Бибби Джеймс. Месть Ронана

   Вскоре после прибытия в амбар кобраты почуяли, что мишень начинает двигаться к югу, и это движение продолжалось в течение ночи. Однако теперь вожак стаи поднял морду от расколотой бедренной кости, которую он обгладывал, и осторожно поводил ею из стороны в сторону. Закрыв глаза, он ловил ощущение. Мишень снова изменила курс, и теперь она двигалась на север…
   Смертоносная тварь открыла глаза и опять принялась за остатки фермерской бедренной кости. Спешить было некуда. В какую бы сторону их добыча ни побежала, кобраты будут об этом знать. Рано или поздно они ее настигнут, и тогда она загнется в их грозных когтях. Ничто не могло заставить их уклониться от намеченной цели – ни голод и холод, ни широкие реки и заснеженные перевалы. Ибо это преследование было заложено в генах каждого кобрата. Повинуясь воле хозяина, он обречен был гнаться за врагом, пока либо враг, либо сам кобрат не палат бездыханным на землю…

ГЛАВА 7

   Жители таких городов, как Гутенморг, столь же цивилизованны, что и в других крупных населенных пунктах по всему Среднеземью, однако сельская местность Махона – дело совсем иное. Изоляция и родственные браки произвели в результате крестьянское население, колеблющееся от особей умственно отсталых до совершенно безумных.
   К примеру, когда мы прибыли в одну махонскую деревушку, нас встретила группа людей, совершенно убежденных в том, что мы демоны. Пытаясь нас отпугнуть, они стали швыряться в нас курами. А когда мы представились и попросили, чтобы нам дали поговорить с деревенскими старейшинами, они нас в небольшую дубовую рощицу отвели…

«Примерная Хроника Махона»

   Пока вагинская галера плыла на север сквозь ночь, погода медленно, но верно портилась, так что поутру они уже пробивались сквозь дикий шторм. Сильнейший юго-западный ветер вовсю терзал парус, с немыслимой скоростью неся корабль по волнам. Проливной дождь налетал плотными завесами, и вся палуба постоянно была омыта водой. Остаться сухим не было никакой возможности, однако Ронан и другие пассажиры скрючились за планширем по левому борту, где непогода хоть самую малость обходила их стороной, и молча страдали.
   Ронану казалось, он никогда еще не был таким мокрым и холодным. Вся его одежда пропиталась влагой и буквально примерзла к коже. От жуткой дрожи он перешел к тупой немоте, которая охватила все его конечности, так что он уже не чувствовал пальцев ни рук, ни ног. Ронан лежал и с восхищением смотрел на Клайру. Двумя часами раньше сменив Фьону, она безостановочно сражалась с рулевым веслом, отчаянно билась за то, чтобы корабль не сдуло с курса. Никакой защиты от стихии у нее не было, и даже завернутая в толстый плащ, она быстро вымокла до нитки. Темные волосы Клайры развевались на ветру и били ее по плечам, а лицо ее вытянулось и побелело от холода. Восемь других членов команды цепочкой выстроились от нее по центру галеры, образуя линию связи с Камилой, впередсмотрящей. Та, стоя за резным хомяком на носу, вглядывалась в лежащий впереди мрак и высматривала скрытые отмели и рифы.
   С трудом поднявшись на ноги, Ронан по кривой проковылял к Клайре, пока корабль отчаянно подпрыгивал и нырял.
   – Тебе помочь? – крикнул он, но ветер тут же подхватил его слова и швырнул куда-то далеко-далеко, так что ему пришлось повторить, но уже в полную глотку.
   Клайра устало кивнула, и Ронан всем своим весом приналег на рулевое весло.
   – Может, нам поплыть к земле и там на якоре отстояться? – крикнул он.
   – Нет, – ответила Клайра, и хотя она орала во всю мочь в каком-то метре от него, Ронан едва ее слышал. – Шторм уже немного стихает. Через час мы из него выйдем.
   Ронан оперся о рулевое весло и вгляделся во мрак. Пока дождь яростно по нему хлестал, а ветер швырял по его плечам мокрые дреды, он не мог не задуматься о том, что Клайра большая оптимистка. Однако она была капитаном корабля, и море составляло ее конек. Как тренированный и дисциплинированный воин, Ронан не считал себя вправе с ней спорить, так что он просто сосредоточился на том, чтобы помогать ей удерживать судно на верном курсе.
   Чуть позже стало очевидно, что Клайра была права. Ветер заметно стих. Дождь постепенно слабел, а потом и вовсе перестал. Видимость медленно улучшалась, и облака посветлели. Один за другим съежившиеся на палубе пассажиры мучительно принялись приводить себя в вертикальное положение. Они потягивались, колотили себя в грудь и топали ногами в отчаянных попытках согреться.
   Теперь, когда ветер улегся, Клайра могла ясно слышать любые предупреждения от Фьоны, которая сменила Камилу на позиции впередсмотрящей, и необходимость передавать их от вагинки к вагинке по всему кораблю пропала, так что остальные члены команды были поставлены вычерпывать воду, доставать из водонепроницаемых шкафчиков в середине корабля сухую одежду, проверять бочонки с пресной водой на предмет повреждения, а также выполнять мириады других заданий. Две женщины принялись распаковывать кухонные принадлежности и раскладывать сухую древесину в квадратном, выложенном плоскими камнями очаге, что был устроен в специальной дыре в палубе на полпути от мачты до кормы. Обычно разводить в открытом море огонь бывало сложно и опасно, однако со способностями Гебрали все вышло куда как проще. Все наблюдали, как она бормочет несколько слов, после чего небольшая горка поленьев в очаге загорелась ровным и сильным пламенем. Над очагом тут же пристроили треножник, с которого свисал кухонный котел.
   Тарл притащился туда и присел поближе к огню. Он зверски дрожал, а зубы его так стучали, что он едва мог говорить и в основном издавал лишь громкую дробь.
   – П-почему бы нам к-костер п-побольше не з-запалить? – с трудом сумел вымолвить он. – С-со-греться же н-нужно!
   Сидящий неподалеку осел буквально уничтожил его презрительным взглядом.
   – Тебе хоть клят на голове теши! – пробормотал он. – Огромный костер на борту деревянного судна! Какой светлый ум! А если тебе немного воды понадобится, ты, надо полагать, предложишь дырку в днище пробить.
   Тарл сердито нахмурился и открыл было рот для ответа, но в этот момент солнечный свет пробился сквозь облака, мгновенно обращая угрожающий свинец моря в мерцающее, искрящееся золото. Хотя воздух оставался холодным, все ощутили на спинах солнечное тепло и дружно повернулись лицом к долгожданному светилу, кожей впитывая его лучи.
   Держа одну руку на рулевом весле, Ронан скинул насквозь пропитавшийся водой плащ и отжал мокрую рубашку, наслаждаясь тем, как солнце проникает в его застывшие мышцы. Сырость так быстро испарялась, что от его голого торса густой пар валил. Вокруг него команда Клайры занималась тем же самым. Тут Тусона, которая уже успела порыться в его рюкзаке, подошла к Ронану и протянула ему сухую рубашку.
   – Вот, – улыбнулась она. – Надень. И не особо тут завидущими глазами по сторонам шарь!
   Ронан ухмыльнулся и посмотрел, как там двое других мужчин из их небольшой компании. Марвуд, который так и лежал у планширя по левому борту, завернувшись в толстый непромокаемый плащ, теперь круглыми глазами разглядывал вагинских женщин, пока те, голые по пояс, расхаживали вокруг него по своим делам. Неподалеку от него Тарл сидел вместе с Гебралью у очага и мучительно старался не отрывать глаз от огня.
   – Геб, – услышал Ронан его шепот, – мне бы… ох-х… с тобой… эх-х… про это… ух-х… дело поговорить. Ай! Про это… мм… заклинание Супружеской… кл-лят… Верности. Уй! Вот клят! Вв! Мм! Ой-й!!
   Не на шутку заинтересованный. Ронан напряг слух, но ответ Гебрали заглушила Фьона, которая все еще занимала позицию впередсмотрящей за резным хомяком.
   – Земля! Земля по правому борту! – крикнула она.
   Все тут же повернулись, чтобы лицезреть желанный вид далекой береговой линии. Они ее с самого заката не наблюдали. Скрываясь от любых посторонних глаз, способных увидеть, что вагинская галера в действительности плывет на север, они держались подальше в море, и теперь Галиадор предстал перед ними как далекая лиловая полоска на горизонте. Справа видны были заснеженные склоны Северных гор, чьи пики скрывали облака, от которых к востоку и северу небо еще не очистилось.
   – А как далеко вам на север? – устало спросила Клайра. Она все еще цеплялась за рулевое весло, и по ее виду было похоже, что она вот-вот рухнет.
   – Честно говоря, не знаю, – признался Ронан. – Дальше этих гор никто из нас на север не заходил. Вообще-то нам на восток к Гутенморгу нужно.
   – Но рядом с каким-то городом мы высаживаться не хотим, – добавила Тусона. – Нам бы что-нибудь потише.
   – Ладно. – Клайра жестом велела Камиле принять у нее рулевое весло и принялась срывать с себя мокрую одежду. – Тогда нам лучше держаться в море и в Нехеранский залив не входить. Нехерано – достаточно оживленный порт. А обратно к земле мы тогда уже за Ахламонским мысом вернемся. Там очень тихо, и завтра на рассвете мы легко сможем вас у одной из тамошних рыбацких деревушек высадить. А теперь, если вы не против, я часиков дцать посплю.
   Стащив с себя и насквозь мокрое нижнее белье, Клайра завернулась в предложенное ей Кайтой одеяло, а затем помедлила, с тревогой и любопытством глядя на Тарла. Тот, закрыв глаза и согнувшись пополам, стенал от боли.
   – С ним все в порядке? – спросила она у Тусоны.
   – С ним? Да-да, с ним все хорошо. Просто ему сейчас несладко приходится, только и всего.
   Ронан невольно прыснул и тут же попытался выдать это за кашель. Клайра несколько заинтригованно на него посмотрела и пожала голыми плечами. Затем она получше завернулась в одеяло, легла с подветренной стороны у планширя по правому борту и через считанные секунды заснула.
   Тусона взяла Ронана за руку и воззрилась на далекие горы. Переодеться в сухое она уже успела.
   – Нас ждет долгий и холодный путь до Гутенморга, – заметила она Ронану. – Клайра говорит, погода к северу от этих гор ниже среднего. Там даже снег может лежать.
   – Отлично! Значит, пляжные сандалии и купальный костюм очень мне пригодятся.
   – Не волнуйся, я уже с Камилой поговорила. Они нам немного теплой одежды одолжат.
   – Тогда все в порядке. Я просто пару Фьониных свитеров на себя натяну.
   Тусона улыбнулась. У здоровенного воина ожидались большие проблемы с тем, чтобы надеть хотя бы на голову свитер любой вагинской женщины, но что касалось свитера малышки Фьоны, то в него он даже бицепса бы не просунул.
   – Уверена, подходящий плащ мы для тебя найдем, – сказала она. – Как-нибудь перетащимся. Клайра, пожалуй, слишком мрачно на вещи смотрит. Я так прикидываю, что для снега еще слишком рано. Я даже в этом уверена. Нутром чую.
   Таким образом у Тусоны получился хет-трик из на редкость паршивых предсказаний.

* * *

   К вечеру ветер стих настолько, что команда вагинского корабля сумела установить навес, под которым они в холодную и сырую погоду спали. Солнце высушило большую часть мокрой одежды и одеял, а потому ночь у них получилась сравнительно теплая и уютная. Клайра, проснувшись на закате, снова заступила на свой пост за рулевым веслом и всю ночь уверенно вела галеру вперед. Так что когда Ронан на следующее утро проснулся, он обнаружил, что Северные горы остались далеко позади и что впереди на северо-востоке уже маячат заснеженные громады Ледяных гор.
   Пока Ронан потягивался и разминал застывшие мышцы, Клайра переложила рулевое весло, разворачивая корабль к далекому берегу Махона. Хотя рассветное солнце светило на славу, она то и дело тревожно оглядывалась на массивную гряду низких черных туч, что медленно приближалась к ним с северо-запада. Ронан направился к Клайре, перешагивая через закутанные в одеяла тела все еще спящих вагинок.
   – Доброе утро, – поздоровался он. – Все в порядке?
   – Не нравится мне вон то изобилие, – ответила Клайра, бросая еще один взгляд на грозовые тучи. – Пожалуй, надо бы нам в темпе вас ссадить и подальше отсюда убираться.
   Когда они устремились к берегу, Ронан разбудил остальных. К тому времени, как они встали и упаковали свои постельные принадлежности, вся береговая линия была уже как на ладони. На север и на юг до самого горизонта тянулись крутые утесы, однако прямо впереди они расступались, образуя небольшую песчаную бухту. В центре этой бухты была крошечная пристань с причаленными к ней ветхими рыбацкими баркасами. Дальше виднелась кучка покосившихся хижин.
   – Годится, – заключила Клайра, когда Ронан и остальные вокруг нее собрались. – Извините, что так внезапно вас ссаживаем, но на северо-западе с погодой скверные дела творятся. Если мы хотим от тех туч убежать, нам надо резко назад сниматься. Мы вас у той рыбацкой деревушки высадим. Не тревожьтесь, что селяне кому-то про вас сообщат. Они тут такие дикие и отсталые, что если вы будете с ножом и вилкой обедать, они решат, что вы с дьяволом снюхались. Идите отсюда на восток, а когда выйдете к реке, то это будет Пряшка. Следуйте по ней дальше на юго-восток и в конце концов к Гутенморгу придете. С пути не собьетесь.
   Вся вагинская команда собралась попрощаться. Затем женщины быстро разошлись по своим местам. Клайра крикнула спустить парус и вновь, как и в Чуч-Хевене, так мастерски подвела галеру к причалу, что та едва его коснулась. Едва пассажиры спрыгнули на шаткий настил, как вагинки навалились на весла, и судно стремительно вышло в бухту.
   Ронан немного за ним понаблюдал, а затем переключил внимание на своих спутников. Гебраль с Тарлом что-то друг другу бубнили и казались полностью друг другом поглощены. Марвуд с Котиком, которые за последние несколько дней очень сдружились, отошли в другой конец пристани и там оживленно о чем-то болтали. А Тусона, положив ладонь на рукоять меча, внимательно оглядывала деревушку. Вид у нее при этом был озадаченный.
   Следуя ее примеру, Ронан пристально посмотрел на ближайшую из убогих хижин, и у него тоже возникло некоторое недоумение. Что-то здесь было не так. Вокруг царила полная неподвижность и тишина, какие обычно бывают в местах, совершенно заброшенных. Ронан принюхался. Несмотря на ветерок с моря, можно было различить слабый запах дыма и горелой древесины, а также еще чего-то более смутного.
   Обнажив меч, он зашагал вперед. Тусона держалась рядом. Тропа от пристани взбиралась вверх по короткому песчаному склону, а затем проходила как раз между двумя передними хижинами. Пока они поднимались, привкус дыма становился все сильнее, и внезапно Ронан различил в нем другой, более смутный оттенок. Это был запасе горелой, обугленной плоти.
   Добравшись до верха, они осторожно прокрались между двух хижин, а там остановились и в ужасе уставились на тот вид, что перед ними открылся. Большинство других хижин, судя по всему, сгорели, но не в результате обычного пожара. Словно бы какое-то адское пламя разорвало их на куски, так что от них очень мало что осталось. Даже каменные фундаменты самых больших строений сильно растрескались. Обугленные обломки были разбросаны по небольшой деревенской площади, а в скрюченных трупах несчастных селян трудно было опознать человеческие останки.
   Несмотря на свою привычку к смерти во всех ее проявлениях, Ронан почувствовал, как в горле у него поднимается тошнота. Слишком уж чудовищным было зрелище. Он почти слышал вопли охваченных огнем жителей деревушки и видел их предсмертные корчи, пока они встречали мучительный конец рядом со своими пылающими домами.
   – Никому такой смерти не пожелаешь, – пробормотал он. – Кто это здесь так поработал?
   – Демоны, – ответил ему хриплый, дрожащий голос. – Демоны вышли из тьмы и уничтожили нашу деревню.
   Ронан повернул голову и обнаружил, что от одной из уцелевших хижин к нему приближается странная фигура. Длинная и тощая, с дикими глазами и обвисшими усами, фигура эта была с ног до головы покрыта коричневой коркой. Судя по виду и запаху, ее долго вываливали в первоклассном коровьем навозе. В трясущейся руке фигура держала помятый и зазубренный меч.
   – Демоны? – переспросил Ронан. – Какие демоны?
   Фигура ненадолго помедлила и задумалась.
   – Ну… такие демонические, – с сомнением ответила она. – Короче, вы знаете. Такие черные, смертоносные. Да вы наверняка таких демонов знаете. Они целую кучу адского пламени с собой притащили и исчезли раньше, чем я до них добраться успел. Я все ждал, что они вернутся.
   Фигура с подозрением воззрилась на Ронана, и ее безумное лицо сделалось чуть-чуть хитроватым.
   – С демонами беда в том, – продолжил незнакомец, – что никогда не знаешь, в какой они личине появятся… – Затем, решительно покачивая мечом, фигура снова зашагала вперед.
   Ронан осторожно попятился по маленькой площади. Тревожила его вовсе не угроза нелепого меча, а жуткий запах дерьма, от которого его еще сильней затошнило.
   – Послушайте. Меня зовут Ронан. А это Тусона. Мы воины. Мы люди, а не демоны.
   – Я Чес. Чес Угрюмый, так меня здесь зовут. Вернее, звали, пока все дотла не сгорели. Значит, вы не демоны?
   – Нет.
   – Вы уверены?
   – Абсолютно.
   – Надо же. Какая жалость.
   Чес опустил меч, а затем бросил взгляд на Гебраль, Тарла, Марвуда и Котика, которые только-только притопали на площадь и теперь в ужасе озирались.
   – А вы, ребята, не демоны?
   – Нет, – ответила Гебраль.
   – Я не демон, – заверил аборигена Марвуд.
   – Я тоже, – добавил Тарл. – По крайней мере пока трезвый.
   – И я, – не отстал от всех Котик. – Ты что, совсем мудак?
   Чес изумленно уставился на осла, и радостная улыбка растеклась по его коричневой физиономии.
   – Какая личина! – воскликнул он. – Просто блестяще! Клянусь, даже не ожидал! Вы, демоны, порой страшно изобретательны бываете!
   И с этими словами он бросился на низкорослого осла. Меч его описал широкую дугу, готовый обрушиться на беззащитную ослиную голову. Атака вышла столь внезапной, что Ронан с Тусоной оказались застигнуты врасплох. Они лишь остолбенело наблюдали, как меч со свистом летит вниз… и замирает в считанных сантиметрах от продолговатого черепа.
   Реагируя молниеносно, Марвуд выхватил кинжал и вмешался в последнюю секунду. Его тощая фигура явно давала неверное представление о его силе, ибо он оказался способен полностью погасить мощь удара. Сперва он намертво остановил меч, а затем ловким поворотом кисти отбросил его в сторону и тем же самым движением погрузил кинжал в незащищенное горло Чеса. Дальше последовала немая сцена, и несколько секунд двигался только поток крови из перебитой сонной артерии селянина. Кровь мощным багряным водопадом била поверх руки Марвуда. Наконец Чес испустил едва слышный вздох, колени его подогнулись, и он безжизненной грудой осел на землю.
   Марвуд в диком ужасе таращился на обмякший труп. Затем он отшвырнул кинжал в сторону и упал на колени. Лицо его посерело.
   – Я не хотел! – вымолвил он остальным, которые с разинутыми ртами на него глазели. Примерно так пастухи могли бы глазеть на невинную, застенчивую овечку, которая только что разорвала глотку злобному волку, нагло напавшему на стадо. – Это все тренировка. Я просто отреагировал. Я правда не хотел!
   Осел вытянул морду и потыкал ею неподвижное тело, словно удостоверяясь в том, что селянин мертв.
   – Некоторые гуманисты сказали бы, что ты слишком остро отреагировал, – пробурчал он. – А лично я бы сказал, что клятанутый ублюдок получил свое.
   После многозначительной паузы Котик мрачно оглядел четверых остальных своих приятелей.
   – И еще мне интересно бы знать, – продолжил он, – что вся ваша орава тут себе думала? Какой-то псих с огроменным мечом чуть мне уши на метр не расставил, а вы все стоите тут как пугала огородные. Видал я мхи и лишайники с куда лучшей реакцией, чем у вас, банда полудурков!
   Возмущенно бормоча себе под нос, осел засеменил через площадь, а Тарл с Гебралью обменялись виноватыми взглядами и поспешили за ним, без конца извиняясь. Марвуд встал, но взгляд его по-прежнему оставался прикован к трупу у его ног. Наконец, с трудом оторвав от него глаза, он повернулся и слепо поплелся за остальными. Ронан с Тусоной понаблюдали, как он уходит, после чего с сомнением переглянулись.
   – Он уже второй раз одному из нас жизнь спасает, – сказала Тусона. – Такой быстрой реакции я еще никогда не видела. Надеюсь, мы в нем не ошиблись.
   – Нет, мы можем ему доверять, – отозвался Ронан. – Я в этом уверен. Жизнью могу поручиться.
   – Между прочим, ты как раз это и делаешь…
   Ронан беспечно пожал плечами, затем посмотрел в небо. Массивная гряда низких туч была уже почти над головой, и прямо у него на глазах авангард быстро затмил солнце. Мгновенно стемнело, будто кто-то задернул на небе плотные шторы, а затем к земле медленно и робко поплыло несколько первых снежинок.
   – Ох-хо-хо, – вздохнул Ронан. – Не нравится мне это дело. Как думаешь, может, нам первое время поблизости хоть к какому-то укрытию держаться?
   – Я так прикидываю, нам надо двигаться, – уверенно заявила Тусона. – Погода меня не тревожит. Эти облака скоро ветром раздует, а снег быстро растает. Для него еще недостаточно холодно.
   Она стремительно приближалась к мировому рекорду по самым дерьмовым предсказаниям за пятидневку.

* * *

   К вечеру путники прошли уже миль пятнадцать по сельской местности в глубь материка. В полдень снег перестал, и они смогли разглядеть отрог Северных гор, тянущийся к ним с юго-востока. Но теперь снег снова пошел, причем явно удвоив усилия, и видимость резко ухудшилась. На земле уже лежало сантиметров двадцать снежного покрова, и особенно для Марвуда в его открытых сандалиях ходьба стала совсем несладкой. Когда снегопад усилился, Ронан с Тусоной посовещались, после чего предложили остальным поискать подходящее место для ночевки.
   Через полмили они что-то такое нашли. Там оказалась небольшая, густо усеянная валунами долина. По дну ее на север бежала узенькая речушка, вдоль которой как попало росли чахлые хвойные деревья. Некоторые деревья были мертвы, и Ронан притащил стволы трех самых мелких к шести крупным валунам, расположенным в форме подковы. Отрубив ножом боковые ветки, он затем с помощью остальных водрузил стволы на валуны и перекрыл провал между ними, как это строители плотов делают. Дальше Тусона с Гебралью натянули там в качестве крыши три плащ-палатки, закрепляя их небольшими булыжниками. Ронан, Тарл и Марвуд прикатили туда еще несколько валунов, стараясь заполнить пространство между шестью первоначальными валунами и оставив лишь одну дырку в качестве дверного прохода. Затем они набросали с боков снега, чтобы совсем щелей не осталось. Снегопад уже накрывал палаточную крышу белым одеялом, и теперь у них получилось сравнительное теплое и сухое убежище, в котором все они могли удобно разместиться.
   К тому времени, как они закончили, разыгрался нешуточный буран и видимость упала до двух-трех метров. Тогда они по одному заползли в берлогу, и Ронан занавесил дверной проход своим платом, перекрывая доступ холоду. Затем они прижались друг к другу, чтобы согреться, дыша на свои обветренные, замерзшие руки и ведя бессвязный разговор. Строя свое убежище, все думали, что страшно там околеют и не смогут заснуть, но уже минут через десять внутренняя температура стала довольно комфортной. Путники до смерти устали и очень скоро уже начали клевать носом. Ронан предложил, чтобы его назначили часовым, но Тусона быстро его убедила, что в такую погоду никто даже ленката из дома не выгонит, и он постепенно позволил сну себя одолеть. Последним, что он, засыпая, услышал, были обращенные к ослу слова Тарла о том, что если он хоть раз в этом чудном убежище пернет, то остаток ночи снаружи проведет. Затем глаза Ронана сами собой закрылись, и он уже ничего не сознавал.

* * *

   Когда Ронан проснулся, дневной свет просачивался в убежище по краям висящего взамен двери плаща.
   Внутри по-прежнему было тепло, однако все его мышцы немного ныли от сна в сидячем положении на твердой земле. Прислонившаяся к нему Тусона все еще спала. Рядом, свернувшись калачиком и положив голову на ослиный бок, дремала Гебраль. А вот никаких признаков Тарла и Марвуда не наблюдалось. Затем Ронан услышал доносящийся снаружи смех. Тогда он подался вперед, чтобы сдернуть плащ с дверного прохода. Тусона рядом с ним тут же зашевелилась, открыла глаза и стала потягиваться. Дневной свет хлынул внутрь, и они выглянули в мир, который оказался почти на полметра засыпан снегом.
   С открытым дверным проходом смех стал громче, но Ронан по-прежнему той парочки не видел. Однако непосредственно перед убежищем снег был рыхлым и неровным, и в нем были пропаханы две длинные, широкие борозды, в которых местами проглядывала голая земля. Борозды эти сперва показались Ронану смутно знакомыми, а затем в голове у него что-то щелкнуло, и детское воспоминание встало на место. Примерно такие борозды обычно получались, когда кто-нибудь снежный ком по земле катил.
   – Просто не верится! – пробормотал Ронан. Затем он освободился от одеяла, выполз наружу и встал гам, озираясь.
   Всюду, куда ни посмотри, лежал снег, покрывая землю пленным белым одеялом, хотя с неба он уже не падал. Единственное исключение составляла тонкая темная линия речушки, что по-прежнему струилась по дну долины. Чуть выше по склону Тарл с Марвудом возились в снегу. Налагая завершающие штрихи на пару больших снеговиков, они по-детски смеялись и хихикали.