно, но вряд ли ему удалось бы провести этот непростой маневр с присущим Йиверу небрежным изяществом – а потому он предпочитал наблюдать.
   Правый, обращенный к нему сектор стереоэкрана давал сто восемьдесят градусов в реальной панораме, и в лицо Роберту летели крупные хлопья снега: они успевали сверкнуть в лучах носовых прожекторов и исчезали, испаряясь в раскаленном термополе звездолета. Линкор мчался призрачно-синем мареве зимнего вечера, стремительно теряя высоту и притормаживая узкими щелями спрятанных под заостренным носом дюз. До точки финиша оставались считанные сотни километров, на экранах вот-вот должны были появиться ослепительные огни приводных башен; Роберт выбрался из кресла, потянулся и хлопнул Мэрдока по плечу:
   – Давай, Йивер… я пошел.
   Командир кивнул и воздел над головой руку с поднятым большим пальцем. Роббо довольно хмыкнул. Через несколько минут он был у себя в каюте. Кэтрин уже ждала его: на ней был короткий меховой жакет, оставшийся на корабле от какой-то из его случайных пассий – глянув на нее, Роберт усмехнулся, вспомнив свои мучительные сомнения… женщина подняла на него лукавые серые глаза и чуть прикусила губу:
   – Что рассмешило вас, мой повелитель?
   Вместо ответа он прижал ее к себе и зарылся лицом в ароматной гриве каштановых волос.
   – Идемте, принцесса… мы прибыли на Грэхем.
   Едва ощутимый толчок, последняя короткая волна вибрации останавливающихся компрессоров – широко раскинув могучие решетчатые опоры, гигантская туша линкора замерла на горячем сталепласте космодрома. Дежурная служба открыла пятый носовой шлюз правого борта и выпустила в морозную тьму широкий экипажный эскалатор. Вспыхнули прожекторы: в их безжалостном розоватом свете затанцевали на ветру призрачные струйки пара, клубящиеся над влажными серыми плитами покрытия – казалось, древние духи степи слетелись поглазеть на невиданное железное чудовище, нарушившее их покой своим ревом и светом. Придерживая рукой норовящую улететь широкополую черную шляпу – похожую на ту, что любил носить в молодости его отец, Роберт встал на верхнюю ступеньку эскалатора и посмотрел вниз. Под ближайшей к трапу носовой опорой едва слышно гудел мощный двигатель роскошного коптера с эмблемой «Лука Юниверсал» на боку – от него уже бежал невысокий молодой человек в дорогом заказном пальто, его белый шарф, выбившийся из-под воротника, трепетал на ветру.
   Роббо обнял Кэтрин за талию и ступил на ступеньку ниже. Трап пришел в движение.
   – Привет, Лем! – крикнул он спешащему от коптера юноше. – Как у вас тут дела?
   – Хвала Всевышнему, ваша милость… – ответил тот, протягивая освобожденную от перчатки руку. – Как пришли?
   – А у меня что, бывает плохо? – удивился Роберт.
   Лемуэль Тройл, молодой, но чрезвычайно толковый управляющий всем грэхемским филиалом компании, всегда встречал Роберта лично, и дело тут было вовсе не в верноподданнических эмоциях – они были давними друзьями. Отец Лема, старый Маркус Тройл, был одним из тех, кто начинал освоение диких грэхемских степей, беспрестанно сражаясь с жуткими хищниками и несговорчивыми обитателями этого холодного мира. Ива Кириакис, помня заслуги старика, взяла его сына в офис компании – и менее чем за год «Грандиозный Лем» вихрем промчался по всем ступенькам служебной лестницы, став главой филиала и одним из главных советников семьи.
   – Можешь не «выкать’, Лем, – хохотнул Роберт, хлопая приятеля по плечу, – Кэт – свой человек. Кстати, познакомься: Кэтрин Раш, столичный следователь из заведения старого гриба Галланда… а это, Кэт, его милость господин Лемуэль-Грандиозный-Тройл, вторая по величине шишка на этой ровной как стол планете. Я правильно излагаю, ты, крот угольный?
   – Может быть, может быть, – хитро осклабился Лем. – Идемте в машину… вас уже ждет самый шикарный номер во «Фриборге», мы как раз на днях закончили новый корпус. Об охране я позаботился, вас никто не потревожит.
   Коптер плавно поднялся в темное вечернее небо и развернулся носом к востоку, где разгорались огни Саберхилла, крупнейшего города планеты. Тройл с довольным видом откинулся на спинку обитого снежно-белой кожей дивана и негромко хлопнул в ладоши. В стенной консоли бесшумно откинулась полированная деревянная панель, за которой оказался небольшой, но на удивление объемистый бар.
   – Виски? – предложил Лем.
   – Да-а, – кивнул Роберт, доставая сигару, – с вашей, пропади она пропадом, погодой только виски и можно пить.
   – Погода как погода, – хмыкнул Тройл, доставая из бара пузатый графинчик и бокалы. – Вы, мэм, тоже?..
   – С удовольствием, – кивнула Кэтрин. – У вас, кажется, уже весна, господин Лем?
   – Она несколько задерживается в этом году. Я полагаю, что сырость начнется не раньше чем через пару-тройку недель.
   – Иначе как сыростью, весну здесь не называют, – пояснил Роббо. – Как вообще дела, старина? Чем вы тут дышите?
   – Давненько ты у нас не был, – вздохнул Тройл, – года полтора, а? Дышим… сложно сказать, чем мы тут дышим. Банки лопаются, явно прогоревшие заведения неожиданно встают на ноги, его милость лорд-наместник проводит довольно странную политику… временами происходят вещи, с точки зрения здравого смысла совершенно необъяснимые. Впрочем, это сейчас не только на Грэхеме, это везде.
   – Что ты имеешь в виду? – зашевелился Роберт. – Что тебя так удивляет? Коловращение фиктивных предприятий?.. «левые» банки? Лем, я не понимаю… это говоришь ты, один из столпов делового мира?
   – Потолкуем в отеле, – отрезал Тройл, – тем более что мы уже почти прилетели. На самом верху у нас шикарный VIP-клуб, посторонних туда не пускают – и кухня у нас отменная… думаю, мы сможем спокойно побеседовать. Честно говоря, хорошо, что ты прилетел: я сам хотел лететь в метрополию для разговора с вами.
   Сверкающая сотнями рекламных логотипов острая игла отеля «Фриборг оф Грэхем» была видна издалека – самый роскошный отель планеты компания возвела на вершине главенствующего холма Саберхилла. В тиши его огромных номеров останавливались заезжие финансовые тузы, сырьевые нувориши и всевозможные жуки высокого полета: обслуга гигантского небоскреба готова была выполнить любые, даже самые экзотические требования своих гостей… правда, стоило это ой как немало. Ивонна Кириакис не пожалела средств – отель строился с расчетом на многие десятилетия эксплуатации, и приносимые им прибыли должны были еще выше поднять золотые флаги «Лука Юниверсал» – флаги, взметнувшиеся над ошарашенным Бифортом три десятилетия назад.
   Пилот опустил коптер на закрытой служебной площадке, и услужливые руки администраторов сектора поспешили распахнуть дверь пассажирского салона: люди знали, что Грандиозный Тройл не прощает халатности. Роберт спрыгнул на пружинистый пластик, элегантно подал руку своей даме и повернулся к хозяину:
   – Лем, нам нужно будет одеться и привести себя в порядок…
   – Конечно, – широко улыбнулся Лем, – никаких вопросов… Сэмми! Займешься гостями. Встретимся… – он вскинул руку с изящными дорогими часами, – через час в клубе, годится? Сэм проводит вас.
   Затянутый в тесный алый камзол администратор провел их к отделанной кожей кабине лифта и коснулся сенсора девяносто пятого этажа. Лифт беззвучно рухнул вниз, чтобы через несколько секунд остановиться, доставив гостей в широкий, слабо освещенный коридор.
   – Ваши апартаменты… – Сэм распахнул тяжелую инкрустированную желтой костью дверь и посторонился, пропуская Роббо и Кэтрин в огромный холл номера. – Прикажете костюмеров, визажистов?.. Может быть, массаж?

Глава 6.

   Деловой клуб отеля был расположен на широкой застекленной платформе, вынесенной на десяток метров вбок от самой верхней аэроприемной площадки – прозрачная капля отдельного лифта скользила вдоль витиеватых узоров литой решетчатой фермы, и от огромной панорамы тонущего в ленивой вечерней метели Саберхилла у Кэтрин неожиданно перехватило дыхание. Мягко улыбнувшись, Роберт протянул ей локоть и прошептал:
   – Тебе нравится сопровождать настоящего принца?
   – О да, – Кэтрин потерлась носом о рукав его черного с серебром камзола и притворно вздохнула: – но я совершенно не умею носить вечернее платье…