Страница:
Организация мониторинга и прогнозирования потребностей экономических и других структур в различных видах информационного обмена через международные сети;
Возможно создание специализированной структуры для контроля трансграничного обмена, в том числе посредством Internet;
Координация мер государственных и негосударственных ведомств по предотвращению угроз информационной безопасности в открытых сетях; организация международного сотрудничества;
Разработка государственной программы совершенствования информационных технологий, обеспечивающих подключение национальных и корпоративных сетей к мировым открытым сетям при соблюдении требований безопасности информационных ресурсов;
Организация системы комплексной подготовки и повышения квалификации массовых пользователей и специалистов по информационной безопасности для работы в мировых информационных сетях;
Разработка национального законодательства в части правил обращения с информационными ресурсами, регламента прав, обязанностей и ответственности пользователей открытых мировых сетей;
Установление перечня информации, не подлежащей передаче по открытым сетям, и обеспечение надежного контроля за соблюдением установленного статуса информации;
Активное участие в разработке международного законодательства и нормативно-правового обеспечения функционирования мировых открытых сетей.
Не претендуя на подробное освещение всех этих мероприятий, подробно остановимся на проблеме мониторинга.
Мониторинг информационной безопасности.
Глава 3
Глава 4
Глава 5
Мотивы насилия
Возможно создание специализированной структуры для контроля трансграничного обмена, в том числе посредством Internet;
Координация мер государственных и негосударственных ведомств по предотвращению угроз информационной безопасности в открытых сетях; организация международного сотрудничества;
Разработка государственной программы совершенствования информационных технологий, обеспечивающих подключение национальных и корпоративных сетей к мировым открытым сетям при соблюдении требований безопасности информационных ресурсов;
Организация системы комплексной подготовки и повышения квалификации массовых пользователей и специалистов по информационной безопасности для работы в мировых информационных сетях;
Разработка национального законодательства в части правил обращения с информационными ресурсами, регламента прав, обязанностей и ответственности пользователей открытых мировых сетей;
Установление перечня информации, не подлежащей передаче по открытым сетям, и обеспечение надежного контроля за соблюдением установленного статуса информации;
Активное участие в разработке международного законодательства и нормативно-правового обеспечения функционирования мировых открытых сетей.
Не претендуя на подробное освещение всех этих мероприятий, подробно остановимся на проблеме мониторинга.
Мониторинг информационной безопасности.
Необходим непрерывный и последовательный мониторинг угроз, связанных с возможным развязыванием информационной войны, с постоянной и трезвой оценкой возможностей противодействия, нейтрализации и предотвращения этих угроз. По мнению специалистов, мониторинг должен охватывать:
динамику внешнеполитической ситуации, глобальные и локальные противоречия и конфликты;
научно-технический прогресс в области разработки средств и методов проникновения в информационные ресурсы и воздействия на информационную инфраструктуру, а также в области защиты информации;
состояние внутреннего и международного законодательно-правового обеспечения информационной безопасности;
состояние и эффективность систем обеспечения информационной безопасности.
Идеальную схему организации мониторинга можно представить в виде иерархической структуры, высшим звеном которой является надведомственный полномочный орган, куда от министерств, ведомств и собственных источников поступает информация о состоянии безопасности объектов и систем. Анализ этой информации позволит оценивать и прогнозировать ситуацию по обеспечению безопасности, осуществить координацию деятельности и сформировать планы развития системы безопасности в целом. Реализация подобной схемы мониторинга в настоящее время затруднена, так как обеспечением информационной безопасности сегодня вынуждены заниматься различные государственные ведомства, прежде всего силовые министерства. Чтобы такого рода «мозаичный» конгломерат отдельных ведомственных подсистем функционировал достаточно успешно и эффективно, должны быть согласованы их усилия и скоординирована их деятельность, прежде всего, на нормативно-правовом и методическом уровнях. Организационное обеспечение идеологического объединения подсистем информационной безопасности, как это примерно сделано в США или Франции, мог бы взять на себя Совет национальной безопасности и обороны Украины.
динамику внешнеполитической ситуации, глобальные и локальные противоречия и конфликты;
научно-технический прогресс в области разработки средств и методов проникновения в информационные ресурсы и воздействия на информационную инфраструктуру, а также в области защиты информации;
состояние внутреннего и международного законодательно-правового обеспечения информационной безопасности;
состояние и эффективность систем обеспечения информационной безопасности.
Идеальную схему организации мониторинга можно представить в виде иерархической структуры, высшим звеном которой является надведомственный полномочный орган, куда от министерств, ведомств и собственных источников поступает информация о состоянии безопасности объектов и систем. Анализ этой информации позволит оценивать и прогнозировать ситуацию по обеспечению безопасности, осуществить координацию деятельности и сформировать планы развития системы безопасности в целом. Реализация подобной схемы мониторинга в настоящее время затруднена, так как обеспечением информационной безопасности сегодня вынуждены заниматься различные государственные ведомства, прежде всего силовые министерства. Чтобы такого рода «мозаичный» конгломерат отдельных ведомственных подсистем функционировал достаточно успешно и эффективно, должны быть согласованы их усилия и скоординирована их деятельность, прежде всего, на нормативно-правовом и методическом уровнях. Организационное обеспечение идеологического объединения подсистем информационной безопасности, как это примерно сделано в США или Франции, мог бы взять на себя Совет национальной безопасности и обороны Украины.
Глава 3
Защита гражданского общества от информационного оружия в XXI веке
Не успело мировое сообщество поставить надежный заслон испытаниям, распространению и применению ядерного оружия — самой большой опасности XX века, как встретилось с новой глобальной угрозой безопасности — информационным оружием. Проблемы разработки, использования и защиты от информационного оружия уже сегодня стали высшими приоритетами в политике национальной безопасности США и других западных стран, ориентированной на XXI век.
Информационное оружие принципиально отличается от всех других средств ведения войны тем, что с его помощью могут вестись (и уже ведутся) необъявленные и чаще всего невидимые миру войны и что объектами воздействия этого оружия являются, прежде всего, гражданские институты общества и государства — экономические, политические, социальные и т. д. Кроме того, впервые военная стратегия использования информационного оружия оказалась тесно связанной с гражданским сектором и стала во многом от него зависеть.
Разнообразие информационного оружия, форм и способов его воздействия, особенности появления и применения породили сложнейшие задачи защиты от него гражданского общества. Американцы первые поняли и оценили значение информационного оружия и поэтому стремятся захватить лидирующие позиции в решении этих задач, что, как они считают, должно упрочить мировое лидерства США в следующем веке. Этим объясняется большой интерес и активность американцев в исследовании проблем информационной войны. Все сказанное подтверждается докладами и дискуссиями на 5-й Международной конференции по информационной войне. Конференция проводилась под эгидой американского правительства. Спонсорами конференции выступили ведущие компании США в области производства и использования ЭВМ, средств телекоммуникаций и связи, такие, как Axent, Military Technology, IBM, Digital, Norman, Philips и др.
В конференции участвовало около 400 человек. Большую часть участников составляли сотрудники государственных учреждений, армии и разведывательного сообщества США — АНБ, ЦРУ, ФБР и др. Примерно треть участников составляли представители крупнейших корпораций, работающих в области вычислительной техники, телекоммуникаций и защиты информации. Среди зарубежных участников конференции преобладали научные работники и представители разведок европейских стран и Австралии. Практически все выступления на конференции были связаны с выработкой общего понимания проблемы защиты общества от информационного оружия и информационного терроризма и разработкой единой идеологии создания системы защиты. Имеющийся на Западе опыт защиты показал, что раздробленные усилия различных ведомств и частного сектора не дают серьезных результатов и для решения проблемы необходима общая концепция, на основе которой государство могло бы координировать деятельность всех участников создания национальной системы информационной безопасности.
С объяснением своих позиций по этому вопросу выступили представители всех заинтересованных ведомств американского правительства и частного сектора. В докладе генерала Джона Шихана, шефа Верховного объединенного командования в Атлантике, была изложена концепция военного использования информационного оружия и защиты от него. Генерал утверждал, что информационное оружие стало одной из главных составляющих военного потенциала США, позволяющей выигрывать малые войны и разрешать военные конфликты без применения обычных вооруженных сил. В войсках создаются специальные подразделения и структуры управления для ведения информационной войны. Во всех военных учебных заведениях США введены специальные курсы по информационным войнам и налажен выпуск офицеров по специальности этого профиля. Особое внимание в докладе было уделено проблемам защиты от информационного оружия — самой большой угрозы национальной безопасности. Утверждалось, что армия пока не готова создать надежную защиту и эту проблему необходимо решать всем государственным и частным структурам вместе и что армия готова выполнять координирующую функцию в этом процессе.
Генерал Кен Минихен развил идею сотрудничества армии и частного сектора и предложил конкретные схемы их взаимодействия. При этом было высказано убеждение, что частный сектор должен поступиться некоторыми свободами в информационном обмене и подчиняться совместно выработанным регламентациям.
Руководитель службы безопасности Ситибанка Стив Катц подчеркнул, что банковское сообщество не в силах самостоятельно справиться с информационными угрозами «в век электронных конфликтов». Он считает, что государство должно взять на себя разработку национальной системы защиты от информационного оружия, а банки должны предоставить часть необходимых средств.
Специальный представитель правительства США Салли Катцен продемонстрировала сложность национальной информационной инфраструктуры и ее беззащитность от воздействия информационного оружия. Наиболее серьезно уязвимыми элементами инфраструктуры она считает телекоммуникационные узлы, центры спутниковой связи и каналы международного информационного обмена. Она подчеркнула, что в настоящее время в сетях национальной инфраструктуры циркулирует до 80% конфиденциальной информации, в том числе особо важной, и что эта цифра недостаточна для безопасности США. Потребуется обновить законодательство, чтобы преодолеть сопротивление частного сектора, выступающего против ужесточения контроля за информационным обменом. Она сообщила, что уже выделены средства порядка миллиарда долларов на несколько национальных программ защиты инфраструктуры от информационного оружия.
Подобную же тему развивал директор ФБР Луис Фри, выступив за ужесточение контроля за информацией, особенно передающейся за пределы США.
Представитель австралийской разведки Ник Чантлер подробно рассказал о движении хэкеров, его истории, социальных корнях, и распространении, специализации хэкеров, используемой технике и программном обеспечении. Опыт хакеров может принести немалую пользу при разработке средств защиты конфиденциальной информации в сетях, а также для совершенствования приемов и методов ведения электронной разведки.
Более полное представление о конференции могут дать названия многочисленных секций:
• военные средства электронной защиты;
• защита глобальной финансовой и телекоммуникационной инфраструктуры;
• манипулирование сознанием;
• чрезвычайное планирование в информационной войне;
• легальные возможности и ответственность в информационной войне;
• ядерное оружие в информационном веке;
• защита сетей от информационных атак;
• этические проблемы информационной войны и др.
В работе Конференции участвовали 6 представителей России, в том числе 3 члена Российской академии естественных наук. Делегация РАЕН представила три доклада, отражающих российскую точку зрения на общие и некоторые частные проблемы обеспечения информационной безопасности. Доклады вызвали большой интерес. Российские специалисты получили ряд предложений о сотрудничестве от американских и канадских и исследовательских организаций. О присутствии представителей Украины на Конференции нам неизвестно. Анализ выступлений, дискуссий и материалов конференции, позволяет сделать следующие выводы:
1. В настоящее время в США активно ведется большая работа по выработке национальной концепции обеспечения информационной безопасности, принципов и методов управления и координации деятельности всех государственных ведомств и частного сектора в этой сфере.
2. Информационное оружие призвано обеспечить разрешение военных конфликтов на ранней стадии и исключить применение сил общего назначения. Стратегия применения информационного оружия носит исключительно наступательный характер. Однако есть понимание собственной уязвимости, особенно гражданского сектора, поэтому проблемы защиты от информационного оружия и информационного терроризма сегодня выходят на первый план.
3. В условиях бурного развития международных открытых сетей типа Internet и присоединения к ним большинства стран кардинально меняется идеология ведения разведки, в которой основной акцент теперь делается на использовании новейших информационных технологий для добывания конфиденциальной информации.
4. Проведение многочисленных конференций и активное обсуждение проблем информационной войны на страницах специальных изданий объясняется тем, что до сих пор не решены многие ключевые проблемы, связанные с появлением новых видов информационного оружия, неопределенностью последствий его применения, недостаточной эффективностью возможных средств защиты и т. д. До сих пор не выработаны и концептуальные подходы решения этих проблем на государственном уровне. Можно предположить, что по завершении работ над концепцией информационной безопасности США проблематика информационных войн вообще станет закрытой.
5. С точки зрения будущего, представителям Украины необходимо активно участвовать во всех конференциях, посвященных вопросам информационных войн и идти навстречу предложениям о научном сотрудничестве с США и другими западными странами странами, а также изыскивать любые возможности для того, чтобы активно поддерживать отечественные “ноу-хау”, разработку и внедрение передовых технологий.
Информационное оружие принципиально отличается от всех других средств ведения войны тем, что с его помощью могут вестись (и уже ведутся) необъявленные и чаще всего невидимые миру войны и что объектами воздействия этого оружия являются, прежде всего, гражданские институты общества и государства — экономические, политические, социальные и т. д. Кроме того, впервые военная стратегия использования информационного оружия оказалась тесно связанной с гражданским сектором и стала во многом от него зависеть.
Разнообразие информационного оружия, форм и способов его воздействия, особенности появления и применения породили сложнейшие задачи защиты от него гражданского общества. Американцы первые поняли и оценили значение информационного оружия и поэтому стремятся захватить лидирующие позиции в решении этих задач, что, как они считают, должно упрочить мировое лидерства США в следующем веке. Этим объясняется большой интерес и активность американцев в исследовании проблем информационной войны. Все сказанное подтверждается докладами и дискуссиями на 5-й Международной конференции по информационной войне. Конференция проводилась под эгидой американского правительства. Спонсорами конференции выступили ведущие компании США в области производства и использования ЭВМ, средств телекоммуникаций и связи, такие, как Axent, Military Technology, IBM, Digital, Norman, Philips и др.
В конференции участвовало около 400 человек. Большую часть участников составляли сотрудники государственных учреждений, армии и разведывательного сообщества США — АНБ, ЦРУ, ФБР и др. Примерно треть участников составляли представители крупнейших корпораций, работающих в области вычислительной техники, телекоммуникаций и защиты информации. Среди зарубежных участников конференции преобладали научные работники и представители разведок европейских стран и Австралии. Практически все выступления на конференции были связаны с выработкой общего понимания проблемы защиты общества от информационного оружия и информационного терроризма и разработкой единой идеологии создания системы защиты. Имеющийся на Западе опыт защиты показал, что раздробленные усилия различных ведомств и частного сектора не дают серьезных результатов и для решения проблемы необходима общая концепция, на основе которой государство могло бы координировать деятельность всех участников создания национальной системы информационной безопасности.
С объяснением своих позиций по этому вопросу выступили представители всех заинтересованных ведомств американского правительства и частного сектора. В докладе генерала Джона Шихана, шефа Верховного объединенного командования в Атлантике, была изложена концепция военного использования информационного оружия и защиты от него. Генерал утверждал, что информационное оружие стало одной из главных составляющих военного потенциала США, позволяющей выигрывать малые войны и разрешать военные конфликты без применения обычных вооруженных сил. В войсках создаются специальные подразделения и структуры управления для ведения информационной войны. Во всех военных учебных заведениях США введены специальные курсы по информационным войнам и налажен выпуск офицеров по специальности этого профиля. Особое внимание в докладе было уделено проблемам защиты от информационного оружия — самой большой угрозы национальной безопасности. Утверждалось, что армия пока не готова создать надежную защиту и эту проблему необходимо решать всем государственным и частным структурам вместе и что армия готова выполнять координирующую функцию в этом процессе.
Генерал Кен Минихен развил идею сотрудничества армии и частного сектора и предложил конкретные схемы их взаимодействия. При этом было высказано убеждение, что частный сектор должен поступиться некоторыми свободами в информационном обмене и подчиняться совместно выработанным регламентациям.
Руководитель службы безопасности Ситибанка Стив Катц подчеркнул, что банковское сообщество не в силах самостоятельно справиться с информационными угрозами «в век электронных конфликтов». Он считает, что государство должно взять на себя разработку национальной системы защиты от информационного оружия, а банки должны предоставить часть необходимых средств.
Специальный представитель правительства США Салли Катцен продемонстрировала сложность национальной информационной инфраструктуры и ее беззащитность от воздействия информационного оружия. Наиболее серьезно уязвимыми элементами инфраструктуры она считает телекоммуникационные узлы, центры спутниковой связи и каналы международного информационного обмена. Она подчеркнула, что в настоящее время в сетях национальной инфраструктуры циркулирует до 80% конфиденциальной информации, в том числе особо важной, и что эта цифра недостаточна для безопасности США. Потребуется обновить законодательство, чтобы преодолеть сопротивление частного сектора, выступающего против ужесточения контроля за информационным обменом. Она сообщила, что уже выделены средства порядка миллиарда долларов на несколько национальных программ защиты инфраструктуры от информационного оружия.
Подобную же тему развивал директор ФБР Луис Фри, выступив за ужесточение контроля за информацией, особенно передающейся за пределы США.
Представитель австралийской разведки Ник Чантлер подробно рассказал о движении хэкеров, его истории, социальных корнях, и распространении, специализации хэкеров, используемой технике и программном обеспечении. Опыт хакеров может принести немалую пользу при разработке средств защиты конфиденциальной информации в сетях, а также для совершенствования приемов и методов ведения электронной разведки.
Более полное представление о конференции могут дать названия многочисленных секций:
• военные средства электронной защиты;
• защита глобальной финансовой и телекоммуникационной инфраструктуры;
• манипулирование сознанием;
• чрезвычайное планирование в информационной войне;
• легальные возможности и ответственность в информационной войне;
• ядерное оружие в информационном веке;
• защита сетей от информационных атак;
• этические проблемы информационной войны и др.
В работе Конференции участвовали 6 представителей России, в том числе 3 члена Российской академии естественных наук. Делегация РАЕН представила три доклада, отражающих российскую точку зрения на общие и некоторые частные проблемы обеспечения информационной безопасности. Доклады вызвали большой интерес. Российские специалисты получили ряд предложений о сотрудничестве от американских и канадских и исследовательских организаций. О присутствии представителей Украины на Конференции нам неизвестно. Анализ выступлений, дискуссий и материалов конференции, позволяет сделать следующие выводы:
1. В настоящее время в США активно ведется большая работа по выработке национальной концепции обеспечения информационной безопасности, принципов и методов управления и координации деятельности всех государственных ведомств и частного сектора в этой сфере.
2. Информационное оружие призвано обеспечить разрешение военных конфликтов на ранней стадии и исключить применение сил общего назначения. Стратегия применения информационного оружия носит исключительно наступательный характер. Однако есть понимание собственной уязвимости, особенно гражданского сектора, поэтому проблемы защиты от информационного оружия и информационного терроризма сегодня выходят на первый план.
3. В условиях бурного развития международных открытых сетей типа Internet и присоединения к ним большинства стран кардинально меняется идеология ведения разведки, в которой основной акцент теперь делается на использовании новейших информационных технологий для добывания конфиденциальной информации.
4. Проведение многочисленных конференций и активное обсуждение проблем информационной войны на страницах специальных изданий объясняется тем, что до сих пор не решены многие ключевые проблемы, связанные с появлением новых видов информационного оружия, неопределенностью последствий его применения, недостаточной эффективностью возможных средств защиты и т. д. До сих пор не выработаны и концептуальные подходы решения этих проблем на государственном уровне. Можно предположить, что по завершении работ над концепцией информационной безопасности США проблематика информационных войн вообще станет закрытой.
5. С точки зрения будущего, представителям Украины необходимо активно участвовать во всех конференциях, посвященных вопросам информационных войн и идти навстречу предложениям о научном сотрудничестве с США и другими западными странами странами, а также изыскивать любые возможности для того, чтобы активно поддерживать отечественные “ноу-хау”, разработку и внедрение передовых технологий.
Глава 4
Рука так и тянется к кобуре…
Гераклит назвал «отцом вещей» вражду. В мире повсюду противостоящие друг другу полюса: палачи и жертвы, мужчины и женщины, насилующая власть и восстающий субъект. Борьба стихий. Борьба классов, наций, рас, экономических формаций, материальных интересов, честолюбий, идей. Обыденное сознание с некоторых пор привыкло делать демагогический ход: противоречие в частном не мешает всеобщей гармонии; противоположности в конце концов совпадают. Сказка о добром конце, о безболезненном и беспроблемном синтезе. Наивная вера в «третье» существ, погруженных с головой в ураган смертельной борьбы двух.
Реальный мир построен по закону двойственности. Может быть, эта двойственность где-то в бесконечности перестает быть сама собой, следуя недоказанному (и недоказуемому) закону Лобачевского или богословскому утверждению Кузанского. Пока же мы имеем дело с конкретным реальным миром, вражда остается всеобщим знаменателем существования. Дело не в вульгарном дарвинизме и «борьбе за выживание». Любой предмет, любое существо, любая мысль растянуты между двумя пределами — бытием и небытием, жизнью и смертью, наличием и отсутствием, притяжением и отталкиванием, сходством и различием и т.д. Границы всегда противоположны, враждебны друг другу. Их присутствие наполняет реальность внутренним драматизмом, динамикой, силой и тоской. Поэтому агрессия — основополагающий закон бытия в современном мире.
Можно прочертить великое множество траекторий, по которым проходят разряды космической агрессии. Можно исследовать притяжение и отталкивание частиц на атомарном уровне и разбирать тем самым принцип агрессии, лежащий в основе атомного оружия. Можно заняться космологией и изучить фантастический процесс исчезновения материи в гравитационных супермассах черных дыр. Можно составить типологию насилия среди животных или построить графики агрессивных вспышек в человеческих коллективах. Можно, наконец, рассмотреть в этом свете доктрины классовой борьбы или расовой ненависти. Агрессия — многозначное и многомерное, фундаментальное явление космической реальности. По своей универсальности она, может быть, даже превосходит все остальное…
Какой бы вид агрессии мы ни принялись разбирать, с самого начала сталкиваемся с определениями двух позиций, двух полюсов, двух границ, между которыми зреет и разражается молния насилия, палящий огонь войны. (Кстати, тот же Гераклит считал именно огонь мистической основой космоса.)
Для «Элементов» определение своего и чужого, дружественного и враждебного не представляет никаких сложностей. Всегда можно провести демаркационную линию между «нашими» и «ненашими», следуя логике Шмитта и тезису о «борьбе сознаний» Сартра. Естественно, между «нашими» и «ненашими» ничего кроме агрессии существовать не может. Другое дело, что эта агрессия бывает актуальной или потенциальной, выражается в прямом смертоносном конфликте или подспудно зреет при внешнем бездействии. Перемирие может казаться затянувшимся. Но рано или поздно рванет.
«Наше», с духовной точки зрения, это Традиция, органическое общество, нечеловеческое Откровение, превосходство духовного над физическим, космическая иерархия, качественная дифференциация, утверждение этики героя над этикой торговца.
«Наше», с социальной точки зрения, это равенство прав и ответственность каждого, обеспечение надежной социальной защиты членов общества, доминация принципа высшей справедливости над принципом личной выгоды и эффективности, коллективизм.
«Наше», с геополитической точки зрения, это Евразийский путь развития, континентальный альянс, силы суши, гигантский блок, основанный вокруг Украины и других славянских государств.
«Наше», с точки зрения стиля, это гуманизм, движение, жизнь, активность, преодоление, Любовь и Смерть.
«Ненаше», с духовной точки зрения, это современный мир, западная цивилизация со времен Просвещения, картезианство и кантианство, эгоистический индивидуализм, вульгарный материализм, доминация торгового общества.
«Ненаше», с социальной точки зрения, это капитализм, иерархия по материальному достатку, центральность выгоды и интереса, эгоцентризмизм, космополитизм.
«Ненаше», с геополитической точки зрения, это Америка и Запад, силы моря, англо-саксонский мир, атлантизм и мондиализм.
«Ненаше», с точки зрения стиля, это косность, консерватизм, конформизм, успокоенность, трусость, осторожность, прохладность, безразличие и шкурный страх смерти.
Между этими полюсами «нашего» и «ненашего» нарождаются всполохи неумолимой и страшной ненависти. Одно исключает друг друга. В данном случае «борьба сознаний» абсолютна, так как все частные несогласия в рамках каждого лагеря снимаются перед лицом тотальной чуждости противоположной гигантской системы ценностей. Анархисты, фашисты, коммунисты, левые националисты, нонконформисты оказываются в одном лагере, несмотря на все внутренние противоречия. Конформисты слева и справа, социал-демократы и либералы, республиканцы и крайне правые, обыватели и послушное мурло — в другом. Такая диспозиция сил свойственна постсоветской картине мира.
Вырисовывается новая карта сражений и битв, террористических актов и полемик, атак, нападений и стратегических маневров. Сегодня мы вступаем в совершенное уникальную пору Новой Агрессии, где все бывшие противоположности, противоборствующие стороны, противники и враги резко перестраивают свои ряды. Вчерашние коммунисты братаются с капиталистами под вывеской мондиализма, вчерашние фашисты пожимают руки анархистам в подрывных штабах борьбы с мондиализмом.
«Новый мировой порядок», мировое правительство, планетарный рынок, принцип “За деньги можно купить все!”, приоритетность материальных ценностей над духовными, One World, универсализация Запада и его модели, дикий либерализм, канонизация идиота-обывателя в качестве нормального среднестатистического представителя человечества. Это — с одной стороны, это — «ненаши».
Евразийская структура, «открытое общество», свобода наций и народов, их право на сохранение своей самобытности, автономия, духовная иерархия, национальная дифференциация, общечеловеческие ценности, сотрудничество Востока и Запада, исключительное право называться человеком, предоставляемое только герою, мудрецу, подвижнику, воину на платформе выработки принципиальных положений Нового Мировоззрения и решения практических задач Организации Систем Управления человеческой цивилизации. Создание доступных для осознания уровней информационных потоков, на основании которых человек сможет воссоздать истинную и полную картину мироздания со всеми его внутренними и внешними взаимоотношениями и найти свое место в Мире по принципу — "Каждый Человек значим, уникален, необходим и незаменим — если он находится на Своем месте, в противном случае он Никто и Ничто и может только навредить себе и окружению". Качественную суть способа жизнедеятельности определяет принцип взаимоотношений человека с Природой, функциональной частью которой является сам человек. И человек как ее дитя должен оставаться ее гармонично мыслящим телом, душой и духом. Иначе Природа отторгает его, помрачает его разум другим принципом: “взять больше, чем отдать”. Это — «наши».
Две несводимые друг к другу позиции, два всеохватывающих супермировоззрения, два взаимоисключающих проекта будущего всего человечества.
Между ними не только вражда, ненависть, но и жесточайшая борьба по правилам и без правил, на уничтожение, до последней капли крови. Между ними горы трупов, миллионы жизней, бесконечные века страданий и подвигов. Кто из нас подытожит Историю? Каким будет ее конец? Кто скажет последнее слово? Кто рассмеется последним? Кто всадит последнюю пулю в плоть поверженного врага? Они или мы? «Наши» или «ненаши»? Это решит война, в первую очередь — информационная. «Отец вещей»…
Реальный мир построен по закону двойственности. Может быть, эта двойственность где-то в бесконечности перестает быть сама собой, следуя недоказанному (и недоказуемому) закону Лобачевского или богословскому утверждению Кузанского. Пока же мы имеем дело с конкретным реальным миром, вражда остается всеобщим знаменателем существования. Дело не в вульгарном дарвинизме и «борьбе за выживание». Любой предмет, любое существо, любая мысль растянуты между двумя пределами — бытием и небытием, жизнью и смертью, наличием и отсутствием, притяжением и отталкиванием, сходством и различием и т.д. Границы всегда противоположны, враждебны друг другу. Их присутствие наполняет реальность внутренним драматизмом, динамикой, силой и тоской. Поэтому агрессия — основополагающий закон бытия в современном мире.
Можно прочертить великое множество траекторий, по которым проходят разряды космической агрессии. Можно исследовать притяжение и отталкивание частиц на атомарном уровне и разбирать тем самым принцип агрессии, лежащий в основе атомного оружия. Можно заняться космологией и изучить фантастический процесс исчезновения материи в гравитационных супермассах черных дыр. Можно составить типологию насилия среди животных или построить графики агрессивных вспышек в человеческих коллективах. Можно, наконец, рассмотреть в этом свете доктрины классовой борьбы или расовой ненависти. Агрессия — многозначное и многомерное, фундаментальное явление космической реальности. По своей универсальности она, может быть, даже превосходит все остальное…
Какой бы вид агрессии мы ни принялись разбирать, с самого начала сталкиваемся с определениями двух позиций, двух полюсов, двух границ, между которыми зреет и разражается молния насилия, палящий огонь войны. (Кстати, тот же Гераклит считал именно огонь мистической основой космоса.)
Для «Элементов» определение своего и чужого, дружественного и враждебного не представляет никаких сложностей. Всегда можно провести демаркационную линию между «нашими» и «ненашими», следуя логике Шмитта и тезису о «борьбе сознаний» Сартра. Естественно, между «нашими» и «ненашими» ничего кроме агрессии существовать не может. Другое дело, что эта агрессия бывает актуальной или потенциальной, выражается в прямом смертоносном конфликте или подспудно зреет при внешнем бездействии. Перемирие может казаться затянувшимся. Но рано или поздно рванет.
«Наше», с духовной точки зрения, это Традиция, органическое общество, нечеловеческое Откровение, превосходство духовного над физическим, космическая иерархия, качественная дифференциация, утверждение этики героя над этикой торговца.
«Наше», с социальной точки зрения, это равенство прав и ответственность каждого, обеспечение надежной социальной защиты членов общества, доминация принципа высшей справедливости над принципом личной выгоды и эффективности, коллективизм.
«Наше», с геополитической точки зрения, это Евразийский путь развития, континентальный альянс, силы суши, гигантский блок, основанный вокруг Украины и других славянских государств.
«Наше», с точки зрения стиля, это гуманизм, движение, жизнь, активность, преодоление, Любовь и Смерть.
«Ненаше», с духовной точки зрения, это современный мир, западная цивилизация со времен Просвещения, картезианство и кантианство, эгоистический индивидуализм, вульгарный материализм, доминация торгового общества.
«Ненаше», с социальной точки зрения, это капитализм, иерархия по материальному достатку, центральность выгоды и интереса, эгоцентризмизм, космополитизм.
«Ненаше», с геополитической точки зрения, это Америка и Запад, силы моря, англо-саксонский мир, атлантизм и мондиализм.
«Ненаше», с точки зрения стиля, это косность, консерватизм, конформизм, успокоенность, трусость, осторожность, прохладность, безразличие и шкурный страх смерти.
Между этими полюсами «нашего» и «ненашего» нарождаются всполохи неумолимой и страшной ненависти. Одно исключает друг друга. В данном случае «борьба сознаний» абсолютна, так как все частные несогласия в рамках каждого лагеря снимаются перед лицом тотальной чуждости противоположной гигантской системы ценностей. Анархисты, фашисты, коммунисты, левые националисты, нонконформисты оказываются в одном лагере, несмотря на все внутренние противоречия. Конформисты слева и справа, социал-демократы и либералы, республиканцы и крайне правые, обыватели и послушное мурло — в другом. Такая диспозиция сил свойственна постсоветской картине мира.
Вырисовывается новая карта сражений и битв, террористических актов и полемик, атак, нападений и стратегических маневров. Сегодня мы вступаем в совершенное уникальную пору Новой Агрессии, где все бывшие противоположности, противоборствующие стороны, противники и враги резко перестраивают свои ряды. Вчерашние коммунисты братаются с капиталистами под вывеской мондиализма, вчерашние фашисты пожимают руки анархистам в подрывных штабах борьбы с мондиализмом.
«Новый мировой порядок», мировое правительство, планетарный рынок, принцип “За деньги можно купить все!”, приоритетность материальных ценностей над духовными, One World, универсализация Запада и его модели, дикий либерализм, канонизация идиота-обывателя в качестве нормального среднестатистического представителя человечества. Это — с одной стороны, это — «ненаши».
Евразийская структура, «открытое общество», свобода наций и народов, их право на сохранение своей самобытности, автономия, духовная иерархия, национальная дифференциация, общечеловеческие ценности, сотрудничество Востока и Запада, исключительное право называться человеком, предоставляемое только герою, мудрецу, подвижнику, воину на платформе выработки принципиальных положений Нового Мировоззрения и решения практических задач Организации Систем Управления человеческой цивилизации. Создание доступных для осознания уровней информационных потоков, на основании которых человек сможет воссоздать истинную и полную картину мироздания со всеми его внутренними и внешними взаимоотношениями и найти свое место в Мире по принципу — "Каждый Человек значим, уникален, необходим и незаменим — если он находится на Своем месте, в противном случае он Никто и Ничто и может только навредить себе и окружению". Качественную суть способа жизнедеятельности определяет принцип взаимоотношений человека с Природой, функциональной частью которой является сам человек. И человек как ее дитя должен оставаться ее гармонично мыслящим телом, душой и духом. Иначе Природа отторгает его, помрачает его разум другим принципом: “взять больше, чем отдать”. Это — «наши».
Две несводимые друг к другу позиции, два всеохватывающих супермировоззрения, два взаимоисключающих проекта будущего всего человечества.
Между ними не только вражда, ненависть, но и жесточайшая борьба по правилам и без правил, на уничтожение, до последней капли крови. Между ними горы трупов, миллионы жизней, бесконечные века страданий и подвигов. Кто из нас подытожит Историю? Каким будет ее конец? Кто скажет последнее слово? Кто рассмеется последним? Кто всадит последнюю пулю в плоть поверженного врага? Они или мы? «Наши» или «ненаши»? Это решит война, в первую очередь — информационная. «Отец вещей»…
Глава 5
Общество и насилие
Наше общественное сознание привыкло к тезису, согласно которому насилие является повивальной бабкой всякого развития. Крупные общественные изменения, коренные реформы мы обычно связываем с неизбежностью серьезных разрушений, больших потерь. «Лес рубят — щепки летят», — утверждает популярная пословица. Соответственно в общественном сознании утвердилось представление о революции, революционном действии вообще как об истинном в своей сущности деянии, торжестве справедливости и социального блага. Привычность такого представления обычно связывают с доминированием марксистской ментальности. Опыт последних лет, однако, убедительно доказывает, что «революционный дух» составляет стержень идеологических установок противников марксизма и социалистической идеологии.
Революционность — это наиболее привычная для нас форма избавления от социальных проблем. В общественном сознании присутствует скрытая вера в то, что любую социальную проблему можно и нужно решать хирургическими методами. И первые же шаги на этом пути создают новые проблемы, которые вновь подталкивают к хирургическому вмешательству. «Перманентная революция» — это только отражение определенной социально-политической практики, которая может быть относительно терпима лишь в определенных условиях.
Формирование информационного общества коренным образом изменяет эти условия. Демократические процедуры, утверждающие компромисс как основание принятия фундаментальных социальных политических решений, становятся не просто желательными, а необходимыми для того, чтобы общество вообще могло нормально функционировать. Это связано с тем, что сегодня любое фундаментальное социальное решение требует всесторонней научной проработки и определения возможных последствий, а также выбора оптимального для данных условий решения.
Это значит, что все идеологические доктрины, основанные на признании единственной социальной истины в качестве абсолютной, заключают в себе разрушительный для общества потенциал. Без уяснения этого нельзя рассчитывать на то, что революционная ментальность и социальное насилие неизбежно испарятся из нашего общественного сознания.
Другой симптоматичной проблемой нашего времени стала очевидная связь утверждения демократических принципов в обществе с ростом уголовной преступности. Социальные теоретики даже утверждают, что на данный момент нет общепринятого социального критерия для отделения нормы от криминала, бизнесмена… от бандита. Это может лишь означать, что все общество начинает пронизывать система межличностных и социальных отношений, основанная не на законе, а на конкретном соотношении физических сил. В этом случае демократия начинает отождествляться с саморазрушающимся обществом. Государственная машина, пытаясь противопоставить миру уголовной преступности все более совершенные средства контрнасилия, становится составной частью этой саморазрушающейся системы.
Оказавшись перед этими проблемами, мы все более отчетливо осознаем, что как прославление революционного насилия, так и осуждение насилия уголовного сами по себе мало что дают. Мы оказываемся в некоем тумане, пытаемся бороться с противником, которого отчетливо не видим. Мы начинаем осознавать недостаточность нашей собственной интерпретации истины жизни и необходимость обращения к теории, которая может помочь нам разобраться с феноменом насилия и связанными с ним парадоксами.
Что же нам говорит теория, как она объясняет мотивы насилия? Как она связывает перспективы применения насилия со становлением информационного общества? Более глубокое понимание этих процессов позволяет вырабатывать адекватные решения в сфере управления и противодействия насилию, в том числе и в информационной сфере.
Революционность — это наиболее привычная для нас форма избавления от социальных проблем. В общественном сознании присутствует скрытая вера в то, что любую социальную проблему можно и нужно решать хирургическими методами. И первые же шаги на этом пути создают новые проблемы, которые вновь подталкивают к хирургическому вмешательству. «Перманентная революция» — это только отражение определенной социально-политической практики, которая может быть относительно терпима лишь в определенных условиях.
Формирование информационного общества коренным образом изменяет эти условия. Демократические процедуры, утверждающие компромисс как основание принятия фундаментальных социальных политических решений, становятся не просто желательными, а необходимыми для того, чтобы общество вообще могло нормально функционировать. Это связано с тем, что сегодня любое фундаментальное социальное решение требует всесторонней научной проработки и определения возможных последствий, а также выбора оптимального для данных условий решения.
Это значит, что все идеологические доктрины, основанные на признании единственной социальной истины в качестве абсолютной, заключают в себе разрушительный для общества потенциал. Без уяснения этого нельзя рассчитывать на то, что революционная ментальность и социальное насилие неизбежно испарятся из нашего общественного сознания.
Другой симптоматичной проблемой нашего времени стала очевидная связь утверждения демократических принципов в обществе с ростом уголовной преступности. Социальные теоретики даже утверждают, что на данный момент нет общепринятого социального критерия для отделения нормы от криминала, бизнесмена… от бандита. Это может лишь означать, что все общество начинает пронизывать система межличностных и социальных отношений, основанная не на законе, а на конкретном соотношении физических сил. В этом случае демократия начинает отождествляться с саморазрушающимся обществом. Государственная машина, пытаясь противопоставить миру уголовной преступности все более совершенные средства контрнасилия, становится составной частью этой саморазрушающейся системы.
Оказавшись перед этими проблемами, мы все более отчетливо осознаем, что как прославление революционного насилия, так и осуждение насилия уголовного сами по себе мало что дают. Мы оказываемся в некоем тумане, пытаемся бороться с противником, которого отчетливо не видим. Мы начинаем осознавать недостаточность нашей собственной интерпретации истины жизни и необходимость обращения к теории, которая может помочь нам разобраться с феноменом насилия и связанными с ним парадоксами.
Что же нам говорит теория, как она объясняет мотивы насилия? Как она связывает перспективы применения насилия со становлением информационного общества? Более глубокое понимание этих процессов позволяет вырабатывать адекватные решения в сфере управления и противодействия насилию, в том числе и в информационной сфере.