Бетс Хейди. Девушка для секс-эскорта

   – Если честно, я знаю об этой школе давным-давно. У меня тут подружка преподавала, и, хотя она уже не живет в Неваде, я иногда заскакиваю сюда и провожу время с детьми. Когда случается быть поблизости.
   Она поправила покрывало и изменила положение ног. Красный лак на ногтях мелькнул и быстро исчез.
   – Как много случилось с тех пор, как мы были подростками. И переменилось.
   Достаточно, чтобы превратить эгоистичную, жестокую кривляку в добрую, бескорыстную женщину? Ему не верилось, что возможны такие перемены.
   – Знаю, что опоздала на двадцать лет, – сказала она мягко, – но мне жаль, что я так обошлась с тобой на рождественском празднике. Ты прав: я была избалованной, самовлюбленной и так далее. Мои родители имели деньги и влияние, и я считала, что это делает и меня богатой и влиятельной. – Ее глаза потемнели. – Я на самом деле вела себя по-свински.
   Поскольку он именно так о ней и думал, то не стал утруждать себя, пытаясь оправдывать ее или утешать. Грош цена теперь ее сожалениям.
   – Что я сказала тебе на той вечеринке ночью... это было жестоко и непростительно. И хотя я сознаю, что не могу заставить тебя забыть причиненные боль и унижение, все равно хочу извиниться.
   Чейз сжал кулаки. Ее длинные ресницы влажно поблескивали, казалось, она искренне раскаивается. Но будь он проклят, если позволит нескольким слезинкам и сильно запоздавшему извинению убедить себя, будто она стала совершенно другим человеком.
   – Что же вызвало такое чудесное преображение? – спросил он, сам удивляясь своему кислому тону.
   – Мама умерла.
   Он процедил проклятие.
   – Мне очень жаль.
   – Ничего, – тихо пробормотала она. Волосы совсем заслонили ее опущенное лицо, руки теребили край покрывала.
   – Какое-то время она болела, а переживания такого рода сильно меняют человека. Лишь вчера я была кокетливой примадонной, а на другой день мой мир рухнул. Тогда я поняла, что весь свет вовсе не вертится вокруг моих желаний и что есть вещи поважнее денег и социального статуса.
   Он не стал бы соглашаться с последним утверждением. Вся его взрослая жизнь ушла на то, чтобы заработать деньги и получить социальный статус, доказать, что он теперь не просто сын бедного фермера.
   И то, что компания "Санчез" должна была послужить ступенью на лестнице, ведущей Чейза наверх, нет ничего случайного. Чейз годами следил за семьей Елены, чтобы знать, когда будет превосходить их в финансовом плане. И возможно, неосознанно надеясь показать им себя.
   Он не желал ничего, только чтобы они увидели – и Елена в том числе, – кем он стал. Магнатом, но не отвратительным, гребущим все под себя, а вызывающим уважение и даже восхищение.
   Так почему он должен чувствовать вину перед этой женщиной?
   Она пережила утрату. А разве не у всех так?
   Он находит ее неотразимой в постели. А кто посчитал бы иначе?
   Святой она при этом не становится, а он не превращается в плохого парня.
   – Вещи, которые я всегда считала важными, – продолжала она, – утратили свое значение. И все богатство и престиж отца не могли вернуть маме здоровье. Лучшее медицинское обслуживание не помогло.
   – И тогда ты стала социальным работником. Пытаешься спасти мир?
   – Не весь мир. Но мне хочется помогать людям. У нашей семьи достаточно денег, чтобы помогать. Даже если мы потеряем бизнес, чего мне очень не хотелось бы из-за папы, – пояснила она с нажимом, – мы все равно не пропадем. Мне хочется делать в жизни что-то, что имело бы значение.
   – И ты преуспеваешь, как я погляжу.
   На ее лице промелькнула улыбка.
   – Пытаюсь. Так много несчастных детей, у стольких семей проблемы. Я делаю, что могу – что позволяет закон, – чтобы им было полегче.
   – Теперь ты не отказываешь неуклюжим подросткам, когда они приглашают тебя потанцевать, даже если их родители бедны?
   Она покраснела, смутилась.
   – Не уверена, что найдется много подростков, которые захотят теперь пригласить меня танцевать, но нет. Я не стану никого унижать из-за семейного статуса или банковского счета. Особенно тебя.
   – У меня теперь есть деньги. Может, поэтому я стал более приемлемым?
   – Не более и не менее. Я больше не сужу людей по этим параметрам. – Она опять легла.
   – Рискну снова рассердить тебя, напоминая о той вечеринке. Я правда считала тебя вполне милым. Если б не подруги и не оглядка на то, что они скажут, я, наверное, пошла бы с тобой танцевать – и с удовольствием.
   Чейз не ответил, комната погрузилась в молчание. Рядом с ним Елена дышала глубоко и ровно, он понял – она уснула.
   Но Чейз не мог спать, мысли не давали покоя. Ворочаясь рядом, он пытался разобраться в сказанном ею. Но всех его усилий было недостаточно, чтобы совместить "новую" Елену с девочкой из воспоминаний и женщиной, которую он ожидал увидеть в ней.
   Единственное, что он знал – эта Елена пробуждает в нем непонятное беспокойство.

Глава 8

   Следующие несколько дней в Лас-Вегасе промелькнули незаметно. Чейз проводил дни в деловых встречах, а Елена еще раз побывала в школе, сходила за покупками. Отправила открытки друзьям, хотя знала, что, вероятнее всего, возвратится раньше, чем они их получат. Купила пару серебряных с аметистами сережек для Аландры в бутике Винна.
   Вечерами она сопровождала Чейза на все деловые мероприятия. Несколько раз они заказывали еду в номер, ужиная перед телевизором.
   А ночью занимались любовью.
   Больше разговор о рождественском празднике в доме ее родителей не заходил. Чейз с виду удовлетворился ее ответами. По крайней мере на данный момент.
   Елена, конечно, не пыталась успокоить себя надеждой, что прошлое умерло и похоронено. Но была счастлива иметь то, что есть. Проводить с ним время, вспоминать о менее болезненных моментах школьной жизни и общих знакомых, спать каждую ночь в его объятиях.
   Последнее больше всего ее тревожило. Ей было уж слишком удобно с ним. Заниматься с ним любовью слишком нравилось. Она слишком часто забывала об особенностях их соглашения.
   Так просто было притвориться, что они – обычная пара, проводящая неделю вместе, пытающаяся узнать друг друга получше. И никаких сделок и договоренностей. Никакого шантажа, завлекшего ее сюда, никакой вины, заставившей ее поступить так, как она поступила.
   Как могло такое случиться? Когда возмущение его поступком сменилось сожалением о том, что их договоренность скоро утратит силу?
   Будет нелегко. Уже сейчас ее сердце сжималось, а глаза начинало щипать при мысли о времени, когда им придется пойти разными дорогами.
   И этот момент уже приблизился.
   Она уложила платье в чемодан, пытаясь не думать, что будет потом. Чейз отправился на последнюю встречу в Лас-Вегасе. Он упаковался еще раньше. Обратно в Техас они вылетают после ленча.
   И все.
   Она глубоко вздохнула, уложила вещи поплотнее и пошла в ванную комнату за туалетными принадлежностями. Если за прошедшую неделю папа нашел способ собрать деньги для SRS, причин поддерживать отношения с Чейзом не останется. Так не глупо ли, что такая перспектива ее удручает? Что она едва ли не желает, чтобы отцу ничего не удалось и появился бы повод побыть с Чейзом чуть дольше?
   У сестры будет припадок, если она узнает ее мысли. Аландра упрет руки в бока и разразится тирадой насчет того, что Елена должна быть самостоятельной и не идти на поводу у мужчины. Если она хочет продолжать отношения с Чейзом, надо так ему и сказать. Сказать, что хочет быть для него больше чем любовницей. Насколько больше, Елена еще для себя не решила, но пусть бы дал ей возможность разобраться.
   Вот Чейз обрадуется! Не хватает еще, чтобы она повесилась ему на шею! Она всхлипнула.
   Конечно, он обрадуется. Женщина, которую ему приходилось принуждать стать его любовницей, вдруг требует продолжения. Ничего себе отомстил.
   Она услышала стук открывающейся и закрывающейся двери. Несколько раз моргнула, борясь с закипающими слезами, пока он не вошел и не заметил, насколько она расстроена.
   – Привет.
   Улыбнувшись чересчур широко, Елена повернулась к нему.
   – Привет.
   – Уложилась?
   – Только закончила.
   – Хорошо. Если хочешь, можно спустить вещи вниз, а после перекусить перед тем, как ехать в аэропорт.
   Она кивнула.
   – Замечательно.
   Потом начала подтаскивать сумки поближе к двери.
   – Еще одно, пока мы здесь.
   – Да? – Выпрямившись, она увидела, что Чейз не отрываясь смотрит на нее. Он протянул руку, сжал ее плечо.
   – Когда мы вернемся... – медленно произнес он, – если твой отец не собрал еще достаточно денег, я ожидаю, что ты будешь и дальше придерживаться условий нашего договора. Если, конечно, ты все еще желаешь помочь Виктору спасти семейный бизнес.
   Наполовину оправдание, наполовину угроза. Она должна быть оскорблена его диктатом.
   Вместо этого Елена ощутила воодушевление. Десять дней – маловато для сбора достаточной суммы. Значит, потребуется купить дополнительное время отсрочки. Время, проведенное с Чейзом.
   Сделка есть сделка.
   Она подняла на него глаза и кивнула.
   – Конечно. Я лишь прошу соблюдать приличия. Не надо ставить мою семью и остальной мир в известность о некоторых подробностях, сообщать им, почему мы внезапно стали так много времени проводить вместе.
   Его пальцы соскользнули с ее плеча.
   – Договорились.
   Он пошел к двери, а Елена ощутила острое облегчение. Она останется рядом с Чейзом, а не будет выкинута, как ненужная вещь, сразу по прибытии в Техас.
   Но как быть с чувством вины, связанным с надеждой, что отцу потребуется побольше времени? С этим она разберется попозже.

* * *

   Лишь спустя неделю после их возвращения Чейз позвонил Елене на работу. Она не разговаривала с ним с того момента, как он высадил ее у отцовского дома.
   Елена удивлялась, почему он не появляется, вскакивала на каждый телефонный звонок, надеясь, что он потребует, чтобы она провела ночь с ним. Или скажет, что она нужна ему для какого-нибудь выхода в свет.
   Но он не объявлялся, и поскольку она не дала ему рабочий телефон, то и не ожидала здесь его звонков. Конечно, узнать ее номер было несложно.
   Как всегда, он приступил прямо к делу:
   – Моя мама приглашает меня сегодня на ужин. Будет мой брат с женой и дочерью. Я подумал, что ты не откажешься познакомиться со всеми. – Не дожидаясь ее ответа, он продолжал: – Если у тебя уже есть планы, то ничего страшного. Я просто скажу маме, что слишком занят и не могу приехать.
   С минуту Елена не знала, что сказать. Рот ее открылся от удивления.
   Он хочет познакомить ее с семьей? И если она откажется, сам не поедет?
   Что это значит? Простая вежливость или более личные, скрытые мотивы?
   Мысли ее метались, сердце бешено стучало.
   – Ну, – произнесла она, велев себе встряхнуться, – да, конечно. Я с удовольствием поеду.
   – Ты уверена? – Казалось, он едва ли не огорчен, что позвонил.
   – Я уверена. Вечер у меня свободный.
   Не совсем свободный, но освободится. Сестра поймет. Они всего лишь собирались пройтись по магазинам.
   – Когда ты подъедешь? Или хочешь, чтобы я тебя где-то встретила?
   – Нет, я сам тебя заберу. Скажем... в шесть?
   – Тогда до шести.
   – Отлично. Увидимся.
   Телефон отключился, а Елена все держала трубку в руке, слушая короткие гудки.

* * *

   Что следует надеть на обед с родителями и братом твоего любовника? К счастью, у нее есть сестра, здорово разбирающаяся во всех нюансах проблемы. Стоило Елене изложить суть вопроса, как Аландра оставила дела и встретилась с ней дома для крупномасштабного перетряхивания их гардеробов.
   Это всего лишь домашний обед, так что никакой вычурности. Требуется нечто повседневное и элегантное. Привлекательное и милое, не наводящее на мысль, что над его подбором изрядно потрудились.
   С формальным мероприятием было бы проще. Что-нибудь длинное в комплекте с туфлями на высоком каблуке. Но одеваться для обеда в кругу семьи Чейза – истинное наказание.
   Они сразу отмели синие джинсы за излишнюю обыденность. Платья любого вида за излишнюю претенциозность. Юбки – пограничный вариант, в зависимости от стиля и дизайна.
   После двух или трех часов, чувствуя себя манекеном, выставленным в витрине, Елена позволила натянуть на себя очередной наряд, терпеливо ожидая приговора Аландры.
   – Думаю, нашли, – объявила сестра, с усмешкой поворачивая Елену к зеркалу. Елена со вздохом оглядела себя. Почти хорошо. Особенно если Чейз поедет прямо из офиса в том же костюме и галстуке.
   Аландра остановилась на черных брюках, удобных туфельках и голубом свитере с вышитыми красными, белыми и черными цветочками.
   – Замечательно. Выглядишь шикарно, но будто бы и не собираешься ни на кого производить впечатление. Если буду впервые представляться родителям моего парня, надену то же самое.
   Сердце Елены дрогнуло.
   – Он не мой парень. – Избегая взгляда Аландры, она взялась за уборку разбросанной по комнате одежды.
   – Ты права, – с готовностью согласилась сестра. – Он слишком хорош для просто "парня". Он твой тщательно скрываемый возлюбленный.
   С пылающими щеками Елена крутанулась к Аландре и замахала руками, отчаянно кивая в сторону открытой двери.
   – Шш, – прошипела она. – Предполагается, что никто не знает, помнишь? Тайна недолго останется тайной, если ты станешь вещать о ней на полную громкость.
   Аландра возвела глаза к потолку.
   – Тебе так или иначе придется рассекретиться, если вас постоянно будут видеть вместе.
   – Мы совершенно не бываем вместе. Он позвонил мне впервые за неделю.
   – Да, но ты летала с ним в Вегас и оставалась там почти неделю.
   Елена начала сердито постукивать ногой по ковру.
   – В Вегас я летала по делам. Никто не знает, что я ездила с Чейзом и чем мы там занимались.
   – Я знаю, – пробормотала Аландра.
   Брови Елены взлетели вверх.
   – Что ты говоришь? Так ты собираешься меня шантажировать, да?
   Может, она начала выделять феромоны, сигнализирующие, что она созрела для шантажа? До тридцати трех лет никому не приходило в голову ею манипулировать, а тут – на тебе, два случая за месяц.
   Но Аландра быстро успокоила ее:
   – Нет, конечно. За кого ты меня принимаешь? Я волнуюсь за тебя, Елена. Вначале ты сообщаешь, что тебя вынуждает лечь с ним в постель парень, от которого зависит будущее компании отца. И я понимаю твои резоны. Возможно, я сделала бы то же. Но сейчас ты разнервничалась, решая, что надеть на встречу с его родителями. Не понимаешь, что это значит?
   Елена недоуменно заморгала. Означает, что она не так уверена в себе, как сестра, разве нет?
   – Это означает, что тебе не все равно, – мягко проинформировала ее Аландра. – Если б речь шла о деловом соглашении, тебе было бы безразлично, как ты сегодня будешь выглядеть. Возможно, ты отправилась бы в той же одежде, в которой ходила на работу, и ни минуты бы не раздумывала.
   – Неправда. Мне не все равно, как я выгляжу, – неуверенно запротестовала Елена, сама не поверив своим словам.
   – Конечно. Но ты отлично смотрелась в том, в чем была с утра. А твой блаженный вид после возвращения из Вегаса подсказал мне, что тебя не приковывали насильно к кровати Чейза Рэмсея, превратив в сексуальную рабыню. Думаю, – Аландра понизила голос, – между вами все серьезно.
   Елена сглотнула комок в горле. В который раз пришлось напомнить себе, что невозможно что-либо утаить от сестры, так хорошо ее изучившей. Хорошо ли, плохо ли, но Аландра видит ее насквозь, несмотря на все увертки. Ее плечи поникли, голова опустилась.
   – Я в беде, – призналась она едва слышно.
   Сестра подалась вперед, положила руку Елене на колено.
   – Ты влюбилась в него?
   – Не знаю, но к тому идет. – Подняв голову, она встретила понимающий взгляд Аландры. – К тому идет.

Глава 9

   После разговора с Аландрой Елена совсем разнервничалась. Ладони вспотели, колени дрожали, от стеснения в груди трудно было дышать.
   Когда к шести часам к дому подъехал Чейз, Елена велела сестре оставаться в комнате. Не хватало только, чтобы Аландра мчалась вниз по лестнице, чтобы взглянуть на него, или высматривала из-за угла, словно ребенок, пытающийся подловить Санта-Клауса, выкладывающего подарки под елку.
   Но хотя Аландра поддалась на ее уговоры, Елена знала, что она все равно будет подглядывать из окна.
   В машине Елена пыталась поддерживать разговор, не теряя достоинства. Но внутри у нее все тряслось. Ее удивляло, что Чейз не замечает ее испуганных глаз и нервных движений.
   Добрались они, по мнению Елены, слишком быстро. У нее совсем не было времени успокоиться. Серебристая машина Чейза свернула на длинную, раскатанную подъездную дорогу, поднимая за собой столб пыли.
   Перед домом уже стоял темно-синий пикап. Чейз встал рядом и заглушил мотор.
   Минуту оба сидели молча, не делая попытки выбраться наружу. Елена смотрела на входную дверь дома, почти ожидая, что та распахнется, выпуская из себя скопище ночных кошмаров.
   Аландра права, что-то это значит. Можно себя не обманывать – она влипла, и влипла по-крупному. По какой-то причине то, понравится ли она его родителям или нет, приобретало громадное значение.
   Если б она могла убедить себя в обратном! Убедить, что тут просто очередное деловое мероприятие, которое он попросил ее посетить. Встреча с родителями слишком похожа на смотрины.
   Невесты, а не любовницы.
   Щелканье ручки дверцы со стороны Чейза ворвалось в ее размышления, она поспешила выйти из машины. Огладив брюки, в который раз попыталась принять непринужденный вид.
   Ты его любовница, напомнила она себе так жестко, как только сумела. Не подружка, не невеста, даже не возлюбленная. Для него они семья, а для нее – еще одна группа посторонних людей, на которых требуется произвести приятное впечатление, чтобы выполнить условия заключенной сделки.
   – Готова? – спросил Чейз, словно ощутив ее неуверенность.
   – Конечно.
   Стоило им зайти в дом, как послышались голоса. Мужские и женские, перебивающие друг друга.
   Она вошли в просторную гостиную, из которой вел короткий коридор в столовую, полную людей – судя по исходившему оттуда шуму.
   Двое мужчин уже сидели на одном конце длинного стола, заставленного тарелками и приборами. Один постарше, другой помладше, но сразу видно: родственники. Должно быть, отец и брат Чейза, подумала Елена.
   Рядом с младшим стоял высокий стульчик с русоволосой маленькой девочкой внутри, полностью поглощенной жеванием ручки пластмассовой ложки.
   Пока Елена оглядывалась, открылась дверь и, смеясь и болтая, вошли две женщины, обе с миской или блюдом в каждой руке.
   – Чейз! – воскликнула старшая, заметив их присутствие. Быстро поставив на стол запеченное мясо и блюдо с бобами, она бросилась им навстречу.
   – Привет, мам, – сказал Чейз, обнимая ее.
   Его мать обернулась к Елене:
   – А вы, должно быть, Елена. Чейз говорил, что, возможно, привезет вас.
   Елена поздоровалась, пожала протянутую руку. Чейз тем временем представил их:
   – Елена, это моя мама, Тереза. А это, – он показал в сторону стола, – мой отец Исаак, брат Мич, его жена Эмма и их дочь Амелия. Знакомьтесь: Елена Санчез.
   Ей улыбались, приветствовали ее, и постепенно беспокойство Елены прошло.
   Комната снова наполнилась гулом голосов, каждый пытался говорить одновременно с другими. Бурное веселье не ошеломило, а скорее даже умиротворило Елену. Ей вспомнились некоторые собрания их семьи, до смерти матери. Она, Аландра и отец и теперь старались как можно чаще обедать вместе, но вели себя тише, сдержаннее.
   Хотя она не принимала активного участия в разговоре, но отвечала на обращенные к ней вопросы, а несколько раз поймала себя на том, что смеется.
   Мужчины отправились в гостиную. Через несколько минут хлопнула входная дверь, Тереза округлила глаза.
   – Иссак считает, я не знаю о мерзких сигарах, которые он курит после обеда. Словно я не могу учуять их и спустя несколько часов. Забирает мальчиков на улицу под предлогом, что им надо поговорить. Но сегодня – пусть, зато и у нас есть возможность поболтать.
   Эмма свернулась в уголке дивана. Улыбнувшись, она приняла из рук Терезы бокал с вином.
   Елена заняла другой угол дивана, чувствуя себя не настолько свободно, чтобы тоже поджать под себя ноги.
   Тереза подала бокал и ей, сама села в кресло.
   – Итак, – проговорила она обыденно, – расскажите мне, как вы начали встречаться с моим сыном.

* * *

   – Что за черноволосая красотка? – спросил Мич, потягивая виски. Он успел плеснуть себе немного в стакан перед тем, как отец вытащил их на улицу, чтобы сделать несколько затяжек сигарой. Прежде чем ответить, Чейз отпил из своего стакана.
   – Да ерунда. Просто приятельница по школе.
   – Ну да. – Не отрывая взгляда от стоящей перед домом конюшни, брат заметил: – Ты не приводил домой женщин со школы.
   – Она вроде милая девочка, – подал голос с другого края крыльца Исаак. – Мне она понравилась.
   Чейз решил не реагировать. Он сам не понимал, зачем решил взять сегодня Елену с собой. Не затем, чтобы, познакомив с родителями, поглядеть, как она будет себя с ними вести и какое произведет впечатление.
   Ему просто... требовалась компания. Не хотелось опять ощущать себя сторонним наблюдателем, в то время как брат женат и явно счастлив со своими женой и дочкой.
   С тех пор как Мич и Эмма поженились, родители – в особенности мама – сосредоточили внимание на личной жизни Чейза. Слава богу, у мамы это не навязчивая идея. Но случайные вопросы и замечания, что неплохо бы ему найти себе "хорошую женщину", позволяли понять, что он находится под постоянным контролем.
   Он ведь это знал до того, как притащил Елену сюда. Так какого же черта потребовалось так глупить?
   Просто это часть их соглашения. Она идет с ним на собрания и обеды, когда нужна ему, а сегодня ему кто-то нужен.
   Только и всего, ничего больше. И если отец с матерью – да и брат – видят за этим большее, их дело. К счастью, она легко вписалась в их шумную команду. Чейз побаивался, что бесцеремонность семьи может ее ошеломить. Но Елена погрузилась в атмосферу их отношений как в свою стихию, мигом став своей.
   Впрочем, чему удивляться? Насколько он ее узнал, она приспосабливается с необыкновенной легкостью.
   Возможно, он и проверял ее, пытаясь застать врасплох. А может, ему просто хотелось быть рядом с ней, сделать частью своей жизни.
   Конечно, мысль не из приятных. Если так, у него серьезные проблемы. Предполагается, что она останется его любовницей... не больше того, раз уж он выбрал подобный способ мести.
   Человек обычно не приводит любовницу знакомиться с родителями. Человек, намеренный мстить, не пытается объект мести утвердить в своей жизни попрочнее.
   Чейз опрокинул остатки виски в рот, увидев, что его отец уже затушил сигару.
   – Она только приятельница, – повторил он тоном, не предполагающим возражений. И, взявшись за ручку двери, предостерегающе оглянулся на брата. – Не лезь в это.

* * *

   Новые знакомые понравились Елене, даже несмотря на учиненный допрос. Елена отвечала, что не встречается с Чейзом, они просто друзья и коллеги. Поняв, что гостья не настроена это обсуждать, Тереза Рэмсей переменила тему.
   Поговорили об их с Чейзом поездке в Вегас, но в самых общих словах, о компании Чейза, о семье Елены. И, наконец, о том, как познакомились Эмма и Мич – еще детьми – и как полюбили друг друга.
   Прелестная история, у Елены даже слезы проступили. На мгновение она готова была поверить, что настоящая любовь существует и предопределенное свершится, несмотря на все препятствия.
   И что она вообразила? Что некая невидимая сила соединит их с Чейзом? Кого она обманывает? Пусть он находит ее физически неотразимой... пусть их отношения длятся чуть дольше, чем предполагалось ранее... неужели она думает, что так будет вечно?
   Вот если бы они познакомились взрослыми, начали с чистого листа, не обремененные прошлыми обидами. Может, у них и был бы шанс. Не теперь. Но когда придет время расстаться... Елена знала, что какая-то часть ее сердца навсегда останется с ним.
   Ее глаза снова начали наполняться слезами. Следует побыстрее овладеть собой, пока никто ничего не заметил.
   Слева от нее скрипнула дверь, вошел Чейз, за ним его отец с братом. Она заметила в руках у Чейза пустой стакан. Он направился прямо к бару. Минуту вроде бы колебался, не налить ли еще. Потом поставил стакан и отошел.
   На прощанье Тереза и Эмма обняли Елену, Исаак и Мич пожали ей руку, желая всяких благ. Ее приглашали приезжать еще в любое время, и она обещала, хоть и подозревала, что вторичное ее появление тут очень сомнительно.
   – Устала? – спросил Чейз в машине, взглянув на нее, прежде чем полностью сосредоточиться на дороге.
   – Не особо, – призналась она честно. Если и была усталость, то лишь от переживаний до встречи с его семьей. Оставив нервное напряжение позади, Елена чувствовала себя как шарик, который внезапно проткнули булавкой, выпустив весь воздух. – Какая у тебя замечательная семья. Спасибо, что познакомил меня с ними.
   После краткого неловкого молчания он сказал:
   – Ты им тоже понравилась.
   Она улыбнулась в темноте.
   – Я рада.
   Он включил радио, и салон наполнился мягкими аккордами классической музыки. Ни один из них не произнес больше ни слова.