Но предположим, что до 1956 года советские власти ничего не предпринимали и лишь позже озаботились поисками материалов. Тогда ещё менее достоверно, что за 10 лет поисков "никому из опрошенных не было известно имя Валленберга". Мы-то знаем, что ещё с 1945 года ведомство Абакумова вело допросы сокамерников, а также иных, попавших в лапы Абакумова иностранцев. Но далее выясняется, что после "полистовой проверки архивных документов" нашелся рапорт Смольцова. Нелогичность утверждения видна: ничего не нашли, а архивный документ вдруг обнаружился! Изложив же его, авторы памятной записки ни слова к нему не добавляют: мол, верьте и баста! Последующие "сожаления" звучат фальшиво и, конечно, не могли устроить ни правительства, ни родственников Рауля. Не менее фальшиво звучат фразы о том, что, мол, виноват бывший министр Абакумов, который "неправильно информировал МИД". Оказывается, лишь неправильно информировал. А что арестовал и умертвил остается за скобками. Ничего не было сказано о том, почему Абакумов убран в 1953 году, а "меморандум Громыко" последовал лишь в 1957-м.
Но меморандумом дело не кончилось.
Дело профессора Мясникова
...ЦК КПСС все-таки пришлось ещё раз заняться Валленбергом. На сей раз по смехотворному поводу. Им стало сообщение из Швеции, где известный медик д-р Нанна Шварц1 заявила, что ей в 1961 году на конгрессе в Москве советский врач профессор Мясников рассказал о Валленберге. Оказывается, он жив и находится в психиатрической больнице. Нанна Шварц пользовалась в Швеции большим авторитетом, и лечила в свое время даже Александру Коллонтай.
Андрей Громыко, теперь уже не заместитель, а министр, счел, видимо, себя лично уязвленным, поскольку в 1957 году подписал знаменитую записку. И вот он в апреле 1964 года представляет в Президиум ЦК такой документ:
Секретно. Экз. № ___
Ц К К П С С
Премьер-министр Швеции Таге Эрландер в беседе с министром иностранных дел СССР 18 марта с. г. вновь поднял вопрос о судьбе шведского дипломата Рауля Валленберга, задержанного нашими войсками во время войны в Будапеште и умершего в Лубянской тюрьме в 1947 году.
Эрландер сослался на то, что, по свидетельству шведского врача Нанны Шварц, советский ученый профессор А. Л. Мясников якобы сообщил ей в 1961 г. во время её поездки в Москву, что Валленберг жив и находится в психиатрической лечебнице в Советском Союзе.
Эрландер заявил о желательности выяснить достоверность сведений, на которые ссылается Шварц.
МИД СССР считал бы целесообразным, чтобы проф. Мясников направил через шведское посольство в Москве письмо Нанне Шварц, в котором он отклоняет как необоснованные её утверждения о том, что он якобы сообщил ей какие-либо сведения о Валленберге.
С КГБ при Совете Министров СССР (т. Семичастный) согласовано.
Проект постановления прилагается.
Прошу рассмотреть.
А. Громыко 23 апреля 1964 года № 1305/ГС
Секретно. Экз № 1
ПОСТАНОВЛЕНИЕ ЦК КПСС
О письме проф. Мясникова А. Л. шведскому врачу Н. Шварц в связи с делом шведского дипломата Р. Валленберга 1. Считать целесообразным, чтобы проф. Мясников А. Л. направил через шведское посольство в Москве шведскому врачу Н. Шварц письмо, в котором он отклоняет как необоснованные её утверждения о том, что он якобы сообщил ей какие-либо сведения о Р. Валленберге (копия письма прилагается).
2. Поручить МИД СССР (т. Громыко А. А.) в зависимости от реакции шведской стороны принять меры к опубликованию этого письма в шведской печати.
СЕКРЕТАРЬ ЦК к № 1305/ГС
И далее следует проект письма:
Копия ДИРЕКТОР ИНСТИТУТА ТЕРАПИИ
АКАДЕМИИ МЕДИЦИНСКИХ НАУК СССР
Действительный член АМН СССР
Профессор А. Л. Мясников Москва, Петроверигский пер., дом 10 Телефон Б 1-03-13
10.IV.1964 г.
Дорогая г-жа Сварц!
Пишу Вам в связи с вновь появившимися высказываниями в Стокгольме, касающимися судьбы г-на Валленберга. В них делались ссылки на меня, - в том смысле, что будто бы я сообщил Вам какие-то сведения о нем во время Вашего визита в Институт Терапии (в дни ревматологической конференции в 1961 году в Москве).
Как Вы, наверное, помните, я сказал Вам тогда, что я ничего не знаю о г-не Валленберге, никогда не слышал его имени, ни имею ни какого понятия о том, жив ли он или нет.
Я посоветовал Вам обратиться по данному вопросу в наше Министерство Иностранных дел, - через Вашего посла или лично. На Вашу просьбу спросить о судьбе данного человека у главы нашего государства Н. С. Хрущева, которого я, по Вашему предположению, должен был лечить, я ответил Вам, что Н. С. Хрущев, как хорошо всем известно, вполне здоров, а я не являюсь его врачом.
По какому то непонятному мне недоразумению эта моя краткая беседа с Вами (она происходила на немецком языке - может быть не вполне совершенном с моей стороны) была неправильно истолкована в шведских официальных кругах.
Позже я узнал, что г-н Валленберг ещё в 1947 году умер и что об этом было в дальнейшем сообщено нашим правительством шведскому правительству и семье покойного.
Прошу принять мои наилучшие пожелания полного здоровья и успехов в Вашей научной и врачебной деятельности.
С искренним уважением Ваш Мясников1.
Сие решение, конечно, принимается. Протокол Президиума № 141 от 28 апреля узаконивает процедуру опровержения. Мясников отправляет письмо, сочиненное ведомством Громыко. Но и на этом дело не заканчивается. В 1965 году Громыко снова "входит" в ЦК (так тогда называлась процедура принятия решений на уровне Президиума) с новым письмом:
"Секретно. Экз. № 1
Ц К К П С С
В соответствии с постановлением ЦК КПСС (№ П201/94 от 7 мая 1965 г.) 11 мая с. г. была организована встреча посла Швеции в СССР Ярринга с профессором А. Л. Мясниковым.
Ярринг выяснял обстоятельства беседы Мясникова со Шварц в 1961 г., во время которой, по утверждению Шварц, Мясников якобы сообщил, что Валленберг жив и находится в больнице.
Профессор Мясников категорически отверг приписываемые ему высказывания о Валленберге.
Ярринг обратился с просьбой к Мясникову встретиться со Шварц, чтобы выяснить недоразумение, которое возникло между ними. Мясников ответил, что он не видит никакого смысла в такой встрече. Однако посол настойчиво добивался согласия Мясникова на встречу со Шварц, и Мясников в конце концов уступил этому нажиму: он сказал, что может побеседовать со Шварц, хотя и считает такую встречу бесполезной.
20 мая после возвращения из Стокгольма Ярринг обратился в МИД СССР с просьбой организовать в начале июня встречу Мясникова со Шварц в присутствии шведского посла и представителя МИД СССР.
МИД СССР считает целесообразным, чтобы профессор Мясников отклонил предложение об организации встречи со Шварц.
С КГБ при Совете Министров СССР (т. Семичастный) согласовано.
Проект постановления прилагается.
Прошу рассмотреть.
А. Громыко 30 мая 1965 года № 1762/ГС
Вопрос обсуждался на заседании Президиума ЦК 3 июня 1965 г. (пр. 203). Решен без записи в протокол".
"Секретно. Экз. № 1
Проект ПОСТАНОВЛЕНИЕ ЦК КПСС
Об ответе профессора А. Л. Мясникова послу Швеции по вопросу о Валленберге 1. Утвердить проект письма А. Л. Мясникова послу Швеции в СССР (прилагается).
2. Письмо А. Л. Мясникова вручить послу Швеции через МИД СССР.
СЕКРЕТАРЬ ЦК к № 1762/ГС"
Новое "письмо Мясникова" уже сформулировано:
Секретно. Экз. № 1
Проект письма А. Л. Мясникова послу Швеции в СССР Г. Ярринг Уважаемый господин Посол,
Мне сообщили из Министерства иностранных дел, что Вы, ссылаясь на нашу с Вами беседу от 11 мая, высказали пожелание о моей встрече в начале июня с профессором Н. Шварц в присутствии Вашем и представителя МИДа.
Не могу не отметить, г-н Посол, что я весьма удивлен тем, что Вы все ещё продолжаете настаивать на выяснении приписываемых мне высказываний о Валленберге, которых я не делал.
В письме г-же Н. Шварц от 29 апреля 1964 г. я заявил, что в беседе, на которую она ссылается, я сказал ей, что ничего не знаю о Валленберге, никогда не слышал о нем, не имею никакого понятия о том, жив ли он или нет.
Желая положить конец спекуляции вокруг моего имени, я согласился встретиться с Вами, г-н Посол, как официальным представителем правительства Швеции и подробно рассказал Вам о содержании нашей беседы с г-жой Шварц. При этом я вновь подчеркнул, что приписываемых мне высказываний я не делал. Вы поблагодарили меня за разъяснения и сказали, что теперь у Вас лично появилась ясность в этом деле.
Как я уже говорил Вам в нашей беседе, у нас с г-жой Шварц как крупным шведским ученым могут быть встречи для обсуждения научных проблем, однако нет никакого смысла в дальнейших беседах с ней по вопросу о Валленберге. Хочет этого шведская сторона или нет, но предложенное Вами дальнейшее выяснение этого дела приобретает характер следствия, унизительного для меня.
Я ещё раз решительно отвергаю приписываемые мне высказывания и считаю выяснение со мной этого вопроса законченным.
С уважением А. Мясников к № 1762/ГС".
Едва ли уважаемый кардиолог профессор Мясников мог догадываться - на каком высоком уровне могло упоминаться всуе имя его. А зачем? Остается лишь предположить, что Громыко был не только озабочен новой атакой на его меморандум 1957 года. Он как бы реагировал на известное ему, но не советской общественности, новое развитие дела Валленберга, которое началось в 50-х и продолжалось в 60-х годах. Его суть состояла в нежелании шведов примириться с сообщенным Андреем Громыко утверждением о гибели Рауля Валленберга в 1947 году. Недоверие вполне естественное для критически мыслящего мира. Оно имело специфические истоки: возвращавшиеся из советских лагерей бывшие военнопленные и интернированные сообщали, что видели живого Валленберга то там, то сям. Если не видели, то слыхали о нем...
Сначала эти сообщения коллекционировали созданные в Швеции общественные комиссии. Затем была, как известно, создана советско-шведская правительственная комиссия. Стали искать, причем КГБ не препятствовало поискам. Так на свет появились новые документы, которые передали шведской стороне.
Новая серия документов Она датирована уже не 1965 годом, а 80-90-ми годами. В эту серию вошли такие справки и сообщения:
"Справка "Осужденный Валленберг в учреждении ОД-1/СТ-2 УИД УВД Владоблисполкома не содержался.
17.10.89
Начальник учр. ОД-1/СТ-2 В. Горшков".
"Я, врач-терапевт Сухочева Лариса Кузьминична, работала в учр. ОД-1/СТ-2 с 1953 по 1983 год. За время моей работы больной-осужденный по фамилии Валленберг не обращался. А также о содержании осужденного с такой фамилией я не слышала.
17.10.89 г.
Сухочева".
"Зам. начальника архива КГБ СССР т. Виноградову В. К.
Сообщаем, что интересующих Вас сведений о Рауле Валленберге в архиве не имеется.
31.7.90
Зам. директора ЦГАОР1 СССР Т. Павлова".
"Всесоюзный научно-исследовательский институт судебных экспертиз Министерства юстиции СССР
17.08.90 г. из Центрального архива КГБ поступили: рапорт на имя министра Государственной безопасности СССР Абакумова В. С. от 17.07.47 года; текст резолютивной надписи: "Доложил лично Министру. Приказано труп кремировать без вскрытия. 17.07" под текстом вышеуказанного рапорта; автобиография Смольцова А. Л. от 16.XII.40 года; анкета специального назначения работника НКВД Смольцова А. Л. от 16.12.40 года.
Выводы:
Тексты выполнены одним лицом.
Рапорт Смольцова А. Л. на имя Абакумова В. С., датированный 17 июля 1947 г., мог быть выполнен в соответствии с указанной на документе датой..."
"Заместителю начальника архива КГБ СССР тов. Виноградову В. К.
На Ваш запрос № 10-А-222 от 17.05.91 года сообщаю, что граждане Рауль Валленберг 1912 г. рождения и Вильмош Лангфельдер на Донском крематории в числе кремированных не значатся.
Директор крематория Ф С. Райхильгауз".
20.05.91
"Зам. начальника архива КГБ Виноградову В. К.
В ответ на Ваш запрос психиатрическая клиническая больница № 1 им. Кащенко сообщает, что больной Валленберг Рауль Густав по архивным данным в период с 1940 по 1970 г. не значится.
2.12.91 г."
"Зам. начальника Центрального архива КГБ СССР т. Виноградову В. К.
ВНИИ общей и судебной психиатрии им. В. П. Сербского на Ваш запрос сообщает, что Валленберг Рауль Густав 1912 г. рождения за период с 1945 по 1980 годы по архивам института не значится.
3.12.91
Начальник I отдела Н. А. Проценко".
"Сопредседателю российско-шведской рабочей группы, заместителю начальника историко-документального управления МИД России В. В. Соколову Архив Президента Российской Федерации неоднократно проводил выявление документов связанных с делом Р. Валленберга... в соответствии с решением Президента СССР копии документов были переданы шведской стороне... Других материалов по делу Р. Валленберга в архиве не обнаружено.
30 декабря 1992 г.
Директор архива В. Коротков".
Конечно, возникает вопрос: почему вдруг? Почему не в 60-х, почему не раньше? Вопрос риторический, ибо в те времена органы государственной безопасности были убережены от необходимости отвечать. Теперь времена изменились: мы ищем, но ничего не находим. Желаете ехать во Владимир? Пожалуйста. Желаете анализировать картотеки? Пожалуйста...
Созданная в 1991 году Российско-шведская комиссия работала до 2000 года. Члены комиссии исправно наносили визиты Стокгольму и Москве; обсуждали новые публикации на известную тему - но до заключения долго дело не доходило. Обсуждать было можно действительно долго, ибо что ни год, появлялись новые и новые версии. Вот лишь несколько примеров сообщений о Валленберге, которые в последние годы поступили в российско-шведскую комиссию:
Альберт Холлоши (венгр) в 1981 году сообщил, что находился в контролируемой КГБ психиатрической больнице в Москве, где видел человека в каталке, на которого санитарки указали как на Рауля Валленберга.
Антонас Богданас (латыш) как-то видел Рауля Валленберга в Норильске. Это было между 1945 и 1951 годом. Валленберг прибыл из психиатрической больницы в Казани.
Теодор Дуфвинг (немец) в 1949 году по дороге в Воркуту слышал, что в пересыльном лагере находился шведский дипломат под особой охраной.
Аурел фон Юхен в Воркуте в 1948 году слыхал, что там был Валленберг.
Менахем Мельцер видел в 1948 году в Воркуте шведа по имени Рауль.
Ефим Мошинский был вместе с Валленбергом в исправительном лагере на острове Врангеля примерно в 1950 году.
Рудольф фон Шваб встречал Валленберга в особой тюрьме в Верхнеуральске в декабре 1952 года.
Богуслав Бай (поляк) встречал Валленберга летом 1950 года в Братске, откуда обоих транспортировали в бухту Ванино.
И так далее...
Как можно видеть, ряд сообщений исключают друг друга. Но теперь их не игнорировали, посылали запросы. Российская часть комиссии сообщила, что данных о нахождении Валленберга в указанных местах не имеется.
Не бездействовал и беспокойный журналистский мир. То и дело появлялись "сенсации" о Валленберге. Приведу лишь одну цитату из выходящей на русском языке израильской газеты "Время" 1993 года.
"...В 1991 году в небольшой бельгийский городок Хассельт к госпоже Сметс приезжает Наталья Шинкаренко из Киева. Знакомы они давно, их дружба началась тогда, когда Сметс с супругом путешествовала по России и Украине. Наталья была их гидом. Потом она неоднократно пыталась выехать за границу, но все её попытки были безрезультатны. Судьба Шинкаренко заслуживает отдельного рассказа. Дочь украинца и немки, она вышла замуж за еврея. В 1955 году по обвинению в антисоветской деятельности Шинкаренко попала в лагерь номер 5, находившийся в Горьковской области. Однажды вечером из лагеря номер 6 к ним приехал самодеятельный оркестр, состоящий, как было объявлено, из литовцев. Руководил этим коллективом отец Дмитрий, известный впоследствии в Киеве священнослужитель. Наталья обратила внимание на одного из певцов, исполнившего немецкую песню. Ей показался странным его выговор. Она обратилась к отцу Дмитрию за разъяснениями.
- Да не немец он, - махнул рукой святой отец, - а шведский дипломат.
В хоре он значился как Раулис Валленбергис.
...Прошло много лет. Все это время Наталья Шинкаренко никому не рассказывала о странном дипломате, выступавшем в литовском ансамбле. Боялась КГБ, не хотела вспоминать свою лагерную жизнь... Да мало ли что!
1989 году по советскому телевидению выступила сестра Рауля Валленберга - Нина Гуннар. Она показала фотографию своего брата и попросила:
- Помогите, если кто-то видел этого человека!
Наталья Шинкаренко не могла не вспомнить его и сразу позвонила отцу Дмитрию. Его дочь рассказывает, что Наталья приезжала к ним и забрала фотографию, на которой в составе группы музыкантов, одетых в вышитые рубашки, стоял он, Раулис Валленбергис".
Эта фотография пошла гулять по страницам мировой печати, что, увы, не придало ей достоверности. Сводный брат Рауля Ги фон Дарделль увидел в мужчине, стоящем в центре в вышитой рубашке, некое сходство. Пер Ангер сказал, что "он очень напоминает Рауля". Но не более того!
Можно не завидовать комиссии, которой приходилось иметь дело с подобными "свидетельствами". Но где взять иные? Можно понять, что в заключении российской части комиссии содержалось лапидарное и звучащее даже раздраженно суждение: "Появление документов, которые могли бы открыть принципиально новые, неизвестные моменты группе представляется крайне маловероятным". И на этот раз с группой можно согласиться.
Глава 5
ДЕЛО ЗАКРЫТО?
Мертвые остаются молодыми. Когда Рауль Валленберг приехал в Будапешт, ему было 32 года, когда попал на Лубянку - 33, когда был уничтожен - 35. Как свидетельствует Сергей Кондрашев, видевший его за несколько месяцев до гибели, узник Лубянки хорошо выглядел, был бодр и здоров. Таким же его помнят те, кто видел его в будапештские дни: полным энергии, решимости и выдумки. Своим подвигом он вошел в историю XX века, как бы ни хотели обратного его враги - от Эйхмана до Абакумова. Как бы ни резало российский слух сопоставление последних двух имен, в человеческой истории они встанут в один ряд, а благородный защитник евреев, жертв нацизма, Рауль Валленберг окажется на трагическом пересечении интересов столь различных (и в то же время схожих) политических режимов.
"Дело" Рауля Валленберга состоит из двух частей: первая - жизнь, проведенная им в Будапеште, немногие, но полные драматизма месяцы в венгерской столице; вторая - два с лишним года в Москве, точнее - в Лубянской и Лефортовской тюрьмах. Две взаимоисключающие части? В первой из них молодой "среднеевропеец" ведет бесстрашную борьбу за человеческие жизни, против антигуманного нацистского режима и его адептов. Во второй оказывается жертвой социально-политического режима, который по всем законам здравого смысла должен был бы вознаградить Валленберга за будапештский подвиг. Но он не вознаградил, а без суда и следствия казнил шведского дипломата.
Следовательно, "дело" должно было исследоваться по разным аспектам: первая часть его требует восстановления событий в Венгрии (и Европе) конца 1944 года; вторая - реконструировать обстоятельства одного из величайших обманов, которым в течение долгих лет профессионально занималось государство, законным преемником которого стала сегодняшняя Россия. Этим я и занимался, рискнув ныне представить результаты своей работы на общественный суд. Но не хочу представить себя одиночкой или, не дай бог, "первооткрывателем". В изучение "Дела Валенберга" уже давно, с января 1945 года, вовлечены сотни людей: политиков, дипломатов, историков, журналистов, архивистов и иже с ними. Результатами их занятий я не преминул воспользоваться, учитывая, что для российского читателя тема долгие годы была просто закрыта, высказал свои некоторые соображения. Не больше!
К чему же привели все изыскания, длящиеся с 1945 года? Срок немалый, почти полвека, и проводились они как на частном, так и на государственном уровне, что дало миру в конце 2000 - начале 2001 года официальный, весьма важный документ - отчет совместной российско-шведской рабочей группы по выяснению судьбы шведского дипломата Р. Валленберга. Отчет, более того: два отчета. Один отражает мнение российской стороны, другой - шведской. Они значительно отличаются. Не только в деталях, но и в главном результате. Русская сторона считает задачу группы исчерпанной и прекращает работу. Шведская - считает необходимым работу продолжать. Трудно себе представить столь далеко идущее расхождение, что заставляет меня дать слово обоим сторонам.
Российский отчет короче. И его резюме таково:
"Первое. Все косвенные свидетельства подтверждают, что Рауль Валленберг умер или, скорее всего, погиб 17 июля 1947 года.
Практически все прямые улики были в свое время уничтожены. В ходе тщательной поисковой работы были выявлены свидетельства о его задержании и аресте, некоторые аспекты пребывания в тюрьмах тогдашней системы госбезопасности СССР. Более достоверную информацию обнаружить не удалось.
Второе. Ответственность за гибель Рауля Валленберга лежит на тогдашнем высшем государственном руководстве СССР, поскольку никакая другая инстанция в то время не могла распорядиться судьбой шведского дипломата, представителя нейтрального государства, члена "дома Валленбергов", хорошо известного как за рубежом, так и советскому руководству, конкретно Сталину.
Особую вину как "соавторы" этого преступления несут Абакумов исполнитель и ключевая фигура в организации физического устранения Р. Валленберга и сокрытия всех его улик, и Молотов, Вышинский и Деканозов, обеспечивавшие внешнеполитическое прикрытие дела.
Более того, имеются веские основания предполагать, что Молотов знал об аресте и гибели дипломата, а позже, занимая руководящие посты, тормозил процесс раскрытия совершенного преступления.
Третье. Следует констатировать, что советское руководство в целом не проявляло желания идти на откровенный разговор со шведской стороной. Нельзя не признать, что в условиях "холодной войны" недоверие было взаимным. Обеим сторонам пришлось пройти сложный путь, прежде чем недоверие друг к другу стало уходить в прошлое.
Начало процессу раскрытия преступления положили процессы демократизации в России. В этом - первооснова начавшейся в конце 80-х годов расчистки завалов лжи.
Четвертое. Российская часть совместной российско-шведской группы считает задачу, поставленную перед группой, исчерпанной и представляет руководству Российской Федерации и Швеции итоги своей работы. Мы полагаем, что проделанная работа может представлять интерес для общественности".
Шведское заключение более пространно: весь отчет занимает почти 200 страниц, а его резюме - около 10. Его заключительная часть, названная "Что может последовать за этим отчетом", гласит:
"Многие важные вопросы остаются без ответа и дело Валленберга не может быть закрыто.
В свою очередь это означает, что надо сохранять открытой дверь для новых открытий в архивах или новых данных, которые могут появиться иным способом. Следовательно, надо будет проверить сведения, которые ещё полностью не изучены (смотри список ниже), а также достаточно весомые новые данные. При этом необязательно продолжение деятельности российско-шведской рабочей группы, как таковой. Однако как шведская, так и российская стороны взяли на себя обязательство и впредь изучать важные следы, а также в разумном объеме помогать тем, кто хочет ближе и дополнительно с ними ознакомиться.
Недавно соответствующие шведские государственные архивы рассекретили очень большое количество документов, касающихся Рауля Валленберга. Не должно быть больше засекреченных документов, проливающих дополнительный свет на его судьбу.
С российской стороны следовало сделать доступными все документы, касающиеся Рауля Валленберга в архиве министерства иностранных дел России, включая шифрованные телеграммы, т. е. не только те, которые были преданы гласности в связи с публикацией данного отчета. Следует сделать доступными для исследователей дела, касающиеся сокамерников Рауля Валленберга (всех тех, кто упомянут в Белой книге 1957 г., а также Гроссхейма-Криско).
Вероятно, можно сделать больше для выявления возможных дополнительных документов из различных архивов (включая архивы Службы внешней разведки). Шведская сторона не удовлетворена отказом СВР в изучении дела Толстого-Кутузова за ограниченный период времени.
Следует попросить правительства других стран рассекретить все архивные материалы, относящиеся к Раулю Валленбергу (по крайней мере документы 40-х и 50-х годов), в той степени, в которой это ещё не сделано. Следует отметить заявления нескольких правительств, в частности Израиля и Канады, о своей готовности оказать нам разнообразную помощь.
Есть также большая надежда, что публикация этого отчета сможет способствовать появлению новых идей и новым находкам, в особенности в российских архивах. К появлению новых данных могут также привести поиски в архивах других стран, которые необходимо продолжить в России.
Шведская часть рабочей группы выдвигает предложение о том, чтобы шведское правительство создало фонд или выделило особые ассигнования, средства из которых можно было бы предоставить тем исследователям, которые стремятся продолжить исследования, связанные с Раулем Валленбергом, его делами и судьбой. Безусловно, и в будущем кто-то из сотрудников министерства иностранных дел Швеции должен заниматься вопросами, связанными с Валленбергом. Министерство иностранных дел Швеции должно взять на себя обязанность выступать в качестве посредника при направлении российским властям запросов о дополнительных поисках в российских архивах в той степени, когда необходимо официальное заявление".
Отчет далее перечисляет 17 вопросов, на которые, по мнению шведов, предыдущая работа не дала ответа. Они носят различный характер (некоторые из них весьма частные, а некоторые весьма принципиальные ("Почему в 1957 году советская сторона не дала полностью правдивого ответа?").
Сопоставление - точнее, столкновение двух заключений - не неожиданно. Закрыть дело - говорит Москва. Продолжать дело - говорит Стокгольм. Эта контрадикция была заложена ещё в 1945-м, и, собственно говоря, ответ "продолжать расследование" должен был бы исходить от Москвы. Советское государство было и остается ответчиком в деле Валленберга: оно, и только оно, виновато в незаконном аресте, задержании Валленберга, в расправе с ним по политическим причинам - именно так говорится в заключении Генеральной прокуратуры РФ. Оно виновато в его гибели и в том, что в течение многих лет её скрывало от мира, от родных, от Швеции, гражданином которой он являлся. Швеция - не ответчик, а пострадавший, и ежели ответчик наконец повинился, именно он должен быть заинтересован в том, чтобы прояснить дело до мельчайших подробностей. С 1945 до 1957 года СССР, а затем его правопреемница Россия вела себя иначе и своим отказом, кажется, хочет продолжать эту линию поведения.
Увы, об этом можно и должно говорить. Как ведет себя Россия Путина? Александр Яковлев рассказывал, что, когда он докладывал президенту обстоятельства по двум самым кричащим беззакониям советских времен - делах Валленберга и главного маршала авиации Кузнецова и подчеркивал, что это были не рядовые люди и их реабилитация должна произойти в нерядовом порядке, то есть с участием руководителя государства, президент, казалось, согласился. Тогда комиссия Яковлева приняла решение о реабилитации и направила два письма - одно президенту, другое в Генеральную прокуратуру. Когда же стали готовить указы президента, то в администрации Путина вдруг появились возражения и уровень реабилитации был "снижен" - до решения Генпрокуратуры. Оно и последовало. Россия поддтвердила, что Валленберг был репрессирован не как какой-то шпион, а по политическим мотивам.
Но да будет позволено сказать, что этого недостаточно. Советская формальная реабилитация совершилась, но Решение отмечает, что "не удалось установить" все обстоятельства дела (причина ареста и т. д.), никаких документов в Москве найти не удалось. Иными словами, бывший КГБ получает отпущение грехов - документов не нашли ни при Хрущеве, ни при Брежневе, ни при Горбачеве (когда их начали искать), а теперь - при Путине. Генпрокуратура дала архивам спецслужб отпущение грехов. Было бы логично, если советская сторона согласилась продолжать дело. Но она категорически это делать отказалась.
Жаль. Зная ситуацию, можно сказать, что фактически дело действительно закрывается. Похвальна рекомендация шведской части ныне почившей в бозе комиссии продолжить расследование и рекомендовать всем государствам открыть связанные с Валленбергом архивные материалы (например, открыть архивы спецслужб самой Швеции и все американские "запасники"), хотя все это может лишь выяснить "сопровождающие обстоятельства". Главное - в Москве. А коли она объявляет, что уже все сделано, то чего ожидать в главном: выяснении причин ареста и гибели Валленберга? Приведенные мною новые данные и новые обоснования открывают доселе не рассматривавшийся аспект раскрытия "внутренней тайны" КГБ, но и он остается лишь аспектом.
...На что теперь надеяться? Пессимисты и даже реалисты могут примириться с тем, что дело закрыто. Оптимисты могут возразить: а вы помните, как где-то в 80-х годах (или раньше) с какого-то подлежавшего ремонту стеллажа архива КГБ неожиданно свалился портсигар Валленберга? А вы помните, что после постраничного изучения того же архива появился рапорт Смольцова?
Мне возразят: вы хотите надеяться на чудо? Недаром говорят, что подлинный реалист включает и чудо в круг своих надежд. Будем надеяться, что документы, как и рукописи, не горят. Даже документы сталинской эпохи...
Рауль Валленберг не виновен в том, что, помимо своей воли, попал в жернова истории XX века, где столкновение государственных и идеологических интересов перемалывало судьбы миллионов людей. Сначала Валленбергу повезло: спасая в Будапеште тысячи жертв нацистского геноцида от верной смерти, он доказал, что и один человек может внести свой вклад в дело борьбы с машиной нацистского варварства. Но он потерпел поражение, когда ему в Москве противостояла другая варварская машина - машина сталинского государства. Урок для нас двойной.
Но меморандумом дело не кончилось.
Дело профессора Мясникова
...ЦК КПСС все-таки пришлось ещё раз заняться Валленбергом. На сей раз по смехотворному поводу. Им стало сообщение из Швеции, где известный медик д-р Нанна Шварц1 заявила, что ей в 1961 году на конгрессе в Москве советский врач профессор Мясников рассказал о Валленберге. Оказывается, он жив и находится в психиатрической больнице. Нанна Шварц пользовалась в Швеции большим авторитетом, и лечила в свое время даже Александру Коллонтай.
Андрей Громыко, теперь уже не заместитель, а министр, счел, видимо, себя лично уязвленным, поскольку в 1957 году подписал знаменитую записку. И вот он в апреле 1964 года представляет в Президиум ЦК такой документ:
Секретно. Экз. № ___
Ц К К П С С
Премьер-министр Швеции Таге Эрландер в беседе с министром иностранных дел СССР 18 марта с. г. вновь поднял вопрос о судьбе шведского дипломата Рауля Валленберга, задержанного нашими войсками во время войны в Будапеште и умершего в Лубянской тюрьме в 1947 году.
Эрландер сослался на то, что, по свидетельству шведского врача Нанны Шварц, советский ученый профессор А. Л. Мясников якобы сообщил ей в 1961 г. во время её поездки в Москву, что Валленберг жив и находится в психиатрической лечебнице в Советском Союзе.
Эрландер заявил о желательности выяснить достоверность сведений, на которые ссылается Шварц.
МИД СССР считал бы целесообразным, чтобы проф. Мясников направил через шведское посольство в Москве письмо Нанне Шварц, в котором он отклоняет как необоснованные её утверждения о том, что он якобы сообщил ей какие-либо сведения о Валленберге.
С КГБ при Совете Министров СССР (т. Семичастный) согласовано.
Проект постановления прилагается.
Прошу рассмотреть.
А. Громыко 23 апреля 1964 года № 1305/ГС
Секретно. Экз № 1
ПОСТАНОВЛЕНИЕ ЦК КПСС
О письме проф. Мясникова А. Л. шведскому врачу Н. Шварц в связи с делом шведского дипломата Р. Валленберга 1. Считать целесообразным, чтобы проф. Мясников А. Л. направил через шведское посольство в Москве шведскому врачу Н. Шварц письмо, в котором он отклоняет как необоснованные её утверждения о том, что он якобы сообщил ей какие-либо сведения о Р. Валленберге (копия письма прилагается).
2. Поручить МИД СССР (т. Громыко А. А.) в зависимости от реакции шведской стороны принять меры к опубликованию этого письма в шведской печати.
СЕКРЕТАРЬ ЦК к № 1305/ГС
И далее следует проект письма:
Копия ДИРЕКТОР ИНСТИТУТА ТЕРАПИИ
АКАДЕМИИ МЕДИЦИНСКИХ НАУК СССР
Действительный член АМН СССР
Профессор А. Л. Мясников Москва, Петроверигский пер., дом 10 Телефон Б 1-03-13
10.IV.1964 г.
Дорогая г-жа Сварц!
Пишу Вам в связи с вновь появившимися высказываниями в Стокгольме, касающимися судьбы г-на Валленберга. В них делались ссылки на меня, - в том смысле, что будто бы я сообщил Вам какие-то сведения о нем во время Вашего визита в Институт Терапии (в дни ревматологической конференции в 1961 году в Москве).
Как Вы, наверное, помните, я сказал Вам тогда, что я ничего не знаю о г-не Валленберге, никогда не слышал его имени, ни имею ни какого понятия о том, жив ли он или нет.
Я посоветовал Вам обратиться по данному вопросу в наше Министерство Иностранных дел, - через Вашего посла или лично. На Вашу просьбу спросить о судьбе данного человека у главы нашего государства Н. С. Хрущева, которого я, по Вашему предположению, должен был лечить, я ответил Вам, что Н. С. Хрущев, как хорошо всем известно, вполне здоров, а я не являюсь его врачом.
По какому то непонятному мне недоразумению эта моя краткая беседа с Вами (она происходила на немецком языке - может быть не вполне совершенном с моей стороны) была неправильно истолкована в шведских официальных кругах.
Позже я узнал, что г-н Валленберг ещё в 1947 году умер и что об этом было в дальнейшем сообщено нашим правительством шведскому правительству и семье покойного.
Прошу принять мои наилучшие пожелания полного здоровья и успехов в Вашей научной и врачебной деятельности.
С искренним уважением Ваш Мясников1.
Сие решение, конечно, принимается. Протокол Президиума № 141 от 28 апреля узаконивает процедуру опровержения. Мясников отправляет письмо, сочиненное ведомством Громыко. Но и на этом дело не заканчивается. В 1965 году Громыко снова "входит" в ЦК (так тогда называлась процедура принятия решений на уровне Президиума) с новым письмом:
"Секретно. Экз. № 1
Ц К К П С С
В соответствии с постановлением ЦК КПСС (№ П201/94 от 7 мая 1965 г.) 11 мая с. г. была организована встреча посла Швеции в СССР Ярринга с профессором А. Л. Мясниковым.
Ярринг выяснял обстоятельства беседы Мясникова со Шварц в 1961 г., во время которой, по утверждению Шварц, Мясников якобы сообщил, что Валленберг жив и находится в больнице.
Профессор Мясников категорически отверг приписываемые ему высказывания о Валленберге.
Ярринг обратился с просьбой к Мясникову встретиться со Шварц, чтобы выяснить недоразумение, которое возникло между ними. Мясников ответил, что он не видит никакого смысла в такой встрече. Однако посол настойчиво добивался согласия Мясникова на встречу со Шварц, и Мясников в конце концов уступил этому нажиму: он сказал, что может побеседовать со Шварц, хотя и считает такую встречу бесполезной.
20 мая после возвращения из Стокгольма Ярринг обратился в МИД СССР с просьбой организовать в начале июня встречу Мясникова со Шварц в присутствии шведского посла и представителя МИД СССР.
МИД СССР считает целесообразным, чтобы профессор Мясников отклонил предложение об организации встречи со Шварц.
С КГБ при Совете Министров СССР (т. Семичастный) согласовано.
Проект постановления прилагается.
Прошу рассмотреть.
А. Громыко 30 мая 1965 года № 1762/ГС
Вопрос обсуждался на заседании Президиума ЦК 3 июня 1965 г. (пр. 203). Решен без записи в протокол".
"Секретно. Экз. № 1
Проект ПОСТАНОВЛЕНИЕ ЦК КПСС
Об ответе профессора А. Л. Мясникова послу Швеции по вопросу о Валленберге 1. Утвердить проект письма А. Л. Мясникова послу Швеции в СССР (прилагается).
2. Письмо А. Л. Мясникова вручить послу Швеции через МИД СССР.
СЕКРЕТАРЬ ЦК к № 1762/ГС"
Новое "письмо Мясникова" уже сформулировано:
Секретно. Экз. № 1
Проект письма А. Л. Мясникова послу Швеции в СССР Г. Ярринг Уважаемый господин Посол,
Мне сообщили из Министерства иностранных дел, что Вы, ссылаясь на нашу с Вами беседу от 11 мая, высказали пожелание о моей встрече в начале июня с профессором Н. Шварц в присутствии Вашем и представителя МИДа.
Не могу не отметить, г-н Посол, что я весьма удивлен тем, что Вы все ещё продолжаете настаивать на выяснении приписываемых мне высказываний о Валленберге, которых я не делал.
В письме г-же Н. Шварц от 29 апреля 1964 г. я заявил, что в беседе, на которую она ссылается, я сказал ей, что ничего не знаю о Валленберге, никогда не слышал о нем, не имею никакого понятия о том, жив ли он или нет.
Желая положить конец спекуляции вокруг моего имени, я согласился встретиться с Вами, г-н Посол, как официальным представителем правительства Швеции и подробно рассказал Вам о содержании нашей беседы с г-жой Шварц. При этом я вновь подчеркнул, что приписываемых мне высказываний я не делал. Вы поблагодарили меня за разъяснения и сказали, что теперь у Вас лично появилась ясность в этом деле.
Как я уже говорил Вам в нашей беседе, у нас с г-жой Шварц как крупным шведским ученым могут быть встречи для обсуждения научных проблем, однако нет никакого смысла в дальнейших беседах с ней по вопросу о Валленберге. Хочет этого шведская сторона или нет, но предложенное Вами дальнейшее выяснение этого дела приобретает характер следствия, унизительного для меня.
Я ещё раз решительно отвергаю приписываемые мне высказывания и считаю выяснение со мной этого вопроса законченным.
С уважением А. Мясников к № 1762/ГС".
Едва ли уважаемый кардиолог профессор Мясников мог догадываться - на каком высоком уровне могло упоминаться всуе имя его. А зачем? Остается лишь предположить, что Громыко был не только озабочен новой атакой на его меморандум 1957 года. Он как бы реагировал на известное ему, но не советской общественности, новое развитие дела Валленберга, которое началось в 50-х и продолжалось в 60-х годах. Его суть состояла в нежелании шведов примириться с сообщенным Андреем Громыко утверждением о гибели Рауля Валленберга в 1947 году. Недоверие вполне естественное для критически мыслящего мира. Оно имело специфические истоки: возвращавшиеся из советских лагерей бывшие военнопленные и интернированные сообщали, что видели живого Валленберга то там, то сям. Если не видели, то слыхали о нем...
Сначала эти сообщения коллекционировали созданные в Швеции общественные комиссии. Затем была, как известно, создана советско-шведская правительственная комиссия. Стали искать, причем КГБ не препятствовало поискам. Так на свет появились новые документы, которые передали шведской стороне.
Новая серия документов Она датирована уже не 1965 годом, а 80-90-ми годами. В эту серию вошли такие справки и сообщения:
"Справка "Осужденный Валленберг в учреждении ОД-1/СТ-2 УИД УВД Владоблисполкома не содержался.
17.10.89
Начальник учр. ОД-1/СТ-2 В. Горшков".
"Я, врач-терапевт Сухочева Лариса Кузьминична, работала в учр. ОД-1/СТ-2 с 1953 по 1983 год. За время моей работы больной-осужденный по фамилии Валленберг не обращался. А также о содержании осужденного с такой фамилией я не слышала.
17.10.89 г.
Сухочева".
"Зам. начальника архива КГБ СССР т. Виноградову В. К.
Сообщаем, что интересующих Вас сведений о Рауле Валленберге в архиве не имеется.
31.7.90
Зам. директора ЦГАОР1 СССР Т. Павлова".
"Всесоюзный научно-исследовательский институт судебных экспертиз Министерства юстиции СССР
17.08.90 г. из Центрального архива КГБ поступили: рапорт на имя министра Государственной безопасности СССР Абакумова В. С. от 17.07.47 года; текст резолютивной надписи: "Доложил лично Министру. Приказано труп кремировать без вскрытия. 17.07" под текстом вышеуказанного рапорта; автобиография Смольцова А. Л. от 16.XII.40 года; анкета специального назначения работника НКВД Смольцова А. Л. от 16.12.40 года.
Выводы:
Тексты выполнены одним лицом.
Рапорт Смольцова А. Л. на имя Абакумова В. С., датированный 17 июля 1947 г., мог быть выполнен в соответствии с указанной на документе датой..."
"Заместителю начальника архива КГБ СССР тов. Виноградову В. К.
На Ваш запрос № 10-А-222 от 17.05.91 года сообщаю, что граждане Рауль Валленберг 1912 г. рождения и Вильмош Лангфельдер на Донском крематории в числе кремированных не значатся.
Директор крематория Ф С. Райхильгауз".
20.05.91
"Зам. начальника архива КГБ Виноградову В. К.
В ответ на Ваш запрос психиатрическая клиническая больница № 1 им. Кащенко сообщает, что больной Валленберг Рауль Густав по архивным данным в период с 1940 по 1970 г. не значится.
2.12.91 г."
"Зам. начальника Центрального архива КГБ СССР т. Виноградову В. К.
ВНИИ общей и судебной психиатрии им. В. П. Сербского на Ваш запрос сообщает, что Валленберг Рауль Густав 1912 г. рождения за период с 1945 по 1980 годы по архивам института не значится.
3.12.91
Начальник I отдела Н. А. Проценко".
"Сопредседателю российско-шведской рабочей группы, заместителю начальника историко-документального управления МИД России В. В. Соколову Архив Президента Российской Федерации неоднократно проводил выявление документов связанных с делом Р. Валленберга... в соответствии с решением Президента СССР копии документов были переданы шведской стороне... Других материалов по делу Р. Валленберга в архиве не обнаружено.
30 декабря 1992 г.
Директор архива В. Коротков".
Конечно, возникает вопрос: почему вдруг? Почему не в 60-х, почему не раньше? Вопрос риторический, ибо в те времена органы государственной безопасности были убережены от необходимости отвечать. Теперь времена изменились: мы ищем, но ничего не находим. Желаете ехать во Владимир? Пожалуйста. Желаете анализировать картотеки? Пожалуйста...
Созданная в 1991 году Российско-шведская комиссия работала до 2000 года. Члены комиссии исправно наносили визиты Стокгольму и Москве; обсуждали новые публикации на известную тему - но до заключения долго дело не доходило. Обсуждать было можно действительно долго, ибо что ни год, появлялись новые и новые версии. Вот лишь несколько примеров сообщений о Валленберге, которые в последние годы поступили в российско-шведскую комиссию:
Альберт Холлоши (венгр) в 1981 году сообщил, что находился в контролируемой КГБ психиатрической больнице в Москве, где видел человека в каталке, на которого санитарки указали как на Рауля Валленберга.
Антонас Богданас (латыш) как-то видел Рауля Валленберга в Норильске. Это было между 1945 и 1951 годом. Валленберг прибыл из психиатрической больницы в Казани.
Теодор Дуфвинг (немец) в 1949 году по дороге в Воркуту слышал, что в пересыльном лагере находился шведский дипломат под особой охраной.
Аурел фон Юхен в Воркуте в 1948 году слыхал, что там был Валленберг.
Менахем Мельцер видел в 1948 году в Воркуте шведа по имени Рауль.
Ефим Мошинский был вместе с Валленбергом в исправительном лагере на острове Врангеля примерно в 1950 году.
Рудольф фон Шваб встречал Валленберга в особой тюрьме в Верхнеуральске в декабре 1952 года.
Богуслав Бай (поляк) встречал Валленберга летом 1950 года в Братске, откуда обоих транспортировали в бухту Ванино.
И так далее...
Как можно видеть, ряд сообщений исключают друг друга. Но теперь их не игнорировали, посылали запросы. Российская часть комиссии сообщила, что данных о нахождении Валленберга в указанных местах не имеется.
Не бездействовал и беспокойный журналистский мир. То и дело появлялись "сенсации" о Валленберге. Приведу лишь одну цитату из выходящей на русском языке израильской газеты "Время" 1993 года.
"...В 1991 году в небольшой бельгийский городок Хассельт к госпоже Сметс приезжает Наталья Шинкаренко из Киева. Знакомы они давно, их дружба началась тогда, когда Сметс с супругом путешествовала по России и Украине. Наталья была их гидом. Потом она неоднократно пыталась выехать за границу, но все её попытки были безрезультатны. Судьба Шинкаренко заслуживает отдельного рассказа. Дочь украинца и немки, она вышла замуж за еврея. В 1955 году по обвинению в антисоветской деятельности Шинкаренко попала в лагерь номер 5, находившийся в Горьковской области. Однажды вечером из лагеря номер 6 к ним приехал самодеятельный оркестр, состоящий, как было объявлено, из литовцев. Руководил этим коллективом отец Дмитрий, известный впоследствии в Киеве священнослужитель. Наталья обратила внимание на одного из певцов, исполнившего немецкую песню. Ей показался странным его выговор. Она обратилась к отцу Дмитрию за разъяснениями.
- Да не немец он, - махнул рукой святой отец, - а шведский дипломат.
В хоре он значился как Раулис Валленбергис.
...Прошло много лет. Все это время Наталья Шинкаренко никому не рассказывала о странном дипломате, выступавшем в литовском ансамбле. Боялась КГБ, не хотела вспоминать свою лагерную жизнь... Да мало ли что!
1989 году по советскому телевидению выступила сестра Рауля Валленберга - Нина Гуннар. Она показала фотографию своего брата и попросила:
- Помогите, если кто-то видел этого человека!
Наталья Шинкаренко не могла не вспомнить его и сразу позвонила отцу Дмитрию. Его дочь рассказывает, что Наталья приезжала к ним и забрала фотографию, на которой в составе группы музыкантов, одетых в вышитые рубашки, стоял он, Раулис Валленбергис".
Эта фотография пошла гулять по страницам мировой печати, что, увы, не придало ей достоверности. Сводный брат Рауля Ги фон Дарделль увидел в мужчине, стоящем в центре в вышитой рубашке, некое сходство. Пер Ангер сказал, что "он очень напоминает Рауля". Но не более того!
Можно не завидовать комиссии, которой приходилось иметь дело с подобными "свидетельствами". Но где взять иные? Можно понять, что в заключении российской части комиссии содержалось лапидарное и звучащее даже раздраженно суждение: "Появление документов, которые могли бы открыть принципиально новые, неизвестные моменты группе представляется крайне маловероятным". И на этот раз с группой можно согласиться.
Глава 5
ДЕЛО ЗАКРЫТО?
Мертвые остаются молодыми. Когда Рауль Валленберг приехал в Будапешт, ему было 32 года, когда попал на Лубянку - 33, когда был уничтожен - 35. Как свидетельствует Сергей Кондрашев, видевший его за несколько месяцев до гибели, узник Лубянки хорошо выглядел, был бодр и здоров. Таким же его помнят те, кто видел его в будапештские дни: полным энергии, решимости и выдумки. Своим подвигом он вошел в историю XX века, как бы ни хотели обратного его враги - от Эйхмана до Абакумова. Как бы ни резало российский слух сопоставление последних двух имен, в человеческой истории они встанут в один ряд, а благородный защитник евреев, жертв нацизма, Рауль Валленберг окажется на трагическом пересечении интересов столь различных (и в то же время схожих) политических режимов.
"Дело" Рауля Валленберга состоит из двух частей: первая - жизнь, проведенная им в Будапеште, немногие, но полные драматизма месяцы в венгерской столице; вторая - два с лишним года в Москве, точнее - в Лубянской и Лефортовской тюрьмах. Две взаимоисключающие части? В первой из них молодой "среднеевропеец" ведет бесстрашную борьбу за человеческие жизни, против антигуманного нацистского режима и его адептов. Во второй оказывается жертвой социально-политического режима, который по всем законам здравого смысла должен был бы вознаградить Валленберга за будапештский подвиг. Но он не вознаградил, а без суда и следствия казнил шведского дипломата.
Следовательно, "дело" должно было исследоваться по разным аспектам: первая часть его требует восстановления событий в Венгрии (и Европе) конца 1944 года; вторая - реконструировать обстоятельства одного из величайших обманов, которым в течение долгих лет профессионально занималось государство, законным преемником которого стала сегодняшняя Россия. Этим я и занимался, рискнув ныне представить результаты своей работы на общественный суд. Но не хочу представить себя одиночкой или, не дай бог, "первооткрывателем". В изучение "Дела Валенберга" уже давно, с января 1945 года, вовлечены сотни людей: политиков, дипломатов, историков, журналистов, архивистов и иже с ними. Результатами их занятий я не преминул воспользоваться, учитывая, что для российского читателя тема долгие годы была просто закрыта, высказал свои некоторые соображения. Не больше!
К чему же привели все изыскания, длящиеся с 1945 года? Срок немалый, почти полвека, и проводились они как на частном, так и на государственном уровне, что дало миру в конце 2000 - начале 2001 года официальный, весьма важный документ - отчет совместной российско-шведской рабочей группы по выяснению судьбы шведского дипломата Р. Валленберга. Отчет, более того: два отчета. Один отражает мнение российской стороны, другой - шведской. Они значительно отличаются. Не только в деталях, но и в главном результате. Русская сторона считает задачу группы исчерпанной и прекращает работу. Шведская - считает необходимым работу продолжать. Трудно себе представить столь далеко идущее расхождение, что заставляет меня дать слово обоим сторонам.
Российский отчет короче. И его резюме таково:
"Первое. Все косвенные свидетельства подтверждают, что Рауль Валленберг умер или, скорее всего, погиб 17 июля 1947 года.
Практически все прямые улики были в свое время уничтожены. В ходе тщательной поисковой работы были выявлены свидетельства о его задержании и аресте, некоторые аспекты пребывания в тюрьмах тогдашней системы госбезопасности СССР. Более достоверную информацию обнаружить не удалось.
Второе. Ответственность за гибель Рауля Валленберга лежит на тогдашнем высшем государственном руководстве СССР, поскольку никакая другая инстанция в то время не могла распорядиться судьбой шведского дипломата, представителя нейтрального государства, члена "дома Валленбергов", хорошо известного как за рубежом, так и советскому руководству, конкретно Сталину.
Особую вину как "соавторы" этого преступления несут Абакумов исполнитель и ключевая фигура в организации физического устранения Р. Валленберга и сокрытия всех его улик, и Молотов, Вышинский и Деканозов, обеспечивавшие внешнеполитическое прикрытие дела.
Более того, имеются веские основания предполагать, что Молотов знал об аресте и гибели дипломата, а позже, занимая руководящие посты, тормозил процесс раскрытия совершенного преступления.
Третье. Следует констатировать, что советское руководство в целом не проявляло желания идти на откровенный разговор со шведской стороной. Нельзя не признать, что в условиях "холодной войны" недоверие было взаимным. Обеим сторонам пришлось пройти сложный путь, прежде чем недоверие друг к другу стало уходить в прошлое.
Начало процессу раскрытия преступления положили процессы демократизации в России. В этом - первооснова начавшейся в конце 80-х годов расчистки завалов лжи.
Четвертое. Российская часть совместной российско-шведской группы считает задачу, поставленную перед группой, исчерпанной и представляет руководству Российской Федерации и Швеции итоги своей работы. Мы полагаем, что проделанная работа может представлять интерес для общественности".
Шведское заключение более пространно: весь отчет занимает почти 200 страниц, а его резюме - около 10. Его заключительная часть, названная "Что может последовать за этим отчетом", гласит:
"Многие важные вопросы остаются без ответа и дело Валленберга не может быть закрыто.
В свою очередь это означает, что надо сохранять открытой дверь для новых открытий в архивах или новых данных, которые могут появиться иным способом. Следовательно, надо будет проверить сведения, которые ещё полностью не изучены (смотри список ниже), а также достаточно весомые новые данные. При этом необязательно продолжение деятельности российско-шведской рабочей группы, как таковой. Однако как шведская, так и российская стороны взяли на себя обязательство и впредь изучать важные следы, а также в разумном объеме помогать тем, кто хочет ближе и дополнительно с ними ознакомиться.
Недавно соответствующие шведские государственные архивы рассекретили очень большое количество документов, касающихся Рауля Валленберга. Не должно быть больше засекреченных документов, проливающих дополнительный свет на его судьбу.
С российской стороны следовало сделать доступными все документы, касающиеся Рауля Валленберга в архиве министерства иностранных дел России, включая шифрованные телеграммы, т. е. не только те, которые были преданы гласности в связи с публикацией данного отчета. Следует сделать доступными для исследователей дела, касающиеся сокамерников Рауля Валленберга (всех тех, кто упомянут в Белой книге 1957 г., а также Гроссхейма-Криско).
Вероятно, можно сделать больше для выявления возможных дополнительных документов из различных архивов (включая архивы Службы внешней разведки). Шведская сторона не удовлетворена отказом СВР в изучении дела Толстого-Кутузова за ограниченный период времени.
Следует попросить правительства других стран рассекретить все архивные материалы, относящиеся к Раулю Валленбергу (по крайней мере документы 40-х и 50-х годов), в той степени, в которой это ещё не сделано. Следует отметить заявления нескольких правительств, в частности Израиля и Канады, о своей готовности оказать нам разнообразную помощь.
Есть также большая надежда, что публикация этого отчета сможет способствовать появлению новых идей и новым находкам, в особенности в российских архивах. К появлению новых данных могут также привести поиски в архивах других стран, которые необходимо продолжить в России.
Шведская часть рабочей группы выдвигает предложение о том, чтобы шведское правительство создало фонд или выделило особые ассигнования, средства из которых можно было бы предоставить тем исследователям, которые стремятся продолжить исследования, связанные с Раулем Валленбергом, его делами и судьбой. Безусловно, и в будущем кто-то из сотрудников министерства иностранных дел Швеции должен заниматься вопросами, связанными с Валленбергом. Министерство иностранных дел Швеции должно взять на себя обязанность выступать в качестве посредника при направлении российским властям запросов о дополнительных поисках в российских архивах в той степени, когда необходимо официальное заявление".
Отчет далее перечисляет 17 вопросов, на которые, по мнению шведов, предыдущая работа не дала ответа. Они носят различный характер (некоторые из них весьма частные, а некоторые весьма принципиальные ("Почему в 1957 году советская сторона не дала полностью правдивого ответа?").
Сопоставление - точнее, столкновение двух заключений - не неожиданно. Закрыть дело - говорит Москва. Продолжать дело - говорит Стокгольм. Эта контрадикция была заложена ещё в 1945-м, и, собственно говоря, ответ "продолжать расследование" должен был бы исходить от Москвы. Советское государство было и остается ответчиком в деле Валленберга: оно, и только оно, виновато в незаконном аресте, задержании Валленберга, в расправе с ним по политическим причинам - именно так говорится в заключении Генеральной прокуратуры РФ. Оно виновато в его гибели и в том, что в течение многих лет её скрывало от мира, от родных, от Швеции, гражданином которой он являлся. Швеция - не ответчик, а пострадавший, и ежели ответчик наконец повинился, именно он должен быть заинтересован в том, чтобы прояснить дело до мельчайших подробностей. С 1945 до 1957 года СССР, а затем его правопреемница Россия вела себя иначе и своим отказом, кажется, хочет продолжать эту линию поведения.
Увы, об этом можно и должно говорить. Как ведет себя Россия Путина? Александр Яковлев рассказывал, что, когда он докладывал президенту обстоятельства по двум самым кричащим беззакониям советских времен - делах Валленберга и главного маршала авиации Кузнецова и подчеркивал, что это были не рядовые люди и их реабилитация должна произойти в нерядовом порядке, то есть с участием руководителя государства, президент, казалось, согласился. Тогда комиссия Яковлева приняла решение о реабилитации и направила два письма - одно президенту, другое в Генеральную прокуратуру. Когда же стали готовить указы президента, то в администрации Путина вдруг появились возражения и уровень реабилитации был "снижен" - до решения Генпрокуратуры. Оно и последовало. Россия поддтвердила, что Валленберг был репрессирован не как какой-то шпион, а по политическим мотивам.
Но да будет позволено сказать, что этого недостаточно. Советская формальная реабилитация совершилась, но Решение отмечает, что "не удалось установить" все обстоятельства дела (причина ареста и т. д.), никаких документов в Москве найти не удалось. Иными словами, бывший КГБ получает отпущение грехов - документов не нашли ни при Хрущеве, ни при Брежневе, ни при Горбачеве (когда их начали искать), а теперь - при Путине. Генпрокуратура дала архивам спецслужб отпущение грехов. Было бы логично, если советская сторона согласилась продолжать дело. Но она категорически это делать отказалась.
Жаль. Зная ситуацию, можно сказать, что фактически дело действительно закрывается. Похвальна рекомендация шведской части ныне почившей в бозе комиссии продолжить расследование и рекомендовать всем государствам открыть связанные с Валленбергом архивные материалы (например, открыть архивы спецслужб самой Швеции и все американские "запасники"), хотя все это может лишь выяснить "сопровождающие обстоятельства". Главное - в Москве. А коли она объявляет, что уже все сделано, то чего ожидать в главном: выяснении причин ареста и гибели Валленберга? Приведенные мною новые данные и новые обоснования открывают доселе не рассматривавшийся аспект раскрытия "внутренней тайны" КГБ, но и он остается лишь аспектом.
...На что теперь надеяться? Пессимисты и даже реалисты могут примириться с тем, что дело закрыто. Оптимисты могут возразить: а вы помните, как где-то в 80-х годах (или раньше) с какого-то подлежавшего ремонту стеллажа архива КГБ неожиданно свалился портсигар Валленберга? А вы помните, что после постраничного изучения того же архива появился рапорт Смольцова?
Мне возразят: вы хотите надеяться на чудо? Недаром говорят, что подлинный реалист включает и чудо в круг своих надежд. Будем надеяться, что документы, как и рукописи, не горят. Даже документы сталинской эпохи...
Рауль Валленберг не виновен в том, что, помимо своей воли, попал в жернова истории XX века, где столкновение государственных и идеологических интересов перемалывало судьбы миллионов людей. Сначала Валленбергу повезло: спасая в Будапеште тысячи жертв нацистского геноцида от верной смерти, он доказал, что и один человек может внести свой вклад в дело борьбы с машиной нацистского варварства. Но он потерпел поражение, когда ему в Москве противостояла другая варварская машина - машина сталинского государства. Урок для нас двойной.