Бейтс Герберт Эрнест. Философическое путешествие

   - Ничего, спасибо, - отозвался мистер Фезерстоун. - По правде говоря, я раздумывал о том, что вчера услышал.
   - Что же вы такое услышали?
   - Эди сказала мне, что вы сделали предложение ее матери и хотите объявить о помолвке. Ведь это же неправда, конечно?
   - Почему неправда? - возразил Нигглер. - Правда.
   - Боже милосердный, так ведь вы женаты!
   - Ну и что с того, - возразил Нигглер.
   - Господи боже ты мой, да разве такое возможно? Это называется двоеженство, вы что, не слышали? За него в тюрьму сажают!
   - А я и не собираюсь на ней жениться, - отвечал Нигглер. - Просто объявим, что помолвлены, и все.
   - О всевышний, да зачем?
   - Ей так хочется, - объяснил Нигглер. - Заветная мечта.
   - Мечта-то мечта, только...
   Мистер Фезерстоун тщетно старался стряхнуть с себя дурман. В голове опять застучал молот. Наверное, это от аспирина, внушал он себе. Принял вчера слишком большую дозу. Да еще выпил виски с молоком в придачу.
   - Вы просто не в своем уме, - сказал он Нигглеру. - Обещали ей кольцо за двести пятьдесят фунтов - бред, просто бред!
   Нигглер рассмеялся не без горечи.
   - За двести пятьдесят фунтов? Чепуха. Это все Эди небось придумала. Откуда у меня такие деньги?
   - Да как вам вообще пришло такое в голову? - спросил мистер Фезерстоун. - И потом, разве она не замужем? Ведь у нее есть Эди.
   - Да, она в некотором роде замужем.
   - Что значит - в некотором роде?! - Мистер Фезерстоун уже почти кричал.
   - А муж бросил ее лет восемь-девять назад, - сказал Нигглер. - Теперь считается, что она свободна.
   - Свободна, - повторил мистер Фезерстоун, - очень мне нравится это слово - свободна. Скажите еще, что и вы свободны.
   - Я - нет, не свободен. Но кольцо я ей все равно должен подарить. Придется где-то занять. Иначе...
   - Что - иначе?
   - Иначе она утопится. Я всю ночь не спал, уговаривал ее, старался хоть как-нибудь утешить. Только она ни в какую. Уж так расстроилась, что кольцо не привез. Я ведь обещал, понимаете? Клятву дал. Утопится она теперь, я точно знаю.
   - Но вы не имеете права, это безнравственно!
   Нигглер горестно вздохнул - видно, слова мистера Фезерстоуна задели его за живое.
   - Не надо, Фезер, зачем так жестоко. В следующий раз я обязательно должен привезти ей кольцо. Иначе навеки лишусь сна и покоя.
   - Да почему, объясните ради всего святого.
   - Хочу скрасить ей жизнь, - отвечал Нигглер. - Пусть хоть немного порадуется.
   Мистер Фезерстоун обескураженно молчал, Нигглер же принялся свертывать уже которую по счету цигарку, и руки его показались мистеру Фезерстоуну трогательно беспомощными.
   - Вы разве не слышали, как она плакала? - робко спросил он мистера Фезерстоуна. - Всю ночь напролет слезы лила. У меня до сих пор стоят в ушах ее рыдания.
   Мистер Фезерстоун признался, что после аспирина спал мертвым сном и ничего не слышал.
   - Сердце разрывается, - продолжал Нигглер. - Во что бы то ни стало должен привезти ей кольцо. Хочешь не хочешь, а надо раздобыть сегодня у кого-нибудь пятерку.
   Мистер Фезерстоун умоляюще попросил Нигглера не обращаться к нему, у него осталось всего десять шиллингов.
   - Нет, вас-то я нипочем не стал бы просить, - успокоил его Нигглер. - И в мыслях не было. Но я вот подумал...
   - Что вы подумали?
   - Подумал, может, ваша тетушка выручит? Может, вы у нее попросите? Всего на один день, до завтра.
   - До завтра? Почему до завтра?
   - Завтра мне в гараже заплатят, - объяснил Нигглер. - На обратном пути я загляну к вам и верну тетушкину пятерку.
   - Так вы купите кольцо после получки.
   - Нет, после получки не выйдет. Времени не будет. А вот сегодня вечером я свободен. К трем мы будем на месте.
   Мистер Фезерстоун молчал, то ли размышляя, то ли в знак отказа, а может быть, одновременно и размышляя, и отказывая.
   - А я-то надеялся, вы согласитесь. Думал, поможете мне в трудную минуту, - проговорил Нигглер так грустно и укоризненно, что у мистера Фезерстоуна кошки на душе заскребли. - Я-то ведь вам столько добра сделал. Две ночи ночевали бесплатно, два дня обедали даром, везу вас вон из какой дали.
   Мистер Фезерстоун уныло согласился, что да, действительно, так оно и есть. Две ночи бесплатно ночевал, два дня даром обедал, и везет его Нигглер вон из какой дали. Не говоря уж о петушках.
   - Да ведь, господи, Фезер, я всего на один день прошу. Мне ведь Лил порадовать хочется. Так хочется порадовать человека.
   Мистер Фезерстоун ничуть не удивился бы, припади сейчас Нигглер к его плечу и разрыдайся. И вдруг неожиданно для самого себя он принялся утешать Нигглера:
   - Ладно, Нигглер, не огорчайтесь. Я постараюсь. Сделаю все, что смогу, обещаю вам. Тетка у меня в общем-то добрая.
   Через два часа Нигглер говорил мистеру Фезерстоуну, высунувшись из кабины грузовика, который стоял возле красного кирпичного особняка в викторианском стиле, увитого по веранде огромной глицинией, чьи пышные белые кисти благоухали на апрельском солнце:
   - Спасибо, Фезер, большое вам спасибо. Так я завтра заеду. Я рано буду ехать и потому просуну конверт под дверь. Ну, счастливо.
   - Счастливо, Нигглер, - ответил мистер Фезерстоун, - всего вам доброго.
   Нигглер выжал сцепление. День стоял чудесный, хорошо жить на свете, черт побери. Скоро лето, поспеет зеленый горошек и молодой картофель, утята вырастут и нагуляют жир, можно будет печь их с яблоками. Теперь надо примечать, где разводят уток. Скачки каждый день всякие - гладкие, с препятствиями. Эх, славное времечко наступает. Можно считать, уже наступило.
   - Счастливо оставаться, Фезер, - проговорил Нигглер, высунулся из кабины и, широко улыбаясь во весь рот, сердечно, с благодарностью потряс руку мистеру Фезерстоуну, который все еще шмыгал носом и никак не мог стряхнуть с себя сонный дурман. - Ну, изучайте свою философию, всяческих вам успехов. - И, когда грузовик уже тронулся, он вдруг рассмеялся своим неожиданным хриплым смехом, столь похожим на предсмертный крик задушенного петуха. - Глядишь, на весь мир прославитесь, как этот ваш Платон.