Беттгер Н.. Четыре рассказа

пролетело - дался ей и вовсе без труда.
Самой главной проблемой в новой, вылепленной практическим умом и
природным чутьем жизни оказалось подкачавшее здоровье. Левая нога, стройная,
с женственной коленкой и длинными пальцами, ничем не отличалась от правой,
кроме одного - два раза за последний год ломалась.
Почему это происходило, было пока не ясно. Алла верила, что с помощью
разных сложных и дорогостоящих приборов все в скором времени разъяснится и
она непременно получит необходимую медицинскую помощь. И тогда... ее главная
проблема лишится важности и власти, а она, Алла, еще с большей энергией
примется лепить дальше свою новую жизнь. Жизнь, в которой непременно должно
найтись место и новому мужчине. Кто знает, быть может, им мог бы оказаться
Рольф - крепыш, оптимист, цепкий взгляд, светлая шевелюра и нерастраченный
запас нежности, - ее новый, двухмесячной давности знакомый.

Каждый раз после настырного сна-напоминания, а являлся он примерно раз
в два месяца, на Аллу нападала меланхолия или, скорее, размытая в своих
очертаниях тоска. Избавляться от непрошеной она приспособилась на свой лад,
проверенными приемами.
Помогало пробежаться по магазинам, посмотреть просто или купить что-то,
хоть пустячок. Настроение тут же заметно улучшалось. Порой как к противоядию
тянуло к книгам, напоминавшим о прошлом. В состоянии тоски обзавелась Алла и
уцененным Ельциным за пять марок и Горбачевым по случаю за три пятьдесят. По
такой же цене попадались иногда и классики.
Умиротворяющая музыка тоже порой выручала Аллу. Устроившись на софе
поудобней, она забрасывала ноги на подушки и начинала постепенно
расслабляться. Особенно хорошо получалось под гороскопную мелодию -
специальную, как раз для нее, для львицы.
Сегодня, чтоб отвлечься от поганого сна, Алла решила выбраться в
магазин и купить себе "Марусю", духи от модельера Славы Зайцева. Две недели
назад увидела ее, наполовину уцененную, в "Россмане". Тогда просто
зарегистрировала факт, совершенно не думая о покупке. Теперь же точно знала,
что хочет "Марусю". Верилось, что парфюмерные волны сметут мысли о сне и
успокоят почти беспрестанно нывшую левую ногу.
Но пока еще "Россман" не открылся, Алла могла спокойно позавтракать,
потом покраситься. Она глотнула крепко заваренный чай - к регулярному
кофепитию так себя и не смогла приучить. Вот и Антон тоже очень любил чай.

Ах, Антон, Антон... Первая встреча с ним оказалась скандальной.
Алла трудилась в строительной конторе, в бухгалтерии. Иногда, особенно
когда шли квартальные отчеты, приходилось много перерабатывать. Это не
нравилось, но за работу она держалась - устраивала во всем остальном, не в
последнюю очередь и в зарплате.
В том памятном декабре начальница отдела укатила по горящей путевке,
так что Алле, ее заместителю, пришлось взвалить на себя всю ответственность.
А это означало- постоянно задерживаться после рабочего дня, прихватывать
выходные.
Вот и этой субботой пришлось пожертвовать.
Алла позвонила в дверь четырехэтажного здания, где располагалась ее
контора, и стала терпеливо ждать. Пожилые вахтеры обычно медленно
преодолевали путь от своего рабочего места, стола со стулом и телефоном, до
входной двери.
Но в этот раз дверь открылась неожиданно быстро. В ее проеме возник
незнакомый молодой человек с непривычно яркими рыжими волосами, хлипкой
конструкции, неприветливый.
- Здравствуйте, мне нужно поработать, часа три, - нейтрально произнесла
Алла.
- Не, не могу впустить. Откуда мне знать, кто вы, если нет письменного
разрешения, подписанного вашим директором, - голос хлипкого прозвучал
категорично. И он тут же приготовился запирать дверь.
- Надо ж, первый раз такое. Все вахтеры меня знают, никогда никаких
проблем не было, первый раз вот с вами. Смотрите - у меня ключ от комнаты
"Бухгалтерия", написано ведь тут. Откуда ему взяться, если б я там не
работала? - Алла мирно пыталась убедить непреклонного рыжего.
- Меня все это не интересует. Нет разрешения - значит нельзя.
- Но мне очень надо, понимаете?
Аллу начал бесить хлипкий вахтер:
- Я должна работать и мне наплевать на разрешение. Это ваша проблема,
что меня не знаете. Теперь вот будете знать, что есть такая, - она резко
отодвинула его и быстро направилась к своей комнате.
С этого момента вахтер ее больше не интересовал. Он же не мог простить
Алле бесцеремонности и неповиновения. Пару раз врывался без стука и каждый
раз нудил: "Покиньте помещение, вы без разрешения..." Лишь заперевшись на
ключ, Алла обрела покой и необходимую концентрацию. Комнату она покинула
только после того, как была готова. Уходя, не сказала вахтеру "до свидания"
и даже не глянула в его сторону.
По дороге домой ухватила место в трамвае, набитом субботним народом. За
десять минут езды мысленно выругала, но теперь уж как следует, без всяких
"вы" и "пожалуйста", хилого стража. Надо ж, возмущалась она, всякие вахтеры
были, но таких еще не попадалось.
Действительно, всякие. И пропащий алкоголик, которого утром не могли
добудиться. И девица, глядевшаяся скромной, несчастной и всем за все
благодарной, а потом выяснилось, что разных мужиков по ночам приводила.
Докопались только после того, как из одной комнаты пропала пишущая машинка.
Так что самыми надежными оказывались бабульки-пенсионерки самых
разнообразных весовых категорий и разной сохранности.
Придя домой, Алла тут же выкинула происшествие из памяти. Вон, на
мозговую помойку - до него ли? Глянула в зеркало - выдра, месяца два собой
не занималась. Яичный желток в волосы надо б вбить и на лицо нашлепать -
слава богу, яйца всегда можно купить, да и недорогие они. Ногти обработать -
заусеницы надоели, да что сделаешь, резиновых перчаток не достать.
Как всегда, накопилось стирки, убраться надо, ковер на двор вынести да
вытрясти как следует - пылесос слабый, никакого толку. В воскресенье гости
должны нагрянуть, никогда еще у нее не были - родственники из Прибалтики
проездом, сами русские. Нет там покоя, трясет их республики - свободу всем
подавай, демократию. А ей вот еды надо как следует наготовить - тоже
проблема. Да и конфет хороших к чаю нет - где взять теперь?.
Алла злилась на Горбачева за его перевернутые реформы. Она точно
помнила, когда пропали сладости. Началось закрытие, реорганизация,
укрупнение и переворачивание министерств и пошла карусель. Как до
министерства пищевой промышленности докатилось, так и исчезли сразу и
"Красные шапочки" и "Красные маки" и ее любимые "Мишки на севере". А до
того, помнит, одна журналистка как-то целую газетную страницу конфетной
проблеме посвятила: мол, беда, что так много у нас их производится, плохо,
что конфеты залеживаются на складах, появляется беловатый налет, а это
признак старения, и как все это нехорошо.
Зато теперь прекрасно, как же, ни одной конфетки в доме. Алла решила
спросить у соседки Тони - может, та где достала и займет ей. Повезло
все-таки с Тоней. Одинокая, как и Алла, умная, самостоятельная, даже
слишком, таких не так уж и много среди женщин. Внешне ничего, да и
сексапильная, а это для мужиков еще важней. И все от природы, совсем не
красится. Правда, мировые проблемы ее вечно волнуют, всюду вмешивается, чтоб
по справедливости было. Такой трудно мужика для жизни найти, но она их
никогда и не искала, сами к ней цеплялись. Правда, не для жизни, а для
другого.
Тоню это, однако, не смущало. Она ценила секс с подходящим партнером
при подходящих условиях, а в любви, говорила, давно разочаровалась. Да и
характер свой считала неподходящим для семейной жизни. А ей, Алле, все по
другому виделось: мужчину как опору надо было, а не только для секса, и о
семье мечтала.
Про секс, бывало, они с Тоней такое загибали - если б кто послушал...
Встретятся после любовных приключений и ...:
- Слушай, и ты только в трусиках танцевала, прям на столе, да ты что? А
он чего?
- А зачем ты дала ему, надо было потянуть, если привязать хотела.
- Ну и как тебе эта поза, кончила?
Алла ни с кем больше не могла так открыто о спанье и мужиках болтать,
только с Тоней.
А теперь вот пойдет занять конфеты и точно знает, что если запасец у
нее есть, поделится. И попросит помочь вытрясти паршивый ковер, тяжеленный
такой. И та не откажет. Нет, правда, повезло с соседкой.
Алла нажала кнопку звонка, торчавшую из дырки, прокрученной в
коричневом утепленном дермантине, которым была обита дверь. Тоня, к счастью,
оказалась дома.
На выбивание ковра ушло минут двадцать, лучше всяких мужиков дело
провернули. Наконец, Алла с Тоней, уставшие, вволокли в дом отбитый палками
и вывалянный в снегу посвежевший, пахнущий морозом, ковер. Остановились
передохнуть на первом этаже - надо было на четвертый, а лифт не работал.
Вдруг Тоня выпустила ковер из рук, быстро огляделась кругом и цыкнула
на Аллу:
- Смотри по сторонам, предупредишь, если кто пойдет.
Затем быстро сдернула объявление-плакат со стены, сунула Алле:
- Хватит, порядочно уже повисело. Долгого чуда не бывает, нужен
короткий шок, а потом...
- А что потом? - Алла подхватила откнопленный лист.
- Когда-нибудь все позабудется, начнут снова гадить. Что ж, опять
повешу этот текст или еще что-нибудь придумаю.
Соседка доверилась только Алле, больше никому. В их десятиэтажном
доме-башне уже два месяца висел большой плакат. И написала его не святая
сила, как, наверняка, думали соседи, а Тоня. И никто его не срывал, не
чиркал по нему и два месяца в доме не было никакого вредительства. А текст
был таким:
Милые мальчики и девочки,
развлекающиеся сжиганием кнопок в лифте, битьем стекол, порчей стен
и дверей!
Не забывайте, только не забывайте о том, что с вами, творящими зло,
когда-нибудь обязательно случится что-то ужасное, сопровождающееся
мучениями.
Вы спросите - почему?
Да потому, что негативное биоэнергетическое поле, концентрирующееся
вокруг вас, со временем обретет разрушительную силу. И совсем
необязательно, чтоб жильцы знали вас в лицо, главное -
они все желают вам только плохого за чинимое зло.
Это доказано. Подумайте, милые, о себе.
Дай Бог вам разума!
Алла впихнула плакат в пустое нутро ворсистой трубы-ковра. Все, на
покой, отслужил свое, правильно говорит соседка - долгого чуда не бывает.
Уборку Алла провернула, успела и еды как следует наготовить. От всего
этого страшно устала и снова пошла к Тоне, теперь уже с другой целью -
поплакаться на каторжную жизнь. Ну а, вернувшись, тут же нырнула в одинокую
холодную постель и сразу заснула.
На следующее утро Алла проснулась от колющей боли в животе. С трудом
разогнулась, еле доплелась до туалета. Наверно, что-нибудь не то съела, вот
пронесет как следует и тогда все пройдет, решила она, да и активированный
уголь еще приму. Но поноса не было. Боль не прошла и после завтрака, правда,
немного притупилась. Настроение стало паршивым, мысли зациклились на
страшных болезнях.
Наезд гостей Алла как-то пережила. Улыбалась то и дело, подавала,
уносила, а сама только и ждала, когда ж начнут прощаться. Что рассказывали,
о чем смеялись - все выпало из памяти, а может туда и вовсе не
закладывалось. Одно лишь задержалось - ужимают их там, русских, худо им,
раньше лучше было. Признаться, что живот болит, не решилась, тогда б
родственнички уж точно почувствовали себя после визита отравленными и всем
бы только об этом и рассказывали.
К понедельнику боль тоже не прошла. Порой лишь ослабевала, но потом
снова заявляла о себе с еще большей силой. Алла сидела поникшей бледной
поганкой за рабочим столом, заваленным бумагами, которые не ждали и
страдала. Начальницы не будет еще целую неделю, а отчет делать надо. Она не
может просто взять больничный, отлеживаться и отпаиваться какими-нибудь
травами. Директор сгрызет, что-то надо предпринимать.
На известных экстрасенсов Кашперовского и Чумака, довольно часто
выступавших по телевизору, было мало надежды. Они, правда, обещали поставить
на ноги все больное и полуздоровое население огромной страны, но...
Первого она избегала - черный маг, властелин, таким ей представлялся,
боялась попасть под влияние. Увидев первый раз на экране, ужаснулась - что
же будет, если ему еще больше власти дать? Да потом еще этот страшный
случай: одна тридцатидвухлетняя с отцовой работы умерла ночью от почти
нулевого давления после сидения у телевизора с Кашперовским, обещавшим
нормализовать давление и тем, у кого оно повышенное и тем, у кого
пониженное. Быть может, экстрасенс был совсем и ни при чем, кто знает, но
Алла после этого все же решила больше никогда не впускать его, пусть всего
лишь и через экран, в свою квартиру.
Чумак, говорили, никогда никому не навредил и это уже было хорошим
знаком. Хотелось верить, что и помочь может. Алла поначалу, как и многие
другие, терпеливо заряжала его доброй энергией зубную пасту и кремы, воду и
еду. Но никакого чуда не происходило, а долго ждать не хотелось. В какой-то
момент одолела лень и стало наплевать на возможное чудо, которое, кто знает,
когда-нибудь бы явилось, а, может, и не явилось бы никогда.
Сейчас, в критической ситуации, Алле требовалась эффективная быстрая
помощь. Но где найти такую? Не так давно, правда, ее познакомили с одним
экстрасенсом и он даже побывал уже в квартирке - определял негативные зоны.
И надо ж, как раз там, где стояла софа, и оказалась плохая полоса. Но они
тут же вдвоем переставили мебель и сразу после этого Алла стала крепче
спать. Симпатичным оказался он, этот экстрасенс. Если б найти...
Но Алла знала, на него огромный спрос - мог не только лечить, но даже и
болезни наперед предсказывать с помощью замеров биополя. Вот и сейчас кто-то
разнес новость, что он в Германии, пригласили на эзотерический конгресс.
Алла слышала, правда, еще об одном экстрасенсе, известном в ее городе,
и что он уже по местному телевидению выступал. Быть может, его поискать?
Она позвонила знакомому с телевидения, с которым не только здоровалась,
но и была пару раз в одной кампании. Оказалось, он знает, о ком речь и
пообещал с ним связаться. Спросил при этом, не может ли Алла достать
растворимый кофе. Она не открыла всю правду - что родня с Прибалтики
подарила две банки. Алла сказала, что вывернется наизнанку и достанет
желаемое, только уж он тогда непременно должен разыскать ей экстрасенса по
имени Антон, причем срочно.
Аллин спаситель позвонил вечером следующего дня. К этому моменту боль в
животе не исчезла и проблема оставалась актуальной. Кофе ждал знакомого с
телевидения в кухонном шкафу на верхней полке - там, где был припрятан и
запас чая. Слава богу, хоть этот резерв есть, радовалась Алла, а то талонов
на любимый напиток в этом месяце не давали, ну а без чая она не может. С
экстрасенсом собиралась расплатиться деньгами, а не кофе - где ж его взять?
Антон спросил адрес Аллиной работы, она назвала. И тут последовало
чудо. Алла принялась подробно объяснять, как найти комнату, но он вдруг
перебил ее:
- Я должен сразу, как войду в здание, повернуть налево, затем пройти по
коридору и подняться по лестнице на второй этаж, затем направо, третья
комната. Правильно?
- Да, а откуда вы знаете?
- Я вижу... по телефону. Почему нет? Лечить на расстоянии по телефону,
без единого слова, для меня не проблема. Так почему ж не увидеть, где
расположена ваша комната.
Он рассмеялся. Алла тут же уверовала в его необыкновенные возможности,
у нее даже на время разговора исчезла боль в животе. Радовалась, что
наконец-то нашла настоящего целителя.
Договорились, что Антон придет к ней на работу на следующий день, ровно
в шесть вечера.
В назначенное время открылась дверь Аллиной комнаты.
- Здрасьте - непривычно рыжий хлипкий вахтер зашагал к столу.
Разозленная как его прошлой, не забытой ею, наглостью, так и теперешней,
Алла раздраженно выпалила:
- Разрешение вам опять, что ли, надо? Сейчас не выходной. Что еще
нужно?
- Меня зовут Антон, вы хотели, чтоб я помог. - Он проговорил свою
короткую вступительную речь очень быстро, улыбался при этом и глядел на Аллу
внимательно и приветливо. Но никакого следа чувства вины или смущения не
замечалось.
- Не может быть, вы - экстрасенс? Так вы же вахтер, издеваетесь что ли
надо мной?
Но Антон не издевался. Он сел за стол напротив, где обычно сидела
бухгалтерша Люся, мать-одиночка, убегавшая частенько с работы раньше всех,
чтоб получить из детсада пятилетнего Славика, и ей это не всегда, но часто
прощалось.
Стол был не убран. Люся впопыхах забыла про огрызок яблока, лежавший
теперь потемневшим укором на счетной машинке. Антон взял огрызок за короткий
хвостик и выбросил в мусорное ведро. А затем принялся рассказывать о себе.
Алла постепенно оттаяла и поверила, что экстрасенс может быть
одновременно и вахтером, в принципе одно другому не мешает. Оказалось, что
Антон студент последнего курса и еще трудится на кафедре биофизики, а вот
недавно решил подработать и вахтером.
В тот же вечер они переспали - у нее, на широкой софе с мелкими
коричневыми цветочками по темно-желтому полю. Даже не постелили постельное
белье, не до того было. Раньше Алла никогда не позволяла себе такой
скорости. Положено было неделям или месяцам пробежаться между первым,
обещающим нечто, прикосновением и близостью. Но в этот раз все выглядело по
другому.
Перед тем, как они оказались на коричневых цветочках, Антон произнес:
- Мы бы ведь все равно когда-нибудь пришли к этому. Так зачем терять
время?
Когда хлипкое с виду тело вахтера обволокло и обожгло ее, подчинив и
расковав, Алла поняла, что увязнет в чувствах к нему.
Что он имел, чего у других не было? Не размеры и не красота, не
какая-то особенная сила - нет, нет, не это. Просто любое его движение, ласки
- все было совершенным именно для нее, Аллы. Гармония каждого акта,
свивашего их рвущиеся к соединению тела, - без снижения ноты, на
неправдоподобной ноте. Он, ее Антон, становился Аллой, она им. Влекомые
какой-то необъяснимо сильной энергетической волной, они входили друг в друга
и медленно погружались в состояние экстремального наслаждения. Никогда
раньше она не испытывала так интенсивно высший момент сближения.
Впрочем, какой момент? Целая серия, один за другим. Приступы оргазма
измочаливали наслаждением ее тело и чем чаще это случалось, тем все больше
возрастала потребность в повторении - потребность надрывная, отгонявшая все
прочие желания и мысли.
На следующий день, не произнеся ни слова, они снова оказались на
коричневых цветочках по темно-желтому полю. Антон достал специальные
крепления. Алла, никогда подобного не видевшая, поняла, что хочет
испробовать с ним все. Фантазии, которых прежде за собой не замечала,
будоражили, влекло изведать неиспытанное.
Она лежала с раскинутыми руками и ногами, не в состоянии ими
пошевелить. Полное подчинение желанному мужчине, не навсегда, а лишь на
короткое время, - вот она, дразнящая сладость. Потерять себя, утонув в
наслаждении плена, а потом и самой пленить бывшего владыку. И когда распятый
Антон добровольно лишился власти, Алла подхватила ее и, замучив себя
нескончаемыми приступами, чуть не потеряла сознание.
Позже Алла попыталась дать имя своему чувству к Антону. И наконец нашла
- зависимость, да, это была сексуальная зависимость. Она чувствовала, что не
смогла бы принять его всего, таким, какой он есть, вне постели, и ей совсем
не хотелось фантазировать с ним о совместном будущем. Но она хорошо
представляла себя в его объятьях даже на ободранном рабочем столе, среди
балансов, докладных и приказов.
Первый месяц они встречались каждый день, проводили время на коричневых
цветочках или в разговорах. Боль в животе прошла, Алла совсем даже забыла
про нее. Из разговоров с Антоном она все больше узнавала, как он лечит
людей, как вообще пришел к этому.
- Знаешь, - однажды он особенно разоткровенничался, - когда я в первый
раз заметил, что могу влиять своей энергией на людей? Одного одноклассника,
в третьем классе это было, я просто терпеть не мог. Раздражал меня все
время, может, и завидовал ему, сильному и высокому. Раз получилось - шел он
домой после школы, а я сзади оказался. И так мне вдруг захотелось
какую-нибудь гадость сотворить, ну, например, сделать, чтоб он грохнулся с
полного размаху. Начал концентрироваться на этой мысли, представил, как
мощная энергия толчком сваливает выскочку. Упал ведь, как и задумано было.
Ну а потом я уже разное пробовал - и указку у нелюбимых учителей из рук
выдергивал и головную боль на них насылал.
После Антоновых откровений Алла поняла, что боль в животе была ни чем
иным, как местью Антона за ее наглое поведение при их первом знакомстве.
Поняла, но ничего не сказала. К чему? Бросить его все равно не смогла бы,
отомстить не в силах да и не хочет. Что уж ворошить прошлое - хорошо ведь им
сейчас.
Шел третий месяц сексуальной лихорадки. И если поначалу после
колдовских соединений Алла испытывала особый подъем энергии и с
удовольствием хвасталась этим перед Тоней, то со временем все изменилось.
Начали подминать какая-то непонятная усталость и пустота. И чем больше
оргазмов Алла испытывала, тем сильнее потом гудело в голове.
Алла решила поговорить о проблеме с Антоном, но в намеченный для
откровений день встретиться не удалось, что-то помешало. К вечеру она
почувствовала себя совсем нехорошо. Решила ему позвонить - тот должен был
дежурить. Антон сразу заверил, что поможет и велел Алле ровно в двадцать три
часа тридцать минут сесть на софу, сконцентрироваться и представить его
перед глазами.
Что Антон порой с успехом лечит больных по телефону, она знала и
доверяла ему полностью. Одну совсем глухую так вылечил, мужчину знакомого от
рака спас. Но телефона у Аллы не было. Однако, Антон заверил, что идет и без
него, главное - сделать все так, как он ей скажет.
Ровно в полдвенадцатого Алла расположилась поудобней на софе и замерла,
стараясь сосредоточиться на приеме энергии. Постепенно она стала ощущать,
как к голове устремилась волна освобождения. Стало много легче, но потом
почему-то заныло все тело. Противная тягучая боль усиливалась, появилась
общая слабость. Алла расценила изменение состояния как положительный знак.
Боль - это лишь временно, Антон, конечно же, поможет, она в этом уверена.
В какой-то момент Алла полностью отключилась. Наконец, пришла в себя.
Казалось, не хватает воздуха, сердце билось с бешеной скоростью, тошнило,
раскалывалась голова. Но самым ужасным был страх - казалось, ей суждено
умереть и ничего уже нельзя изменить. Алла, пошатываясь, добралась до
аптечки, схватила сердечные капли, сразу двойную дозу, несколько таблетек
но-шпы, выпила воды. С трудом доплелась до постели и через какое-то время
отрубилась.
Пробуждение оказалось пакостным - дрожали руки, сознание было
спутанным. Она доволочилась до кухни, чтоб умыться. Потом сообразила, что
нужно в ванную, а, когда снова появилась на кухне, водрузила на плиту мыло и
зубную щетку, потом сунула их в мусорное ведро. От вида еды тошнило. Не
понимала толком, что произошло, не знала, кого винить и кого звать на
помощь.
На другой день Алла, слабая и растерянная, встретила Антона в
назначенное время тихим плачем.
- Мы должны расстаться. Понимаешь, я поняла, что твоя энергия мне
противопоказана. - Алла нервно крутила несчастную авторучку, оказавшуюся под
рукой. - Не обижайся, хорошо? Ты умный, пойми - мне плохо от твоей энергии.
Ты ведь хотел мне вчера помочь, я знаю это. А что получилось? Я могла бы и
сдохнуть, если б лекарств под рукой не оказалось. Знаешь, мне сейчас во
время разговора уже становится хуже. Но я тебе все равно благодарна за все,
правда.
Антон ничего не сказал. Поднялся с софы, усеянной нахальными
коричневыми цветочками, погладил Аллу по пепельным пушистым волосам, слегка
улыбнулся и направился к выходу, выдавив при этом: "Я позвоню, всего
разочек, можно?"



- Конечно, - она облегченно вздохнула, жалостливо улыбнулась и положила
на стол замученную авторучку.

После завтрака Алла попихала посуду в маленькую посудомоечную машину,
подкрасилась, глянула на часы. Все, "Марусю" уже не успеет купить.
Когда-нибудь потом, и сразу две, чтоб Тоне тоже подарить. Пора к врачу, не
опоздать бы.
Она пошла на кухню, по прежнему ныла левая нога. Достала из аптечки
препарат кальция, запила водой из-под крана. В тридцать два уже подозрение
на остеопороз, болезнь пожилых. Допрыгалась. Волейбол и лыжи еще год назад
были страстью. А теперь - как жить без спорта? Азарт, полная свобода в теле
- вот это жизнь.
Один мужчина из их волейбольной команды, предприниматель, выдал ей
как-то:
- Не представляешь, Алл, как я тебе завидую. Ты ведь не играешь, а
живешь на площадке, выплескиваешь свои эмоции, как придется, не задумываясь,
не контролируя, кричишь, громко радуешься, хохочешь, визжишь. Мне остается
только наблюдать, испытать не дано. Хочу, очень хочу и не могу. К концу
рабочего дня я пуст, раздражен, никак не могу расслабиться. Мой
психотерапевт сколько уж бился. Твердил все время: в спорте - эмоции раус,
раус, освобождайся от негативного. Обучал приемам, как достичь успеха.
Аутогенной тренировкой дрессировал. А, ничего не помогло. Теперь вот
принимаю медикаменты, чтоб не перенапрячь нервную систему при такой, как у